Война жуков и ящериц

ГЛАВА — 1 —

Я нервно ходил из угла в угол отведенной мне каюты. В теории считалось, что одиночество благотворно действует на мыслительный процесс. Что до меня, одиночество действует на меня раздражающе.

Я не привык к одиночеству. Я Воин, и всегда, начиная с обучения, меня окружали другие цзыны. Даже ложась в спячку, я знал, что меня окружают такие же Воины, как я. Минуты одиночества были редкими, случайными и пролетали быстро.

Теперь мне — равно как и остальным кандидатам — отвели по большой персональной каюте на борту корабля-колонии до тех пор, пока я не представлю доклад со своими предложениями по предстоящей операции. Даже то, что так распорядилось Верховное Главнокомандование, не делало каюту уютнее.

Кончик моего хвоста больно ударился о стену, и до меня дошло, что я начал непроизвольно размахивать им из стороны в сторону. Так дело не пойдет. Я не слишком много наработаю, если не смогу держать себя в руках. Надо собраться с мыслями и работать.

Я решил было перекусить, но тут же отказался от этой мысли. Я не был особенно голоден, а избыток пищи всегда действует отупляюще.

Можно было, конечно, и поспать. Новые правила рекомендовали нам отводить на сон определенный процент времени. Подумав, я отказался и от этого. Слишком мало я продвинулся в своей работе. Чем скорее я с ней разделаюсь, тем скорее вырвусь из этой опостылевшей каюты. А поспать можно и в то время, пока мой доклад будут анализировать.

Разумеется, лучше всего было бы вернуться к работе. Я повернулся и брезгливо посмотрел на свой компьютер. Вокруг полиэкранного монитора громоздились катушки с пленками, от чего помещение казалось меньше.

Пленки были рассортированы на пять групп. Первая группа — это информация о муравьях — как достоверная, так и гипотетическая, хотя катушки были старательно помечены ярлыками, чтобы не спутать одно с другим. Вторая группа — доклад Техников об оборудовании, которым мы могли располагать в предстоящей операции. Остальные три кучки содержали информацию о трех заселенных муравьями планетах.

Передо мной и остальными кандидатами стояла задача разработать детальные планы нападения на каждую из трех планет. Анализ этих планов Верховным Главнокомандованием должен был помочь определить, кто из нас станет руководить планетарными операциями предстоящей кампании. Само по себе положение в касте еще не гарантировало назначения. Многие из кандидатов уже командовали планетарными операциями в прошлую войну, но и им предстояло вновь доказать свои аналитические способности применительно к новому заданию. И еще, всем было известно, что многих Воинов, командовавших планетарными операциями в прошлые кампании, даже не включили в список кандидатов.

В дверь постучали. Я встал перед входом и нажал на кнопку замка. В коридоре стоял Зыр с небольшой коробочкой в руке. Я отступил в сторону, пропуская его в каюту.

— Я увидел твое имя в списке кандидатов, Рым, — без долгих слов перешел он к делу.

— Это так, — подтвердил я, — хотя клянусь Черными Болотами, не знаю почему. То, как движется у меня работа над планом, только подтверждает мою изначальную уверенность в том, что я не гожусь для такой должности.

Он вопросительно склонил голову набок.

— Я считал, что Воин с твоим боевым опытом справился бы с анализом без особого труда.

— В теории, возможно, да, — ответил я. — Но на деле я обнаружил: мало что из моего предыдущего опыта может помочь мне в этом.

— Объясни, — настаивал он.

— Даже притом что в прошлом мне доводилось занимать командные должности низшего уровня, по характеру своему я скорее исполнитель. Мне всегда приходилось решать тактические задачи, никак не стратегические. Я всегда получал план, а мне оставалось только корректировать его в зависимости от обстановки и приводить его в исполнение.

Я махнул рукой в сторону груды пленок.

— А теперь, вместо того чтобы приспосабливать существующий план, от меня требуется создать новый. Нет чтобы дать мне задачу, цель, десять Воинов, три скиммера и возможность использовать их по своему усмотрению! А вместо этого мне дают цель, и спрашивают, сколько Воинов и какое оборудование требуются для ее уничтожения. Это неизмеримо более трудная задача, и не уверен, что мне она по зубам.

Несколько секунд Зыр обдумывал сказанное.

— Я понимаю твои затруднения, — произнес он наконец, — но, с твоего позволения, я мог бы предложить тебе, как с этим справиться.

— Предложение принимается.

— Ты теряешься, не зная, какой вариант выбрать из множества возможных. Я предлагаю тебе следующее: выбери условный контингент — то или иное количество Воинов, не особенно задумываясь, какое именно, — и произвольный набор оборудования. Разработай план операции так, словно у тебя не будет никаких других сил. Посчитай процент потерь при этом варианте. Потом удвой контингент и спланируй операцию заново. Если я не ошибаюсь, ты обнаружишь, что в первом случае твои возможности будут ограничены нехваткой сил, а во втором у тебя останется избыток Воинов. Возможно, ты решишь, что в отдельных случаях пара единиц техники вполне заменит, скажем, десяток Воинов. В любом случае у тебя появится точка отсчета для дальнейшего планирования, и ты лучше поймешь суть стоящей перед тобой проблемы.

Я обдумал его слова. Они были не лишены логики.

— Я попробую твой метод, Зыр, — сказал я. — Похоже, он и впрямь способен решить мою проблему.

— Этот метод давно уже используется Учеными, — заметил Зыр. — Не вижу, почему бы ему не подойти и для Воинов.

От этих слов мне стало немного не по себе, но я промолчал.

— Собственно, поводом к моему вмешательству в твои дела стала вот эта вещь. — Зыр поставил принесенную им коробку в угол каюты. — Мне кажется, это могло бы помочь тебе.

Я бросил взгляд на эту штуковину. Тесное общение с Техниками во время предыдущей операции только укрепило мое обычное нежелание иметь дело с незнакомыми мне механизмами.

— Объясни, — попросил я.

— Ученые обнаружили, что цзыны старших поколений плохо воспринимают тишину и одиночество. Для того чтобы помочь таким цзынам адаптироваться к новым условиям, они поручили Техникам сконструировать такие вот генераторы шумов. — Он замолчал и щелкнул тумблером на боковой стороне коробки.

Каюта наполнилась негромкими звуками. Слышались шаги, шлепки хвостов по полу, тихие голоса. Я различил даже негромкий лязг оружия.

— Эта штука имитирует шум от других цзынов, — продолжал Зыр. — Я настроил ее так, чтобы он напоминал группу Воинов. Надеюсь, это поможет создать более уютное окружение для твоей работы.

Я прислушался еще. Действительно, я словно стоял в помещении, где Воины заняты своими обычными делами.

До меня вдруг дошло, что, пока я слушал, почти все мое беспокойство исчезло куда-то. Мышцы расслабились, да и думалось лучше.

И раз уж мысли мои улеглись в относительном порядке, у меня возник новый вопрос.

— Зачем ты все это делаешь, Зыр?

— Хоть я больше и не Ученый, я сохранил старую привычку изучать списки теорий и открытий по мере их публикации кастой Ученых. Это маленькое новшество получило столь малое освещение, что я почти уверен: со всеми твоими делами ты не обратил на него внимания. Вот я и взял на себя смелость предложить его тебе, с тем чтобы оно помогло справиться с твоей задачей.

— Именно это я и хочу понять, Зыр: с какой стати мое благополучие так беспокоит тебя? Какая тебе разница — ждет меня успех или неудача?

— Мой план имеет своей целью благо Империи, — ответил он, — хотя не скрою, Рым, я не совсем бескорыстен в определении того, что хорошо для Империи, а что — не очень.

— Могу я поинтересоваться у тебя, что это за план, — раз уж я играю в нем какую-то роль?

— Разумеется. Во-первых, я хочу сообщить тебе, что отказался войти в список кандидатов.

Это удивило меня вдвойне. Я даже не заметил, что имени Зыра нет в списке кандидатов. Если подумать, раз там значилось мое имя, вполне логично было бы ожидать там и его. Но еще больше поразило меня то, что он отказался от этого назначения.

— С момента моего перехода в касту Воинов я потратил много времени, изучая ее структуру, — продолжал он. — В результате я пришел к выводу, что принесу наибольшую пользу Империи, занимая определенную должность, но это никак не должность командующего планетарной операцией. Согласно этой логике, у меня больше шансов получить должность, если ее займет офицер, бывший ранее моим непосредственным начальником, и если этот офицер возьмет меня к себе на службу. С этой целью я стараюсь по мере возможности поддерживать тебя.

— Какую должность тебе хотелось занять, Зыр?

— Заместителя командующего операцией и по совместительству командующего резервными силами, — без колебаний ответил он.

Я обдумал это.

— Могу я узнать, — спросил я наконец, — почему эта должность предпочтительнее для тебя должности командующего планетарной операцией?

— У меня на то две причины, Рым. Во-первых, вся моя деятельность в касте Воинов носила исполнительный характер. Я уверен, что справлюсь с работой в этом качестве, и предпочитал бы продолжать свою карьеру на должности, в которой могу принести наибольшую пользу.

— Но ты ведь командовал Воинами во время последней операции, — возразил я.

— Подчиняясь непосредственно тебе. Это в корне отличается от того, чтобы нести на своих плечах всю ответственность за операцию.

— Согласен, — кивнул я.

— И во-вторых, хотя мне не свойственна та жажда битвы, которая отличает урожденного Воина, я знаю, что в бою я не уступаю любому другому Воину, а то и превосхожу его. Я вижу, что моя подготовка Ученого позволяет мне быстрее наблюдать и анализировать факторы, от которых зависит исход боя. Эти способности в наибольшей степени раскроются на должности командира резервных сил, которые вводятся в действие тогда, когда ситуация имеет значительные расхождения с первоначальным планом.

Как всегда его ответы отличались продуманностью и логикой.

— Я приму твои доводы к сведению, Зыр, если меня назначат командовать планетарной операцией. Однако я не уверен, что Верховное Главнокомандование согласится назначить двух Воинов, обладающих опытом борьбы с муравьями, в одну и ту же ударную группировку.

— Это уже не нам с тобой решать, Рым. Пока же мне вполне достаточно уверенности в том, что ты отнесешься к моим предложениям со всей серьезностью.

— Моя точка зрения мало что будет значить, если я не получу этого назначения, — напомнил я ему.

— У меня нет никаких сомнений, что так и будет, — ответил Зыр. — Возможно, я не совсем ясно выразился, Рым. Я предложил тебе помощь только для того, чтобы облегчить твою задачу, но не оттого, что боюсь, будто ты с ней не справишься. Я уверен, что в твоем случае контрольное задание — простая формальность. Верховное Главнокомандование поступило бы глупо, не назначив тебя командовать планетарной операцией, и хотя я не всегда согласен с его решениями, дураками я их назвать никак не могу.

Он повернулся и, не сказав больше ни слова, вышел.

Я подумал еще немного. Зыр редко ошибался — если вообще ошибался — в своих логических умозаключениях. Еще даже не будучи членом касты Воинов, он правильно предугадал мое назначение командиром эскадрильи. От его суждений нельзя было просто отмахнуться.

Недовольно поморщившись, я вернулся к своему докладу. Даже если Зыр и не ошибался, назвав доклад пустой формальностью, его все равно нужно было сделать.

Знакомые звуки, доносившиеся из коробки в углу, помогали мне собраться с мыслями. Я сдвинул пленки в сторону и принялся составлять план операции.

ГЛАВА — 2 —

Я внимательно разглядывал командиров четырех ударных групп, пока те, в свою очередь, знакомились с только что полученной информацией.

