Возвращение (СИ)

Глава 14

– Ещё раз, Элина, – строго сказал Жаншу.

Я обречённо вздохнула, поудобней перехватила тору, как мне напомнили называлась эта огромная дубина для тренировок, разнесла очередной манекен и пригнулась, пропуская над головой удар рахуши, тренирующейся вместе со мной, отскочила от второй и третью толкнула в грудь ногой.

– Стоп. Почему ты не используешь в бою оружие?

– Оно слишком тяжёлое, – ответила я в очередной раз. Когда же наставник это поймёт? Уже два дня я тренируюсь под его началом, но он словно не желает видеть моего стиля боя.

Завтра у меня должен состояться первый бой за дом Баха, но вместо нормальных тренировок Жаншу мучал меня. Хорошо хоть против пробежек ничего не имел, даже компанию мне пытался пристроить, но я была против, и он не стал спорить.

– Для всех нормальное, а тебе тяжело?

Я пожала плечами.

– Отсутствие силы не мешает мне на арене.

– Элина, ты победила на Осенних играх, но это не значит, что тебя не убьют в следующем бою. Твои состояние и физическая форма слишком непостоянны, – произнёс наставник таким тоном, словно разговаривал с ребёнком. – И До ты одолела лишь потому, что она потеряла голову.

– Я знаю, – прошептала я.

– И сейчас нежелание заниматься тяжёлыми физическими упражнениями одно, но ты так же невнимательна и не слышишь моих слов.

Вот ведь действительно был прав Зихку, Жаншу был невероятным болтуном. Он словно психолог разговаривал со мной, внушал. Вот только я не могла сосредоточиться, всё время думала о Доргу, вспоминала его взгляд, а завтра этот проклятый бой, да не простой, а какой-то особенный. Я толком ничего не поняла, только то, что противников у меня будет много и все за один присест.

– Жаншу, я стараюсь, но… я схожу с ума без Доргу, – тихо ответила я. Как наказали наставника и наказывали его вообще, не знаю, но я ему была благодарна. Да, по условиям сделки я должна была его слушаться и всё такое, вот только сил не было, и причин своей грусти я скрывать была не намерена. – Не знаю, как буду сражаться завтра. Баха возлагает на меня большие надежды, но я не рахуша.

– Да, это очевидно, – кивнул наставник. – Но мар желает видеть тебя на арене и если жизнь тебе дорога, то ты будешь сражаться.

– Только не этим, – кивнула я на тору.

– Нет, мар уже купил тебе личное оружие и дал неограниченный кредит. Можешь им воспользоваться после игр.

– Какое расточительство, – вздохнула я и посмотрела на солнце, оно уже клонилось к закату. Скоро ужин, после традиционная пробежка, купальня и на рассвете на бои.

– Ещё раз, Эли, – строго произнёс Жаншу, и я обессиленно застонала. – Давай, соберись. Мар желает посмотреть на твою тренировку.

О нет, этот… нехороший человек вернулся. Два дня я занималась под его довольным взглядом, сегодня он уехал, и я уж было вздохнула с облегчением, но не тут-то было. Подняла глаза на балконы, их тут было много, практически у каждой тренировочной площадки, узкие, длинные и низкие, совсем не так как у Доргу. Местами эти балконы даже не были балконами как таковыми, а скорее возвышение для мара, чтобы ему было удобно наблюдать за своими рахушами. Вот на одном из таких возвышений и стоял довольный собой Баха.

– Скажи ему, что я устала и если он желает продолжения, то на завтрашних боях рискует получить рахушу с дрожащими руками.

– Это правда? – хмуро спросил наставник.

– Жаншу, силовые тренировки всегда ослабляют меня. Всегда, это значит всегда, и неважно смотрит мар или нет, – огрызнулась я и показала мозоль на ладони.

У наставника от изумления отвалилась челюсть.

– Я позанимаюсь одна после захода солнца. Можно?

Жаншу замолчал на мгновение, видно передавал информацию Бахе, и нехотя кивнул. Я тут же развернулась и пошла в свой домик, чтобы полежать хоть несколько минут перед ужином. Спина и плечи болели, а рук я практически не чувствовала… и что за странная мания у наставников думать, что женщина, пусть и рахуша, должна заниматься тяжёлым физическим трудом? Мы же не ишаки, в самом деле.

– Элина, идёшь на ужин? – Мои грустные мысли перебила рахуша, одна из тех, кто яро пытался со мной подружиться. Вот только дружить ни с кем я не хотела, не хамила, конечно, а просто держала дистанцию.

– А что, уже пора?

Дама счастливо кивнула.

