Возвращение повелителя. Книга II

Глава 29 Присяга и дуэль

Король был недоволен и не скрывал этого. Если мы и не выразили ему неуважение, то определенную свою независимость продемонстрировали. Иными словами, мы не помчались сразу сломя голову в столицу Кинда, чтобы предстать «пред его светлы очи», а задержались на нашей базе. На десять дней. Потом еще пять дней добирались до Киндрагена. А если еще учесть, что вызов во дворец нас все те же десять дней дожидался в замке Руслана и Вениры, то получается и вовсе «картина маслом».

Конечно, можно было бы и поторопиться, но мне необходимо было уладить множество дел. Особенно, когда стало понятно, что на этот раз я в Мезинаре задержусь. Вряд ли визит королю удастся нанести, что называется, «одним днем».

Стоим втроем (я, граф РуслаР и его жена графиня Венира) по центру тронного зала, остальные местные аристократы нас сторонятся — знают, что мы вызвали неудовольствие нашего общего сюзерена. Мои спутники чуть впереди — они же титулованные аристократы, я позади них — пусть и маг, но всего-навсего мэтр. Из благородных, но даже не барон. Официально. Пока. К слову, титул барона я собираюсь, поднимаясь вверх по мезинарской социальной лестнице, пропустить. Графа тоже. Меня и так уже все, кто меня знают, герцогом именуют. Вот им и стану. Надо только нынешнего герцога, отдавшего свои владения вокруг Строумхудра на откуп купчишкам, сковырнуть.

В общем, сидит этот сморчок на троне, насупившись, и смотрит на нас, как ему представляется, «тяжелым, королевским» взглядом. Мы с Давлеевым согнулись в полупоклонах, он чуть меньше, я — чуть больше (идти на обострение отношений пока не стоит, хотя и очень хочется — почему, поясню чуть позже), а Венира присела в реверансе. Вот ей тяжело так стоять, нам-то с капитаном наши позы никакого неудобства, кроме психологического для меня, не доставляют. Вот, козел, однако! Еще когда глашатай объявил о его входе в зал, я сразу, еще не видя этого персонажа, почувствовал к нему неприязнь. А теперь вынужден кланяться.

— Его величество Гондонгвиларг-Сильный! — громко провозгласил этот попугай. — Приветствуйте вашего сюзерена!

Как-как? Гондонгвиларг-Сильный? Вот этот вот, обиженный природой заморыш? А какое количество букв в имя он себе внес? Кем он себя возомнил? Императором Мезинары? Да у меня в моей прошлой жизни в имени меньше букв было на одну! А как его имечко-то звучит? «Гондон»-Сильный! Лучше бы добавил уж «прочный» или «особо тонкий». Впрочем, с точки зрения мезинарского языка никаких полуприличных аналогий в его имени нет. Это для русского уха оно звучит не очень. Я заметил, что Руслан, услышав представление короля, едва смог сдержать улыбку.

Наконец, сполна насладившись своей «властью», «Сильный» разлепил сурово сжатые тонкие губы и неожиданно высоким даже для такого тщедушного тела голосом произнес:

— Граф Руслар разрешаю вам приблизиться и принести мне вассальную присягу. Это большая честь для вас! После нее вы будете пользоваться моим личным покровительством и милостью!

Ага. Вот, значит, зачем король так хотел нас всех лицезреть. Так-то капитан Давлеев должен был бы принести клятву верности своему герцогу. Но Гондонгвиларг, узнав, что он разбил войско темных эльфов (официально ведь он считается автором той победы), решил вывести его графство из герцогства и подчинить напрямую себе. Поторопился я мысленно над ним насмехаться. Статью Гондон, может, и не вышел, но соображалка у него работает, да и в интригах, судя по всему, поднаторел. Потому и сидит до сих прочно на своем троне. Так-то слабаки долго в Мезинаре при власти не остаются, а этот чувствует себя явно уверенно. Сделал небольшой шажок вперед, чтобы Руслан мог меня видеть боковым зрением, и подал ему знак, чтобы он выполнил требование короля. Только вот положенных слов, которые нужно произнести, он не знает. Положение спасла Венира.

— Ваше величество! — самым нежным голосом, на какой только была способна, сказала она. — Позвольте и мне вместе с моим мужем принести вам клятву верности! Я всегда об этом мечтала!

