Война

Диана Дуэйн, Питер Морвуд. ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ ПОЛЕТ

Исчезающие вдали вспышки зажали цель в середину быстро сужающегося отрезка, и в одно мгновение она превратилась в ослепительную звезду, блеск которой затмил собой древние космические светила. Но вскоре новорожденная звезда начала меркнуть, и через непродолжительное время космос вновь погрузился во тьму.

— Поразительно, — задумчиво произнес Рой. — У такой неказистой посудины, даже хорьки бы на нее не позарились, такая огневая мощь! — Старший капитан Флота Рой Малин и разумный корабль Минерва были хорошо осведомлены обо всех видах смертоносных и разрушительных систем, какие только могла предоставить в распоряжение человека современная техника. А только что испытанная могла по праву считаться одной из лучших.

— Большое спасибо. Лично я полагаю, что прежний «Олимпус» был ничуть не хуже. — Минерва умудрилась в одной короткой фразе передать скуку, гнев и безысходность одновременно. Если учесть, что с момента старта в распоряжении Минервы имелись почти три недели, в течение которых она могла усовершенствовать тональность своего голоса, у Роя не было никаких оснований полагать, что в дальнейшем интонации его напарницы хоть как-то изменятся. По крайней мере в лучшую сторону.

Разумный корабль обычно не превышал по размерам корвета класса «Джуно»— в предыдущей своей инкарнации Минерва являлась дальним истребителем класса «Олимпус». Однако на этот раз какой-то умник в штабе Флота решил поэкспериментировать с управляющими возможностями контрольного ядра разумного корабля. За переделкой дело не стало. Минерву и ее «мускула» вызвали на Орбитальную Базу Два-Двенадцать для обыкновенного инструктажа и текущего ремонта. Но вместо этого мозг Минервы бесцеремонно извлекли из оболочки корабля, как из треснувшего ореха, и вмонтировали в новенький корабль класса «Валгалла», который после легкого «Олимпуса» и Минерве, и Рою казался сущими веригами.

— Хоть бы предупредили, — проворчала она, наверное, уже в тысячный раз.

— Мне сдается, что ты давно уже должна привыкнуть к этому, — успокоительно произнес Рой и вывел информацию по последним шести испытаниям, словно они служили веским подтверждением его точки зрения. Минерва просканировала данные и издала звук, весьма напоминавший хрюканье. Увиденное ничуть не потрясло ее. Рой не мог упрекнуть Минерву в этом — несмотря на красующиеся на его воротничке новенькие знаки различия, для него было делом чести получить что-то помимо сухих цифр в их первом пробном полете, хотя в этом проклятом круизе вся работа сводилась к нудной бумажной волоките.

Даже контрольная стрельба навевала на него скуку. Кто-то решил, что до завершения полномасштабных полетных испытаний новых снарядов корабли класса «Валгалла» не могут принимать участие в реальных боевых действиях. Очевидно, пожелавший остаться неизвестным теоретик решил, что новое судно не выдержит проверки боем. И это несмотря на то, что «Валгалла» была метров на триста длиннее огромных кораблей класса «Айова», построенных на Старой Земле, и оснащена новым защитным покрытием «Альфа»— самовосстанавливающимся материалом, состоящим из сверхдлинных молекул. Явные сомнения конструкторов «Валгаллы» в прочности этого вещества росту энтузиазма не способствовали.

— А кроме того, у этого летающего дерьма эффективное сечение, как у небольшой планеты.

Минерва произнесла это в те несколько секунд, в течение которых переключались ее сенсорные датчики, и вполне могла произнести это вновь еще не раз. Они с Роем договорились удалить из контрольных записей ядовитые реплики, на которые Минерва не скупилась, но это была нелегкая задача. Кроме того, впоследствии они могли стать аргументом в споре между показаниями бездушных приборов и выстраданным мнением живых, умудренных опытом испытателей.

Именно из-за своего опыта они с Минервой и заслужили сомнительную честь выполнить это в принципе нетрудное задание: они были одной из самых результативных и самой слаженной командой во всем Флоте. И у них же был самый высокий боевой счет.

