Возмездие

Глава 14

Вологда, «Гнездо», сентябрь 2016 года

Банг! Банг! Банг!

Центр мишени разлетелся клочьями, восьмизарядный «Вепрь» сухо клацнул железом — и на полигоне наступила тишина. Никита сбросил наушники, вскинул голову, вслушиваясь в птичий пересвист на земляных отвалах, заросших густым кустарником. Совсем пичуги перестали бояться выстрелов. Оглянувшись, подмигнул стоявшим за его спиной юнцам из мобильной группы «лесников». Мальчишкам было лет по четырнадцать-пятнадцать, и только у одного уже пробивались усики. «Лесники» проходили боевые стрельбы, но так совпало, что Никита тоже приехал в это время потренироваться, а то давненько не брал в руки пистолет.

— Ничего сложного, руку набьёте, так же будете мишени разносить, — усмехнулся волхв, заметив восторженный блеск в глазах школьников.

— А дядька Слон как стреляет? — с хитрецой спросил как раз тот, с усиками. — Хуже вас или лучше?

— Наглый шкет, — осклабился личник и выдернул из кобуры пистолет, ловко прокрутил его на пальце туда-сюда, резко остановил, вздёрнув ствол вверх, и не глядя, затолкал его обратно. — Никто не запрещает стрелять лучше всех, а вот хуже — это залёт.

«Шкеты» загудели и оживились, но подошедший Глеб Донской, менявший с помощником мишени, враз прекратил вольности. Комендант поселка «Родники» разложил на длинном столе пять «браунингов», и оставив возле них плечистого парня с военной выправкой в потёртом камуфляже, подошёл к Никите.

— Отставить вольности! — рыкнул он. — Равняйсь! Смирно! Вы здесь не на увеселительной прогулке, а на боевых стрельбах. Теоретические зачёты по обращению с огнестрельным оружием все сдали?

— Так точно! — слаженно ответили «лесники».

— Зачётные книжки никто не забыл? У кого не будет — разворачивается и идёт пешком до поселка, — безжалостно произнёс Донской. — Пересдача через месяц.

В ответ — молчание. Глеб удовлетворённо кивнул и продолжил, сознательно не давая команду «вольно»:

— Для стрельбы по мишеням к столам подходят первые пять человек. В магазине восемь патронов. Выбиваете от восьмидесяти до пятидесяти очков — зачёт. Остальные на пересдачу. Вопросы есть? Вопросов нет, вольно! Первая пятёрка к рубежу — бегом!

Первые пять мальчишек сорвались с места и в доли секунд оказались перед столом, натянули наушники, затем ловко защёлкнули магазины, лежавшие рядом с каждым пистолетом, поставили на предохранители и срывающимися голосами доложили, что к стрельбе готовы. Помощник проконтролировал и кивнул, подтверждая их слова.

— Огонь! — приказал Донской и протянул Никите бинокль, чтобы тот полюбовался результатами стрельбы.

Хват у мальчишек правильный. Правая рука чуть согнута в локте, левая ладонь подпирает рукоять снизу, фигура чуть согнута.

Захлопали выстрелы. Никита обратил внимание, что мальчишки не торопились выпустить все восемь пуль разом, а старательно выбирали интервал. Рука у подростка ещё слабая, после выстрела уходит вверх даже с упором, приходилось каждый раз возвращать её в позицию.

В бинокль хорошо видно, как в мишенях появляются чёрные дырки от пуль. Много, конечно, уходит или влево, или вправо, но и в центр пару раз прилетело. Один за другим юные стрелки отчитываются о законченной стрельбе. Помощник снова прошёлся вдоль стола, проверяя каждый пистолет и выщёлкивая пустые магазины.

Глеб вскинул бинокль и стал объявлять результаты:

— Самойлов — пятьдесят пять, зачёт! Рахимов — пятьдесят восемь, зачёт! Фалилеев — шестьдесят восемь, зачёт! Бушман — сорок, пересдача! Костриков — сорок девять, пересдача! Теперь взяли свежие мишени и поменяли, бегом!

Никита, чтобы не мешать Глебу — всё равно ведь не поговоришь, когда идёт интенсивная стрельба — вместе со Слоном и Лязгуном присели на травке, впервые за долгое время ощущая негу от ничегонеделанья. Заодно поглядывали, с каким энтузиазмом мальчишки обращаются с оружием. И никто из пятнадцати человек не допустил нарушений на рубеже. Донской и в самом деле неплохую смену готовит.

Разомлев на солнышке, Никита мыслями умчался в «Изумруд», где за жизнь Шереметева уже третьи сутки боролись Ольга с профессором Кошкиным и доктором Бородиным. Произошло удивительное: магический бульон смог остановить агрессивное распространение некротического заклятия, но, к сожалению, пока никаких улучшений не заметно. Наступило шаткое равновесие, что тоже не внушало оптимизма.

Главное, княжичи уехали, под ногами не путаются, ненужные советы не дают. Александру надо было заниматься делами Рода, а Велимира ждал Симбирск. Никита подозревал, что младший Шереметев просто устал находиться в неопределённости. Профессор Кошкин откровенно предупредил о невозможности определить, в какой сейчас фазе находится лечение. А значит, нет смысла торчать возле биокапсулы. Завуалированный намёк на то, чтобы молодые люди не мешали специалистам своим присутствием.

— Хозяин, как думаешь, Шереметев выкарабкается? — спросил Слон, теребя в зубах пожухлую травинку.

— На всё воля богов, — туманно ответил Никита. — Магия не всесильна. Она и помогает, и убивает с таким же успехом. А князь получил приличную дозу заклятия. Ливен, кстати, умер вчера. Мне из Петербурга звонили, все в панике, спрашивали про Шереметева, как у него дела.

— Н-да, жаль человека, — вздохнул Лязгун. — Надо было его тоже в капсулу положить. Пусть бы в бульоне плавал, зато живой.

— Я не занимаюсь благотворительностью, — волхв нахмурился. Конечно, Ливена надо было срочно перевозить в Вологду, где шанс блокировать заклятие оказался выше, чем предполагалось. Но… Никита давно исповедовал один принцип: не предлагать людям свои услуги, если они не просят. Ничего хорошего из этого не получится, особенно в аристократическом обществе. Шереметевы перешагнули через свою гордость, но даже в этом случае пришлось подстраховаться и взять в свидетели графа Апраксина, чтобы исключить «всевозможные подлянки», как выразился Слон.

