Глава 15

Мы проезжали небольшие деревеньки и фермы, и какая-то грусть за людей, живущих в этих местах, переполняла мое сердце. На своем веку они повидали, наверное, меньше, чем я за одно это путешествие. Кроме того, я ведь родился и вырос в Вальсине. В моем распоряжении были все культурные возможности большого города, такие как театр или другие виды искусства, и все мои занятия не зависели от восхода и захода солнца.

В общем, после того как я увидел этих людей с их чумазыми, целиком открытыми лицами, потому что таких, кто имел право носить маску, здесь почти не встречалось, — я сам себе показался утонченным.

И вот, наконец, перед моими глазами предстал Ислин, столица Альциды.

Первое, что бросилось мне в глаза в этом городе, — это его необычайные размеры. В пределах городской стены — а Ислин простирался далеко за ее пределы — могли уместиться три, а то и четыре Вальсины. Фестиваль Урожая проводился в низине, южнее города. На расстоянии нескольких миль от Ислина я мог видеть его стену с тремя крепостями, напоминавшую треугольный Старый Город Вальсины, и многочисленные рынки, и жилые кварталы.

Склоны холмов, живописно спускавшихся к Морю, пестрели огромными особняками, рядом с которыми поместье лорда Норрингтона показалось бы маленьким картонным домиком. В центре города я видел трех — и четырехэтажные здания. Это были не храмы или крепости, а дома, в которых жили люди, с магазинчиками на первом этаже и жилыми помещениями наверху. Там, как я узнал потом, обитали не только владельцы магазинов и те, кто их обслуживал, но и люди, работавшие в самых разных местах.

В Ислине имелся и морской порт. Прежде мне никогда не приходилось видеть моря, и теперь я был поражен его красотой. Мы прибыли в город не в солнечный день. Небо было густо затянуто облаками, и с моря дул северный бриз и гнал небольшие волны на берег. Вода от этого казалась совершенно серой и сердитой. Далеко в море, которому не было конца и краю, виднелись острова. В Вальсине я знал только озера, которые были не такими большими; там, стоя на одном берегу, всегда можно было увидеть другой.

В заливе находилось бесчисленное множество кораблей, больших и маленьких. Корабли нагружали или, наоборот, разгружали с длинных пирсов, товар же хранился на складах, расположенных прямо на берегу. Тут же, у моря, я увидел мили рыболовных сетей, развешанных для просушки. Здесь же неподалеку находился и оживленный рыбный рынок.

Множество самых разнообразных предметов привлекало мое внимание, но больше всего я удивился, увидев в небе над городом разноцветные шары. К каждому из них снизу была привязана корзина, а к земле спускалась длинная веревка. Резолют сказал, что видел раньше подобные вещи, и назвал их воздушными шарами. Пара таких шаров летала над местом, где проходил праздник, и судя по тому, что они то опускались, то снова поднимались, это был своего рода аттракцион.

Меня также поразили корзины, висевшие в воздухе на тросах, натянутых между крепостями и другими высокими зданиями. Корзины двигались от одного строения к другому, и в них находились люди. Из этих корзин можно было увидеть город с высоты птичьего полета. Наверняка такое путешествие по воздуху было намного приятнее прогулки по грязной, заляпанной конским навозом улице.

Норрингтон провел нас через город к его южной части. Лорд взял с собой Ли, и оба Норрингтона поскакали к палаткам, над каждой из которых развевался флаг Ориозы — белый ястреб на зеленом фоне. Мы остались ждать их на южной окраине города. Через час лорд с сыном вернулись. Норрингтон отдал Куперу приказ поставить лошадей в конюшню и объяснил, где она находится. Тот забрал всех лошадей, а мы отправились пешком в гостиницу «Одноногая Лягушка». Там мы и расположились. Нас с Ли и Неем поселили в небольшой комнате, в которой была одна не очень большая кровать.

Резолют покинул нас, несмотря на предложение лорда Норрингтона остаться в гостинице. Эльф пообещал, что обязательно найдет нас, и ушел. Владелец гостиницы, Квинт Северус, сказал, что, возможно, Резолют хочет остановиться в нижней части города, там, где живет его народ. Я предположил, что это, наверное, эльфийский район, но, чтобы не показаться невежественным, решил не спрашивать об этом у хозяина гостиницы.

