Войны античного мира: Македонский гамбит.

Приложение I Хронология возвышения и упадка Македонской империи

VI век до н. э. — первые упоминания о Македонии у греческих логографов (Гекатей Милетский).

550 — покорение Мидии персами.

546 — Кир Старший, царь Персии, покоряет Лидию и азиатских греков.

545-539 — Захват персами Средней Азии.

539 — Кир завоевывает Вавилон.

525 — Камбиз, царь Персии, завоевывает Египет.

522 — Дарий — царь Персии.

522-521 — подавление восстаний народов Ахеменидской державы.

ок. 512 — поход Дария в Скифию; завоевание Фракии.

510 — падение царской власти в Риме.

500-494 — ионийское восстание против персов, поддержанное Афинами.

500-449 — греко-персидские войны.

V в. до н. э. — Геродот в своей «Истории» упоминает царскую династию Аргеадов.

ок. 495 — родился Перикл.

490 — победа греков при Марафоне.

486 — смерть Дария.

480 — нашествие Ксеркса:

конец августа — сражения при Фермопилах и у Артемисия;

конец сентября — битва при Саламине.

479 — персидский флот разгромлен при Микале.

479-478 — постройка афинских Длинных стен.

478 — основание афинского морского союза.

ок. 468 — победа над персами при Эвримедонте.

465 — смерть Ксеркса.

462 — антиперсидское восстание в Египте.

459 — афинский флот идет на помощь египтянам.

456 — завершение строительства афинских Длинных стен.

454 — поражение афинян в Египте.

449 — Каллиев мир с Персией.

448 — «священная война» дельфийцев и фокейцев.

436 — родился Исократ.

431 — начало Пелопоннесской войны (431–404); первое вторжение пелопоннесцев в Аттику.

430 — чума в Афинах; второе вторжение пелопоннесцев в Аттику.

429 — смерть Перикла.

421 — Никиев мир.

415 — сицилийский поход Алкивиада.

413 — возобновление Пелопоннесской войны; поражение афинян под Сиракузами.

404 — капитуляция Афин. В Персии восходит на престол Артаксеркс II.

ок. 402 — родился Фокион.

401 — поход Кира Младшего против Артаксеркса, гибель Кира при Кунаксе, отступление «Десяти тысяч».

IV в. до н. э.

399 — смерть Архелая, царя Македонии. Смерть Сократа.

396 — поход спартанского царя Агесилая в Азию.

395 — 387 — Коринфская война.

394 — битва при Коронее.

390 — нашествие галлов на Рим.

386 — Анталкидов мир.

385-383 — Артаксеркс воюет с Египтом.

384 — родились Аристотель и Демосфен.

380 — «Панегирик» Исократа.

379 — победа демократов в Фивах; Пелопид во главе Фив.

378 — организация второго афинского морского союза.

372 — родился Филипп II Македонский.

371 — битва при Левктрах.

370 — первое вторжение Эпаминонда в Пелопоннес, основание Мегалополя; убийство Ясона Ферского.

369 — второе вторжение Эпаминонда в Пелопоннес.

ок. 366 — восстание сатрапов в Персии.

360 — восстановление правления персов в Малой Азии; смерть Агесилая.

368 — Филипп — заложник в Фивах.

364 — гибель Пелопида.

362 — вторжение Эпаминонда в Пелопоннес, битва при Мантинее и гибель Эпаминонда.

359 — смерть Пердикки; восшествие на престол Аминты под регентством Филиппа.

358 — в Персии воцаряется Ох (Артаксеркс III), четвертый сын Артаксеркса II; Филипп успешно воюет против пеонов и иллирийцев и заключает формальный мир с Афинами.

357 — 355 — Союзническая война (Афины против Визáнтия и Родоса).

357-346 — война афинян с Филиппом Македонским.

356 — родился Александр Македонский.

355 — 352 — священная война Фив с фокейцами.

ок. 355 — умирает Ксенофонт.

355 — Афины признают независимость Хиоса, Коса, Визáнтия и Родоса.

351 — первые «Филиппики» Демосфена.

349 — высадка македонян на Эвбее; Филипп восстанавливает Стагиру — родной город Аристотеля.

348 — взятие Филиппом Олинфа, разрушение города и полное подчинение Халкидики.

347 — умирает Платон.

346 — Филократов мир между Филиппом и Афинами; Филипп захватывает Кардию и Херсонес Фракийский; «О мире» Демосфена; «Филипп» Исократа.

344 — «Послание Филиппу» Исократа.

ок. 342 — завоевание Египта Артаксерксом III.

342 — Аристотель при македонском дворе как учитель Александра.

341 — персами казнен Гермий, правитель Асса, друг и покровитель Аристотеля.

340 — нападение Филиппа на Визáнтий.

339 — четвертая священная война; Филипп вторгается в Грецию.

338 — Ох отравлен Багоем; персидский престол занимает Арсес; битва при Херонее, боевое крещение Александра; Филипп покоряет Грецию; смерть Исократа.

337 — Коринфский союз; объявление войны персам от имени всей Эллады.

336 — Арсес отравлен; царем Персии становится Дарий III Кодоман; Аттал и Парменион во главе экспедиционного корпуса высаживаются в Малой Азии; смерть Филиппа.

336 — Александр занимает македонский престол; волнения в Греции; казнь членов царской семьи, обвиненных в заговоре против Филиппа; родился Деметрий Полиоркет.

335 — поход во Фракию на трибаллов, усмирение иллирийцев; разрушение Фив.

334-331 — Персидский поход.

334 — переправа через Геллеспонт; Аптипатр — наместник Македонии и Эллады; битва при Гранике; взятие Галикарнаса; экспедиция Александра Молосского в Италию.

333 — зимовка в Гордии; «гордиев узел»; первое бегство Гарпала; персидский флот занимает Киклады; смерть Мемнона; битва при Иссе; покорение Малой Азии.

332 — осада и взятие Тира; покорение Египта и основание Александрии Египетской; гибель Александра Молосского в Италии; экспедиция к оракулу Аммона; Агис III, царь Спарты, восстает против Македонии.

331 — битва при Гавгамелах; покорение Вавилонии и Сузианы; победа Антипатра над спартанским царем Агисом; административная реформа Александра.

330 — реорганизация управления армией; погоня за Дарием; смерть Дария; присоединение Бактрии и Дрангианы; процесс Филоты, убийство Пармениона; покорение Арахозии.

329 — восстание в Ариане и Согдиане; казнь Бесса, убийцы Дария.

328 — «замирение» Бактрии и Согдианы; гибель Спитамена; убийство Клита, заговор пажей.

327-325 — Индийский поход.

327 — бракосочетание Александра с Роксаной; вторжение в Индию.

326 — переправа через Инд; битва при Гидаспе; основание Букефалеи; мятеж на Гифасисе; отступление из Индии; смерть Кена; спуск по Гидаспу, подчинение маллов и оксидраков.

325 — мятеж ветеранов в Бактрии; спуск по Инду; основание Александрии Согдийской; выход к океану; Кратер идет в Арахозию; Александр ведет войско через Гедросию; плавание янеарха; встреча армии и флота в Кармании.

324 — второе бегство Гарпала, расправа с сатрапами; восстановление гробницы Кира Старшего; бракосочетание в Сузах; реорганизация армии; мятеж в Описе; декрет о возвращении изгнанников; Кратер и Полисперхонт ведут ветеранов в Македонию; смерть Гарпала; смерть Гефестиона; процесс над Демосфеном в Афинах.

323 — Александр в Вавилоне; погребение Гефестиона; смерть Александра.

323 — первый раздел власти, Пердикка — регент; родился сын Александра от Роксаны; волнения в Греции, образование антимакедонского союза, начало Ламийской войны; битва при Гераклее, Антипатр осажден в Ламии; Леоннат идет к Антипатру; Лисимах во Фракии; смерть Леосфена.

322 — морское сражение при Аморгосе; смерть Леонната; договор Антипатра и Птолемея против Пердикки; Кратер идет к Антипатру; битва при Кранноне, эллинский союз распался; смерть Аристотеля; македоняне занимают Мунихий, смерть Демосфена.

321 — поход Пердикки в Египет; Антипатр и Кратер переходят Геллеспонт; смерть Кратера и Пердикки; Пифон и Арридей — регенты царства; военный совет в Трипарадисе.

320 — Эвмен осажден в Наре; смерть Демада.

319 — смерть Антипатра; Полисперхонт — наместник Македонии и Эллады; мятеж Кассандра; союз Птолемея, Антигона и Кассандра; декрет Полисперхонта о свободе эллинских городов; Эвмен — полководец царского дома; казнь Филиппа Арридея; аргираспиды присоединяются к отряду Эвмена; родился Пирр, царь Эпира.

318 — осуждение и казнь Фокиона; убийство индийского царя Пора; война между Кассандром и Полисперхонтом в Греции; Афины подчиняются Кассандру; Деметрий Фалерский — наместник в Афинах.

317 — война между Антигоном и Эвменом; установление тирании Агафокла в Сиракузах; Кассандр в Греции, Полисперхонт завладел Македонией; Кассандр освобождает Македонию.

316 — битва при Габиене; смерть Эвмена; казнь Пифона; казнь Олимпиады, Роксана и Александр-младший — в заточении; разлад между Антигоном и Селевком; Селевк бежит к Птолемею; Кассандр в Греции, восстановление Фив; соглашение между Птолемеем, Кассандром, Селевком и Лисимахом против Антигона; ультиматум союзников.

315-311 — война Антигона и Птолемея.

315 — декрет Антигона о свободе греческих городов; осада Антигоном Тира.

314 — Антигон в Малой Азии; смута в Греции и Фракии.

313 — отложение Кирены и Кипра от Птолемея; отложение Эвбеи и Беотии от Кассандра; Антигон на Геллеспонте; египетский десант в Сирии и Финикии.

312 — война Карфагена с Агафоклом; битва Птолемея и Деметрия, сына Антигона, при Газе; Птолемей покоряет Сирию; вступление Селевка в Вавилон и начало «эры Селевкидов»; Селевк занимает Сузиану, Мидию и Перейду; отступление Птолемея из Сирии.

311 — перемирие между Антигоном, Птолемеем, Кассандром и Лисимахом; убийство Роксаны и Александра-младшего; война Антигона с Селевком.

310 — Птолемей занимает Киликию; война Лисимаха с фракийцами и понтийскими греками; Полисперхонт провозглашает царем Македонии Геракла — незаконного сына Александра Великого; Агафокл разбивает карфагенян в сражении на африканском побережье.

309 — Агафокл осаждает Карфаген; смерть царя Геракла; соглашение между Полисперхонтом и Кассандром.

308 — Птолемей в Греции; договор Птолемея и Кассандра.

307-302 — война Антигона и Кассандра.

307 — Деметрий Полиоркет в Греции; изгнание Деметрия Фалерского.

306 — осада Саламина; морское сражение при Саламине; Антигон и другие диадохи принимают царский титул; поход Антигона в Египет.

305 — Кассандр осаждает Афины; осада Деметрием Родоса.

304 — мир с родосцами; Деметрий возвращается в Грецию; Кассандр в Македонии.

303 — восстановление Коринфского союза; Деметрий Полиоркет — стратег-автократор.

302 — союз Кассандра с Лисимахом; четверной союз Кассандра, Селевка, Птолемея и Лисимаха против Антигона; война в Малой Азии и в Фессалии; изгнание эпирского царя Пирра.

301 — битва при Ипсе; смерть Антигона, раздел власти между Селевком, Кассандром и Лисимахом.

300 — союз Птолемея с Лисимахом; война Кассандра с греками; перемирие между Птолемеем и Деметрием Полиоркетом; союз Деметрия и Селевка.

299 — война Деметрия с афинянами; Афины обращаются за помощью к Птолемею, Кассандру и Лисимаху; Пирр — заложник Птолемея.

298 — начало «четырехлетней войны» (298–295); Деметрий вторгается в Пелопоннес; Селевк в Индии.

297 — смерть Кассандра; междуцарствие в Македонии; тирания в Афинах.

296 — Пирр возвращается в Эпир; Деметрий побеждает афинян.

295 — Пирр в Македонии; капитуляция Афин; Деметрий в Пелопоннесе.

294 — Деметрий — царь Македонии.

293 — усмирение Беотии; македонский гарнизон в Афинах.

292 — Селевк передает восточную часть царства своему сыну Антиоху.

291 — Лисимах в плену у гетов; восстание в Беотии.

290 — взятие Деметрием Фив; захват этолийцами Дельф.

289 — война Деметрия с Пирром; вторжение Пирра в Македонию; Деметрий готовится к походу в Азию.

288 — смерть сиракузского тирана Агафокла; союз Селевка, Птолемея, Лисимаха и Пирра против Деметрия; Деметрий предан своей армией; раздел Македонии между Пирром и Лисимахом; Деметрий осаждает Афины.

287 — Деметрий в Малой Азии; война Пирра с Лисимахом; Пирр отрекается от македонского престола; Македония — часть Фракийского царства.

286 — мятеж Деметрия против Селевка; Деметрий в плену.

285 — Птолемей Филадельф — наследник престола в Египте; Птолемей Керавн у Лисимаха.

283 — смерть Деметрия Полиоркета; смерть Птолемея Сотера и воцарение Птолемея Филадельфа; появление кельтов в Иллирии; Птолемей Керавн бежит к Селевку; Селевк против Лисимаха; возникновение Пергамского царства.

282 — Селевк — правитель Малой Азии; конфликт Рима с Тарентом.

281 — битва при Курупедионе, смерть Лисимаха; гибель Селевка от руки Птолемея Керавна; Керавн — царь Фракии.

280 — Пирр в Италии; первый набег кельтов на Фракию; чума в Греции; возникновение Ахейского союза; Пирр разбил римлян при Гераклее; Птолемей Керавн царь Македонии.

279 — второй набег кельтов на Фракию; смерть Птолемея Керавна; Пирр терпит поражение при Аускуле; междуцарствие в Македонии.

278 — карфагеняне осаждают Сиракузы; третий набег кельтов на Фракию, Македонию и Грецию; Пирр в Сицилии; кельтские царства в Иллирии и Фракии.

277 — анархия в Македонии; набеги галатов на Малую Азию; первые успехи Антигона Гоната.

276 — Антигон Гонат — царь Македонии; Пирр возвращается в Италию.

275 — битва Пирра с римлянами при Беневенте.

274 — Пирр возвращается в Эпир и объявляет войну Македонии; римское посольство в Египте.

273 — Пирр — царь Македонии.

272 — Пирр в Пелопоннесе; битва при Аргосе и смерть Пирра; мир между Эпиром и Македонией; римляне овладели Тарентом.

ок. 271 — родился Арат.

260 — Антиох III присоединяет к царству Селевкидов Фракию.

266-217 — Сирийские войны.

265 — Хремонидова война Афин и Спарты против Антигона; царь Эпира Александр завладел Фессалией и Македонией.

264-241 — Первая Пуническая война.

263 — Антигон Гонат штурмом берет Афины; родился Антигон Досон.

245 — битва при Андросе.

244 — Арат — стратег Ахейского союза; война Селевка II с Птолемеем III.

241 — мир Рима с Карфагеном.

239 — смерть Антигона Гоната; Деметрий Этолик — царь Македонии.

238 — родился Филипп V Македонский.

229 — гибель Этолика; Антигон Досон — царь Македонии.

228 — война спартанского царя Клеомена с Ахейским союзом; родился Луций Эмилий Павел Македонский.

224 — битва при Гекатомбее.

223 — Ахейский союз обращается за помощью к Антигону Досону; вторжение македонян в Элладу.

221 — битва при Селассии, бегство Клеомена в Египет; Антигон Досон занимает Спарту; смерть Антигона.

221 — Филипп V — царь Македонии.

220–217 — война между Ахейским и Этолийским союзами.

219 — мятеж и гибель Клеомена в Александрии.

219–202 — Вторая Пуническая война.

218 — вторжение Ганнибала в Италию; битва при Требии.

217 — битва при Тразименском озере; битва при Рафии.

216 — битва при Каннах; союз Филиппа с Ганнибалом против Рима; морская экспедиция Филиппа в Италию.

214 — разногласия Арата с Филиппом.

213 — смерть Арата.

212 — союз Рима с этолийцами; Ганнибал овладел Тарентом.

211-205 — Первая Македонская война.

207 — вторжение Гасдрубала в Италию.

206 — перемирие между Филиппом и этолийцами.

205 — мирный договор между Македонией и Римом.

204 — смерть Птолемея Филопатора.

202 — союз Филиппа с Антиохом III.

201 — мир Рима с Карфагеном; битва при Хиосе.

200-196 — Вторая Македонская война.

198 — Тит Фламинин избран консулом; римляне в Иллирии и Эпире.

197 — битва при Киноскефалах.

196 — мир Рима с Македонией; провозглашение свободы и независимости Греции.

195 — бегство Ганнибала в Азию.

194 — Фламинин выводит римские легионы из Греции.

191 — поход Антиоха в Грецию.

190 — битва при Магнесии.

188 — восстание в Спарте подавлено Филопеменом; Арамейский мир между Антиохом и римлянами.

183 — восстание в Мессене, казнь Филопемена.

180(?) — убийство Деметрия, младшего сына Филиппа.

179 — смерть Филиппа V; Персей — царь Македонии.

171-168 — Третья Македонская война.

170-168 — походы Антиоха IV Эпифана в Египет.

168 — битва при Пидне.

167-160 — восстание Маккавеев в Иудее.

