Возвращение тёмной стороны

Глава 7

Поговорить, значит… Ферус едва уберег физиономию от столкновения со стеной дома. В шею уперся ствол бластера. Собеседник не церемонился, или же просто не очень себе представлял, чем бластер отличается от штыка…

— Вы думаете, мы глупы? — поинтересовался он у Феруса.

— «Мы» — это кто? — не удержался тот.

Ствол бластера дернулся. Собеседник, похоже, вознамерился проткнуть его шею насквозь; Ферус постарался не вздрогнуть. Происходящее уже начинало раздражать его. По-хорошему говоря, он в секунды мог разоружить этого деятеля, но понимал, что подобная агрессия сейчас лишь повредит делу.

— Вы думаете, мы глупы? — повторил его противник.

— Нет. Я не думаю, что вы глупы. Ну, разве что манеры так себе… Если бы я думал, что вы глупы, я бы не стал вас искать.

— То есть вы признаете, что пытались выследить нас, — ствол бластера убрался из шеи и ткнулся в затылок, — Вы — агент Империи.

— Ладно, — согласился Ферус, — Формально это так. Я понимаю, звучит плохо. Но это не значит, что я не мог бы помочь вам.

Его собеседник недоверчиво хмыкнул.

— Я вынужден вас убить.

— Но тогда вы не узнаете, зачем я вас искал. Почему бы вам не выслушать меня, и только потом стрелять, если уж вам так хочется?

— Потому что у меня нет времени на пустые разговоры.

Но Ферус чувствовал, что, несмотря на жесткие интонации, его противнику совсем не хотелось убивать. Он отнюдь не был закоренелым убийцей.

— Возможно, было бы проще, если бы я представился.

— Я знаю, кто вы. Ферус Олен.

— Я был одним из основателей движения «Одиннадцати» на Беллассе.

— Я слышал о Ферусе. Но я никогда не видел его.

— И вы думаете, что я — самозванец.

— Я думаю, Империя вполне способна на подобное. Меня предупредили о вас.

— Даал. Помощник Ларкера. Я видел ваш тайник.

Он услышал, как его противник втянул воздух сквозь сжатые зубы.

— Ларкер всего лишь помогает нам время от времени. Он не один из нас. И он не знает Беллассу так, как знаю я. Настоящему Ферусу Олену можно было бы доверять. И настоящий Ферус Олен не работал бы на Императора.

— Э-э, времена меняются. Послушайте, я всего лишь, как бы это сказать, работник по контракту. Подумайте. Есть ли лучший способ узнать состояние дел в Империи, чем работая для неё?

— Вы хотите сказать, что вы двойной агент?

— Угадали.

Была пауза.

— Где находится тайное убежище «Одиннадцати»?

— Ай, стоп. Это глупый вопрос.

Ствол бластера снова больно ткнулся в затылок. Нет, ну сколько…

— Ну хорошо, хорошо, не глупый… неудачный. Вы же понимаете, что я не могу сказать вам этого даже с учетом бластера у головы. Спросите что-нибудь другое.

— Что было первой акцией «Одиннадцати»?

Ферус помнил. Ещё бы не помнить. «Одиннадцать» — в самом начале, когда их действительно было только одиннадцать — взломали имперские файлы и выяснили имена имперских шпионов, действующих в столице Беллассы — Юссе. Это всё ещё было тайной, сохраняемой первоначальной группой, потому что проведенные ими подобные акции они никогда не разглашали — без необходимости. Если его собеседник знал кого-то из внутреннего круга «Одиннадцати», кто рассказал ему об этом, то Ферус мог подтвердить эту информацию. Это уже не имело прежнего значения — имперские шпионы давно получили другие назначения.

— Взлом файлов штаба имперского гарнизона — для того, чтобы выяснить имена имперских шпионов.

— Скольких шпионов вы обнаружили?

— Четверых.

Ствол бластера исчез от затылка.

— Вы можете обернуться.

