Возрождение. Забытые боги

По дворцу давно ходили слухи, но поначалу мало кто в них верил. Поговаривали, будто принцесса Елизавета выжила, но кто поверит подобным байкам? Тем не менее по углам всё больше шептались об этом, особенно после исчезновения Странника и Беса. С другой стороны, ходила молва о приближающейся войне со светлыми. Исчезли трое светлых принцев, а обвиняют, знамо дело, нас. Было время, что разговоры обо всём этом поутихли, но сейчас вспыхнули с новой силой.

Дворец зашевелился, как потревоженный муравейник. Все забегали, наводя лоск и красоту. Ждут высоких гостей. Вроде бы сами светлые едут с посланием для повелителя. Но что они принесут — войну или мир — неизвестно. Делегация должна была приехать завтра, но гонец на взмыленном коне доложил, что они прибудут уже сегодня после полудня. Что после этого началось! Неужели из-за каких-то светлых нужно устраивать подобную беготню? Меня тоже включили в число встречающих. Подозреваю, что такие, как я, нужны только для массовости. Пришлось спешно одеваться. До чего я не люблю всю эту официозность.

К моменту встречи на женской половине происходили массовые истерики: праздничные платья не готовы, причёски не сделаны и далее в том же духе. Так что встречали мы слегка урезанным составом. Мне удалось пробиться во второй ряд, и я ничуть не пожалел, что присутствовал на этом представлении.

Три кареты со знаками Повелителя Гиперии были окружены плотным кольцом охраны: лучшие наши воины, которых будто бы отправили на учения, и среди них Странник и Бес, а также семеро светлых, едущих особняком. Если светлые на кошмарах, то кто в карете? Вон той, первой, самой красивой и охраняемой. Рядом с ней ещё какой-то мальчишка неизвестный, но, судя по всему, из наших.

Двое светлых, золотоволосый и платиновый, спрыгнули с кошмаров и направились к Повелителю Харолану. Неужели Серебряный Дождь собственной персоной? Тогда второй, должно быть, Молния. Не дойдя шагов десять до ступеней, они остановились и слегка склонили головы, что граничило с дерзостью.

— Ваше желание выполнено, Повелитель Гиперии Харолан Део Алис. Принцесса прибыла в целости и сохранности, — голос феникса был преисполнен насмешки.

Шёпот прошёлся по рядам придворных. Как?! Елизавету всё-таки нашли? Светлые сошли с дорожки, устланной дорогими тканями, и посмотрели на первую карету. Остальная охрана уже спустилась с кошмаров. Неизвестный мальчишка приблизился к карете и открыл дверь. Он резко побледнел, отшатнулся и что-то спросил, но в поднявшемся шуме невозможно было разобрать ни слова. Из кареты показалась голая женская нога, красивая, надо признать, обутая в туфельку тёмно-синего цвета. Я застыл, как громом поражённый. Это что за такое?! В следующее мгновение из недр кареты появилась обладательница точёной ножки, и длинное платье в тон туфельке скрыло конфуз. Совсем рядом Серебряный Дождь прокомментировал:

— Принцесса прибыла в Гиперию.

— Да, и теперь отсюда сбегут остальные фениксы, — в тон ему откликнулся Молния.

Девушка гордо направилась к малому трону, на котором восседал Повелитель. Она была очень эффектна. Черные волосы отливали на солнце то огнём, то синевой. Хрупкая фигура представляла собой воплощение грации и благородства. На лице застыла маска высокомерия. Она остановилась возле светлых, сделала короткий реверанс и встала с гордо поднятой головой. Неужели она совершенно не знает этикета?

Властитель смерил девушку тяжёлым взглядом, но не стал указывать на оплошность. Она же почтительно склонила голову и заговорила:

— Приветствую вас, Повелитель Гиперии Харолан Део Алис, прозванный Карающим. Рада видеть вас и вашу свиту, — она обвела стоящих возле трона пронзительным взглядом и на её губах заиграла улыбка, от которой бросало в дрожь, — в добром здравии.

Повелитель кивнул, принимая приветствие, и дал знак слуге с большой золотой чашей, наполненной ритуальным вином. Если судить по слегка поджатым губам, наш правитель крайне недоволен этой слишком короткой речью. Неужели девчонка намеренно пытается его оскорбить?

— По традиции мы должны разделить первую чашу вина, что символизирует чистоту наших помыслов по отношению друг к другу.

Девушка взяла преподнесённую чашу двумя руками, поднесла к лицу, прикрыла глаза и вдохнула аромат. Она замерла на несколько мгновений, наслаждаясь запахом, потом слегка откинула голову, сморщила свой хорошенький носик и…

— Апчхи!

Чаша выскользнула из рук и с громким стуком опрокинулась на дорожку, выливая вино на красивое тёмно-синее платье, дорогой зелёный ковёр и стоящих рядом придворных. Наступила мёртвая тишина. А так званая принцесса уткнулась лицом в ладошки и, не переставая, чихала.

Повелитель медленно встал, лишь по потемневшим глазам можно было судить, в каком он находился бешенстве. Ещё бы, разлить ритуальную чашу с вином! Девушка попыталась замять конфуз:

— Простите, Повелитель, апчхи… просто у меня ал… апчхи!.. аллергия на… апчхи!

— На некоторые виды вина, — пришёл ей на помощь один из светлых.

— Неправда, пчхи! У меня не на вино аллергия. Апчхи! Простите, повелитель, собеседник из меня сейчас совершенно… пчхи!.. никакой. Позвольте мне пройти в мою комнату. Пчхи! Ещё раз прошу прощения, что сорвала приветственную речь. Пчхи!

— Хорошо, проводите её. — Слова, тяжёлые как камни, совершенно не произвели на девчонку впечатления.

— Благодарю. Молния, поможешь мне дойти?

Все застыли, поражённые. Золотоволосый слегка удивленно пожал плечами, но предложил руку и проводил девушку в отведённые покои.

Я сидела на кровати в привычных для меня штанах и рубашке, уткнувшись Денису в шею, и наслаждалась запахом его кожи. Бедный подросток стоически переносил все мытарства, что я над ним учиняла. Впрочем, он был не один такой несчастный. Я считала, что с честью справилась с возложенным на меня заданием по выживанию и отвлечению своей персоной от настоящих действующих лиц этой драмы воссоединения народа. И потому мне позволены некоторые поблажки, которыми я начала активно пользоваться последние две недели путешествия. В результате, я умудрилась переругаться с половиной своей охраны и безумно развеселить вторую.

Самое интересное состояло в том, что ни разу дело не дошло до рукоприкладства или иного применения силы. Как мне пафосно объяснил Дефансер, фениксы никогда не бьют девушек, считая ниже достоинства воина поднять руку на заведомо слабого противника. Я его даже зауважала за это. Правда, продлилось это уважение лишь до следующей фразы, где он пояснил, что любоваться разукрашенным синяками лицом или телом лично его совершенно не прельщает. Если девушка совершает очень серьёзный проступок, то её можно убить, в иных случаях есть множество способов добиться послушания, не причиняя внешнего вреда. Тоже мне, любитель красоты нашёлся.

В последнее время я даже не пыталась поддерживать личину принцессы, ведя себя естественно и непринуждённо. Денису доставалось больше всех. Он у меня начал стойко ассоциироваться с большим игрушечным медведем, вот я и обращалась с ним соответственно. Нет, я его, конечно, не бросала и не игралась и ним, но на каждом привале любила притянуть к себе и положить голову ему на плечо, макушку или зарыться лицом в густые волосы. И мне было совершенно всё равно, что обо мне думают окружающие. Вот и сейчас я полностью игнорировала негодующий взгляд и челночные снования Странника и тихо кайфовала.

— Странник, успокойся. Ну, подумаешь, немного шуму подняла, — наконец заметила я, устав наблюдать, как он ходит из угла в угол, прямо как раздражённый тигр в клетке.

— Ты хоть представляешь масштабы того, что ты наделала? — моментально вскинулся феникс.

— А что такого? Расшевелила малость народ и внесла немного разнообразия в скучную повседневность, — непонимающе пожала я плечами, гадая, неужели его настолько впечатлил фасон моего платья.

— Неужто ты не осознаешь, что нанесла смертельное оскорбление Повелителю, выставила его на всеобщее посмешище?

— Чем это? — нахмурилась я, пытаясь понять, как можно оскорбить невинной шуткой.

— Неужели обязательно было разыгрывать этот дурацкий спектакль с аллергией? Я уже это слово выучил.

— По-твоему, я должна была эту гадость пить?! — возмутилась я, сообразив наконец, что именно не понравилось фениксу.

— Выпила бы, ничего с тобой не случится.

— Со мной, быть может, и не случится. А вот с повелителем… — Я легонько оттолкнула Дениса и в свою очередь начала нервно мерить шагами комнату. — Они всё хорошо обставили — отказаться было невозможно.

— Ну выпила бы полглотка.

— Ты не понимаешь, у меня и вправду аллергия, но не вино, а на…

— Золото? — ехидно прищурился Странник, хватая меня за руку и поднимая её вверх, чтобы продемонстрировать браслет, подаренный Алакостом.

— Какое, к чертям, золото? — возмутилась я, вырывая руку и возобновляя нервное хождение по комнате. — И вообще, какой идиот додумался загасить туда лошадиную дозу пыльцы махаора? — я замолчала, пытаясь успокоиться, а потом ровным тоном продолжила: — У меня на яды аллергия. На любые, — честно говоря, аллергия не у меня, а у Дефансера, о чём он мне не преминул пожаловаться во время церемонии. — А теперь представь себе картину: я при всём дворе объявляю, что вино отравлено. Ты можешь предугадать реакцию Повелителя на это заявление? По идее, вино должно быть проверено и перепроверено раз пять.

— Я понял. — Странник слегка нахмурился и поспешил переменить тему: — Что стало с Виндой после твоей последней выходки?

— Похоже, у неё инфаркт, — довольно отозвалась я.

— Что?

— Ей стало о-очень нехорошо, но она оклемается.

Странник направился к выходу, но я его окликнула, потом обратилась к Денису:

— Выйди, нам нужно поговорить наедине.

— Говорите, — пожал плечами подросток, — я всё равно никому не скажу.

— Денис, брысь! — я мягко, но настойчиво подтолкнула его к двери. — И не смей подслушивать.

Парниша слегка помедлил, но подчинился. Я встала и подошла к одной из картин, изображающей какое-то мрачное здание на удручающем сером фоне. Не оборачиваясь к Страннику, я постаралась придать голосу лёгкую беззаботность и скуку.

— Когда обряд?

— Скорее всего его проведут в ближайшие дни.

— Когда уедут светлые?

— Вполне возможно, что Повелитель Гиперии будет настаивать, чтобы они остались в качестве почётных гостей.

«Уж скорее пленников», — хмыкнул Дефансер.

Согласна. Вполне возможно, что Повелитель захочет подстраховаться, чтобы кое-кто настырный из светлых не задумал очередного покушения. Кстати, о птичках.

— Странник, ты помнишь, кто стоял возле трона Повелителя во время встречи? Во втором ряду справа, щупленький такой, с короткими тёмно-пепельными волосами.

— Нет, но могу выяснить, если это вас интересует, принцесса.

— Не стоит, спасибо. Как насчёт ужина?

— Если желаете, я могу приказать принести еду вам в комнату. Нет? Тогда с последним ударом вечернего колокола, незадолго до захода дневного светила, вас будут ждать в малой трапезной.

— Благодарю. — Надеюсь, мне подскажут дорогу в эту малую трапезную?

До ужина я успела обследовать свою комнату и примыкавшую к ней небольшую «ванну», в результате чего нечаянно наткнулась на секретную дверцу, но дальнейшие исследования решила отложить на потом. Ближе к вечеру пришли две девушки-служанки, дабы облачить меня к «семейному ужину», сделать причёску и наложить макияж. Последним пришлось заняться самостоятельно, иначе я напоминала бы ярко раскрашенную куклу (загар у них не в моде). Я попыталась расспросить служанок про Винду, но они не знали о ней ничего. Похоже, с Выдрой я уже не встречусь. И хорошо. Мы достаточно потрепали нервы друг другу за время поездки.

Ужин вышел весёлым и познавательным. Нет, не так. Он был ужасным. Меня как-то забыли предупредить, что женская половина трапезничает отдельно. Но это ничуть не мешает дамам щеголять друг перед другом шикарными нарядами, дорогими украшениями и сложными причёсками. Моё бледно-зелёное платье с кучей тонких юбок из переливающихся прозрачных тканей и корсетом, расшитым жемчугом, смотрелось бедновато, а простая нитка белого жемчуга на шее вызывала презрительные улыбки.

Зато заставить замолкнуть Дефансера оказалось невозможно: он громко и на все лады воспевал эти увешенные игрушками новогодние ёлки. Правда, без критики тоже не обошлось, так что вскоре мне пришлось признать, что у моего феникса своеобразный, но хороший вкус.

Обитательницы дворца (похоже, к семейному ужину допускались только представительницы самых высокородных семейств, но и тех было около трех десятков) встретили меня не слишком любезно. Лишь некоторые разглядывали с любопытством, остальные — с подчёркнутым высокомерием. И никто не попытался заговорить со мной. Ну и ладно, не хотят — не надо.

Во время ужина над столом витали перешушукивание и перемигивание, но в основном — обычные сплетни. Честно говоря, меня надолго не хватило: после четвёртой смены блюд я встала и удалилась с гордо поднятой головой, приказав одной из служанок принести ко мне в комнату вазу с фруктами. За подобное отхождение от этикета я получила неодобрительные взгляды от почтенных матрон и массу удовольствия от осознания, что больше не задыхаюсь в этой атмосфере чванливости и презрения. И как эти дамочки выдерживают подобное каждый день?

Перед сном я заглянула к Денису узнать, как его устроили. Никак. На меня напало бешенство. Несмотря на мои чёткие указания, парнишку отправили к слугам, но когда я потребовала привести мальчика, его не нашли. Я послала разыскать Беса или Странника. Они оказались заняты. Не знаю чем, но думаю, не столь важным, чем пропажа Дениса. Я вновь отправила слугу передать моё предупреждение, что если они немедленно не явятся пред мои светлые очи, то я приду сама. Угроза подействовала, правда, не так, как я ожидала: слуга привёл Дениса. Оказывается, Странник взял на себя заботы о нём. Я немного успокоилась, загрузила мальчика ворохом заданий и упражнений и отправилась спать. Как я потом поняла, это была практически единственная ночь, когда я спала в своей комнате. И та оказалась неспокойной.

