Возрождение. Забытые боги

После долгих размышлений я остановила свой выбор на парне по имени Дьявол. У него очень хороший потенциал, но он слабо развит. К тому же этот феникс достаточно молод и пластичен, чтобы начать учиться заново, и достаточно честолюбив, чтобы ввязаться в эту авантюру, весьма притягательную, надо сказать, особенно, если правильно расставить акценты.

Так что в этот вечер я появилась на балу исключительно для того, чтобы передать записку Дьяволу, а потом сразу отправиться готовиться к предстоящей встрече. Но как я ни высматривала, нужного феникса нигде не было видно. Полностью погружённая в мысли, куда он мог запропаститься именно тогда, когда нужен, я пробиралась к выходу. Раздавшийся прямо над ухом голос, заставил меня вздрогнуть и резко остановиться.

— Елена, я хотел бы с вами поговорить.

Я чуть не выронила приготовленную для Дьявола записку, но быстро справилась с собой и обернулась с лёгкой улыбкой на губах.

— Конечно.

Передо мной стоял Джин. По виду, он года на три-четыре старше меня. Жёсткие медные волосы были собраны в короткий хвостик. Невысокий, широкоплечий и постоянно какой-то неуверенный в себе. Серые глаза, прорезанные вертикальными зрачками цвета охры, в данный момент были устремлены в мозаичный рисунок пола. Губы плотно сжаты, а рукам явно не хватало привычных карманов в брюках. Обычно он так не нервничает. Кстати, Джин — это его первое и единственное имя. То ли он не захотел брать второе после совершеннолетия, то ли…

«…он слишком слаб, чтобы его получить, — закончил за меня Дефансер и добавил: — Я придерживаюсь второго варианта».

— О чём вы хотели поговорить? — я вежливо улыбнулась. Увы и ах, времени у меня не настолько много, чтобы тратить его на пустые разговоры. Скоро начнутся танцы. К тому времени мне нужно успеть отсюда сбежать.

Джин посмотрел мне в глаза и сделал театральный жест рукой в сторону одного из балконов, что был поближе к нам.

— Надеюсь, уважаемая мэрил не сильно занята и уделит мне пару мгновений своего драгоценного времени?

Интересно, мне послышалось, или в его голосе и вправду прозвучала скрытая насмешка? Лично я предпочту первый вариант. Может, его отец послал. Кивнув, с лёгкой улыбкой на губах я последовала за фениксом. На балкончике никого не было, портьеры мягко опустились, отрезая нас от гула, царящего в зале.

Джин остановился в нескольких шагах от меня и долго всматривался в моё лицо, потом весело спросил:

— Как насчёт того, чтобы стать моей любовницей?

Я умудрилась подавиться воздухом и закашлялась. Наконец, я смогла выдавить:

— Что, прямо так сразу?

— А в чём проблема? — не понял феникс. Интересно, у них подобная наглость в порядке вещей? Хотя вполне возможно, особенно если учесть, что с наступлением ночи я стараюсь пользоваться только секретными коридорами, чтобы не травмировать свою нежную психику видом отнюдь не скромно целующихся парочек по углам. Проучить его что ли? А что, отличная идея! Развлекусь и парня к делу пристрою.

— Проблема во мне… Или в тебе. — Я уже достаточно пришла в норму и позволила себе лёгкую улыбку. — Сначала докажи, что я и вправду нужна тебе, а не просто так… — я сделала неопределённый жест рукой, подбирая нужное слово, — …девочка на одну ночь.

— Каким образом? — опешил парень.

— Как хочешь, но я должна убедиться, что ты серьёзно к этому относишься. Я ведь тебе не игрушка какая-то и не служанка.

По мере того, как вытягивалось лицо Джина моя улыбка становилась всё злораднее. Посмотрим, кто над кем смеяться будет.

Попрощавшись небрежным кивком, я скользнула обратно в танцевальную залу и, к своей радости, сразу же заметила скучающего неподалёку Дьявола. Мазнув по нему взглядом, я направилась к одному из выходов, но, проходя мимо феникса, будто нечаянно оступилась, закономерно ожидая, что парень меня поддержит, и незаметно сунула ему в руку записку. Затем слегка сконфуженно извинилась за свою неловкость и поспешила дальше не оглядываясь.

Стоило принцессе отойти от балкона, как к нему, независимо друг от друга, направилось сразу трое фениксов. Карен, плотно прикрыв за спиной портьеры, внимательно окинул взглядом недовольного Джина, устроившегося на перилах, и поинтересовался, стараясь, чтобы его голос звучал как можно беззаботнее:

— Ну что, получилось?

— Наполовину, — убито буркнул Джин.

— Ну давай, не тяни. Что она сказала? — Филипп не отрывал взгляда от лица приятеля, будто пытался прочесть на нём ответ.

— Предложила за ней поухаживать, чтобы убедиться, что я к этому серьёзно отношусь.

Джин резко откинулся и тут же зашипел, ударившись головой о стену.

— Ну что ж, удачи. — Карен утешающее похлопал приятеля по плечу и поспешил обратно в зал. Настроение его стремительно улучшалось. Феникс даже начал мурлыкать от удовольствия памятный мотив. Ещё бы, отказавшись от бесплотных попыток незаметно убрать принцессу, он решил поразвлечься за её счёт. Сильно поразвлечься, не оставив от её репутации мокрого места. А тут получается, что его противница тоже не прочь поиграть. Карен предвкушающее улыбнулся. Да, это будет интересно.

Стоять на каблуках пусть даже на твердой подставке, а не на мягкой почве, было крайне неудобно и утомительно. Хорошо, хоть этот Дьявол не заставил себя долго ждать. Поигрывая запиской в руке, он спросил:

— Чего тебе нужно?

— Поговорить, — голос получился тихим и предательски задрожал. Так, нужно срочно собраться.

— О чём это? — хищно сощурился феникс.

— О нас с тобой, — Что за ерунду я горожу? Нужно было сказать совсем другое! — ошарашено подумала девушка.

— Да ну? — хмыкнул Дьявол и акулой начал кружить возле стоящей, как столб, фигуры. Наконец, он остановился за спиной девушки, та, было, дёрнулась повернуться, но, почему-то, внезапно передумала и тихо залепетала:

— Ты больше других внушаешь мне доверие… — голос подрагивал, выдавая охватившее её напряжение. — Я подумала, что… В общем, как ты смотришь на то, чтобы…

— Какие у тебя худые и напряжённые плечи.

— Ты что делаешь?!?

— Расслабься, — посоветовал феникс ласковым голосом. — Извини, конечно. Ты красивая девчонка, но ты нам ме…

Девушка поспешно высвободилась из слабеющих рук и попыталась отскочить, но зацепилась за юбку и упала на траву. Над лежащим парнем, появившись словно из ниоткуда, склонилась женская фигура и философски спросила, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Почему мне так не везёт?

— Это тебе не везёт? — яростно зашипела упавшая девушка, не прекращая безуспешных попыток подняться на ноги. Наконец она яростно стянула туфельки на каблуках и запустила ими в собеседницу. Та спокойно их поймала и продолжила:

— Мне. Убивать-то собирались меня. Что мне с ним теперь прикажешь делать? У меня была надежда, что он достаточно властолюбив, чтобы договориться, а теперь… М-да.

— Я в жизни больше в твоих дурацких аферах участвовать не буду! — Девушка ухитрилась-таки подняться на ноги, дёрнула за роскошные волосы, и они послушно соскользнули на плечо. — Я готов был в бездну провалиться от стыда.

— Судя по выражениям, которые ты употреблял, тебе было чего стыдиться. Лично у меня создалось впечатление, что ты ему в любви собираешься признаваться.

— Да ты!.. Это ведь ты сама подстроила!!

— Поможешь мне его оттянуть подальше? — не обращая внимания на вопли, спокойно поинтересовалась её собеседница. — Нужно придумать, что теперь с ним делать.

— Он мёртв?

— Нет, конечно.

— Так убей, спихнут на светлых, — раздражённо брякнула девушка, вставая, наконец, на ноги.

— Спасибо, ты сама доброта, — съязвила её собеседница. — Но у меня есть идейка получше. Надеюсь, он не будет излишне громко греметь цепями?

Я окинула взглядом Дениса и хмыкнула: косметика на лице размазалась, платье, грязное и кое-где порванное, перекосилось, отчего накладная грудь стала похожа не на часть нормального тела, а на дикую мутацию. В данный момент мальчик был занят исключительно тем, что с тихими ругательствами стягивал перчатки до локтей с набивной подкладкой. Я его прекрасно понимала: носить подобное в такую жару — это настоящая пытка, но другого выхода у нас не было.

Я вспомнила, каких трудов мне стоило уговорить мальчика поучаствовать в этой афере, и невольно улыбнулась. Четыре часа назад я завалилась в комнату Дениса и умоляющим тоном попросила помочь.

— Денис, ну пожалуйста! Я не хочу упускать такую возможность, — вот уже десять минут упрашивала я упрямого мальчишку.

— Нет.

— Ну ради меня.

— Нет.

— Только раз.

— Ни. За. Что.

— Никто ничего не заметит.

— И не мечтай.

— Обучать перестану, — попыталась я перейти к угрозам, но и это не подействовало.

— Сам буду учиться.

— Неужели это так страшно?

— Страшно.

— Ты мужчина или тряпка? — разозлилась, наконец, я.

— Согласен даже на тряпку, только отцепись от меня, — буркнул мальчик, на всякий случай отступая от меня на шаг.

— Гр-р… Я нормально хожу в мужской одежде, почему ты не можешь…

— Это другое, понимаешь, совсем другое! — взвыл Денис, незаметно оглядываясь, куда бы сбежать. — А то, что от твоего поведения половина Гиперии в шоке, никто и не пытается скрыть.

Я пригорюнилась, но ненадолго. Через минуту я радостно щёлкнула пальцами и предложила:

— А если услуга за услугу?

— Нет.

— Не отказывайся. Мало ли какие обстоятельства будут… — пыталась прельстить я упрямого феникса и тут же пригрозила: — Иначе Всполоха натравлю!

То ли угроза подействовала, то ли моё предложение оказалось заманчивым, но Денис с задумчивым видом остановился, не пытаясь больше пятиться в сторону двери, и поинтересовался:

— Услуга говоришь?

— Ага!

— Любая?

— Ну-у, в рамках дозволенного, — заподозрив подвох, пошла я на попятный.

— Так не интересно, — разом погруснел феникс.

— А что ты хочешь?

— Если мне понадобится совет или наставление — поможешь мне?

— Согласна! — возрадовалась я. Собственно, в последнее время я только и делаю, что советую и наставляю мальчика, так что с этим проблем не будет.

Денис так нехорошо, но в то же время мечтательно улыбнулся, что у меня возникло подозрение, что зря я столь быстро согласилась. Но отказываться от своих слов уже поздно…

Следующая сложность возникла, когда я начала его наряжать. Уже через час мы оба были на взводе, грызясь по поводу каждой мелочи.

— Не вертись ты. Стой прямо, — рявкнула я в очередной раз, пытаясь с помощью платья и подкладок превратить очертания тела Дениса в похожие на мои.

— Не могу! — взвыл мальчик. — Как вы это носите? Это же издевательство!

— Терпи. В этой жизни надо попробовать всё. Даже муки, доставляемые корсетом, — менторским тоном процедила я сквозь зубы.

— Я дышать нормально не могу, — пожаловался Денис, всё ещё пытаясь докричаться до остатков моей совести.

— А ты глубоко не вдыхай.

— Я упаду через два шага, — горестно всхлипнул мальчик, уже не надеясь на моё сострадание.

— Тебе никуда идти не надо будет, — обнадёжила я его и посоветовала: — Ты главное прямо стой и из тени не высовывайся… Теперь повернись чуть вправо. Так, а сейчас влево. Голову выше. Ну вот, по-моему, довольно сносно получилось. Ты только не горбись и говори потише. Сейчас перчатки наденем, и попробую заняться твоим лицом.

Денис скорбно вздохнул, заставив меня на миг почувствовать себя живодёркой, но я тут же загнала все эмоции подальше, так как время сильно поджимало.

Тело затекло в неудобной позе, но стоило слегка пошевелить рукой, как послышался недовольный звяк. Сон моментально и позорно ретировался, оставив ясной голову, а также ощущение тихой паники, которую пришлось немедленно подавлять. Настоящий воин ничего не боится. Взять того же Карена. Он никогда не показывает страха. Чем я хуже?

Лежать на холодных камнях было неуютно. Но всё же не стоит лишне двигаться, пока не узнаю, где я и почему здесь оказался.

— Очнулся? — мягкий, такой знакомый женский голос заставил меня приоткрыть глаза. Но через секунду они распахнулись широко и недоумённо, когда я понял, кто является его обладательницей. У-у, ведьма!

Так называемая сестричка сидела напротив меня на мягкой подушке и рисовала. У её ног примостилась эта непонятная зверюга, которая только делала вид, что спит. Кончик кисти трепетал в воздухе, как щенячий хвост. «Сестрёнка» нахмурила брови, что-то подсчитывая. Я окинул взглядом окружающее пространство и не обнаружил ничего утешительного. Мы находились в небольшой слабоосвещенной комнатушке с голыми каменными стенами. И всё. Ни мебели, ни ковров. Лишь внушительный слой пыли на полу. И на мне. Я вновь перевел взгляд на примостившуюся напротив девушку. Она опять была одета, как неизвестно кто. И после этого она смеет причислять себя к благородному роду фениксов? Позорище!

Я попытался вскочить на ноги, но цепи оказались слишком короткими. Пришлось вновь опускаться на пол, причём весьма неизящно и постоянно чихая от пыли. Я выжидающе уставился на эту Елену. Она молчала, совершенно меня игнорируя. Наконец, я не выдержал.

— Кто тебе помогает?

— Никто. Не шевелись, пожалуйста. Так. Теперь голову чуть вправо, — спокойно произнесла Елена, всё так же не глядя в мою сторону.

— Меня будут искать.

— Пусть ищут. Уверена, это затянется надолго.

— Где мы? — голос слегка дрогнул. Чуть-чуть. Но это уже проявление слабости, а я не должен её показывать. Тем более перед девчонкой.

— Во дворце.

— Не правда! — Я едва сдержался, чтобы не выкрикнуть эту фразу. Мы просто не могли быть во дворце, ведь я в нём знаю каждый уголок.

