— А я сказал, король будет убит!
Трое мушкетёров сидели за столом и резались в карты.
— О, присоединяйся! — Рэди окликнул один из играющих, флегматичный человек с благородным лицом. Рукав его камзола был рассечён надвое, — мушкетёр, по всей видимости, не успел сменить одежду. Волосы его были коротко подстрижены, а из-под чёрных, точно проведённых углём бровей, внимательно смотрели добрые, но полные грусти и какой-то затаённой боли глаза.
Рэди подсел к троице. И вскоре довольно неплохо освоился с правилами игры.
— Ты не вернул карту, — заметил толстый жизнерадостный мушкетёр, игравший в паре с Рэди.
— Но у меня комбинация.
— Тогда валяй.
— Лейтенант! — выкрикнул кто-то, и казарма мигом пришла в движение. Лейтенант королевских мушкетёров — г-н Стэбли — появился в своём новом парадном наряде.
— Как прикажете это понимать, друзья мои? — начал он прямо с порога.
Над приветствовавшими его мушкетёрами повисла гробовая тишина.
— Опять вы убили слуг кардинала, — продолжал в порывистом негодова-нии г-н Стэбли, приближаясь к столику с разложенными картами.
— У вас распорот рукав, сударь, — обратился он к одному из недавних игроков. — Не иначе, кабан постарался?..
— А у вас, сударь! — воскликнул г-н Стэбли, переведя взгляд на доброду-шного толстяка, имевшего в придачу ещё немалый рост. — Кто это лишил вас клока штанины? Наверное, заяц. Видимо, он искал капусту.
В казарме раздался взрыв смеха.
— Понимаете ли, — возразил мушкетёр-тяжеловес, явно обиженный появлением зайца в качестве главного действующего лица. — В лесу много сучьев. Еду я как-то между деревьями…
— Мой друг, не увлекайтесь, — одёрнул его приятель, разоблачённый немногим ранее, и рассказчик мигом опустил голову.
— Теперь вы, сударь, — г-н Стэбли решил сделать так, чтобы справедливость до конца восторжествовала, и со значением выдержал паузу. — Ваши холёные руки, — снова начал он. — (При этих словах высокий мушкетёр с красивыми чертами лица немедленно спрятал за спину предмет всеобщего внимания.) — похоже, давно не держали шпаги.
Глаза человека, задетого за живое, гневно сверкнули. Но он сдержал себя и, улыбнувшись, с напускным сожалением заявил:
— Увы, с ней я редко разлучаюсь. Мы практически не можем жить друг без друга. Я уж подумываю: не жениться ли мне на ней.
Последней жертвой господина Стэбли стал наш бедный Рэди, мгновенно получивший полный ушат воды на голову. Задетая рука, разорванный камзол в мокрых пятнах, — это было нечто большее, чем у остальных. Поэтому Рэди, переминаясь с ноги на ногу, выслушал всё, что здесь думают о нём, о каких-то его былых заслугах, полностью перекрываемых проявлениями инициативы заблудшего забияки.
— Итак, господа, все четверо с сегодняшнего дня могут забыть, что они назывались мушкетёрами.
— Но это несправедливо!
— Мы отстаивали святость мундира!
— Защищали честь короля!
— Это не разговор, — перебил лейтенант. — Впрочем, — задумчиво добавил он, — если вы так желаете, то докажите, что способны не только обнажать шпагу, но и отвечать за свои поступки, — г-н Стэбли внимательно оглядел всех четверых; мушкетёры молчали. — Вы извинитесь за совершённые убийства перед графом Ларошем — доверенным лицом Его Высокопреосвященства, а уж он решит, что с вами делать дальше.
Г-н Стэбли повернулся к двери, и вскоре его быстрые шаги затихли во дворе казармы.
— Вот так влипли, — протянул мушкетёр-гигант, опускаясь на стул.
— Чего это вы, ребятки, — к нашим мушкетёрам приближалась недоволь-ная парочка. — Всегда выделяетесь из всех, бросаете на нас тень. Так можно и…
— Интересно, какая сегодня погода?.. — толстяк грозно приподнялся.
Парочка без промедления удалилась на безопасное расстояние.
— И всё же нам придётся пойти извиняться перед слугами кардинала, — рассудил обладатель холёных рук.
— Ни за что! — отозвался Рэди, зло топнув ногой.
— Не горячись, — одёрнул его флегматичный. — Пойми, бывают в жизни ситуации, когда приходится…
— Забыть о чувстве долга?! — вскричал Рэди, решительно не понимая, за что они должны извиняться.
— Я тоже не согласен, — буркнул толстяк, в очередной раз делая попытку встать со стула.
— Друзья, вы забываете, что мы уже не играем парами в карты, — заметил прежний напарник обладателя короткой стрижки. — Кроме того, у нас ещё есть время. Давайте же не будем ссориться по пустякам.
— Пожалуй, право, — мушкетёры приободрились.
Действительно. За два-три дня ничто принципиально не могло измениться. Господин Стэбли, будучи человеком импульсивным, всегда забегал вперёд — и к этому привыкли — рассуждая о последующих событиях так, словно они уже произошли. Взять хотя бы то, что граф Ларош находился в столице, а дорога до неё — если даже принять во внимание горячее желание короля, раздосадованного незадавшейся охотой, сорваться с места — займёт день пути. А значит, ещё долгое время всё будет оставаться по-прежнему.
Входная дверь распахнулась. На этот раз за ней возникла фигура посыльного. Хмуро оглядевшись по сторонам, он сказал начальственным голосом:
— Атос, Портос, Арамис, д'Артаньян, — на выход. На вас возложена организация немедленного возвращения частей в столицу. Это приказ короля.
Приятели переглянулись. Насколько они понимали, данный приказ не мог последовать после их отставки. Господин Стэбли в последний раз определённо перегнул палку, выдавая желаемое за действительное.
От прежних разногласий не осталось и следа. Все четверо направились к двери, и Рэди, не услышав своего настоящего имени, вдруг понял, что теперь надо играть новую роль — роль д'Артаньяна, под маской которого он известен здесь (об этом и предупреждал его незнакомец).
— Может быть, стоит переодеться, — предложил Портос, не на шутку испугавшись за предстоящее явление войскам своего ободранного вида.
— Пошли, — угрюмо заключил Атос тоном, не допускающим возражений.
Арамис неопределённо повёл плечом, однако вышел на улицу.
д'Артаньян, ни слова не говоря, проследовал за ними.