Среди присутствовавших аристократов послышался легкий ропот. Вообще-то поступок Вениры в Мезинаре неслыханный. Тут женщина — собственность мужа, ну или отца, старшего брата, короче — мужчины. Владетельных прав она иметь не может и, соответственно, никакой присяги никому приносить тоже не может. Больше скажу (хорошо, что Руслан этого нюанса оценить по незнанию местных взаимоотношений не способен) — поступок Вениры можно расценить, как попытку, как говорится, «подкатить» к королю. Судя по всему, он именно так его и воспринял, потому что буквально ощупал своим взглядом Вениру, потом сурово посмотрел на аристократов (шепотки тут же утихли) и изрек:

— Разрешаю, графиня! Вы доблестно сражались с темными эльфами вместе с вашим мужем. Пусть это будет вам наградой! Да и, если я не ошибаюсь, ваши предки когда-то сидели на моем троне? Поторопились вы замуж выйти, а то я бы выдал вас за своего старшего сына (вижу, что врет — сам мечтает сейчас до прелестей графини добраться), по своему происхождению вы этого достойны.

После этого Руслан, лицо которого при последних словах короля, несмотря на все его старания, посмурнело, и Венира приблизились к помосту, на котором стоял трон, встали на одно колено и капитан вполне успешно повторил вслед за своей женой слова клятвы. Оба удостоились чести поцеловать морщинистую руку короля.

— А мы, мэтр, что же стоите? — вдруг обратился Гондон ко мне. — Вы, как я понимаю, состоите в свите графа РуслаРа, но не являетесь его подданным. Вам тоже, как магу, надлежит принести мне личную присягу. Так полагается. Вы же должны знать наши законы о магах?

А вот это меня совершенно не устраивает. Нет, я эту клятву в случае чего нарушу и даже не задумаюсь. Вообще, клятвы людей недорогого стоят. Вот если вампир поклялся на крови, то можно быть уверенным в его (или ее) преданности. Если эльфы, хоть светлые, хоть темные, взяли в свидетели своего слова какое-нибудь свое священное дерево (правда, каждый раз проверять надо — могут любое дерево подсунуть, и тогда их слову грош цена) можно спать спокойно и без опаски поворачиваться к ним спиной. А вот, что люди, что оборотни клятвы нарушают на раз. Впрочем, вру — оборотни их в принципе не дают. У них это под запретом. Про гномов и говорить нечего. Эти только за прибылью гонятся — пока выгодно, они с тобой, как только выгода пропадает — до свидания. Так что дело не в самой клятве, а в месте, в котором мне предлагается ее принести и в личности этого Гондона-как-то-там.

— Увы, ваше величество, — глядя в рыбьи глаза короля, ответил я. — Но я не могу при всем моем желании это сделать. Я уроженец Незии, которую, как вы знаете, захватили подлые светлые эльфы. И я поклялся, что принесу присягу только тому, кто освободит мою родину. Очень хочу, чтобы это сделали вы. Недаром же вас заслуженно прозвали «Сильным».

Заморыш поморщился, будто что-то кислое съел, но возразить ему было нечего. Да и моя лесть в его адрес была положительно воспринята остальными аристократами. Как и моя «благородная клятва» бороться за освобождение Незии. Так-то никаких особо плохих отношений между людьми и эльфами нет. Не только спокойно ездят в королевства друг к другу и торгуют между собой, но зачастую и живут эльфы в королевствах людей, а люди — в эльфийских. И воюют между собой, разумеется, тоже. Но этот процесс в Мезинаре носит перманентный характер, тут все со всеми воюют, и на отношениях это не отражается.

В приграничных районах так и вовсе население смешанное. А как может быть по-другому, если эти границы постоянно меняются? И получается, что вот — замок и деревня людей, а в соседних уже светлые или темные эльфы живут. Однако захват Нижней Эльфарой целого королевства людей, подчинение их в полном составе себе со значительным «поражением в правах», а также конфискация части земель в пользу эльфов, — это все-таки слегка перебор. Это уже определенная заявка на доминирование на континенте в целом, так что «общественное мнение» в данном случае на моей стороне.