Проснулась я с бьющимся у горла сердцем и чувством холодящего ужаса. Небо за окном постепенно серело, но до восхода солнца было ещё долго. Что же мне такое снилось? Какие-то неясные образы, отрывочные видения и гнетущее чувство опасности. Выскользнув из-под одеяла, я натянула свои любимые штаны и белую рубашку, взяла несколько чистых листов бумаги, местный вариант карандаша, сосредоточилась на обрывках сна и выпала из действительности. Когда я вновь пришла в себя, на столе лежали готовые наброски. Светлые фениксы вскоре попадут в ловушку. Плохо.

Я вновь глянула в окно — уже светает. Прикинув так и этак, я пришла к выводу, что лучше предупредить сейчас. После недолгого колебания, я тенью скользнула в коридор и как можно бесшумнее поспешила в другое крыло замка, где, по моим сведениям, должны были расположить гостей. Слегка запыхавшаяся, я стояла перед резной дверью и гадала: та или не та? Потом, успокоив себя мыслью, что я просто тихонечко загляну внутрь. Вряд ли кто проснётся от звука тихо открывающейся двери. Если я ошиблась, то попробую следующую.

«И перебудишь весь дворец».

Попытка не пытка. Дверь предательски скрипнула, я осторожно заглянула в комнату и тихо пискнула, когда меня бесцеремонно втащили внутрь. Дверь немелодично проскрипела в обратном направлении, я же осталась стоять в полной темноте. Вспыхнул огонёк, освещая настороженные лица. Комната оказалась очень даже та: я попала прямо в центр картины «В засаде». Похоже, парни лучше моего понимают всю серьезность положения.

— Чего тебе надо? — голос Молнии был угрюмым с примесью ещё чего-то.

— Вам следует поскорее покинуть пределы Гиперии, — выпалила я.

— Да ну? — к угрюмости добавился ядовитый сарказм.

— Вы сами осознаёте, что здесь оставаться опасно.

— Мы пробудем здесь столько, сколько захочет наш правитель, — упрямо мотнул головой Молния.

— Надавите на него. Зачем вам оставаться? В вашу задачу входила моя охрана во время путешествия. Сейчас вам лучше отправиться домой.

— Не указывай нам, что делать, — процедил феникс, начиная злиться.

— Ты что-нибудь знаешь? — влез Серебряный Дождь.

— Есть подозрения, но ничего конкретного, — вздохнула я. Неизвестно, когда произойдут события, которые я видела. И произойдут ли теперь, после того, как я предупредила светлых, вообще.

— То есть это не из области твоих… — Серебряный Дождь покрутил пальцем в воздухе, подбирая нужное слово, — видений?

— Не знаю, — буркнула я, недовольная тем, что они просчитали ситуацию.

— На обряде мы будем присутствовать, — припечатал Молния, отворачиваясь.

— Хорошо, но уезжайте сразу после него, — настаивала я, умоляюще глядя на Серебряного Дождя, — никому ничего не говоря и не объясняя.

— Откуда такая забота? Ты ведь должна воспринимать нас, как врагов, — поддел Серый Орёл. Похоже, его отношение ко мне ничуть не изменилось.

— Я не хочу, чтобы из-за меня кто-либо погиб. Хватит уже. До встречи.

Я выскочила в коридор, осознавая простую истину: я сказала не всю правду. Да, я не хочу, чтобы из-за меня кто-то умирал, но верно и то, что я привязалась к этим фениксам, они мне дороги, и я совершенно не желаю их терять или подставлять под удар, даже Серого Орла. Попробовать оттянуть на себя внимание, чтобы о светлых на время позабыли? А что, может получиться.

Полностью погружённая в свои мысли, я направилась к себе, но недалеко от моей комнаты меня перехватил Странник и сказал следовать за ним. Интересно, чего ему понадобилось в такую рань? Буквально через десять минут блуждания по, казалось, бесконечным коридорам мы попали, пройдя сквозь небольшую совершенно пустую комнатку (если не считать увешанных коврами стен), прямо в спальню Повелителя.

Сам он сидел за небольшим столом, полностью одетый и что-то писал, но стоило нам войти, как Харолан оторвался от своего занятия и повернулся в нашу сторону, жестом предложив устраиваться в мягком кресле в трёх шагах от него. Я удивлённо оглянулась на Странника, гадая, как нам вдвоём там поместиться, но моего провожатого уже не было. Сделав почтительный реверанс Повелителю, я села. Феникс пару минут молча рассматривал меня, потом тихо заговорил:

— Я рад, что ты вернулась в целости и сохранности.

— Я не вернулась, — глядя прямо ему в глаза, произнесла я. Харолан помрачнел, и у меня невольно дёрнулся уголок губ, показывая, насколько я нервничаю, тем не менее я как можно более спокойным тоном продолжила: — Я приехала. И вы это прекрасно знаете.

— Знаю, — Повелитель криво усмехнулся и перешёл на более деловой тон: — Елизавета, ты хоть представляешь всю сложность возникшей ситуации?.. Или мне лучше называть тебя Елена?

Я пожала плечами, ничуть не удивлённая его осведомлённостью, и вежливо ответила:

— Елена меня устраивает намного больше. С другой стороны, многие считают меня пропавшей принцессой Елизаветой. Честно говоря, мне бы не хотелось объяснять, почему я отзываюсь на другое имя.

— Значит, всё-таки Елена, — побарабанил пальцами по столешнице Харолан, пребывая в глубокой задумчивости. — С дугой стороны, я ни разу напрямую не обмолвился, что ищу именно свою дочь Елизавету, а ведь в том монастыре находилась не одна она, вот только мало кто об этом знал. Хорошо же, девочка, двору ты будешь представлена под именем Елены Арионы Дирана. Запомни хорошенько это имя, а также… — Повелитель щёлкнул пальцами, и передо мной появилась иллюзорная картинка красивой темноволосой женщины, — …свою мать, Урсулу. И знаешь, ты на неё чем-то похожа. На том и порешим.

Я кивнула, внимательно вглядываясь в тонкие черты лица незнакомой женщины. Ну что ж, с большой натяжкой её можно было бы назвать моей матерью. Повелитель тем временем предупредил:

— Надеюсь, в дальнейшем я буду избавлен от твоего провокационного поведения.

Я широко улыбнулась и искренне ответила:

— Я тоже на это сильно надеюсь, — имея в виду, что не собираюсь здесь задерживать слишком долго.

Обряд назначили на завтра. Сегодня вечером бал. Завтра тоже. Какой ужас. Весь день я провела, пытаясь создать вечерний наряд из подручных материалов как то солнечный свет, ветер, вода. За время путешествия я добилась некоторых результатов в обращении со своим странным даром, чему сильно способствовала помощь Дефансера.

Он тоже искренне наслаждался этими минутами, ведь вместе со мной он создавал прекраснейшие ткани, рисунки, украшения практически из воздуха! Впрочем, это не мешало ему от души критиковать все мои действия. Но, несмотря на это, учитель из него отличный: когда нужно — он может объяснить доступно и легко.

К вечеру я стала обладательницей шикарного платья, состоящего из мириадов оттенков красного. Полностью оголенные руки и плечи покрывала тончайшая прозрачная накидка с едва заметным намёком на светло-серую голубизну. По лифу шёл узор из неизвестных мне растений (феникс постарался), состоящих из застывших мельчайших капелек, напоминающих далёкие звёзды. Но звёзды не ловят и не дробят в себе свет, разбивая его на весь спектр цветов. Юбка расширялась от бедра и волнами спускалась до пола, прикрывая туфли под цвет платья без каблуков. Они получились простыми и очень тонкими. Такое чувство, что я хожу босиком. Но, на удивление, и платье, и туфли сохранили тепло уходящего солнца.

Завтра я вновь с удовольствием влезу в штаны, но сегодня я хочу блистать яркою звездой на балу. Жаль, что у меня нет украшений, кроме подаренного Алакостом браслета. Но, по-моему, я и без них затмлю многих. Ведь даже Дефансер расщедрился на комплимент.

Когда я уже в сумерках подходила к ярко освещённому дворцу, меня перехватил феникс из личной охраны Повелителя (меня, оказывается, уже долго и упорно ищут. Ну-ну) и проводил в бальную залу через террасу прямо из сада. На несколько мгновений я ослепла и оглохла, привыкая к царящей здесь атмосфере. Звуки начали удаляться и исчезли почти полностью. Я недоуменно открыла глаза, пытаясь сообразить, что со мной, и наткнулась на восхищённый взгляд молодого феникса, который стоял в нескольких шагах от меня.

Быстро обежав глазами толпу, я с удовольствием отметила, что моё появление вызвало реакцию сродни взорвавшейся бомбы. Я стояла на возвышении, что выставляло меня на всеобщее обозрение. Это нервировало, но не настолько, чтобы начать дрожать от страха или развернуться и сбежать.

Заметив в толпе знакомое лицо одного из охранников, я было устремилась в ту сторону, но на предпоследней ступени вспомнила об этикете. Этикет. Какое кошмарное слово. Увидев в дальнем конце залы на возвышении Повелителя Гиперии, я степенным шагом направилась к нему, на ходу вспоминая правила, вдалбливаемые в мою непутёвую голову на протяжении нескольких месяцев и благополучно забытые во время путешествия.

Подспудно я наблюдала за дамами вокруг и заметила интересную особенность: вся женская половина делилась на три группы. Первая и самая многочисленная щеголяла в открытых до неприличия платьях, увешенная с ног до головы драгоценностями, притягивая взгляд ярким макияжем. Вторая группа была скорее сродни монашкам в чопорных закрытых платьях, и драгоценностей у них было значительно меньше. Третья группа, самая молодая и малочисленная, могла быть отнесена к бедным родственницам: красивые, но простые платья, тонкие цепочки, минимум косметики, место дислокации — кружками возле стенки.

Вскоре я узнала ответ на заинтересовавший меня феномен. Лучше всего фениксы наряжали своих любовниц и игрушек, как-то попрохладней они относились к своим законным супругам и совсем уже обижали дочек и сестричек (подарки им могли дарить лишь родственницы женского пола либо отцы). Дефансер с таким распределением был категорически не согласен, утверждая, что если уж взял на себя ответственность жениться, то будь добр сделать так, чтобы тебе все завидовали. Странное у него отношение к слабому полу: с одной стороны он ценит девушек, как самую большую драгоценность, с другой — в грош не ставит, совершенно не считаясь с их желаниями, но внимательно их выслушивает.

А в общем, вечер получился скучным. По этикету мне запрещалось разговаривать с противоположным полом, первой заговаривать со старшими и отходить от «маменьки» на время официального представления мне всей этой толпы, что грозило затянуться до утра. Единственным потрясением для меня было то, кем оказалась моя бывшая охрана. Странник оказался моим старшим «братишкой», Бес, по-нашему, кузеном; Молния, Серебряный Дождь и Туман — светлыми принцами прямой ветви, остальные светлые тоже относились к известным родам. Как я впоследствии узнала, реальными представителями народа считались лишь потомки благородных семей. Теперь мне стало понятно столь негативное отношение к безродному Денису.

Во время представления мне светлых я пыталась найти общность черт, характера или внешности между ними и, в конце концов, пришла к мнению, что между мной и Странником сходства и то больше, чем между Молнией и Серебряным Дождём, а, по-идее, как-никак родные братья. Дела-а.

К счастью, мой пессимистичный прогноз не оправдался. Сбежать я смогла вскоре после полуночи. Жутко голодная и уставшая, я пробралась на кухню, где тихонечко постаскивала на поднос всё, что попалось под руку. Но до комнаты мне добраться не дали. В коридоре меня перехватил один из братишек и проводил в «отцовский» кабинет.

Повелитель Гиперии сидел за массивным чёрным столом и читал какие-то бумаги, с головой уйдя в это занятие. Я тихонько изучала обстановку кабинета. Комната не была просторной: больше в длину, чем в ширину. За спиной повелителя окно, застеклённое цветным витражом, как подсказал Дефансер, магического происхождения и свойств. Узкий шкаф, черное зеркало у одной из стен и гобелен, увековечивший чьи-то великие деяния, на противоположной. Шоколадного цвета небольшой ковёр убегал под стол, напоминая высунутый язык. Всё это освещалось неярким настольным магическим светильником. А Повелитель по-прежнему не обращал на меня внимания. Если он решил, что я буду из-за него голодать, то он крупно ошибается. Уж кто-кто, а Харолан лучше иных знает, что я не его дочь. Значит, терять мне нечего.

Я сгрузила поднос с едой застывшему за спиной братишке, и начала бесшумно, но методично поглощать запасы стянутой провизии. Негодующий взгляд молодого феникса я нагло игнорировала, впрочем, как и нытьё Дефансера. Повелителя хватило ненадолго. Он чем-то громко грохнул об стол (у него бумага килограммовая, что ли?), что заставило моего провожатого подскочить на месте и спешно ретироваться. Я едва успела выхватить поднос обратно.

— Что ты себе позволяешь? — голос Повелителя был тихим и напряжённым.

— Пока совсем немного, — уверила я его, судорожно соображая, не случиться ли у моего названного отца приступ, если я поставлю еду на его стол.

— Твоё поведение ужасно и не вписывается ни в какие рамки. — Ну вот, пошли морали. Наверно, хуже уже не будет. Харолан презрительно посмотрел на приютившийся на краю его стола поднос и продолжил, стараясь поймать мой взгляд: — Или ты полная дура, или слишком умная интриганка.

— Интриганка? Нет, просто я рассчитывала, что раз я живой добралась до Креолы, то от меня больше ничего требовать не будут. Обряд я пройду, а вы тем временем заключите свой союз. Или я ошибаюсь?

— Возможно, — Повелитель задумчиво почесал подбородок. — Но твои выходки… Послушай, мне нужен этот договор, и я его заключу не смотря ни на что.

— Заключайте. В чём проблема? Пожертвуйте парочкой рудников, снизьте ввозные пошлины и предложите девицу посговорчивее. Моя скромная роль сводится к тому, чтобы уберечь вас от войны, вызванной убийством девушки из правящего рода. Но предупреждаю: замуж я в ближайшее время не собираюсь, так и знайте!