— Хозяин, а вот ты же занимаешься рунами, почему бы не попробовать свиток с резами в «бульон» затолкать, пусть потихоньку насыщает его рунической силой…

— Свиток должен хотя бы месяц полежать в тубусе, «созреть», — задумался над словами Слона Никита. — Так-то идея интересная. Нанести на пергамент руны здоровья и закинуть её в капсулу. Мы же ничего не теряем.

— А если сразу на тело князя? — выдал идею Лязгун, на что Слон фыркнул, то ли от смеха, то ли от удивления. — Так же можно?

— Ну… — волхв задумался, тщательно скрывая смущение от своей промашки. А почему бы и нет? Решение лежит на поверхности, но никто из Целителей до Лязгуна не предложил ничего подобного. Все ищут контрмеры против некротического заклятия в создании энергетического конструкта, но ведь недаром древние изрекали: подобное лечится подобным. — Теоретически ход верный, но как на практике — никто не знает.

— Шереметьевы завопят, что нельзя трогать их Главу, а потом обвинят Никиту Анатольевича, случись что.

Да, Слон прав. Снова придётся привлекать Апраксина, чтобы урегулировать эту тонкость. Иначе не стоит за это браться.

— Я отойду для разговора, — предупредил волхв и в нетерпении бросился к внедорожнику. Закрыв дверь, набрал номер графа.

— Даниил Алексеевич! Добрый день. Прошу прощения, что отвлекаю от дел…

— Только не говорите мне о смерти князя, — с наигранной тревогой произнёс Апраксин. Вот кому дела нет до интриг между аристократами. У Никиты за последнее время в общении с графом создалось впечатление, что ему как раз выгодна тотальная зачистка слишком крупных фигур. Точнее, выгоду ищет император, а Апраксин — один из важных инструментов в руке опытного хирурга.

— Нет-нет, с ним ничего не случилось.: ни хорошего, ни плохого. Стабильная неопределённость. Даниил Алексеевич, понадобится дополнение к меморандуму. Сможете ли вы уговорить княжича Шереметева? Если ответ положительный — я встречусь с ним в Петербурге.

— Поясните, в чём дело, барон Назаров.

Никита вкратце описал методику, которую решил применить в лечении князя. Нужно согласие Александра Шереметева, как исполняющего обязанности Главы Рода.

— Вы крайне осторожны, Никита Анатольевич, — после недолгого молчания заявил Апраксин, обдумав слова молодого волхва, — и это похвально. Я полностью поддерживаю вашу стратегию. Сейчас же созвонюсь с княжичем и обрисую ситуацию. А дальше его дело. Захочет — значит, не готов взвалить на себя тяжёлую ношу управления Родом. Младший брат, кстати, куда более решителен… Хочу задать вам один вопрос, Никита.

— Сколько угодно, лишь бы время было, — отшутился волхв.

— А зачем вы проявляете столько усердия по отношению к князю Шереметеву? Отношения между вами не столь радужные, и вряд ли они поспособствуют сближению в случае выздоровления Василия Юрьевича. Если же он умрёт, представляете волну негатива, которую обрушат на вас родственнички? Я подозреваю, никакие соглашения и сдерживающие меморандумы не остановят их в мести.

— Не переживайте так, Даниил Алексеевич, — усмехнулся Никита. — У меня найдётся страховка.

— То есть вы даёте гарантию, что животворная татуировка, нанесённая на тело князя, не даст ему бессмертие? — пошутил Апраксин, вложив в слова куда больший смысл, и Никита его понял.

— Вы верно подметили. Бессмертия не существует, и даже Шереметеву это не грозит.

— Ну ладно, это ваше решение. Я тотчас принимаюсь за дело. Ждите звонка.

Никита вздохнул и вылез из машины. Он уже прикинул эскиз рунического рисунка, которым покроет тело князя. Стило, подаренное ему мезенскими Хранителями, как нельзя кстати подойдёт для такой операции.

Молодёжь уже отстрелялась, и на позицию выдвинулись четверо мужчин. Глеб, Слон, Лязгун и парень в камуфляже азартно палили по мишеням, к восторгу зрителей беспощадно дырявя центр круга.

— Ну что, сколько ребят не сдали зачёт? — поинтересовался Никита у Донского.

— Четверо, — пряча пистолет в кобуру, улыбнулся Глеб. — Значительный прогресс, я тебе скажу. Полгода назад было больше половины группы.

— Ты каждые полгода, что ли, проводишь экзамены?

— Весной и осенью, — кивнул комендант посёлка. — Вот увидишь, когда придёт время формировать основную команду «лесников», они все будут выбивать минимум шестьдесят очков.

— Ладно, дерзай, — усмехнулся Никита. — В посёлок заезжать не буду, дела появились. Отчёты о мероприятиях по безопасности пришлёшь с курьером, я изучу.

— А как насчёт речного патруля? — сопровождая волхва к машине, спросил Глеб.

— Думаю, идея неплохая, но особо эту тему не педалируй. У нас ещё не так много ресурсов, чтобы и реку перекрывать постами. Катер береговой охраны есть, к нему парочку водных мотоциклов, так и быть, приобретём.

— Спасибо, Никита, — обрадовался Глеб. — Посёлок рано или поздно придётся расширять, люди из деревень интересуются, как поступить к тебе на службу.

— А чего в «Гнездо» не идут? — удивился Никита. — Если среди них есть специалисты разных направлений, с радостью приму. У вас же теперь управляющий, пусть самолично принимает решение по каждому кандидату. Кстати, как он тебе?

— Любомир — мужик что надо, — расцвёл Донской. — Столько сразу дел с плеч свалилось. А то все думают, раз я комендант, так должен решать проблемы с выгребными ямами и периодическими перебоями с электричеством.

Никита усмехнулся. Эпопея с двумя управляющими, присланными ему хитрым бароном Коваленко, завершилась весьма неожиданно и оригинально. Груздев и Лужицкий оказались толковыми специалистами, и Никите с Тамарой пришлось поломать голову, кому же отдать предпочтение. В конце концов волхв плюнул и переложил ответственность на жену, а сам спрятался в казарме под видом внеурочной инспекции по боеготовности внутренней охраны «Гнезда».