— Что ж. Я уважаю вашу позицию. Она говорит о вас, как о благородном человеке, — важно произнес король. Получилось это у него, учитывая его тембр голоса, надо сказать, не очень. — Но вы точно из Незии? Что-то ваше лицо кажется мне знакомым? — на его физиономии появилась хитрая улыбка.

Подозревает, что я на самом деле все-таки принадлежу к его подданным. Если окажется, что это так, он сможет меня наказать за ложь и попытку увильнуть от присяги.

Нет, скотина ты такая! Мое лицо тебе знакомо, потому что сейчас я стою на мозаике, которая изображает меня, когда я был императором. Конкретно стою на собственном носу, топчу сам себя. Тварь!

У меня кто-то из его предков (вряд ли он сам — камни мозаики уже изрядно потертые) эту идею украл! Это у меня в моем замке в зале приемов была выложена карта в прошлом независимых королевств, по которой должны были проходить на мне на поклон их бывшие властители — разные герцоги, корольки, их оставшиеся после моих войн родственники и все прочие. А теперь я вынужден попирать ногами свой мозаичный портрет! И все остальные присутствующие тоже.

Видимо, что-то на моем лице промелькнуло, так как Венира потянула в сторону Руслана. Ну да, зная, кто я, она опасается, что сейчас в этом зале будет «море крови и груда костей». Нет, я сдержусь, но не забуду этого унижения. Пожал плечами — мол, откуда мне знать, почему король углядел во мне что-то знакомое, и низко поклонился. Не из уважения к недомерку, а чтобы он в моих глазах раньше времени свою смерть не увидел.

К счастью, на этом король от меня отстал и переключился на беседу с Русланом и Венирой, которая явно произвела на Гондона большое впечатление. Милостиво расспросил о битве с темными эльфами, обращаясь все больше к девушке, «прозорливо» догадался, что граф РуслаР откуда-то с севера (прав я был, что русский акцент Давлеева чем-то похож на выговор фортанцев), выразил пожелание, чтобы граф и графиня через декаду приняли участие в королевской охоте.

Подбивает королек клинья к Венире. Никаких сомнений. Ну, тут ему не светит. Даже мне вмешиваться не придется. Отобрать жену у графа силой он не может — его свои же благородные подданные за такой кунштюк порвут. Жены и дочери почти у всех есть, и то, что Венира, так получилось, сама дала королю определенный аванс, ничего не меняет. Захочет изменить своему мужу с сюзереном — как-нибудь извернется, чтобы это сделать, не захочет — извините, ваше величество, но «ваши не пляшут».

А потом Гондон опять вспомнил обо мне. Видимо, осознал, что внешне рядом с Давлеевым проигрывает, и решил на ком-то свое испортившееся настроение сорвать.

— Мэтр! — позвал он меня своим визгливым голосом, о чем-то предварительно пошептавшись с постоянно державшемся рядом с ним пожилым придворным, в котором я безошибочно признал архимага. — Графиня мне тут поведала, что в разгроме темных эльфов большая заслуга принадлежит вам. Что вы чуть ли не на уровне архимага находитесь. Это вызывает изумление и недоверие. Слишком вы молоды для этого. Что скажете?

А что я могу сказать. Удружила мне Венира. Сейчас поняла это, но уже поздно. А король, между тем, продолжил.

— Почтенный архимаг Виндраг тоже в этом сомневается и хотел бы проверить слова графини. Вы не возражаете против дуэли? Это немного развлечет нас, — завершил он свою речь.

Как же. Очень это надо «почтенному архимагу Виндрагу» развлекать присутствующих. Но, видимо, король ему приказал. Смотрит на меня с хорошо читаемой скукой. Уверен, что быстренько на радость своему сюзерену размажет меня по камням двора. Но никакой славы ему, уже убеленному сединами и обладающему мощью архимага, такая победа не принесет. А мне как поступить? Отказаться, признав, что Венира преувеличила мои способности? Можно, но не в моем характере. Прибить архимага? Тогда, боюсь, придется и королька вслед за ним отправлять, а это война с целым королевством. Наследники, как бы они ни были рады возможности занять его место, просто обязаны будут ее начать против меня. А я пока к такому противостоянию не готов. Ладно, «по ходу пьесы», как говорится, разберемся.

— С радостью проверю свои силы в поединке со столь опытным мастером, — ответил я. — Это будет честь для меня, — я поклонился своему будущему противнику.

* * * КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ * * *

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