— Правда-правда. — Она ни разу не посмотрела прямо в мою сторону, довольствуясь быстрыми косыми взглядами. Наконец, кончик кисти вновь замер и Елена спросила:

— Вот ты скажи, зачем тебе меня убивать?

— Ты не дочь нашего правителя. За свою ложь ты не достойна жить.

— Как пафосно. Сам придумал или кто-то внушил? — с ехидцей посмотрела на меня эта ведьма.

— Сам.

— Угум. — Она нервно начала грызть кончик кисти, опять уткнувшись в свой рисунок. — В начальной версии фигурировало почему-то местоимение «нам». Или у тебя мания величия?

— Ты всё равно умрешь, — сказал я уже не так уверенно.

— Не дождётесь. — Кисть вновь запорхала над листом бумаги. — А что случится, если я умру?

— Не будет этого глупого мира со светлыми.

Осознав, что ведьма не собирается меня освобождать, я попытался переменить позу на более удобную. Цепи глухо звякнули, и я едва смог сдержать раздражённый порыв и не рвануть их со всей силы, пытаясь освободиться. Было бы унизительным показать девчонке свою слабость.

— Глупого? По-моему, глупее вашей «войны», которая началась неизвестно отчего и продолжается неизвестно сколько, ничего не может быть. Но сейчас я не об этом. Я с тобой тогда встретилась, потому что хотела предложить сотрудничать. При условии, конечно, что ты никому не расскажешь о том, что произошло. И не смотри не меня, как благородная дама на блоху. Я могла бы стать для тебя ключом к силе и власти.

— От меня что тебе нужно? — Я едва сдержался, чтобы не высказать отвращения, охватившего меня. Неужели она думает, что я паду так низко, лишь бы сохранить свою жизнь?

— Разумное послушание.

— Чтобы я подчинялся какой-то девчонке?! За кого ты меня принимаешь?

— Быть может, ты ещё передумаешь. Времени достаточно. До встречи. Да, кстати, кричать и буянить бесполезно, пытаться освободиться тоже. Вечером я принесу тебе еду и кое-какие книги. Хотя, надеюсь, что ты до этого времени образумишься.

Она неспешно встала, подошла к стене и нажала на один из камней. Часть кладки в прямом смысле исчезла, открыв вид на узкий коридор, заканчивающийся ступенями, ведущими наверх. Красношерстная зверюга скользнула вслед за хозяйкой и стена вновь стала монолитной.

Меня охватила бессильная злость, которая потихоньку уступала место тихой панике, которую, в свою очередь, я старательно подавлял. Это ж нужно было так оплошаться! Следовало сразу прирезать эту ведьму, а не отвлекаться на разговор. Карен бы никогда не попался в подобную ловушку. А теперь приходится сидеть на цепи, словно бешеный пес, и принимать подачки из её грязных рук, понимая, что сам ты выбраться отсюда не можешь.

Меня должны найти. Я не могу здесь сидеть до конца жизни! Ну почему я не сказал никому куда и зачем отправляюсь? Наивный, самоуверенный дурак, который не мог просчитать, что девчонка действует не одна. Так глупо попасться. Оружие она всё нашла и забрала, впрочем, как и кольцо. Цепи слишком прочные, голыми руками с ними не совладать. Так противно здесь сидеть, словно пес, надеясь, что тебя спасут другие. Представлять пренебрежение на их лицах, когда они увидят, в каком унизительном положении я оказался!

Ну уж нет, не дождутся. Я сделаю всё возможное, чтобы самому освободиться. Ведьма не могла предусмотреть всего, значит, должен быть выход из этой клетки. И я его найду во что бы то ни стало.

К моему удивлению, совет Денису понадобился уже через два дня. Честно говоря, не ожидала от него такой резвости. А вот суть проблемы меня заинтересовала весьма и весьма. Я, конечно, не собиралась становиться растлительницей малолеток, но если у него всё так серьёзно, то почему бы не попытаться помочь?

— Она хоть нормальная?

— В смысле? — не понял Денис.

— В смысле возраста и моральных качеств, — пояснила я.

— Ну-у, она старше меня. По виду. Хорошенькая. — Парень потупился и нервно поддел носком сапога край ковра возле кровати, где он сидел.

— А по душевным качествам?

— Добрая, вроде.

— Ты ей нравишься?

— Не знаю, — растерялся парнишка и глянул на меня умоляющим взглядом.

— А, может, тебе ещё рано по девушкам бегать? И не изображай из себя оскорбленную невинность.

— Не рано! К тому же ты обещала помочь.

— Ладно-ладно, — попыталась я успокоить вспылившего парнишку. — Только не надо мне напоминать о моих обещаниях. Сразу предупреждаю: меня эта идея не вдохновляет.

Я нахмурилась и побарабанила пальцами по подлокотнику кресла, на котором сидела.

— А, может, я её люблю! — набычился Денис, глядя на меня исподлобья.

— Любовь? Великая и единственная? — не удержавшись, хмыкнула я. — В твоём-то возрасте?

— А, что, я, по-твоему, даже любить не способен?

— Хорошо-хорошо, замолкаю. — Я ненадолго задумалась. Может, он не так уж не прав. В жизни всё пригодится. И в первую очередь умение обращаться со слабым полом. Поэтому я, взвесив все «за» и «против», преувеличенно радостно объявила:

— Ну что ж, будем вводить у вас куртуазные манеры. А то дожились: мужская половина благополучно пропускает период ухаживаний, а женская не имеет понятия, что такой в принципе существует. Или барокко вспомнить?

— А это что за оно? — изумлённо вытаращился на меня парень.

— Исторический период был такой, когда народ проповедовал экзальтированность и пессимизм. М-да, очень интересный тип взаимоотношений: он за ней ухаживает, а она ему отказывает. В результате он прилюдно страдает от неразделенной любви и ищет (но так, чтобы никто не заметил) утешения в более пылких объятиях.

— А если она согласится? — поинтересовался ошарашенный Денис.

— Тогда это уже не барокко. Чего поскучнел, не нравится? — ухмыльнулась я, видя вытянувшееся лицо подростка.

— Э-э, ну как сказать. В принципе — не очень.

— Если серьёзно, то для начала я хотела бы увидеть твою пассию, а потом уже разрабатывать стратегию. В принципе, всем девушкам нравится повышенное внимание: цветы там, комплименты, мелкие и не очень подарки. Но у каждой свой вкус. К тому же у вас делать подарки как-то сложно. Постоянно оказываешься на виду в самый неудачный момент. Да и вопросы могут ей начать задавать.

Я перевела взгляд с лица Дениса на подаренный Алакостом браслет. Одна его сторона оплавилась и деформировалась. Видно, это случилось, когда я пыталась пробиться к мальчику через круг силы. Тем не менее браслет прекрасно справлялся с лечением бытовых (и не очень) травм своей хозяйки. Денис тоже посмотрел на мои руки, мрачно изучил их, но ничего не сказал. Я продолжила «лекцию»:

— То, как ты выказываешь своё отношение к ней тоже очень важно. Она тебе сильно нравится?

— Очень, — выдохнул парнишка.

— Обращает на тебя внимание?

— Не больше, чем на придорожный камень.

— Тогда труднее. Дай ей почувствовать, что она для тебя центр вселенной: сочини для неё стихи и песни, где прославляешь её красоту и моральные качества (на крайний случай перепиши из книги, если ничего путного у самого не получается). Можешь пару раз оставить цветы на окне. Потом посмотрим на её реакцию… Денис, с тобой всё в порядке? — забеспокоилась я, встретившись с его стекленеющим взглядом.

— Д-да.

— Точно? Ну, ладно. Потом можно предложить куда-нибудь прогуляться. Ищи общие темы для разговоров. В худшем случае, станешь прекрасно разбираться в женских нарядах и причёсках. Но всё же, надеюсь, она увлекается хоть чем-нибудь серьёзным. Всё понял?

— Угу.

— Чего так безрадостно?

— А чему здесь радоваться? — вяло огрызнулся парень, совершенно растеряв весь свой энтузиазм.

— Расценивай это в крайнем случае как битву, — посоветовала я, надеясь, что подобная тактика ему поможет не бросить всё при первой же неудаче. — Неужели ты не хочешь выйти из неё победителем?

— Хотеть-то я хочу, вот только сильно сомневаюсь в её исходе. С такими-то запросами.

— Это что за пораженческое настроение? Так ты точно ничего не добьешься. Изначально настраивайся на победу.

На лице Дениса появилась тихая паника. Он пробормотал:

— Наверно, лучше я сам попробую.

— Почему? — удивилась я.

— Это будет намного проще и быстрее.

— Ну, знаешь, — надулась я, — ты попросил тебе помочь, а теперь недоволен. Но на полдороги я это оставлять не собираюсь, раз уж взялась.

Он убито кивнул и направился в свою комнату, угрюмый и подавленный. И чего это он?

«Елена, у тебя всё строится на неверных принципах. Здесь нет такого понятия, как «с милым рай и в шалаше». Девчонки вокруг избалованные, жаждут денег и завистливых взглядов. Что им может предложить бедный безродный мальчишка? Букет полевых цветов? Его ждёт однозначный провал».

Это мы ещё посмотрим. — Мне стало обидно за своего воспитанника, и я почувствовала себя чуть ли не обязанной помочь ему.

«Похоже, он уже не рад твоему альтруизму», — не удержался от подколки Дефансер.

Ничего, переживёт. К тому же им и вправду полезно поучиться нормальному обхождению с девушками. И не только этому.

Я с удовольствием нежился в мягкой постели после долгих ночей, проведённых под открытым небом. Прошло не меньше луны, прежде чем мы добрались до дома. Дорога была нелёгкой, но показалась скучной и однообразной. Тёмные до самой границы висели на хвосте, и только чудом наш отряд добрался до Андары в полном составе. И дома всё так же, как и до нашего отъезда. Будто не было этой поездки, длящейся больше пяти лун. Всё осталось таким же обыденным. Скучным. Елену бы сюда. Она быстро расшевелит это застоявшееся болото. Похоже, она единственная девчонка, которую я немного… уважаю? Бред. Общение с тёмными на меня плохо повлияло. И не только на меня. Кевин стал более замкнутым, неразговорчивым. Мираэль периодически начинает цепляться с предложением: «А давайте в карты». Гарен так вообще как-то ляпнул: «Не все тёмные плохие».

— Ты меня слушаешь? — пробился в мои мысли капризный голосок.

— Да, конечно. — Я с лёгким раздражением посмотрел на это красивое пустое личико. Как она мне могла нравиться раньше? Прав был Кевин, когда утверждал, что кроме красивой обертки должна быть хоть капля мозгов… или отсутствие языка.

Свист за окном был тихий, на грани слышимости. Лёгок на помине. Высвободившись из не слишком страстных объятий Леры, я поспешно оделся.

— Ты куда? А как же я? — надула губки девушка.

— Подождёшь. — Получилось неожиданно грубо. От Кевина, наверно, набрался. Но девушка не обратила внимания, занятая единственной мыслью:

— А платье?

— Тем более. — Я отвернулся, заметив заблестевшие в её глазах слёзы. Почему девчонки сразу начинают плакать, стоит отказать им в чём-нибудь? Я обратил внимание, что после общения с Еленой, меня начали сильно раздражать другие девушки. Конечно, тёмная принцесса не далеко от них ушла, но она хотя бы не пыталась давить на нас и требовать постоянных уступок, как остальные. Да и плакала она всего однажды. А потом вела себя так, будто ей стыдно за произошедшее. Хорошо, хоть тот срыв принцессы выпал не на мою долю. Кевин рассказывал, что просто сидел, не зная, что ему делать, пока девчонка, наконец, не успокоилась.

Красавица Елена. Мягкая, как воск и твёрдая, как камень, такая открытая и весёлая… Но воспоминание о происшествии на крыше накануне нашего отъезда заставило меня нахмуриться и выбросить девчонку из головы. Она отдаётся другому, а, значит, мне такая совершенно ни к чему.

Кевин ждал под старым раскидистым вяром, прислонившись спиной к потрескавшейся шершавой коре. Одет он был в старые полинявшие штаны и некрашеную рубашку. Сношенные сапоги и спутанная шевелюра вкупе с темно-фиолетовыми кругами под глазами довершали картину сбежавшего с рудников каторжного.

— На тренировку идёшь? — не здороваясь, спросил он.

— Я надеялся, что ты пару дней отдохнёшь. И другим позволишь, — преувеличенно громко вздохнул я.

— Не хочешь, как хочешь, — грубо отозвался друг, не поняв, что я шучу.

— Да ладно тебе. Когда это я от тренировки отказывался?

Кевин рассеянно кивнул и направился к тренировочной поляне. Но, похоже, сегодня мне потренироваться была не судьба. Возле поляны нас перехватил слуга и передал пожелание отца видеть меня немедля. Кевин только безразлично пожал плечами, что сильно мне не понравилось. Обычно мой друг не страдал подобной апатией. Или всё-таки дорога вымотала его сильнее, чем он хотел показать? Нет, дело здесь явно в другом. Ведь раньше он, наоборот, предпочитал самые опасные авантюры и возвращался из них радостным и будто обновлённым. Сейчас же Кевин замкнутый и молчаливый, что с ним бывает крайне редко, и причины подобного настроения он ни разу не объяснял.

Отец ожидал меня в своей любимой южной полукруглой комнате. Правда, до этого я ни разу не видел его там на рассвете. Неслышно проскользнув внутрь, я поклонился и тихо произнёс:

— Вы желали меня видеть, отец?

— Да, Сирин, проходи.

Повелитель Иригас стоял у окна и смотрел на восход дневного светила. Хотя скорее делал вид, что смотрит. Судя по слегка напряжённым плечам и руке, нервно барабанящей по подлокотнику кресла, у Повелителя были более насущные проблемы. Иригас неспешно повернулся и посмотрел на меня.

— Расскажи мне про принцессу, сын мой.

«Ему давным-давно всё доложили соглядатые, и знает он побольше моего, что ему ещё нужно?» — мелькнула недовольная мысль, но всё же я покорно спросил:

— Что именно вы желаете знать, отец?

— Эта Елена и вправду пропавшая дочь Харолана?