Труднее всего здесь было привыкнуть к тому, что народ Ислина и всей Альциды не носил масок. Конечно, и в Ориозе находились те, у кого их не имелось, но это были в основном приезжие и крестьяне. Они подчинялись любому, на ком была маска. И мы знали, как вести себя с людьми без масок. Здесь же, в Ислине, граф, барон или герцог, который превосходил лорда Норрингтона по знатности, мог, как вор, разгуливать с непокрытым лицом, так что нам было очень трудно понять, как себя вести с тем или иным человеком. К тому же на нас здесь смотрели, как на диковинку, разглядывали, показывали на нас пальцем и перешептывались.

Мы думали, что Резолюту, не носившему маски, удастся влиться в общую толпу. Но не тут-то было. Рисунки на руках эльфа так привлекали внимание горожан, что остаться незамеченным ему было трудно. Зато лицо Резолюта оставалось невозмутимым. Оно само было словно маска. Мы провели рядом с ним достаточно времени, но так и не поняли, кем был этот эльф, о чем думал, какие планы вынашивал.

Оказавшись наконец в своей комнате и следуя приказаниям лорда Норрингтона, мы попросили принести нам большую кадку с горячей водой для купания. Мы трое бросили жребий, и мне посчастливилось купаться первым. Я тщательно вымылся щеткой, так что кожа моя раскраснелась и даже начала зудеть. Вылезая из воды, я обернулся огромным полотенцем и один его конец накинул себе на голову, как капюшон, чтобы не было видно моего лица.

Маску я снял и нес теперь ее в правой руке. Дойдя до дальнего угла комнаты, я повернулся спиной к Ли и Нею. Я взял небольшую миску, немного воды, мыло и щетку. Я приступил к отмыванию маски от всего того, что осталось на ней после сражения в Атвале. Я смыл черные пятна авроланской крови, но бледные следы от них все же были видны на белой коже. Синевато-черное перо темерикса я отмыл без труда.

Я снова завязал маску на затылке, намеренно захватив в узел несколько прядей волос. Я поскорей надел на себя более или менее чистый костюм из запасов дорожной одежды и направился в гостиничную таверну. Я заказал большую кружку местного эля. Он оказался довольно крепким и острым, но не горьким, а, напротив, сладким. Я также съел немного хлеба, сыра и большую миску куриного супа, в котором овощей было гораздо больше, чем мяса.

Вскоре в таверну спустился Ней, а когда он уже почти все доел, к нам присоединился и Ли. Но заказать еду он так и не успел — в гостиницу вернулся Лорд Норрингтон в сопровождении двух слуг в масках, одетых в красно-синие камзолы. Это были люди с королевского двора Ориозы. Они понесли в нашу комнату набитые какими-то вещами мешки. Лорд Норрингтон распорядился, чтобы мы последовали за королевскими слугами. Он тоже поднялся вслед за нами. Слуги поставили мешки на пол и покинули комнату. Лорд, Ли, Ней и я остались.

— Я хотел встретиться с королевой. — Лорд Норрингтон закрыл дверь за ушедшими. — Я не смог поговорить с ней, но мне все же удалось увидеться с управляющим королевским двором, герцогом Ридом Ларнером. Я рассказал ему, почему мы здесь. На это Рид Ларнер ответил мне, что с похожими вестями прибыли на этот праздник и посланцы других земель. Герцог сказал, что впервые за долгое время у правителей, собравшихся на Фестивале Урожая, есть серьезный повод для разговора. Тем не менее, пока не придет время, мы не должны рассказывать кому бы то ни было о том, что с нами произошло.

Я ощупал свое перо темерикса.

— А как насчет этого? Что мне говорить, если кто-нибудь спросит, откуда у меня на маске это перо?

— История о сражении с воронами сослужила нам в пути неплохую службу. Почему бы вам не воспользоваться ею снова, юноши? — Лорд Норрингтон заговорил более серьезным тоном. — Вы же знаете, что я бы не стал просто так просить вас об этом. То, что мы уже совершили, было не такой уж трудной задачей. Мы столкнулись лицом к лицу с врагом, который хотел убить нас, и нам пришлось помешать ему в этом. Я надеюсь, что правители всего мира поймут наконец, что авроланы задумали истребить всех нас. Я думаю, что они объединятся против нависшей над Южными Землями общей угрозы. Но здесь мало воинского мастерства. Это сложный политический вопрос. Пока королева не решит, как и где воспользоваться своим влиянием, чтобы убедить остальных правителей присоединиться к нам в наших планах, ей нужно, чтобы мы хранили молчание.

