Возлюбивший зло

15. ГЕЯ

Отступив на край Пустоты, где никто не мог помешать ему думать, Пэрри мысленно вернулся к происшедшему. Нокс сказала, что предназначенная ему женщина — инкарнация, но он должен отвоевать ее у других и у нее самой. Среди главных воплощений Бессмертных женщинами были Судьба и Гея; ни та, ни другая ни за что не захотят иметь с ним дело…

Затем Пэрри вспомнил о пророчествах, — столкновения с Марсом как-то оттеснили их на задний план. «Каждый будет обладать самой красивой женщиной своего поколения, которые родят им самых талантливых в своей области деятельности дочерей. Одна, возможно, выйдет за Смерть, а другая возьмет в мужья Зло… Одна полюбит инкарнацию, а вторая сама ею станет».

Если не подвергать сомнению правдивость предсказаний, можно сделать единственный вывод. Одна дочь должна соединиться с Танатосом, что и сделала Луна, а вторая — с Сатаной и стать инкарнацией. Довольно сложное переплетение!

Интересно, какая именно инкарнация имелась в виду? За все время правления Пэрри мужчины и женщины занимали в Чистилище строго определенные посты. Поэтому скорее всего эта смертная присоединится к своей матери, Ниобе, чтобы вместе с нею представлять Судьбу, или сменит воплощение Природы.

Природа. Гея. Зеленая Мать. Она правила с тех самых пор, как Пэрри удалось обойти ее, выпустив на волю чуму, и, наверное, уже порядком утомилась…

Если та вторая девушка — как же ее звали?.. ах да, Орб… Если Орб станет Геей и свяжет свою судьбу с Пэрри…

Внезапно его озарило — будто ярко вспыхнуло адское пламя. Если он завоюет девушку, которая займет трон Геи, ее могущество соединится с его властью! Пэрри сможет воспользоваться этим союзом, чтобы одержать победу над Богом!

Не удивительно, что, предвидя это, Нокс решила подождать. Зачем отвлекать Сатану от самого серьезного испытания, которое ему выпадало? Лучше посмотреть, что из этого получится. Если Сатана проиграет, придет ее время. Ну а если выиграет…

Эта возможность наполнила его трепетом. Оставалось лишь…

Тут Пэрри отбросил мечтания. Ведь Орб — дочь Ниобы! Ее защищает сама Судьба. Едва ли девушка охотно шагнет к нему в объятия.

Впрочем, Ниоба давно предоставила Орб относительную свободу. По договоренности с Пэрри воплощение Судьбы согласилась отдалить ее от политики. Правда, выдвигая это требование, он имел в виду как раз другую девушку. Луну, но был ловко обманут. Пэрри пообещал никогда не причинить Орб вреда, поэтому у Ниобы не оставалось причин беспокоиться о ее участи.

Но что представляла собой девушка? Пэрри ни разу ее не видел — знал только, что в детстве они с Луной походили друг на друга, как сестры-близнецы, хотя у одной волосы были цвета гречишного меда, а у другой — золотистые. Повзрослев, Луна превратилась в настоящую красавицу, наделенную блестящими способностями к искусству и политической деятельности. Орб обладала талантом к музыке — ведь от Горного Короля она получила в дар волшебную арфу. Интересно, скажется ли это на ее будущей роли воплощения Природы?

Итак, пришло время взглянуть на Орб. Пэрри вовсе не собирался вторгаться в ее жизнь, просто хотел понаблюдать за нею. В конце концов, раз уж девушка предназначена ему в соратницы, у него есть на это полное право…

Но сперва ее предстояло найти. Пэрри отправился в Чистилище и воспользовался компьютером. Новомодное научное приспособление значительно упрощало его задачу. На нейтральной территории Пэрри, наряду с другими инкарнациями, мог смело прибегнуть к нему.

Вместе с музыкальной группой под названием «Ползучая скверна» Орб как раз гастролировала по Америке. То, что она занималась музыкой, Пэрри нисколько не удивило, однако с самой группой у него связывались какие-то смутные воспоминания. Возможно, он уже сталкивался с нею, когда пробуждал в смертных зло.

Вернувшись в Ад, Пэрри углубился в свои собственные записи. Ну конечно же, всех членов «Ползучей скверны» после смерти непременно ожидал Ад! Трое парней прочно сидели на сильнейшем современном наркотике — одной из опаснейших разновидностей героина.

Но что связывало с такой группой дочь Ниобы? Ведь она до отвращения примерная девочка и вряд ли станет пятнать свою душу злом в любом его проявлении… Пэрри был заинтригован.

Когда же он обнаружил, что, кроме мужчин и самой Орб, в группу входили еще две девушки, а также суккуб, ему стало еще любопытнее.

Эта женщина-демон по имени Иезавель, как и положено, занималась тем, что совращала мужчин, когда они спали. Причем действовала она самостоятельно и никак не была связана с Адом. Конечно, музыканты ее обожали, однако дочь Ниобы и два других столь же невинных создания едва ли могли разделять их радость.

Самое же интересное заключалось в том, что группу переправляла из одной части света в другую огромная волшебная рыба Иона!

О ней Пэрри уже кое-что знал. Именно это чудовище примерно тысячу лет назад проглотило пророка Иону и теперь несло наказание. Рыба взяла себе имя того, кто от нее пострадал. Ионе запрещалось прикасаться к воде, ему приходилось плавать по воздуху или по земле. Странно, что он оказывал услуги столь разношерстной компании…

Узнав, где в данный момент гастролирует группа, Пэрри отправился на концерт. Желая остаться неизвестным, предварительно он принял облик потрепанного жизнью субъекта средних лет и заплатил за билет настоящими деньгами.

Вид группы вполне подтверждал заслуженную ею нелестную репутацию. Музыканты выглядели лохматыми и неопрятными — даже сидя в последних рядах, Пэрри чувствовал исходящую от них ауру зла, которая была связана с пристрастием парней к проклятому порошку. Наркотик действительно казался просто дьявольским и никогда не отпускал свои жертвы, пока те не попадали прямиком в Ад.

