Возвращение живых мертвецов

Глава 9

Мне пришлось повторить свой вопрос еще трижды, прежде чем я услышала невнятное бормотание в ответ. Тогда, отодвинув висящую на батарее парового отопления большую половую тряпку, я смогла различить в темноте силуэт сжавшегося в углу человека.

– Кто ты? – спросила я.

Человек что-то снова забормотал.

«Наверное, какой-нибудь сумасшедший, – решила я, – один из пациентов. Сбежал и забился здесь в угол. Еще чего не хватало. Даже здесь покоя нет. Сумасшедший… Погодите-погодите… Что-то мне в этом человеке не нравится…»

Я пододвинулась поближе. Теперь флюиды, исходящие от незнакомца ощущались яснее. Мне не нужно было входить в транс, чтобы определить природу этих флюидов – подобное я всегда различала ясно.

«Это не просто сумасшедший, – поняла я, – его безумие явно искусственного происхождения. Не больная психика виной тому, что он оказался здесь. Какая-то мощная экстрасенсорная сила свела его с ума. От этого несчастного смердит прочно поселившейся в его сознании злой силой…»

Я протянула руку. Сумасшедший что-то тоненько выкрикнул и сжался в комочек. Коснувшись кончиками пальцем его лба, я заметила, что он дрожит мелкой дрожью.

– Как жаль, что я сейчас очень слаба, – пробормотала я, – я чувствую, что у меня получилось бы исцелить этого человека гораздо быстрее, чем у какого-нибудь психиатра. Психиатру неподвластно глубокое проникновение в подсознание больного, к тому же – здешние доктора вряд ли смогут точно определить источник поражения – хотя бы потому, что врачи, отличающиеся прагматичностью мышления от остальных людей – никогда не поверят до конца в истинность паранормальных явлений. Любому явлению они найдут кучу объяснений именно прагматического характера, но не коснуться истины. Однако, хоть я и слаба, но кое-что сделать смогу для этого бедолаги…

Я положила ладонь на затылок человека и закрыла глаза. Мысленно представила себе источник космического излучения и приоткрыла оболочку собственной ауры для беспрепятственного проникновения в свое подсознание и дальше – в энергетические узлы моего тела – и дальше – в головной мозг моего случайного пациента.

Теперь я выполняла роль своего рода передатчика. Конечно, какая-то часть получаемой мною из космоса энергии оседала в мне, наполняя мое существо живительной силой, но основной поток излучения атаковал зараженный чужеродной и губительной силой мозг несчастного сумасшедшего.

Не знаю, зачем я занялась этим человеком прежде, чем сама собою… Наверное, оттого что я не смогла бы сконцентрироваться должным образом, зная, что всего на расстоянии вытянутой руки от меня находиться человек, мозг которого прочно оккупирован враждебной экстрасенсорной энергией…

Когда я посчитала, что первый сеанс можно заканчивать, я осторожно отняла руку от лба бедолаги.

Теперь и я чувствовала себя лучше, но прежде всего мне нужно было проверить, что сталось с больным. Он уже перестал дрожать, не бормотал и не вскрикивал ничего, но вот освободилась ли хоть бы какая-то часть его разума…

Впрочем, сейчас посмотрим.

– Кто ты? – спросила я.

Ответа ждать мне пришлось довольно долго. Наконец человек в углу пошевелился и проговорил зыбким, плывущим голосом:

– А… Антон меня зовут. В… в-в… Владимирович…

Уже хорошо. Значит, мои старания не пропали даром. Этот тип воспринимает окружающую его действительность – раз в состоянии отвечать на мои вопросы.

– Как ты попал сюда?

– У… убежал, – тихонько провыл сумасшедший, – в палате… страшно.

Когда я задавала свой вопрос, то имела в виду несколько другое. Я хотел спросить, как он попал в психиатрическую клинику.

Ну что же… уточним.

– Как ты попал в эту больницу?