164 — смерть Персея в римском плену.

160 — смерть Эмилия Павла.

151 — Лже-Филипп в Македонии.

149-146 — Третья Пуническая война; разрушение Карфагена.

148 — Македония — римская провинция; казнь Лже-Филиппа.

146 — разрушение Коринфа Муммием; Греция присоединяется к Македонии в качестве римской провинции.

142 — поражение Александра в битве с Луцием Тремеллием.

133 — Пергамское царство переходит в подчинение Рима.

132 — родился Митридат VI Эвпатор.

132-129 — восстание Аристоника в Пергаме.

131 — междоусобная война в Египте, Птолемей Пискон изгнан из Александрии; Клеопатра II — единоличная правительница.

118 — примирение Птолемея Пискона со своей первой женой Клеопатрой II; общая амнистия и восстановление порядка во всем Египте.

116 — умер Птолемей Пискон. Кирена отделяется от Египта под управлением Птолемея Апиона.

101 — Митридат VI Эвпатор и Никомед II, царь Вифинии, делят Пафлагонию и захватывают Галатию.

100 — родился Г. Юлий Цезарь.

96 — Киренаика переходит в подчинение Рима.

89-84 — Первая Понтийская война.

88 — Митридат VI опустошает Малую Азию и отдает приказ о поголовном истреблении римлян и италиков. Афины присоединяются к Митридату. Митридат безуспешно осаждает Родос.

87 — Сулла высаживается в Греции; осада Афин.

86 — Сулла захватывает Афины; битвы при Херонее и Орхомене. Митридат вынужден идти на соглашение с Суллой; заключение мира в Дардане.

83-82 — Вторая Понтийская война.

74-64 — Третья Понтийская война.

74 — Митридат вторгается в Вифинию; умер Никомед IV, царь Вифинии; царство завещается Риму.

73 — Восстание Спартака в Капуе. Лукулл освобождает Кизик и побеждает Митридата на Риндаке.

71 — Красе разбивает армию Спартака в Лукании; Митридат, обращенный в бегство Лукуллом, находит убежище в Армении.

69 — Лукулл вторгается в Армению; захват Тигранокерта.

68 — Митридат возвращается в Понт.

67 — по закону Габиния Помпею предоставляются чрезвычайные полномочия в борьбе против пиратов, от которых он очищает Средиземное море.

64 — уничтожение Понтийского царства; царство Селевкидов входит в состав Рима как провинция Сирия.

63 — смерть Митридата; Понтийское царство становится римской провинцией; падение Иерусалима и конец правления Хасмонеев.

62 — Вифиния и Киликия включаются в число римских провинций; захват Крита.

60 — тайное соглашение между Цезарем, Помпеем и Крассом; первый Триумвират.

58 — Кипр становится римским владением.

55 — наведение моста через Рейн; первый поход Цезаря в Британию.

54 — второй поход Цезаря в Британию; Красе в Сирии готовится к войне с Парфией.

53 — Красе побежден и убит парфянами в битве при Каррах; повсеместные волнения в Галлии.

52 — всеобщее восстание в Галлии под руководством Верцингеторига.

51 — вторжение парфян в Сирию; Птолемей XIII женится на своей сестре Клеопатре VII и царствует совместно с ней.

50 — Цезарь пересекает Рубикон и вступает в Италию.

49 — гражданская война в Риме; война между Клеопатрой и Птолемеем.

48 — сражение при Диррахии; Цезарь побеждает Помпея в битве при Фарсале; Помпей убит в Египте; Александрийская война; смерть Птолемея XIII; Цезарь возводит на престол Клеопатру и ее брата Птолемея XIV.

46 — военные действия Цезаря в Африке; римская провинция Новая Африка.

44 — убийство Цезаря.

43 — триумвират Антония, Октавиана и Лепида.

42 — Юлий Цезарь причислен к числу богов государства; сражение при Филиппах; самоубийства Марка Брута и Кассия.

31 — Антоний терпит поражение в сражении при Акции.

30 — самоубийство Антония. Октавиан вступает в Александрию. Самоубийство Клеопатры; Египет завоеван Римом.

Приложение II Царские династии Македонии и эллинистических государств

Пердикка I.

Аргей.

Филипп.

Аэрон.

Аминта I (до персидских войн).

Александр I (до 450).

Пердикка II (ум.413).

Аминта II (ум. 390).

Аминта III (ц. 369).

Александр II (ц. 369–368).

Пердикка III (ц. 364–359).

Филипп II (ц. 359–336).

Александр III (Великий, ц. 336–323).

Арридей Филипп Александр IV (ц. 323–311).

Геракл (ц. 310).

Антипатр.

Кассандр (ц. 306–297).

Филипп IV Македонский (ц. 297, ум. 286).

Антипатр (ц. 296, ум. 287).

Александр V Македонский (ц. 295, ум. 295).

Антигон (принял титул царя в 306).

Деметрий Полиоркет (принял титул царя в 306).

Антигон Гонат (ц. 277–239).

Деметрий Этолик (ц. 239–229).

Антигон Досон (ц. 229–220).

Филипп V (ц. 220–179).

Персей (ц. 179–168).

Птолемей I Сотер (ц. 306–285).

Птолемей Керавп (царь Македонии 282–279).

Птолемей II Филадельф (ц. 285–246).

Птолемей III Эвергет (ц. 246–221).

Птолемей IV Филопатор (ц. 221–204).

Селевк I Никатор (ц. 305–281).

Антиох I Сотер (ц. 281–261).

Антиох II Феос (ц. 261–246).

Селевк II Каллиник (ц. 246–226).

Селевк III Сотер (ц. 226–222).

Антиох III Великий (ц. 222–187).

Приложение III А. Дж. Тойнби Иная реальность

Павсаний промахнулся, царь Филипп остался жив, слава богам! Ведь это злосчастное покушение могло изменить всю нашу жизнь: царем стал бы принц Александр, а уж он бы все царство перевернул вверх дном! Конечно, он храбрый боец и способный воевода, но он же иностранец по матери, да еще воспитанник этого лукавого грека Аристотеля. Голова Александра полна эллинских премудростей и странных замыслов — не этим должен жить македонский царь! Вот отец его Филипп — достойный правитель, хотя и узурпатор. Он разгромил хитрецов эллинов при Хоронсе, а потом объединил их всех в одну Коринфскую конфедерацию, сам же стал ее внешним правителем — гегемоном. И правильно сделал: не включать же самоуверенных проныр греков в состав доброго Македонского царства! Вообще наш Филипп молодец: отослал жену-иностранку на родину, раз она не хочет придерживаться македонских обычаев, да еще сына своего настраивает против отца. Эх, не будь этой Олимпиады, как бы славно поладил Филипп с Александром, а потом они вместе повели бы нас на войну с персами!

Но судьба решила иначе: принц сбежал вместе с матерью в соседний Эпир, к своему дяде и тезке царю Александру, а македонская рать вторглась в Малую Азию под командой Аттала, дяди Клеопатры, новой жены царя Филиппа. Сам царь остался дома — он решил уладить свою семейную проблему женитьбой Александра Эпирского на его дочери, другой, младшей Клеопатре. Такое лестное предложение от владыки всей Греции пересилило козни Олимпиады; эпирский царь прибыл в македонскую столицу Пеллу на свадьбу — и вдруг это злосчастное покушение на Филиппа! Наверняка за этим стоит Олимпиада, да и оба Александра не без вины — недаром эпирский царь бежал на родину сразу после неудачи Павсания! Теперь не бывать миру между Македонией и Эпиром; а вот персидский поход придется отменить, это жаль…

Так рассуждали македонские воины после неудачного покушения на царя Филиппа в 336 году. Возможно, они заблуждались насчет инициаторов этого дела — гибель могучего и агрессивного Филиппа была особенно нужна царю царей Артаксерксу, а персидское золото не раз направляло кинжалы убийц в Элладе. Но политический вывод был бесспорен: война с Эпиром неизбежна, корпус Аттала надо срочно вернуть домой и напасть на двух Александров, дядю и племянника, раньше, чем они соберут достаточно сил и сами нападут на Македонию.

Так и вышло: не успела эпирская рать вторгнуться в македонские земли, как Филипп встретил ее во всеоружии. Принц Александр очень рассчитывал на свою популярность среди македонских воинов, но он просчитался, навербовав в свою дружину диких горцев Иллирии, давних врагов Македонии. Никто из бойцов Филиппа не перешел на сторону царевича, и численное превосходство македонцев решило исход битвы. Эпироты бежали вслед за своим царем; принц Александр бился с отчаянной храбростью, но попал в плен. Филипп сам заколол сына — кто иной посмел бы обагрить свой клинок царской кровью? То был горький час для македонского владыки, он сам оставил себя без наследника и помощника накануне трудной войны с Персией, но другого выхода не было.

Развивая свой успех, Филипп вторгся в Эпир и быстро подчинил себе эту разобщенную страну. Царь Александр бежал в Италию, а Олимпиада покончила с собой, не желая стать пленницей своего ненавистного супруга. Филипп снова оказался на распутье: что важнее — Персия или Италия?

Царь царей Артаксеркс зорко следил за событиями на западе, но не стал форсировать неизбежную войну с Македонией. Давний опыт походов Дария и Ксеркса показал, что война в далеком Средиземноморье быстро истощает казну империи, способствует вспышкам сепаратизма на всех окраинах и не дает окончательной победы. Разумнее дать фору Филиппу: пусть он ворвется в Малую Азию, пусть дойдет хоть до Евфрата, там его встретит вся мощь персидской армии, имеющей за спиной великую житницу Вавилонии и людские ресурсы Ирана. Тогда персидское золото отнимет у Филиппа его греческих союзников-моряков, и македонская армия погибнет во вражеском кольце. Таков был персидский план, его обеспечение потребовало времени, и эта отсрочка позволила Филиппу решить италийскую проблему.

Беглый эпирский царь попросил убежища в Таренте, но греки-колонисты отказались принять врага могучей Македонии. Зато гордые самниты, контролировавшие весь юг Италии и соперничавшие с Римом за единовластие на полуострове, приняли Александра с остатками его дружины. Игнорировать эту новость Филипп не мог, он решил подчинить себе Италию с ее большими ресурсами, пока царь царей не беспокоит его тылы.

Политическая ситуация в Италии сложна и быстро меняется. Только что Рим впервые столкнулся с самнитами в борьбе за гегемонию, эта война вызвала неожиданное отпадение от Рима его давних союзников — латинов и кампанов, возмущенных тем, что их зазнавшийся лидер перестал принимать новых переселенцев в число своих граждан и не хочет дать своим верным союзникам полные гражданские права. В этих условиях римляне быстро помирились с самнитами и вместе одолели кампанов; теперь Рим готовится к расправе над латинами, и если Филипп не вмешается в эту борьбу немедленно, то потом ему не на кого будет опереться в Италии.

Филипп это понимает и трезво оценивает свои силы. В Элладе и в Эпире много недовольных македонским владычеством; этих неустроенных людей нужно увлечь в поход, обещая в награду тучные земли Италии. Даже надменные спартанцы не откажутся от участия в таком выгодном деле, их ведь совсем разорил фиванец Эпаминонд, когда разгромил при Левктрах и даровал свободу их бывшим крепостным, илотам Мессении. А если нищая и буйная спартанская молодежь переселится в Италию, то обезлюдевшая Спарта станет совсем безопасна для македонской державы.

Итак, войск для похода в Италию у Филиппа хватит, можно высаживать десанты одновременно в нескольких местах, брать врага в клещи — объединенный флот Коринфского союза обеспечивает своему гегемону полное владычество на море. Этот флот, удаленный от родных городов и сокрушающий врагов Филиппа, служит и гарантом верности эллинов их жесткому и прозорливому владыке. Точно так же рассуждал полутора веками раньше царь царей Ксеркс, мобилизуя ионийский флот для вторжения в Элладу…

Новый план Филиппа был лучше продуман, чем старый план Ксеркса, и увенчался полным успехом: в 335 году македонские армии последовательно разгромили самнитов и захватили Рим, после чего сопротивление италиков прекратилось. Беспокойному полуострову нужен был устойчивый и выгодный для македонцев мир, поэтому весь следующий год Филипп занимался в Италии политическими реформами. Советники царя проявили при этом недюжинную изобретательность, особенно молодой Птолемей, которого многие считали внебрачным сыном Филиппа. Проще всего решилась судьба южно-италийских греков: они присоединились к Коринфскому союзу, то есть к городам своих предков. Кампаны и другие южные италики, притесненные самнитами и римлянами, активно помогли Филиппу и в награду получили статус союзников царя, образовав Южно-Италийскую конфедерацию. Все, кто оказал сопротивление новым хозяевам Италии, лишились половины своих земель — такая участь постигла самнитов, бруттиев и неукротимых горцев-осков, чьи земли были розданы колонистам — спартанцам и эпиротам.

Труднее было решить римскую проблему, здесь Филипп превзошел даже мудрого Эпаминоида. Сначала царь восстановил на севере Италии былую конфедерацию этрусских городов и вернул им все земли, ранее захваченные Римом, — именно так Эпаминонд поступил в свое время со Спартой. Остаток римских земель был поделен между союзом латинских городов (верных помощников Филиппа) и новой колонией македонских ветеранов, основанной на месте Рима. Оставалось пристроить к делу обездоленных римских граждан, и тут был найден поистине гениальный выход: римлян выселили на крайний север Италии, на границу с галльскими племенами. Теперь многочисленное храброе и упорное потомство римской волчицы могло отвоевывать себе новую родину у северных варваров, а мирные италики избавились от обоих извечных зол — от галльских набегов и от римского натиска.

К 333 году Италия пришла в порядок, и Филипп мог с новыми силами вернуться к персидским делам. Царь царей неплохо подготовился к обороне, но он недооценил стремительный натиск Филиппа. Тот смело разделил свою армию на две части, которые, двигаясь по отличным персидским дорогам, пронзили Малую Азию двумя параллельными клиньями и без больших потерь вышли на берег Евфрата в Северной Мелитене и в Южном Кархемише, не оставив в своем тылу значительных вражеских сил. Это последнее обстоятельство было предусмотрено планом Артаксеркса, но для Филиппа оно явилось неприятной неожиданностью: его надежды на окружение персидских войск не сбылись. Поэтому македонское наступление замерло на Евфрате: что делать дальше?

Младшим командирам все ясно: их лидер Антигон требует лихого броска через Евфрат и дальше до самой персидской столицы. Но Филипп уже оценил стратегию Артаксеркса, он уверен, что за Евфратом македонцев ждет ловушка, с ним согласны опытные полководцы Антипатр, Парменион и молодой хитроумный Птолемей. Военный совет решает: ни шагу за Евфрат! Гораздо важнее взять под контроль Северную Сирию и все финикийское побережье, тогда Персидская держава будет отрезана от Средиземного моря и золото царя царей не сможет больше сеять раздоры среди подданных Филиппа.

В этот момент с юга приходит добрая весть: Египет восстал против персов, и просит помощи у македонского царя. Это рука судьбы, и Филипп принимает ее дар: он помогает египтянам изгнать персидские гарнизоны, а затем просвещенный владыка эллинов дарует египтянам то, чего никогда не решались дать им персы, — независимость. Такая щедрость окунается сторицей: Филипп может не держать своих гарнизонов на юге, новый фараон добровольно снабжает македонскую армию хлебом из неистощимых житниц черной земли. Отныне время перестает работать против Филиппа: он может удерживать фронт по Евфрату неограниченно долго, чего не предвидел Артаксеркс.

За первым, быстрым успехом следует второй — медленный: финикийцы начали переговоры с Филиппом. Уж эти-то от персов никогда ничего плохого не видели! Они были главной опорой царя царей в Средиземноморье, и если теперь они признают Филиппа как устойчивую силу, то надо во всем пойти им навстречу. Кстати, их запросы невелики: независимость, свобода морской торговли и контроль над караванными путями в глубине страны. Все это охотно дал бы им любой разумный правитель великой ближневосточной державы, дает и Филипп, обеспечивая себе лояльность новых полезных вассалов и лишая царя царей последней надежды на восстания в македонском тылу.

Артаксеркс вынужден усвоить этот горький урок — шансов на успешное контрнаступление у него нет. Но, кажется, и Филипп остановился в своей агрессии, так не заключить ли им перемирие, чтобы спокойно поразмыслить о новой политике и стратегии в изменившемся мире? Филипп не возражает, и договоренность быстро оформлена: временная граница между Западом и Востоком будет проходить по Евфрату, причем персы сохраняют за собой всю Месопотамию, но признают независимость Египта, Финикии и южно-сирийских княжеств (под эгидой Филиппа, владеющего Северной Сирией).

Мир на Востоке нужен Филиппу для того, чтобы возобновить свою активность на Западе; отныне македонская политика вступает в новую фазу, где переселения народов будут важнее, чем сражения и осады. Эксперимент с выселением римлян на галльскую границу прошел удачно, теперь сходная участь постигнет всех италийских противников Филиппа — осков, бруттиев, самнитов. Новые земли ждут изгнанников в Азии, на отвоеванном у персов западном берегу Евфрата. Здесь, вдали от родины, лицом к лицу с чуждыми им персами, эти бывшие враги Филиппа вынуждены будут стать его союзниками, чтобы выжить. Тех же, кто по готов примириться с этой долей, Филипп охотно отдаст царю царей, пусть тот поселит неукротимых чужаков на северной границе своей империи, где оазисы Бактрии и Согдианы подвергаются непрерывным набегам степных кочевников.

