Возможная Жизнь

-Людям нравится, когда их шокируют. За это они платят – Крис была уверенна в том, что создавала. И мне это нравилось.

-Ты выставляешься?

-Под псевдонимом. Это малоизвестные работы, имеющие узкий круг почитателей – единственное, что я мог сказать, это «Вау!». Несмотря на некоторые шокирующие стороны ее искусства, я искренне восхищался тем, что она делала. На этих полотнах изображалась настоящая жизнь, неприкрытая несуществующими красками фантазии автора, которую мог прочувствовать даже такой несведущий парень, как я.

-Значит, если я решу посетить выставку, то смогу увидеть твои картины в какой-нибудь галерее?

-Для этого тебе продеться пересечь Атлантический океан – пройдя вперед, она села на табурет и перекинула одну ногу, через другую. – Наверное, мне пора, кое-что рассказать тебе о себе – задержав дыхание, Кристин смотрела на меня, не шелохнувшись.

-Ты хотела что-то рассказать – напомнил я.

-Да, точно. Извини – выпустив воздух через рот, она глубоко вдохнула и начала свой рассказ. – Я всегда любила рисовать. Это с детства было моей отдушиной. Тем, к чему меня не принуждали. Когда мне исполнилось шесть лет, в качестве поощрения, женщина, занимающаяся моим воспитанием, оплатила уроки одного из лучших преподавателей живописи в Европе. В одиннадцать, он помог мне начать карьеру. Одна или две мои картины выставлялись вместе с работами других, уже известных современных художников Англии. А в пятнадцать, у меня была своя первая полноценная выставка. С тех пор, я создаю одну или две коллекции в год.

-Ага – удалось выдавить мне из себя. – Значит, ты у нас вроде гения искусства?

-Совсем нет.

-Совсем нет, но да – Крис коротко улыбается моему высказыванию. – А что значат слова, «женщина, которая меня воспитала»? И почему Англия?

-Вернон… Давай на этом остановимся. Сегодня.

-Твоя болезнь? – произносит какой-то милый звук, в качестве согласия. И хотя мне жутко интересно, я прекрасно помню о том, что мои вопросы могут вызвать у нее приступ, способный убить ее.

-Хорошо. Я не стану давить или же подвергать опасности твое здоровье.

-Ты такой серьезный, что это даже заводит – Кристин медленно поднимает ногу и ставит ее на пол. Наклонив голову на бок, встает, и начинает делать в мою сторону шаги, покачивая при этом своими сексуальными бедрами. С ее приближением, чувствую нарастающее напряжение в воздухе. Мои пальцы покалывает от желания прикоснуться к ней.

-Прямо тут?

-У тебя имеются какие-то возражения по этому поводу?

-Абсолютно никаких – киваю головой в сторону пола. – Притом что клеенка уже расстелена – она игриво бьет меня по груди и смеется.

-Ты такой вульгарный! – прикоснувшись губами к моим губам, шепчет, опаляя теплым дыханием. – Но мне это нравится – улыбаюсь, и в момент прижимаю к себе, углубляя поцелуй.

Мой язык медленно проникает внутрь и сплетается с ее. Одной рукой обхватываю Кристин за талию, а другой – поглаживаю щеку. Ее кожа на ощупь, как прохладный бархат. Мягкая, нежная, без единого изъяна.

Отстраняюсь, чтобы заглянуть в глаза. Мне это так необходимо! Я устал. Мне надоели игры. Я хочу разглядеть правду. Но она всегда играет. Ее контроль настолько силен, что даже во время близости, я чувствую, что эмоции не захлестывают Крис, как меня. Она технична, собрана, хладнокровна. И хотя одно ее прикосновение способно заставить забыть обо всем, принося столь острое наслаждение, после, когда все заканчивается, я ощущаю себя настолько мерзко и одиноко, что это не описать словами.

Она – не моя. Это единственное, в чем я уверен. И мне паршиво из-за этого.

-Кто ты? Ангел, или может быть демон? Что в тебе настоящего? – ее руки на моей пояснице сжимают меня. Но взгляд остается отрешенным. И немного грустным.

Опустив глаза вниз, она смотрит на мою руку, затем берет ее, и кладет себе между грудей. Там, где бьется сердце.

-Вот что. Это во мне настоящее.

-Позволь мне любить тебя. Хотя бы раз – я вижу ее нерешительность. Она боится чего-то.

-Прошу – моя мольба разбивает какую-то стену внутри нее. Опустив руки, она закрывает глаза и, уткнувшись мне в шею, говорит:

-Уложи меня на пол – я делаю это. Очень трепетно и осторожно. Словно обращаюсь с самой великой ценностью в этой жизни. Расстегиваю молнию юбки на боку и стягиваю ее вниз. Потом расправляюсь с большим бантом на ее белой шелковой блузе без рукавов. Оставив Кристин только в нижнем белье и чулках, раздеваюсь сам и ложусь между ее ног. Наши взгляды встречаются, и я вижу в синеве ее глаз что-то трогательное и невинное. Она держит руками свой крест, и выглядит как маленький растерянный ребенок.

-Неужели ты никогда?.. – собственное предположение не укладывается в голове. Какой жизнью жила эта девушка, что не знает, какого это, когда тебя любят? Медленно и чувственно. Вкушая друг друга.

До нее, мне ни разу не приходилось испытывать сильных чувств к девушке. Если только к одной. Но это было другим. И все же, изредка, я дарил себя кому-то и наслаждался этим кем-то. Ведь взаимообмен собственного внутреннего тепла порой так необходим. Это спасает. Но Кристин… Рядом с ней я сгорал. Пламя охватывало меня целиком. Оставляло ожоги. Но происходило это только со мной. И как бы я ни старался, она не поддавалась.

-Как такое возможно? – не верю я.

-Не говори. Больше ни слова. Просто покажи мне. Как это может быть – упираюсь локтями возле ее плеч, а в ладони беру овальное лицо. Она так красива! Бесподобна! Умна, изящна, одарена. Как можно не любить такую девушку?!

-Доверься мне – в этих словах весь я.

Наклоняясь к ее губам, не свожу и не закрываю глаз. В этом поцелуе нет страсти. Только безграничная нежность. Он нетороплив, заботлив. Он способен разрушить всю отчужденность, что скрыта в ней. Больше никаких преград. Никаких тайн.

Мои руки по-новому исследуют ее тело.

Костяшками пальцев скольжу по ее шее. Перехожу на ключицу. Добравшись до лямки белого лифчика, сдвигаю ее, и целую в плечо. С губ Кристин слетает тихое оханье. Она отдается мне. По-настоящему! Это лучше любого дурмана. Вот так обладать ей.

-Продолжай, Вернон.

Освобождаю другое плечо и покрываю его цепочкой поцелуев, доходя до ложбинки между грудей.

-Ты так великолепно пахнешь! – отодвигая чашку бюстгальтера, целую грудь, а потом вбираю сосок, и начинаю посасывать его. Руки Кристин хватают меня за волосы, а дыхание ее становится учащенным. Закинув ногу мне на бедро, позволяет теснее прижаться к ней там.

-Тебе нравится? – оторвавшись на секунду, перехожу к другому соску. Благодаря застежке спереди, с легкостью расстегиваю лифчик и откладываю его в сторону.

-Молчи – слетает с ее приоткрытых губ. И я понимаю, о чем она. Крис хочет раствориться в новых для нее ощущениях. А я хочу подарить ей их.

«Первый» – довольно улыбается собственник внутри меня.

Взяв за талию, начинаю целовать вниз до пупка. Она тут же выгибает спину и сильнее обхватывает меня ногами, в желании вернуть назад. Но я намерен сделать другое. Спускаюсь ниже, и, проводя языком вокруг пупка, сжимаю бедра и утыкаюсь лицом между ее ног. Она тут же разводит их в стороны для меня, и я стягиваю ее трусики. Поглаживая себя по стволу члена, смотрю на неприкрытую ничем гладкую, без единого волоска, киску, и облизываюсь.

-Мы можем сделать это одновременно – говорит она, напоминая о прошлом разе.

-Нет. Сегодня все будет по-другому. Сегодня я буду любить тебя и твое тело – удобно устраиваюсь в объятиях ее длинных ног, целую внутреннюю часть бедра и делаю первое прикосновение языком. Раздвинув пальцами ее половые губки, лижу и всасываю набухший клитор. Подняв глаза и не прекращая своих действий, наблюдаю за ее реакцией. Крис закусывает один палец, и эротично постанывает, извиваясь всем телом. Это до боли делает меня каменным внизу. Я так сильно хочу погрузиться в нее, но еще нет. Еще рано.

Для своего удобства, ложу одну руку ей на живот и удерживаю. Второй – усилено тру, а языком проникать в самое нутро, напиваясь ее влагой. Когда ее внутренние мышцы начинают сжиматься, довожу дело двумя пальцами. Опьяненная оргазмом, не даю ей опомниться, и сразу заполняю собой. Медленно, растягивая. Внутри она такая горячая и приятная! Это ощущается слишком хорошо.

Накрываю своим телом и начинаю двигаться. Я сказал, что буду любить ее, и это так. Не зависимо от своих желаний, я хочу показать, что нам некуда спешить. У нас есть целый день и целая ночь.

Мои движения размерены и неторопливы. Погружаясь в нее раз за разом, не прекращаю целовать и ласкать руками разгоряченную кожу. Напряжение внизу живота все возрастает, и я ускоряюсь, чтобы доставить и получить максимум наслаждения. Оргазм накрывает с головой, и, уткнувшись лбом в изгиб ее шеи, делаю последние рывки, выпуская свою сперму внутрь ее влагалища.

Кристин протяжно стонет, закусив нижнюю губу, а затем расслабляется в моих руках.

Не выходя из нее, целую в губы, и рассматриваю лицо, водя по нему пальцами. Обвожу контур губ, бровей, нос и прикрытых глаз с мокрыми длинными ресницами. Это впервые, когда я ощущаю себя цельным рядом с женщиной. В этом соитии было что-то родное. То, где я смог отыскать сам себя. Но ее слезы путают меня.

-Что такое, Кристин? Я сделал что-то не так? – ее глаза открываются, и в них столько эмоций, что это уже невозможно назвать притворством. Это что-то настоящее. То, что я породил в ней сам.

Я вижу в них свой ответ. Она тоже влюбилась в меня.

***

Уже ночью, после двух диких занятий сексом, я, усталый и разморенный, засыпаю в кровати одной из гостевых спален. Некоторое время, находясь в полудремном состоянии, я ощущаю тепло ее тела возле себя, но потом она встает и уходит.

Повернувшись на другой бок, думаю, что она захотела выпить стакан воды или еще что-нибудь в этом роде. Но когда проходят двадцать минут, а Кристин так и не возвращается, решаюсь встать и найти ее.

Открыв тихо двери, делаю несколько шагов, и слышу эхо ее голоса, распространяющегося с нижнего этажа (акустика здесь была потрясающая!). Она говорит с кем-то по телефону и слова заинтересовывают меня. Бесшумно спустившись по лестнице, присаживаюсь на одну из ступенек, и снова занимаюсь тем, что подслушиваю чужие разговоры.

-Глубоко капают, значит?

…

-Нет. Скажи Питу, чтобы ничего не предпринимал. С людьми Адама я сама разберусь.

…

-Значит, придется самой связаться с ним. Я не собираюсь избегать его. Оставшееся время, по крайней мере.

…

-Лео, я устала. Мне все равно, если он узнает о Габриэлле. Я… – она замолкает, будто решаясь на важный шаг. – … хочу чтобы он узнал. О том, как мы связанны. Кто есть кто. В конечном итоге, кто есть я. Без этой маски простолюдинки.

…

-Вернон здесь. У нас дома – я так и знал, что она говорила обо мне. Крис, наконец-то, захотела открыться мне. Только с чего она взяла, что я сам выясню все? Неужели она каким-то образом узнала о Слиме? Этого ведь не может быть! Или, может?

И кто такие Пит и Габриэлла? Почему ее окружают столько неизвестных и подозрительных для меня людей?

…

-Он подкараулил меня на подземной стоянке сегодня утром – устало выдохнув, Крис откинула назад прядь волос и села на диван, подогнув под себя ноги. – Ты даже не можешь себе представить, с кем он там меня увидел – короткий смешок слетел с ее прекрасных губ. – Адам прислал Самюэля напомнить мне, что срок истекает. Решил угомонить эту псину, кинув ему кость, под названием: «Моя власть перейдет тебе».

…

-Разумеется, нет. Ты шутишь? Я думаю все дело в судьях. Адам стоит им поперек глотки, а такой, как Самюэль – мечта для них. Им управлять проще простого. Он алчный, глупый и самовлюбленный до невообразимых пределов. Дай ему иллюзию, что правит он, так они возьмут под свой контроль все, что только можно. Это является их целью уже в течение не одного десятилетия – о какой власти она говорила? Чем таким обладал Адам, что вокруг него кружили стаи стервятников? Какой-нибудь крупный бизнес? Только при чем здесь судьи?

Черт! Этот Адам, точно был, как кость в горле. В моем уж определенно!

…

-А сам как думаешь? – Кристин потерла глаза, и продолжила: – Вернон ударил его. Он просто не осознает, что делает. К каким последствиям может привести его пылкий характер. Самюэль больной психопат. Ты не видел, что он делал с теми, кого считал своими врагами. Даже Адам более гуманен – за кого принимала меня эта девушка? За труса? Слабака?

…

-Хорошо, дорогой. Возвращайся быстрей. Мне странно находиться в этом доме без тебя. Это впервые за четыре года, когда мы расстались с тобой больше, чем на несколько часов – мои кулаки сжимаются сами собой, слыша все эти милости.

…

-Я планировала завтра съездить навестить Питера. Проведем вместе день, а потом будем ждать твоего приезда. Организую небольшой ужин на нас троих. Как насчет французской кухни? – некоторое время молчит, слушая его ответ, а потом искренне улыбается. Не припомню, чтобы видел настолько теплую улыбку в свой адрес.

Ревность режет своими когтями мое сердце, оставляя кровоточащие длинные раны.

-Отлично. Целую тебя – закончив ворковать со своим дружком, Крис подносит телефон к подбородку, и раздумывает некоторое время. Встав, подходит к окну, проводит указательным пальцем по экрану мобильного и ее лицо озаряется голубым светом. Я слышу, как она набирает чей-то номер, но ее палец зависает в воздухе, и какое-то время не решается сделать последнее движение.