– Огонь… – простонал человек и заплакал, – огонь… Гуревич… деловой партнер… Очки и кудрявые волосы – Гуревич… Предложил, я приехал, потом… огонь… Я убежал…

Н-да, мало понятного.

Однако, что-то странное вдруг поселилось у меня в груди. Что-то такое, из-за чего я теперь не могла так просто отстать от этого психа. На его аура был отпечаток… Очень знакомый отпечаток враждебного и очень мощного экстрасенсорного воздействия.

Но я была очень слаба, чтобы постараться разобраться в этом. Поэтому я снова прикоснулась к голове сумасшедшего и провела пальцами по его лицу.

– Спи, – приказала я, отдавая остаток своей энергии, чтобы отключить на время его сознание, – спи…

Человек в углу затих.

Тогда и я закрыла глаза.

Сконцентрировалась.

Мне нужно только несколько часов, чтобы восстановить свои силы. Всего несколько часов пребывания в потусторонних измерениях, а потом я снова вернусь к действительности и разберусь в сложившейся вокруг ситуации.

Даша давно заснула. Васику не спалось.

«Вот черт, – думал он, – влип я как, а? Теперь ведь и не выкрутишься… Светка такой скандал устроила, когда я приехал на эту дачу не один, а с Дашей… На весь сад орала. Я уж боялся, что Саша – муж ее – услышит. Угрожала, что пойдет в ментовку и заявление напишет о том, что я ее изнасиловал. Если я откажусь на ней жениться. И это тогда – когда она сама замужем за своим тормозным Сашей. Отец меня точно тогда убьет. Заявление, конечно, никуда не пойдет – дальше опера, который его первым увидит. Но, зная своего отца и его принципы, вполне логично предположить, что он вмиг все обделает – разведет Светку с Сашей и женит на мне – Светку…»

Васик похолодел, представив себя сидящим голым в подвале, прикованные цепью к сырым стенам руки посинели, хочется пить и очень холодно.

– Ну, как? – сквозь решетки просовывает голову ухмыляющийся садовник Саша, – будешь жениться или нет? Что? Тогда еще посиди…

– А где Даша? – кричит ему Васик, – она тоже в подвале?

– Зачем это? – удивляется Саша, – она уехала восвояси. Ему-то что? Она свободный человек, она никого в себя не влюбляла…

– И я не влюблял! – кричит Васик, но садовник Саша его не слушает, отлипает от решетки и, насвистывая какую-то солнечную песенку, удаляется…

Васик вздрогнул и, открыв глаза, понял, что на минуту заснул.

– Ну и сон приснился, – пробормотал он, – аж во рту все пересохло. Надо бы спуститься вниз. В холодильнике вроде минералка есть…

Он осторожно выскользнул из постели, искоса посмотрел на спящую на диванчике у окна Дашу и, шлепая босыми ногами по полу, пошел в коридор.

В гостиной дачи стоял густой смрад алкогольного перегара – не помогало даже настежь открытое окно. Васик икнул и поморщился.

«Не надо было пить сегодня вечером, – шевельнулась в его голове сквозь хмельные пары случайная мысль, – вот и не снилась бы всякая гадость… Но как не выпить после такого стресса?! Едва нас хачики не порешили. Если бы не было пожарных лестниц, соединяющих балконы, нам бы точно хана… Едва-едва успели через чердак уйти. А там – взяли попутку и вперед… Правда, за чертой города вышли из машины и пошли пешком – все Даша настояла. Говорит – нельзя оставлять следы… Хорошо, хоть Сашу споил, а то он весь вечер, то на меня посматривал, то на Светку… Такое ощущение, что она ему все рассказала. А, и хрен с ней! Туча тучей сидела – думала, наверное, что Даша – моя девушка или жена… И что-то в этом роде…»

На столе вповалку, как спящие свиньи, лежали пустые бутылки, по столом, словно миниатюрный протез, валялась голенькая еще одна бутылка.

Васик отчего-то усмехнулся и прошел мимо – вниз по лестнице на первый этаж дачи.

Оказавшись в маленькой комнате, служившей первому хозяину дачи, во всей видимости, и прихожей и подсобным помещением, Васик остановился.