Разумеется, Артаксеркс принимает этот дар: такой способ использования храбрых военнопленных вдали от их родины издавна в ходу у персидских царей. Не скупясь, Филипп дарит Артаксерксу и полководца для его новой армии, им станет вечно недовольный Антигон. Слишком уж он рвется к власти и независимости, пусть получит то и другое на краю персидской ойкумены в роли сатрапа Бактрии! Артаксеркс опять согласен, кажется, они с Филиппом начинают понимать и ценить друг друга.

А Филипп переносит снос внимание па Сицилию, где схлестнулись торговые интересы греков и карфагенян. Каждая из сторон хочет уничтожить конкурента, но не может добиться решающей победы. Чью сторону примет македонский владыка? Филипп уже чувствует себя гегемоном всего Средиземноморья и не хочет наносить непоправимых обид своим подданным, будь то греки или финикийцы. Конечно, надо проучить зазнавшийся Карфаген, отобрав у него сицилийские владения. Но нельзя разрушать эту торговую столицу, столь важную для вовлечения жителей Иберии и Галлии в круговорот средиземноморской экономики. Филипп только что выиграл военное столкновение с Персидской империей, теперь надо выиграть мирное состязание с царем царей, а для этого средиземноморская экономика должна сравняться с ближневосточной.

Поэтому в Сицилии Филипп сознательно применяет «стратегию ограниченных целей», уже принесшую отличные плоды в Элладе, в Италии и на Евфрате. И снова успех: карфагенские крепости на острове захвачены войсками Филиппа, составленными в основном из греков, и отданы в их распоряжение. Остров Корсику вернули этрускам, ее давним владельцам. Сардинию же карфагеняне сохраняют за собой, как и все колонии в Африке, Иберии и Галлии. Теперь, наконец, политическая карта Средиземноморья соответствует желаниям Филиппа. Однако социальная ситуация все еще далека от совершенства.

А за Евфратом творятся удивительные вещи: царь царей перенимает греческий опыт! Артаксеркс уже понял, что устойчивые успехи Филиппа объясняются его опорой на динамичные греческие полисы. Но ведь эти автономные торговые города возникли в Элладе под влиянием древней вавилонской традиции городского самоуправления! Значит, можно и нужно распространить вавилонский опыт на всю империю, включая коренные земли Ирана, города Индии и оазисы Средней Азии. Только так можно восстановить равновесие сил между двумя великими державами — Персидской и Македонской. А дальше видно будет, кто кого…

Эта смелая и продуманная инициатива Артаксеркса не ускользнула от внимания его западного соперника. Филиппу также есть над чем задуматься: долго ли македонцы сохранят свой военный контроль над многочисленными и самоуверенными греческими полисами, которые теперь процветают от Сицилии до Колхиды, от Африки до Тавриды? Не пора ли самим македонцам перенять все достижения полисной культуры и самим распространять их среди сопредельных варваров — фракийцев и иллирийцев, не передоверяя это важнейшее дело лукавым эллинам?

Пора, давно пора! Не зря Филипп поручил воспитание своего первенца мудрому греку, он хотел, чтобы его наследник взошел на трон во всеоружии македонской доблести и эллинской мудрости. Эх, Александр!.. Но мертвого не воскресить, и Филипп вынужден работать за двоих — за себя и за сына.

Не легче живется и Артаксерксу: заговоры и мятежи следуют один за другим, министры и сатрапы отправляются на плаху, но судьба хранит царя царей, как хранила великого Кира, основателя империи. Очевидно, нынешнее преображение Персидской державы также угодно светлому богу Ахурамазде…

Артаксеркс энергично убеждает себя и придворных в том, что его реформы продолжают и развивают дело Дария I — централизацию страны. Тот отобрал у сатрапов контроль над взиманием налогов в провинциях, над почтовой службой и над гарнизоном важнейших крепостей. Но Дарий передал эти функции чиновничьему аппарату молодой державы, Артаксеркс же раздает полномочия сатрапов городам старой империи, то есть он способствует ее децентрализации! Все это вызывает сильнейшее сопротивление персидской аристократии, но вольные имперские города набирают силу, и царь царей может не бояться этой силы. Горожане куда более заинтересованы в экономическом и административном единстве многоэтнической страны, чем аристократы, и они делают для могущества державы гораздо больше, чем могли бы сделать самые ревностные чиновники. Дело Артаксеркса прочно, даже смерть царя в 320 году не оборвала его реформы; раз начатый, процесс пошел своим ходом независимо от личных качеств очередных правителей Персидской империи.

Филипп прожил дольше и больше успел. Он разделил весь покоренный им Восток на ряд городских конфедераций и приложил особые усилия к тому, чтобы новые полисы Северной Сирии населялись македонскими ветеранами. Он был прав: только так можно было упрочить македонское владычество в пограничных с Персией областях. Однако вторичный результат этих действий Филиппа никто не смог бы предугадать: колонисты-македонцы в Сирии так же быстро освоили местный арамейский язык, как это сделали персы двумя веками ранее. К концу правления Филиппа его держава стала двуязычной — греко-арамейской, причем второй язык имел явное преимущество, его понимали жители соседней Персии. Дальнейший симбиоз двух великих держав распространил арамейскую культуру по всему миру, который нынче разделен на множество самоуправляемых клеточек — полисов.

Таков оказался многовековой итог деятельности двух великих соперников — Филиппа и Артаксеркса. Мы, потомки, благодарны им за это, хотя и понимаем сейчас, что оба монарха, в сущности, не ведали, что творили. Каждый из них стремился сначала к военной, а затем к экономической победе над враждебной державой. Никто не добился окончательной победы, но в борьбе за нее Филипп и Артаксеркс реформировали свои державы на благо всех своих многоразличных подданных, которых они поневоле сделали гражданами…

Странная шутка судьбы! И подумать только, что всего этого могло не быть, если бы в том далеком 336 году презренный Павсаний не промахнулся и убил бы Филиппа, а гнусный евнух Баграс преуспел бы в своей попытке отравить Артаксеркса! До чего могли бы довести мир их естественные преемники — безудержный царевич Александр и упрямый консерватор Дарий Кодоман?

Нет, лучше не думать об этом. Будем довольны тем единственным миром, который у нас есть.

Вавилон, жаркий июнь 323 года до новой эры. Царь Александр болен, и ему становится все хуже — мучимый приступами малярии, он не хочет ни в чем изменить свой обычный нечеловеческий образ жизни. Нескончаемая работа по строительству империи, с краткими перерывами на сон, еду и иногда буйные пиры для встряски тела и духа — только так должен жить божественный Александр, сын Зевса и властелин мира! А советы врачей — ерунда; он сам — бог и находится под особым покровительством судьбы, пока и поскольку он исполняет свою божественную задачу. Но теперь, кажется, здоровье тридцатитрехлетнего богатыря впервые изменяет ему. Лихорадка лишила Александра сил, его голос ослаб до шепота, временами он теряет сознание. А вдруг он в самом деле умрет? Ведь и боги подчас умирают?

Пока царь недееспособен, срочные дела решает государственный совет из трех человек: государственный секретарь Эвмен — эллин — и два македонских полководца — Пердикка и Птолемей. Совет этот временный и самозванный. «Министры» Александра были просто толковыми исполнителями его божественной воли, и не больше. Если этот бог теперь умрет, империя останется без власти и взорвется.

Дикие герои, македонцы органически не способны повиноваться невеликому правителю. Они едва ладят с эллинами, и то только с теми, кто, вроде Эвмена, не уступает им в силе и храбрости. Интеллектуальное превосходство более культурных эллинов и персов они чувствуют, но не понимают, и оно их бесит. Когда Александр уравнял в правах побежденных персов с победителями и ввел персидские полки в свою армию, македонцы взбунтовались, и сам царь с трудом утихомирил их. А самое опасное, — разрушив персидский порядок управления громадной державой, Александр еще только начал создавать другой, свой порядок. Все — в движении; если царь умрет, то победители перегрызутся, побежденные восстанут, и великое дело объединения всех народов Ойкумены пойдет прахом! Но — слава богам, совершившим чудо! — Александр, сломленный болезнью, дал клятву беспрекословно исполнять все указания врачей. Тут же написали соответствующий указ, и полуживой Александр заверил его своей печатью! Теперь этот документ позволит триумвирату министров удержать контроль над государством до выздоровления царя и подумать о будущем.

Больше всех надо думать Эвмену — он единственный из министров, кто видит мировую державу как целое и особенно ясно видит ее правителя, остро нуждающегося в исправлении хотя бы самых выдающихся своих недостатков. Ведь Александр даже не имеет до сих пор законного наследника — Роксана еще только ждет ребенка.

Поразительный сплав македонской энергии и дерзости с эллинской образованностью и жаждой новых знаний — именно он сделал Александра личностью всемирного масштаба. Этой небывалой синтетической личности и поклоняются как божеству незаурядные и гордые соратники Александра. Но теперь бороться с эксцессами этой личности станет гораздо легче: Александр начал слушаться врачей — значит, будет слушаться и министров! Коллеги Эвмена по триумвирату — особенно хитроумный Птолемей — выступают с ним единым фронтом, отбросив свою македонскую спесь.

Оптимистический прогноз Эвмена оправдался: выздоровев через два месяца, Александр, хоть и не признал официально полномочий самозванного совета министров, но не отменил их. А вскоре Роксана родила мальчика — будущего Александра IV, который взошел на престол лишь через 36 лет.

Оправившись от болезни, Александр осуществил наконец задуманную морскую экспедицию в Египет через Бахрейн, вокруг еще незнакомой Аравии. Царь осознал, что великой державе нужны высококачественные дороги — а лучших дорог, чем морские, пока нет. Нужен удобный водный путь от Эллады до Индии и Александр возобновляет построенный при Дарии канал через Суэцкий перешеек: великие мореходы финикийцы по приглашению царя заселяют острова Персидского залива. У Александра чешутся руки поскорее включить все Средиземноморье в свою империю; после этого можно будет со свежими силами вновь вернуться к нерешенной задаче — покорению Индии. Увы, сначала надо заняться реорганизацией Ближнего Востока. Наместник Египта Клеомен проворовался. Птолемей предлагает казнить вора, а его, Птолемея, назначить правителем Египта. Но слишком важен Египет как житница империи, и слишком талантлив и честолюбив Птолемей, чтобы лишаться такого министра да еще соблазнять его перспективой сепаратизма! Пусть этот ловкий ворюга Клеомен управляет и дальше, заплатив подобающий штраф. Лишь бы имперская казна была не в убытке, а египтяне стерпят! Кстати, они недоумевают: почему их божественный фараон Александр не строит себе гробницу, наподобие великих пирамид? Вместо этого царь построит в Александрии пышную гробницу и учредит Академию наук и искусств — будущий культурный центр его государства. Ведь сама судьба сделала Александрию на Ниле, находящуюся в центре империи, посередине великого морского пути Восток — Запад, главной столицей мировой державы.

Далее — финикийский вопрос. Этим мореходам, необходимым для империи, надо дать крупные льготы и помочь. Прежде всего, восстановить Тир разрушенный Александром в начале персидского похода. Ведь героическая оборона финикийцев и свирепый натиск македонцев были плодами взаимной ошибки. Тиряне защищали персидскую империю, обеспечивавшую им, торговцам, и самоуправление, и возможность экономического процветания: защищали все это от новых хозяев империи, которые тоже еще не знали, что они — будущие хозяева, и вели себя не по-хозяйски. А теперь мало восстановить разрушенное — надо сделать финикийцев заинтересованными соучастниками дальнейшего расширения империи. Для этого Александр организует конфедерацию финикийских городов под своей гегемонией — наподобие Коринфского союза городов Эллады, созданного Филиппом — его отцом. Эта новая конфедерация получает монополию морской торговли на всем Востоке, с обязательством строить торговые фактории и города-колонии, включая их в свой союз. Таким образом, финикийцы будут делать в Индийском океане то, что их предки, конкурируя с эллинами, делали в Средиземноморье.

Теперь конкуренции не будет: Средиземноморье достанется эллинам, а Восток — финикийцам, которые за такой дар простят Александру и прошлый разгром Тира, и будущую ликвидацию Карфагенской державы, некогда основанной тирянами. Финикийцы, действительно, довольны. Им не хватает людей (в Финикии всего шесть крупных городов), поэтому они широко вербуют своих сородичей из племен, живущих в глубине Сирии. Им нужен контроль над путями через пустыню между гаванями вдоль Великого морского пути — и они арендуют дороги у местных кочевников (сабеев, набатеев, иудеев), втягивая эти племена в экономическую орбиту империи. Местные племенные боги — например, Яхве — кооптируются в общий пантеон, вроде эллинского, и теряют свою агрессивность.

Но это будет уже потом, а в 321 году у Александра оказываются развязаны руки и он может всласть повоевать в Средиземноморье. И конечно, идти надо вдоль берега Африки — через Карфаген. Тут триумвират министров впервые пробует исправить авантюрный царский план. Уже дважды — при возвращении из Индии и в аравийском походе — подобный береговой марш едва не кончился катастрофой из-за отрыва флота от армии, идущей по пустыне. А теперь еще финикийские моряки не хотят воевать против соплеменников! Да и сухопутная армия — из кого ее составить? Македонцев почти всех пришлось демобилизовать: они устали, их боевой пыл иссяк — из-за этого уже был досрочно свернут индийский поход. А Карфаген — серьезный противник; его надо сначала окружить. Короче, наступать надо через Сицилию. Сицилийские греки-колонисты и их родственники в Элладе дадут Александру достаточно отличных бойцов-добровольцев. Но перед этим надо навести порядок в Элладе, да и вообще на севере. Старый верный Антипатр, наместник в Македонии, едва предотвратил общегреческое восстание, когда слух о смерти Александра достиг Эллады. И в Малой Азии Антигон совершает чудеса храбрости и полководческого искусства, защищая малыми силами от местных вельмож сепаратистов единственный прямой путь из Македонии в Вавилон. Время и привычка сделали свое: Александр принимает совет своих министров и отправляется на родину, оставив Карфаген в покое до лучших времен. Для начала он устраивает в Элладе ряд военных демонстраций; вид действующего владыки быстро успокаивает мятежный дух эллинов. После этого всех боеспособных людей из Македонии царь отправляет на помощь Антигону, и тот переходит в наступление, быстро умиротворяя или покоряя Северную Персию вплоть до Кавказа, куда Александру в свое время было недосуг заглянуть.

Таковы дела политические. Но есть еще семейные дела — они тоже становятся политическими, раз в них замешана царица-мать Олимпиада. За десять лет разлуки Александр почти забыл, какая у него матушка; а теперь вспомнил — и вздрогнул. Неведомо, положил ли Зевс предел уму этой избранной им женщины; но ее энергия и деспотизм беспредельны — это знают все. Старик Антипатр предъявил Александру ультиматум: либо он, либо Олимпиада. Он не может успешно управлять страной, терпя самоуправство вдовствующей царицы! Олимпиаду приходится выслать — деликатно и подальше, чтобы ее письма к сыну опять шли три месяца (как в Вавилон). И желательно, чтобы поблизости от нее не было крупных гарнизонов, а то она ведь способна и мятеж поднять? Тут Александра осеняет: есть в Индийском океане остров Сокотра, подобный земному раю и вдали от морских дорог, поэтому царь не подарил Сокотру финикийцам. Верные врачи предписывают Олимпиаде для поддержания ее здоровья теплый морской климат, и вскоре царица отплывает на юг в сопровождении нескольких сот престарелых македонских ветеранов, которым не по вкусу пришлись зимние Вьюги их горной родины после многих лет, проведенных в теплых краях.

Пока царь улаживал семейные дела, хитроумный Птолемей готовил в Сицилии плацдарм для нападения на Карфаген. Птолемей от имени Александра предложил сицилийским грекам две простые вещи: объединиться под гегемонией македонского царя в конфедерацию типа Коринфской или Финикийской — и совместно с македонцами выбить из Сицилии карфагенян, которые издавна владеют одной третью острова. Греки охотно приняли второе предложение и ничего не смогли возразить против первого — лучше жить без владыки, но как откажешь властелину мира! Попутно Птолемей сделал и другое ценное приобретение: он приметил в Сицилии исключительно талантливого и честолюбивого молодого военачальника — Агафокла, явно метящего в диктаторы. Лучше не оставлять такого человека без присмотра, и Птолемей пригласил его в «питомник гениев» — генеральный штаб Александра. Сицилийская и африканская кампании Александра прошли в 319 году быстро и успешно. Армия, составленная в основном из греков Сицилии и Эллады, быстро сокрушила карфагенские крепости в Сицилии, высадилась в Африке и после недолгого отчаянного сопротивления Карфаген пал, как некогда Тир. Карфаген был разрушен, но царь организовал города бывшей Карфагенской державы в Утический союз и поручил им торговую и колонизаторскую деятельность к западу от Геркулесовых столпов. Вскоре западные финикийцы сумели повторить подвиг своих предков, обогнувших Африку с востока на запад во времена фараона Нехо II; теперь они обогнули материк в обратном направлении и установили прочную морскую связь со своими соплеменниками, плавающими в Индийском океане. Завершая в Иберии (Испания) освоение карфагенского наследства, царь собирался прямо отсюда сухим путем идти завоевывать Италию. И опять министры и инженеры были вынуждены разъяснить ему простую истину: такой поход невозможен, ибо на западе Европы нет дорог, по которым может пройти армия. Именно дорожная сеть, созданная персами в их империи, позволила македонцам так быстро завоевать Персию. В Италию же надо вторгаться с востока — из Эпира, десантом через Отрантский пролив; и, конечно, такая кампания потребует серьезной дипломатической подготовки.