-Ладно – хоть и темно, но я вижу, что Кристин волнуется. Ее словно трясет, но эта девушка всегда отлично справлялась с эмоциями. Сумев собраться и в этот раз, она подносит телефон к уху.

-Здравствуй, Адам – неожиданно ее голос меняется. Из него исчезают все эмоции. Остается только строгость, сила и официальность. И это было в противовес тому, что я представлял. Если, как я думал, он был ее бывшим любовником, преследующим их с Оуэном, она должна была ненавидеть его и бояться. Может быть, кричать, грубо выражаться. Но этого не было. Только холодная и отстраненная вежливость.

…

-Наверное, я должна принести свои извинения тебе. Мы, правда, не связывались долгое время.

…

-Да, имеются. Но мне ведь нет нужды говорить об этом. Твоя разведка докладывает о каждом моем шаге. И мы договаривались, что ты даешь мне четыре года свободы, если можно это так назвать, а я, в свою очередь, делаю то, что ты хотел. И до этого времени, своего слова не нарушала – он дал ей свободу? Значит, я был не так уж и не прав. Кристин была с ним. Потом что-то произошло, и они расстались на некоторое время.

…

-Я не хочу, говорить об этом. Пожалуйста, Адам – ее голос надламывается. Кристин словно ощущает резкую пронзающую боль во всем теле.

…

-Замолчи! – мужчина, о котором я не знаю практически ничего, кроме имени и пары незначительных нюансов, способен влиять на нее так, как никто другой. На расстоянии, только по одному телефонному звонку он заставляет лишиться ее всех своих оборонительных стен, оголить ярость и породить настоящую разъяренную бестию. – Я сказала, замолчи! Ты, как и Эвелин, не имеешь права говорить о ней! Она была моей! Только моей! – упав на колени на пол, Крис разошлась одним из самых горьких плачей, которых мне когда-либо доводилось слышать. Я не знал причину слез этой девушки, но помнил ту, из-за которой рыдала до потери сознания моя мать. В ту ночь, она потеряла своего ребенка. Сына, которому не успело исполниться и четырех лет. И какую же боль должна была ощущать Крис, чтобы плакать настолько же скорбно? – Вы все отняли у меня. И не думай, что я это когда-то забуду или смирюсь. Хотел надавить на мои больные точки? Продолжай делать это. Может, хотя бы, таким образом, сможешь удовлетворить свои потребности – поднявшись на ноги, она вытерла слезы и перевоплотилась в бойца, готового дать сопротивление.

-Скажи мне, как трудно тебе приходилось все эти годы, вдали от любимой игрушки? Твой член наверняка болит от неспособности кончить без взгляда на мой страх и беспомощность, так? – о чем она говорит? О каком страхе? Он трахал ее, когда она боялась его?

…

Громко и злобно рассмеявшись, Кристин, казалось, выплевывала следующие слова:

-Говори что и сколько угодно, но я никогда не поверю в то, что тебе хватало просто смотреть. Решил поместить меня в Зеркальную комнату, как и Эвелин?

…

-Не имеет значения. Я позвонила тебе ради одной вещи. Скажи своей тупой шавке, чтобы она убиралась из этого города. Иначе, ты останешься без своего временного щита. А как я умею исполнять обещания, ты знаешь лучше всех в этом мире – отведя руку в сторону, Кристин замахивается, и бросает телефон в стену, рядом со мной. Части его разлетаются во все стороны, и одна из панелей, оказывается на ступени, около моих ног.

Глава 9

Леодеган

-Это свиная отбивная просто потрясающая! – прожевывая последний кусок, запрокинув назад голову и сжимая в руках столовые приборы, восклицает Пит. – А что у нас на десерт? – его глаза сверкали как у восьмилетнего ребенка, увидевшего перед собой гору сладостей.

-Эй! Я думал, ты помогал ей готовить – кинул я салфетку в довольную рожу.

-Я и помогал. Думаешь, легко было очищать этих проклятых раков для супа, который ты смел в один присест? – салфетка полетела обратно в мою сторону, но я успел поймать ее в воздухе.

-Что ты хочешь этим сказать? Я умею вести себя за столом, в отличие от некоторых.

-Ну, да, конечно! – привстав, он указал пальцем на небольшие два пятнышка на скатерти. – А это тогда что?

-Мальчики! – с улыбкой на лице сказала Габи, неся поднос с тремя тарелками чего-то вкусненького на нем. – Не ссоримся. На десерт у нас профитроли с заварным кремом и карамельным соусом – поставив перед каждым его порцию, она уткнула руки в бока и повернулась к Питу. – Как ты мог назвать мой раковый биск обычным супом? – растерявшись, он тупо смотрел на нее, раскрыв рот, и не в силах вымолвить ничего, кроме нечленораздельных звуков.

Этак картина была такой умилительной, что я не смог сдержаться и расхохотался, держась за живот.

-А-а-а… А он запачкал твою любимую антикварную скатерть! – мне как-то сразу перестало быть весело, и я исподлобья взглянул на Габриэллу. Она стояла, не шевелясь, в той же самой позе, и смотрела вперед. Ее дыхание немного замедлилось и углубилось, и я понял, что она сдерживала злость.

Эту скатерть девятнадцатого века с ручной вышивкой она купила на одном из аукционов за бешеные деньги, и вначале ей пришлось побороться с настырной старой коллекционеркой, прежде чем одержать победу.

-Детка? – нерешительно произнес я.

-Я забыла принести кофе. Одну минутку – когда она уходила ее спина была неестественно прямой и напряженной.

-По-моему, кому-то сегодня влетит – наклонившись ко мне, прошептал маленький засранец.

-И по чьей вине, как ты думаешь? Я незаметно бы отвез ее в химчистку, и никаких проблем – прошипел в ответ.

-А разве такие скатерти можно стирать? – выпрямившись, он как дикарь, руками взял один профитроль и полностью затолкал его себе в рот. – Ах! Необыкновенно вкусно!

-Я тебе это еще припомню – успел сказать я, прежде чем вернулась Габи.

Сев на свое место, в центре, она взяла чашку дымящегося черного кофе, и вдохнула его аромат.

-Лео, ты привез то, о чем мы говорили? – она напомнила мне настоящую причину моей поездки в Вашингтон. Достав из внутреннего кармана расстегнутого пиджака небольшой желтый конверт, я протянул его Питу.

-Здесь новые документы, билеты, инструкция и ключи. Наличные я дам тебе позже. Ты должен выехать завтра вечером, и через четыре дня, когда доберешься, начать обосновываться и ждать нас с Габриэллой. Если люди будут спрашивать, то твои тетя с дядей приедут позже. Заканчивают оформление сделки продажи материнского дома. Остальную часть легенды ты знаешь – когда, я только дал ему конверт, он с любопытством разворачивал его. Но услышав о содержимом его лицо изменилось. Стало хмурым и недовольным.

-Тебе может это не нравится, но ты повязан с нами. Адам не отпустит тебя при любом раскладе. Ты станешь хорошим пополнением к его умам – взяв мою и его руки, Габи сжала их.

-Я все это знаю. Как знал и тогда, когда соглашался. Но почему сейчас? Впереди еще целый месяц!

-Мы хотим обезопасить тебя, только и всего – говорит девушка между нами. – Питер, для меня и Лео, ты стал очень важным человеком. Ты наша семья. Мы трое – семья. Но ты не общался с ним лично. Адам умеет находить нити, дергая за которые, превращает человека в свою марионетку. Я не хочу для тебя такой участи – я чувствовал, как его нога поддергивалась рядом с моей. Что-то было не так. И уже давно. Но я предпочитал отмахиваться, не воспринимая всерьез изменения, происходящие с ним.

-Подожди, детка. Ты не видишь? Он скрывает что-то. За последние три месяца у него как будто появились тайны от нас – всего одна секунда потребовалась ему, чтобы выдать свой страх. И мне хватило ее, чтобы распознать.

-Что я могу скрывать? – его игра была никудышной. Теперь мне все отчетливо представлялось. – Твоя ярко выраженная паранойя перешла и на меня? – он так быстро вскочил на ноги, что стул под ним, с грохотом упал на пол. Схватив себя за волосы, выглядел так, будто не знал, что делать дальше.

Я тоже поднялся следом за ним. Скрестив руки на груди, бедром уперся о стол.

-Я очень хорошо, успел изучить тебя. Ты никогда не оставишь дела на пол пути. И предавать своих не станешь. Но может быть изменились твои интересы? – двинувшись вперед, медленно стал обходить Пита. Владея психологией давления на человека, специально выбрал этот способ. Люди лучше реагировали на язык тела и тон речи, нежели на просьбы и доводы, какими бы аргументированными они не были. – Или другая сторона стала более убедительной? Х-м-м? – резко ударив по столу, заставил его вздрогнуть. – Отвечай! – крикнул я. – Когда он успел связаться с тобой?

-О чем ты думаешь? Я бы никогда! – его взгляд метался от меня к Габриэлле. В глазах нарастала паника. Пит хотел найти поддержку хоть в ком-то из нас. Но я не был намерен проявлять к нему жалость. Если он решил уйти к Адаму, то я сумею вырвать этого мальчонку из своего сердца раз и навсегда!

-Перестань давить на него, Леодеган – все это время Габи сидела, не выражая никаких эмоций. Даже не смотрела на нас. – Пит, можешь идти наверх в свою комнату, или ехать домой – подойдя к нему, обняла. – Я не сомневаюсь в тебе.

-Габи, я…

-Все в порядке – она пыталась успокоить его, но сама выглядела абсолютно противоположно. Ее глаза – я помнил это их выражение. Еще тогда, когда она была подростком, неподдающимся контролю и пониманию; когда, казалось, бросала вызов всему миру, погрязая в собственном саморазрушении; когда мы оба делали неправильные вещи, ломающие нас – тогда у нее были именно такие глаза. Переполненные живой болью, страхом, тоской, ненавистью и чем-то нечитаемым.

-Оставь нас одних, Пит – все мое внимание сосредоточилось на ней. Я начал боятся нового срыва, возможного приступа, и того ада, в который она добровольно падала.

-Но…

-Тебе лучше уйти отсюда – сквозь зубы медленно проговорил я. – Немедленно! – опустив вниз голову, парень поплелся к выходу. Но я не стал ничего говорить до тех пор, пока не прозвучал звук, обозначающий, что мы с ней остались одни в этой золотой клетке.

-А теперь объясни мне – стоя в пол оборота, ее тело подавало оборонительные сигналы. – Что ты такого успела понять, чего не заметил я? – прикрыв глаза, она ухмыльнулась.

-Успокойся – поправив чашку с блюдцем, Габриэлла провела пальчиками по ткани скатерти, двигаясь в противоположную от меня сторону. Она закрывалась. Внутри нее сработал какой-то механизм, отдаляющий ее от всего и всех. И зная ее столько лет, я понятия не имел, причину этого отчуждения. Но знал, что из всех живущих в ней личностей, это была самой темной. Какая-то ее часть, была способна на невероятную жестокость и бесчувственность. Она всегда жила в ней, но Габи удавалось ее хорошенько прятать, пока того не требовали обстоятельства. И помня наше прошлое, меня бросало в дрожь от предположений пробуждения этой ее стороны. – Питер прав. Твоя паранойя начала выходить за все дозволенные рамки.

-Значит Адам здесь не причем – заключил я.

-Не причем – она говорила с обжигающей холодностью.

-Эвелин? – теперь на ее губах была не ухмылка, а самый настоящий оскал хищницы.

-Эта женщина способна действовать только с помощью чужих рук.

-Тогда кто? – не унимался я, следуя по кругу за ней.

-А обязательно должен быть кто-то?

-Не играй со мной. Мы это уже проходили. Только в конце сожалений было больше у тебя – бросив взгляд через плечо, Габи смотрела не в свойственной себе манере. Но на самом деле, я никогда и не был уверен, что человек, живущий со мной, и есть настоящая она.

-Ты так веришь в меня? – встав перед окном во всю стену, Габриэлла обняла себя за предплечья и говорила глядя в окно. Ее голова только слегка была повернута в мою сторону. – А что, если последние пять лет были игрой? Очередной моей ролью, сыгранной с единственной целью, сбежать от Адама? Что, если и это – развернувшись ко мне, она подняла свою левую руку с татуировкой, - всего лишь мой хитрый план, для того, чтобы удержать тебя возле себя и дальше продолжать делать все, что мне нужно? – она словно источала то зло, что так хотел прорастить в ней тот мужчина. Я видел в ней его образ. Его методы. Только более яркие. Агрессивные.

-Не будь со мной такой жестокой – я готов был пасть на колени, лишь бы она прекратила. Я давно уже забыл о существовании гордости рядом с ней. Она стерла это. Сделала ненужным.

-Ты хотел верить в то, чего нет. В женщину, которой не существует. Даже заставил забыть себя о том, в каком месте я выросла, на каких правилах строилось мое мировоззрение, и частью чего я была и остаюсь. Ты сделал это по своей воле, Лео. И не смотри теперь на меня такими глазами. Он – и есть я. Адам во мне. Это не исчезнет.

-Я знаю. Сейчас он остается главным в твоем сердце, потому что ненависть перекрывает все остальные чувства. Но ты можешь бороться с этим. Ты способна освободиться – делаю шаг, чтобы дотянуться до нее. Но она не позволяет. Качает головой и сдерживаемые многими годами слезы проливаются наружу.

-Ты не понимаешь – передо мной вновь стоит сломанная и слишком юная девушка. – То, что я тебе рассказывала и то, что ты видел, это еще не весь ужас, который он сотворил. Его руками совершен и больший грех. То, что не прощается. То, что невозможно понять. Ты ненавидишь Эвелин за ее отношение ко мне. За поступки, которые она сделала или же нет. Но Адам… отнятые им жизни меркнут перед жестокостью к самому себе.

-О чем ты говоришь? Объясни так, чтобы я понял – я делаю еще один шаг, но она тут же отступает.

-Нет – схватившись за свой крест, Габи медленно отходит назад.

-Это все? Ты хочешь оставить меня с мыслью о том, что я для тебя ничего не значу, и что между нами стоит больше одной тайны? – потирая большим пальцем старинный католический крест, она замирает на месте и смотрит куда-то в пространство.

-Этот твой взгляд – сжимая кулаки, свожу брови и стискиваю зубы. – Он самый большой мой страх.

-Почему?