– Ни хрена не видно, – пробормотал он, – где здесь выключатель? Черт, сто лет на этой даче не был… Забыл, где что… Даже Светку не сразу узнал – потолстела так…

Он с шорохом зашарил по оклеенным моющимися обоями стенам ладонями, но вдруг замер. На цыпочках подошел к окну и осторожно выглянул наружу.

– Послышалось, – прошептал он, – нет никого…

Только он отвернулся от окна, как звук, который, как Васик думал, ему показался, повторился вновь, на этот раз оформившись в приглушенный вскрик:

– Помогите!..

Васик раздумал включать свет. Несколько секунд он колебался – пойти посмотреть в сад, что происходит или разбудить старика-сторожа и спросить у него, где в ее доме находится оружие.

Потом он махнул рукой и на цыпочках прокрался к двери, стараясь действовать бесшумно, отпер ее и, ежась от холода, остановился на крыльце.

Со стороны гаража слышалась какая-то возня.

Пожалев, что не обулся в какие-нибудь тапочки, Васик пошел по мокрой асфальтовой дорожке между деревьев сада. С веток на его голые плечи капала ночная роса.

Когда до гаража оставалось метра два или три, он остановился и, спрятавшись за деревом, стал наблюдать и прислушиваться.

Внезапно подул северный ветер, Васика передернуло от холода. Он крепко зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что площадку перед гаражом заливает ровный голубой свет только что вышедшей из-за туч луны.

Ворота гаража были открыты.

«Странно, – подумал Васик, – садовник Саша, что – не запер гараж, что ли? Насколько я его знаю, человек он достаточно пунктуальный, за своей машиной, следит хорошо. Значит, гараж должен закрыть… Тогда почему ворота открыты?»

Тут Васик едва не рассмеялся.

– Ну да, – пробормотал он, – как же я мог забыть-то? Саша сегодня весь вечер рассказывал, что у него подшипники полетели какие-то… Порывался все денег у меня занять… Когда нажрался, конечно, и перестал кидать на меня подозрительные взгляды.

В гараже или где-то рядом – было не разобрать зазвенело разбитое стекло – как будто уронили что-то стеклянное.

«Стоп, – подумал Васик, – а кто же тогда кричал – помогите? Почудилось? Нет, там что-то определенно происходит. Надо пойти посмотреть…»

Он только собирался ступить на залитую ровным лунным светом площадку перед забором, как увидел, что из-за гаража кто-то вышел.

Васик попятился назад.

Два парня в темной одежде выволокли из домика полуодетого человека. Они положили его прямо на асфальт и снова удалились в домик.

Васик, прищурившись, шагнул на площадку. Человек, на котором из одежды были только красные семейные трусы, лежал без движения. Присмотревшись, Васик вдруг узнал в нем садовника Сашу.

Голова Саши была откинута назад. Кровь тонкими струйками стекала у него из уголка рта и из ноздрей по лицу и собиралась на асфальте вокруг его головы в темную, блестящую при лунном свете, точно черная ртуть, лужу.

– Мать твою, – ошарашенно пробормотал Васик, – мать твою…

В гараже послышался какой-то шорох. Васик быстро отступил назад – за дерево.

Опять показались два парня в темном. Они положили рядом с трупом Саши еще один обнаженный труп. Рыжие длинные волосы по асфальту.

«Светка, – стукнуло в голове у Васика, – господи, боже мой… Неужели эти гады уже нашли меня… Отморозки. Гады… Они Светку убили. И мужа ее… – мысли Васика путались. – Еще остался старик-сторож… Они его наверняка уже убили – сторожка прямо возле забора находится – неподалеку от калитки… сейчас пойдут и перетащат труп… А нам-то что делать? Даша… Светку убили…»

Однако, парни никуда не пошли. Они почему-то остановились над трупами.