Затем на сцене появились две девушки — по-видимому, остальные выполняли в группе другие обязанности. Одна из артисток была темнокожей и довольно симпатичной, к тому же совершенно невинной — в ее душе таилось до неправдоподобия мало зла. Другою оказалась Орб — скромно одетая и с распущенными локонами цвета гречишного меда. Она живо напомнила Пэрри ее мать, хотя та была гораздо красивее. Девушка вышла с маленькой арфой, которая рядом с привычными инструментами парней казалась более чем неуместной.

Арфа… Пэрри вспомнил, как Джоли тоже когда-то на ней играла. Даже спустя семь столетий воспоминание об этом невольно всколыхнуло его.

Со сцены раздались звуки органа, гитары и барабанов — Пэрри не услышал ничего особенного. Вскоре публика беспокойно зашевелилась, недовольно перешептываясь.

— Ну вот, а ты заливал… — разочарованно протянула какая-то девушка своему спутнику. — Я думала, они окажутся позабойнее!

Пэрри понимающе улыбнулся.

— Погоди еще…

Вскоре темнокожая девушка запела. Она обладала неплохим, но каким-то невыразительным голосом — не помогало даже то, что артистка выбрала старинную народную песню.

— Стоило ли раскошеливаться, чтобы слушать такую чушь! — снова отчетливо прошептала сидящая по соседству девушка. Подобный ропот проносился по всему до отказа наполненному залу — скоро в воздух полетят скомканные из бумаги шарики.

— Сейчас увидишь! — со знанием дела ответил ей приятель.

Скуку Пэрри сменило любопытство. Он понимал, что молодежь нетерпелива и ее нисколько не интересуют вечные ценности. Каким же образом удалось «Ползучей скверне» завоевать популярность такими ничем не примечательными выступлениями?

Но вот, тронув струны арфы, с едва различимой на общем фоне звуков темой вступила Орб.

На сцене произошло какое-то чудо — как будто черно-белое изображение сменилось цветным. Голос темноволосой девушки окреп и стал красивее, а звучание инструментов парней приобрело силу, которой ему не хватало раньше. Музыка накрыла слушателей почти осязаемой волной; перестав ерзать, люди с немым восторгом взирали на сцену. Только что ворчавшая девушка замерла на полуслове, ее глаза затуманились. Ее друг, тоже зачарованный, даже не произнес традиционного: «Ну что я тебе говорил!»

Тем не менее само исполнение вряд ли изменилось — все та же старинная народная песня, те же инструменты…

Внезапно Пэрри ощутил магию.

Теперь уже к голосу чернокожей солистки присоединился голос Орб. Зрители возле сцены едва не плыли по воздуху, и даже те, кто сидел в самых дальних рядах, чувствовали прикосновение к необычному.

Да ведь Орб обладала такой же волшебной способностью, как и Пэрри! Только благодаря арфе Горного Короля ее дар еще больше усиливался, влияя на тысячи людей. Он распространялся также на других членов группы, наделенных весьма заурядными способностями. Независимо от того, что они исполняли, музыка становилась просто удивительной.

Пэрри легко раскрыл секрет «Ползучей скверны» — магический талант, усиленный волшебным инструментом. Ему самому не раз удавалось завораживать слушателей одним только голосом. Теперь он мог подняться и уйти, не дожидаясь окончания концерта.

Однако Пэрри остался на месте, как и другие, молча впитывая в себя музыку, а потом вместе со всеми горячо аплодировал артистам.

Когда они сошли со сцены, Пэрри наконец вспомнил, зачем пришел. Ему требовалось собрать гораздо больше сведений об Орб и «Ползучей скверне».

Пэрри перенесся к Ионе — огромной рыбе, которая незримо плавала в воздухе возле города. Почувствовав присутствие незваного гостя. Иона вздрогнул от страха, однако не мог возразить — в конце концов, к нему пожаловала инкарнация.

Внутри рыбы, сидя за столом в своем кабинете, Бетси разбирала почту, которую группа получала в огромных количествах, и диктовала на магнитофон ответы на письма. Насколько понял Пэрри, она была девушкой органиста. Не потревожив ее, Пэрри отправился на поиски суккуба.

Иезавель как раз готовила ужин. Поскольку наступила темнота, она приняла вид цветущей молодой женщины, но, вместо того чтобы найти и соблазнять какого-нибудь спящего мужчину, с видимым удовольствием терпеливо выполняла столь приземленную работу.

— Чем это ты здесь занимаешься, дьяволица? — спросил Пэрри, появляясь рядом с нею.

Обернувшись, она совсем как человек перешла в нападение:

— Сатана! Какое тебе до меня дело?

— До тебя — никакого. Мне нужно лишь выяснить; зачем такому существу, как ты, понадобилось прислуживать этим смертным?

— Я не обязана перед тобой отчитываться!

— Так ты хочешь, чтобы я спросил об этом у кого-нибудь из них? Может, у той милой девушки в соседней комнате?

— Оставь ее в покое, Сатана! Она невинна!

— Тогда отвечай сама, — угрюмо приказал Пэрри.

Сознавая его власть, суккуб побоялась за своих товарищей.

— И после этого ты уйдешь?

— Более того, здесь не останется и следа моего пребывания.

— Все дело в Ллано.

— Ллано! — воскликнул Пэрри. — А что тебе известно об этой песне мирозданья?

— Только то, что она меня освободит, — сказала дьяволица. — А также их. Им всем она тоже нужна. Ребятам — чтобы освободиться от наркотика. Ионе — от наказания, а Орб…

Пэрри кивнул — веками по крупицам отыскивая Ллано, он уже кое-что о нем знал. Это была основная мелодия силы, несущей магию, которая возвращалась к истокам самого хаоса.

Понятно, какое отношение имела ко всему этому Орб — когда пела, она тоже в некоторой степени пользовалась Ллано. Естественно, девушке хотелось получить больше — ведь тот, кто как бы подключался к каналам Ллано, в огромной степени расширял свои возможности.

Ответ на вопрос был найден. Значит, столь разноликую компанию объединяло стремление к Ллано. Группа разъезжала по свету не ради денег или славы, а для того чтобы отыскать великую Песню.