Вот почему сейчас они находились здесь, на расположенном в глубоком космосе полигоне, вдали от любого района боевых действий в этом секторе галактической спирали. Никому неохота рисковать собой ради голой информации. Ни славы, ни почета.

— Хочешь услышать что-нибудь по-настоящему радостное? — осведомился Рой.

— Ну, удиви меня, если сможешь, — пессимистично откликнулась Минерва.

— Я знаю, что собранная нами информация будет использована при создании нового поколения разумных кораблей, но вряд ли мы с тобой хоть в малейшей степени заинтересованы в этом. — Минерва издала странный вопросительный звук, заставивший Роя поежиться. — Дело в том, что после этого полета мы скорее всего уже никогда не вернемся в строй — наверняка они направят нас в одну из академий на педагогическую работу…

— ЧТО??? Рой, признайся, что ты пошутил. — Он почувствовал, как в мгновение ока все объективы Минервы уставились прямо ему в лицо. Их диафрагмы полностью раскрылись — Минерва наблюдала за человеком во всех доступных ей диапазонах излучения, в том числе и в инфракрасном, пытаясь определить, не шутит ли он.

— Сколько раз во время последней переделки они пытались добраться до твоих баз данных?

— Три, может, четыре. Я некоторое время была без сознания, так что не могу говорить с уверенностью… — Великолепно поставленный голос Минервы утонул в потрескивающих шумах статики: она явно сделала из его слов правильные выводы. — И они не смогли использовать их?

— Не смогли. Ничего, кроме самих фактов и их Хронологии. То же самое и со мной. Как бы долго они со мной ни возились, я просто не в состоянии рационально объяснить, почему мы использовали в данной ситуации именно этот маневр и это оружие, а не что-нибудь иное. Я уже десятки раз объяснял им, что нужно сначала оказаться в реальном бою — только тогда появится правильное шестое чувство. А его в память чипа сбросить нельзя. В итоге, — мрачно закончил он, — сдается, что нам с тобой предстоит поработать учителями.

— Рой, но они же не могут превратить меня в чертов наземный тренажер!

— Как и меня поставить перед ним, дорогая леди. — На лице Роя появилась ленивая улыбка, которая давно стала его визитной карточкой. Увидев однажды эту улыбку, забыть ее было уже невозможно. В сообществе «мускулов», куда нет доступа посторонним, Рой был известен не менее чем Ястребиный Коготь среди зрителей омнивидео. Впрочем, они и впрямь были очень похожи, если не считать того, что Рою постоянно приходилось сталкиваться с самой настоящей, а не условной опасностью.

— Вы не ошибаетесь, капитан? — поинтересовалась Минерва столь осторожно, что не понять ее было невозможно. Рой поразился полному отсутствию живых ноток в ее голосе и вспомнил, что так она разговаривала с ним лишь несколько раз — еще до того, как они образовали единый экипаж. Этот голос означал, что любое его действие будет полностью поддержано Минервой, но и он, в свою очередь, обязан поддерживать ее в той же степени.

— Нет, ну что ты, XR — 14376, — произнес Рой столь же официально. — Ничего подобного. Сейчас мы слишком заняты. — Естественное продолжение «но вот немного позднее…» было совершенно излишним — они оба услышали эти слова столь же явственно, как если бы они были произнесены вслух.

ТВИИИП!

Рой слегка дернулся; возможно, то же самое сделала и Минерва в глубине своего бронированного ядра. И хотя внезапно раздавшийся звук был не чем иным, как сигналом панели связи, они оба потрясенно молчали несколько секунд — любые контакты с внешним миром сейчас были совершенно нежелательны.

— На экранах ничего нет, — сообщила Минерва мгновением позднее. — Мы совершенно одни, вплоть до предельного радиуса.

Система связи провела скоростной анализ полученных сигналов и вывела результаты на основной экран. Рой мельком глянул на него, затем взглянул повнимательнее и беззвучно выругался. Война с халианами близилась к завершению, однако память о ней была еще столь жива, что по его телу прошла легкая дрожь.

— У кого-то проблемы, — тихо сказал он. — И, похоже, серьезные.