– Все, – шепотом произнес один из них, – теперь тебе ничего мешать не будет. Иди обыщи там все, а я схожу в дачу… Гараж мы уже обыскали, ни хрена там и нет… Давай, скорее…

Его товарищ молча кивнул и удалился в домик. Оставшийся на площадке парень вытащил из кармана большой металлически сверкнувший предмет.

Пистолет с глушителем.

«А где же старик? – растерянно думал Васик, – он-то куда подевался? Может, спрятался где-то? Да что я стою! Надо же бежать быстрее в дом и будить Дашу. У меня в ящике стола вроде есть ствол – от бывшего владельца дачи остался – нормальный ствол, только не боевой, конечно – газовый, или пневматический какой-нибудь…»

Парень сунул пистолет себе за пазуху, огляделся по сторонам, потом подошел к стене гаража и неторопливо расстегнул ширинку.

«Быстрее! – пронеслось в голове у Васик, – пока этот ублюдок мочится, у меня еще есть время…»

Он повернулся и неслышно – на цыпочках – побежал к дому.

– Что? – теплым со сна нутряным голосом протянула Даша, – какие бандиты? Тебе плохой сон приснился? Спи давай… Пьяница… Нажрался и колобродишь… Не могут бандиты нас найти…

Не желая тратить больше драгоценного времени на объяснения, Васик сдернул с Даши одеяло.

Она сонно замычала и потянула на себя простыню.

– Переходим к крайним мерам, – пробормотал про себя Васик и, размахнувшись, влепил блаженно улыбающейся во сне Даше пощечину.

Она вскочила на постели.

– Ты!.. – закричала она, но Васик тут же закрыл ей рот рукой, – … что – с ума сошел? – шепотом выговорила она, когда он убрал от ее лица ладонь.

– Еще орать будешь? – быстро спросил Васик, – Не знаю, как эти ублюдки нас нашли, но они нас нашли… Нужно быстрее действовать…

Даша протерла глаза кулаками и уставилась на Васика так, словно считала его плодом ее разыгравшегося воображения.

– Господи… – пробормотала она, – что же делать-то? Васик, что нам делать?

– У меня ствол есть, – тихо проговорил Васик, – мне раньше никогда в людей стрелять не приходилось, но другого выхода у нас, кажется, нет…

– Как это – нет? – охнула Даша, явно еще не до конца сумевшая разлепить пласты реальности и сна, – какой это ствол? Откуда у тебя ствол?

– От верблюда…

– Настоящий пистолет?

– Пневматический, пневматический… – пробормотал Васик, бросаясь к столу и доставая из ящика пистолет, – игрушка, одним словом… Хотя как сказать. Ничего себе игрушка, – сказал Васик разглядывая оружие, – германская вещь, хорошая… Я недавно хотел себе такой купить. С пяти метров пробивает черепную кость…

– Господи, – прошептала Даша, – господи…

Васик вдруг оглянулся. Потом мотнул головой и вплотную подошел к Даше.

– Садовник Саша и… его жена… Светка убиты, – внятно проговорил Васик, приблизив свое лицо к лицу Даши так, что, несмотря на ночную темноту в комнате, ему стало видно расширенные ее зрачки.

– Кем? – шепотом выговорила она.

– …Чем, – сквозь зубы произнес Васик, передергивая затвором пистолета, – творительный падеж. Один из этих козлов направляется в дом… Да, что ты спрашиваешь, кем-чем… Непонятно, что ли, в самом дел, кем?

Вскинув пистолет, Васик быстрым шагом направился в коридор.

– Я с тобой! – шепотом крикнула Даша, – подожди меня, я только оденусь и…

– Сиди! – страшно зашипел на нее Васик, – не высовывайся, понятно?!

Даша неожиданно послушно села на кровать.

В гостиной никого не было.

Васик вдруг вспомнил, что догадался запереть за собой дверь, когда убегал в дом. Теперь замок слышно заскрежетал, а спустя секунду заскрипела открывающаяся дверь.

«Он уже здесь, – пронеслось в голове Васика, – он сейчас поднимется в гостиную».

Васик остановился наверху лестницы, сжал в руках ставшую вдруг влажной ребристую ручку пистолета.