В Италии давно идет война всех против всех. В этой обстановке большинство воюющих мечтает уже не о победе, а лишь о том, как бы уцелеть, не попасть в рабство. Так рассуждают и греки-колонисты на юге полуострова, и коренные италийцы — латины, умбры, вольски; даже грозные прежде этруски присмирели и перешли к обороне. Только Самний и Рим ведут еще спор за победу — с переменным успехом, ибо стоит одному сопернику одолеть другого, как бывшие союзники победителя изменяют ему, страшась потенциального гегемона, и помогают побежденному оправиться. Сейчас победитель — Самний: поэтому почти вся Италия настроена против него, но разъедаема страхом и взаимным недоверием. Вот сейчас Александру и надо вмешаться в италийские дела в качестве миротворца! Птолемей отправляется в очередной вояж.

Начинает он с греческих полисов и без особого труда переманивает их на сторону великого царя македонцев и эллинов. Следующий этап — Рим. Правители Рима — отличные политики: неукротимые, хладнокровные и изобретательные. Они уже поняли свои прежние ошибки и составили новый план: вместо военной кампании надо окружить Самний кольцом своих союзников, которым будут даны широкие права автономии, что обеспечит их верность Риму. После этого изолированный земледельческий Самний не имеющий ни крупных городов, ни выхода к морю, будет задушен кольцом союзных полисов Италии. Разумный план, но он не совпадает с намерениями Александра. Однако надо учесть и использовать римскую инициативу: лучше всего привлечь этих способных людей на свою сторону. И вот Птолемей сообщает римскому сенату предложения Александра. За Римом будут признаны все его владения и все его союзники (сиречь, вассалы). После победы над Самнием Рим получит под свое управление определенную (немалую) часть земель и союзников побежденного. Этрускам Рим уже сам предложил свою дружбу и равноправный союз против Самния — быть по сему, царь гарантирует нерушимость этого союза. А всем прочим городам Северной Италии, как и греческим полисам на юге, Александр и римляне совместно гарантируют их независимость и свободу объединения в конфедерации (разумеется, под гегемонией Александра!). Итак, Александр устами Птолемея предлагает римлянам стать его наместниками в Италии. Предложение окончательное, его условия обсуждению не подлежат. Да или нет? Сенаторы говорят: «Да!» Раз уж великий царь решил овладеть Италией, то ничего лучшего Рим не добьется.

Перенаселенные полисы Эллады охотно предоставляют в помощь Александру крупные отряды воинов-добровольцев, прельщенных отличной землей Самния. Кампания 317 года протекает молниеносно — Самний взят в македонско-римские клещи и разгромлен. Отныне Александр безраздельно господствует на Западе. Массовый захват земель у побежденных вполне удовлетворяет победителей; но куда девать обездоленных самнитов, луканов, бруттиев и диких храбрецов-осков — крепкие руки, хорошо владеющие плугом, а еще лучше — мечом? Этот взрывчатый материал надо вывезти из Италии, но куда?

Лучший способ примирить с собой побежденного противника — взять его в союзники против нового врага, а такого не нужно долго искать. Ведь еще не покорена большая часть Индии! Теперь у Александра есть множество безработных и нищих солдат, закаленных в ходе италийских распрей и готовых идти за непобедимым царем хоть на край света (именно туда он их и поведет!). Денег в царской казне хватает, ибо Эвмен уже наладил работу налогового механизма в огромной империи. Наконец, проведена большая подготовительная работа по созданию в Индии «пятой колонны» из сторонников македонского властелина.

Любопытна биография Чапдрагупты — создателя этой тайной армии. Когда македонцы отступали из Индии, он вел против них партизанскую войну, стремясь в общем хаосе выкроить для себя независимое царство, а затем предложил свой меч македонцам — они ведь уже видели этот меч в работе! Александр предложил Чандрагупте развалить изнутри Магадху — крупнейшее индийское царство. В 315 году Чандрагупта доложил Александру, что плод созрел.

Суэцкий канал уже действует, и теперь незачем вести войска сквозь пустыню; за один год финикийский флот перевозит всю армию Александра к западной границе Магадхи. Тайная армия Чандрагупты не подвела, и кампания, которую возглавил сам царь со своим лучшим полководцем Селевком, оказалась сравнительно недолгой. Правда, Магадха — это еще не вся Индия: но дорог почин. После того как Селевк разгромил отчаянно сопротивлявшееся царство Калинга, все прочие индийские государства оробели и подчинились власти Александра.

Чандрагупта хочет получить наместничество в одном из индийских царств, и, конечно, он заслужил такую награду. Но делать столь способного и инициативного человека царем у него на родине было бы неосторожно. Нет, править Индией будет чужеземец Селевк, а Чандрагупту ждет новое рискованное поручение. Александр назначает его наместником в еще не завоеванных царствах Напата и Мероэ — в верховьях Нила, похожих на его родную Индию. И вот Чандрагупта плывет вверх по Нилу навстречу своей новой судьбе. Александр же, вернувшись в основанную им столицу, начинает тосковать — впервые в жизни. Ведь он завоевал весь цивилизованный мир — что же ему дальше делать? Можно завоевывать очередных варваров и приобщать их к культуре, но это заурядное дело не для его божественной личности, а для простых смертных, вроде Чандрагупты. Можно совершенствовать управление империей, но это дело чиновничье. Эвмен с ним успешно справляется. А что ему Александру, делать?

Пока царь предается этим меланхолическим размышлениям, в Индии начинается процесс, который так же сильно изменит лицо Ойкумены в культурном плане, как войны Александра — в плане политическом. Ибо впервые эллины встретились с буддистами; обе стороны очень заинтересовали друг друга, хотя никто из них еще не понял, что здесь мировая держава встретилась со своей мировой религией. Действительно, буддизм — единственная религия, не стесненная национальными рамками; она не требует от своих почитателей ничего невозможного, кроме естественного стремления человека стать лучше; при этом она не посягает на прерогативы светской власти и очень терпима к местным верованиям — не объявляет их заблуждениями, но лишь разными путями к общему идеалу — нирване. Лучшие умы Эллады способны не только освоить буддизм во всей его глубине, но и модифицировать его, сделав его учение более понятным для среднеобразованного эллина. Около 300 года Эпикур и Зенон — достойные наследники Сократа — создают в своих родных Афинах две школы, где преподают разные варианты «западного буддизма». Так начинается культурное объединение Ойкумены, Афины же вновь становятся духовным центром Средиземноморья.

Александр не замечает этого, ибо он получил весть, куда более важную для него. Греки-колонисты из Северного Причерноморья утверждают, что далеко на востоке, в другом конце Великой Степи, есть большая страна со своей особой цивилизацией, не похожей на эллинскую, персидскую или индийскую. Царь воспрянул духом: это знамение Зевса — отец указывает сыну, что тот еще не выполнил свою задачу, не объединил весь культурный мир. Есть еще работа для покорителя мира и его соратников! Но как добраться в эту страну со странным именем Чжунго? Неизвестно, можно ли доплыть туда морем (и тем более — перевезти туда армию). Караваны идут туда через степь два года или больше: но никакая армия не проживет в степи, среди враждебных кочевников даже год. (Вспомним, что воины Александра — в основном пехотинцы, а его конники еще не знают стремян; эпоха конных армий далеко впереди.) А если отправляться не из Крыма, а от Яксарта (Сырдарья) — из северо-восточного угла державы Александра? Этот путь наверняка короче, хотя он ведет через незнакомые горы, населенные неизвестными народами. Да, новый поход будет еще опаснее, чем был персидский! Но божественный долг зовет Александра, и царь вновь собирает войско.

Кто пойдет в поход? Только персы и греки-колонисты Востока, привычные к горам и пустыням. А кто из полководцев разделит со своим владыкой честь дойти до предела мира? Тут нужны люди, которые не только умеют, но и любят сжигать за собой корабли! Такие люди есть — это Антигон, блестяще проявивший себя в горах Кавказа, и его достойный соперник, молодой сицилиец Агафокл. Они и пойдут с царем в неведомую Чжунго.

И вот весной 311 года отборная армия Александра, преодолев Тянь-Шань и узкую часть Гоби, внезапно встречает на своем пути посольство из Чжунго. Выясняется, что население Чжунго невероятно многочисленно: людей там больше, чем во всей Ойкумене, объединенной Александром. Далее, страна Чжунго сейчас расколота на семь царств ведущих между собой жестокие войны. Посольство, встреченное македонской армией, направлено шестью восточными царствами к племени исседонов с предложением военного союза против седьмого, западного царства Цинь, которое грозит сейчас пожрать всех своих соперников, как Македония при Филиппе пожрала всю Элладу. Вообще Цинь выглядит как двойник Македонии: крепкая варварская держава на горной окраине цивилизованного мира, культурно отсталая, но передовая в военном отношении и рвущаяся к господству над своей Ойкуменой. Какое счастье, что Александр пришел в Чжунго именно сейчас, а не десятью годами позже! Ведь тогда держава Цинь успела бы сломить восточные царства и объединить всю Чжунго, как Филипп — Элладу. После этого храбрые воины Цинь одним числом задавили бы небольшую (по меркам Чжунго) македонскую армию, хотя вооружение и выучка у македонцев получше, чем у местных воинов.

Александр немедленно заключил союз против Цинь с шестью восточными царствами. И когда летом 311 года вся армия Цинь спустилась на Китайскую равнину, чтобы сокрушить войска своих соперников, то накануне решающей битвы воины Цинь узнали, что неведомый враг внезапно обрушился на их родину с запада и сжег их столицу. Эта весть парализовала боевой дух войск Цинь, и они были наголову разбиты.

Победители решили: державе Цинь — не быть! И чтобы она не воскресла, ее территория была отдана Александру на предмет колонизации переселенцами с запада — иранцами и греками. Царь-избавитель был также единодушно признан гегемоном конфедерации восточных царств Чжунго, которая заключила вечный союз с западной державой Александра.

Так было организовано дальнейшее сосуществование Запада и Востока: Александр мог считать себя властелином мира, а жители Чжунго при своей многочисленности и культурном единстве не боялись подпасть под реальное владычество западных пришельцев; при этом связи между Чжунго и Ойкуменой через бывшую Цинь крепли год от года. Вернувшись в свое царство, Александр тут же поручил финикийцам отыскать морской путь из Индии в Чжунго: еще в Цинь он узнал, что океан омывает восточный край его нынешних владений.

И это был конец карьеры великого сына Зевса. Ибо героическая эпоха завоеваний кончилась, божественная задача Александра была выполнена, царь перестал играть активную роль в своей державе. Он стал быстро стареть, и когда в 287 году, 69 лет от роду, он умер в состоянии полного маразма, многие говорили, что для славы Александра полезнее было бы ему умереть в расцвете сил — тогда, в Вавилоне.

Нам — гражданам державы, основанной Александром Великим, — это мнение представляется нелепым. Ведь, в таком случае не было бы нашего нынешнего прекрасного мира, которым правит сейчас Александр XXXVI! Нет, нам очень повезло — и тогда, в Вавилоне в 323 году, и после, когда триумвират министров Александра взял в свои руки всю фактическую работу по управлению империей. Беспорядки, вспыхнувшие в империи после смерти Александра Великого, оказались невелики: только дикари-фракийцы разграбили столицу Македонии Пеллу, оставленную великим царем без гарнизона, и еще Деметрий — сын и преемник Антигона — взбунтовался в бывшей Цинь. Он убил Агафокла (который сам хотел убить Деметрия, да не успел) и объявил себя царем Востока. К счастью, все сподвижники Деметрия — эллины, персы и жители Чжунго — поняли, что мятеж их вождя выльется в новую истребительную войну между всеми народами Востока и Запада, и быстро прикончили самозваного царя, провозгласив свою лояльность сыну Александра Великого.

Александр IV сделал из этих усобиц правильный вывод: самые устойчивые части державы — это конфедерации городов; следовательно, надо преобразовать все другие ее части в такие же конфедерации, всемерно поощряя для этого местную инициативу горожан. Этой великой задаче были отданы все труды долгой жизни Александра IV, заявившего: «Монархия есть почетное рабство». Какое счастье, что труд этого замечательного царя был так же успешен, как и труд его отца! Александр IV был удачлив в своих сотрудниках, ибо триумвиры воспитали себе хорошую смену. Младший сын Птолемея, слишком слабый для дел правления, стал основателем и ректором университета в Александр™. Ему мы обязаны тем блестящим прогрессом науки, который привел через три века к изобретению александрийским профессором Героном паровой машины, преобразившей все наше общество. (Огромную роль в этом деле сыграл и царь Александр XIII, внедривший изобретение теоретика Герона в промышленность.) Проявились при Александре IV и другие блестящие таланты. Ашока — внук Чандрагупты — был полной противоположностью своего деда, ибо ненавидел войну; его глубокий ум и гуманность сделали его первым и непревзойденным министром здравоохранения нашей державы.

Что касается людей, характером и способностями подобных Александру Великому, то такие люди продолжали рождаться и в позднейшие времена, — к счастью, не среди его потомков. Наше мудрое государственное устройство всегда позволяло найти для этих людей дело, достойное их сил. Например, Гамилькар из бывшего Карфагена возглавил работу по освоению Тропической Африки и вовлек весь этот континент в лоно цивилизации; уроженец бывшей Цинь — Мэн Тянь — совершил подобный труд в джунглях Южной Азии. Наконец, сын Гамилькара, Ганнибал, более похожий на Александра Великого, чем любой другой смертный за истекшие 2300 лет, повторил подвиг Александра на море. Он построил корабль нового типа и отплыл на нем из Африки на запад, заявив, что если Земля — шар, то он доберется до Шанхая. Это ему не удалось, зато он открыл Атлантиду, о которой писал еще Платон. Освоение этой удивительной страны сделало нашу цивилизацию истинно всемирной. Будущим наследникам духа Александра Великого придется искать приложение своим силам уже где-нибудь вне Земли.

Приложение IV Ближневосточная версия романа об Александре

Исторический Александр Македонский благодаря своим походам еще в античности стал «фольклорным персонажем». Уже в античные времена сложились две традиции повествования об Александре — историческая (Птолемей, Арриан, Диодор, отчасти Плутарх) и литературная (Каллисфен, Псевдо-Каллисфен, Квинт Курций Руф). Роман Псевдо-Каллисфена пользовался огромной популярностью и получил распространение не только в государствах Средиземноморского бассейна, но и, к примеру, в славянских землях. Ближневосточная версия романа об Александре, опубликованная А.Я. Гаркави в конце XIX столетия, представляет собой яркий образчик литературной традиции.

Жил в Египте человек по имени Бильдад, сын Асона. Человек этот отличался во всем Египте своими Познаниями в звездочетстве, чародействе и волховстве, так что он мог все совершать своими чарами. Полюбилась ему крепко царица Глоптрия, жена Фолипоса, царя египетского, отличавшаяся красотой, и он гадал своими чарами о том, удастся ли ему овладеть царицей. Получив благоприятный ответ, Бильдад крайне обрадовался и отправился в поле искать травы, известной под названием црпилия, которую он, по нахождении ее, заклинал своими чарами и зарыл на девять дней.

На третий день царь Филипп получил письмо, в котором просят его защищать землю Торгма от войска исмаильтян, совершившего нападение на землю Азиппд. Царь собрал все свое войско и отправился воевать с исмаильтянами. По удалении царя из дому Бильдад вынул из земли растение црпилия на девятый день после зарытия, совершил над ним разные волшебства, а затем отправился к царице и возвестил ей, что он пришел к ней с поручением от их бога Ригунии. Царица чрезвычайно обрадовалась этому и просила объяснить, в чем дело[222]. На вопрос царицы, какое имя дать имеющему народиться мальчику, Ригуния-Бильдад отвечает: Алксндрос, потому что «сндрос» обозначает по-египетски властитель всех (или всего, вселенной), чему царица весьма обрадовалась и на завтрашний день назначила великое пиршество, на которое пригласила всех мудрецов и сановников государства.

Во время пиршества Филипп возвращается с победоносного похода на исмаильтян, исполненный радостью. Царица спешит ему навстречу и рассказывает ему обо всем случившемся; царь понимает, что она сделалась жертвою обмана со стороны чародея Бильдада, и посылает за ним, но чародей из боязни убежал из Египта и скрылся, и все поиски царских слуг напрасны. Затем Филипп говорит царице, что хотя она заслужила смертной казни, но он ее прощает под условием, однако, никому об этом не сообщать во избежание скандала. Затем царица рождает сына и предлагает повивальной бабке задушит его, за что она получит награду — его вес золотом. Бабка решительно отвергает это предложение, потому что не желает убивать потомка царской крови, да к тому же она видит у пего знамения его будущей власти над вселенной, хотя он кончит жизнь в молодые годы в чужом краю. Услышав это, царица оставляет свое намерение, и таким образом новорожденный спасен. Наружный вид принца: один глаз подобен кошачьему, другой — львиному, взор обращен к земле; вообще вид его странный и страшный. Царица его нарекла Александросом, и принц рос благополучно во всех отношениях, и все боялись его.