— Но это расходится с моими планами! — возразил Ли. — А я рассчитывал неплохо заработать за этот вечер, декламируя свой опус «Как сражаться с темериксом».

Его отец рассмеялся.

— У меня и в мыслях не было расстроить твои планы. Но боюсь, что твоя поэзия может посеять смуту среди посетителей этой таверны. Кроме того, сегодня вечером ты будешь занят кое-чем другим, и сейчас я расскажу, чем именно. Оказывается, как раз сегодня Ориоза устраивает торжество, на котором, согласно правилам, мы обязаны присутствовать.

Ли поднял голову, и глаза его заблестели.

— Ну, надо так надо.

Ней кивнул в мою сторону.

— А мы с Хокинсом тоже пойдем на праздник, чтобы поболеть за тебя, когда ты будешь участвовать в состязании поэтов.

— Не выйдет, — вздохнул лорд Норрингтон. — Поскольку всем нам известно, что произошло в Атвале, Купер и остальные донесут эти известия до казармы, где остановилась почетная гвардия Ее Величества. Хеслин и его помощник встречаются сегодня с Магистрами Магии в городском Арканориуме. Мы с Ли отправимся на торжество, а вы будете сопровождать нас в качестве советников. Герцог Ларнер сказал, что не может себе представить, чтобы рядом с Норрингтоном не было Хокинса, и выразил мнение, что Ли тоже нужен советник. Герцог приказал слугам поискать в багаже других дворян подходящую одежду для нас. Так что мы отправимся все вместе, но говорить вы будете, только когда вас об этом попросят. Постарайтесь хорошенько отдохнуть.

К нашему удивлению, для каждого из нас в принесенном слугами мешках нашлась одежда, которая сидела на нас как влитая. Я отдал предпочтение голубым брюкам, красной шелковой рубашке и черному кожаному камзолу с голубой оторочкой. Я попросил мальчишку в гостинице, чтобы он натер мне ботинки сажей и воском, отчего они заблестели. Думаю, я выглядел в этом наряде довольно эффектно.

Нею достались красные штаны, голубая рубашка и черный камзол. А Ли умудрился одеться во все красное, от воротника до коленей и запястий.

Пока мы ехали в экипаже на праздник, который проводился в парадном зале крепости Грипс, нас кратко ознакомили с правилами дипломатического этикета. Мы с Неем были по рангу ниже всех остальных гостей праздника, кроме прислуги, так что мы должны были вести себя с ними весьма почтительно. Ли превосходил по положению только нас двоих. Тем не менее, будучи представителем благородного дворянского рода, он обязан был официально засвидетельствовать свое почтение королеве и поздравить ее с праздником.

Ли откинулся на сиденье и погрузился в размышления над предстоящей речью. Его глаза блестели. Я решил, что мой друг старается придумать какой-нибудь дифирамб, и надеялся, что он выйдет довольно неплохим. И все же мне казалось, что юный Норрингтон не до конца понимает всю важность грядущей встречи, не осознает, куда мы едем и что мы там будем делать. От меня требовалось лишь присутствие и невмешательство, но я знал, что мне будет очень трудно сдержаться.

Дорога заняла у нас не много времени. По приезде нас проводили в боковую залу. Крепость Грипс, из всех трех крепостей ближайшая к порту, была массивным кирпичным сооружением и казалась совершенно неприступной. Внутри мощные колонны поддерживали сводчатые потолки, которые, очевидно, возвели совсем недавно, поскольку камень, из которого потолки были сделаны, отличался от кирпича в стенах крепости. В окна были вставлены витражные стекла. Когда-то это, наверное, считалось модным, но в наши дни вряд ли кто-либо из архитекторов пожелает украсить ими крепость. Грипс казалась старым, повидавшим виды воином, который теперь, на склоне лет, мог поведать молодым поколениям историю былых времен.