«Стрелять приходилось, – подумал он, – а вот человека убивать… По бутылкам только стрелял пустым… Человека убивать…»

Еле-еле сипнули под ногами ночного гостя деревянные ступеньки.

– Сейчас он покажется, – пробормотал себе под нос Васик, – сейчас он покажется…

– Васик! – донесся до него Дашин вскрик из спальни, – подожди…

– Ты еще тут…

Из темноты выплыло белое лицо.

– С пяти метров пробивает кости черепа, – четко проговорил Васик, глядя в сразу округлившееся чужие глаза и принялся раз за разом нажимать на курок.

Белое лицо дернулось вниз и влево. Мгновенные струйки крови побежали по лицу, как будто от выстрелов лицо раскололось множеством трещин.

Васик опустил пистолет. Тяжелое тело прогромыхало кубарем вниз по лестнице. Обладатель белого лица не успел даже вскрикнуть.

Васик устало опустился на колени. Путаные и туманные мысли заметались у него в голове.

«Пять метров… – думал он, – до него было пять метров или нет? Кости черепа… Пробиты? Или он всего-навсего оглушен? Хорошо бы, если…»

– Что я здесь сижу? – вдруг вскинулся Васик, – там же еще второй…

Он вскочил и побежал по лестнице вниз. Дверь была приоткрыта, лунный луч лежал на полу прихожей.

Васик вылетел на крыльцо и остановился.

Тишина.

Стараясь ступать босыми ногами, как можно тише, он побежал по асфальтовой дорожке к гаражу, и, когда мелькнула перед ним залитая лунным светом площадка перед гаражом и два мертвых тела, лежащих на ней, что-то большое, налетевшее, словно живой снаряд, откуда-то сбоку, мгновенно сбило Васика с ног.

Он рухнул на спину. На его грудь тотчас тяжело упал темный человек. Перед глазами Васика появилось перекошенное лицо – раздутые от натуги ноздри, мокрый рот и белки сверкающих глаз, густо обвитые цепкими щупальцами красных прожилок.

Васик сжал правую руку в кулак, но пистолета там не оказалось.

Темный человек притиснул Васика к земле и, усевшись на него верхом, сжал руками его горло. На лицо Васика упала вязкая теплая паутинка его слюны.

«Пистолет куда-то подевался, – всплыло в мутнеющем Васином сознании, – наверное, выпал, когда этот урод сбил меня с ног… Как это я его не заметил… Надеюсь, их всего двое было… Одного я грохнул, а второй – вот он… Всего двое – это хорошо. Да мне-то что… Мне и этого козла хватит за глаза…»

Васик поднял внезапно ослабевшие руки и с двух сторон обоими кулаками ударил душившего его темного человека по ушам.

Тот глухо что-то прорычал, на хватка на горле Васика нисколько не ослабла. Васик попытался достать его ногами и даже несколько раз довольно сильно двинул человека коленом по спине, но человек даже не пошевелился.

Васик схватился за руки, сжимавшие его горло – но разжать руки темного человека не представлялось никакой возможности – то ли он был настолько силен, то ли сам Васик ослабел от удара о землю, от недостатка кислорода в ушибленных легких и алкогольных паров, задурманивших его голову.

Где-то совсем рядом от него раздался женский крик.

Васик опустил руки – они сами опустились – бессильно, и тут наверху – там, где на фоне черного неба маячило перекошенное лицо темного человека, что-то случилось – раздался сильный удар, отчетливо полетели искры, что гортанно вскрикнул темный человек и, внезапно ослабив хватку на горле Васика, упал на него сверху, заливая его своей кровью.

Васик с огромным трудом спихнул с себя внезапно обмякшего темного человека, закашлялся и слабо повернулся на земле, не в силах даже приподняться.

Он снова услышал женский вскрик – прямо над собой.

– Что… случилось… – сказал он, потому что надо было что-то сказать.

– Уже все, – ответил ему взволнованный знакомый-знакомый голос.

– Даша… – выговорил Толя и снова закашлялся.