— Ты слишком умна для девчонки, слишком прямолинейна и нагла для принцессы, но если ты пройдёшь обряд, я на многое закрою глаза. В вине и вправду была пыльца махаора. Я… Это дело расследуют. Алекс сказал мне, что тебя вообще сложно убить.

А кто такой Алекс? — подумалось мне, но вслух я произнесла другое, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно небрежнее:

— Ага, вы от меня в ближайшее время не отделаетесь.

— Не спеши, подождём завтрашнего обряда. Повторяю: если ты его пройдёшь, я на многое закрою глаза. Но не на всё. Так что постарайся вести себя соответственно… с титулом принцессы. Можешь идти. Я поставил у твоей двери охрану.

Вот и всё. Похоже, при удачном раскладе, меня оставят в покое. Что ж, мне это только на руку. Во время сегодняшнего представления я заметила несколько довольно сильных тёмных фениксов. Можно будет попробовать начать с них, если мне никто не помешает.

Охране, выделенной отцом, я решила не доверять блюсти свой хрупкий сон. Во многом этому поспособствовал Дефансер, которому они не понравились. Поэтому я наскоро доужинала, переоделась и пробралась через заброшенные со второго нашествия секретные коридоры в библиотеку, где вскоре заснула над одним из исторических фолиантов. Кстати, в этих коридорах помимо пыли, грязи и паутины имелись некоторые полезные особенности: они были относительно светлыми, пронизывали весь дворец и уходили куда-то вниз, имели глазки почти в каждой комнате и до меня ими о-очень давно не пользовались.

Странная девчонка. Кажется, уже разгадал её, понял, что ею руководит, как следующий её ход совершенно не вписывается в сложившуюся картину. Она слишком изменчива и непостоянна. Чего стоит её предупреждение, вызвавшее столько споров! Кевин уверен, что это ловушка тёмных: они хотят выпроводить нас подальше, чтобы быть в случае чего вне подозрений. Но мне кажется, что Елена была искренна. И эта её фраза, что кто-то из-за неё уже погиб…

Но на обряде мы должны присутствовать. Мы обязаны убедиться, что Харолан не подтасует результатов. Даже совершенно постороннему фениксу понятно, что это не его ребёнок. Но как он хорошо выкрутился: Елена, дочь Урсулы! Таким поворотом событий были ошарашены все. Морок пособирал сплетни, ходящие про эту самую Елену Ариону, так у нас волосы дыбом встали. Судя по этой информации, более развращённого и лицемерного существа не найти во всей Гиперии. Бр-р, надеюсь, эти слухи к нашей девчонке не имеют никакого отношения. Было бы не слишком приятно осознать, что она нас давно и с поразительной ловкостью водит за нос.

Но эта ложь Повелителя тёмных никоим образом не сможет повлиять на камень: так что на обряде мы сможем выяснить правду… или почувствовать, что нас в очередной раз хотят обмануть. С другой стороны, если эта девчонка каким-то немыслимым образом сможет умудриться пройти обряд… Ведь от нее можно ждать чего угодно. И она совершенно не вписывается в такие привычные рамки поведения фениксов.

Трудно признаться даже себе, но я не хочу, чтобы Елена оставалась здесь. Я уверен, что, несмотря на все свои поступки, она довольно наивна и никоим образом не соответствует этой Арионе, а дворец её испортит. Хотя… Судя по поведению девчонки, она сама намерена диктовать законы, а не подчиняться сложившимся порядкам. Чего стоят её постоянные исчезновения! Вчера полдворца находилось в состоянии шока. Как же так, не успела приехать, как пропала в неизвестном направлении! Мы-то привыкли, но остальным это в диковинку.

А это платье непонятного цвета и текстуры, которое превратило её из девчонки-сорванца в повелительницу бала! Писаные красотки чуть от зависти не полопались. С другой стороны отношение девчонки к парням более чем странное. Елена запросто шутит на темы, о которых порядочные девушки даже заикаться боятся, она с удовольствием приняла мой вызов и включила в нашу игру Кевина, но всегда старается держаться в строго очерченных рамках. Это странно и совершенно не согласуется с описанием характера дочери Урсулы. В то же время не следует забывать происшествие в горах. Этот дракон, несомненно, стал её любовником. Обожание девчонки было видно невооружённым глазом, но стоило нам уйти из гор, как Елена вновь стала обычной, привычной девчонкой-сорванцом. Может, у неё просто извращённые предпочтения? Вон над мальчишкой издевается. Видит же, что он её обожает и играет с ним, то приближая и давая надежду, то отталкивая в очередной раз. А тот смотрит преданным взглядом и тихо страдает.

А эта странная реакция во время вчерашнего бала на некоторых фениксов. Я несколько раз подмечал интерес в её глазах во время представления, сразу после которого она так мастерски сбежала. Кто они для неё? Бывшие любовники, с которыми она не прочь возобновить связь? Новые игрушки? Или кто-то ещё?

Я всё больше мрачнел, пытаясь отгадать эту очередную загадку, и не сразу обратил внимание на поднявшийся шум в коридоре. Или мне уже чудится от постоянного недосыпания? Внимательно прислушался. Нет, и вправду шумят.

Я только успел взяться за ручку двери, как в комнату без стука ворвался Чёрный Дракон, старший сын Харолана, его любимец. Он обвёл нас злобным взглядом и процедил сквозь зубы:

— Где девчонка?

— Явно не здесь, — пожал плечами Туман, небрежно развалившийся в кресле. И не скажешь, что всего пару секунд назад дремал, свернувшись клубком, пытаясь немного отдохнуть в не слишком удобном положении. Ну да, кровать не настолько большая, чтобы там могли поместиться все.

Я невольно улыбнулся. Похоже, Елена решила устраивать обитателям тёмного дворца постоянные встряски. Хлопанье дверей и крики не стихали до полудня. Я уже начал подозревать, что девица просто-напросто сбежала, но потом её выловили на кухне, где она запросто ела за столом для слуг и болтала с кухаркой!

Боги, я к вам нечасто обращаюсь, но сделайте так, чтобы она не прошла обряд.

Я стояла посреди храма, окружённая таким количеством охраны, что невольно возникал вопрос: они здесь для того, чтобы меня охранять или не дать сбежать в самый ответственный момент? Буквально в двух шагах стоял Странник, чуть поодаль безмолвными статуями застыли светлые. Я не слишком волновалась. Дефансер, узнав, каким образом меня будут проверять, похмыкал и предложил успокоиться: подобные камни реагируют на любого феникса. А у меня есть он, чистокровный, единственный и неповторимый.

Храм мне откровенно не нравился, несмотря на внешнюю бутафорию, он был слишком мрачным.

«Конечно, мрачный, — поддел Дефансер. — Он предназначался для проведения обрядов, посвященных одному из древних богов. Скорее всего его уже нет в живых, иначе он бы не допустил подобное осквернение своего обиталища: украшения, яркие цвета, женщины — раньше и подумать никто не мог нанести подобное оскорбление богу».

Яркие цвета и украшения — это понятно, но каким боком ему женщины не угодили?

«Елена, пойми, что мы другие. Отношение к иным расам у нас сильно отличается от привычного тебе. Учти лишь одно: все особы женского пола, которые переступали пороги храмов фениксов, веками были обречены на смерть».

Меня передёрнуло от подобной перспективы, потом я заметила в толпе других женщин, и мне полегчало: я не единственная здесь девушка, а, значит, ничего страшного мне не грозит. Тем не менее я решила окончательно в этом удостовериться.

Почему ты считаешь, что бога больше нет? — продолжила я расспрашивать, подспудно изучая внутреннее убранство здания и заполнивших его фениксов.

«В каждом храме присутствует частица бога, чтобы он слышал обращенные к нему просьбы и мог, при желании, на них ответить. Но это место давным-давно покинуто. К кому бы ни обращались здесь слова, они попусту сотрясают воздух».

За объяснениями Дефансера я пропустила официальное «сотрясание воздуха» и пришла в себя только тогда, когда меня легонько подтолкнули к помосту, где на постаменте лежал тёмно-зелёный, с прожилками, булыжник неправильной формы весом килограммов в шесть. Дефансер шепнул:

«Этот камень реагирует на правду. Что-то вроде вашего детектора лжи. Советую придерживаться истины, иначе будет больно».

Вот чёрт!

Я внешне покорно подошла к постаменту. С другой стороны стоял одетый в чёрную хламиду некто, похоже, главный жрец. Он громко обратился ко мне:

— Отвечай только правду на все вопросы, которые тебе будут задавать.

— А что делать, если я чего-либо не знаю или не помню? — поинтересовалась я, с опаской косясь на местный детектор лжи.

— Так и говори.

Я пожала плечами. Ладно, правда, она всякая бывает.

— Положи руку на камень, — громко и пафосно, явно играя на публику, сказал жрец. На меня он даже не посмотрел, уверенный, что любое его повеление будет беспрекословно выполнено. Я же не спешила следовать его указаниям и слегка боязно уточнила:

— А больно не будет? — Мало ли что они хотят мне подсунуть.

— Не будет, не будет. Ложи, — позволил себе скупую улыбку жрец, бросив на меня мимолётный взгляд.

Камень оказался холодным, в ладонь впились маленькие укольчики тока.

— Ты готова?

— Да, — я постаралась, чтобы голос был ровным и спокойным.

— Ты истинный феникс?

— Да. — Уколы в ладонь стали сильнее и я попыталась подкорректировать шаткую версию моего происхождения: — На половину. Меньшую.

Дефансер не замедлил подать голос:

«А разве есть неравные половины?»

Отстань, сейчас главное не злить эту каменюку, — цыкнула я на него.

В зале послышались смешки, удары тока уменьшили силу.

— Нас не интересуют такие подробности, — слегка поморщился жрец.

Меня, вообще-то, тоже.

— Ты утверждаешь, что ты Елена Ариона Дирана из рода…

— Нет, потому что я не помню этого.

Ток хлыстом впился в кожу и чуть не заставил закричать: он был намного сильнее предыдущих.

«Не отдёргивай руку ни в коем случае!» — предупредил Дефансер, стараясь повысить порог моей чувствительности, но для этого нужно слияние, а пугать народ «страшными» глазками меня не прельщает. Я сжала зубы. Следующий удар был не такой сильный, но всё равно больно.

Что мне делать? — обратилась я к фениксу.

«Скажи: я помню, что меня называли Елена».

Я послушно повторила фразу. Удары тока стали едва ощутимыми. В зале зашумели, но жрец поднял руку, и разговоры стихли.

— Но ты утверждаешь, что происходишь из властвующего рода.

Дефансер? — я запаниковала. У меня все известные родственники простые потомственные труженики.

«Да запросто. Я отношусь к высшим «королевским» фениксам».

— Да, — сказала я громко и добавила про себя, обращаясь к камню:

Во всяком случае я наполовину высший феникс.

— Всё, что ты говоришь, правда. Но обратимся к Пророку за подтверждением, — провозгласил жрец, повернулся к зрителям спиной и вскинул руки к потолку, так что было непонятно, то ли он обращается к каменному истукану перед собой, то ли к вышним сферам.

Я незаметно перевела дух. Прокатило.

— О, великий Пророк, позволь нам принять правильное решение и укажи истину!

Жрец склонился в глубоком поклоне, подошел к статуе, что находилась в пяти шагах от постамента, и взял у неё с колен черную коробочку. Я её раньше не заметила. Когда феникс повернулся к аудитории, коробка была уже открыта, а в ней на мягкой ткани лежал огромный, с мой кулак, рубин. Жрец поднял коробку, чтобы все видели её содержимое и трубно провозгласил:

— Это око пророка, — Фу, какая гадость! — едва удержалась я от брезгливой гримасы, подозревая, что мне придётся до этого дотрагиваться. — Оно укажет нам истину. Мэрид, приблизьтесь и положите руку на око. — Мой так называемый отец повиновался. Когда он отнял руку, в камне пульсировал свет. Жрец обратился ко мне: — А теперь вы, Елена. Если вы его дочь то камень станет голубым, в противном случае он так и останется красным.

Я сделала шаг вперёд и поняла, что камень не изменит цвет. Это не око пророка, а так называемый артефакт приобщения, который распыляет сущность. И его только что активировали. Кому я настолько мешаю? И что мне теперь делать?

«Иди. Дотронься до него», — подтолкнул меня Дефансер.

Чего? Размечтался! Я ещё как минимум лет тридцать прожить хочу!

«Ты у меня просила защиты, и я выполню своё обещание. Как ты смеешь сомневаться в моих словах?» — вспылил феникс.

Я вздрогнула. Похоже, я умудрилась вывести из себя своего личного защитника.

— Ну же, мы ждём, — поторопил жрец, за что получил от меня полный злобы взгляд.

Неужели я так долго раздумывала или им не терпится отправить меня на тот свет? Я глубоко вздохнула, медленно выдохнула и попыталась успокоиться. Будь что будет. Я подошла к жрецу и, зажмурив глаза, медленно опустила руку на камень. Что-то гадкое и противное моментально начало подниматься вверх по конечности. Я уже хотела отдёрнуть руку, когда меня заполнило спокойствие. В ту же минуту «око пророка» взорвалось, брызнув осколками в разные стороны.

Вокруг творилось чёрт знает что, а я стояла посреди этого невообразимого хаоса и пыталась загнать разбушевавшегося Дефансера обратно. Тот уходить категорически не желал, мотивируя это тем, что мне ещё может угрожать опасность. Вдруг, будто издалека раздался знакомый голос:

— Елена, с вами всё в порядке?

И мы с Дефансером ответили почти одновременно:

— Да.

— Нет.

— Отстань, тебя не спрашивают! — брякнула я от неожиданности вслух.

Так, нужно как можно быстрее загнать Дефансера подальше, а не то я так и продолжу отвечать в два голоса. Я представила себе Ала и потянулась к нему, чувствуя, что становлюсь увереннее и сильнее. Наконец, ругающийся на непонятном языке феникс отступил. Я улыбнулась своему ангелу и, прошептав «спасибо», открыла глаза.

Я полулежала на каменном полу, обвиснув на руках Серебряного Дождя, а надо мной склонилась чёрная маска Странника.

