Возвращение 2 (СИ)

Глава 12

Обратно к Делисе я летел с Майрой и ее шестью помощниками. Из них по имени я знал только Тларга. Именно он первым подошел и заговорил со мной после нашей общей победы над эльфами в районе портальной площадки древних. Как выяснилось, он возглавлял нечто вроде департамента по исследованиям у клонгов и формально продолжал оставаться главой экспедиции. Майра же оставалась его заместителем по общим вопросам. Но, чем больше таких общих, — организационных, житейских, политических, дипломатических, — вопросов накапливалось, тем больше фактическое бремя власти ложилось на нее. С этим, похоже, никто не спорил.

В гостиной у Делисы за время моего отсутствия явно сместился вектор внимания. Не знаю, что напела Тирия местным, но собрание напоминало пресс-конференцию персоны, оказавшейся в центре сенсации. Роль такой персоны играла моя бабушка. Рядом с ней, по правую и левую руку, сидели Элина и Нелия. Энака стояла у них за спиной и видимого внимания к разговору не проявляла. Но я знал, что это не так.

И вообще, в помещении стало как-то уж больно людно. Присмотревшись, я понял, что Делиса вызвала к себе всех оставшихся в живых повелительниц стихий. Они сосредоточенно и с едва уловимой эмоцией надежды в лице слушали какие-то разъяснения леди Анны:

— … Элина, мой экономический советник, рассчитала оптимальную клановую структуру, обобщающую как родовой, так и корпоративный вариант клана.

— За основу я взяла организацию кейретсу, сведениями о которых со мной поделилась леди Анна. — продолжила аграфка. — Так устроены кланы одной из рас на родине леди Анны.

— Это не раса, а нация. — поправила бабушка. — Не так давно они пережили взрывную модернизацию, так что в их обществе и по сей день высокие технологии сочетаются с патриархальностью в быту и нравах. Впрочем, не следует преувеличивать роль кейретсу в наших построениях. Содружество населяют расы, которые в еще большей степени следуют патриархальным традициям, но, при этом, успешно развивают высокие технологии. Элина обобщила весь доступный ей материал и, в итоге, выделила семь устойчивых клановых шаблонов. Но к ним и Нелия приложила руку, если я не ошибаюсь?

— Да, это — идея Нелии, — подтвердила Элина. — У нас никак не получалась стабильная конфигурация отношений центр-клан и горизонтальных связей между кланами. Нелия предложила ослабить ограничения на некоторые параметры, а в пространстве конфигураций кланов искать устойчивые классы эквивалентности. Опытным путем нашли семь таких классов.

— Я не участвовала в самих расчетах, — добавила Нелия, — идея возникла спонтанно во время нашей беседы в баре в обеденный перерыв. Мы же в разных организациях работаем и практически не пересекаемся.

— И очень жаль, что не участвовала. Но вернемся к шаблонам, — продолжила бабушка, — От них требуется согласие друг с другом на уровне базовом — права и ценностей. Да-да! — бабушка выдержала паузу, но никто и не помышлял с ней спорить или подвергать сомнению ее тезис. — Но в существенных деталях допускается определенная свобода и автономия. В итоге, каждый из вновь образуемых кланов может выбрать шаблон, наилучшим образом отражающий культурные особенности его членов. Чем прочнее внутренняя структура клана, тем меньше риск чрезмерного давления, так сказать, парового котла на межклановом уровне.

— Бабушка, они не знают, что такое паровой котел. — голосом Вовочки-хулигана вякнул я.

К этому моменту я успел связаться с Элиной по нейросети; получить от нее пакет информации по всем выкладкам, которые она провела; запустить освоение пакета в своем боевом режиме, он же — тактический. Мне сразу стало ясно, какую колоссальную работу проделали эти две женщины и аграфка. Мало того, что задачу саму по себе без Анны Николаевны некому было бы ставить. Но ведь она и реально участвовала в расчетах. Благодаря нейросети ментального типа бабушка в реальном времени, вместе с Элиной, имела доступ к так называемому образно-интерактивному моделированию, которое в таких работах применяют аграфы. Это позволяло пожилой женщине, не вдаваясь в технические выкладки, активно влиять на принятие важнейших решений в ходе построения модели.

В итоге вырисовывалась абстрактная структура федерации кланов, оптимизированная по ряду важнейших параметров, но оставляющая очень широкую свободу выбора. В частности, на высшем уровне иерархии роль федерации с успехом могла играть и империя. Что, возможно, в реалиях Содружества стало бы более предпочтительным. Но империя не лоскутная, а модульная. Казалось бы, слова-обертки, но, благодаря построениям Элины, эти слова обретали конкретный социально-аналитический смысл.

— О, Дима! Ты вернулся! — громогласно констатировала бабушка. — И не один. Представь нас, пожалуйста.

— Охотно. — ответил я с учтивым поклоном. — Это — ваши новые подданные, государыня императрица! Раса с многотысячелетней историей, развитой наукой и технологией. Потенциально сильные маги, но не получающие пока должного обучения. Самоназвание — клонги. Отряд поселенцев в мире Галанат, численностью около десяти тысяч, возглавляет дуумвират: лер Тларг руководит научно-исследовательскими работами, леди Майра осуществляет общее руководство. Они готовы принести клановую присягу уже сейчас. И сразу же свалить из этого гостеприимного мира на новые территории, которые будут им выделены согласно вашему высочайшему распоряжению.

Бабушка степенно поднялась из-за стола и подошла к делегации клонгов. Все семеро склонились в полупоклоне, вызвавшем у меня ассоциации с японским этикетом.

— Леди Анна! — начал Тларг.

— Ваше императорское величество! — поправила Майра.

— О! Правильно расставила акценты, молодец! — не удержался я.

Многие из присутствующие тут же одарили меня испепеляющим взглядом. Майра же повернула голову в мою сторону и учтиво кивнула головой, как будто не замечая юмора и подкола в моих словах. Все она замечает! Та еще штучка. Меня-то не проведешь, со всеми моими ментальными «приблудами». Надеюсь, и бабушка разберется, как себя вести со своей новой элитой.

— Мы просим вас принять наш народ под свою руку, готовы от лица всего народа клонгов принести присягу.

— Не торопитесь ли вы, господа? — задала Анна Николаевна вопрос, слегка приподняв правую бровь. — Ведь не знаете и не можете пока знать, на что подписываетесь.

— Мы имеем гарантии от вашего внука. Мы уверены, что бабушка лера Дима не предложит нам ничего дурного или недостойного.

— Это верно. — согласилась Анна Николаевна, едва заметно усмехнувшись. — Тем не менее, господа, ознакомьтесь, пожалуйста, с основами законодательства, которые будут положены в основу гибридно-клановой политической системы, которую мы только что обсуждали. После чего рассмотрим вопрос о принятии клановой присяги.

Клонги обернулись в мою сторону.

— Я уже переслал вам на коммуникаторы весь пакет документов. — откликнулся я. Повернувшись к Делисе, продолжил, — Леди Делиса, вы разрешите делегатам устроить совещание в одном из помещений этого особняка?

— Конечно, — ответила стихия. — Мне и самой интересно узнать, что тут происходит, и чем закончится.

— Наставница! — обратилась к ней одна из стихий, судя по ауре, земли и огня. — А мы кому будем приносить клятву? Ведь планета — собственность Дима, а не…? — стихия запнулась, поняв, что чуть не допустила бестактность.

— А у вас еще остаются какие-то сомнения? — встрял я. — Планета Рея передается в дар государыне императрице Анне и ее прямым наследникам, сообразно процедуре наследования, описываемой в указанной документации, в исключительную неотчуждаемую собственность. Я бы, на вашем месте, уважаемые стихии, почел бы за великую честь, под скипетром императрицы Анны, заложить основы великой империи. Войти в число отцов… э-э-э… матерей-основательниц. Один из кланов, по факту, уже составляет часть империи. Это — фирма «Тупой дикарь».

Энака вздрогнула, но сохранила каменное выражение лица.

— Леди… Нелия, — продолжил я. — Ваша мама уже знакома с выкладками Элины по модульной империи?

Нелия внимательно посмотрела мне в глаза, обернулась в сторону леди Анны. Наконец, ответила:

— Да, мы детально все обсудили. Выбрали клановый шаблон номер три. В него лучше всего вписывается мамин клан.

— Ну, вот и отлично. Уже два клана. — я обернулся к бабушке. — Государыня императрица! Можно я не буду ждать, пока вы примете присягу у своих новых подданных? У меня есть еще некоторые дела в этом мире. Да и вам желательно покинуть его как можно быстрее.

— Дим, ты хочешь, чтобы мы сразу отсюда перешли на планету Рея? — спросила Тилия.

— Конечно. Вам нужны портальные координаты? Предлагаю сначала перейти на остров Буян. Оттуда уже начать разведку и классификацию территорий, пригодных для освоения.

— У меня есть координаты этого острова. Но портал туда нам не открыть. Точнее, не удержать. Я провела опытный пробой на микроуровне. На перенос такого количества разумных, о котором сейчас идет речь, не хватит ресурсов всех присутствующих здесь стихий.

Я вздохнул и связался по мыслесвязи с Нараей:

— Я, кажется, видел у вас на складе пару дорожных сумок для переноса портальных арок. Вы не могли бы поделиться ими с леди Анной и ее переселенцами? Право собственности на арки останется за вами, но контроль доступа будет осуществлять имперские структуры. Вы будете получать отчисления с каждого переноса по расценкам нейтральных миров.

— Разумное предложение, — после небольшой паузы откликнулась глава совета фурий. — Я отдам распоряжение. Сумки доставят сюда в течение пары часов.

— Тилия, — обратился я вслух к стихии. — Вопрос с порталом, можно считать, решен. Теперь, с вашего позволения, я вас оставлю. Встретимся на планете Рея.

Моей первой мыслью было, незаметно улизнув из усадьбы подальше в лес, перенестись в мир Тирия, где живет фурия Киала с нашими дочерьми. Но тут мой взгляд упал на Маргола, который продолжал спокойно сидеть в том же кресле, откуда он вел мысленный разговор со мной. Алиса сидела на поручне этого кресла, облокотившись на плечо своего друга, и задумчиво разглядывала игру света на бокале, который держала в руках. Что-то я упустил. Что-то еще нас связывало, кроме общих знакомых и общих врагов в лице демиургов. А! Вот оно! Гроб в моем пространственном кармане.

«Маргол! Тебе знакомо такое изделие?» — я послал драгониту образ саркофага, который я нашел на своей планете.

Маргол не смог удержать невозмутимое выражение на лице.

«Откуда у тебя… это?» — спросил он.

«Расскажи мне, что ты знаешь о нем, и я расскажу, где нашел».

«Хорошо… Это капсула псевдожизни».

«Стазис-поле?»

«Нет. Сознание заключенного в нее существа остается активным».

«Странно. Зачем это нужно?»

«Долгий разговор. Если коротко, вспомни, где ты меня нашел. И было ли активно мое сознание».