Однажды молодой принц вышел с царскими слугами гулять по царским садам, а проходивший в то время чародей из египетских волхвов, как только увидел принца, начал дрожать и простерся перед ним на землю. На вопрос Александра о причине сего чародей отвечает, что он провидит будущее подчинение принцем всего мира и его путешествия по дальним краям: он достигнет морского дна и высоты звезд и еще при жизни прибудет к месту праведников. Александр очень тому обрадовался и сказал чародею, что если все это сбудется, он осчастливит его и его родственников и даже сделает его вторым лицом после царя. Чародей опять пал перед ним ниц и поднес ему большие подарки для того, чтобы герой помнил о нем впоследствии.

Филипп заболевает предсмертной болезнью и спрашивает египетских волхвов и мудрецов о том, кто наследует его престол, на что последние на другой день, по размышлении и совещании, единогласно отвечают, что Александр будет его единственным наследником и далеко превзойдет самого Филиппа счастьем и мужеством. Последний этим весьма опечален и много плачет, так как все его законные сыновья устранены таким образом в пользу чужого; однако он созывает их и настоятельно советует им вполне подчиняться Александру и не пытаться восставать против его власти, ибо все такие попытки будут совершенно напрасны, как идущие вразрез с распоряжением Царя всех царей. Затем Филипп скончается 93 лет от роду, его хоронят с великими почестями и над его могилой сооружают великолепный мавзолей. По смерти Филиппа его сыновья, вопреки завещанию отца, строят козни против Александра и намереваются отравить его ядом, о чем Александр узнает и делает им внушение и упреки, ибо они действуют против определения Божия и завещания отца. Те усматривают невозможность сопротивления и покоряются. По совещании между собою они созывают всех сановников, волхвов, мудрецов и звездочетов и объявляют им, что по воле Бога и повелению покойного царя Александр должен унаследовать его престол, вследствие чего все сановники и весь народ провозглашают Александра египетским царем.

По воцарении своем Александр изготовляет колесницы, образует конницу и действует успешно во всех делах. Затем он рассказывает матери о споем намерении построить новый храм богу Ригунии, но мать советует ему употребить лучше царские сокровища на образование многочисленного войска, отправиться во главе его в поход против всех других государств и покорить их своей власти. «Если, — сказала она, — ты сделаешь так в молодости, тебе будет благо на старости лет». Она имела при этом заднюю мысль, а именно, чтобы юный царь погиб на войне, а престол достался бы в таком случае ее старшему законному сыну от Филиппа. Совет матери понравился, однако, молодому герою, и на совещании с полководцами, которых царица-мать уже заранее тайным образом склонила на свою сторону, окончательно решено отправиться в поход.

Александр распоряжается о собрании всего своего войска и изготовлении железных колесниц, становится во главе войска со знаменем в руке и отправляется в поход. Он прибыл в громадный лес, в котором странствовал 29 дней, пока не достиг высокой горы, на которой видно огромное и великолепное здание. На вызов царем охотников подняться с ним на гору откликается 200 человек из войска. Поднявшись на вершину горы, они находят там весьма высокие и широкие ворота, перед которыми сидит старец. Увидев Александра, старец бежит к нему навстречу и намеревается обнять и поцеловать его, когда же провожатые царя не допускают его к нему, старец спрашивает: «Почему вы не дозволяете мне обнять и облобызать моего государя и царя Александра?» Провожатые удивляются, откуда ему известно имя царя, но тот объясняет, что имя и портрет Александра изображены здесь в храме и что он, старец, уже многие годы охраняет для царя этот крепкий замок. Провожатые спрашивают его, как это он может один охранять замок, если несколько человек могли ему препятствовать приблизиться к царю; старец отвечает им гневно: пусть не думают, что они что-нибудь значит против силы его и храбрости, только ему приказано ничего не делать против воли царя Александра. Те просят старца показать свою силу, и когда Александр разрешает ему это, он поднимает такой крик, что все провожатые падают на землю ниц и сам царь вместе с ними, почему последний и отказывается от дальнейших доказательств храбрости, которые старец хотел представить.

Затем старец предлагает показать царю все достопримечательности и великолепие храма и замка. Царь просит разрешения старца на то, чтобы одним из царских писцов (или секретарей) описывал все, что ему покажут, на что тот соглашается, и по приказанию царя один из провожатых спускается с горы и приводит главного царского писца, еврея Менахема. Первая зала замка, в которую они вступили, выстроена из красного стекла в громадных размерах: она имеет 95 шкафов, в каждом из них находятся всякого рода птицы, чистые и нечистые, их пение производит страшный шум, но на верхнем окне сидит старый негр, который усмиряет их одним взмахом платка. В следующей зале из зеленого стекла находятся всевозможные звери, чистые и нечистые. Между ними нашлось одно животное, весьма странное на вид: тело гладко, без волос, ноги львиные, лицо птичье, глаза весьма большие — двух локтей шириной, высота животного 5 локтей, зеленый хвост 3 локтя зубы 1,5 локтя. Когда царь выразил удивление по поводу этого животного, старец показывает ему еще большее диво: он влагает этому животному в рот какое-то растение, и из него выскакивает другое животное, обладающее человеческим голосом и зелеными зубами и покрытое белыми волосами, имеющими, по уверению старца, то свойство, что доставляют носителю их во время сражения победу над врагами. Скептический смех Александра возбуждает сильный гнев старца, так что царь с трудом его успокаивает. Затем они вступают в третью залу из красного мрамора, наполненную всякого рода ароматами, от запаха коих у царя прибавилось силы и крепости; тут же в сосуде из красного стекла, лежащем в мраморном камне, находится елей-бальсамон, привезенный из пальмового города Иерихона. В той же зале находится сооруженная из зеленого мрамора гробница царя Алтинуса, тело коего, помазанное бальзамом, находится в нетленном состоянии. На вопрос царя, сколько лет прошло с тех пор, как Алтинус похоронен здесь, старец, прочитав надпись на камне, отвечает, что 285 лет. Александр просит старца показать ему нетленное тело Алтинуса, на что тот соглашается, но вместе с тем предостерегает царя: никоим образом не дотрагиваться до означенного тела в случае, если он в прошлую ночь имел совокупление с женщиной. По причине несоблюдения этой предосторожности Александр падет навзничь, лицо его сильно изменяется и из него выступает страшный пот. Тогда все провожатые приступают с мольбою и плачем к старцу о спасении царя, на что он в конце и соглашается: приносит черный рог, наполняет его горячими углями, подносит его ко лбу царя, который встает на ноги, но не может еще произнести ни единого слова и остается немым. Вторичные мольбы и плач провожатых заставляют старца окончательно вылечить царя: он влагает последнему в левое ухо какую-то траву и тем возвращает ему дар слова. На вопрос старца, почему Александр говорил неправду (относительно условий, при которых можно было бы безопасно дотронуться до тела Алтинуса), царь отвечает: «Что я могу сказать? В устах глупого его погибель»[223]. По измерении тела Алтинуса оно оказывается величиною 90 локтей, чему Александр и его дружина немало удивляются.

Затем старец вводит царя в залу, где находится девица такой отменной красоты, что царь в нее сильно влюбляется и вследствие этого совсем изменяется в лице. Кончается тем, что Александр клянется старцу три раза, что возьмет эту красавицу в жены, а не в наложницы, и получает ее из рук старца. Вследствие этого царь отсылает свою первую жену домой к матери своей в Египет, для того чтобы она там оставалась до его возвращения. Посланцы прибыли в Египет и рассказали царице-матери обо всем случившемся с ее сыном, чему та очень обрадовалась и при этом подумала: «Зачем мне питать ненависть к моему утробному сыну? Все равно, от мужа ли царя он родился или от другого, все же он мой сын, от которого мне такая честь». Она посылает в подарок Александру коня, которому по крепости и легкости бега нет равного во всем Египте (Букефала. — Ред.), и царь весьма рад этому. Затем он устраивает великое пиршество, венчается с вышеупомянутой красавицей, прощается со старцем, который подносит ему множество бриллиантов и других драгоценностей в подарок, и выходит из замка, отправляясь в дальний путь.

Александр прибыл со своим войском в большой лес, откуда выходят совсем обросшие волосами люди и умерщвляют много солдат. Раздосадованный этим, царь приказывает стрелять в волосатых людей, но те ловят руками стрелы, которые не причиняют им никакого вреда. Убедившись в том, что воевать с ними нельзя, Александр велит зажечь лес и этим прогоняет волосатых.

Оттуда Александр приходят в землю Кртигония (Карфаген. — Ред.), имеющую протяжение 30 дней (пути). Во всей этой стране нет женщин над землей, ибо они находятся там в подземелье. По требованию царем от жителей подати (или дани) они дают ему 100 талантов золота и множество драгоценных камней. Затем они приносят Александру большую и странную на вид рыбу, покрытую красной чешуей, имеющую один глаз и зубы черные как смоль; но он не захотел кушать ее и приказал бросить ее собакам, которые, пожрав ее, издохли. Увидев это, царь весьма рассердился, а когда они не могли представить никакого объяснения на его вопрос, почему они желали погубить его со всем его войском, он приказал войску вооружиться и сражаться с этими вероломными людьми. После сражения, продолжавшегося трое суток, войска царя одолели и истребили несметное количество туземцев. После чего вышли их жены из-под земли и сражались, но и их постигла такая же участь, так что спаслись только немногие, спрятавшись в подземелье.

Оттуда царь выступил в военный поход против жителей Антохии, убил из них 30 000 человек и отнял у них все их оружие. Когда же они пали пред царем ниц, прося пощады, он смилостивился и пощадил их жизнь. Затем принесли они ему 500 талантов золота. Обложив их постоянной данью, царь выступил из их земли.

Оттуда царь отправляется в землю Алцил, жители которой черны как смоль, и начали они воевать с царем. На вопрос царя, почему они так упорно противятся ему, они отвечают, что испокон веков у них не было ни царя, ни властителя, так что они самые свободные из всех народов земли. И царь сказал им: «Я не требую от вас ни серебра, ни золота, но подарите мне всех детей которые родились у вас в продолжение последнего года, для того чтобы накормить ими моих собак». Те ответили: «Не следует так делать — отдавать наших детей на съедение твоим псам; если хочешь, возьми у нас серебра и золота во множестве, а если нет, то будем воевать с тобою». И царь посоветовался со своими мудрецами, которые сказали ему не бери у них ни серебра, ни золота, но лучше воюй с ними, для того чтобы имя твое распространилось между народами. Царь послушался их совета, воевал с туземцами, истребил из них несметное количество, и ему досталось в добычу такое множество серебра, золота и драгоценностей, что люди царя пренебрегали серебром и золотом и брали себе только драгоценные камни.

Оттуда царь отправляется и приходит в землю Армения, и все тамошние храбрые люди выступили против него и перебили много из его войска. Но на следующий день царь одолел и истребил несметное число их; и царь выступил со знаменем своим, напал на башню туземного царя и нашел там громадное количество драгоценных камней, которое он раздал войску, устроил пиршество всем подданным и оставался в стране девять дней.

Однажды ночью перед постелью царя появилась лягушка, державшая во рту горькую траву, и подумал царь: это недаром, и убил ее мечом, отчего сделалось большое зловоние, причинившее многим из царского народа смерть, и сам царь также заболел от этого, но царские врачи скоро восстановили его здоровье. Оттуда царь выступил и прибыл в землю Арила, жители которой напали на царских людей и погубили многих из них; но в конце царь одолел туземцев, умертвил из них около 40 000 человек и получил в добычу множество золота и драгоценных камней.

Оттуда царь выступил, пошел водой и прибыл в лес, где течет сладкая вода. И царь изготовил лодки, потому что желал дойти до источника этой воды; и сел царь со всем своим войском на лодки, но поднялся сильный ветер и бросил их в пещеру, из которой течет сладкая вода; по ней царь шествовал 29 дней, в продолжение коих не видал ни солнца; ни луны. По истечении 29 дней он вышел из пещеры на воздух и нашел два больших дерева красного цвета, на которых сидели два старца; из них один был слеп и нем. На вопрос царя, зачем они здесь сидят, второй старец ответил: для того, чтобы узнать будущность из показаний этих деревьев. И весьма удивился царь тому, что деревья имеют дар слова; но старец ему сказал: «Не удивляйся, царь мой государь, эти деревья в самом деле говорят в третий час каждого дня и отвечают на все предлагаемые им вопросы, исключая вопрос о дне кончины». Это обстоятельство заставило царя разбить там свою палатку и дожидаться означенного часа. На следующий день в третьем часу послышался от одного дерева голос, приглашающий царя предлагать свои вопросы. Царь спросил: «Буду ли я царствовать 20 лет?» — на что дерево ответило: «Будешь царствовать еще больше!» — «Буду ли я царствовать 30 лет?» — «Будешь еще больше!» — «Буду ли царствовать 40 лет?» — на этот вопрос не последовало ответа. «Буду ли царствовать 35 лет?» — «Будешь еще больше!» — «Сколько больше?» — вопрос остался без ответа. Царь тогда понял, что время его правления не продолжится 40 лет. И еще спросил царь: «Возвращусь ли я в Египет?» — «Кончина твоя, — был ответ, — будет на чужой стороне, но в земле египетской будешь похоронен». И дальше спрашивал царь: «Наследует ли мне мой сын в царстве?» — «Нет, не наследует, — был ответ, — ибо твое государство будет разделено между четырьмя князьями или герцогами». Спрашивал царь еще о других делах, но на них не последовало ответа.

Оттуда царь выступил и прибыл по ту сторону гор Тьмы при помощи одной жемчужины, которая освещала ему дорогу. Туземный царь вышел Александру навстречу, оказал ему великие почести и исполнял все его приказания. Однажды, когда оба царя сидели вместе, с венцами на головах, пришли к туземному царю два человека, из коих один сказал царю: «О государь мой! Я купил у этого человека землю, для того чтобы построить на ней здание, и когда я начал копать ров, то нашел громадный клад и великие сокровища, и я требую от него (продавца), чтобы он взял себе обратно этот клад, так как я купил только землю, а не сокровище». Второй же ответил и сказал царю: «О государь мой! Когда я продал ему свою землю, то я ее продал вместе со всем ее содержимым, от недр земли до небесной высоты, и подобно тому, как он (покупатель) остерегается от присвоения чужой собственности, так точно и я остерегаюсь». И царь спросил одного из них: «Есть ли у тебя сын?» — «Да, государь мой, есть», — ответил он. И спросил он другого: «Есть ли у тебя дочь?» — «Да, государь мой, есть». На что царь сказал: «Пусть твой сын женится на его дочери, а клад передайте новобрачным». Так они и сделали. И Александр смеялся над этим, так как ему это показалось странным. И спросил его царь: «Чему ты смеешься? Разве не хорошо я рассудил и не хорошо сделал?» — «Да, — ответил Александр, — ты хорошо рассудил и хорошо сделал, но в моем государстве я бы не так судил». — «А как бы ты иначе решил спорное дело?» — «Я бы предал обоих смерти, а сам забрал бы все деньги». И весьма удивился царь этому и сказал ему: «А в твоем государстве солнце светит?» — «Да, светит», — «А роса бывает в твоем государстве?» — «Да, бывает». — «А находятся ли в твоем государстве крупный и мелкий домашний скот?» — «Да, находится», — был ответ. «В таком случае, вы все живете и имеете чем кормиться ради вашего скота, как сказано[224]: человеку и скотине Ты помогаешь, о Господи!»

И Александр выступил оттуда и прибыл в землю Африк, которую подчинил своей власти, и жители дали ему 180 талантов золота и много драгоценных камней. Оттуда царь выступил и прибыл в землю Аншик, где застал только женщин, а по ту сторону реки живут мужчины, которые никогда не переправляются к женщинам через реку, но постоянно женщины переправляются через воду, для того чтобы забеременеть от мужчин. Когда женщина рожает мальчика, то она перевозит его на ту сторону воды, а мужчины его берут и воспитывают; если же рожает девочку, то она воспитывает ее до пятилетнего возраста, а затем обучает ее воевать. Они разъезжают на конях и воюют с окрестными племенами; так они делают два-три раза ежегодно.

И послал Александр к их царице требовать, чтобы она непременно явилась к нему вместе со своими сановницами и со своими сокровищами, а в противном случае ей будет худо. И царица ответила посланцам Александра и сказала им: «В чем же состоит сила вашего государя, что он осмелился прибыть в мою страну, для того чтобы отнять ее у меня?» Посланцы ответили, что их государь подчиняет все народы своей власти, нет ни одной крепости, которая устояла бы против него, все государства и народы падают перед ним, и все его дела ему удаются. Она на это заметила: «Скажите вашему государю, что он кажется мне неумным человеком и что ему благоприятствует только слепое счастье». — «Почему ты так думаешь о вашем государе?» — спросили они. «Потому что это явствует из его образа действий, ибо если бы ваш государь был умен, то не воевал бы с женщинами, что, во всяком случае, не принесет ему чести и славы: если он их победит, то свет скажет: что за важность, что он победил женщин? Человек полегче его (попроще и маловажнее) также может их победить; если же женщины победят его, что скажет свет на это? — такого важного царя одолели женщины! Все его войны и победы, одержанные им до сих пор, не послужат к его чести и славе, а его срам увеличится в глазах всех людей». Посланцы возвратились к Александру и передали ему слова царицы, которые весьма понравились ему и всему его народу. И Александр сказал своим людям: «Как мне поступить? Если я отсюда уйду без войны и без победы, то все скажут, что женщины победили меня». Посему царь решил не удаляться отсюда, пока не увидит царицы и не поговорит с нею лично.