– Это я, я…

Он приподнял голову и увидел стоящую над ним Дашу. Видимо, она не успела одеться – только нижнее белье было на ней и, наверное, поэтому лунный свет превратил ее почти совершенно обнаженное тело в мраморную статую.

«Венера, – вспомнил Васик, как называется статуя, – ну, точно, один в один…»

– Неплохой вид снизу, – проговорил он.

– Дурак, – сказала Даша, присела на траву рядом с ним и засмеялась.

Васик тоже слабо улыбнулся и вдруг понял, что от перенесенных моральных и физических потрясений он временно повредился в рассудке настолько, что у него кажется начались слуховые и зрительные галлюцинации.

Ему удалось приподняться.

– Ну, что ты… – обнимая плачущую Дашу за плечи, проговорил он, – не надо… Все кончилось уже… Ну, н е надо плакать… Все кончилось.

– Не кончилось, – сквозь слезы выговорила Даша – все еще только начинается. Если эти бандиты умудрились найти нас так быстро и… Когда мы, кажется, никаких следов не оставили, то наши дни – точно – сочтены…

– Да ладно тебе – у Васика получилось засмеяться, – мы еще повоюем… Не лыком, как говорится… Светку вот жалко… Кстати, чем ты моего душителя огрела?

Даша молча указала на тускло поблескивавший в невысокой траве топор.

Васик негромко присвистнул.

– Ничего себе, – только и сказал он. И посмотрел на чернеющее рядом с ним тело, – он что – тоже… того? перекинулся?

– Не знаю, – вытирая слезы, проговорила Даша, – я его не острием ударила, а обухом… Васик, мне страшно? Что теперь будет? Куда нам деваться? И где нам искать Ольгу?

– Столько вопросов… – Васик поднялся на ноги и со стоном ощупал свою шею, – во всяком случае, ясно одно – здесь нам оставаться не стоит ни в коем случае… Давай, беги в дом, одевайся, а я пока.

– Ага, – слабо выговорила Даша, – сейчас…

– Ага, – грянул позади нее грубый голос, – сейчас… Как же.

Васик дернулся было в сторону Даши, но, почувствовав, что в затылок ему уперся холодный ствол пистолета, остановился. Только судорожно дернул кадыком на худой шее.

Коротко взвизгнула Даша.

– Тихо, – произнес тот же грубый голос, – вонять будете, тут же положим, как тех товарищей… Руки за голову и марш по тропинке вперед. Шаг влево, шаг вправо расценивается, как попытка к бегству. Ну, понимаете, короче, что мы не шутить сюда приехали…

Когда я вышла из транса, то первым делом, повернулась туда, где оставила своего недавнего собеседника. Антон Владимирович, так он мне представился, сидел в том же углу, так же свернувшись в комочек и, кажется, крепко спал.

– Тем лучше, – улыбнувшись, проговорила я.

Я поднялась на ноги и потянулась. Почти неощутимая, но невероятно мощная светлая космическая энергия наполняла мое тело радужной силой.

– Теперь мне все по плечу, – проговорила я и порадовалась тому, что мой голос – недавно еще – тонкий и хриплый – снова стал таким, каким ему полагалось быть – красивым и ровным.

Я действительно чувствовала, что мне все по плечу. Несчастный сумасшедший Антон Владимирович спал, вздрагивая во сне. Его губы кривились так, что казалось, будто – вот-вот – и он расплачется совсем как ребенок.

Я присела перед ним на колени.

– Ну, что же, – прошептала я, вглядываясь в обглоданное болезнью лицо, – сейчас я попробую сделать то, что здешние врачи, конечно, сделать не могут…

Еще никогда я не помогала душевнобольным, но почему-то понимала, что у меня все получиться. Насколько я разбираюсь в психиатрии (пришлось одно время проштудировать специальные издания, чтобы глубже понять все особенности моего экстрасенсорного дара), подсознание этого человека, подвергшееся чужеродному влиянию, блокирует сознание – таким образом, больной уже не может жить привычной для него жизнью; окружающей действительности для него уже не существует.

