Возлюбленный дикарь

Глава 11. ЗУБРЫ

Ну вел Грон сквозь ночную мглу вперед к тропическому лесу, покрывающему пологий склон от берега вглубь острова, внутренне веселясь при мысли о поражении Тура и прямоте высказывания его спасительницы.

Но теперь Ну был защитником. Он мог бы и оставить женщину на произвол судьбы. Она вполне ясно сказала, что не испытывает к нему никакой любви настолько ясно, насколько это можно выразить с помощью слов: «Я ненавижу тебя, но не так сильно, как Тура». Но ему даже в голову не пришло бросить Грон. Она — женщина. Она спасла ему жизнь. А мотив можно во внимание и не принимать.

Ну в темноте нашел большое дерево. Он влез на нижние ветви, чтобы произвести разведку, но никаких опасных врагов там, к счастью, не обнаружил, спустился вниз и помог Грон взобраться на дерево. Здесь им предстояло провести время до наступления утра — невооруженным идти ночью через джунгли можно только в случае действительно крайней необходимости.

Ну было не привыкать спать на деревьях. Его племя частенько проделывало так во время больших переходов или если очень затягивалась почему-либо охота, в ходе которой они слишком удалялись от своих пещер. Но Грон жизнь на деревьях была вовсе незнакома. Она в ужасе вцепилась в ствол дерева в позе, исключавшей возможность уснуть.

Ну показал ей, как наилучшим образом расположиться на ветви, опершись спиной на ствол, но даже и тогда она боялась задремать и свалиться во сне. В конце концов Ну обнял ее рукой за плечи, чтобы подстраховать, и они заснули.

Солнце было уже высоко, когда спящие проснулись. Грон раскрыла глаза первая. В первый момент она никак не могла понять, где она оказалась, настолько непривычной была обстановка. Что это? На чем лежит ее голова? Она подняла глаза. Перед ней было загорелое чеканное лицо похожего на бога Ну. Постепенно сквозь сон она начала припоминать. На плечах она почувствовала поддерживающую ее мощную руку.

Это был ее враг — враг ее народа. Она посмотрела на Ну новыми глазами, как будто пробуждающийся день принес пробуждение и ее душе. Мужчина был несомненно красив — красив мужской красотой, воплощением силы. Грон сонно прикрыла глаза и снова прижалась к сильному, коричневому от загара плечу. Но наступило полное пробуждение, а с ним и возвращение всего происшедшего. У нее перед глазами вновь возник жалкий комочек среди выдровых и лисьих шкур на полу далекой теперь хижины.

Задохнувшись, едва удержав крик, Грон резко выпрямилась. Движение разбудило Ну. Он открыл глаза, посмотрел на женщину и убрав с ее плеч руку, встал во весь рост на ветке.

— Нам надо прежде всего найти еду и оружие, — сказал он, а потом вернуться к земле, где моя страна. Пошли.

Он быстро оглядел пространство вокруг и под деревом. Хищников видно не было. Ну спустил женщину, легко спрыгнул сам. Фруктами, росшими вокруг в изобилии, утолили голод. Затем Ну направился вглубь острова в поисках твердого дерева для древка копья. Поначалу можно было бы обойтись даже и копьем с обожженным на огне острием, пока не удастся найти зеленый нефрит или осколок кремня.

В поисках они поднимались в горы и спускались по склонам, идущим вдоль береговой линии, но нигде им не удавалось найти ни прямого куска твердого дерева, ни единого осколка нужного для наконечника или топора минерала.

Они шли все дальше и дальше по направлению к видневшейся далеко внизу долине, поросшей лесом. Там могли расти нужные им породы деревьев. В конце концов они подошли к совершенно отвесному обрыву высотой сотни две футов, у подножия которого и начинался лес.