Тамара выбрала Груздева, испытывая перед Любомиром Николаевичем неловкость. Понятно, что женский мозг строит свою логическую цепочку, как и предупреждал Коваленко, но тем не менее, Лужицкий тоже показал себя специалистом высокого уровня. Жену спас Никита, когда заметил её переживания. Он отвёл отвергнутого управляющего в сторонку и предложил ему поработать в «Родниках». Хозяйство там развивалось бурно, требовался опытный человек, который будет держать его в крепких руках. Если есть желание, можно тотчас же отправиться туда и определиться на месте. К удивлению Никиты, Лужицкий согласился, а по дороге в посёлок смущённо признался, что удовлетворён выбором «вашей умной и проницательной супруги». Оказывается, Любомир ещё тот ценитель красоты, а от такого количества женщин, одной краше другой, он может впасть в ступор, что скажется на работе. Никита оценил шутку управляющего; видать, в молодости тот был ещё тем ловеласом.

Лужицкий после осмотра посёлка охотно принял предложение и подписал контракт на пять лет. Дом ему предоставили сразу, и скоро должна была подъехать семья. Так что теперь в клане Назаровых стало пятеро управляющих: в «Изумруде», «Граните», «Назаровских мануфактурах», в поместье и в «Родниках». Не тяжесть, а глыба величиной с Эверест упала с плеч Никиты.

— Дорогой, ты не собираешься обедать? — удивилась Тамара, когда он стремительно вошёл в гостиную и объявил, что ему надо срочно в Вологду.

— Нет, солнышко, труба зовёт, — улыбнулся Никита, поцеловав её в щеку и потрепав короткий пушок на голове Юрки, копошащегося на диване рядом с матерью. — Появилась одна идея, которую нужно воплотить в реальность.

— Ты насчёт князя?

— Да.

— Мне не нравится твоё воодушевление и человеколюбие, — нахмурилась жена. — Шереметев нам не друг и не союзник. А ты ему хочешь подарить шанс на долгую жизнь. Я же знаю, насколько сильны твои рунические свитки. Не милосерднее ли будет дать ему умереть? Вот увидишь, Саша Шереметев в глубине души станет благодарить тебя.

— Саша ещё слаб, — покачал головой Никита. — Как бы в этой семейке власть дядья не захватили. А зачем нам под боком иметь турбулентный клан, если мы собираемся в Петербург переезжать?

— Правда? — по девчачьи взвизгнула Тамара и повисла на шее Никиты. — Ты решился?

— Но не раньше, чем построю новый дом, — предупредил волхв, зарываясь носом в густые волосы жены. — Девчонкам не говори. Кстати, где они?

— Юля повезла Дашу к родителям, пару деньков погостить на природе. Ярика с собой забрали. Яна, Сахар и Злодей с ними, если ты насчёт охраны.

Никита всё-таки отвертелся от обеда, не желая терять время. Он заскочил в кабинет, взял стило и попрощался с женой до вечера.

— Вы сильно рискуете, Никита, — профессор Кошкин выглядел озадаченным, когда услышал, что именно хочет сделать барон Назаров. Склонившись над стеклянным колпаком, под которым в магической субстанции лежал князь Шереметев, он внимательно рассматривал чёрные дорожки, протянувшиеся от шеи к груди пострадавшего. Щупальца некротической магии, наткнувшиеся на неожиданное препятствие, на какое-то время замерли, но не прекратили своё разрушающее действие.

— На сколько увеличилась поражённая зона? — Никита тоже заметил изменения.

— За сутки дорожки вытянулись на два сантиметра, — пробурчал Кошкин. — Мы не в силах прекратить процесс. Князь обречён.

— В таком случае почему вы меня отговариваете, Артём Данилович? В безнадёжных случаях риск становится единственным выходом. Я получил разрешение от Александра Шереметева на любые действия, которые могут спасти его отца. Неуверенность ведёт к поражению.

— Я не страдаю неуверенностью, барон! — вскинулся Кошкин, как будто оскорблённый недоверием молодого человека. — Знали бы вы, сколько раз мне приходилось рисковать своей репутацией, спасая людей нестандартными ходами, благодаря чему я стал тем, кем являюсь. Ваши конкретные действия?

— Откачиваем жидкость, переносим пациента на операционный стол, и я начинаю работу, — пожал плечами Никита. — Главное, вытереть насухо князя и… побрить его грудь.

Они одновременно поглядели на Шереметева, оценивая густоту поросли. Кошкин хмыкнул и взмахнул рукой, подзывая к себе двух крепких ассистентов, следивших за показаниями аппаратуры и подачей питательных веществ в капсулу. Дав им нужные указания, он вернулся к Никите и предложил ему пока подождать в кабинете. Приготовления займут не меньше получаса, не стоит мозолить глаза помощникам своим присутствием.

— Никто не любит, когда начальство сверлит спину зорким взглядом, — пошутил Кошкин, когда они разместились в креслах с бокалами коньяка. — Поэтому я никогда не присутствую при технических процедурах. Ребята справляются и без меня.

— А кто будет брить?

— Медсестра займётся. Вам же не нужно покрывать рунами всё тело?

— Нет. Я создам запирающее заклятие на чистом от черноты месте, а потом будем надеяться на благополучный исход.

— Вам нужен ассистент, Никита?

— Ни в коем случае. Справлюсь один… Ага, вижу в ваших глазах любопытство. Хотите присутствовать?

— Я бы согласился постоять в сторонке, — скромно ответил профессор, оценивая вкус коньяка мелкими глотками. — Люблю наблюдать за работой профессионалов. А вы, Никита, несомненно, к таким относитесь. Но я не знал, что вы рунолог.

— Нет-нет, я — артефактор, а руны изучаю в свободное время.

— Свитки, которые стали популярны в Петербурге и Москве, изготовлены на основе рун?

— Да. Однако же рунология не входит в сферу моих интересов.

— Тем не менее вы хотите рискнуть, — задумчиво произнёс Кошкин, допивая коньяк. — Чёрт его знает, может и получиться.

— Будем на это надеяться, — кивнул Никита. — А где Оля?