– Наверно нет. А ты сегодня в город пойдёшь?

– Пойду! – рахуша едва не прыгала от счастья.

– А ты можешь воспользоваться моим кредитом и купить мне го?

– Нет, – тут же сникла она. – А сколько ты хочешь, я могу купить тебе…

– Нет, не надо, спасибо, – вздохнула я и пошла дальше вдоль домиков рахушь, высматривая свой, помеченный крестиком. Все смеялись надо мной, но мне было всё равно, как иначе ориентироваться в этом безумном городе рахушь, я не знала.

Подняла глаза, ой, что-то далеко зашла, этого куста я не помню, и развернулась обратно. Да, точно, за своими мыслями, прошла свой домик, и протянула уж было руку, чтобы открыть дверь, как заметила вдалеке Баху, разговаривающего с той самой рахушей, что повстречалась мне только что.

Интересно о чём они говорят… хотя какая мне разница, пусть хоть целуются, и зашла к себе. Без сил упала на лежанку. Помещение, где я была вынуждена жить, мало отличалось от того, что было у Доргу, такая же комнатка, шкаф, зеркало, стол, только оформление другое и качество материала похуже, на мой взгляд. Но другие рахуши, кто заходили ко мне в гости, говорили, что у меня один из самых лучших домов, оказывается у многих жилищные условия гораздо хуже. А кто-то и вовсе живёт словно в бараках – большой дом с общей комнатой и маленькими комнатками, где помещается лишь кровать.

Послышалось движение за спиной, и я едва не застонала от досады. Баха, вне всяких сомнений, рахуши всегда спрашивают можно ли им войти. Но я сделала вид, что сплю и ничего не вижу и не слышу.

– Элина, встань, – сказал Баха. Видимо плохо я старалась, а может быть, это ему было плевать на мой сон. Я послушно поднялась с кровати и встала перед своим хозяином. Вообще-то следовало опуститься на колени, но этого он от меня не добьётся. Зихку что-то говорил про открытое неповиновение, но тут-то нас никто не видит.

Баха молча взял мою руку, ту, что я недавно показывала наставнику, и нахмурил брови, увидев на ней мозоли. Взял другую, там мозолей не было, но ладонь покраснела и немного опухла.

– Элина, моя рахуша должна быть сильной, – пробурчал он.

– Продай меня, – фыркнула я. – То, что я плохая рахуша для тебя не секрет, сам же радовался, что Доргу отказался продать меня после Осенних игр.

Баха ухмыльнулся, поднял руку, коснулся моей щеки, убирая с неё растрепавшиеся волосы.

– Чем ты заинтересовала Доргу? Он никогда не считал женщин достойными, не важно, сильная рахуша или благородной крови, он брал только низших, словно животное. Что изменилось? Красивое тело у рахушь не редкость… нежная кожа? Это скорее недостаток… – задумчиво говорил Баха, продолжая изучать моё лицо. – Слабая физически со странным стилем боя, странными привычками и желаниями.

Он взял мои волосы и посмотрел на них. Они успели уже спутаться, но всё же были в лучшем состоянии, чем у остальных.

– Доргу знает что-то о тебе, чего не знаю я?

Я молчала.

– Тебе известно, что привлекло этого варвара? – продолжал спрашивать Баха, и на этот раз я не могла сдержать улыбку. Ещё бы мне не знать. Сколько трудов, сколько крови мне это стоило. Я пришла в этот мир никем и всеми силами пыталась занять в нём достойное место, а не просто оставаться гладиатором на забаву публике. Я подводила Доргу к нужным мыслям, соблазняла его, играла с ним, заставляя желать меня, и не просто брать словно низшую, а чтобы он сам хотел доставить мне удовольствие. То, что в процессе я сама полюбила его, дело другое, но я точно знала, что Доргу нравилось во мне, и чем интересовался.

– Говори, – приказал мой новый хозяин.

– Я его полюбила, Баха. Я люблю этого варвара с Крайних земель и только ради него выходила на арену и сражалась.

– Но завтра ты будешь сражаться ради меня, – улыбнулся он, лаская мою кожу на плече. Я ухмыльнулась и покачала головой.

– Завтра я выйду на арену и постараюсь не умереть, а это две большие разницы. У меня только один мар, которого я желаю радовать своими победами, и это не ты.

Баха гневно сжал губы и схватил моё горло, с силой сжал его, но я даже не моргнула, просто смотрела в его злые глаза.

– Твоё оружие, – неожиданно сказал он и, отпустив меня и позволив вдохнуть воздух, протянул рукоять оружия, точь в точь, как у меня осталось в имении Доргу. – Хотя ты его и не заслужила, я хочу видеть тебя с ним. Открой, – приказал Баха, видя моё нежелание брать его в руки. Однако как быстро меняется его настроение, только что прикасался ко мне как любовник, затем вспышка гнева, и снова спокоен.