— Обработка и расшифровка включены, — быстро проговорила Минерва, — идет отслеживание источника сигналов. — Она помолчала, потом опять подала голос. — Ты не знаешь, имеет контр-адмирал Агато какое-нибудь отношение к нашему полету?

Рой непонимающе уставился в объективы Минервы.

— Никогда не думал об этом, — сказал он наконец. Теперь, когда он внимательнее изучил полученный сигнал, он казался ему даже более непонятным. — Судя по всему, корабль-база Флота подвергся нападению… — он многозначительно откашлялся, но не смог устранить из голоса интонаций легкого недоверия, — …подвергся нападению халианского рейдера. Что за чушь? Я думал, они уже перешли на нашу сторону. Ты как считаешь — это очередной тренировочный тест?

— Я никогда ни в чем не уверена, если в этом хоть как-то замешан адмирал Агато.

Сколько они знали адмирала Юлиуса Агато, он поддерживал связь с Флотской разведкой и в то же время занимался проектно-исследовательскими разработками в области новых систем вооружения. Получалась интересная комбинация, где предикат «интересная» имел то же значение, что и в старом китайском ругательстве. Агато великолепно подходил для своей должности, как бы она официально ни именовалась, поскольку его ум, без сомнения острый и на редкость изобретательный, не имел себе равных. Это было бы вполне в его духе: объявить тревогу по всему галактическому сектору только лишь Для того, чтобы проверить команду нового разумного корабля.

Теперь проблема заключалась в том, чтобы правильно отреагировать на случившееся. Чем вообще мог быть этот сигнал: проверкой готовности, и они немедленно должны бросить свои дела и сломя голову броситься на зов о помощи? Или руководство намеревалось проверить, насколько хорошо — или, наоборот, плохо — они углубились в выполнение своего испытательного задания, чтобы не отвлекаться на всякие мелочи? Но, с другой стороны, объявленную по всему сектору тревогу никак нельзя назвать мелочью. Кроме того, существовала определенная опасность, что прозвучавший сигнал тревоги на этот раз самый настоящий…

— Какие результаты, Минерва?

— Они на экране. Координаты цели установлены, она идентифицирована, и все такое. Либо мы имеем дело с чертовски аккуратной, проведенной без сучка и задоринки симуляцией, либо это настоящий сигнал. Отреагируем, как на настоящий?

— Очень уж он странный.

Минерва двусмысленно откашлялась.

— Проверю вооружение — на всякий случай, — сказала она. Мониторы переключились из коммуникационного режима в навигационный, и по корпусу «Валгаллы» прошла многозначительная слабая вибрация, означавшая, что Минерва включила основные двигатели. — Мы получили вектор цели, — сказала она деловым голосом, означавшим, что теперь перед ними нечто более важное, чем очередное упражнение по боевой стрельбе. — «Валгалла» ложится на курс перехвата. Подготовь сообщение в командный центр — там должны знать, что произошло.

— Так что же произошло?

— Назови это… э-э-э, назови это тактическим упражнением. В максимально приближенных к боевым условиях. А мы тем временем посмотрим, что же там произошло на самом деле…

Одной из особенностей «Валгаллы» была возможность практически мгновенно ускоряться до максимальной скорости — корабли класса «Олимпус» об этом могли только мечтать. Внезапно полученный сигнал сильно подействовал на Минерву, любившую делать все без промедления, и они с Роем внимательно проанализировали все полученные с поврежденного корабля данные. Информации в сигнале содержалось немало — это был не просто отчаянный вопль о помощи. За время войны с халианами на Флоте научились включать в сигнал о помощи максимально подробную информацию о случившемся. Перехваченный «Валгаллой» информационный поток содержал сведения об атакующем корабле — скорость, вооружение, а также предполагаемый курс погони.

Теперь Минерва двигалась курсом на перехват. Если у рейдера халиан и был хоть какой-то шанс избежать захвата сенсорами дальнего радиуса действия «Валгаллы», для этого ему потребовалось бы как минимум изменить курс на девяносто градусов, а если он и в самом деле двигался со субсветовой скоростью, как это следовало из полученных данных, то при попытке совершить такой маневр любой корабль халиан рассыпался бы на, кусочки. И хотя погоня могла занять часов тридцать или даже больше, до тех пор, пока они держались за остаточный энергетический след, их шансы поймать корабль были почти стопроцентны. А если потребуется, то не только найти, а и разнести в клочья.

