Возвращение [СИ]

Глава 1

Он проснулся рано утром, как только над высокими горами начало вставать солнце.

Он проснулся в холодном поту и первое, что он всегда делал — проверял спит ли Катрина.

Катрина спала рядом, уткнувшись ему в живот и медленно дышала, чтобы сохранить тепло.

В теплых одеждах, в которые они были закутаны, ему все равно было холодно. Холод в этих местах пробирал до костей и были случаи, когда они могли умереть от этого.

Он отдышался, как всегда от плохого сна и принялся взглядом искать дежурного, которого должен сменить. Дежурным вчера был Седрик, но сегодня Ашер его не видел.

Старый вояка, как и все, держался первые две недели за Гранями спокойно, непринужденно.

Пока они не наткнулись на группу Теней, что жила здесь. Они убили Теней, но с того дня стали держаться настороже.

Ашер слышал, как Кондрат храпел рядом и в сотый раз завидовал что его новый друг может обходиться без теплых вещей. «Кровь Мантоев горяча, а медвежья особенно» — так любили говорить они.

Ашер тихонько встал, чтобы не разбудить Катрину и пошел искать Седрика.

Когда пришла зима, они не знали что будут делать. Снег настиг их в горах, как только они поднимались туда. Им пришлось залечь в одной из пещер на ночь, а утром когда они вышли, то обнаружили, что все было засыпано белом снегом. Деревья, горы, камни — все было в снегу. Не зная что делать, они решили искать деревни или дома. Хоть что-нибудь, что помогло бы им выжить.

И когда они отчаялись, нашли старую деревню. Нашли одежду, а если точнее лохмотья, но для зимы они были как раз. Припасы, сумки, даже оружие — они были рады до безумия, когда увидели все это добро. Они собрали так много, что пришлось каждому по рюкзаку или сумке, набитой под тридцать килограмм.

Когда они начали подниматься на гору, где сейчас устроили перевал — заболел Седрик. Заболел серьезно. Каждые полчаса они останавливались и давали Седрику отдышаться. Он кашлял кровью и иногда его лихорадило. Кондрат забрал его сумку и теперь вместо тридцати нес все шестьдесят.

Ашер же проклинал себя за то, что по его вине все эти люди погибали сейчас вместе с ним. Иногда, когда он не мог заснуть, он думал о том, смог ли он жить здесь один? Наверное, нет.

Он бы вскрыл себе вены, прыгнул с горы или просто помер с голоду. Первые две недели когда они попали за Грани, он только и делал что проклинал себя и сокрушался. Он понимал что это большой грех и что даже думать об этом нельзя, но он хотел умереть за Гранями еще до того, как наступила зима.

А сейчас на нем лежит ответственность и он понимает это со всей серьезностью. Он понимает, что в ответе за Седрика, старого вояку который не бросил его, в ответе за Кондрата, человека — медведя, которого он впервые назвал здесь другом. И за Катрину.

Девушку, которую он любит.

Седрик оказался в нескольких метрах от костра. Он сидел, поджав ноги, и смотрел вперед.

Утреннее солнце освещало, казалось, каждый уголок этого темного мира. Оно проникало в темные пещеры, освещая все до чего дотрагивались его лучи. Ашер сел рядом с воякой и так они просидели несколько минут. Потом Седрик опять зашелся в кашле, а Ашер брезгливо поморщился, глядя, как старый вояка вытирает рот рукавом от своей куртки.

— Не надо было тебе идти — сказал Ашер — Там ты был бы нужнее.

— Нужнее кому? — Голос Седрик надломился на середине фразы и сделался грубым, низким. — Джафару для издевок? Нет уж, спасибо. Здесь, за Гранями в десять раз лучше чем в Спокане.

— Как думаешь — Ашер смотрел вперед, не отводя взгляда от солнца. — Здесь живет кто-нибудь? Ну, помимо Теней и всяких тварей.

— Ты имеешь в виду людей?

Ашеру не хотелось этого произносить вслух. Сама идея казалась ему ужасной и фантастической.

«Здесь живут люди» было равносильно «Может повернем назад и попросим чтобы открыли Грани?»

Ашер знал, что здесь нет и не может быть людей, но он надеялся на это. Это было сродни мечтам о чем-то великом, невозможном.

— Да.

Седрик посмотрел на свои руки, которые от долгих и тяжелых подъемов стали твердыми как камень, посмотрел на солнце, а потом произнес:

— Были бы люди, давно нашли бы нас. Наши костры горят как свеча во тьме, а сами мы при спусках производим столько шума, что я до сих пор не верю, как это Тени нас не нашли. Если были бы здесь люди они оставили хоть какой-нибудь след, давая о себе знать. Дичь, за которой мы охотимся, не была бы так спокойна. Так что если ты хочешь знать мое мнение, то я не думаю, что здесь живут люди. Только Тени и смерть.

Замок был расположен на старых землях Фернандесов. Здесь когда-то проводили балы, танцы. Здесь жили люди. Они радовались, любили, ненавидели. Их жизнь шла своим чередом.

Сейчас всего этого нет, но, казалось, что стены замка все равно это помнят.

Теперь этот замок служил оплотом людей и Теней. Тех, кого отправили за Грани умирать.

Тени здесь являлись невидимыми стражами, а люди — поклонялись им в надежде на защиту.

Поклонялись все, а в особенности чернокожий мужчина средних лет, прикидывающийся шаманом. Неизвестно сколько он живет за Гранями так как руки у него из мягких превратились в твердые, голос огрубел, глаза от вечного прищуривания стали болеть и раскраснелись, походка у него была легкая, кошачья.

Звали этого человека Клеменца. Клеменце было за тридцать, у него не было волос, одежду он носил максимально утепленную, так как пришли холода. Клеменца предпочитал носить гибкую, сохраняющую тепло одежду, потому что очень часто делал вылазки с другими людьми. Клеменца закончил очередную молитву и посмотрел на гору, откуда ночью был виден дым.

Сейчас там не было видно ни костра, ни людей, хотя у Клеменцы было хорошее зрение, он мог подумать что там, в горах, медведь.

«Хотя нет» — подумал он «Зрение садиться, плюс игра теней».

Во дворце выл ветер, хрупкие стены пропускали холода и люди съеживались от злобного завывания и страха. Людей было человек сто-сто пятьдесят, не больше. И с каждым годом они прибавлялись, отпугивая Теней. Нет, не тех что живут здесь постоянно.

Других.

Другие Тени жили далеко за этими стенами разрушенного замка. Другие Тени были одичавшие от эмоций существами.

Клеменца осмотрел людей, которые молились рядом с ним. За несколько лет они стали ему как братья, которые уважали Клеменцу. Да, здесь были люди, которые не любили его за странный цвет кожи. Но таких было меньшинство.

Клеменца взял свой заржавевший от времени нож и отправился на охоту, где по словам Старого Князя, Теней было меньше.

Глава 2

Клеменца тихо, как рысь пробирался по снегу, который хрустел от каждого его шага. Да, в горах было холоднее, чем там, внизу, но здесь меньше Теней.

В начале, как только Клеменца попал сюда, то казалось что возможности выжить здесь нет и что Тени убьют его. Но потом он встретил своего будущего Князя, человека, за которого он пойдет хоть куда. Именно Андрей вернул ему веру в себя тем, что вложил в руки Клеменцы оружие. В Спокане Клеменца был никем и всякий имел право войти в его дом и сделать с ним и его семьей все, что пожелает. Как и сделал один из солдат Джафара. Он ворвался в дом Клеменцы, выгнал детей на улицу, а сам принялся дебоширить. Бить жену Клеменцы, забирать деньги, которые Клеменца еле заработал на пастбищах. Он приказал Клеменце смотреть, как бьет его жену. Как ногами пинает ее, крича что она «неестественна» и что таких нужно вешать. Нет, он не обесчестил ее на глазах Клеменцы, ему было противно от одного вида чернокожей женщины. Он унизил его и так достаточно. А когда Клеменца не выдержал, то стражник лишь усмехнулся, сказав, что Клеменца раб и право не имеет даже смотреть на него.

А потом в хижину Клеменцы вошла его старшая дочь, которая до этого работала в поле. Девочке было лет одиннадцать, может меньше. Она стояла на пороге хижины и смотрела, как стражник бьет ее мать, как отец стоит и ничего не делает.

И она ударила стражника. Сильно, да так, что тот замертво повалился на пол и умер, а ту девушку мгновенно схватили другие и повезли в город, где намеревались казнить за измену. Клеменца стал умолять, просить взять его, а дочь отпустить. Те лишь посмеялись, но сделали так, как просил Клеменца.

Снег все валил с неба, мешая смотреть Клеменце вперед. В глазах защемило и он прикрыл тряпочкой лицо, чтобы снег не так сильно попадал в глаза. Он присел возле дерева, где вчера видел медведя и еще раз посмотрел на гору.

Жену Клеменцы оставили в покое. Она наверное до сих пор работает вместе с другими рабами, или, быть может, ей удалось уехать?

Его дочь отдали на попечительство местным проституткам, чтобы те позаботились о ее воспитании и научили, как обращаться со стражниками. А самого Клеменцу изгнали за Грани.

Клеменца приблизился на небольшое расстояние и начал вглядываться вперед, откуда он ясно видел — исходил дым.

Люди.

У него перехватило дыхание и он решил подобраться ближе, посмотреть правда ли это.

Когда Клеменца только попал сюда, то еле выживал до тех пор, пока не попал к Андрею. Он не мог элементарно раздобыть еду.

Потом он показал, что не обделен физической силой и стойкостью, и даже может сразиться с Тенью. Правда, что Клеменце не нравиться в жизни за Гранями, то только то, что он за пять лет прибывания здесь никак не понял, как здесь устроенно. Некоторым людям Тени подчиняются, некоторым нет. Здесь так же, как и в Спокане есть рабы, которыми питаются Тени. А есть наоборот, Тени, которые живут за пределами замка и которые одичали до такой степени, что даже обитатели замка боятся встречи с ними.

Сам Клеменца относился к тем людям, которые могут спокойно проходить мимо Теней и не считаться рабом. Он был свободным здесь, с оружием в руках он научился жить за Гранями.

Клеменца оттолкнулся от земли и как только мог прыгнул вверх, залез на дерево, помогая руками и когда оказался на более-менее крепкой ветке осмотрелся.

Никого.

На том самом месте, где несколько часов назад стоял медведь и был виден костер, сейчас никого не было. Он спрыгнул с дерева и побежал к лагерю людей. Пусто.

Клеменца начал внюхиваться, потом припал к земле и стал руками разгребать снег.

Да! Ему не показалось! Здесь был костер, а сейчас лишь холодные угли, сильно присыпанные снегом. В некоторых местах снег еще притоптанный, а значит люди ушли недавно. Они быть может видели его и…

Со стороны замка прозвучал рог. Клеменца развернулся и посмотрел в сторону замка, но ничего не увидел. Надо было торопиться, люди могут и подождать. Клеменца рысью побежал вниз, на ходу доставая мачете.

Катрина растопила снег, налила прокипяченную воду в жестяной стаканчик и поднесла к губам Седрика.

— Выпей, тебе нужны силы.

Губы Седрика были изодраны в кровь, руки у него дрожали, глаза были затуманены. Он посмотрел на Катрину и отвернулся.

— Почему мы ушли? С того лагеря?

— Мы слишком долго там сидели. Нас могли заметить.

— Ашеру это и нужно. Он ищет людей и думает, что… — Он умолк, еще раз посмотрел на Катрину. — Я умираю. — сказал он на выдохе. — Осталось несколько дней, может недель. Я чувствую, сил мне не хватит надолго. Поэтому оставьте меня здесь. Вы лишь зря тратите время. И силы. — Он посмотрел на Катрину — Обещай, что этот разговор останется между нами, но… если на нас нападут, то я хочу… — Седрик выдохнул. — Я хочу, чтобы Тени нашли меня мертвым и не смогли насытиться моими эмоциями.

— Я не сделаю того, чего ты просишь, Седрик. Ты дорог всем нам, а если мы бросим тебя, то ничем не лучше Теней.

Серые глаза Седрика посмотрели на нее, лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы Катрина поняла, что Седрик знает то, что она уже несколько недель скрывает ото всех.

— Ты должна в первую очередь думать не только о себе — он посмотрел на нее внимательно — но и о Ашере. Он выбрал тебя, девушка. И что, хочешь сказать, если на вас нападут Тени и Ашер будет тащить меня, умирающего старика, ты не убьешь меня? Ты не спасешь его?

Катрина поднялась с земли, отряхнула ноги и поставила рядом с Седриком чашку с водой.

— Я не убью тебя, Седрик. А сейчас отдохни, тебя лихорадит.

Она отошла далеко от лагеря, чтобы проверить местность и немного отдышаться. Она так давно не чувствовала себя Катриной из Северного Леса.

В последние месяцы, как они попали сюда, она то и делала что пряталась за спинами ребят. Кондрата или Ашера. Она не чувствовала себя убийцей, девушкой из клана Максвелл.

Ее тренировали с детства убивать Теней. Не показывать свои эмоции. Не бояться.

Она скинула с себя лишнюю одежду, которая мешала движениям. Благодаря которой не мерзла. Проверила шнуровки ботинок, поправила пояс с ножами и посмотрела вперед, где солнце грело своими лучами Северный Лес.

Интересно, какой он? Сама она ни разу не была там, но только одно название леса приводит в дрожь тех, кто хоть что-то о нем слышал. Катрина выдохнула, еще раз обернулась и посмотрела на лагерь. Седрик так и сидел спиной к ней, согреваясь в пледах и одеялах.

Кондрат переносил вещи, а Ашер чертил карту.

Ближайший час она никому не понадобиться.

Она побежала вперед, с каждой минутой ускоряя темп и вот уже через несколько минут неслась по лесу и морозный ветер бил ее по щекам. Снег под ее ногами хрустел, оставляя за собой ровные следы от ее ног. Руки, ноги — все тело Катрины буквально горело.

Сколько она пробежала? Наверное достаточно, раз лагеря уже не было видно. Она отдышалась и посмотрела еще раз на небо, высоко запрокинув голову.

Голова кружилась, в висках стоял гул, а холодный ветер пытался остудить ее. Привести в порядок ее мысли.

Сегодня ей исполнилось двадцать лет.

Кондрат хлопнул себя по лбу и, усмехнувшись, посмотрел на Ашера.

— Ей было… восемнадцать… вроде! — И засмеялся, своим басистым смехом.

— Ты не помнишь возраст девушки, с которой провел ночь?

Кондрат закатил глаза, хлопнул себя по коленке и громко, на весь лагерь произнес:

— Она была рабыней. Я не обязан спрашивать ее возраст.

Ашер усмехнулся, но лишь немного. Так, что Кондрат этого не заметил. Он смотрел, как Кондрат честно пытается вспомнить имя той девушки, но постоянно сбивался и начинал заново.

— Ульви? Нет вроде… Элайза! Хотя, нет. Это вроде как моя сестра…

— Девушка, с которой ты спал твоя сестра?

— Что? Нет! За кого ты меня принимаешь? Элайза это моя сестра по дому. Она… выросла вместе со мной. — Кондрат опять стукнул себя по лбу — Конечно! Я вспомнил! Ее зовут Эвелина и ей семнадцать! Или восемнадцать… но точно не двадцать!

Ашер неодобрительно посмотрел на своего друга, но тот сделал вид, что не заметил. Взглядом Кондрат искал Катрину, но, убедившись что ее нет поблизости, посмотрел на своего друга.

— Вот только не надо мне тут читать нотации, Ашер! Девчонка — служанка! И не смотри на меня так! Будто ты ничего такого не делаешь! Это естественно! Можно подумать, ты и Катрина…

— То, что происходит между мной и Катриной останется между нами.

Кондрат фыркнул.

— Хитрый ты хрен, Ашер. Я тебе рассказал про всех, а ты про одну не можешь.

— Послушай. Ты ведь сам бастард Будимира. Ты знаешь, кто твоя мать?

— Проститутка, которая согрела в своих объятьях моего старого отца одной холодной ночью. К чему клонишь?

— Ты никогда не думал, что… твоя мать… Что у той девчонки будет ребенок, и что тогда? А если у него откроются способности, как у тебя? Вспомни, только ты один, Кондрат, можешь превращаться в медведя. Остальные твои братья… могут, но не в медведя.

— Ну будет одним перевертышем больше, что с того? Или ты против популяции медведей в Спокане?

— Мне все равно, Кондрат. К тому же — Ашер подошел к другу ближе — Мы больше не увидим Спокан, так? Мы можем бесконечно тешить себя мыслью, что вернемся туда… Но как мы вернемся, если здесь никого нет? Только я, ты, Седрик и Катрина. Что нам делать?

Кондрат посмотрел мимо Ашера, будто обдумывая каждое его слово. Глаза у него стали печальными, пасмурными. Он так же, как и Ашер, не верил, что такое произойдет. Не верил, что они вернутся.

— Вчера я видел следы — наконец сказал Кондрат. — следы человека. Не стал тебе говорить, потому что думал что это Тень… — Кондрат посмотрел в лицо Ашера, который навис над ним как могучая скала, глыба изо льда — Но… проследив за ним, я увидел того, кто оставляет эти следы. Черного человека. Здесь есть люди, Ашер, но они не настроены к нам дружелюбно.

— А… где следы? Где они?

Но ответ Кондрата Ашер не услышит. Вместо этого он услышал крик Катрины, который донесся со стороны Северного Леса…

На Катрину напали когда она уже возвращалась в лагерь. Сначала их было двое, а потом к ним прибавилось еще трое. Катрину окружили и пытались загнать все дальше, в Северный Лес.

Все люди, которые напали на Катрину, были девушками и возраст их колебался от двенадцати до семнадцати. Сомнений не было — это другие девушки из Клана Максвелл, такие же, как и она когда-то. Она вступила в бой с той, которая была ближе к ней всех. Она знала ее. Когда Катрина уходила из Клана, ее провожала эта девочка. Ее звали Гвен и ей было шестнадцать. Сейчас Гвен и Катрина вступили в бой на своих темных клинках, которые отражали блики солнца.

Со стороны это выглядело красиво: Утреннее солнце, ласкавшее своими лучами клинки девушек, освещало также и снег, и заснеженные деревья, и воздух был свеж и чист, а две девушки из одного клана бились на своих ножах.

Гвен была молодой, горячей и энергичной девчонкой, которая любила всем сердцем Катрину за все ее уроки. Катрина была самой старшей в клане и за это пользовалась большой популярностью. Особенно у самых старших — Гвен, Лойс, Илайн. Еще была Джун, но… она погибла, Катрина этого не знала, не могла знать.

И сейчас решалась судьба одной из лучших Леди Клана. Клинки Гвен были остры, быстры и смертоносны, а клинки Катрины были проверены временем, доказали свою надежность в каждом бою и не уступали клинкам Гвен практически ни в чем.

Клинок свистнул над ухом Гвен, в то время как второй процарапал левую штанину девчонки.

Клинки Гвен кружили возле Катрины, намереваясь достать лицо.

И тут Катрина выронила свой клинок и, перехватив правую руку Гвен, выбила второй клинок и наставила на девчонку.

— Гвен!

Девчонка остановилась, смахнула со лба липкие светлые волосы и посмотрела на Катрину.

— Я не желаю никому из вас зла — сказала Катрина и положила клинки на землю — Я помню вас, когда вы только брали ножи в руки. Именно вас я научила всему, что знаю. Драться с вами — я не могу.

Катрина обернулась, осмотрев всех своих бывших учениц и подруг из клана. У всех у них были ножи за спиной, у одной был лук. Взгляд Катрины остановился на самой младшей, тяжело вздохнула.

— Я не знаю, почему вы напали на меня. — Катрина вытащила из снега ножи, которые сама и положила, протерла их об штаны — Но кто вступит хоть шаг в мою сторону — она подняла клинок, который сверкнул на зимнем солнце — Я убью вас! Вас всех!

Через несколько минут в кустах послышался шелест и на поляну выбежал огромный, бурый медведь, а за ним Ашер, еле поспевая уворачиваться от веток.

— Что вы делаете здесь, за Гранями? — деловито спросила самая младшая из них, имени Катрина не знала.

Ашер хотел что-то ответить, но Катрина его опередила. Переложив нож из правой руки в левую, и опустив Гвен, она повернулась к девочке, которая с важным видом стояла рядом с другой, постарше, и спрашивала у Катрины что они здесь делают.

— Нас выгнали. Выгнали незаконно. Отведите нас к Леди клана Максвел и я клянусь, когда Ашер Фон Дикет вернется в Спокан… он не забудет, что вы сделали для него.