Я послушно взяла рукоять оружия, провела пальцем по краю, активируя его и прикидывая, что будет, если я отсеку голову Бахе, он стоял так близко и вызывал непреодолимое желание убить его и избавить себя от проблем одним движением. Уже знакомые иглы прошли через руку, оружие сливалось с моей кровью и сущностью, и из рукояти вышло остриё катаны… серого цвета. Не изумрудного. Баха тут же поменялся в лице, да и я, мягко говоря, была удивлена.

– Что… как это? – прошептал он, вырывая из моих рук оружие и проводя большим пальцем по моей ладони. Серый. Грязно-серый цвет. Он проверял снова и снова, я тоже хмурилась, но я кажется понимала причину. Когда я только появилась в этом мире, моя кровь была такого же грязного, дрянного цвета, а потом только поменялась. Я удивлялась, Доргу тоже, а Зихку объяснил, что кровь, которую показывает этот ритуал с пальцем, это не то, что ты проливаешь на арене, а сущность. Дух. Таха покинула сосуд, а я его заполнила, но не успела соединиться с ним полностью, так и сейчас – мы на короткое время поменялись местами и всё повторилось.

А вот Баха был близок к панике.

– Где твоя благородная кровь? – прошептал он.

– Нету… – философски ответила я.

– Что значит «нет», ты при мне активировала оружие, и это, и то, которое тебе было даровано после Осенних игр, что произошло? Ты знаешь?

– Догадываюсь, – не стала врать я, запоздало подумав, что не стоило раскрывать карты. Может быть, Баха бы потерял ко мне интерес и вернул Доргу? Хотя это вряд ли.

– Говори!

– Не могу.

– Не можешь? – прошипел Баха и снова сжал моё горло, я же грубо отобрала его руки и сделала шаг назад.

– Это не моя тайна, а дома Сахпорнул! Это дело Доргу, а не твоё или моё!

Баха уже рычал.

– Могу лишь сказать, что Доргу уехал, а в его отсутствие произошёл инцидент, впоследствии которого с меня спала печать и видимо что-то с кровью случилось.

– Спала печать? Как она может спасть, если ты жива?! – заорал Баха.

– А я откуда знаю! – в тон ему ответила я. – Но неужели ты думал, что Доргу добровольно её снял? Да его в Золра даже не было!

Баха сжал кулаки и посмотрел на клинок у моих ног. От его довольного и предвкушающего взгляда не осталось и следа, только брезгливость.

– Эта дрянь уйдёт из твоей крови?

– Не знаю, скорей всего нет, – как можно искренне соврала я.

– Значит, будешь сражаться простым оружием, такую поганую кровь показывать нельзя.

– Так может вообще не стоит меня на люди выводить?

Баха сжал губы, ещё раз посмотрел на мою ладонь с грязно-серой полосой, развернулся и ушёл. И хорошо. Я сходила в купальню, усталость немного отступила, побегала, немного позанималась на дальней тренировочной площадке, куда редко кто ходит, снова сходила в купальню, на этот раз в компании нескольких болтливых рахушь и вернулась к себе. И только легла, услышала стук в дверь. Не Баха и на том спасибо.

– Да, войди.

– Элина? Ты уже спишь? – ко мне заглянула дамочка, с которой я недавно общалась.

– Да, у меня бой завтра на рассвете. Что ты хотела?

– Я го тебе принесла. Мар разрешил воспользоваться твоим кредитом, – озарила меня она счастливой улыбкой, зашла и протянула малюсенькую корзинку с конфетами.

– А чего так мало? – пробурчала я, забирая гостинец.

– Мало? Прости, я не знала, что ты такая сластёна, – пожала плечами рахуша.

– Да не то, чтобы, но раз уж мне дали кредит, надо его тратить, – ухмыльнулась я, отсыпала в руку половину и притянула даме, имя которой я так и не удосужилась узнать.

– Спасибо, – улыбнулась она и взяла одну конфету.

– Не заставляй меня уговаривать, я злая и усталая, просто возьми, – вздохнула я, взяла руку рахуши, поражаясь её размеру, раза в два больше моей, и высыпала туда конфеты. – Я спать.

– Элина, мар будет недоволен, если узнает, что я взяла…

– Будет возражать, скажи, что я угрожала тебе. Он поверит, а теперь, будь добра, иди и рахушь угости, если тебе слишком много.

