Возвышение короля

Я прожил на свете почти двести лет, и большую часть этих лет занимала борьба – сражения, войны, засады чудовищ и неожиданные опасности.

И все же, если сложить вместе все часы сражений, в которых мне приходилось участвовать, то общее время окажется ничтожным по сравнению с тем, что я посвящаю тренировкам в течение десяти дней. И действительно, сколько сотен часов, составляющих тысячи дней, я провел, обращая оружие против воображаемых противников, тренируя свои мышцы, чтобы наносить удар клинком как можно стремительнее, сохраняя при этом равновесие, под нужным углом, в нужный момент?

За одну тренировку я, возможно, наношу колющих ударов в центр туловища противника больше, чем за все сражения, в которых участвовал. Таков образ жизни воина, иначе нельзя. И я знаю, что это верный путь для каждого, кто хочет развить свои навыки, для каждого, кто хочет достичь совершенства, даже зная, что совершенства не существует.

Потому что не существует совершенного выпада, совершенной обороны, совершенной формы. Само это слово означает состояние, которое невозможно улучшить, но к боевому искусству это понятие неприменимо, потому что владение собственным телом, разумом и технику всегда можно совершенствовать.

Итак, не существует состояния совершенства, но искать его – это не глупость, нет, потому что именно эти поиски, это бесконечное путешествие, определяют превосходство воина над другими.

Когда ты не просто сосредоточен на цели, а видишь ведущий к ней путь, ты учишься смирению.

Воин должен быть скромным.

Слишком часто люди определяют ценность собственной жизни в соответствии со своими целями, и, следовательно, по тому, что они считают своими достижениями. Я не раз размышлял над этим явлением, и мудрость, накопленная с годами, научила меня постоянно отодвигать цель дальше, чтобы ее нельзя было достичь. Разве отрицательной стороной достижения не является самодовольство? Со временем я пришел к выводу, что мы слишком часто ставим себе цель и достигаем ее, а потом считаем, что наше путешествие подошло к концу.

Я ищу совершенства, совершенства во владении мечами, во владении своим телом. Я знаю, что его не существует, и это знание помогает мне двигаться вперед, каждый день, и никогда не приносит мне ни раздражения, ни сожалений. Моя цель недостижима, но истина заключается в том, что мой путь к этой цели гораздо важнее для меня.

Это верно также для любой цели любого человека, но мы редко понимаем это. Мы ставим себе цели и стремимся к ним, как будто их достижение волшебным образом гарантирует бесконечное счастье и довольство собой, но так ли это на самом деле? Бренор жаждал найти Мифрил Халл, и он его нашел. И сколько лет после этого достижения мой друг-дворф искал способ спрятать его обратно или, по крайней мере, отвязаться от цели, которую он себе некогда поставил?

Он желал новых приключений, новых дорог, новых целей и в конце концов окончательно отрекся от трона Мифрил Халла.

И если это верно для короля, то верно и для простого подданного, да и почти для всех, кто живет, подчиняя свое существование лихорадочной гонке к следующему «если бы», и во время этой гонки не замечает самой важной из всех истин.

Путь к цели более важен, чем сама цель. Ведь даже если цель и стоит того, чтобы ее достичь, то путь представляет собой саму жизнь.

Итак, я ставлю себе недостижимую цель: совершенство физической формы, совершенство в бою.

И путь к этой цели, путь длиною в жизнь, помогает мне выжить.

Сколько раз за двести лет мне в последнее мгновение удавалось ускользнуть из пасти чудовища или от клинка врага? Сколько раз я побеждал благодаря памяти своих мышц, их способности выполнять требуемые движения прежде, чем мозг прикажет сделать это? Бесконечная практика, медленный танец, быстрый танец, повторение повторения приводят к тому, что тщательно рассчитанные движения становятся совершенно автоматическими. Упражняясь, я вижу перед собой воображаемого врага, его оружие, его фигуру, позу. Я закрываю глаза, противник появляется перед моим мысленным взором, и я реагирую на его движения, тщательно рассчитывая ответный выпад, соображаю, нужно ли парировать или наносить ответный удар, ищу свои преимущества, промахи противника.

Много секунд длится одно-единственное воображаемое движение, и еще множество секунд и минут проходит, когда я отрабатываю это движение снова и снова. Затем я меняю его, поскольку опыт подсказывает мне новые способы нападения и обороны. Снова и снова я повторяю одно и то же. Скорость возрастает – то, что занимало пятьдесят секунд, теперь занимает сорок девять, затем сорок восемь и так далее.

И когда в настоящем бою я вижу ситуацию, возникавшую в моем воображении во время тренировки, я действую практически не думая. Один удар сердца – и мозг приказывает мышцам совершать рефлекторные движения.

Таков путь воина: необходимость постоянно оттачивать рефлексы, движения, чтобы тело само действовало по сигналу мозга; необходимость доверять своему телу.

Да, вот в этом состоит самая главная сложность. Тренировать тело легко, но эти тренировки бесполезны, если одновременно не тренировать мозг.

Главная черта выдающегося воина – спокойствие. Спокойствие героя.

Основываясь на собственном опыте, встречах и беседах с воинами, волшебниками, жрецами, на воспоминаниях о мужестве и смелости, проявленных другими на краю гибели, я пришел к выводу, что существуют три типа личности. Одни бегут от опасности, вторые застывают в ужасе, а третьи мчатся навстречу ей. Думаю, что для большинства людей это не новость; и еще я думаю, что очень мало найдется тех, кто добровольно отнесет себя к первой или второй группе.

Но последняя реакция, побуждение бежать навстречу опасности, столкнуться лицом к лицу, решительно и спокойно, попадается реже всего среди разумных рас, даже среди дроу, даже среди дворфов.

Неожиданность притупляет ощущения. Часто человек, которого застигли врасплох, слишком много времени тратит просто на то, чтобы осознать смысл происшедшего, и отрицает реальность, поскольку эта самая реальность лишает его способности соображать.

«Этого не может быть!» – такую фразу чаще всего произносят перед смертью.

Даже если ситуация принимается сознанием, многочисленные опасения замедляют реакцию. Например, когда видишь серьезно раненного товарища, страх невольно сделать что-то не так, причинить вред, мешает немедленно наложить повязку, в то время как жизнь вместе с кровью хлещет из раны на землю.

В бою ситуация становится еще более сложной, потому что в игру вступают совесть и страх. Лучники, которые могут попасть в цель с расстояния в сто шагов, часто промахиваются, когда противник находится гораздо ближе, когда попасть в него гораздо легче. Возможно, здесь играют роль угрызения совести: совесть говорит лучнику, что он не убийца, что он не должен убивать. Возможно, это страх, страх промахнуться, что может оказаться фатальным для лучника.

Когда я начинал свое обучение в Академии Мили-Магтир, школе воинов дроу, наши первые занятия включали неожиданное нападение мародеров-дергаров. Разбойники вламывались в зал для тренировок и в мгновение ока убивали инструкторов, и студентам, совсем молодым дроу, оставалось обороняться или погибнуть.

Я видел, как темные эльфы из благородных Домов бежали через черный ход, некоторые бросали на бегу оружие, издавая крики ужаса. Другие, ошеломленные, застывали на месте; если бы нападение было реальным, они стали бы легкими жертвами врагов, серых дворфов.

Лишь немногие вступали в бой. Я был среди них. Мною двигала не храбрость, но мгновенно произведенный расчет: я понимал, что мой долг, моя драгоценная возможность сделать что-то полезное для Мензоберранзана и моих товарищей по академии и, наконец, мой единственный шанс спастись заключаются в битве, в готовности сражаться. Я не знаю, каким образом, но в этот момент внезапного, сильного потрясения разум одерживал верх над страхом, и страх отступал перед голосом долга.

Подобную реакцию преподаватели академии называли «спокойствием героя», и тех, кто вступал в бой с дергарами, отличали и едва ли не награждали аплодисментами.

Тех, кто стоял в бездействии или бежал, ожидали брань и наказания со стороны преподавателей, но в конце концов никого не исключали из академии, что свидетельствовало о вполне ожидаемом от воспитанников поведении. Нет, тех, кто провалил это испытание, обучали – нас всех обучали – час за часом, день за днем, бесконечно, упорно, жестоко.

Тест повторился много месяцев спустя в виде очередной неожиданной засады со стороны другого противника, в другом месте.

На сей раз многие из нас уже были обучены тому, что другие понимали инстинктивно, и тренировки давали о себе знать: лишь немногие бежали прочь или застывали на месте от ужаса. Нашим врагом в битве в широком туннеле за пределами города была банда гоблинов, и, в отличие от дергаров, они получили приказ атаковать нас по-настоящему.

С другой стороны, нападавшие гоблины встретили отряд, обученный искусными инструкторами, воинов, которые приобрели не только физическую силу, но и силу духа. И когда пал последний гоблин, на темной коже воинов-дроу осталась лишь пара царапин.

Однако те темные эльфы, которые бежали или не в состоянии были сражаться, потеряли свой шанс на обучение в Мили-Магтир. Они не обладали разумом воинов и поэтому все были исключены.

Позднее я узнал, что многие из них также были с позором изгнаны из своих Домов и семей.

В Мензоберранзане, царстве безжалостной Паучьей Королевы и ее злобных Матерей, нет места тому, кто не может стать настоящим воином.