«Понятно. Камера-одиночка, которая сохраняет все ментальные качества заключенного»..

«Надеюсь, ты не собираешься вскрывать эту капсулу?»

«Как раз собираюсь. Что может мне помешать?»

«Благоразумие».

«Посмотри вокруг. Пять сильнейших магов самых разных направлений. Разве они не справятся с любой угрозой?»

«Сильнейшие маги? А что если в саркофаге находится один из тех, кто и запрограммировал магию и диапазоны способностей магов разных направлений?»

«Ты имеешь в виду демиургов?»

«Да. С тем уточнением, что настоящих демиургов я до сих пор не встречал. Только самозванцев, которые перекомбинируют элементы того, что видят вокруг себя, выдавая результат за творение. Настоящий демиург должен уметь создавать нечто из ничего».

«Но это невозможно! В любом творческом акте тратится природная или ментальная энергия! Даже если представить себе, что кто-то может материализовать свой вымысел, на это все равно расходуется ресурс, поддерживающий мышление творящего!»

«Ты не понимаешь… Но сейчас не время вдаваться в философские дискуссии. Сам знаешь, что были и есть самозванцы-демиурги, встреча с которыми смертельно опасна. Прежде всего, потому, что они — самозванцы. Поэтому, что бы ты ни собирался делать с этим саркофагом, классических магов рядом быть не должно. Там противник не их уровня».

«Хорошо. Садимся в мой кораблик и летим на одну из планет этой системы. Там есть какая-то чахлая жизнь, но разумных существ нет. Мы никому не помешаем».

Маргол промолчал, только медленно закрыл глаза.

— Дорогие дамы! — продолжил я вслух. — Маргол попросил меня навестить одно место. Мы скоро вернемся.

— Я вас одних не оставлю. — вмешалась Алиса. — «Я слышала ваш разговор. Я лечу с вами».

Маргол внимательно посмотрел ей в лицо и медленно кивнул.

Мы взошли на борт «Кнорра». Я перешел в режим слияния и повел корабль в направлении на планету, которую успел осмотреть издали в первый час моего пребывания в этой реальности. Конечно, моего «зрения» было бы недостаточно, чтобы увидеть ее прямо с поверхности планеты Галанат. Мне помогла Кира. Она сохранила «карту» системы, то есть точные орбиты всех небесных тел. Через час мы уже снижались в районе одной из многочисленных на этой планете безжизненных пустынь. По выходе из корабля я сразу же достал саркофаг, выгрузив его на песок.

— Как будем открывать ящик? — поинтересовался я у спутников.

Маргол медленно подошел к саркофагу. Потом посмотрел на меня и Алису, развернулся и поднялся по трапу обратно на «Кнорр». Через пару минут оттуда вышел шестирукий драгонит.

— Я вернулся в родную ипостась. В ней выше и реакция, и чувствительность к магическим энергиям.

— Я понял. Так что говорит твоя чувствительность?

— В запирающее плетение внесена аурная метка. Но — не индивидуальная, как на банковских карточках гномов, а родовая. Меня она не признала.

— Демиурги обнаружили и у меня, и у Алисы «божественную искру», то есть некое сродство с их природой. — задумчиво пробормотал я.

После чего подошел к саркофагу, постоял рядом, коснулся. Ничего. Попытался подключиться к метрической матрице, чтобы понять, какой именно метки он ждет, а то и взломать его по-простому, если получится. К сожалению, доступен был только внешний слой матрицы. Он немедленно обновился, как только я оставил его в покое.

— Алиса, — позвал я богиню. — Вся надежда на тебя. Мою «искру» он не видит. Может быть, признает твою?

Девушка несмело кивнула и подошла вплотную к артефакту. Вытянула вперед правую руку, как если бы пыталась что-то ощупать в темноте. В этот момент послышался мелодичный звук, как удар гонга, и крышка медленно истаяла. Внутри, как я уже знал, не было ничего. Ни обычным, ни магическим, ни метрическим (если говорить обо мне) зрением не просматривалось никаких предметов, никаких ментоинформационных полей, никаких метрических матриц.

Тут взвыло мое чувство опасности. Я вошел в боевой режим с ускорением сознания. Еще раз просканировал странный сундук. Опять ничего. Но страх шел оттуда. Я закинул саркофаг обратно в свой пространственный карман, прыжком перенесся в корабль, убрал трап и перелетел на другой материк, подальше от своих спутников. Вышел из корабля, отогнал «Кнорр» на километр вверх и на такое же расстояние в сторону, достал саркофаг. Снова вернулся страх. Я развесил маркеры по окружности вокруг себя на максимальной дальности прыжка.

Наконец, над ящиком начала формироваться метрическая матрица. Я тут же запустил снятие ее слепка. По завершении — еще раз, и еще несколько, пока матрица не обрела законченность и стабильность. Только в этот момент я вспомнил про «трояна», которого мог бы и не пережить, если бы не Алиса. А тут противник, если верить Марголу, пострашнее, чем карлонги.

= Проверка входящих ментоэнергетических структур на вредоносные закладки и специфические типы энергий ведется непрерывно. Для предотвращения преждевременного срабатывания закладок проверка осуществляется в одном из фоновых слоев сознания, изолированного от активного слоя сознания оператора. — сообщил Опекун.

«Нужно создать собственного трояна, используя уязвимости скачанного слепка метрической матрицы» — ответил я.

= Принято.

Я вел этот диалог в боевом трансе. За это время матрица… не знаю пока, как его назвать… в общем, потенциального противника, претерпела совсем незначительное изменение.

= У объекта обнаружена способность к манипулированию изнанкой пространства. Предлагаю добавить аналогичный функционал в проектируемого по заказу оператора ментальный модуль.

«Добавляй» — ответил я. А что тут еще можно было ответить. — «Только побыстрее. Моя интуиция бьет в набат».

Не знаю, как понял Симб мою аллегорию про набат, но закончил возиться с трояном практически мгновенно.

= Ментальный модуль разведывательно-диверсионного назначения внедрен в метрическую матрицу объекта. Внедрение произошло в момент сканирования маскирующего слоя сознания оператора.

И в следующее мгновение метрическая матрица противника исчезла.

= Объект перенес свою матрицу в изнанку пространства. Доступ к матрице сохраняется посредством микропортального интерфейса. Создание ментального слепка объекта завершено на 80 %. Регистрирую попытки взять под контроль фоновый слой сознания оператора, выставленный в качестве внешнего и имитирующий активный.

Похоже, разговаривать со мной не собираются. Но ведь и я до сих пор не выказал особого желания идти на контакт. С другой стороны, если бы не мое видение метрических матриц, то я пребывал бы в уверенности, что передо мной пустой саркофаг. Например, Алиса, которой удалось этот ящик открыть, не смогла бы определить, что тем самым выпустила на свободу нечто, пусть и эфемерное, но вполне себе разумное. И оно тотчас бы взяло под контроль как ауру богини, так и ее сознание.

Я остаюсь в боевом трансе. Он растягивает мгновения в часы. Но сколько еще мне ждать? И чего?

= Создание ментального слепка объекта завершено на 85 % — сообщил Симб.

Постараюсь, по возможности, завершить создание слепка. Причину и источник моего «страха» — того чувства опасности, что я выработал на полигоне Даага — я пока установить не могу.

= Создание ментального слепка объекта завершено на 90 %.

И в этот момент, как будто невидимый смерч начал засасывать меня в саркофаг. При этом либо ящик начал увеличиваться в размере, либо я — уменьшаться.

= Пространственно-временная аномалия неизвестной природы. — отчитался Симб.

Я попробовал прыжком перейти по одному из маркеров, расставленных вокруг саркофага. Но переместился всего лишь к одной из стенок ящика. Под ногами же я разглядел площадку вулканической пемзы. Ее я помнил хорошо. Именно к ней я привязал один из маркеров. Что же получается, часть пустыни площадью около пяти квадратных километров засосало в сундук, как в пространственный карман? Но этот тип магии не работает на живом. Перед помещением на мобильный склад живое существо необходимо заключить в стазис-капсулу. Значит, я уже мертв? Но никаких изменений в себе не ощущаю.

«Кнорр, помогай» — воззвал я к управляющему контуру корабля древних.

В то же мгновение я обнаружил себя внутри корабля, в метре от входного проема, а сам корабль — в нескольких метрах от саркофага. Рядом со мной сидели Маргол и Алиса. Они разглядывали меня с выражением недоумения и ужаса на лице. Я рванул к выходу, но не смог сделать ни шага. На остатках сил сформировал плетение аннигиляции и спроецировал его на объем саркофага.

«Активация!»

Воздух вокруг задрожал, а «Кнорр» отбросило вверх и в сторону от того места, где только что лежал на песке смертоносный сундук.

«Симб, что со слепком?»

= Завершен на 95 %. Связь с объектом сохраняется.

«Можно уже какие-то выводы сделать, что это за объект? Его природа, цели, задачи, ценности?»

= Объект относит себя к расе безликих. Судя по метрической матрице, прототип его нынешней оболочки — хуман. Последние три миллиарда лет объект существует в астральной оболочке, изоморфной его изначальной физической во всем, за исключением внешнего вида. До перемещения в астрал объект выглядел так.

Симб передал мне трехмерное изображение. Молодой человек, не эльф. Черты лица утонченные, но с примесью какой-то порочности. Такое впечатление создавал, большей частью, изгиб его тонких губ. Прямой нос с едва заметной горбинкой добавлял портрету элемент высокомерия. Длинные неухоженные волосы, просто патлы какие-то.

= Объект обладает способностью создания мгновенного преобразования фрагмента физической реальности в виртуальной. Оригинал фрагмента не сохраняется. Эта способность никак не связана с артефактом «саркофаг», уничтоженным оператором. Опасность виртуализации участка местности, включающей корабль «Кнорр», сохраняется.

«Можно ли как-то повлиять на функционирование объекта? Парализовать его, например?»

= Любые ментальные конструкты атакующего типа будут с вероятностью 98 % процентов развеяны объектом.

— Дим, принимай! — внезапно услышал я голос в своем сознании. — Не знаю, что ты сейчас делаешь и с кем сражаешься, но, может быть, тебе это пригодится!

— Алиса? Что ты делаешь в моей голове?!

— Не в голове. Ты забыл, что нас соединяет канал «богиня-жрец». Торопись. Я передала тебе то самое плетение на основе магии порядка. Я всех обманула. Не уничтожила его, а законсервировала в коконе, основанном на магии «совершенства». Это — такая смесь энергий света и порядка, которая допускает безопасное применение плетений чистого порядка.

— Спасибо, дорогая Лисая! Пока ты говорила, я разобрал плетение и готов его применить.

«Симб, придумай что-нибудь болезненное на основе этого самовоспроизводящегося плетения-проклятия!»

= Структура данного плетения хорошо изучена мной и Опекуном за время бессознательного состояния оператора. Выявлены интерфейсы подключения зависимых ментомодулей. Предлагаю добавить ментомодуль болевого шока. Это должно снизить боеспособность объекта.

«Делай! И что там у нас с созданием слепка?»