Перехват больше всего напоминал мгновенный, сбивающий с ног удар, однако выйти на противника абсолютно точно по столь ограниченным сведениям было просто невозможно. Рейдер действительно появился на краю сферы дальнего обзора яркой звездой, однако совсем не в той точке, куда были направлены орудийные комплексы «Валгаллы».

— Что за чертовщина? — выругался Рой.

— Я почем знаю, милый? — огрызнулась Минерва. — Я следовала полученным координатам. Жаль, что хорьки оказались не столь любезны, чтобы покинуть место преступления на максимальной скорости.

В том, что это были именно хорьки, теперь не оставалось никаких сомнений: анализаторы «Валгаллы» по остаточному следу двигателей корабля смогли определить его вероятный источник. Им и раньше приходилось встречаться с корветами «Дельта» — класса, не слишком комфортабельными даже по меркам неприхотливых халиан, однако неплохо справлявшимися со своей основной задачей — быстро уничтожить противника и уйти от преследования. Это был один из самых быстрых кораблей в халианской флотилии, и сейчас, после атаки, у него не было никаких причин, чтобы медлить. Неожиданно возникшая задача имела только два возможных решения: либо они сразу откажутся от атаки, либо пустятся в погоню на субсветовой скорости, которая может продлиться очень долго — хоть расстояние до рейдера и слишком велико даже для усовершенствованных орудийных комплексов «Валгаллы», они все же смогут намертво сесть цели на хвост и выйти на благоприятную для стрельбы дистанцию…

— Они направляются за пределы халианского сектора, Рой, — произнесла Минерва необычно тихо. — Это подтверждает подозрения…

— Что за подозрения?

— Что они никак не связаны с халианским правительством. Благородное поражение в честном бою требует от проигравшего благородного подчинения великодушному победителю… — Минерва быстро пробормотала слова триумфального песнопения, а затем издала радостное мяуканье.

— Скорее всего капитан этой посудины не прочь немного поразбойничать, пока в этом секторе не будет вновь наведен порядок. Когда он набьет корабль награбленным добром доверху, то спокойно капитулирует. Один Господь знает, сколько людей ему доведется убить, прежде чем он решит, что пиратская жизнь слишком утомительна…

— Не думаю, — откликнулся Рой. Он поудобнее устроился в противоперегрузочном кресле. — Если мы единственные представители Флота в этом пространственном секторе, тогда мы представляем также и… — он порылся в памяти, подыскивая приличествующие случаю высокопарные слова, — …Верховное, Среднее и Низшее Правосудие.

— А значит, мы судьи, присяжные и одновременно исполнители приговора, — тихо сказала Минерва.

— Если они капитулируют — отлично; если нет — что ж, мы сумеем их как следует поджарить. Мне кажется, это будет самое справедливое решение.

— Возможно, мне опять придется красить корпус, когда мы вернемся в Два-Двенадцать. В этот раз сделаем что-нибудь покруче — черного и белого тонов и, наверное, добавим немножко красного и голубого… Если уж нам приходится играть роль Галактического Патруля, то я и выглядеть должна соответственно. Жалко, что звуковые сирены в вакууме не работают.

Рой обратил внимание на то, что Минерва даже не рассмеялась над собственной шуткой. Он решил прекратить разглагольствовать о высокой справедливости и все внимание сосредоточил на выборе подходящей огневой позиции. Просто так, на всякий случай. Вполне возможно, что хорьки предпочтут капитулировать без боя; возможно даже, что они ни в чем не виноваты. Пусть Минерва несет всякую чушь, раз уж ей так хочется; он не мог соперничать с разумным кораблем в способности к логическому анализу, да и халиане ему запомнились не просто как противники, а как настоящие Враги, воплощение Мирового Зла. Рой был искренне рад, что война наконец-то закончилась, но по ночам его по-прежнему мучили кошмары. «Плюнуть и забыть!»— это было свыше его сил. Не так-то просто стереть из памяти долгие годы милитаристской пропаганды — каким бы простым делом это ни казалось привыкшим к лицемерию политикам.