— Она отдыхает. Представляете, всю ночь следила за состоянием князя. Мне пришлось выгнать её из палаты, иначе бы свалилась от усталости. Спит в ординаторской.

— Вы, я гляжу, освоились здесь, — волхв усмехнулся.

— Хотелось бы поскорее начать работу в Центре, — признался профессор. — Как мальчишка, в ожидании чуда.

— Осталось немного, потерпите.

В дверь постучали. Один из ассистентов просунул голову в щель, не заходя в кабинет:

— Артём Данилович, пациент готов. Можно начинать процедуры.

Шереметева перенесли на операционный стол, и сейчас князь лежал на нём, плотно закрыв глаза. Он так и не приходил в сознание с той минуты, как оказался на больничной койке Императорской клиники. Кома, как ты её не называй, остается комой, и поэтому Никита особо не волновался, что князь преподнесёт сюрприз в процессе работы.

Он откинул простыню до самого живота и внимательно оглядел поле своего будущего творчества. Лишённая растительности грудная клетка выглядела чересчур впалой. На белой коже чернильные щупальца выглядели куда хуже, чем казалось вначале. Но они ещё не дотянулись до живота, и чистого места было достаточно.

Достав листок с эскизом, волхв без всякого пиетета положил его на грудь князя, достал стило и на мгновение задумался, словно решался на отчаянный шаг. А потом склонился над вытянувшимся Шереметевым и коснулся кончиком магического «карандаша» холодной кожи. Стило заскрипело, выдавливая на ней первые резы.

По ушам ударило ультразвуком, и Никита отпрянул в сторону, прижав ладони к голове.

— Что с вами, Никита? — воскликнул Кошкин, обхватив за плечи молодого мужчину. — Что случилось?

— Вы ничего не ощущаете, профессор? Какие-нибудь посторонние звуки?

— Нет, абсолютно ничего, — лицо Целителя удивленно вытягивается. — Ментальный удар?

— Скорее всего. Эта гадость сопротивляется как живое существо, — Никита снова подошёл к столу. — Атакует меня пси-волнами. Ладно, деваться всё равно некуда. Надо работать.

Стило вновь коснулось кожи и заскрипело, выдавливая острым кончиком одну резу за другой. Никита вовремя поставил щит от проникновения чужой силы, но даже в таком положении непонятная субстанция, поразившая Шереметева, атаковала с помощью акустических волн, бивших в мозг как обезумевшая птица, пытающаяся найти выход из закрытой комнаты, но каждый раз наталкивающаяся на препятствие. Никита сжал зубы, и не обращая внимания на атаки, продолжил переносить эскиз с бумаги на тело князя. Сначала «терс», как символ примитивной силы, нужной для подпитки всей комбинации, потом быстрая связка с руной «рейд», как движение и порядок. Стило вырисовывает снежинку, обозначающую руну «хагал». Это мост между мирами, дающий надежду человеку, застрявшему на низших уровнях. Князя надо выводить в материальный мир, пока он там окончательно не потерялся. Руной «петра» завершается рисунок, дающая прочность и стабильность вещей.

Никита уже не обращал внимания на бьющий в уши визг; а может, своими действиями он блокировал некротические процессы, лишая их силы. Работая вдохновенно, трудно ощущать реальность окружающего мира. Рука его подобно руке хирурга со скальпелем летала по животу и груди Шереметева, выписывая картину здоровья и живительной энергии, показывая их направление от сцепленных друг с другом рун. Закончив рисунок, волхв на мгновение задумался и коротким росчерком стила соединил руны жизни и смерти единственной чёрточкой. Это была та самая гарантия от будущих проблем. Несведущий никогда не разберётся в начертании сложной схемы, а через полгода татуировка исчезнет, оставив астральный след. Если затея сработает, князь будет жить долго, но не настолько, чтобы Сашка Шереметев потерял терпение.

— Всё, — Никита выпрямился и посмотрел на свои пальцы. Они слегка подрагивали. Энергии, которой он влил в татуировку, хватило бы для освещения высотного здания «Изумруда». Лишь бы не напрасно.

— У вас кровь из ушей идёт, — тревожный голос Кошкина помог Никите вернуться в реальность. — Позвольте помочь.

И вправду, белый халат на плечах алел потёками крови. Её было немного, но от помощи профессора Никита не отказался. Кровотечение прекратилось, осталось лишь промыть перекисью водорода ушные раковины, а потом Артём Данилович использовал свои навыки Целителя, восстановив незначительные повреждения слухового аппарата мягким магическим воздействием.

— А что теперь? — кивнул Кошкин на лежащего князя, которого ассистенты уже успели укрыть простынёй и ждали распоряжений. — Обратно в капсулу?

— Думаю, не стоит, — качнул головой Никита. — Не вижу смысла. Если моя идея оказалась неверной, Шереметеву уже ничего не поможет. Мы же видели, что некротические проявления продолжали расширяться даже в «бульоне».

— Логично и верно, — поддержал его Кошкин. — Сам к тому же мнению пришёл, когда увидел активизацию заклятия. Несите, господа, князя в палату. Надо только приодеть его.

— Сделаем, господин профессор, — кивнул один из парней.

— Вам надо отдохнуть, — сказал Кошкин и потянул Никиту за собой. — Пойдёмте в ординаторскую. Я разбужу Ольгу Викторовну, а вы смените её на боевом посту, хе-хе.

Раз профессор шутит, значит, он уже сбросил груз ответственности, отдав богам право решать, жить князю или уйти в Небесные Чертоги. Как ни странно, Никита был с ним солидарен.

Яссы, сентябрь 2016 года

Виорика скучала. С тех пор как страшные люди императора забрали её Мишеньку, она некоторое время испытывала ощущение пустоты и безнадёжной грусти, которое постепенно зарастало бурьяном беспечности. Красивая молодая женщина не привыкла оставаться одна, и через пару месяцев, когда местные ухажёры убедились, что Великий князь Михаил Михайлович и не думает возвращаться, осмелели и возобновили осаду неприступной крепости.