Ферус повернулся. Его противник оказался моложе, чем он думал, может быть всего несколькими годами старше Тревера. Но низкий решительный голос вполне соответствовал его внешности — парень был высок, широк и крепко сложен, с густой шевелюрой каштановых волос, доходящей до плеч. Бластер все ещё был у него в руке.

— А откуда это знаете вы? — спросил Ферус.

— Я знал кое-кого, близкого к группе, — ответил тот, — Когда мы только организовывали здесь Сопротивление, я оправился на Беллассу и на несколько других планет посмотреть, не могу ли я перенять у них кое-что. И кое-кто был столь любезен поделиться со мной наиболее удачными стратегиями.

— Доктор Арни Энтин, — кивнул Ферус, — Вы говорите о ней.

— Как вы узнали?!

— Потому что вы сказали, что ваш контакт был «близок к группе», а не «в группе». Арни не была с нами в то время. Но после того набега она лечила Вила — у него был перелом запястья. Так что она знала об этом.

— Хорошая логика. Я — Динко, это моё прозвище здесь. Мы все используем только их — лучше, когда никто не знает настоящих имен других, — молодой человек улыбнулся, угрожающее выражение на его лице сменилось приветственным, — Полагаю, теперь я должен сказать: «добро пожаловать в самарианское Сопротивление».

Ферус потёр шею:

— Определенно, из вас вышел бы неплохой зазывала!

Мелькнувшая усмешка на лице Динко почти тут же исчезла:

— Я уже несколько недель не получал никаких известий от Арни. А до этого мы поддерживали постоянный контакт. Вы знаете что-нибудь?

— Они должны были изменить стратегию после того, как Роан был арестован. Имперцы всерьёз взялись за Сопротивление. Я слышал, что они собирались даже на время расформироваться.

— Мы не хотим, чтобы то, что случилось там, случалось здесь, это точно, — сказал Динко, — Идемте, я познакомлю вас с другими.

Ферус прошел за ним обратно в кантину. Динко двинулся непосредственно к столу, за которым сидели молодая женщина с красными вьющимися волосами и пожилой мужчина.

— Это — Нэк и Файерфолк, — сказал он.

Ферус повернулся к изящной молодой женщине с красноватыми завитками волос.

— Я думаю, что уже видел Файерфолк прежде, — сказал он.

Она улыбнулась:

— Вторая попытка. Я — Нэк.

— Файерфолк — это я, — сказал человек с серебристыми волосами.

— Извините. — Ферус был удивлен, что молодая миловидная женщина взяла себе в качестве прозвища название одного из самых отвратительных существ в Галактике — бойцовой собаки нэк. Он предположил бы, что она выберет более причудливое — Файерфолк — название крошечных пылающих существ одной из лесных лун Эндора. Он подсел к столу.

— Сначала позвольте мне сообщить вам официальную причину того, что я здесь, — сказал он, — Император Палпатин имеет для вас одно предложение. Он обещает предоставить вам амнистию, если вы саморасформируетесь.

— Хорошие новости, — сказал Файерфолк, — Предполагается, что мы клюнем на это?

— Император предложил мне амнистию, и я принял его предложение, — сказал Ферус, — Это был способ внедриться.

— Это способ попасть в тюрьму, — отозвался Динко, — Я не верю этому.

— Вы и не должны, — кивнул Ферус.

— Хорошо, сообщение вы передали, — сказал Файерфолк, — А мы отказались. И теперь можно переходить к делу.

— Ферус хочет помочь нам, — сказал Динко.

— Империя пока не низложила ваше правительство, — сказал Ферус, — Я думаю, это потому, что Император еще только объединяет власть в своих руках, и пока не хочет давать планетам причины держать на него зло. Он хочет попробовать влиять на правительства, а не свергать их. Подобные правительства получат имперских губернаторов. Я видел, что это делалось на некоторых планетах Внутреннего Кольца. Когда Империя пробовала назначить губернатора на Беллассе, мы восстали, и тогда они просто ввели на планету войска и захватили её. Вы же не хотите, чтобы здесь случилось то же самое.