В последние несколько декад, наблюдая за Реджисом, я вспоминал те дни в Мили-Магтир. Мой друг-хафлинг вернулся в мир смертных, решительно настроенный изменить свой характер и образ мыслей, идти путем воина. Размышляя о своем собственном опыте, о прогрессе, которого достигли многие дроу, провалившие первое испытание с серыми дворфами, но храбро сражавшиеся с гоблинами, я лучше понимаю своего нового, бесстрашного спутника – безжалостного воина.

Реджис иногда называет себя «Паук Паррафин», это имя он получил в своей второй жизни, но в конце концов он остается Реджисом, тем самым Реджисом, которого мы знали прежде. Однако он проявил необыкновенное упорство и решимость в преследовании невыполнимой цели и теперь готов к пути воина.

По секрету он рассказал мне, что его по-прежнему терзают сомнения и страхи, и я рассмеялся в ответ.

Потому что, мой друг-хафлинг, сомнения и страхи свойственны всем представителям разумных рас.

Дзирт До’Урден

Глава 7 Путь в страну мрака

Дзирт добрался до гребня холма, остановился на краю каменистого обрыва и взглянул вниз, на восток, на зеленую равнину и извилистую ленту речушки, известной под названием Блестящий ручей. Дроу еще раньше заметил далеко на восточном горизонте грозовые тучи – по крайней мере ему показалось, что это грозовые тучи, – но теперь, глядя на них с холма, откуда открывался хороший вид, он совсем перестал понимать, что это такое.

В небе – дальше Блестящего ручья, дальше реки Сарбрин – маячила какая-то тьма, и Дзирт подумал, что никогда не видел подобной грозы. Все земли, расположенные за рекой, лежали во тьме, словно там царила беззвездная ночь, и теней там тоже не было. Со своего наблюдательного пункта Дзирт видел сиявшее полуденное солнце, однако лучи его не проникали сквозь завесу тьмы.

Странное зрелище показалось ему еще более неестественным несколько мгновений спустя, когда солнце, двигаясь но небу, миновало область, затянутую таинственными облаками, и осветило воды ручья. Дзирт смотрел, как тени отступают на восток, затем моргнул, потому что воды речушки, оправдывая ее название, превратились в серебряную ленту и заблестели нестерпимо ярко для его глаз.

Бренор с пыхтением и фырканьем подбежал к нему, перепрыгивая с камня на камень.

– Ты от меня не уйдешь, эльф! – воскликнул он, потому что по глупости предложил Дзирту бежать наперегонки вверх по каменистому склону. Он смеялся, хотел было оттолкнуть Дзирта, но резко остановился. Ухмылка его испарилась – он тоже заметил неестественную тьму на востоке.

– Что это такое, во имя Девяти Проклятых Кругов?! – вскричал Бренор.

Дзирт покачал головой:

– Судя по выражению твоего лица, небо на востоке выглядело иначе, когда ты в последний раз уходил из Мифрил Халла.

– Никогда не видел, чтобы небо так выглядело, – проговорил Бренор. – И вообще, ты думаешь, это небо? – Он в явной растерянности покачал головой. – По-моему, это больше похоже на то, как если бы кто-то взял кусок Подземья и повесил его над моим домом.

Откуда-то снизу раздался свист Вульфгара.

Друзья обернулись и посмотрели на склон холма: остальных Компаньонов не было видно.

– Он считает, что за нами следят, – объяснил Бренор.

– Скорее следуют, как тень, – поправил его Дзирт. – Ты помнишь эти холмы?

Бренор кивнул.

– Холмы Сарбрин. Земли людей Утгарда.

Дзирт указал на гряду довольно высоких, поросших травой холмов, расположенных к юго-востоку от их утеса. Из ложбины между двумя округлыми вершинами поднималась тонкая струйка дыма, которую уносил легкий ветерок.

– Небесные Пони? – спросил Бренор. Им с Дзиртом уже приходилось здесь бывать, давно, очень давно. Еще до Магической чумы, еще до Смутного Времени, даже прежде, чем Бренор объявил Мифрил Халл городом клана Боевого Молота. Они тогда покинули Долину Ледяного Ветра вместе с Вульфгаром и Реджисом, полные решимости найти дом предков Бренора, и немного к северу от этих самых холмов попали в плен к одному из племен Утгарда, известному как Небесные Пони.

Дзирт покачал головой.

– Гнездо Грифона, – объяснил он, имея в виду деревню людей Утгарда, относившихся к племени Грифона. – Сейчас она хорошо известна тем, кто путешествует по этим землям, потому что, в отличие от Небесных Пони, Грифоны занимаются торговлей.

– Ага. – Дворф качнул головой в такт старым воспоминаниям. Во времена царствования Бренора Мифрил Халл вел кое-какую торговлю с Гнездом Грифона. – А они тебя еще помнят?

Дзирт кивнул, но не слишком уверенно.

– Прошло много лет с тех пор, как я бывал здесь в последний раз. Скорее всего, те, кто проявлял гостеприимство по отношению ко мне, уже отправились в чертоги своих богов.

– Неважно, я хочу поскорее добраться домой, – проворчал Бренор. – Прямо на восток, к этим тучам… или что это за темнотища такая, не знаю.

– Я думаю, людям племени Грифона кое-что известно об этом, – заметил Дзирт.

Бренор взглянул на дымок, уносимый ветром.

– А они не такие, как Небесные Пони? – спросил он неуверенно, потому что их встреча с другим племенем Утгарда оставила не слишком приятные воспоминания.

Дзирт ухмыльнулся и взглянул вниз, на склон холма – там показались остальные три члена их отряда. Длинноногий Вульфгар быстро обогнал всех и первым присоединился к дроу и дворфу.

На лице его тоже появилось озадаченное выражение, когда он взглянул на восток, на небо, затянутое мглой.

Реджис, нахмурился, добравшись до гребня холма, но больше всех обеспокоилась Кэтти-бри: она устремила на восток пристальный, озабоченный взгляд. Она ничего не сказала, просто смотрела вдаль, не мигая.

– Ты знаешь, что это такое? – обратился к ней Дзирт.

– Пряжа Мистры? – предположил Реджис. – Снова разматывается? Или наоборот, запутывается? Или…

– Это не имеет никакого отношения к Мистре, – уверенно произнесла Кэтти-бри.

– Что тебе известно, дочка?! – нетерпеливо воскликнул Бренор.

– Это нечто неестественное, – ответила она и наконец отвела взгляд от горизонта. Но смотрела она не на Бренора, а на Дзирта. – И это связано. Я чувствую.

– Связано? – удивился Дзирт.

Кэтти-бри оглядела всех спутников по очереди, и дроу следил за выражением ее лица.

– Связано с нами, – догадался Реджис. – С нашим возвращением.

Вульфгар снова повернулся на восток.

– Миликки? – спросил он.

– Могу побиться об заклад, что это та, другая, – произнес Бренор, пристально глядя на приемную дочь.

Ты уверена, дочка?

Кэтти-бри пожала плечами и растерянно покачала головой.

– Скорее всего, я ошибаюсь и это случайное совпадение, – пробормотала она.

– Идем в Гнездо Грифона, – решил Дзирт. – Заберем наши повозки и лошадей и отправимся в это селение, в сторону столба дыма. Люди племени смогут ответить на наши вопросы.

И, едва успев договорить, он побежал прочь, а остальные цепочкой последовали за ним. Ехали они в молчании, лишь Бренор время от времени бубнил что-то насчет «мерзопакостных орков». Каждый раз, когда повозка подскакивала на очередной колдобине, помрачневший дворф разражался бранью. Остальные не упрекали его, ведь над любимой родиной Бренора нависла странная страшная тьма.

Взобравшись на плоскую вершину широкого зеленого холма, Компаньоны из Халла увидели свою цель – высокий, прочный частокол из толстых бревен. За пределами селения было разбросано несколько хуторов, и крупные, рослые люди, мужчины и женщины, провожали взглядами необычную процессию: дроу верхом на единороге, женщину в одеждах волшебницы на призрачной лошади, хафлинга на толстом пони и дворфа в компании огромного человека, управлявшего повозкой.

Взглянув за спины трем зевакам, которые стояли с правой стороны тропы, ведущей вверх по склону холма, друзья заметили более серьезную группу – верховой патруль, длинноногих варваров, которые смешно смотрелись на пони. Воины следовали за чужаками и сейчас свернули с прежнего пути, очевидно, собираясь преградить Компаньонам дорогу.

Дзирт и Кэтти-бри придержали своих скакунов, чтобы повозка и пони Реджиса смогли догнать их.

– Не стреляйте, ничего не говорите, не швыряйте ни топор, ни молот, – предупредил дроу, затем посмотрел на Реджиса и добавил: – А также арбалетные болты или змею-удавку.

– Я буду говорить от имени нашего отряда, – заявил Вульфгар. – Это люди Утгарда, мой народ.

Дзирт кивнул, сделал знак Кэтти-бри, и они направили своих необычных скакунов в конец отряда, так что Бренор и Вульфгар оказались впереди.

Спустя несколько минут отряд на пони вылетел на дорогу и преградил им путь; двадцать варваров, готовых к бою, держали метательные копья.

– Добрая встреча, братья Темпуса, – заговорил Вульфгар, поднимаясь, и стукнул себя правым кулаком по левой стороне груди. – Я Вульфгар, сын Беорнегара, из племени Лося, которое живет в Долине Ледяного Ветра.