= 96 %. Подключаю все доступные фоновые слои сознания, кроме фиктивно-внешнего, находящегося под контролем объекта. 97 %… 99 %… Создание слепка завершено. Внедряю объекту плетение проклятия с модулем болевого шока. Плетение активировано. Объект успевает развеять его активную составляющую, но ликвидировать хвост рекурсии, воспроизводящий плетение, не может. Болевой модуль работает штатно. С его воздействием, видимо, связано некоторое снижение работоспособности объекта. Теперь он не может деактивировать даже ту часть плетения, с которой справлялся ранее.

Прошло еще несколько минут моего боевого транса.

= Связь с объектом потеряна. — доложил Симб.

«Что с моим фиктивным слоем сознания? Там еще кто-нибудь копошится?»

= Внешнее воздействие на фиктивно-внешний слой сознания оператора прекращено. Запускаю процедуру переформатирования слоя с последующим подключением его к системе ментальных ресурсов оператора.

Я перевел взгляд на своих друзей. Алиса полулежала в кресле, по-видимому, без сознания. Маргол держал ее за руку. Наконец, я обратил внимание на метрический канал, связывающий мою и его матрицы.

— Ты поддерживаешь меня энергией?

— Это все, что мы могли сделать для тебя. Алиса довела себя до истощения, хотя ее божественный источник считается неисчерпаемым. Убедив меня предварительно в том, что если останусь в сознании именно я, то смогу помочь тебе лучше нее. Поэтому я потерял всего лишь 87 % своего энергетического запаса.

— Кнорр, немедленно лети к спутнику планеты Галанат! — приказал я вслух. В ответ на недоуменный взгляд Маргола пояснил, — Там очень мощный магический источник. Зависнем и будем восстанавливаться.

На этом я отрубился.

Через семнадцать часов мы втроем сидели в кают-компании и поглощали сухпайки из моего бездонного пространственного кармана. Я пытался понять, что происходит с Алисой. С одной стороны, последствия ментального истощения давно ликвидированы. Мы победили, нам ничего не угрожает. С другой стороны, богиня выглядела потерянно и обреченно.

— Что с тобой? — спросил я ее.

— Я нарушила самое страшное табу нашего клана. Помнишь, я рассказывала тебе о том, что предшествовало нашей встрече в мертвом мире?

— Да. На вашу семью напал этот негодяй, темный бог. Ему нужен был тот, кто мог бы активировать один светлый артефакт. Ценой своей жизни твой отец отправил тебя в портальный тоннель, который и вышвырнул тебя в мертвый мир.

— Помимо отца, погиб и мой старший брат. И никто из нас троих не посмел воспользоваться плетением магии порядка.

— И ты этим гордишься?

— Нет, но… Любой, кто нарушает такое табу, должен перестать существовать. Если он доживает до суда Величия Света, то исчезнуть должен весь клан.

— «Светляки» бросили тебя, предали, осудили по смехотворному обвинению. Если бы не Маргол, ты бы сидела сейчас в клетке и кормила энергией своих поработителей. С другой стороны, ты спасла сегодня не только меня, за что, я, понятное дело, тебе благодарен. Ты косвенно помогла и многим тысячам, если не миллионам разумных, которые доверились мне и за которых я несу ответственность. И, понимая все это, ты, тем не менее, собираешься сделать себе харакири?

— А что, есть варианты?

Я раскрыл рот, не понимая, что на это ответить.

— Еще раз повторяю, ты до сих пор чем-то обязана тем, кто предал тебя?

— Ты не понимаешь… Это не вопрос послушания с последующим наказанием за ослушание. Это вопрос внутреннего нравственного императива. Никто не может жить, нарушая табу Света. Никто…

Алиса замолчала, уронив голову и обреченно глядя куда-то в пол.

Я переглянулся с Марголом. Тот, наоборот, задумчиво разглядывал потолок.

— Дим… — наконец, заговорил драгонит. — У тебя ведь тоже есть божественная искра?

— Не знаю. Но некоторые в этом уверены.

— Тогда прими ее в свой клан. Пусть слушается тебя, а не лицемеров из своего Совета.

— Э… — я оторопело уставился на Маргола. — Что это изменит? Ты же слышал. Девушка хочет покончить с собой не из страха внешнего наказания, а в силу каких-то внутренних императивов.

— Это — демагогия и шантаж. Нет у светляков никаких внутренних императивов. Эти так называемые «отцы» вертят ими как хотят.

— А у кого тогда они есть?

— У тебя. И у меня. Но я шел к этому долго и мучительно, фактически в течение всей нашей войны с демиургами. Вошел в нее таким же зомбированным идиотом, как наша Алиса, а вышел, ощущая в себе внутреннюю свободу творить добро или зло. Иначе не попал бы в клетку. Это был мой личный выбор. На тот момент оставшихся повстанцев можно было уничтожить одним последним ударом. Я дал им возможность бежать. Судя по тому, что в известных мне мирах от демиургов не осталось и следа, я поступил правильно.

— Хорошо, дорогой Маргол. Ты — молодец. И мы, все разумные, кто дожил до сего дня, тебе благодарны. Но ведь Алиса сегодня сделала то же самое! Исходя из своей личной внутренней свободы!

— Как ты можешь это утверждать? Любое действие разумного можно объяснить тысячей рациональных причин. В то время, как его внутренняя свобода видна только ему одному, да и то не всегда.

— Вот именно! Разница между вами не в том, есть свобода или нет, а в том, насколько, если говорить языком моей бабушки, она видна субъекту в интроспекции!

Алиса поднялась с кресла и подошла к нам.

— Дим… Ты хочешь сказать, что я свободна от любых табу?

— Ты давала своим отцам клятву служения?

— Нет, конечно, мы же не темные. Но всякий, кто нарушает табу, становится падшим. Это смерть.

— Гм. Я лично убил несколько падших архангелов. И изучил их природу. Она практически идентична природе архидемонов, за исключением того, что последним нужен стабилизирующий контур. А в остальном… Нормальный архангел должен жить так же долго, как и архидемон. То есть, если бы не встреча со мной, то жили бы они еще несколько тысячелетий долго и счастливо.

— Я не знала об этом. У нас все уверены в том, что падшие умирают немедленно.

— Что ж, Маргол прав. Отцы управляют вами исключительно посредством демагогии и шантажа.

— Хорошо… Но ведь магия порядка невероятно опасна! С ее помощью, даже невольно, по небрежности, можно уничтожить целый мир! Разве этого недостаточно для обоснования смертного наказания для применяющих такое?

— Я регулярно пользуюсь смертельно опасными изделиями. А несколько дней назад лично уничтожил одиннадцать миров. А один из них обработал так, чтобы никакой памяти о его обитателях не осталось. Я плохой? Я должен удавиться?

Алиса в ужасе отшатнулась от меня.

— Но… зачем? Одиннадцать миров…

— Несколько десятилетий назад они, пусть и чужими руками, уничтожили несколько миллиардов разумных только ради того, чтобы выцарапать из них несколько тысяч заготовок для биоискинов. А несколько раньше практически полностью уничтожили расу, к которой принадлежит моя жена Иила. Этого мало?

— Нет, но…

— Есть те, кто ссылается на авторитеты. А есть те, кто принимает решения. Я предпочитаю пребывать во второй категории.

— Но это же произвол!

— Да. Но и у меня есть судия. Это моя совесть. А насчет клана… Лучше дайте присягу леди Анне. Помогите ей обустроить магическую академию. Ну и что еще там понадобится.

Алиса по-прежнему неверяще переводила взгляд с меня на Маргола и обратно. Но лицо ее явно светлело.

— Так что, как будем дальше жить? Может быть, не придется прятать от тебя ножи?

— Нет… Не придется. — прошептала Алиса, после чего бросилась мне на шею и поцеловала в щеку. Тут же отскочила в смущении и повисла на шее у Маргола.

— Ну и славно. — заключил я. — Вы, кстати, доедайте пироги, у меня еще есть.

Маргол присел в кресло, усадив Алису себе на колени и поглаживая ее по голове.

— О том, с кем ты столкнулся… можешь что-нибудь нам рассказать? — спросил, наконец он.

— И хочешь ли? — добавила богиня.

— По втором вопросу — никаких сомнений, — ответил я. — Вы вытащили меня, можно сказать, с того света. И сами рисковали даже больше меня. Поэтому было бы хамством оставить вас в неведении о происшедшем. Я нашел этот саркофаг на планете, которую собираюсь заселить и сделать домом для себя и тех, кто связан со мной теми или иными узами — семейными или магическими, неважно. Саму планету исследовать не успел. Но это будет наша первоочередная задача. Обустраивать жилье там, где таятся неизвестные магические аномалии — безумие.

Я замолчал. Что еще я знаю сам, и что из этого уместно рассказывать?

= По содержимому слепка памяти неизвестного разумного объекта создано несколько обучающих ментомодулей. «История безликих» — седьмой уровень. «Технологии манипулирования метрическими матрицами неживых объектов» — от седьмого до двенадцатого уровня. «Технологии манипулирования метрическими матрицами полуразумных объектов» — от седьмого до пятнадцатого уровня. «Технологии манипулирования матрицами разумных существ» — от седьмого до восемнадцатого уровня. «Многомерные физические пространства и мультивселенная» — от седьмого до одиннадцатого уровня. Все ментомодули изучены оператором за время оздоровительного сна до восьмого уровня.

«Спасибо, Опекун» — ответил я.

Но тут вмешался Симб.

= Внесены уточнения в методы манипулирования астралом, которые мы упоминали в процессе снятия слепка объекта. Выяснилось, что раса безликих открыла промежуточные, гибридые формы астрала, где процент вещественности варьируется от нуля до ста. Значению сто соответствует обычная физическая реальность, нулю — чистый астрал. Безликими открыты семьдесят семь значений процента, допускающих стабильные сочетания физических констант. Соответствующие им формы «тяжелого», в их терминологии астрала допускают моделирование реальностей, сохраняющих те или иные свойства физической. Таким образом ими промоделированы и реализованы виртуальные полигоны, в том числе мир Даага, который посещал оператор. А также — капсулы псведожизни, служащие в качестве склада или камеры заточения разумного существа. В мире Содружества третий по тяжести астрал играет роль субстрата гиперпрыжка. К моменту разрыва объектом — безликим, чей слепок мы сняли — связей с расой безликих эта раса полностью переселилась в самый легкий из семидесяти семи астралов. Уровень его вещественности составляет меньше одной тысячной процента.

Я присел и замолчал на долгие двадцать минут или около того. Что ж, многое встает на свои места. И особенности мира Даага, где, я побывав там относительно недавно, повлиял на него так, что все остальные, кто посещал его и раньше, и позже меня, уверены в том, что я в том мире пребывал «всегда».

= Мир Даага, по-видимому, реализован в варианте астрала с так называемым «сюжетным» временем. Его свойства к моменту изоляции объекта от своего общества не были до конца изучены. — тут же откликнулся Симб.