-Потому что я знаю, что ты не здесь. Не со мной. Словно у тебя есть такой уголок, в котором ни мне, ни кому другому нет места. И когда я смотрю на тебя в такие мгновения, отчетливо осознаю, что никогда не смогу ни принять, ни понять этого. И это до чертиков пугает меня. В такие моменты я полностью обеззаражен, и каждый раз чувствую, как ты ускользаешь от меня. О чем ты думаешь? Что скрываешь? Ты прячешь от меня такой огромный кусок себя. Что там, Габи? Что в нем? И почему я так боюсь узнать ответ?

***

Я лежал на своей кровати и смотрел на одну из картин Габриэллы. Я купил ее несколько лет назад, когда мы посещали выставку, посвященную работам Габи, но оставались при этом обычными гостями. Я не сказал ей об этом. Это картина еще долго оставалась моим тайным приобретением до того, как мы переехали в Нью-Йорк. Но увидев ее, висящей в моей комнате, она совсем не удивилась. Думаю, дело было в том, что она понимала связь между моими чувствами и теми, которые изобразила.

На полотне было нарисовано два человека. Мужчина и женщина. Их лица были белыми пустыми пятнами, но цвета и язык тела передавали все наилучшим образом. Та недосказанность, что мешала несуществующим людям быть вместе и воссоединить две части взаимной любви, ощущалась, как живая. Их история – казалось, я мог прочесть ее. Казалось, она была моей. Так и было. Но не сейчас. Теперь это уже не мог быть я со своею возлюбленной. Сейчас это была она, страстно желавшая обрести своего нареченного, лицо которого было скрыто от мира и от нее самой.

Мягкая поступь послышалась недалеко от меня. Повернув ручку двери, она зашла внутрь моей спальни и, дойдя до кровати, опустилась коленями на мягкий матрас. Разместившись между моих ног, Габриэлла положила голову мне на живот, а ее ладошки оказались на моих ребрах. По привычке, я убрал одну руку из-под головы, и начал перебирать пальцами ее волосы.

-Не могу нормально дышать, когда ты сердишься на меня – выдыхая, говорит она.

-Я не сержусь – сейчас это так. – Но ты бываешь такой убедительной, что мне сложно абстрагироваться от этого. Я знаю, что ты не имела в виду, того, о чем говорила. Таким способом ты защищаешься. Но, что ты защищаешь? И почему тебе приносит это такую боль?

-То, что сильнее всего оберегает человек, всегда приносит боль. Ты знаешь это как никто другой, Лео.

-Ты права. Но это не ответ.

-Просто спроси.

-Что ты хотела сказать, говоря, что Адам предал самого себя? И почему это заставляет появляться твои самые ядовитые оборонительные механизмы? – я чувствую телом, как она вся напрягается и перестает дышать на мгновение.

Ее ответ. Вот оно. То, что она скрывает. То, что не может рассказать. То, что оберегает и что каким-то образом связанно с ним. Но чем это может быть? Чем?

-Когда-то я говорила тебе, что есть то, что было начато еще до моего рождения. Когда я еще не была главной составляющей плана Адама. Но это было чем-то даже более значимым, чем моя миссия. Чем я сама. В жизни Адама есть то, что ему важнее и нужнее меня. Когда-то у него это было. Но он все потерял. Потерял из-за своей жестокости и беспощадности. А теперь он боится. И страх сжирает его, превращая в безумного. Кровь продолжает литься реками, но это не помогает. Его вера, что я способна вернуть утерянное, обманчива. То, что кануло, не возвращается.

-Что это? – с замиранием сердца, произношу я. – Что он хочет вернуть? – ее тело расслабляется, но мое наоборот, становиться как натянутая струна. Я хочу узнать тайну такого человека. Может, это знание способно изменить наши положения на шахматной доске? Дать мне преимущество? Шанс, на победу.

Приподнявшись, Габи заглядывает мне в глаза.

-Ты ведь уже слышал, что его называют человеком с двумя тенями? – в ответ, киваю.

-Слышал, но никогда не понимал значения этой фразы.

-Он очень умен. Хладнокровен. Эмоции, какими сильными бы у него не были, не способны затмить его разум, даже на секунду. Его решения – это всегда обдуманные и просчитанные ходы. Таким я его знала и знаю. Но свою прирученную сторону он тоже способен выпускать. Ее и называют тенью. Тенью, которую он выдрессировал и создал по подобию беспощадного и неустрашимого хищника. Того, кого нельзя увидеть и поймать. Вот в чем его сила. Эту тень и бояться остальные. Потому что никто и никогда не мог просчитать ее появление и того, на что она способна. Только он утратил контроль. И считает, что именно я верну ему его.

-Почему он так считает? – по ее глазам я понимаю, что ответ не понравится мне.

-Потому что та его часть принадлежит мне. И всегда принадлежала.

Вернон

После того дня, который я провел вместе с Кристин в ее доме, я не мог перестать думать о том, что Слим должен вскоре предоставить мне полную информацию на нее и Оуэна. Я с нетерпением ждал этого и в тот же момент опасался. Не имея ни малейшего понятия о том, что положат мне в руки, я понимал, что совершенно не готов к этому. Но и отказаться от долгожданной правды тоже не представлялось возможным.

Единственное, в чем оставалось уверенность – все будет не так, как я мог себе вообразить. И это как раз пугало сильнее всего.

Припарковавшись на выделенном мне месте, подошел к лифту, и, набрав на панели пароль, который мне дала Крис, дождался, когда его двери распахнуться передо мной. Зайдя в лифт, нажал единственную кнопку и движение началось. Но оно было слишком медленным. Не таким, как обычно. Хотя, скорее виновато мое внутреннее состояние.

Я не был в порядке. Уже долго. Но встреча с этими двумя перевернула всю мою прежнюю жизнь. Если раньше мое тело и разум находились в вихре сильном, но оптимальном для меня, сейчас этот вихрь превратился в неуправляемую стихию, в которую меня столкнули двумя нежными ручками. И это стихия одерживала вверх надо мной. Не давала ни нормально вздохнуть, ни освободиться от своих пут. Мои запястья словно сковали кандалами, а на ноги надели тяжелый груз, который не позволял сделать и шага вперед. Это засасывало меня. Все глубже и глубже. Только я сам с радостью нырял в это болото. Потому что Кристин была слишком желанной для меня. С непонятных мне пор она даже стала моим счастьем. Счастьем, которое давалось через боль.

-Даже не скажешь "привет"? – его яркая улыбка раздражала.

-Я могу войти? – без эмоций проговорил я, смотря на него исподлобья.

Усмехнувшись, он отошел в сторону и наигранно склонился, проведя рукой по воздуху, как бы приглашая внутрь.

-Прошу, мистер «Никаких манер» - выпрямившись, подождал, пока я пройду мимо него, и зашагал следом за мной. Его нахождение за моей спиной нервировало. Я чувствовал, как он насмехался кончиками волос на затылке.

-Ты сегодня не в настроении? – зачем-то продолжил говорить со мной.

-Твоя наблюдательность поражает! – съязвил я, не останавливая шага. – А что случилось у тебя, что ты так сияешь? – мельком посмотрев на него через плечо, я нахмурился. Должно было произойти что-то существенное, раз он даже передо мной не мог скрыть своей улыбки.

-Случилось? Да вроде ничего. Просто день хороший, погода…

-И правда, как мало нужно для счастья! – фыркнув, и не найдя Крис в малой гостевой, я двинулся к центральной.

-Если ты будешь ко мне немного терпимее, от этого твои яйца не отваляться – это заявление заставило меня остановиться.

-Почему я должен быть терпимее к тебе? – разворачиваясь, вплотную подхожу к нему. – К тому, кого не уважаю.

-Ах, да! Уважение. Знаешь, принципы, это конечно хорошо, но не всегда приходиться делать то, что хочется.

-Не тебе говорить об этом – мы стояли лицом к лицу и пытались не проиграть в молчаливую битву другому. Но ее голос прекратил это.

-Вернон?

-Да, это я – крикнул в ответ и, наградив Оуэна предупреждающим взглядом, направился к ней.

Когда я оказался внутри самой большой комнаты этого пентхауса, увидел, как Крис, сидя на белом диване что-то искала в своей сумке.

-Привет – просияла она, при виде меня. Подмигнув в ответ, получил еще более ослепляющую улыбку.

-Присаживайся, мне нужно еще несколько минут – последовав ее приглашению, сел рядом и стал наблюдать за ней.

Выглядела она как всегда прекрасно. Платье прямого кроя до середины бедра ярко синего цвета с коротким рукавом. Сапоги ботфорты на высоком каблуке, делающие ее ноги еще более длинными. Я не мог не задержаться взглядом на них. Ажурный край чулка зазывно выглядывал из-под ткани платья, и мне ужасно сильно хотелось сорвать его, а затем взять Кристин сзади. Но как только я углубился в собственную фантазию, голос мужчины выдернул меня из грез.

-Может, выпьешь чего-нибудь? У нас большой выбор напитков – услужливо, но не без привычной надменности, предложил Оуэн.

-Если есть то, что заставит тебя оставаться на кухне более того времени, что ей необходимо на сборы, то да – улыбнувшись одним уголком губ, он обратился к ней.

-Детка, и как ты его выносишь? – ей не потребовались слова, чтобы ответить ему. Он понял ее по одному только взгляду, и это еще раз говорило о том, насколько они близки друг с другом.

-Напомните, сколько лет вы уже знакомы?

-С конца две тысячи первого года – хором ответили они, на что я закатил глаза.

-И правда, уже прошло столько времени – с улыбкой приятной ностальгии ответила Крис. – Наша маленькая общая жизнь – ее глаза и выражение лица, с которым она смотрела на него, было слишком нежным, чтобы я смог это выносить. Но его было еще хуже!

-Прекратите вести себя так, словно меня здесь нет! Вы выглядите отвратительно! – скривив мину, возмущался я.

-Разве? – упав на диван рядом с ней, Оуэн притянул ее к себе и потерся носом о ее щеку. – А мне говорили, что мы смотримся очень мило и гармонично.

-Кларк? – я вновь почувствовал, как меня вытесняют из гребанной идиллии.

-Да. Сказал, что завидует нашим отношениям, и что впервые в жизни стал задумываться о браке.

-Не думала, что мы настолько убедительны.

-Еще как! По его словам, даже его матушка никогда не приводила столь обоснованных доводов. А уж она точно знает, как это делать.

-Простого «знает» недостаточно в ее случае. Миссис Кларк виртуоз в том, как убеждать людей в том, во что она сама свято верит и любит. Помнишь, как она накормила меня тыквенным тартом в прошлом году? А я ведь с детства не переносила тыкву! – хлопнув в ладоши, он рассмеялся.

-Точно! Ты еще попросила у нее рецепт.

-Разве у меня оставался выбор? Я в жизни не пробовала ничего более вкусного, что хоть отдаленно было бы связанно с этим плодом.

Прислонив руку к виску, решил поинтересоваться:

-Я вам не мешаю? – наконец, сумел привлечь внимание этих двоих. Покашливания и громкие выдыхания, которые до этого момента не возымели должного эффекта, были ими проигнорированы.

-Извини - Крис погладила большим пальцем внутреннюю часть моей ладони, и быстро вернулась к своей сумке. А я не сводил взгляда с ее плеча, на котором разместилась чужая рука.

-Все положила? – заглядывая вместе с ней в довольно объемный «мешок», спросил Оуэн.

-Вроде. Но такое чувство, что чего-то не хватает.

-Конечно, не хватает. Выпечку я уже упаковал и поставил на столик рядом с выходом.

-Ты прелесть – переплетает пальцы своей руки с его, подносит к лицу, целует тыльную сторону, и прислоняет к щеке. – Спасибо, дорогой.

В ответ он с любовью смотрит на нее и проводит костяшками пальцев другой руки по свободной половине ее лица.

-Это тебе спасибо.

-Да что у вас за отношения? – подскочив на ноги, повышенным тоном и вполне заслуженным, требую ответа.

Кристин была со мной! Моей! И тогда, какого черта, ласкалась на моих глазах с другим?!

-Я люблю ее. Я люблю его – в унисон отвечают они.

-Очаровательно! Впервые сталкиваюсь с подобным. Ребятки, а может вы свингеры? – горечь в моем голосе слышна мне одному.

-Точно нет.

-Тогда что это? Почему ты так спокоен, когда отпускаешь ее со мной? А ты? – указываю рукой на Крис. – Почему не ревнуешь и не страдаешь, зная, что у него есть другая? Другие? – я влюблен. Это так же ясно, как то, что сейчас день. И чувства к ней не могут оставлять меня равнодушным. Даже борясь с ними, я проигрываю раз за разом. Но они это что-то другое.

-Он всегда такой нервный?

-Лео!

-Нет, малыш, ты действительно, бесподобна. Это все очень забавно, но так долго я бы не выдержал – с укором посмотрев на него, она взяла сумку, поднялась и подошла ко мне.

-Вернон, не слушай его. Поехали – она чувствовала то, что происходит внутри меня. И поэтому, закрывала собой от него. Она поступала так каждый раз. Но это не останавливало его. Как будто он хотел, чтобы я сорвался. Только не из-за моих эмоций. Оуэн добивался, чтобы я ударил его. И поэтому он вновь прикасался к ней. Обнимал за талию, и держал возле себя.

-Я отвечу тебе. Мы два человека, которые делят одну жизнь. Мы полностью откровенны и не ограничиваем себя из-за глупых стереотипов. Если бы ты смог это понять, то знал, что это все упрощает, и делает отношения только крепче. Мы - это все, что нужно другому – он был убежден в том, что говорил. Но когда я посмотрел на нее, то увидел только ее померкшее лицо.

-Не думаю, что тут все согласны с тобой - улыбка с его лица тут же испарилась, и он аккуратно повернул Кристин к себе, держа за подбородок.

-Что такое, красавица?

-Ничего. Потом поговорим.

-Прекрати думать! Ты даешь мне все, что нужно.

-Поговорим позже – повторила она и, взяв меня за руку, повила к лифту. Но, не дойдя до него совсем немного, нас остановил его оклик.

-Спускайся первой. Мне нужно сказать кое-что Вернону – Крис даже не спросила, что именно он хочет сказать. Взяв небольшую картонную коробку со столика, она скрылась за металлическими дверцами.

Оставшись наедине, я не стал заговаривать первым.

-Зачем ты это делаешь?

-Делаю что?