Услышав, что Александр идет к ней, царица собрала 50 000 девиц, одела их в шелк и парчу, и все они сели на верблюдов и отправились навстречу царю. Приблизившись к лагерю Александра, царица приказала своим девицам, чтобы они сделали все то, что сама она сделает. Поравнявшись с Александром, царица поспешно обнажила одну грудь, и все ее девицы сделали то же самое, чему царь и весь его народ весьма удивились. И царь поспешно приблизился к царице, обнял и поцеловал ее. На вопрос царя, почему они обнажились во время встречи, царица ответила: «Таков закон и обычай в нашем государстве, при встрече царя мы показываем ему красоту нашего тела». И спросил царь: «Что я могу сделать для вас?» Царица ответила: «Не делай для нас ничего, а только не опустошай нашей земли». — «Если признаете мою верховную власть, — сказал царь, — то отступлю от вас, а если нет, то я разорю вашу землю». — «К чему, — спросила царица, — будешь ты напрасно опустошать наше государство и прибавишь к своим грехам новый грех? Мы уже испокон веков поклялись не терпеть ярма чужого царя. Если тебе угодно, то я дам тебе золото, серебро и драгоценные камни, в таком громадном количестве, какого не видали ни ты, ни твои родители, ни твои прародители», — «Если я с тобой буду воевать, — возразил царь, — и одолею тебя, то мне достанутся все твои драгоценные камни, золото и серебро». — «Ты ошибаешься, — сказала царица, — так как я, при помощи моих девиц, скрыла все наши драгоценности в таком месте, что ты тщетно будешь их искать». На угрозу царя, что он предаст ее со всеми ее девицами пытке, пока они не откроют ему места, где спрятаны сокровища, царица отвечает, что это бесполезно, так как они и их матери присягнули не открывать этого места никому в мире. И сказал царь: «Что мне делать! Ты хитрее меня; я, впрочем, говорил так только для испытания тебя; посему дай мне золото и драгоценные камни, как ты обещала мне, и я уйду от вас в мире». И царица подала сигнал маленьким и странным на вид свистком, и к ней явилась весьма красивая девица, которой царица приказала взять с собою еще девушек и принести из известного ей потайного места золото и драгоценные камни. Девица отправилась, скоро вернулась и принесла царю такое громадное количество золота и драгоценных камней, что все присутствующие удивились, и даже царь был чрезвычайно поражен. Затем царь просил оказать ему еще одну милость, и тогда он будет знать, что царица благосклонна к нему. И когда царица уверила его в том, что она исполнит все его приказания, за исключением подчинения своего государства его власти, царь открывает ей, что он питает к ней страсть. Она выражает готовность отдаться ему только под условием, чтобы никто из его людей не сделал того же самого с ее девицами, так как до сих пор ничего подобного не совершалось в ее стране. Царь дает клятву исполнить это условие, и по его приказанию по всему лагерю было провозглашено, что каждый, кто тронет девиц царицы, будет подвергнут смертной казни. Ночью царь послал за царицей, чтобы она прибыла в его палатку, но она отвергла это предложение, говоря, что неприлично женщине являться к мужчине, и царь нашел, что она права, поэтому он отправился к ней и провел у нее ночь. Утром она ему заявила, что она от него забеременела; на его вопрос, откуда она это знает, она ответила: «Я наблюдала ночью планеты и нашла указание, что я забеременела от тебя сыном, который будет героем, воинственным, много крови он прольет, но на старости лет будет умерщвлен».

Пока они разговаривали, пришла одна из девиц царицы и громко жаловалась на то, что один из людей царя изнасиловал ее. Царь рассердился и спросил, кто это совершил. И когда обнаружилось, что виновником был Гатан, хранитель царских сокровищ, царь велел привести его и спросил его: «Как ты осмелился преступить мое приказание, гласившее, что кто дотронется до девиц царицы, будет наказан смертью, и почему ты не обратил внимания на мое повеление?» На это Гатан ответил царю: «К чему мне долго разговаривать! Знай, однако, что если ты не присягнешь мне, что не сделаешь мне ничего худого, то всех твоих сокровищ, переданных мне на хранение, ты больше не увидишь, так как я их скрыл в таком потаенном месте, что ты их никогда не найдешь». Царь весьма рассердился, но в своем гневе не знал, что ему делать, и посему заговорил с Гатаном, сказав ему: «Зачем ты так дурно поступил и какую я сделал тебе несправедливость?» И ответил Гатан и сказал, что страсть овладела им до такой степени, что он не мог противостоять искушению. Когда царь присягнул и Гатан показал место, где спрятаны сокровища, царь отнял у него должность и передал ее евнуху Адцану. В тот же самый день, когда царь сидел за столом, он увидел, что Гатан приближается со страшно раскрытыми глазами, устремленными на него. Испугавшись, царь закричал: «Удалите этого человека от меня!» Слово было еще на устах царя, когда Гатан подбежал с ножом и воткнул его в царя. Люди царя схватили убийцу, а царский врач Антафил приложил какую-то траву к ране, и царь скоро выздоровел. За это врач получил от царя богатые подарки, а Гатана разрезали, по приказанию царя, на куски, бросили его собакам, чем и успокоился гнев царя.

Затем Александр выступает оттуда со всем своим войском и направляется в страну Гагар (Агар), но его извещают о том, что царь этой страны готовится дать ему отпор. И засмеялся Александр, так как такая попытка со стороны туземного государя казалась ему только смешной. Он отправляет посему послов к царю Гагара с поручением сказать ему: «Как это ты осмеливаешься противиться мне и упорствовать, вздумав воевать со мной? Разве ты ничего не слышал о совершенных мною храбрых подвигах и о том количестве государств и народов, которое я подчинил своей власти?» Когда послы пришли к царю Гагара и передали ему слова Александра, то он им ответил: «Скажите вашему государю: чем провинился и согрешил я, что он хочет воевать со мною и опустошить мою землю?» Услышав это от послов, Александр приказал своему войску приготовиться на следующий день и вооружиться для того, чтобы напасть на царя татарского и унизить его гордость. Так войска и сделали и приготовились к нападению. Но царь татарский приказал выкопать по всему государству своему ямы и покрыть их соломой, для того чтобы заманить войска Александра в ловушку. Когда Александр узнал об этом, ему стало весьма досадно, и он побоялся за своих солдат, чтобы они не попадали в глубокие ямы. И послал он вторично к царю Гагара сказать, чтобы он не упорствовал, а явился бы к нему и заплатил бы дань, чтобы его страна осталась целой и невредимой. И сказал царь Гагара послам Александра: «Я сделаю по словам вашего государя и привезу ему деньги из моих сокровищ, только под условием, чтобы он удалился из страны моей». И возвратились послы и передали его слова Александру, который согласился на это условие; и прибыл царь Гагара вместе со своими храбрыми воинами и громадным количеством серебра, золота и драгоценных камней, которое он передал Александру, принявшему эту дань и удалившемуся оттуда.

Оттуда царь направился в Иерусалим, так как ему объяснили великую силу иудеев и большую их храбрость; и Александр себе сказал: если не одержу победы над иудеями, то слава моя ничего не стоит. Посему царь отправился оттуда, странствовал со своим войском 26 дней и прибыл в Дан. И оттуда он направил послов в Иерусалим, поручив им сказать следующее: «Так говорит великий царь Александр: вот уже столько лет, что вы мне не платите ни податей и налогов, ни дани; посему тотчас по получении вами настоящего письма моего соберитесь и пришлите мне дань. В дань же я требую от вас все сокровища дома Божия, которые вы уже столько лет собираете в кассе храма Божия». Услышав это, жители Иерусалима весьма убоялись, усиленно взывали к Богу, покрыли себя мешками и провозгласили пост. Старцы же и мудрецы иерусалимские совещались о том, что им ответить царю Александру, и по их решению первосвященник Анания написал письмо царю Александру такого содержания: «Так говорят жители Иерусалима: то, что ты просишь, весьма трудно и невозможно для них, ибо сокровищ, находящихся в доме Божием, нельзя взять оттуда и направить к тебе, так как наши предки посвятили их употреблению в пользу и пособие вдовам, сиротам, дряхлым и неимущим. Если тебе угодно, то мы пришлем тебе золотой динарий с каждого дома иерусалимского, но сокровищ, пожертвованных нашими предками, мы не можем вывезти из храма». Прочитав это письмо, Александр крайне рассердился на жителей Иерусалима и поклялся своим идолом, что он не уйдет из страны иудейской, пока не превратит Иерусалим и Божий храм в груду развалин. В ту же ночь царь лег на свою постель и, не сумев заснуть, он открыл окно своего жилища и, подняв глаза свои, увидел ангела Божия, стоящего перед ним с обнаженным мечом, отчего царь весьма испугался и сказал ангелу: «Зачем государь мой поражает своего слугу?» И ответил ангел и сказал ему: «Не я ли подчинил тебе народы? как же ты хочешь совершить такой дурной поступок перед Богом и как же поклялся ты разорить его народ?» И ответил царь ангелу: «О государь мой, все то, что ты мне прикажешь, я беспрекословно исполню». И приказал ему ангел, одетый в льняные одежды: «Никоим образом не делай ничего худого жителям Иерусалима, а, наоборот, прибыв туда, позаботься о благоденствии города и сотвори благо его жителям, и из твоих сокровищ отдели часть в пользу дома Божия; если же ты не будешь повиноваться мне, то знай, что ты умрешь вместе со всеми твоими людьми». Александр сказал на это ангелу: «Мне весьма трудно унизить свою честь, но если это (мое посещение Иерусалима) тебе не нравится, то я возвращусь вспять и совсем не заверну в Иерусалим». Но ангел запретил царю сделать так и настаивал на том, чтобы Александр явился в Иерусалим и отдал бы часть своих сокровищ храму. На следующий день царь со всем своим войском отправился в Иерусалим, и перед воротами города его встретил первосвященник Анания с 80 священниками, одетыми в священные одежды; он намеревался представиться царю и просить его пощадить святой град и не разрушать его. Как только Александр увидел первосвященника, он сошел с коня, упал перед ним ниц, обнял его ноги и стал целовать их. Храбрым воинам Александра, которые это увидели, стало весьма досадно, и они спросили царя, ради чего он это сделал. «Все цари земные простираются пред тобою, а ты унижаешь свое достоинство перед этим старцем, сойдя с колесницы и простираясь перед ним». И ответил царь и сказал: «Не удивляйтесь; этот старец, вышедший навстречу мне, имеет образ ангела Божия, шествующего передо мною во время войны и побеждающего для меня народы, посему я и отдаю ему такую честь». Услышав речь царя, первосвященник Анания упал на колени и простерся ниц перед Богом Израиля и громогласно благословил Господа. Затем он сказал царю: «Если только я нашел милость у тебя, то прошу тебя не делать никакого зла жителям Иерусалима, так как они твои слуги, готовые исполнять твою волю». На что царь ему ответил: «Вместо того чтобы просить меня о Иерусалимлянах, проси их обо мне и о моем войске, ибо я не в состоянии причинить им никакого зла, так как ангел Божий предостерег меня и приказал не делать вам ничего дурного». Затем прибыли храбрые люди из Иерусалима, старцы и набожные города, и повели царя в самый лучший иерусалимский дворец, где он пробыл три дня. На четвертый день царь сказал первосвященнику Анании: «Прошу тебя показать мне храм великого Бога, который подчиняет народы моей власти». После чего повели царя и его храбрых воинов в святой храм Божий. И поднял царь глаза свои и увидел перед собою ангела, одетого в льняные одежды; и поспешил царь, упал ниц, простерся перед ним и громогласно сказал: «Вот это дом Божий, которому нет равного во всем мире!» И вынул царь золотые и серебряные сосуды и множество драгоценных камней и отдал Их в сокровищницу храма. Затем царь просил первосвященника Ананию и других священников, чтобы они взяли много золота и сделали бы его статую, для того чтобы поставить ее в храм Божий на память и воспоминание о нем. На это ответили ему Анания и другие священники: «Мы никоим образом не можем этого сделать, ибо нам нельзя иметь в храме никакого изображения; но мы советуем тебе то золото, которое ты хотел издержать на изготовление твоей статуи, передать в сокровище дома Божия на прокормление бедных жителей города и на пособие неимущим; мы же сделаем тебе хорошую славу и память тем, что все мальчики, которые родятся, а продолжение этого года, будут названы твоим именем: Александр». Царю это весьма понравилось, и он приказал исполнить это. И было отвешено хорошего золота в количестве 40 талантов и передано первосвященнику Анании и другим священникам, причем царь сказал им: «Молитесь постоянно за меня!» Затем он вынул серебряные и золотые сосуды и множество драгоценных камней и передал их Анании, говоря ему: «Если я нашел милость в глазах твоих, то молись и ты всегда за меня», — что Анания и обещал делать.

Затем царь выступает из Иерусалима, проходит всю землю Галилею и отправляется в землю Кируния, которая отличается своими хорошими качествами и своей тучностью. Живут тамошние люди в палатках, не имея домов, и нет у них другой одежды, кроме изготовленной из верблюжьих волос, так как, по причине господствующей там сильной жары, они не могут носить другой одежды. Услышав о приближении Александра, они вышли ему навстречу и преклонились перед ним. Царь принял их, беседовал с ними, испытал их загадками и во всех познаниях и, находя их весьма мудрыми, радовался их мудрости и сделал им предложение даровать им все то, что они попросят. Тогда они все воскликнули: «Государь, даруй нам вечную жизнь!» На что ответил в замешательстве, что он не в состоянии этого сделать. От других же просьб они отказались и в свою очередь предложили царю, чтобы он попросил у них что-либо. Царь просил дать ему травы и растения, полезная сила коих им известна. С этим предложением они согласились, принесли царю множество растений, объяснили ему силы и пользу каждого из них и как надобно пользоваться ими при лечении болезней. По просьбе царя они взяли его с собой в поле, показали ему, какой вид имеет каждая трава и каждое растение на месте своего произрастания, для того чтобы он мог отыскивать и распознавать их в других местах. И приказал царь своим врачам, чтобы они записали все травы и растения и способы их употребления в книгу, которую велел хранить в своей сокровищнице. Вслед за тем царь Александр заболел сильной болезнью, и посему он велел принести из сокровищницы хранившуюся там книгу лекарств; ее принесли и отыскали в ней описание болезни царя, и начали врачи лечить царя по книге. Но между врачами нашелся один, который был врагом царя, и он украл книгу лекарств и сжег ее. Когда рассказали царю о сожжении книги, ему стало досадно, и он разодрал свою одежду. Затем царь приказал привести того врача, который сжег книгу, но тот убежал, и его не могли отыскать.

Затем Александр отправился в землю Картиния, где тамошний царь принял его с великим почетом. Имя же того царя — Ардус, который повел Александра в свою столицу, название которой Арики. Там находилась чрезвычайно красивая женщина, которую хвалили все видевшие ее, свидетельствуя, что другой подобной красавицы на свете нет. Она имела обыкновение отправляться раз в месяц в храм их бога Ацилина, для того чтобы совершить жертвоприношение ему. И, бывало, когда она отправляется через городские улицы в храм, все ремесленники оставляют свою работу и бегут за нею, чтобы посмотреть на ее красоту. Так она постоянно отправлялась в храм и совершала жертвоприношение. Однажды увидел ее в храме жрец бога Ацилина, имя которого Маттан, и полюбил ее так пламенно, что чуть не сошел с ума по ней. В следующий раз, когда эта женщина пришла в храм, для того чтобы курить Ваалу, жрец Маттан сказал ей: «Знай, госпожа моя, что я послан к тебе от Ацилина, бога твоего». Обрадовавшись этому, женщина спросила жреца, в чем состоит данное ему поручение. Тот объяснил, что Ацилин предвидит, что от его совокупления с нею должен родиться сын, святой, как отец, и что никакая другая женщина на свете не достойна такой высокой чести. Женщина весьма обрадовалась этому предложению и сказала, что она готова исполнить приказание Ацилина. Тогда Маттан посоветовал ей от имени бога, чтобы она рассказала об этом мужу и, если он это дозволит, чтобы она пришла ночевать в храм Ацилина. Женщина пошла домой и передала мужу все сказанное Маттаном. Муж позволил жене идти в храм ночевать и советовал взять с собою подушки, перины, одеяла и шелковые материи, чтобы ими выстлать постель. Она так и сделала, послала все это Маттану, который приготовил постель в храме за возвышением. Ночью женщина пришла в храм вместе со своей служанкой, но Маттан сказал ей, что служанке нельзя ночевать в храме, ибо она недостойна такой чести. Тогда она велела ей выйти из храма и лечь перед дверью, что та и сделала. В полночь Маттан пришел в храм через другую дверь, но служанка услышала скрип двери и, тихо вкравшись в храм, застала Маттана при совершении преступления, а так как она боялась закричать, чтобы Маттан ее не убил, то и ожидала, пока он окончательно не ослабел, взяла большую статую Ацилина, ударила ею по голове жреца и умертвила его на постели. Затем она сказала госпоже своей: «Что ты сделала, ты ведь обесчещена!» Та весьма испугалась, узнав о своем преступлении, и начала горько плакать. Служанка хотела уговорить ее, чтобы она промолчала и никому бы не рассказывала о случившемся; но госпожа ответила ей: «Не говори мне о молчании, так как я, которая была до сих пор столь чистою, что, кроме мужа, никто до меня не дотрагивался, ныне обесчещена и опозорена». Она пошла с плачем и рыданием, держа руки на голове, и рассказала обо всем мужу своему. Тот, не будучи в состоянии обвинить свою жену, так как сам разрешил ей идти в храм, отправился к царю и рассказал ему о случившемся и о том, что его служанка убила Маттана. Царь спросил Александра, как рассудить это дело. Александр ответил: «Если бы это случилось в моем государстве, я бы разрушил храм Ацилина до основания, так как он осквернен и нельзя в нем молиться». И приказал туземный царь разрушить храм до основания, а тело Маттана было сожжено.