Теперь Пэрри стало ясно, как приблизиться к Орб — он мог бы помочь ей обрести определенную долю Ллано.

С улицы раздался шум — возвращались остальные обитатели или Иона сам отправился за ними.

Иезавель встревожилась:

— Сатана, ты обещал…

Пэрри кивнул:

— Ты ответила на мой вопрос, дьяволица. Теперь я удаляюсь, а из твоей памяти сотрутся все следы нашего разговора.

Движением руки Сатана как будто смахнул с нее что-то невидимое.

Иезавель даже подпрыгнула на месте. Когда же Пэрри растворился в воздухе, выражение ее лица снова стало таким же безмятежным, как и до его прихода. Она начисто позабыла о своем необычном госте.

Тот лишь улыбнулся. Пэрри сомневался в том, что дьяволица, которая вовсе не зависела от Ада, воспримет его приказание как те, что целиком принадлежали Преисподней. Теперь Пэрри знал, что имеет одинаковую власть над всеми демонами — власть над их сознанием. Ведь даже не прибегнув к колдовству, он лишь махнул рукой, и Иезавель сама заставила себя забыть все, что ему было надо, потому что твердо верила в могущество Сатаны.

Невидимый, он немного задержался, чтобы убедиться, не пытается ли дьяволица его обмануть. Через минуту вся компания была в полном составе. Один из пришедших, гитарист, тут же устремился на кухню. Сжав дьяволицу в объятиях, он с жаром принялся ее целовать; Иезавель отвечала тем же.

Пэрри изумился. Дьяволицы, особенно подобные этой, редко дарили кому-либо свою любовь. Многовековой опыт безошибочно подсказывал Пэрри, когда они притворяются, а когда — нет. Иезавель казалась совершенно искренней…

Разумеется, он не станет мешать этой парочке. Сатана вспомнил Лилу; та хранила верность каждому возлюбленному, пока не надоедала ему. Но он потерял Лилу, утратив к ней уважение, которое постепенно обратил на себя самого.

На кухню вошла Орб. Влюбленные перестали целоваться, однако объятий не разомкнули.

— Ужин готов, — сообщила Иезавель. — Сейчас подам.

— Не спеши, я, кажется, вас прервала… — с улыбкой ответила Орб.

Двое снова прильнули друг к другу, чтобы продолжить поцелуй. Орб смотрела на них снисходительно, однако и с тенью зависти — у нее самой не было возлюбленного.

Оставаясь невидимым, Пэрри пристально вглядывался в ее черты. Эта женщина могла соединиться со Злом… Храня память о прекрасной Ниобе, он пренебрегал пророчеством, не представляя, что может заинтересоваться ее дочерью. Но с тех пор как Пэрри услышал необыкновенное пение, многое в его отношении к своей суженой изменилось. Теперь он видел перед собой красивую женщину, которая напоминала ему Ниобу и — как ни странно — Джоли. Ее волосы и глаза были того же цвета, как у его любимой. К тому же арфа…

Женщина, почти столь же прекрасная, как Ниоба, произвела на свет ту, которая походила на его давно умершую жену. Неужели Гавриил заранее знал об этом?

В унынии Пэрри покинул гигантскую рыбу вместе со всеми ее обитателями. Теперь он до конца осознал всю сложность своего положения. Для него существовали лишь две возможности соединиться с Орб, будущей Геей. Первая — заставить ее влюбиться в Сатану, что прибавит ему могущества и принесет победу над Богом. Вторая — самому стать жертвой любви к ней и забыть обо всех своих честолюбивых стремлениях. Ведь Орб служила Богу и ни за что не отступится от него, если ее не предаст собственное сердце…

Лучше всего для Пэрри было бы даже не думать об этой девушке, держаться от нее подальше и отправиться к Нокс.

Однако он покачал головой, понимая, что не сможет так поступить. В любом случае его судьба связана с Орб. За все столетия своего правления Пэрри еще не сталкивался с более трудной задачей.

Некоторое время он продолжал наблюдать за Орб, посещая ее концерты и всюду следуя за нею — шла ли она по магазинам или в гости. Пэрри понимал, что нужно действовать, однако не знал, с чего начать. Не мог же он просто подойти и представиться — Орб ни за что не пожелает иметь дело с Сатаной. Если же он примет чужой облик, Орб будет в ярости, когда все равно узнает правду, и это станет концом их отношений. Так или иначе, ее мать непременно попытается их разлучить. Ниоба знала о пророчестве и, обладая могуществом Судьбы, сделает все, чтобы его разрушить.

Впрочем, напомнил себе Пэрри, до сих пор она оставляла все как есть. Ниоба понимала, что, обойдя пророчество, она отодвинет и окончательную победу Добра или Зла. Слово «может» решало все — необходимо было определить, станет Орб женою Зла или нет. Наверное, Ниоба ожидала развязки не меньше Пэрри.

Тогда почему бы не обратиться к самой Ниобе и не договориться с нею о том, как решить вопрос с ее дочерью?

Ломая голову, Пэрри так и не придумал ничего лучшего. К тому же ему очень не хотелось ссориться с другими инкарнациями…

Наконец Сатана отправился в жилище Судьбы. Ниоба ожидала его — нити Судьбы уже порядком запутались. Она встретила гостя в своем собственном облике — две другие ипостаси незримо присутствовали рядом. С годами Ниоба располнела, хотя в ней еще сохранились следы былой красоты. Пэрри знал, что она могла бы измениться и снова стать такой же прекрасной, но сделать так не позволяла ей гордость. Пэрри уважал ее за это, хотя сам, вступая на путь воплощения, выбрал для себя непреходящую молодость.

— Как приблизиться к Орб, не вызвав твоего недовольства? — прямо спросил он. — И воплотить пророчество?

— Скажи ей правду, — ответила Ниоба. — Скажи, что ты воплощение Зла и пришел, чтобы воплотить пророчество. Предложи ей выйти за тебя замуж. Уверена, что ты получишь ответ.