Я отвернулась к стене и облегчённо вздохнула, услышав, как закрылась дверь. Голова кружилась от усталости, и целебный сон не заставил себя долго ждать. Вот только пробуждение было не таким приятным.

– Элина! Быстро вставай! – раздался прямо над ухом грозный голос наставника.

– Жаншу? Что случилось? – сонно прошептала я.

– У тебя двадцать минут.

– Сколько?! – воскликнула я. – Да мне только полчаса на доспехи надо! Нельзя было пораньше разбудить?

Вскочила с кровати и побежала в купальню, благо, что та находилась рядом. На все утренние процедуры у меня ушло пять минут – рекорд, вернулась и, не обращая внимания на Жаншу, который по-прежнему оставался у меня, пошла к шкафу. Ознакомиться с местным доспехом у меня не было возможности, точнее возможность-то была, он лежал в шкафу и никто не запрещал мне на него смотреть, но вот случая не представлялось. Вытащила все части экипировки и окинула их придирчивым взглядом. Их было меньше, чем у Доргу, но от этого понятней они не становились.

– Быстрее, – прервал мои раздумья наставник.

– Жаншу, тут такое дело… я не умею.

– Как не умеешь? – изумился он.

– Вот так, – пожала я плечами. – В Порисе мне Слоу помогал, а на Осенних играх другая рахуша или служащий Доргу. Причём если тот я худо-бедно могла надеть минут за тридцать, то с этим ничего не понимаю.

Жаншу спорить не стал, видимо действительно времени у нас было не слишком много, просто надел на меня злополучный доспех и повёл к главному входу дома Бахи, где нас уже ждали много, очень много рахушь. С ходу я насчитала пятнадцать штук. И я этому факту так удивилась, что забыла рассмотреть дом и само имение Бахи. Мы расселись в три открытых повозки и тут же отправились в путь. Дорогу до города я знала, так что любоваться ей не стала, а думала о Тахе. С тех пор как мы поменялись телами и вернулись, она не появлялась. Может быть, доктор внял моим мольбам и помог ей расстаться с жизнью? Было бы хорошо, а то если ведьма появится во время боя, это будет не очень хорошо. Напугает полбеды, но вот отвлекать будет совершенно точно.

– Эли, выходи, – отвлёк меня Жаншу. О, он ехал с нами? Я подняла глаза и увидела, что мы стоим у арены в столице. За время Осенних игр я успела запомнить эти стены и возненавидеть их.

Я вышла и пошла вместе со всеми к так же знакомым мне комнатам ожидания. Часть рахушь осталось в первых помещениях, где была Лу, выставленная на Осенних играх на показательные бои, остальные пошли со мной.

– Эли, останешься тут. Тебя мар предупредил, что никого не убивать в первой части боя? – спросил наставник, заводя меня в комнатку.

– Нет, – покачала я головой. – Я даже не знаю, что нужно делать.

Жаншу заскрипел зубами от досады и очень, очень быстро в общих чертах начал рассказывать об особенностях моего боя. Оказалось, это, так сказать, изобретение Бахи – одна рахуша, то есть я, в центре круга и сражается с противниками, которые прибывают сначала по одному, потом по двое и так далее, причём если затянуть с первым, то дальше придётся драться уже с тремя. Убивать нельзя, цель выкинуть за пределы круга, но, по словам наставника, крови и ранений в этом бою предостаточно, поэтому в круг выставляется самая сильная рахуша Роху, а соперники из других домов. Второй этап – это тоже бой с несколькими соперниками, три-четыре, но бой уже может привести к летальному исходу и никаких кругов, просто арена. Ничего хорошего, в общем.

Наставник ушёл отводить остальных рахушь по своим местам, а я прислонилась к стене у коридора и смотрела, как прибывали другие. Перед глазами мелькали разноцветные доспехи и незнакомые лица, они не обращали на меня внимания, я на них, а высматривала лишь сиреневый камзол. То, что на этих боях, местного масштаба, да ещё и организованные Бахой будет присутствовать Доргу, маловероятно, но надежда умирает последней. И словно по велению волшебной палочки в коридоре промелькнул сиреневый цвет. Не Доргу, доспеха. Рахуши, которых я рассмотреть не успела и они скрылись в одной из комнат, и наставник. Бывший.

– Слоу! – окликнула я мужчину. Он обернулся и изумлённо замер. Видимо Доргу не говорил ему, что теперь я в другом Роху, и тёмно-синие доспехи на мне стали для него неожиданностью. Подошёл ко мне.

– Эли?

– Где Доргу? – без приветствия спросила я.

– Сейчас спустится. Что ты тут делаешь? Ты рахуша Бахи?