И сказал Александр царю: «Пошли за этой женщиной, ибо я хочу видеть эту красавицу». Царь послал за нею, она пришла, и когда Александр увидел ее, то был весьма поражен ее красотой и чрезвычайно удивился ей. И просил Александр царя, чтобы он отдал ему эту женщину; но царь возразил и сказал: «Сохрани Бог, чтобы я отнял у живого мужа его жену и распространил бы таким образом прелюбодеяние на земле». И вышел Александр от царя в гневе и сказал Александр царю: «Если ты не отдашь мне этой женщины, то готовься к великим войнам по всему твоему государству». На что царь ответил: «Делай себе все, что ты можешь, а я все-таки не отдам ее тебе, так как от нее честь всему моему государству, и если она из него удалится, то это произведет большое впечатление». Увидев, что царь не желает передать ее ему, Александр вооружился, воевал с царем, победил его, истребил много храбрых воинов царя, а его самого взял в плен и велел заковать в железные цепи. Таким образом, Александр взял себе эту женщину силой и чрезвычайно любил ее. И сделал он для нее золотой дворец, длиной 14, шириной 6, вышиной 15 локтей; и покрыл он стены дворца драгоценными камнями, окон в нем совсем не было, но от драгоценных камней было там светло днем и ночью. В этот дворец царь поместил красавицу; под дворцом же были железные колеса, и его тащило много лошадей, а сама эта женщина никогда не выходила из дворца, потому что туда же ей подавалось кушанье. Она родила от Алксндроса сына, которому дала имя Алксндр, и царь весьма радовался этому, сделал большое пиршество для своих сановников и слуг, вручил ей венец и провозгласил ее царицей. И радовался царь со всем войском своим, растратил свои деньги и раздавал много подарков. Вслед за тем скончался принц Александр, будучи девяти месяцев от роду, а равно издох и конь царя Букефал, и царь много плакал по обоим, приказал похоронить сына и возле него коня своего Букефала и соорудить над ними громадное и великолепное здание, и утешал свою жену. Затем, когда она вторично должна была родить, она заболела и умерла от родов. И оплакивал ее царь со всем войском чрезвычайным образом. И разодрал царь свою одежду, всплеснул руками, рвал себе волосы на голове и упал на землю. И пришли его сановники, чтобы утешить его, но он не принял никакого утешения; посему они ушли и оставили царя одного. Тогда царь взял веревку, желая повеситься на ней, но его сановники это заметили, поспешили и отняли у него веревку. И стали они упрекать царя, говоря ему: «Разве ты достоин царствовать, и разве нет больше женщин на свете, что ты хочешь повеситься из-за одной женщины?» И говорили они ему много тому подобного. Затем они сказали царю: «Если тебе угодно, то разошлем письма и посланцев по всем областям царским, чтобы прислали самих красивых девиц и женщин, и ту, которая понравится тебе, возьмешь в царицы». Этот совет понравился царю, он послал, и нашли весьма красивую девушку в земле Африке, привели ее к царю, который полюбил ее, надел ей на голову царский венец и взял ее в царицы.

Затем царь отправился со всем своим войском и прибыл в громадный лес, из которого выбежало много странных зверей с пятью рогами и истребило много царского войска. И сказал Александр: «Берите огонь, серу и деготь и зажгите лес, Бог, может быть, сделает по великой милости своей и спасет нас от этих хищных зверей». И войска поспешили сделать так и зажгли все деревья леса, и разбежались звери, а царь и войско были спасены.

Оттуда они отправились и прибыли в землю Еуфрт (или в Землю Свинца) и нашли там великую и странную на вид реку, и хотя царь и все войско его чувствовали сильную жажду, они, однако, боялись пить воду из той реки. И по приказанию царя были вырыты колодези около реки, где была найдена хорошая и обильная вода, из которой пили царь, все войско и скот. И сказал царь войску своему: «Остановимся лагерем при этой воде, которая, как я замечаю по запаху, превосходна». Они так и сделали и остановились, там лагерем на десять дней. На десятый день один из царских охотников словил птиц, задушил их, а когда он положил их в речную воду, для того чтобы их омыть, они ожили и улетели. Увидев это, царский слуга поспешно напился из этой реки и затем пошел и рассказал об этом царю. Царь сказал: «Наверно, это вода из рая, кто ее пьет — будет вечно жить». И приказал царь птицелову: «Принеси мне от этой воды, и я напьюсь». Слуга взял посуду и пошел к реке за водой, но он искал и не нашел ее и, вернувшись, сказал царю: «Я не нашел той реки, так как Бог скрыл ее от меня». И рассердился на него царь, схватил свой меч и отрезал ему голову; но слуга убежал без головы и ушел в Великое море. Сказал Менахем писец: еще рассказывают наши мудрецы, что в море находятся безголовые люди, которые стараются перевернуть находящиеся на море корабли, а когда один из них подходит к кораблю, для того чтобы перевернуть его, и люди с корабля говорят ему: «Беги, беги, твой господин Александр идет!» — то он тотчас убегает, и корабль таким образом спасается.

И приказал Александр, и ему принесли его собственное изображение, и он поклялся этим изображением, что он не вернется назад, пока не придет в такое место, где невозможно повернуть направо и налево, и откуда уже нет больше дороги.

И отправился царь со всем своим войском, переправился через реку и прибыл к воротам вышиною в 20 локтей. Пока он удивлялся высоте ворот, царь услышал голос, несшийся к нему: «Вот врата Господни, праведники в них вступают». И царь поднял свои глаза, и увидел начерченные на воротах буквы, и позвал к себе писца Менахема, который прочитал эти буквы, и оказалось, что там написано: «Возвысьте, врата, главы свои, возвысьтесь, двери вечности!»[225]. И царь ушел оттуда и странствовал со всем своим войском целых шесть месяцев среди гор. По окончании же шести месяцев кончились горы, и показалась большая равнина, а на равнине красивые врата, такие высокие, что глазу не одолеть их высоты. На этих вратах также начертаны большие и чрезвычайно красивые буквы. По прочтении Менахемом этих букв оказалось, что там написано: «Вот врата» и т. д., и Менахем объяснил царю эти буквы и слова. И сказал царь: «Кто тут находится при этих воротах?» На это голос ответил: «Это врата рая, и никто из необрезанных не может вступить сюда». В ту же ночь Александр совершил обряд обрезания, и врачи скоро вылечили его превосходными травами, а войска ничего не узнали об этом, так как царь приказал врачам, чтобы они об этом не говорили. На следующий день царь крикнул хранителям ворот: «Дайте мне дань, и я уйду». И они дали ему ящик, в котором находилось нечто подобное глазу. Когда же царь хотел поднять ящик, то не мог и воскликнул: «Что вы такое мне дали?» И они ответили: «Это глаз»). И спросил он: «На что он мне?» Они сказали: «Это тебе указание на то, что глаз твой не довольствуется странствованиями по разным землям». И спросил царь: «Что мне делать для того, чтобы я мог поднять ящик?» Ему ответили: «Покрой землею этот глаз, и тогда ты будешь в состоянии сделать с ним, что хочешь; это служит тебе указанием на то, что твой глаз не насытится богатством до тех пор, покуда ты не обратишься в земной прах, из которого ты создан». И царь сделал так, он покрыл землею глаз, поднял его и положил в свою сокровищницу вместе со всеми своими драгоценностями, для того чтобы он служил ему знамением и воспоминанием о том, что он получил дань с рая.

Вслед за тем царь говорил себе, что все совершенное им до сих пор еще недостаточно. Посему он приказал своим храбрым воинам принести четырех великих и сильных орлов, что и было исполнено. И приказал царь не кормить их в продолжение трех дней, а по истечении этого времени была взята доска, на которую царь приказал привязать себя; так и было сделано. Затем он велел взять четыре шеста и прикрепить их к четырем концам доски и привязать к каждому шесту кусок мяса; и это было исполнено. После того взяли, по приказанию царя, этих четырех орлов и привязали ногами к четырем концам доски. Будучи весьма голодными и видя над собою мясо, орлы замахали крыльями, желая полететь к мясу, а так как они этого не могли сделать, то они стремились все выше и выше, пока не достигли облаков. Не будучи больше в состоянии выдержать жару, от которой едва не умер, царь повернул шесты с мясом вниз, и орлы, видя мясо внизу, пустились в погоню за ним все ниже и ниже, пока не стали на землю. И царь рассказал потом, что когда он находился между Небом и землею, то видел весь мир среди воды и всю обитаемую землю, как стакан, плавающий по воде Океана.

Затем царь приказал своим мудрецам изготовить ему ковчег из белого стекла, «так как, — сказал он, — я не довольствуюсь тем, что видел в высоте над миром, а желаю еще спуститься вниз и осмотреть все то, что находится под землею». И царские мудрецы изготовили ему белое стекло, в которое царь вошел, взяв с собою петуха и светящийся камень, который доставляет свет. И сказал царь мудрецам своим: «Опустите меня в море и ждите меня круглый год: если в течение года я не вернусь к вам, то возвратитесь к себе домой». Так мудрецы и сделали: они опустили его в море, и стекло поплыло из одного моря в другое и сошло до глубины бездны, так что царь осмотрел все находящееся в море, от мала да велика. Когда же он насмотрелся, сколько ему было угодно, то взял петуха и задушил его, и из него выступила кровь, а так как Великое море не терпит никакой крови, то оно выбросило царя на сушу по прошествии трех месяцев, проведенных царем в море, и кинуло его среди народа, язык которого был неизвестен царю. Наружный вид людей той страны таков: как мужчины, так и женщины имеют два локтя в ширину, на их лицах во лбу один глаз, ноги их весьма широки. И они убоялись царя, чувствуя страх перед ним, и упали пред ним на землю ниц.

Оттуда Александр бежал ночью по причине боязни оставаться дольше между этими дикарями и искал своего войска в продолжение девяти месяцев; его пожирал днем жар, а ночью стужа. По истечении же трех месяцев странствования он встретил в лесу льва и, убоясь его, убежал, но лев погнался за царем, схватил его за платье и преклонился перед ним. Тогда Александр взял и сел верхом на льва, который против воли царя привел его в какую-то пещеру. Там он застал старца, с которым поздоровался, причем старец сказал царю: «Ты ведь государь мой Александр!» Царь испугался и спросил старца, откуда он знает его имя, на что тот ответил, что он видел царя в то время, когда последний отправился в поход на город Иерусалим, намереваясь разрушить его. И спросил его царь: «Из какого ты народа, кто ты и как тебя зовут?» Старец сказал: «Не спрашивай о моем имени, которого я тебе не открою; я не скажу тебе также, из какого я народа, но если ты дашь мне присягу, что не сделаешь евреям никакого зла в продолжение всей жизни твоей, я приведу тебя к твоим войскам». Царь с радостью согласился на это условие и присягнул. Затем старец повел царя в другое отделение пещеры, взял оттуда красивого коня и сказал царю: «Садись верхом на этого коня, а я пойду возле тебя пешком». Так они и делали в продолжение шести месяцев, пока старец не привел царя в лагерь его войск, которые, увидев своего вождя, весьма обрадовались и принялись трубить в рога, так что земля расседалась от их криков. И царь рассказал войску о всех своих приключениях, и он велел писцу Менахему записать все это. Затем царь спросил: «Где же старец, который привел меня к вам?» Стали его искать, но не нашли, что было весьма досадно царю, и он приказал искать его по всем местам, но его не нашли нигде.

Царь отправился оттуда вместе со своим войском и прибыл в землю Клбина, где все жители лают по-собачьи, весьма слабы и обросли волосами с ног до головы; они малы ростом, около локтя; не сеют и не жнут, не имеют другой пищи, кроме ореха, и другой одежды, кроме листьев орешника. И царь приказал привести к нему одного из тамошних жителей, который, по приведении к царю, залаял по-собачьи. И повел его царь к царице, которая была родом из Африки, но когда последняя увидела этого человека, то крайне испугалась, красивое ее лицо изменилось и позеленело, она упала в обморок и опрокинулась назад. Увидев это, царь вскрикнул, всплеснул руками и рвал волосы на голове, но прибежал один из врачей, принес какую-то траву и положил царице на руки, вследствие чего она встала на ноги, чему царь и войска крайне обрадовались.

Оттуда царь выступил со всем своим войском и путешествовал на море на больших судах, на которых они пробыли 52 дня. В одну ночь царь поднял глаза и увидел громадную рыбу, выступавшую из моря, у которой глаза были подобны двум большим факелам. И натянул царь свой лук и выстрелил в рыбу, которая забарахталась и потопила три корабля с царским войском, что весьма опечалило царя, и он много плакал об этом несчастий. Затем поднялась буря и погнала царские суда в Соленое море, и погибло много народа от морского зловония. Тогда Александр помолился Всевышнему Царю, и Бог понес ветер над водой, и царские корабли пристали к суше, к стране Африк, где земля весьма хороша и жир на, и царь остановился там лагерем на три месяца. Заметив жирность тамошних плодов и растений, царь приказал провозгласить по всему лагерю, чтобы никто не употреблял их в пищу по причине вреда от крайней их жирности. Но нашлись многие, которые ослушались царского повеления и ели означенные плоды, вследствие чего из них умерло около 30 000 человек. И приказал царь готовиться к выступлению из той страны, чтобы избавить свои войска от искушения и опасности.

И отправились они из этой страны в страну Тугира, и царь этой земли выступил против Александра с многочисленным войском, причем завязалась между ними упорная война, в которой сначала погибло много войск с той и другой стороны, но в конце Александр одолел, и царь Тугиры бежал и скрылся в пещеру. Когда донесли об этом Александру, он приказал зажечь дрова и положить их в отверстие пещеры, и от дыма, наполнившего пещеру, задохся царь Тугиры, а его войска, преследуемые Александром, были перебиты, за исключением немногих, над которыми сжалился царь Александр и отослал их домой с миром.

Оттуда Александр отправился в землю Ягу ли и, переправившись по воде на плотах, прибыл в землю Хавила, Там обычай такой, что женщины надевают штаны, а мужчины нет. Когда женщина рожает, то она остается лежать за ширмой в течение двух месяцев, затем выходит из-за ширмы, а муж ее заходит туда и остается лежать за ширмой четыре месяца. Услышав это, Александр был весьма удивлен и послал к царю Хавилы требовать от него личного свидания. И царь Хавилы ответил посланникам Александра: «Сегодня минуло 29 дней, как я нахожусь за ширмой, так как жена моя родила сына, и только по прошествии трех месяцев я могу выйти из-за ширмы и явиться к тебе». Александр много смеялся и издевался над таким ответом и приказал своим людям готовиться к посещению царя Хавилы, и отправились они и, прибыв к последнему, застали его за ширмой, а царица прислуживает ему и подает ему яства, напитки и всякого рода лакомства, чему Александр немало смеялся. На вопрос Александра, кто царствует вместо царя, последний ответил, что лучшая из его собак сидит на престоле, имея при себе толмача, и народ приходит к ней со своими тяжбами. Тогда Александр спросил: «Разве пристойно, чтобы собака сидела на царском троне?» Туземный царь ответил: «Честь царской власти требует, чтобы собака сидела, а народ являлся к ней на суд». Затем Александр попросил туземного царя показать ему ту собаку, которая заступает ныне его место, но тот ответил, что не имеет права выходить из-за ширмы до истечения четырех месяцев и что если б он вышел раньше этого времени, его свергли бы с престола и народ избрал бы себе другого царя. На вопрос Александра о том, бывает ли у туземного царя совокупление с женой в течение этих шести месяцев, последний ответил: «В том видна сила государства, что у супругов, имеющих сношения в первые шесть месяцев после родов, выпадают ресницы; царские посланцы ежедневно производят розыски, и если найдутся супруги, преступившие этот закон — что обнаруживается выпадением ресниц, — их приводят пред царя, сжигают огнем, а пепел их рассылают по всем областям государства. Царю же дозволяется иметь один раз в неделю сношение с царицей по прошествии двухмесячного срока после родов. В день восшествия на престол нового царя он должен дать клятву в том, что он будет соблюдать этот закон». Затем Александр спрашивает о том, что бывает по окончании означенных шести месяцев, и получает ответ туземного царя, что у них закон и обычай таков: все подданные царя собираются, причем каждый из них приносит царю по своему состоянию, кто коня, кто корову, а царь делает для них пиршество, продолжающееся три дня, и затем все они отправляются по домам. И сказал царь Александр, что такого странного обычая он не видал с тех пор, как выступил из пределов своего государства.