Они постояли, глядя на непривычный ландшафт: довольно открытый лесной массив, начинающийся на краю плато и уходящий в уже невидимую даль, над которым лежала легкая теплая дымка. Далеко за лесом чуть виднелись очертания далеких гор, их зубчатые верхушки пронзали дымку, закрывавшую их основание.

— Давай спустимся, — сказал Ну, спуская ноги с обрыва.

Грон отшатнулась, испуганно вскрикнув.

— Ты упадешь! — закричала она. — Давай поищем дорогу полегче!

Ну взглянул вниз и засмеялся.

— Что же может быть легче? — удивился он.

Грон склонилась над обрывом. Она увидела скалистую стену, поврежденную во многих местах скатившимися валунами, узкие выступы более твердых пластов, сумевших противостоять эрозии. В некоторых местах виднелись нагромождения осыпавшихся камней, готовых податься под неловко ступившей ногой, а внизу россыпи острых камней, готовых принять разбитое, изувеченное тело выбравшего себе эту дорогу к лесу. Ну увидел, что Грон ничуть не успокоило увиденное.

— Пошли! — повторил он. — Со мной ты в безопасности.

Грон взглянула на него, почувствовала восхищение его смелостью и ловкостью, невольное восхищение врагом. Она почувствовала, что в его словах: «Со мной ты в безопасности» нет обмана. Она села на край и спустила ноги в бездну. Ну опять взобрался наверх и взял ее за руку, ведя за собой вниз. Как он умудрялся при этом держаться, она не могла себе представить, но так или иначе он, поддерживая ее, находил выступы, чтобы зацепиться рукой и опереться ногами. Путь действительно чудесным образом был не столь уж труден. Задолго до того, как они спустились, Грон перестала бояться и даже сама начала находить впадины и выступы, что облегчило еще путь им обоим. Когда же они спустились и стояли на каменной осыпи, она взглянула на него с плохо скрытым восхищением. Она мысленно сравнила Ну с Туром, Скарбом и другими мужчинами племени Строителей Лодок, но сравнение было далеко не в пользу последних.

— Те, кто преследуют нас, здесь остановятся, — промолвила она, — потому что я не вижу нигде другого спуска со скал, — и она повела головой вправо и влево.

— Я и забыл, что за нами могут идти, — сказал Ну, — но стоит нам найти то, что нам нужно и у меня будет копье и топор — пусть тогда только сунутся: Ну, сын Ну, встретит их как подобает.

Они пересекли каменистую осыпь и вступили на заросшую травой лужайку у края леса. Они не прошли и полдороги к лесу, как послышался шум и перед ними среди деревьев появились зубры, предводительствуемые вожаком. Завидя людей, самцы принялись реветь, а самки попрятались за мохнатыми спинами своих повелителей.

Перед ними было мясо, а у них лишь один нож. Ну схватил оружие Грон.

— Возвращайся к скале, — велел он, — на случай, если они нападут. Я притащу молодую самку.

Грон повернулась, чтобы сделать как он велел, а юноша повернул направо, чтобы обойти стадо, но тут по обеим сторонам стада появилось несколько мужчин. Они были одеты в шкуры животных, которых сопровождали, и вооружены копьями и топорами. При виде Грон и Ну они подняли дикий крик и бросились за ними. Ну понял бессмысленность столкновения без оружия. Он схватил Грон за руку и помчался обратно к скалам. Пастухи следовали по пятам, издавая кровожадные победные крики. Они считали, что добыча уже загнана в тупик. Скала сама остановит их, и там можно будет быстренько покончить с мужчиной, а женщину взять в плен.

Они не были скалолазами или обитателями скал и ничего не подозревали о способностях и возможностях Ну. Иначе они не замедлили бы своих шагов, не заходили бы вправо или влево, предполагая, что преследуемые могут попробовать бежать в сторону. Ну и Грон пробежали через каменную осыпь и у подножия скалы, где, по рассуждениям преследователей, они должны были остановиться, жертвы не промедлили ни секунды. Ну буквально вспрыгнул на отвесную стену, втащив за собой и женщину. Пастухи взвыли от злости и разочарования. Ну где это видано! Это было невозможно, но тем не менее прямо у них на глазах мужчина, да еще обремененный женщиной, поднимался по непроходимой стене.