Всадники на пони рассеялись, а один человек с длинными черными волосами, заплетенными в две косы и украшенными перьями, остановил своего пони перед повозкой.

– Приветствую тебя, Вульфгар, – произнес он и так же ударил себя по левой стороне груди. – Я Кейл, сын Тарга Кейфера, вождя племени Грифона. – Он не торопясь осмотрел остальных четверых путников. – Ты путешествуешь со странными товарищами.

– Твой отец должен знать меня, – вмешался Дзирт. – Хотя, по-моему, он был еще ребенком в тот год, когда я в последний раз посещал Гнездо Грифона. Но, возможно, он меня и забыл, потому что я останавливался здесь ненадолго.

На лице вождя появилась улыбка.

– Ты Дзирт До’Урден, – заявил он.

– Добрая встреча, Кейл, сын вождя Тарга Кейфера, – отозвался Дзирт. – Я поражен тем, что ты узнал меня.

– Немного найдется на свете темных эльфов, разъезжающих по поверхности на единороге, – пояснил варвар, и напряжение, хотя и едва заметное, рассеялось. Воины, окружавшие Кейла, разразились смехом и опустили свои копья, а Кейл снова взглянул на Вульфгара: – Что привело тебя в Гнездо Грифона, сын племени Лося?

– Мы возвращаемся в Мифрил Халл. – Вульфгар указал на восток, где клубились тучи. – Мне кажется, там что-то неладно.

Кейл мрачно кивнул.

– Идемте, – велел он. – Я испрошу для вас встречи с вождем Таргом Кейфером.

Некоторое время спустя путники уже сидели за длинным столом, в окружении множества варваров. Дети шныряли вокруг с блюдами еды и кувшинами меда. Мед был отличный, и Бренор даже заулыбался. Отряд Кейла вернулся к патрулированию, но командир остался; он сидел рядом с Вульфгаром и расспрашивал его о жизни в Долине Ледяного Ветра.

Такие ничего не значащие разговоры продолжались какое-то время, и наконец в помещении появился великий Тарг Кейфер. Все варвары вскочили на ноги, приветствовали его знакомым жестом, и Компаньоны последовали их примеру. Тарг Кейфер занял место за столом напротив гостей, а рядом с ним села крепкая привлекательная женщина средних лет с густыми черными волосами и бровями. Усевшись, она жестом велела другой женщине, сопровождавшей их, занять место слева от себя. Судя по всему, вторая женщина не принадлежала к племени Грифона – сильная, плотного телосложения, но не такая высокая и широкоплечая, как люди Утгарда. Она была облачена в одежду всадницы и вся покрыта дорожной грязью, вплоть до длинных темных волос. Светло-серые глаза ее еще сильнее выделялись на загорелом, обветренном круглом лице.

Тарг Кейфер взмахом руки приказал сыну выйти из-за стола и сесть справа. Кейл сел на место и начал торопливо перешептываться с родителями, объясняя, в чем дело, и представляя пришельцев.

– Я помню твое имя, но самого тебя не помню, – с сожалением в голосе обратился Тарг Кейфер к Дзирту. – Однако добро пожаловать в Гнездо Грифона. Рад видеть всех вас.

– Мы пришли не за тем, чтобы торговать, – объяснил Вульфгар. – Мы вообще не собирались беспокоить жителей твоей деревни.

– Вы нас и не побеспокоили, – возразил вождь.

Вульфгар кивнул.

Перебравшись через холмы, мы изменили путь, потому что с вершины…

– Вы увидели тьму, – перебил его Тарг Кейфер. – Понятно. И вы не первые путники, направляющиеся в Серебристые Болота, которые свернули в Гнездо Грифона, чтобы узнать, что это такое.

Он наклонился вперед, взглянул влево и знаком велел женщине со светло-серыми глазами продолжать.

Она устремила блуждающий взгляд на Компаньонов, остановила его на Дзирте. Казалось, ей не слишком хотелось говорить.

– Это Дзирт До’Урден, друг Мифрил Халла, друг Серебристой Луны и друг Луруара, – объяснил вождь.

– И друг Королевства Многих Стрел? – подозрительно спросила женщина.

– Ба, грязные орки! – прорычал Бренор. – Я так и знал, что это все они.

– Дзирта До’Урдена знают в Несме, – сказала женщина.

– Несм? – фыркнул Бренор. – Так ты из Несма? Ага, ну вот опять начинается.

– Именно Дзирт До’Урден способствовал появлению Королевства Многих Стрел, бича Луруара, – заявила женщина. Она тяжело дышала, словно нараставший гнев переполнял ее, и продолжала негромким голосом, не скрывая злости: – Именно Дом До’Урден сделал так, что потемнело небо над Серебристыми Болотами, и натравил на нас прихвостней военного правителя Хартуска.

Услышав это, многие варвары, сидевшие за столом, застучали кулаками по столу, а вождь Тарг Кейфер, его жена и сын пристально, с подозрением уставились на дроу.

– Дома До’Урден не существует, – спокойно сказал Дзирт.

– Орки говорят о Матери Дартиир До’Урден, – обвиняющим тоном произнесла всадница из Несма. – Я сама слышала эти слова. Ты осмелишься назвать меня лгуньей?

На лице Дзирта появилось беспомощное, озадаченное выражение. Он оглянулся на друзей, покачал головой: он понятия не имел, о чем говорит эта женщина. Его Дом и его семья были полностью уничтожены сто лет назад!

Что тебе об этом известно? – настойчиво спросил вождь Тарг Кейфер.

Но прежде чем Дзирт успел открыть рот, Бренор хлопнул ладонями по столу и резко поднялся.

– Довольно, я вам говорю! – проревел дворф.

Я больше не собираюсь выслушивать эту чушь. Я знать не знаю, о чем ты лопочешь, девчонка, и знать этого не желаю.

– А ты кто такой? – спросила жена вождя.

– Я из королевского рода Мифрил Халла, – объявил Бренор.

– Сын короля Коннерада?! – воскликнула женщина из Несма, и по презрительному тону, которым было произнесено это имя, все поняли, что она не питает особенной любви к Коннераду и парням из Мифрил Халла.

Бренор злобно фыркнул, глядя на нее, но не дал себе труда ответить.

– Что, орки выбрались из своих нор, а? – спросил он у вождя. – Так я и знал. Ну хорошо, а сейчас мы уходим.

Он отодвинул скамью, но все варвары, сидевшие за столом, повскакивали с мест, словно для того, чтобы его удержать.

– Хотите сыграть в эту игру?! – рявкнул Бренор.

– Куда ты собираешься идти? – спокойно осведомился вождь Тарг Кейфер, оставаясь на месте.

– Беда пришла оттуда. – Бренор указал на восток. – Поэтому туда я и направляюсь. И если ты думаешь, что сможешь удержать меня…

Вождь сделал примирительный жест, чтобы успокоить Бренора и своих соплеменников. Посмотрел налево, направо, затем более выразительно взмахнул рукой, приказывая воинам сесть.

– Что такое Дом До’Урден? – обратился он к Дзирту.

– Я родился в семье, которая называлась Дом До’Урден, – признался дроу. – Но это было двести лет назад. Дом До’Урден давно уничтожен.

Вождь взглянул на посланницу из Несма.

– Я знаю только то, что говорят бандиты-орки, пойманные нами, – объяснила та. – Неужели они могут придумать такое название безо всякой причины? Откуда бы они могли его взять?

– Даже если такой Дом, как ты утверждаешь, существует, он никак не связан с этим темным эльфом, – вмешалась в разговор Кэтти-бри. – Неужели мы явились бы сюда, если бы он был заодно с орками?

– Да, потому что вы не знали, что я тоже окажусь здесь, – сказала женщина.

Прежде чем кто-нибудь успел сказать хоть слово, Реджис ухмыльнулся, поднялся и подошел к Дзирту. Прошептал что-то на ухо другу и надел ему на голову свой синий берет.

Мгновение спустя кожа Дзирта начала светлеть, белые волосы приобрели цвет золота, заблестели, будто косы молодой женщины. Спустя несколько секунд он превратился в эльфа с поверхности.

– Вот вам, пожалуйста, посланец из Лунного Леса, – объявил Реджис.

Дзирт снял берет, вернул его владельцу и немедленно приобрел свой прежний облик.

– Ну что, вы видите? Мне ничего не стоило изменить его внешность, – объяснил Реджис. – Но зачем это нам? Имя Дзирта До’Урдена хорошо известно в этих местах, и его с радостью принимают во всем Луруаре. Как и всех нас.

Вождь Тарг Кейфер взглянул на всадницу из Несма. Она хотела было возразить, но он велел ей молчать.

– Тьма, закрывшая небо, распространяется на соседние земли? – спросила Кэтти-бри.

– Сначала она расплывалась, но сейчас перестала, – пояснил Тарг Кейфер. – Уже несколько декад она остается на месте.

– Солнца не видно во всем Луруаре! – добавила женщина из Несма.

– Значит, мы должны идти в Луруар, – объявил Дзирт. – И как можно быстрее.

– Она следит за нами, – прошептал Реджис Дзирту, подъехав на своем пони к прекрасному Андхару.

Дзирт кивнул.

– Эта женщина из Несма? – переспросила Кэтти-бри, и дроу снова кивнул.

Думаю, плохая была бы из нее разведчица, если бы она не сделала этого, – заметил дроу.