– Как видишь, – пожала я плечами и расплылась в улыбке, заметив в коридоре предмет моего ожидания. Доргу шёл быстро, но при этом заглядывал в каждую комнатку, явно выискивая меня, но, почувствовав мой взгляд, посмотрел прямо и тоже улыбнулся.

– Рини…

Слоу тут же удалился.

– Я так скучала по тебе.

– Не выходи, – сказал Доргу, как только я сделала шаг к нему. – Я тоже скучал.

– Хочу обнять тебя, – прошептала я, но он покачал головой.

– Нельзя.

– Тогда подойди ближе.

Доргу прикрыл глаза и, уж было хотел сделать шаг, но нет.

– Рини, боюсь не удержаться, – прошептал он. – Не могу видеть тебя в этих доспехах…

– Не смотри на цвет, я по-прежнему твоя рахуша.

– Ты выглядишь уставшей, красные глаза.

Я сжала губы и выдавила из себя улыбку.

– Слёзы в Роху запрещены, плачу по ночам. Схожу с ума без твоих рук, хочу поцеловать тебя.

– Рини, нельзя. Баха почувствует, что я прикасаюсь к тебе, – ещё тише ответил Доргу. – Нам и так повезло, что он не выдвинул обвинение, когда ты сбежала ко мне, но если он это сделает, мне будет запрещено даже приближаться к тебе.

Я обречённо вздохнула. Так близко и так далеко… я буквально кожей чувствовала между нами стену.

– Но как только представлю, что он… – Доргу запнулся. – Он возьмёт тебя сегодня…

– Не думаю, – перебила я его. Доргу непонимающе нахмурился. – Ведьма не только сняла с меня печать, но и кровь сделала грязной. Помнишь, первый раз, когда ты смотрел, она была серой? – Доргу кивнул. – Вот и сейчас она такая же. Баха был в шоке, когда увидел, брезгливо скривился и сказал, что личного оружия мне не даст.

– Он ненавидит грязную кровь и женщин берёт только с благородной, – уже улыбаясь, ответил Доргу, но уже через мгновение снова нахмурился. – Будь осторожней сегодня. Этот бой очень сложный и самое скверное то, что Баха не любит лечить своих рахушь. Считает, что если она получила ранение, то должна понести наказание.

Я пожала плечами.

– У меня неограниченный кредит, схожу в город к лекарю, заплачу за твоего дракона заодно…

Доргу еле сдерживал улыбку, понимая меня правильно. Баха ещё пожалеет, что дал мне кредит, я могу быть очень расточительной дамой.

– Эли, мне пора.

– Где ты будешь?

– Ложа справа от почётных мест.

Я кивнула и, не отрываясь, смотрела на губы Доргу. Хотелось хотя бы прикоснуться к ним, вдохнуть уже ставший родным аромат персиков, почувствовать нежность этого грозного мужчины.

«Элина, ты одна?» – услышала я голос Бахи в голове. Вот ведь, словно почувствовал… хотя кто его знает.

«Конечно, а с кем я должна быть?»

«Доргу» – коротко ответил он.

«Он в коридоре рядом со своими рахушами. Меня не касался».

«Это я знаю, но то, что он рядом мне не нравится!»

«Можно мне поцеловать его?» – решила спросить я по-хорошему, но в ответ услышала лишь смех. Ну ладно, я могла бы быть послушной, но нет, значит нет.

Доргу настороженно наблюдал за мной, догадался, что я общалась с хозяином.

– Баха знает, что ты рядом, – вздохнула я. – Прикоснуться к тебе не разрешил.

– Ты спросила разрешения, – удивился Доргу. Я пожала плечами.

– Иди, мне нужно ещё провести разминку. Люблю тебя…

Доргу грустно улыбнулся, кивнул и удалился. Я без сил спустилась по стене, у которой стояла, и села на пол. Закрыла лицо руками и расплакалась. Всё тело ломило от желания почувствовать любимые объятия, сердце болезненно сжималось, а руки тряслись. То, как я скучала по Доргу до этого – ерунда. А сейчас… сейчас казалось, что я умираю без него…

– Элина! – раздался изумлённый голос наставника, а вслед за ним требовательные руки. Он поднял моё заплаканное лицо и грубо стёр слёзы со щеки. – Элина, мар попросил проверить тебя, но это, – показал он мокрый палец, – увидеть не ожидал.

– Я… я в порядке, – просипела я.

– Эли, бои уже начались, за тобой скоро придут, а у тебя дрожат руки!

– Всё хорошо, Жаншу, я справлюсь, – уже более спокойно сказала я, утёрла слёзы и шмыгнула носом для проформы.