-Хочешь представить ее своей семье. Ты понимаешь, что это впервые для нее?

-Неужели в вашем идеальном мире без усложнений не вошло такое понятие, как знакомство с родителями?

-Ты хоть раз можешь не вести себя как ребенок? Ты еще слишком молод, но я не верю, что ты не видишь разницы между ней и собой.

-Вижу. Я мужчина, она женщина.

-Прекрати! – сорвался он.

-Хочешь взрослого разговора? Хорошо. Но тогда ответь и на мой вопрос. Почему ты не сделал этого? Почему не представил ее своим предкам?

-Моя мама знает о ней – моргнув, он опустил вниз глаза. Казалось, эта тема была для него слишком болезненной.

-И? – мне нужно было продолжение. – Говори, Лео.

-Лео? Без фамильярности? Без оскорблений? – хоть он и улыбнулся, я чувствовал его печаль.

-Расскажи мне – теперь я просил. Стал мягче, потому что понимал, какую боль могут приносить семейные темы. И за мое понимание, в его глазах промелькнула благодарность.

-В те времена моя семья переживала большой личный кризис. А когда мама узнала о… Кристин, то практически отказалась от меня. Такова цена за то, чтобы быть с ней – я был шокирован его словами. И сбит с толку. Крис конечно отличалась от остальных, но я не находил ни одного основания, из-за которого родитель мог отказаться от собственного ребенка из-за нее.

Я хотел было спросить его о причинах такого поступка его матери, но он продолжил говорить:

-Вся твоя прошлая жизнь будет рушиться. Исчезнет не только плохое, но и хорошее. По началу, ты не будешь осознавать этого. Но даже полное понимание ситуации не заставит тебя остановиться. Это жажда. Невероятная жажда женщины, которая все равно никогда не будет твоей.

-Ты говоришь так только потому, что она не любит тебя, как ты ее.

-Нет. Я так говорю, потому что она не может никого любить. Ты не видишь правды, Вернон. Кристин не врет тебе, но ничего и не рассказывает, ведь так? Я проходил через это. Она умеет видеть нутро другого человека. Понимать то, что им движет. А это понимание позволяет просчитывать все твои действия наперед. Использовать в своих целях. И она делает это так тонко, что ты начинаешь воспринимать навязанные тебе решения, как свои собственные. И в конечном итоге ты становишься ее рабом.

-Ты описываешь какую-то другую девушку. Ту, которую знаю я…

-Остановись – поднял он руку. – Сейчас я слышу старого себя.

-Ты говоришь загадками. Я устал это слушать – делаю упор на пятках, чтобы развернуться, но мне на плечо ложиться рука.

-Ее жизнь принадлежит мужчине. Очень влиятельному мужчине. Порой кажется, что его власть безгранична. И ее сердце наполнено им до краев. Только наполнено оно не любовью, а ненавистью.

-Адам – имя само слетает с моих губ.

Теперь многое становится ясно.

-Ты знаешь о нем?

-Нет. Только упоминания по телефонным звонкам.

-Х-м-м… А ты умнее, чем кажешься. Но лучше тебе не копаться в этом – это звучало, как предостережение.

-Я хочу знать больше. Каким образом она связанна с ним? Кто этот Адам? - я чувствовал, как он хотел открыть мне правду. Она висела на кончике его языка. Но что-то останавливало его.

-Думаю, Кристин уже заждалась тебя. Иди к ней.

-Я все равно все выясню.

-И это погубит тебя. Я ни один раз говорил, что она не останется с тобой. Поэтому твоя идея со знакомством такая глупая. Тебе придется объяснять то, чего ты сам не будешь знать.

-Как-нибудь справлюсь – плюнув на всю их таинственность, я решил сосредоточиться на единственной цели, ради которой устроил совместный ужин девушки со своей семьей. Я откроюсь ей. Настоящий я. Покажу реальность своего мира, а потом попробую достучаться до глубин ее души. Потому что знаю, что она нужна мне. Не на месяц, или год. А навсегда.

Кристин Адерли станет моей женщиной.

***

Прежде мне еще не доводилось заходить так далеко. Все мои романы кончались довольно быстро, и надобности говорить матери о присутствии девушки в моей жизни не было. И хотя Мари было известно о сложившейся ситуации в моей семье, это произошло не из-за моего особого отношения к ней. Мы давно знали друг друга, и наши отношения скорее были дружескими, нежели романтическими. Да, мы трахались время от времени, но если бы не ее недавнее заявление о своей любви ко мне, то я до сих пор считал бы ее не более чем своим приятелем по сексу.

Но Кристин была другой. Она была первой, к кому я начал испытывать нечто большее, чем просто желание затащить в постель. Я намеривался сделать ее своей спутницей жизни, хоть мы и были знакомы совсем нечего. Я просто знал, что это была она. И поэтому сейчас мне было так непросто.

Остановившись перед дверьми моего дома, я взял ее руку и пытался совладать с эмоциями.

-Знаешь, есть кое-что, что я тебе еще не рассказывал. Мой отец… - слова с трудом давались мне. – В общем, ничему не удивляйся. Я потом тебе все объясню – почувствовав, как она сжала мои пальцы, я ощутил поддержку.

-Не беспокойся, Вернон. Чтобы ни было за этими дверьми, это не изменит моего к тебе отношения – это конечно помогло почувствовать себя лучше, но все равно не сняло груза с моего сердца.

Я постучал ровно три раза, и буквально через несколько секунд перед нами появилась моя мама.

-Привет дорогой – тут же обняла она меня. – Добро пожаловать – с искренней улыбкой обратилась она к Крис. – Кристин, я права?

-Приятно познакомиться, миссис Мид. Вернон говорил, что вы с двойняшками очень любите сладости. И я позволила приготовить себе этот клубничный торт с маскарпоне . Надеюсь, он вам понравится – приняв коробку, мама казалось, была удивлена.

-О, это так мило с вашей стороны. С удовольствием съедим его – пропустив нас внутрь, я помог Кристин снять ее белый длинный пиджак на молнии, а затем разделся сам.

Все это время на нас смотрела моя мать. Выглядела она так, будто ей было не по себе.

-Ну, ладно. Может, пройдем внутрь? И где Милли с Эшли?

-Они задерживаются в школе. Внеклассные занятия – пояснила она, продолжая стоять на месте и не сводить взволнованного взгляда с Кристин.

-Ма? – спросил я, не понимая в чем дело.

-Извините – встрепенулась она. – Я просто очень долго мечтала об этом моменте, но никак не ожидала увидеть кого-то вроде вас со своим сыном.

Закатив глаза, выругался про себя.

Трудностей я ожидал с другой стороны.

-И что это значит?

-Нет, Вернон. Она права. Я понимаю, о чем вы. Но вы можете задавать мне любые вопросы, и поймете, что я искренна.

-Еще раз извините меня. Что же это? Держу вас в дверях. Проходите, располагайтесь – мама приобняла Крис за талию и повела в небольшую гостиную. Но выглядела она рядом с ней немного неуклюже.

Мама была миниатюрной женщиной. Стройной, как тростиночка и очень милой, не смотря на свой возраст. Кристин же выглядела как супермодель, возвышающаяся над ней на добрых девять дюймов.

Уверенность, пластичность и грациозность ее движений были несравнимы. И хоть в моих глазах мама была лучшей женщиной на свете, я понимал, что она проигрывала Крис.

Расположились на диване, мне оставили место в одном из кресел, стоящих сбоку от них.

-Кристин, позвольте узнать, сколько вам лет? Вы кажетесь немного старше – вопрос сконфузил только маму. Мы же только открыто улыбнулись ему.

-Мне двадцать два года. Надеюсь, для вас это не станет проблемой?

-Три года, это не настолько большая разница, чтобы вызывать опасения. Но почему-то мне кажется, что вы намного зрелее, чем должны быть. Мой Вернон тоже рано повзрослел, но так и не утратил юношеского мальчишества – мама была в своем репертуаре. Ущипнув за щеку, она растрепала мои волосы, и, кажется, действительно смогла получить от этого удовольствие.

-Я же просил больше так не делать! – возмутился я, проводя пальцами по волосам.

-Конечно-конечно. Ты ведь уже взрослый мальчик – когда она отводила глаза, я узнал взгляд. Она вспоминала Микки. Моего маленького братишку, погибшего в результате несчастного случая. Но постаралась отвлечься от грустных мыслей, продолжая задавать вопросы гостьи.

-Кристин, может, вы голодны? У меня все готово.

-О, прошу, забудьте о формальностях. Вы можете обращаться ко мне, как вам удобно. Ваш сын, например, пользуется исключительно сокращенным вариантом – кажется, кто-то напрашивался.

Подмигнув мне, она быстро сосредоточила свое внимание на моей матери, и я почувствовал себя слегка обделенным.

-И думаю, будет лучше подождать Эшли с Милли. Они уже долго не сидели за одним столом со своим братом.

-Ты права. Этот мальчишка появляется здесь очень редко!

-Ну, все, пошли очередные упреки. А от тебя, детка я не ожидал такой подставы! Позже поговорим.

-Обязательно, малыш.

-Вы отлично ладите. Знаешь, с ним довольно трудно найти общий язык, но я вижу, что ты подобрала нужный ключик.

-Скорее это сделал ваш сын. Это со мной сложно.

-Разве? Нельзя не заметить, что ты из другого социального статуса. Прекрасная образованная и обеспеченная девушка, которая не кичиться своими деньгами. Твои манеры и способ подачи… Я такое видела исключительно в фильмах. На тебя приятно смотреть, милая. Но о каких сложностях ты говоришь? – а это еще что такое?

-Я же тебя предупреждал, что нужно быть готовым ко всему, входя в этот дом. Ну, вот. Эксцентризм моей мамочки, один из таких вещей – хлопнув меня по колену, я увидел, как ее щеки покраснели. Черт, а это было забавно.

-Ты опять пытаешься третировать родную мать, Вернон Эндрю Мид?! – она всегда так поступала, когда пыталась выказать недовольство мной. Произносила мое полное имя.

-Эндрю?

-Да. Мы назвали его в честь наших с Виктором дедов. Мой был чистокровным немцем, чья семья эмигрировала в Америку перед Первой мировой войной. А дед Виктора, Эндрю, всегда был северянином. Он родился и жил в этой стране. Я пыталась как-то узнать, переселенцами какой этнической группы были его предки, но ничего не вышло.

-Никогда бы не подумала, что вас так сильно интересует генеалогия .

-Конечно! Я считаю, что знать собственную историю так же важно, как знать историю страны, в которой ты родился.

-Тем самым она хочет сказать, что немного помешана – я понял, что нахожусь в клетке, когда они обе с укором посмотрели на меня, а затем продолжили говорить друг с другом.

-А какие корни у тебя? Кто твои родители? Чем они занимаются? – мне тоже было любопытно послушать о ее семье.

И почему только я раньше не спрашивал ее о них? В особенности об их мнении, относительно ее сожительства с говнюком Оуэном.

-Кристин? – моя мать окликнула ее, и только после этого, я заметил, что происходило что-то неладное. Она вся собралась, уставилась в одну точку, а руки ее подрагивали.

-Детка?

-Извините – один вдох, и маска улыбчивой вежливой девушки снова одета. – Я просто…

-Я спросила о чем-то болезненном?

-Вовсе нет. Просто между нами произошла ссора, и некоторое время мы не общались.

-Ох, деточка. Надеюсь, ты в скором времени исправишь это. Кто бы ни был виноват, но семейные узы очень важны. Не стоит затягивать с примирением.

-Вы совершенно правы. Пожалуй, я так и поступлю – это был первый раз, когда я понял, что даже блеск ее глаз способен на обман. Слова Оуэна ворвались в мой разум, и сейчас я не считал их настолько бессмысленными.

-Ссора произошла из-за него? Ваши семьи, что, не одобряют выбор своих детей? Или как?

-Из-за него? Я не понимаю – может, я поступил не красиво, втягивая в личное свою мать, но в ее присутствии Крис не сможет так легко отвертеться. И увидеть правду мне будет легче.

-Прошу прощения, миссис Мид. Таким образом, Вернон решил сообщить, что я живу с другом. С мужчиной, который, как он считает, обеспечивает меня – лицо у мамы вытягивается. Глаза широко распахнуты, а рот открыт. Выпуская из себя один звук, она смотрит то на меня, то на Кристин.

-Значит, ты живешь с мужчиной. И почему мой сын думает, что тебя обеспечивают?

-Потому что – переводя взгляд на меня, Крис строго и решительно произносит, - полагает, что я девочка из неблагополучного района. Ведь в университете ходят именно такие слухи. А его друг, Роберт, подробно рассказал ему о них.

-А как все обстоит на самом деле? – ощущаю на себе взгляд мамы, но не могу отвести свой от девушки.

-На самом деле, пентхаусом и всем остальным владею я – внутри меня словно прогремел гром. Я так сильно поражен, что не в силах вымолвить и слова. Пот выступает на моем лбу и спине. Мне холодно, но в тот же момент жарко.

Но некоторые детали соединяются. Теперь ясно значение и поведение латино. Это ее охрана. Те, которых приставили оберегать. И скорее всего это было с подачи некого Адама. Мужчины, по словам Лео, который имеет огромную власть и владеет Кристин.

Но только, что значит владеет? Кто он ей?

-А парень, с которым ты живешь. Какие между вами отношения?

-Миссис Мид…

-Просто Сьюзен.

-Сьюзен. Я ни в коем случае не обманываю вашего сына. Вернон просто не испытывал такой близости с женщиной, которую мы познали с Лео. И понять, что она может быть без романтических отношений, сложно для многих людей. Потому что это больше чем дружба. Этот мужчина – он часть меня самой. Тот, кто спас меня. Защитил. Это исключительный человек, для которого я – превыше всего остального. Он – моя семья. – В комнате наступила полная тишина. Только тиканье старых деревянных часов нарушает ее.

-Даже не знаю, хорошо это или плохо. В моей жизни сложилась так, что мой муж и был моей родственной душой – от меня не ускользнуло, что мама говорила в прошедшем времени. – Поэтому мне немного непонятна твоя позиция. Но если этот парень настолько хороший и бесхитростный, как ты хочешь меня уверить, то буду рада познакомиться с ним.

-Чего? – выкрикнул я.

Ну, нет! Нахватало мне еще этой личности у себя дома.

-Вернон! Не припомню, чтобы учила тебя быть грубым.