— Елена?

Рука вспыхнула болью. Я тихо застонала и попробовала ею пошевелить. Бесполезно. Страх дрожью пробежался по всему телу и свернулся комочком внизу живота. А вдруг мне руку парализовало?

«Тогда бы ты ничего не чувствовала», — огрызнулся Дефансер, но тут же поспешил меня успокоить, что скоро всё вернётся в норму. Я чуть кивнула и переключилась на взволнованные глаза Странника.

— Меня в очередной раз пытались убрать, — голос был тихий и апатичный. Краем глаза я заметила Повелителя, направляющегося ко мне. Пришлось закатить глаза и ещё больше обвиснуть на руках у феникса, имитируя обморок. Вокруг возникла какая-то возня, в результате которой меня чуть не уронили. Потом меня подхватили на руки и понесли, а минут через десять уложили на кровать.

Мысли метались в голове, как перепуганные птицы в клетке. И над всем этим властвовал страх, мешая сосредоточиться и обдумать сложившуюся ситуацию. Они ни перед чем не останавливаются, хотя мой статус принцессы даже не подтверждён.

Тем временем Странник выставил всех лишних (то есть всех, кроме себя) за дверь и склонился надо мной.

— Елена, что произошло? Не притворяйся, я вижу, что ты в сознании.

Я недовольно вздохнула, но глаза открыла.

— Мне подсунули артефакт приобщения. Чудо, что я выжила. Странник, кто может меня настолько ненавидеть, чтобы облечь на столь мучительную смерть?

— Некоторые на многое пойдут, лишь бы возобновить свару между нашими народами, — чистосердечно признался феникс и нахмурился. — Откуда ты знаешь, что это за артефакт?

— Просто знаю. Закатай мне, пожалуйста, рукав, хочу посмотреть, что случилось с рукой.

Странник выполнил просьбу. Кожа сильно покраснела. Конечность болела и отказывалась двигаться, но Дефансер утверждал, что всё будет в порядке. Я вынудила себя ему поверить, так как бессмысленная паника ни к чему бы не привела.

Странник ушёл, а я лежала, бездумно глядя на лепной потолок. Боль накатывала тихими волнами. Потом пришёл отец с многочисленной свитой, и меня всё-таки заставили закончить обряд на настоящем «оке пророка». Он и вправду стал голубым. Так значит, я уже считаюсь полноправным фениксом?

От бала я смогла отвертеться, упирая на своё пострадавшее здоровье, на что Молния презрительно усмехнулся, а Серебряный Дождь ободряюще улыбнулся, хотя было видно, что он сильно чем-то расстроен. Вскоре все ушли.

За окном темнело, а боль всё усиливалась. Наконец, я не смогла больше терпеть. Нужно попробовать позвать Алакоста, он в артефактах должен хорошо разбираться. Дракон как-никак. Буду надеяться, что он отзовётся. Боль стала уже непрерывной, зато рука снова свободно мне подчинялась. Я мысленно позвала дракона. Ничего. Тогда я взяла браслет и сконцентрировалась на образе Алакоста. Боль чуть отступила, но ответа, по-прежнему, не было. Мне стало грустно и одиноко, захотелось очутиться поближе к звёздам и бескрайнему небу. Появилось ощущение, что я кому-то очень сильно нужна. Может, Алакост всё же услышал мой зов? Я прихватила гитару и направилась через секретную дверь и пыльные ходы на крышу.

Она и вправду его дочь. Вот демоны! Я не собираюсь жениться на этой бешеной сумасбродке. Это не моя обязанность. Пускай ищут другого придурка! Нет, она просто не может быть его дочерью. Харолан, скорее всего, умудрился подменить камень. В возникшей неразберихе это было несложно. Но как она хорошо симулировала:

«О, нет, отец. Мне так плохо… Я не смогу, я так устала…»

В глазах страдание и чуть страха. Да, она потрясающая артистка.

Нужно было убираться отсюда сразу после обряда. Я, что, прислушиваюсь к её коварным советам? Чтоб её проклятые взяли, смогла-таки повлиять на меня своей магией! Но теперь приходится скитаться по этому балу с приклеенной к губам улыбкой и отвечать на глупые вопросы.

Эта демоница околдовала Сирина и теперь подбирается ко мне. Но как она умудрилась? Сирин, которому я доверял, как себе, поддержал её идею уехать сразу после обряда, но после взрыва камня он и думать об этом забыл. «Пока я лично не удостоверюсь, что она и вправду принцесса, никуда не уеду!» И это сказал мой лучший друг! Она его точно околдовала, иначе зачем ему врать? Сирину нужно было убедиться, что с девчонкой всё в порядке. Ветер и Морок тоже как-то странно реагировали на её мнимую болезнь. Нет, нужно прогуляться, иначе ничего толкового не придумается. Весь этот переполох, что поднялся после обряда… Он меня сбивает с толку и выводит из себя.

Кевин окинул взглядом толпу и с удивлением отметил, что больше никого из светлых на балу нет. Где они пропадают? Точно пора на свежий воздух, решил феникс. И желательно подальше от любопытных глаз и лишних ушей.

Сирин медленно шёл между деревьями, погружённый в свои мысли. Только что он заглянул в комнату к принцессе Елене, никого там не обнаружил и теперь пытался понять: огорчило его это обстоятельство или обрадовало. А если огорчило, то почему. Пожалуй, потому что вчера на балу и сегодня в своей комнате она была такой… женственной, что ли. Ранимой, хрупкой. Её хотелось обнять и защитить. Пока он нёс эту бездарную симулянтку, то удивлялся беззащитности, написанной на этом хрупком личике. Раньше ему не нравилось таскать девиц, а Елену не хотелось выпускать из рук. А ещё он чётко ощущал боль девушки, которую та всеми силами старалась скрыть от окружающих, и пытался понять, что же произошло в храме на самом деле. Истинное «око пророка» не могло взорваться, его ничего не берёт. Сирин сам в своё время экспериментировал.

Жаль, что девчонка всё-таки прошла обряд. Больше не придётся слышать её шуточек и смеяться над шпильками в адрес других. Как было хорошо, пока они сюда не приехали. Почему это путешествие не длилось вечность? Или хотя бы сиан.

Сирин вновь ощутил поцелуй на губах, следом вспомнились слова, сказанные Еленой сегодня: «Меня в очередной раз пытались убрать», отчего феникс в очередной раз нахмурился. Неужели её и вправду пытались убить при таком количестве народа? Нет, не может этого быть. Просто девчонка придумала себе невесть что. А «око»… может, оно какое дефектное было? Второе же не взорвалось. Но теперь Елену и вправду будут подстерегать убийцы. Слишком многим она будет мешать. Да, проживет наша новоявленная принцесса в лучшем случае луну. Может, всё-таки стоит её похитить? Но куда тогда её деть? Добраться с похищенной принцессой до границы нам просто не позволят. Тут самим нужно выбираться из этого змеиного логова. Особенно теперь, когда светлые ожидают нашего исчезновения и будут к нему готовы. Да, в подобной ситуации нужно самим выбираться, а не тянуть с собой столь несговорчивый груз.

Сирин резко остановился, отвлекаясь от своих мыслей, и прислушался. Где-то справа звучали струны гитары, сплетаясь в красивую незнакомую мелодию, затрагивающую, казалось, саму душу… Неужели у тёмных тоже есть те, кто предпочитает ночное небо и тишину режущему глаза блеску бала? Сирин подобрался и осторожно направился на звуки гитары. Кто бы ни был этот тёмный, он будет не в восторге, узнав, что за ним подсматривают. Сирин словил себя на том, что невольно нахмурился в ответ на грусть, звучащую в музыке. Интересно, кто там играет так, что за душу берёт?

Я стоял рядом с отцом, поигрывая хрупким бокалом, на дне которого ещё плескались остатки изумрудного вина, и смотрел на веселящуюся толпу. На этом балу все выглядели до противности беззаботными и радостными. Он же меня бесил, этот нелепый праздник в честь чужачки, которая посмела назваться моей сестрой и умудриться пройти обряд. Но как она это сделала? Неужели маг всё-таки обманул с артефактом? Но он до самого последнего момента уверял, что этот камень способен убить почти мгновенно. Так нет же, девчонка выжила. И выглядит так, что многие позавидовать могут. Эта Елена вообще невероятно везучая, но если раньше это можно было спихнуть на качественную охрану, то в храме она справилась в одиночестве. Хотя нет, не так. Чужое присутствие было, но что это, никто так и не смог толком понять. Не Пророк же в самом деле вмешался!

На отца повлиять тоже не получилось. Мало того, что он церберовской хваткой вцепился в идею воссоединения фениксов, так ещё, похоже, попал под чары этой Елены. Что они все в ней находят? Ну, красива, согласен. Но это не повод, чтобы ходить перед ней на задних лапках. Честно говоря, от отца я подобного не ожидал. И светлые туда же! Я ещё могу понять, что Алекс и Райан готовы головы положить, защищая эту чужачку, но сцена, свидетелями которой мы стали в храме, многих, подозреваю, ввела в ступор. Ещё бы! Алекс чуть не подрался с Серебряным Дождём за право нести эту полуобморочную девицу. Остальные светлые тоже смотрели так, будто они её личная охрана. Ничего не понимаю. Но так или иначе, нужно как можно скорее избавиться от этой избалованной самовольной девицы и светлых. Причём, ещё вопрос, с кем возни будет больше. Эти светлые — лучшие войны в Андаре и довольно легко уходят от слежки. А Елена эта так вообще… найди её попробуй!

Я слегка вздрогнул, ощутив совсем рядом присутствие Ларэна, и тут же отругал себя за беспечность. Это ж надо было настолько уйти в себя, чтобы не засечь чужое приближение. Кузен вежливо поклонился отцу и подал неприметный знак, понятный лишь избранным. Я с трудом удержался, чтобы не сжать ножку бокала. Светлые улизнули из-под наблюдения. Улыбнувшись Ларэну и ответив на его приветственный кивок, я пригубил вино, слегка отставив в сторону мизинец на ножке бокала. Кузен чуть прикрыл глаза, соглашаясь. Погоня и засады будут организованы в ближайшее же время. Светлые не должны покинуть пределов Гиперии. Во всяком случае, в полном составе. Я удивлённо покосился на Ларэна, когда он подошёл совсем близко, чтобы чуть слышно шепнуть:

— Принцесса опять исчезла.

Ножка бокала всё-таки хрустнула, разламываясь надвое, но я продолжил держать его как ни в чём не бывало, даже умудрился криво усмехнуться и небрежно бросить:

— И чего ей на месте не сидится? Мало проблем сваливается на её… голову?

— Отправлять парней на поиски? — вопросительно глянул Ларэн, намекая, что после этих поисков девчонку уже не найдут.

— Пятерых, не больше. Не стоит в очередной раз волновать челядь и придворных, — тихо ответил я и покосился на отца, который сделал вид, что не слышал об исчезновении девчонки. Интересно, он долго собирается терпеть выбрики своей «дочери»? Ничего, ему недолго осталось мириться с присутствием этого позорища.

Кевин тихо скользил по ночному саду, радуясь недолговечной иллюзии свободы. Ему дико надоело это постоянное наблюдение, необходимость день и ночь быть начеку, следить за каждым своим жестом и словом. Даже в Рикасе у него было больше свободы, несмотря на все попытки отца спеленать его цепями условностей и этикета. Кевин невесело рассмеялся. Надо же, так долго избегать этой ответственности — быть принцем из правящего рода со всеми вытекающими последствиями — чтобы по собственной воле в конце концов возложить её на себя. Слава богам, что это не надолго, а то рехнуться можно. И как только Сирин всё это терпит? Ничего, скоро всё закончится. Завтра, в крайнем случае послезавтра, они покинут этот опостылевший дворец, где почти каждый, натянуто улыбаясь при встрече, невольно хватается за оружие.

Улыбки, улыбки, улыбки… А холодные глаза так и вопят: «Мы враги и останемся ими до конца наших дней!» Да, мы враги, и этого не изменить никаким династическим браком. Тем более с подобной… Да я скорее одену браслет на руку демона, чем этой гулящей девице. Вот где она пропадает целыми ночами? Именно, никто этого не знает: ни где, ни с кем. И, главное, все это терпят, совершенно не обращают внимания, будто так и надо.

Убить её тоже не получается. Пока избавишься от «хвоста», так этой принцессы и след простыл, а амулеты поиска на неё просто-напросто не реагируют.

Кевин прислонился к стволу одного из старых деревьев и прикрыл глаза, пытаясь успокоиться и хоть ненадолго расслабиться. Вокруг разливалась ночная тишина, изредка теснимая тихим шелестом листьев под едва уловимым дуновением ветерка. И в эту тишину, сначала едва слышно, а затем всё громче, начала вплетаться незнакомая мелодия, хотя, скорее, это были лишь её отрывки.

Откуда эта музыка? Незнакомая и грустная. Сверху? Кевин откинул голову и понял, что находится возле одного из флигелей дворца. Все окна слепыми провалами пялились в сад, не видно было ни одного огонька. Как странно, он и не заметил, как его сюда занесло. Феникс подпрыгнул, схватился за нижнюю ветку дерева и подтянулся, тихо ругнулся оттого, что всё равно ничего не видно и полез выше. Наконец, Кевин увидел силуэт. Кого это понесло играть на крышу во время бала? Парень сидел к нему спиной, и было совершенно непонятно, кто это, но все же что-то неуловимо знакомое было в этой фигуре, казалось, ещё мгновение — и ты поймёшь, кто это. Феникс встряхнул волосами и пообещал себе, что он просто взглянет. Осторожно, конечно, его не должны заметить.

Быстро спустившись вниз и приблизившись вплотную к зданию, Кевин потрогал оплетающий стены плющ. Растенье за долгие сианы намертво въелось в каменную кладку, так что этот путь довольно быстр и безопасен. К тому же в здании всего два этажа. Вскоре феникс понял, что здесь взбираться сложнее, чем во дворце в Рикасе. Чуть ниже второго этажа плющ стал тонким, его молодые побеги уже не так уверенно держались за стену. А это значит, что импровизированная лестница в любой момент может оторваться под весом феникса. Но слава богам, пронесло. Вот и крыша. Елена?! Кевин замер, не в силах пошевелиться от изумления. Так вот где шляется эта неуловимая девчонка, но что она здесь делает? В жизни не поверю, что она просто пришла полюбоваться ночным светилом. Да и с чего бы ей грустить?