«Справишься с чем?» – услышала я на гневный голос в голове на этот раз Тахи. Ох, только подумала о ней и вот…

– Иди, Жаншу, правда. Мне нужно пару минут, и я буду готова.

– Что случилось?

– Потом, после боя, пожалуйста.

«Что?! Боя?!» – заверещала Таха. Ну хоть Жаншу не стал спорить, кивнул и удалился.

– Что ты орёшь? – тут же ответила я ведьме.

«Что за бой, ты грязная лоши?» – рычала Таха.

– На арене, и если ты не угомонишься, меня убьют, – огрызнулась я.

«Мне нужно моё тело! Мы договорились, никакой арены, никакого Роху!»

Я подняла руку, чтобы Таха могла увидеть цвет доспеха.

«Что это значит? Чей доспех на тебе?»

– Бахи. Его доспех, его печать, его Роху. Знаешь, как снять печать и свалить от него – говори, нет – заткнись и дай мне выйти на арену и не сдохнуть, – прошипела я.

«На мне не было печати, когда я вернулась» – уже спокойней, но с не меньшим гневом ответила Таха.

– Она спала, а Баха подсуетился и поставил свою. С Доргу я могла бы попробовать договориться, с Бахой нет. Так что прошу ещё раз: заткнись.

Таха ничего не ответила, но я могла поспорить на что угодно, она всё ещё оставалась со мной. Но я не обращать на неё внимания, времени действительно не оставалось, быстро провела разминку и уже очень скоро пошла к арене. Выслушала традиционное представление о своих немногочисленных, но ярких победах и нынешней принадлежности дому Бахы.

«Победительница Осенних игр?» – удивилась Таха.

– Заткнись, – прошипела я, – ты меня отвлекаешь.

Стена передо мной исчезла, открывая взору пустую арену со светящимся синим, словно неоновым светом, кругом. Что ж, он не такой уж большой, всего метров десять в диаметре, уже хорошо. Вот только гневный рык Тахи был не к месту. Но я хладнокровно прошла вперёд, встала в центр и нашла на трибунах Доргу. Он сидел с невозмутимым выражением лица, но я слишком хорошо его знала, чтобы поверить в напускной грозный вид. Доргу волновался за меня, волновался из-за неоднозначных криков трибун. Все в Нохна знали его – жестокого варвара с Крайних земель, все знали меня, но никто не ожидал увидеть под цветами дома Бахи. Народ кричал, удивлялся, радовался.

Я смотрела на Доргу и была уверенна, что с трибун хорошо видно кому обращена моя улыбка, что для бывшего хозяина вышла сегодня на арену. Поднесла пальцы, облачённые в перчатку, к губам и поцеловала, смотря в глаза Доргу. Он улыбнулся и тоже коснулся своей губы. Теперь, чтобы не наплёл Баха, ни у кого не останется сомнения, что мы с Доргу по-прежнему любим друг друга, а моё появление в Роху другого вызывает вопросы.

Тем временем на арене начали открываться проходы, выпуская моих первых противников. Сначала две, а следом ещё одна рахуша. Не отрывая взгляда от Доргу, я вытащила свою катану, обыкновенную, не личную и приготовилась к бою. Доргу неодобрительно покачал головой, да, мне следовало смотреть на своих противников, а не на него. Но эта игра была не чтобы показать какая я крутая рахуша, нет, я желала позлить Баху. Он сам позвал Доргу на эти бои, чтобы тот якобы полюбовался на меня, выступающую за его дом, но не думал, что это может выйти ему боком.

-Эли – одними губами произносит Доргу. Да, я знаю, что трое противников уже в круге и заходят ко мне со спины, и ещё два прохода открыто, но то, что с ними и драться толком не обязательно было большим плюсом. Что-что, а выводить из строя противника не раня его, я умела хорошо.

Первый противник идёт в атаку, я резко ухожу от огромной секиры и ударом ноги отправляю за пределы круга. Следом вторая рахуша – более осторожная, а может трусливая, она всего лишь приблизилась, но уже была повержена, как и третья, решившая дождаться более удачного момента для удара. Всё-таки репутация – страшная сила, да и, по словам Слоу на подобные бои редко приглашают сильных рахушь, это скорее зрелище, нежели бой. Хотя я так не думала, мои противники, которые прибывали и прибывали, желали, если не убить, так поранить меня.

Их было много, даже слишком. Я едва успевала отбиваться и уже не смотрела на круг, в рамках которого должна была оставаться. Оружие справа, слева, я пригибаюсь, вижу кровь, но она не моя. Надеюсь, никто не убит, в этой каше ничего не поймёшь. Удар, ещё один, сейчас для меня существуют только оружие, которым активно пользуются мои противники, я же своим лишь обороняюсь, не хочу убивать. Вторая рука и ноги выполняют основную работу. Нужно просто их оттолкнуть от себя и чем дальше, тем лучше.