Оттуда Александр отправился со всем своим войском и, пространствовав по пустыне девять дней, прибыл на место, откуда был виден большой дым, который возносился до небес, а среди дыма заметно пламя. И приказал царь, чтобы сто человек из войска подошли и осмотрели это великое явление. И пошли сто героев, взобрались на весьма высокую гору, но не могли подступить ближе к месту дыма и пламени по причине страшной жары, а только издали слышали крики и стоны, похожие на возгласы людей: «Ох, ох!», о чем герои рассказали царю, который велел им подняться снова на гору и спросить о причине этих криков. И вторично они взобрались на вершину горы, но на повторенный ими два, три раза вопрос о причине криков не последовало никакого ответа. Лишь по прошествии значительного времени показалось им существо, похожее на льва, с человеческими руками и ногами, которое обратилось к героям с вопросом, зачем они взошли на гору. Те ответили, что царь Александр прислал их осведомиться о причине криков; но лев сказал, что он им ничего не объяснит, а только самому царю Александру он готов отвечать на все вопросы. Герои сошли с горы и сообщили об этом царю, который выразил готовность подняться на гору. Когда же его люди выразили свои опасения насчет этого смелого шага, царь возражает им: «Если вы желаете сохранить мою честь, то не отговаривайте меня, так как царская честь состоит в том, чтобы ничего не опасаться; но если вы увидите, что я останусь на горе более трех часов, то поднимитесь также на гору». Таким образом, царь отправился туда вопреки желанию героев. Как только Александр достиг вершины горы, приблизился к нему лев, схватил его за волосы, бросил его на землю и облил его смолой. На крик царя герои поспешили подняться на гору, и нашли его ни живым ни мертвым. Герои снесли его с горы, а народ, увидев своего царя в таком положении, поднял великий плач. Затем явились царские врачи, сделали все, на что указали им их познания, но ничто не помогло, и плач народа все усиливался. Девять дней царь ничего не говорил и не открывал глаз, на десятую же ночь в царский лагерь явилась змея, державшая во рту длинное и широкое растение. Увидев эту змею, народ хотел было ее убить, но присутствовавший там некий мудрый старец по имени Апила предостерег народ и советовал лучше пустить змею идти туда, куда сама она направится. Все старцы и мудрецы последовали за змеей, которая направилась прямо к царю и положила на него бывшее у нее во рту растение. Тогда царь открыл глаза, чихнул три раза и встал на ноги, к великой радости и общему ликованию всего народа, так что земля расселась от их крика. Затем царь сделал великое пиршество всем своим сановникам и слугам, наделил их всех подарками по их заслугам. И расспрашивали они Александра обо всем приключившемся с ним на горе, и он рассказал им все обстоятельства, на что они заметили, что они его предостерегали несколько раз, но он их не послушался.

Вслед за тем прибыло письмо из земли египетской царю Александру следующего содержания: «Так говорят люди Египта: доколь продолжится наше мучение? Все наши соседи издеваются над нами по поводу отсутствия царя, все цари Востока и Запада дразнят нас; ибо мы подобны сиротам без отца и руководителя и не знаем, что нам делать. Посему знай, что если ты вернешься к нам — то хорошо; если же нет, то мы изберем себе другого царя, который будет предводительствовать нами, и успокоит нас от всех врагов наших, ибо мы не в состоянии терпеть дольше ярма государей, подчиняющих нас». Царь созвал своих мудрецов и совещался с ними и со старцами по сему предмету. Те посоветовали ему вернуться в свою землю, в Египет; но Александр возражает и говорит, что он их не послушает в этом деле, так как он дал клятву, что не возвратится в Египет, пока он не найдет населенное место, чтобы пройти через него со всем своим войском, и пока не подчинит все государства и народы своей власти. Но мудрецы обращают его внимание на опасность, грозящую со стороны египтян, желающих избрать себе другого царя. Вследствие сего Александр призывает сына своей сестры Тибуса, надевает ему на голову царскую корону и провозглашает его царем египетским до своего собственного возвращения в Египет. Послал же Александр своего племянника с небольшой свитой из десяти героев, не желая давать ему больше людей и лошадей из опасения, чтобы не узнали о нем враждебные племена и не схватили бы его на пути. И наказал Александр Тибусу: «Когда ты прибудешь с миром в Египет, то чини суд и расправу по указаниям матери моей, не прекословя ее словам ни в больших, ни в малых делах; о каждом же человеке, который не исполнит твоих приказаний, отмечай себе на память до моего возвращения с миром». Затем Тибус отправился от царя тайком на лошадях и ослах, подобно тому, как путешествуют купцы-коробейники из города в город, и по прошествии двух лет, проведенных в дороге, они прибыли в Египет, показали там царскую печать и царскую корону, и египтяне узнали его и избрали его царем.

Александр приказывает своему войску приготовить оружие и изготовить колесницы, что и было исполнено, причем изготовлено было 190 железных колесниц; царские же колесницы сделаны были раньше всех. И взял царь свое знамя в руки и отправился во главе своего войска, которое следовало за ним, и прибыли они к берегу одной весьма широкой реки. В этой реке они нашли больших рыб, имеющих в ушах нечто похожее на золотые серьги, и взяли они от этой рыбы, сварили ее и съели, вследствие чего умерло много царского войска. Александру стало весьма досадно, и он обратился к своим людям с упреком: «Разве у вас не было другого кушанья, кроме этой рыбы?» Царь еще не окончил своей речи, как из реки появился человек, странный во всех отношениях: голова его была подобна орлиной, длинные уши как у осла, руки человеческие, ноги — львиные и лошадиный хвост. Александр приказывает поймать этого человека, но последний сопротивляется, бросая в царских героев взятыми из реки камнями. Когда же сам царь вышел ловить его, то этот человек упал ниц и простерся на земле пред царем. На вопрос Александра, почему он бросал камнями в героев, а его пощадил, он отвечал, что увидел на правой руке Александра небесного ангела, по чему узнал о царском достоинстве последнего и, отдавая ему царские почести, надеется, что царь сжалится над ним и над его детьми. По просьбе царя указать ему, где находятся эти дети, человек отвечает, что съеденные царскими людьми рыбы — его дети. «В таком случае, что же я могу теперь сделать, ведь рыба уже съедена?» — возражает ему Александр, но тот человек просит, чтобы ему были возвращены серьги, бывшие в рыбьих ушах, — тогда, прибавляет он, царь увидит, что он с ними сделает. Когда его просьба была исполнена по царскому приказу, тот человек взял серьги, бросил их высоко-высоко десять раз и после десятого раза прыгнул в реку, где пробыл довольно долго, — а Александр и его люди все это время ждали на речном берегу; затем человек вышел из реки вместе со своей женой, оба они собрали чешую, снятую с рыбы, женщина переправилась через реку с чешуей, затем положила какую-то траву на чешую и бросила все в реку. Таким образом, царь не узнал, что стало с чешуей; человек со своей женой также вернулся в реку и не показывался более.

Александр отправляется в поход на землю Клила и застает там только бородатых высокорослых людей, имеющих черные волосы и тонкие острые зубы. Не понимая их языка, царь решился не воевать с ними и посему вышел из их земли. Но жители Клилы преследовали Александра с многочисленным войском и умертвили из людей Александровых около 3000 человек. И подумал царь: так-то мне отплатили жители Клилы! Посему он поклялся не уходить оттуда, пока он не разорит всей страны. На следующий день Александр отдал своим людям приказ воевать с жителями Клилы и отомстить им за убитых ими царских людей. И войска Александра завязали бой, осадили город Итук, столицу этой страны, разрушили его стены, умертвили всех жителей, взяли всю добычу и разделили ее между собою по жребию. На третий день царские войска увидели, что против них идет большая армия из женщин Итука, несмотря на то что до того времени не видно было во всей стране ни одной женщины. Сначала Александр не желал воевать с женщинами и решился ждать и смотреть, что они сделают; но когда женская армия напала на царских людей и нанесла им большое поражение, то пришлось воевать с нею. И завязался ожесточенный бой в продолжение четырех дней, так что силы александровых войск стали истощаться. Заметив опасность, Александр воскликнул: «О вы, люди Мокдона! Что скажут теперь другие народы, которые вы покорили, другие государства, которые вы завоевали! — все скажут: женщины одолели их!» Это подействовало, и войска Александра напрягали свои силы, победили женщин, истребили их всех, кроме одной старухи, которую никоим образом они не могли убить. Когда же ее поймали и обыскали, то нашли у нее на шее кожаный мешок, наполненный чарами. По приказанию царя разрезали кожу, в которой нашлось: девять зерен перца, девять чесночных головок, девять гладких камушков, девять змеиных голов и девять голов рыбы, называемой на исмаильском языке Флфли. Когда все это, по царскому повелению, было брошено в огонь, то женщина подняла большой крик и плач, а на вопрос Александра о причине сего она не могла отвечать по незнанию языка. Затем ее заковали в железные цепи и подали ей яства и напитки, и старуха съела и выпила столько, сколько хватило бы на пятьдесят человек. После сего она разорвала железные цепи так легко, как льняные нитки, умертвила 180 человек из царского войска и убежала с быстротой серны, бегущей за своим возлюбленным. Герои же Александра погнались за ней и не могли ее поймать, и послали за нею в погоню запряженные колесницы, но также безуспешно; наконец она добежала до реки, погрузилась в воду, и что сталось с пен — неизвестно. Когда рассказали об этом Александру, то он приказал обыскивать платья женщин, убитых на войне, и под платьями нашли две головы змей, которые сожгли на огне, после чего войска разделили между собою всю добычу неприятелей.

Оттуда Александр отправился и прибыл в землю Абумриша, каковая земля весьма сухая и не производит никаких растений. Там волосы на голове мужчин белы, как снег, а у женщин — красны, как кровь. Едят они исключительно только небольшие орехи, которые растут на деревьях в воде; орехи их сладки как мед и тают в желудке.

Затем царь отправился со всем своим войском в землю Лахиш, каковая земля наполнена каналами и чрезвычайно тучна; там нельзя сообщаться иначе как на судах. Для этой цели царь изготовил 300 кораблей, но их застигла жестокая буря, которая перебросила царя вместе с его войском по ту сторону земли Лохиш, и они прибыли в землю Куш (Эфиопия. — Ред.), которая близка к десяти коленам израильским. И прибыл Александр к реке, окружающей страну десяти колен, но не мог проникнуть туда по причине больших камней, которые кружатся в этой реке в продолжение всей недели до сумерек кануна субботы. Посему царь с войском стал лагерем до вечера пятницы, и когда прекратилось вращение камней, вступил в реку и остановился там, дабы разузнать, как поступить ему далее. И отправил Александр посланцев к туземцам, для того чтобы разведать, что это за народ. Те ответили что они — народ Божий (Израиль), переселившийся из святой земли Палестины во дни Синехерима, царя Ассирии. Услышав такой ответ, Александр весьма обрадовался и отправил к этим евреям своего писца Менахема, поручив ему узнать, может ли царь со своим войском пройти через их землю. Когда Менахем прибыл к этим десяти коленам и обратился к ним с речью на священном языке, они спросили его, не еврей ли он, и когда он ответил им утвердительно, чрезвычайно рассердились на него за нарушение им святости субботы и грозили ему смертью. Тогда Менахем стал оправдываться тем обстоятельством, что он был принужден нарушить субботу по приказанию царя; да к тому же если б он остался один в то время, когда все отправились в поход, то подвергнул бы себя опасности от диких зверей; в случае же опасности и Тора, и раввины дозволяют нарушать закон. Но на это они возразили, что во всей этой местности не обретается никаких диких зверей, так что с их мальчиками, которые состоят пастухами при их стадах, никогда не приключалось ничего худого ни днем, ни ночью. Вследствие сего они отказались вести с ним переговоры, и Менахем принужден был вернуться в лагерь с великой досадой. Александр узнал по лицу Менахема о неудаче миссии последнего и, когда узнал все обстоятельства дела, крайне ужаснулся. Затем он отправил к евреям посольство из многочисленных и почитаемых сановников, но евреи не захотели иметь с ними сношений, пока они не совершат над собою обряда обрезания. Когда об этом донесли Александру, он сказал: «Да ведь я обрезанный!» — и посему он сам отправился к евреям. Александр застал этих евреев в палатках (или шатрах), выкрашенных во всевозможные цвета, и, зайдя в одну из тех палаток, застал старца с книгой в руках. На приветствие Александра старец ничего не отвечает. Тогда царь говорит: «Я ведь обрезан, как ты сам, и притом я царь, сын царя!» Услышав это, старец поднимается со своего места, усаживает Александра и оказывает ему великие почести. Царь спрашивает старца: отчего евреи не собираются воевать с ним и как это они не боятся его при виде многочисленного его войска? На вопрос старца, сколько у Александра войск, последний не в состоянии ответить. Старец же говорит, что евреи нисколько не боятся Александра, так как над ними исполнилось изречение Св. Писания[226]: «И пятеро из вас будут преследовать сто неприятелей, а сто из вас будут преследовать десять тысяч, и враги ваши падут пред вами от меча». Александр спрашивает старца об их способе пропитания и средствах к жизни, на что старец отвечает, что их всего десять колен, из коих пять отправляются раз в десять лет в военный поход против окрестных племен, живущих на юге, и набирают у них добычу, достаточную на прокормление в течение десяти лет; затем остальные пять колен отправляются в поход против народов, обитателей севера, и набирают добычу, достаточную для пропитания в продолжение следующего десятилетия; то же самое повторяется в следующие два десятилетия с племенами Востока и Запада, после чего начинается новая очередь с таковою же последовательностью. На это Александр заметает, что такой порядок вещей не соответствует справедливости и нравственности; но старец возражает, что их соседи — язычники и сами не соблюдают нравственных законов Торы. Затем Александр отпрашивает старца об их обычных занятиях, и старец объясняет ему, что в будни они занимаются изучением Торы денно и нощно; а по субботам они наслаждаются всевозможными яствами до полудня, пополудни же они опять-таки занимаются изучением Торы. Затем царь попросил старца поговорить с народом о дозволении ему пройти с войском через их страну, на что старец согласился, и по поданному им трубою сигналу собрались жители, многочисленные, как песок на морском берегу. По изложении старцем просьбы Александра они решают, что нельзя дозволять необрезанным и нечистым пройти по их стране. Это обстоятельство весьма огорчает Александра; пробыв там до субботы, когда окружающая десять колен река только и бывает спокойна, он переправляется со всем своим войском через воду.

Александр с войском направляется в землю Сидония, ибо царь слышал, что там падает манна. И прошли они степью 95 дней, затем переправились через реку и прибыли в землю Сидония. Там они нашли крайне высокие горы, на которых лежит нечто белое как снег. Александр со своими героями взобрался на вершину одной из этих гор, где они нашли нечто похожее на манну, и царь положил кусок в рот и выплюнул по причине чрезвычайной приторности. Тогда к царю явился весьма высокий человек и указал, что рядом растет горькая трава, и если примешать ее к манне, то последняя получает очень хороший вкус.

Так как Александр испытал на опыте правдивость этого совета, то он и герои набрали много манны и означенной травы и принесли войску, которому также очень понравилось это сладкое яство. И пробыл царь со своим войском в этой земле тридцать дней, так как страна оказалась здоровой.

В эту ночь Александр поднял глаза и увидел, как две звезды воюют друг с другом, и одна из них одолела другую и бросила ее на землю, отчего на земле стал большой шум. Царь крайне испугался этого видения, созвал всех своих мудрецов и все им рассказал. Выслушав его, они все крайне испугались, всплеснули руками, сильно встрепенулись и подняли великий плач. На вопрос Александра о причине их печали они объясняют, что видение означает близкую кончину государя, так как войну звезд видит обыкновенно только царь перед смертью. Тогда царь сильно заплакал и сказал: «Пусть Творец совершит свою волю!»

Вслед за тем Александр рассердился на Апика, своего главного виночерпия и обругал его. И взял Апик смертоносный яд и положил в бокал Александра и в его кушанье, так что яд вошел во внутренность царя, серьезно заболевшего и изменившегося лицом от сильной боли в груди и в животе. Когда же Александр попросил пера, для того чтобы всунуть его себе в горло и извергнуть кушанье, то Апик наскоро обмакнул перо опять-таки в яд и всунул царю в рот, отчего еще увеличилась его боль и усилилась болезнь. Тогда Александр понял, что конец его близок, позвал своих мудрецов и героев и наказал им, чтобы они помнили все бедствия, перенесенные в походах, и впредь держались бы крепко и мужественно, так как они покорили царской власти многочисленные народы, которые, конечно, ненавидят своих победителей. «Я, — прибавил Александр, — ухожу от вас по пути, предначертанному всем смертным, и посему прошу вас быть справедливыми и милостивыми к матери моей, отнимите царскую власть у моего племянника Тибуса и передайте его матери вместе с царским венцом». Затем царь позвал своих полководцев, а именно Тимлию, Севола, Фолисиима и Агмни, и сказал им следующее: «Вы поступали со мною справедливо и милостиво, покинув отца, мать и родной край и последовали за мною; в награду за это разделите между собою государственную власть, но царство оставьте моей матери и не прекословьте ей, так как она достойная женщина. После смерти моей возьмите мои останки, перенесите их в Египет, похороните их в царской гробнице и наложите 70-дневный траур. Все мои драгоценности, золото и дорогие камни, разделите на две части, из коих одну передайте идолу Ригунии, а другую поделите между собою».

По окончании завещания Александр прибрал свои ноги на постель и скончался в жестоких болях. Войска царя оплакивали его и наложили траур в продолжение 70 дней. По истечении дней плача они взяли тело Александра, сварили его и повезли в Египет. Прибыв же в Египет, они отправились в Мокдонию, которая находится в земле египетской, к матери царя Глоптрии, и повенчали ее на царство. Она царствовала после сего еще 15 лет, творя суд и мир. Государственную же власть она передала упомянутым четырем сановникам, которые управляли народом, и построили они великий храм, подобного которому еще не существовало.