– Иди-ка привяжи своего пони к повозке, – несколько секунд спустя велела Кэтти-бри хафлингу с многозначительной улыбкой. – Мне кажется, тебе давно пора вздремнуть.

Дзирт удивленно воззрился сначала на нее, а затем на осклабившегося Реджиса, который уже разворачивал пони.

– Ты хочешь, чтобы он встретился с этой женщиной?! – воскликнул Дзирт, сообразив наконец, в чем дело.

– Он выглядит наиболее безобидно из всех нас, – объяснила Кэтти-бри. – Хотя на самом деле это отнюдь не так.

Дзирт кивнул, затем приподнял брови – до него дошел смысл последних слов. Ухмыльнувшись в свою очередь, он обернулся и посмотрел на Реджиса, привязывающего пони к повозке.

– Вон там. – Кэтти-бри кивнула на небольшую рощицу, к которой вела извилистая дорога. – Это будет нашим укрытием, чтобы «тень» ничего не заметила.

Когда они приблизились к деревьям, Кэтти-бри придержала своего призрачного коня и соскользнула на обочину. Затем кивнула Бренору и Вульфгару, и повозка с грохотом проехала мимо.

– Ты что собралась делать, дочка? – поинтересовался Бренор. – И если ты хочешь пересесть в повозку, тогда разбуди этого маленького лентяя.

– Он вовсе не лентяй. – Кэтти-бри подмигнула дворфу. Держа коня в поводу, она подошла к задней части повозки, негромко произнесла заклинание, и ожидавший ее Реджис стал невидимкой. Закончив, она снова вскочила в седло и медленно двинулась вперед, к Дзирту, который возглавлял отряд. Проезжая мимо Бренора и Вульфгара, женщина изложила им свой план.

Спутники выехали из рощи: впереди скакал дроу с женой на магических животных, дворф и огромный варвар хохотали и рассказывали друг другу истории, сидя на козлах, а пони хафлинга брел за повозкой. На первый взгляд казалось, что коротышка спит внутри.

Но на самом деле Реджис вовсе не спал, и в повозке его уже не было.

– Я вот что думаю, эльф: надо повернуть на север, чтобы обогнуть Болота Троллей и город Несм, – во все горло заорал Бренор, когда они очутились на открытом месте. – Ба, да, по-моему, этот Несм будет похуже треклятых Болот Троллей. Уверен, они даже не пошевелятся, чтобы выйти и поприветствовать дворфа из клана Боевого Молота или дроу, а? Ба-ха-ха!

– На север, – согласился Дзирт, оборачиваясь, чтобы взглянуть на возчиков. – Приятно будет снова увидеть стены Мифрил Халла.

– Ура и хей-хо! – воскликнул Бренор. – И я назову доброго короля Коннерада добрым, только если у него найдется кувшин эля, чтобы утолить мою жажду.

Он расхохотался снова и взялся за вожжи.

– Будь я проклята, если этот дроу приблизится к моему городу, – пробормотала Гизелла Малькомб, направляя свою лошадь к рощице. Только что у нее на глазах Компаньоны выехали оттуда и направились на восток.

– Он не такой уж плохой парень, – раздался голос откуда-то сверху, и женщина из Несма, слегка дернув за поводья, остановилась. Она замерла, не осмеливаясь взяться за меч или лук, который лежал поперек седла. Не шевелясь, всадница подняла взгляд, осмотрела ветви деревьев и заметила щегольски одетого хафлинга, в цветастой рубашке и штанах, черном дорожном плаще и странном голубом берете. Он удобно устроился на толстом суку, свесив вниз скрещенные ноги, и начищенные черные сапоги блестели в свете вечернего солнца, просачивавшегося сквозь листву.

– На самом деле многие даже назвали бы его героем, особенно те, кто знает его лучше всего, – продолжал хафлинг.

– Я слышала это имя прежде, – заговорила Гизелла. – Но в Несме о нем отзываются без особого восторга.

– Верно, но лишь потому, что народ в Несме не желает взглянуть дальше собственного носа. Вы только самих себя считаете героями!

Женщина расправила плечи и угрожающе посмотрела на Реджиса.

– Меня зовут Паук Паррафин из Агларонда, – сообщил Реджис.

– В доме Тарга Кейфера тебя представили как Реджиса из Долины Ледяного Ветра, – возразила Гизелла и понимающе улыбнулась, когда хафлинг поморщился. – Ах, ну конечно, тебя же не было, когда один из воинов племени Грифона пришел ко мне и сообщил о вашем появлении, так что ты не можешь этого знать.

– Да, у меня есть второе имя, – запинаясь, пробормотал хафлинг. – Но это долгая история…

– И она меня совершенно не интересует, – перебила его женщина и быстрым движением подхватила лук. – Опыт подсказывает мне, что козявки, выступающие под несколькими именами, обычно являются воришками, а то и кем похуже.

Затем она потянулась за стрелой, думая взять этого хафлинга в плен и допросить его как следует, но буквально разинула рот от удивления. В руке «козявки», словно по волшебству, вдруг очутилось странное оружие, похожее на самострел, только он был гораздо, гораздо меньше виденных когда-либо Гизеллой арбалетов или самострелов.

Реджис вытянул руку с оружием и нажал на спуск; небольшой дротик вонзился женщине в левое плечо, и она вздрогнула. И почти сразу же ощутила жжение яда.

– Ах ты, убийца! – воскликнула она; и, несмотря на то что рука почти не слушалась ее, а в плече пульсировала боль, закаленная воительница все же схватила стрелу.

Но ловкий хафлинг снова опередил ее. На сей раз он резким движением швырнул в сторону Гизеллы какой-то небольшой предмет. Она инстинктивно подняла руку, чтобы защититься, но предмет – сначала ей показалось, что это кусок веревки длиной с локоть, – обвился вокруг ее большого пальца.

И только тогда она поняла, что это вовсе не веревка, а живая змея. Взвизгнув, всадница попыталась стряхнуть рептилию, но тварь, двигаясь с необычайной ловкостью и быстротой, соскользнула с пальца Гизеллы и поползла вверх по ее трясущейся руке. И когда женщина выпустила лук, чтобы свободной рукой отшвырнуть змею, та ускользнула; а может быть, она ударила недостаточно сильно. В любом случае, тварь удержалась, внезапно очутилась у горла женщины и обвила его.

Гизелла обеими руками ухватилась за живую удавку спереди, но в этот момент кто-то со сверхъестественной силой дернул ее назад, и она вылетела из седла. Гизелла тяжело и неловко рухнула на землю. Одна нога ее застряла в стремени, и она беспомощно замахала руками. Пытаясь освободиться от змеи, она даже не замечала ужасной боли в ноге.

Она хваталась за живую удавку, пыталась оторвать ее от себя, но тщетно.

В глазах у нее потемнело.

Она почувствовала, что падает, падает, что ее увлекает куда-то прочь из мира живых.

– Добро пожаловать обратно, – донесся до нее женский голос, ровный, безмятежный.

Гизелла Малькомб чувствовала, что едет по разбитой дороге, и толчки и рывки вместе с голосом постепенно привели ее в чувство. Она открыла глаза, затем подняла руку, чтобы протереть их, и, сфокусировав зрение, увидела над собой лицо этой женщины, Кэтти-бри, которая опустилась на колени на полу повозки.

Гизелла немедленно попыталась приподняться на локтях, но невыносимая боль заставила ее рухнуть обратно.

– Успокойся, всадница из Несма. Ты упала с лошади и сильно повредила колено. Я произнесла над тобой несколько исцеляющих заклинаний, но пройдет еще некоторое время, прежде чем ты снова сможешь сесть на лошадь.

– Моя лошадь! – воскликнула Гизелла и упрямо заставила себя приподняться. Она сообразила, что находится в их открытой повозке, и заметила того хафлинга, что устроил ей засаду – Реджиса, или Паука, или как там его. Он небрежно развалился в углу скамьи и кормил морковью своего пони и ее лошадь.

– Прекрасное животное, – отметил хафлинг.

– Будь осторожна, – обратилась Кэтти-бри к Гизелле, – не то Реджис откормит твоего прекрасного скакуна, и он станет таким же толстым, как его пони. Он подлизывается к лошадке с помощью еды, как обычно делают все хафлинги.

– Реджис? Или Паук? – выговорила Гизелла злобно и, прищурившись, посмотрела на хафлинга.

– И тот и другой, – ответила Кэтти-бри. – Но для нас он всегда Реджис.

– Я не хотел в тебя стрелять, – добавил Реджис.

– И не хотел бросать в меня демоническую змею? – уточнила женщина.

– Тоже не хотел. Мне просто нужно было тебя остановить, иначе твоя стрела пронзила бы меня насквозь, как вертел, да и не только меня.

– Что значит – не только тебя? – удивилась Кэтти-бри, и с другой стороны, у себя над головой, Гизелла услышала хохот дворфа. – А может, вас там было двое? Один Реджис, а другой – Паук, один вечно невидимый, и оба вы по очереди меняетесь местами, чтобы приводить людей в замешательство?

– Ба-ха-ха! – надрывался дворф.

Хафлинг поднялся с койки и подошел к женщине из Несма.

– Прошу, прости меня, – прошептал он. – У меня не было выбора.