Острая боль в плече, катана выпадает у меня из руки, но я продолжаю сражаться уже без оружия. Нужно быть осторожней, противников какое-то немыслимое количество. Это я так скверно сражаюсь, что они накопились или выходят рахуши не по двое или трое, а больше? Вполне возможно. Может быть Баха, узнав о моей дрянной крови, решил позабавиться на последок? Нет, это вряд ли. Понять мотивы этого мужчины не сложно, он словно ребёнок, увидел игрушку у друга и захотел её. И пусть она ему самому кажется не такой уж и хорошей, но друг так хорошо и увлечённо играл, что очень захотелось забрать её себе. Игрушка оказалась грязной, какая досада, но зато теперь она его, а тот другой будет страдать, что само по себе приятно.

Кто-то сбивает меня с ног, быстрый кувырок, удар ногой в неизвестного противника и он вне синего круга, следом ещё один, решивший, что я на песке слабая цель. Вскочила на ноги и снова в бой. Остриё чьего-то личного оружия летит в меня, а за спиной ещё противники, опять острая боль, на этот раз в боку, но я нахожу силы отбиться и от них, хотя какие там силы… я держусь на ногах из последних сил. Когда же закончится эта пытка?! Она кажется бесконечной… но нет, в какой-то момент я замечаю, что противники закончились. Осмотрелась. Да, в кругу я стою одна, а за его пределами внушительная толпа поверженных соперников. Ох… только от одного их вида мне дурно.

Вздохнула, выравнивая дыхание. Ещё раз. В ушах бьёт кровь, но руки не дрожат, хотя правую практически не чувствую. Сперва я подумала, что мне выбили плечо, но видимо это перелом. Вся правая половина лица в крови, на этот раз моей, раны на ногах, сломаны рёбра. Хорошо меня отделали, но на ногах я стою крепко и если на кровь не смотреть, могу сойти за здорового человека.

Но это лишь первый раунд. Уходить с арены не надо, её покидают лишь мои противники.

Я, пользуясь передышкой, поднимаю глаза и смотрю на Доргу, как бы спрашивая, понравилось ли ему? Он качает головой и одними губами говорит «плохо».

– Твоя печать давала мне силы, – пожала я плечами и театрально развела руками. Трибуны что-то кричали, но я их не слышала, уши практически заложило от перенапряжения, как буду сражаться во втором этапе с более умелыми противниками и на смерть – не знаю. Сил нет.

Взгляд Доргу был холоден, без эмоций, но я знала, что ему больно видеть меня в таком состоянии. В отполированных стенах арены я видела себя – грязную, всю в крови, но вдруг его взгляд меняется, становится изумлённым.

Я обернулась и ошарашенно открыла рот. Ох ты чёрт! Мои противники на втором этапе из дома Сахпорнул. Снова посмотрела на Доргу, он гневно сжимал губы и сверлил глазами Баху. Я тоже посмотрела на него. Этот подлец сидел по правую руку от главного на этих боях и наслаждался произведённым эффектом. Ненавижу!

– Я не стану драться с рахушами дома Сахпорнул, – громко сказала я. Трибуны вмиг замолчали.

– Роху – одна семья! А они… – закричала я и показала пальцем на четверых рахушь, – пусть и бывшие, но сёстры! Всего три дня назад мы жили под одной крышей, и то, что сейчас требуешь убить их – низко и подло! Мар.

– Она права, – вдруг услышала я незнакомый голос. Перевела взгляд на главного. Это были его слова, вот только Баха был не согласен и зол. Очень. Он медленно поднялся со своего кресла, подошёл к краю стены и посмотрел на меня.

– Элина, я приказываю тебе сразиться с этими рахушами и убить их, если сможешь, конечно, – произнёс он, и было в этих спокойных словах столько гнева и яда, что можно было бы задохнуться. Я обернулась. Троих я знала только в лицо, третья – Дина. И все они были в шоке от моей персоны, облачной в доспех другого дома. Снова посмотрела на своего хозяина. Открытое неповиновение было опасным, на мне печать мара и значит, он может убить меня одним лишь касанием, а может быть и мыслью, но то, что меня поддержал тутошний управляющий, придало мне смелости.