— Он так утверждает, Повелитель. Но ведь эта девушка не нареченная Молнии.

— Это сейчас не важно, — отмахнулся Иригас. — Вы её сопровождали от самого форта на Альнабине и знаете лучше других. До меня дошли слухи о её неподобающем поведении. Я хочу знать, правда ли услышанное мною и достойна ли эта девица стать женой одного из моих сыновей.

— Кевина? — уточнил я, надеясь, что отец всё же изменил своё мнение.

— Да, Кевина.

Я посмотрел отцу в глаза, но увидел там лишь озабоченность и внимание. Так значит, он всё ещё настаивает на кандидатуре моего брата, несмотря на то, что невеста уже другая. А вдруг отец передумает? Я отвёл взгляд и представил себе стоящих рядом Кевина и Елену. Они не пара. Слишком разные. Кевин обожает приключения, поездки, драки, опасности. Он серьёзный и ответственный, но слегка вспыльчивый. А она… Бесшабашная, гулящая и какая-то наивная. Казалось, она ничего не воспринимает всерьёз и считается только со своими желаниями. К тому же она выставляет напоказ своих любовников и ведёт себя хуже дворцовых девок. Кевин презирает девчонок. И правильно делает.

— Он недостоин её. — Слова, сорвавшиеся с губ, потрясли меня самого. Разве я это собирался сказать? Вот демоны. Ну что ж, придётся всё выворачивать наизнанку. — Елена слишком хороша для него. Слишком красива. Все сплетни, что про неё ходят — ложь чистой воды. Да, она ведёт себя странно, но никто ни разу не видел то, в чём её обвиняют. Она намного умнее, чем хочет казаться. И сильнее. — Только произнося эти слова, я понял, что и вправду так думаю. Неужели Елена меня и вправду заколдовала, как предположил Кевин?

Отец не высказал ни малейшего удивления, будто ожидал чего-то подобного.

— Так ты считаешь, что твой брат недостоин этой принцессы. Тогда кто, по-твоему, лучше подойдёт на эту роль?

Я колебался всего мгновение, а потом твёрдо произнёс:

— Я.

По пути к тренировочной поляне я пытался найти логичное объяснение своему странному поведению и даже смог убедить себя, что хотел помочь другу. Только и всего.

— Зачем ты меня позвал?

Повелитель Андары медленно оглядел Кевина с ног до головы и недовольно нахмурился. Молодой феникс никогда больше не встречал существо, которое могло высказывать своё презрение или неодобрение даже мельчайшими жестами и мимикой. «Какое ему дело до того, как я одет? Или он специально срывает меня с тренировок, чтобы корчить неодобрительные гримасы? И обязательно вызывает в какую-нибудь залу для официальных церемоний, где от входа до трона шагов двести-пятьсот».

— Я хотел известить тебя кое о чём. Во-первых, я завтра начну переговоры насчёт твоего брака с принцессой тёмных Еленой, — неспешно произнёс Повелитель, глядя поверх головы стоящего перед ним феникса.

— Меня с этой нирой? Решил опозорить и себя заодно? — зашипел взбешенный Кевин. — Все знают, что она спит с каждым встречным!

— Это необходимо в политических целях. К тому же не все столь нелестного мнения о найденной принцессе тёмных.

— Вот и женись на ней, если так нужно, а я скорее придушу, чем позволю одеть браслет на руку!

— Мои решения не подлежат обсуждению, — в голосе Повелителя появилась сталь. Он глянул в глаза того, кого вынужден был называть своим сыном, и попытался взглядом заставить того подчиниться. Видя бесплодность этой попытки, Иригас слегка откинулся на спинку стула и недовольно продолжил: — Однако Сирин очень хорошо отзывался об этой девушке. Сказал, что ты её недостоин.

Кевин почувствовал себя преданным. И он называет себя лучшим другом? Тот, кому Кевин доверял как себе? Нужны такие друзья!

— Вот пускай сам на ней и женится, — в сердцах бросил раздосадованный парень.

— Он предлагал. Но я не думаю, что это было всерьёз. Так что моё пожелание остаётся в силе. Нужно лишь назначить дату.

Кевин развернулся и бросился вон из зала, кипя от негодования и детской обиды, повторяя: «Как он мог со мной так поступить?!»

Иригас проводил убегающую фигуру мрачным взглядом и довольно усмехнулся. В этот раз он смог-таки задеть мальчишку. Подумать только, когда-то Кевин был его любимым сыном. Но Повелителю нельзя показывать свою привязанность слишком откровенно, поэтому про его особое отношение к мальчишке почти никто не знал.

Кевин. Единственный сын обожаемой Сианы. Иригас никого больше не любил ни до, ни после. С рождением мальчика он перенёс часть своей любви на него. А потом Сиана умерла. Что это было — болезнь или яд — никто не знает. Девушка медленно угасала, и ни один целитель не в силах был ей помочь. В последнюю ночь она рассказала ему всё: о том, как страдала от его холодности, от одиночества, когда Повелитель был занят делами или другими женщинами, от их завистливых или пренебрежительных взглядов. Иригас до сих пор помнит, что Сиана надолго замолчала. Просто лежала с закрытыми глазами чуть дыша. А потом заставила его пообещать, что он будет заботиться о Кевине, пока тот не вступит в брак. О том самом некогда любимом Кевине. О мальчике, который стал плодом женской мести. О сыне его брата.

И Иригас заботился. Ненавидел всей душой, но, стиснув зубы, вынужден был день за днём видеть этого мальчишку, так похожего на свою мать. Кевин получил лучшее образование. Он единственный из правящего рода обучался искусству боя в Цитадели. Честно говоря, Иригас в тайне надеялся, что мальчишка оттуда уже не вернётся. Но нет, приехал. И даже в здравом рассудке. И вновь сблизился с Сирином.

Собственно, из-за этой дружбы Кевин и был отправлен в Цитадель. Иригас с раннего детства готовил Сирина в свои приемники. Тому легко давались разные науки, но с началом дружбы с Кевином мальчик постепенно стал охладевать к дипломатии и искусству управления государством, всё больше заражаясь идеей стать лучшим мечником Андары. Не получилось. Лучшим стал Кевин, но это ничуть не уязвило его друга. Они самостоятельно смогли создать органичную боевую пару. Мальчики прекрасно друг друга понимали и ни разу всерьёз не ссорились. До появления Елены.

Иригас хотел унизить Молнию, выставить его на посмешище, что и получилось бы, женись тот на Елизавете. Но невеста исчезла, проще сказать, умерла. И Иригас подозревал, что его нелюбимый пасынок приложил к этому свою руку, но доказательств не было. А найденная принцесса оказалась другой. Сирин правду сказал: ни один из ходящих о ней слухов до конца не подтверждён. Но ведь слухи ходят, а это главное.

Осталось женить Кевина на этой сумасбродной девице. Кевина, который люто ненавидит всех девчонок без разбора (что случилось, конечно, не без помощи его отчима), Кевина, который так сильно дорожит своей свободой и независимостью… О да, это чудесная идея. А если Молния с Сирином всерьёз рассорятся, так это даже к лучшему. Чем больнее мальчишке, тем приятнее на него смотреть.

Да, чтобы избавиться от своего обещания, осталось позаботиться о Кевине в последний раз и устроить этот ненавистный брак. А потом, когда Иригас наиграется и сполна увидит мучения мальчишки, то можно будет, наконец, убить его.

Я лежал на траве, пытаясь более-менее упорядочить мысли и успокоиться. Что со мной происходит? Я вру на каждом шагу: отцу, лучшему другу… и даже себе. В чём бы я ни убеждал себя, я не хочу убивать эту девушку. Но Кевин увидел цель и подобно дракону пойдет к ней, сметая все преграды на пути. Даже дружба перед этим не устоит. Неужели я так дорожу этой безалаберной девицей?

Я вспоминал её весёлый смех, мягкий голос, безумные идеи, бездонные глаза, податливые губы… Елена, конечно, не стоит потери лучшего друга, но я готов пожертвовать многим, лишь бы девчонка осталась в живых. Но как уговорить Кевина на тривиальное похищение? А потом это самое совершить? Он слушать меня не хочет. Поставил ультиматум: или мы остаёмся друзьями и вместе разбираемся с его невестой, или он поедет один, но тогда нашей дружбе придёт конец. Кевин, конечно, не так грубо высказался, но подтекст был кристально ясен. Никогда не видел его в таком бешенстве. С ним сейчас разговаривать невозможно, не то что попытаться переубедить. Может, потом? Ведь можно инсценировать весьма достоверное убийство. Например, рваные остатки окровавленной одежды на берегу и цепочка следов, уходящих в портал. Девчонка исчезнет, и никто из тёмных фениксов её больше не увидит.

Я невесело улыбнулся: опять пытаюсь обмануть себя, строю несбыточные планы. Этот дракон не даст нам даже пальцем тронуть Елену, а я тут размышляю о том, чтобы её похитить.

Я ударил кулаком по мягкой почве и сжал зубы. Даже Кевин не сможет с ним тягаться. А пока рядом с девчонкой отшивается её покровитель, мы бессильны. Перед глазами встала лунная ночь накануне нашего отъезда. На меня Елена так никогда не посмотрит, так зачем тешить себя иллюзиями?

— Пошли, — раздался резкий голос Кевина над головой. Я открыл глаза и непонимающе уставился на друга. — Я уже всё приготовил. Пошли.

— Это бесполезно, — я отвернулся, но в голосе прозвучала безнадёжность.

— Что бесполезно? — подозрительно уточнил Кевин.

— Сядь, — похлопал я рукой по траве, не оборачиваясь к другу. Тот поколебался, но всё же сел рядом. Я долго молчал, пытаясь успокоиться, наконец тихо заговорил:

— Я не могу вынести мысли, что Елена умрёт. В то же время знать, что она целиком принадлежит другому — это больно. Сначала я рассчитывал похитить нашу принцессу, но теперь понял, что это бесполезно. Что бы я ни сделал, она не будет принадлежать мне.

— Девчонка тебя околдовала, — хмуро бросил друг.

— Пусть так, — покладисто согласился я. — Но сейчас уже слишком поздно, чтобы что-то менять.

— Но ты же сам хотел уехать оттуда и никогда больше её не вспоминать.

— Хотел. Мне больно было видеть счастье в её глазах, когда рядом появился этот… белый.

— Так, значит, ты тоже был тогда на крыше, — задумчиво протянул Кевин. — И не ненавидишь её после этого?

— Я… я просто не могу. Пытаюсь — и не могу. Это сильнее меня. Намного сильнее.

Кевин долго молчал. Я повернул голову и посмотрел на него, пытаясь понять, о чём он думает. Друг неотрывно смотрел в одну точку и нервно поигрывал метательным ножом, не опасаясь порезаться. Наконец, он заговорил, всё так же не глядя на меня:

— Девчонка чужая нам. И мы во многом не понимаем её поступков и слов, но Елена никогда нам не лгала. Если не хотела говорить, то просто отмалчивалась, но не опускалась до лжи. А дракон… Что мы знаем об их отношениях? Что мы вообще знаем об этой древней расе, на языке которой свободно общается Елена? У нас остались лишь обросшие пылью легенды, где невозможно понять, когда заканчивается правда и начинается вымысел, да взлелеянная многими поколениями беспричинная ненависть к крылатым. Мы ничего не спрашивали, раз и навсегда навесив ярлык на принцессу. Знаешь, я думаю, тебе стоит с ней поговорить. Просто поговорить. Расспросить обо всём лично. Пошли, до Креолы путь неблизкий, пусть даже с порталами.

Кевин вскочил на ноги и протянул мне руку, помогая встать. Я улыбнулся и принял помощь, с радостью отметив, что лёд, казалось, навечно поселившийся в глазах друга, начал стремительно таять.

Елена, поигрывая карандашом, зажатым между пальцев, склонилась над очередным рисунком. Голубое платье ей прекрасно подходило, даже эти глупые пушистые юбки, что заняли всю скамеечку, смотрятся очень… подходяще, вписываются в общий сюжет картины. Демоны, неужели она успела заразить меня своим художеством? Бр-р. Я невольно передёрнул плечами и вновь стал смотреть на принцессу.

Такая воздушная и хрупкая, как фея. Если бы она ещё вела себя соответственно, а не заставляла меня щеголять всё увеличивающимся набором синяков и ссадин, цены бы ей не было. В одном я теперь точно уверен: драки — не женское занятие. Хотя бы потому, что обидно чувствовать себя неповоротливым и беспомощным во время ночных тренировок; видеть скрытую насмешку в этих странных глазах каждый раз, когда вновь оказываешься на траве. Самое обидное, что она мне нравится. И считает меня ребенком, которому после особо жесткой тренировки можно рассказать сказочку на ночь и по-матерински поцеловать в щёку перед уходом.

Я просто хотел привлечь её внимание. Проводить с ней чуть больше времени. И вот, расплачиваюсь. Теперь придётся придумывать себе гипотетическую возлюбленную. Потом, что намного хуже, ухаживать за ней. Ухаживать. Какое страшное слово. Никому ведь больше это не нужно, почему я как левый?

Елена будто почувствовала мой взгляд и подняла голову от рисунка. Сосредоточенная задумчивость в глазах моментально сменилась радостной улыбкой.

— Что надулся, как мышь на крупу?

— Ты о чём? — вяло спросил я, даже не пытаясь понять, кто такие мышь и крупа.

— Ни о чём. Смотри, какое чудо! Красотень, правда? — воодушевлённо выдала Елена.

На рисунке, благополучно подсунутом мне прямо под нос, был изображён кулон в виде крадущегося мифического существа мирайи. Настороженные глаза, казалось, пронзали насквозь в поисках самых сокровенных мыслей и физически давили.

«Если это рисунок, то какой же тогда оригинал?» — мысленно поёжился я, поспешно отводя взгляд, а вслух осторожно произнёс:

— Своеобразная вещь.

— А мне нравится. Ладно, пошли полюбуемся на твою кралю.

Елена аккуратно свернула лист с рисунком и спрятала в неприметный кармашек в юбках, затем сделала знак следовать за ней. Чем ближе звучал щебет женских голосов, тем сильнее меня охватывала неуверенность. А мне это надо? С Елены станется довести дело до печального финала. С её-то настырностью.