Хорьки не могли не знать, что их преследуют. Погоня длилась уже пятнадцать часов, и халиане не могли ни разу не глянуть за это время на монитор заднего квадранта. А может, и могли. Рой в тысячный раз проверил сканеры — они не зарегистрировали никаких изменений в режиме работы двигателей «Дельты». Возможно, это был тщательно разработанный обманный маневр. Возможно, что корабль, на который напали разбойники, сумел серьезно повредить халианский корвет или систему орудийного энергообеспечения…

— Рыбка заглотнула крючок, — громко произнес Рой.

— Халиане млекопитающие, — сварливо поправила Минерва, — но я поняла, что ты имел в виду. Повреждены энергетические ячейки?

— Что-то в этом роде.

— Они пропали. Я не шучу. Но это может помочь убедить их капитулировать и отправиться под суд. Мне кажется, военный трибунал правильно оценит их добрую волю.

— Скорее всего его вердикт будет не слишком суров. — Рой грозно глянул в объектив Минервы, словно это были человеческие глаза. Однако в линзах он смог увидеть только свое собственное искривленное отражение.

— Верховное, Среднее или Низшее Правосудие… — но не все три одновременно.

— Ты исходишь из того, что они согласятся капитулировать.

— И еще из того, что ты дашь им этот шанс. Не разочаровывай меня. Рой. Мы с тобой прошли через столько… — Голос Минервы осекся; что-то внезапно привлекло ее внимание. Основной экран переключился из навигационного режима в тактический, и одновременно включился сигнал, предупреждающий о появлении еще одной цели. Еще один корабль был захвачен сканерами дальнего обзора почти на предельной дистанции; спустя мгновение на экране появились еще два. А потом еще десять…

Вскоре на экране уже мерцали отметки пятидесяти кораблей. Корабли выстроились огромной сферой, точнее, они составляли лишь небольшой сегмент сферы, которая была столь велика, что ни Рой, ни Минерва не могли даже оценить число кораблей. Перед ними внезапно возник гигантский Флот, готовый к бою, и они на субсветовой скорости двигались прямо на него. Это мог быть только боевой флот и ничто другое — компьютеры определили, что в центре каждого сегмента находится дредноут. Наподобие старых земных дредноутов класса «Император»— но как минимум раза в два больше.

— Начинаем торможение, — живо произнесла Минерва, но в ее голосе слышалось предвкушение вопроса своего помощника: «Как? Ведь мы почти догнали их…» Она промолчала в ответ, но переключила панель связи на громкоговорители, позволив Рою сделать свои собственные выводы. Оттуда понеслось душераздирающее тявканье халиан, и Минерва предоставила своему «мускулу» возможность насладиться этими звуками, прежде чем включила блок автоматического перевода.

…ПРЕСЛЕДУЮТ, ВНИМАНИЕ, НАС ПРЕСЛЕДУЮТ, ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ! СПАСИТЕ НАС, ГИВЕРСЫ! СПАСИТЕ!!! ВНИМАНИЕ, НАС ПРЕСЛЕДУЮТ, ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ…

— Ты слышал? Гиверсы!!! Проклятие, Рой, это же торговцы!

— Столь славно вооруженных торговцев мне прежде видеть не доводилось, — сказал Рой с легкой улыбкой.

— Счастливчик. А мне довелось как-то слышать о них. Это они снабжали хорьков вооружением, боеприпасами и вообще всем, необходимым для войны, — этот флот принадлежит Синдикату. Забудь про «Дельту», Рой, эти чудовища сотрут нас в порошок. Пора бежать!

— Надо закончить то, что мы начали, — возразил Рой. Он перебросил тумблер системы управления вооружением и навел прицельный визор на халианский корвет. — До захвата всего несколько секунд…

— А я говорю, надо бежать! — резко произнесла Минерва, разгневанная его настойчивостью. Они совершенно неожиданно столкнулись с самой настоящей опасностью — превосходство противника было не то что подавляющим, а попросту невообразимым. Сразу стало ясно, что война с халианами была лишь первым раундом, и теперь они оказались на ринге за мгновение до того, как прозвучит гонг, объявляющий о начале второго раунда. И перебраться по ту сторону каната уже не в их силах. — Если мы видим этот флот, то они уж и подавно обнаружили нас. И теперь неизвестно, сможем ли мы выбраться отсюда живыми.