– Баха, – начала я говорить, решив использовать имя, а не принятое обращение к хозяину и тем самым показать своё отношение. – Ты на рассвете пришёл в чужой дом и прямос порога, в отсутствие хозяина украл чужую рахушу, по нелепой случайности потерявшую свою печать. Ты, словно вор, пока никто не видел, увёз её в свой Роху, позабыв о чести. Но я приняла тебя как мара, тренировалась и вышла на арену! – выкрикнула я. – Вот только моя душа осталась в другом Роху, мар, за которого я готова отдать жизнь не ты. И я скорее перережу себе горло здесь, на твоих глазах, чем предам дом Сахпорнул…

Последние слова я уже прошипела из-за адской боли на спине. Но я продолжала стоять на ногах и смотреть в глаза Бахе. За его спиной почётные гости увлечённо перешёптывались.

– Эли, – услышала я робкий голос за спиной. Обернулась и увидела Дину. – Эли, мы переживали за тебя, – едва слышно прошептала она и совершенно неожиданно подошла ко мне и обняла.

Вот это да! Вот так зрелище! Я тоже подняла руку и упала бы на песок от резкой боли, если бы Дина не поддержала меня. В глазах потемнело, во рту вкус крови.

– Баха, прекрати! – словно гром понёсся по арене голос Доргу. – Шар запрещён!

Боль немного отступила, но на ноги подняться я уже не могла.

– Запрещён, вне Роху, – прошипел Баха в ответ.

Что было после, я уже помню только обрывками – кто-то взял меня на руки, что-то говорил, потом голос Бахи… и снова боль со вкусом крови.

– Элина, просыпайтесь, вы опаздываете на занятия, – ворвалось в мой больной мозг.

– Опять ты… грязный лоши, – было ответом, и я едва не застонала от досады. Опять в голове этой безумной ведьмы, мало мне проблем было… Но решила себя не выдавать, а просто побыть свидетелем.

Таха открыла веки и глаза пронзила болезненная резь. Её опять накачали лекарствами, тело ломит, во рту горечь, а перед глазами чёрные пятна.

– Значит не Элина, – вздохнул врач. О, да у него прогресс, он стал различать меня и Таху. – Жаль, а я бы хотел поговорить с ней.

– Она скоро появится, – словно угрозу прокряхтела ведьма. В это время двое санитаров отвязывали её от кровати.

– Это было бы чудесно! А вы снова общались с ней? – спросил счастливый доктор.

– Она сумасшедшая, – гневно прошипела Таха. – Нужно было всего лишь убить этих грязных лоши, а теперь валяется в Роху и истекает кровью от шара мара, словно низшая.

О… какая ценная информация. Откуда это она знает?

– Да, жаль, – со знанием дела покивал головой доктор. – Вы желаете сходить в душ или уборную?

Ох, нет, Там висит зеркало и моё присутствие раскроется.

– Нет.

Я облегчённо выдохнула.

– Хорошо… хорошо… – задумчиво произнёс доктор и развернулся к выходу. – Мы вас ждём. Сегодня у нас Шуберт, Лебединая песня, изумительное произведение, вам обязательно понравится.

Если бы я могла, то непременно открыла бы рот от изумления. Они тут музыку слушают… да какую! Правда я не большой любитель Шуберта, мне ближе Бетховен или Бах, но узнать, что в клинике используется музыка-терапия, приятно.

Тем временем доктор скрылся за дверью, а санитары… я даже толком не поняла, что они делали. Два здоровых мужика неожиданно свирепо и яростно набросились на Таху, стали её… я бы сказала целовать, но это скорее было похоже на звериное облизывание, нежели на поцелуй, они грубо начали обнимать её, тискать и мять грудь. Ведьма же откинула голову и гортанно смеялась, наслаждаясь дикой лаской.

– Этой ночью вы работаете? – спросила она.

– Я да, рини, – прошипел один из них ей на ухо.

Ого! Рини… с ума сойти!

– А ты, Тим? – Таха подняла руки, которые были почему-то развязаны, и грубо, за волосы притянула к себе второго.

– Я поменяюсь и приду к тебе, – прорычал тот.

– Поменяйся, – строго произнесла Таха. – Сегодня я хочу вас двоих.

Я мысленно зажала себе рот, чтобы не выдать присутствия. Давать Тахе понять, что я знаю о её грязном секрете, не стоит. Возможно, мне удастся использовать санитаров в своих целях. Вот только спать с ними… меня едва не стошнило от одной этой мысли. Но они же… моё тело… ох…

Я её убью! Убью эту ведьму!

Тем временем санитары запаковали Таху в смирительную рубашку и подняли на ноги. В глазах тут же потемнело, дурнота накатила с новой силой. Я ждала, что она пройдёт, но меня словно бездна поглотила чернота и сознание помутилось.