– Ты мог бы просто ехать дальше со своими друзьями, вместо того чтобы устраивать мне засаду на дороге, – возразила Гизелла, и над ней раздался чей-то новый голос, голос могучего золотоволосого варвара. Он обернулся и откинулся назад так, что она могла видеть его лицо.

– Это чтобы ты отправила за нами в погоню всадников из Несма? – спросил он. – Или сама сделала какую-нибудь глупость, и нам пришлось бы тебя убить? Мы оставили хафлинга позади, чтобы он поговорил с тобой, узнал о твоих намерениях, убедил тебя, что мы не враги вашему городу. Но ты ничем не отличаешься от своих сородичей – да-да, мы таких встречали раньше, в другое время, даже в другом столетии. Вы так надуты от гордыни, что не слышите никого, кроме себя. Поэтому ты теперь здесь, ты наша гостья. Скоро ты совершенно поправишься, и тебе вернут твою лошадь и все твои пожитки.

– Я не… – начала было Гизелла, но варвар перебил ее.

– И если ты надумаешь причинить нам какое-нибудь зло или препятствовать нам, тогда ты почувствуешь не укус дротика хафлинга! – грозно произнес он. Варвар поднял свой огромный боевой молот, чтобы она смогла разглядеть его как следует; и действительно, это было впечатляющее, мощное оружие. – Нет, ты почувствуешь удар моего молота. А после такого удара уже никакая магия не сможет вернуть тебя к жизни.

Его грубый тон сбил Гизеллу с толку, и даже друзья варвара, казалось, опешили.

– Эти земли принадлежат Несму… – попыталась она возразить.

– Мы не собираемся здесь задерживаться, – снова оборвал ее Вульфгар, – мы направляемся в Мифрил Халл. И если ты или кто-нибудь еще из Несма попытаетесь нас остановить или хотя бы задержать чем-либо, кроме предложения вкусной еды, тогда ты сама станешь пищей для птиц, червей и маргариток.

– Достаточно, сынок, – услышала Гизелла голос дворфа.

Но варвар покачал головой, нахмурился еще более злобно и склонился над беспомощной раненой женщиной, так, что его грозное лицо оказалось совсем рядом.

– Бывал я в Несме, много лет назад. Мне не слишком понравились люди, которых я там в тот раз встретил, поэтому впечатление сохранилось и по сей день. Так что запомни мои слова, и запомни их хорошенько. Я не такой милосердный, как мои спутники.

И он отвернулся, а Гизелла сглотнула ком в горле.

– Тебе стоит к нему прислушаться, – мрачно добавил Реджис; по его тону и выражению лица было понятно, что его тоже потрясли жестокие слова варвара.

Гизелла рухнула на спину, отвернулась от всех, закрыла лицо рукой и не произнесла больше ни слова.

– Да, это определенно не природное явление, – обратилась к друзьям Кэтти-бри.

Дзирта и Реджиса не было, они отправились вперед, на разведку. Они вступили под темное небо Луруара, и как только над ними заклубились черные тучи, им показалось, что наступила ночь. Оглянувшись на запад, они еще могли увидеть солнце, низко висевшее над горизонтом, но свет его едва проникал под черную завесу; сейчас они могли смотреть на солнце, даже не щурясь. Это была всего лишь оранжевая точка, которая находилась где-то очень-очень далеко.

– Я давно могла бы сказать вам то же самое, – бросила Гизелла из повозки. Она уже сидела и чувствовала себя гораздо лучше.

– Ага, могла бы, да не сказала, – фыркнул дворф по имени Бренор; и Гизелла подумала, что это верх наглости чтобы дворф назвал ребенка в честь давно умершего короля, и верх нелепости, чтобы дворф из какого бы то ни было клана захотел произносить имя того, кто своей трусостью погубил весь Луруар!

– Ты была настолько занята, поливая нас грязью и сочиняя глупые угрозы, что не удосужилась рассказать нам ничего стоящего, – продолжал дворф. – Ты так похожа на своих тупых предков. Ба!

– Что ты можешь знать о моих предках? – возмутилась Гизелла, ведь этот дворф был явно моложе ее самой!

– Думай что хочешь, упрямая, тупая девчонка, – пробормотал дворф и отвернулся.

Гизелла уставилась ему в спину и хотела ответить очередной колкостью, но Кэтти-бри опередила ее.

– Не поддавайтесь гневу, вы оба, – попросила она. – В этом нет никакого смысла. Мы не враги.

– Но и не друзья, – возразил дворф.

– Нам и не нужно быть друзьями, – сказала Кэтти-бри и обернулась к Гизелле.

– Просто верните мне мою лошадь, и я с радостью вас покину, – попросила всадница из Несма.

Кэтти-бри покачала головой.

– Еще рано уходить. Яд хафлинга – мощное средство. Ты можешь внезапно уснуть снова, например, верхом на лошади. Подожди еще немного, я повторю исцеляющие заклинания, и ты сможешь спокойно уехать. В любом случае, если ты намереваешься вернуться в Несм, нам пока по дороге.

– Я предпочитаю путешествовать в молчании, – возразила Гизелла и пристально уставилась в затылок лохматого дворфа.

– Я тоже, – произнес могучий человек по имени Вульфгар и обернулся к Гизелле. – Так что могу я попросить тебя заткнуться?

Гизелла в ярости уставилась на него, но он даже глазом не моргнул. Напротив, он лукаво улыбнулся, словно ему было известно нечто такое, чего не знала она. И женщина почувствовала, что краснеет под этим пристальным взглядом.

Реджис сидел высоко на дереве, спрятавшись среди листвы, и с тревогой рассматривал лагерь. Он понял, что перед ним лагерь орков, по очертаниям палаток, по виду фигур, сидевших на корточках у центрального костра. Крепость Темные Стрелы находилась на расстоянии многих миль к северо-востоку, а этот лагерь располагался на западной границе Луруара, в месте, где никогда прежде не появлялись орки.

Значит, все-таки прихвостни Обальда расползлись во все стороны, перешли границы территории, выделенной им в качестве королевства, и одержали верх над местными жителями за счет численного превосходства? Вспомнив странное серое небо и разговоры, слышанные в пиршественном зале Taрга Кейфера, Реджис решил, что вряд ли дело только в орках.

Однако это напомнило хафлингу об одном разговоре с Бренором, состоявшемся однажды у лагерного костра много лет назад, в дни вторжения первого короля Обальда.

«Ба, да они же плодятся, словно кролики на клеверном поле, – сказал тогда дворф. – И кто бы мог подумать? Хотел бы я знать, как их женщины могут ложиться с такими отвратительными уродами?»

Хафлинг обернулся и посмотрел в ту сторону, где осталась повозка и его друзья, размышляя о том, что надо им все рассказать.

Но куда отправился Дзирт?

И что именно нужно им рассказать?

Он снова осмотрел лагерь. Мысли его устремились в прошлое, он вспомнил, кем был когда-то, подумал о том, кем тогда хотел стать, и о том, кем стал на самом деле.

Он постучал по голубому берету, поправил его и воззвал к своей магии. Закрыл глаза и попытался вспомнить. Он в своей жизни встречал не много орков, но видел парочку в непосредственной близости от себя при обстоятельствах, забыть которые было нелегко. Он представил себе волчьи уши, сухую грубую кожу. Она зеленая или серая?

– И клыки, – прошептал хафлинг, обращаясь к самому себе, и представил морду кабана. Потом поднес руку к тому месту, где только что находился берет, и нащупал длинные, жесткие черные волосы.

Затем сунул руку в карман и извлек небольшое зеркальце, но в полумраке не понял, похож ли он на орка.

Реджис оглянулся назад, туда, где находились его друзья, и его вновь одолели сомнения. Но мгновение спустя он снова решительно взглянул на лагерь, наклонился, ухватился за сук, повис на нем, спрыгнул и с легкостью приземлился у подножия дерева.

Реджис убрал зеркало, надеясь, что все же походит на низкорослого орка, а не на хафлинга.

Он немедленно направился к лагерю, негромко повторяя фразы на орочьем языке, которым ему еще не приходилось пользоваться в своей новой жизни. Прежде он говорил на этом наречии не бегло, но достаточно хорошо.

Между рощей и лагерем лежало открытое место, и хафлинг понимал, что ему вряд ли удастся подобраться к оркам незамеченным. Он подполз к небольшой группе деревьев и прижался к стволу, затем выглянул и попытался сообразить, что делать дальше.

За спиной у него, в лесу, хрустнула ветка. Реджис замер.

Какой-то орк пробормотал несколько неразборчивых слов, и Реджис понял, что его знание языка гораздо хуже, чем он предполагал.

Он медленно развернулся и увидел приближавшееся уродливое создание; оно бормотало проклятия – да, Реджис узнал несколько непристойных слов – и тащило на плече вязанку хвороста.

– Брикен бракен спитципит! – пробурчал орк какую-то тарабарщину.

– Спит спит? – озадаченно повторил Реджис.

Орк назвал его словом, которого Реджис никогда не слышал, но он понимал, что ничего хорошего не предвидится. Тварь вытащила из своей вязанки небольшой сук. С ворчанием и рычанием орк поднял руку и швырнул сук в Реджиса, но тот ловко уклонился.

– Брикен бракен спитципит! – повторил орк, свободной рукой указывая на полено.

Спитципит… это же означает «дрова»!

Реджис фыркнул, заворчал и, подбежав, поднял полено, затем шмыгнул в заросли, чтобы собрать еще топлива. Орк, продолжая изрыгать проклятия, вышел из рощицы и направился к видневшемуся вдалеке лагерю.