Ладно, с миром Даага, чем больше о нем узнаешь, тем больше возникает вопросов. Достиг ли я большей ясности с саркофагом Иилы? Видимо, да. Во-первых, тот миллиард лет, который она прожила, мог занять намного меньший промежуток времени в физических мирах, где жил я или другие стихии. Во-вторых, есть хоть какое-то объяснение того, почему от Иилы я узнал больше, чем знала она сама, причем от рас, с которыми стихии никогда не пересекались. Если хозяева капсул заключали туда различных существ, а капсулы были как-то ментально связаны, то становится возможным взаимный обмен знаниями между пленниками капсул. Конечно, все это — гипотезы, но теперь за ними стоит хоть какая-то логика.

Наконец, я задал вопрос, который до сих пор как-то ускользал от моего внимания.

«Симб, что стало с объектом, в период между внедрением нашего плетения и разрывом связи? Почему связь прервалась? Каков риск, что он может вернуться к нам и отомстить?»

= С момента активации проклятия в сочетании с болевым шоком объект непрерывно терял активность. Диагностировать смерть объекта не представляется возможным, во-первых, по причине разрыва связи, во-вторых, ввиду отсутствия прямого аналога смерти в этих мирах. Для псевдофизических оболочек, разработанных безликими, смерть означает переход в более легкий вариант астрала, допускающего существование совместимой оболочки. Астралы, используемые в капсулах псевдожизни, располагаются в районе двадцатого уровня из семидесяти семи. Так что, есть куда переходить.

«Но тогда он, псевдоумерев, и от проклятия избавится?»

= Нет. Проклятие фактически стало частью метрической матрицы его сознания, которое неуничтожимо. В любой из семидесяти семи возможных оболочек он будет испытывать боль, от которой не сможет избавиться.

«Ну и ладно. Туда ему и дорога. Мог бы и побеседовать с нами прежде, чем виртуализировать такую хорошую планетку, да и нас вместе с ней, белых и пушистых».

— Друзья, — продолжил я после долгой паузы. — Я не просто кое-что узнал о безликих, но и скачал от одного из них некоторые знания. С другой стороны, я уверен, что и вы, особенно Маргол, многое знаете о них и без меня.

— Нет. — ответил драгонит. — Мы воевали с их потомками. Либо теми, кто пришел им на смену и освоил какую-то часть их знаний. Безликие не называли себя демиургами.

— Хорошо. — продолжи я. — Давайте, я перескажу то, что понял, своими словами. А потом мы подумаем, что делать с их знаниями. Еще точнее, мы подумаем, а я решу. Не хочу перекладывать на вас ответственность.

Маргол и Алиса молча дали понять, что готовы меня слушать.

— Жили-были разумные. По строению тела и менталитету практически не отличались от нынешних людей. Они накапливали знания о мире, развивали технологии. О магии даже не помышляли…

Тут я остановился.

— Знаете, я в замешательстве. Если бы вы были землянами или уроженцами Содружества, мне было бы легче вам объяснить, с какими именно проблемами технологий столкнулись эти разумные.

Маргол и Алиса переглянулись. Богиня смущенно потупилась.

— Ну что еще у вас там за скелеты? — спросил я, чувствуя, что начинаю терять терпение. — Рассказывайте. Могу дать клятву о неразглашении.

— Не нужно давать клятву. — заговорила Алиса. — Понимаешь, Дим, я ведь держала канал связи с твоим ментоинформационным полем. Такую же связь установила и с Марголом, чтобы не тратить время на обсуждения, если придется что-то срочно решать. В какой-то момент Маргол заметил, что у меня есть доступ к твоим структурированным знаниям.

— Базам знаний?

— Да. Маргол предложил скопировать эти знания. На случай, если мы потеряем тебя в противостоянии с безликим. Нет, конечно, потеря была бы невосполнима, но…

— Я понимаю. — прервал я богиню. — Вы все правильно сделали. Но как ты получила доступ к архивам нейросети? Там же непробиваемая защита.

— Не знаю… — Алиса в недоумении развела руками.

«Опекун, это твоя обязанность, обеспечивать защиту моего сознания. Что произошло?»

= Никаких следов взлома не зафиксировано. Никаких следов передачи данных, в объеме архива знаний оператора.

«Есть шанс, что безликий все-таки взломал защиту?»

= Шанс, близкий к нулю. Его активность мы отслеживали постоянно.

«Сколько времени я находился в одной из этих форм астрала?»

= Дать точный ответ невозможно. Оператор не успел завершить переход в целевую форму астрала, заданную безликим.

Я прекратил общение с Опекуном и вернулся к разговору с Алисой:

— Похоже, некоторое время я находился в состоянии кота Шредингера. Ни там, ни тут.

— И поэтому слетела защита? — спросила Алиса.

Маргол же уточнил:

— Тогда уж, скорее, чеширский кот.

Я оторопело уставился на драгонита.

— Удивлен? — усмехнулся тот. — За эти семнадцать часов мы с Алисой успели освоить все твои знания. Не бойся, вредить твоим землякам, и, тем более, близкому кругу во главе с леди Анной мы не будем. Если хочешь, дадим клятву.

Я нахмурился, не зная, как лучше поступить.

— Могу тебя уверить, — продолжил Маргол. — Мы теперь в одной команде с тобой не только из чувства благодарности за наше спасение. В тебе и твоих проектах я вижу самое перспективное воплощение того, за что мы в свое время боролись. Как говорил ваш мыслитель, будьте последовательны, если случайно выпили проявитель, то промойте желудок и выпейте закрепитель.

— Ага. — подхватил я. — Проявитель — война с демиургами, закрепитель — сотрудничество со мной?

— Да.

— Ладно. Успели ли вы освоить наши компьютерные технологии, в теории, понятное дело? Меня больше всего интересует, понимаете ли вы принцип виртуализации?

— Понимаем, и не только в теории. Я реализовал в своем сознании виртуальную машину и даже инсталлировал на ней Скайрим. А у Алисы теперь есть настоящий айфон. Смотри, как она ласкает экран.

— Я смотрю, вы зря время не теряли… Кстати, раз уж ты сумел реализовать полноценную виртуальную машину со всеми интерфейсами, то и прочие сетевые протоколы сможешь реализовать? Нейросети Содружества, прежде всего.

— Уже. Освоили протоколы и Содружества, и сполотов. Здесь, конечно, это невозможно проверить, но на твоей планете мы протестируем и обмен информацией, и возможность управления техникой по мыслесвязи.

— Хорошо. Тогда вернемся к истории безликих. Вы обратили внимание на грозные предупреждения, исходящие от некоторых земных ученых, по поводу наступления робототехники и искусственного интеллекта? Вот, предки безликих в подобный тупик и уперлись. Большинство населения, кто не мог или не хотел становиться программистом, выпало из экономической и, соответственно, социальной ткани общества. После чего постепенно поляризовалось вокруг двух устойчивых форм маргинализации. «Элои» — обеспеченная часть, рантье-паразиты, прожигающие жизнь в казино. И «морлоки» — обнищавшее и вконец озверевшее «дно». Конечно, власть и силовые структуры регулярно пропалывали и тех, и других. Но выхода, по большому счету, никто не видел. И вот, о чудо, наука будущих безликих делает величайшее открытие. Метрические матрицы. Возможность программировать объективную реальность на всех уровнях.

— Получается, — перебил меня Маргол. — Что если раньше они выстраивали вокруг себя искусственную реальность, которую могли программировать, как им вздумается…

— Технику, — подхватил я, — Этим занимается и земное человечество с незапамятных времен.

— … то теперь они получили аналогичный контроль и над остальной частью реальности?

— Не совсем, но пропаганда быстро убедила их в том, что теперь они — полновластные хозяева мироздания, демиурги.

Маргол кивнул и дал понять, что готов слушать дальше.

— Однако, до того, как эти разумные попали в ловушку самозванного богоравенства, они решили проблему «лишнего населения». Вот, смотрите, айфон. — я показал на гаджет в руках у богини. — Алиса может тыкать в кнопки и иконки, заставляя айфон в ответ что-то делать. То есть, приложения запускать. Но перепрограммировать эти приложения, или написать новые она не может, как и подавляющее большинство владельцев айфонов.

Тут уже не только Алиса, но и Маргол с недоумением посмотрел на меня, ожидая разъяснений. Я продолжил:

— Власти обратили внимание на то, что, кроме двух полярных маргинальных групп, в обществе набрало популярность третье движение. Его активную и творческую часть составили бывшие программисты и техники, которым надоело обслуживать робототехнику и ее действительных творцов, которых никогда не бывает много, и в чьи ряды пробиться невероятно сложно. Эти, неглупые, но разочаровавшиеся в своих социальных перспективах люди начали уходить «на волю, в пампасы». Реконструировать, вначале в игровой, а потом и в реальной форме, уклады жизни древних эпох.

— Хиппи и ролевики? — спросила Алиса.

— Да, но, в основном, ролевики. Власти решили возглавить это движение, и придать ему большей жизненности за счет недавно открытой и хранимой в строжайшем секрете возможности программировать метрические матрицы. Они спроектировали несколько типов разумных рас, включая драконов, с врожденной способностью воздействия на реальность, в некотором тщательно рассчитанном ограниченном диапазоне.

— Ты хочешь сказать, что классическая магия, как врожденная способность магических рас, подобна фиксированному набору иконок-приложений на экране айфона?

— Умница, Алиса! Именно так! Но это еще не все. Власти рассчитали несколько вариантов гомеостатического равновесия в обществе, состоящем из смеси таких магических рас, в разной пропорции. С тем, чтобы, с одной стороны, магические способности и общий энергетический фон позволял поддерживать достойный уровень жизни. С другой — чтобы у населения не возникало никаких стимулов к техническому прогрессу. Второе не так уж и сложно обеспечить, как может показаться. Достаточно предусмотреть такой уровень и такое разнообразие врожденных способностей к магии, чтобы любой, кто вознамерится повторить или превзойти эти способности на уровне технологий, был обречен на поражение. Так, чтобы было выгоднее заняться чем-то общественно-полезным, чем убивать время и силы на изобретение «велосипеда».

— Как все просто… — пробормотал Маргол. — Мы многого не понимали, когда начали свое восстание против «демиургов». Но, конечно же, я ни о чем не жалею. К моменту моего рождения эти «демиурги», видимо, совсем выродились, потеряли адекватность и чувство меры.

— «Ослепленному собой никакой окулист не поможет». - процитировала Алиса.

Маргол кивнул и снова поднял глаза на меня:

— Теперь расскажи про безликих. В основном, для Алисы. Мне кажется, я хорошо понимаю их дальнейшую историю.

— Конечно. — ответил я. — Безликие — это их вариант киберпанка. И основал его именно тот субъект, с которым мы сражались. Он открыл энное количество стабильных форм астрала и начал их практическое освоение.