Я не сомневался, что Зыр занят тем же, чем я, хотя ни он, ни я не говорили ни слова. Собственно, другой реакции трудно было ожидать, потому что мы оба видели этих Воинов впервые.

Это вовсе не означает, что мы ничего о них не знали или не обсуждали их кандидатуры между собой. Напротив, мы с Зыром вместе выбрали их из длинного списка Воинов, досконально изучив их личные дела.

Выбор оказался куда более трудным занятием, чем можно было ожидать. Слишком много Воинов имели почти одинаково впечатляющие послужные списки, так что я с трудом боролся с соблазном написать на каждом «не вижу преимуществ» и сдать все Верховному Главнокомандованию, с тем чтобы оно само назначило мне офицеров. Впрочем, кое-какие индивидуальные особенности все-таки имелись, и на поиск их ушла уйма времени. Я надеялся, что не зря.

Впрочем, мы смотрели вовсе не на возраст, наследственность или результаты тестов. Мы искали личности, в наибольшей степени подходящие для решения наших конкретных задач.

Последним назначением Ымма была работа Воина-наблюдателя в касте Ученых. Это не значит, что она сводилась только к пассивному наблюдению. Иногда ему приходилось брать в руки оружие, чтобы продемонстрировать те или иные особенности его использования против муравьев. Зыр информировал меня о том, что не все результаты научных изысканий опубликованы по той или иной причине — чаще всего потому, что факты так и не нашли пока удовлетворительного объяснения. Впрочем, как Воину мне, как правило, хватало не объяснения, а констатации. Ну, скажем, если животное, с которым мне предстоит биться, плюется огнем, мне нужно знать это, пусть даже никто не может объяснить, как это происходит. Я надеялся, что Ымм поможет мне возместить нехватку данных.

Тыр-Кым была выбрана совсем по другим причинам. До сих пор она работала наставником. Ее доскональные знания в области учебных методик и оценок уровня подготовки могли помочь нам организовать тренировки личного состава с максимальной эффективностью. Ее собственные боевые качества и потенциал лидера производили изрядное впечатление, а то, как часто Верховное Главнокомандование использовало ее для воспроизводства, уже говорило само за себя.

Зы-Ры, я надеялся, должна была стать одним из сильнейших наших командиров. Мы делали на это ставку, поскольку порученный ее отряду муравейник отличался особыми размерами и запутанностью. Зы-Ры входила в число кандидатов на должность командующего планетарной операцией, не получивших одобрения Верховного Главнокомандования. Я запросил копию предложенного ею плана операции и обнаружил, что ее подход во многом сопоставим с моим. Интуиция говорила мне, что нам здорово повезло заполучить ее в командиры ударной группировки.

Из всех наших командиров Кых-Ты обладал наименьшим боевым опытом. Но даже так его боевые способности и потенциал лидера казались феноменальными. Из его личного дела следовало, что только нехватка боевого опыта помешала ему попасть в список кандидатов на пост командующего планетарной операцией. Выбор его на должность командира ударной группы мог бы показаться рискованным кому угодно, только не мне. И дело здесь только в одной маленькой подробности из его личного дела, наверняка оставшейся бы незамеченной любым другим: он появился на свет в результате спаривания Кыр, служившей под моим командованием на двух предыдущих операциях, и Зыра, моего нынешнего заместителя.

Все разом повернулись к двери, когда в кубрик, где мы устроили совещание, вошел последний, пятый командир. Походка вошедшей отличалась некоторой неуверенностью, свойственной каждому, кто попал на борт корабля-колонии только что и еще не свыкся с искусственной гравитацией.

Впрочем, в случае Рытт эту слабость можно было простить, тем более что на то имелась более чем уважительная причина. Она только что вернулась с боевого задания — она командовала эскадрильей флайеров, проводивших разведку одной из заселенных муравьями планет. Она узнала о своем назначении на новую должность по пути обратно на корабль-колонию.

— Как самочувствие, Рытт? Ты сможешь участвовать в совещании? — спросил я.

— Минуту, командир, — без колебаний ответила она. — Позвольте мне только напиться.

Мы подождали, пока она подойдет к крану и напьется. Космические перелеты часто сопровождаются у цзынов обезвоживанием организма.

Рытт тоже имела особую ценность для нашей операции. Ее работа в качестве командира разведчиков означала, что она лучше других знакома с новейшим доступным оборудованием и не понаслышке знает о связанных с этим неизбежных трудностях. Более того, она знала о муравьях почти все, даже то, что Верховное Главнокомандование и каста Ученых предпочли не публиковать.

— Я готова, командир, — объявила Рытт, забирая со стола свой экземпляр исходных данных. Признаюсь, ее выносливость меня поразила. Большинство Воинов потребовали бы для себя перерыва между боевыми заданиями. Помнится, я еще решил проследить, не связана ли ее выдержка с довольно солидным возрастом, о котором свидетельствовало даже ее имя. Представители последних трех поколений получали, как правило, двусложные имена, тогда как наши — мое, Зыра, Ымма или той же Рытт — выдавали в нас выходцев из другой, ушедшей уже в прошлое эпохи Империи.

— Прежде чем мы начнем, — сказал я, — мне хотелось бы прояснить для вас один момент. Мы уже получили окончательное подтверждение того, что в связи с накладками в графике транспортировки формирование контингента для нашей операции практически совпадает с подготовкой к кампании против прыгунов. Ко времени, когда мы выполним задание и вернемся на этот корабль-колонию, операция против прыгунов будет уже в самом разгаре, и десантные корабли будут находиться в пути к планетам-целям. Если кто-то из вас хочет отказаться от предлагаемой вам должности, с тем чтобы принять участие в той операции, вы еще можете сделать это сейчас. В группах, готовящихся к операции против прыгунов, еще имеются вакансии на командные должности.

Я помолчал, дав им возможность высказаться, но все пятеро молча ждали продолжения. Зыр снова оказался прав. Я-то был уверен, что как минимум один из них да предпочтет участвовать в завершающей операции против прыгунов.

— Что ж, отлично, — произнес я наконец. — Я, Рым, на основе полномочий, данных мне Верховным Главнокомандованием, подтверждаю назначение Ымма, Тыр-Кым, Зы-Ры, Кых-Ты и Рытт на должности командующих ударными группами.

По мере того как я называл имена, командующие группами переглядывались. Все верно, ведь до сих пор они даже не встречались.

— Зыр назначается моим заместителем и по совместительству командующим силами резерва, — продолжал я. — В случае моего отсутствия или неспособности исполнять свои обязанности он осуществляет командование всей операцией до тех пор, пока Верховное Главнокомандование не назначит нового планетарного командующего мне на замену.

Покончив с формальностями, я кивнул Зыру, который тут же включил смотровые планшеты. Над каждым из пяти планшетов появилось трехмерное голографическое изображение муравейника.

— Вот объекты нашей операции, — произнес я. — Как вы видите, нам поручено действовать на одной из самых заселенных муравьями планет — на ней целых пять муравейников, тогда как на большинстве планет их не больше трех. Нам поставлена задача уничтожить маток и кладки яиц во всех пяти объектах.

Я отвернулся от планшетов и окинул взглядом собравшихся.

— Каждому из вас предстоит командовать группой, штурмующей один из этих муравейников. Особенности операции и план действий содержатся в комплектах выданных вам документов. Вам надлежит как можно быстрее ознакомиться с ними и информировать меня или Зыра о предлагаемых вами изменениях в планах или о потребностях в живой силе и технике. Вам также надлежит подготовить и доложить на собрании командного состава детальный план операций в каждом из пяти муравейников.

Я помолчал, припоминая, все ли сказал, прежде чем перейти к следующему пункту.

— Поскольку мы входим в первую волну предстоящей кампании, вам предоставлена относительная свобода в выборе Воинов. Однако я должен предупредить вас, чтобы вы не слишком детально влезали в личные дела того или иного бойца. Чем больше времени уйдет на формирование ваших групп, тем меньше его останется на подготовку личного состава. Если я решу, что процесс отбора затягивается, я дам вам предупреждение — первое и последнее. Если и после этого вы не сможете набрать свой состав, я сам назначу его волевым порядком.

Условия расквартирования и графики боевых тренировок ваших подчиненных включены в комплекты полученных вами документов. Если вы хотите внести в график изменения, незамедлительно сообщите об этом мне или Зыру. Возможно, программа боевой подготовки покажется вам чересчур усложненной и затянутой, но не забывайте: большая часть боевых действий будет проходить в подземных переходах муравейников. Поскольку цзыны не привыкли биться в полной темноте, максимум времени должен быть отведен тренировкам с новым оборудованием.

Я пристально вгляделся в слушателей.

— Вы будете расквартированы здесь, вместе со мной и Зыром. С момента формирования ваших ударных групп вы переходите в режим полной боевой готовности — это означает стопроцентную подотчетность лично мне. Если я вызываю вас на собрание, я рассчитываю видеть вас, а не ваших заместителей. Единственным оправданием вашего отсутствия может быть ранение или серьезная болезнь, но если характер ее действительно серьезен, у меня нет возможности ждать вашего выздоровления, и я назначу замену. Кстати, в этой связи не затягивайте чрезмерно интервалы между сном. Не допускайте переутомления, поскольку в любой момент ваш сон может быть прерван.

Поскольку мы вылетаем на операцию первыми, время на освоение новой техники сведено к минимуму. Вопросы есть?

Несколько секунд все молчали, обдумывая сказанное мной.

Я ждал.

— У меня вопрос, командир.

— Да, Тыр-Кым?

— Поясни, пожалуйста: какой смысл уничтожать яйца, если мы все равно уничтожим маток?

Я повернулся к Зыру и кивнул, предоставив ему отвечать.

— Согласно имеющимся у нас данным, — начал он, — в случае смерти матки муравьи могут сделать специальные инъекции в яйца, в результате которых из них выведутся новые матки. В этой связи, если мы хотим уничтожить муравьев как биологический вид, нам необходимо уничтожить и маток, и все до одного яйца.

— Командир?

— Да, Рытт?

— Может ли случиться так, что выбранные нами Воины — особенно наши заместители — будут вами забракованы?

— Притом что мы рассчитываем на согласование с вами представленных нам списков, у нас не имеется никаких предубеждений ни по возрасту, ни по происхождению, ни по группе способностей, которые могли бы повлечь за собой наш отказ.

— Еще вопрос, командир.

— Да, Кых-Ты?

— Каковы расчетные потери при операции?

— Если операция будет протекать согласно плану, а сопротивление противника не превысит ожидаемого, мы рассчитываем завершить ее с потерями не более семидесяти процентов от численности первоначального состава.

Никто не произнес больше ни слова.

ГЛАВА — 3 —

Перелет на челноке в технический сектор корабля-колонии я провел в обществе Зыра. Пожалуй, только тогда я осознал, что понятие «корабль-колония» по меньшей мере неточно передает истинное положение вещей. Последнее заключалось в том, что корабль представлял собой фактически скопление космических судов, перемещавшихся достаточно близко друг к другу, но не связанных физически. В принципе их можно было состыковать вместе, составив единый, исполинский аппарат — каждый новый модуль проектировался с учетом такой возможности, — но на деле такого не случалось с тех пор, как Империя переместила все свое население на такие корабли. В случае, если требовалось создать новый корабль-колонию, достаточно было просто отдать приказ отдельным модулям сменить курс, и на месте одного корабля возникало два, меньшего размера. Сколько таких кораблей имела Империя, я не знал, да это меня особенно и не волновало.