По корпусу «Валгаллы» прошла короткая дрожь, и Рой с удовлетворением увидел, как на тактическом дисплее возник десяток остроконечных символов. Выпущенные залпом торпеды Мк — 22 двигались к халианскому корвету с ускорением в 50 «g».

— Теперь можно уходить, — удовлетворенно произнес он. — С этим хорьки ничего поделать не смогут. Мы можем спокойно уходить.

Минерва с шумом выдохнула воздух.

— Надеюсь, — сказала она. — Надеюсь, еще не поздно…

Каким бы веселым Рой ни старался казаться, он с беспокойством обнаружил, как вспотели его ладони. Больше всего его тревожило, что Минерва может заметить, как он тайком вытер ладони. Главный контроллер управления вооружением «Валгаллы» был не быстрее и не медленнее своего аналога на «Олимпусе», но Рою показалось, что прошла целая вечность, прежде чем компьютеры оценили вероятность поражения цели как девяносто девять процентов, и он смог произвести залп. Это была одна из тех вечностей, когда только собственные действия казались Рою бесконечно замедленными; за эти две секунды все корабли из внезапно обнаруженной ими армады могли успеть перевести свои системы вооружения в боевой режим. Именно поэтому он принял необычное решение и выпустил всю обойму в один-единственный корабль: вспышка от множественных термоядерных детонации должна ослепить сканеры противника и дать им с Минервой возможность уйти на спасительную дистанцию.

Уйти — если повезет.

Однако пока что везением и не пахло. Еще до того, как халианский корвет открыл огонь из своих кормовых батарей в отчаянной попытке уничтожить приближающиеся торпеды и взрыв первой боеголовки очистил экран, Минерва доложила о перестроении боевых порядков вражеской флотилии. Корабли бросились в погоню — все разом, в том числе и дредноуты.

Послышался пронзительный визг сирены, предупреждающей об опасности. Двести тридцать сенсоров поиска и слежения начали прочесывать пространство в поисках цели, на которую можно направить орудия… произвести залп… и превратить ее в быстро остывающее облачко газа.

Орудийные расчеты и компьютеры корвета «Дельта» упустили лишь одну торпеду из двадцати. Но торпеда была оснащена двухсоткилотонной боеголовкой, сближалась с целью на скорости шестьдесят пять километров в секунду, и одной ошибки было вполне достаточно, чтобы халианский корабль мгновенно превратился в ослепительное облако сверхгорячей плазмы, расположенное как раз на линии, соединявшей Минерву и флот Синдиката.

— Уважаемые мистер и миссис Малин, Верховное Командование Флота с прискорбием извещает вас, что ваш сын пал смертью храбрых из-за того, что у него не хватило мозгов вовремя покинуть поле боя, — прочувствованно произнесла Минерва, в то время как ее навигационный компьютер пытался выбрать самое безопасное направление для ухода. Но таких тут не было: все были либо опасны, либо очень опасны.

— Премного благодарен, ты очень подбодрила меня. — Рой свирепо глянул в объектив Минервы. — Я…

— …согласишься со мной, надеюсь. Что ты еще можешь теперь сделать?

— Если это не очень вас затруднит, я бы взял на себя управление оружием и предоставил бы вам поиск путей, которые нас выведут отсюда.

— Фу-ты ну-ты. — Минерва немного помолчала, а потом заговорила вновь совершенно спокойным деловым тоном. На экране появилось изображение целей и визор для ручного управления огнем. — Ну что же, вперед! Постарайся удержать их за моей спиной хотя бы секунд пятнадцать.

— Есть. — Новая система управления огнем, установленная на «Валгалле», давала человеку почти такие же возможности, как и центральному мозгу корабля. По крайней мере она настолько упрощала работу, что могла по праву считаться гениальным техническим устройством. Разумеется, человек был просто не в состоянии использовать ее возможности в полную силу, управляя кораблем, осуществляя навигацию, контролируя корабельные системы и в то же время атакуя несколько целей одновременно, как это мог делать разумный корабль. Задачи, конечно, можно решать последовательно, но одновременно справиться с ними не смог бы ни один человек.