— Мы можем отвезти тебя к Леди Максвел. — ответила все та же девочка. — Ты у нее в немилости, Катрина. Она ждет встречи с тобой…

— Леди Максвел — перебила ее Гвен — Добровольно отпустила Катрину. И зла на нее не держит. Но что правда, то правда. Она хочет встретиться с тобой. — Голубые глаза Гвен встретились с Катриной — Но мы не настаиваем. Идти или нет — тебе решать.

На секунду Ашер подумал, что Катрина уберет клинки в ножны, подойдет к нему и они вместе уйдут, так как им ничего не угрожает.

Но он с огорчением наблюдал, как Катрина, не повернувшись и ничего не сказав, убрала ножи и пошла вместе с Гвен и другими в чащу леса, навстречу Леди Максвел, чье имя Катрина очень часто повторяла во снах.

Глава 3

Осмотрев вещи, и разобрав несколько сумок, Ашер уселся на холодную землю, обхватив голову руками.

— Все настолько плохо? — Кондрат сидел рядом, в нескольких метрах от Ашера, и что-то чертил на самодельной карте. Заметив краем глазом, что Ашер начал рыться в сумках, Кондрат никак не отреагировал на это, только лишь достал карту из рюкзака и принялся выводить понятные только ему знаки. Деревья, камни — все то, что можно было принять за какой-нибудь указатель.

— Да — еле слышно ответил ему Ашер, и Кондрат заметил, что лицо его друга становится белым. — Еда кончилась. Все закончилось. Осталось несколько тряпок, блокноты, уголь и кружки. Если в ближайшее время ничего не найдем…

— Не найдем — ответил Кондрат — мы уже давно отошли от тех мест, где встречается хоть какая-нибудь живность.

Из-за угла стал появляться Седрик, неся в руках несколько веток. Ветки были мокрые, тонкие, но другого у них нет. Может, и эти пригодятся…

Седрик был весь бледный, с бледными, худющими руками, он еле донес эти ветки до лагеря и бросил туда, где по его мнению было меньше всего снега.

— Все что нашел — сокрушенно произнес он — И то… мало.

— Ничего страшного — Кондрат оторвал взгляд от своей самодельной карты и посмотрел на эти маленькие ветки — Могло быть и хуже. И ты молодец, Седрик!.. Седрик?

Седрик стоял, пытаясь опереться хоть о что-нибудь. У него был затуманенный взгляд, усталое выражение лица и немного дрожали руки. Ко всему этому Седрик сильно истощал за последние несколько дней, и именно сейчас было видно, как он изменился.

— Я… пойду прилягу — сказал он наконец— Не возражаете?

— Нет, конечно — Ашер подошел к старому вояке, подставил плечо и проводил до места, куда собирался прилечь Седрик.

Через несколько минут Ашер вернулся и продолжил заниматься ревизией сумок, а Кондрат все время наблюдал за дорогой, надеясь, что оттуда скоро появится Катрина.

— Зря ты ее отпустил — наконец изрек он — ей же сказали, что это необязательно.

— Сказали — согласился Ашер и вытащил из сумки заплесневелый кусочек хлеба — А еще они были с оружием. И знали где наш лагерь… кстати, про следы. Что ты там нашел?

— За нами следил черный человек. — серьезно сказал Кондрат — я видел, как он скрывается за деревьями… думал, что я его не увижу! — на последней фразе он усмехнулся. — Не нравятся мне дети теней…

— Дети кого?

— Теней.

С минуту Ашер смотрел вдаль, обдумывая слова Кондрата. Дети Теней?

— Ну, тот, кто родился черным! — устало, будто ребенку пояснил Кондрат. — Они рождаются с черным цветом кожи, поэтому и являются скрещенными от смертной девушки и Тени.

— У вас что, нет черных в Спокане?

— Детей Тени то есть?

— Просто черных! Они не дети Теней, с чего ты это вообще взял? С того, что они черные?

— Да! Если человек родился с темным цветом кожи — значит, над его матерью было совершенно таинство…

— Какое таинство? Черное?

— Да! Или Тень сама пришла и совершила… оплодотворение! Что ты смеешься? Знаешь, это все действительно правда! У этого есть доказательства! Какие? Ну… девушки говорили, что на них напали… кому повезло? Девушкам? При чем тут вообще девушки?

Ашер посидел так минуты две, а потом начал смеяться, да не просто смеяться, а хохотать во весь голос. Ну надо же! Споканцы всерьез думают, что люди с черным цветом кожи — дети Теней! Аа! Ашера, впервые за долгое время, сгибало по полам от смеха, у него даже слезы из глаз выступили!

— Что в этом смешного? — Кондрат все еще сидел на камне, держа в руках уголь, стараясь нанести на карту более четкие знаки местоположения, чем камни.

— Ты! Ты даже не представляешь, какую несешь ересь!

— Ересь не ересь, а чтобы Тень не пришла к тебе домой, нужно… хм… нужно крикнуть во тьму слово.

— Какое слово?

— Неприличное — буркнул в ответ Кондрат и начал заново чертить карту.

Ашер встал со своего места, подошел к окраине горы и посмотрел на закат. Солнце садилось за горизонтом, яркое, рыже-розовое зарево трепетало еще там, на горизонте, а солнце опускалось само и опускало свои лучи.

— Темнеет — изрек Ашер.

— И холодеет… — Кондрат свернул свою карту трубочкой, закрепил ее какой-то скрепкой и кинул в рюкзак. — Надо дождаться Катрину и…

Кондрат остановился на половине фразе и прислушался. Стоял он так долго, несколько минут, напряженно все вслушиваясь во тьму.

— Опять?

— Да. Собирай вещи, на мне Седрик.

— А Катрина?

— Катрина не маленькая, сама разберется если что. К тому же… что-то мне подсказывает, что она сегодня точно не придет.

Снег начал идти через тридцать минут, как они вышли из лагеря.

Сначала маленькими хлопьями, постепенно нарастая в объемах и количествах.

Снег застилал глаза, нос, рот, уши. Он холодил открытые участки кожи и мешал смотреть, что впереди.

Ашер шел впереди с сумками, прокладывая дорогу Кондрату и Седрику.

Почему они резко ушли?

Каждую неделю Тени устраивали Большую Охоту — так ее назвали Ашер и его друзья. Один раз на их лагерь напало более тридцати Теней… помогло бегство. И теперь, когда Кондрат чувствовал звуки или их приближение, то они собирали свои вещи и уходили со своего насиженного места. Тени не могли их почувствовать сегодня из-за метели, но кто знает, быть может она пропадет через некоторое время?

Ашер сдался и предложил найти пещеру, чтобы передохнуть. В ноги попал снег, все замело, видно ничего не было. Кондрат тоже устал, но жаловаться не мог, так как с ним еще был Седрик, а тот и так весь с горячкой еле поспевал за ним.

— Нельзя останавливаться! Найдут — убьют! Терпи и иди! Ну же!

Ашер с новыми силами пошел вперед, пытаясь разглядеть, что впереди.

«Еще несколько шагов» — повторял он про себя каждый раз — «Ну же…»

Он услышал, как сзади него прозвучал рык. Рык медведя, что означало — Кондрат принял свою форму животного и готовиться к защите.

Ашер и разглядеть не успел, что там впереди, пока на него не нахлынули все эмоции разом.

Страх. Волнение. Тревога.

Ашер опускался на землю и не мог видеть, что происходит.

Он смотрел вперед и ничего не видел.

А эмоции окружали его со всех сторон, не давая продохнуть.

Лаэндэл.

Единственный человек за Гранями, кто сумел подчинить себе Теней не с помощью магии, а с помощью своих способностей.

Хотя… слово человек ему не подходит. Полукровка — да. Демон — да. Но не человек. Человеком он и не был никогда. Лаэндэл — что-то вроде сказочки для непослушных детей, которые не хотят слушать своих родителей и вечно сбегают из дома играть в незнакомые места. Почему сказочки?

Лаэндэл был придворным магом семьи Фернандес, но из-за того, что Дартаган, отец Даниела, решил создать Теней, лишился этого титула.

Он был первым, кто выдержал процедуру превращения из человека в Тень и не умер. Более того — стал Демоном.

Магические способности, которые у него были, возросли в десятки, сотни раз, а сам он понял, что бессмертен.

Дартаган и Мишель, жена Дартагана, видели, как Лаэндэл становится демоном. Как его плоть, тело применяет разные метаморфозы, как он сам становится Тенью, как он… стал ею.

Дартаган был настолько испуган, шокирован, что заточил Лаэндэла в своей тюрьме, надеясь, что тот помрет без еды. Но Дартаган еще ничего не знал о Тенях и не мог думать, что Лаэндэл питается эмоциями стражников, что караулили его.

Лаэндэл вырвался из своей тюрьмы и пришел к Дартогану.

Они пришли к соглашению, что продолжат эксперимент над людьми. Будут испытывать его на разных людях. Женщины, дети, старики, мужчины — все, кто отличался хоть как-то от другого.

И нашли.

Формулу, что согласуется для всех. Формулу футляра, оболочки для человека, чтобы тот смог прожить лишние пятьдесят лет.

Когда Лаэндэл решил уйти, то на Семью Фернандесов напали. Вместо помощи, Лаэндэл выдал страже секретное логово Дартогана и Мишель, а сам убежал в лес. Наблюдая, как горит дом Фернандесов. Наблюдая за маленьким Даниелом.

И думая о мести Фернандесам, за то, что убили его.

Ашер очнулся в темном посещении, без единого света. Он понял, что в безопасности, так как впереди него сидела Тень и неподвижно следила за ним.

— Где я нахожусь?

Бесполезно было спрашивать. У Теней нет голосовых связок, чтобы отвечать. У них нет тела и эмоций и именно поэтому они должны питаться эмоциями других, чтобы обеспечить себе свое жалкое существование.

Но эта Тень была другой. Она не выкачивала страх Ашера из него, не пыталась приблизиться к нему. Она просто сидела и смотрела на него, как на старого знакомого.

— Забавно видеть тебя здесь, Ашер Фернандес.

— Фон Дикет.

— Фернандес. Уж мне-то ты можешь поверить.

— С чего бы? И почему ты говоришь?

— Как много вопросов… — Тень быстро встала со своего места и прошла в противоположный угол, взяв в свои руки сосуд, он налил в бокал жидкость и опустошил его. Долив остатки и кинув сосуд на пол, Тень прошла на свое место.

— Ты пьешь…

— Да. Я пью. Люблю пить, особенно в дождливые дни, смотря на дождь и держа в одной руке стаканчик чего-нибудь от… Роксов, а в другой томик интересной книги. Знаешь, чтение вообще полезная штука.

— Нет… То есть да, полезная, но ты пьешь! Ты! Тень!

— Тень? А, вот оно что… тут плохое освещение. Эй, вы! Включите свет, тут недоразумение вышло!

В секунду свет ударил в глаза Ашеру и когда он их открыл, то увидел, где находился. Это небольшое помещение, снабженное коробками, разными мешками и всяким другим мусором. Справа от Ашера стоит стол, весь заставленный разным барахлом, но в некоторых местах можно увидеть что-нибудь путевое. Например, тот напиток, что выкинуло это существо. А вот на верхней полке лежат несколько книг по истории Спокана…

— Кто ты?

Существо это выглядело и как человек, и как Тень. Телом, походкой, осанкой — он ни чем не отличался от человека, но даже невооруженным взглядом было понятно, что он не такой, как все. Вся его кожа имела серый оттенок, волосы, цвета вороного крыла, аккуратно лежали на плечах, волнами спадая вниз. Возле глаз были черные вмятины, начиная от зрачков и заканчивая скулами. Да, у него были очень ярко выражены черты лица, особенно скулы, орлиный нос, который был сломан в нескольких местах. Он смотрел на Ашера с некой подозрительностью, интересом, а больше с насмешкой.

— Я знаю тебя, но, так уж вышло, ты не знаешь меня, Ашер…

— Если ты развяжешь меня, то я с удовольствием с тобой познакомлюсь!

Существо сделало небольшой реверанс в сторону Ашера, поставило бокал на стол и поздоровалось:

— Меня зовут Лаэндэл. Я, видишь ли, отец той девушки, с который ты тут оказался.

Глава 4

— Отец Катрины?

— Именно.

Лаэндэл встал, подошел к двери и крикнул в коридор Тени, чтобы та принесла что-нибудь поесть.

— Видишь ли… — он заново прошел на свое место и сел на стул, пододвигая к себе одной рукой стол — Она не мой генетический ребенок, как ты, наверное, мог подумать. Я просто считаю ее своим ребенком. Она выросла у меня на глазах, я наблюдал за ней. А когда село, в котором она жила было разрушено, то принес ее в лагерь Леди Максвел и оставил там.

— Ты ведь знаешь, что Леди клана Максвел воспитывают и учат убивать, таких как ты?

— Конечно. Ведь я его создал.

Тут Ашер окончательно потерял ныть происходящего. Существо, что сидело перед ним, практически неуязвимое, своими руками, само, создало клан, в котором учат убивать таких, как он.

— А еще я пишу книги. — продолжил говорить Лаэндэл. — Разные… пособия. Как убивать Теней, чем это лучше делать…

— Но ведь ты…

— Ведь я сам монстр. Да. О, умоляю, не делай, пожалуйста, такое лицо. Сразу вспоминаю Дартагана с его вечно глупыми вопросами… Что ты хочешь знать?

— Почему ты называешь Катрину своей дочерью, кто ты вообще такой, где мои друзья и что тебе нужно?

В это время в зал принесли еду для Ашера и кубок с вином для Лаэндэла. Тот, немного пригубив, поставил кубок на стол, брезгливо посмотрев на то, как Ашер пытается руками есть кусок мяса, что ему принесли.

— Как же это мерзко.

— А тебе не нужно есть?

— Нет. Если только эмоции, но… не будем об этом. Я обещал тебе ответить на все твои вопросы. Я готов.

Лаэндэл снова встал, жестом велел уйти из комнаты Тень, закрыл за ней дверь и подошел к Ашеру.

— Первое. На первый вопрос я ответил достаточно, больше не жди от меня. Меня зовут Лаэндэл и я был придворным магом Дартагана. Был его лучшим советником, разрабатывал с ним формулу, что способна дать человеку прожить на пятьдесят лет больше. Или «заморозить» его тело.

— Формулу чего?

— Теней, кончено же… вижу, по твоему глупому взгляду, что ты не знаешь… конечно, в Спокане ведь мозги промыли про нас. Мол, бездушные существа, которые пожирают девственниц в полнолуние!

— Про девственниц не слышал.

— Не язви. Продолжим. Мы — он сделал правой рукой жест в свою сторону — Тени. Тени — это футляр для человека. Понимаешь? Отлично. Сделав этот футляр, мы продлили человеку жизнь еще на пятьдесят лет. И первым, кто испытал этот футляр — был я. Дартаган сказал мне: «Вот, это создал ты, тебе и испытывать» И я испытал, не сам, конечно, меня насильно заставили. И я умер. Конечно, первый блин комом и в меня просто перелили той магией, что отвечает за футляр. Вышла передозировка, вследствие чего я и умер. Но выжил. И превратился в Демона. Дартаган запер меня в тюрьме, подумав, что я умру от голода. Но я все это время питался страхами тех нелепых стражников, что охраняли меня. Представляешь? Я каждый день читал их эмоции, питался их страхами, пока моя сила не стала больше в сотни раз! Я пришел к Дартагану. И мы продолжили делать футляры. Но… что-то пошло не так… и… на Фернандесов напали. Я же, как истинное злое существо, выдал местонахождение Дартагана и его супруги Мишель, а сам укрылся в лесу.

Эти глупые люди, что напали на Фернандесов… — Тут Лаэндэл остановился, внимательно заглянул Ашеру в глаза — Здесь я жалею, что не остановил их. Они разбили формулы и… дым разнес их по всему городу. Тысячи людей превратились в Теней. А формулы обратного отката у меня нет.

— То есть, Тени — это люди?

— Да. Во временном футляре. Внутри Тени живет человек. С его телом, мыслями и прочим ничего не происходит, оно просто впадает в спячку. А чтобы поддерживать этот футляр — нужно «высасывать» эмоции других людей.

— Я убивал Тень — ответил Ашер — если ее убить, то внутри человека не будет.

Лаэндэл поднес свою левую руку к лицу и хлопнул ею, да так сильно, что на лбу осталось покраснение.

— И не будет. Футляр — полностью покрывает тело человека. По-лно-стью. Это тело становится невероятным. Быстрым, смертоносным. Да как не назови — идеальным.

Тут Лаэндэл выпрямился, похрустел костяшками пальцев и покосился в сторону двери.

— Я знаю, куда ты идешь. Знаю также, что это бессмысленно. Ты идешь к своим родственникам по линии матери, так?

— Нет. Я ищу людей. Здесь они есть?

— Конечно. Здесь есть несколько поселений.

Лаэндэл опять подошел к шкафу, где у него лежал всякий мусор, достал оттуда карту и положил ее перед Ашером, развернув и поставив по краям разные предметы.

— Тут — он указал пальцем — находятся Грани. — Здесь — он показал на маленькое село, окруженное серым цветом — мы. Там — он переместил свой палец вправо на сантиметров так… десять — Баронесса Фон Дикет и ее брат, Андрей. Тебя проводить, Ашер?

— Где мои друзья?

— Твои друзья? Тот старик и медведь? Лежат в палатках. Кстати, — Лаэндэл взглядом указал Ашеру подняться и следовать за ним — научи своего друга разговаривать. Я не услышал от него ничего, кроме отборного мата.

— Кондрат?

— Медведь.

Тут Лаэндэл остановился, посмотрев на Теней, что были в лагере.

— Дальше я не пойду тебя провожать. Давай. Удачи тебе, Ашер, найти свое старое семейство — он протянул руку Ашеру и тут Ашер почувствовал, что ему в руку Лаэндэл передал какой-то предмет. Взгляд же этого монстра не передавал ничего. Он был спокоен, тверд, решителен.

Вокруг оболочки глаза, появлялись иногда вены, и быстро скрывались под кожей.

— Удачи тебе, Ашер Фернандес.

— Фон Дикет. — Машинально поправил Ашер.

— Я лучше знаю.

Лаэндэл отпустил руку Ашера и зашел обратно в свой сарай, где продолжил пить вино.

— Поверить не могу, что они просто нас так взяли и отпустили! Прогулку они нам устроили! Мы вообще где!?

Кондрат шел сзади всех и до последнего не верил, что их отпустили на свободу, дав при этом несколько запасов еды каждому.

Ашер же шел впереди, немного подальше от всех и разглядывал вещь, которую дал ему этот Лаэндэл.

Маленький кулон с изображенным деревом. Кулон этот был размером с мизинец, с красивой гравировкой и выглядел недешево. Ашер открыл его и кулон показал, что в нем есть. На одной стороне был маленький портрет чей-то девушки. Он был черно-белым и маленьким, поэтому разобрать его нельзя. На другой стороне — надпись. Сделана она была тонко, красивым почерком и завитками по бокам. «Я расцветаю в Тени» — гласила надпись.

— Кондрат? — Ашер, немного повернувшись назад, посмотрел на друга — скажи мне девиз Фернандесов.

— Ты думаешь, я помню его? — с ехидством ответил его друг — в пятнадцать лет, знаешь, не до того, чтобы запоминать разные девизы семей, которых и нет давно…

— Не знать девиз одной из могущественных семей Спокана — стыдно, Кондрат Мантоя! — Седрик, упираясь на плечо Кондрата, посмотрел на него так, что от взгляда старого вояки даже Ашер съежился, но не Кондрат. Молодой медведь лишь снисходительно улыбнулся.

— Седрик, мне отец уроки не давал по истории Спокана.

— Но ты ведь его сын!

— Бастард, Седрик — повторил сквозь зубы Кондрат — в горах это очень сильно чувствуется.

— Все равно — упорствовал старый вояка — это нужно знать.

— Да? Может, тогда ответишь на вопрос, который мне задал Ашер?

Тут Седрик призадумался и замолчал. Видимо, погрузился в свои мысли.

Когда они спустились с горы, где их уже не было видно нигде, а снег здесь был редким гостем. Так, в некоторых местах снег лежал кучкой, уже немного растаявший и твердый, в отличие от горного, где он был мягким и пушистым, как облако.

Ашер решил сделать привал, скинул дорожный чемодан и, достав карту, обозначил сколько они примерно прошли от лагеря Лаэндэла до спуска.

Кондрат положил Седрика на землю, укрыл одеялами и подошел к другу, попутно снимая с себя всю теплую одежду.

— Долго планируешь здесь сидеть?

— Час… — Ашер сделал пометку в виде домика, где, как он запомнил, был лагерь Лаэндэла. — А что случилось?

— Хочу поохотиться. — меланхолично отозвался его друг — раз мы тут сидим, я могу раздобыть нам еду на вечер.