Пастухи бросились к подножью скалы, но Ну и Грон были уже вне пределов досягаемости. Повернув голову, Ну определил, что с помощью оружия их все же снять со стены еще можно. Он вытянул правую руку и нащупав готовый отвалиться обломок скалы, рванул его и сбросил вниз прямо на головы преследователей. Обломок упал на одного из них, оставив лишь мокрое место.

Ну принялся карабкаться вверх с новой силой, и прежде чем пастухи пришли в себя, он вывел Грон из пределов досягаемости копья. Присев на корточки на узком выступе и втащив туда Грон, Ну осыпал преследователей обидными эпитетами. А затем подытожил их, скинув на головы пастухам достаточное количество увесистых камней, чем вынудил вопящих врагов отойти на безопасное расстояние.

Противник не проявил ни малейшего желания следовать за беглецами. Они явно были не лучшими скалолазами, чем Грон, за что вызвали презрение Ну. Эх, если бы у него только был топор, он бы слез и уничтожил их!

Грон, сидящая рядом с ним, была полна удивления, смешанного с каким-то еще непонятным ей самой чувством. Ее враг стольким рисковал, чтобы спасти ее. Ведь наверху, на вершине скалы Ну забыл, что женщина не его племени и не способна так же лазить по скалам, а когда обнаружил, что она тщетно пытается найти опору для ног, то несмотря на угрозу для жизни, помог ей. Тур бы никогда так не поступил.

Женщина поглядывала украдкой на молодого гиганта рядом с ней и чувствовала, что с ней что-то происходит. Он уже не казался ей врагом. Он был защитником ей, и она в поисках защиты смотрела на него с куда большей уверенностью, чем раньше на Тура. Она знала, что Ну прокормит ее — она зависела не только от его защиты, но и от этого тоже. От своего мужчины она и не ждала никогда большего. Своего мужчины! Она снова застенчиво взглянула на Ну. Ах, какой бы спутник жизни вышел из него! А почему бы и нет? Они одни в этом мире, вдали от людей, быть может, навсегда. Грон вдруг поняла, что питает надежды на то, что навсегда. Интересно, о чем сейчас думает Ну.

Юноша, казалось, весь предался радости от дразнения страхолюдных дикарей у подножия скалы, но на самом деле мысли его были заняты планами спасения. А почему? Только ли потому, что стосковался по родным местам и своим? Далеко не только. Ну мог бы быть счастлив, оставшись и на этом острове навсегда, но при условии, что вместо Грон была бы другая. Он думал о Нат-ул — другие женщины не могли бы заменить ее. Да и думал он о спасении только для того, чтобы вернуться на материк и вновь заняться поисками дочери Тха.

Еще около часу пастухи оставались на лужайке у подножия скалы, а затем, видимо поняв бесплодность этого занятия, собрали свое разбредшееся стадо и исчезли в лесу в том же направлении, откуда явились. Еще приблизительно через полчаса Ну спустился вниз. На поверхности скалы он обнаружил пещеру и оставил там Грон, сказав, что раздобудет ей еды сам, потому что в случае погони ему будет легче одному, чем с ней.

Спустя немного времени он вернулся с едой и питьем. Воду он принес в пузыре, который всегда носил на ремешке. Он не обнаружил ни пастухов, ни твердого дерева, ни других материалов, нужных ему для оружия.

— Есть, конечно, более простой способ, — поделился он с женщиной, пока они ели, сидя у входа в пещеру. — У пастухов есть копья, топоры и ножи. Будет гораздо легче пойти за ними и отобрать у них оружие, чем делать самому. Побудь здесь, Грон, здесь безопасно, а Ну последует за чужаками и скоро вернется с оружием и мясом самой жирной зубрихи. Тогда мы вернемся на берег не боясь врагов, найдем лодку и вернемся в страну Ну. Там тебя хорошо встретят, потому что Ну, мой отец, вождь, и когда он узнает, что ты спасла мне жизнь, он будет к тебе добр.