— Несомненно, — с кислой миной согласился Пэрри. — Такой же, как когда-то дала мне ты. Боюсь, он не очень меня устроит.

— Ты должен сказать ей правду или солгать, — повторила Ниоба. — Наверняка ложь получится у тебя лучше.

— Но речь идет о пророчестве — какая уж тут ложь! — напомнил ей Пэрри.

Ниоба проницательно взглянула ему в глаза.

— Да ты не шутишь. Ты действительно хочешь на ней жениться!

— Да, хочу.

— Но, конечно, не по любви.

— Конечно, нет.

— Почему — ведь ты же знаешь, что она не подвластна злу?

— Потому что она станет воплощением Природы. Вместе с ее могуществом я обрету такую власть, которая сделает меня самым сильным в царстве смертных.

— Сатана, неужели ты думаешь, что я пойду на это?!

— Но ее выбор должен быть добровольным. Если ты так уверена, что она не согласится, почему же ты не хочешь дать мне попробовать?

Ниоба задумалась.

— Потому что я не доверяю тебе. Сатана. В трудные минуты ты прибегаешь ко всему своему коварству. Ты едва не заполучил мою душу — душу моей дочери я тебе не отдам!

— Если Орб в себе уверена, она сможет принять решение самостоятельно. Может, ты и ей не доверяешь?

— Доверяю — в том случае, если она будет знать всю правду. Но ты ведь непременно обманешь…

Пэрри вздохнул:

— Правда с самого начала отвратит ее от меня — нам обоим это хорошо известно. На верное поражение я не пойду.

Точно так же, как в дни своей юности, Ниоба склонила голову набок.

— Атропос хочет кое-что предложить.

— Так пусть предложит, — отозвался он.

Вместо Ниобы перед ним возникла старуха.

— Почему бы тебе не солгать ей? — спросила она.

Пэрри покачал головой:

— Мы уже это обсудили.

— Да нет же, Окаянный! Ты только говорил об этом, но как следует не задумывался. Рассмотри такое предложение: ты начинаешь ухаживать за девушкой, но все, что ты ей скажешь, должно быть неправдой. Потом ты признаешься ей в любви. Однако, с той минуты как ты попросишь ее руки, ты не должен будешь больше ее обманывать. Даже если еще не получишь ответа.

— Какой в этом смысл? Она прогонит меня, едва…

— Послушай, если бы ты полюбил девушку и она была согласна выйти за тебя замуж, но прежде кое в чем призналась бы… А именно в том, что все, сказанное ею раньше, было ложью. Но с этих пор она пообещала бы тебе говорить только правду. Как бы ты к этому отнесся?

Пэрри задумался. Интересно, взял бы он в жены Джоли, окажись на этом месте она? Пэрри пришел к выводу, что все равно женился бы на ней — ведь к тому времени он успел бы узнать ее без всяких лишних слов. Он поверил бы в то, что, если они будут честны друг с другом, он сможет завоевать ее любовь.

Станет ли Орб судить его не по лживым словам?

Пэрри открыл было рот, чтобы задать еще один вопрос, как услышал собственное: «Согласен».

Вновь появилась Ниоба.

— Не спеши! Еще не согласна я!

— Я начну за ней ухаживать, — спокойно проговорил Пэрри. — Я буду откровенно обманывать ее или искусно мешать свои слова с ложью. Вы, инкарнации, можете незаметно наблюдать за нами, не вмешиваясь. Затем, прежде чем она даст мне ответ, я скажу ей правду. Если после этого Орб решит выйти за меня замуж, никто из вас не должен вставать нам поперек дороги.

Теперь настала очередь Ниобы хорошенько все обдумать. Вероятно, все три аспекта Судьбы горячо спорили между собою.

— Мы обязаны посоветоваться с другими, — наконец ответила Ниоба.

— Но ни одному смертному — ни слова, — предупредил Пэрри. — Пока я не скажу ей правды, все должно оставаться только между нами. Затем Орб вправе советоваться с кем угодно. Если она захочет принять мое предложение, ты согласишься с ее решением. Если нет, я приму отказ и оставлю ее в покое. Предоставим все ей.

— Мы заглянем к тебе через пару дней, — буркнула Ниоба, приняла облик паука и скрылась.

Спустя несколько дней она передала Пэрри ответ. Хотя и с опаской, инкарнации согласились. До тех пор пока Пэрри лжет девушке, они будут незримо следить за ними.

Итак, испытание началось. Пэрри являлся Отцом лжи; если уж кто и мог справиться с этой задачей, так это он. Вот только была ли эта задача выполнима?..

Вновь отправившись на край Пустоты, Пэрри размышлял над этим вопросом в полном одиночестве. Каким образом постоянно лгать женщине и тем не менее завоевать ее любовь? Любовь, которая сохранится даже тогда, когда она узнает правду. Какую-нибудь простушку или уродину вполне можно было обманывать — вероятно, она сама бы этого захотела. Но Орб, похоже, была умнее своей матери, почти такая же красивая и намного талантливее. Ее музыка…

Через мгновение или вечность — едва ли это имело здесь значение — ответ был найден.

— Все дело в воображении! — воскликнул Пэрри.

В целом, его замысел будет представлять собой ложь, но внутри его все будет безупречно и четко выстроено. Тогда сможет говорить Орб правду и добиваться ее любви, не нарушая соглашения.

Только сначала нужно побольше узнать о своем предмете — узнать, во что захочет поверить Орб. Предстояло понять ее побуждения, чтобы сыграть на них и заслужить ее любовь. Затем он должен был выяснить, как удержать эту любовь или хотя бы добиться от девушки уступки, чтобы, несмотря на правду, она все равно вышла за него замуж.

Пэрри погрузился в изучение жизни Орб. Путешествовать по прошлому мог лишь Хронос, но в Аду имелись демоны, способные с точностью восстанавливать картины прошлого, вызывая их из веществ, которые были свидетелями давно минувших событий. И Пэрри послал своих помощников на поиски свидетелей. Хотя ему было жаль тратить на это время, результаты вполне оправдали ожидания.