— Будет здорово… — Ашер на глаз вычислял где находится Баронесса Фон Дикет. — Что-нибудь еще? — он поднял голову, когда понял, что Кондрат от него не уйдет.

— Да. Присмотри за Седриком. Он тяжело дышит.

Девушка вошла вслед за другими в деревню, не оглядываясь назад в темный лес.

Клан Леди Максвел располагался в середине леса, прикрытый лишь россыпью деревьев, да тенью с холма.

В деревне было несколько домов, маленьких, всего на две-три комнаты, и большой тренировочный округ в середине. Где маленьких девочек выводили с утра и до самого обеда на улицу, где заставляли тренироваться с оружием. В любую погоду.

И даже сейчас, в такой холод, на площадке стояли две девушки с маленькими ножами наготове в руках и пытались достать друг друга.

— Лучшие на данный момент — ответила Гвен на немой вопрос Катрины — Ты ведь помнишь, что бывает с лучшими?

— Да. Помню.

— Никогда не понимала такого обычая. Нет бы, тренировать их вместе…

— Не нам это решать, Гвен.

— Ты права. — Гвен учтиво склонила голову проходящей мимо даме. — Но мы можем повлиять на это. Подумай сама: То, что делает Леди Максвел нелогично. Вместо того, чтобы укреплять наш клан, она выбирает двух лучших учениц и отправляет их убивать друг друга… Кстати, как ты убила Ермунд?

— Как я ее убила, останется между мной и духом Ермунд… и не напоминай мне о ней больше. Никогда.

Через несколько минут они вошли в самый большой домик в деревне, сняли все свое оружие и прошли вглубь дома, к Леди Максвел.

Она, как и при последней встрече, сидела к Катрине спиной, а лицом к очагу, откуда до сих пор горел огонь и сохранял во всем доме тепло.

Лица Леди Максвел не было видно, а ее руки нетерпеливо стучали по изгибам кресла, в котором она сидела.

— Ты долго меня заставила ждать, Катрина.

Двери сзади с грохотом закрылись, в доме ни осталось никого, кроме Катрины и Леди Максвел.

Глава 5

Место, где остановился Ашер и его друзья, выпало не самым удачным.

Во-первых, Седрику становилось все хуже и хуже и он еле мог идти. Он тормозил Кондрата и Ашера, заставляя их постоянно смотреть за ним. Кондрат уже нес все сумки, пока Ашер помогал Седрику идти дальше. Каждый переход у них занимал двадцать, иногда тридцать, минут.

Наконец Седрик сдался, сел на холодный снег и укрыл свое лицо руками, плечи у него затряслись.

— Оставьте меня здесь. — Прошептал он — Прошу вас, оставьте меня здесь. Я больше не смогу идти. Больше не смогу… — Седрик так и сидел, легонько шевеля головой, пока наконец не опрокинул голову себе на грудь и не заснул.

— Мы дальше не можем так идти — прохрипел своим сиплым голосом Кондрат — Кто-то из нас должен пойти вперед и посмотреть дорогу. А кто-то останется с Седриком и будет ждать.

— Тени могут нас найти. И поодиночке убить. Этот вариант не подойдет.

Кондрат сел на пенек, предварительно его отряхнув от большого слоя снега и начал перешнуровать ботинки.

— А что ты предлагаешь?

— Идти дальше.

— Просто идти дальше? Без карты, без еды, продовольствия, хоть какого-нибудь плана? Ты предлагаешь идти впустую, зря тратить время, которого у нас нет! Очнись, Ашер! Сейчас ЗИМА! Снег идет, у нас нет ни еды, ни воды, ни нормальных мешков, чтобы уснуть спокойно, а не трястись от холода с надеждой, что завтра никто не умрет! У нас нет ничего, Ашер! НИЧЕГО! Ты предлагаешь идти дальше, наплевав на самочувствие Седрика! Наплевав, что Катрина ушла непонятно куда! Наплевав на все! Ты идешь слепо к точке, которую тебе наметил этот проклятый Лаэндэл, чтоб его черти разорвали!

Кондрат отошел на несколько шагов, а потом, сняв с себя всю теплую одежду он пошел в вглубь леса, оставляя за собой медвежьи следы…

Огни в чашах горели ярко, заставляя тени принимать самые невероятные формы. От маленьких язычков пламени до огромных огненных взрывов, казалось, нет разности.

Катрина из Северного Леса наблюдала за церемонией превращения девочек в Леди Клана Максвел издалека, стоя за стеной.

Изредка смотря на саму Леди, Катрина была полностью погружена в эту жуткую процессию.

Всего девочек было десять, а значит Клан пошел в прирост, так как когда выпускалась она, то девочек было всего четыре.

Всех их поставили в шеренгу и начали по одной вызывать к каменной плите, где девочка должна пролежать от четырех до двенадцати часов, с перерывами на сон остальных девочек, так как каждая будущая Леди Клана должна знать, что ее ждет.

Быть первой было страшнее всего, по мнению Катрины, так как не знаешь, что тебя ждет там, на этой плите… но быть последней… пропускать девочку, заранее зная, что не каждая это выдержит….

Это называлось просто, как сейчас вспомнила Катрина — плита для удаления эмоций.

Здесь клали девочку на эту холодную, каменную плиту, пускали кровь и смазывали эти места, где до этого резали ножом, разными мазями, для подпитки организма.

Потом Леди Максвел двенадцать, или меньше, часов говорила заклинание, колдовала над телом девочки, чтобы в итоге получить еще одну Леди Клана Максвел, как свое личное оружие.

Но с Катриной дела обстояли иначе.

Когда подошла ее очередь и она легла на эту плиту, а ее руки, ноги и голову надежно связали, в дом кто-то вошел.

Катрина не увидела, кто это был, но зато видело лицо Леди Максвел. Как оно побледнело.

Как сжалось, будто пыталась укрыться от холодного ветра.

Кто-то к ней подошел.

«Кто» — Катрина не знала, но видела, какую тень он отбрасывает. Видела, какой он был огромный.

И запомнила, что он сказал.

— Я принес тебе ее сюда ни для того, чтобы ты над ней измывалась так же, как и над другими.

— Она должна пройти церемонию становления Леди, как и все девочки! — закричала Леди Максвел, кажется, впервые на памяти Катрины.

— Если ты это проведешь над ней, то я сделаю все возможное, чтобы от твоего Клана ничего не осталось… Стоит полагать, мы пришли к соглашению? Отлично. Как только я уйду, ты отпустишь ее. Скажешь, что у нее нет больше эмоций.

— Но ведь…

— Скажешь ей при всех, а вечером объяснишь. Поняла?

Леди Максвел склонила голову в немом соглашении.

— Вот и отлично.

Незнакомец ушел, а Катрина видела, как Леди Максвел смотрит на нее со злобой, ненавистью и обидой в глазах.

Девочка закричала, да так сильно, что некоторые зажали уши не в силах этого терпеть.

Катрина отошла в сторону, чтобы не наблюдать за этим. Села на скамейку и посмотрела на свои руки.

Все в шрамах, ссадинах и царапинах.

Посмотрела на ногти и ничего, кроме как обгрызенных и грязных ногтей не увидела.

И когда она успела дойти до такого? Когда, скажите вы, она стала такой вялой, зажавшейся девчонкой. Она всегда была Катриной из Северного Леса, а сейчас… сейчас она ни кем себя не ощущала. Она больше не могла слушать, как кричит та девочка, поэтому поднялась со скамейки и ушла на улицу.

Выйдя, она сразу же пошла к стороне ворот, чтобы уйти отсюда. Открыв ворота, она уже хотела уйти, как что-то ее задержало.

Совесть.

Она боролась сама с собой, не зная, что делать. Она могла сейчас уйти и оставить этих девочек одних, вместе с Леди Клана Максвел.

Но она все равно должна была уйти. Должна попасть к Ашеру и все. Просто найти Ашера и оказаться вместе с ним.

Но крики этих девочек, этих маленьких, беззащитных девочек…

Пока она думала, крики смолки, а дверь открылась, роняя на серебристый снег лучи света от комнаты. Тени пробежались от двери и… тело маленькой девочки выкинули на улицу.

Катрина подошла к телу той девочки, что совсем недавно кричала, посмотрела на нее.

Лицо ее перекошено от боли, глаза выпучены, язык опух и вываливался, а изо рта шла кровь.

Нос у нее сломан в нескольких местах, а сама она вызывала собой ужасный вид. Бедная, бедная девочка. Ее тело найдут и выкинут только завтра утром, когда она покроется инеем и холодной коркой льда.

Катрина вошла в дом, где всех девочек, кроме одной, отвели в комнаты.

Этой девочке было лет девять — десять, волосы русого цвета заплетены в косичку, одежда у нее такая же, как и у других. Легкие, но теплые штанишки, рубашка и… все.

— Катрина. — Лицо Леди Максвел ничего не выражало, когда она смотрела на каменную плиту. — Мозг взорвался. Ты не заметила?

— Нет. На улице темно.

— Он взорвался — продолжила холодным тоном Леди Максвел — и грохнул так, что пострадала только задняя часть головы девочки… приготовь эту, она, кажется, испачкалась.

Леди Максвел вытерла руки о тряпочку и спустилась вниз, чтобы попить воды.

Тридцать минут спустя, когда девочка уже была умытой, Катрина прикрепляла ее руки, ноги и голову к каменной плите. Руки у этой девочки были холодные, ноги тряслись, а сама она очень сильно боялась. Пытаясь не плакать, лишь изредка всхлипывала и вздрогнула, когда Катрина прикоснулась к ней рукой, чтобы вытереть слезы.

— Не плачь. — она взяла ее за руку, как только это могли позволить ремни — Не плачь. Многие девочки через это проходят. А я буду рядом. С тобой. И буду держать тебя за руку, чтобы тебе не было так страшно.

— Нет. Но я не пройду. Я знаю, что не пройду, я так боюсь. Пожалуйста, отвяжите меня, пожалуйста! — Девочка заплакала, когда услышала, что по ступенькам начала подниматься Леди Клана Максвел.

— Пожалуйста — повторяла девочка — Позовите мою маму. Пожалуйста.

— Сколько тебе лет? — Леди Клана наклонилась к девочке, осмотрел правый глаз девочки.

— Девять — захлебываясь в собственных слезах ответила она.

— Отлично. — Леди вытащила нож и приступила к выпусканию крови.

— Я могу уйти? — Катрина только поднялась, чтобы уйти, как Леди Клана, посмотрев на нее, приказала ей остаться.

— Ты ведь понимаешь, что сама не проходила эту операцию. Смотри, что ждет всех полноценных участниц Клана Максвел. — Помазав оставшиеся участки мазью, Леди Максвел начала медленно читать заклинание, а девочка начала стонать, а потом и вовсе кричать во все горло.

— К маме! Отпустите меня! Пожалуйста! Отпустите! Пожалуйста!

Девочка закричала, больше не в силах что-то говорить она кричала тоненьким визгом, как до этого кричала другая.

Катрине стоило не мало усилий, чтобы стоять и смотреть, как лицо этой маленькой девочки изменятся от невыносимых мук. Как оно краснеет, надувается как шар, и как Леди Клана продолжает петь нараспев заклинание.

Все подходило к развязке, заклинание становилось все медленнее и тише звучать, как вдруг Леди Максвел остановилась.

Тяжело отдышавшись, она наклонилась к плите.

— Девочка выдержала?

— А ты не видишь?

Наклонившись к плите, Катрине стоило больших усилий, чтобы не заплакать самой.

На плите лежало мертвое тело девятилетней девочки. Оно было серое, а голова неестественно огромная. Все тоже самое, что и у той, другой.

Глава 6

Через три дня вернулся Кондрат. Уставший, весь сырой от пота, он практически упал рядом с костром и сразу же заснул.

А через несколько часов, когда солнце уже светило высоко и день шел в полном разгаре, он наконец проснулся.

Сел, он позавтракал остатками вчерашнего ужина, который приготовил Ашер, и рассказал, что здесь и близко никакой деревни нет.

— Ничего. Деревья, озеро, деревья. И все. Ничего больше.

Кондрат пнул ногой пустую банку, посмотрел в сторону, где сидел Седрик.

— Как старик?

— Отказывается есть. Не пьет и все время спит, а сегодня ночью у него поднялась температура.

— Что делать будем? Продолжать идти или…

— Сначала подождем Катрину. Ее нет четвертый день.

Ашер подошел к костру и начал его тушить, закидывая башмаком снег.

— Я слышал, если Леди Максвел кто-то понадобился, то это надолго. Так что мы можем спокойной идти вперед, я уверен, Катрина нас догонит.

На том и порешали. Кондрат взял все оставшиеся вещи, закинул на спину, плечо, взял в руки и пошел вперед. Ашер с Седриком тихонько шли сзади, не торопясь, так как Седрику было больно идти.

Через час они остановились. Седрик со вздохом упал на землю, схватившись за голову и заплакал.

— Оставьте меня — молил он — Я больше этого не выдержу. — Прошу вас! — он схватил руками ногу Кондрата и начал слезно умолять его оставить здесь, на земле.

А потом резко замер.

Руки перестали теребить штанину Кондрата, голова уткнулась в ноги, а сам Седрик сполз не землю.

Съежившись, он охватил своими руками ноги и замычал.

— Я уже подумал… — Кондрат выдохнул с облегчением, и принялся тащить Седрика туда, где не так сильно дует ветер. Руки у него дрожали, сам он еле-еле стоял на ногах после такого перехода. Положив Седрика на землю, Кондрат подошел к Ашеру и, не взглянув на него, сел на землю.

Так он и просидел на холодной земле, пока не решился заговорить.

— Умрет он. Скорее всего сегодня.

— Как ты это понял?

— Он уже не знает, что говорит. У него горячка, он в бреду….недолго ему осталось.

Ашер сел рядом с другом, пытаясь согреться он начал разводить костер. Опять.

Маленькие снежинки падали вниз, кружась в воздухе. Они оседали на плечах Кондрата и Ашера, на их сапогах, волосах… снежинки были везде.

Ашер выдохнул холодный пар, который оставил после себя дым.

— Что мы можем сделать для него? — Ашер легонько, незаметно повернулся в Седрику и заметил, что тот уже спит.

— Ничего. Ждать, пока он умрет, или идти дальше.

— Это ведь я виноват. Меня изгнали за Грани, а Седрик…

— Седрик верен твоему дому. Семье Фон Дикет. Его воспитывали в уважении и почтении к твоей семье… может быть… сейчас он думает, что умирает ради чего-то великого…

— Ради чего?

— Чтобы ты шел быстрее к цели. Он видит, что тормозит нас всех… и хочет чтобы это закончилось быстрее.

— Поспи, Кондрат… — Ашер ткнул его локтем в бок. — Ты не спал несколько суток. Тебе нужно выспаться… возможно, мы пойдем с тобой сегодня вдвоем.

С этими словами Ашер встал, накинул на плечи рюкзак, взял самодельный лук, который изготовил и пошел искать маленькую дичь.

Вернулся он вечером. На поясе у него висело несколько мертвых зайцев, лук свисал через плечо, а на другом поясе болтался колчан со стрелами.

Ашер выглядел уставшим, изможденным, отреченным. Он прошел в лагерь и даже не заметил, что Катрина вернулась.

— Ашер. — она взяла его за руку и повернула лицом к себе. — Ашер…

Только сейчас он увидел, что Кондрат смотрит на него расфокусированным взглядом, что смотрит то на Катрину, то на Ашера, как на нечто сверхъестественное…

До этого Кондрат не обращал абсолютно никакого внимания на Катрину, даже иногда подстебывал ее. А сейчас просто стоял и переводил взгляды то на нее, то на Ашера.

— Ашер. — Она поднесла его руку к себе… — Седрик умер.

И вот тут Ашера будто ударили. Ударили сильно, что ноги подкосились. И тут он увидел наскоро сооруженный погребальный помост. И увидел Седрика на нем.

— Старик…

Он подошел к нему, наклонился и всмотрелся в лицо умирающего.

Синие глаза, синие губы… серое лицо не давало никаких признаков жизни. Будто, вся кровь разом ушла из Седрика.

— И как давно он умер?

— Час назад. Просто перестал стонать, а когда я подошел — Кондрат отодвинулся от Седрика на несколько шагов, все еще высоко держав факел над головой. — Кто… кто это сделает?

Ашер молча взял факел из рук Кондрата, подошел к помосту…

В последний раз, нехотя, он посмотрел в лицо старика, который решил пойти за ним. Он запоминал каждую деталь Седрика. Его закрытые глаза, мертвые, холодные губы. Его морщины на лбу.

Он стоял и смотрел на него несколько минут, прежде чем положить факел рядом с телом Седрика и уйти.

Глава 7

— Где ты была?

Вещи опять разделили на всех, но Кондрат начал ворчать, что Катрина девушка и что тяжести ей таскать нельзя. Поэтому забрал ее сумку себе.

Катрина против ничего не имела, но ее поведение в последнее время было очень странным.

Она теперь не была такой подвижной, всегда останавливалась, когда ей тяжело становилось дышать. А как они поднимались на маленькую горку! Они делали четыре остановки! Четыре!

И когда Ашер уже открыл рот, чтобы сказать, что больше они остановок делать не будут, как на его удивление, Катрине на помощь пришел Кондрат и предложил сходить пока поохотиться. А он и Катрина побудут здесь и начертят что-то вроде карты.

— У Леди Клана — меланхолично ответила девушка, держась за низ живота. — Как ты узнал?

— Я все-таки Мантоя… мы чувствуем, когда в организме женщины происходит… сбой.

Кондрат еще раз оглядел Катрину, мысленно проклиная Ашера, осмотрел ее лицо.

Катрина сильно похудела за все время, что они находились за Гранями. Сейчас, закутанная в максимум одежды, она напоминала снеговика. Ее лицо вытянулось, под глазами появились легкие мешки, сальные волосы были заправлены в шапку.

Но живота видно не было, на что Катрине полностью сказочно повезло, так как по закону Клана Максвел, Леди клана не должна иметь детей.

Но живот, слава богу, видно и не было. Под слоями одежды, он рос с каждым днем. Зачастую, мешая спокойно идти. Поэтому они и останавливались так часто. Ашеру она говорить не хотела пока… пока они не доберутся до спокойного места…

А Кондрат сразу заметил, и ничего Ашеру не сказал, хотя очень даже хотел, так как тот требовал от Катрины слишком многого…

— Когда скажешь ему?

— Когда мы будем в безопасности…

— А если этого никогда не будет? Не скажешь ему?

Катрина провела рукой по волосам, посмотрела туда, куда ушел Ашер.

— Скажу. Но позже. Как ты… почувствовал?

— Что ты беременна?

— Да.

— Просто понял, что твой организм изменился… И… ты схватилась за живот, когда узнала о Седрике — Кондрат выдавил улыбку, вспоминая о старике. — Так что…

— Ты можешь сказать, кто у меня будет?

— Пока еще рано. Ты сколько уже ребенка носишь?

— С сентября…

Кондрат чуть не упал на месте… То есть, она знала, что беременна, когда отправлялась за Грани… или узнала об этом прямо здесь, совсем одна. Какой же страх ее охватил, когда она узнала об этом… И еще больший, когда поняла, что ей некому сказать. Ашер бы начал корить себя еще больше, Седрик начал ворчать, а Кондрат… Кондрат узнал случайно и ничего, кроме великого сожаления, он не испытывал.

— С сентября… — повторил Кондрат эхом. — Нужно сказать Ашеру об этом. Я уверен, что…

— Я ни скажу Ашеру. — резко ответила ему девушка — Ни сегодня. И не завтра. Я скажу ему тогда, когда мы окажемся в безопасности. И поклянись мне — сказала она Кондрату, глядя прямо ему в глаза. — Что ты не скажешь ему. Не намекнешь. Виду не подашь, что что-то изменилось. Ясно тебе?

— Да. Но чем быстрее ты скажешь, тем лучше.

На следующий день они опять двинулись вниз по горам.

Ашер шел впереди, протаптывая дорогу и каждый раз сверяясь с картой, следом шла Катрина и очень часто, пока Ашер был занят картой, она облокачивалась на дерево и сворачивалась в три погибели, от сильных болей в животе. В такие моменты Кондрату очень хотелось ударить Ашера, так как тот если и видел, что с девушкой что-то не то, то виду не подавал. Иногда казалось, что Ашер мыслями уже давно где-то в деревне, что он думает, будто Кондрат и Катрина его тормозят. На самом деле тормозила одна Катрина, но и Кондрат делал вид, что что-то учуял и оттягивал момент, дав Катрине отдышаться.

В обед Ашер понял, что прошли они мало. Очень мало. Несколько миль.