Зато это прекрасный шанс, чтобы… Кевин нехорошо улыбнулся и достал один из кинжалов. Похоже, придётся уходить уже сегодня. Внезапно воздух рядом с девичьей фигуркой заколебался, и на крыше появилось ещё одно существо, тщательно закутанное в серебристый плащ. Пару мгновений Кевин ошарашено смотрел на него, пытаясь сообразить, кто это, а потом его охватила бешенная злоба. Дракон! Тот самый, который их чуть не убил в горах. А девчонка сразу вскочила и бросилась к нему на шею. Едва гитару не разбила. Надо же, сюда своего любовника позвала. Сквозь застилающее сознание дымку бешенства, промелькнула довольно нелепая мысль: «Неужели не могла выбрать кого покрасивее?»

Кевин цыкнул на себя и стал внимательно наблюдать, что будет дальше. Отлепившись, наконец, от этой твари, девчонка немедля начала раздеваться, дракон же просто стоял, как столб. Да, стыда в ней ни на грош. Похоже, пора уходить. Ничего интересного здесь уже не будет. Убить девчонку в присутствии этого даже мечтать нечего. На что угодно можно спорить, что дракон уже засёк его присутствие и не показывает этого только потому, что Кевин тихо сидит… как жалкая крыса в норе! Он тихо скрипнул зубами, осознавая собственное бессилие и прекрасно осознавая, что любая агрессия с его стороны станет в данном случае последней в его жизни.

Спрятав кинжал, феникс быстро и почти бесшумно спустился вниз. Но кто будет обращать внимание на едва уловимые звуки? Сейчас этой парочке не до того.

Забравшись на крышу одной из пристроек дворца, я тихо перебирала струны, пытаясь вспомнить что-нибудь соответствующее моему настроению. С Дефансером мы поругались. Он утверждал, что нужно немедленно заняться всеми подозрительными личностями во дворце, чтобы подобное не повторилось. Когда же феникс наткнулся на моё решительное «нет», то стал утверждать, что сегодняшняя ночь принадлежит ему, в подтверждение чего Дефансер приводил хлипкие доводы и заумные подсчёты. А по-моему выходило, что ждать ему ещё ночи две, а то и три. В придачу ко всему Алакост фениксу не нравится, поэтому мне лучше с ним не видеться. Всё равно ничего хорошего из этой встречи не получится. А я вообще не знаю, будет ли встреча.

Будто в ответ на свои мысли я почувствовала его присутствие. Оглянулась — и сердце забилось в горле, а по телу прошла волна чистого незамутнённого счастья. Моментально подхватившись, я бросилась дракону на шею, совсем забыв про гитару. Пришлось срочно прятать её в кольцо. Не уверена, что светлые были бы в восторге, если бы я её ненароком разбила. Особенно, если учесть их крайне трепетное отношение к этим инструментам.

— Я тоже рад тебя видеть, — тепло улыбнулся Алакост, — Что случилось?

Я отступила на шаг и заглянула в его задумчивые глаза. Губы сами по себе расплылись в блаженной улыбке.

— Обязательно должно было что-то случиться?

— В других случаях вы не имеете привычки вспоминать своих создателей, — невесело усмехнулся Алакост.

— Неправда!

— Так что произошло? — будто не заметив моего возмущения поинтересовался он.

— Может и ничего, просто… Сейчас покажу.

Слегка дрожащими пальцами, я начала расстёгивать ворот блузки, чтобы высвободить руку из одёжки. Не получилось. Быстрее её полностью снять. Дракон удивленно наблюдал за моей вознёй, потом рассмеялся и протянул мне руку.

— Полши подыщем более уединённое место. Здесь слишком много ненужных глаз.

Когда белёсое облачко расселось, на опустевшее место скользнула фигура. Лицо искривилось маской злобы, руки сжались в кулаки, а ветер, играясь, пробежался по серебру волос и вновь успокоился, будто испугавшись гнева, с которым только что столкнулся.

— Всполох! Ты где пропадал? Я так волновалась.

Лисёнок вспрыгнул мне на колени, потоптался, выбирая место поудобнее и пачкая своими грязными лапками новое платье, но, наконец, улёгся. Он исчез где-то две недели назад, ещё до нашего приезда в Креолу. Я всех на уши поставила, но так и не нашла малыша. Естественно, я решила, что он вернулся к вольной жизни. Кто мог подумать, что лисёнок сможет разыскать меня совершенно в другом месте? Я легонько провела по пушистой, слегка запылившейся шёрстке.

— Ты подрос. Ты знаешь это?

Всполох заразительно зевнул и вновь положил мордочку мне на колени.

— А ещё тебе нужно помыться. Да-да, и не смотри на меня так.

Я ещё раз пробежалась кончиками пальцев по шёрстке и вернулась к прерванной картине. Повелитель захотел, чтобы я занялась делом, приличествующем высокородной мэрил. Он решил засадить меня за шитьё! Но я оказалась упрямее. В результате мне выделили всё необходимое для рисования.

Своей работой я заслуженно гордилась. За пять часов непрерывного труда я тщательно вырисовала основную фигуру на полотне. И без ложной скромности могла сказать, что картина выходила красивой. По правде, меня саму это удивляло: раньше я не занималась художеством, а тут внезапно проявился талант. После ночи воспоминаний Ала я стала делать неплохие наброски, но картины… Может, это из-за заклятия, которое наложил Алакост?

Я легонько пошевелила рукой — и колечко на пальце заискрилось под солнечными лучами. Простенький тёмно-зелёный ободок из неизвестного камня или металла, украшенный россыпью тёмно-тёмно-зелёных, почти до черноты, маленьких камушков. Дракон собственноручно надел кольцо на безымянный палец и приказал ни в коем случае не снимать, а руку занять чем-нибудь полезным: шитьём (и этот туда же) или ещё чем. Для чего именно это нужно, Алакост пояснять не стал. Трезво рассудив, я пришла к выводу, что живопись подходит как нельзя лучше. Тем более, что рука-то правая.

— А это что за белобрысый красавчик?

Я вздрогнула от неожиданности, а Всполох недовольно зашипел. Князь Сумрака относился к длинному списку моих сводных «братьев». Один из старших сыновей Харолана, он был высоким, не больно раздавшимся в плечах и гибким парнем. На наш возраст ему было около 25 лет. Закопавшись в исторические фолианты, я долго разбиралась с возрастом фениксов и пришла к неутешительному выводу, что раньше они жили раз в пять-семь дольше, зато и взрослели намного медленнее. Инициацию они проходили в возрасте сорока-пятидесяти сианов, что в нашем понимании соответствует тринадцати-пятнадцати годам. Тогда же, после удачного прохождения мостов, давалось второе имя, чаще всего в соответствии с магическими способностями. Сейчас же второе имя получали по достижении тридцати пяти сианов, что было скорее данью традиции, так как магических способностей у фениксов сейчас раз-два и обчёлся. Да и те остаются в зародышевом состоянии.

Я уже поняла, что фениксы любят длинные волосы, но Князь Сумрака был редким исключением: его темно-красные волосы были коротко острижены и великолепно уложены. Тёмно-серые глаза неотрывно изучали мой шедевр, а губы, которые, судя по всему, не знали такой мимики, как улыбка, вытянулись в тонкую осуждающую линию.

Я окинула излучающего негодование феникса беглым взглядом, раздраженно выдохнула и вновь вернулась к прерванному занятию, параллельно почёсывая лисёнка за ухом, чтобы тот быстрее успокоился. Не дождавшись ответа на мой вопрос, братец абсолютно серьёзным тоном отпустил шпильку в мой адрес и смылся. Я было вздохнула с облегчением, но вскоре появился слуга и фанфарно-пафосно провозгласил:

— Мэрил ожидают к обеду.

— Перебьются, — отрезала я, не в силах бросить наполовину завершённое полотно. Слуга стушевался, но не отступил.

— Мэрид желает, чтобы вы поели. Вы с утра ничего не…

— Отстань от меня! — Я раздраженно выдохнула и показательно возвела очи к потолку в тщетной надежде, что меня услышат (не на потолке, конечно, на небесах) и оставят в покое. Но потолок безмолвствовал. Ни одна трещинка не сдвинулась в ответ на мою недостойную просьбу. Ну и ладно, своими силами обойдусь.

К тому же слуга подозрительно долго молчит. Может, ушёл? Я быстренько обратила пышущий надеждой взгляд обратно к земле и глупо уставилась на распластавшегося по паркету мужчину. Тот лежал, не шевелясь и, кажется, не дыша. Я об этом не просила! Похоже, слуга почувствовал на себе моё сосредоточенное внимание, он поднял голову и горестно пробормотал:

— Мэрил, Повелитель Гиперии Харолан Део Алис очень желает, чтобы вы потрапезничали.

— А если я не хочу?!

Слуга пополз ко мне на коленях с таким странным выражение на лице, что я начала пятиться в другой конец комнаты вместе со стулом.

— Мэрил, прошу вас. Меня накажут! — Ей Богу, он чуть не плакал. Я опешила:

— Ты тут причём?

— Мэрид всегда требует быстрого и чёткого исполнения своих повелений.

— Встань, — поморщилась я, но всё же сдалась. — Он хотел, чтобы я спустилась вниз или просто поела?

— Второе, — коротко выдохнул слуга.

— Ну что ж, тогда принеси сюда… — короткий взмах в сторону маленького столика, — вазу с фруктами. И передай, чтобы меня больше не беспокоили со всякой чепухой.

Обрадованный слуга быстро закивал и поспешил исполнить моё желание.

Ближе к вечеру портные принесли моё новое платье на сегодняшний бал. К этому времени я почти закончила картину и была довольна собой, жизнью и даже неудобным платьем с ворохом тонких юбок. Создать своё сегодня я уже не успею, а сохранять свои шедевры дольше нескольких дней я пока не получается, так что придётся сегодня немного помучаться. Ведь правилами этикета возбраняется появляться два вечера подряд в одном и том же одеянии!

— Опять не то!

Странник отбросил в сторону очередную книгу, примкнувшую к возвышающейся на полу стопке таких же отвергнутых собратьев. Флегматичный джин принёс очередной талмуд и бережно положил его на стол перед принцем. От предыдущих его отличала старая кожаная слегка потёртая обложка и древняя руническая вязь на месте названия.

— Вот книга, которую принцесса читала накануне, — промолвил джин, чуть отплывая от стола.

— Чего ты мне раньше не сказал? — бешеный рык благополучно миновал полуматериальное тело и затерялся в недрах библиотеки. Странник схватил вожделенную книгу и начал быстро пролистывать. Наконец, захлопнул и посмотрел на зависшего напротив джина. Тот всё правильно понял и скривил губы в улыбке: секрет прежнего рунического письма фениксов благополучно сгинул в бездне веков. Поговаривают, что им пользовались вплоть до второго нашествия, но сейчас никто не может расшифровать древние манускрипты, содержащие бесценные знания.

Джин пожал плечами и поплыл расставлять книги и свитки по местам, а Странник опёрся подбородком о кулак и нервно забарабанил пальцами второй руки по столешнице.

— Алекс? — Феникс вздрогнул и оглянулся.

— Привет, Браен.

— О чём думаешь?

Странник слегка нервно рассмеялся.

— Ты не поверишь. О богах.

— Да ладно тебе. Ты же в них не веришь, — изумился его брат.

— Это так. Меня Елена заинтересовала, — видя полное непонимание на лице собеседника, Алекс пояснил: — Рисунком своим. Тем, над которым она целый день корпит.

— Тот беленький мальчик? — насмешливо прищурился Браен.

— Альбинос, — машинально поправил Странник.

— Кто?

— Ну, белый. Полностью. И глаза, и волосы. В общем, всё. Елена сказала, что это Жнец.

— Это тот, которому храм недавно подновляли? Так он, вроде, старше выглядит.

— Не знаю. — Алекс положил руки на столешницу, опёрся о кулаки подбородком и прикрыл глаза. Браен сел прямо на стол и подцепил ногтём переплёт лежащей перед братом книги, потом скривился, увидев древние руны, и слегка оттолкнул фолиант подальше. Он до сих пор с отвращением вспоминал годы своего обучения.

— Я-то думал, всё намного прозаичнее.

— Я тоже. Елена утверждает, что Жнец не выдумка, а реально существовавший бог.

— Да ну? — скептически хмыкнул Браен.

— По её словам, он погиб во время второго нашествия. Я перебрал исторические источники. В некоторых упоминаются боги, но не как реальные участники исторических событий. Нигде нет ни описания внешности, ни времени смерти, что очень странно. И это не первый факт, который меня настораживает в нашей «чудом найденной принцессе».

— Вполне возможно, — поддакнул Браен. — Но если ты немедля не пойдёшь готовиться к балу, то получишь от отца по ушам за опоздание. Заодно и мне перепадёт. За то, что не проследил за тобой, оболтусом.

До бала оставалось ещё где-то полтора часа времени. Вскоре меня придут наряжать и делать причёску. Но это чуть позже, а сейчас… Я подошла к кровати и с удовольствием плюхнулась на неё прямо в одежде. Чуть подумав, стянула полусапожки, свернулась клубком, притянув подушку под голову, и с блаженным вздохом прикрыла глаза.

Я прилегла буквально на минуту и провалилась в очередной кошмар. Дар предвиденья не желал оставлять меня в покое, а судьба дарить простую и счастливую жизнь. Картины безумным калейдоскопом сменяли друг друга и вычленить хоть что-то из этой чехарды было чрезвычайно сложно. Необычайно ярко чувствовались эмоции, но они настолько переплелись между собой, что разобрать, что кому принадлежит, было практически невозможно.

Резко очнувшись, я ещё несколько минут лежала, стараясь успокоить забравшееся в горло сердце и прийти в себя, потом раз за разом напрягала память, пытаясь вычленить отдельные элементы из этого безумного сна, состоящего из темноты, теней и эмоций. Насколько я поняла, на этот раз проблемы были у Странника. Похоже, из-за меня. Неужели эти разнесчастные убийцы так и не успокоятся? При чём здесь остальные, если покушаться должны на меня?! Или они просто злятся, что не в состоянии меня найти? Но так или иначе, нужно что-то предпринять, причём сегодня же, а то потом может быть уже поздно. Странника терять мне не хотелось, но и оставаться больше ему нельзя. Этот феникс был как глоток живой воды посреди всей этой пустыни лжи и недомолвок. Со мной он всегда был честен и прямолинеен. К тому же Странник был единственным, к кому можно было обратиться с абсолютно любой проблемой и знать, что он постарается её решить.

