* * *


Марина с детства знала, что быть женщиной — очень хорошо. Женщины могут многого добиться в жизни, если правильно себя вести. Это мать с детства вдалбливала в хорошенькую Маринкину головку. Но, даже если бы она не была такой хорошенькой, девушка всё равно нашла бы способ иметь в этой жизни если не всё, то многое.

Главное — отнюдь не красота, в этом Марина убедилась, глядя на жён —кикимор российских бизнесменов и политиков. Надо правильно себя вести — вот что главное! Правильно и осмотрительно, и дальновидно. А уж красота — это как приятное приложение к содержимому головы. Ей повезло: с её внешностью можно запросто подцепить любого парня. Но Марине не нужен был любой. Она гонялась за более крупной дичью, нежели мелкие доморощенные предприниматели, крохотные фирмочки которых могли в любой момент развалиться.

Она была уверена, что достойна большего. К тому же её возраст пока ещё позволял перебирать мужчинами, отсеивая менее стойкие и дееспособные экземпляры.

Она знала, чего хочет, упорно шла к этому и дождалась. На пути ей встретился Ковалёв, и она быстро ухватилась за него. Он был такой же, как все мужчины, и Марина ловко научилась с ним управляться. Она была нежна и ласкова в постели, интересовалась его делами искренне, старалась, чтобы ему было с ней хорошо, вдобавок ничего у него не требовала, и он клюнул.

Он влюбился, снял для неё квартиру, давал небольшие суммы денег на ведение домашнего хозяйства. Марина терпеливо выжидала, запретив себе просить у него подарки, шубы и деньги на свои личные нужды. Она боялась спугнуть его.

Всё шло, как надо. Она постепенно подводила разговор к женитьбе, вызывая у Ковалёва чувство стыда за его недостойное поведение. Разве такая девушка, как Марина, должна быть содержанкой?

Но оказалось, что, несмотря на своё желание развестись, с разводом у депутата ничего не получилось. Его мерзкая жена решила шантажом оставаться при нём и его квартире, его нынешней должности и кредитоспособности, и Марина понимала, что эту цепкую даму ей никак не выкурить из его жизни. А ждать ещё пару —тройку десятков лет, пока дама состарится и помрёт естественной смертью, совсем не хотелось. Ведь за эти два-три десятка лет и Марина потеряет свой товарный вид. Можно, конечно, надеяться на экзотическую болезнь, которую подцепит жена Ковалёва, либо на несчастный случай. Собственно, этот несчастный случай и являлся по-настоящему только единственным способом избавиться от этой мерзавки.

И Марина решилась. Она и так слишком долго искала своего мужчину, того, который обеспечил бы ей не просто существование, а настоящую жизнь, полную радостей, отдыха, дорогих вещей и беспечности. Она не хотела начинать всё заново. Ведь, чтобы добиться чего-то, приходится поступаться и принципами, и боязнью наказания за грехи.

Марина недолго думала. Она взяла у спящего Ковалёва паспорт и посмотрела его прописку. Узнав о его передвижениях на определённый день, и выяснив, что его не будет дома, по крайней мере, до позднего вечера, девушка собралась навестить его жену. Она хотела добиться от той развода любыми способами. И добилась. Только кто —же знал, что ради Ковалёва ей придётся пойти на такое…

Она содрогнулась, вспомнив, как Галина полетела вниз, неуклюже цепляясь за подоконник, её глаза, страшные, широко распахнутые, объятые ужасом.

А потом Марине пришлось имитировать самоубийство жены депутата, искать тазики и тряпки…

Но ей необходим был этот брак, путёвка в новую жизнь. Бывшая жена Ковалёва не понимала, что Марина способна на всё ради этого, и жестоко за это поплатилась. Девушка с такой хваткой, как у бультерьера, не остановится ни перед чем на своём пути, будь это даже убийство.

Марина встряхнулась, скинула с себя оцепенение, и обворожительно улыбнулась лысому продюсеру, чью сальную физиономию постоянно показывают по телевизору. Ах, если бы ей удалось подцепить кого-то покруче, чем Ковалёв! Если бы тот же продюсер, или вон тот красавчик — актёр, или вон жирный дядька с бриллиантовыми перстнями на всех пальцах, влюбился бы в неё без памяти! Впрочем, кто знает, может, так и будет — впоследствии. Если ей удастся почаще бывать в подобном обществе, она непременно сможет обратить на себя внимание какой-либо важной персоны. И тогда…

Сердце сладко замерло у неё в груди. Но мечтать не было смысла. Находясь в подобной элитной компании, Марине следовало знакомиться и действовать, а не раскисать и не кружиться в розовых мечтах.

Улыбнувшись очередному старому пердуну, и не получив в ответ даже взгляда, она вздохнула. Ну ничего, всё ещё впереди! Ковалёв — это тоже неплохой старт, особенно если учесть, что ей уже пришлось сделать ради того, чтобы он сделал ей предложение. Правда, пока что она его так и не получила, но оно не заставит себя долго ждать, в этом Марина была уверена.

Она смогла освободить депутата от его занудной жёнушки, а уж подстегнуть его сделать брачное предложение ей вовсе ничего не стоит!

Она опомнилась и снова алчно зыркнула на какого-то старичка, шаркающего к пианино. Он от неожиданности даже остановился. Марина победно расплылась в улыбке и поискала взглядом Ковалёва. Видел ли он, как на неё обращают внимание? Понимает ли, какой бриллиант ему достался? И сообразит ли, что ему не следует долго тянуть со свадьбой?


Антон взирал на толпу именитых гостей без всякого интереса. Ещё совсем недавно он был бы в восторге при виде знакомых лиц, мелькающих в журналах и на телевидении. А теперь он, кажется, всё это уже перерос. За такой короткий срок он уже успел сделать огромный скачок, прорыв в карьере и в жизни вообще. Сначала он довольствовался только работой юриста в холдинге Резника, затем понял, каким образом может занять место Павла, а теперь уже метит повыше. Также сначала потерял голову при виде Милы, а теперь уже понимает, что она не единственная женщина на свете, и торопиться с развитием отношений не стоит.

Ему с некоторых пор приходили такие мысли в голову: а что, если бы он был единственным сыном Резника, а не Павел? Не этот жалкий аморфный червяк, который толком даже не сумеет ответить на обиду, а он, Антон? Тогда бы и Любовь Андреевна, и Анатолий Максимович гордились им, да и он сам, уж конечно, жил бы и выглядел получше Павла.