Сказав это, Ну соскользнул со скалы, пересек лужайку и через секунду исчез из виду, смешавшись с лесными тенями.

Поначалу ему было трудно разобраться со спутанными следами стада, но затем он нашел место, где пастухи явно собрали своих подопечных и дальше погнали более или менее компактным стадом по направлению к противоположной стороне леса. Ну шел осторожно, готовый предупредить нападения и даже появление человека или зверя. Ведь любое живое существо может быть его врагом. Он часто останавливался, прислушиваясь и нюхая воздух. Дважды ему пришлось залезать на дерево при приближении хищников, но как только они удалялись, Ну слезал и продолжал идти по следу.

Протоптанная стадом тропка вела к дальнему концу леса, и здесь перед Ну развернулось редкой прелести зрелище, подобного которому ему видеть не доводилось. Солнце склонилось к западу над широкой долиной, раскинувшейся перед ним — лес кончился на гребне покатого холма, спускавшегося к голубому сверкающему озеру, лежащему среди зеленых лугов милях в двух от него.

На поверхности озера покачивалось десятка два или больше странных сооружений. Они явно были делом рук человеческих. Ну был в этом уверен, хотя никогда в жизни ему не приходилось такое видеть. Для себя он назвал их «пещерами», точно так же как и хижины Строителей Лодок он тоже называл «пещерами», ведь для него любое место обитания человека было «пещера». А это были без сомнения жилища людей, потому что были видны человеческие фигуры, снующие по узким мосткам, соединяющим покрытые тростником сооружения с берегом озера. По этим длинным мосткам они проводили и зубров, видимо для того, чтобы на ночь уберечь от ночных хищников, лесных и полевых.

До самой темноты Ну с неослабевающим интересом следил за жизнью плавучей деревни. Затем в относительной безопасности ночи он пробрался поближе к воде. Он перебегал от одного дерева к другому, прятался за кустами, камнями и впадинами, чтобы пробраться по возможности незамеченным. Под конец он залег в густых зарослях тростника на самом берегу озера. Раздвинув стебли, он смог наблюдать за всем, что происходит в селении, оставаясь в укрытии. Взошла луна и ярко осветила необычный поселок. Теперь только Ну увидел, что на самом деле хижины не плавают по поверхности озера. Он разглядел столбы, уходящие одним концом в воду. Жилища стояли на них. Он увидел мужчин и женщин, и детей, собравшихся на широких платформах вокруг большинства хижин и на узких мостках, соединяющих деревню с берегом. Перед многими хижинами горели огни, разведенные в маленьких глиняных очагах, предохраняющих настил от возгорания. Ну чувствовал приятный запах готовящейся рыбы, и рот его наполнился слюной при виде того, как зубы Обитателей Озера вонзаются в сочные куски мяса или как они поглощают содержимое раковин, а сами раковины бросают в воду.

Но как бы он ни был голоден и ни нуждался в куске мяса, объектами его непосредственного желания были длинное копье, тяжелый топор и острый нож волосатого великана, стоявшего на страже на ближайшем настиле. Именно на него Ну и поглядывал чаще всего. Жители деревни закончили свой ужин, крошки и остатки были сброшены в воду поблизости от жилищ, и завязались шумные разговоры у огня. Дети возились и кувыркались на краях платформ, частенько достаточно опасно близко к воде. Юноши и девушки уединялись в темных уголках и шептались у низкой ограды мостков. Громкоголосые воины в тысячный раз вспоминали героические подвиги. Молодые матери, кормя младенцев, с жаром предавались сплетням, кивая и качая головами. Старухи, седые и беззубые, но крепкие и проворные в силу неумолимого закона выживания сильнейших, возились с детьми постарше или занимались разными домашними делами, которые еще в силах были выполнять.