— Вот почему ты вначале заговорил о виртуальных машинах, — перебил меня Маргол. — Смотрите, вот настоящий, железный компьютер. На нем мы запускаем программу, эмулирующую машинные команды другого, или такого же компьютера. И вот в этот новый, виртуальный компьютер, удаленно заходит пользователь. Если он не знает, куда смотреть, то даже и не догадается о том, что этот компьютер — ненастоящий. Аналогично и астрал, как субстрат семиотики, знаковых систем, описывающих реальность, может реализовать и саму реальность, в той или иной форме.

— Все правильно, — кивнул я, соглашаясь. — И Скайрим в твоей голове, наверное, ничем не отличается от «настоящего»?

— Вначале отличался, но я подправил виртуальную машину, оптимизировал ее, как вы говорите, под запросы именно этой игры.

— Отлично! В случае с астралом оптимизация невозможна, зато есть семьдесят семь стабильных «островов», градаций астрала, есть из чего выбрать. Так что за считанные столетия продуктивная часть их общества переселилась на эти «острова». В целом, народ был доволен своей новой формой бытия. Но вот ее первооткрыватель кончил плохо. По причине болезненного самолюбия и крайне неуживчивого характера он, в конце концов, со всеми разругался, попробовал устроить переворот и, в итоге, попал в запечатанный саркофаг. Куда этот футляр спрятали и где держали, он, конечно, знать не мог. Поэтому мы можем только гадать, откуда он попал на планету Рея.

— Запечатанный сосуд? — прошептала Алиса. — Неужели и легенда о джине в бутылке имела под собой реальные основания?

Я уставился на богиню, раскрыв рот.

— Да, Алиса, ты не просто умница, но гений! Но нам сейчас важно понять, что делают сейчас эти безликие, и грозит ли нам какая-либо опасность с их стороны. Ведь мы, во-первых, освободили того, кого они приговорили к вечному заточению. Во-вторых, получили доступ к его знаниям.

— Тут я могу пролить кое-какой свет. — ответил Маргол. — То поколение демиургов, с которым мы имели дело, отзывалось о безликих с крайним пренебрежением. Насколько я мог понять, к тому времени беглецы в астрал совершенно выродились. По причине того, что в их новой форме существования ни им никто не нужен, ни они никому. Солипсизм и аутизм, если говорить по-вашему.

Закончив обсуждать историю безликих, мы вернулись в усадьбу Делисы. Там мы никого не застали, кроме Кинаи и Ликорна.

— Ты кого-то ищешь? — спросила меня лиирка. — Все ушли в мир Рея с леди Анной. Я осталась, чтобы дождаться тебя.

— Ты-то мне и нужна. — ответил я.

Дальше последовало недолгое прощание с Марголом и Алисой. Они отправились в свой нейтральный мир с тем, чтобы закрыть там текущие дела и присоединиться к строителям новой космической империи. Координаты острова Буян я им выдал.

Остались я, Киная и Анчар. И левиафан, конечно.

— Ликорн! — обратился я к потомку виверн и единорогов. — Как ты смотришь на то, чтобы заполучись стаю младших братьев и учеников?

Левиафан радостно запрыгал над нашими головами, чуть не своротив усадьбу стихии.

— Ты что? — закричала Киная. — Не забывай, что он, как бы ни был умен, твоих шуток не понимает!

— Я не шучу. — ответил я.

У меня в голове кипели и требовали выхода новые знания по манипулированию матрицами полуразумных объектов. Первым под руку попался Анчар. Меня давно смущало то, что его новый «нюх» заметно уступал тому, которое я нашел у тарка Гаага и, как мне казалось, срисовал точно. Нет, не казалось. Практически точно. Но вот переносил я это свойство существу, по массе и другим параметрам сильно отличавшемуся от тарка-урода. Нельзя бездумно переносить решения, полученные для одного частного случая, на другой, просто масштабируя их по видимым внешним различиям. И мои вдумчивые ассистенты, Симб и Опекун, ничем не смогли мне помочь, так как не владели полной теорией вопроса. К счастью, вреда Анчару такая вот «кривая» установка модуля расширения не принесла, но и пользы тоже. Может быть, мы могли бы сразу же поймать Плещеева и Карлову, до того, как они успели совершить массовые смертоубийства в Москве и области. Но, увы. История не знает сослагательного наклонения.

Внесение исправлений в матрицу Анчара заняло у меня несколько минут. После чего я подсунул ему ментальный слепок одного из эльфов, с которыми сталкивался в свои первые дни на планете Галанат.

— Анчар, где находится ближайший, похожий на этого? — спросил я его.

Пес принюхался и сделал стойку в сторону леса. Параллельно послал мне образ того, как долго туда пришлось бы добираться бегом или шагом. После несложных вычислений я определил это место. Пятьсот тридцать километров! Это серьезно. Если Анчар прав, он теперь не уступает по чувствительности Гаагу.

Я быстро выстроил микропортал с линзой к нужному месту. Да, действительно. Эльф обыкновенный. По лесу гуляет. Фиги-финики срывает. Ну, то есть, ингредиенты для своей магии жизни. Пусть гуляет. Мы ведь не мешаем жить тем, кто не мешает жить нам.

Потрепав Анчара по холке, я скомандовал общий сбор. «Кнорр» отбыл на остров Буян в автономном режиме, а мы с Кинаей и Анчаром погрузились на борт Ликорна.

Кстати, о левиафане… Что скажут мои новые знания о природе этого существа, по недоразумению именуемого космическим кораблем? Я заново запустил разбор его метрической матрицы. Конечно, никаких таких особых «глюков», как в случае с Анчаром, я не обнаружил. Зато получил ценную информацию по той части матрицы, которая раньше интерпретации не поддавалась. Оказывается, там хранится полный сценарий онтогенеза левиафана, от эмбриона до взрослой особи. Более того, и у чудо-двигателя левиафана, принцип действия которого сполоты хранят в строжайшем секрете, обнаружилась подобная матрица. Это что же получается, он — тоже полуживой? Ага. И размножается почкованием… Я не утерпел, прошел в двигательный отсек и запустил эту процедуру. Через минуту Симб оповестил меня о том, что за переборкой, защищающей экипаж от радиации, излучаемой двигателем, появился новый объект.

= Обнаружен эмбрион существа, чей метаболизм основан на холодном ядерном синтезе. Прямой контакт с оператором нежелателен. Рекомендую создать в пространственном кармане оператора особый защищенный раздел и переместить туда эмбрион.

«Делай» — ответил я. — «Как долго можно хранить это существо в пространственном кармане?»

= Время хранения неограничено.

Конечно, там же стазис-поле. Симб перенес эмбрион двигателя в этот новый раздел моего кармана, а я задумался. Хорошо, двигатели я могу клонировать. Но вот до зародышей левиафанов сполоты, при всей нашей дружбе, меня ни за что не допустят. Какие еще у меня есть варианты? Как обратить в свою пользу знание детального сценария онтогенеза термоядерного животного? В моей голове начал зарождаться безумный план…

— Киная, летим на Землю!

— И что мы здесь ищем? — спросила Киная, разглядывая в обзорный экран воды Атлантики.

— Наших новых друзей. — ответил я. — А заодно я научу тебя плавать.

— Что?! — Киная аж подскочила в пилотском кресле.

— Успокойся. Этот океан — не такой страшный, как ваш. Хищники тут, конечно, есть, но вот монстров пока не наблюдалось. А плавать… Когда я покажу тебе, что умею, ты и сама не захочешь отставать.

Я опустил Ликорна метра на три над поверхностью воды, включил адаптацию к водной среде, которую впервые попробовал на озере у портала клонгов, и прыгнул вниз. Киная вскрикнула, после чего, раскрыв рот, наблюдала, как проношусь стрелой по воде и под водой, ныряю, выпрыгиваю в воздух, доставая до обшивки Ликорна. Через несколько минут, я выключил адаптацию и прыжком вернулся на борт левиафана.

— Потрясающе! Но… зачем мне это? — Киная хлопала своими огромными глазами, попутно, на автомате, обдувая меня струями теплого воздуха. Талант к магии, если врожденный, то его… не пропьешь.

— Затем, что наши новые друзья живут в воде. И у них матриархат. Тебя им будет легче принять в качестве куратора, чем меня.

— Но как…

— Очень просто. Лови ментомодуль. Он тебя спросит, можно ли, ответишь, да. Развернется и добавит еще одну иконку в твое поле зрения. Мысленно тыкаешь туда и превращаешься в русалку.

— В кого? Да, вижу… — Киная мысленно прошлась по архиву земных знаний. — Таких в нашем мире нет. Но… ты же не изменился внешне, когда стал… этим…

— Да, извини. Русалками стали те, кто придумал это плетение, причем совсем не сразу. А тут просто реализация способности к выживанию в воде без изменения анатомии тела. Чистая магия.

Следующий час мы с Кинаей провели в воде, тренируя ее новые навыки.

Затем настал черед «кандидатов в друзья».

Нашли стаю дельфинов. Одновременно с Кинаей запустили таймер на адаптацию к воде и нырнули. Дельфины явно признали в нас людей и не сразу поняли, что мы — несколько необычны. Во-первых, плывем, не отстаем. Во-вторых… Но это — не сразу. Я привык полагаться на свое «схватывание» чужих языков как частный случай «познания сути». Но с дельфинами пришлось поплавать несколько минут, вслушиваясь в их щебетание. Постепенно начал проступать смысл. Все-таки, они — полуразумные, их язык слишком перегружен эмоциональными маркерами, не несущими никакой смысловой нагрузки. Ближайший «человеческий» аналог — «чмоки всем, кто в этом чате», то есть пустой, бессмысленный социальный треп. Но если дать себе труд собрать и отсеять весь этот шум, то начинает проступать смысл.

«Ой, это же нелги!»

«Нет, нелги не умеют так двигаться в воде!»

«Нет, это нелги, они дают имена!»

«Да, да, это настоящие нелги, они покорили океан, который и так им служит!»

— Дим, что за нелги такие? — спросила Киная через нейросеть.

— Нелги — те, кто дает имена! — ответил я. — Такой перевод предлагает мое познание сути.

— И что толку от такого познания? — надулась лиирка. — Когда и без него ничего не понятно, а с ним — еще хуже…

— Ага… А вот — еще. «Нелг — глиняный раб, повелитель смыслов!»

— Ну и не умно. — проворчала Киная. — Уж либо раб, либо повелитель…

— Да уж… А, может быть, мой переводчик субъект с объектом перепутал? «Повелитель глины, раб смыслов». Ну, да и ладно. Нам важно, что они нас уважают. А что за мифология за этим стоит — какая разница?