Обладая даром проникать в подсознание человека, я могу выяснить, что же так поразило бедолагу Антона Владимировича – что он повредился в рассудке. И очень хорошо, что он спит – не нужно тратить силы, чтобы специально вводить его в транс.

На этот раз я не стала закрывать глаза. Я сконцентрировала свой взгляд на определенной точке на лбу Антона Владимировича – чуть повыше переносицы – и очень скоро оранжевый туман заклубился у меня перед глазами…

Серые клочья, мечущиеся по неосязаемому пространству подсознания больного… словно призраки, навечно поселившиеся в заброшенном доме… Это – несомненно – чужеродные психочастицы, поразившие подсознание больного. Бороться с ними было бессмысленно – мне, прежде всего, нужно было установить причину поражения, а для этого – проникнуть глубже в подсознание.

Через несколько секунд серые клочья рассеялись – это вовсе не означало, что я уничтожила их. Просто я перестала их видеть – ведь теперь мозг Антона Владимировича временно был полностью под моим контролем, а на своей территории я могла делать все, что мне заблагорассудиться. Вся жизнь этого человека была словно на открытой ладони – воспоминания о детстве, юношестве… Женитьба…

Тут я ощутила легкий укол стыда – такое чувство, будто подглядываешь в замочную скважину за молодоженами… Ну ладно, все-таки, я делаю то, что делаю не ради своего удовольствия, а во имя помощи несчастному. Та-ак, продолжим…

Теперь мне сталось только восстановить картину происшедшего в тот самый день, когда…

Сотни картинок замелькали передо мной – люди, встречи, бумаги с непонятными цифрами и выражениями, типа «дебет», «кредит…» печати.

Да, сложна жизнь крупного российского бизнесмена. По-моему, не нужно никаких особых усилий прилагать, чтобы свести с ума какого-нибудь финансового воротилу – от всех этих каждодневных «дебетов» и «кредитов» можно совершенно спокойно съехать с катушек и так. Я бы, например, съехала… Я бы, например…

Если бы я не находилась в трансе, то я точно вскрикнула бы. Вот оно! Картинка, на которой я остановилась, стала четче, и скоро я могла видеть все в подробностях… Конечно, я видела все не так, как видел сам Антон Владимирович, ведь мое сознание воспринимает информацию в виде, наиболее приемлемом для более глубоко понимания, так сказать…

…Темная комната, освещенная только пляшущими в камине жаркими языками пламени. И два кресле – друг напротив друга – в которых ведут неторопливую беседу двое мужчин. В одном из кресел я узнала самого Антона Владимировича, вальяжно потягивающего коньяк из широкого бокала, а собеседник Антона Владимировича был мне незнаком.

Хотя…

Что-то смутно знакомое читалось в чертах его лица, но ничего определенного я припомнить не смогла. Нет, даже не черты лица показались мне знакомыми, а… Черт возьми, не могу объяснить этого странного ощущения.

Собеседник Антона Владимировича был обильно кучеряв, на длинном тонком носу аккуратно сидели явно очень дорогие очки в изящной золотой оправе.

«Гуревич, – вспомнила я произнесенную в бреду Антоном Владимировичем фамилию, – кажется, это и есть Гуревич… Антон Владимирович упоминал еще о языках пламени… Камин горит. Но почему пылающий в камине огонь так поразил несчастного Антона Владимировича?»

– Чтобы деньги были переведены на наш счет, – проговорил Гуревич, видимо, уже заканчивая разговор, – подпишите вот здесь…

Он протянул Антону Владимировичу папку с каким-то формуляром. Антон Владимирович сунул руку во внутренний карман пиджака, вытащил ручку, черканул что-то на бумаге, но, досадливо сморщившись вдруг, сунул ручку обратно в карман.

– Елки-палки, – пробормотал он, – испортилась… А жаль – такая дорогая. Мне ее секретари на день рождения подарили.