— Да что же такое — со всей силы пнув ближайший сук, он повернулся к своим друзьям — После смерти Седрика, мы стали идти медленнее! Мы должны… должны дойти до деревни!

— До какой деревни? Которую нарисовал Лаэндэл? Он мог соврать. Отправить нас на гибель!

— Он не мог соврать — огрызнулся в ответ Ашер.

— Откуда такая уверенность? Он чудовище!

— Он… он не мог соврать.

— Почему? — Кондрат обошел Катрину, встал перед ней и Ашером — Ответь. Почему Лаэндэл не мог нам соврать?

— Лаэндэл?

Голос Катрины был тихим, спокойным, но в тоже время вовлеченным и с некой детской наивностью. — Вы знаете, кто такой Лаэндэл?

— Нет. — Ответил Ашер, — Но я знаю…

— Ничего ты не знаешь! — Катрина отошла от того дерева, к которому прислонялась — Лаэндэл — чудовище! Он погубил мою деревню! Он погубил мою семью! Он — чудовище! Именно он создал Теней! И… это он дал тебе карту?

Катрина отобрала карту из рук Ашера и начала ее смотреть, крутя из угла в угол, переводя взгляд с одного поля, на другое.

— Ох, Ашер — она выдохнула и… разорвала карту сначала на двое, а потом на трое и выкинула все на землю.

— Что ты творишь!? Это была наша карта!

Опередив Ашера, Кондрат принялся успокаивать его, опуская руки, которые Ашер пытался поднять на Катрину.

— Эта карта— ловушка! Она ведет нас прямо в сердце Пустоши! Неизвестно, насколько мы отошли от дороги!

— Пустоши? — тут уже Кондрат повернулся к девушке поняв, что Ашер успокоился.

— Пустошь дальше Северного Леса. Но она ведет тропами, поэтому попасть туда трудно.

— А что идет за Пустошью? И с чего ты вообще взяла, что мы идем к ней?

— Вы сами говорили, что охотиться с каждым днем все тяжелее и тяжелее… После Пустоши… Не знаю. Но Пустошь — это сожженная земля Фернандесов. Старых Фернандесов. Тех, кто создал Теней. Ашер, Лаэнлэл повел тебя прямо к Пустоши. И мы на краю. Мы вокруг Теней.

Повисла тишина.

Кондрат опустил голову вниз, будто не желая встречаться взглядом с Ашером.

Ашер же отошел подальше, вздохнул, глядя на дорогу впереди.

Вдох.

Выдох.

— Сколько у нас времени?

— Несколько часов. До захода солнца. Потом… потом Лаэндэл начнет на нас охоту, так как знает, что мы поняли его план.

— Вещи только будут отягощать нас… оставляем все здесь.

Тут уже вмешался Кондрат, который до этого стоял в стороне, молча наблюдая за разговором Ашера и Катрины.

— У нас и так ничего нет. Осталась только теплая одежда, а зима совсем близко. Нельзя нам оставлять одежду здесь.

— У тебя есть варианты? Будешь все нести? Нужно уходить, да побыстрее. И плевать, что налегке. Жизнь дороже, а тащить за собой груз…

Ашер демонстративно стащил с себя рюкзак, вытряхнул все содержимое: теплые штаны, носки, несколько дырявых рубашек утепленных, несколько банок, что остались после еды… одну книгу, которую нашел в старом доме, о истории Спокана… все это он выкидывал на снег, потом снова зашнуровал рюкзак, подошел к Катрине.

— Снимай рюкзак.

— Ашер…

— Снимай! Быстрее!

Нехотя спустив лямки и освободившись от рюкзака, Катрина передала его Ашеру.

Тот без колебаний вывернул его наружу, вытряхнув оттуда все, что можно. Немного подумав, он кинул рюкзак Катрины на землю, сказав, что она и так медленно идет в последнее время.

— Ашер, ты перегибаешь…

— Рюкзак. Быстро.

— Я смогу понести свои вещи сам.

— Нам может понадобиться твоя звериная душа. За твоими вещами никто следить не будет.

Кондрат, на зло, так, чтобы Ашер видел, злобно снял с себя рюкзак и даже не смотря его содержимое, пинком выкинул в сугроб.

— Доволен?

Ничего не ответил, Ашер поправил лук и пошел обратно, откуда они и пришли.

К вечеру, когда сгустились сумерки и на лес опустились тени, они услышали душераздирающий крик. Он пронесся откуда они ушли и вибрирующим звуком, казалось, проползал над ветвями деревьев. Становилось все холоднее с каждой минутой, поэтому они, завернувшись в свои одежды, прибавили шаг.

Под ногами тихо скрипел снег, луны видно не было, поэтому Ашеру, Катрине и Кондрату приходилось идти практически вслепую, не разбирая дороги…

А потом они услышали шуршание. Оно исходило откуда-то сзади и быстро приближалось к ним, с каждым разом усиливая громкость своих шагов.

И через минуту, когда они все в ожидании смотрели в одну точку, откуда исходил звук, на Ашера бросилась Тень.

Неожиданно выпрыгнув из темноты, Тень сбила Ашера с ног и, сев на него, начала питаться его эмоциями. Ее глаза меня постоянно цвет, от синего до оранжевого, пока Кондрат не огрел ее палкой, которую нашел в снегу.

Медведь помог подняться Ашеру и, спросив про самочувствие, приказал бежать дальше с Катриной, а сам побежит сзади, так как запах медведя ненадолго, но сбивает Теней с пути.

Изворачиваясь, выбирая более-менее легкие тропы, Ашер вел за собой Катрину и все время осматривался назад в поисках Кондрата.

Выбежав на поле, где кончились деревья, он еще раз посмотрел назад.

Было тихо.

В ушах стояла эта злобная тишина, мешая думать. Мыслить спокойно.

В лесу все было спокойно. Наверху медленно колыхались деревья от ночного ветра, тихо завывали волки…

— Иди дальше сама. Мы тебя догоним.

Ашер повернулся к девушке и направил ее в противоположную сторону от леса.

— Что? Нет. Без тебя я не уйду!

Ашер настойчивее ее оттолкнул от себя, с сожалением, с болью в глазах.

— Иди. Мы догоним тебя.

Катрина уходить не хотела, а лишь наоборот, увереннее шагнула вперед, став вровень с Ашером и прямо посмотрев на него. А когда начала говорить, ее голос надломился и она начала плакать.

— Ашер… прошу тебя, не уходи. Не бросай меня, Ашер. Кондрат сам справится. Он найдет нас.

Ашер приобнял ее, сжал за плечи и, отступив на пару шагов, отправился обратно в лес.

Катрина простояла недолго. Она смотрела в спину Ашера, видела как он уходил, но не могла даже слова произнести. Крикнуть ему, чтобы он повернулся. Вернулся к ней.

Но она увидела, как он остановился. Как напряглась его спина.

И как со всех сил он побежал обратно, к ней.

А из леса начала выбегать толпа Теней.

Догнав и перегнав Катрину, Ашер схватил ее за руку и потянул с еще большей силы, так как Тени их догоняли очень быстро. Со своей смертельной скоростью, они бегали так быстро, что даже Кондрат, в облике медведя, еле убегал от них.

Добежав до друзей, Кондрат подставил свою могучую, огромную медвежью спину, чтобы друзья смогли забраться на него и продолжил дальше бежать, в сторону, где по их мнению было безопаснее.

И тут, когда они уже практически вбежали в лес, что был напротив, из-за деревьев начали выходить другие Тени.

Сначала один, потом второй, а потом и вовсе, будто целая армия Теней выбежала им навстречу.

А еще там были люди.

Ашер своими глазами наблюдал, как целая армия людей выступила из-за тени деревьев и бросилась на других Теней, что гнались за Ашером.

Они бежали с ножами, луками, топорами. Всем тем, что могло помочь в борьбе с Тенями.

Они огибали стороной Кондрата, стараясь не задевать его, а он лишь непонимающе смотрел на все это, крутя головой и ловя восторженные взгляды толпы.

Ашер вгляделся в темноту леса и увидел Тень на мертвом коне, который также был покрыт теневой дымкой.

У этой Тени были ярко-зеленые глаза, она смотрела на него с иронической ухмылкой.

Сомнений не было.

Их спасла Баронесса Фон Дикет.

Глава 8

«Мы нашли людей» — была первая мысль Ашера, когда бой Теней закончился, и к ним подошла Тень Баронессы.

Ничего не сказав, она притронулась ко лбу медведя, который искоса смотрел на нее.

Медведь начал превращаться в человека и вот уже перед ними стоял Кондрат.

— Мантоя — прошептала Тень Баронессы и снова посмотрела на Ашера. — Как ты похож на…

— На кого? — Ашер помогал Катрине подняться, которая еле заметно в первую очередь схватилась за живот. В надежде, что никто не заметил, она мельком оглядела толпу. Никто, кроме Баронессы, не заметил.

— На Еву. Мою дочь.

Баронесса дотронулась до щеки Ашера, и тут же отдернула ее, когда увидела, как лицо Ашера начало чернеть.

— Прости. — Ее голос… Ее голос был похож на шум телевизора, когда сломан. Но в тоже время напоминал Ашеру звуки моря, шум волны…

— Моя дочь Ева… Ева… — она повторила ее имя еще несколько раз, пока к ним не подошла девушка.

Она очень миловидна, но в тоже время в ней чувствовался внутренний стержень. Ее белые, как снег волосы, были завязаны высоким хвостом, который из стороны в сторону крутился с каждым ее шагом.

Эта девушка сразу приглянулась Кондрату, а он приглянулся ей, так как она снисходительно улыбнулась глядя, на этого медведя, который полуголый стоял на снегу и отвергал всяческие попытки накинуть на него что-нибудь из одежды.

— Хелен. — Баронесса повернулась к ней — Сколько раненных?

Поглядев мельком в свой блокнот, девушка быстрым голосом, похожим на скороговорку, ответила:

— Около тридцати. Убитых наших нет. Но Клеменца зовет вас, госпожа.

Баронесса, взглядом приказав следовать Ашеру за ней, пошла в сторону, куда указала Хелен.

— Ты похож на Еву… Я говорила тебе?

— Да, госпожа…

Тень прыснула от смеха, посмотрела на него с иронией, веселым зеленым смехом в глазах.

— Никакая я тебе не госпожа. Зови меня просто Баронессой.

— Баронессой Фон Дикет?

— Просто Баронессой. — Отрезала Тень и прошла за девушкой, которую звали Хелен.

Проходя мимо Теней, Ашер стал более сильнее им симпатизировать. Он заглядывал практически каждой Тени в лицо, задавая себе вопрос: Правда ли то, что сказал Лаэндэл? Действительно ли, под каждой Тенью скрывается человек? И… что, этот человек все видит, чувствует? Или он, как сказал Лаэндэл, впал в некую спячку?

Ашер шел следом за Баронессой, осматривая и людей, которые ходили без страха рядом с Тенями. Они с безразличным видом проходили мимо Тени, что «доедала» эмоции пораженной Тени, но во все глаза смотрели на Ашера.

— Разве у Теней есть эмоции?

— Некоторые способны копить в себе их. Чтобы потом воспользоваться. Этому их учит Лаэндэл.

— Почему одни Тени служат вам, а другие Лаэндэлу?

— Тени от природы не могут никому служить. Они действуют на инстинктах. Лаэндэл нашел способ их контролировать. — Баронесса искоса посмотрела на Ашера — Тебя бы он тоже смог контролировать.

На что Ашер лишь снисходительно улыбнулся, словно от не смешной шутки.

— Это как же?

— Он сразу же почувствовал в тебе опасность, Ашер. И претворился отцом Катрины. Он понял, что ты любишь эту девушку и моральные нормы не позволят тебе убить человека, который кровным родством, или, как сказал он… опекун? — Баронесса усмехнулась — Лаэндэл. Темный маг. Убийца. Занимается опекунством девушки, чьих родителей убил, посадив на кол.

— Он отнес ее к клану Максвел.

— И создал этот клан — продолжила его мысль Баронесса— Но это не отменяет того факта, что он убийца, Ашер. Он обманул тебя, хотел перевезти на свою сторону. Потому, что ты — Фернандес.

— Фон Дикет. — машинально поправил Ашер.

— Фернандес. Мой муж Даниел был таким же… а ты и вовсе копия Евы.

Они подошли к темнокожему человеку, который стоял к ним спиной и, держа руку на плече у другого человека, говорил слова сожаления.

— Я помню, друг мой. Все помню. Я чувствую твою скорбь, печаль и грусть… — тут он повернулся к Баронессе, жестом приглашая присоединиться к ним. — Ты помнишь, ради чего мы все это делаем? — Тут Клеменца дождался кивка человека, который стоял рядом с ним, сжимая что-то в руках.

— Когда-нибудь эти Грани будут разрушены, друг мой… и тогда восторжествует возмездие. И зло будет наказано. И ты снова будешь жить нормальной жизнью. Я тебе это обещаю, друг мой. А теперь иди, у тебя много обязанностей.

— Хелен сказала, что жертв нет. — Баронесса начала говорить сразу, как только человек ушел на расстояние, где бы он ни мог слышать дальнейший разговор. Ашер же стоял поодаль, наблюдая как за Катриной начали ухаживать несколько женщин. Как тянули ее за руки, приглашая идти за собой.

— Хелен не солгала. — От чуткого, заботливого Клеменцы не осталось ни следа. Его голос был тягучим, монотонным, бесстрастным. — У этого человека отняли эмоции. Радость. Счастье. Добро. Все те светлые эмоции, что у него были. Теперь когда он придет домой, он ничего не почувствует, когда к нему прижмется его дочь, ничего не скажет на слова своей жены «Я люблю тебя». Он опустошен. И это для людей самое главное. Наши Тени забирают только плохие эмоции, да и то не всегда… но Тени Лаэндэла забрали у того человека все счастье и доброту, что была в нем. Нельзя этого допускать — после секундной задержки продолжил Клеменца.

— Мы не можем следить за людьми. — Ответила Баронесса — И не можем не допускать их в бой. Нам нужны люди, Клеменца. Даже без эмоций. Но сейчас не об этом. — Тень повернулась и позвала Ашера, который наблюдал за другой девушкой.

А ты другая девушка была очень злой с виду. Она смотрела не отрываясь на Катрину, и будто взглядом прожигала ее на сквозь.

У этой девушки были карие глаза, темные, цвета воронова крыла волосы, тонкие губы, которые были выпрямлены в одну линию, тонкий, маленький нос, и длинная, очень длинная шея.

Девушка тряхнула волосами, из-за чего пучок на ее голове растрепался и пошла в сторону Ашера.

Одета она была ни менее странно, чем она сама.

Темный костюм, который сильно походил на одежду леди Максвел, высокие ботинки и легкая, не сковывающая движения куртка.

При приближении в его сторону, Ашер заметил, что у девушки есть тату на лице. Основания, откуда ведет тату видно не было, но заканчивалась она с левой стороны шеи девушки.

Она прошла мимо Ашера и мельком посмотрела на него, будто оценивающе.

— Торн — Клеменца сжал плечо девушки и повернул ее к Баронессе и Ашеру. — Торн храбро сражалась сегодня.

Девушка улыбнулась, глядя на Баронессу, и Ашер увидел, что ее зубы имели очень странную… форму…

Они были заточены.

Зубки Торн, как маленькие клыки были идеально сточены и когда она улыбалась, то можно было подумать, что это акула.

— Я служу вам с детства, моя госпожа. — Торн присела на снег, в знак почета Баронессы. Тень останавливать девушку не стала, а наоборот, ждала пока та полностью не сядет, чтобы потом снисходительно улыбнуться.

— Я ценю это, Торн. И твоя служба будет вознаграждена, когда сломаем Грани. А это — Баронесса показала рукой в сторону Ашера — Законный наследник споканского трона. Ашер Фон Дикет-Фернандес-Де Мара. Истинный Король.

Клеменца, немного смутившись, через некоторое время посмотрел на того, кого Баронесса спокойно назвала «истинным королем».

— Ты действительно тот, кто сможет разрушить Грани? И каким же образом?

— Я… — Ашер только собирался говорить, что ни о каких Гранях, и уж тем более об их разрушении, он даже и не думал все эти месяцы, но за него начала отвечать Баронесса, да таким тоном, что Клеменца сразу же замолчал, понурив голову, и внимательно слушал приказания Баронессы.

— Как он это будет делать, тебя волновать не должно, Клеменца. В твои обязанности входит тренировать бойцов. И Торн — Взгляд Тени переместился на девушку — у меня на тебя большие планы, Торн. Ты должна быть в форме. И отрасти волосы. Мне нравится, когда у девушек длинные волосы.

— Конечно, но какое это имеет отношение к моим навыкам?

Баронесса, словно не замечая ее слов, снова обратилась к Клеменце:

— Подготовь королю хижину. И его женщине. А отдельную — она посмотрела через плечо на Кондрата. — Медведю. Но вечером уточни где он будет ночевать, и предупреди Хелен, что в деревне и так много людей.

Клеменца поклонился Баронессе, затем Ашеру, взял под локоть Торн и ушел в сторону.

— Подойти к Хелен и спроси про свободные хижины. — распорядилась Баронесса — Затем найди горничную и прикажи ей убраться… И направь ко мне сегодня свою женщину, как там ее?

— Катрина.

— Да. Направь ко мне ее. У меня с ней и с ее кланом серьезный разговор.

— Насколько серьезный?

Но ответа Ашера не услышал. Баронесса, развернувшись ушла в сторону, обратно в лес.

Ашер последовал за ней.

Глава 9

Хижину им дали одну из лучших.

Оно и понятно, ведь по поверьям местных жителей Ашер должен разрушить Грани.

Почему они так решили — Ашер не знал.

Дождавшись, пока горничная уберет скопившуюся пыль и уберет трупы мышек, Ашер зашел в хижину и сразу же почувствовал себя в безопасности.

Здесь, в хижине, было даже комфортно. Три комнаты, которые включали в себя Большую спальню с кроватью, зеркалом и комодом, центральный зал, где находился камин, стол и стул и кухня. На кухне валялись пара мешков с гнилыми овощами, ржавый нож и одна дощечка, в некоторых местах прогнившая от сырости. Хотя самой сырости дома не было. Тепло и уютно, а за окном шел снег. Но сейчас это не страшно.

Сейчас у них есть дом, еда, вода и чувство, что завтра все будет хорошо. Возможно, здесь можно даже остаться жить. Завести детей, хозяйство… посадить дерево…

Но потом он вспомнил о сестре. И почему оказался здесь, за Гранями.

Ашер, притупив голову, пошел в спальню, сменил одежду, развел огонь в камине, разделся и лег на кровать.

За окном ходили люди, кто-то кричал, кто-то играл в снежки.

За несколько месяцев Ашер отвык от таких звуков. Но через некоторое время, тепло и мягкая постель уморила его и он уснул, погруженный в добрый, безмятежный сон.

Катрина седела напротив Баронессы, искоса наблюдая за девушкой, что стояла возле дверей.

— На случай, если ты захочешь убить меня. — Ответила Баронесса на немой вопрос девушки — Мне известен твой клан, девушка.

Баронесса встала с места, подошла к Катрине и положила руку ей на живот.

Девушка ничего не почувствовала, а затем, буквально через несколько секунд, в животе начало будто что-то биться, корчиться, она резко схватилась за живот, пытаясь унять боль.

Тень отошла, снова села на свое место и не глядя махнула рукой, подав тем самым знак, чтобы девушка, которая охраняла их, вышла вон.

— Я думала, что ты старше — задумчиво произнесла Баронесса. — Сколько тебе?

— Двадцать.

— И уже беременна — Баронесса цокнула языком, знак которого обозначался как недовольство. — И кто отец?

Глаза Катрины широко распахнулись и могло показаться, что сейчас глаза девушки вылетят из орбит, но она взяла себя в руки, выпрямилась и гордо ответила:

— Ашер, госпожа.

Тень поморщилась, как от самого кислого лимона, постучала своими когтями по столу, посмотрела на дверь.

— Тебе известно, кем станет Ашер, как только сломает Грани?

— Королем.

— Значит, не глупа, как могло показаться на первый взгляд. — Баронесса сказала это ясно и четко, выговаривая каждый слог, каждую букву в надежде обидеть девушку из Северного Леса. — А ты знаешь, что делают короли?

— Знаю — уже менее уверенно ответила Катрина.

— Ты не подумай, я ничего не имею против того, что Ашер… занимается с тобой любовью. Пускай удовлетворяет свои потребности на здоровье… но когда он станет королем, то ему нужно жениться на достойной пассии… не на наемной убийце из Северного леса, а на какой-нибудь принцессе, что спит на горошине и кушает настолько мало, что запаса зерна ей хватит на год… но это я так, утрирую. К чему я это виду — Баронесса покосилась на дверь — Бастарды Ашеру не нужны. У него будут законные дети, а тот ребенок, которого ты собираешься ему рожать… согласись, глупо. Ну зачем ему этот ребенок? И зачем он тебе? Лишний груз. Нежелательная беременность, согласись.