И в то же время Антон понимал, что это только его мечты. Он уже не сын Резника, и никогда не станет им, тем более единственным. Однако же ему очень хотелось добиться того, чего не удалось Павлу. Он прямо из кожи вон лез, чтобы Резник заметил его работу, его рвение и старание, чтобы видел разницу между сыном своей жены и своим сыном. У Антона оставалась надежда, что впоследствии Резник приблизит к себе его, а не Павла, и, может быть, даже сделает его своим помощником, доверенным лицом. Потому что Резнику жилось на данный момент очень тяжело. Антон знал о всех неприятностях, которые свалились на него: об аресте некоторых акционеров, о сроке, который дали невинному Почкарёву, об обыске, проводимом в концерне без всяких санкций. Президент даже не позаботился о том, чтобы подыскать более-менее приличную версию для данных событий, огульно оговорил «Теллурику» и Резника в уклонении от налогов, и на этом успокоился.

Антону, конечно, арест мужа его матери был совсем не с руки. Во всяком случае, не сейчас. Но он надеялся именно на то, что, устав от нападок государства, Резник, у которого с каждым днём становилось всё меньше и меньше друзей и поддержки — на таком уровне поневоле станешь трусом — вскоре поймёт, что Антон способный парень. И сможет довериться ему. А, когда Антон овладеет информацией в полной мере, тогда он сможет правильно её использовать. Так, чтобы в один миг избавиться и от Анатолия Максимовича, и от Павла, одновременно. Он будет жить в доме Резника, о нём станет заботиться мать, так и быть, Антон оставит её при себе, а этой сладкой парочки Резников — старшего и младшего — в доме уже не будет. Они подсядут на долгие-долгие годы, в этом Антон был уверен. Теперь, когда хоть какой-то план появился в его голове, он облегчённо вздохнул. Пока, конечно же, не стоит отталкивать Милу, и с Павлом надо быть любезнее. Ну и, конечно, Резник каждый день должен видеть успехи Антона. Значит, ему надо много работать. Во всяком случае, пока. И, уж естественно, ни о каком отдыхе на Багамах или в Майами и речи быть не может — пока!


Жанна с интересом разглядывала дом Резников. Подумать только, когда-то она вполне могла стать здесь хозяйкой! Ну, почти хозяйкой — женой Павла Резника, и жить в этом прекрасном доме! Дом и впрямь поразил её воображение. Очень большой, но в то же время необыкновенно уютный. Чувствовалось, что в этом доме люди именно живут, а не проводят званые вечера. Жанне неоднократно приходилось бывать в домах богатых людей, и они в большинстве своём напоминали музеи.

— Ой, не садитесь, пожалуйста, — испуганно восклицал хозяин, — это очень дорогое кресло, в нём сидел сам Людовик 14…

Или так:

— Проходите, пожалуйста, в столовую, посмотрите, какой у меня оригинальный гарнитур из красного дерева восемнадцатого века. Правда, мне повезло с покупкой? Нет-нет, дверцы не открывайте, я не использую этой великолепную мебель по назначению! Для этого гарнитур слишком красив…

А в доме Резников все предметы были на своих местах, дышали свободно и жили не своей жизнью, а жизнью хозяев. По крайней мере, в тех комнатах, где Жанна успела побывать, было именно так. Поэтому не возникало никаких сомнений, что и на верхних этажах всё так же стильно и уютненько, со вкусом.

Интересно, кто занимался дизайном дома? Наверное, жена Анатолия Максимовича, мать Павла, её несостоявшаяся свекровь…

Жанна перевела взгляд на эту женщину. Надо сказать, она и представляла её именно такой. Павел правильно описывал мать. Ухоженная, очень стройная, с холёными руками, изумительной причёской, она постоянно держалась возле высокого симпатичного молодого человека. Она без конца хватала его за руки, и улыбалась, нежно глядя ему в глаза. Со стороны и впрямь могло показаться, что это — её молодой любовник. Но Жанна уже поняла, что этот парень и есть тот самый Антон, о котором так много говорила Мила.

Конечно, у парня губа — не дура! Поселиться в роскошном белом особняке, классическом, не похожем на новомодные островерхие домишки из красной черепицы, которые строят себе «новые русские»!

Надо признать, дом Жанне очень понравился. Никаких наворотов, хотя и понятно, что живут здесь отнюдь не бедные люди. Но их богатство не кидается в глаза, и не кичится перед гостями своей вычурностью и изощрённостью.

Хотя и гости здесь, надо сказать, люди не простые. Банкиры, чиновники администрации президента, депутаты, представители мира искусства, знаменитый скандальный писатель Герберт Апельсинов, парочка то ли певцов, то ли актёров, судя по одежде. Ну и остальные в том же духе. Удивительно, каким образом такие люди, как Резник, сводят знакомство с подобными экземплярами типа писателя или актёров? Или, скорее, последних пригласила Мила, ну конечно же!

Она поискала взглядом хозяина дома, и безошибочно определила его в чуть полноватом мужчине с небольшой проседью в волосах. А потом, когда его начал поздравлять очередной гость, она убедилась в том, что не ошиблась. Со жгучим, неистребимым любопытством она охватывала взглядом всё до мельчайших деталей: и маленькие хрустальные горки, на которых высились тарелки, бокалы и бутылки, для тех, кто не мог дождаться официанта. И иранские ковры, по которым так приятно ступать. И спокойный колорит огромной гостиной, пылающий за дверцей из огнеупорного стекла камин, и масса огромных красивых напольных ваз, в которых высились шикарные букеты, подаренные имениннику, и специальный широкий стол для подарков, которые были аккуратно сложены на нём.

И множество расставленных по огромному помещению мягких стульев и маленьких диванчиков для гостей, и разбросанных по полу пуфиков.

И большой экран, подвешенный к потолку наподобие тех, которые висят в аэропортах и залах ожиданий, для заскучавших гостей, и высокие колонки с двух сторон гостиной, из которых неслась мягкая, тихая, приятная музыка.

А уж какие запахи населяли это помещение! Куча ароматов, которыми веяло буквально от каждого гостя, заставили хозяев открыть форточки, и в комнате было чуть прохладнее, чем полагается. Зато запахи парфюма были перебиты ароматами кухни, и теперь сильно пахло почему-то свежевыпеченным хлебом. Жанна проводила глазами поднос очередного официанта, и поняла, что, скорее, так пахнут тарталетки с салатом, которые он разносит.

Жанна не отказала себе в удовольствии съесть тост с чёрной икрой и пару сладких шпажек с насаженными на них фруктами в шоколаде.