К этому моменту Симб закончил разбор метрической матрицы дельфина. Получалось не совсем то, на что я рассчитывал. Природная масса дельфина оказывалась слишком малой для тех задач, которые я хотел на нее навесить. Пришлось бы настолько перегрузить изначальную программу дифференциации стволовых клеток несвойственными им задачам, что к окончанию эмбрионального онтогенеза риск нарушений метаболизма, то есть, врожденных уродств, просто зашкаливал бы. А я, все-таки, не живодер и не вивисектор. Не могу позволить себе одну здоровую особь на тысячу уродцев. Придется либо заново рассчитать «новую тварь» сообразно ограничениям прототипа, либо… вовсе отказаться от «демиурговых» замыслов. Интересно, те, кто считает меня богом, удивились бы тому, что я не могу решить проблему, взмахнув волшебной палочкой? Пожалуй, что и могу. Но. Монстр, которого я бы создал «с нуля», сообразно своей фантазии, мог бы, скорее всего, жить только в такой вселенной, где нет и не может быть того, что я считаю достойным и правильным. Там не смогли бы жить мои друзья, да и я сам, в своей человеческой ипостаси. Антропный принцип! Поэтому, если я хочу вносить осмысленные изменения в существ, существующих в нашей вселенной, я должен смиряться с тем, каков изначальный их «замысел». В данном случае, с тем, какую максимальную массу может нарастить реальный эмбрион дельфина со своим реальным набором стволовых клеток.

— Киная! — окликнул я лиирку, которая заигралась с подростками-дельфинами и уплыла километров на пять от меня.

— Дим! Я здесь! Я слышу тебя! — девушка едва могла перевести дыхание, но явно не от недостатка кислорода. Скорее — от зашкаливающего воодушевления.

— Вернись к взрослой части стаи. Посмотри, нет ли больных.

— Я и так вижу. Серьезно больны трое. У самочки с детенышем трехнедельным — порок сердца. Если не помочь, то так и уйдут вместе на дно.

— Вот и помоги. Нечего там с недорослью плескаться.

— Сейчас… подплыву только… — ответила Киная, не в силах перевести дух.

Странно. Такой искрометной радости лиирка не испытывала ни разу за время нашего знакомства. Ни с Ликорном, ни с Кицунэ. А вода и вовсе вызывала у нее животный ужас. Океан Суккуба — весь во власти ураганов — сверху — и жутких монстров снизу.

— Но я так и не поняла, чего ты хочешь от этих милых левиафанчиков? — спросила она, подплыв поближе.

Ага. Предчувствие ее не обмануло.

— Вот этого и хотел. Сделать из них младших братишек для нашего левиафана. А также — помощников, и в труде, и в бою.

— Что?? Да ты… Да как?? — Киная чуть не захлебнулась в праведном гневе. — Таких милых… ню… не… ни… ня…

— Няшных?

— Да! Няшных! Превратить в убийц крейсеров?

— Не волнуйся. Дельфинам это не грозит. Слишком маленькие.

Я вынырнул на поверхность и лег на спину, позволив океанской волне вертеть мной как ей вздумается. Вошел в боевой транс и начал пересматривать изначальный проект. Стартовый размер тела животного должен быть в два-три раза больше того, что я вижу. Какие еще бывают дельфины? Кира мгновенно представила мне сводку по семейству дельфиновых. Короткоплавниковая гринда — более пяти метров в длину. Хорошо, но мало. Косатка, 6–8 метров. Уже ближе…

— Киная, заканчивай с лечением, без спешки. Потом найди меня и под маскировкой, вместе с Ликорном подлетай ко мне.

Лиирка «кивнула», не говоря ни слова. В медитативном трансе она превращалась в бесчувственный магический компьютер, генерирующий плетения со скоростью десятка два-три в секунду.

В поисках максимального разнообразия метрических матриц косаток я постепенно сместился к невидимой «границе», отделяющей Мексиканский залив от Атлантики. Сначала меня вел Ликорн своим транспортным лучом, потом пришлось помогать себе и «прыжком», и обычными портальными перемещениями. Ставить рекорды заплывов я не собирался. Набрав достаточную статистику по анатомии и физиологии «китов-убийц», я соединился по гиперсвязи с кластером искинов «Управленец», что размещен в нашем офисе на Рекуре-4 и задал перерасчет «новой формы».

Что за «форма», спросите вы? Дрон-истребитель. Около 20–25 м в длину, остальные измерения в пропорции семейства дельфиновых. Подобно левиафану — полностью живое существо с возможностью пополнения технологическим «обвесом» — экзоскелетом, как это реализовано в левиафане. Правильнее, впрочем, говорить о эндоскелете, ведь от размещается не снаружи, а во внутренних полостях существа. «Биология» и энергетика — полностью ядерная, холодный синтез. Реактор — часть природы существа, то есть — один из его внутренних органов. А вот двигатель пусть остается «симбиотом», в том же смысле, в каком наш, человеческий организм пользуется симбиозом с микрофлорой кишечника, а клетка эукариота — симбиозом с митохондрией. Принципиальным же отличием дрона от левиафана станет отсутствие экипажа. Разве что небольшую двухместную спаскапсулу стоило бы предусмотреть. Оттуда и управлять можно будет дроном, пусть и не в режиме пилотирования. Давать задания, переместиться, например, в точку А, уничтожить цель Х, и тому подобное. Так и быть. Соответствующее исправление я тут же послал на кластер «Управленец».

Из немагического вооружения дрона я предусмотрел протонную пушку и лазерный резак. Тоже своего рода чудо-техника, хотя и основанная на законах физики. Длина «лезвия» этого резака контролируется посредством ансамблей запутанных фотонов. У каждого экземпляра — свой спектр частот, так что при случайном или намеренном касании лезвия натыкаются друг на друга как на абсолютно твердое тело. Меч джедаев, в котором нет никакой магии.

Но совсем без магии я свое детище не оставлю. Весь набор, внедренный Анчару, Кицунэ и Ликорну, перейдет и дрону. Каркас энергий хаоса, «прыжок», доступ к изнанке, силовой удар карлонгов, энергетическое оружие левиафана.

А вот что делать с навигационными и боевыми искинами, я пока не придумал. Ведь и сполоты их закупают у Содружества, особые модели, с интерфейсом мыслесвязи, совместимым с ментоинформационным полем левиафана. Хорошо хоть, никаких ограничений на поставки таких искинов нет. Но вот еще одна ниточка зависимости от технологий Содружества мне не нравилась. Впрочем, от топливных заводов все равно зависим. Так что лучше тогда поступить наоборот, максимально использовать привязку к Содружеству. Послал «Управленцу» еще одно исправление: предусмотреть полости для стандартных модулей Содружества.

К этому времени меня догнали Киная и Ликорн. Мы с девушкой отправились в каюту отдыхать (плетение «русалки» довольно энергоемко), а левиафан погрузился в воду, с любопытством осваивая новую для себя среду. Попутно прислушиваясь к переговорам дельфиновых всех видов и записывая их на искин. Конечно, Ликорн не снимал маскировку ни в воде, ни в воздухе.

Меня разбудил Ликорн. Нашел кое-что интересное в переговорах косаток и решил, что меня нужно срочно поставить в известность.

Да уж… Действительно интересное. На отмель острова Инагуа выбросилась косатка-самка, праматерь целого клана, состоящего из нескольких десятков особей. Весь ее клан собирался последовать ее примеру в течение ближайших минут, если не секунд. Я приказал Ликорну совершить «прыжок» под водой и подойти к косаткам как можно ближе со стороны океана. Пришлось разбудить и Кинаю.

Левиафан транспортным лучом забросил нас к самке на берегу. К счастью, на берегу случайных свидетелей не оказалось, так что мы сняли маскировку. Помимо помощи попавшей в беду косатке, в мои планы входило набрать как можно больше очков популярности. Поэтому я демонстративно, тем же плетением, каким орудовал в мертвом мире, зачерпнул куб прибрежной воды и левитировал его в направлении самки. Аккуратно наложил куб на косатку и деактивировал плетение. Теперь обезвоживание ей не грозит. Перед тем, как с помощью той же левитации перенести морскую хищницу обратно в океан, решил поинтересоваться, хочет ли она этого.

— Ты — настоящий нилг, который дает имена. — ответила пожилая косатка. — Как ты решишь, так и будет.

Где-то я уже слышал подобное. Что-то слишком много набирается разумных и полуразумных, которые готовы по-быстрому решить свои проблемы, объявив меня богом. Мнением объявляемого, как обычно, никто не интересуется.

Я спросил иначе:

— Зачем ты выбросилась? Случайно или намеренно?

Косатка долго думала, видимо, слишком абстрактными категориями я воспользовался. Ну а что, раз уж даю имена, так и право имею пользоваться теми понятиями («именами»), какими хочу.

— Я отвечаю за клан. Я должна слышать все. Другие нилги очень шумят. Я устала прислушиваться к звукам наших малышей и к звукам еды. Я услышала писк малыша и бросилась к нему. Оказалась на земле. Малыша не было. Я ослышалась.

Подключившись к местным сетям связи, включая военные и полицейские, я быстро выяснил причину шума. Всего пять минут назад у этого берега проплывал патруль, который охотится за подводными лодками наркодилеров. Что предполагает активное использование гидролокации. Я прошерстил доступную литературу, как популярную, так и серьезную. Да, дельфиновые очень болезненно относятся к гидролокации. Мне вспомнился фильм «Капитан счастливой Щуки», где у гидроакустика лопнули барабанные перепонки во время бомбардировки его подлодки глубинными бомбами. Похоже, наши гидролокаторы почти так же болезненны для дельфиновых.

Нужно было спешить. Патруль, который уже успел удалиться на приличное расстояние, почему-то решил развернуться. Я быстро подцепил косатку плетением левитации и медленно, опять же демонстративно, перенес ее в воду метров на сто от берега. После чего мы с Кинаей перешли в водоплавающую форму и последовали за ней. Киная первой доплыла до косатки и начала ее лечить малым исцелением. Я же подождал, пока вокруг нас не соберется значительная часть клана, и торжественно обратился к спасенной нами его главе:

— Я, нилг, дающий имена, нарекаю тебя Изидой!

Ее младшие родственники и родственницы встретили мое заявление бурной овацией — в своем диапазоне частот. Насчет имени долго думать не пришлось. Выбрал первую попавшуюся богиню, которую изображали в виде дельфина. Даже не стал разбираться, почему. Интересно другое. У всех дельфиновых с рождения есть свое уникальное имя. Как оно теперь будет сочетаться с данным мной — большой вопрос. Надеюсь, что «переводчик», то есть, моя природная способность к пониманию языков, подобрала подходящий набор щелчков и свистов, изображающих имя «изида».

Ожидая прекращения овации, я не терял время зря. Просканировал молодых самок. Нашел семерых, носящих эмбрионы возрастом несколько недель. Это большая удача. К сожалению, придется поставить их перед фактом, но, в качестве компенсации они смогут зачать после родов намного раньше, чем это получилось бы естественным путем. У косаток не очень высокая рождаемость. Но тем, кто послужит орудием моих замыслов, я помогу. Не живодер же я, в самом деле.

— Изида! Я проведу вас в новые воды! Там много доброй еды и нет шумных нилгов.

В ответ — настороженная тишина. Что такое, почему? Я снова начал сканировать доступную литературу. Оказывается, косатки бывают транзитные и резидентные. Клан Изиды относится, как раз, к последним. А они не очень любят менять места жительства.