— Вы так все распределили, не спросив меня или Ашера…

— Ашеру будет не до тебя, когда мы начнем его готовить к разрушению Граней. Ему будет не до тебя, когда он их разрушит и тысяча врагов объединится, чтобы убить его. А узнав, что у Ашера есть незаконный сын…

— Сын?

Баронесса остановилась, явно переводя дух, чтобы заново продолжить свою тираду, посмотрела на девушку.

— Да. Сын.

— Как вы узнали?

— Я увидела его, когда прикоснулась. Видишь ли, я долгое время была мертвой и линии жизни мне видеть доступно. Как и линии смерти.

— И… он родиться живым?

— Да.

— Но умрет?

— Как и все мы.

— Когда он умрет?

Тень на этот вопрос отвечать не стала, а лишь достала из-за стола маленький пузырек и поставила его перед Катриной.

— Выпьешь его. И ребенок выйдет. На ранних этапах выйдет мертвым, на поздних… скорее всего тоже.

— Это что такое?

— Зелье. Я же сказала, что Ашеру не нужен бастард. Пускай спит с тобой сколько влезет, но рожать не смей.

Зеленые глаза Баронессы прожигали насквозь, заставляя от одного взгляда съеживаться.

— Возьми его.

Катрина нерешительно взяла флакон и долго рассматривала его. Флакон был конусообразной формы, фиолетового цвета и красивой крышечкой, которая переливалась.

— Я не настаиваю, Катрина — устало сказала Тень — Ты сама поймешь, когда это нужно… а сейчас поговорим о делах. О Клане Максвел.

Но девушка уже не слушала, она зачаровано смотрела на этот флакон, который все еще держала в руках.

Войдя в хижину, она устало разулась, отряхнув снег с ботинок, на ощупь пробралась в спальню и начала раздеваться, чтобы лечь спать.

Усталость буквально валила ее с ног, она сняла всю одежду и голой легла в кровать.

Подмяв под себя одеяло, она подползла к Ашеру и обняла его сзади, уткнувшись ему в спину.

— Что сказала Баронесса? — Голос у него был сонным, хриплым, уставшим.

— Обсуждали дела клана. Будем созывать Леди Максвел для заключения мирного договора.

Ашер повернулся к ней и теперь она видела его уставшее лицо, сонные глаза и огромные губы, которые опухали у него во время сна.

Она не видела, куда он смотрит, не видела его лица, шрама над бровью… но чувствовала, что смотрит он прямо ей в глаза.

Он провел правой рукой по ее плечу, приподнял подбородок.

— Тебя что-то беспокоит?

— Нет. — она убрала его руку и прижалась к нему, а он, в свою очередь начал медленно водить рукой по ее спине.

— Люблю тебя — сказала она и это слово растворилось в темной хижине. — Люблю. Люблю.

Проснулась она на утро, когда лежала в кровати одна, а половина Ашера уже давно пустовала и остывала.

Немного полежав в кровати, тупо смотря в потолок, она все же встала, оделась и вышла на улицу.

На улице было тепло, медленно падал снег, а несколько подростков недалеко от протоптанной дороги играли в снежки.

Всего в деревне было пятнадцать домов, как заметила Катрина в первый раз, но увидела что через ручеек, который проходил в лесу, есть еще несколько домов, из которых в воздух исходит дым.

Деревня это была поделена на две части, как позже ей объяснили. Одна часть, где жила она, Ашер, Кондрат и другие, занимали обычные люди. Повара, охотники, ремесленники, садоводы, собиратели, строители. Все жили на одной стороне деревне, в теплых хижинах, а на другой стороне жили Тени. Тени могли жить и без дома, поэтому там, на их стороне стояли всего несколько домов, для людей, которые кормили Теней своими эмоциями. Каждую неделю люди менялись и туда шли новые, а старые возвращались на реабилитацию.

Перейдя улицу, и дойдя до хижины, в которую поселили Кондрата, Катрина постучала в большую, деревянную дверь.

За дверью послышался скрип кровати, быстрые шаги и вот ей отворил дверь Кондрат. Весь помятый, заспанный, в одних штанах, он улыбался.

— О, доброе утро, Катрина — радостно поприветствовав девушку, Кондрат пригласил ее прогуляться по деревне.

— Я думал, ты с Ашером сейчас. — Задумчиво, поглядывая на свой дом, сказал Кондрат — Ну знаешь, нужно же сообщать важные новости.

И тут девушке захотелось поведать Кондрату разговор ее и Баронессы. Рассказать, что Баронесса против детей, против нее, против того, чтобы Катрина становилась женой Ашера.

Но не смогла.

Кондрат иногда мог позволить наговорить себе лишнего, а с учетом того, что за его дверью мелькнула Хелен, когда он выходил, а Хелен одна из приближенных Кондрата, то говорить ему об этом сейчас… не очень хорошая идея.

— А ты его не видел?

— Нет. Я недавно проснулся. — Потом Кондрат заметил дым, который исходил из соседних домов, где живут кормилицы Теней.

— Хелен рассказала мне, зачем там нужны эти дома.

— Да? И зачем?

— Там живут люди, которые кормят Теней своими эмоциями. Они меняются раз в неделю, так что не советую тебе туда ходить. А Ашер… — Он указал на огромную гору, что находилась далеко от них. — Скорее всего там.

— На горе?

— Нет. Это опустошенный замок. Он принадлежал новым Фернандесам, до тех пор, пока Королевский Дом его не уничтожил. Сейчас в этом замке для жизни могут быть приспособлены всего несколько комнат. В одной из них живет Андрей Фон Дикет, а за ним присматривает Баронесса.

— Андрей Фон Дикет… ему же… больше ста лет!

Кондрат кивнул и снова повернулся в сторону дома, давая знак понять, что возвращается обратно.

— Андрей Фон Дикет носит кольцо, которое может останавливать возраст и защищать в какой-то степени от смерти. Когда он его снимет, то тотчас умрет.

— А Баронесса? Как она стала Тенью?

— Ты так думаешь, будто мне все известно — усмехнулся медведь.

— Думаю, да — Катрина ткнула его локтем под ребро, а Кондрат, сделав вид, что сильно ранен, упал на колени, шумно вздыхая и выдыхая.

— Какой же ты позер! — Воскликнула Катрина и пошла обратно в хижину.

Через несколько шагов что-то холодное и пушистое врезалось ей в спину и рассыпалось, как только попало в цель.

Обернувшись, она увидела Кондрата, который стоял со снежком в руке и подкидывал его.

А потом со злобным смехом, кинул в нее, но девушка быстро увернулась и спряталась за забор, готовя при этом снежок.

Как только снежок был готов, она высунула голову посмотреть, где находится Кондрат, и не заметив, решила сменить обстановку, так как этот хитрый медведь мог подкрасться к ней незаметно.

Так все и получилось.

Как только она спряталась за бочку, то ее схватили за талию и высоко подняли в воздух, при этом кружа.

С веселым, басистым хохотом, Кондрат закружил Катрину, а потом, отпустив, повалился на землю и начал делать снежного ангела.

Катрина последовала его примеру, а позже и подростки, которые зачарованно смотрели на игру двух взрослых людей, присоединились к ним.

В этот день большинство людей оставили свои заботы и обязанности и провели этот день на теплой, безветренной улице, где снег, кружась падал на землю, где большой медведь катал на своей спине детей, а девушка из Северного леса лепила снеговика и строила башни с детьми.

В этот день все были так счастливы.

В это время, в том самом замке, Ашер сидел над кроватью Андрей Фон Дикета и слушал, что ему рассказывает он и Баронесса.

— Ты попал в этот мири не зря — сказал ему Андрей — Спокан давно живет в разрушении… и Баронесса могла положить конец этим страданиям, но умерла. Не смогла убить дочь.

— Нужно было убить дочь?

— Нужно было убить всех. Включая дочь. Став живым мертвецом, Баронесса отреклась от способности жить своим умом. Она жила лишь тем, чем говорила ей жить Владычица Смерти. Она сказала, что для того, чтобы освободить Спокан, нужно убить всех живых людей. Надеясь, что Баронесса сделает это, владычица Тени отдала ей всю свою армию живых мертвецов… но Ева убила свою мать.

— Так это дочь убила мать?

— Ева была такой же, как и ты, Ашер. Она родилась, но воспитана в вашем мире. А прибыла она сюда так же, как и ты. Ради того, чтобы уничтожить Спокан. В этом и заключалась ее миссия.

— Вы не ответили на вопрос.

Андрей, посмотрев на сестру, которая стояла сзади них и безучастно смотрела вперед, снова обратился к Ашеру.

— Да. Ева убила Нессу в собственном замке, когда проникла к ней. И я… И это я ей подсказал, как убить Несс…

— Ты подсказал Еве, как убить собственную сестру?

— Да. — Старый князь понурил голову, чтобы избежать сурового взгляда Баронессы и непонимающего Ашера.

— Баронесса на тот момент была чудовищем. Она уже тогда убила Глеба Мантоя.

— Кто он?

— Сын Виктора и Мии Мантоя. Они… Мия была сестрой Глеба Мантоя, второго отпрыска Марии и Михеля. А Глеб отец Будимира. Несса… убила его.

— Я убила многих — холодным голосом ответила Баронесса.

— Да. — Андрей поднял голову, но встретив зеленые, злые глаза сестры вновь опустил ее. — Ты убила Стюарта. Своего друга, что спас тебя от Тени, которая пробралась в твой дом, когда ты еще не знала, что являешься законной княжной Спокана. Ты убила всех Белонов. Каково это, убить ребенка?

— Я убила их всех. Чтобы отомстить за нашего отца, Андрей.

— Дети не отвечают за поступки своих родителей, Несса! — Андрей посмотрел на свою сестру и Ашеру на миг показалось, что Баронесса сейчас убьет его. Но нет. На этот раз опустила голову она, а ее зеленые и злые глаза потускнели.

— Ни проходит и дня, чтобы я не вспоминала о Глебе. Я любила его, как родного сына. Я сожалею о том, что сделала. Я сожалею, что Мия и Виктор погибли, чтобы дать возможность сбежать моей дочери. Сожалею, что Кира, невеста Глеба, родила мертвого ребенка по моей вине. А Алон, Илия, Залп и Шариус, преданные мне люди, были убиты моей армией. Но — ее зеленые глаза опять вспыхнули — Тогда мне казалось это правильным.

Тень отошла в сторону, достала из комода старое от времени письмо и преподнесла его Ашеру.

— В последние минуты, я сказала своей дочери, что нужно было убить ее раньше. Но в письме… совсем другое. Читай вслух.

Развернув старое письмо, и еле как поняв почерк, Ашер начал читать.

— Дорогая моя Ева. Если ты это читаешь — значит, тебе удалось меня убить. Может быть, тебе далеки мои мотивы и ты не понимаешь, ради чего сражалась. Позволь, я тебе объясню. Спокан погряз в войнах, насилие и хаосе. Когда я правила, то была слишком мала, глупа и наивна, чтобы это заметить. Я не видела, что происходит вокруг. Войны. Смерть. Болезнь. Траур и Смерть. Всего этого можно было избежать. Но этого никто не хотел. Смерть открыла мне глаза на все это. Она направила меня на путь истинный, но сейчас, когда я покинула этот мир… мне жаль. Жаль, что я не знала тебя. Жаль, что я, как бывшая правительница Спокана, не остановила это. Но я не жалею, что убивала. Те люди, которых я убила, должны были умереть. Надеюсь, ты поймешь меня. Баронесса Фон Дикет.

Прочитав, Ашер посмотрел на Тень, что носила имя Баронессы.

— Сейчас то же самое, что и тогда?

— Да. Спокан разрушен внутри. Если не остановить все эти убийства, войны и насилие… то может случится, что было и раньше. Но на этот раз хуже. На этот раз Смерть будет действовать без последователей.

— Она убьет всех и все сама?

— Да. Она даже обойдется без армии.

— И что нужно сделать, чтобы предотвратить это?

— Тебе нужно разрушить Грани. Объединиться в союзе с Эдемом или Восточными островами, у нас всегда были проблемы с ними. Искоренить всю злость, что есть в Спокане. Уничтожить все злое, что существует.

— Но ведь я тоже убиваю.

— Ты убиваешь во благо — объяснила Баронесса — Это Смерть поощряет.

— Но ведь… после того, как Ева убила тебя, все было разрушено?

— Да.

— И королей, королевств не было?

— Не было.

— Тогда почему это появилось именно сейчас?

Вместо Баронессы ответил ее брат, который до этого сидел и спокойно слушал диалог своей сестры с Ашером.

— Баронесса этого не помнит. После того, как ее убила Ева, она лежала в замке до тех пор, пока я ее не нашел. А потом… я призвал все свои способности мага, что у меня были и создал купол. Чехол, как говорит Лаэндэл, для Нессы. И она стала Тенью. Если снять этот чехол, то… я не знаю, что будет. Возможно, он ее излечил и там здоровое тело, но может быть и такое, что в чехле только кости. Поэтому — Андрей приподнялся, лег поудобнее на своей кровати — Ты, Ашер, должен это остановить. Должен разрушить Грани, восстановить мир. И тогда у тебя появится шанс вернуться домой.

— Ева восстановила мир на семьдесят пять лет. С чего ты взял, что у меня получиться лучше?

— У Евы не было времени. У нее был год. И за этот год она ничего не сделала, а у тебя есть вся жизнь.

— Я хочу вернуться домой. С сестрой.

— А ты уверен, что твоя сестра жива?

Здесь сердце Ашера похолодело. Он внимательно смотрел в глаза Андрею, надеясь, что тот или шутит, или пытается его обмануть.

— Вы что-то знаете?

— Месяц назад, в октябре, одна из Теней проникла в Спокан и… не нашла твою сестру. Ее там нет.

— Она замужем за лордом Бэрроузом.

— Райан Бэрроуз больше не лорд. Он король Спокана. А его жена, то есть твоя сестра бесследно пропала. Сейчас у них намечается война с Эдемом, а это… без последствий не обойдется.

— Например?

— Возможно, если выиграют эдемовцы, то они решат объединить Спокан и Эдем… если выиграют споканцы, то Эдем, скорее всего, будет полностью разрушен. Они разорят его, а людей продадут в рабство.

Долго Ашер просидел в молчании, думая о том, что же ему делать. И придя к выводу, повернулся к Баронессе.

— Я согласен помочь вам разрушить Грани. Что мне нужно для этого?

— Наруч.

— Тот самый? Фон Дикетов?

— Да. С его помощью ты зарядишь грани электрическим током, шоком, если по другому. А потом по ним ударят Тени. И люди. Они все погибнут, кто будет в первой полосе, но они готовы принести себя в жертву.

— Мы обговорим это позже. Еще один вопрос… Что будет со мной, после того как я все сделаю? Наведу порядок. Смогу ли я вернуться домой?

— Да. Ева же вернулась.

— Отлично… тогда, я возвращаюсь в деревню, чтобы сообщить Катрине и Кондрату о наших планах. И мы приступим с завтрашнего дня.

Как только Ашер встал, чтобы выйти из комнаты, дорогу ему перегородила Баронесса.

— Ты будешь жить здесь. И никуда не поедешь.

— Почему?

— Каждый день дорога занимает от тридцати минут… за это время мы можем много чего обсудить. Не волнуйся, если хочешь, я распоряжусь, чтобы Катрину доставили сюда. А пока пройди за Торн. Она покажет тебе твою новую спальню.

Глава 10

Ашер не появлялся уже третий день, а никто из живущих в деревне не отвечал на вопросы Катрины. Даже Кондрат куда-то пропадал день за днем. Утром она видела в окно, как он уходил, а вечером, когда уже ничего не было видно, она наблюдала в окно, как кто-нибудь проходит мимо. Обычно это были люди. Ребенок лет двенадцати, спешит домой, или какой-нибудь пожилой человек.

В этот день все было как обычно. Она растопила камин, сходила к озеру постирать вещи и вернулась обратно в дом.

К этому времени в доме совсем стало тепло, даже жарко, она приоткрыла форточку в окне и присела за стол. Сначала она смотрела несколько минут в стол, пока не вспомнила, что горничная приносила ей листы бумаги и карандаш. Вспомнив это, она достала их, принесла в гостиную и положила на стол…

А потом начала писать.

Отложив через десять минут карандаш, она критически осмотрела то, что написала и поняв, как это убого выглядит со стороны, бросила этот листок в огонь.

Когда последний человек прошел, и Тени начали тушить огни вокруг домов, Катрина поняла, что Ашер и сегодня не появится. Нет, она не переживала за него, так как знала, что он сейчас находится в том замке Фернандесов. Но почему-то страх иногда сковывал ее, особенно когда она смотрела на фиолетовый пузырек.

Ашер же все эти дни сидел в сырой и темной библиотеке и читал о историю Спокана.

Целыми днями он часами проводил здесь время один, ни с кем не общаясь и постоянно читая что-то.

Вот и сейчас он сидел за огромным столом, окруженный стопками книг и выписывал строчки из книг себе в отдельную тетрадь.

На столе горела одна единственная свеча, своим светом освещая еще не прочитанные книги.

Там были книги обо всем, что происходило в Спокане. О Фернандесах и о том, как они пришли к тому, чтобы создавать Теней, о Мантоях и их зверских превращениях в животных, о Белонах и о том, что они были первыми магами в Спокане. И как они позже были убиты Баронессой Фон Дикет. Но это уже новая редакция, которую Ашер откладывал на «потом». Просмотрев очередную книгу, он положил ее в стопку «потом» и посмотрел на свечу, что освещала маленькое пространство вокруг себя.

Глаза неимоверно устали. Не хватало сил уже держать их открытыми. Ашер с трудом перевернул страницу и начал читать дальше.

Несколько часов он провел вот так, сидя за неудобным столом от которого, рукой проведи, будут занозы. Рядом горела одна-единственная свеча, но уже скоро придется идти брать новую.

«Тени. Тени» — мысленно повторял Ашер, будто мог забыть, для чего он все это ищет.

Глаза стали закрываться, он немного расслабился и позволил на секунду обо всем забыть.

«Пять минут и я открою глаза. Всего пять минут».

Открыл он их резко, будто внутри него случился какой-то толчок. Свеча уже давным давно догорела, в комнате было холодно из-за окна, которое пропускало сквозняки, стояла полная луна и освящала стол, за которым сидел Ашер.

Он присмотрелся к книге, за которой сидел, но из-за нехватки света мало что увидел.

Краем глазом он уловил движение сзади и резко повернулся. Сначала ему показалось, что никого нет, но в темноте, в самом углу комнаты, была Тень. Не та, которая служит Андрею или работает с людьми на ровне.

Баронесса Фон Дикет всегда была одна, либо в редких случаях со своим сводным братом Андреем.

— Не пугайся — прошептала Тень — Я почуяла, что ты уснул, вот и решила принести тебе.

Тень протянула руку и в ней оказалась зеленая жидкость в стакане. Что-то вроде местного успокоительного.

— Почуяла, значит? Как?

— Ты спал. А когда люди спят — они не контролируют своих эмоций.

— И какие у меня были эмоции?

Тень присела рядом на свободный стул, посмотрела в окно на луну.

— Сначала спокойные, умиротворенные. Потом они стали меняться с большой скоростью. Они были… гневные, обреченные, дикие… усталые.

— Как Тени их различают?

— Все тебе надо знать, Ашер — Баронесса улыбнулась, насколько это было возможно. — Разные эмоции, разные вкусы. Злость — это горечь на кончике языка, Обида — весь рот будто вяжет, Счастье — сладость, Страсть — приятное тепло, смешанный вкус сладости и… карамели.

Обида — соль. Все? Или еще что-то?

— Да — Ашер потянулся на стуле, потянулся и решил зажечь камин, чтобы согреться самому и согреть комнату. От влаги книги могут портиться.

— Расскажи историю Спокана. Ее лучше узнать от того, кто… был еще до всего этого… ужаса.

— Думаешь, в мое время было все хорошо? — Тень улыбнулась горькой улыбкой — Я чуть собственную дочь не убила. — Сказала Баронесса — Я убила мальчика, которого очень сильно любила. Он был сыном моих друзей, единственным, их первенцем, а я его убила.

— Почему ты вышла за Фернандеса?

— Даниела? Все просто — любовь. Пьянящее чувство, от которого ты теряешь голову и рассудок. В данном случае — мне повезло, что Даниел наследник семьи Фернандесов.

— Проклятого дома. Семьи, которая не должна существовать — напомнил ей Ашер.