Перед ним развернулись картины прошлого Орб. Ее жизнь казалась бы весьма заурядной, если бы ее не заполняли необычные персонажи и события. Чуть ли не с младенческого возраста девочку соединили с ее племянницей и ровесницей Луной, с которой они были похожи, словно близнецы. Девочки выросли вместе. У Луны рано проявилось увлечение живописью, а у Орб — музыкой. Дары Горного Короля помогли талантам еще более развиться.

Затем Луна уехала вместе с отцом в Америку, а Орб отправилась путешествовать по свету в поисках песни песней — Ллано. Поиски привели ее к цыганам, и она подружилась со слепой цыганской девушкой, которую звали Тинка.

Вот так совпадение! Пэрри вспомнил, как когда-то спас цыган от угрозы уничтожения. Правда, он сделал это, чтобы помочь народу Яхве, но без его вмешательства никому из цыган, включая и тех, с которыми столкнулась Орб, не удалось бы выжить. Если бы он поделился этим с Орб…

Однако пока Пэрри еще не имел права говорить правду. Этот час наступит позже — быть может, уже слишком поздно. Предстояло завоевать любовь Орб, не пользуясь прошлыми заслугами.

Отправившись в Индию, Орб завела там еще больше друзей и полюбила беглого принца Миму, который страдал заиканием. Впоследствии у нее родился ребенок.

От удивления Пэрри даже открыл рот. Мима! Новый Марс! Тот самый человек, которому удалось остановить Пэрри, пригрозив ему перевести стрелки Часов Судного Дня на полночь и развязать последнюю для человечества войну. Тот самый человек, который отобрал у него Лилу!

Как могло все так тесно переплестись при полном неведении Пэрри? Теперь он понимал, что просто не проявил должного внимания. В то время Орб ничего для него не значила — он был занят привычными делами, а когда менялись инкарнации, пытался вставлять им палки в колеса. Он не сумел разглядеть мелочей, а ничто в жизни Орб еще не предвещало главного — всей серьезности полученного на ее счет предсказания…

Затем, оставив ребенка, Орб отправилась в Америку, где и присоединилась к группе «Ползучая скверна», продолжая искать Ллано. Девушка явно делала успехи — пользуясь некоторым проявлением Ллано, она уже научилась вызывать бури. С помощью Ллано Орб могла бы стать воплощением Природы. Ведь нынешняя Гея, похоже, уже собиралась в отставку, и Орб была одной из достойнейших претенденток на ее место.

Ллано! Теперь Пэрри знал, что ему поможет! Он введет Орб в заблуждение относительно истинной природы Песни и постепенно завоюет ее благодарность, помогая девушке познать те составные части Ллано, с которыми она еще не сталкивалась. Заодно удастся развить и свой собственный талант певца — талант, которому не было равных до тех пор, пока не появилась Орб. Даже под видом услуги, обучая Ллано, он мог бы воздействовать на нее всей дарованной Ллано властью…

Однако, зная о пророчестве, Орб непременно насторожится. Как же усыпить ее бдительность?

Пэрри обдумывал то один способ, то другой, то третий… В конце концов он все-таки пришел к определенному решению — Пэрри чувствовал, что именно оно приведет его к успеху. В чем в чем, а в смелости его замысел было не упрекнуть!

Брак с Сатаной пугал Орб. Поэтому Пэрри поставит ее перед угрозой этого союза, а затем спасет от него. Таким образом, ложь защитит девушку от действительности и, возможно, принесет Пэрри ее любовь.

Тогда он разработал подробный сценарий. Все должно было выглядеть безупречно — предстояло добиться того, чтобы Орб поверила. Но кому она поверит больше? Уж, конечно, не явившемуся из Ада демону! Между тем ни один честный человек не станет помогать Сатане в обмане… Но кто выполнит его поручение и в то же время не вызовет подозрений у Орб?

Ну конечно же, другие инкарнации! Вернее, их двойники. Поскольку у настоящих инкарнаций связаны руки и они не смогут ему помешать, Пэрри воспользуется подставными и ловко замаскирует обман.

Пэрри вызвал обладающие актерскими способностями грешные души, стремившиеся выслужиться перед Повелителем Зла. Затем подробно описал им характеры, которые им надлежало изобразить, чтобы актеры так перевоплотились, что едва не поверили бы в обман сами. Бесконечными репетициями Пэрри постепенно довел свой спектакль до совершенства.

Когда Орб оказалась в том районе Северной Америки, где таилась Ллано, Пэрри был уже готов представить перед девушкой грандиозное зрелище. Сам оставаясь невидимым, он заметил, как с неба спустилась огромная рыба и, открыв рот, выпустила Орб. Та стала бродить по равнине в поисках песни. Ну что ж, пора!

В игру вступила первая актриса. Она предстала перед девушкой в облике паука, который постепенно рос, пока не стал похож на нынешнюю Ниобу.

— Мама! — воскликнула Орб и бросилась в ее объятия. — Луна говорила, что ты стала Лахесис.

— Все верно. Я явилась, чтобы поговорить с тобою.

Похоже, пока все шло удачно — Орб даже не заподозрила подвоха.

— Говорила ли тебе Луна о моих поисках? Я подошла к Ллано почти вплотную и уже способна воздействовать на погоду. Более того, теперь я могу мгновенно переноситься в любую точку земли!

— Отлично, дорогая! Ллано — самая мощная сила. — Это не было ложью, но произносилось от лица фальшивого действующего лица. К тому же для большей убедительности правда искусно перемешивалась с враньем. — Учти только, что существует опасность, которой ты, вероятно, не ожидаешь. Ты помнишь пророчество?

— Согласно которому я должна взять в мужья Зло? Но, мама, ты ведь знаешь — я никогда не свяжусь с Сатаной, не говоря уже о том, чтобы выйти за него замуж!

— Он очень коварен. — Снова правдивые слова, призванные добиться обмана. — Сатана раскинул для тебя крепкие сети. Он намерен осуществить пророчество и жениться на тебе, хочешь ты этого или нет.

— Но он не может…

— Сатана собирается использовать против тебя Ллано. — И опять правда вперемежку с ложью. — Он зачарует тебя и сделает своей невольницей. Будь осторожна!