Реджису пришло в голову, что он может с легкостью догнать врага и расправиться с ним, и орк даже не сообразит, что произошло. Он вернется к своим друзьям с окровавленным клинком, и они поймут, что он вовсе не трус!

Но он тряхнул головой, взглянул на лагерь и подумал, что сейчас у него есть более важные дела. А кроме того, несмотря на омерзение, испытанное при виде грязной, пускающей слюни твари, он даже не был уверен в том, что эти орки – их враги. Королевство Многих Стрел существовало на Серебристых Болотах на вполне законных основаниях и образовалось при содействии Бренора, хотя с некоторых пор дворф сожалел об этом.

Хафлинг быстро набрал охапку хвороста, выбежал из рощи и направился к лагерю. Неподалеку он заметил нескольких орков, тоже нагруженных дровами, и понял, что уже не может повернуть назад, не вызвав подозрений.

Реджис неуверенно вошел в лагерь, пытаясь не выдать своего волнения, и встал в очередь за орками, которые сгружали принесенное топливо около одного из больших костров. Затем воины отходили к дымящемуся котлу, где невероятно уродливый орк разливал в небольшие миски какое-то тошнотворное варево. Реджис, уронив на землю свою охапку хвороста, огляделся по сторонам и заметил, что все без исключения идут за едой.

Не желая привлекать внимания, хафлинг в обличье орка тоже подошел к котлу, взял миску и ложку, и ему удалось успешно подавить рвотные позывы, когда мерзкая каша очутилась у него в посудине.

Он отошел в сторону, помешал содержимое миски, чтобы со стороны казалось, будто он собирается есть, и направился в сторону, мимо толпившихся вокруг орков. Он был здесь самым низкорослым. Разумеется, орки бывают разного сложения, и многие из них – наполовину гоблины, такие обычно ниже ростом. И все же, несмотря на магию берета, благодаря которой Реджис казался крупнее, он едва доставал до плеча оркам, собравшимся в этом лагере.

По этой причине его несколько раз толкали задиристые твари. Реджис понял, что совсем скоро привлечет к себе нежелательный и неприятный интерес.

Хафлинг добрался до окраины лагеря, где было довольно темно, и уселся на поваленное дерево в надежде остаться незамеченным. Затем опустил голову и принялся снова ковыряться в миске. Время от времени он поднимал голову и притворялся, будто набрал полный рот еды и жует – хотя вот этого он как раз и не собирался делать!

И прислушивался изо всех сил.

Чаще всего орки повторяли знакомое ему слово: «Несм».

Вскоре Реджис понял, что очутился не в отряде охотников, случайно забредших за границу Королевства Многих Стрел. Не была это и банда отщепенцев.

Нет, это был западный фланг армии, армии орков, которая собиралась смести с лица земли город Несм.

Реджис огляделся в поисках какого-нибудь способа скользнуть в темноту и незаметно сбежать. Однако когда взгляд его упал на костер, он изменил свои планы, потому что в этот момент к нему подошел какой-то орк и, злобно посмотрев на него, уселся рядом на бревно.

Урод пробормотал нечто, чего Реджис не смог разобрать, а когда несчастный растерявшийся хафлинг промолчал, орк толкнул его.

От этого тычка Реджис едва не свалился с бревна и прикусил язык так сильно, что рот его наполнился кровью. Орк показал на миску и снова пробурчал что-то весьма воинственным тоном.

Реджис, взглянув на варево, сообразил, в чем дело, и немедленно, покорно – и с большой радостью – отдал орку мерзкую пищу.

Орк вырвал у него еду, сунул Реджису в руки собственную тарелку, вылизанную до блеска, затем набросился на варево, с шумом чавкая и разбрызгивая содержимое по сторонам. Пока орк был поглощен едой, хафлинг отполз к дальнему концу бревна и бросился прочь, прячась среди теней и направляясь к полю и видневшемуся за ним лесу.

Однако, услышав какой-то спор, Реджис остановился, потому что узнал другой язык, отличавшийся от орочьего. Он решил, что говорит гоблин, и обнаружил, что гоблинский язык понимает гораздо лучше, чем бормотание орков. Несмотря на весьма обоснованный страх быть пойманным и очутиться в котле с похлебкой, Реджис осторожно подобрался к ближайшей палатке и прислушался.

Он заметил того самого гоблина – это был шаман, судя по его потрепанным, но ярким одеждам, а также ожерелью из всевозможных зубов, перьев и маленьких костей.

– Мы не должны атаковать, пока не придут другие, – настаивал гоблин.

– А крестьяне?! Которые снаружи, за стенами, – возражал орк, также на гоблинском.

– Все должны действовать по плану! – воскликнул гоблин, помахав пальцем перед носом у орка, который, к удивлению Реджиса, далее не поморщился и не отпрянул. – Мы выступим тогда, когда нам прикажут.

– А если они нас обнаружат?

– Тогда мы скажем, что мы охотники, и пожелаем им удачи. Добрая встреча, люди. Мы не будем убивать ваших коров и овец. Нет, мы едим волчье мясо, а еще больше волков мы забираем к себе в качестве домашних животных. Да, вы будете рады тому, что мы сюда пришли. По ночам у ваших хуторов бродит много волков, – произнес гоблин речь, явно заготовленную заранее.

Орк зарычал и сплюнул на землю. Однако, как это ни удивительно, гоблин явно одержал верх – возможно, из-за своего положения шамана. Реджис понял, что эта группа не является независимой, и кто-то вышестоящий приказал орку слушаться этого гоблина.

«Это хорошо», – подумал хафлинг, хотя и сам не знал почему. И он пополз следом за гоблином, который шагал между рядами палаток, направляясь к большой куче валунов.

Реджис заметил среди камней вход в пещеру, очевидно, находившуюся в недрах невысокого холма. Оглядевшись, хафлинг снова прикоснулся к берету и превратился в гоблина, затем совершенно бесшумно скользнул внутрь.

Туннель разделялся на три коридора. Два ответвлялись вправо и влево, а третий шел прямо, в помещение, освещенное пылавшими факелами. Реджис прокрался вперед и, подыскав подходящую точку обзора, прижался к каменной стене. Двадцать или больше гоблинов сновали вокруг небольшого водоема с мисками отвратительного варева, а остальные плясали и молились; некоторые сидели в тени у дальней стены и точили копья.

Шум, донесшийся из левого туннеля, заставил Реджиса замереть, и он еще плотнее прижался к камням.

На пересечении туннелей у него за спиной появилась кучка гоблинов и направилась к выходу из пещеры.

– Возьмите себе еды, – донесся до него голос из туннеля, очень похожий на голос того шамана. – Потом придут еще, так?

– Придут, – ответил какой-то гоблин. – Два племени, но туннели прорыты глубоко, и они не успеют прийти сегодня.

– Два племени, – беззвучно повторил Реджис. Несколько минут он стоял на месте, затем скользнул в ту сторону, откуда пришел, и углубился в левый туннель.

Туннель скоро закончился, и за резким поворотом Реджис обнаружил овальную пещеру, а в стороне, справа, – вторую. Он подобрался к импровизированной, плохо подогнанной двери и заглянул в щель.

Там стоял тот самый шаман, видимо, командир гоблинов. Он возился с камнями, разложенными на грубых полках вдоль одной из стен и представлявшими собой нечто вроде примитивных счетов. Посредине комнаты в полу зияла дыра, оттуда торчала лестница.

– Глубокие туннели, – одними губами повторил Реджис, догадавшись, что эта дыра ведет в Подземье, и что гоблины собирают подкрепления.

Затем хафлинг заглянул в соседнее помещение, где стояла грубая походная кровать и валялся спальный мешок. Убедившись, что никто его не видел, он зашел внутрь.

Там он наткнулся на кучку пергаментов, исписанных красивым почерком, разноцветными чернилами; гоблины никогда не могли бы написать такого. Роясь в свитках, Реджис отметил списки, имена, приказы.

А также подпись того, кто составлял эти документы: Тос’ун До’Урден.

Хафлинг-орк-гоблин даже разинул рот от изумления. Он знавал дроу по имени Тос’ун, но тот совершенно точно не принадлежал к Дому До’Урден!

Реджис почувствовал, что у него пересохло в горле, и растерялся. Он ничего не понимал.

И вдруг он услышал за спиной, у двери, шаги шамана.

Другого выхода из пещеры не было.

Глава 8 Взгляд на восток

– О, они направятся на восток, в этом нет сомнений, – обратился Бениаго к Джарлаксу. В этот теплый вечер они прогуливались по улицам Лускана. С моря дул ветерок, принося хотя бы немного свежести: во второй месяц лета, флэймрул, на Побережье Мечей установилась влажная, душная погода.

Джарлакс взглянул на корабли, покачивающиеся на волнах в гавани, и тряхнул головой. Дзирт и Компаньоны из Халла вернулись, снова были вместе, молодые, полные сил и готовые к приключениям.

И, без сомнения, готовые отправиться на войну. Скорее всего, это будет война Квентл в Луруаре.

– Что слышно с Серебристых Болот? – спросил Джарлакс.

Бениаго пожал плечами и покачал головой.

– Последние несколько декад я занимался реорганизацией Бреган Д’эрт, используя воинов, которых ты тайком переправил ко мне из Дома До’Урден. И по твоей просьбе выслеживал бывших членов отряда Энтрери.