Она допивала бокал с шампанским, когда увидела Милу, крутившуюся возле Антона. Боже, ну и дура! Ведь любому понятно, что она без ума от этого парня. Кстати, для Милы должно быть сюрпризом появление Жанны, то есть Ирины, на празднике. Это Настя выполнила своё обещание, и привезла на вечер Жанну.

Куда же смотрит Павел? Неужели его не заботит, что жена так откровенно флиртует с его же братом?

Жанна поискала его глазами. Вначале она боялась, что Павел её узнает. Впрочем, она сможет отбиться, ведь и Мила подтвердит, что её зовут Ирой. И всё же опасение было: а вдруг Павлу подскажет сердце, ведь бывает же так с влюблёнными?! Кроме того, даже если он не узнает её, а просто заметит, что она похожа на его якобы погибшую возлюбленную, в таком случае Жанну тоже ожидали бы проблемы. Павел мог бы осаждать её, искать встреч, и неизвестно, долго ли она сама смогла бы водить его за нос. Но, поразмыслив, Жанна решила не отступать от своего плана. Во-первых, она быстро поставит Павла на место. А во-вторых, может, ей повезёт, и среди кучи гостей он не обратит на неё внимания? Во всяком случае, она постарается держаться от него подальше!

Её внимание снова переключилось на Милу и Антона, которых вполне можно было принять за супругов.

Неужели и вправду так действует тот браслет из жемчуга, который она в порыве обиды и жажды мести подарила Миле? Неужели он и впрямь вносит раздоры в её семейную жизнь?

Сейчас, когда прошло время, и она снова превратилась в Жанну, которая оставила в себе от Ирины только небольшой кусочек, а также почерпнула из этого отрезка своего прошлого немалый опыт, то уже сомневалась, что амулеты, которые она делала, действительно способны на волшебство. Скорее, это самовнушение, которое обычно происходит в таких случаях. Это подобно тем экспериментам, которые без конца проводят врачи.

К примеру, дают больному «пустышку», то есть таблетку без начинки, одну оболочку, которая ни на что не влияет, и уверяют, что это — самое современное суперсредство от заболевания этого больного. И тот, счастливый и довольный, без конца глотает эти пустые таблетки и очень быстро выздоравливает.

Скорее всего, подобные вещи происходят и с амулетами. Не только с теми, которые рисовала она, а и с теми, которые на каждом шагу предлагают магические центры, гадалки и колдуньи. Хотя и это совсем не плохо…

Но тогда, когда она рисовала эскизы для таких вещей, она была уверена на сто процентов, что это — действует. Может быть, она как-то заряжала талисманы своей энергией?

Жанна тряхнула головой, стараясь отвлечься от охвативших её воспоминаний, и впервые — после того, как из Ирины превратилась опять в Жанну, подумала, привлекательна ли она. То есть, она знала, что мужчины обычно находят её привлекательной, но будет ли она интересна как женщина для Резника?

Несмотря на кажущуюся простоту одежды и макияжа, ей пришлось провести перед зеркалом почти три часа.

Жанна старалась добиться той естественности мейк-апа, которую постоянно благословляют модные женские журналы. Она инстинктивно чувствовала, как ей надо выглядеть, чтобы заинтересовать такого неординарного человека, как Резник, и стремилась соответствовать этому внезапному видению своего нового облика.

Стараясь по крупицам воссоздать информацию, которую она когда-либо слышала о Резнике от Павла или Милы, Жанна, уже не доверяя собственной памяти, записывала всё на бумажку, впоследствии систематизировала список, и, глядя на каждый пункт, тщательно продумывала свой будущий образ. Тот образ, в котором Резник должен был увидеть её впервые.

Павел, смеясь, рассказывал, как морщится отец при виде ярко накрашенной и вульгарно одетой Настеньки, и Жанна выбрала максимально аскетичное платье и минимум макияжа.

Мила упоминала о том, что свекор просил её не надевать на себя столько побрякушек, потому что блеск от бриллиантов слепит его, и Жанна надела только скромные, но очень дорогие серьги, и одно — единственное колечко.

Ногти она покрыла естественным лаком, почти прозрачным. Духов капнула на себя самую малость, чтобы олигарх не задохнулся в ароматном облаке, стоя возле неё. Жанна даже не стала укладывать волосы в причёску, просто распустила их по плечам и немного завила, чтобы они спускались мягкими естественными локонами. Для Анатолия Максимовича ей пришлось отказаться от парика, и провести утро в парикмахерской, старательно руководя мастерами, перекрашивающими её волосы, которые она не так давно нарастила, и подстригающими их до уровня парика, который носила Жанна. Это на случай, если Мила увидит её. Она ни за что не должна удивиться или задуматься над изменившимся обликом подруги, поэтому Жанна не могла рисковать.

Словом, она старалась выглядеть максимально естественно, так, как, по отзывам окружающих, Анатолию Максимовичу нравится всё настоящее и естественное. Жанна глубоко надеялась, что её надежды оправдаются, и она сможет исполнить всё намеченное.

А потом она заметила в уголке Павла, своего бывшего возлюбленного, отца своей дочери, и замерла. И в очередной раз почувствовала, что всё прошло. Осталась только глубокая нежность и воспоминания. В конце концов, Павел тоже не виноват, что обстоятельства сложились таким образом. И сам он — мягкий и безвольный человек, который всегда полагался на судьбу. Поэтому он и не отказал Миле, настаивающей на свадьбе, поэтому и не стал искать Жанну, оставившую ему странную прощальную записку.

Павел сидел в углу в большом кресле и беспрестанно пил. Во всяком случае, за полчаса, во время которых Жанна обнаружила его, он три раза подзывал официанта — и это при том, что она не всё время смотрела на Павла. Он был небрит, воротник рубашки небрежно сбит в сторону, галстука нет, а пиджак некрасиво болтается на нём, и брюки изрядно помяты. Павел производил жалкое впечатление неуверенного в себе и случайно попавшего на этот праздник человека.

Жанна вдруг почувствовала удивление: как она могла любить такого человека, как Павел? Неужели отец был прав, и они вовсе не пара?

Тогда, ослеплённая и влюблённая, она просто идеализировала его. Трусость и робость она принимала за мягкость и деликатность, слабость характера — за желание ей уступить, мягкотелость и нерешительность — за чуткость и согласие идти на компромисс.

Она, с её твёрдым характером, решительностью и воистину мужским быстрым умом, получила полную противоположность себе. И, как оказалось, это было ошибкой. Ошибкой, которая стоила жизни её отцу.