– Возьмите мою ручку, – любезно предложил Гуревич, доставая из кармана своего пиджака ручку, – никаких проблем, пожалуйста…

– Ага, спасибо… – пробормотал Антон Владимирович и наклонился над формуляром.

Гуревич, как только Антон Владимирович коснулся пером бумаги, мгновенно преобразился – вся его напускная изящность и вежливость слетела, словно кто-то срезал тесемочки обыкновенной картонной маскарадной маски.

Хищно оскалившись, Гуревич швырнул в огонь бумажный пакетик и через секунду комната словно преобразилась. Сумерки сгустились, будто на находящихся в ней упала тень крыльев огромной страшной птицы. А в облике самого Гуревича… Нет, это был уже не Гуревич…

– С вами приятно иметь дело, Антон Владимирович… – услышал Антон Владимирович, когда закончил писать и передал папку с формуляром своему собеседнику.

– С вами тоже, – улыбнулся Антон Владимирович, как будто не замечая, что в кресле напротив него сидит вовсе не Гуревич, и что тени вокруг него шевелятся, словно умирающие черви.

– Посмотрите, как причудливо играют языки пламени в камине… – проговорил тот, кто еще недавно был Гуревичем и указал рукой на камин, огонь в котором трещал зелеными искрами, испуская рваные полосы дыма, пестрые, словно петушиные хвосты…

Антон Владимирович машинально глянул туда, куда ему указали и надолго замер, как будто прикованный взглядом к причудливо пляшущим языкам пламени.

…Потом серые клубы тумана покрыли картинку и все исчезло – будто выключили телевизор.

Я очнулась, задыхаясь от пережитого волнения. Сердце мое бешено колотилось, лоб покрывала ледяная испарина.

Антон Владимирович все так же спал. Черты лица его разгладились, дыхание стало ровным.

Я судорожно переглотнула и провела ладонью по своему лицу, вытирая пот. Я прекрасно поняла, что произошло с Антоном Владимировичем – я встречалась с такими случаями, изучая уже в течении нескольких лет различные паранормальные явления и все с этим связанное.

Антон Владимирович был отравлен психотропным веществом, поступившим в его организм через кровь – Антон Владимирович вдохнул дым… вдохнул, судя по всему, ничтожно малое количество дыма, но было этого вполне достаточно, чтобы воля его и разум были парализованы, но, конечно, недостаточно, чтобы позднее определить наличие каких-либо подозрительных веществ в его крови.

Учитывая внезапные изменения в облике собеседника Антона Владимировича и сгустившуюся в комнате враждебную ауру – можно было еще сказать о том, что несчастный был подвергнут воздействию паранормальной силы, еще задолго до того, как получил дозу психотропного вещества – ведь то, что стало видно мне, не замечал сам Антон Владимирович – как тот, кто называл себя его деловым партнером превратился в того человека… один вид которого заставил меня буквально трястись от волнения.

Никогда не забуду этого – как изящные черты лица только что подчеркнуто вежливо ведущего разговор Гуревича оплыли, словно воск с раскаленной плиты, обнажив страшную маску смерти – лицо моего заклятого врага.

Захара.

Не знаю еще, зачем Захару понадобился Антон Владимирович, но уж явно не с благими намерениями он устроил весь этот маскарад – это точно. А если Захар снова появился в Москве, если он снова пытается проворачивать свои дела, то мое дело – вмешаться и сорвать все его замыслы.

Как удачно, что я встретила этого Антона Владимировича! Я уверена – еще несколько сеансов – и он будет полностью здоров. А, используя его подсознание, уже испытавшее на себе воздействие экстрасенсорной силы Захара, я попытаюсь добраться до своего заклятого врага.

Только мне сначала нужно выбраться из этой больницы, прихватив с собой Антона Владимировича – все равно здешние врачи ему вряд ли смогут помочь, а я – скорее всего – освобожу мозг бедняги от губительных последствий враждебного вторжения.

И еще – разыскать Васика и Дашу. Наверное, они сейчас волнуются. Ищут меня и… все такое…

Интересно, где они сейчас?