— Зануда — протянула Тень — Семья Даниела разработала лекарство от Смерти, а их всех стали ненавидеть. Спрашивается, за что? За то, что они хотели сделать этот мир лучше?

— Наверное за то, что истребили всех слуг и наводнили этот мир тварями…

— Не забывай Ашер, с одной из них ты сейчас говоришь.

Ашер поерзал в кресле, подошел к камину и кочергой пошевелил угли.

— Давай смотреть правде в глаза. Фернандесы создали монстров, которых нельзя убить.

— Они дали этому миру надежду, что смерти нет.

— Каким образом?

— Они создали Теней, Ашер! Факты перед тобой — Баронесса встала с дивана — А ты их не видишь! Тени — это те же люди, только в оболочке, временном футляре.

— Люди, которые жрут других людей. Каннибалы были бы просто в восторге. — съязвил Ашер.

— Ты дурак, раз не видишь очевидных вещей! Фернандесы создали — она подошла к нему — оболочку. — Баронесса взяла его ладонь в свою и накрыла второй — Они создали купол, который защищает тело от разложения. Эмоции — та малая часть, которую они платят, чтобы оболочка эта продержалась. Вот и все. Вот и все Тени. Они такие же люди, как и ты.

— Но я видел, что если убить Тень — она просто растает в воздухе.

— Да, не спорю, но она была уже старой и ее тело не смогло так долго продержаться. Оно просто разложилось, а душа человека осталась в этой оболочке, по привычке, так сказать.

Ашер отстранился от Баронессы, подошел к окну.

— То есть, если человека убьют… его можно воскресить?

— Не все так просто. Нужно, чтобы убили именно на этой земле. Именно на земле Фернандесов. Ты думаешь, почему в Спокане люди умирают, а не превращаются в Теней? Потому что Фернандесы проводили эксперименты на своей территории и магия распространилась только там. Нигде больше. И оболочка… держится временно.

— Сколько?

— Обычно, не больше восьмидесяти лет. Можно и больше.

Ашер снова сел на свое место, но читать ему уже не хотелось. Посмотрев на Тень, что сидела на диване, он начал разговор, который обещал закончиться ничем.

— Расскажи о Спокане. И о себе. Тебе ведь нужен этот разговор, как и мне.

Тень, не смотря на него, начала нехотя говорить.

— Я была маленькой девочкой, когда впервые увидела Тень. Меня забрали на лодке, прямо после пожара моего дома. А человека, которого не взяли на лодку из-за перевеса съели на моих глазах Тени… Потом я до восемнадцати лет училась в академии, куда брали только детей — сирот… Я нашла наруч, даже не зная, не догадываясь о его силе и могуществе. И наруч принял меня как свою хозяйку.

— Что случилось потом? — после долго молчания спросил Ашер.

— Я начала учиться управлять наручем. Это оружие было… было будто живое. Даже сейчас, в облике Тени я чувствую, что оно живет своей жизнью. Пульсирует, изредка собираясь выбраться из своей сущности.

— Как понять? — перебил ее Ашер.

— В наруче живут змеи, которые… не могут подчиняться человеку. Они могут лишь слушать его команды и по усмотрению выполнять их. Они могут выбрать хозяина или хозяйку, как выбрали меня.

— Хорошо. Продолжай.

— Долгое время я думала, будто это мой брат убил наших родителей… но потом я поняла, что Андрей был не виновен. Что он так же, как и я, искал убийц наших родителей… потом я вышла замуж за Даниела Фернандеса и через некоторое время родила дочь Еву… но Болоны отняли у меня все — зеленые глаза Тени стали сверкать как водная гладь на солнце — Они ворвались в мой замок. Они перебили всех слуг, разграбили мой дом, дома людей, что находились под нашей охраной… Они почти успели достать меня, когда я отправляла Еву в твой мир. Без суда она убили меня в собственном доме. Убили и моих слуг, друзей. Всех тех, кто мне был дорог… И это подстроил мой муж. Он был с говоре с Болонами, так как хотел править один, а я ему мешала… потом меня нашла Смерть. Я чувствовала, как она наклоняется ко мне. Как проводит своей холодной рукой по моей груди, куда меня ранили Болоны… я до сих пор иногда слышу, как она говорила мне тогда…: «Я сделаю тебя сильной. Ты отомстишь им всем. Но ты должна будешь служить мне. Быть моими ушами. Глазами. Словами. Ты должна донести до всех, что Спокан мертв. Он как мертвец, из которого выползают червяки. Тело должно быть похоронено, но оно лежит на земле, мешая всем своим видом. Дай слово, что будешь моим протектором здесь, девушка. И я сделаю тебя живой.» — Я ответила, — Сказала Баронесса — Что меня зовут Баронесса Фон Дикет и я княжна этих земель. Тогда я еще не понимала, кто стоит передо мной… Но потом, как только я согласилась и Смерть коснулась меня… я почувствовала дрожь, а затем мое тело будто начало меня форму, я видела, как на моих руках рвется кожа, как я начинаю слышать то, чего не могла слышать до этого. Я слышала голоса мертвых людей, которые лежали рядом со мной.

Я променяла спокойную жизнь на вечные мучения — сказала Тень, подводя свой рассказ к концу — Если бы ни я, ничего этого бы не было.

— Ты не хочешь сказать, что было дальше? — осмелился спросить Ашер Баронессу, когда за окном начало уже светать. Он опять не спал всю ночь и сидел за книгами и бумагами, пытаясь хоть что-то понять об этом мире. О Спокане и о Смерти.

— Я думаю. — Сдержанно ответила Тень Баронессы.

Ашер, слова ни сказав в ответ, развернулся и принялся дальше читать и выписывать в свою тетрадь что-то, что ему было непонятно.

А было непонятно практически все.

Поэтому Ашер сложил все в общую кучу, накрыл все легкой прозрачной тряпкой, что дала ему Торн и повернулся к Тени.

Сейчас, когда из окна не падал лунный свет, а едва пробивались легкие блики солнца и в воздухе видна эта утренняя пыль, была видна и Баронесса.

Нет, ни как Тень, а как человек.

Перед ним, на диване, сидела девушка. Ее кожа была мраморного цвета, без всяких признаков жизни. У нее зеленые, яркие глаза, которые смотрели на огонь. Щеки у нее от такой жары должны быть розовыми, но таковыми они не были.

Девушка, что сидела перед ним, не походила на ту злую Тень, что так все боятся. Она стройная, маленькая и хрупкая с виду, сидела и смотрела в огонь камина, и глаза ее источали такую тоску и боль, что Ашеру показалось, что перед ним сидит живой человек.

— Это… галлюцинации?

— Нет. Если прямые лучи солнца попадут на меня, то футляр спадает. Но это бывает только здесь, в замке. Поэтому я так редко здесь бываю. Не хочу видеть, что я могу быть человеком.

— Можно сделать что-нибудь, чтобы ты так и осталась… человеком?

Несса кивнула.

Впервые Ашер про себя отметил, что хочет назвать ее Нессой. Не Баронессой, не Тенью.

А именем, которым ласково называл ее брат, Андрей. Несса. Подходит для девочки лет десяти, которая играет в куклы и мечтает о розовых замках, а не убивать всех тех, кто во второй раз предал ее семью. Несса Фон Дикет может и виновата во всех тех грехах, что совершала, когда была живым мертвецом, но теперь она полностью расплачивается за все это сполна.

— Я сожалею — словно угадав мысли Ашера, произнесла девушка — Сожалею, что все так получилось. И теперь ты должен вместо меня все это делать. Скажи, какая у тебя была жизнь? Я смотрю на тебя и вижу Еву… у нее отняли все, когда она прибыла сюда. И заставили жить по Споканским законам, как тебя и сестру. Моя бедная Ева… ты так похож на нее. — Она усмехнулась — Ну, если бы был женщиной… Она — Девушка замолчала, глядя на огонь — Я не была ее семьей. Ее семьей были другие люди, которые воспитали ее… любили ее… поэтому она так легко меня убила.

— Что произошло, когда Ева убила тебя?

— Я не помню.

Девушка сидела, поджав под себя ноги и все еще смотрела в огонь. Она, казалось, даже не дышит. Лишь изредка ее плечи то поднимались, то опять опускались. Но она не дышала, скорее всего, делала эти движения как… как привычку.

— Я жил скучно, Несса — Ашер подошел к девушке и сел рядом с ней, сбросив ее ноги с дивана. — Всю свою жизнь я жил в тени своей сестры, Грейс… наш дядя занимался больше ей, а не мной. Образование у Грейс лучше, чем мое… но все же я люблю ее. И сейчас я больше всего на свете хотел, чтобы она оказалась здесь. Со мной. Я очень люблю свою сестру, Несса. И ты должна понимать, что я согласился на все это для того, чтобы спасти ее.

А теперь будь со мной честна, Баронесса… что мне нужно сделать, когда придет Смерть?

Баронесса смотрела ему прямо в глаза. Они будто прожигали ее насквозь, заставляя говорить правду. Она смотрела на него так долго, несколько минут.

— Ты должен будешь сделать выбор, Ашер. Когда Смерть придет к тебе, то будет уговаривать отдать ей право разрушить Спокан полностью. Уничтожить его. Не будет больше Спокана, оно будет забыто, стерто с лица земли. Но ты должен ей это разрешить. Без твоего разрешения она не сможет этого сделать. Почему? Потому, что ты принадлежишь сразу двум мирам. Принадлежала и я, и Ева… ты… ты должен решить сам, Ашер. Возможно, она предложит тебе то, от чего ты не сможешь отказаться. Но будь осторожен с желаниями… их исполнения бывают опасны для нас.

Глава 11

Так прошел ноябрь. За ним наступил снежный декабрь и еще более снежный январь.

К середине февраля люди в деревне стали меньше работать, так как все, что они могли — сделали.

Были укреплены дома, обновлены кузнецы и построены пекарни. Люди стали более дружелюбнее и жизнерадостные, так как скоро наступит весна.

Они больше не боялись подходить к замку Фернандесов, так как там жил Ашер. Они часто видели, как Ашер во дворе тренируется с Клеменцой, учит историю Спокана с Баронессой и выезжает на охоту вместе с Торн.

С последней он проводил больше всего времени.

Люди были влюблены в Ашера, все как один. Им нравилось, что он, не смотря на свое «предназначение» разрушить Грани, был с обычными людьми наравне. Он помогал солдатам Клеменцы строить дома, чинить крыши, устраивать вылазки на Теней Лаэндэла.

Как и на самого Темного Демона.

С тех пор, как Ашер начал жить в замке, он понял что Лаэндэл очень досаждает людям Баронессы и Клеменцы. Тени Лаэндэла, который непонятно каким образом контролирует их, нападают только на людей из общины. Несколько раз они подошли так близко к замку, что сумели забрать с собой в плен десять людей.

Такого Ашер стерпеть не мог и поэтому, первое что он сделал — заставил строить вокруг замка мелкие дома. Настолько маленькие и простые, что за месяц их построили десять штук и в каждом помещалось три-четыре человека.

Дом этот был всего из одной комнаты, несколько метров в ширину и несколько в длину.

Да, людям было тяжело в плане того, что спать приходилось сидя, но все же лучше, чем жить в опасной общине.

Так как благодаря природному ландшафту много домов не получалось строить, было решено, что в них будут жить дети, женщины и старики. Взрослые и сильные мужчины, которые могут сами постоять за себя, будут жить в общине, где по соседству жили Тени.

Но проблема была в том, что Тени не различали без помощи Баронессы других, настроенных враждебно Теней. И поэтому для общины Тени были плохой обороной и защитой…

В принципе, для общины было мало людей, которые могли владеть оружием. Хорошо, если наберется человек тридцать, которые умеют пользоваться вилами или еще чем-то в плане оружия.

А так… а так Клеменца обучил человек пятнадцать-двадцать, да и то не в идеале.

Все эти люди сейчас жили возле замка, готовые в любой момент защитить старого князя.

Баронесса день ото дня пыталась объяснить Ашеру, что представляет из себя Спокан. Кто здесь имеет власть, а кто нет, как все устроено и тому подобное.

Также она оттягивала тот момент, когда Ашер захочет вернуться в деревню, к Катрине.

Она видела, что его тянет туда, видела, как он изредка, но спрашивал о ней.

Но, как она всегда ему отвечала — «Катрина в порядке, за ней присматривает Торн. А вот ты нет. Ты должен научиться владеть своей силой. Должен подготовиться. Скоро наступит весна и Грани придется ломать».

«Я мог бы день уделить Катрине. Я ее так давно не видел. И Кондрата.»

При упоминании имени медведя, Баронесса постоянно съеживалась. Ведь ей пришлось отослать Хелен подальше от Кондрата. Их эмоции… даже Хелен, дисциплинированная девушка, которая была выучена не поддаваться на эмоции, ходила вокруг Теней, тем самым ставя всех людей в общине под угрозу.

Забавный факт, что Кондрат эмоций не источал. И вместо Хелен была назначена другая девушка, которая следит за общиной. Хельга.

Хельга старше Хелен, ей тридцать пять и как думала Баронесса, вряд ли этот молодой медведь обратит на нее внимание.

Кондрат в первый же день соблазнил Хельгу, но к величайшему счастью Баронессы, Хельга держала свои эмоции под контролем, поэтому Баронесса решила оставить все как есть.

Главное, чтобы Хелен это не узнала. Так как ревность и злость сильнее любви и страсти для Тени.

Катрина жила вместе с другими людьми из общины в своем маленьком домике, предназначенным для нее и Ашера.

Каждый день она видела, как люди трудятся, работают и в трепете ждут ночи, когда могут придти Тени Лаэндэла…

И каждую ночь проклинала себя за то, что не сможет их защитить и часто подходила к фиолетовому флакону…

Сегодня ее терпению пришел конец.

Она смотрела в окно, хотя Ашера уже не ждала. Она затаила боль и обиду к нему, так как за все эти два с половиной месяца ни разу его не видела.

Ее костюм охотницы висел на крючке, откуда видны были ее ножи. Клинки отсвечивали от огня и казалось, будто на их лезвиях танцует солнце или огонь. Их острие сверкало, как самая яркая ночная звезда.

Четыре маленьких и один среднего размера, эти ножи находились в идеальном состоянии, хоть и были использованы давно…

Катрина еще раз посмотрела на свой уже большой живот и продолжила глядеть в окно.

Через тридцать минут она увидела, как по улице идет девушка. Она и раньше ее видела, знала, что часто эта девчонка устраивает скандалы на пустом месте, провоцирует драки и живет одна, в лесу, но недалеко от общины, так как боится оставаться одна. Катрине сказали, что она пришли из ниоткуда и с людьми общего языка не нашла. Все время твердила про какие-то машины, самолеты… «Она такая же, как и Ашер» — впервые подумала Катрина, когда увидела эту девушку — «Тоже здесь застряла… и видимо надолго».

Знает Катрина, что прибыла девушка так же, как и Ашер с сестрой — с другого мира и боялась, особенно места, где оказалась. И вот она шла сейчас по темной улице одна и видел ее только один человек — беременная девушка, что на помощь придти в случае чего не сможет.

И тут Катрина замечает Тень. Нет, не их Тень, что охраняет днем и ночью общину, а Тень Лаэндэла.

Заметив ее первая, она начала кричать, бить в окно, чтобы эта девушка увидела опасность сзади себя. Но девушка была далеко и наверняка не слышала стук от окна.

Катрина уже и не помнила, когда чувствовала такой страх. Ее сердце и тело жаждало сражения! Жаждало убить врага всеми способами! Но вместо этого она не могла выйти, так как беременная женщина для Тени — самое лакомое, что может быть.

Она с горечью посмотрела на свои клинки…

И, схватив один, выбежала из дома.

Тень к тому времени уже набросилась на девушку, пожирая ее эмоции, а ее жертва молчала в страхе перед этим существом.

Катрина приближалась быстро, но тихо. Как ее и учили леди клана.

И ударила Тень сзади. Ее удар был быстрый и был нацелен в голову, а Тень так увлечена своей жертвой, что не заметила своего противника. Она ничего не успела сделать. Ударив, Катрина прыгнула на Тень сзади и повалила ее прямо в наст. Тень начала извиваться, дергаться в конвульсиях, ее широко открытые синие глаза стали еще ярче, а руки непроизвольно дергались из стороны в сторону.

А потом она, издав крик, обмякла.

Крик этот никого не разбудил, хоть и был он громким и долговременным, секунд десять.

Катрина посмотрела на девушку, которая ничком лежала на снегу, подтянув и обняв свои ноги. Увидев девушку, пострадавшая вскрикнула и уткнулась лицом себе в колени.

Катрина осторожно, дабы не напугать ее, аккуратно провела правой рукой по ее ноге. Медленно, чтобы та не испугалась еще больше.

— Как тебя зовут? — спросила Катрина.

Девушка долго молчала. Она все еще тряслась в страхе, боясь, что это Тень сидит перед ней.

— Ероих.

— Хорошо… ты хорошо себя чувствуешь, Ероих?

— Нет — она начала еще больше плакать, когда увидела мертвую Тень на снегу. От этой Тени исходил черный дым, а сама она будто таяла на глазах.

— Пошли в дом, Ероих. — ласково сказала Катрина — пошли, я вижу как тебе страшно.

Катрина уложила в постель Ероих, перед этим накормив ее и вымыв волосы. Волосы у девушки сначала показались Катрине темного цвета, но при смывке оказались светло-русыми, блестящими.

Катрина вычесывала девушке волосы и впервые за долгое время представила свою будущую дочь на месте Ероих. Почему-то она не верила, что Кондрат сказал правду и ей казалось, что у нее будет именно дочка. Такая веселая, жизнерадостная, маленькая-маленькая… и похожа на Ашера.

При воспоминании о Ашере девушка сильно расстроилась и чуть не расплакалась при Ероих, но та настолько сильно была уставшей и испуганной, что наверняка не заметила бы этого.

И вот Катрина уложила девушку спать в теплую, чистую и мягкую постель, а сама села за стол, положила руки, на них голову и уснула.

Утром ее разбудили громкие выкрики и топот коней на улице. За окнами уже давно рассвело, а люди ходили туда-сюда, практически не давая разглядеть, что же происходит на снаружи.

Быстро накинув на себя легкую куртку и обувшись, Катрина выбежала на улицу, где ее чуть не сбила повозка. Ее оттянул от дороги старик, который все время сидел возле ее дома и что-то вечно бубнил при виде молодежи, не желающей трудиться.

— Аккуратнее! Видите, как несутся!

— Из-за чего?

— Из замка провизию привезли — старик сплюнул — Ашер Фон Дикет захватил Лаэндэла этой ночью, а еще этот хрен — тут старик снова сплюнул себе под ноги, чтобы отвести от себя дурные силы — потерял свою власть над Тенями. Этих тварей — тут старик еще раз плюнул и притоптал ногой — Потом всю ночь ловили.

— И как? Успешно?

Старик глянул на Катрину, на ее живот. Его огромный, позолоченный глаз будто источал злобу на всех. Гнев.

— Знаешь, как Ашер поймал Лаэндэла, девка?

— Нет…

— Он выпустил на волю Кратча — голос старика был противным, гнусным и злым. Он источал злобу и ненависть ко всем. А особенно к Ашеру, Лаэндэлу, Баронессе и Катрине. Всем тем, кто каким-либо образом будет причастен к разрушению Граней. Этому старику было намного удобнее, когда он сидел и ничего не делал в своем доме, а все продовольствия разделялись поровну.

Но не сейчас.

Сейчас все то, что было добыто и нажито другими разделялось между рабочими. Тот, кто не работает — не ест. Таков новый закон общины и старику это не нравилось, так как он ничего не делал и единственное, на что был способен — это сидеть целыми днями на лавочке, вспоминая на чем свет стоит. А еще подгонять людей делать работу, так как считал, что гонять других — это тоже ответственная и важная работа. Кроме него, впрочем, так никто больше не считал.

— А потом — старик продолжил, видя, что Катрина теряет к нему интерес — Они решили провести ритуал! Они убьют Лаэндэла здесь, прилюдно, а по предсмертному крику определят, сколько будет идти правление Ашера.

В тоже самое время на улице появились всадники. Два коня впереди, Теневой, весь покрытый костяными латами, конь Баронессы и обычная гнедая лошадь Ашера.

Сразу следом за ними был отряд Леди Максвел. Все на белых конях, они въезжали в деревню, проезжая мимо восторженных детей, привлекая своей строгостью и халатностью подростков, которые считали себя слишком серьезными, чтобы трудиться на благо общины и отталкивали их обеспокоенных родителей, которые старались не смотреть в глаза Леди Клана Максвел.

Проезжая мимы Катрины, на нее и глазом никто не посмотрел. Даже Гвен, смотрящая брезгливо на старика, не взглянула на Катрину.