— Так именно поэтому они послали сюда Дайвиньена, — сказал Динко, — Они называют его советником, но он рвется выше.

Ферус кивнул:

— На Самарии ничего не мешает стать премьер-министром выходцу с другой планеты, так что возможность у него есть. Баг добивается власти. Для имперцев будет большой удачей, если он действительно будет избран. Они смогут использовать этот факт, чтобы убедить другие планеты, что никого не хотят принуждать силой.

— А жители Сафа тем временем позволяют этому произойти, — мрачно сказал Динко, — Мы пускаем нашего врага на планету. Да ещё и стул ему предлагаем…

— Люди боятся, — сказал Файерфолк, — Боятся потерять то, что имеют.

— И пока кто-то обещает, что для них все останется по-прежнему — будут и их персональные дроиды, и комфортная жизнь, они будут верить чему угодно, — добавила Нэк.

— Я боюсь, что Баг выигрывает эту игру, — кивнул Ферус, — Он практически заручился поддержкой министров для объявления вотума недоверия Ларкеру.

— Он подкупает министров, — сказала Нэк.

— Если бы этому были доказательства, это могло бы быть полезно, — заметил Ферус, — Император все еще обеспокоен соблюдением приличий. Возможно, он мог бы отозвать Бага обратно на Корускант. Или, по крайней мере, это показало бы всем его истинные действия и он потерял бы здесь поддержку.

Нэк, Файерфолк, и Динко переглянулись.

— Мы могли бы получить доказательства, — сказал Динко, — Если все пойдет как надо.

— Как?

— Вы знаете, что Багу был подарен персональный дроид?

— Я был на церемонии.

— Кое-кто перепрограммировал для нас персонального дроида Бага. Он поместил в него чип, позволяющий нам контролировать его коммуникации. И скоро мы получим доказательства — возможно в ближайшие часы, возможно через день…, но мы уверены, что мы их получим. Этот дроид будет делать записи каждого разговора, каждой сделки Бага.

— Хорошо. Баг — не единственная проблема, но самая большая в настоящее время. Империи потребуется некоторое время, чтобы заменить его. Тем временем, Ларкер сможет восстановить свое влияние, и ваша организация тоже усилится.

— Если мы избавимся от Бага, это убедит жителей Сафа, что к нашему движению стоит присоединяться, — сказал Динко.

— Я сообщу Императору, что вы рассматриваете его предложение, — сказал Ферус, — И было бы хорошо, чтобы я мог сообщить ему нечто, подтверждающее, что я на его стороне. У вас есть какой-нибудь старый тайник, который вы больше не используете и о котором я могу ему рассказать?

— Как насчет того спидера? — предложила Нэк, — Мы использовали его уже в течение месяца, пора сменить место.

— Хорошо, — Ферус поднялся, — Как я смогу снова связаться с вами?

— Вы знаете Фонтан Сумерек на площади Тало?

Ферус кивнул. Он уже хорошо знал Саф.

— Если вы придете туда в полдень, мы найдем способ связаться с вами. Или же в случае критической ситуации мы можем использовать комлинки. Но сообщения должны быть совсем короткими, на случай, если Империя контролирует связь, — сказал Динко.

— Хорошая политика, — кивнул, прощаясь, Ферус.

Он вышел, чувствуя странное нежелание уезжать отсюда. И дело было не только в том, что они напомнили ему о временах «Одиннадцати». Ощущение нависшей над ними опасности. Ибо в игру, похоже, вовлекалось нечто настолько огромное, что не в их силах было одолеть…

Он слышал слова Императора. Палпатин говорил о том, что он не против самоуправления на планетах. Но если Баг не сможет занять вожделенный пост премьер-министра Самарии, не станут ли следующим шагом Империи отряды штурмовиков? Он не знал.

Он только надеялся, что независимо от того, что планировала Империя, сопротивление сможет пережить это.