Из боковой залы люди постепенно начали проходить в парадный зал. Когда мы, после часа ожидания, тоже, наконец, приблизились к проходу, я услышал голос, объявляющий о прибывших на праздник гостях. Когда мы оказались так близко, что было видно, что там делается, я понял, что все обстоит именно так, как нам рассказывал лорд Норрингтон. Его объявят, я последую за лордом, он опустится на одно колено перед королевой, поприветствует ее, и мы пройдем в глубь зала.

И вот мы в конце концов оказались в самом проходе. Управляющий королевским двором, худощавый человек без маски с несколькими прядями черных волос на голове и горстью зубов во рту, ударил жезлом об пол.

— Лорд Кенвик Норрингтон Вальсинский, из Ориозы.

На лорде, как и на нас, была одежда, которую принесли слуги, а не его собственная, но на нем была официальная маска, — и это являлось его правом и обязанностью, — носить маску было его привилегией. Она представляла его как великого воина и отважного предводителя. Хотя многие гости праздника были разряжены в такие туалеты, которых я прежде не видел и вряд ли еще когда-нибудь увижу, никто из них не производил такого глубокого впечатления, как лорд Норрингтон.

Маска закрывала его лицо от уголков рта до висков и сзади переходила в длинную накидку из шкуры убитого лордом Норрингтоном темерикса. Белые перья переливались на свету всеми цветами радуги — так на воде блестит и переливается тонкая масляная пленка — и колыхались, когда лорд шел. На этой накидке не было ни одной цветной тесьмы, которая бы отмечала боевые достижения, но зато на голове у Норрингтона сверкали крупные перья, раскрашенные в соответствующие его ратным заслугам цвета.

Маска держалась с помощью белой с золотом пряжки на шее лорда. Когда Норрингтон опустился на одно колено перед королевой и склонил голову, темериксовая мантия полностью окутала его.

— Ваше величество, присутствовать на вашем празднике такая же великая честь для меня, как и служить вам. Я надеюсь, что этот Фестиваль принесет хорошие плоды и обеспечит беззаботное будущее, полное достатка.

Королева Ланиветта, стройная и грациозная, взглянула на лорда Норрингтона своими проницательными голубыми глазами. Ее волосы были такими же белыми, как и его плащ. Лицо королевы озарилось приятной улыбкой. Она чуть подалась вперед и провела рукой по перьям, закрывающим левую щеку лорда.

— Кенвик, вы всегда желанный гость на моем празднике. Видеть вас для меня большое удовольствие, приятное вдвойне, если вы появляетесь неожиданно. — Королева говорила тихо, почти что шепотом, но мне казалось, что каждому из присутствующих в зале было известно, что она рада встрече с Норрингтоном. — У нас еще будет время поговорить.

Лорд поднялся и направился в правое крыло зала. Я последовал за ним. Я обернулся посмотреть, как будут объявлять Ли, и предвкушал, какую поэму он прочтет, но вместо этого заметил какое-то смятение в толпе. Вперед выдвинулась какая-то высокая фигура, заслонив Ли. Фигура была облачена в оленьи шкуры горчичного цвета — сапоги, брюки и камзол без рукавов, спереди небрежно зашнурованный. По татуировкам на руках и копне белых волос я узнал Резолюта. Я даже удивился — как это я не признал его с первого взгляда.

И тут же понял причину — на Резолюте болтался плащ без подкладки, выполненный из разноцветных кусочков меха. Плащ летел за ним, а когда он остановился, плащ окутал его ноги. Кусочки меха были сшиты полосками сыромятной кожи, и когда Резолют подошел ближе, я понял, что этот пестрый плащ изготовлен из скальпов побежденных им бормокинов.

Резолют ступил на то место, где только что стоял лорд Норрингтон, но не опустился на колено. Он прижал к груди правую руку и поглядел по сторонам, охватывая взглядом не только королеву Ланиветту, ее сына Скрейнвуда и дочь Райгопу, но всех толпящихся там лиц королевской крови и дворян, объявленных еще до нас. Он медленно кивнул и заговорил:

— Я — Резолют, воркэльф. У меня нет ни титула, ни высокого положения, тем не менее я пришел сюда. — Он опустил руку, и плащ из бормокинов сомкнулся, укрывая его. — Я пришел сказать вам, что полчища авроланов наводнили даже Ориозу, проникли на юг до самого Атвала, и я желаю знать, что вы намерены предпринять, чтобы покончить с этим бедствием раз и навсегда.

Загрузка...