-Ну, мама!

-Все! Это мой дом, и я решаю, кого приглашать сюда. А свою ревность, прошу, оставляй за порогом – если бы я стоял, то точно упал бы. Но Кристин это только позабавило.

-Спасибо, Сьюзен. Думаю, Лео будет счастлив, познакомиться с вами. Он долгое время был оторван от своей семьи, и знаю, что страдает от этого. Он тонкой души человек, крепкий в своих привязанностях, и семья для него на первом месте.

-Но понимаю, он оставил ее ради тебя?

-У всех есть проблемы. Но не могу отрицать, что не способствовала этому.

-Вы очень загадочная личность. Но, почему-то нравитесь мне – накрыв своей рукой руку Крис, мама сжала ее, и они обменялись улыбками. Только мне совсем было не радостно. Появление этого хмыря здесь не предвещало ничего хорошего для меня.

-Сьюзен! Где моя жратва?! – голос отца послышался с лестницы второго этажа. Я моментально сжался.

Когда я звонил матери, и сказала, что приеду не один, то думал, она догадается отослать Вика куда-нибудь. Но сильно ошибся. Он не только не ушел. Но и был пьян. Как и большую часть времени.

После того, как восемь лет назад, мой братишка погиб, папа сильно изменился. Он начал пить, потерял всех своих старых друзей, а затем и работу. Его дни сводились к тому, чтобы влить в себя как можно больше алкоголя, доведя себя до невменяемого состояния. Первый год, я думал, он так пытается забыться, заглушить чувство боли. Но теперь я не воспринимаю его иначе, чем как бесхребетного слабака, причиняющего своим близким только боль и чувство постоянного стыда.

-Виктор, у нас гости – вскочив, мама подбежала к нему. – Пожалуйста, вернись обратно в комнату – она хотела увести его, но это было бессмысленным занятием.

-А это что еще за прекрасное творение? Неужели я на пороге смерти и врата рая раскрылись для меня? – отодвинув мать, расхохотался тот. Я уже встал, что бы самому увести его, но неожиданно Крис решила вмешаться.

-Здравствуйте мистер Мид. Меня зовут Кристин Адерли, и я встречаюсь с вашим сыном. Очень приятно познакомиться – в то время, как мама и я стояли удивленные решительно протянутой руке девушки, Виктор посмеивался себе под нос, спускаясь вниз и осматривая Крис с головы до ног.

-Такая краля как ты? Неужели мир так обеднел, что ты не могла выбрать кого-нибудь лучше? – его немного пошатывало, поэтому, не удержав равновесия, он завалился на диван.

Прежде, я еще никогда не чувствовал себя настолько униженным. Мне хотелось, чтобы кто-нибудь выжиг мне глаза, чтобы только не видеть всего этого.

Его растянутая майка была вся в пятнах. Щеки и подбородок, которые не брили, наверное, неделю, все заросли. Лицо было красным и опухшим. А в сочетании ко всему этому еще сильный запах перегара – что же, мой папочка умел произвести впечатление!

-Я всегда уверенна в своем выборе. У меня нет с этим проблем – сумев принять сидячее положение, он рассмеялся над ее словами.

-А ты мне нравишься!

-Извините, сэр, но не могу сказать того же о вас – я знал, что это разозлит его. В таком состоянии он не редко совершал ошибки. Конечно, он никогда не поднимал руки на маму, но все же я должен был обезопасить Крис.

Встав между ней и им, попытался поднять его.

-Шлюшки вроде тебя всегда предпочитали или денежные мешки, или же смазливые мордашки. Только ты не думай, что это у нее с тобой надолго. Такие как она не связывают жизнь, с такими как ты. Но знаешь, в его годы я был даже лучше.

-Да пошли уже, пьянь! Еще одно оскорбление в ее сторону, и не посмотрю, что ты мой отец!

-Что? Кого ты пьянью назвал, щенок?! – резко толкнув меня, он не смог устоять на ногах, и рухнул на пол.

-Боже, Виктор! Ну что же это? – мать подбежала к нему, и стала помогать подняться. Я больше не мог смотреть на этот позор. Было ошибкой звать ее сюда.

-Крис, пошли отсюда.

-Я попрошу выйти всех, кроме мистера Мида – после такого заявления никто не мог вымолвить и слова. Каждый стоял на своем месте и смотрел на нее, но она видела только моего отца. Кристин выглядела как родительница, готовая к серьезному разговору с непослушным ребенком.

-Деточка, не думаю…

-Сьюзен, я все понимаю. Но доверьтесь мне. Позвольте поговорить с ним.

-Это не то, во что ты можешь вмешиваться – мне не нравилось, что она делала это. Чего она хотела добиться? Моя мать, его друзья – все пытались починить его. Но даже его старший брат, тот, кого он уважал больше всех на свете, не смог повлиять на него!

-Ты сделаешь, как я скажу, Вернон. Ты сделаешь – мама бы никогда не потерпела такого. Я тоже. Но почему-то, мы просто ушли. Дали ей время на то, что она задумала.

Выйдя из дома, мы сели ко мне в машину.

-Впервые чувствую себя маленькой девочкой за последние двадцать лет. И перед кем?

-Молчи. Я так постоянно ощущаю себя – посмотрев друг на друга, мы рассмеялись.

-Удивительная девушка. Такой нужно командовать армией, не меньше – и тут я подумал о тех людях, которые склоняли перед ней свои головы. О том, как свободно Крис чувствовала себя при этом.

-Ох, мама – опустив голову, я запустил руки в волосы и сжал их.

-Сынок, в чем дело? Я вижу, что с тобой что-то не так. Расскажи мне – мне не нравилось казаться слабым. Не помню, чтобы был таким в глазах мамы, если не считать того времени, когда она меняла мне пеленки. Я умел сохранять перед ней лицо даже в самые тяжелые моменты, но не сейчас.

Повинуясь порыву, обнял ее, положив на плечо голову.

-Я так устал. Я ничего не понимаю. Что она чувствует ко мне, чего хочет от меня и наших отношений? У нее столько секретов. И еще этот Оуэн! Ты же слышала, как она отзывалась о нем? Будто не существует лучшего человека! А если и так, то почему она не с ним? Почему со мной? – она перебирала пальцами мои волосы, но прекратила.

-Ты влюбился? – отодвинувшись, я сел прямо и положил руки на руль.

-Я впервые привожу девушку домой. Думал, ты сразу догадаешься.

-Иисусе!

-Да нет. Кое-что похуже – достав из внутреннего кармана куртки футляр, протянул его ей.

-Что это? – взяв небольшую черную коробочку из моих рук, она открыла ее и ахнула.

-Вернон! Но это же кольцо!

-Поздравляю, мам. Со зрением у тебя в порядке – сарказм последнее, что мне оставалось.

-Не разговаривай так с матерью! – она смотрела на довольно простое колечко, из белого золота, но впереди которого был крупный бриллиант с множеством других по кругу – нечто вроде цветка. Я даже не стал смотреть на его цену. Просто сунул кредитку продавщице. Только вот до сих пор не понимал, зачем, купил его.

После ночевки, когда на следующее утро уезжал из дома Крис, я увидел ювелирный салон и не смог не остановиться возле него. Проведя полтора часа в нем, выбирая идеальное для нее кольцо, перед моими глазами все это время был ее взгляд, которым она смотрела на меня после занятия любовью. Казалось, он проник внутрь моей души. Подарил надежду на большее.

-Сколько вы знакомы? – в ее голосе слышались нотки паники и ужаса.

-Впервые я увидел ее месяца два назад. Может чуть больше.

-Святая дева Мария! Что она сделала с тобой? О чем ты думаешь? Тебе только девятнадцать!

-Вы с отцом были не намного старше, когда заделали меня – не глядя она отвесила мне подзатыльник.

-Мне было двадцать два, а твоему папе двадцать четыре. И тогда было совершенно другое время.

-Ну, конечно – заведя мотор, я начал разворачивать машину.

-Куда мы?

-Заберем Милли с Эшли.

***

-Не верю, что вы оставили их вдвоем! – причитала Милли, когда я открывал дверь. Как будто я сам не успел пожалеть уже раз сто об этом.

-Мне хватило твоего ворчания в машине, мелкая – я хотел, чтобы она замолчала.

Проходя внутрь дома, с замиранием представлял себе картины того, что могло здесь произойти. Насколько еще Вик продемонстрировал собственное падение, как личности? Или же он был агрессивным и напугал ее? А что, если Крис решила, что это слишком для нее, и просто ушла? Вызвала одного из своих подручных, и уехала, навсегда оставляя меня?

Что, если я видел ее сегодня в последний раз?

Страх сковал мое тело. Один вздох отзывался болью в легких. Делая медленные небольшие шаги, я очутился в нашей гостиной, но там никого не было. В ушах зазвенело. Было такое чувство, что кто-то с размаха ударил меня в живот.

-И где эта твоя новая подружка? – уперев руки в боки, Милли вздернула бровь и смотрела на меня так, будто делала немое заявление своими глазами: «Я же тебе говорила!». Все это было слишком высокомерно для тринадцатилетней девчонки, но сейчас мне было абсолютно безразлично на ее выпады. Я хотел найти Крис.

-Если ты имеешь в виду меня, то я здесь – ее голос был как живительный нектар.

Быстро повернувшись и увидев улыбающуюся Кристин с кружкой в руках, я не смог сдержаться и подбежал к ней, обнимая.

-Детка - уткнувшись в ее волосы, я вдыхал знакомый и полюбившийся мне аромат.

Она осталась!

-Вернон, осторожнее – ее голос был очень нежен. Я чувствовал в нем ее улыбку. – У меня в руках горячий чай.

-Извини – отодвинувшись, я так и не убрал руку с ее спины.

-А это, наверное, Милли и Эшли. Кто из вас кто? – подойдя к журнальному столику, она поставила на него кружку и очень дружелюбно улыбнулась моим сестрам.

-А где Виктор? – спросила мама.

-Он поднялся, чтобы принять душ. А я пока заварила ему крепкого и сладкого чая. Надеюсь, вы не разозлитесь, что я хозяйничала на вашей кухне?

-Конечно, нет, милая – мама была немного хмурой. – Но что произошло здесь? Зачем тебе нужно было остаться наедине с моим мужем? О чем вы говорили?

-Думаю, об этом вам лучше спросить у него самого – послышались шаги на лестнице и мы все обернулись. И то, что там увидели, было шоком! Таким отца я не видел многие годы. Чисто выбритый, опрятно одетый. Казалось, он сбросил шкуру усталого и разбитого человека, и стал обычным сорока четырехлетним семьянином. Тем, кто ходит на работу, возвращается с нее, проводит время с детьми и заботиться о своей жене. В общем прежним собой.

-Виктор? – это было единственным, что развеяло тишину.

Мама прикрыла рот рукой и, опустившись на диван, пыталась сдержать слезы. Мили с Эшли продолжали стоять и не сводить взгляда с отца. А от всеобщего внимания, Вик напрягся. Ему было очень неловко, но только Крис решилась помочь ему справиться с этим.

-Вы как будто сбросили десяток лет – вновь взяв кружку, она подошла к нему. – Теперь я вижу, в кого Вернон такой красавчик – подмигнув, она отдала чай.

-Подхалимка! – усмехнувшись, он сделал глоток, но по-прежнему не мог смотреть в глаза никому кроме нее.

На столике рядом с диваном завибрировал ее новый телефон. Ответив на звонок, Крис сказала одно-единственное «поняла» и отключилась.

-Я была очень рада увидеться с вами всеми, но мне пора. Надеюсь на следующую встречу – жестом она попросила проводить ее.

Проследовав за ней к дверям, я смотрел, как она сняла с плечиков свой пиджак и накинула его на себя.

-Он обидел тебя? Почему ты уходишь?

-Не волнуйся ни о чем. Между нами все хорошо – она успокаивающе погладила меня по руке. – Просто вам сейчас нужно поговорить между собой. А за мной уже приехали – оставив на моих губах поцелуй, Крис открыла двери.

-Не забыл, что сегодня у нас программа с твоими друзьями? – я был сбит с толку.

-Нет.

-Тогда встретимся на месте. Если передумаешь ехать, сообщи мне – она начала спускаться с крыльца, когда я догнал ее.

-Все точно в порядке? – Кристин бросила взгляд на наш дом, и только сейчас я заметил, что ее глаза немного опухли от слез. – Крис?

-Теперь уже да.

***

-Что ты сказал ей? – налетел я на Вика.

-Сьюзен, вначале я поговорю с Верноном, а потом мы продолжим – они сидели рядом друг с другом и держались за руки.

Улыбнувшись ему, мама кивнула и, вытирая слезы, увела двойняшек на кухню.

-Выйдем – пройдя на задний двор, мы сели на одной из ступенек.

-Сигарета есть?

-Не курю.

-Мне бесполезно врать. Я не мать – закатив глаза, достал пачку из внутреннего кармана куртки.

Прикурив и выдохнув дым, он заговорил:

-Я сильно виноват перед тобой. Перед всей семьей…

-Слушай, если ты решил исповедоваться, то я не лучшая кандидатура.

-Сядь! Ты уже не мальчишка, чтобы постоянно бегать – выпустив из себя воздух, я опустился вниз.

-Я должен объясниться с тобой. Но мне нужно, чтобы ты молча выслушал меня и постарался понять. Я ведь могу, как отец рассчитывать на такое одолжение от собственного сына? – я молчал, и он тверже повторил.

-Могу?

-Просто говори уже – сделав три затяжки, Вик продолжил:

-Тем вечером, когда я вернулся домой, я знал, что должен был проследить за Микки. Сьюзен с двойняшками ушли на какое-то девчачье празднество с кучей мамаш и их детей, а ты, как обычно, болтался где-то до самых сумерек. Но я был слишком вымотан. Трое бессонных суток на работе сделали меня способным лишь на то, чтобы дойти до дивана и, рухнув на тот, уснуть. Последнее, что я помню – это слова твоей матери о том, что Микки играет наверху. И все. Очнулся я уже в больнице.

-Хочешь сказать, что все это время винил себя? – повернувшись ко мне лицом, он с такой болью в глазах посмотрел на меня.