Она привыкла извлекать выгоду даже из таких мелочных ситуаций, и начала вовсю флиртовать то с владельцем винного завода, с которого вытянула немало денег и очень дорогое колье, усыпанное двенадцатью бриллиантами по полтора карата каждый; то вдруг воспылала страстью к директору крупного агротехнического концерна, имевшего филиалы не только в Молдавии и Румынии, но и связи в Австро-Венгерской империи. От него у Виорики Катаржи остались воспоминания в виде великолепного гарнитура из серег, кольца и золотой цепочки с кулоном, и каждую вещицу венчали меняющие цвет с фиолетового на зелёный великолепные александриты. Прочая мелочёвка, которую Виорика терпела только из-за того, что пыталась с каждого ухажёра поиметь какую-то пользу, не пользовалась у неё успехом. Девушка с волосами воронова крыла хотела поймать крупную рыбу.

С лёгкой скукой на ярких вишнёвых губах Виорика потягивала тёмно-жёлтое вино с нотками абрикоса и грецкого ореха, не забывая посматривать по сторонам, отмечая, какая публика собралась в «Бенедикте» — самом фешенебельном ресторане города — и цепким взглядом глубоких зелёных глаз выискивала подходящую цель. Сюда частенько заходили русские офицеры из гарнизона, вполне приличные молодые люди с перспективой роста, и с кем приятно было бы провести время. Но Виорика привыкла доверять своим ощущениям и понимала, что её шанс ещё не настал. Где-то в глубинах старинного города, в закоулках путанных кварталов плавала та самая рыба, которую желала выловить богатая невеста Ясс.

Тяжело после статусного любовника принять действительность. Где же Мишенька? Девушка вздохнула и пригубила «Котнари», который достаточно охладили, чтобы ощущать весь букет вина. Заиграла музыка, большинство пар встали и пошли танцевать, но Виорика уже подумывала о том, не пора ли заказать такси до дома?

Уловив движение сбоку, она с удивлением увидела стоящего в паре шагов от неё мужчину лет тридцати с чёрными волосами, гладко зачёсанными назад и покрытыми лаком. Тонкие щегольские усики почему-то не шли к острому и хищному лицу незнакомца. Яссы — город не очень большой, но этого человека Виорика не знала. Странный, скользкий, и в то же время довольно привлекательный, как будто нечто демоническое пряталось в его глазах.

— Красавица скучает? — говорил мужчина на русском, но лёгкий акцент чувствовался. — Могу составить компанию.

— Мне и одной неплохо, — сдерживая раздражение ответила девушка. — Ступайте, сударь, поищите другую компанию.

— Порой за притягательной внешностью скрывается кремень, — улыбнулся узколицый и нахально присел напротив, но боком, да ещё закинув ногу на ногу. — Я же за вами наблюдаю уже несколько дней. Каждый вечер в семь часов вы приходите одна в этот ресторан и занимаете один и тот же столик. Вы никого не принимаете, но зато сами любите выбирать себе цель. Делаем вывод: одинокая хищница на охоте.

— Желаете стать добычей? — усмехнулась Виорика. Не нравилась ей ситуация. Слишком агрессивный подход. Миша как-то проговорился, что Яссы кишат разведчиками разных стран. Здесь и турки, и румыны, и австро-венгерские шпионы. Регион сложный, многих раздражает нахождение Русского экспедиционного корпуса в Сербии. — Не слишком ли вызывающе?

— Нисколько, — щеголеватые усики незнакомца дёрнулись. — В цепких объятиях такой красавицы готов оказаться любой мужчина в этом ресторане.

— Я не расположена сегодня на знакомства, сударь, поэтому прошу оставить меня, — без всякого колебания ответила Виорика. Она насквозь видела этого проходимца. Заметил эффектную брюнетку с роскошным декольте, которое венчала золотая брошь, вот и решил, что можно рискнуть. Или проходимец, или бандит, прощупывающий будущую жертву. И как назло, нет знакомых мужчин, сидящих в одиночестве.

— Музыка хорошая, могли бы потанцевать, — навязчивость незнакомца стала надоедать.

— Прочь, пока я не позвала метрдотеля, — предупредила девушка.

К её облегчению, мужчина не стал более искушать судьбу. На его губах мелькнула змеиная улыбка, а сам он лишь кивнул и покинул столик, правда, недалеко. Он подсел к двум мужчинам, прикладывающимся к графину с водкой, о чём-то сказал, те громко рассмеялись.

Виорика взмахом руки подозвала официанта и попросила его заказать такси до особняка Катаржи. Открыла сумочку, проверила на месте ли любимец девятимиллиметровый «Кимбер Соло». Полюбовалась серебристым корпусом пистолета, провела по нему пальчиком и успокоилась. Главное, вовремя выхватить оружие, если этот наглец вздумает продолжить нежелательное знакомство вне ресторана.

— Такси прибудет через пять минут, — подошёл к ней официант.

— Прекрасно, — Виорика допила вино. — Рассчитайте меня.

Ровно через пять минут она выходила из «Бенедикта», зная точно номер подъехавшего такси, но задержалась перед огромным зеркалом в фойе, окинула себя взглядом и вдруг заметила троицу, в которой был нахальный незнакомец. Мужчины без всякой суеты прошли мимо, заинтересованно оценили её фигуру, затянутую в тонкую ткань зелёного платья, и исчезли за дверью.

Виорика перевела дух, забрала из гардероба плащ, еще раз поглядела в своё отражение, вышла на крыльцо, залитое электрическим светом. Возле ресторана стояла целая кавалькада машин, принадлежащих знатным людям Ясс, богатеям и бизнесменам, то и дело слышался женский смех, нетерпеливые сигналы клаксонов. Город погружался в темноту, но становилось только оживлённее. В голове мелькнула мысль, не слишком ли она беспечна, отказавшись от сопровождения. Даже одного телохранителя было достаточно, чтобы ни у кого не возникло дурных намерений.

Таксомоторы никогда к самому крыльцу не подъезжали, а ждали клиентов в тридцати-сорока метрах от ресторана — там и знак специальный есть. Приехала бы Виорика на собственном авто, голова не болела бы, на чём возвращаться. Но… увы, она отправила своего водителя домой, будучи уверенная в том, что ночь проведёт в достойной компании. Самоуверенности у девицы Катаржи хватало с избытком, отчего некоторые планы летели к чертям собачьим.