Модули, в совокупности составлявшие технический сектор нашего корабля, отличались от остальных по внешнему виду. В отличие от кольцеобразной формы модулей Ученых и Воинов, они представляли собой массивные диски. Причин этой разницы я не знал до тех пор, пока необходимость не заставила меня посетить технический сектор. Попав туда, я сразу все понял. В отличие от Воинов и Ученых, работавших и тренировавшихся в искусственной гравитации, создаваемой вращением кольца вокруг своей оси, Техники выполняли свою работу в невесомости, существовавшей в центральной части модуля. Собственно, некоторые подкасты Техников — пилоты челноков и десантных кораблей, монтажники крупногабаритных конструкций и тому подобные — специально выращивались для работы в невесомости и проводили большую часть жизни — если не всю ее — в этом состоянии.

Размышления мои были прерваны стыковкой. Мы вышли из аппарата, не обменявшись ни словом с пилотом. Как я уже отмечал, общения между представителями различных каст редки, за исключением определенных слоев.

Встречающий Техник уже ждал нас у трапа.

— Меня зовут Ыр-Сы, — представился он. — Мне поручено ответить на ваши вопросы.

— Это Рым, — отвечал ему Зыр, — командующий планетарной операцией Воинов, который прибыл сюда лично проследить за процессом подготовки специального оборудования, разработанного для кампании против муравьев.

Я не стал спрашивать, почему Зыр сам не представился. Одной из причин, по которым я брал его с собой в подобные поездки, было то, что он лучше меня знал правила межкастового общения.

— В первую очередь, — заявил я, — мне хотелось бы ознакомиться с новыми бурильными модулями.

— Ну разумеется, командир, — без колебаний отозвался Ыр-Сы. — Сюда.

Бурильные модули представляли собой дальнейшее развитие той крепости, которую мы использовали в нашей предыдущей операции. Вместо того чтобы просто погружаться в землю, прожигая себе путь излучением, новые модули оборудовались телескопическими стенами, раздвигающимися по мере удлинения туннеля. Впрочем, при общей схеме каждый бурильный модуль имел собственную конструкцию, адаптированную для конкретных условий того или иного муравейника. В первую очередь это касалось высоты стен, однако в тех случаях, когда расчетная траектория туннеля пересекалась с существующими переходами муравейника, в стенах имелись бойницы и крепления для огневых точек, позволяющие Воинам оборонять туннель от нападения извне.

— Вот опытный прототип бурильного модуля, командир, — объявил Ыр-Сы, проводя нас в просторный цех.

Высоко над нашей головой Техники лихорадочно монтировали рабочие модули. Не обращая на них внимания, мы разглядывали стоявший перед нами прототип.

Первое, что бросалось в глаза, — дополнительное вооружение. Орудия в башне наверху купола были мощнее, количество их возросло, не говоря о дополнительных огневых точках по периметру модуля.

— Модернизировали ли предохранительный механизм автоматической стрельбы? — поинтересовался я.

— Совершенно верно, — кивнул Ыр-Сы. — Теперь система распознает цзынов, находящихся в зоне огня, хотя лично я не понимаю смысла подобной модернизации.

— Во время нашей последней операции, — как бы невзначай заметил Зыр, — командир потерял члена отряда из-за того, что одна из автоматических установок открыла огонь, когда тот находился на одной линии с целью.

— Но специфика планируемой кампании не предусматривает нахождения Воинов на поверхности земли вне модуля, — возразил Техник. — С какой это стати Техники должны тратить ценное время на…

— Скажи, стены этого модуля полностью готовы?

— Полностью, командир.

— Почему их не испытывали на устойчивость к холодному излучению?

— Потому что в этом нет необходимости, командир, — ответил Ыр-Сы. — Энергочерпалка выведет из строя боевую технику муравьев.

Снисходительный тон, с которым он разговаривал с нами, начал меня раздражать.

— А если нет, находящиеся в модуле Воины рискуют оказаться отрезанными от путей к отступлению, — возразил я.

— Техники готовы поручиться за эффективность энергочерпалок.

— Вы проводили их испытания в боевой обстановке? — спросил я.

— Воины запретили проведение таких испытаний, — парировал Ыр-Сы. — Они обосновали это нежеланием раскрывать новое оборудование муравьям, чтобы те смогли разработать какие-то контрмеры.

Я заметил, что теперь уже Ыр-Сы начинает пригибать голову. Я попробовал поставить себя на его место и решил, что его злость не лишена оснований. Вряд ли кому-то понравится то, как разработанное им оборудование критикуют, обвиняя в отсутствии испытаний, тогда как эти испытания запрещены теми же критиками, во всяком случае, представителями одной и той же касты.

— Может быть, — предложил я, — ты снабдишь меня дополнительной информацией по этим вашим энергочерпалкам? Возможно, я просто не в состоянии оценить их эффективность — ведь все сведения о них строго засекречены.

Похоже, моя просьба удивила его, но он все же ответил.

— Разумеется, командир, — начал он. — Ксилометрический интерфейс, используемый муравьями…

— Прошу прощения, Ыр-Сы, — перебил я его. — Не знаком ли тебе Техник по имени Ырк?

— Как же, знаком, командир, — ответил он. — Мне приходилось служить под его руководством.

— Не знаешь ли ты, могу ли я сейчас с ним посоветоваться?

Ыр-Сы поколебался, прежде чем ответить.

— Ырк погиб, — произнес он наконец. — Убит на дуэли с Воином.

Это удивило меня.

— Но это лишено логики, — возразил я. — Воинам категорически запрещено вызывать на дуэль представителей других каст.

— Ырк сам сделал вызов, — объяснил Ыр-Сы.

— Тогда не найдется ли другого Техника, имеющего опыт общения с другими кастами? — спросил я. — Возможно, твои объяснения покажутся простыми другому Технику, но я — Воин, и совершенно незнаком с твоей терминологией.

Несколько секунд он задумчиво молчал.

— Возможно, мне стоит попытаться еще раз, коммандер, — предложил он наконец. — Я понимаю, что нужда в общении между кастами становится все острее, а сам я никогда не научусь этому, если поручу это другому.

— Тогда продолжай, — согласился я.

— Как муравьи, так и наша Империя используют одни и те же источники энергии, изобретенные еще Изначальными. Даже притом что мы значительно развили эту технологию, принцип действия остался тем же. Это как если бы муравьи и цзыны проживали в пещерах с круглым входом для освещения — пещеры могут отличаться, но отверстия и свет одинаковы. Это означает, что муравьи могут использовать наши источники энергии для приведения в действие своих машин, а мы — их.

Он помолчал. Я воздержался от комментариев, и он продолжил:

— В процессе подготовки к кампании против муравьев мы реализовали два значительных новшества. Во-первых, мы модернизировали наш источник энергии и соответственным образом усовершенствовали нашу технику. Продолжая аналогию, мы как бы сконструировали новое солнце, которое светит через отверстие в нашей пещере, но не через отверстие в пещере у муравьев.

— Как вы этого достигли? — поинтересовался я.

— Я все равно не смогу объяснить этого вам, командир, не прибегая к специальной терминологии, — ответил Ыр-Сы. — Придется уж вам поверить мне на слово.

— Хорошо, — согласился я. — Продолжай.

— Так. Короче, мы можем приводить нашу технику в движение от их энергии. С другой стороны, муравьи могут пользоваться только своей энергией. Когда ее источники иссякнут, их машины остановятся. Второй нашей главной новинкой стала машина, действующая на энергии от их источников. Она потребляет ее с невероятной скоростью и тут же переводит в вид энергии, аналогичный той, которую производят наши энергоблоки. Собственно, это и есть энергочерпалка. Говоря простыми словами, она усиливает нас, отнимая энергию у них и отдавая ее нам.

Я подумал немного.

— Она действует мгновенно?

— Нет, — признал он. — Однако план операции предусматривает сброс и приведение энергочерпалок в действие перед началом собственно атаки. Таким образом, муравьи лишатся энергии еще до высадки ударных группировок на поверхность.

— А что, если у муравьев окажутся резервные энергетические установки, которые они не задействуют до начала атаки?

— Значит, у них будет энергия, но только на короткое время, пока энергочерпалки не лишат их и этого источника.

— В таком случае, — решил я, — я от имени Верховного Главнокомандования официально требую, чтобы все буровые модули прошли испытания на устойчивость к холодному излучению.

— Что ж, это ваше право, командир, — согласился Техник.

— А теперь я хочу посмотреть, как продвигаются дела с оснащением челночных кораблей оружием.

— Разумеется, командир. Сюда.

Зыр оторвался от изучения прототипа бурового модуля и пошел за нами.

— Могу я задать личный вопрос, командир? — вдруг спросил Ыр-Сы, не сбавляя шага.

— Задавай.

— Вы с вашим помощником считаете ручные бластеры нынешней конструкции недостаточно эффективными?

Этот вопрос удивил меня. Я покосился на Зыра, но тот не спешил с ответом.

— Нет, — ответил я за нас обоих. — Вовсе нет.

— Я просто обратил внимание на то, что вы оба носите только холодное оружие, — объяснил Ыр-Сы и замолчал, то ли не желая, то ли не осмеливаясь спросить почему.

Впрочем, этот вопрос дал мне пищу для размышлений. Поразмыслив, я вспомнил, что все пятеро командиров ударных групп… да нет, все Воины, которых я встречал в последнее время, носили бластеры — как дополнение к традиционному оружию, а то и вообще вместо него. Я решил на будущее снова внести бластер в список носимого с собой оружия. Нехорошо, если кому-то покажется, что командующий планетарной операцией отстает от развития техники.

ГЛАВА — 4 —

Я совершал одну из запланированных инспекций процесса подготовки к операции. Притом что из всех моих обязанностей как командира эта была, пожалуй, наименее неприятной, мне пришлось планировать ее заранее, чтобы не забыть о ней вовсе под ворохом других неотложных дел.

Как и предписывалось приказом Верховного Главнокомандования, Воины тренировались в новых изолирующих шлемах. К сожалению, это же приводило к тому, что узнать кого-либо под ними не представлялось возможным. На время тренировок на них навешивались дополнительные забрала, перекрывающие зрение и имитирующие темноту подземных переходов муравейника. Так Воинам приходилось полагаться исключительно на показания нашлемных датчиков. Сложность заключалась в том, что забрала закрывали и лица, так что опознать Воинов можно было только в редких случаях — скажем, по росту или ампутированному хвосту.

Зыр и пять командиров ударных групп следовали за мной. Если не считать нашего присутствия, тренировка проходила обычно… по крайней мере на первый взгляд. Я сказал, на первый взгляд, поскольку замечал множество мелких отличий того, что видел, и того, как — из моего опыта — должна выглядеть рядовая тренировка личного состава.

Во-первых, я редко наблюдал, чтобы наставник лично принимал участие в тренировке. Как правило, они не меньше моего загружены штабной писаниной, составлением расписаний, отчетами, заявками и прочей ерундой, в результате чего вынуждены перепоручать собственно занятия своим заместителям. Очень часто Воин проходил полный курс подготовки, так ни разу и не видев ответственного наставника в лицо. Зато в тот день все наставники как один были в наличии — одни лично руководили занятиями, другие просто наблюдали за процессом.

Кроме того, некоторая странность наблюдалась и в интерьере тренировочных залов. Разумеется, оружие требует аккуратности, но сосредотачиваясь на том, как наиболее эффективно поразить цель, Воины редко следят за тем, куда и как падают отработанные материалы, убирая их лишь по окончании занятий. На этот же раз в зале царил такой идеальный порядок, что я не мог отделаться от впечатления, будто попал не на боевую тренировку, а на какую-то выставку.