Я улыбнулась, вспомнив, что именно он занялся Денисом в день нашего приезда, а потом я сама попросила приглядывать за мальчиком. Знаю, Странник был далеко как не рад, но пообещал сделать всё от него зависящее, чтобы ребёнка не обижали.

Хотя бы из-за этого я должна попробовать ему помочь. Правда, полагаю, что от моей помощи феникс будет не в восторге. Ничего, жизнь стоит дороже всех обид вместе взятых. Однако Дефансер был со мною в корне не согласен, утверждая, что он бы на месте Странника прибил меня за подобную шутку.

Я с самого начала не ожидала от этого вечера ничего хорошего хотя бы потому, что на меня, в отличие от других, подобные мероприятия навевали скуку. А все эти условности, которые запрещали делать то, что я хочу, дико бесили. Поэтому я при первой же возможности забилась подальше и с постной миной ожидала, когда же можно будет сбежать, не слишком грубо нарушая этикет. А сей знаменательный момент настанет сразу после хода отца. Уйти раньше мне просто-напросто не позволят (каюсь, уже пыталась): кто-нибудь из братишек обязательно перехватит возле дверей и с вежливой улыбочкой препроводит к «матери». Сегодня же отец, похоже, заметил, что мне скучно и решил развлечь. На свой манер. Иначе как ещё объяснить действия моих братьев?

Я стою в сторонке, никого не трогаю. Чего они все ко мне лезут? В мою сторону направлялась очередная фигура в традиционной чёрной одежде. Я мысленно застонала. Они издеваются, да? Чёрный Дракон, которому на время пришлось оставить свою фаворитку в одиночестве, тоже не выглядел счастливым. Тем не менее он церемонно мне поклонился и пригласил на танец. Я мученически улыбнулась и как можно вежливее выдавила:

— Я с удовольствием потанцую с вами в другой раз. Сейчас я неважно себя чувствую.

Не успел Чёрный Дракон отойти на достаточное расстояние, как я заметила целенаправленно пробирающегося ко мне Странника. О, нет! И он туда же? Я уже приготовилась выдать жалобную мину и донельзя усталый глосс, но, слава Богу, всё оказалось намного прозаичнее. Феникса интересовали боги. Пришлось пытаться объяснить, откуда я взяла сюжет для картины.

— Понимаешь, в последнее время предо мной часто предстают образы, навеянные событиями из книг. И именно таким я видела Жнеца во сне.

— Ясно, — задумчиво протянул феникс, этак оценивающе смотря на меня, и внезапно сменил тему: — Кстати, отец попросил меня об одной услуге. Не желаешь ли стать моей партнёршей в танце?

Я воззрилась на него со священным ужасом и попыталась корректно сбежать. Не позволил. Единственное, чего я смогла добиться, это утянуть феникса на балкон, подальше от лишних ушей. Там я, наконец, сдалась.

— Странник, я тебе доверяю больше, чем другим. — От подобного начала в глазах моего собеседника появилось изумление. — Поклянись, что никому не расскажешь о моём маленьком секрете.

Феникс насторожился, слегка замялся, но кивнул, прекрасно осознавая, что у меня есть другие, более эффективные, способы заставить его молчать.

— Я не умею танцевать! — с трагическим надрывом выдала я, на всякий случай прикрыв глаза. Пару секунд ничего не происходило, а затем послышался тихий смех. Я обиженно уставилась на феникса. Тот с улыбкой покачал головой и пообещал, что никому не скажет об этом. Я вздохнула с облегчением и тут же задала давно интересовавший меня вопрос:

— Странник, я хотела бы с тобой посоветоваться. — Я подтащила парня к тяжёлым портьерам и, приподняв их, указала на одного из фениксов. — Как тебе вон тот черноволосый красавчик, что стоит возле отца?

— Князь Сумрака? — коротко глянул на меня Странник.

— Наверно. Интересный, правда? И сильный…

— Ну если ты так считаешь, — замялся феникс, явно не зная, как реагировать на подобное.

— Как ты думаешь, можно его попросить обучить Дениса некоторым искусствам боя?

— Нет! — сказано это было жестким, но в то же время облегчённым тоном.

— Точно?

— Он не станет возиться с мальчишкой.

— Ну, тогда вон тот молодой, с вьющимися волосами, что стоит чуть правее. Дьявол, вроде, или Демон?

— Дьявол. Демон в центре зала танцует с…

— Угу, вижу. Не понимаю, чего вас так тянет на излишнюю патетику? Дьявол, Демон, Князи всякие. Неужели нельзя нормальные имена давать?

— Нормальные имена, — пожал плечами Странник, явно не понимая, что меня может не устраивать.

— Ладно, — сдалась я, — а Дьявол этот возьмётся обучать Дениса?

— Нет.

— Ну, хотя бы Чёрт! — чуть ли не взмолилась я. — Он, конечно, намного слабее, но на крайний случай…

— Елена, никто не будет возиться с безродным мальчишкой.

— Но почему?!

— Да потому что это ниже их достоинства: обучать искусству боя мальчишку низших кровей!

— Да его кровь получше всей вашей вместе взятой будет! — взвилась я и так резко развернулась на каблуках, что юбка встала колоколом. — До встречи. Очень неприятно было с тобой сегодня общаться.

Я решила, что хватит уже мытарств на этот вечер для моей бедной психики и, осторожно лавируя между различных групп приглашённых, направилась к выходу, надеясь, что хоть сегодня меня оставят в покое. Где-то на середине зала меня перехватил Денис и сунул в руку клочок бумаги, а сам быстро растворился в толпе. Я, не подумав о последствиях, развернула его и прочла: «Мы уезжаем. Прощай».

Мир тихонько покачнулся перед глазами, рука судорожно сжала злополучный клочок, на глаза навернулись непрошенные слёзы. Они уезжают. Прошлые нити обрываются. Больше не будет весёлых посиделок у костра, пошлых шуток, песен и игр на желание. Конечно, я прекрасно понимала, что их так и так не будет, но пока во дворце оставались светлые, надежда ещё как-то теплилась в душе. А теперь…

«Так лучше для них», — мягко сказал Дефансер, правильно оценив моё состояние.

Да, ты прав. Для них так будет лучше. Но я успела привязаться к этой весёлой компании.

«Ну да, ну да. Не рыдать тебе больше на широкой груди Молнии, вгоняя парня в краску».

Я грустно улыбнулась, вспомнив эту сцену, и заметила прямо перед собой Мрака. Он протянул руку и вежливо попросил:

— Отдай.

Всполох зашевелился под юбкой, ощущая направленную на меня агрессию. Я скорчила недоумённую рожицу и невинно спросила, комкая пальцами листочек:

— Что отдать?

— Записку. Ту, что в левой руке.

— Извини, Мрак, но её содержание тебя не касается. Не тебя приглашают на свидание.

Я лучезарно улыбнулась, чем окончательно вывела феникса из себя. Он рванулся вперёд, в надежде забрать записку силой, но пальчики разжались и комочек бумаги полетел на пол. Впрочем, пола он не достиг, подхваченный выскочившим из-под юбки лисёнком. Несколько ленивых движений челюстями, глотательное движение — и Мрак окаменел от бессильной ярости. Я одарила незадачливого феникса насмешливым взглядом. Всполох юркнул в своё надёжное укрытие, а я направилась к выходу из залы, но шагов через двадцать застыла, вслушиваясь в красивую и мелодичную незнакомую речь. Незнакомую ли? Это было похоже на книги, которые я читала: сначала не понимаешь ничего, но вдруг осознаёшь, что все слова тебе знакомы, просто… забылись. Первые минут десять двадцать ещё сложно вникать в смысл фраз, но постепенно понимать становится всё легче. Так и здесь. Я заслушалась нежным журчанием голоса, но вскоре уже прекрасно разбирала, о чём идёт речь.

Один из собеседников слегка раздраженно обратился ко мне, застывшей аки верстовой столб рядом с ним, но не переходя на язык тёмных фениксов, я ответила (причём неожиданно даже для себя). Раздражение на лице мужчины (кажется, это был семиец) уступило место изумлению, а потом мы вообще разговорились за милую душу. Семийцы оказались интересными собеседниками. Они тоже не воспринимали фениксовый придворный этикет, как нечто должное. Ещё бы! Так ограничивать в своих действиях девушек. Особенно, если учесть, что у семийцев матриархат. Настроение испортил феникс с красивым именем Закат (интересно, а у светлых Рассвет есть?), который вежливо, но непреклонно увлёк меня в центр зала к родительнице. Я обиделась, как ребенок, у которого отобрали новую игрушку, но пришлось присоединяться к матушке и выслушивать её лекции о моём неподобающем поведении.

Открыв дверь своей комнаты, я застыл статуей на пороге, соображая, то ли я ошибся коридором и вышел на женскую половину, то ли это и вправду Елена собственной персоной по-хозяйски развалилась на моей кровати. На меня девушка не обратила ровным счётом никакого внимания, полностью поглощённая изучением мягко светящегося шара чуть больше моего кулака.

— Не комната, а проходной двор. О! Вон ещё один, — возмущённо прокомментировала она.

— Что ты здесь делаешь?

Елена, не оборачиваясь, сделала знак приблизиться. Я подошёл и посмотрел на шар, от которого она не отрывала взгляда. В его светящейся глубине отражалась её комната.

— Вы ещё подеритесь за обладание моей неубитой тушкой… Не подрались, а жаль. О, и Молния сюда же. Или он мимо проходил и решил проверить всё ли в порядке? Тогда почему не через дверь? Вот прикажу заколотить окно, что они тогда делать будут? И вообще, что он здесь делает? Ну вот, сбежал. Так, ещё и служанка сюда же. Я вроде чётко приказывала: по ночам ко мне в комнату не соваться. Ну и вокал у девицы. Оглохнуть можно! Всё, спектакль окончен.

Шар медленно погас, и Елена с удовольствием растянулась на моей кровати, сминая взбитые подушки. Красивое бальное платье уступило место слегка потрепанному брючному костюму. На остальной части ложа возлежал красный демон. Оставалось только удивляться, как этот не такой уж большой зверёк может занимать так много места? Составить ему соседство желания не было, поэтому я устроился в кресле, откинулся на спинку и поинтересовался не без сарказма:

— Чему обязан лицезреть тебя в своей скромной обители?

— Мне нужно найти учителей для Дениса, и я надеюсь, что ты мне поможешь.

— Елена, я тебе уже объяснял, что фениксы за это не возьмутся. Зазорно такого обучать благородному искусству боя.

— Благородному! — презрительно хмыкнула девушка. — Видела я ваши уловки. Благородными и честными их никак не назовёшь. Значит, ты мне не хочешь помогать?

— Не могу.

— Ну что ж, обидно. Честно говоря, я надеялась на другой ответ.

Елена потянулась на постели, зажав в кулачках покрывало, потом грациозно встала и пошла по направлению к двери в коридор. И, прежде чем я понял её намерения, открыла её и обернулась с лёгкой улыбкой на губах:

— Приятно с тобой иметь дело.

Я прирос к креслу. Если меня раньше просто подозревали в связи с принцессой, то после такой подставы… Но зачем ей это нужно?!

Какой ужасный день! Какой кошмарный пень… Хм, это не из этой оперы. Но день и вправду ужасный. Всю ночь мне снились сны про Землю, про семью и друзей, про каких-то странных существ явно нечеловеческого происхождения, которые запросто разгуливали по мегаполисам, привыкая к чуждой для них жизни. Будем надеяться, что это простые кошмары, а не пророчества или ещё что. Странника ещё с утра с позором (то есть тихо и под видом важного поручения, но слухи обошли уже весь дворец) сбагрили куда-то на границу. Попутно выяснилось, что светлые тихо сбежали вчера под вечер, а то и раньше (но тогда что Молния делал в моей комнате ночью?). Всполох кого-то уже покусал и теперь с энтузиазмом убегал от покусанного по всему дворцу (это судя по звуковому сопровождению). А я битый час искала Дениса, методично обшаривая все закоулки и донимая расспросами прислугу.

— Принцесса Елена, ваш отец желает, чтобы вы занялись подобающим мэрил занятием, — хмуро сообщил Демон, перехватив меня в одном из коридоров. — Следуйте за мной.

Похоже, Повелитель решил больше не посылать ко мне с поручениями слуг. Мальчиками на побегушках стали мои братья. И радости в глазах Демона от взваленной на него миссии я не заметила. Впрочем, он в моих тоже. Конечной точкой нашего следования стала небольшая пустая зала с существом непонятной антропоморфной расы посредине. Ниже меня на полголовы, совершенно лысый, лупоглазый, безгубый и желтокожий — он производил удручающее впечатление, которое усиливалось непропорционально длинными ногами, худыми как у цапли. И это оказался мой учитель по танцам! Я непроизвольно попятилась от подобной перспективы и мысленно «поблагодарила» Странника. Похоже, он нашёл-таки способ отплатить за вчерашнее. Но он же дал слово!

Через часа полтора (по солнцу, а по ощущениям, так через двое суток) я буквально выползла на дрожащих от непривычного напряжения ногах из зала «пыток», «обнадеженная» напоследок известием, что завтра занятие будет здесь же в это самое время.

Костеря на все лады Странника и отмахиваясь от подначек Дефансера, я абсолютно случайно наткнулась на спешащего куда-то Дениса. Этот шанс я упустить не могла. Как оказалось, мальчик прекрасно справлялся с тренировками почти самостоятельно. Правда, он занимался усвоением техник боя скорее в теоретическом плане, подглядывая за тёмными из укромного местечка, а потом отрабатывал новые удары в гордом одиночестве.

Ну что ж, малоэффективно, но всё же лучше, чем ничего, — вынуждена была признать я.