-В его комнате произошло замыкание. Когда начался пожар, мой трехлетний сынишка был так напуган, что смог только залезть под свою кроватку и звать меня на помощь. Но я так крепко спал, что не услышал его мольбы – вскочив на ноги, со слезами на глазах, он почти что не кричал. – Мой сын задыхался от дыма и умирал, когда я спокойно спал на первом этаже! Чужие люди, что жили через дорогу, услышали его плачь. Ты представляешь, как сильно он должен был кричать?! Но не я услышал его! Не я вызвал пожарных и скорую помощь! Не я старался вытащить его! Не я, чьей работой было спасать людей от огня – сигарета выпала из его рук.

-Я ничего не сделал для собственного ребенка - потерев руками свое лицо, я тоже поднялся на ноги.

-В таком случае мы все виноваты. Мама знала, что ты вернешься уставшим, но все равно оставила на тебя Микки. Я мог посидеть с ним, но не сделал этого. По твоей логике мы все убили его. Но это был несчастный случай! Случай, который забрал у меня и двойняшек брата, а у тебя и мамы – сына. Но только ты сделал из своей боли шоу! Только ты решил показать, насколько страдаешь! – я стоял очень близко к нему, и не понимал, насколько распалился. Гнев переполнял меня. Грудная клетка высоко вздымалась, а дыхание было шумным и прерывистым.

-Ты был нужен своей семье! Ты был нужен мне – ударил себя кулаком в грудь. – Но тебя не было. Ни тогда, ни когда умер Джейсон – чтобы не расплакаться, я зажмурил глаза.

-Я знаю. И поэтому прошу прощения у тебя – я не видел, как он сделал последний шаг и обнял меня. Его тепло сорвало все тормоза. Он заставил чувствовать за один раз слишком многое.

-Прости меня. Прости меня. Прости. Я готов встать на колени, лишь бы ты дал мне шанс снова стать тебе тем отцом, в котором ты нуждался все это время – обняв его в ответ, я оплакивал не только своих потерянных братьев (одного родного, другого названного). Но и себя самого.

Простояв так некоторое время, мы снова присели и закурили.

-Не могу поверить, что за какой-то час она так промыла тебе мозги – усмехнувшись, мы переглянулись. – Нет, черт возьми, что она сказала тебе? И почему она плакала? Ведь плакала же? – я внимательно следил за его реакцией, и поэтому мне удалось увидеть, как его взгляд изменился.

-Кристин – выдохнув серый дым в воздух, Вик задумчиво произнес ее имя. – Сын, я не хочу, чтобы ты продолжал видеться с ней.

-Что? – я не мог поверить собственным ушам.

-Это девушка… Она не для тебя. Сломает и перешагнет – выбросив окурок, затоптал его. – В ней очень много мрака. Не тебе с ним бороться.

-Что ты несешь? Что именно она сказала?

-Кристин многое сказала, и все в точку. Для такой юной особы она слишком хорошо понимает терзания старого человека. Вернон, не ее ты ранга. Вы из разных миров.

-Разные миры? Это ты сейчас так намекаешь о ее материальном состоянии? – молчание было мне ответом.

-Всегда все упирается в деньги!

-А что ты думал? Она уйдет и дальше что? Вместе и счастливо? Нет. Она привыкла к совершенно другой жизни. Одни ее украшения стоят дороже всего нашего дома.

-Я смогу обеспечить ее. Заработаю. Гонки не единственный способ.

-Не единственный. Но ты действительно думаешь, что все так просто? У нее тоже есть семья, и поверь, она не будет счастлива…

-А это уже не им решать!

-Вот именно, что им! Жизнь таких, как она – это всегда выгодные контракты. Люди ее круга не живут, повелеваясь чувствам.

-Все-то ты знаешь… Допустим. Но, а как же настоящее? Как же «сейчас»?

-Думаешь, я не успел ничего заметить? Как ты смотришь на нее. В твоей голове уже наверняка созрела не одна фантазия на счет будущего с ней. Но понимаешь ли ты, каким соблазном она является для остальных? Любому мужчине, даже очень уверенному в себе, придется очень тяжело рядом с такой женщиной. Но остается еще одно «но». Способна ли она еще любить? Лично я не уверен.

«Не уверен…»

-Она полюбит меня – почему каждый считал себя вправе вмешиваться? Говорить о том, о чем понятия не имел? Разве мой отец видел все ее улыбки, обращенные ко мне? Чувствовал тепло и ласку прикосновений? Нежность голоса, с которой она нашептывала мне на ухо разные слова?

Нет. Все те люди, которые советовали прекратить и держаться подальше от нее, не знали Крис такой, какой видел ее я. Настоящая Кристин принадлежала только мне.

-Не позволяй повториться истории с Джейсоном.

-Как ты посмел упомянуть его? Это вообще разные вещи.

-Разные? Но в ваших глазах одно безумие.

Глава 10

Леодеган

Пробираясь через толпу, я не мог поверить, что она это сделала! Я не хотел тревожить ее раньше времени, но после того, когда она вернулась сама не своя из дома Вернона, меня не оставляло дурное предчувствие. Подтверждением стал ее пьяный ответ мне, когда я позвонил сообщить о завтрашнем прилете Эвелин. И услышав в трубке веселую, но не ровную речь, чуть не обезумел!

О чем она думала? Хотела добиться нового приступа?

Увидев толпу около бара, в центре которого находилась моя Габи, переодетая в Кристин, и рядом стоящего с ней Вера с какой-то полуголой девицей, двинулся в их сторону. Подойдя ближе стал свидетелем сцены, подобную которой в прошлом наблюдал не раз.

Незнакомая девушка стояла обнаженная по пояс в одном лифчике и на обе ее груди насыпали немного соли. Габи с Вером слизали ее, а затем опрокинули в себя по стопке текилы. Взяв по дольке лимона, что лежали рядом на небольшой тарелочке, выдавили себе по несколько капель в рот, но вместо того, чтобы проглотить это, начали целоваться втроем. Лимонный сок сбегал по их подбородкам тоненьким ручейком вместе с жидкостью, которая была во рту другой девушки, и все вокруг, довольные зрелищем, подбадривали их к большему.

Увиденное вызвало во мне не столько отвращение, сколько чувство разочарованности. Когда-то я был одним из главных участником подобных спектаклей, но делал это только для того, чтобы оставаться с ней. Наблюдать со стороны и защищать, если понадобиться. Но он хотел только развлечься. Даже узнав о ее болезни, он не подумал о последствиях.

Растолкав несколько ребят, я проник внутрь живого круга, слыша много гневных выкриков. Но меня это не беспокоило. Попытайся хоть кто-нибудь помешать мне добраться до нее, я бы разорвал того на части!

-Кристин! – позвал ее я, перекрикивая громкую музыку и людей. – Кристин! – когда она узнала мой голос, то замерла и, прервав поцелуй, отошла от ничего не понимающей парочки. Все взгляды обратились ко мне и к ней.

-Лео… – ее лицо исказила глубокая вина. Сделав шаг вперед, она вытянула руки и постаралась обнять меня за талию. Но я не позволил ей этого.

-Что ты здесь делаешь? Тебя никто не приглашал! – вылез вперед Вернон. Он злился, был взбешен. Но только я имел право сейчас испытывать эти чувства.

-С тобой я тоже поговорю, но позже – прорычал я, хватая Габи за руку и таща ее в уборную.

-Я опять заставила тебя волноваться. Я знаю, что поступаю не честно, но не отталкивай меня – остановившись, я посмотрел на нее.

-Глупая! – прижав ее к себе одной рукой, продолжил движение. – Разве это сейчас важно?

Когда мы очутились в женском туалете, я заставил всех убраться оттуда, но в последний момент внутрь ворвался Вернон.

-Что за нахуй? Мы развлекались… - не дав закончить, я прижал его к стене, держа за горло.

-Спрашиваешь меня, что за нахуй? Если у нее сейчас начнется припадок из-за того, что ты накачал ее алкоголем, зная при этом об эпилепсии, я убью тебя! Ты понял меня, сукин сын?! Я уничтожу тебя! – толкнув того в двери, смотрел, как он скатывается по ней. – Проваливай отсюда!

-Эпилепсия? Черт, я забыл. Даже не подумал…

-А ты никогда не думаешь! Я предупреждал тебя. Говорил ни один раз, что она не такая как все! Ей нужна забота. Присмотр. А ты… Безответственный мальчишка, не способный на это. Убирайся!

-Я помогу. Только скажи что делать – он поднялся на ноги и посмотрел мне за плечо.

-Ты уже все сделал – взяв того за грудки, вытолкал за дверь и закрылся изнутри. Он продолжал стучаться какое-то время, крича что-то, но я уже не слушал.

-А теперь ты, Габриэлла.

-Так, так – хлопая в ладоши, какая-то брюнетка горделиво вышла из кабинки. – Значит ты у нас еще и ненормальная?

-Ты знаешь ее? – спросил у образа Кристин, которая с отрешенностью смотрела на девушку.

-Разве тебя не учили, что подслушивать не хорошо, Мари? – наклонив голову в сторону, Габи стала сама собой. Той, которая умеет постоять за себя.

-Хочешь пристыдить меня? Ну, попробуй – ухмылка этой персоны была настолько наглой, что мне самому захотелось стереть ее. Но еще лучше будет увидеть лицо этой Мари, когда она поймет, против какого противника решила выступить.

Сложив руки под грудью, брюнетка двинулась вперед, вышагивая вокруг Габи. Мельком улыбнувшись, оперся о раковину и стал наблюдать. По лицу своей девочки понял, что это так же забавляло ее, как и меня.

-Давай упростим ситуацию. Ты просто скажешь мне, что хотела – фыркнув, Мари откинула назад волосы и остановилась перед внешним образом Кристин, смотря на тот снизу вверх. И отсутствие преимущества в росте расстраивало ее.

-Тебе лучше отвалить от Вернона! Он мой! – прижав кулак ко рту, пытался не рассмеяться.

-Иначе? – спокойным тоном ответила Габи, снисходительно смотря на бойкую ревнивицу.

-"Иначе"? Тебе не перед кем тут выделываться, сучка! Думаешь, что сможешь удержать его при помощи денег? Так знай, ...

-Думаю у меня достаточно других качеств и талантов, которые могут удержать мужчину подле меня – не дав закончить, Габи отошла в сторону и положила руку себе на грудь. Казалось, ей стало немного дурно. – И если бы ты действительно знала Вернона, тогда не говорила бы настолько отвратительных и низких вещей – я понял, что она хотела завершить этот нелепый диалог и позволить мне помочь ей, но девица была настойчивой.

-Ты никуда не пойдешь, пока я не закончу с тобой! – схватив Габи за предплечье, она грубо повернула ее. Но так не стоило поступать. Это было огромной ошибкой, за которую придется платить.

Габриэлла одним движением скинула с себя конечность Мари и, толкнув ту на кабинки, поставила одну руку возле ее головы, а другой взяла девушку за подбородок.

-Никто не смеет прикасаться ко мне, пока я сама того не позволю, ты поняла меня?

-А что так? Принцесса боится, что ее дорогущую одежонку запачкают? – зловеще улыбнувшись, Габи повела головой и приблизила свое лицо к уже немного напуганной девушке. Уверен, такого взгляда Мари еще не приходилось испытывать на себе.

-Слушай меня, очень внимательно. Меня не волнует, что ты думаешь или же чувствуешь. Я поступаю в соответствии со своими желаниями, и буду с Верноном до тех пор, пока имеется такая необходимость. И пытаться приказывать мне не стоит. Я обыгрывала людей, которые могут и имеют все в этом мире. Которых бояться и которым подчиняются. И знаешь почему? – сглотнув, Мари потупила взгляд.

-Я, кажется, задала вопрос! – продолжала напирать Габи.

-Почему? – дрожащим голосом повторила девушка.

Я понимал ее реакцию. Она видела резкие изменения, которые сильно диссонировали друг с другом, и это вызывало непонимание. Как будто мрак овладевал кем-то настолько красивым, милым и нежным, и превращал в настоящего искушенного дьявола.

-Потому что я одна из них. Я та, кто стоит над всеми, и кто повелевает. Не дочь богатых родителей, получившая от рождения все, как ты думала. Нет – пропела она. – Я училась выживать тогда, когда ты еще хныкала и просила подтирать свой сопливый нос. Я боролась из последних сил, когда все, что волновало тебя, это мальчики и наряды. А сейчас перед тобой та, кто имеет власть. Не иллюзорную, как многие, а настоящую, ощутимую каждой клеткой тела. И если только мне будет угодно, я сделаю так, что тебя больше никто никогда не найдет. Теперь я смогла донести до тебя, что со мной не нужно быть грубой и высокомерной?

-Да – Мари даже не могла посмотреть ей в глаза. Настолько подавляющей сейчас была другая сторона.

-Прекрасно. Если так, можешь идти и дальше наслаждаться вечером – девушка готова была сбежать отсюда, но ей преградили дорогу. Габриэлла еще не получила, что хотела – свой ответ.

-Да. Спасибо – сообразила Мари.

-М-м-м… Покорная и робкая Мари – указательным пальчиком она провела по ее лицу. – Мне это нравится – дав пространство в один шаг, Габи не перестала загонять свою добычу морально. – И не забудь улыбаться. Улыбайся! Да, вот так – когда брюнета уже поворачивала защелку на двери, ей вслед прилетело последнее наставление.

-И еще кое-что – она замерла, но все ее тело дрожало. – Не используй эту помаду. Выглядит пошло. Конечно, если ты не хочешь, чтобы тебя и дальше принимали за глупую и дешевую шлюшку.

-Да – наконец, девушка смогла скрыться. Закрыв за ней дверь, я не стал ничего спрашивать.

-А теперь марш в кабинку – у меня было более важное дело. Немедленная промывка ее желудка.

Вернон

Вернувшись домой, после того, как Оуэн увез ее из клуба, я пол ночи просидел в темноте без движения. Накопилось очень много вещей, которых следовало обдумать. Например, слова Мари.

После того, как меня нагло вытолкали за дверь, я остался стоять поблизости. Хотел дождаться, когда они выйдут и убедиться, что с ней все в порядке. Но удивленные и осуждающие взгляды ребят, с которыми я проводил этот вечер, были словно маленькие камни, брошенные в мой огород. Один или два было не трудно вынести, но ту гору, которая образовалась за все время общения с Крис, игнорировать становилось все сложнее.

Из дверей женского туалета, в котором находились Лео с Кристин, вышла бледная и испуганная Мари. Это сильно удивило меня.

-Как ты там очутилась? – подойдя к ней, увидел, что она дрожит всем телом.