Впрочем, я все же не настолько доверял своим ощущениям, чтобы как-то комментировать это. Я только решил для себя, что следующую инспекцию проведу не по графику, неожиданно даже для своих старших командиров. Вот тогда я смогу сравнить свои тогдашние наблюдения с нынешними и решу, стоит ли поднимать тревогу.

Что-то обратило на себя мое внимание, и я задержался. Мои командиры тоже остановились, окружив меня.

Мы шли по одной из галерей, нависавших над учебным лабиринтом. Прямо под нами Воины перемещались по лабиринту в своих изолирующих шлемах, периодически останавливаясь и открывая огонь по появляющимся то здесь, то там мишеням.

— Зыр, — телепатировал я своему заместителю. Повышенная чувствительность нашлемных датчиков не позволяла нам разговаривать вслух.

— Да, командир?

— Вызови ко мне вон того Воина… того, в очереди ожидающих… третьего от начала.

— Есть, командир.

Я ждал исполнения своего приказа.

Одним из объектов моего особого внимания при этой инспекции была амуниция. Я говорил уже, что звуки в слышимом диапазоне частот оказывают пагубное воздействие на нашлемные датчики, а развешанное на амуниции холодное оружие не может не шуметь — пусть негромко, но все же шуметь. В этой связи мне крайне любопытно было посмотреть, какие усовершенствования внесли Воины в стандартную амуницию для решения этой проблемы.

Именно это я рассчитывал увидеть. Однако привлекло мое внимание совсем другое.

Воин, на которого я указал, подошел к нашей группе. Я с удовлетворением отметил про себя, что он не снял шлема. Похоже, личный состав приближался к той степени выучки, когда эффективность действий в изолирующих шлемах практически не отличается от обычных.

— Я — Рым, — передал я Воину, сделав шаг вперед. — Разреши взглянуть на твой меч.

— Разумеется, командир, — ответил тот, плавным движением вынимая меч из ножен и протягивая его мне рукоятью вперед.

Я взял меч и внимательно осмотрел его. Он ничем не отличался от моего собственного по размеру, заточке и балансировке. Исключение составлял набалдашник на рукояти. Именно он и заинтересовал меня. Он был не округлым, как у моего меча, а каким-то странно корявым.

— Меня удивляет конструкция рукояти твоего меча, Воин, — передал я ему. — Какие преимущества дает это изменение по сравнению с обычной конструкцией?

Воин недолго колебался, прежде чем ответить.

— Никаких, командир.

— Тогда какой смысл использовать такую рукоять, а не стандартную?

— Она сделана так, что напоминает голову муравья, командир.

Я еще раз, повнимательнее вгляделся в рукоять. Он говорил правду. Теперь-то и я видел, что рисунок рукояти отдаленно напоминает голову муравья.

— Но зачем тебе меч с рукоятью, похожей на голову муравья?

— Мне… мне доставляет удовольствие смотреть на нее, командир.

Мне начинало казаться, что все это не так просто. Возможно, это все избыток свободного времени, который так беспокоил меня в прошлую операцию.

— Откуда у тебя это оружие, Воин?

— Получил у Техников, командир, как обычно. Я не сомневаюсь, что если командиру будет угодно, для него тоже найдется такой меч. Я вижу, у некоторых твоих офицеров уже есть такие.

Совершенно пораженный этим его заявлением, я оглянулся на сопровождавших меня офицеров. Воин был прав! Зы-Ры и Рытт носили мечи, похожие на тот, что я держал в руках. Я просто не обращал на это внимания.

— Хорошо, Воин, — телепатировал я ему, возвращая меч. — Это все. Продолжай тренировку.

Воин повернулся и зашагал обратно. Я тоже двинулся дальше.

— Минуточку, командир, — прозвучал вдруг у меня в голове голос Тыр-Кым. Я остановился и повернулся к ней. Бывшая наставница внимательно вглядывалась в походку удалявшегося от нас Воина.

— В чем дело, Тыр-Кым? — удивился я.

— С твоего разрешения, командир, мне хотелось бы уточнить кое-что.

— Разрешаю.

Воин, с которым я только что разговаривал, остановился, повернулся и двинулся обратно к нам. Я понял, что Тыр-Кым телепатически окликнула его.

Она шагнула ему навстречу, и несколько мгновений они беззвучно разговаривали о чем-то. Потом Воин снял шлем и протянул его Тыр-Кым. Она взяла его и внимательно осмотрела.

— Командир! Это заслуживает твоего внимания.

Я подошел к ним, и она передала шлем мне.

— Мне показалось, что Воин движется слишком уверенно для упражнений в таком шлеме, — телепатировала она мне. — Присмотрись повнимательнее, и ты заметишь, что через это забрало можно нормально видеть.

Она была права. Внешне неотличимый от обычного, этот шлем позволял спокойно видеть все происходящее вокруг.

— Зыр! — передал я.

— Да, командир?

— Дай общий приказ. Всем тренирующимся в этом зале прекратить занятия. Всем Воинам немедленно снять шлемы.

Я сунул шлем в чьи-то руки и принялся ждать исполнения приказа. Через несколько секунд все уже стояли, обратившись к нам. Я подошел к краю галереи.

— Наставнику этого Воина немедленно подойти ко мне! — объявил я.

— Командир, — негромко произнесла Тыр-Кым, подойдя ко мне. — Если дело идет к дуэли, прошу разрешения представлять Империю. Данный инцидент бросает тень на всех наставников, следовательно, и на меня. В этой связи прошу разрешения лично бросить вызов.

— Я протестую, командир, — заявила Зы-Ры, подходя ко мне с другой стороны. — Этот Воин входит в мою ударную группу. С твоего позволения, право вызвать наставника на дуэль должно принадлежать мне.

— Я принял ваши заявления к сведению, — ответил я. — Возвращайтесь на места.

Они повиновались. Наставница этой группы Воинов подошла ко мне. Я забрал изолирующий шлем у Рытт и протянул ей.

— Посмотри внимательно, — приказал я.

Она взяла шлем и осмотрела его.

— С твоего позволения, командир? — спросила она.

Она шагнула к краю галереи и сделала знак кому-то из Воинов, судя по всему, своему заместителю.

Мы ждали, пока Воин поднимется к нам. Все это начинало принимать серьезный оборот. Наставники составляют привилегированную часть касты Воинов, но их высокий статус имеет и оборотную сторону. Они лично ответственны за все, что происходит в процессе тренировок.

Новый Воин подошел к нам, и наставница без слов передала ему шлем. Он только бегло взглянул на него, что не укрылось ни от меня, ни от наставницы.

— Тебе есть что сказать? — спросил я.

— Нет, командир, — ответила наставница.

Ее помощник шагнул было вперед, но она жестом руки остановила его.

— Я несу ответственность за эту часть подготовки, — продолжала она, — и, следовательно, готова ответить за все допущенные нарушения.

— Встань лицом к Воинам, — приказал я.

Она поколебалась, но все же повернулась и шагнула к краю галереи.

Я возвысил голос, чтобы меня было слышно в любом углу зала.

— Мне стало известно, что занятия, на которых я присутствую, сфальсифицированы. Если бы этого не обнаружили, если бы меня удалось убедить в том, что вы обучены лучше, чем это обстоит в действительности, я мог бы послать вас в бой, к которому вы не готовы. И если бы до этого дошло, мы потерпели бы сокрушительное поражение, кампания имперских войск против муравьев захлебнулась бы, и мы понесли бы слишком большие потери, чтобы надеяться на успех повторной кампании.

Я указал на наставницу.

— Этот Воин несет ответственность за данный этап вашей подготовки. Ее пренебрежение долгом направлено не против отдельных личностей, их группы или касты. Оно представляет собой прямую угрозу Империи.

Я дал знак Зыру. Его меч одним плавным движением вырвался из ножен и описал в воздухе кривую. Обезглавленное тело наставницы сорвалось с галереи и бесформенным мешком упало на пол.

— Она умерла не как цзын или как Воин на дуэли или на службе Империи, но как враг, несущий угрозу нашему существованию.

Я повернулся и в сопровождении своих офицеров зашагал в следующий зал. За нашей спиной слышался шум — это Воины возобновили занятия.

ГЛАВА — 5 —

— …высказывавшиеся ранее предположения о возможности использования муравьями отравляющих газов или едких жидкостей не подтверждаются. Несмотря на то что подобные средства вполне доступны на их уровне развития техники, нет ни одного свидетельства их использования в прошлом.

Из всех моих обязанностей совещания с представителями касты Ученых оказались самыми противными. К этому совещанию это относилось в особой степени, поскольку мне пришлось присутствовать на нем в одиночку, без помощи Зыра, по горло занятого формированием резервных сил.

— Мы все еще работаем над средствами нарушения связи муравьев, но в настоящий момент сомнительно, чтобы мы отработали их до рабочего состояния до вашего отлета на операцию. Впрочем, достигнут значительный прогресс в разработке средств противодействия парализующему излучению.

Ученая показала на маленькое плоское устройство, лежавшее на столе в углу помещения.

— Их положено носить на груди. Полевые испытания подтвердили, что они полностью нейтрализуют парализующее излучение. Техники уже запустили их в производство, так что в ближайшем будущем вы сможете использовать их.

— Вы смогли определить точный радиус действия их парализаторов? — перебил я ее.

— Нет, — ответила Ученая. — Судя по всему, он меняется в зависимости от получаемой парализатором энергии.

Я сделал себе заметку на память: проследить, чтобы все члены экипажей челноков носили эти блоки. То, сможем ли мы защитить от парализующего излучения Воинов, будет иметь очень мало значения, если муравьи смогут использовать его против экипажей десантных машин.

— Мы провели анализ данных орбитальной разведки касательно имеющихся в муравейниках космических аппаратов, — продолжала Ученая. — У нас нет никаких свидетельств того, что те были каким-то образом модернизованы. В этой связи мы продолжаем исходить из того, что муравьи до сих пор используют примитивные аппараты, полученные ими от Изначальных. Вооруженные надлежащим образом челночные корабли являются гарантией того, что муравьи не смогут спастись после начала нашей атаки.

— На какой энергии работают космические корабли муравьев — на той же, что и их оружие? — спросил я.

— Совершенно верно.

— В таком случае верно ли то, что разработанные Техниками энергочерпалки не дадут муравьям возможности использовать свои корабли?

— Энергочерпалки разработаны Техниками независимо от нашей касты, — возразила Ученая. — До тех пор пока наши специалисты не испытают их и не подтвердят верность разработанного для них принципа действия, я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть их эффективность.

— Успеете ли вы испытать их до нашего отлета?

— Я не знакома со списком приоритетных изысканий применительно к вашей кампании, командир. Я выясню это и незамедлительно сообщу вам.

— Хорошо. Каков следующий пункт повестки сегодняшнего совещания?

— На сегодня у нас все, командирр. У вас нет вопросов?

Я помолчал, прежде чем ответить.

— Могу ли я задать тебе вопрос, не имеющий непосредственного отношения к этой операции? Вообще не имеющий отношения к военным делам?

— Разумеется, командир. Мне поручено снабдить вас по возможности исчерпывающей информацией. Объем этой информации не ограничивается никакими инструкциями.

Я еще раз обдумал свой вопрос, прежде чем облечь его в слова.

— Можешь ли ты сказать мне, имеет ли свободное время, доступное теперь любому цзыну, какое-либо воздействие на судьбу Империи?

Ученая удивленно склонила голову набок; хвост ее слегка дернулся.

— Не проясните ли вы свой вопрос, командир?