Жанна вновь перевела взгляд на отца Павла. У него было довольно приятное лицо, усталые глаза, волевой подбородок. Он был одет очень просто, в светло — серый пиджак, белую рубашку и брюки тоном темнее пиджака. Галстука на Анатолии Максимовиче не было, что лишний раз подчёркивало неофициальный характер торжества. Павел был одет практически так же, однако одно и то же одеяние смотрелось по — разному на отце и сыне. Резник — старший выглядел аккуратно и солидно, а младший даже несколько маргинально.

Неизвестно почему, но Жанна искренне заинтересовалась отцом Павлика. Она с удовольствием разглядывала этого человека, который уничтожил её отца, и не чувствовала к нему того, что, казалось бы, должна чувствовать. Ни злости, ни ненависти, ни раздражения — ничего. Она даже не стала обещать себе, что отомстит ему. Нет, напротив, Анатолий Максимович вызывал у неё приятные ощущения, и это было странно.

Она пыталась рассматривать красивых мужчин и роскошных женщин, блеск и спокойное веселье светского общества, но всё равно её глаза постоянно выискивали Резника, и останавливались на нём. Жанна решила, что она уже вжилась в роль, которую должна будет исполнять, и это объяснение пришлось ей по вкусу. И в самом деле, если она решила стать любовницей этого женатого, состоявшегося мужчины, она и сама должна испытывать к нему какие — то чувства, хотя бы и наигранные.

Она всё смотрела и смотрела на него, а потом поймала и его любопытный взгляд, брошенный на неё.

Ага, значит, и она его зацепила, потому что он смотрел на неё дольше, чем того требует светский этикет.

Жанна вспомнила, как Павел утверждал, что его отец никогда не изменял матери, и что у них, несмотря на почти тридцать лет брака, не было серьёзных конфликтов. Они любят друг друга и уважают, что ещё более важно.

Но это было год назад. А в этом году жена Анатолия Максимовича за весь вечер ни разу не подошла к нему, оставаясь рядом с Антоном. Она просто боготворит этого парня, и не обращает внимания на остальных членов семьи! Как, должно быть, грустно и больно и Павлу, и старшему Резнику!

И всё же, это ей на руку. Если в семье Резников возникли проблемы — это хорошо для Жанны. Во всяком случае, Анатолий Максимович не будет так переживать, когда она соблазнит его! Потому что чувство стыда и сожаления — худшие чувства для любовного союза, а ей было жизненно необходимо основать этот союз с Резником.

Жанна увидела, как он зашёл в лифт. Подумать только, в его доме есть лифт! Интересно, куда он поехал? Устал от публичности? Она покрутила головой по сторонам и обнаружила, что никто из гостей не заметил исчезновения виновника торжества. А если и заметил, то не подал виду. Гости отлично развлекались и без именинника.

Она постояла пару минут, и тоже подошла к лифту. Интересно, куда он пошёл? Разболелась голова, и направился за таблеткой? Или устал от кучи народу, и прилёг отдохнуть?

Жанна представила, как появляется в его спальне, и сразу же отсекла этот вариант. Это было бы слишком дёшево, и после быстрого секса он не захочет её видеть. Ах, если бы он вернулся — она смогла бы познакомиться с ним!

Но делать было нечего. Жанна вспомнила, что Павел рассказывал, как отец любит маленьких коал, живущих в их зимнем саду, и решительно поехала вверх, на пятый этаж.


Мила не случайно не торопилась приглашать Ирину в гости и знакомить со всеми членами семьи Резников. Нет, конечно, она была уверена, что Антон ни за что не клюнет на эту женщину, потому что Ирина и рядом с Милой не стояла, что касается внешности. Так что Антона соблазнить та не сможет. Но вот как поведёт себя Павел, когда увидит Иру?

Сначала, когда Мила пригласила подругу, она даже не задумывалась о том, что Ира может как-то повлиять на её семейное положение. Она напрочь забыла о том, что эта женщина очень сильно напоминает бывшую возлюбленную Павла, Жанну. Правда, сходство только внешнее, у замарашки Жанны и раскованной, знающей себе цену Ирины нет ничего общего в характерах, однако же нельзя не признать, что Мила была поражена, увидев Ирину впервые. А как отреагирует Павел? Вдруг Ирина всколыхнёт в нём воспоминания о той любви, которую он питал к Жанне? Вдруг он вообще перестанет обращать внимание на Милу, свою жену, и вновь станет лить слёзы и пить с утра до вечера? Павел — слабый, он может сломаться, следовательно, его надо беречь. Именно так думала Мила, и удивлялась, почему это не пришло ей в голову, когда Ирина сама напросилась на приглашение. Просто Мила настолько привыкла к лицу подруги, что уже и не замечает в нём черт ненавистной Жанны, которые, впрочем, уже стираются у неё из памяти. Жанны больше нет, и не будет. Так зачем же удерживать в памяти её лицо?

Конечно, с другой стороны, отношение Павла к ней самой Милу мало трогало и заботило. У неё теперь есть Антон, и этим всё сказано. Но что она будет делать, если Павел решит развестись? Если, увидев Ирину, он поймёт, как скучает по ней, а после этого Мила станет ему противна? Ну уж нет, ей так рисковать нельзя. Вот если бы Антон сделал ей предложение, тогда она могла бы подумать о том, чтобы бросить Павла. Но только подумать — взвешенно, потому что Антон, конечно, ей очень дорог и мил сердцу, но Резник — отец Павла. А, значит, деньги по большей части будут у Павла, а не у Антона. Конечно, всё может измениться в любой момент, ведь Антон уже работает в «Теллурике», и числится на хорошем счету и вообще уже сделал серьёзный скачок в карьере, обогнав Павла. Но всё-таки с замужеством торопится не стоит, даже если он и сделает ей предложение.

Так что Миле пока что следует быть более внимательной к Павлу, и не отдаляться от него за ту критическую черту, после которой обратное сближение невозможно.

Ей пришло в голову, что Павел, увидев Иру, может не только вспомнить о Жанне. Он может влюбиться снова, но уже не в простенькую Жанну, которая даже толком краситься не умела, а в изощрённую, опытную Ирину, которая уж своего не упустит! Ира напропалую откровенничала с Милой, и та прекрасно понимала, что, если только Павел проявит знаки внимания по отношению к Ирине, та вцепится в него, словно клещами. И Мила ей будет нипочём. Дружба — дружбой, а денежки врозь. То же относится и к любви.

Поэтому Мила, не будь дурой, Ирину приглашать в гости и знакомить с Павлом не собиралась. Да, конечно, ей хотелось похвастаться роскошным домом, в котором она живёт, бассейном, коалами, наконец, но только в том случае, если Павла не будет дома. Но кто знает, когда он придёт? Иногда он торчит дома с утра до вечера, а иногда пропадает на сутки. После того, как Резник — старший отстранил его от должности, у мужа стало слишком много свободного времени. Вот если бы он уехал отдыхать на недельку — другую, тогда Мила мигом бы пригласила подругу в гости, а пока что — увы и ах, но Ирине не суждено увидеть этот особняк. Мила не может доверять ни ей, ни Павлу.