Наконец, в просвете между деревьями показалась стайка принцесс и иных высокородных и не слишком девиц в разноцветных платьях. В то мгновение, когда мы их увидели, они весело рассмеялись над чьей-то шуткой.

— Она здесь? — тихо поинтересовалась Елена, внимательно изучая девушек.

— Э-э… — окончательно растерялся я, не зная, что сказать.

— Да или нет? Не хочу, чтобы они заметили, как мы за ними подглядываем, — чуть раздражённо промолвила принцесса.

— Здесь, — обречённо выдохнул я, понимая, что долго стоять здесь опасно, а идти на очередной бал или ещё куда-нибудь, чтобы найти «ту», мне не хотелось.

— Которая?

Я быстро осматривал девушек. Многих из них я часто видел, другие были мне почти незнакомы. Но вон ту, невысокую, с бледной, почти прозрачной кожей и голубоватыми волосами, заплетенными в сложную причёску, никогда не встречал раньше. Можно попробовать. Вдруг повезёт?

— Худенькая, справа. В бледно-золотом платье. Почти без украшений.

Елена горестно вздохнула и увлекла меня обратно на дорожку. Некоторое время мы шли молча, затем она остановилась в нескольких шагах от ажурного мостика и смерила меня тяжёлым взглядом.

— Ты хоть знаешь, кто она такая?

— Нет. Это так важно?

— Ещё бы. Это Эстафа, младшая дочь главного советника отца и любовница Чёрного Дракона.

Вот Джер! Более неподходящей кандидатуры мне не найти. Проблема даже не в том, что сей «добрый и обворожительный» феникс без малейших сожалений свернёт мне шею, стоит только посмотреть в сторону его любовницы, а в том, какие слухи ходят о её жестокости и тщеславии. А по виду — скромная и простая девушка немногим старше меня.

— Я всё понимаю, но ты не мог влюбиться в кого-нибудь получше?

«Это была дурацкая идея и сам я круглый дурак», — отчитал я себя. Так опозориться в глазах Елены! Это ж нужно было так умудриться.

Принцесса тем временем недовольно продолжила:

— Ладно уж, постараюсь придумать что-нибудь.

«Нет, не дурак. Идиот. Полный». — Мне захотелось схватиться за голову и взвыть дурным голосом. Она же теперь не отступится от этой идеи, не доведя её до своего логического конца.

— Не надо мне помогать. Я… я не знал, кто она такая.

— Что, разонравилась? Прям так сразу? — слегка удивилась Елена.

— Не сразу, но…

Я пристыжено замолк, услышав приближающиеся шаги. К нам направлялась группа фениксов с Джином во главе. Судя по его выражению лица, он явно жаждал очутиться где-нибудь подальше. За ним пристроились Чёрный Дракон, Чёрт, Ликон и Князь Сумрака. Непонятно было: то ли они собрались в качестве поддержки, то ли для того чтобы помешать Джину сбежать. Хотя вполне возможно, что для первого и второго одновременно. Они остановились в нескольких шагах от нас. Джин подошёл и стал прямо перед принцессой. Он смотрел на неё, не произнося ни слова, явно ожидая, что девушка заговорит первой.

— Ты хотел что-то сказать?

Судя по голосу, Елена представляла собой воплощённую доброжелательность, вот только к улыбке никакой эпитет, кроме как «гаденькая» не подобрать. Джин сжал губы и окатил нас ледяным взглядом. Не понял, а я здесь причём?

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— У меня всего три желания. — Никогда не думал, что голос Елены может быть настолько мягким, нежным и бархатистым. — Но если ты откажешься, то уверяю, что никто не посмеет тебя винить. — Джин и компания молча ждали продолжения. Принцесса подначивая их молча провела кончиком языка по нижней губе. — Если ты достанешь для меня красную розу и преподнесёшь её как джентльмен, то я тебя поцелую. — От мурлыканья в её голосе у меня дрожь прошла по коже, но в следующее же мгновение Елена холодно бросила: — Интересующую информацию можешь найти в библиотеке. — Она развернулась и по-повелительски гордо и величаво поплыла к дворцу.

Я направился следом за ней, гадая о возможных последствиях этой встречи. Погружённый в свои раздумья, я не сразу заметил, что принцесса остановилась. Что это с ней? Осторожно обойдя замершую статуей фигуру, я наткнулся на бездумный взгляд, устремлённый в пустоту.

— Что с ней происходит?

Я подскочил от неожиданности. В паре шагов за мной стоял Князь Сумрака. Вот Джер! Я его совершенно не заметил. В этот момент Елена задорно улыбнулась и пробормотала:

— У нас будут гости. — Её глаза сфокусировались на мне и она добавила: — А над твоей проблемой я подумаю.

— Какие гости? — подозрительный голос Князя Сумрака звучал напряжённо.

— Ты о чём? — невинно поинтересовалась у него Елена и, глянув в мою сторону, приказала: — Денис, иди разбираться с домашним заданием.

— Ты говорила про каких-то гостей, — напомнил феникс.

— Про гостей? Каких гостей? Я ничего такого не припоминаю. — Она широко распахнула свои наивные глаза и недоумённо смотрела на Князя Сумрака. Он ничего от неё не добьется. Тот, похоже, пришёл к такому же выводу, потому что пробормотал нечто невнятное и быстрым шагом направился прочь. Елена проводила его задумчивым взглядом и спросила меня:

— Я что-то говорила?

— Да, что у нас будут гости.

— Сранно. Спасибо, учту.

Иногда я совершенно не понимаю девушек. Или она одна такая?

— Повелитель. — Я тихо вошёл в рабочий кабинет отца и коротко поклонился.

— Браен, что случилось? — поднял Харолан голову от бумаг, где делал какие-то пометки. Знаю, отвлекать отца от его дел не самая лучшая идея, но мне казалось важным обсудить всё именно сейчас.

— Отец, я хотел бы поговорить с вами о Елене.

— И ты туда же, — вздохнул Харолан и указал на кресло возле своего стола. — Садись. Знаю-знаю. Ею многие недовольны. Но я поостерегусь на этот раз принимать необдуманные решения. Не смотри на меня так. Сегодня утром со мной связывался правитель Андары. Я ему предложил любую из моих дочерей, только не Елену, а он взбесился. Похоже, вскоре к нам прибудет посольство для переговоров.

— Гости… Но почему ты отказался от первоначального плана?

— Несмотря на все слухи, я не разу не заметил чего-либо предрассудительного. Ты же знаешь, после того случая я не доверяю неподтверждённым словам. Да, Елена любит навести шороха, но никто не словил её за руку хоть в одном из приписываемых ей распутств. Она странная, но она умна. К тому же я не думаю, что отправить её ко двору светлых будет хорошей идеей. В смысле нашей репутации.

— Умна? Я скорее согласен с Алексом: она просто настолько чужая, что мы никак не можем понять ход её мыслей, — невольно хмыкнул я.

— Быть может, быть может.

— Отец, ты знаешь, что она владеет древними забытыми языками? — Я даже подался вперёд, стараясь уловить реакцию Повелителя, но тот отнёсся к моим словам на удивление холодно.

— Думаю, ты преувеличиваешь. Да, я слышал, что она разговаривает на нескольких современных, но древние…

— Я почти каждый день просматриваю книги, которые она читает. Отец, ты в курсе, что она уже перебрала почти четверть нашей библиотеки? Подозреваю, что у неё есть определённая цель. И после того, как она найдёт то, что её интересует, то просто сбежит. Именно поэтому ей всё равно, что о ней думают другие. Я разговаривал с Бесом, Чёртом и другими сопровождающими эту ветреную особу сюда. Они все утверждали, что она запросто исчезала из прекрасно охраняемой комнаты. Да, ты это знаешь. А обратил ли ты внимание на то, что она могла внезапно изменить маршрут передвижения, выйти из города на день раньше или позже запланированного? Кроме того, Алекс утверждал, что по дороге на неё было совершено несколько неудачных покушений, — всё больше распалялся я, видя, что отец никак не реагирует на мои слова.

— Браен, я это уже слышал. И повторяю: она просто умнее, чем кажется.

— Может быть, но дело не в этом. Сегодня я стал свидетелем интересной картины, которая заставила сопоставить некоторые факты. Отец, она провидца. Не знаю, насколько сильная, но я своими ушами слышал, что к нам прибудут гости. Посольство. Елена уже знает о нём.

— Предсказательница? Я подумаю над твоими словами. Если это и вправду так, то девушка может оказаться полезной. Во всяком случае я правильно сделал, изменив решение о браке. Спасибо, Браен. Ты хотел сказать что-то ещё? — холодно сказал отец, опуская глаза к разложенным на столе документам и тем самым давая понять, что я и так надолго отвлёк его. Но я сделал вид, что не понял намёк.

— Да, отец. Призовите обратно Алекса. Подозреваю, он знает намного больше нашего, но не хочет говорить по каким-то своим причинам. Именно поэтому Елена решила убрать его подальше.

— Я подумаю над этим, — чуть раздражённо бросил отец. — Но он всё равно ничего больше не скажет. Я и так убил на него достаточно много времени.

Встав с кресла и коротко поклонившись, я поспешил покинуть недовольного Повелителя. Что с ним такое? Раньше он прислушивался к моему мнению, а не отмахивался, как от надоедливой мошки.

Тем не менее я считаю, что я на верном пути. Эта девушка нам нужна, но как за ней уследить? Лучшие воины и следопыты Гиперии бессильны объяснить пути её исчезновения. Она столь мастерски уходит от слежки, что я начинаю склоняться к мысли, что эта девушка более чем достойный противник, который прячет в рукаве не один стилет.

Интересно, почему Алекс так упорно молчал? Он знает много больше нашего, но отказывается об этом рассказывать. А что, если попробовать сблизиться с этой девушкой? Но не стану ли я тогда таким же молчаливым, как брат? Тогда толку от этого будет чуть. Да уж, проблемка. И единственный выход из неё — это надавить на отца как следует, чтобы призвал Алекса обратно в Креолу. А ещё следует в ближайшее время проверить одну теорию. Весьма интересную теорию.

Деф, хватит меня пилить. Достал уже. Они сами хотели увлекательного зрелища. Они его получили. Пускай теперь ходят и облизываются, — вяло огрызалась я, поражаясь упорству феникса. Долбит и долбит… как дятел!

«Наедине с Джином ты могла позволить себе подобную вольность. Но не при свидетелях!» — возмущался Дефансер.

Мне было интересно посмотреть на их реакцию.

«Между прочим, у Ликона девушка есть», — ворчливо заметил феникс, похоже, начиная выдыхаться.

Переживут, — отмахнулась я.

«Сама их провоцируешь, а мне потом расхлёбывай проблемы, как с этим мальчишкой. Его нужно обезвредить!» — внезапно вспылил Дефансер.

От столь резкого перехода я не сразу сообразила, о ком идёт речь, но когда поняла, то жестко отрубила:

Я его и так обезвредила.

«Убить его нужно, убить! Иначе…»

Нет. Я не собираюсь никого убивать, — безапелляционно заявила я, всей душой мечтая, чтобы феникс оставил, наконец, эту тему. — И уж тем более не осознающего свои действия подростка. Он выглядит лет на шестнадцать — по-нашему, ещё ребенок.

«Это для твоего же блага. К тому же этот «ребёнок» старше тебя раза в два, а то и в три».

Отстань от меня со своим «благом». И давай закроем эту тему. Я никого больше не лишу жизни, ведь они все достойны её больше, чем я.

«Ты намного выше их», — проворчал феникс. Я только убито вздохнула и выдавила:

Неправда, я просто ужаснее.

«Они-то не переживают из-за того, что творят».

Вот и отлично. Спокойней спят. У меня, например, бессонница из-за твоих воспоминаний, но я тебе не надоедаю с моралями на тему «откажись от своего грешного прошлого», — огрызнулась я, доведённая его упорством в этом вопросе.

«Да запросто. Отказываюсь. А теперь пошли разбираться с этим Дьяволом».

У меня вырвался мученический вздох. Это был далеко не первый спор на подобную тему, и боюсь, что не последний. Особенно сейчас, когда возникла проблема с Дьяволом. Дефансер настолько озаботился моей безопасностью, что готов сделать вокруг меня бесплодную выжженную пустыню, лишь бы мне ничего не угрожало. Параноик. С ним невозможно стало общаться. А просить о чём-либо тем более. Но придётся. Я должна проверить, куда отправляю Джина.

По описаниям в книгах это магический сад, который разросся на одном из ученических полигонов фениксов. Авторы в восхищенных тонах описывали ограду и обретающуюся за ней флору. В том числе и прекраснейшие розы различных цветов. Проблема в том, что книжечке по крайней мере тысяча лет. Просить Дефансера не хотелось, но…

«Это опасно».

Он и так прекрасно всё слышал. Почему он постоянно читает мои мысли?

«Ты очень громко и эмоционально думаешь. А в сад ты не пойдёшь. Он создан с помощью магии хаоса, а значит опасен», — отрезал Дефансер.

После обряда ты стал жутким перестраховщиком. Я хочу просто посмотреть, что он из себя представляет. Ты будешь со мной и сможешь меня защищать сколько душе угодно. Я, честно говоря, не понимаю, в чём проблема. Ты у нас прекрасный воин и сможешь справиться с любой опасностью, — решила подольститься я. А вдруг такая тактика поможет?

«Хорошо, но тогда с тебя ночь».

Это что за ультиматум? — опешила я.

«Я тоже много чего хочу посмотреть. И мне надоело, что мы всё время сидим в библиотеке и разбираем никому не нужную макулатуру», — ворчливо пожаловался феникс.

Неправда. Ты сам говорил, что большинство книг практической направленности и очень полезны.

«Полезны! Если бы ты по ним занималась, а не просматривала по диагонали, тогда они были бы полезны. Ты же всё время сидишь в историческом архиве или в отделе чуждых рас».

Хорошо, убедил. Сегодня мы посещаем этот сад, а послезавтра ты делаешь всё, что хочешь, — покладисто согласилась я, готовая почти на всё, лишь бы попасть в заинтересовавшее меня место.

«Почему не завтра?» — как-то по-детски обиженно спросил феникс. Пришлось пояснить:

На завтра у меня запланировано ещё несколько килограммов макулатуры.

«Так уж и быть».

Он так быстро сдался, что я невольно насторожилась:

Ты согласился совсем без пререканий? Дефансер, точно никакого подвоха не будет?