Стало еще темнее. Детишек разогнали по соломенным, крытым шкурами постелям. Еще с полчаса продолжались разговоры взрослых, но постепенно и они по двое, по трое начали расходиться на покой. На деревню опустилась тишина, а Ну все еще прячась в тростнике, продолжал наблюдать за стражем. Парень время от времени отходил, чтобы подложить веток в костер, горевший почти около берега и закрывавший в этом месте проход в деревню. Мимо него не мог бы пройти ни один хищник, да и любое другое существо не смогло бы проделать это, оставаясь незамеченным, так как костер горел ярко.

Ну начал прикидывать, как же ему все-таки пройти к караульному незаметно. Кидаться напролом к сторожевому костру было бы безумием, потому что у сторожа было достаточно времени поднять тревогу и собрать все население деревни, прежде чем Ну до него добрался.

По воде, конечно, тоже можно, но и здесь есть великолепная возможность быть увиденным в зеркальном отражении освещенного лунным светом озера, а особенно легко разглядеть пловца при таком свете именно со стороны поселения. Мостки отбрасывали на воду тень. Вот если бы ему удалось добраться до них и вылезти из тени прямо на уровне караульного, прежде чем тот осознает, что перед ним враг. Но шансы были настолько невелики, что Ну продолжал ждать, надеясь на то, что обстоятельства предоставят ему более удачный вариант решения проблемы.

Вообще-то говоря, он охотно бы избежал неизвестных опасностей незнакомого озера, в котором могли водиться бесчисленные кровожадные твари, но это было уже несущественно, так как независимо от желания троглодиту предстояло сделать мгновенный выбор между смертью знакомой и судьбой непредсказуемой.

Чуткий слух позволил Ну уловить осторожное движение в тростнике позади него с подветренной стороны, куда доносился его запах. Поступь хищника была практически не слышна в шорохе тростника, а особенно его шаги при приближении к жертве. Вы или я никогда не смогли бы их услышать из-за своей неприспособленности и тьмы различных звуков в первобытной, дикой ночи: кашель и урчание гигантских кошек, переходящее в леденящий душу рев, мычание скота, испуганные вскрики и вопли загнанной дичи, жужжание насекомых, шипение и шуршание рептилий, шорох и шелест травы и деревьев. Но Ну от нас отличался. Он, конечно, внимательно следил за возможным появлением и передвижением крупных зверей, но и помимо этого его возможности и способности были таковы, что он улавливал чуть более неосторожный шаг, незаметное изменение в походке подкрадывающегося к добыче хищника. Зверь унюхал его запах, донесенный ветром, и осторожно заходил к нему со спины.

Ну не надо было и видеть, чтобы знать, как огромные лапы бесшумно и осторожно поднимаются и ступают так, что даже трава не колыхнется, какая у животного опущенная и уплощенная голова, настороженные уши, как мягко помахивает хвост, чуть колеблясь на конце опущенной кисточкой. Он все это видел, зная чем все это грозит ему. Ни направо, ни налево бежать не было смысла, а перед ним лежало незнакомое озеро. Он был безоружен, а могучий кот был почти рядом.

Ну посмотрел на стража. Парень, подложив дров в костер, как раз вернулся на пост. Он стоял, перегнувшись через перильца и пристальной смотрел в воду. Что там такое? Ну уставился на караульного. Рядом с ним на платформе появилась еще одна фигура. А! Это женщина. Она тихонько подкралась к часовому сзади, часто со страхом оглядываясь. Затем что-то тихо сказала. Мужчина повернулся и при виде женской фигуры протянул руки и прижал ее к себе.

Лицо ее было прижато к его плечу, он отвернулся от Ну, глядя на рыжие волосы, доходившие женщине до пояса.

И в этот момент громадный хищник за спиной Ну прыгнул.