Да и зачем Гвен смотреть на Катрину? С виду девушка напоминала одну из многих, кто в это время года ходил беременный. С сальными волосами, связанный в хвост, в огромной, мешковатой одежде, которая не мешала ходить и двигаться, Катрина не отличалась ни чем от других из серой массы. Он была. обычной.

А вот девушка, на которую Ашер все время смотрел, отличалась от всех присутствующих.

Она ехала на своей карачаевской кобыле, гордо восседая и оглядывая всех презрительным взглядом. Она даже чем-то была похожа на Катрину. Короткие волосы, цвета воронова крыла, заточенные будто у акулы зубы и настолько броская раскраска, что позавидовал бы сам друид. Когда она повернулась к старику, сидящего вместе с Катриной, и ударила его за то, что тот назвал ее потаскухой, Катрина увидела у нее тату. Тату было нарисовано мастером с добавлением магии рун, а также цветы, которые рисунком обвивались по спирали вокруг шеи девушки, означали силу земли. В ее ушах были костяные сережки, и по видимому, сама она являлась костяной ведьмой. Когда она замахнулась, чтобы ударить старика кнутом, то звук от рассекаемого воздухом оружия напугал соседнею лошадь что та, с ржанием, встала на дыбы, опрокинув всадницу.

Ударив старика по лицу своим кнутом она, достав плеть, ударила старика снова. А потом, снова достав кнут, она ударила еще раз, вначале по земле, чтобы тот испугался и отошел, но пожилой человек лишь что-то пробубнил ей в ответ, на что Торн замахнулась во второй раз и ударила кнутом старика. Кнут обвился вокруг его шеи и Торн полностью напрягла руку, в которой держала свое оружие, потащила его вслед за лошадью.

Перед ней расступались дети, взрослые, даже собаки убегали, поджав хвосты.

Вся эта процессия дошла до «больших камней», места, где тренируются начинающие охотники и разведчики.

И вот тогда Катрина увидела Лаэндэла.

Его обвисшее тело сняли с лошади и бросили прямо в самую середку того поля, а с лошадей спустились Баронесса и Ашер Фон Дикет.

Тень, поднявшись на небольшой пьедестал, начала громко говорить:

— По древнему споканскому закону мы должны проверить, сколько будет идти правление нашего короля — Ашера Фон Дикета. И поэтому — она посмотрела на Лаэндэла — Мы убьем нашу жертву, дабы по его предсмертному крику понять, как долго Ашер будет у власти.

По толпе прошелся одобряющий гул, сопровождаемый свистом и выкриками о медленной смерти Лаэндэла.

— Стойте!

Лаэндэл, плохо видя из-за левого глаза, которого сейчас нет, тяжело поднялся на ноги, отряхнулся и оглядел толпу — По древнему споканскому обычаю, есть еще поединок мечом! И его выбираю я!

Толпа быстро замолчала, будто ее накрыли непроницаемым полотном. Большинство людей, здесь собравшиеся, даже не знали про такой метод поединка, поэтому предпочитали молчать. Однако те, кто знал про него — испугались. По такому закону, за короля должен выступить кто-то из его верноподданных или же сам король. Так как верноподданного у короля нет, то Ашер, должен сразиться с Лаэндэлом один на один. Без чьей-либо помощи.

— Баронесса Фон Дикет — Тут Лаэндэл искоса посмотрел на нее — Не говорит про данный способ. Пусть даст мне меч и тот, кто называет себя королем, выйдет против меня. Я оспариваю право Ашера Фон Дикета на трон!

После этих слов толпа, как шум моря, закричала на Лаэндэла, требуя его крови и желая его медленной смерти.

— Убийца! — кричали они — Изверг! Душегуб!

— Дайте мне меч, Баронесса — не обращая внимания на крики толпы сказал Лаэндэл — И приведите короля.

— Ты никогда не… — Не договорив, девушка осеклась.

Ашер, сняв с себя доспехи, шел в одной кожаной куртке, надетой на нижнею шерстяную рубашку, кожаных штанах и крепких башмаках. Потом, дойдя до середины поля, Ашер разулся и пинком отправил свои башмаки назад.

Он развернулся обратно и подошел к Лаэндэлу, ножом развязав ему руки и вложив меч рукояткой вперед. Вернувшись назад и посмотрев на Баронессу, Ашер стал натирать пеплом и песком в смазанную жиром кожу рукоятки.

— Давай, Ашер, отдыхай, — презрительно процедил Лаэндэл, взмахнув мечом так, что свист рассекаемого воздуха услышали даже глухие в задних рядах. — Я подожду.

Глава 12

В голове Ашера, помимо голосов людей, звучал также голос Баронессы.

«Ты не можешь рисковать так. Он тебя убьет».

Телепатией Баронесса научила Ашера совсем недавно, поэтому это работало лишь в одну сторону. Ашер мог слышать, что ему говорит Баронесса, но не отвечать.

Видимо, Несса общалась со своим братом именно так. Незаметно покачав головой, Ашер ответил Лаэндэлу.

— Ты трус, убийца и лжец, Лаэндэл — спокойно сказал Ашер в лицо своему противнику.

Эти слова вызвали у всех присутствующих единый крик, готовый разорвать этого демона.

— Из-за тебя погибли многие — продолжил Ашер — И я убью тебя здесь. И сейчас. — К Ашеру подбежал мальчик лет десяти и передал коробку. В этой коробке отражал свет солнца наруч Фон Дикетов, про который все говорят. И тут по взгляду Лаэндэл, Ашер понял, что тот боится, так как знает силу этого оружия. Но, подавив страх и смятение, Лаэндэл выкрикнул:

— Ну надо же! Что я вижу! Наруч, известный как электрическая казнь! Ты хоть знаешь, как этим пользоваться, щенок?

— Знаю. — спокойно ответил Ашер, все еще держа в руке свое оружие.

Лаэндэл помялся. Вся толпа, что стояла рядом с ним видела, как он нервно осматривается, как ищет подсказку в чем-то. В ком-то.

— Прибегаешь к защите этой безделушки, Ашер? — выкрикнул опять он — Мечом биться боишься?

Усмехнувшись догадке Баронессы, на счет того, что Лаэндэл трус и боится этого наруча, Ашер снова отдал его мальчишке, который к этому времени подбежал к нему, чтобы забрать.

— Передай Баронессе — прошептал Ашер мальчику — что она умница.

— Хорошо, король.

Мальчишка развернулся и со всех ног побежал обратно, под злобный взгляд Лаэндэла.

Князь почувствовал, что ему на руку опустилось что-то мокрое и холодное. Подняв голову вверх, он увидел, что начинается дождь. Тучи над головой сгущались, становились все темнее, а камни, внутри которых стоял Лаэндэл и Ашер, будто источали злую магическую силу.

— Начнем? — Ашер взмахнул мечом.

— Начнем. — Лаэндэл рубанул своим мечом, со свистом разрубив воздух.

Лаэндэл стремительно кинулся на Ашера, но по середине круга прямо возле ног своего оппонента, подскользнулся и на мгновение потерял равновесие. Ашер не упустил момента и насел на Лаэндэла.

Все люди, собравшиеся здесь удивились от того, как Ашер, обычно спокойный, чуткий и вежливый, весь мокрый от пота и дождя, весь злой и нервный, стремился одним быстрым, но сильным ударом убить Лаэндэла. Он упорно наступал, тесня демона все дальше от камней, назад.

Звенели клинки.

Ашер плевался, выкрикивал ругательства, проклинал Лаэндэла, издевался над ним и рубил и рубил, снова и снова, не давая Лаэндэлу толком опомниться.

Лаэндэл дрался хорошо, все-таки Демон с более столетним опытом, он не потерял сноровку, а наоборот, будто с каждой минутой он вспоминал давно утерянные навыки и становился в бою все лучше и лучше.

Туфли Лаэндэла, до боя начищенные, сейчас проваливались в грязь и несколько раз ему приходилось отбиваться от ударов Ашера стоя на коленях, но как он это делал, да еще быстро принимая защитную стойку — никому неизвестно.

Земля, от сильного дождя разбухла и стала мягкой. Так как Темный Демон давно не ходил на ногах, а только передвигался на корячках или лежал на лошади, то ходил он неуверенно, нетвердо стоя на ногах.

И тут меч Ашера почти достал Лаэндэла, как вдруг сам будущий король — подскользнулся и упал в грязь.

Лаэндэл, видя это, налетел как стервятник на Ашера и со всей силы, будто плетью, рубанул от плеча своим мечом, целясь Ашеру в грудь.

Ашер успел только отклониться, так как удар Лаэндэл все равно задел его и прошел сквозь кожаную куртку, и на боку Ашера сквозь ткань, выступало маленькое темно-красное пятно.

Лаэндэл, накинулся еще раз, но Ашер, быстро отскочив, став за спину Лаэндэлу и с непонятно какой силой ударил демона в затылок.

Люди кричали, подбадривая Ашера, а из раны Лаэндэла брызнула кровь, окрашивая демона и землю вокруг него в черный цвет. Струя крови потекла по лицу, смешиваясь с чистыми каплями дождя…

Ашер, заведомо зная, что Лаэндэл отвлечется из-за раны, хотел нанести ему еще удар, но поспешил и клинок короля встретил клинок Лаэндэла, который, обезумевшими от боли глазами, смотрел на Ашера.

Оба соперника, тяжело дыша, несколько минут с ненавистью глядели друг на друга.

А затем все началось сначала: Ашер, размахивая мечом наступал, тесня Лаэндэла от твердой, к более мягкой земле, а тот в свою очередь отражал удары и старался крепко держаться на ногах.

Но тут Ашер сам упал в грязь и испуганно вскрикнул, а Лаэндэл, торжествующим хохотом навис над Ашером, держа меч над головой соперника.

Все затаили дыхание. Все завораживающие глядели на клинок Темного Демона и мало кто смотрел на руки Ашера.

А зря.

Ведь никто не знал, что этому приему — Клеменца научил Ашера.

Лаэндэл сейчас, от злобы и боли забыл о своей основной защите — сердце.

Он стоял полностью открытый перед Ашером и задние ряды, к кому Лаэндэл стоял спиной могли наблюдать, как конец меча Ашера выглядывал из-за спины темного демона.

Выдернув меч, Ашер со всей своей силой, с диким криком, обрушил лезвие на шею темного демона.

Жесткая ухмылка, в ненависти сузившие глаза, и грубый голос, когда он кричал толпе — не походили на обычного Ашера Фон Дикета.

— Кто-нибудь хочет удостовериться, что он жив? — крикнул он прямо в толпу зевак, столпившиеся возле поля.

Все молчали.

Ашер кивнул Баронессе и та, спускаясь с пьедестала, подошла к демону.

— Он еще жив. Я могу начать делать ритуал.

— Я убил его — Ашер резко повернулся, но только увидел, как спокойная Тень Баронессы прошла мимо него.

Голос короля был грубым, жестоким, глаза и вовсе кровью налитые, а коварная ухмылка, как до этого у Лаэндэла, делала его еще страшнее и ужаснее.

Баронесса попросила двух людей подержать полумертвого демона, пока она готовит заклинание.

— Лаэндэл был жестоким человеком и злым демоном — сказала она — И за это мы заберем его душу. И будем использовать для тайн, что нам недоступны.

— Каким образом ты собираешься взять его душу? — Ашер, еще не отойдя от боя, говорил более громче и злее, чем обычно.

— Просто. Он жив сейчас. Такого Демона, Ашер, убить нельзя — она сердито посмотрела на него — Единственный способ убить его навечно — забрать его душу, а тело сжечь и скормить животным.

— Я убил его. — упрямо повторил Ашер — Я видел, как кровь брызнула из его головы! Он мертв! — Ашер, приблизившись к Тени, кричал во все горло о том, что Лаэндэл уже давно мертв.

— Нет. — Голос Баронессы был тихий, но властный, она говорила спокойно, завораживающие. — Ты не убил его. — Тихо, но грозно произнесла она. — Я видела, как однажды ему отрубили голову, а его тело было посажено на кол — Он очнулся через месяц — закончила говорить Баронесса. — Сейчас, как только он придет в себя, я извлеку его душу. И ты мне в этом поможешь.

Лаэндэл начал приходить в себя через час, а через два уже с ненавистью всех проклинал и плевался на каждого, кто посмеет к нему подойти.

— Трусы! — кричал он на всю деревню — Ублюдки! Я каждого из вас прокляну! — Он, надрывая горло, посмотрел на Торн, которая стояла рядом с Ашером и с ехидной улыбкой наблюдала за ним.

— Тупая сука! — Его вены на шее вздулись, а глаза были выпучены до такой степени, что можно было представить, как они выкатятся из глазниц. — Я прокляну тебя! Твое имя будет проклято, ты никогда не найдешь места себе в следующей жизни! Ты вечно будешь скитаться по темноте, в поисках новой жизни, но я проклял тебя и ты никогда не найдешь света! Ты проклята! Твои дети умрут или превратятся в крыс! У тебя высохнет все молоко, а твое тело будет гореть огнем в вечных муках! Запомни это! Запомни!

Девушка улыбнулась и Лаэндэл заметил ее острые, хорошо заточенные зубы, совсем как у акулы. Заметил ее злые глаза, когда она начала разговаривать с ним.

— Может быть — сказала она — Но сегодня я буду смотреть, как ты отправляешься на тот мир, Лаэндэл… хотя — тут она улыбнулась еще шире — Тебя не отправят на тот свет. Твоя душа будет у Баронессы… а тело я лично — тут она кивнула в сторону загона со свиньями — скормлю им. Но не тело, нет. Его прах. Твой прах, демон, я смешаю с едой для животных и скормлю им. А потом я зарежу эту свинью и съем ее.

Лицо Лаэндэла побледнело, и стало еще белее, когда к нему подошла Баронесса Фон Дикет.

Сзади нее, как тень стоял Клеменца.

Лаэндэла подняли на землю и Баронесса начала сначала нашептывать заклинание, а потом и вовсе петь нараспев, разводя руки в стороны, будто танцующий змей, она также начала изгибаться, а Лаэндэл, зачарованный Лаэндэл стоял напротив Тени и смотрел на нее, как кролик на удава. Его глаза расширялись, когда Баронесса брала высокие ноты, а сам он внутренне сжимался, когда голос Княжны будто проникал в его сознание.

Мимо Баронессы прошел Клеменца, с копьем в руках. Он двигался медленно, на его губах играла тонкая, злобная улыбка, но когда он подошел к демону, то его лицо стало серьезным, тело все напряглось в ожидании немого приказа Баронессы.

Тень-слуга подошла к нему с подносом в руках. В этом подносе, наполненном до краев — была коровья кровь. Отпустив веточку дерева, Баронесса принялась ею мазать тело, лицо Лаэндэла, продолжая при этом все еще петь.

Совершив это, Баронесса отошла.

Толпа же, охваченная немым восторгом и трепетом, подалась вперед, чтобы воочию увидеть все, что сейчас происходило. Ни секунды не пропустив. Клеменца подошел к демону, который был заворожен пением Тени, посмотрел на него…

Пустые, черные глаза Лаэндэла ничего не выдавали…

Клеменца неуловимым движением приставил острие копья к груди Лаэндэла, где находилось его сердце. Он, понимая что Лаэндэл вот-вот очнется, был готов к мольбе и просьбам, но когда рассудок демона стал яснее, а его зрачки сфокусировались на кончике острия, то тот просто посмотрел на своего палача.

Они оба замерли. В злых глазах Лаэндэла была лишь ненависть. В глазах Клеменцы — желание покончить со всем этим, но еще присутствовала решимость и слепая вера в то, что это все не зря.

Кончик копья уперся в самое сердце.

Клеменца практически незаметно напряг мышцы руки, и копье глубоко вонзилось в тело Лаэндэла. Выдернув наконечник из тела, Клеменца отошел назад, чтобы кровь демона не испачкала его.

Толпа закричала, завыла, заревела, требуя крови демона еще и еще. Она буквально готова была выбежать из магического круга, дабы приблизиться и самим, насколько можно ближе, посмотреть на смерть легендарного Темного Демона.

Клеменца посмотрел на Баронессу. Во взгляде была ненависть, злость, отвращение ко всему, что только что произошло. Цвет ее глаз окрасился красным, а ее теневая оболочка вибрировала в воздухе.

А потом она надломилась.

Один кусочек, совсем маленький, отлетел от Баронессы. Она подняла его и начала с изумлением рассматривать.

Это был тот самый футляр, про который говорил Лаэндэл.

Толпа ахнула и по ней стали пробегать шепотки, от которых мурашки бегали по телу и казалось, что это шепчутся змеи в лесу под кустами, а не люди.

Баронесса, все еще не придя в себя, стояла и смотрела на свою левую руку, откуда только что отломился кусок «футляра».

Под ним розовела кожа.

— Баронесса! — Клеменца крикнул через все поле — Смотри! Смотри, а то не увидишь предсказание!

Тем временем Лаэндэл кричал. Рана была ужасной. Клеменца сделал так, чтобы продлить муки жертвы и Лаэндэл не мог умереть, а лишь кричал и кричал, отпугивая своим криком толпу зевак и детей.

Все наблюдали, как Лаэндэл, который судорожно прижал руку к груди, сгибался от нестерпимой боли. Потом крики Лаэндэла сменились на вой, а затем и хрип. Он, еще каким-то чудом удержавшись на ногах, двигался в сторону выхода из этого круга, затем упал.

Встал и пошел дальше, но вспышка боли пронзила его тело и он изогнулся дугой, хрипло крича на непонятном языке. Демон дико завертелся, разбрызгивая кровь во все стороны и наконец упал.

Лаэндэл дергался в агонии, и каждый хрип, каждый спазм, перекручивающий его тело из стороны в сторону, что-то да означал для Баронессы, которая еще не могла отойти от недавно пережитого шока, смотрела во все глаза на Лаэндэла.

Толпа в немом вопросе смотрела на Тень.

Баронесса впивалась взглядом в Лаэндэла, внимательно слушала его. Каждый крик, всхлип, рык не прошел мимо ее ушей.

Она посмотрела на толпу, на Ашера, который не захотел в этом участвовать и просто смотрел издали на происходящее.

— Король будет править долго… — изрекла наконец Баронесса — Его правление придет на время кровопролитных сражений, бессмысленных убийств и частых измен. Но Король освободит нас! — Глаза Тени сверкнули так ярко, что показалось, будто они затмили солнце — Да! Я вижу как Грани падут! Это будет весной! Совсем скоро! Мы должны готовиться к весне! Увеличить объем продукции! Увеличить все! Рабочую силу, время! Я вижу — тут Тень осеклась — Вижу, как… — Тень посмотрела на Ашера и что-то жалостливое проскользнуло на ее лице. Они смотрели друг на друга долго, не отрываясь.

— Я вижу, как Ашер Фон Дикет станет последним королем Спокана — сказала Баронесса.

Но Ашер понял, что она соврала.

Все поняли, что Тень что-то недоговаривает.

Расходясь, Ашер заметил девушку, что стояла в конце всех и смотрела прямо ему в глаза.

Ее взгляд был жестокий, но и мягкий одновременно. Она смотрела на него с призывом.

— Катрина — Это слово, это имя он выдохнул как пар, как легкое дыхание. И вот они смотрят друг на друга.

Эти четыре месяца их поменяли, отдалили друг от друга. Они будто стали… чужими.

Он смотрел на нее и двоякое чувство посещало его. Его тянуло к ней, он хотел ее обнять, но несколько месяцев, на протяжении которых Баронесса заговаривала ему, что он — Король. И поэтому стеснялся ее. Стеснялся этой обвисшей одежды, этого доброго, мягкого взгляда. Ведь он всегда был добр к ней, но не улице же признаваться в своих чувствах? И потом… Торн. Катрина наверняка видела его с Торн и… Ашер потерял дар речи. Что-то спрашивающий старик не дождался своего ответа, так как Ашер покинул его и углубился в толпу.

И внезапно выйдя, он оказался прямо перед ней. Она смотрела на него с вызовом, с ненавистью, с горечью. И с нежностью.

Первая его мысль — обнять, прижать к себе… но что-то мешало. Не отвращение ли?

«Да какое тут может быть отвращение!» — сам себя начал уговаривать Ашер.

— Катрина — он поклонился ей, в знак уважения и почтения, но весь его взгляд, все его мысли были направлены на одно — на большой живот.

— Ашер — Она брезгливо поморщилась от ветра, который дул ей в спину — Можешь оставить этот этикет другим… куда ты пропадал? И кто это был. рядом с тобой?

— Катрина не при всех это будет сказано…

— К черту всех, Ашер! Ты оставил меня одну! — Гневно топнув ногой и убрав непослушный локон за ухо, девушка продолжила — Ты оставил меня и Кондрата здесь, в общине! И не смей мне лгать, что не знал о налетах Теней сюда!