Орб испугалась. Если бы не мать, она ни за что не поверила бы этим словам.

— Что же мне делать?

— Я пошлю к тебе Гею. Слушай ее, Орб! — Затем, снова приняв образ паука, актриса исчезла.

Прекрасная работа, вполне достойная похвалы! Сам Пэрри едва не забыл, что Ниоба не настоящая. Жаль только, что его мастерство в воссоздании столь сложного образа не может оценить широкая публика… Обман Сатаны представлял собой целое искусство, оставляющее далеко позади то, что подходило под определение «вымысел».

Затем Пэрри отправил на сцену бутафорское воплощение Природы, которое возникло из дымки и обладало поразительным сходством с подлинным.

— Я Гея. Лахесис попросила научить тебя бороться с могуществом Ллано. Необходимо воспользоваться другой силой Ллано. Однако это очень опасно. Если ты решишься на это, но потерпишь поражение, то навсегда потеряешь разум. — Это была чистая ложь — вроде той, с помощью которой Пэрри держал в своей власти демонов.

— Я все-таки попробую! — ответила Орб.

Мнимая Гея объяснила девушке, что успеха можно добиться, лишь соединив ее голос с голосом второго человека по имени Наташа, который пел столь же превосходно, как и Орб. Разумеется, актриса скрыла то, что сказала правду только наполовину — произнесенное ею имя являлось ни чем иным, как вывернутым наизнанку именем Лукавого. Повелитель Зла хотел иметь возможность доказать Орб — когда придет время правды, — что строил планы не только на обмане, а с самого начала намекал относительно своей подлинной сущности. Наверное, тогда, хотя бы отчасти, она осознает и свою вину, это хоть немного приблизит ее к нему… Солгать казалось гораздо проще, чем удержать девушку, во всем ей признавшись.

Орб живо заинтересовалась:

— А этот певец… Что он за человек?

— Один из достойнейших. Но он может счесть тебя посланницей Сатаны. — Правда оказалась перевернута с ног на голову. Теперь Орб придется самой доказывать, что она не служит Злу!

Записав музыку. Гея вручила Орб ноты и скрылась, а девушка попробовала в них разобраться. Однако, помня об опасности, петь не пыталась.

Теперь настало время для самого главного. Пэрри воссоздал одну из своих удачнейших иллюзий — поистине дьявольский храм. Проклятая душа исполняла там роль Сатаны в общепринятой трактовке — красного, с рогами и хвостом, окутанного языками пламени.

— Теперь ты станешь моей женой! — прогремел голос поддельного Сатаны.

— Никогда! — вскричала Орб, как ей и подобало. Казалось, она тоже была занята в этом спектакле.

Тогда актер запел. На самом деле зазвучала запись голоса Пэрри — никто кроме него не смог бы справиться с этой частью замысла, не вызвав подозрений у столь великолепно разбиравшейся в музыке Орб.

Девушка была очарована, и он добавил второй голос — получился дуэт с самим собою… Теперь пение приобрело необыкновенную мощь — нечто подобное, соединенное с силой Ллано, он исполнял, укрощая демонов. Чудесным образом актер переоделся и жестом приказал Орб подойти вместе с ним к алтарю.

В отчаянии Орб запела мелодию, которую только что разбирала по нотам. Однако она не успела ее как следует освоить, к тому же была слишком напугана… Девушка пыталась освободиться от дьявольских чар, но одного ее пения оказалось недостаточно. Игравшая Гею актриса явно справилась со своей задачей, убедив Орб в спасительной силе дуэта. Обряд продолжался. Скоро демон достанет нож и с его помощью смешает кровь Орб с кровью исполнителя роли Сатаны, тем самым соединяя их в одно целое…

Ее пение оборвалось — теперь должен вступить второй голос, или девушку ждет безумие. Похоже, она в это искренне верила.

Прежде чем Орб раскрыла обман, Пэрри сам принял участие в фарсе. Он перенесся поближе к месту действия и принял свой привычный облик, в котором вступил во власть над Адом. Орб, никогда не видевшая Пэрри прежде, не узнает его. Это казалось самым большим преимуществом — любому воплощению тотчас же стало бы понятно, кто он такой.

Пэрри запел свою партию.

Естественно, пение возымело успех. Дуэт продолжался. Теперь голос девушки приобрел силу и ясность. И что за голос!.. Вне всякого сомнения, Орб была лучшей певицей своего времени — под стать самому Пэрри. Медленно они приближались друг к другу, изгоняя Сатану и освобождая невесту от насильного брака. Благодаря незнакомцу ее страх рассеялся, так же как и сатанинский храм.

Оба закончили пение.

— Ты играешь в опасные игры, — небрежно бросил Пэрри, как будто речь шла о пустяках. На самом деле он был так потрясен голосом девушки, что едва не забыл о своем сценарии.

Пэрри заметил на себе ее оценивающий взгляд. Как правило, женщины уделяют внешности мужчин меньше внимания, чем мужчины — внешности женщин, но все-таки небезразличны к ней. Пэрри сознавал свою привлекательность. Молодые люди разговорились; Пэрри, как и задумывал, выдал себя за певца по имени Наташа. Побеседовав с Орб о Ллано, он научил ее отражать удар Сатаны, прибегающего к тому же источнику силы. С какой радостью он пел для слушательницы, которая могла оценить его искусство по достоинству!

После того как Пэрри произвел на девушку подходящее впечатление, он затронул вопрос, который любой на его месте счел бы вполне уместным.

— Нет, я не замужем, — ответила Орб, мило зардевшись. В ней сохранилось так много от очаровательного простодушия!.. Пэрри снова подумал о той Джоли, которую еще не сделала циничной смерть. Впрочем, ему пришлось признать, что по красоте его любимая уступала Орб.

— Могу ли я рассчитывать на твое расположение?

Вероятно, вопрос показался Орб преждевременным, однако Пэрри спешил застать ее в смятении, когда сердце девушки еще переполняла благодарность к избавителю.

На ее лице отразился целый вихрь чувств. Затем Орб взволнованно прошептала:

— Да.