«Нет!!!»

Я всего лишь спросила. Незачем так орать, — невольно поморщилась я от его мысленного возмущения.

Подозрительно это. Уж больно рьяно он возмущается. Но об этом можно поразмышлять попозже. А сейчас главное незаметно покинуть дворец и затеряться в огромном почти диком лесу, который здесь почему-то именуется парком. Там в нескольких километрах, если идти на запад, есть небольшая скала и озеро внизу, которые служат прекрасным ориентиром, когда я возвращаюсь с очередного полёта. После того случая в Блэре, когда я не смогла найти свою одежду, я решила оставлять её только в примечательных местах, несмотря на то, что могу теперь за двадцать минут сделать ничуть не хуже.

Добравшись до озера и скинув одежду, я несколько мгновений просто стояла, раскинув руки в стороны, прежде чем открыть свой разум навстречу Дефансеру. Жар волной прошёлся по всему телу, заставляя невольно вздрогнуть от боли. Насколько я поняла смысл этого феномена, боль возникает из-за чужеродности ауры феникса и постепенно исчезает по мере того, как моё тело адаптируется к ней, как привыкало бы к новой, поначалу стесняющей и неудобной, одежде.

Нужно торопиться. Даже пользуясь почти никому не известными порталами, дорога в одну сторону займёт порядка шести-семи часов. А моё долгое отсутствие может взволновать Повелителя. Не то, чтобы меня это так беспокоило, но его внезапная опека надо мной была бы довольно утомительной по сравнению с дарованной мне сейчас свободой. Я взмахнула огромными крыльями и взмыла вверх, радуясь бескрайнему небу и ветру, бьющему в лицо.

Маленький хорошенький садик. При одном воспоминании у меня скрутило живот болезненной судорогой. Он был чудесен: незабываемая феерия цветов, форм, запахов. Эдем в реальности. Был бы. Но магия хаоса настолько пропитала каждую клеточку живущих там растений (и не только растений), что приближаться к этому Раю стало опасно для жизни. Но какие там красивые розы! Огромные бутоны, больше, чем мой кулак, на ощупь оказались нежней тумана. А аромат, который способен свести с ума!? И металлический, пропитанный ядом стебель с ломкими шипами в придачу.

Я передёрнула плечами и скользнула взглядом по затянутой в перчатку руке. Не люблю перчатки. Даже из самой тонкой ткани. Но они смогли более-менее скрыть повязки на ладонях: почти полдня пришлось потратить, чтобы достать все осколки шипов. Никогда не думала, что металл может быть таким хрупким. А ещё у меня от яда пошла аллергия, и теперь все руки в красных пятнах.

Я настолько погрузилась в себя, что вздрогнула от деликатного покашливания напротив. Князь Сумрака. Как это я его не заметила раньше?

— Что у тебя с руками? — даже не пытаясь казаться вежливым, поинтересовался он.

Увидел же.

Я едва удержалась от недовольной гримасы. Не стоит показывать, насколько мне неприятна эта тема.

«А ты на что-то надеялась?» — поддел Дефансер. Он любит по всякому поводу показать, пусть иногда иллюзорное, превосходство расы фениксов над другими.

— Ничего серьёзного.

— Как знаешь, — небрежно пожал плечами Князь Сумрака, видимо, не желая пререкаться у всех на виду. Он помолчал несколько мгновений, потом скучающим тоном заметил: — Джин довольно близко принял к сердцу твои обещания и уже собирается в этот сад. В гордом одиночестве.

— Что?! Идиот!!! — Вся гамма недоверия и ужаса отразилась на моём лице по мере того, как я осознавала смысл сказанного фениксом.

Я подхватила юбки и, не обращая на окружающих внимания, поспешила туда, где по моему мнению, должна находиться комната Джина. Собственно, она там и находилась, а внутри обретался её хозяин. Парень поднял голову от книги и удивлённо посмотрел в мою сторону, даже не пытаясь встать из-за стола. Меня это должно было насторожить, но я была слишком взволнованна.

— Куда это ты собрался?

— Куда отправила, туда и собираюсь, — на диво неприветливо отозвался Джин.

«Елена, только не надо говорить парню, что он слабак и ты не хочешь продолжать эту игру, — посоветовал Дефансер. — Не унижай его ещё больше».

Посмотрим, — отрезала я. С одной стороны я прекрасно понимаю, что Дефансер прав, но отпускать Джина одного в сад теперь, когда я поняла, что последний из себя представляет, не хотелось. Это всё равно, что отправить парня на верную смерть.

— Что, прямо сейчас поедешь?

— Нет, конечно, — неподдельно изумился парень. — Туда не один день пути.

— Но Князь Сумрака мне сказал… — пробормотала я, совершенно сбитая с толку. — Вот сволочь!

До меня дошло, что названный феникс нагло соврал, причём сделал это с определённой целью. Но какой именно, оставалось лишь догадываться, и догадки эти меня не радовали.

Я резко развернулась лицом к двери и как можно более небрежно бросила через плечо:

— Только не воображай себе, что это будет детская прогулка. Отнесись к заданию серьёзно.

А теперь нужно найти этого лгунишку. Не знаю, зачем он это сделал, но надеюсь, что причину он мне раскроет.

Нехорошо усмехнувшись, я отправилась на поиски Князя Сумрака. Потратив пару часов и перевернув весь дворец, я, наконец, отказалась от своей идеи. Феникса не было даже в его любимом кабинете. Отложив подальше кровожадные мысли о мести, я засела в библиотеке. Нужно было ещё многое успеть, а я и так кучу времени потратила на бесплодные поиски.

После ухода Елены Джин ещё долго сидел не двигаясь, невидяще смотря в книгу. В мозгу раз за разом проносилась фраза, брошенная ею перед уходом: «Только не воображай себе, что это будет детская прогулка!»

Куда же эта ведьма хочет его отправить? И что ей такого сказал Князь Сумрака, что она вдруг занервничала? Такая не станет волноваться на пустом месте. Какую же гадость она для него приготовила?

Резко оттолкнув от себя книгу, Джин встал. Елена ему ничего объяснять не будет. Остаётся Князь Сумрака. Теперь главное его найти, что всегда являлось нелёгкой задачей. Довольно долго поблуждав по переходам дворца, Джин, наконец, перехватил искомого феникса в одном из коридоров. Судя по напряжённо поджатым губам и отсутствующему взору, тот шёл от Повелителя, полностью погружённый в себя. Но это совершенно не значит, что Браен не замечает ничего вокруг. Он всё видит и слышит, и именно поэтому вот уже четыре сиана занимает должность главного помощника при своём отце. Вот и сейчас Князь Сумрака первым окликнул своего троюродного брата:

— Меня ищешь?

— Да, — Джин приблизился к Браену и потянул его в один из слабоосвещённых закоулков. — Послушай, что ты сказал этой девчонке, что она прибежала через полдворца лишь бы удостовериться, что я на месте?

— Да так, проверял одну теорию, — невесело улыбнулся Князь Сумрака.

— Удачно?

— Как тебе сказать… Есть у меня такое подозрение, что это её задание или невыполнимо, или…

— Или?.. — подтолкнул его Джин, видя, что Князь Сумрака замолк и нахмурился.

— Тс-с… Слышишь?

— Что? — не понял феникс. Вокруг не было ни души.

— Голоса в библиотеке, — шикнул Князь Сумрака. — Пошли послушаем. Только не шуми.

— Браен, ты уверен? — засомневался Джин, которого не тянуло вляпаться в какой-нибудь очередной заговор или интригу, которыми буквально насквозь пропитался дворец. Феникс до сих пор с содроганием вспоминал, как ему «посчастливилось» попасться на глаза Чёрному Дракону, когда тому пришла в голову идея спровоцировать крупный скандал вокруг Елены. А теперь Карен умыл руки, а ему, Джину, всё это расхлёбывать надо.

— Абсолютно, пробормотал Князь Сумрака. — В библиотеке по ночам только Елена и обретается. И, оказывается, делает это не в гордом одиночестве, как мы все полагали.

Я откинула на край стола очередную рукопись и запустила руки в то, что осталось от вечерней причёски. Только не паниковать. Не может быть, чтобы в такой обширной библиотеке не оказалось ничего про демонов. Но, похоже, это было так. В иных древних рукописях упоминался некий город Тарида, где хранились многочисленные знания из самых разнообразных областей. Но как его найти? Теперь, после того, как прошли тысячелетия и многие знания утрачены. Ответ напрашивается сам собой.

— Мне нужен Странник, — вздохнула я и побарабанила пальцами по столешнице.

Денис вздрогнул и поднял на меня полные недоумения глаза.

— Зачем?

— За надом. Боюсь, мне придётся ненадолго отлучиться, — бросила я, гадая, как бы так умудриться подтолкнуть Повелителя, чтобы тот вернул Странника из почётной ссылки, в которую феникс отправился по моей вине. К тому же мне следует посетить в ближайшее время ещё одно место. Вполне возможно, что там я найду ответы на многие вопросы. Очень многие.

— А как же я? — обиженно поинтересовался Денис.

— Не беспокойся. Для тебя я тоже подобрала развлечение. Тебе следует всеми правдами и неправдами набиться в компанию к Джину и с кем он там ещё будет.

— Я? К нему?! За что?!? — искренне возмутился парень.

— Считай это одним из аспектов тренировки, который будет состоять из трех частей: планирование, работа в команде и бег по пересечённой местности.

— Это как? — не понял Денис.

— На месте разберёшься, — хмыкнула я, не желая раскрывать все карты, так как всё ещё надеялась поразвлечься за счёт участвующих в этом походе фениксов. Каково будет жертвам моей шутки, я старалась не слишком задумываться. Главное, чтобы Джин не отправился за этими розами в одиночестве. Ведь в этом случае придётся что-нибудь срочно придумать, чтобы вернуть его обратно, а второй раз он может не захотеть идти.

— Он меня ни за что с собой не возьмёт, — пробурчал молодой феникс.

— Вот это и называется планированием ситуации. Убеди его, что ты прямо-таки необходим во время этого путешествия. А теперь хватит отлынивать. Тебе в ближайшее время нужно закончить эту книгу.

— Зачем мне тратить время на этот бред? — умоляюще глянул на меня парень. — Я ведь не собираюсь становиться великим полководцем. К тому же я едва понимаю это наречие.

— Это тактики боя, — сухо проинформировала я, — если ты ещё не заметил. Или ты считаешь, что если умеешь не пораниться собственным мечом, то можешь уже считаться воином? Ты знаешь, скольким дисциплинам обучались твои предки до второго нашествия? На полное обучение уходило около ста сианов. Тогда фениксы в совершенстве владели не только различными боевыми искусствами. Ими в первую очередь. В программе обязательно были также география, тактика военных действий, стратегия группового боя, изучение характеристик разных рас, различные аспекты магии, политическое положение в мире и многое другое. Я уже не говорю о десяти обязательных древних языках и как минимум пяти современных! И это при том, что основная часть времени была посвящена работе над телом, а не над умом и памятью, — всё больше распалялась я, вспомнив их теперешние донельзя убогие требования к обучению. Не удивительно, что теперь фениксам до своих предков, как до луны.

— Ладно-ладно, я понял, — пошел на попятный Денис, ошарашенный моей вспышкой. — Только не заводись вновь.

Я передёрнула плечами и откинулась на кресле, не в силах отогнать нахлынувшие мысли. Уныние наводил ещё и другой факт: мне, что, придётся возиться с Денисом до самой старости? Набросав объем необходимых для получения им знаний и затраченное на это время, по моим самым скромным подсчётам выходило, что инициацию парень сможет пройти минимум через двадцать-двадцать пять лет. И это самый радужный прогноз. А ведь именно после инициации начинается более проблемный и ответственный этап обучения: слияние с фениксом и овладение магией.

К тому же мне нужно задействовать не только Дениса, но и других. Прогулка в сад за розами, имеющая своей изначальной целью отвязаться от Джина, не говоря ему напрямую «нет», могла бы стать хорошим средством для повышения уровня боевых навыков фениксов. Другой вопрос, как бы так изящно и ненавязчиво подсунуть им эту идею. М-да, проблемка.

Ещё и этот Дьявол упрямится. С этим парнем изначально всё пошло не так, как я предполагала, и теперь я даже не знаю, что мне делать. Отпустить его я не могу, ведь тогда придётся уходить отсюда. За похищение сына советника Повелителя меня оправдывать не станут. Дьявол молчать тоже не собирается. Сейчас же он отказывается от еды и питья с упорством фанатика и смотрит на меня, как на змею подколодную, совершенно не желая слушать. Нужно его каким-то образом убрать подальше от дворца. Не может же он как зверь сидеть в темнице на цепи. Блин! И почему эта идея показалась мне тогда рациональной и даже забавной? Теперь я в тупике и не вижу удобного для себя выхода. Отпустить просто так парня я не могу. Чтобы убрать на какую планету подальше, нужна помощь Дефансера, а тот при одном воспоминании имени Дьявола слетает с катушек и твердит, что нужно того убить.

Оторвавшись от своих размышлений, я коротко глянула на надутого Дениса, пытающегося осилить стратегии боя, и сказала, поднимаясь:

— Я отлучусь на некоторое время, потом займёмся практикой.

Денис облегчённо вздохнул, надеясь, что сегодня можно учить не слишком старательно, но я поспешила рассеять эту иллюзию, добавив:

— Конечно, после того, как обсудим прочитанное тобой сегодня.

Заметив погасший в глазах мальчика огонь радости, я тихо хмыкнула и вышла из библиотеки. Побродив по безлюдным коридорам и заглянув на кухню за едой, я воспользовалась одной из секретных дверей и направилась в комнату, где вот уже почти неделю сидел тёмный феникс.

Сначала я пыталась найти с ним общий язык, потом, видя его упорство, стала просто тихо приносить еду, надеясь, что парень одумается. Но нет. Это и вправду тупик.

Когда я вошла, феникс спал, замерев в неудобном положении. Факела в комнате давно уже не было. С тех самых пор, как Дьявол захотел с его помощью попытаться освободиться и подпалил себе кожу и волосы. Он мне так и не позволил обработать свои ожоги. Сейчас, в кромешной темноте, я ориентировалась исключительно по аурам предметов, что позволяло двигаться не хуже, чем при дневном свете.