— А вот и наша красотка! — со скамейки встал тот самый наглец и перегородил ей путь. Как-то незаметно и ловко двое его дружков переместились за спину, отрезая путь к бегству. — Уж сейчас-то не откажешь разбавить мужскую компанию своим присутствием, дорогуша⁈ Или снова хочешь характер показать?

До стоянки такси оставалось метров двадцать. Эти твари всё точно рассчитали, и попробуй теперь вырваться из капкана, в который сама угодила! Ей бы закричать, привлекая внимание, но та самая самоуверенность, гордость и горячая кровь Катаржи сыграли злую шутку с Виорикой. Она машинально подтянула к себе сумочку, чтобы вытащить «Соло», но наивные действия незнакомец просчитал на раз-два.

— Дай сюда, красавица! — он резко выдернул сумочку из рук девушки.

И только она открыла рот, чтобы завопить, пахнущая табаком ладонь прижалась к лицу, гася крик.

— Тащи её в кусты! — приказал нахал.

— Что вы делаете! — возмущённо воскликнул какой-то старичок, увидевший безобразную сцену. — Отпустите девушку, иначе я полицию вызову!

— Да это моя сестра, перепила немного, вот и не держат ноги, — хохотнул тот, кто зажимал рот Виорике.

— Зачем лицо-то закрывать? — не сдавался бдительный прохожий.

— Проваливай, старая перечница! — рыкнул остролицый. — А то до дома не дойдёшь!

Виорика попыталась укусить ладонь ублюдка, но тот выдержал бульдожью хватку острых зубок и только зарычал от боли. Как мощный тягач потянул девушку в кусты, шипя и ругаясь по-румынски.

Понимая, что с ней могут сотворить две вещи, и обе нехорошие — изнасиловать и ограбить или убить с целью того же ограбления — она задёргалась, подняла ногу, чтобы воткнуть каблучок туфли в ногу румынской твари. Слухи о бандитах из соседнего княжества, занимающихся контрабандой и похищениями девушек, устойчиво и давно ходили по городу. Виорика считала их бредом, да и Великий князь Михаил смеялся, когда она рассказывала ему истории одну страшнее другой. И вот, пожалуйста, вляпалась-таки!

— Отпустите девушку, мерзавцы! — раздался мужской голос, в котором скрежетнула сталь.

Виорика замычала и задёргалась, привлекая к себе внимание, что она не просто пьяная девка, которую куда-то тащат дружки.

— Жить надоело? — третий ублюдок из компании, до этого молчавший, выдернул из-под пиджака что-то тускло блеснувшее в рассеянном свете фонаря. — Пшёл отсюда!

Яркая голубая вспышка, вырвавшаяся из ладони спасителя, с сухим треском ударила в грудь бандита и опрокинула его навзничь. Запахло палёной шерстью.

— Ах ты ж, одарённый! — воскликнул узколицый нахал и неожиданно ловко прыгнул куда-то в сторону.

Виорика почувствовала, что рука, зажимавшая её рот, куда-то исчезла, как и хватка, благодаря чему девушка мгновенно сориентировалась и упала на колени, чтобы очередной магический конструкт, зарождающийся в руке спасителя, по ошибке не влетел в неё. Снова раздался щелчок, и тело с шумом повалилось на землю.

— Жаль, третий сбежал, — мужчина подошёл к ней и протянул руку. — Сударыня, вам ничего не угрожает. Позвольте, помогу.

— Охотно, — Виорика поднялась и вдруг почувствовала, как ноги подкашиваются, и она валится прямо в объятия спасителя. Прижавшись к крепкой груди, девушка вдохнула запах одеколона, исходивший от мужчины, и вдруг её пронзило пониманием, что ей знаком этот парфюм. От Великого князя Михаила пахло так же.

Незнакомец довёл Виорику до скамейки, усадил и стал оглядываться по сторонам. Наконец-то она разглядела его в свете уличных фонарей. Это был моложавый мужчина лет сорока, роста чуть выше среднего, широколицый, с гладко выбритым волевым подбородком, на котором отчетливо выделялась ямочка. Светлый костюм в тонкую полоску обтягивал сильные и натренированные плечи, а осанка выдавала в тщательно маскирующемся под гражданское лицо военного. Ничего удивительного, в Яссах полно офицеров разных служб и ведомств. Этот, как подсказывала Виорике интуиция, принадлежал к числу особо серьёзных лиц, да ещё одарённый.

— Разрешите представиться, — прищёлкнул каблуками начищенных до блеска туфель мужчина и сделал энергичный кивок. — Аржевский Станислав Викторович. Советник Великого князя Михаила Михайловича по хозяйственным вопросам.

— По хозяйственным? — Виорика с любопытством оглядела мужчину с ног до головы. Как же, господин Аржевский, рассказывайте сказки! Так она и поверила!

— Именно так, сударыня… Извините, не знаю вашего имени.

— Виорика Катаржи, — девушка подала руку Станиславу и тот с удовольствием помог ей встать, и мало того, подставил локоть, чтобы она оперлась на него.

— Виорика… какое красивое и необычное имя… для русского, конечно, — исправился мужчина под негромкий смех. — Итак, я могу вас проводить до дома? Или подвезти? У меня неподалеку машина. Если вас это не скомпрометирует.

— Какое там, Станислав Викторович! — огорчённо воскликнула Катаржи, прижимаясь к нему чересчур активно. — Меня сейчас едва не ограбили, изнасиловали и убили одномоментно! До сих пор трясёт от ужаса! Так что я вполне доверюсь вам и позволю довезти до дома! Только один вопрос, господин советник.

— Слушаю вас…

— А куда пропал Великий князь Михаил? Весь город судачит о внезапном исчезновении Его Высочества, и слухи эти весьма противоречивые.

Аржевский молча вёл Виорику по тротуару, пока не остановился возле сверкающего лаком красного «руссо-балта».

— Михаила Михайловича срочно вызвал в Москву сам император. Появились неотложные дела, связанные с одним проектом, требующим его присутствия, — как бы нехотя ответил он, и распахнув дверцу со стороны пассажирского кресла, помог девушке влезть в салон. На какое-то мгновение он задержал её пальцы в своей руке. — Не думаю, что Его Высочество в ближайшее время вернётся сюда.