В очередной раз возникло противное чувство слежки. И вновь я не мог установить её источник. Вот уже несколько дней кто-то упорно наблюдает за нашими тренировками. Конечно, это может оказаться кто-либо из слуг, действующий по приказу отца. Но тогда можно было бы отследить, где он находится. А с этим не получается. Отвлёкшись, я слишком сильно замахнулся, давая противнику мгновение форы, и тот не преминул им воспользоваться. Проклятие.

— Посмотрите, какие у нас гости!

Я обернулся на голос Мрака. Тот стоял на крыше одного из складов и держал за шкирки две фигуры, которые имели вид нашкодивших щенков. Теперь понятно, почему я не смог их заметить раньше: забор на пол-локтя выше крыш, а деревья дают дополнительную защиту.

Вот только щенками эта парочка не была. Вздорная девчонка, стоящая как кость поперёк горла, выдающая себя за принцессу, и мальчишка, которого она приволокла с собой. Елене мы сейчас ничего сделать не сможем — отец не позволит, а вот этого щенка-недомерка проучить давно пора. Может, воспитание подействует, и они уберутся подобру-поздорову. Я нехорошо улыбнулся, предвкушая дивное зрелище, и кивнул Мраку. Тот, не выпуская своих пленников, перепрыгнул через забор и направился к нам. Он с удовольствием поучаствует в предстоящем действе, уж больно сильно допекла его эта Елена за время поездки. Поставленный на ноги мальчишка даже не сделал попытки сбежать, но струхнул сильно.

— Ты хотел посмотреть на наши тренировки? — Я сделал шаг по направлению к нему, не отрывая взгляд от побелевшего лица.

— Д-да.

— Ну так вот, — хищно улыбнулся я и выдержал паузу, заставляя мальчишку ещё больше нервничать. — Сейчас ты в них поучаствуешь.

Князь Сумрака направился ко мне. Неужели он хочет защитить этого гиела? Ну уж нет, я не позволю, чтобы он испортил мне праздник. Удара без предупреждения мальчишка явно не ожидал, однако он пытался блокировать следующие. Но это было бесполезно: в жестокую игру включились почти все.

Реакция девчонки меня разочаровала и изумила. Она не пыталась лезть спасать мальчонку, что было бы совершенно бесполезно, не заламывала в бессилии руки и не рыдала, но её комментарии и поведение были более чем странными. Елена старалась стоять спокойно, хотя было видно, как она сильно напряжена, и комментировала, смотря себе под ноги. Таким образом она не могла видеть, что происходит, но по её словам так не скажешь.

— Поосторожнее, не мешок с песком. Эй, в голову не бейте! А поаккуратнее можно? Или хотя бы не так сильно. Я же сказала: голову не трогать! И шею тоже. Эй-эй, только без ног. Ногами не бейте, он же ребёнок ещё! Прекратить!!! — последнюю фразу девчонка рявкнула командорским тоном и так сильно, что все поневоле послушались. — Он всё понял. Отойдите от него.

Я не поверил своим ушам, но Елена, не ожидая нашей дальнейшей реакции, пробилась сквозь живую стенку и склонилась над мальчишкой. Тот был ещё в сознании. Помахав у него перед лицом рукой, девчонка спросила:

— Сколько пальцев?

— Много.

Елена осмотрела руку со всех сторон и слегка напряжённым голосом уточнила:

— А много — это сколько?

— Не помню, — вяло отозвался мальчишка, пытаясь отвернуться.

Она тихо, но с чувством сказала:

— Вот черти. Чего смотрите? Проваливайте отсюда, вредители. — Это было уже к нам, но никто не сдвинулся с места.

— Пять, — тихо произнес мальчишка.

— Что пять? — не поняла Елена.

— Пальцев.

Девушка задорно улыбнулась и провела кончиками пальцев по щеке мальчишки.

— Ну и чудненько. Ну что ж, с боевым крещением тебя.

Она попыталась поднять мальчишку, но он был слишком тяжелый. Его подхватил Бес и быстрым шагом направился к дворцу. А ведь он не участвовал в избиении… Как и Князь Сумрака. Честно говоря, не ожидал от последнего такой щепетильности. С другой стороны, он же друг Странника, а того девчонка буквально околдовала. Но Алекса выслали, и Браен не может не знать, по чьей именно прихоти это произошло. Теперь ещё, небось, отцу расскажет про мальчишку, тогда к этой парочке вообще будет не подобраться. Вот Джер! Развернувшись, я направился к озеру. Улучшившееся было настроение стремительно падало вниз.

Самолечение, лечение незначительных ран… Долго его ещё ждать нужно? Будто не лекарь, а пуп Земли. Так, нужно успокоиться. Что у нас там дальше? Отращивание конечностей. Какой кошмар. О, исцеление больших участков внешних повреждений. Как тебе это?

«У тебя силёнок не хватит даже царапину залечить», — слегка пренебрежительно отозвался Дефансер.

Я скрипнула зубами в бессильной злобе и продолжила просмотр книги.

Исцеление внутренних повреждений. Удаление внутренних частей. Страница, две, три, пять, десять… Когда это удаление закончится? А, вот. Что?! Поднятие мёртвого тела?! Ну у вас и мышление. Излечить не получилось, так хоть позабавимся, что ли? Садисты.

«Прагматики».

Короткий стук в дверь дал повод отложить книгу подальше. Лекарь, судя по виду, не принадлежал к расе фениксов, но оказался столь же непрошибаем.

— Что значит, вы не возьмётесь его лечить? — рявкнула я, моментально выходя из себя.

— Я подчиняюсь приказам Повелителя Гиперии Харолана…

— Я знаю, как его зовут!

— И он запретил исцелять вашего мальчика, — мягко-увещевательно, будто разговаривая с умалишённой, ответил лекарь.

— Но почему?!?

— Мысли Повелителя мне неведомы и остаётся лишь смиренно следовать его словам, — с видом полной покорности пробормотал мужчина, в этот момент донельзя походивший на святошу, но тут же твёрдо добавил: — Я сомневаюсь, что кто-либо возьмётся исцелять этого молодого феникса.

— Но посмотрите же на него! — Я силой поволокла мужчину к кровати, надеясь, что у того осталась хоть капля жалости. — В ваших силах уменьшить его боль.

— Простите, мэрил.

Я зло глянула на лекаря в упор и медленно и чётко произнесла:

— Или вы его исцеляете, или будете искать другую работу.

Он испуганно отшатнулся, вмиг растеряв тонкий налёт внешней доброжелательности, но остался непреклонен, и убедить его я так и не смогла. После ухода целителя я нервно заметалась по комнате, не зная, что предпринять. Остановить озлобленных фениксов тогда на поляне у меня не было возможности, но я как могла пыталась ограничить ущерб, наносимый Денису. Ведь не окажись меня там, его бы не заметили… А, может, заметили бы и убили.

Но так или иначе, мальчику досталось намного больше, чем я ожидала. Лечить его никто не хочет… Едва заметное движение на кровати заставило меня вмиг оказаться у изголовья. Но нет, это Всполох устраивался поудобнее. Денис тихо спал, напичканный обезболивающим. Я вновь бросилась к книге в поисках спасения. Действие лекарства закончится часа через три, а повторная доза может оказаться смертельной.

Должно быть в этой чёртовой книге хоть что-нибудь толковое! Ну хоть один-единственный, но действенный способ. Не то, не то, не…

«Тоже не то. Давай дальше», неприязненно отозвался Дефансер.

Но почему? Ускоренная регенерация. Ты уверен?

«Абсолютно», припечатал феникс.

Пролистав книгу до конца я поняла, что этот способ и есть единственный. Пробежала глазами объяснения. Вроде реально осуществимо: переломов и вывихов нет, зафиксировать в неподвижном состоянии на жёсткой поверхности реально, от меня особых усилий и умений не требуется. Но должен быть здесь какой-то подвох, иначе феникс не выступал бы столь явно против этого способа лечения.

Почему тебе не нравится?

«Я искренне не советую испытывать это на мальчике».

Но тогда он быстро вылечится! Это ведь регенерация, к тому же ускоренная.

«Как хочешь. Ты же у нас великий воспитатель воинов», не без сарказма выдал Дефансер и отказался что-либо пояснять.

Я ещё раз внимательно перечитала объяснения. Вроде ничего страшного случиться не должно. Или у них в заклинаниях тоже побочные эффекты есть, как в наших лекарствах?

Так в чём проблема? — вновь пристала я к фениксу.

«Ни в чём. Просто я за то, чтобы мальчик выздоравливал медленно и без постороннего вмешательства».

Зато я против!

Приготовления не заняли много времени. С кругом на полу пришлось, конечно, повозиться, но я начертила-таки точное соответствие рисунку в книге. Сложнее было перенести Дениса в центр моего художества, но и с этим я благополучно справилась. Ещё раз перепроверив, всё ли правильно сделала, я отложила книгу и попыталась успокоиться. Теперь осталось произнести слова и капнуть немного крови, наполненной силой, чтобы активировать круг.

Я сидел за столом и разбирался с очередной порцией бумаг, подсунутых отцом. Вот только мысли то и дело уходили от важных государственных вопросов к произошедшему сегодня во время тренировки.

Встряхнув головой, я вновь, уже в пятый раз, принялся за чтение приветственного письма от урмудов, но через пару строк перед глазами был уже не тонкий лист велена, а сцена избиения мальчишки. Если бы я тогда не заколебался, то этого можно было бы избежать. Зачем Карену понадобился этот злосчастный мальчишка? Братец вспыльчивый, конечно, но не до такой же степени, чтобы избить ребёнка… или же его настоящей целью была Елена? Ведь все знают, как эта девушка носится с найдёнышем. Выдвигаются самые невероятные гипотезы подобной доброты, вплоть до измышлений, что мальчишка — её сын. Бред, конечно, но Елена и вправду сильно дорожит этим Денисом. И сцена на тренировочной площадке… Могу поклясться, что девушке было очень больно видеть подобное, хотя внешне она вела себя очень достойно. Но после этого Елена прогнала охрану, поставленную отцом к дверям её комнаты, ругаясь так, что мне постеснялись цитировать. А уж с каким лицом от неё выскочил Симеон, отцовский целитель!

Лично я считаю, что отец не должен был запрещать лечить мальчика. Как странно, Повелитель хорошо относится к Елене и совершенно не переносит Дениса. Подозреваю, что последнее решение отца было продиктовано исключительно эмоциями, иначе бы он сообразил, что своим приказом заставляет девушку страдать. А во власти сильных эмоций она вообще неконтролируема.

Алекс перед отъездом попросил присматривать за девчонкой, вскользь обронив, что та совершенно непредсказуема и запросто может выкинуть всё, что угодно. Даже сбежать. Но без мальчишки она этого не сделает, вот почему нельзя спускать с него глаз. А ведь сейчас они вместе… Я прикусил губу и невольно сжал в кулаке послание. Захотелось вскочить и лично проверить, на месте ли Елена и всё ли с ней в порядке.

Вопль, внезапно прокатившийся по коридору, наводил на мысль об особо жестоких пытках. Моментально подхватившись, я выскочил за дверь, полный самых мрачных предчувствий, и стал прислушиваться. Крик оборвался так же резко, как и начался. Неужели недосмотрели? Перед комнатой Елены я замер, боясь, что всплывшая в сознании картина окажется реальной, но тут же устыдился собственной слабости. Если дверь и была заперта, я этого не заметил. Представшая перед глазами картина была намного кошмарнее самого страшного предположения.

Голое тело на полу в красном светящемся круге бешено извивалось, а Елена с посеревшим лицом полулежала недалеко, будто отброшенная невидимой силой. Вот она вскочила на ноги и метнулась к лежащей возле круга книге. Принцесса принялась перелистывать страницы, бормоча: «Боже, как это остановить?». Книга полетела на кровать, а девушка бросилась внутрь круга, но не смогла пересечь слабосветящуюся границу. Отброшенная, Елена вновь оказалась на полу. Красная линия мигнула и медленно погасла. Мальчишка дёрнулся в последний раз и перестал шевелиться.

Я поднялась и подбежала к Денису, забыв про боль в обожжённых руках. Мальчик бледной изломанной куклой застыл на каменном полу. Неужели я его убила? Нет, дышит. Слава Богу. Я прижала к себе худенькое тельце, которое, казалось, ещё больше истончилось, и мальчик тихо застонал. Наверно, я ему только добавляю боли. Я прикусила губу, изо всех сил стараясь не разрыдаться, и чуть отодвинулась. В ушах стучала кровь, перед глазами всё покачивалось. Подхватив Дениса на руки, я осторожно уложила его на постель и прикрыла одеялом.

Неужели ты не мог объяснить, что это такое? — зло набросилась я на Дефансера, чтобы хоть как-то отвлечься.

«Ты хотела, чтобы мальчик выздоровел как можно быстрее», — безмятежно отозвался феникс.

Но не таким образом!

«Зато теперь ты знаешь, что такое ускоренная регенерация», — хмыкнул Дефансер. Похоже, он совершенно не сожалел о произошедшем.

Ты…ты…ты…безжалостная тварь!

«Да пожалуйста. Главное, чтобы ты всякую ерунду на себе не испытывала».

Я не выдержала и всё-таки разрыдалась.

Она сгорбившись сидела на кровати, не видя вокруг никого и ничего, и почти беззвучно плакала, а мы стояли, как каменные статуи, в дверях. Не знаю, как остальным, а мне было откровенно не по себе не только от сцены, свидетелями которой мы стали, но ещё и от того, что у мальчишки на теле больше не было ни одного синяка или ссадины. Хотя все видели, во что его превратил утром Чёрный Дракон с друзьями. Такие повреждения не сойдут и за луну.

Наконец, Елена более-менее успокоилась, склонилась над смягчившимся в забытьи лицом мальчонки и осторожно отвела с глаз прядь волос. Да, она действительно им сильно дорожит. Принцесса едва слышно всхлипнула и направилась к выходу, понуро опустив плечи. И только сейчас девушка заметила нас.

— А вам что здесь надо? Убирайтесь немедленно.

Тихий спокойный шёпот никак не гармонировал с заплаканными, наполненными болью и одновременно злостью глазами.