Поставив на пол, прихваченную с собой еду и питьё, я присела рядом с парнем. Что же я с ним делаю-то? Феникс ощущался таким беззащитным и ранимым. Я легонько провела ладонью над его лбом, отводя в сторону прядь волос, раздумывая, не махнуть ли на всё рукой и не освободить ли его. Да, придётся исчезнуть сегодня же, но хотя бы не буду ощущать себя бессердечной изуверкой. Я только протянула руку, чтобы открыть хитрый замок цепей, как парень напрягся и сквозь сжатые зубы пробормотал:

— Убить, убить эту ведьму надо. Другого она не заслуживает.

Я отдёрнула руку и поспешно вскочила на ноги, внезапно разозлившись. Ведьмой он называет исключительно меня. С какой это радости я должна с ним церемониться и жалеть? На моём месте, феникс без раздумий свернул бы мне шею. Почему же я колеблюсь и уверяю себя, что его отношение ко мне может измениться?

Резко развернувшись, я покинула комнату и пошла по переходам, чтобы попасть прямо в парк. Сначала я старалась не спешить, идти степенно, но всё ускоряла шаг, пока, наконец, не побежала. От себя, от своих проблем, от проснувшейся во мне жестокости, от этого противного голоса, нашептывающего, что следовало бы убить мальчишку и не мучиться больше сомнениями на его счёт.

Привалившись, совершенно обессилевшая, к стволу одного из вяров, что были, пожалуй, самыми частыми деревьями в тёмнофениксовом парке, я пыталась успокоить мысли и душу. Что я вытворяю? Почему я так поступаю? Не лучше ли оставить всё, как есть? Эта просьба Творца мне совершенно не по силам. Я лишь тешу себя иллюзиями. На самом деле я маленькая, уставшая и слегка напуганная девочка, оказавшаяся далеко от дома.

Что-то мягкое потёрлось о тыльную сторону ладони. Я, не открывая глаз, провела рукой по меху Всполоха и стала гладить лиса по голове, потом бессильно сползла по шершавой поверхности коры и уткнулась лицом в пушистую шёрстку животного, притягивая его к себе. Не знаю, сколько провела времени в таком положении. Наверно, я просто заснула. Очнулась же от голоса Дениса, прозвучавшего надо мной:

— Елена, что случилось?

Я подняла голову и ощутила, как затекло тело, пробывшее довольно продолжительное время в неудобной позе. Представляю, каково же было лису. Я тихо поблагодарила Всполоха и выпустила его из объятий. Странно, я полностью успокоилась. Ну и хорошо. Завтра подумаю над всеми проблемами.

— Я просто заснула, — ласково улыбнулась я мальчику. — Похоже, сегодня времени на книги уже нет. Но не думай, что я оставлю этот раздел непроверенным. А сейчас пошли немного позанимаемся.

Встав и потянувшись, я, к своему удивлению, почувствовала чужое присутствие рядом. Кто здесь может быть в такое время? До рассвета ещё два часа. Как раз тот самый период, когда никого в парке не встретишь. А тут на тебе, целых двое. И чего им не спится?

Пройдя вглубь леса, я поняла, что эта парочка наблюдает за мной и Денисом. Плохо. При чужих тренировки как таковой не получится. Ну что ж, можно попробовать кое-что другое. Подозвав к себе мальчика, я оторвала нижнюю часть своей рубашки, завязала фениксу глаза и спросила на древнем наречии, который заставляла Дениса усиленно осваивать.

— Помнишь, я учила тебя видеть ауру предметов?

— Да, но у меня ещё не очень получается.

— Вот и потренируешься. Тебе нужно до меня дотронуться, ориентируясь лишь на звуки и движения. И постарайся не врезаться в ближайшие деревья.

Он старался. Честно старался. Но выходило не очень. При первых признаках рассвета я, наконец, отстала от бедного парнишки и отправила его отдыхать. Сопровождающие следили за мной до самой двери моей комнаты, что меня немного раздражало. Надеюсь, что завтра мы сможем нормально позаниматься, а не играться напоказ, как сегодня.

Немного поспав, я засела в библиотеке. Сегодняшняя ночь принадлежит Дефансеру, поэтому нужно за день прочесть всё, что я запланировала и успеть к назначенному часу на урок танцев. Угу, а ещё сделать наряд и поприсутствовать на обеде или ужине. Последнее было личной «просьбой» Повелителя и обсуждению не подлежало: мне ежедневно следовало хотя бы на час появляться на глаза обитателей дворца, в противном случае ко мне приставят компаньонку. Причём отец, уловив мою ухмылку, тихо и с угрозой предупредил, что если я и от неё сбегу, то моими сиделками станут Чёрный Дракон и Демон. Перед этой угрозой я спасовала. Насколько я поняла характер первого сына Повелителя, то он скорее в лепёшку расшибётся, чем позволит взять над собой верх. Так что я с милой улыбкой и внутренним содроганием пообещала ежедневно появляться на каком-либо массовом мероприятии, хотя это и отнимало много времени.

Естественно, вечер застал меня не успевшей прочитать и половину запланированного. Услышав колокол «вечерней зари», я отложила книгу и откинулась на спинку стула. Глаза уже несколько минут скользили по строкам, но смысл прочитанного не мог пробиться через плотную завесу непонятно откуда взявшегося чувства настороженности. Сегодня обычный день, заканчивающийся неспешным отходом дневного светила ко сну. Откуда это непонятное чувство? Я попробовала настроиться на образы будущего, но они ускользали как песчинки из судорожно сжатого кулака. Дефансер не раз предупреждал, что невозможно увидеть судьбу по заказу, ведь она слишком изменчива и непостоянна. Ею невозможно управлять, лишь иногда корректировать. Что же сегодня должно произойти? И почему меня это так беспокоит?

«Солнце зашло, — напомнил о себе Дефансер. — Обещание».

Да-да, помню. Ты поосторожнее там, хорошо? А то у меня нехорошее предчувствие.

«Сама осторожность и благоразумие», — тихо рассмеялся феникс, заставляя моё сознание моментально уснуть.

Девил тихо скатывался в царство отчаяния. В его темнице не было времени, не было света. Он чувствовал себя отрезанным от всего живого. Эта девчонка держит его на цепи, словно собаку. Есть он отказывается сам, считая унизительным брать её подачки. Эта змеюка всегда приходит в полной темноте, и он часто даже не слышит её, а узнаёт об очередном посещении, когда задевает в темноте посуду, которой раньше не было на этом месте. Раньше ведьма оставляла факел и книги, которые он даже ни разу не открыл, но после его неудачной попытки освободиться, свет больше не приносила и почти не разговаривала с ним. И эта тишина давила. Подавляла. Сминала волю. Вот уже несколько раз у него появлялось постыдное желание пообещать ведьме всё, что она захочет, лишь бы выбраться отсюда. И с каждым разом всё сложнее отгонять эту мысль. Но нет, он скорее умрёт, чем опустится до подобной низости. Подчиниться ведьме — значит предать себя и весь свой род. После этого и жить-то незачем.

Сколько времени прошло с тех пор, как он очутился здесь? Ищут ли его? Конечно, ищут. Но не найдут. Никто не найдёт. Если до сих пор не отыскали, то теперь и подавно надеяться не на что. Нечего рассчитывать на других, ведь они даже не подозревают, насколько опасна эта змея. Нужно попытаться избавить от неё мир самостоятельно. В последнее время Девил лелеял надежду подловить эту самозваную принцессу, когда она наклоняется, чтобы поставить возле него еду, и ударить со всей силы цепью, зажатой в кулаке. Он вряд ли тогда выберется, но она тоже умрёт. Это будет единственным его утешением.

Эта надежда поддерживала, но как он ни напрягал слух, ни разу не услышал бесшумных шагов или шелеста одежды этой ведьмы. Ничего. Для этого убийства нужны сила, внимание и постоянная концентрация. Но откуда им взяться, если у него уже сознание мутится от голода? В то же время заставить себя проглотить хоть кусочек еды, принесённой ею, он не мог, сравнивая это с предательством. Как хорошо, что то, что приносила эта змеюка, не имело запаха, иначе ему было бы намного сложнее выдержать эту пытку. А так ничего, теперь даже не хочется есть. Он больше не отдёргивает руку, почти невольно тянущуюся к пище. Стыдно признаться даже себе, но раньше он не трогал принесённое этой ведьмой не от того, что у него такая сильная воля, а из страха, что змеюка внезапно придёт и увидит, как он ест. Такого позора он бы точно не пережил. Это было бы его окончательное поражение в их противостоянии. А теперь уже не надо бороться с собой, раз за разом отводя взгляд от того места, где стоят тарелки.

Девил сел, опираясь спиной о холодный камень стены. Цепи глухо звякнули, вызывая очередную волну раздражения. На себя, на Елену, на предков, что умудрились построить тайные комнаты, а потом благополучно о них позабыть.

Он даже ничего не понял, но внезапно чувство опасности сдавило горло, а следом холодный металл надавил на мягкую кожу, не давая возможности дышать. Горячая струйка потекла вниз из ещё неглубокого пореза. Лезвие надавило чуть сильнее, затем отодвинулось. Неужели всё закончится так глупо? Он так и умрёт, как канэк под кухарским ножом, связанный и беспомощный. Дико захотелось жить, увидеть ещё раз Лиру, Карена, Филиппа, отца, но не умирать вот так в темноте от руки неизвестно кого! Полоска металла тихонько задрожала, легонько прикасаясь к коже, затем послышался свист рассекаемого воздуха, звонкий удар клинка о стену и его подскоки по полу. И удаляющийся топот лёгких ножек. Елена. Она пыталась его убить. Видимо, ведьма подумала, что бесполезно дальше с ним церемониться, и решила тихонько прирезать, но то ли почувствовала угрызения совести, то ли её кто-то спугнул. Так или иначе, она оставила клинок. Только бы он лежал достаточно близко. Только бы можно было до него дотянуться. Боги, если вы и вправду существуете, помогите!

Безумное чувство опасности разорвало в клочки сон, наведённый Дефансером. В первое мгновение я не поняла, где нахожусь и что делаю… и почему моя рука держит обнажённый клинок. Тихий звяк и вспышка чужого страха внезапно всё прояснила. Огромным усилием воли я смогла перехватить контроль над своим телом у феникса, который, словно маньяк, повторял: «Убей мальчишку. Или дай мне с ним разобраться». Но я не могла позволить сделать это. Короткая внутренняя борьба заставила Дефансера ненадолго отступить. Для чего именно — чтобы собраться с силами или же он признал своё поражение и пытался успокоиться? — я не знала. Так или иначе, отбросив короткий меч, я, сломя голову бросилась подальше.

Я бежала вперёд, не разбирая дороги, на грани истерики, думая лишь об одном: Дефансер хотел убить Дьявола.

«Для твоего же блага», — раздражённо отозвался феникс. Похоже, он более-менее пришёл в себя и мог контролировать поведение и эмоции, уже не опаляя своим безумным бешенством, которое может напугать до заикания.

Но он хотел убить беззащитного парня, у которого вся жизнь впереди, который просто не может быть опасен в подобном положении, который уже почти сдался.

«Он сам намеревался тебя убить, и, следовательно, он опасен для тебя».

Это ты опасен! И в первую очередь для меня, — чуть ли не в истерике закричала я на феникса. Тот отнёсся к моей вспышке на редкость флегматично, буркнув что-то вроде:

«Поверь мне, я лучше знаю, что для тебя лучше».

Я прислонилась лбом к холодной стене, пытаясь успокоиться и отдышаться. Из груди вырвался всхлип, потом другой.

Я тебе доверяла, — безжизненным, полностью опустошенным голосом пробормотала я. Феникс упрямо молчал.

Простояв так с минуту и собрав остатки стойкости, я попыталась надавить на Дефансера:

Обещай, что больше не сделаешь попытки его убить. — Феникс не произнёс в ответ ни слова, тогда я попыталась выложить свой последний козырь перед ним: — Мне не нужен такой защитник. Я хочу расторгнуть нашу сделку.

«Ты не можешь. Мы расстанемся только с твоей смертью».

Слёзы горячими ручьями побежали по щекам, так как я была уже не в силах их сдерживать, а темнота вокруг начала давить. Тишина наполнилась криками агонии. Я зажала уши руками и медленно сползла вниз по стене, но крики не замолкали, а, наоборот, нарастали, как громыхание приближающейся грозы. Перед глазами вспыхнули огни, фигуры, искаженные ужасом лица… Нет, я не хочу этого слышать! Не хочу. Не хочу. Не хочу! Дефансер, перестань мучить меня своим прошлым!

Темнота нахлынула, унося взбудораженное сознание прочь и давая желанное успокоение. И в самый последний момент я услышала-почувствовала его слова:

«Я не трону твоего феникса. Сегодня».

— Ты сегодня поздно.

Елена вышла из тени дерева прямо рядом со мной. Когда она так прячется, даже звери не чувствуют её присутствия, что уж говорить обо мне. Тем не менее, это сильно раздражает и заставляет огрызаться, лишь бы не оправдываться.

— Так ты сегодня большой кусок книги задала.

— Судя по затраченному времени, ты его усиленно штудировал. Ну что ж, проверим, — предвкушающее протянула принцесса и начала засыпать меня вопросами. У меня уже не в первый раз возникла мысль, что эта девушка каким-то образом знает, чему я уделил минимум внимания, полагая, что эта часть лёгкая или не слишком важная. Вскоре я почувствовал, что вообще ничего не знаю и не помню, а вместо нормальных слов могу только мямлить. Наконец, я не выдержал и попытался возмутиться:

— Я не понимаю, зачем ты заставляешь меня штудировать эту глупую историю. Лучше бы то время, что приходится просиживать в библиотеке, потратить на обучение настоящему искусству.

Еленины глаза нехорошо сверкнули, а тихий голос, казалось, вызывал на откровенность.

— Ты считаешь, что я тебя плохо обучаю?

— Нет! Я уже хорошо владею метательными ножами, неплохо кинжалом, но книги… Это же пустая трата времени! — взмолился я, надеясь достучаться до здравого смысла принцессы. Бесконечная муштра по дисциплинам, которые мне, скорее всего, не понадобятся в будущем, тихо бесила. По мне это была прорва потраченных зря усилий и времени.