-Да что случилось? – схватив за плечи, встряхнул. Мне впервые приходилось видеть ее такой.

-С кем ты связался Вернон? Она же монстр! – вырвавшись из моих рук, Мари побежала к выходу, столкнувшись при этом с Робом, который прекрасно все расслышал. И кинув целый булыжник в меня, он последовал за ней.

Теперь меня наверняка считали все неудачником. Тем, кто позволяет собой пользоваться. Но что было хуже, я сам ощущал себя таковым. Я облажался. Везде. И перед ребятами, и перед ней. Забыть о ее болезни! Когда она сказала, что для нее это может быть смертельным – выдохнув через рот, запрокинул голову на спинку дивана. Глаза видели только серые поблекшие стены и полоску света, мерцающую от любого, даже незначительного движения с улицы за окном.

Да, не этого я хотел, когда начинал все. Моя игра обернулась против меня самого. Самым жестоким образом обернулась. Взяв в руки открытую коробочку с кольцом, которая лежала возле моего бедра, подставил под лунный свет бриллиант и засмотрелся на него.

Сверкает. А что толку?

Захлопнув футляр, отбросил его в сторону и закрыл глаза. Прошелся руками по волосам и поднялся. Пора было выяснить подробнее о болезни Крис. Точнее это следовало сделать сразу после того, как она призналась мне.

Притащив ноут, уселся с ним на пол и поставил его себе на ноги. Подождал пока он загрузится, затем быстро получил доступ к хот-споту Wi-Fi нашей автомастерской, и, открыв браузер, вбил в поиск «эпилепсия». Высветилось множество ссылок, похожих одна на другую, но я читал все, что только мог найти. И чем больше я узнавал, тем хуже мне становилось.

Стараясь припомнить все то, что она говорила, моя память воспроизвела следующие слова:

«Я не говорю о своей болезни только потому, что она имеет причины, о которых я не могу и не хочу разговаривать».

«Мне было тринадцать лет, когда случился первый приступ, после которого мне диагностировали эпилепсию. Но спустя два года, из-за того, что я не следовала предписаниям врачам, и делала неправильный выбор, мне присвоили эпистатус».

Сказанное и то, что я знал о ней, помогло исключить некоторые пункты. Эпилепсия у нее была вызвана не путем родовой травмы или же какой-то врожденной патологией головного мозга. Иначе симптомы проявилась бы еще в детские годы. И не думаю, что она скрыла бы от меня какие-то инфекционные заболевания поражающие мозг. Будь это следствием длительной болезни, я бы знал. Но она утаивала что-то. И это должно было быть чем-то очень серьезным. Может даже пугающим.

-Нужно копать глубже – прочитав еще несколько страниц заумных и неизвестных мне слов, я пытался найти, сам не зная что. Но все это дало мне понять одно – эпилепсия была далеко не «трудности с дыханием», как я назвал ее тогда. Эта болезнь была очень серьезной. Влияющей на все тело. И теперь мне стало ясно тревожное поведение Лео. Он действительно оберегает ее, в отличие от меня.

Еще через три сайта, я нашел один, в котором все было описано более понятным языком. Удовлетворившись заголовком «Причины эпилепсии», я не стал читать несколько последующий абзацев, и сразу перешел к пронумерованному списку заболеваний:

Недоразвитие структур мозга – Крис тогда еще была внутри мамы – не подходит. Опухоли головного мозга – под вопросом. Последствия инсульта – вряд ли. Хроническое употребление алкоголя – ей было тринадцать! Нет. Инфекции центральной нервной системы – нет. Черепно-мозговые травмы – под вопросом. Наркологическая зависимость – нет и еще раз нет! Прием некоторых лекарственных препаратов – зачем антидепрессанты ребенку? Нет. Некоторые наследственные болезни обмена веществ – не думаю. Антифосфолипидный синдром – что это? Рассеянный склероз – ну, нет.

Так и не найдя для себя объяснения появления ее болезни, я наткнулся на абзац, в котором перечислялись психопатологические расстройства наблюдающиеся при эпилепсии. Там-то я и нашел про сумеречное помрачение сознания, о котором она говорила. Вбив его в поисковик и прочитав об этом помрачении, я почувствовал огромную вину. И перед Оуэном тоже.

-Черт!

Изучив еще с десяток страниц, я дошел до эпистатуса. Я не знал, сколько раз ей приходилось выносить приступы, длительность которого могла доходить до получаса, но даже пережить один был довольно страшно и опасно для человека. А она жила с этим.

Найдя слова «Причины эпистатуса», я выделил несколько пунктов, которые могли иметь место: резкое прекращение приема противосудорожных препаратов; злоупотребление лекарственными средствами, которые могут изменять эффекты противосудорожных средств; употребление алкоголя и наркотиков – это было маловероятно, но Крис говорила, что делала неправильный выбор, поэтому я не стал исключать. И все это значило только одно – ее жизнь не так проста и хороша, как я считал.

Посмотрев на дату в нижнем уголке экрана, я плюнул на позднее или точнее раннее время и набрал номер Слима. Пора было выяснить правду! А обещанные сроки истекли несколько дней назад.

***

Сообщив, что моя просьба была выполнена, со мной не спешили поделиться собранной информацией.

-И долго ты еще будешь молчать? – я крутился на вращающемся стуле и смотрел в потолок. А Слим тем временем, сидел, упершись локтями в колени, опустив голову.

-Я считаю, что тебе лучше не знать этого. Серьезно, брось ее. Найди простую и милую девушку, если так хочешь встречаться с кем-то, а о ней забудь.

-Забыть? – остановил вращение. – Если бы все было так просто и легко, я, может быть, и последовал твоему совету, гений – оторвавшись от лицезрения собственных ног, он посмотрел на меня.

-И что значат твои слова? – отталкиваясь пятками от пола, я за два рывка приблизился к нему, соприкасаясь коленями.

-Произнести по слогам? Я не уй-ду от-сю-да, по-ка не ус-лы-шу все, что хо-тел – закончив этот каламбур, выпрямился на стуле. – Достаточно?

-Вполне! – зло бросил мне в лицо и отвернулся. – Но договоримся так: рассказывать я буду в той последовательности, которую сам выберу.

-Валяй – разрешая, махнул рукой.

-Начну пожалуй с того самого Адама, про которого ты мне говорил.

-Ты вычислил его? По одному имени? – это было так неожиданно, что даже заставило по-другому ощущать собственное тело. Я сменил позу на стуле и приготовился слушать, но взгляд друга настораживал.

-Когда я стал копаться в биографиях этих людей, имя само всплыло. Только ты сильно заблуждался, думая, что центром всего является Кристин. Главный персонаж тут как раз Адам. И не просто какой-то Адам, а…

-Слим?

-Ты знаешь его. Вся страна знает. Его фамилия Андроус. Адам Андроус. Один из самых богатых и влиятельных людей мира – отклонившись на спинку стула, парень начал поворачиваться на нем из стороны в сторону, давая мне время переварить это.

«Ее жизнь принадлежит мужчине. Очень влиятельному мужчине. Порой кажется, что его власть безгранична» - так вот что он имел в виду, говоря о влиянии. Значит, это была правда. Кристин жила не за счет денег Оуэна. Ее обеспечивал другой. В сотни раз превосходящий своим состоянием.

-Подробнее. Фамилия знакомая, но…

-И почему я не удивлен? Тебя интересуют только твои машинки. Ты хоть бы изредка смотрел новости.

-Эй! Я же молчу, что ты у нас повернутый на компах.

-Ага, как же! Молчит он – с нечеловеческой скоростью набрав что-то на клавиатуре, он вывел на экране фото того самого Андроуса. И был он намного старше, чем предполагаемый покровитель Крис.

-Адам Андроус. Сорок девять лет. Владелец корпорации «Андроус Энтерпрайзис». Стоимость его активов оценивается в пятьдесят два и семь десятых миллиарда долларов – нажав на какую-то клавишу, Слим сложил руки в замок и поднес их к лицу. На экране стали сменяться разные фотографии. – Сейчас ты видишь то, чем занимается этот человек. У него самая крупная судостроительная и судоперевозочная компания США, сеть пятизвездочных отелей, игорных домов, ночных клубов, частных клиник. Есть еще компания, которая обеспечивает безопасность крупных мировых организаций. Это высокотехнологичные системы наблюдения, охранное подразделение, компьютерная безопасность – я сидел и не мог проглотить собственную слюну.

-Это еще не все.

-Еще не все?! По мне, так уже перебор – провел рукой над головой.

-Сейчас Андроус активно ведет политическую деятельность, но, думаю, он сам понимает, что далеко продвинуться ему не помогут даже деньги.

-Почему?

-Да потому, что он и так имеет больше, чем должен простой человек. К власти не ставят тех, кем нельзя управлять. У каждого в мире своя роль. И решают такие как Адам. А исполняют те, на которых мы смотрим с экрана. Но Андроус захотел стать всем и сразу. Этого не допустит ни одна из сторон – повернувшись на стуле, Слим вновь набрал что-то и фотографии мужчины сменились на фото женщины.

-С тысяча девятьсот девяносто девятого года женат на Эвелин Девон. Британки голубых кровей – я смотрел на изображение невероятно красивой женщины. Казалось, в ней не было ни одного изъяна. Лицо, фигура, одежда – все было безупречно. Только выглядела она очень холодно и надменно.

-Ее родословная берет начало с семнадцатого века и даже имеет свой герб. Мать и отец, Грейс и Александр Девон, приближенные к королевской семье – чем больше я узнавал, тем дурнее мне становилось. Эти люди, о которых мне рассказывали – какое отношение они имели к Крис?

-Зачем ты мне рассказываешь об этом?

-Потому что они часть того целого, к которому принадлежит интересуемая тебя девушка. Или ты уже испугался? Мне остановиться?

-Нет – он был прав. Я напуган. Но ни в коем случае не дам задний ход. – Сколько ей лет? Выглядит молодо.

-Да, для своих тридцати семи – у меня даже немного расширились глаза. Женщине на фотографиях можно было дать максимум тридцать лет.

-Итак, Эвелин Андроус. В возрасте пятнадцати лет сбегает в Америку и до начала девяностых о ней нет никакой информации. Затем, словно по щелчку пальцев, она начинает появляться в нескольких довольно крупных журналах. Обложки, дефиле… В общем набирает славу и становиться довольно значимой фигурой с сфере моды. Но после замужества с Андроусом прекращает эту деятельность. Начинает вести жизнь светской львицы. Приемы, благотворительность, организация выставок, своя линия ювелирных украшений, и тому подобное – почесав затылок, размял шею.

-Если у него есть настолько привлекательная жена, а к этому еще и огромные возможности, то зачем ему Крис? Я просто не понимаю, как их жизни могли пересечься? Что значит, она принадлежит ему? Кристин что, его любовница? А Оуэн? Как связан со всем этим он?

-Ты бежишь впереди паровоза, Вер. Я же сказал, что порядок выбираю сам – мои нервы сдавали. Правая нога сильно тряслась.

-Извини. Продолжай.

-Помнишь фото блондинки, которое ты мне показывал. Я еще сказал, что знаю ее? – кивком ответил на его вопрос. – Это Габриэлла Андроус. Дочь Адама.

-Дочь? Внебрачная?

-Нет. Тут все намного запутаннее – нажатие одной кнопки, и перед моими глазами возникает коллаж из фотографий той девушки, которую я видел всего лишь один раз. Мельком и в ночи.

Смотря на нее вблизи, рассмотрев каждые черты, понимаю, что она еще прекрасней, чем мне запомнилось. Совершенство – единственное слово, которое подходит к ней. Словно само воплощение понятия красоты. И внутри меня что-то просыпается. Желание, похоть, восхищение. Все это огромной волной ударяет по мне и уносит вглубь темноты. Туда, откуда нет выхода. Но пугает не это. А то, что сейчас она напоминает мне кого-то еще больше, чем в первый раз, когда я увидел ее с ним тем поздним вечером.

-Что ты хочешь сказать?

-Она не его родная дочь.

-А чья?

-Семьи Уильям, которая погибла в автокатастрофе вскоре после ее рождения.

-Он удочерил ее?

-Да, но… – Слим начинает вести себя так, будто пытается скрыть ужасную тайну. Сильно нервничает, отводит глаза.

-Но что Слим? Рассказывай!

-После смерти семьи Габриэллы, ее берет на воспитание Грейс Девон, мать Эвелин. Это был восемьдесят восьмой год, тот, в который она сбежала из Англии.

-Тогда… Боже…

-Не буду утверждать, но может быть, Эвелин пришлось не по душе решение матери.

-И из-за этого она убежала? На другой континент?

-Мы может предполагать, но правду знают только они сами.

-Хорошо, но как так получилось, что Адам стал приемным отцом этой Габриэллы? Грейс добровольно отдала ребенка, которого воспитывала? А что же Эвелин?

-Я не знаю. Все, что известно, так это то, что Эвелин сама забрала Габриэллу, когда ей было одиннадцать. Затем, через неделю, состоялась их с Адамом свадьба, после которой он официально объявил девочку своим единственным ребенком и наследником.

-Они не могли завести своих детей? И все равно это странно. У меня сложилось впечатление, что Эвелин недолюбливала Габриэллу.

-Я сам ломал голову над этой ситуацией. Но понял одно. Андроус не просчитался, сделав ее своим приемником.

-Как ты это понял?

-По ее достижениям. У этой девчонки золотые мозги. В прямом смысле. Она за год осваивала двухгодичный школьный курс. В двенадцать лет получила диплом о среднем образовании, а затем поступила в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. Результаты ее тестов поражают. Она получила максимальное значение по SAT !

-Вижу, это девчонка задела тебя – усмехнулся я. – Есть же дети – вундеркинды. Считай, что Габриэлла одна из них.

-Учеба еще не все. В возрасте одиннадцати лет она аккомпанировала королевскому филармоническому оркестру .

-Это что еще?

-Это то, что считается невозможным. Я не музыкант, поэтому ничего не могу сказать о ее таланте к игре на фортепиано. Но она стала сенсацией. И не только в Англии. Конечно, здесь не обошлось без вмешательства Грейс, потому что в молодости она была солисткой-инструменталисткой этого оркестра до тех пор, пока не покинула его из-за травмы запястья. Но даже с ее связями, не думаю, что это было бы возможно, не имей Габриэлла выдающихся способностей.

-И все равно это не дает ответов на мои вопросы.