— Э… вы не поняли, уважаемые. Никуда плыть не придется. Новая вода сама придет к вам. Ждите. Не разбредайтесь далеко. А пока, прошу любить и жаловать. Нилга Киная даст вам нечто более важное, чем имена. Здоровье. Пусть Изида выберет самых больных из вас.

Старая косатка немедленно указала на семерых беременных самок. И почему я не удивлен? С их рождаемостью любой приплод критически важен.

Пока Киная работала целителем, я послал Ликорна поближе к Меркурию, оценить объем накопленной там ментальной энергии. Тот радостно отчитался: много вкусной энергии разных видов. Теперь с его помощью я протянул микропортальный канал от Меркурия и открыл портал прямо в воде, на глубине метров двадцать. Конечную точку выбрал тоже в воде, но на планете-сестре Галанат, где мы сражались с виртуализатором. Планете я, наконец, дал имя, раз уж придется там задержаться минимум года на два по местному времени. По ассоциации с маркой японского автопрома выбрал имя Грандис.

— Киная, — успел я крикнуть лиирке, — Следуй за мной вместе с Ликорном через те же тоннели изнанки, которыми мы перешли сюда!

Убедившись, что последняя особь клана пересекла марево портала, я проплыл вслед за ней и закрыл портал.

Подходили к концу наши первые, по местному времени, сутки с момента переселения косаток на планету Грандис. Выстраивая портал, я сразу выбрал огромный залив, размером с наше Черное море, соединявшийся с океаном узким проливом. Заливу я дал имя «море Дагола» в честь отца Кинаи. Мелочь, а приятно, я надеюсь.

Будучи в числе тех, кто сначала тщательно планирует каждый свой шаг, а потом совершает скоропалительные поступки в ответ на внезапно открывающиеся возможности, я был слегка удивлен тем, насколько гладко прошло перемещение такого количества живых существ из одного пласта реальности в другой. Начать с того, что подводные порталы я до сих пор не открывал. Хорошо, что успел сообразить, что портал нужен однонаправленный. Кто его знает, что принесла бы на Землю океанская вода планеты Грандис. Конечно, и по месту прибытия не хотелось вредить местной живности, но тут уж просто выхода не было. Заодно и посмотрим, выживут ли в океане Грандиса те мелкие рыбешки и планктон, которые успели проскочить через портал.

Главное, нам нужно было как можно быстрее расклассифицировать местную морскую фауну на ядовитую для косаток, нейтральную и максимально вкусную и питательную. Приказав, через Изиду всем косаткам пока не брать в рот никакую «каку», я запустил все свои сканеры на максимальную мощность. К счастью, совсем уж ядовитых рыб в море не обнаружилось. Но были такие, которых в пищу лучше было не употреблять. Как с нашим фастфудом. Раз-два можно, если больше нечего, но ни в коем случае не изо дня в день. Теперь следовало решить, как эту информацию передать моим подопечным. Все животные вырабатывают условные рефлексы, но что если новый рефлекс накладывается поверх старого, укорененного в генетике особи? Тогда возможны ошибки классификации. Поэтому я решил подправить саму «генетику» на уровне метрических матриц. Начал с Изиды, после чего показал ей, как выбирать вкусную и полезную пищу в море Дагола. Старая самка быстро поймала рыбку размером с тунца, но сама есть не стала, а позвала кого-то из малышей. Пришлось объяснить ей, что сначала она должна полностью распробовать новую пищу сама. Изиде это не очень понравилось, но спорить с дающим имена она не стала.

Плещеев включил фонарик и посветил на пол под ногами, потом прошелся по сводам. Обошел куб, внимательно его разглядывая.

— Я не чувствую людей в пределах досягаемости, — заявила Карлова.

— Мне кажется, здесь кто-то был, но никаких следов не видно.

— Здесь был я, несколько дней назад, — заметил маг.

Плещеев на этом успокоился и подошел к магу поближе.

— Значит, ты знаешь, что ждет нас за пределами пещеры?

— Только приблизительно. У этой горной гряды никто не живет, место считается проклятым. Полдня пути от гряды вглубь леса, и мы встретим полудикие племена гоблов и туруков. А за ними начинаются владения королей лииров.

— Пойдем, покажешь нам дорогу.

— Я не договорил. Коридоры, ведущие из этого зала наружу, завалены, хотя и проходимы. Но вот лестница, связывающая последний коридор с выходом, обвалена. Там теперь небольшой зальчик получился, а вход в коридор под потолком. Если не знать, то и не подумаешь, что есть коридор, и он куда-то ведет. Я построю тайную тропу на ближайшую опушку леса.

— Нет! Ты забыл, колдун, как под колеса попал? Строй тропу в этот предбанник перед выходом.

Лиир послушно склонил голову и начал создавать плетение.

Через пять минут Карлова уже выглядывала сквозь проем входа в пещеру. А ее начальник не торопился на выход.

— Люсенька! Смотри, что я нашел! — Плещеев подошел к выходу, на свет.

— Что это?

— Гильза от «Макарова»! И эти кости, что за нашей спиной, еще относительно свежи. Колдун, что это за зверь?

Шейслар подошел к обглоданным костям.

— Волак. Очень крупный. Как вы говорите, альфа-самец. Даже ваш огнестрел не причинит ему особого вреда. Подождите… — маг склонился над черепом зверя. — Я, кажется, понимаю… Убивший этого волака знал, куда стрелять. Смотрите, этот шейный позвонок переломлен, но не зубами трупоедов. Здесь, в районе шеи, находится один из трех энергетических центров животного.

— Пономарев! Его, как и Стерпехову, обновил куб. — догадался Плещеев. — Мальчик стал суперменом.

— Но откуда у него «Макаров»?

— В деле есть данные о том, что Стерпехова отправилась в пещеры с табельным оружием. Из-под обвала она выбежала без сумки и без «Макарова». Предположим, что то и другое забрал Пономарев.

— Хорошо. Что это дает нам?

— То, что нас тоже обновил куб.

— Я ничего не чувствую.

— Не торопись. Стерпехова тоже вначале ничего не чувствовала. А потом как пошла косить направо и налево… Стерва! Всю игру нам испортила…

— Ладно тебе, будем жить здесь и сейчас.

Плещеев сплюнул и вышел из пещеры на свежий воздух. За ним последовали его спутники.

— Куда теперь? — спросила Карлова.

— Колдун! — переадресовал вопрос начальник. — Нужен твой совет.

— Слушаю, господин.

— Где тут ближайшая база пришельцев с неба?

Шейслар задумался.

— Перед самым моим уходом из этого мира состоял очередной совет магов нашего княжества. Последний для меня. На нем выступал лиир с неба, они называют себя сполотами. Он предлагал выслать делегацию куда-то на континент. Там сполоты собирались обустроить какую-то нейтральную зону, где все народы нашего мира могли бы получать равный доступ к артефактам пришельцев, а также торговать своим барахлом. После ухода сполота совет спорил до утра. Некоторые увидели шанс обогатиться, другие — что примирение с континентальными лиирами, пусть и в особой зоне, пошатнет их власть.

— Короче, колдун! Где эта зона, как туда попасть?

— Я не знаю. Но хорошо запомнил одно. В этом месте у пришельцев уже выстроена мощная крепость. Именно она станет гарантом мира и порядка для зоны, где предполагается встреча народов, которые враждовали между собой тысячелетиями.

— Ты точно уверен, что пришельцы собирались уговаривать и ваших сородичей с континента?

— Конечно! Сполот особо подчеркивал, что две ветви расы лииров будут иметь равные права, а сполоты сохранят нейтралитет.

— Тогда предлагаю план. Идем поближе к землям лииров и там берем языка. Кто-то же должен знать, где тут центр мировой торговли!

— Лииры — сильные бойцы и маги… — заметил Шейслар.

— Не твое дело, смерд, веди нас к их землям.

Маг поклонился и пошел вглубь леса.

— Ты что? — остановил его начальник. — Забыл про тайную тропу?

— Нет, не забыл, — обиженно ответил маг. — Не хочу, чтобы след от входа в тропу остался так близко от пещеры артефакта.

— А-а, дело говоришь. Давай, вперед, и поживее!

Земляне двинулись вслед за магом. Шли долго, не меньше часа. Плещеев уже начал терять терпение. Открыл уже было рот, чтобы сделать выговор своему рабу, как где-то впереди и чуть слева послышались приглушенные голоса. Шейслар остановился и жестом попросил хозяев о том же. Полминуты он вслушивался в звуки незнакомой для землян речи, после чего неслышно отступил назад к Плещееву и шепотом доложил:

— Это — гоблы.

— О чем говорят? Куда идут, зачем?

Маг повернулся в сторону голосов и снова прислушался.

— Обрывки разговоров, обычные житейские темы… Позволю себе дополнить то, что понял, как вы говорите, ло-ги-чес-ки.

Плещеев кивнул.

— Эти гоблы жили в тех местах, где как раз и появилась крепость пришельцев с неба. Эти «странные лииры» обошлись с гоблами настолько жестоко, что те снялись, собрали свой скарб и бросились бежать сквозь леса, куда угодно, лишь бы подальше от «лииров с огненными палками». Племена гоблов и туруков, которые попадались им на пути, не позволяли беженцам осесть на своей территории, но пропускали дальше. Так они вышли за границу обжитых земель и теперь рассуждают, где лучше разбить свое новое стойбище.

— Отлично! — прошептала Карлова. — Это языки!

Маг же насторожился и обернулся назад.

— Их шаманы почуяли нас! В нашу сторону идут разведчики, пятеро!

Плещеев тонко улыбнулся и снял с плеча автомат. Карлова последовала было его примеру, но, замерев на секунду, кивнула каким-то своим мыслям и передала автомат Шейслару.

— Прикройте меня, а я пойду, побеседую с детьми лесов, отрыжкой толкинской фантазии…

В руке у гипнотизерши сверкнул ее любимый скальпель.

Плещеев кивнул и сменил автомат на десантный нож. Достал из-за пояса еще один и протянул магу. Все трое двинулись вперед.

«Что-то слишком долго мы крадемся» — подумал бывший генерал и посмотрел на часы. — «Что такое? И минуты не прошло! Люся!» — обратился он к подчиненной по нейросети — «Посмотри на часы!»

«Я уже поняла, что время замедлилось» — ответила та. — «Воистину куб обновил нас! Теперь мы — супермены!»

«Не торопись радоваться, давай сначала завалим дикарей и допросим».

«Конечно. Я уже вижу их. О! Какие яркие точки на их теле! И почему-то у меня есть уверенность в том, что если я ткну скальпелем в некоторые из них, то дикари замрут на месте».

«Не экспериментируй! Лучше по горлу. Так надежнее».

Карлова не ответила. Плещеев уже и сам заметил в тени подлеска фигуры противников.

«Люсенька, но они и так едва шевелятся!»

«Это нам так кажется, в нашем ускорении. Неизвестно, как долго продлится это состояние. Я завалю четверых и парализую главного».