— Хорошо. Неплохо, — в её голосе зазвучала издевка. — И ты считаешь, что уже добился чего-то стоящего?

— Да. Я уже могу постоять за себя, — убеждённо ответил я, сравнивая то, что умел и мог до встречи с принцессой со своими теперешними возможностями.

— Сопляк! — Елена заговорила тихо, как-то шипяще. — Я преподам тебе урок, который научит тебя следить за собственным языком, если не хочешь его лишиться.

Вот она стоит в десяти шагах от меня. Мгновение — и хрупкая ладонь врезается в мою грудь, выбивая воздух. Удивление. Сильный удар спиной и головой. Боль. Ещё один удар, на этот раз в челюсть. Я даже не успеваю рассмотреть смазанные движения, не то что поставить блок. Град ударов обрушивается со всех сторон. Мелькнула удивленная мысль: «За что?», затем глаза медленно заслала бордовая пелена, а в ушах отдавался лишь грохот крови. Темнота оказалась желанным избавлением от жестокого кошмара. Именно кошмара, так как в реальности Елена бы так никогда со мной не поступила. Должно быть, её просто подменили, а я, глупый слепец, этого не заметил.

Князь Сумрака ворвался в малую гостиную для приёмов, где Повелитель встречался с теми редкими представителями соседних земель, к которым чувствовал откровенную приязнь, и, не обращая внимания на присутствие посла из Арабии и его племянника, выдохнул:

— Отец!

— Браен, когда ты научишься следовать… — недовольно нахмурил брови Повелитель, но Князь Сумрака не обратил внимания на это сдержанное проявление недовольства, взволнованно сообщив:

— С Еленой что-то случилось. Похоже на отравление.

Повелитель Гиперии резко побледнел, неспешно встал и знаком приказал сыну выйти, затем извинился перед гостями и направился к двери. Ему хотелось бежать, чтобы побыстрее лично удостовериться в словах сына, но он не мог себе подобного позволить. Повелители не бегают, как какие-то расшалившиеся мальчишки. У комнаты Елены толпились слуги, напрочь забыв о своих обязанностях. Правда, появление Повелителя заставило их враз вспомнить о делах насущных и немедленно исчезнуть, бросившись в разные стороны, как мыши от кота. Но Харолан был уверен, что стоит двери комнаты закрыться за его спиной, как в коридоре опять начнётся столпотворение. Эта девушка за столь короткое время умудрилась расположить к себе почти всю дворцовую прислугу.

Елену трясло. Температура тела была неимоверна высока, а с губ слетали то стоны, то бессвязный бред на нескольких языках одновременно. Принцесса металась на постели, сбрасывала одеяло и порывалась бежать или сворачивалась клубком и плакала.

Герасий, тщательно осмотрев девушку, не нашёл ничего, что могло бы стать причиной столь внезапной болезни. Криверед со своей стороны подтвердил, что не было никакого внешнего вреда: ни магического, ни телесного. Харолан только кивнул, услышав их отчёты, не высказывая вслух недовольства, а про себя в первый раз усомнился, так ли компетентны эти фениксы, как он до этого полагал, и не стоит ли начать искать им если не замену, то помощников.

А между тем девушка сгорала, как свеча. С каждым разом Харолан получал всё менее утешительные известия. С заходом дневного светила он вновь направился в комнаты принцессы. Она лежала на огромной кровати, неподвижная и безжизненная. Губы посерели, под глазами пролегли черные тени, а тело ещё больше истончилось, не реагируя больше ни на что.

Харолан терялся в догадках, что могло быть причиной этой странной и страшной болезни. Ему не хотелось терять эту весёлую жизнерадостную девушку, которую он назвал своим ребёнком и которая нравилась ему больше всех остальных его дочерей.

Слуга бесшумно приблизился и низко поклонился Повелителю, доложив:

— Найдено тело мальчишки, мэрид.

— Ты о чём? — не понял Харолан, занятый исключительно решением дилеммы: стоит ли высказать прямое неуважение и недоверие главному магу и лекарю, состоящим при дворе, и призвать других целителей в надежде, что они смогут что-либо сделать в данной ситуации.

— Тот мальчик, что приехал с мэрил Еленой. Он сейчас при смерти.

Харолана прошиб пот от ужаса, заставив моментально отбросить все прочие мысли. На ум пришла древняя легенда о связанных судьбах. Если погибает один, то умирает и другой. Быть может, это единственный шанс в данной ситуации.

Призвав мага и лекаря, Повелитель приказал:

— Герасий, Криверед, идите к… — Харолан запнулся, но всё же вспомнил имя мальчика, — к Денису. Вылечите его во что бы то ни стало. И надеюсь, я больше не услышу бессвязного лепета или замудрёных высказываний, смысл которых сводится к фразе: «Я не знаю, что это такое и как с ним бороться».

Мальчик выжил, хотя по словам Герасия, это было невероятно. На ребёнке не было живого места: всё тело представляло собой один сплошной кровавый синяк, абсолютно все внутренние органы были сильно повреждены. Но он выжил. И принцесса Елена тоже. Невероятно. Неужели эта мистическая связь существует на самом деле? Иначе как объяснить это чудо? Да, точно чудо. Отец себе места не находил, переполошил весь дворец в тщетных поисках виновного. Он ни за кого так не волновался, ни на кого не смотрел с подобным выражением нежности и тщательно скрываемого волнения.

Отец…

Браен усилием воли отогнал яркий образ, стоящий перед глазами, и попытался настроиться на более деловой лад. Поиски Девила пока не дли результатов. Да, его отец не даёт возможности полномасштабно развернуться, но должны же быть хоть какие следы! Не мог взрослый ответственный феникс просто-напросто сбежать неизвестно куда. Или мог?

Дверь за спиной тихо скрипнула, впуская струйку холодного воздуха.

— Привет, Браен. Ну и погодка у вас здесь! — раздался с порога комнаты чуть усталый хрипловатый голос.

— Ал? — изумился Князь Сумрака, поспешно оборачиваясь. — Не ожидал тебя так быстро.

Алекс скинул промокший плащ и встряхнул его, не обращая внимания на то, что брызги попали на его друга и лежащие перед ним документы.

— Я уже не в опале?

— Нет, — рассмеялся Браен. — Ты там никогда и не был. Отец просто играл на публику. Пойми, не мог же он всё это так оставить.

— У него получилось весьма убедительно. Даже я поверил. Но что заставило Повелителя так быстро изменить решение?

— Причина всё та же: новоявленная принцесса. Нам нужно её понять. А ты знаешь о девчонке намного больше, чем хочешь сказать.

Алекс медленно отрицательно покачал головой.

— Чем могу сказать. Что случилось на этот раз?

— Она заболела. Непонятно от чего. Мы уже думали, что она не выкарабкается.

У Алекса слегка нервно дёрнулся уголок губ, когда феникс со скрытой неприязнью пробормотал:

— Поверь мне, она нас всех переживёт.

— Не знаю. Мальчишка тоже был при смерти, — задумчиво протянул Князь Сумрака, внимательно вглядываясь в лицо брата, а затем небрежно спросил: — Как ты думаешь, их судьбы, случайно, не связаны?

— Одна смерть на двоих? Это же детская сказка! К тому же Денис — простой ребёнок, с которым Елена возится от нечего делать. Она же нашла его уже при нас.

— Кто знает. В последнее время я во многом начал сомневаться, — Брайан потянулся в кресле, разминая затёкшие мышцы, и указал на удобный набивной стул рядом со столом. — Садись, рассказывай. У нас есть немного времени, прежде чем отец позовёт тебя.

— Что рассказывать? — пожал плечами Алекс, небрежно бросая плащ на спинку и садясь на предложенное место. — Скучно там. На границе тихо, как в склепе. Бриайцы на удивление мирные и пугливые соседи. Сидят в своих норах, и Джер их оттуда выманишь даже на переговоры по экономическим вопросам. У вас-то, небось, много интересного произошло.

— Да как сказать. Не жалуемся. Принцесса Елена временами развлекает. Недавно Джина по полу раскатала: сказала, что если он хочет видеть её своей любовницей, то должен достать какую-то там розу, и отправила просиживать штаны в библиотеку. А потом нешуточно разнервничалась из-за того, что он принялся за дело всерьёз… Ал?

— Да? — Алекс вздрогнул, выплывая из задумчивости.

— Елена провидца?

— С чего ты взял? — несколько фальшиво изумился Странник.

— Сопоставил некоторые факты, — произнёс Брайан, не сводя глаз с лица брата. Раньше они во всём друг другу доверяли. До приезда Елены.

— Я её знаю не намного лучше остальных, — отмахнулся Странник. Было видно, что этот разговор его тяготит. Резко поднявшись, Алекс бросил, даже не оглянувшись на брата: — Встретимся позже, мне нужно поспешить к отцу.

Браен проводил тяжёлым взглядом фигуру друга. Он был уверен, что тот многое знает, но не говорит. Почему? Почему, как только появилась эта девчонка, жизнь во дворце заметно усложнилась? Но в то же время стала более интересной. Так. Всё. Нужно заниматься поисками Девила, а не отвлекаться по пустякам, — одёрнул себя Князь Сумрака, отметив, что Алекс забыл на спинке стула свой плащ.

Елена была скорее похожа на труп, а не на живое существо. Белая, как велен, тощая и безжизненная, она буквально терялась на огромном пространстве гигантского ложа. Волосы спутались и разметались вокруг, слегка оживляя картину и подчёркивая тонкую, казалось, чуть светящуюся в неровном свете кожу. Зачем они постелили светлые простыни? Девушка буквально сливается с ними.

Странник тихо направился к изголовью кровати. Но отсюда всё равно было далеко до тела девушки. Придётся садиться прямо на светлые покрывала. Стоило Страннику исполнить своё намерение, как к нему метнулся красный шар из другого конца комнаты, клацнул зубами прямо перед носом, потоптался по ногам и свернулся клубком, не давая возможности встать.

— Ничего себе приветствие у зверушки, — пробормотал феникс, приходя в себя от неожиданности.

Вблизи Елена выглядела ещё более бледной и осунувшейся. Причудливые тени от свечей ежесекундно меняли выражение на этом усталом заострившемся лице. Сейчас она выглядела беззащитной и на удивление спокойной. В сознании она никогда не была такой… одухотворённой, что ли.

Глаза открылись внезапно, и безжизненный взгляд впился в балдахин. Странник неуверенно позвал девушку:

— Елена.

Ни один мускул не дрогнул на застывшем восковой маской лице. Странник слегка наклонился и легонько потряс девушку за плечо. Потухшие глаза метнулись к нему, и феникс вздрогнул: ни тени эмоций или узнавания не проскользнуло в этом пустом взгляде. Такое чувство, что хозяйка ушла, оставив ненужную оболочку, а та почему-то продолжала существовать. Странник ни на шутку испугался и залепил девушке пощечину, как сделал бы с любым парнем, дабы привести его в сознание. Голова дёрнулась, глаза мазнули по фигуре феникса, но остались такими же пустыми и безжизненными.

«Что с ней, проклятый побери, случилось?»

Губы Елены слегка приоткрылись и глухой, шелестящий, как осенние листья, голос произнёс:

— Я хотела убить Дениса.

Странник впал в ступор. Как? Она? Та, которая готова ради этого мальчишки поссориться со всем остальным миром? У неё бред.

Странник положил руку на лоб девушки и с заметным облегчением выдохнул. У Елены и вправду был жар, который многое объяснял.

— С ним всё в порядке, — попытался утешить девушку феникс.

— Я монстр, — в голосе слышался всё тот же шелест сухих листьев. — Он монстр и превращает в монстра меня.

— О чём ты говоришь? — Странник не мог скрыть напряжение, звенящее в голосе. Бред обычно сопровождается неосмысленными бессвязными фразами. А этот отсутствующий взгляд и абсолютная уверенность в голосе… здесь что-то другое.

— Он хочет крови, убийств. И толкает меня к этому. Он прав, я слаба. Я не могу противостоять ему.

— Нет, можешь. — Феникс старался говорить уверенно, не допуская мысли, что принцесса сошла с ума. Ведь если она и вправду напала на мальчика, на существо, которым дорожила в этом мире больше всего, то она становится слишком опасна для общества. Алекс предпочёл отбросить эти мысли подальше и продолжить: — Денис ведь выжил. — Странник произнёс эти слова с жаром, которого не ожидал от себя. — Раньше же ты могла сопротивляться. И теперь тоже сможешь.

— До этого не было такого прессинга. Он будто взбесился. И бьёт в первую очередь по тому, что мне дорого.

В глазах Елены начал разгораться нездоровый блеск. Странник наклонился над лежащей девушкой и сильно встряхнул её за плечи. Она слегка удивлённо посмотрела на него, потом с неожиданной силой притянула к себе и разрыдалась. Феникс выругался про себя и попытался принять более удобное положение. Всполох в ответ на это недовольно зашевелился и выпустил когти. Странник едва удержался от вскрика, подхватил хрупкую фигурку и подтянул поближе к себе вместе с тяжёлыми одеялами.

Елена поглубже зарылась ему в плечо и не собиралась успокаиваться. Именно этот неподходящий момент Карен выбрал для несвоевременного визита. Он внимательно осмотрел представшую перед ним картину, широко ухмыльнулся и тихо прикрыл дверь, выскользнув обратно в коридор.

«Вот влип, — обречённо подумал Странник, красочно представляя себе будущие перспективы: — Теперь отец обратно на границу отправит. В бессрочную опалу».

Елена не успокаивалась долго. Феникс уже успел перечислить все известные ему ругательства, придумать пяток новых и раз десять обыграть сцену оправдания перед отцом. Хотя что тут проигрывать? И так всё ясно. Карен, язва такая, язык за зубами держать не будет. Придётся вновь ехать с важной миссией куда подальше. Да уж, любопытство и забота о ближнем наказуемы.

Более-менее успокоившись, Елена ещё немного пошмыгала носом, но отстраняться не спешила. Поэтому голос её стал ещё глуше.

— Странник, исполни, пожалуйста, одну просьбу. — Феникс напрягся, уже зная, в чём будет заключаться эта просьба. Если сейчас ещё кто-нибудь сюда зайдёт, то от бессрочной высылки точно не отделаться. — Увези кое-кого подальше отсюда. Быстро и незаметно. И никому об этом не говори. Он не должен пока возвращаться. Всполох тебя проводит.