-Тогда продолжим рассказ мужчиной, который имеет весьма странное имя. На сцену выходит мистер Оуэн – щелкнув пальцами, он несколько раз обвел невидимый круг указательным пальцем в воздухе.

-Отлично! – предвкушая, потер ладони.

-Мальчик Леодеган родился в тысяче девятьсот восемьдесят третьем году в городе Лос-Анджелес. Его семья была довольно обеспеченной. Мать – Линдси Оуэн, хозяйка галереи; бабушка – Энн Тейлор, основатель крупнейшего фонда помощи развития современного искусства в Калифорнии. Единственной белой вороной был его отец – Сет Оуэн, мелкий предприниматель, который после инсульта, и последующей смерти матери своей жены занял пост председателя. Но это была временная мера, так как по наступлению совершеннолетия, фонд перешел в руки Оуэна младшего. Но он отказался от продолжения дела жизни бабушки, и отдался юриспруденции.

-Значит, не смотря на то, что ему преподнесли все на блюдечки с голубой каемочкой, он выбрал собственный путь?

-Что, проснулось уважение к этому парню?

-С чего ты взял? Я никогда не отрицал, что у него есть голова на плечах, но это не дает право поступать так, как он поступает – прищурившись, Слим внимательно посмотрел на меня. Это был тот самый взгляд, который заставлял меня выпрыгивать из собственной шкуры. Встав, я хотел немного размяться, но он усадил меня на место, применив силу лишнего веса.

-Эта одна из черт, которая сохранилась от тебя прежнего.

-Невероятно, что это до сих пор работает! И не ухмыляйся, бро. Это был грязный ход! – улыбнувшись, он покачал головой.

-Думаю, я могу сообщить тебе о нем еще кое-что, что заставит посмотреть на него другими глазами.

-Неужели? И что же это?

-В две тысячи седьмом году он взял под опеку мальчишку, которого хотели поместить в тюрьму для несовершеннолетних, а перед этим избавил его от срока.

-Я никогда не слышал ни о каком мальчике. Ты уверен, что мы говорим об одном и том же Оуэне?

-Я надеюсь, ты сейчас так шутишь – я не хотел обижать Слима, но то, что он рассказывал, было невероятно. Все, что я знал до этого, опровергалось и переворачивалось на сто восемьдесят градусов. Справится с этим в одночасье слишком сложно для меня.

-Что за мальчик? И какое преступление он совершил?

-Его зовут Питер Нельсон. О родителях неизвестно. Сирота, который к четырнадцати годам успел сменить восемь приемных семей и три приюта. Есть только фотка из его дела. Он там еще совсем зеленый – на фотографии был изображен очень худой ребенок, с огромными голубыми глазами. Его отросшие белые волосы свисали грязными сосульками, а на лице и шеи были синяки и царапины. Мальчик выглядел очень хрупким, и мне стало жаль его.

-Его морили голодом?

-Последнюю семью, от которой он сбежал, обвиняли в домашнем насилии. С ним там было шестеро приемных детей, и трое своих. У всех найдены следы побоев. Люди бывают теми еще ублюдками.

-Так какое преступление совершил он?

-Парнишка взломал несколько баз данных. Думаю, он хотел найти информацию о своих биологических родителях.

-Я могу понять, что он захотел помочь ему. Но опекунство?

-Не зацикливайся. Давай лучше продолжим. Теперь я хочу перейти к той части, где Леодеган встретился с ней. Но мне нужно, чтобы ты пообещал, что не сорвешься. Я должен знать, что ты сумеешь удержать себя в руках – с самого начала нашего разговора я понимал, что его что-то беспокоило, и что это было напрямую связанно с правдой о Крис. Но этой просьбой Слим сгущал тучи, делая мрак в моей голове беспросветным концом.

-Я не сделаю этого.

-Вернон, пообещай! – потребовал от меня.

-Я не буду обещать того, чего не могу! Чего не понимаю. Не буду! – я поднялся на ноги и с твердостью произнес то, что знал наверняка. Лживые и пустые слова никогда не слетят с моих губ, и он знал это.

Задумавшись, я стоя ждал, когда он заговорит.

-Сентябрь две тысячи первого года. Это время их знакомства – Крис говорила, что они вместе более восьми. Сроки сходились.

-Это произошло в больнице. Там лежала несколько месяцев бабушка Оуэна, когда ее привезла туда скорая помощь.

-Скорая помощь? Что… Что произошло?

-Никто толком ничего не знает. Говорилось только о каком-то несчастном случае. Но ей больше месяца пришлось провести там.

-И? Лео что, навещал ее? Так они сошлись?

-Ну, наверное. Слушай, я тебе не чертов Бог, который знает все! Я могу, конечно, кое-что, но у всех есть пределы.

-Ты прав, но я никак не могу понять, что их так сильно держит рядом друг с другом. На чем основана их связь? Это особенное отношение Крис к нему, то, что она бежит по одному зову…

-Вер, ты не так понял – поднял он руки, останавливая меня, когда я вышагивал по кругу. – Я сейчас говорил о знакомстве Лео с Габриэллой, а не с Кристин. По данным, которым я собрал на нее, Кристин Адерли всегда жила в Нью-Йорке. До августа две тысячи шестого года они не могли встретиться.

-Подожди минутку – мне нужна была твердая опора. – Как это не могли?

-Скажу больше. Двадцать седьмое февраля две тысячи пятого года – официальное время исчезновения Кристин Адерли. Она считалась без вести пропавшей до появления Оуэна в этом городе – присев на корточки, я схватился за голову.

-Вернон, с две тысячи первого года жизнь Лео вращалась вокруг дочери Андроуса. Там очень много не понятного. Я пытался отследить события, происходящие с ней после их знакомства, но то, что я узнал через СМИ, только слегка прикрывает тяжелый занавес ее реальности. И Кристин там не могло быть. Думаю, ее вообще нет – не предполагал, что после истории с Джеем, я еще раз смогу заплакать на глазах у Слима или Роба. Но сейчас происходило именно это.

-Она не могла так погрязнуть во лжи. Не могла – раскачиваясь взад вперед, я чувствовал, как слезы обжигали кожу на моем лице.

-Блядь! Знал же, что тебе лучше не знать – присев передо мной, он пытался поймать мой взгляд. – Ты не должен сломаться из-за девчонки. Не после того что было – истерически расхохотавшись, я грубо стер влагу с лица и поднявшись на ноги, сел на стул. Упоминание о произошедшем с Джейсоном, помогло заменить боль внутри на чувство злости.

-Кто тебе сказал, что я сломаюсь? Говори! Почему ты считаешь некую Габриэллу моей Крис? – он недолго оставался стоять за моей спиной, а потом подошел к столу и несколько раз кликнул мышкой. На экране высветилось фото дочери Андроуса, которое постепенно начало меняться, превращая ее в Кристин.

-Я только изменил прическу и цвет глаз. Убрал пару родинок, и теперь ты видишь, что я был прав.

-Да, они похожи, но ведь бывает и такое в мире? – повернув стул, на котором я сидел, Слим уперся в его подлокотники и навис надо мной.

-Родители Кристин простые люди. Такие же, как мы с тобой. Как наши предки. Только еще беднее. Ее отец старше ее матери на двадцать лет. Он уже давно на пенсии. А в то время, когда пропала их дочь, у него были серьезные проблемы с сердцем. Была нужна пересадка. И за три месяца до переезда Лео ему ее провели. Бесплатно. В одной из клиник Андроуса – внутри меня все покрывалось толстой коркой льда.

-Значит…

-Имя их дочери всего лишь купили.

-Получается, все это время я был с дочерью человека, который… Который… А она…

-Есть кое-что более важное, чем состояние Андроуса.

-Более важное. И что же это? – я произносил слова, как робот. Однотонно. Безжизненно.

-Поль Лафар – подняв на него взгляд, я вопросительно вздернул бровь.

-Андроуса и Лафара обоих считают загадками. Никто ничего не знает об их прошлом. Они появились из неоткуда в семьдесят восьмом году и начали строить свою нерушимую империю. Кто-то говорит, что Поль, правая рука Адама. Кто-то утверждает, что Андроус прикрывает Лафара…

-Прикрывает? – он не хотел отвечать мне. Я видел это по его глазам.

-Когда-то Лафар был самым известным молодым хирургом. Но потом выбрал путь адвоката. Его клиенты, так скажем, не самые лучшие люди, но денег у них куры не клюют. А несколько лет назад ходили слухи, что он был связан с кем-то очень влиятельным из Черной розы.

-Черная роза? Это что, клуб какой-то?

-Если так можно обозначить одну из крупнейших преступных группировок мира, то да.

-Договаривай – я не мог дышать, но сумел как-то произнести эти слова.

-Габриэллу часто видели в его обществе. Есть много фото папарацци, где им удалось запечатлеть их вместе. Ничего компрометирующего, но всем была непонятна связь молодой девчонки и взрослого мужчины.

-Ты намекаешь, что ее считали его любовницей? – он молчал, но его пристыженный вид сказал о том, что он и сам так думал. – Знаешь, что, я ухожу! Потому, что это какой-то бред! Я знаю, что вы с Робом недолюбливаете Крис, но это уже перебор – оттолкнув его, я выбежал из квартиры, сел в машину и поехал к той, у которой были все ответы.

Леодеган

-Сообщили, что его машина подъехала. Ты уверенна, что хочешь этого разговора?

-Я уже позволила его дружку раскопать обо мне, так почему бы не столкнуться с последствиями собственного выбора?

-Потому что ты на взводе. Не думай, что я не чувствую тебя, Габи. Новость о приезде Эвелин потрясла тебя – она резко развернулась, и перед моими глазами красиво пронеслась вспорхнувшая копна ее светлых волос.

-Я просто знаю, что она приедет подготовленной. Но в чем именно заключается ее сюрприз, о котором говорил Самюэль, я понятия не имею. Незнание – вот, что заставляет меня нервничать – встав плечом к плечу, она повернула ко мне голову, а я продолжал смотреть прямо в окно. – А не встреча с ней, после четырехлетней разлуки.

Мы услышал сигнал лифта.

-Вернон прибыл.

-Да. Будь готовым.

-Как и всегда – нежно взяв ее лицо в руки, поцеловал в лоб.

-Скажи все что хотела. Остальное я сделаю за тебя – я не собирался уходить далеко. Мне нужно было слышать их разговор, чтобы понять, в какой момент сменить ее. Поэтому скрывшись за декоративной стеной, в которой был установлен камин, я присел на диван, и стал ждать нужного момента.

-Габриэлла? – окликнул он ее.

В комнате было темно, так как солнце еще не встало, и он не мог видеть, что Габи была в своем настоящем образе.

-Что ты здесь делаешь, Вернон?

-Даже не удивлена? – я не знаю, кто из них это сделал, но пол осветил белый свет от настольной лампы. – Значит, это правда – его голос был наполнен ошеломлением и горечью. Он чувствовал себя преданным.

-Мне повторить свой вопрос? – а она была жестока с ним.

-Не стоит. У меня хорошая память – несколько секунд стояла тишина. – Я пришел посмотреть тебе в глаза.

-Посмотрел?

-Лживая двуличная сука! – хоть я и мог понять его, но внутри все равно начинало кипеть, когда ее оскорбляли.

-Если это все, то можешь уходить – Габи говорила с таким безразличием, но я знал, что это было не так. Такое не давалось легко.

-Почему? Почему ты врала мне? – а теперь я слышал отчаяние. Его чувства были куда глубже, чем я предполагал.

-А ты еще не понял? Думала по той информации, что дал тебе некий Сайман Ли по кличке Слим, ты должен был уже сложить некие кусочки пазла у себя в голове.

-Откуда ты?..

-Я нахожусь под защитой. Защитой, которая оберегает мою личную жизнь, и жизнь приближенных Андроуса. Если кто-то усиленно начинает копать, то это тут же отслеживается и останавливается. Тебе следовало сказать мне спасибо, за то, что скромное оборудование твоего друга еще способно на кое-какую грязную работу. В противном случае технику ждала бы свалка – из него вырвался смешок.

-Вернон, я не понимаю цели твоего пребывания здесь. Ты хотел выслушать мои оправдания? Но их нет. Я просто защищала себя и свою частную жизнь, в которую ты не побрезговал сунуться. А теперь ты смеешь стоять в моем доме и смотреть на меня так, словно я воткнула нож в твою спину.

-Но это ты как раз и сделала!

-Давай взглянем на ситуацию с другого угла. А что бы ты сделал на моем месте? Рассказал бы? Серьезно? И когда именно? С самого начала? Или, может быть, после того как трахнул?

-Замолчи! – ему были не приятны ее слова.

-Ты ведь сам все понимаешь. Поэтому я и спрашиваю. Что ты хочешь? – она отлично справилась. Повернула ситуацию в нужное для себя русло. Теперь он уже не сможет гневаться.

-Что я хочу? Что хочу?! Тебя! Ясно тебе?! Я хочу тебя! Ты отравила меня собой, и теперь я не могу сдать назад. Я дошел до того, что мне плевать на твою ложь. На то, что я все это время сходил с ума по человеку, которого нет! – я слышал его шаги. Он приблизился к ней. – Я клялся на могиле друга, что не позволю ни одной девице обвести себя вокруг пальца и сделать то, что сделали с ним. Но все же предал самого себя. Я пошел против мнения людей, ближе которых у меня никого нет, только ради того, чтобы быть с тобой. Я ненавижу тебя, но не могу без тебя! Кем бы ты ни была…

-Ты полюбил меня?

-Нет.

-Ты не умеешь врать, Вернон.

-Я не вру!

-Как хочешь.

-Нам надо поговорить. И на этот раз откровенно.

-Присаживайся – потребовалось около минуты на то чтобы они сели и продолжили разговор.

-У меня есть вопросы.

-Разумеется. Я вся во внимании.

-Кристин – Вер был так напряжен, что даже в нескольких метрах от них, я услышал, как он сглотнул. – Что произошло с ней?

-Я не знаю. Скорее всего, она мертва.

-Зачем ты изображала ее?

-Чтобы спокойно жить в этом городе. Не преследуемая толпой журналистов и репортеров.

-А все остальное?..

-Я никогда не врала тебе, Вернон. Я говорила, что мне можно верить, и это так – наступила тишина, и я уже не знал, чего ожидать. Решив присоединиться к ним, я только оперся руками о мягкие подушки дивана, чтобы подняться, как Мид задал очередной вопрос, и мне пришлось сесть обратно.