– Заклинание Сумерек сотворено и подействовало должным образом?

– Насколько мне известно, да. Также ходят слухи, будто огромная армия орков выступила из пределов их королевства.

– А что насчет Энтрери?

Бениаго фыркнул и изобразил на лице озадаченное выражение. Джарлакс, сделав глубокий вдох, постарался успокоиться. Задавая беспорядочные вопросы, лишенные всякой логики, он невольно выдал охватившее его волнение.

– Я испытываю невероятное облегчение от того, что выбрался из Мензоберранзана, из-под пяты нашей дорогой Матери Бэнр, – спокойно объяснил он.

– А я испытываю облегчение потому, что ты снова принял командование нашими силами здесь. – Бениаго отвесил почтительный поклон. – Относительно твоего вопроса: Артемис Энтрери покинул Гаунтлгр… К’Ксорларрин. Больше я ничего не знаю; хотя один из ремесленников Ксорларринов сообщил мне, что жрицу Береллип убили в ее собственной постели. Мать Зирит утверждает, будто это дело рук Дзирта До’Урдена, но я так не думаю.

– Энтрери, – уверенно заявил Джарлакс, и Бениаго кивнул.

– Итак, он жив-здоров и снова на свободе, хотя я даже отдаленно не представляю, где он сейчас находится, – продолжал Бениаго. – По-видимому, он не смог выследить Дзирта и остальных и не появлялся в Порту Лласт. В этом я совершенно уверен, точнее, уверен настолько, насколько это возможно, имея дело с людьми, подобными Артемису Энтрери. Однако больше я ничего не могу тебе сказать. Может быть, он следует каким-то иным путем, чтобы встретиться с Дзиртом позднее в некоем условленном месте.

– А каков путь Дзирта?

– Через лес и на восточную дорогу, по направлению к Широкой Скамье. Возможно, он и его спутники остались там, а возможно – они уже отправились дальше на восток. Но они совершенно точно не возвращались на запад.

Наемники подошли к мосту, который вел на Охранный остров, в замок Корабля Курт. Неподалеку возвышались остатки стен Иллуска, древнего города, существовавшего прежде на месте Лускана. Киммуриэль был там, Джарлакс знал это; он находился глубоко под землей, в катакомбах, вместе с Громфом. Джарлакс кивнул Бениаго на прощание, свернул к руинам и ускорил шаг, желая поскорее получить ответы на свои вопросы.

Множество ответов на множество вопросов.

Ему было двенадцать лет. Он едва мог держать в руках копье, которое ему сунули в руки, и тяжелый наконечник постоянно тянул копье вперед, хотя мальчик упорно отклонялся назад, чтобы уравновесить его.

Ему было двенадцать лет, и ему никогда прежде не приходилось участвовать в сражениях.

Сестра стояла рядом с ним, у парапета на южной стене Сандабара. Шлем был ей слишком велик, он все время съезжал ей на глаза, короткий меч казался полуторным в ее маленьких ручках. Младше его на два года, ростом она не уступала ему.

– Не спать! – рявкнула командир. Юный Джайлз Уормак знал, что окрик относится именно к нему. Эта женщина постоянно орала, постоянно ругалась, постоянно повторяла Джайлзу и остальным, что любая ошибка дорого обойдется их городу.

Эта женщина, Алейна Сверкающее Копье, рыцарь-капитан из знаменитых Серебряных Рыцарей Серебристой Луны, действительно была неугомонной. Она разыскивала и вытаскивала из домов всех без исключения более или менее здоровых мужчин и женщин, способных держать в руках оружие. Она организовала патрулирование крепостных стен Сандабара, орала на любого, кто, как ей казалось, не был постоянно готов к битве. Она была родом не из Сандабара, но по приказу короля Огненного Шлема приняла командование гарнизоном, после того как почти все его военачальники погибли в бою, закончившемся трагическим поражением.

– Они нападут на нас сегодня! – надрывалась Алейна.

– Они каждый раз на нас нападают, – вполголоса пробормотал Джайлз.

– Тихо! – шикнула его сестра Каролина. – Рыцарь-капитан говорит.

– Рыцарь-капитан визжит, – шепотом поправил ее Джайлз. – Рыцарь-капитан всегда визжит.

Чувствуя себя совершенно несчастным, мальчик, которому еще нескоро предстояло стать мужчиной, глубоко вздохнул и пристально уставился на юг, во тьму. Справа под беззвездным небом струились черные воды реки Ровин. Ночь была такой темной, что только по плеску воды можно было догадаться о близости реки.

Впереди, на юге, лежала темнота и было совершенно тихо, и это радовало Джайлза, потому что у него за спиной послышался шум битвы – это орки из Королевства Многих Стрел снова пошли на приступ. Вскоре земля под ногами буквально задрожала, нестройные звуки рога разорвали ночную тишину, и Джайлз, приложив ладони к каменной стене, почувствовал, как она содрогается от ударов. Огромные валуны, которые швыряли великаны и выпускали орки с помощью катапульт, сыпались на северные стены круглого в плане города.

Стены дрожали каждую ночь и почти каждый день.

Поле к северу от Сандабара было усеяно черными трупами орков, залито алой орочьей кровью. Сегодня ночью, когда орки шли в атаку, доносился тошнотворный хлюпающий звук – это сапоги давили разлагавшиеся трупы. Но они все равно пришли, и казалось, их становилось все больше и больше с каждым разом, и с каждым разом они подбирались все ближе к стенам, наносили все больший урон, все больше отчаявшихся жителей гибло в осажденном городе.

– Однажды ночью они пошлют вторую армию, которая обойдет город и нападет на нас с юга, пока другие будут отвлекать нас с севера, внезапно раздался голос рядом с Джайлзом, и он едва не выпрыгнул из сапог. Развернувшись, он увидел прямо перед собой рыцаря-капитана Алейну Сверкающее Копье, и при мысли о том, что она подошла совсем близко, а он ее не заметил, мальчику стало стыдно, и он крепче ухватился за копье.

– Когда это произойдет, мальчик, ты будешь готов?

Она сурово посмотрела на него.

– Да, – ответил он, скорее из страха перед этой внушительной воительницей, чем из реального убеждения в том, что он будет готов; он совершенно не был убежден, что сможет сражаться.

К чему, спрашивается, он должен быть готов? Готов драться с диким орком? Пронзить его копьем, которое он едва в состоянии поднять, в доспехах, которые настолько велики ему, что сильный порыв ветра сможет сорвать их и унести прочь?

В этот момент стены снова содрогнулись, и с такой силой, что Джайлз едва не упал; и сестра его полетела бы на каменный пол, если бы рыцарь-капитан не подхватила ее за локоть. Но прежде чем Джайлз сообразил, что произошло, прежде чем Каролина успела поблагодарить могучую женщину, Алейна Сверкающее Копье уже ушла. Грохоча сапогами, она шагала вдоль стены и выкрикивала приказания воинам: «Заделать дыру!»

Джайлз оглянулся и почувствовал, что у него пересохло в горле. Огромный камень, без сомнения, выпущенный из мощной катапульты, разрушил значительную часть северной стены. Даже с довольно большого расстояния, из-за высоких зданий, Джайлз видел, как орки хлынули в брешь. В лапах они держали длинные бревна, используемые ими в качестве импровизированного «моста» через ров с водой, прорытый между двойными крепостными стенами. Орки встретили жестокое сопротивление гарнизона Сандабара. Внизу плясали огоньки факелов, зажатых в руках бегущих мужчин и женщин. Факелы летели через узкий крепостной ров, в гущу нападавших.

– Отбросить их назад! – крикнула Алейна и, обращаясь к другому отряду, приказала строить временные заграждения.

Эти приказы были так знакомы Джайлзу Уормаку. Теперь каждую ночь появлялся пролом, стена поддавалась под нескончаемым градом валунов, и только благодаря смелости и боевому опыту гарнизона Сандабара, а также тяжелому и упорному труду каменщиков и магов город еще держался под натиском мерзких орков.

– На юг смотрите, не зевать, вы все! – заорала Алейна Сверкающее Копье на Джайлза и остальных любопытных часовых, стороживших южную стену.

Джайлз резко развернулся, быстро глянул на сестру, которая шмыгала носом и пыталась сдержать слезы, затем снова пристально уставился во тьму, скрывавшую поле за южной стеной.

И напряг последние силы, чтобы не поддаться страху перед орками, которые могли подкрасться сзади и снести ему голову.

Расставшись с Бениаго, Джарлакс отыскал Киммуриэля в руинах Иллуска, древнего подземного города, расположенного под Лусканом немного в стороне от Охранного острова. Он узнал, что архимаг, его брат, вернулся в Мензоберранзан сразу после их первого занятия по приобретению псионических навыков.

– Ну, давай же, рассказывай, – попросил Джарлакс псионика.

– Рассказывать что?

Ясно было, что Киммуриэль пребывает не в лучшем настроении.

– Об архимаге, – уточнил Джарлакс, прекрасно понимая, что никаких уточнений не требуется. – Как он справляется?

Киммуриэль окинул его долгим тяжелым взглядом.

– У него есть потенциал.

– Прекрасно.

– Потенциал имеется у многих, – напомнил ему Киммуриэль. – Но немногие способны развить его, уж ты-то это прекрасно знаешь.