— Ты была в безопасности…

— В какой? В какой я была безопасности? Ашер… прошло четыре месяца…

Зеваки, проходящие мимо этих двоих оборачивались, так как хотели все услышать. Каждое слово. Но Ашер и Катрина молчали. Они смотрели друг на друга, больше всего на свете желая обнять… но время и обстоятельства, с которыми они столкнулись, вызывали у них отвращение друг к другу, а не любовь, что была раньше. Он любил ее, и она любила его, но… что-то сейчас мешало.

— Четыре — он посмотрел на живот и положил на него руку, начиная нежно проводить ею.

— Это…

— Если ты спросишь, чей это ребенок, клянусь богами, я ударю тебя. — Она усмехнулась, но глупо, как-то нелепо… не искренне.

— Я знаю, что это ребенок мой. Сколько месяцев?

— Шесть.

— А… почему не говорила?

— Я думала, что ты перестанешь думать о всех и начнешь переживать в три раза больше, чем обычно… Не хотела быть обузой…

— За тебя…

— За ребенка — резко поправила его девушка — За меня не надо переживать. — в уголках глаз появились слезы, но та лишь быстро смахнула их тыльной стороной ладони — Я больше не Катрина из Северного Леса — прошептала она тихо, стараясь еще больше не расплакаться — Я никто! Я не могу взять свои клинки, пойти в бой — девушка уже захлебывалась в своих слезах — Я никто, Ашер. Я… я обычная женщина, как и все они! Ты только посмотри на них! — она с ненавистью посмотрела на проходящую беременную женщину— Ты посмотри на нее! Очередная баба, которая родит своего ребенка и бросит где-нибудь, или того хуже, убьет, так как кормить нечем. Ни такую я жизнь хотела, Ашер! Я хочу участвовать в боях, видеть кровь врагов на своих руках и слышать песни, когда их души забирают на небеса! Я ни хочу провести полжизни с этим выродком, ухаживая за ним, заботясь… я о себе не могу позаботиться… — она повисла на руках Ашера, держа его за правую руку и убиваясь в слезах.

Что-то в тот момент надорвалось в его сердце. Что-то, что открыло ему глаза на происходящее.

Плохое предчувствие было у Ашера, будто все, что он имел — куда-то уходило, испарялось…

Казалось, это были последние деньки, когда он был рядом с ней.

Глава 13

Когда в общину пришла весна, все ждали предзнаменования, как и говорила Баронесса, о том, что Грани разрушат, когда спадет снег.

Но март прошел спокойно. Ашер, Клеменца и Торн отлавливали Теней Лаэндэла, которые без дела шныряли туда-сюда, Катрина, теперь живущая в замке, без дела ходила и читала книги в библиотеках, пытаясь не думать о том что Баронесса за ней наблюдает.

Сегодня должны были решить, что, кто и как будет участвовать в разрушении Граней.

Поэтому в этот день, второго апреля, все собрались в разрушенном замке Фернандесов, где жил Андрей со своей сестрой.

Собрались все: Леди Клана Максвел, вместе со своими девушками, Кондрат Мантоя, Хелен, первая помощница Баронессы, Хельга, любовница Кондрата, Катрина с Ашером, Торн и Клеменца. И тут дверь в коридор открылась и в зал вкатили старого Князя, который недавно ослеп. Но Андрею это не мешало смотреть в огонь в жаровне и не особо понимать, что происходит.

Привезла его Тень, но не та, что зовется Баронессой.

Эта Тень была обычной, без каких-либо зеленых глаз с искоркой, без способности говорить. Она молча доставила князя и, повернувшись к выходу, ушла.

— А где Баронесса Фон Дикет? — Леди Клана Максвел раздраженно смотрела на этого немощного старика, который ничего не может ей сделать. Она презирала это место, презирала Фон Дикетов, но все четко и ясно понимали: Чтобы разрушить Грани — нужно объединиться. Это даже понимала Катрина, все время со злостью и ревностью наблюдая за Ашером и Торн.

Но все сразу обратили внимание на женщину, что вошла в зал.

Несомненно, будь Андрей зрячим, потерял бы дар речи, увидев эту ее.

Она прошла в зал, легкой, грациозной походкой встала за спину своему брату и положила руку ему на плечо.

Она выглядела… нет, не так. Она сталачеловеком. Никто не знает как это произошло, но после смерти Лаэндэла ее Теневая оболочка начала спадать, потом остатки начали шелушиться и сейчас перед всеми членами совета стоял живой человек. У нее билось сердце, она дышала, и передвигалась как человек. Она даже могла говорить без каких-нибудь речевых дефектов, которые у нее были.

Магия, что поддерживала эту оболочку тело не затронула… и не осталось следов, когда она была живым мертвецом.

Перед людьми сейчас стояла Баронесса Фон Дикет. Человек. Правящая династия Спокана, княжна.

Все, кто был в помещении — замер.

Даже Леди Максвел, всегда сохраняющая стойкость и хладнокровие — удивилась и неотрывно смотрела на девушку.

Баронесса же обвела всех взглядом. Властным, но спокойным. Взглядом, призываемым подчиняться всем и вся. От этого взгляда бегали мурашки по коже. От одного ее вида хотелось совершить любой поступок. Любое действие. Все, что она скажет.

Она выглядела как тогда, когда ее убили. Черные волосы до лопаток, тонике, изящные черты лица, зеленые глаза, смотрящие тебе прямо в душу.

— Я рада вам всем — ее голос, больше не похожий на шум телевизора или жужжание воды — был обычным. Немного с хрипотой, но он был обычным, человеческим голосом. Когда она начинала говорить — уголки губ все еще непроизвольно дергались, с непривычки.

— И поэтому — продолжила Баронесса, сжав плечо брата— Сегодня мы решим, что будем делать. — Она легонько, в пол оборота повернулась к выходу и оттуда вынесли метровый рулон ткани. Распрямив его, члены совета ахнули.

На ткани, прямо по середине, был нарисован герб старых Фон Дикетов. На красном фоне рука с наручем, и вокруг руки обвивающая змея. Рука на рисунке сжата в кулак — символ силы и борьбы. Баронесса оглядела всех присутствующих.

— Вы должны поклясться мне, Баронессе Фон Дикет, княжне За Гранями, дочери Дастана и Кристы Фон Дикет в верности. Вы должны — повысила она голос — поклясться в верности Ашеру Фон Дикету, сыну Анны Фон Дикет и Стаффорду де Мара. Мы собрались ради общего дела — разрушить Грани. Без верности — она выразительно посмотрела на Леди Максвел — Без отваги — взгляд ее пал на Кондрата — И безсамопожертвования— она мельком взглянула на Катрину — мы ничего не добьемся. Нам нужно пожертвовать многим… но сейчас я хочу, чтобы каждый из вас засвидетельствовал это — Она взяла из рук старого князя коробочки попросила Ашера подойти.

— Эту вещь Анна выкинула за Грани, когда ее схватили. Мы нашли ее, но они не хотят больше подчиняться. Только истинный Фон Дикет сможет оживить их. Я надеюсь, что когда мы прибудем в Спокан — Баронесса посмотрела на Ашера — змеи будут подчиняться тебе. — Женщина замолчала на несколько секунд, подбирая слова — Я отдаю тебе этот наруч, Ашер Фон Дикет, в знак того, что принимаю тебя. Ты — король Спокана. — она встала на колено, опустила голову.

— Я клянусь тебе, что буду верна клятве, данной сейчас. Я клянусь, что встану за тебя в любой войне, как только ты поднимешь знамена. Я клянусь быть верной тебе как в победе, так и в поражении.

Ашер принял ее клятву, как и всех остальных, кто вставал на колени и говорил точно такие же слова.

Все шло хорошо и не предвещало споров, пока дело не дошло до того, кто что будет делать на следующей неделе.

— Я предлагаю — сказала Баронесса — выпустить первый отряд конницы для того, чтобы посмотреть на защиту Граней. Есть вероятность, что за восемьдесят лет много чего изменилось и… защиты нет.

— Защита есть — вмешалась Леди Клана — И кого ты собралась посылать?

— Мы не переходили на «ты» — язвительно заметила женщина — Ты стоишь перед своим королем — Баронесса выпрямилась, облокотилась о стол и всмотрелась в Леди Клана. — Так что будь добра разговаривать на «вы». Со всеми.

Пробубнив что-то невнятное, Леди Клана снова уткнулась в карту.

— Я отправлю с конницей Гвен. Она лучшая… и поэтому поведет других людей.

— Людьми нельзя рисковать — ответила на это Баронесса — нужен один человек, который поведет отряд Теней за собой. Если ты хочешь предложить Джун, то, пожалуйста.

— Ее зовут Гвен.

— Хоть вареником назови, от Гвен останется только кости да кожа. Почему? Да потому, при столкновении силы, Грани просто выплеснут заряд силы, который в ней находился. А уже потом мы будем ломать…

— Могу пойти я вместо Гвен? Она еще молода — Из-за спины Ашера выглядывала девушка. Ее темные волосы были завязаны на затылке в высокий хвост, на ней была мешковатая одежда и большие, на размера три больше сапоги. Она перестала быть красивой ровно тогда, когда забросила себя и посвятила свои дни книгам и Ашеру.

Эта девушка поняла, что означает стирать, убирать, готовить и многие другие обязанности, которые тащила на себе любая девушка ее возраста.

— Нет— Баронесса даже не посмотрела на Катрину. — Ты беременна.

— Это не причина! Вы посылаете Гвен, которой вот-вот исполнилось восемнадцать! Вы посылаете ее на смерть!

Все в зале молчали. Все чем-то жертвовали и пожертвовать девчонкой, которая хоть и была лучшей ученицей… Гвен была наименьшим выбором среди потерь. Леди Клана не могла терять других, еще не окрепших девушек.

И все понимали, что скоро должно произойти нечто такое, что изменит их жизнь.

На краю общины, в старом и дряхлом доме жила старуха лет так восьмидесяти. Еще девчонкой она оказалась тут одна, а сейчас о ней никто и вспоминал.

Она была страшной, одним своим видом пугала детей, которые любят по весне у нее яблоки воровать, один глаз все время смотрел куда-то влево, а второй… тоже влево.

Кожа у этой старухи были сморщенная, старая, дряблая.

Но эта старуха умела помогать всем девушкам, что приходили к ней за помощью.

Вот и Катрина из Северного Леса ни была исключением.

Девушка подошла к дому и, не стуча, зашла в комнату.

Сразу же запахло ладаном, различными цветами и травами. Старуха сидела в конце комнаты перед камином и что-то делала. Ее руки то поднимались вверх, то снова опускались вниз, а голова ритмично из стороны в сторону легонько шаталась.

— Мне сказали, что ты проводишь преждевременные роды.

Старуха, даже не поворачиваясь, ответила:

— Я давно тебя жду. Можно было догадаться, что ты придешь. Иди, ложись на солому. Сейчас приду.

Катрина так и сделала. На соломе лежала батистовая рубашка, которую она надела и, оглядевшись вокруг, поняла, что рожать ей придется прямо здесь, в хлеву…

Старуха пришла, поднесла в лицу девушки вонючую смесь и заставила ее полностью выпить.

— Есть вероятность, что ребенок родится мертвым. — пробубнила она сквозь закрытый рот.

Катрина на это замечание никак не отреагировала, а лишь спросила, что ей делать и как быстро это подействует.

— Подождала бы месяц — бубнила старуха — сам бы родился.

А через секунду Катрина резко закричала, изогнулась дугой и схватилась за солому, что была под ней.

А старуха принялась читать какое-то заклинание, для быстрых родов.

Катрина кричала и кричала.

На улице стоял день, но в общине никого не было — все были заняты тем, что готовились ломать Грани. Никого не было, все будто забыли про это место, а девушка все кричала и кричала, змеей извиваясь от боли.

Катрина старалась сдерживать свой крик, но пронзительные вопли, всхлипы и проклятья все же пробивались и она снова кричала. Иногда она успокаивалась, но не проходило и пяти минут, как она снова бы не закричала.

А как она кричала!

Старухе, которая принимала роды, казалось что боги проклинают ее за то, что она помогает в этом. Ведь это ребенок короля! А сейчас, под светом дня, творилось такое преступление!

И все же старуха делала свое дело, при этом каждый раз бубнила что-то себе под нос.

— Я молюсь, чтобы наш Король не узнал об этом! — расслышала Катрина в перерывах между схватками.

— Этот ребенок разрывает ее тело надвое — Это был уже посторонний голос, но знакомый. Катрина хотела посмотреть, кто это был, но чьи-то тяжелые руки пригвоздили ее к соломе и держали.

— Что же ты делаешь, глупая…

Кондрат!

Она хотела что-то сказать ему, но вместо объяснений, она снова закричала и прогнулась, увидев, что рядом со старухой стояла Ероих.

— Это можно остановить?

— Нет! — старуха гаркнула, увидев мужчину в своем сарае — а мужчина здесь не нужен! Плохой знак!

— Хочешь, я обернусь в медведя!? — крикнул в ответ Кондрат — Ероих! Принеси теплой воды! И тряпки! Живо!

Катрина кричала, извивалась, плакала, но руку Кондрата не отпускала.

— Ашер! — крикнула она в перерывах между схватками — Для Ашера ребенок умер! Его… — И снова крик, который наверняка расслышали все жители долины, будь они здесь.

Но хуже всего крик Катрины был на самой последней минуте, в момент рождения ребенка, Катрина завизжала так сильно, что этот звук можно было сравнить с визгом раненного животного, которого подстрелили охотники, которого не до конца убили.

— Мальчик! — изрекла старуха, вытащив окровавленного ребенка.

Прибежала Ероих, с тряпками и с тазом воды наготове. Обернув ребенка в чистые тряпки, она стояла в стороне и наблюдала за роженицей.

— Сожги тряпки, старуха. И никому ни слова— рыкнул Кондрат.

Когда она ушла выполнять поручение, Кондрат посмотрел на Катрину. Та, после родов вся взмокшая, лежала тяжело дыша, пытаясь втянуть в себя столько воздуха, сколько это возможно.

— Не говори Ашеру — невнятно произнесла она — Не говори. Для него ребенок не родился, умер… а сам присмотри за ним, Кондрат.

— Хорошо. Хорошо, я это сделаю. — Медведь гладил девушку по мокрому от пота лбу, по волосам, так тяжело дышал, что будто сам родил.

— Как ты его назовешь?

Девушка, еще не пришедшая в себя от родов, невнятно пробурчала, перед тем как уснуть от зелья:

— Гриф. Его имя Гриф.

Клеменца не отходил от своего стола всю ночь. Он писал письма жене и дочери, которые там, в Спокане.

Он посмотрел на стопку писем, которых написал, и листки, которые были разбросаны на полу.

Поставив точку в последнем письме, он сложил его в стопку к другим, а те в свою очередь скинул в рюкзак.

Посмотрев на стол и проверив, не забыл ли он ничего, отложил рюкзак в сторону. Сзади захлопнулась дверь, а на пороге стояла Торн. Все еще тепло одетая, она тяжело дышала от быстрого бега.

— Меня просили передать, что через час встречаемся в замке… что ты делаешь?

Клеменца встал, от долгой ночи его ноги затекли, и передал сумку Торн.

— Отдашь моей семье. Они… там, в Спокане. Адрес найдешь.

— Почему ты не— сказала девушка, и осеклась. — Даже не выдумывай. Ты что, совсем, Клеменца?

— Если людям, которые остались в общине, будет угрожать опасность — сухо вымолвил он — То я побегу их спасать.

— Мы всех уведем. Никто не пострадает.

— У меня приказ от Баронессы — сказал он таким же тоном — Что, если что-то пойдет не так… если хоть одна Тень поведет себя подозрительно или Ашеру будет угрожать опасность… Я должен принять удар на себя.

— Но ты ведь…

— Лучший солдат Баронессы— перебил ее он — Только благодаря им я остался жив. И если — тут он вложил сумку в руки Торн. — Я умру, то буду знать, что мы разрушили Грани. И что ты — Он отошел в сторону, взял свое копье, пару раз крутанул им в воздухе — Передашь это все моей семье.

Торн прижала сумку к себе, невольно вздрогнув подняла голову и посмотрела на своего учителя.

— Я обещаю — сказала она тихо — что передам все, в случае чего.

Кондрат, лениво потягиваясь на кровати, косился на девушку, что старше его, и улыбка не сходила с его губ.

— Что планируешь делать, как вернешься в Спокан?

— Я? — Девушка оживилась, приободрилась, но не улыбнулась.

А что ей делать? Она и забыла, когда была там. Ее не особо интересовало, что происходит вокруг. — Не знаю. Что обычно делают в Спокане?

Кондрат улыбнулся, потянулся еще раз и посмотрел в окно: Весеннее солнце пробивалась сквозь окно, освещая и грея кровать, на которой лежал Кондрат.

В окно стучалась от ветра ветка дерева, своим звуком напрягая тонкий слух медведя.

— В Спокане, насколько помню я, обычно спали, ели, убивали врагов, а в промежутках занимались любовью. Ну, как тебе?

— Прекрасно. — съехидничала девушка — тебе там наверняка понравится.

— А я и не забыл, каково там.

— Да? Расскажи мне.

Кондрат приподнялся, постелил под спину подушку и, как бы лениво, нехотя, начал рассказывать.

— Я рос в деревне вместе со своей матерью и сестрой… от другого человека, конечно же… потом меня нашел отец и привез в горы, заявив всем, что я — его сын. Если у тебя хорошая фантазия, то можешь представить, как я пятнадцать лет рос под одной крыше со своей матерью, к которой относились хуже, чем к какому-то животному. Моя сестра, наверное, так и живет с ней… И…

— Ты был любимым ребенком своего отца? — перебила его Хельга.

— Нет. Вовсе нет. Любил он больше всех Вилену, мою сводную сестру. А надежды питал на Иону, но он ушел в священники. Я был самым харизматичным в нашей большой семье.

— Да неужели? — Хельга в пол оборота посмотрела на Кондрата, надеясь на шуточку, но тот никак не ответил. — И что случилось потом? Кто занимался твоим воспитанием?

— Никто — усмехнулся медведь — Меня пытался научить управляющий отца грамоте, но… я не особо вникал, скажем так. Хотя у его дочки… — Тут в Кондрата кинули подушку, и тот, от смеха, разорвал ее надвое.

— А что ты делал в свой последний день? — глядя на подушку, спросила Хельга.

— То же самое, что и сейчас?

— Ничего?

— Да, точно. Ничего.

Кондрат так и продолжил лениво наблюдать за Хельгой, как та ходила по собственному дому и искала вещи, что наденет сегодня. Но вот он начал зевать, а после нескольких попыток проснуться, уснул. Практически на час.

Ашер рассматривал свои доспехи, которые ему доставила одна из служанок Баронессы. Эти доспехи были доставлены прямиком из спальни отца Баронессы, но, зная сколько на самом деле прошло времени, Ашер видел перед собой не груду металла, а отполированные, хорошо начищенные доспехи.

Эти доспехи были огромные, непробиваемые, из хорошего материала. В них завоевывал Спокан сам Дастан Фон Дикет, отец Баронессы.

Но Ашер не наденет их.

Он поедет так, в обычной кожаной куртке, рубашке под ней и в сапогах.

Из окна своей спальни он наблюдал, как в замок въезжали Тени на конях, как Кондрат заходит вместе с Хельгой, Клеменца с Торн… Катрины видно не было.

Он взял наруч, который ему отдала Баронесса и повертел в руках.

Гравировка наруча была сделана красиво. Выпуклые фигуры змей, узоры на серебренном предмете завораживали глаза.

Жаль, что он не работает.

Посмотрев еще раз в окно и увидев, что возле Граней, прямо на поле поднимается легкий, незаметный дымок… люди готовы.

Он надел наруч на правую руку, взял меч, проверил все и вышел к другим.

Может, этого бы и не произошло, не появись здесь Грейс и Ашер…

А может и произошло, ведь никто не знает, как все было?

Неужели судьба одного мира зависит от двух людей?

От девушки, которая всю жизнь была зубрилой и парня, чьим воспитанием никто не занимался, а сам он вырос на книжках Толкина?

И почему Смерть выбрала именно его? Человека, который все это делает ради сестры?

Баронесса не сказала ему самое главное, когда услышала крик Лаэндэла. А именно — «При прибытии в Спокан его ждет только смерть. Боль. И Хаос.»

Но не зная полного пророчества, именно сейчас, пятого апреля, все люди, униженные, обиженные и оскорбленные — одним словом отвергнутые от общества — стояли возле круглого стола и проверяли последние приготовления.

Отойдя от стола и подойдя к окну, Баронесса произнесла тихим, но властным голосом.

— Начнем?