Я встал и беспокойно заходил по комнате. Я не привык раскрывать свои мысли перед Учеными.

— Со времени возвращения с последней операции меня все больше тревожат происходящие с Империей изменения. По большей части я стараюсь игнорировать их, поскольку они не затрагивают напрямую ни меня, ни того, как я исполняю свои обязанности. Однако за последние дни произошел инцидент, который я уже не могу игнорировать ввиду его потенциальной важности.

— Что за инцидент? — поинтересовалась она.

— Детали не имеют значения. Суть его сводится к сознательному обману.

— Обману? Но это лишено смысла.

— Мои офицеры обнаружили это в моем присутствии. Намеренная фальсификация учебного процесса. Вот меня и интересует, стало ли это проблемой в масштабах всей Империи или же это единичный случай?

Я ждал, пока она обдумает мой вопрос.

— До сведения Ученых до сих пор не доходило информации ни об одном подобном инциденте, командир, — заявила она наконец, — хотя я затрудняюсь сказать, потому ли это, что подобных случаев просто не было, или потому, что их считали чем-то незначительным.

— Незначительным? — Несмотря на всю мою хваленую выдержку, голова моя невольно пригнулась ниже. — Подобная фальсификация может быть расценена только как прямая угроза Империи!

— Я не совсем понимаю вашу логику, командир.

— Если бы я поверил в тот обман, я мог бы послать своих Воинов в бой преждевременно и потерять их.

— И вы послали бы их?

Мой хвост начал непроизвольно дергаться.

— Не понял вопроса.

— Согласно вашим словам, вы могли бы послать своих Воинов в бой, — ответила Ученая. — Вот я и спросила: действительно бы вы послали их? Если бы этот обман прошел незамеченным? Если бы вы поверили в то, что вам показывали, неужели вы бы сразу доложили Верховному Главнокомандованию, что войска готовы к началу операции?

— Разумеется, нет, — ответил я. — Подготовка Воинов далеко не завершена. До запланированной даты нашего отлета остается еще довольно много времени, и мой долг удостовериться, что это время использовано с максимальной эффективностью.

— Выходит, вы сами признаете, что этот инцидент не имеет особого значения.

— Ты совершенно не поняла сути происшедшего, — возмутился я.

— Возможно, командир. Может, вы проясните свою позицию?

Я помолчал, собираясь с мыслями.

— Как командующий планетарной операцией Воинов я не могу ограничиться только самыми насущными делами. Мне необходимо задумываться и о потенциальных, еще не реализовавшихся проблемах.

— Командир, вы говорите о необходимости учета потенциальных проблем представителю касты Ученых?

Я погрузился в молчание, осознав и ее правоту, и бесплодность своих попыток. Пауза затянулась, так как я никак не мог придумать, как бы получше выразить свои мысли.

— Командир, — произнесла наконец Ученая. — Вы разрешите задать вам вопрос?

— Разумеется, — ответил я.

— Сколько поколений цзынов вы помните?

Я наклонил голову:

— Объясни?

— Сколько поколений цзынов родилось за время вашей жизни?

— Не знаю точно, — признался я. — Моя карьера начиналась тогда, когда наша Империя еще обитала в Черных Болотах. И все это время количество новых выводков держалось в строгой тайне, во всяком случае, от строевых военных, таких как я.

— Вам известно, почему возникла такая необходимость?

— Да. Был такой момент, кампании за три до нынешней войны, когда наши противники, свиммеры, отличались не только разумом, но могли также расшифровывать нашу речь. Информацию о выводках засекретили, чтобы пленные Воины не могли под пыткой выдать ее врагу. Собственно, в нашей касте и сейчас существует точка зрения: полная уверенность, что Воин не выдаст тайны под пыткой, возможна только тогда, когда он этой тайны не знает.

— Но, — не сдавалась Ученая, — с тех пор информация о новых выводках доступна желающим. И сколько поколений вы помните?

— Я никогда не задумывался о таких вещах, — сказал я. — Я давно уже привык действовать в условиях отсутствия такой информации, да обстоятельства никогда и не требовали у меня знания этого.

— Командир, моя карьера началась уже здесь, на корабле-колонии, после кампании против ос. Хотя я тоже не вела точных записей, мне известны только тридцать выводков младше моего. Может, исходя из этого вы могли бы рассчитать…

— Я совершенно не понимаю, куда зашел наш разговор, — перебил я ее. — Что ты хочешь узнать от меня?

Теперь уже Ученая помолчала, прежде чем ответить.

— Командир, — начала она наконец. — В своей касте я считаюсь старой и умудренной знаниями. Но при этом у меня весьма смутные представления о том, что за жизнь была у нас в Черных Болотах, а уж информацию о кампании против свиммеров, которую вы помните так хорошо, я черпала только из архивных пленок.

— Мой статус ветерана, несомненно, сыграл главную роль в том, что меня выбрали на нынешнюю должность, если ты это имеешь в виду, — раздраженно заметил я.

— Я имела в виду совсем другое, командир. Это означает, что ваши взгляды на жизнь сложились во времена, совершенно непонятные нынешним Воинам.

— Ученая, — зарычал я. — Уж не сомневаешься ли ты в моей квалификации как командира из касты Воинов?

— Ни в коем случае, — поспешно сказала она. — Выслушайте меня, командир. Если моя информация верна, планы нынешних кампаний предусматривают размеры потерь от шестидесяти трех до девяноста двух процентов от первоначального состава. В давних войнах, которые вела Империя, уверенности в победе не было вообще. Возможно, в этом таятся сложности, которые вы испытываете, пытаясь понять логику мышления новых поколений.

— Объясни, — потребовал я.

Меня начинало всерьез беспокоить время, которое я тратил на этот разговор. То, что по моим расчетам должно было ограничиться простым ответом на несложный вопрос, перерастало в длительное объяснение.

— Новые поколения живут в условиях безопасности, какая вам и не снилась, командир. В то время как вас учили, что судьба Империи зависит от исхода каждой битвы, новые поколения Воинов живут с убеждением, что Империя выживет в любом случае. Поэтому их гораздо больше заботит их собственное служебное положение. Это вовсе не означает, что им безразлична готовящаяся кампания против муравьев. Что бы ни было, они остаются цзынами и Воинами и никогда сознательно не пойдут на действия, которые, по их убеждению, способны ослабить Империю. Тем не менее их заботит также и положение после войны, так что я могу понять их стремление изо всех сил произвести наиболее благоприятное впечатление на начальство — в данном случае на вас.

Я решил, что этот затянувшийся разговор пора кончать.

— Твоя оценка ситуации в высшей степени полезна, — официальным тоном заявил я. — Я приложу все усилия, чтобы это новое стремление к самосохранению не угрожало подготовке личного состава к операции.

— Но, командир…

— Мои обязанности командующего требуют моего присутствия в другом месте, — перебил я ее. — Однако Ученые как всегда оказывают неоценимую помощь касте Воинов и всей Империи в целом.

Я повернулся и вышел, прежде чем она возобновила свое словоизлияние. На ходу я ругал себя на чем свет стоит за то, что задал Ученому вопрос не по делу. Как и можно было ожидать, ответ оказался запутанным и к тому же далеко не на тот вопрос, который я задавал.

Я принял твердое решение не ходить больше на подобные совещания без Зыра. Может, стоит даже просто перепоручить эту обязанность ему. В конце концов мой долг готовить войска к битве, а не играть в словесные игры с Учеными.

ГЛАВА — 6 —

Трехмерные схемы муравейников были настоящим чудом. Эти схемы были созданы Техниками уже после нашего возвращения с предыдущей операции. Если вы помните, первые наши приборы только констатировали наличие подземных пустот, хотя и это оказало большую помощь в организации нашей обороны, предупредив нас о приближении к нашей крепости муравьиного туннеля.

Внесенные в изначальную схему усовершенствования позволили этому устройству послужить и для подготовки наступательной операции. Новые системы не просто фиксировали наличие подземных пустот, они определяли еще и их размер или расстояние от поверхности земли. Разведывательный флайер, оборудованный таким устройством, пролетев несколько раз над муравейником, получал точную карту составлявших его пещер и переходов, на основе которой и были составлены эти трехмерные схемы.

Мои офицеры собрались у схемы второго муравейника, порученного группе Рытт.

— Трудности, ожидающие штурмующих этот муравейник, совершенно очевидны, — начал я. — Как видите, одна из основных кладок яиц расположена здесь, под озером.

Я ткнул указкой в самую середину голограммы.

— Я собрал вас на это совещание, чтобы выслушать ваши соображения насчет проблемы, возникшей… нет, скорее не решенной в срок. Судя по последним сводкам Техников, они не успевают отладить водонепроницаемый бурильный модуль. Более того, расчетный срок его окончательного изготовления уже отодвинулся далеко за дату нашего вылета на операцию. Это означает, что на нашем первоначальном плане пробуриться непосредственно в хранилище яиц можно поставить крест. Нам предстоит разработать и реализовать новый план атаки этого муравейника.

Я подождал, пока они переварят мое сообщение. Рытт подалась вперед получше разглядеть схему — насколько я понял, не потому, что плохо знала ее, но чтобы собраться с мыслями.

— Командир, — начала Зы-Ры. — Я правильно поняла: группе придется прорываться к хранилищу по туннелям от одной из других точек погружения модуля? Если это так, наиболее логично сажать модуль вот сюда — отсюда до хранилища ближе всего.

— Можно высказаться, командир? — вмешалась в разговор Рытт.

— Разумеется, Рытт.

— Твое предложение вряд ли подходит, Зы-Ры, — начала она. — Из этой точки моим Воинам придется следовать по одному из этих двух коридоров. Согласно нынешнему плану, оба этих коридора должны быть обрушены поверхностными вибраторами. Если мы не сделаем этого, муравьи смогут перебросить свои подкрепления для обороны своей матки.

— Вы не обдумывали возможность строительства собственных туннелей? — предложил Ымм.

— Объясни.

— Нам известно, что муравьи прокладывают свои подземные переходы с помощью холодного излучения. Поскольку холодное излучение имеется и у нас, что мешает нам использовать их таким же образом? Если мы погрузим буровой модуль, скажем, здесь, мы могли бы проложить туннель горизонтально с тем, чтобы попасть в хранилище.

Я обдумал это предложение. Оно представлялось эффективным и сравнительно несложным решением проблемы. Я уже собирался объявить это во всеуслышание, когда заметил, что Зыр роется в пленках с исходной информацией.

— Ты можешь добавить что-то к нашему разговору, Зыр? — спросил я.

— Минуточку, командир. Кажется, если мне не изменяет память… да, вот оно.

Он просмотрел пленку и продолжал:

— К сожалению, в конкретной ситуации этого муравейника прокладка горизонтального туннеля невозможна.

— Объясни, — возмутился Ымм.

— Это правда, муравьи используют при прокладке своих туннелей холодное излучение, однако только в дополнение к природным способностям своей расы. Сооружение туннеля — сложный процесс, который не сводится к прокладке горизонтального хода. Он требует также сооружения системы крепей и прочих конструкций, предохраняющих его от обрушивания. Муравьи, например, укрепляют туннели цементирующим веществом, получаемым на основе их собственной слюны. У нас нет такой возможности, так что попытка проложить туннель не приведет ни к чему, кроме катастрофы.

— Но если туннель прокладывается через скальную породу? Наверняка в таком случае любые дополнительные крепления не нужны? — не сдавался Ымм.

— Именно это я хотел узнать из пленок, — ответил Зыр. — Район расположения второго муравейника характеризуется рыхлыми, песчаными грунтами. Скальные породы здесь отсутствуют.