— Поэтому вы здесь? — прозорливо заметила Виорика, положив сумочку на колени и незаметным движением сдвинула замок, облегчая доступ к пистолету. Первый раз ей не удалось, второго шанса она не упустит. Правда, мысленно попросила бога, чтобы этого шанса не было. Мужчина ей понравился, а инстинкт охотницы взял верное направление.

— Да, наверное, — рассмеялся Аржевский, мягко закрыл дверь, обошёл машину и уселся за руль. — Итак, будете мне подсказывать. Я ещё плохо знаю город.

— А как же эти бандиты? Вы их, наверное, слишком сильно потрепали, — спохватилась девушка. — Надо бы вызвать полицию и медиков.

— Какое может быть к бандитам сочувствие? — удивился спаситель. — Да и не убил я их. Конструкт был слабеньким, как раз для того, чтобы угомонить зарвавшихся ублюдков. Пусть живут. В следующий раз судьба не будет к ним столь благосклонна.

Домой Виорика в эту ночь не попала, и проснулась в постели Станислава, нисколько не жалея о содеянном. Просто он оказался тем мужчиной, подходивший ей по всем параметрам. Кофе и завтрак в постель как приятное дополнение, а потом Аржевский заказал ей такси. Девушка не хотела, чтобы домашние видели, кто подвёз её домой.

Через два часа, переодевшись в скромное платье без всяких украшений, не считая пары колец на пальцах, она села в голубую «Ладогу-кросс» и доехала до собора Богоматери Королевы Яссы, где обосновалась епархия латинской церкви. Оставив машину на стоянке неподалеку от собора, она обошла его с западной стороны, где находились разнообразные хозяйственные постройки, и нажав на кнопку звонка одной из дверей, дождалась, когда ей откроют и нырнула в полутьму здания.

— Мне нужно поговорить с викарием, — сказала девушка сопровождающему её монаху с тонзурой на макушке. — Передайте ему, что пришла Кармелита.

— Монсеньор Доминик заждался вас, — обронил монах, ведя посетительницу по узкому выбеленному коридору, хорошо освещённому благодаря маленьким оконцам под самым потолком.

— У меня были проблемы, — кротко ответила девушка.

— У всех проблемы, но для их решения существуют современные технологии, — проворчал монах, который был вовсе не монах, насколько знала Катаржи, а личный бодигард викария Доминика.

Она ничего не стала отвечать. Какой смысл спорить с бревном? Лучше оставить слова для куратора, чьё недовольство куда серьёзнее, чем слова монаха с тонзурой.

Викарий ожидал её в скромной комнатке с минимумом мебели: стол, лавка, пара стульев, книжный шкаф, набитый разнообразной литературой, и отнюдь не старинной. Он кивнул монаху и тот аккуратно прикрыл дверь, оставшись в коридоре.

— Присаживайся, дочь моя, — Доминик плавно простёр руку, показывая на стул.

Виорика села, пригладила ткань платья на коленях, и стала напряжённо ждать, когда куратор обрушит на неё свой гнев, но к удивлению, ничего подобного тот не собирался делать. Он лишь улыбнулся, откинувшись на высокую резную спинку стула, и сцепил пальцы на животе.

Викарий Доминик для своей должности был молод, что удивительно. Ватикан не любил назначать в епархии людей, не обременённых жизненным опытом. Ему же было лет тридцать пять, или чуть больше. Рыжая бородка, аккуратно подстриженная полукругом, давала ему еще немного баллов привлекательности, карие глаза с льдистыми искорками на радужке говорили о преобладании Водной Стихии. Доминик был одарённым, а значит, явно из аристократической семьи.

— У тебя есть какие-нибудь хорошие новости, Кармелита? Или после неудачи с Великим Князем в Яссах не нашлось человека, способного утешить молодую женщину в своих объятиях?

— Не говорите так, монсеньор Доминик! — вспыхнула Виорика. — Я старалась выйти на серьёзных людей, а пешек и так хватает. Какой смысл выпытывать тайны у интенданта крепости, если есть добыча гораздо крупнее.

— Ого, неужели наша Кармелита нацелилась на штаб округа?

— Появилась достойная кандидатура, — скромно произнесла девушка. — Полковник Аржевский, советник Великого князя Михаила Меньшикова по финансовым делам. Но я думаю, он не тот, за кого себя выдаёт. Скорее всего, полковник состоит в какой-то службе, контролирующей окружение Великого князя.

— Почему так думаешь? Уже документы изучила?

— Нет, у Аржевского в карманах костюма кроме бумажника ничего не оказалось, как и в его доме, где мы провели ночь. Возможно, это явочная квартира или он не успел ещё обжиться. Говорит, прибыл в Яссы буквально на днях по приказу Михаила Михайловича. Какой-то проект не даёт возможности Его Высочеству вернуться сюда.

— Младший брат императора оказался изолированным после отъезда в Петербург, — кивнул Доминик. — А затем и вовсе пропал. Где он находится, никто не знает. А знающие молчат.

Виорика тоже послушно молчала. Не просто же так викарий позвал её на встречу.

— В твоём досье, Кармелита, есть одна примечательная строчка: «хорошо развита интуиция». А раз ты впервые за столь долгое бездействие осталась ночевать в доме незнакомого мужчины, я вправе довериться выводам аналитиков. Что планируешь дальше?

— Завязать тесное знакомство, после чего попытаться склонить к сотрудничеству. Полковник проговорился, что в Яссах он недолго. Приехал по просьбе Великого князя с ревизионной проверкой. Ему понадобится два-три месяца, после чего он вернётся в Петербург. Постараюсь включить всё своё обаяние…

— А если это игра русской контрразведки?

— Не исключено, — пожала плечами девушка. — Наше знакомство состоялось при странных обстоятельствах.

И она рассказала про инцидент в ресторане «Бенедикт». Викарий слушал внимательно, ни разу не сменив позу.

— Да, похоже на игру, — кивнул он, когда Виорика замолчала. — Не торопись раскрываться перед Аржевским. Я дам команду прощупать его самого. Хотелось бы надеяться на вариант «не задействованного в контригре постороннего лица». Тогда будет легче склонить его к сотрудничеству. Хорошо, Кармелита, даю добро на разработку. Только не увлекайся и будь внимательна.