Эти пятнадцать секунд были одними из самых лихорадочных в жизни Роя Малина, и примерно между девятой и десятой секундами у него неожиданно мелькнула мысль, что идея перейти на преподавательскую работу на самом деле не так уж и плоха. Если только он сумеет выбраться целым из предстоящей в ближайшие пять секунд заварушки — настолько целым, что ему еще будут делать хоть какие-нибудь предложения.

Если бы Минерва не была слишком занята своими собственными делами, она могла бы сообщать о результатах исследования среды тем ужасно спокойным голосом, который Рой так хорошо знал и который так ненавидел. Этот голос ясно означал, что она и ее «мускул» вновь собираются положить головы на плаху — будь то из-за махинаций контр-адмирала Агато или же просто при неудачной посадке на халианскую планету всего за несколько часов до вторжения. Вне зависимости от причины голос Минервы всегда звучал одинаково: сухой, бесстрастный, полный осознания всего того, что еще только собирается свалиться на их головы. Рой успел прекрасно изучить свою напарницу и понимал, что Минерва напугана сейчас не меньше, чем он сам, и тут уж Рой не мог ничего поделать.

Теперь Минерва управляла уже не только навигационным обеспечением, но и противоракетными маневрами «Валгаллы». Это нарушало систему наведения вражеских торпед, однако ничуть не повысило точность огня по миновавшим ловушки торпедам. Слава Богу, корабли Синдиката вели огонь наугад, не запрограммировав предварительно торпеды и полностью полагаясь на их собственные системы самонаведения — об этом можно было судить по необычным спиралевидным траекториям рыскающих в поисках невидимой цели торпед. Возможно, что системы управления многих из них были повреждены термоядерным взрывом, уничтожившим халианский корвет, однако торпед вертелось вокруг слишком много, чтобы можно было объяснять их удивительно низкую эффективность только этим фактором.

Второй торпедный залп оказался столь же неэффективным, что и первый. Противник пускал торпеды наобум, безо всяких предварительных установок. И это уже становилось интересным…

— Курс проложен. Рой, — послышался голос Минервы. — Два прыжка сразу, затем еще один, если потребуется.

Медлить больше нельзя было ни секунды. Тяжело дыша. Рой вжался в противоперегрузочное кресло и посмотрел прямо в объектив Минервы.

— Почему, объясни, ради Бога?

— На тот случай, если они смогут отследить гиперпространственный след. Это может «Шиарборн», могу я, и без особых проблем. Короче, два, максимум три прыжка: один — чтобы уйти отсюда, один — чтобы замести следы, еще один — чтобы сообщить эту сенсационную новость в Адмиралтейство.

Новая волна торпед быстро приближалась; они шли столь плотным облаком, что напоминали тучи мошкары в мае.

— Ну ладно, что об этом говорить, — произнес Рой, сделав судорожный глоток. — ДАВАЙ!

— Даю, — ответила Минерва.

Семью минутами позже слова полились из нее безудержным потоком, и касались они в основном ближайших родственников и сексуальных особенностей всех тех, кто проверял космические карты халиан и адаптировал их для Флота.

— Проблемы? — мрачно спросил Рой, прекрасно понимая что Минерва не позволила бы себе ничего подобного без веских на то причин.

— Да еще сколько! Нас захватили как раз перед гиперпространственным прыжком, так что теперь жди гостей. Кроме того, данные карт в этом секторе — не более чем простые предположения. Наверное, в уголках подлинных карт летали пухленькие купидоны, а в центре извивались огромные океанические чудовища. Драконы.

— Здесь есть драконы?

— Драконов я еще бы стерпела. Здесь нет астероидного поля, в котором я рассчитывала оказаться…

— Что-что? Готов поклясться, ты сказала «астероидное поле».

— Сказала.

— Минерва, — осторожно проговорил Рой, — то, что я понял из твоих слов, мне очень не понравилось. Объясни-ка, что ты собиралась сделать, чтобы мы смогли выбраться отсюда?