Она вдруг вспомнила Жанну, и ей стало неуютно. Это же она, своими руками, сама, разрушила их счастье, счастье этой дочери крёстного отца и Павла. Интересно, правда, что на том свете Мила будет наказана за это деяние?

Она поёжилась. Конечно, неизвестно, есть ли «тот» свет, и каково будет наказание, но до этого ещё очень далеко. А может статься, что у нас у всех жизнь только одна, и набело её не перепишешь. Так получилось, что Миле тоже был нужен Павел, поэтому она и убрала с дороги Жанну. И, стоя перед судьями загробного мира, она всегда может сказать, что очень любила Павлика, и совершала неприглядные по отношению к Жанне поступки только из любви.

Мила повеселела. О том, что помогла Резнику уничтожить отца Жанны, она старалась не думать.

В любом случае, что бы она ни делала, своей цели Мила достигла: она жена сына одного из богатейших людей России, живёт в шикарном доме, у неё теперь своя студия, и о деньгах ей вовсе незачем беспокоиться. К тому же сегодня Анатолию Максимовичу исполнилось пятьдесят лет, и дом полон народа. Но какого народа! Это неправильное выражение по отношению к собравшимся здесь людям. Дом полон элиты! Мила расслабленно улыбнулась. И чёрт её дёрнул вспомнить про Жанну с Павлом! В конце концов, сейчас-то всё хорошо, всё в порядке. Следовательно, надо наслаждаться жизнью, а не вспоминать прошлое!

Ослепительно улыбаясь, Мила направилась к Роксане, известной певице. Заметив тут же парочку проверенных репортёров, девушки засверкали белоснежными вставными челюстями. Резник был категорически против фотографов, но Мила вкупе с Любовью Андреевной его убедила. Он — публичное лицо, а это накладывает определённые обязанности на него, сурово заявила она. На самом деле Миле хотелось в очередной раз покрасоваться на страницах журналов.

Чмокнув Роксану в воздух возле её щеки, она устремилась к Антону, разговаривающему с матерью. Краем глаза Мила отметила, что Павел тоже присутствует на празднике, но сидит в уголке, не выпуская из рук стакан, и ни на кого не глядя. Он выглядел сироткой, случайно появившейся на чужом празднике жизни. Мила решила было подойти к нему, но передумала. Лучше она останется здесь, рядом с Антоном.

Болтая с Любовью Андреевной, обсуждая наряды гостей, Мила наткнулась взглядом на Настю, которая держала под руку высокого довольно привлекательного парня. Мила в который раз удивилась, каким образом эта хохлушка находит себе таких любовников — и обеспеченных, и щедрых, и привлекательных внешне.

Она постояла около свекрови ещё несколько минут, а затем окликнула официанта и повернулась к подносу, поднимая бокал с прохладным шампанским. Кто-то чуть толкнул её, и несколько капель игристого вина упали на платье Милы. Чертыхаясь, она поспешила к туалетной комнате, чтобы стереть пятна влажной салфеткой. И вдруг затормозила: в десятке метров от неё стояла не кто иная, как Ирина. Мила сначала решила, что она уже перебрала шампанского, и подруга ей мерещится. Закрыла глаза, чуть помедлила, открыла их, и снова увидела Ирину. Да, это она, в дорогущем( Миле ли не знать!) чёрном платье, выглядящем очень скромно, но благородно и со вкусом. Ничего яркого, ослепительного, роскошного. И всё-же Мила почувствовала лёгкий укол зависти. Ирина умела одеваться неброско, но так, что все окружающие поняли, что эти вещи стоят немыслимых денег. Кто-то говорит, что можно одеться гораздо дешевле на рынке, и выбрать те же фасоны, что и в бутике, сэкономив на этом приличную сумму. Но Мила знала: вещь с рынка никогда не будет иметь такой вид, как именная вещь. Идеальность кроя, качество ткани, лекала, по которым делают выкройки именитые дизайнеры, никогда не сравняются с рыночными вещами, шьют которые турки и китайцы, как правило, задней левой ногой.

Впрочем, когда у женщины не позволяют средства одеваться в бутиках, тогда она идёт на рынок. И, если у неё есть стиль и время, то она сможет найти несколько, в общем-то, неплохих вещей, которые будут неплохо смотреться именно на этой женщине.

Мила с любопытством проследила взгляд Ирины, и обнаружила, что та, не отрываясь, смотрит на Анатолия Максимовича. Ага, вот, значит, на кого она положила глаз?

Певица сначала хотела подойти к подруге, но потом передумала. Во-первых, ей придётся знакомить её с мужем, чего она категорически не желала, а во-вторых, Ирина может высказать своё недовольство по поводу обещанного приглашения, которое так и не дождалась от Милы.

Интересно, кто же позвал сюда Ирину? Наверняка, Настя, они же, оказывается, знакомы! Ира сказала Миле, что Настя — одна из заказчиц. Мир-то тесен, вот как!

А во-вторых, куда интереснее следить за подружкой, когда она так целеустремлённо глядит на Резника — старшего. Мила хихикнула. Да уж, губа у Ирины не дура. Интересно, что же из этого получится? Анатолий Максимович вызвал лифт и поехал наверх, улизнув от гостей, а Ирина, помедлив минуту, направилась за ним. Мила с удовольствием бы проследила за этой сладкой парочкой, но, как на грех, её окликнула свекровь, желающая познакомить невестку с очередным именитым гостем.

Мила чуть было не заскрежетала зубами от досады, но потом успокоилась. Ей было забавно смотреть на Любовь Андреевну, которая и понятия не имела, что её ожидает. А Мила не сомневалась, что Ирина сумеет привлечь Резника — старшего, олигарха. И она не собиралась рассказывать свекрови о том, что её муж сейчас, скорее всего, в компании интересной молодой женщины, умеющей добиваться своего. Гораздо интереснее будет наблюдать дальнейшее развитие событий. Мила улыбнулась свекрови и даже подмигнула ей.