Ослабевшие руки разжались и Елена упала на кровать. Странник в полной прострации смотрел на спящую девушку. Не-ет, женщин невозможно понять в принципе. Феникс спихнул с колен наглую животину, которая недовольно выскалилась в его сторону и направилась к стене, где и замерла у огромного искусственного камина в мрачном ожидании. Что этот демон там забыл? Стоило Страннику приблизиться, как лисёнок встал на задние лапы, а передние положил на один из камней кладки на уровне пояса. Ничего не произошло. Всполох оглянулся на феникса. Тот, чувствуя себя донельзя глупо, надавил на приглянувшийся зверушке камень, и в следующее мгновение часть стены бесшумно сдвинулась в стороны.

— Ну вот, а я не верил Елене, что эта зверюга умнее нас всех вместе взятых.

Лис весьма правдоподобно хмыкнул. Или чихнул странно. Странник предпочёл думать, что второе, иначе так недолго и с ума сойти.

Коридор петлял. Света было не много, но достаточно, чтобы собрать не всю грязь и паутину с этих заброшенных ходов, а только половину. Постепенно становилось темнее. Едва не слетев с незаметных в темноте ступеней, Странник про себя прошёлся по родословной Елены и её зверюги.

Коридор резко свернул вправо и начал медленно спускаться вниз. Последние остатки освещения остались позади, и феникс ругал на этот раз уже себя, что не догадался прихватить факел. Заблудиться в этих переходах можно на раз: после лестницы только справа шесть раз были ответвления. Наконец, они дошли. После очередной лестницы лис прижался к ногам Странника и отступил, оставив того посреди ожившего царства тьмы. И что прикажете теперь делать? Не за факелом же возвращаться.

Феникс осторожно сделал шаг, потом второй, поскользнулся на чём-то, взмахнул руками в тщетной попытке сохранить равновесие и, уже падая, услышал звук рассекаемого воздуха и шипение:

— Сдохни, тварь!

Меч срезал прядь волос, но большего ущерба не причинил. Странник попытался ударить ногой в то место, где должен находиться противник. Правда, во время падения это сделать сложновато. Но ему удалось. Получилось также извернуться и не приложиться головой о каменные плиты. Меч, выбитый из ослабевшей руки, звонко звякнул где-то справа. Теперь Странник чётко ощущал местонахождение противника, хотя до этого не чувствовал его. «Старею, наверно. Или давно забросил ежедневные тренировки, что более вероятно». Однако попытка заломить руки невидимого противника вышла не слишком удачной: помешали короткие цепи. Над кем это Елена решила поиздеваться?

— Чтоб ты померла, мразь, — прохрипели фениксу прямо в лицо слабым, но донельзя знакомым голосом.

Девил?! От неожиданности Странник ослабил хватку, чем не замедлил воспользоваться его противник, с чувством приложив феникса кандалом по лбу.

— Девил, успокойся. Это я, Алекс.

— Издеваешься, да?

Следующий удар почти достиг цели, но Странник смог увернуться. Он попытался вновь успокоить разбушевавшегося Девила.

— Я тебя вывести отсюда хочу, так что хватит пытаться меня убить.

— Тебя эта послала? — прошипел парнишка, ненадолго замирая.

— Успокоился? Сейчас найдём ключи от этих побрякушек.

— Нет их здесь, — облегчённо-устало проинформировал Девил.

Что-то металлическое ударилось о пол рядом с ногами Странника. Он наклонился и нашарил искомый ключ.

— Так. Ключ у меня. Теперь я подхожу, а ты меня не бьёшь, договорились?

— Где все остальные? — напрягся парень, не зная, верить ли своему нежданному спасителю или это очередная ловушка.

— Я тебе всё объясню, только не шевелись. В темноте не так легко искать замочные скважины.

Когда последняя цепь с недовольным щелчком выпустила свою жертву, фениксы вздохнули с облегчением.

— Теперь нужно выбираться отсюда. Где эта красная зверюга? — оглянулся Странник, прекрасно понимая, что в такой темноте Джер что разглядишь.

— Так ты всё-таки с ней? — напрягся Девил.

— Не совсем. Я только приехал, и Елена попросила меня выполнить одно поручение, но в подробности не вдавалась. Я и подумать не мог, что она на такое способна. Объясни, как ты здесь оказался.

Лис вновь очутился возле ног Странника, выпустил на лапках коготки и с тихим цоканьем направился обратно. Девила слегка пошатывало, но за Алекса он зацепиться не пытался. Гордый.

— Что с тобой произошло? — повторил свой вопрос Странник.

— Попытался напасть на эту полоумную. В результате очутился в этом подвале.

— Радуйся, что жив остался. Видел я, что она делает с теми, кто на неё пытается напасть. — В губы ощутимо кольнуло холодом, но магия не воспрепятствовала произнести фразу.

— Она и собиралась. Позже. Только испугалась и убежала.

— Испугалась? Убежала?

«Похоже, всё намного серьёзнее, чем я себе представлял. Девила и вправду нужно отправить куда подальше. А вот Елену стоит расспросить поподробнее. Про попытку убийства Дьявола она не упоминала. Или пыталась убить не сама Елена, а некто, кто ответственен и за состояние Дениса? Интересно, у девчонки и раньше было раздвоение личности или это последствие тяжёлой болезни?»

— Э-э…понимаешь, у неё сейчас временное помутнение рассудка, поэтому тебе лучше держаться от неё подальше, — попытался всё же вступиться за девушку Странник, полагая, что рано делать однозначные выводы. И тем более озвучивать те, к которым он пришёл.

— А ты откуда знаешь?

— Оттуда. Елена сейчас тяжело больна и попросила позаботиться о тебе.

— Позаботиться?! — Девил отскочил вбок, но не рассчитал ширину прохода и сильно ударился плечом о стену.

— Цитирую: «Увезти кое-кого подальше отсюда. Быстро и незаметно». Так что незачем от меня шарахаться. А вот если ты останешься во дворце, то она вполне может повторить свою попытку.

— Но она же больна, — не слишком уверенно возразил Девил.

— Одно другому не мешает. Пошли.

Через пару сотен шагов они достигли скудно освещённого помещения, единственной меблировкой которого была большая серая плита, чуть возвышающаяся над полом. И лежащая рядом на рельефном постаменте книга. Странник недоумённо оглянулся на Девила и только сейчас увидел, насколько тот исхудал. Руки непроизвольно сжались в кулаки: да как она могла так с ним обращаться? Пусть Девил не принадлежит к семье правителя, тем не менее он сын одного из советников отца.

Лис со всей силы потянул Странника за штанину по направлению к плите. Ну что ж, можно и подойти. Книга оказалась написанной древней рунической вязью. Что она здесь делает? Вон, запылилась вся. Как ещё в прах не рассыпалась за столько времени? А лис тем временем продолжал тянуть штанину к плите. Одёжка протестующее затрещала. Странник поспешил подчиниться требованиям настырной зверушки. Ему не слишком улыбалось щеголять в рваных штанах. Особенно, если учесть, что эту ткань не каждый клинок сможет столь быстро разрезать…

— Ну хорошо, хорошо. Встал я сюда — и что?

Зверь метнулся к замершему Девилу и оскалился, перекрывая единственный выход из комнаты. Феникс дёрнулся, но остался стоять на месте, подавляя желание броситься на животное с кулаками.

— Девил, — позвал Странник, — иди сюда. Посмотрим, что случится.

— Ничего, — упрямо мотнул головой феникс, не желая идти на поводу у красношерстного демона.

— Тогда отгоним эту зверюгу подальше и уйдём. — Страннику и самому было интересно, что может произойти, если они вдвоём станут на эту плиту. Не зря же лис столь настырно их туда загоняет. То, что это может быть опасно, Странник не задумался даже, полностью поглощённый любопытством. — Ну же. Ты что, боишься?

— Конечно, нет.

Стоило Девилу ступить на плиту, как Странник почувствовал сильное головокружение, а потом вспыхнули разноцветные искры, и всё погрузилось во тьму.

Карен, недовольный, возвращался с заседания малого совета. Он ничуть не интересовался политикой и экономикой, и эти однообразные заседания наводили на него жуткую скуку. Вот и сегодня пришлось сидеть, выслушивая нудный бубнёж советников чуть ли не с утра почти до самого обеденного колокола. А всё от того, что Повелитель решил начать привлекать своего старшего сына к так называемой «ответственности за будущее Гиперии». Нет бы Браена выбрал. Тому нравится сидеть посреди вороха бумаг днями и ночами, изучая отчёты и различные донесения, и периодически носиться с безумными проектами «по усовершенствованию» в разных областях экономики.

Единственное, что толкового услышал Карен на заседании, так это то, что завтра пребывает посольство от светлых. И надо же такому случиться, что эти чудики пожелали, чтобы принцесса Елена присутствовала на церемонии приветствия. Ах, они желают?! Вот пускай сами её туда и тащат! Девчонка стала совершенно неконтролируемой. К ней теперь никто без особой причины не сунется. Всем жить охота. У этой припадочной настроение меняется по пятьдесят раз за день, запросто переходя от безумного хохота к неконтролируемой ярости, когда в окружающих летят все попадающиеся под руку предметы. Даже её мальчишка старается держаться на расстоянии. За это время он полностью оклемался, но старался быть тихим и незаметным. Карен надеялся, что отец перестанет упрямиться и упрячет спятившую девчонку с её протеже куда подальше, чтобы не позориться с такой дочкой, которая только и делает, что целыми днями рисует и бегает босиком под дождём. А ведь прошла уже почти луна с тех пор, как Елена начала вставать.

А ещё эти бесконечные дожди! В Креоле почти не бывает дождей. Тем более таких затяжных. И вот уже луну с погодой твориться невесть что, а маги только руками разводят: мол, это выше наших сил. А все солнца хотят. Праздников, в связи с безумием Елены, не устраивают, на охоту при такой погоде не съездишь, тренироваться по колено в грязи тоже желания не возникает, Девил, а затем и Алекс как в бездну провалились, а отцу нужны результаты. Результаты! Если бы они были. Браен после исчезновения Алекса сам потерянный ходит, от него теперь толку чуть, так что всё свалилось на него, Карена. И никто не соизволил поинтересоваться, нужна ли ему эта будущая власть со всеми прилагающимися к ней атрибутами и горой ответственности.

Карен досадливо махнул рукой. Джер, нужно отвлечься. Эстафу, что ли, навестить? С ней тоже в последнее время что-то твориться стало. Такая милая и приветливая раньше, сейчас она стала замкнутой и неразговорчивой. И постоянно: то голова у неё болит, и нельзя ли навестить её в другой раз; то ещё какая хворь. Даже на подарок едва взглянула, грустно улыбнулась и спрятала подальше. А ведь раньше это её хоть немного развлекало.

В библиотечном коридоре на него налетел Еленин мальчишка. Денис резко, но недостаточно быстро затормозил, а Карен, задумавшись, даже не соизволил посторониться, и взволнованно выдал:

— Посольство приехало.

— Они завтра будут, — отмахнулся Чёрный Дракон, почему-то даже не разозлившись на беспрецедентную наглость мальчишки.

Денис раздражённо мотнул головой.

— Я видел Молнию и Серебряного Дождя. Похоже, они ищут Елену.

— Ну и что? — раздражённо поинтересовался Карен. Его так и подмывало ляпнуть: «А мне какое дело до этой полоумной?»

— Это может быть опасно, — терпеливо пояснил Денис.

— Для кого, скажи на милость? — уже не скрывая сарказма, вопросил Чёрный Дракон.

— Для всех. Нужно увести её подальше, иначе…

Последние слова заглушил раскат грома. Карен с тоской посмотрел в ближайшее забранное тонким хрусталём окно. Так, ещё полноценной грозы не хватает для полного и бесконтрольного счастья.

— Послушай, я никого не собираюсь искать по такому дождю. Если этим умникам нравится хлюпать по колено в грязи, это их право. По мне, девчонка совершенно для нас бесполезна. Впрочем, как и ты.

Карен развернулся, оставив стоять посреди коридора удивлённого мальчишку, и направился к комнатам в западном крыле дворца.

Денис мрачно смотрел вслед удаляющемуся фениксу, потом улыбнулся и заспешил в противоположную сторону. На мгновение его фигура потеряла чёткие очертания, но при неровном свете это казалось обманом зрения.

Я стояла на вершине утёса, обнаженная, с раскинутыми в стороны руками, и пела. Слова, срывающиеся с губ, мгновенно смывались низвергающимися потоками воды. Прохладные ручейки скользили по разгорячённой коже, но я этого не замечала, будто не присутствовала в этом мире. Я подняла лицо навстречу упругим струям и замолчала…

Я чувствовала себя счастливой. Маленькой и огромной одновременно. Беспомощной и всемогущей. Человеком и стихией. Я видела со стороны себя, леса, планеты, миры одновременно, будто разбиваясь на мириады частиц. Я разговаривала на разных языках, я пела, я танцевала я упивалась своей властью, заставляя ветер нападать на ничего не подозревающих путников или молнии рассекать пушистые гривы облаков. Я падала на землю вместе с дождём, я стремилась к небу вместе с травинкой, я взмывала под облака пенными шапками волн, играя с игрушечными корабликами. Я была вселенной и вселенная сконцентрировалась во мне. Вся вселенная. Моя вселенная, наполненная мельчайшими букашками и невероятными гигантами, рабами и господами, свободой и радостью, безграничными возможностями.

Я откинула голову назад и рассмеялась, давясь дождевыми каплями. Но это и вправду было смешно. Безграничная, всеобъемлющая радость разливалась по телу горячим огнём, готовая в любой момент вознести меня ввысь, туда, где бушуют стихии воды и ветра.

В этот раз он не обжигал и не приносил боль. Я наслаждалась безграничным единением, как с окружающим миром, так и с собой. Я была пьяна, бесконечно пьяна своей свободой и властью, своей вселенной, которую остальные не могли ни увидеть, ни понять. Да, им нужно понять. Пропустить через себя, корчась от боли, чтобы потом стать не мельчайшей частицей, но всем. Я пыталась сражаться с необузданной стихией. Глупышка. Нельзя ей противостоять, нужно ей подчиниться, вобрать в себя. Лишь после этого можно повелевать ею.