— Но возможно, Техники могут разработать для нас какие-нибудь цементирующие составы…

— Я узнаю у них, возможно ли это, — вмешался я. — В то же время хочу напомнить вам, что вся эта ситуация возникла как следствие неспособности Техников справиться с одной несложной проблемой. Поэтому, принимая во внимание то, что до начала операции осталось совсем немного времени, я считаю неразумным полагаться в решении нашей проблемы на то, что еще предстоит открыть. Надо искать другое решение.

— Командир?

— Да, Рым?

— Возможно, озеро, которое мы рассматриваем только как препятствие, окажется нам подспорьем.

— Объясни, — потребовал я.

— Нам известно, что муравьиные яйца не выносят сырости вообще и воды в частности. Почему бы нам не сбросить один из тех катеров, что мы использовали в кампании против плавунцов, в это озеро, чтобы он проделал холодным излучением отверстие в дне над хранилищем? Подобный ход помог бы нам затопить хранилище, уничтожив яйца, с минимальными потерями личного состава.

— Что помешает муравьям эвакуировать яйца в безопасное место по туннелям? — спросил Кых-Ты.

— Мы можем обрушить все ведущие в хранилище переходы поверхностными вибраторами, — ответил Зыр.

— Но как катер определит нужную точку для скважины? — спросила Тыр-Кым.

— Хранилище настолько велико, что можно не бояться промахнуться, — уверенно заявил Зыр.

— У меня есть возражения, — вмешался в разговор Ымм. — В кампании против плавунцов мы выяснили, что холодное излучение теряет свою эффективность в воде. Поэтому сомнительно, чтобы, даже выбрав оптимальную точку для бурения, мы смогли прорваться в хранилище.

— Командир?

— Да, Рытт?

— Мне кажется, я нашла решение. Вместо того чтобы обрушивать оба этих туннеля с поверхности, нам достаточно обрушить только этот. Тогда мы сможем попасть в хранилище по этому туннелю, войдя в него из точки погружения бурильного модуля.

— Ты сама только что сказала, Рытт, что это осложнит нашу атаку на матку.

— Я не забыла об этом, командир. Суть моего предложения заключается в том, что, миновав эту часть туннеля, мы используем холодное излучение наших бластеров и взрывчатку для того, чтобы обрушить его за собой, преградив тем самым путь муравьям.

Я даже не стал напоминать, что это же перекроет и путь отступления самому штурмовому отряду. Рытт, несомненно, понимала это, предлагая такой нестандартный ход.

— Ты уверена, что прорвешься к хранилищу с силами, достаточными для уничтожения яиц? — спросил я.

— Я задумала вот что, командир: если я обнаружу, что наши потери не позволят нам выполнить задачу обычным путем, я дам приказ сосредоточить огонь на потолке хранилища. Как справедливо заметил Зыр, затопление хранилища наиболее эффективно решит поставленную перед нами задачу, а это проще сделать изнутри, нежели из озера.

Если кто-то и мог сомневаться еще в том, что предлагаемый Рытт план представляет собой чистое самоубийство, последнее ее предложение должно было развеять и эти сомнения.

— Хорошо, — сказал я. — Надеюсь, ты понимаешь, что это является ключом к успеху всей планетарной операции. Я рассчитываю, что ты как следует обдумаешь кандидатуры Воинов для осуществления этой операции, в первую очередь руководителя.

— Я намерена лично возглавить эту группу, командир, — ответила она.

— Как тебе угодно, — сказал я. — Предоставляю тебе право по своему усмотрению отбирать Воинов из любой группы. Всю ответственность в случае конфликтных ситуаций беру на себя.

Я обвел собравшихся взглядом. Ни один из них не пригнул головы или не выказал каким-то другим образом недовольство моим решением. Что ж, хорошо. Рытт заслуженно считалась выдающимся Воином, и ее потеря будет для нас ощутимым ударом. Я не хотел жертвовать ею напрасно. Если эта часть операции и потерпит поражение, пусть это будет не из-за неуступчивости других командиров.

— На этом совещание закрывается, — объявил я. — Возвращайтесь к тренировкам со своими группами и не забывайте: времени до отлета осталось совсем немного. Зыр, задержись — мне нужно еще переговорить с тобой.

— Есть, командир.

Мы подождали, пока остальные не выйдут из помещения.

— Зыр, — начал я наконец. — Мне нужны твои пояснения по поводу списка оборудования, подлежащего погрузке на десантные суда. С чего это нам вдруг понадобилось два разных типа челночных катеров?

— Один тип — для посадки на поверхность планеты и обратного взлета. Мы использовали такой в прошлую операцию, командир, — ответил Зыр. — Другой тип — из тех, какие используются обычно для связи между модулями корабля-колонии. Только они будут вооружены для перехвата, на случай если муравьи попытаются бежать в космос.

— Разве мы не можем использовать для обоих этих целей какой-нибудь один тип катера? — спросил я.

— Это невозможно, командир. Тяжелое бронирование десантных челноков лишает их маневренности, необходимой для перехвата в космосе. И потом, согласно приказу, экипажи десантных челноков будут состоять из Техников, тогда как орбитальных — из Воинов.

— Да, теперь я и сам припоминаю, — сказал я. — Помнится, этот приказ показался мне еще тогда лишенным логики. Техники гораздо более привычны к управлению космическими аппаратами, чем мы, Воины. Мне казалось естественным, чтобы и эту функцию доверили им.

— В данном случае управление орбитальным челноком может означать боевое столкновение с противником, — объяснил Зыр. — А раз так, это прямая обязанность касты Воинов.

— Что ж, хорошо. Это исчерпывает мой вопрос, Зыр.

— Раз уж мы можем поговорить, командир, мне надо доложить тебе об одном небольшом событии.

— Каком событии?

— В твое отсутствие меня попросили быть секундантом на дуэли.

— Дуэли? И кто в ней участвовал?

— Двое наставников… точнее, не наставников, а заместителей. Одного из них ты, должно быть, помнишь — заместитель наставницы, которую ты казнил.

— Причина дуэли?

— Они мне не сказали, а я не спрашивал. Тот, о ком я сейчас говорил, вышел победителем и, похоже, был доволен тем, что этот инцидент считается закрытым.

— Как ты считаешь, Зыр, этот инцидент может иметь какие-либо отрицательные последствия? — поинтересовался я.

— Нет, командир. Мне просто казалось, тебе стоит об этом знать.

— Я отмечу это, — сказал я. — Можешь возвращаться к своим обязанностям.

Он вышел, а я все пытался вспомнить, что такое важное хотел ему сказать, но так и не вспомнил.

ГЛАВА — 7 —

Я снова был обречен на ожидание. Возможно, все мои хлопоты на борту корабля-колонии снова свели на нет уже выработанное мной умение переносить бездеятельность, а может, оно просто вновь ускорило мой обмен веществ. Впрочем, какова бы ни была причина, я обнаружил, что ненавижу ожидание еще сильнее, чем прежде.

Я находился на борту одного из трех десантных кораблей, висевших на орбите планеты — цели нашей операции. На первом корабле группы Зы-Ры и Кых-Ты, на втором — Тыр-Кым и Ымма; группа Рытт и резерв под командованием Зыра были расквартированы на борту моего флагмана.

Пока операция протекала гладко. Доклады экипажей и показания приборов высланных на разведку флайеров утверждали, что никаких значительных изменений в схеме муравейников за время подготовки не произошло. Командиры ударных групп получили последние указания, каковые в настоящий момент доводили до своего личного состава. Энергетические модули и энергочерпалки уже были сброшены на поверхность планеты и работали безотказно. Мне полагалось бы радоваться. Я не радовался. Я мучился ожиданием.

Задержка, похоже, совершенно не действовала на нервы Зыру, ожидавшему рядом со мной в контрольной рубке. Мы оба решили не надоедать его подчиненным последним инструктажем — они вполне могли обойтись самой необходимой информацией в случае необходимости.

Зыр, неподвижный как изваяние, стоял перед батареей контрольных мониторов, и мучительно тянувшееся время, казалось, совершенно не беспокоило его. Я подумал даже, уж не изобрел ли он какую-то новую разновидность сна, чтобы погружаться в нее в такие моменты. Я совсем было собрался спросить его об этом, но передумал. Если это действительно так, с моей стороны было бы бестактно выводить его из его оцепенения без особой на то нужды.

Я решил еще раз просмотреть последние сообщения Верховного Главнокомандования — не из необходимости, но чтобы хоть как-то занять себя.

Техники наконец-то довели до ума водонепроницаемый бурильный модуль. Точно так же вышла из стадии разработки аэрозольная цементирующая смесь. Увы, ни то, ни другое уже не было доступно для использования нашими силами, поскольку мы покинули корабль-колонию задолго до этого.

Притом что я никак не мог взять в толк, зачем Верховному Главнокомандованию рассылать подобные сообщения, это немного отвлекло меня, дав пищу для размышлений. До сих пор, находясь на менее значимых командных должностях и не имея поэтому доступа к подобной информации, я даже не задумывался об относительном течении времени при космических перелетах. До сих пор мне было трудно поверить в то, что два, а может, и три или четыре поколения Воинов выросли, прошли обучение и направились на задания с момента нашего отлета с корабля-колонии.

Это навело меня на мысль о том, что мои проблемы, какими бы сложными они мне ни казались, просто смешны в сравнении с теми сложностями, которые должно испытывать Верховное Главнокомандование, собирая воедино все ресурсы Империи для одного решительного удара по муравьям.

Это напомнило мне также об одной так и не решенной мною проблеме, которую я до сих пор откладывал, ссылаясь на занятость.

— Зыр?

— Да, командир.

— Сколько поколений ты помнишь?

Он тоже помолчал перед ответом.

— Не уверен, что понял твой вопрос, командир.

— Сколько поколений родилось со времени, когда ты начал свою карьеру? — уточнил я.

— Не знаю, — ответил Зыр. — А что, это так важно?

— Там, на корабле-колонии, я спросил одну Ученую, что она думает об изменениях в Империи. Почему-то ответ на этот вопрос играл важную роль в ее оценке. Я так и не смог понять, что же она мне в конце концов ответила, поэтому надеялся, что, может, ты мог бы прояснить мне это.

Несколько секунд Зыр сосредоточенно думал.

— Ты ощущаешь себя старомодным, коммандер? — спросил он наконец.

— Не понял?

— Не испытываешь ли ты затруднений в общении с другими Воинами или в анализе их действий?

— Помнится, та Ученая тоже спрашивала что-то в этом роде. Однако когда я прямо спросил ее, сомневается ли она в моей квалификации как коммандера, она ответила отрицательно.

— Скорее всего она в этом и не сомневалась, — объяснил Зыр. — Она хотела сказать, что ты просто отличаешься от других — не хуже, просто не такой.

— Не понял? — нахмурился я.

— Со времени, когда ты и я начали карьеру, Империя изменилась. Я понимаю это, и ты наверняка тоже, хотя и не можешь до конца понять, в чем эти перемены. Сегодняшние Воины думают и действуют не так, как мы с тобой. Обрати внимание, я ведь не сказал: лучше или хуже; я сказал: по-другому.

Мы разом повернули головы: на контрольной панели загорелись огни готовности. Огни означали наш корабль. Рытт и ее ударная группа были готовы начинать.

— Я не сопротивляюсь этим переменам, — продолжал Зыр, — и не пытаюсь измениться сам. Я таков, какой есть, и я просто доверяюсь Империи в том, что она найдет наилучшее применение Воину с моими способностями и опытом. Конечно, может настать и такое время, когда от меня не будет никакой пользы, но я уверен, потом нужда во мне возникнет снова, и меня пробудят из спячки.