— Нечего вам здесь делать. Не в цирк пришли, чтобы на представление глазеть. Я сказала: вон! — в тихом голосе прозвучала сталь, а в глубине глаз появилось что-то пугающее и властное. Все подчинились. Лично мне на мгновение стало страшно. Никогда не думал, что эта смешливая оторва может смотреть так, что любой василиск удавится от зависти. С другой стороны, не зря же Алекс относился к девушке с опаской. Что же он нам ещё не рассказал о нашей необычной «сестре»? Принцесса вышла следом за нами. Кто-то удивлённо произнёс:

— Мэрил, ваши руки! Вам нужно немедленно к целителю.

Она вызверилась так, что я предпочёл бы оказаться один на один со взбешенным отцом, чем с ней.

— Да пошли вы со своим целителем! Отвалите от меня!!

— Куда? — не понял Девил. Я невольно хмыкнул. И то правда, набралась из библиотечных книг непонятных выражений, а ты сиди и думай, что они означают.

Она проигнорировала вопрос и ушла, высоко подняв голову, отдав напоследок приказ, чтобы присмотрели за мальчишкой. Причём сказано это было таким тоном, что я не сомневался: выбранные служанки скорее умрут, чем решатся навлечь на себя гнев мэрил.

Остаток дня я провела за рисованием. Это хоть как-то успокаивало. Стоило мне хоть на минуту отложить карандаш, как начиналась очередная истерика. Возле Дениса сейчас дежурят две служанки, готовые исполнить малейшее его желание, и Всполох, присматривающий за всеми троими. Но принесённую боль мне уже не забрать обратно. Как я теперь ему в глаза посмотрю? Правильно, никак. Вряд ли он меня простит. И уж во всяком случае я себя точно не прощу. За стенкой в моей комнате в очередной раз поднялся гвалт и беготня. Как хорошо, что меня там нет, иначе что-нибудь в кого-нибудь обязательно бы полетело.

Здорово всё-таки, что я нашла эту потайную комнату. Здесь я могу спокойно рисовать, читать и даже переночевать при необходимости. Единственный огромный недостаток (в то же время он является в определённом смысле преимуществом) — это отсутствие окон.

Вот и сижу я, забившись, как медведь в берлогу, пожизненная одиночка. Все, кто хоть сколько-нибудь дорог мне, уходят сами или из-за сложившихся обстоятельств. Сначала ты, Ал. Потом Молния, Серебряный Дождь, Ветер, Туман…. Следом Странник. И вот теперь я теряю по собственной глупости и из-за эгоизма Дениса. Моего демона-хранителя всё нет и не понятно уже, появится ли он вообще. Тёмные меня тихо ненавидят, считая недостойной чужачкой. Только Всполох со мной остался.

«Эй, а я?» — удивился Дефансер.

А тебе никто права вякать не давал. Ты меньше, чем пустое место! — моментально вскинулась я.

«Неудивительно, что от тебя все уходят. Ты их совершенно не ценишь. Вот я с тобой остался и что я слышу?» — Похоже, феникс ни на шутку обиделся, но если бы он рассказал всё с самого начала, то ничего бы не произошло.

Замолчи!.. — Да, ничего бы не произошло, и Денис так и остался страдать от побоев. Так что бы я выбрала, если бы знала всё заранее? Смогла ли тогда удержаться и не попробовать регенерацию? Ответа я не знала, но почувствовала себя виноватой за грубость перед своим фениксом. Немного помолчав, я всё же добавила: — Пожалуйста.

Я чувствовала себя совершенно разбитой и подавленной. Почему здесь нет магнитофонов? Хотя с их придворной музыкой магнитофоны понадобятся только в качестве снотворного. А мне хотелось настоящей музыки, волнующей, затрагивающей саму душу и позволяющей забыться хоть ненадолго.

Принцесса Елена исчезла бесследно. Мы перевернули вверх дном весь дворец и окрестности, но она будто за Грань провалилась. Мало ли что у девчонки на уме? Может, она от горя топиться пошла? Хотя какое у неё горе? Мальчишку вылечила по какой-то древней книге, в которой вроде и знакомые письмена, но никто ничего не понимает; зато у самой руки были сильно обожжены. Наверно, и себя уже вылечила.

Повелитель пригрозил, что если с ней что случится, то он найдет нас даже за Гранью. Так что лучше нам самим на себя руки наложить. Позора меньше будет. Странно, что до сегодняшнего дня ему было всё равно, что с ней станет. А теперь — нате! Да если с ней… да если она… да если её… Тьфу ты, демоны! И на бал не появилась. Отец тоже рвёт и мечет. Ещё бы, он главный ответственный за охрану во дворце. Пока главный ответственный, но с такими темпами Повелитель передаст его полномочия своему сыну Карену. Так, похоже, отец смотрит в мою сторону. Пора драпать, мало ли что у него на уме. Я стал осторожно пробираться а балконам, надеясь там переждать приступ отцовской ярости, но буквально через десяток шагов меня перехватил Девил и потянул за собой в сторону одного из выходов.

— Джин, пошли.

— Куда?

— Девчонка нашлась. Наши тут недалеко собираются.

— Зачем? — не понял я. Если Елену нашли, то можно, наоборот, вздохнуть спокойно.

— Судя по лицам — душить её будут, — без тени иронии бросил Девил.

— Да ладно тебе.

— Я серьёзно. Она даже Карена до бешенства довела, что никому ещё не удавалось. Он пообещал, что обязательно найдёт девчонку, но только для того, чтобы собственноручно её убить. И чхать ему, что потом с ним отец за это сделает.

Я только недоверчиво покачал головой. Идти против воли повелителя не самая удачная идея. Что же такого сделала девчонка, что Карен согласился навлечь на себя гнев отца? Размышляя над этим, я не обратил внимания, что мы вышли на террасу и всё больше удаляемся от дворца. Лишь когда света стало мало и нас начали обступать деревья, я очнулся.

— Она, что, в парке?

— Да, забралась подальше и на гитаре тренькает, — недовольно дёрнул плечом Девил.

— Ага, слышу. — И вправду откуда-то спереди раздавались звуки гитары и женский голос. Я невольно скривился, попытавшись понять, о чём песня. — Опять поёт на каком-то непонятном языке. Откуда она только такая умная нам на голову свалилась?

— И живучая, — пробормотал Девил будто про себя.

Чем ближе слышалась песня, тем осторожнее вёл себя Девил. Наконец, мы добрались до небольшой полянки, купавшейся в серебре ночного светила. Елена сидела на небольшом бревне, полускрытом в высокой траве. Залитая неестественно ярким светом, она казалась нереальной и… красивой. Мысль, о том, что она красива пришла в голову в первый раз после приезда найденной принцессы. Песня закончилась. Надо признать, голос у девушки поставлен неплохо. Елена напряглась, будто услышала наши движения. Я настолько удивился, что задержал дыхание. Понемногу напряжение покидало хрупкую фигурку, но мы всё ещё не рисковали шевелиться. Наконец, в тишину леса вплелись тихие аккорды.

Песня была настолько неженственна и правдоподобна, да и голос как будто стал ниже и грубее, и слова составлены для мужского исполнения, что я прирос к стволу дерева. Потом песни следовали одна за другой: мягкие, военные, победные… Подборка была такова, что никакая девушка не рискнула бы их исполнить. А Елена вкладывала в музыку, в слова все свои эмоции, всю страсть, будто и впрямь хотела оторваться от обыденной суеты, раскинуть крылья и улететь в бескрайнее небо, вслед за солнцем.

Но это были чужие песни. Да, они исполняются на нашем языке, но они чужие. Красивые, смелые и непонятные. К тому же эта странная техника игры, этот чёткий ритм, несвойственный нашей музыке и не слишком подходящий (как мне до этого казалось) для гитарного исполнения. Но больше всего меня удивляли слова, встречающиеся в текстах: душа, демоны, ангелы, люди, черти… Похоже, она вкладывает в них совсем иной смысл. То-то она едва удерживалась, чтобы не расхохотаться над нашими именами во время представления её двору.

Малолетний полукровка в сопровождении полудикого питомца попытался неслышно подойти к принцессе со спины. Не дойдя пару шагов, он остановился, удивлённый, что-то сказал, а потом бросился Елене на шею. Ей пришлось буквально отдирать мальчишку от себя. Потом что-то случилось, и полукровка испуганно вскочил, будто увидел вместо принцессы горгону. Последовал короткий разговор, и он пристроился у Елены в ногах, рядом со зверёнышем. Девушка вновь запела, но на этот раз в песнях была лишь тихая грусть. Опять появились слова на незнакомых языках.

Они ушли за полночь, вместе. В сторону, противоположную дворцу. А мы с Девилом всё так же неподвижно стояли, будто под действием неизвестной магии. Как потом выяснилось, мы были не одни такие. Карен с Лареном и Филиппом ещё долго ходили задумчивые, периодически напевая себе под нос одну из Елененых мелодий или отстукивая на стенах и столешницах чёткий ритм.

Дефансер выбил-таки себе эту ночь. Честно говоря, я не слишком сопротивлялась. Хотелось немного развеяться. На этот раз слияние сознаний прошло быстро и практически незаметно. Я думала, мы, как обычно, отправимся куда-нибудь подальше и порезвимся в безбрежных просторах ночного неба. Но сейчас наши желания совпали в другом. Дефансеру хотелось вспомнить прошлое, почувствовать под пальцами струны гитары, а мне (или нам обоим?) нужна была нормальная музыка. Знакомые и незнакомые песни сами всплывали в памяти. Мозг легко и быстро подбирал нужные аккорды. А потом… потом был зов. Это напоминало лёгкий северный ветерок; скользнул по коже и исчез, а ты гадаешь: был он на самом деле или это твоя безудержная фантазия.

Зов исчез, а я всё сидела, пытаясь скинуть с себя наваждение, потом, внезапно для себя, настроилась на совершенно иной лад, будто и вправду могла получить ответ, облекая свои мысли и сомнения в слова. За мною следили, но мне было всё равно. Вряд ли они хоть что-нибудь поймут из того, что я хочу сказать этими песнями.

Кто-то тихо (как ему казалось) решил подобраться ко мне со спины. Денис. Только у него такая необычная аура. И Всполох рядом. Его аура сильнее, но он умеет её скрывать. Это так просто, а ведь я в своё время столько мучилась.

Чего Денису не спиться? Может, что-то произошло? Что с ним может произойти? Скучно, небось, стало.

Мои мысли и эмоции настолько тесно переплелись с восприятием мира Дефансером, что было крайне сложно понять, что думаю и ощущаю именно я.

— Прости меня.

— Что? — Денис замер, не веря своим ушам.

— Прости меня за то, что причинила тебе боль. Я не… — Неправда, я знала, одёрнула я себя и поспешила подкорректировать фразу, — …не хотела.

Феникс прижался к моей спине и обхватил шею руками.

— Спасибо.

— За что? — на этот раз пришла моя очередь удивляться.

— За то, что… не хотела. — Он тихо рассмеялся. — И за то, что волновалась. Обо мне никто никогда не заботился.

Я так и знал, что с ним всё в порядке.

Всполох попытался забраться ко мне на колени, упорно игнорируя устроившуюся там гитару. Пришлось указать ему место в ногах. Лисёнок недовольно потоптался по моим ступням, но в конце концов смирился с моим авторитетом.

— Ты всё ещё хочешь стать великим воином? — тихо поинтересовалась я у Дениса, внутренне замерев. Ни дай Бог я ошиблась в его характере.

— Больше, чем когда-либо, — уверил меня мальчик, заставив улыбнуться энтузиазму, прозвучавшему в его голосе.

— Ну что ж, придётся лично заняться твоими тренировками.

— Ты?! — изумлённо выдохнул мальчик.

— А что? — я повернула голову и встретилась со взглядом изумленных чёрных глаз. Денис резво отскочил, испуганный и ошарашенный.

— Кто ты такой? Что ты с ней сделал? — зашипел подросток, не отрывая взгляда от моего лица.

— ?!? — пришел мой черёд изумляться. — Денис, ты чего?

— Твои глаза…

— Что с ними не то? — забеспокоилась я.

— Они… страшные!

— Ну уж, — всерьёз обиделась я. — Твои, по-моему не лучше.

— Ты вправду Елена слегка боязливо поинтересовался подросток, за что удостоился обиженно-злого взгляда. Потом он заметил лисёнка, льнувшего ко мне, и успокоился: пристроился рядом прямо на траве. А меня вновь потянуло на песни.

Следующие две недели прошли на удивление спокойно и благополучно. В том смысле, что меня больше не пытались убить. То ли не могли найти, то ли забросили это провальное предприятие. На почти каждодневных балах я если и появлялась, то совсем ненадолго. Основную часть времени приходилось разделять между библиотекой, обучением Дениса и картинами. Ах, да. И танцами.

Во дворце, похоже, ко мне уже привыкли (точнее, к моему постоянному отсутствию). Отец больше не отправлял никого на мои поиски и не пытался повлиять авторитетом, чтобы я изменила своё поведение на более благопристойное. Я благополучно подружилась с поварами. А началось всё с того, что я, не стесняясь, хвалила приготовленную ими еду. Готовят здесь изумительно, так что я ничуть не кривила душой. Теперь в любое время дня и ночи на кухне меня ждёт что-нибудь вкусненькое.

Неделя омрачилась одной крупной ссорой: я заступилась за безвинно наказанную служанку и дала одной из своих «сестёр» пощёчину, после чего та завыла, как противопожарная сирена. Правда, ровно до того момента, как встретилась со мной взглядом, после этого моя «родственница» побелела, посерела и выскочила из комнаты, разом забыв про все обиды. Неужели я такая страшная?

После этого наши милые дамы, все без исключения, называли меня за глаза не иначе, как ведьма, правда, старались, чтобы поблизости не было отца, и держались от меня на расстоянии.

А потом начался форменный бардак, как будто у всех сразу посносило крышу.

Надо сказать, что я довольно долго присматривалась к фениксам, пытаясь выбрать из них достаточно сильного, но такого, которого можно более-менее контролировать. То, что я вожусь с Денисом — это хорошо, но одного мальчика для восстановления могущества целого народа мало. Нужно привлекать к этому делу других фениксов. Причём с одной стороны выбрать нужно достаточно сильного, чтобы гарантированно прошёл инициацию, с другой, он должен уметь держать язык за зубами, ведь я не хочу, чтобы про меня начали ходить дикие слухи. Плюс к этому остаётся ещё одна важная проблема — сделать так, чтобы избранный феникс беспрекословно меня слушался.