Настя поздравила дядю, преподнесла ему роскошный портфель из кожи аллигатора, купленный на деньги Сергея, с которым она жила уже несколько месяцев, и быстро свинтила оттуда. Теперь это сборище вип — персон её не интересовало, потому что в машине её ждал не кто иной, как Тофик. Конечно, на день рождения дяди Настя пришла с Сергеем, однако же собиралась улизнуть оттуда под любым предлогом. Уж что-то, а врать Настя умела, и делала это мастерски. То, что она оставит Сергея одного в доме тёти и дяди, её совершенно не заботило. Тем более что с самого начала она не хотела брать его с собой, он сам настоял, вот пусть и получает. Переживала Настя только о том, что Тофик не сможет выбраться на свидание к ней, что какие-то неотложные дела заставят его отказаться от встречи с ней.

Настя с самого начала была уверена, что стоит парню вернуться в её объятия хотя бы раз, и он уже не сможет игнорировать её в очередной раз.

Видимо, Тофик просто забыл, как им было хорошо вместе, какой у них был чудесный секс. И забыл, что сделал ей предложение руки и сердца. И она его приняла, между прочим!

Настя скучала по нему, часто вспоминала весёлого красивого азербайджанца, и вызывала из памяти фантастические ощущения его прикосновений к её коже, к её телу…

Она стала жить с Сергеем ему назло, пыталась вызвать ревность, думала, что он опомнится, и будет звать её обратно, просить прощения, стоять на коленях. А потом вообще пойдёт и набьёт морду Сергею.

Но ничего подобного не происходило. Она уже устала ждать, когда вдруг поняла, что Тофик решительно отказался от неё. Навсегда.

И, как обычно это бывает, тогда-то она и поняла, что жить без него не может. И начала действовать. Встречала его у офиса, поджидала в кафе и кинотеатрах, в которые он любил ходить, звонила ему. Но Тофик был угрюм и несговорчив, встретиться с ней не желал, и попросту обрывал её на полуслове.

Настя совсем истосковалась, что, впрочем, пошло на пользу её фигуре. Отсутствие аппетита одним махом впихнуло её в 48 размер, хотя раньше Настя не вмещалась в одежду меньше 52 размера. Это придало ей сил и решимости вернуть Тофика во что бы то ни стало.

А потом вовремя подвернулась Жанна, от которой только и требовалось, что привезти Тофика в бутик. Там работала подруга Насти, которая согласилась ей помочь. Настя, стоя за соседней ширмой, была одета лишь в бюстгальтер Вандербра и чулки с подвязками. Она заранее сделала эпиляцию и посетила солярий, чтобы выглядеть лучше, чем обычно. Она была уверена, что Тофик не устоит.

Выждав пару минут, чтобы он смог стащить с себя брюки, что делало его выход из кабинки при виде Насти затруднительным, она прошмыгнула к нему за ширму.

Тофик даже рот открыл от удивления, но Настя этим воспользовалась и тут же приникла к нему губами. А потом Тофик, как водится, не устоял перед её напором, разгорячённым привлекательным округлым телом, жаждой вновь воссоединиться с возлюбленной.

Настя знала, что делать. Они вновь начали встречаться. И теперь она была готова на всё, лишь бы не потерять его. Бегая за ним так долго, она хватко держала его в руках, и придумала способ, как удержать его если не навсегда, то надолго.

Настя знала, как восточные мужчины относятся к собственным детям, и это подвигло её на желание стать молодой матерью.

Она забеременеет, сообщит Тофику об этом как можно позже, чтобы он не отослал её на аборт, и всё будет в ажуре. Он женится на ней, и они станут жить долго и счастливо, и умрут в один день.

Пока что всё это шло по плану. Во всяком случае, у Насти была задержка уже на целую неделю. И она прямо нутром чувствовала, что этому её плану суждено претвориться в жизнь. Оставалось только разобраться с Сергеем, но это подождёт. Главное — что Тофик всё-же сумел приехать, он ждёт её в машине, только что он звонил ей на мобильный. Через несколько минут Настя потихоньку от Сергея исчезнет отсюда, а потом позвонит ему и что-нибудь соврёт. Тем более что теперь ей даже не надо задумываться над своей ложью и тщательно её шлифовать. Ведь она не собирается и дальше жить с этим парнем, просто, пока Тофик окончательно не повторил своего предложения, Настя не хотела терять запасного игрока, то есть Сергея. Ей было хорошо с ним, но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. И Сергей уже очень скоро об этом узнает.


Ей повезло. Резник и в самом деле был на пятом этаже. Только не в зимнем саду, а в оранжерее. Жанна его сразу увидела, через стеклянные двери. Он брёл по дорожке, чуть сгорбившись и опустив голову, и это доказывало, что проблем в этой семье хватало.

Она чуть не задохнулась от запахов, мгновенно окутавших её, как только она вошла в оранжерею.

Сладкие, пряные, чуть с горчинкой, терпкие — все они носились в воздухе и создавали неповторимую ауру.

Жанна постояла пару минут, привыкая к этой волшебной атмосфере, а потом пошла по дорожке, посыпанной гравием, вслед за Резником.

Он, видимо, услышал шаги, потому что вдруг обернулся. Жанна внутренне напряглась. Сейчас — самый главный момент. Ей надо произвести хорошее впечатление, вернее, самое лучшее впечатление. Потому что первое впечатление — самое важное, самое верное. Она не должна упустить Резника, иначе её жизнь и жизнь Полины будет кончена.

Она на секунду заколебалась, вдруг осознав, что собирается изменить жизнь этого человека, сокрушить её, подстроить под себя. Сделать то-же самое, что когда-то сделали с ней Мила и Мальчик. Но назад пути не было. Он выжидательно смотрел на неё, и она, улыбнувшись как можно более ослепительно, произнесла:

— Вы не будете против, если я составлю вам компанию?

Он продолжал молчать, окидывая её медленным взглядом сощуренных глаз. Наверное, у него было плохое зрение, раз он так щурится.

Жанна молча стояла, глядя прямо на него, и в её глазах была мольба. Она старалась выглядеть беззащитной в своём простом чёрном платье, с тонкой золотой цепочкой на шее.

— Пожалуйста, — наконец ответил он, и она облегчённо вздохнула. — Если только вам не станет скучно…

— Если станет скучно, вернусь обратно, — улыбнулась она. — Но, по правде сказать, мне стало скучно среди той толпы. Ой, простите, я же говорю о ваших гостях!

Она смутилась, и ей даже удалось слегка покраснеть, хотя каждое её слово было тщательно продумано. Если все говорят, что он любит естественность, пусть получает и непосредственность, родную сестру естественности!

Он остановился, и засмеялся.

— Ничего страшного, не краснейте, мне тоже там стало скучно. А ведь я хорошо знаю большинство этих людей! Что же говорить о вас, если вы не знакомы с ними?! Кстати, вас как зовут?