— Не можешь ли ты изложить мне свое видение будущего? — попросил я.

— Как тебе известно, цзыны не убивают без необходимости, — ответил он. — Если допустить, что наша операция против муравьев пройдет успешно и последние из членов Коалиции будут уничтожены, Верховное Главнокомандование не оставит нас, Воинов, без дела. Будь то неизвестные еще нам виды, угрожающие планам нашей колонизации, или появится та фантастическая раса разумных теплокровных, о которых говорила Цзы, угроза Империи будет существовать. Таковы законы природы. Так же, как Коалиция встретила в нашем лице естественного врага, мы рано или поздно встретим естественного врага, сопоставимого силой с нами самими. И в тот день Воинов пробудят от сна. А раз так, нам не стоит беспокоиться насчет нашей бесполезности.

Некоторое время я обдумывал это.

— Надо признаться, — произнес я наконец, — серьезная мысль о собственной бесполезности никогда не приходила мне в голову.

— Я бы тоже не забивал себе голову всем этим, — ответил Зыр, — будь я тобой, то есть командиром. Во многих отношениях ты меняешься гораздо сильнее, чем я.

— Объясни, — потребовал я.

— Но эти перемены совершенно очевидны, командир. Явилось ли твое повышение в должности следствием этих изменений в тебе или ты изменился для того, чтобы лучше соответствовать этой должности, не так уж и важно. Главное, перемены налицо.

— Что-то я не замечаю никаких перемен в себе, — возразил я.

— Это все оттого, что ты не склонен к самоанализу. Вспомни: было такое время, когда ты лично знал каждого Воина, служившего под твоим командованием. Ты считал это непременным условием успешного выполнения своих обязанностей. Теперь же я сомневаюсь, чтобы ты помнил даже, как зовут заместителей командиров твоих ударных групп. Пойми, я говорю это тебе вовсе не в порядке критики. Твои нынешние обязанности требуют некоторой отстраненности. Но согласись, это ведь отличается от твоих прежних привычек и поведения.

Загорелся новый индикатор. На этот раз корабля Тыр-Кым и Ымма. Время ожидания подходило к концу.

Третий индикатор упрямо не загорался.

До меня дошло, что было бы просто смешно, если бы окончательный удар Империи по Коалиции сорвался из-за неисправной лампочки на панели управления.

Индикатор оставался темным.

Я подумал, не послать ли за Техником, чтобы тот проверил индикатор. Я собирался уже посоветоваться об этом с Зыром, когда загорелся и этот индикатор.

Все наши силы были готовы к атаке. Усилием воли заставив себя успокоиться, я нажал на кнопку сигнала к атаке, и последняя битва началась.

ГЛАВА — 8 —

Последовала некоторая пауза, прежде чем зажглись контрольные мониторы. Первым нашим шагом в битве была выброска флайеров — как старых, одноместных, так и новых, вмещающих трех Воинов.

Приемники изображения, транслировавшегося на мониторы, монтировались на днище флайеров и не включались до момента перехода их в горизонтальный полет. Конечно, я мог получить видеоинформацию сразу же после их отделения от десантных кораблей, но решил, что лучше уж потерпеть немного, чем наблюдать свободное падение их к планете.

Во избежание путаницы контрольные мониторы группировались по муравейникам. Мы с Зыром молча смотрели, как экраны по одному оживают.

— Говорит Ымм, командир, — пришло сообщение. — Докладываю о неисправности приемника изображения на флайере номер четыре.

— Сообщение принято, — отозвался я.

Этот обмен репликами стал возможен благодаря одному из последних изобретений Ученых. Чтобы уменьшить нагрузку на командный состав, они разработали устройство, преобразующее усиленный телепатический сигнал в обычный звук и наоборот. Даже притом что командующий планетарной операцией получал информацию только от командиров ударных групп, сообщения шли почти непрерывным потоком, так что это новшество оказалось очень ценным подспорьем.

Не обращая внимания на единственный темный экран, мы смотрели на события, разворачивающиеся на остальных. Первой задачей экипажей флайеров было изолировать муравейники, обрушив выходящие на поверхность и ведущие за пределы муравейника туннели. Одновременно с этим они сбросили глушилки, нарушившие связь противника. Лично я не слишком верил в эффективность этих штуковин — в первую очередь потому, что у нас просто не было возможности проверить их в деле. Темный экран являлся лучшим доказательством того, что никакая техника не застрахована от отказов, что бы там ни говорили наши Техники. Тем не менее мы не отказались от использования глушилок: в боевой ситуации связь жизненно важна, так что любая, пусть малейшая возможность дезорганизовать противника, стоила того, чтобы испробовать ее. Я просто не полагался на глушилки, планируя операцию.

— Говорит Тыр-Кым, командир. Бурильные модули приземлились и приведены в действие.

— Сообщение принято.

Это относится к четвертому муравейнику. Я бросил взгляд на мониторы в поисках подтверждения. Четвертый муравейник имел только три выхода, так что, вполне естественно, атакующая его группа первая приступила к боевым действиям.

— Говорит Ымм, командир. Бурильные модули приземлились и приведены в действие.

— Сообщение принято.

Пятый муравейник. Я попытался увидеть что-то на мониторах. Это оказалось не так-то просто. Как я уже сказал, приемники изображения стояли на флайерах, которым в этот момент хватало дел.

Пока бурильные модули приземлялись, флайеры занимались сбросом поверхностных вибраторов — работой, требовавшей ювелирной точности. Поэтому чаще всего на мониторах видно было только бешено несущуюся навстречу поверхность земли.

При подготовке операции мы много спорили о том, выбрасывать вибраторы до приземления бурильных модулей или одновременно с ними. Если бы мы сбросили их заранее, это дало бы флайерам больше времени на выполнение этого маневра, но одновременный сброс не давал муравьям времени на ответные действия.

— Говорит Зы-Ры, командир. Бурильные модули приземлились и приведены в действие.

— Сообщение принято.

Первый муравейник. Я надеялся, что муравьи находятся сейчас в полном замешательстве. Даже ожидая нашего нападения, они не могли предугадать его масштабы. Не зная о наличии у нас бурильных модулей, они могли готовиться только к отражению нашей атаки через туннели. То, что мы заблокировали их выходы на поверхность, должно было внести элемент неожиданности, еще более спутав их планы обороны.

— Говорит Рытт, командир. Бурильные модули приземлились и приведены в действие.

— Сообщение принято.

Второй муравейник! Что-то не так. Третий муравейник должен был доложиться прежде второго.

— Кых-Ты! — вызвал я.

— Слушаю, командир.

— Немедленно доложи обстановку!

— Встретили неожиданно сильное сопротивление на поверхности. Муравьи проделывают новые выходы на поверхность так быстро, что мы едва успеваем блокировать их.

Изображения на мониторах подтверждали это. Несмотря на все усилия экипажей флайеров, муравьи прорывались на поверхность.

— Тот район отличается сыпучими грунтами, командир, — сообщил мне Зыр. — Сомнительно, чтобы мы могли остановить их.

— Сбрасывайте бурильные модули, — приказал я.

— Есть, командир.

Мы сражались с осами с целью завоевать превосходство в воздухе. Теперь настало время использовать это превосходство.

— Зыр!

— Да, командир.

— Приведи свой резерв в состояние полной боевой готовности и доложи об исполнении.

— Есть, командир.

Если сложности начались уже на этом, раннем этапе операции, можно не сомневаться в том, что резерв потребуется нам задолго до ее окончания.

Один из мониторов погас.

Первый муравейник! Я ждал.

— Говорит Зы-Ры, командир, — пришло сообщение. — Мы потеряли флайер.

— Доложи подробнее, — приказал я.

— Причины неизвестны, командир. Флайер сбрасывал вибраторы и не вышел из пике. Предполагаю механическую неполадку.

— Сообщение принято.

Я надеялся получить более достоверную информацию. Механические неполадки у флайеров — событие исключительно редкое.

— Говорит Кых-Ты, командир. Бурильные модули приземлились и приведены в действие.

— Сообщение принято.

Третий муравейник. Что ж, битва теперь идет на всех фронтах. Я посмотрел на экраны. Муравьи собирались группами и направлялись к приземлившимся модулям.

— Кых-Ты!

— Слушаю, командир.

— Раздели свои флайеры. Пусть половина прекратит попытки заблокировать выходы и прикрывает огнем бурильные модули. Оставшаяся половина пусть пытается с помощью вибраторов заблокировать ведущие на поверхность туннели в их нижней части.

— Есть, командир.

Это будет настоящим испытанием подготовки и морального состояния ударной группы. Одно дело тренировки, на которых отрабатывался сброс вибраторов на заранее спланированные точки. Совсем другое дело найти цель на трехмерной карте, поменять настройку вибраторов и успешно осуществить маневр в условиях противодействия противника.

— Резерв к бою готов, командир.

Я не заметил, как вошел Зыр, но он снова стоял рядом со мной.

— Сообщение принято.

— Еще один приемник барахлит? — спросил он, заметив второй погасший экран.

— Потерян флайер, — ответил я. — Неизвестная неполадка.

При этих моих словах погас еще один экран.

— Говорит Зы-Ры, командир. Потеря еще одного флайера.

— Причины?

— Причины неизвестны, командир. Ситуация схожа с первым случаем.

Два флайера над одним и тем же муравейником!

— Что-то тут не так, командир, — перебил меня Зыр. — Не может быть, чтобы два флайера потерпели аварию из-за механических неполадок над одним и тем же районом.

Что-то в его словах натолкнуло меня на не оформившуюся еще мысль.

— Зы-Ры! Что, второй флайер упал там же, где первый?

Последовала небольшая пауза. Зы-Ры находилась в одном из бурильных модулей, так что вопрос пересылался ею на один из оставшихся флайеров.

— Ответ утвердительный, командир. Второй флайер упал, не выходя из пике, в том же секторе, что и первый.

— Дай приказ флайерам обходить этот сектор. Прикажи просканировать его ультразвуковыми локаторами и немедленно доложи мне результат.

— Есть, командир.

Я подозрительно покосился на остальные четыре группы мониторов, но загадочных аварий пока больше не было.

— Говорит Рытт, командир. Моя группа вошла в туннель и обрушила его участок за собой. Продвигаемся к хранилищу яиц. Потери пока — сорок три процента от первоначального состава.

— Сообщение принято.

Я бросил взгляд на ее группу мониторов. Все верно.

— Говорит Зы-Ры, командир. Ультразвуковое сканирование выявило наличие в указанном секторе техники. Визуального подтверждения нет.

— Сообщение принято.

Мои худшие подозрения начали подтверждаться.

— Рым всем командирам ударных групп! — передал я. — Предположительное использование противником холодного излучения. Огонь ведется по флайерам. По моей команде всем доложить текущую обстановку. Зы-Ры!

— Первый муравейник. Бурильные модули погружены или погружаются. В одно хранилище уже прорвались. Потери пока пятьдесят семь процентов. Предположительно противник ведет зенитный огонь по флайерам.

— Рытт!

Ответа не последовало.

— Кых-Ты!

— Третий муравейник. Бурильные модули погружены. Мы прорвались в два хранилища и камеру матки. Поступили сообщения об обстреле модулей холодными лучами, однако обстрел прекратился, не причинив заметного ущерба. Процент потерь пока не больше семидесяти семи.

— Тыр-Кым!

Ответа не последовало.

— Ымм!

— Пятый муравейник. Модули погружены или погружаются. Проникли в камеру матки. Потери — шестьдесят семь процентов.