— Ты, — сказала Минерва, — конечно же, совершенно не подумал об этом. Я не собираюсь заниматься здесь слаломом — Да ты сам посуди: сканеры наших преследователей регистрировали бы множественные отсветки, большинство из которых принадлежали бы астероидам. А некоторые — несдетонировавшим торпедам с дистанционными взрывателями. А нас бы никто не смог обнаружить. — Минерва с явным отвращением издала неопределенный звук. — И вот оказалось, что здесь нет никаких астероидов. Только маленькая звезда и с полдюжины лилипутских планет.

— И еще погоня.

— Ага. Не можем же мы привести ее на хвосте прямо к порогу Адмиралтейства. Синдикат и так скоро будет там, вот увидишь. — Она помолчала несколько секунд, и Рой почти воочию заметил, как она рассматривает, а затем отвергает различные варианты, как бы между делом присматривая за различными бортовыми системами, а затем вновь погружается в раздумья.

Но когда на основном экране внезапно появилось обработанное астрографическое изображение окрестностей, покрытое прицельной сеткой, потрясенный Рой в мгновение ока очутился на ногах.

— Нет, да ты что! — заорал он, прежде чем Минерва успела слово вымолвить. — Они же разжалуют тебя, а меня под трибунал отдадут!

— Там ничего нет. Рой, — мягко ответила она ему. — Нет ни карт, ни кроков — по крайней мере только халианские, а они мало пригодны на практике, как нам с тобой только что представился случай убедиться. Так что в этом такого?..

— Это не так — даже если бы этот корабль имел подходящее вооружение, — метнул он свой последний аргумент.

— А ты уверен? — произнесла теперь Минерва льстивым мурлыкающим голоском, в котором все равно чувствовались стальные нотки бесконечной уверенности в неоспоримой правоте собственных логических выводов. В ее голосе присутствовали дьявол разрушения и нетерпение живого существа, загнанного между двух огней — приказов с одной стороны и врагов — с другой. — Тебе не хотелось бы взглянуть, на что способны снаряды «Валгаллы»? — искушал Роя ее голос. Наконец Минерва решилась применить главный, убийственный аргумент: — Пока корабли Синдиката не оказались здесь и не сделали то же самое с нами…

Минерва оказалась совершенно права в своих предположениях о том, что времени на раздумья у них оставалось не так уж много. Они потратили большую его часть, проверяя, действительно ли звездная система оказалась и в самом деле такой безжизненной, как это следовало из результатов предварительного сканирования, а остаток — в поисках подходящего небольшого спутника, обращающегося вокруг одной из внешних планет. Планета имела высокую концентрацию железо-никелевой руды, а также кое-какие редкие металлы. Это обстоятельство натолкнуло Роя на мысль, что малоизвестные уголки космического пространства халиан таят в себе немало приятных сюрпризов, которые вполне окупили бы хорошо подготовленную исследовательскую экспедицию Флота. Это означало также, что понравившийся им спутник, если его правильно разрушить мегатонными взрывами в местах разломов коры, может образовать достаточное количество осколков, чтобы среди них можно было спрятаться от любого преследователя.

Им удалось разорвать спутник на куски аккуратно и вовремя, так как сигналы близкой опасности заверещали как раз в тот момент, когда направленные Минервой в самые уязвимые точки планеты боеголовки нанесли сокрушительный удар мощностью триста пятьдесят бэватонн. Планета раскололась на фрагменты — большие, средние, маленькие, а также расширяющееся облако радиоактивных металлических обломков, образовавших вокруг «Валгаллы» самую эффективную противорадарную защиту, какую только можно было придумать.

Кроме того, это был самый мощный взрыв, о котором Рою доводилось когда-либо слышать.

Что делали корабли Синдиката, для них так и осталось загадкой — ни Рой, ни Минерва решили не спрашивать их. Им предстояло еще отправить в Адмиралтейство донесение: во-первых, о проверенной на практике прочности корпуса «Валгаллы»; во-вторых, об уничтожении халианского рейдера и, в-третьих, о приближении нового возможного противника. Да, и еще: Рой и Минерва собирались указать начальству, что карты сектора Два-Двенадцать по различным причинам теперь уж точно требуют внесения существенных поправок…