Какой успех!

Тогда Пэрри исполнил ей «Песнь Пробуждения», известную еще под названием «Утренней Песни» или «Рассвета Любви». Когда он запел, вокруг стали проявляться настоящие чудеса, которые вовсе не были вызванным им обманом чувств. Небо потемнело, затем прояснилось, как будто с приближением зари, тотчас же зазеленела трава и распустились цветы. Хлынувшие солнечные лучи высветили Орб, делая ее такой прекрасной, что Пэрри не осмеливался смотреть. Глаза девушки казались ясными и бездонными, словно небо, а грудь вздымалась от волнения. Когда-то Ниоба была великолепна, однако, вернувшись в царство смертных, состарилась. В образе Геи Орб навсегда останется такой же прекрасной, как в эту минуту.

Но вот Пэрри замолчал, и все вокруг снова стало прежним. Девушка казалась разочарованной не меньше его, а он почти уже поверил сам в то, что ей говорил…

— Увидимся! — сказала на прощание Орб.

— Непременно. — Пэрри провожал взглядом ее удалявшуюся к гигантской рыбе фигурку.

Итак, первое отделение прошло как нельзя более удачно. Пэрри ликовал — сделан огромный шаг к победе.

Затем он перенесся в Ад. Предстоит готовиться к следующему этапу. Но сначала Пэрри хотелось отдохнуть.

К нему заглянула Нефертити.

— Боюсь, что с тех пор, как ушла Лила, вам одиноко, — сказала она.

Пэрри не решился признаться ей в том, что у него пропал интерес и к дьяволицам, и к грешным душам.

— Спасибо за заботу, но ты заслужила отпуск, и я не хотел бы тебя отвлекать.

— Благодарю вас, господин Сатана! — ответила Нефертити, не очень довольная оказанным ей приемом.

Едва Пэрри закрыл глаза, как перед ним возникла Орб с тихой улыбкой на устах; ее сияющие волосы свободно ниспадали на плечи, а в руках была маленькая причудливая арфа…

Второе отделение спектакля началось, когда Иона плыл ночью над Атлантическим океаном. Рыба-монстр не могла касаться воды, но над океаном хватало простора, а погода была ясной.

Для начала Пэрри наполнил сердца путешественников тревогой за Иону, который не мог скрыться от мнимого шторма — во всяком случае до тех пор, пока земля оставалась далеко. Однако видение шторма распространялось только на людей — демоны четко представляли себе его подлинное происхождение. Поэтому Иона как ни в чем ни бывало продолжал плыть по воздуху, в то время как его пассажирам — за исключением суккуба, конечно, — казалось, будто он столкнулся с бурей и попал в западню.

Пэрри заставил людей поверить в то, что Иона опустился на поверхность моря, не имея возможности уйти в воду. Стремясь помочь рыбе освоиться, они прибегли к далекому от совершенства исполнению «Песни Пробуждения».

События стремительно развивались — над водой появились танцующие скелеты, которые спешили к рыбе. Казалось, та в страхе пытается увернуться… Один из танцоров коснулся ее хвоста — тотчас же эта часть хвоста оголилась, обнажив кости.

В ужасе Орб попыталась остановить скелетов пением, но это не помогло…

Затем Иезавель — не настоящая, а из сонма помощников Пэрри — объяснила, что скелеты танцуют английский матросский танец под названием «Волынка пьяного матроса». Иезавель никак не удавалось их отвлечь, тогда к ней присоединилась Орб с танцем «танана» и вместе с одним из скелетов исполняла его до тех пор, пока тот не рассыпался. Ей все-таки удалось найти выход!

Пэрри с искренним изумлением смотрел на танцующую Орб. Ничего более будоражащего кровь ему видеть не приходилось! Откуда это у столь примерной девочки? Затем он вспомнил о ее дружбе с цыганами… Так вот кто научил девушку зажигательным танцам! Пэрри лишний раз порадовался, что избавил кочующий народ от уничтожения.

Впрочем, действие только разворачивалось. Скелетов было слишком много, они приближались. Если Орб примет верное решение…

Она так и сделала.

— Наташа! — в отчаянии крикнула девушка.

Настало время его торжественно выхода — Пэрри запел. Скелеты замерли, в страхе прислушиваясь к могущественной песне. Тем временем Пэрри присоединился к попавшим в беду людям, не без гордости за свое мастерство отметив, что сумел заставить голые кости столь ярко выразить различные человеческие чувства.

Орб явно обрадовалась, увидев своего нового знакомого.

— Ты можешь их остановить?

— Да, если спою Песнь Силы. Скорее всего она известна тебе как Дневная Песнь.

Пэрри запел, вновь прибегнув к Ллано, и волшебная мелодия стряхнула ночной кошмар. Музыка разогнала черные грозовые тучи и принесла с собою свет дня. Скелеты попытались сбежать, но музыка повергла их в прах. Опасность миновала.

Обхватив Пэрри руками, Орб поцеловала его.

— Ты снова спас меня! — воскликнула она.

— Это доставило мне удовольствие. — Еще бы!

Но спектакль еще не закончился.

Как только Орб вошла в рыбу и осталась одна, перед ней возникли две фигуры: одна изображала Танатоса, а другая — Хроноса. Они предупредили девушку, что под личиной Наташи может скрываться демон и что его нужно подвергнуть испытанию. Инкарнации пояснили, что настоящий Наташа несет только добро, но если демон принял его облик…

Орб встревожилась и настояла на том, чтобы Наташа прошел испытание. В подтверждение того, что он не демон, Пэрри касался креста и даже пел церковный гимн. Разумеется, его доказательства были ложными — ведь все происходило лишь в воображении Орб, а привидеться может и не такое… Но она этого не знала и потому искренне верила, что обидела своего спасителя, который покинул ее, исполненный праведного гнева.

Замысел удался на славу. Теперь Орб не сомневалась в достоинстве Наташи и раскаивалась в том, что напрасно обидела его подозрениями. Оставшись одна, она даже всплакнула.