— Рытт, вызываю второй раз.

— Второй муравейник. Бурильные модули погружены. Прорвались в камеру матки и одно из хранилищ. Потери — пятьдесят четыре процента.

— Тыр-Кым, вызываю второй раз.

Ответа не последовало.

— Говорит Рым. Вызываю командира отряда флайеров четвертого муравейника.

— Слушаю, командир.

— Доложи обстановку.

Последовала пауза.

— Обстановка неизвестна, командир. Связь с командиром группы прервалась с момента посадки бурильных модулей, и все попытки восстановить ее ничего не дали.

— Сообщение принято.

Я повернулся к Зыру:

— Твоя цель — четвертый муравейник. Проинструктируешь своих командиров при посадке.

— Какими силами атаковать, командир?

— Всеми наличными. Нам неизвестны размеры сопротивления.

— Есть, командир.

Я повернулся к экранам и не видел, как он вышел.

ГЛАВА — 9 —

— Говорит Кых-Ты, командир. В районе третьего муравейника начался дождь.

— Сообщение принято.

Мы знали о потенциально плохих погодных условиях в зоне боевых действий, но не могли откладывать операцию в связи с необходимостью одновременного удара по всем планетам. Если уж на то пошло, нам повезло, что плохая погода случилась только в одном случае из пяти. Дождь заметно снизит эффективность воздушной поддержки, не говоря уже о сложностях при эвакуации с поверхности.

— Говорит Мыр-Зыт, командир. Принял командование группой в первом муравейнике.

— Сообщение принято.

Первый муравейник! Значит, Зы-Ры мертва. Первая… нет, возможно, вторая потеря командира ударной группы.

— Зыр!

— Слушаю, командир.

— Доложи обстановку!

— Четвертый муравейник, командир. Приказал флайерам сбросить все оставшиеся вибраторы с целью максимально дезорганизовать систему обороны противника.

— Что с группой Тыр-Кым?

— Не знаю, командир. Мы очень скоро спустимся в модули. Я немедленно доложу обстановку.

— Принято.

— Говорит Рытт, командир. Хранилище под озером обороняется холодным излучением. Несем тяжелые потери.

— Вы в состоянии выполнить задание?

— Разумеется, командир.

— Принято.

Снова холодное излучение! Во всем этом начала вырисовываться какая-то система, но у меня не было времени задумываться над этим.

— Говорит Ымм, командир. Поступают сообщения, что муравьи переносят яйца из хранилища по мере его уничтожения нами.

— Немедленно организуй погоню. Найди новое хранилище и уничтожь его.

— Есть, командир.

Обрушенные туннели должны были помешать муравьям перенести яйца. Похоже, в случае пятого муравейника это не сработало. Если муравьям это удастся, если они спасут хотя бы несколько яиц, их вид выживет, а значит, наша кампания потерпела провал.

— Говорит Зыр, командир. Мы в модулях и продвигаемся вперед, встречая минимальное сопротивление. Обнаружили ударную группу.

— Доложи.

— Ударная группа выведена из строя парализующим излучением. Муравьи прорвались в модули. Выживших нет. Мы очистили модули от муравьев. Модули в работоспособном состоянии, продолжаем выполнение задания.

— Были ли члены ударной группы оснащены антипарализующими устройствами?

— Да, командир. Судя по всему, муравьи или усовершенствовали свои парализующие лучи, или имеют в распоряжении еще неизвестное нам оружие. В то же время наша группа не встретила затруднений, подобных тем, что уничтожили первую группу. Возможно, действие этого оружия остановлено нашими энергочерпалками.

— Принято, — передал я.

Вот оно! Я нашел разгадку этой системы. Энергочерпалки продемонстрировали свою эффективность, но у каждого муравейника имелся резервный источник энергии. Судя по всему, наши глушилки не дали муравейникам возможности связаться друг с другом, поэтому каждый использовал резервный энергоблок по-своему, пока и его не оставили без энергии.

Первый использовал ее для организации зенитного огня, второй задействовал для обороны хранилища яиц холодное излучение. В третьем муравейнике тоже использовались холодные лучи, тогда как четвертый успешно применил для уничтожения ударной группы модифицированные парализующие лучи. Остается…

— Говорит Ымм, командир! Срочно! Пятый муравейник запускает космический корабль!

— Принято.

Теперь мы знали, как использовал свою энергию пятый муравейник.

— Рым вызывает экипаж орбитального катера! Немедленный старт! Занять боевую позицию над пятым муравейником!

Я нетерпеливо выслушал хор голосов, подтверждающих получение приказа.

— Ымм!

— Слушаю, командир.

— Доложи обстановку.

— Мы разведывали туннель, по которому муравьи выносили яйца. Туннель новый, сооруженный уже после нашего нападения. Туннель вел к камере, в которой находился космический корабль. Встретили очень сильное сопротивление противника, поэтому нам не удалось воспрепятствовать старту корабля.

— Сколько кораблей они запустили?

— Только один, командир.

— Начинай эвакуацию состава.

— Есть, командир.

— Рым вызывает капитана орбитального катера. Ваша цель — одиночный, повторяю: одиночный космический корабль. Уничтожить любой ценой!

— Есть, командир.

Если корабль с грузом яиц уйдет, мы проиграем, а Империя окажется в смертельной опасности.

— Говорит Ыр-Тык, командир. Принял командование группой номер два.

Я заставил себя отвлечься от стартующего вражеского корабля. Рытт мертва.

— Можешь ли ты подтвердить успешное выполнение задания Рытт?

— Подтверждаю, командир. Флайеры докладывают, что уровень воды в озере быстро понижается — значит яйца в хранилище гарантированно уничтожены. Я вывожу личный состав для эвакуации.

— Потери?

— На данный момент семьдесят два процента от первоначального состава.

— Сообщение принято.

— Говорит Кых-Ты, командир. Все цели в третьем муравейнике уничтожены. Потери восемьдесят семь процентов. Наши попытки вывести личный состав для эвакуации наталкиваются на сильное сопротивление противника. Остаткам моей группы не прорваться к поверхности своими силами. Прошу выслать подкрепление.

Я опасался чего-то в этом роде. Ухудшающиеся погодные условия еще более затрудняли эвакуацию личного состава.

— Резерв задействован полностью. Выслать подкрепление не представляется возможным.

Последовала секундная пауза.

— Все ясно, командир. Прошу разрешения отпустить флайеры — пусть возвращаются на десантный корабль.

— Разрешаю.

— Слушаюсь, командир.

Кых-Ты можно было считать мертвым. Он понимал это и пытался теперь спасти хотя бы часть своих Воинов.

— Говорит капитан орбитального челнока, командир. Мы обнаружили неприятельский корабль и уничтожили его.

— Доложи подробнее.

— Их корабль, судя по всему, не приспособлен для боя. Заняв позицию на низкой орбите, мы смогли перехватить его прежде, чем они свернули со стартовой траектории. Холодного излучения хватило, чтобы уничтожить его полностью.

— Возвращайся на транспортный корабль.

— Есть, командир.

Я мог утешаться тем, что хотя бы какая-то часть операции прошла без осложнений.

— Говорит Мыр-Зыт, командир. Все цели в первом муравейнике уничтожены. Эвакуируем личный состав. Потери шестьдесят девять процентов.

— Принято.

— Командир отряда флайеров третьей группы вызывает командира. Прошу разрешения приземлить флайеры и попытаться помочь группе прорваться на поверхность.

Я задумался. Флайеры группы Кых-Ты отказывались выполнять его приказ и уходить, бросив своих товарищей.

— Разрешаю. Приземляйтесь вне радиуса действия автоматических прицелов на бурильных модулях.

— Есть. Спасибо, командир.

Если есть хоть малейший шанс спасти блокированную группу, его нужно использовать. Я не имел права посылать Воинов на это почти безнадежное дело, но и не мог отказать им в просьбе сделать такую попытку.

— Капитан второго десантного корабля вызывает командира. Срочно! Мы падаем!

— В чем дело?

— Ошибка в маневрировании орбитального челнока при попытке стыковки. Сильные повреждения, не поддающиеся починке. Мы сходим с орбиты и сгорим при входе в плотные слои атмосферы.

— Принято.

Один из трех кораблей! Потерян! Такая возможность в моих планах даже не рассматривалась.

— Рым вызывает капитана орбитального катера. Не пытайтесь, повторяю: не пытайтесь стыковаться с десантными кораблями. Неисправность вашего челнока привела к катастрофе второго десантного корабля. Попытайтесь приземлиться вблизи муравейника и присоединиться к наземным войскам для последующей эвакуации.

Я не стал слушать подтверждающие отзывы. Пилотам челнока было не хуже моего известно, что их аппарат не рассчитан на приземление. Мой приказ был всего лишь приемлемой альтернативой ожиданию на орбите до тех пор, пока у них не выйдет запас воздуха.

— Говорит Зыр, командир. Все цели в четвертом муравейнике уничтожены. Вывожу личный состав на поверхность. Потери — пятьдесят девять процентов.

— Сообщение принято.

Итак, полная ясность со всеми муравейниками, кроме одного.

— Рым вызывает Кых-Ты. Доложи обстановку.

Ответа не последовало.

— Рым командиру отряда флайеров третьей ударной группы. Доложи обстановку.

Ответа не последовало.

— Рым вызывает всех выживших Воинов из третьей ударной группы. Доложите обстановку. Ответа не последовало.

Попытка спасти блокированных в третьем муравейнике Воинов провалилась.

ГЛАВА — 10 —

Потеря десантного корабля заметно спутала наши планы эвакуации личного состава с поверхности планеты. Вместо расчетных тридцати процентов от первоначальной численности мы могли теперь вернуть на корабль-колонию не больше двадцати процентов. Даже полностью потеряв две ударные группы, мы все равно не смогли бы подобрать всех уцелевших.

Я отдал свой последний в этой операции приказ.

— Рым вызывает всех командиров и исполняющих обязанности командиров. Операция успешно завершена. Последовательность эвакуации согласуйте непосредственно с командирами десантных челноков. Мы имеем в распоряжении только два десантных корабля: первый и третий.

Получив их отзывы, я вышел из рубки управления и отправился в свою каюту.

Теперь я понимал, почему командующим планетарными операциями рекомендуется принимать пищу до начала боевых действий, и почему от них не требуется докладывать Верховному Главнокомандованию до самого возвращения на корабль-колонию.

Хотя сам я за все время последней кампании ни разу не брал в руки оружия, я устал больше, чем от любой из предыдущих операций. Я даже начинал верить Ученым и Техникам, утверждающим, что они, даже не участвуя в боях, устают не меньше Воинов.

И все же я уснул не сразу. Вместо этого я задумался почему-то над несколькими вопросами.

При каких обстоятельствах меня разбудят в следующий раз? Потребует ли Верховное Главнокомандование от меня подробного рапорта? Или меня привлекут к колонизации новых планет — если, конечно, война с Коалицией действительно успешно завершена? Или же — как это предполагал Зыр — меня разбудят только в случае новой серьезной угрозы Империи?

Зыр! До меня вдруг дошло, что его группа завершила задание последней. По логике вещей, это означало, что их эвакуируют с планеты последними из выживших и, следовательно, кто-то, если не все из них, может вообще остаться там. Будет ли Зыр в числе спасенных? Или он останется там, и его включат в список потерь?

Я вдруг понял, что эти вопросы волнуют меня не больше, чем… чем, скажем, вероятность появления разумного вида теплокровных. Я цзын, я Воин, и я успешно исполнил свой долг перед Империей.

Я уснул.