Жанна опешила. Надо же, она едва не сказала своё настоящее имя. Но ведь Мила думает, что она — Ирина. И нельзя рисковать, сообщать Резнику своё настоящее имя, потому что это может всплыть: она же находится в доме олигарха!

— Ирина, — с трудом выговорила Жанна.

Это имя ей чертовски не нравилось, после того, как Мальчик нарёк её им без её на то разрешения. Но делать было нечего, придётся ей ещё немного побыть Ириной.

— Странно, это имя вам совсем не подходит, — вдруг задумчиво произнёс он.

Жанна похолодела. Неужели он что-то знает? Догадался?

— Какое же, по — вашему, мне подходит? — не теряя головы, поинтересовалась она.

— Не знаю, — засмеялся Анатолий Максимович, — я же не справочник! Просто, мне кажется, это имя слишком обыденно для вас.

Жанна с облегчением вздохнула. Слава аллаху, он ни о чём не догадывается!

— А меня зовут… впрочем, думаю, вы знаете, как, — улыбнулся Резник.

Жанна кивнула, тоже улыбаясь, и тут же вскрикнула, указывая на белый, потрясающий цветок:

— Надо же, какая прелесть! Что это?

— К сожалению, не могу сказать, — сконфузился Резник. — Я почти не знаю названий, надо спрашивать у нашего садовника. Позвать его?

— Ну что вы, — удивилась Жанна, — не вздумайте. Он, наверное, пьёт сейчас шампанское на кухне за ваше здоровье!

Когда она была внизу, то обнаружила на кухне целую группу людей, сидящих за большим, торжественно накрытым столом. Ей стало ясно, что это — обслуживающий персонал.

Резник пожал плечами. Ему тоже не хотелось приглашать сюда садовника.

— Я знаю название только одного растения, — продолжал он, — но оно очень сложное и труднопроизносимое. Я купил его у тибетских лам, для свадьбы сына. Представляете, Ирочка, оно начинает цвести, лишь достигнув восемнадцати лет, словно совершеннолетия. Но, говорят, когда цветёт, нет на свете ничего прекраснее него! Я подарил цветок молодым, чтобы он рос вместе с их ребёнком. Это, знаете ли, символично — если цветок будет цвести в день совершеннолетия моего внука или внучки.

Удивительно, но Жанна не почувствовала никакого щемящего воздействия, никакой жалости и горечи. Павел женился на Миле — ну и что же теперь? Жаль только, что у неё самой никогда не будет такого свёкра, как Резник. Он ждёт внуков, хотя прекрасно знает цену Миле!

Жанна вдруг вспомнил фасон платья, который он нарисовал для неё — хотя не знал её и ни разу не видел. Павлик показал рисунок Жанне, и она удивилась, что его отец так хорошо рисует. Да и само платье было совершенным. Только вышла в нём замуж не Жанна, а Мила, воспользовавшись тем же самым эскизом. На секунду ей даже захотелось рассказать Резнику абсолютно обо всём. Этот спокойный и уверенный мужчина обязательно должен найти выход! Она и впрямь чуть было не открыла рот, но вовремя опомнилась. Надо же, как он на неё влияет, она чуть было не совершила фатальную ошибку своей жизни! Если она ему всё расскажет, и будет доверчиво ожидать помощи от него, то очень легко может нарваться на крупные неприятности. Зачем она ему? Он оградит себя от Шахида, а вот о ней заботиться не станет, если узнает всю правду.

— У вас очень красивая оранжерея, — искренне похвалила Жанна, очнувшись, — и дом тоже. Никогда не видела более уютного помещения!

— А вы видели много домов? — насмешливо спросил Резник.

— Нет, не очень, — пожала плечами Жанна, — но я уверена, что ваш дом — самый лучший! Потому что он… тёплый…То есть, я не имею ввиду банальное отопление, — смутилась она.

— Я понял, — перебил её Резник, не отрывая взгляда от её лица.

Они остановились на дорожке друг напротив друга. Резнику вдруг безумно захотелось показать этой странной, но такой притягательной девушке свой дом с высоты птичьего полёта. И ведь у него была такая возможность! Он искренне любил свой дом, и Ирине он тоже понравился. Так почему бы не дать ей возможность увидеть всё?

— Вы не боитесь высоты? — резко спросил он.

Жанна отрицательно покачала головой. Она ничего не боится. Вернее, раньше ничего не боялась. А сейчас боится только за свою дочурку, только за Полину. Но не говорить же Резнику, что она много раз прыгала с парашютом, что умеет драться, как спецназовец, что стреляет, как якутский охотник, владеет навыками экстремального вождения, может сломать практически любую компьютерную программу, и вообще могла бы стать каскадёром! Или пойти на службу в Микрософт, к Биллу Гейтсу!

— Тогда, может быть, мы поднимемся в воздух на вертолёте? — предложил он. — Здесь, на крыше, вертолётная площадка…

Он страшно боялся, что она откажется. Но она не отказалась, а с восторгом захлопала в ладоши. И Резник только сейчас понял, что она ещё ребёнок, что гораздо младше его сына. Но он не собирался приставать к ней, ему просто хотелось показать этой странной, необычной и волнующей девушке своё горячо любимое поместье. Ведь оно и ей очень понравилось!

Он достал из кармана мобильный, попросил пилота немедленно прибыть к вертолёту, и сам повёл Жанну на крышу.

Она поёжилась, обхватывая себя руками, чтобы согреться. Дул сильный ветер. Её волосы мгновенно растрепались, и она похвалила себя за предусмотрительность. Интересно, как бы отреагировал Резник, увидев, что с головы новой знакомой слетает парик?

Лёгкое коктейльное платье совершенно не защищало ни от ветра, ни от промозглой весенней погоды.

Уже начинало темнеть, но весь участок Резника вместе с постройками был освещён.

Увидев, как дрожит Ирина, он накинул ей на плечи свой пиджак, и они побежали к вертолёту. Усевшись в кресло и перестав дрожать, Жанна с интересом принялась осматриваться. Надо же, как приятно быть миллионером, или даже миллиардером!

Вертолёт был довольно большой, но внутри оборудованный как обычная комната. Здесь даже были ванная с туалетом!

Жанна вошла туда поправить причёску, и увидела ослепительные, начищенные зеркала, кафельные поверхности. Здесь всё сияло. Она открыла шкафчик и обнаружила в нём всё необходимое: аптечку, несколько новых зубных щёток, зубную пасту, крем универсальный для рук и для лица, несколько непочатых флаконов с духами — мужскими и женскими, несколько расчёсок, шкатулку с пробниками помад, тушь, бигуди, и другие женские принадлежности. Вдалеке лежала коробочка с тампонами и стопка полотенец и льняных салфеток.