Пэрри сделал второй огромный шаг к победе, однако ненавидел себя за это. От него потребовалось невероятное усилие, чтобы не утешить девушку. Ему так хотелось во многом ей признаться, но это означало бы полное крушение его надежд…

Пэрри взял Орб в еще одно воображаемое путешествие — в Одиссею сквозь полосы неистово меняющихся картин жизни, которая завершилась в поддельном Замке Войны. Там девушку встретили актеры, игравшие роли ее бывшего возлюбленного Мимы, спасенной им принцессы Лигеи и дьяволицы Лилы. Естественно, все они с одобрением восприняли Наташу, но предостерегли Орб от козней Сатаны. После этого Наташе пришлось преодолеть еще одно испытание. Твердо отстаивая Добро, ему с помощью магического пения удалось одержать очередную победу над силами Зла. Затем Пэрри исполнил Вечернюю Песню — романтическую мелодию Ллано, и наконец-то завоевал любовь Орб.

Однако Орб еще не превратилась в воплощение Природы. Приходилось ждать, пока она не вступит в эту должность — для Пэрри было важно взять в жены не просто женщину, а инкарнацию. Ведь будущий союз принесет ему могущество, которого недоставало для победы над Богом.

Когда Орб заняла место прежней Геи, Пэрри предложил девушке выйти за него замуж. Но, прежде чем получить ответ, он должен был сказать ей всю правду… Настала минута, способная с легкостью разрушить все достигнутое раньше.

— Я воплощение Зла, — признался Пэрри.

Орб взглянула на него полными страха глазами.

Тогда он объяснил ей все с самого начала. Постепенно девушка поняла, что теперь ее не обманывают…

— Оставь меня, — как во сне, пробормотала она.

Пэрри повиновался. Интересно, что она решит?

Исход казался очевидным, поскольку Орб была уже не просто женщиной, а Геей — пожалуй, самой могущественной из всех воплощений. Взбешенная обманом, она пробудила силы Ллано, которыми овладела настолько быстро и искусно, что Пэрри оставалось лишь завидовать. Ее голос приобрел неслыханную силу. Теперь Пэрри до конца осознал, почему воплощением Природы стала именно Орб.

Однако, совсем еще недавно вступив во власть и не имея достаточного опыта, она играла на струнах страшного по своей мощи музыкального инструмента. На царство смертных обрушились неисчислимые природные бедствия — бури и потопы, пожары и жестокие морозы, засухи и землетрясения, сметая все на своем пути. Пэрри опасался, как бы Орб не вызвала в конце концов самую страшную силу, которая разрушит все и снова ввергнет вселенную в хаос. Вероятно, понимание истинной сущности Наташи уничтожило ее любовь к нему. Ярость Орб питала не столько обида на то, что над любовью надругались, сколько смятение — ведь на самом деле Пэрри вовсе не смеялся над ее чувством, а лишь обманул ее.

Теперь он уже жалел об этом. Ведь Пэрри не достиг ничего, кроме бедствий, обрушившихся на царство смертных, и враждебности той, кого он меньше всего желал бы видеть своим врагом. Той, которая напоминала ему Джоли и обладала восхитительным голосом…

Неожиданно Орб утихомирилась, искренне раскаявшись в содеянном, и попросила Хроноса отменить все, что она натворила. Воплощение Времени объяснил, что для столь важного шага ему необходимо согласие всех главных инкарнаций.

Все согласились — все, кроме Пэрри, который понимал, что теперь его победа над Богом зависит от того, станет ли Гея женою воплощения Зла, соединив свое могущество с его властью, или нет. Их чувства друг к другу не имели никакого значения. Теперь Сатана владел рычагом, который никогда уже больше не окажется в его руках, — на чашу весов была брошена судьба всего человечества. Даже перечеркнув любовь Орб, Пэрри мог бы добиться столь долгожданного преимущества над Богом. Возможно, победа имела бы горький привкус, но это нисколько не отменило бы ее значения.

— Станешь ли ты моей женой? — снова спросил Пэрри.

Та бросила отчаянный взгляд на свою мать, Ниобу.

— Что мне делать?

— Сейчас ты отлично знаешь, что представляет собою Сатана, — мрачно отозвалась Ниоба. — Ты его любишь?

Орб попыталась было бороться с собой, но не смогла.

— Помоги мне Господь, — судорожно прошептала она, — потому что я действительно его люблю…

Неужели это правда?!

Пэрри обязан был доиграть свою роль до конца, добиваясь согласия на этот брак от всех инкарнаций. Все-таки ему досталась победа — так же, как и любовь Орб, которая выдержала столь чудовищное откровение. Это глубоко потрясло Пэрри.

Хронос поднял вверх Песочные Часы, и песок поголубел.

Внезапно Пэрри снова оказался в Аду, совершенно один. Время обратилось вспять. Но так же, как в тот раз, когда Хронос отменил кровавую резню, все события запечатлелись у Пэрри в памяти — ведь он был инкарнацией, а кроме того, непосредственным их участником…

Орб любила его.

И Пэрри тоже ее любил. Осознание этого наполнило его сердце мучительной болью. Пэрри вовсе не стремился к любви — играя роль Наташи, он лишь воплощал в жизнь свой коварный замысел. Потеряв Джоли, Пэрри даже не подозревал о том, что, помимо мимолетной страсти, еще способен на подлинное чувство. Как же он ошибся…

Вероятно, причиной тому стал чудесный голос Орб, который, хотел этого Пэрри или нет, проник в самые потайные уголки его души и очаровал его — с помощью пения ему не раз приходилось делать то же самое с другими. Неужели Архангел Гавриил предвидел и это?

Пэрри понял, что попал на крючок, ловко приготовленный им самим же для того, чтобы заполучить могущество Геи. Давным-давно он пообещал Ниобе не причинять Орб вреда. Теперь он знал, что имелось в виду гораздо большее, чем просто грубая сила. Пэрри оказался жертвой любви к женщине, которая всецело принадлежала Добру, а это означало, что он не мог больше представлять Зло — совместить две крайности было не под силу никому. Стать достойным любви Орб — поистине нереальная задача для настоящего Сатаны…

Оставался только один выход — сложить полномочия.