Карлова аккуратно зашла за спину команде разведчиков, которые двигались слишком кучно, с точки зрения стандартов земных разведгрупп. Это стоило им жизни. Конечно, гоблы заметили размытую тень за спиной, но не смогли поспеть за ее стремительными движениями. Тонкая кровавая черта появилась на горле одного, сразу же следующий упал в траву, захлебываясь и булькая. Третьего и четвертого снял Плещеев, пока они разворачивались лицом к товарищам и замахивались мечом. А пятый упал безмолвной статуей, как стоял. Карлова склонилась к нему и что-то прошептала на ухо. Гобл еле слышно ответил, шевеля только губами. Глаза его совершенно безучастно и расфокусированно смотрели куда-то вверх, в небо. Через пять минут гипнотизерша поднялась на ноги и перевела дух.

— Эй, маг! Ты знаешь, где находится озеро Одинокого стража?

Шейслар, вначале далеко отставший от «обновленных» землян, нагнал их где-то к середине допроса.

— Да, госпожа, знаю. Я хорошо запомнил карту всех мест от княжеств лииров до горной гряды с пещерой. Могу проложить туда тайную тропу.

— Арик, нам что-нибудь еще нужно от дикаря?

— Нет.

Карлова наклонилась и чиркнула скальпелем по горлу пленника.

— Давай, колдун, открывай свою тропу! — приказал магу Плещеев.

— Товарищ начальник, я зарегистрировался в глобальной сети Содружества! — радостно сообщил Витя Кузин. — Вам и товарищу Карловой должны сейчас прийти на нейросеть уведомления. Поменяйте пароль, и вы — в сети.

— Вижу. — ответил Плещеев.

Карлова молча кивнула.

Три авантюриста с Земли добрались, наконец, до стройплощадки особой экономической зоны и сейчас укрывались в лесном массиве неподалеку. Здесь, наконец, и разморозили своего хакера.

— Не могу понять, как новичку из «дикого», по их понятиям мира, удалось незаметно войти в локальную сеть этого поселка, а потом и в глобальную. — пробормотала про себя гипнотизерша.

— Сам удивляюсь. — ответил хакер. — Как только мы вошли в зону уверенного приема, нейросеть сама предложила: «Произвести подключение к обнаруженной сети?». Потом, «Обнаружен канал выхода во внешнюю сеть. Подключиться?», после чего поделилась кодом доступа какого-то офицера местной охраны и выдала список уязвимостей, которые позволяли поднять уровень доступа до административного. Я только успевал отвечать «да» на ее запросы. После этого я взломал какой-то университетский сервер и скачал базы знаний по программированию.

— Я знал, что аграфы тестировали на своих рабах непростые нейросети, — прервал его Плещеев. — Но чтобы так запросто входить в защищенные сети…

— Характеристики и возможности нейросети мне показались странными еще тогда, когда я приступил к работе над слегом. — ответил Кузин. — Ведь там тоже пришлось обходить несколько слоев защиты, чтобы модуль слега мог получить полный доступ к функциям управления нейрофизиологией пользователя.

— Кстати, что у нас по слегу? Насколько мы близки к развертыванию сайта по его продаже?

— Мне нужно изучить четвертый уровень нескольких баз знаний. Если положить меня на десять часов в вашу медкапсулу в режиме так называемого «разгона», то скорость обучения существенно повысится.

— Насколько?

— Не могу сказать. Слишком нестандартная нейросеть.

Плещеев молча перевел взгляд на лиира. Тот зашел в палатку и достал медкапсулу из своей дорожной сумки. Палатка, типа УСТ-56, тоже хранилась там и разворачивалась лииром на привалах. Вообще, его впечатление о качестве земного походного снаряжения было двойственным. Некоторые технические решения приводили его в восторг, а от других он чуть не плевался, сдерживаясь только из страха перед хозяином.

Кузин настроил капсулу на режим обучения, разделся и лег внутрь. Через десять часов капсула пискнула. Хакер молча вылез, оделся, сразу прошел к костру и съел порцию мясного блюда, которое приготовил лиир. После чего так же молча прошел в палатку и лег на спальный мешок.

Карлова хотела что-то спросить у него, но начальник только положил ей руку на плечо. Мол, мальчик работает, не будем мешать.

Наутро, во время завтрака, Кузин объявил:

— Зарегистрирован первый покупатель слега. Два прихода. Один, в переносном смысле, покупателю, другой, в прямом, нам на счет.

— Что за счет? — осведомился Плещеев.

— Фирма «Шестое чувство». Зарегистрирована на станции «Рекура-4». Банковский счет с закрытыми реквизитами, его невозможно связать с фирмой. А фирму — с нами.

— Хорошо. Ну, поздравляю вас, товарищи, с началом коммерческой деятельности в Содружестве.

— Как только сумма на счету позволит, — продолжил хакер, — мы сможем прямо отсюда, дистанционно, снять квартиры на этой станции. Она — ближайшая к этой планете.

— И сразу попадем под колпак местным спецслужбам?

— Это — Фронтир, тут законы Содружества имеют, так сказать, совещательный голос. Конечно, на станции есть служба безопасности, но криминальным группировкам она — не помеха. А самые крупные вообще плевать на нее хотели. Вот с ними-то, на самом деле, надо будет вести себя крайне осторожно. Но с вашим богатым опытом, товарищ начальник, это не проблема.

Плещеев молча кивнул и продолжил поглощать блюдо, оставшееся со вчерашнего ужина.

Хакер добил завтрак первым и сразу же залег в капсулу. К вечеру вышел из нее и немедленно проверил счет.

— О! Баланс перевалил за сто тысяч кредитов! — радостно сообщил он подельникам. — Можно выбрать и снять квартиры. Я послал вам несколько вариантов.

Плещеев и Карлова, недолго думая, выбрали две квартиры. Одну для себя, другую — для подчиненных. Кузин немедленно послал подписанные документы по сети владельцу уровня и произвел оплату депозита.

— Можно перебираться на станцию. — подвел итог начальник.

— Как мы это сделаем? — спросил лиир.

— Я заговорю зубы пилоту транспортника, и он разместит нас в грузовом отсеке. — предложила Карлова. — отсюда они улетают пустыми.

— Хорошо. Шейслар, сворачивай лагерь.

Через полчаса отряд новоиспеченных наркоторговцев подобрался к импровизированному космодрому, который представлял собой всего лишь прямоугольник с покрытием, напоминавшим земной бетон.

— Кицунэ, смотри какая птичка! — раздался вдруг невдалеке детский девичий голос.

Лиир знаком показал своим спутникам, что следует залечь и затаиться. Сам же накрыл себя плетением скрыта и неслышным скользящим шагом стал подбираться к тому месту, откуда он слышал голос. Через пять минут вернулся к подельникам.

— Девочка — лиирка. Сильный маг. Но не разума. Меня не смогла засечь. С ней — домашний зверек. Он, похоже, мог меня почуять, но, к счастью, на моих глазах убежал в лес в противоположном от нас направлении.

— Судя по логам некоторых дел, которые недавно вела служба безопасности станции, — сообщил хакер. — там орудует группировка, которая готова хорошо платить за рабов-магов. То есть, на их языке, ментальноактивных существ. Конечно, это незаконно и очень опасно, но и премия высока.

— У нас свободна стазис-капсула, — напомнила Карлова.

Плещеев состроил кислую гримасу.

— Товарищи, наша коммерция в Содружестве уже набирает обороты. Не вижу смысла рисковать.

— Сколько можно взять за такую девчонку? — спросила Карлова.

— Она действительно сильный маг? — хакер переадресовал вопросу лииру.

— Очень. Наши нынешние члены совета в ее возрасте заметно уступали ей. Я помню всех, мы вместе учились.

— Тогда за нее можно просить миллион. — сообщил Кузин.

У Карловой загорелись глаза. Да и гримаса Плещеева потеряла свою кислотность.

Через минуту начальник принял решение.

— Витя остается здесь. Ты, Люсенька, заговариваешь девчонку, Шейслар ее фиксирует. Я работаю со стазис-капсулой. Пошли.

Литака, а это была она, беспечно бродила по поляне, выискивая травы для своего нового эликсира, который она училась составлять. Кицунэ отбежала, в охоте на птиц, довольно далеко, но оставалась в зоне мыслесвязи. Лисица регулярно сообщала девочке о приближении людей и других разумных, но Литака не обращала на это внимания. Здесь, у стройплощадки, контролируемой сполотами и человеческой службой безопасности, лесных разбойников можно было не опасаться.

Карлова нарочно наступила на какую-то ветку, чтобы привлечь внимание девочки. Та оглянулась и осмотрела женщину с любопытством, но безо всякого страха.

— Девочка, мы заблудились. — сказала она на языке лииров, который земляне изучили с помощью медкапсулы. — Помоги нам, пожалуйста, выйти к площадке, куда садятся корабли с неба.

Литака неуверенно кивнула.

— Пойдемте, я провожу. А то вы можете ступить в змеиную нору или еще куда-нибудь. — Литака не стала перечислять опасности, которым грозил лес неподготовленным путникам.

На поляну вышел Шейслар. Вот тут девочка уже заметно напряглась, узнав «островного выкидыша». Ей говорили, что представители островных будут иметь такой же доступ к некой таинственной «зоне», что и материковые лииры. И что все это придумал ее хороший знакомый Дим, который уже не раз спасал ее и других лииров от смертельной опасности. Тут на поляне показался еще один человек, и Литака успокоилась.

Карлова, повернувшись к лииру, самым непринужденно-беспечным тоном сообщила ему по-русски:

— Я не смогла установить ментальный контроль над девчонкой. Хватай и держи ее крепко.

Злоумышленники подождали, пока девочка повернется по ходу движения в сторону космодрома. Лиир немедленно, без малейшего шума, сократил с ней дистанцию, завел ее руки за спину, ухватил их правой рукой, а левой зажал ей рот. Плещеев подхватил стазис-капсулу, которая упала рядом с лииром. Тот управлял своей сумкой ментально. Девочка начала мычать зажатым ртом и брыкаться. Плещеев развернул и активировал капсулу. В этот момент по плечам лиира потекла кровь. Шейслар истошно заорал. Плещеев бросил капсулу и выхватил пистолет. Замер, не понимая, куда стрелять. Лиир тем временем перестал орать и осел на траву. Девочка высвободилась из его объятия и воскликнула на языке лииров:

— Спасибо, дорогая Кицунэ, ты очень вовремя!

Плещеев навел пистолет на девочку, не видя иных противников. Тут же его запястье пронзила невыносимая боль, которая заставила его выронить пистолет и заорать. Одновременно бывший генерал почувствовал, как из него потоком, несравнимо более мощным, чем ток крови, вытекает сама жизнь, все его существо. Заваливаясь на траву, Герман Иванович успел подумать:

«Жадность фраера сгубила».

После чего его сознание поглотила тьма. Он не видел, как рядом упала в траву его бывшая секретарша, как стремительная рыжая тень мелькнула над их головами и унеслась в лес. Не слышал, как орет, а потом хрипит и булькает перекушенным горлом гениальный хакер.

Фирма «Шестое чувство» вышла из бизнеса, не успев толком в него войти.