— Конечно, монсеньор, — кивнула Виорика, расслабляясь. Кажется, взбучки удалось избежать.

— Как прошла ночь, Станислав Викторович? — седоусый генерал в полевом камуфляже с улыбкой смотрел на молодцеватого мужчину, стоявшего навытяжку посреди кабинета.

— Замечательно, ваше высокопревосходительство! — отчеканил Аржевский, продолжая тянуться. — Не ожидал столь приятного бонуса в незнакомом городе.

— Вольно, вольно, полковник. Присаживайтесь, — начальник контрразведки по Бессарабской губернии махнул рукой, и дождавшись, когда мужчина в гражданском костюме займёт место неподалёку от рабочего стола, предложил: — Коньяк, бренди или кофе? Вижу, вам надо взбодриться. Какой-то вы вялый. Неужели так хороша, чертовка?

— Даже не представляете, Семён Аркадьевич, — покачал головой Аржевский. — Женщина — огонь. Жаль, что в разработке. Кофе, пожалуй, с ликёром.

— Петя, приготовь нам два кофе и бутылку ликёра, — нажав на кнопку интеркома, дал приказ адъютанту генерал Дашков, а потом добавил, глядя на агента: — Так уж и быть, тоже попробую сие бодрящее чудо. А насчёт жалости, Станислав Викторович, советую забыть. Отбросьте эту химеру в сторону, потому что перед вами опасный враг. Виорика Катаржи давно завербована Ордосом, и активно сливает информацию обо всём происходящем в Яссах не только своим кураторам, но и подрабатывает на стороне.

— Британцы?

— Кто же ещё? Я удивляюсь, почему она и на австро-венгров не работает, — усмехнулся Дашков и замолчал, когда в кабинет вошёл офицер с капитанскими звёздочками на погонах. Он расставил на маленьком столике чашки с дымящимся кофе, бутылку ликёра и вазочку с печеньем, после чего так же беззвучно исчез из кабинета.

Генерал и Аржевский пересели в кресла и стали дегустировать напитки, тщательно смешав их.

— Девушка влипла в нехорошую историю, грозившую ударить по её отцу — вице-губернатору Якову Катаржи. Неглупая, быстро соображающая, она просчитала последствия и выбрала из двух зол самое меньшее. Понятно, что Ордосу нужны были не агентурные сведения из штаба округа или планы оборонительных сооружений. Задача Виорики состояла вступать в контакт с людьми, имеющими доступ к различным государственным секретам, начиная от Главы Департамента стратегических запасов продовольствия до какого-нибудь офицера, работающего в секретном отделе. Я утрирую, но суть её работы должна быть вам понятна.

Аржевский сделал маленький глоток из чашки и на мгновение прикрыл глаза. То, что ему хотелось для бодрости духа после бурной ночи. Дашков заметил его состояние, улыбнулся про себя.

— Как думаете, Станислав Викторович, девушка могла раскусить постановку с хулиганами? — спросил он.

— С большой вероятностью, — кивнул полковник. — После того, как шок у Катаржи прошёл, она стала задавать не те вопросы, которые обычно вертятся на языке испуганных барышень. Да и пришла в себя очень быстро. Полагаю, нестыковки и странности в случившемся Виорика обнаружила в более спокойной обстановке.

— Ваше мнение насчёт перспектив?

— Можно работать, — уверенно ответил Аржевский. — Меня попытаются прощупать, но вряд ли за что-нибудь зацепятся. Все мои назначения, карьерный рост тщательно продуманы, подстраховка в документах идеальная. Получается, я в свите Великого князя Михаила уже пять лет, что достаточно для репутации грамотного и надёжного помощника. Операцию прикрытия осуществляют очень малое количество людей, все надёжные и проверенные.

— Его высочество Михаил Михайлович вернулся из длительной командировки, — напомнил Дашков.

— Я об этом знаю, — полковник отреагировал спокойно. — За ним установлено круглосуточное наблюдение, любая переписка отслеживается, письма перлюстрируются. Не должно быть утечки.

— Хорошо, каковы ваши дальнейшие действия?

— Постараюсь развить роман, — усмехнулся Аржевский. — Да и по Виорике видно, что она не против. Сделаю вид, что потерял голову от её красоты и готов сделать для неё всё, что пожелает.

— Не переиграйте. Виорика чувствительна ко лжи, — предупредил контрразведчик. — Она эмпат. Так что вам придётся и в самом деле влюбиться в неё по уши. Не переживайте, приглядим, подстрахуем.

Дашков не шутил. Операция, курируемая из Петербурга, была с двойным, а то и с тройным дном, и ошибиться на первом этапе никак нельзя. Аржевский, можно сказать, взял на себя роль вкусной наживки. Виорика — так себе рыбка, но за нею в непроглядной взбаламученной воде шевелят плавниками зубастые твари. Поэтому полковника будут страховать опытные «топтуны».

— Спасибо, ваше высокопревосходительство, — Станислав шутку принял, но отнёсся к ней со всей серьёзностью. — Наверное, мне будут завидовать все шпионы мира, потому что впервые разрешено отдаться чувствам без страха провала. Девушка действительно яркая.

— Её связь с Великим князем никоим образом не должна всплыть в разговорах, — сделал ещё одно предупреждение Дашков. — Она обязательно прощупает вас на предмет истинного исчезновения Великого князя. Вы ничего не знаете, в то время находились в командировке, с Меньшиковым не встречались. Работайте, Станислав Викторович, спокойно. Явочную квартиру используйте по своему усмотрению. Она уже засвечена. Так что живите там. В штабе вам выделен кабинет с двумя сотрудниками в помощь. Их позывные Турок и Снегирь. Они и будут за вами присматривать. Экстренная связь тоже через них. Найдите все контакты, выходящие на английскую разведку. Всё понятно?

— Так точно, ваше высокопревосходительство! — вскочил Аржевский. — Разрешите приступить к работе?

— Ступайте, голубчик, — тоже встал Дашков и протянул руку для пожатия. — Если появятся проблемы, обращайтесь без стеснения. И ещё… Завтра будет готов допуск в шифровальную группу. Зайдёте утречком, заберёте. Сегодня планируете свидание?

— Пока только звонок, а там будет видно, какую тактику выбрать.