Жанна разочарованно вышла оттуда. Неужели Резник — обыкновенный, рядовой бабник? И все вещи — для женщин, которых он соблазняет прямо в воздухе? А что, очень удобно: небесная романтика. Никакого тебе пошлого гостиничного номера, торопливого секса и насмешливого взгляда портье. Экзотика, вертолёт, шампанское… У любой женщины от такого арсенала закружится голова, и в прямом, и в переносном смысле.

— Забыл вам сказать, — вдруг произнёс Резник, оказавшийся очень близко от неё, — там, в шкафчике вы можете найти всё, что вам понадобится, потому что моя жена очень активно копирует сюда чуть ли не весь свой косметический и парфюмерный запас! Это на тот случай, если будет необходимо куда-то поехать, а времени на сборы не останется.

У Жанны отлегло от сердца, хотя, по сути, ей должно быть наплевать, есть ли любовницы у Резника и сколько их.

Она прошла к своему креслу, села напротив него. Их разделял столик. Вертолёт уже взлетел, и набирал высоту. Резник достал из большого холодильника пачку сока, два бокала и бутылку шампанского.

— Шампанское, — решила Жанна.

Ей как никогда требуется вдохновение и азарт, и будоражащее шампанское, слегка кружащее голову, вполне способно подтолкнуть на безумные поступки. В конце концов, это соблазнение станет её боевым крещением. Несмотря на все свои заслуги, Жанне ещё ни разу не приходилось соблазнять мужчину для дела. Она даже слегка оробела. Почему она была уверена, что у неё всё получится, стоит лишь проникнуть в дом и познакомиться с Резником? Не слишком ли она самоуверенна? А вдруг она просто не сможет?

— Теперь можно смотреть, — Резник протянул Жанне бокал и доброжелательно улыбнулся.

Он не делал никаких попыток к сближению, не смотрел на неё сальными глазами мартовского, вернее, майского, судя по дате его рождения, кота, и не пытался облапить её.

Она сразу приникла к окну и чуть не заверещала от восторга.

Необыкновенно красивое, горящее огоньками по всему периметру, поместье Резника было великолепно. Стеклянный купол бассейна сверху казался огромным хрустальным блюдом с крышкой, которое подал на стол официант, аккуратные зелёные насаждения были подстрижены абсолютно ровно, дом напоминал гигантский рождественский пирог с блестящей верхушкой, ведь крыша тоже была выложена огоньками.

За домом оказался садик, переходящий в лес. А в лесу текла речка, которую Жанне было не очень хорошо видно, и она чуть не вылезла наружу, пытаясь разглядеть её.

— Осторожно, — предостерёг её Резник, откровенно наслаждаясь её восторгом.

Свой дом он любил больше всего на свете, и поэтому новая знакомая нравилась ему всё больше и больше, потому что было совершенно очевидно, как она потрясена увиденным.

— Великолепное зрелище, — искренне сказала Жанна, когда у неё уже закружилась голова, и она откинулась на спинку мягкого кресла, с накидкой из пушистого меха.

— Может, не надо шампанского, лучше соку? — забеспокоился Резник.

Он уже не понимал, как так получилось, что он предложил совершенно незнакомой девушке совершить полёт над «гнездом кукушки». Вернее, над своим родовым гнездом. Она словно гипнотизировала его, и заставляла совершать несвойственные ему поступки.

А что скажет Люба, когда она узнает, что в свой день рождения вместо того, чтобы быть с гостями, он вдруг совершил несколько кругов на вертолёте над домом с какой-то девицей?

Жанна, словно локатор, поймала его мысли, и внимательно посмотрела на него. Она поняла, что он уже недоумевает, каким же образом получилось, что они вместе. И скоро, очень скоро, он начнёт жалеть, что пригласил её в вертолёт. Нельзя было терять ни минуты, надо действовать. Иначе волшебное озарение Резника исчезнет, и останется лишь горький привкус недоумения и желание поскорей вернуться к гостям.

Она сделала два глотка шампанского, и, не отводя глаз от Резника, поставила бокал на столик.

— Знаете что, — сказала она совершенно другим, «грудным» голосом, который, как она знала, вызывал мурашки на коже мужчин, — я ведь ещё не поздравила вас!

Жанна медленно поднялась и, обогнув столик, подошла к недоумевающему Резнику совсем близко. Вскинула вверх тонкие руки, и встряхнула волосами так, чтобы они рассыпались по плечам.

А потом ловко расстегнула спрятанную на спине «молнию» платья, и одним движением сбросила с себя его. Оставшись в кружевном бюстгальтере, чёрных трусиках, чулках и туфельках, Жанна стояла напротив Резника и смотрела ему прямо в глаза, молясь только об одном: чтобы он не удержался. Чтобы не остался сидеть в своём кресле, спокойный и равнодушный. Чтобы не засмеялся, попросив её одеться. Или, что ещё хуже, чтобы в его глазах не промелькнуло откровенное разочарование. В конце концов, он же может принять её за обыкновенную шлюху, ту, которая липнет ко всем обеспеченным мужчинам в надежде урвать наиболее лакомый кусочек.

И он, словно и впрямь загипнотизированный, потянулся к ней.

— Это и есть твой подарок? — внезапно охрипшим голосом спросил олигарх. Он всё ещё пытался держаться, но почему-то не мог. У него давно не было женщины, Люба отказывала ему с того самого момента, как узнала о существовании Антона, а потом он и сам перестал просить жену о взаимности, утешая себя тем, что он уже не молод, и у него много проблем на работе. Да и, собственно, секс для него больше не важен. И даже в молодости он не ставил секс во главу угла. Заниматься любовью — приятно, но ничего большего.

Но, как оказалось, он глубоко ошибался. Увидев эту девушку, он уже был заинтригован, а теперь, когда она осталась в одном кружевном тонком белье, он вдруг понял, что хочет её неистово — именно её. Разбираться в хитросплетениях нахлынувших на него чувств и эмоций не было времени, да и особого желания. Резник в одну секунду забыл обо всём, потянувшись к этой удивительной женщине. На данный момент он хотел только одного — быть рядом с ней.

Уже теряя голову от неожиданной, но вполне естественной страсти, Жанна успела подумать о том, что она всё сделала правильно, добилась своего, что она выполнит обещание, данное Шахиду, хотя это и будет стоить её новому любовнику его финансовой империи…

Она победно улыбнулась, и полностью погрузилась в неизведанные ранее пучины нового, острого, как бритва, и опасного, как азартная игра, наслаждения.

Загрузка...