– О, поверь мне, я надеюсь, что потенциальные псионические способности Громфа не получат развития. Хватит и того, что приходится постоянно защищаться от твоих попыток вторгнуться в мое сознание. Я с ума сойду, если еще и архимаг будет всякий раз при встрече лезть мне в голову.

– Тогда зачем…

– Желание стать псиоником привяжет его к тебе, – перебил его Джарлакс. – Теперь Громф нуждается в тебе, следовательно, во мне и во всех нас. Даже если ты вскоре обнаружишь, что он не может научиться телепатии, пожалуйста, не говори ему об этом. Теперь, когда закончилась Магическая чума, все настолько оживились, амбиции жриц Ллос и самой Паучьей Королевы стали такими непомерными, что для нас будет лучше переманить Громфа на нашу сторону и отвлечь его от Квентл.

Киммуриэль снова немигающим взглядом уставился на своего сообщника, и на его обычно бесстрастном лице появилось некое выражение, которое означало серьезную озабоченность.

– Не теряй надежды и хорошего настроения, – рассмеялся Джарлакс. – Если потенциал Громфа станет реальностью, ты уже не будешь так одинок со своей странной магией.

Выражение лица Киммуриэля нисколько не изменилось. Напротив, казалось, такая перспектива еще больше разозлила его.

Джарлакс пожал плечами и сделал удивленное лицо.

– Но если это дело тебе не по душе, зачем ты согласился? – спросил он. – Мы равноправные партнеры, и ты не обязан выполнять мои приказания…

– Мое согласие не имело к тебе никакого отношения.

Джарлакс озабоченно нахмурился.

– Можно сказать, меня заставила поддаться твоя невероятная глупость: ты предложил это архимагу, не посоветовавшись со мной, – продолжал Киммуриэль.

Джарлакс не сразу понял смысл этих слов, но через несколько мгновений широко ухмыльнулся.

– Мой дорогой Киммуриэль, ты боишься.

– Не тебя.

– Я знаю. Ты боишься Громфа.

– Он архимаг Мензоберранзана, – произнес Киммуриэль таким тоном, будто это все объясняло. И действительно, что можно противопоставить подобному доводу?

– И все же не помню, чтобы я когда-нибудь видел тебя напуганным.

– Потому что тебя я не боюсь, – подчеркнул Киммуриэль. – Думаю, тебе стоит хорошенько запомнить это.

Джарлакс расхохотался. Он понял, что Киммуриэль шутит – и вдруг вспомнил, что Киммуриэль никогда не шутил. Смех оборвался и превратился в смущенное покашливание.

– А когда Громф вернется? – Джарлакс решил сменить тему. – Я надеялся застать его здесь.

– Дней через десять или двадцать, не знаю. Он сообщил мне, что придет, когда у него появится свободное время.

– Мне нужно, чтобы ты заставил его кое-что пообещать.

– Нет.

Твердый ответ псионика обескуражил Джарлакса.

– Это не просто просьба, – объяснил Джарлакс. – Это совершенно необходимо. Я нуждаюсь в помощи Громфа, но у меня нет никаких рычагов давления. А у тебя есть, и поэтому ты должен…

– Нет.

Джарлакс глубоко вздохнул, откинулся на спинку кресла и закинул обутые в сапоги ноги на письменный стол, все это время не сводя испытующего взгляда с Киммуриэля.

– Этим ты окажешь услугу не Джарлаксу, а всей организации Бреган Д’эрт, – наконец произнес лидер наемников.

– Я ничего не могу просить у Громфа. Он мне откажет, хотя бы только ради того, чтобы дать тебе понять: твоя власть над ним ничтожна, точнее, у тебя вообще нет над ним никакой власти.

– Как ты можешь знать об этом, если ты не спрашивал?

На лице Киммуриэля появилось жалостливое выражение, словно он разговаривал с существом, едва ли обладавшим зачатками интеллекта.

– В чем дело? – резко произнес Джарлакс.

– Я обучал архимага псионическому искусству, способности читать чужие мысли, – объяснил Киммуриэль медленно, как будто обращался к ребенку, – И в процессе я сам познакомился с его мыслями и понял, что он искренне желает достичь чего-то в этом направлении.

Джарлакс, сообразив, что тот имеет в виду, замахал руками, чтобы заставить его замолчать.

– Он мне нужен, – сказал Джарлакс. – Я никому другому не могу доверить сотворить заклинания, которые мне требуются. На землях Луруара, на Серебристых Болотах, происходят важные события, и мы должны постоянно быть в курсе последних новостей.

Киммуриэль кивнул.

– И поэтому мне нужно отправиться туда.

– Мне уже приходилось прежде переносить тебя в разные места. Псионики вполне способны к телепортации. К тому же я сам уже побывал на этих Болотах.

– Но мне нужно не просто побывать там, – возразил Джарлакс. – Нужно посетить много мест, изучить много ситуаций. Громфу известно расположение армий орков – в основном он сам его разрабатывал. Ему известно, кто является их союзниками, ведь он и устраивал эти союзы – например, обманом заставил ледяных великанов воевать на стороне Королевства Многих Стрел. Да, в нашей организации состоит много магов, но ни одному из них я не доверю переносить себя во множество отдаленных мест, где творится неизвестно что.

– Я там побывал, – повторил Киммуриэль.

– Твои псионические методы телепортации имеют ограничения, – напомнил ему Джарлакс.

– Сними повязку, – приказал Киммуриэль, и Джарлакс с подозрением взглянул на него.

– Там находятся мои агенты, – объяснил псионик. – Мне известно о событиях на Серебристых Болотах больше, чем Громфу. Я был там, в гуще орочьей армии, и с их помощью дошел до Адбара и Фелбарра, и даже до Мифрил Халла.

Упоминание о Мифрил Халле разожгло любопытство Джарлакса, хотя он не совсем понимал суть сказанного Киммуриэлем.

– При помощи орков? – негромко переспросил он.

– Мои помощники в Луруаре заражают всех, с кем вступают в контакт, и переходят от орка к дворфу, от дворфа к дворфу, от орка к человеку.

– Заражают? О чем ты говоришь?

– Сними повязку. Последний раз предлагаю, а если не пожелаешь воспользоваться этой возможностью, тогда знай: ты разрушишь существующее между нами доверие. А это доверие – единственное, что помогает нам вдвоем эффективно руководить Бреган Д’эрт.

До Джарлакса отнюдь не сразу дошло, что ему угрожают, однако это была инстинктивная реакция, и затем он понял, что нет, Киммуриэль вовсе не угрожает ему. Псионик всего лишь предостерег его, и предостерег честно.

Джарлакс снял с глаза повязку.

– Не сопротивляйся мне, – предупредил Киммуриэль. – Я проникну в твое сознание, мы станем единым целым, и ты сможешь… увидеть.

И Джарлакс не успел даже спросить, что это означает; он уже почувствовал, как Киммуриэль Облодра проникает в его мысли. Он машинально попытался воспротивиться, ведь ни одно разумное существо никогда добровольно не согласится на подобное вторжение. Это была чисто инстинктивная реакция; инстинкт самосохранения приказывал Джарлаксу сопротивляться насилию. Но Джарлакс был существом необыкновенным. Он прожил на свете много, очень много лет, он многое пережил, и в нем до сих пор жило вечное, ненасытное любопытство, желание знать – знать все.

Тогда он начал яростно сопротивляться, но не Киммуриэлю. Нет, он боролся со своими инстинктами. Он впустил Киммуриэля в сознание.

И почти сразу же Джарлакс понял, что имел в виду псионик, говоря о своих «агентах», и поверил в его утверждение о том, что ему известно все о событиях на Серебристых Болотах. Практически мгновенно Джарлакс, словно перенесшись за много миль от Лускана, взглянул на мир глазами какого-то молодого человека и понял, что слышит то же, что и он. На самом деле это был всего лишь мальчик, которого заставили патрулировать южную стену Сандабара. Он сразу понял, что это Сандабар, потому что теперь «знал» все то же самое, что было известно мальчишке!

Огромный город был осажден, и казалось, что со дня на день крепость падет. Орки атаковали непрерывно, каждый день. Стены с утра до вечера дрожали под градом огромных камней. Поле за городскими стенами почернело от трупов и стервятников, а больницы в городе были переполнены ранеными. Прямо на улицах лежали умирающие мужчины и женщины, ожидавшие, когда к ним подойдут целители. Но многие погибали, так и не дождавшись своей очереди.

Судя по крикам и шуму, битва разгорелась снова. Раздался грохот, стена загудела от удара. Слышался оглушительный топот тысяч сапог, боевые возгласы десятков тысяч орков, приказы и крики о помощи с нескольких десятков участков крепостной стены Сандабара, которая была пробита.

Джарлакс ощутил тот же страх, который охватил мальчика. А потом у него появилось странное ощущение – ребенок черпал информацию в его мозгу точно так же, как он сам получал информацию от мальчишки.

Затем он почувствовал удивление – мальчик понял, что с ним творится что-то неладное!

Однако это ощущение исчезло мгновение спустя, когда высоко над городом раздался громкий пронзительный крик.

– Отлично, у них есть дракон, – услышал Джарлакс собственный голос.

«Два», – донесся до него мысленный ответ Киммуриэля.

Джарлакс едва не вывалился из своего кресла, когда переносился прочь из Сандабара. В следующий миг он обнаружил, что находится в пещере дворфов – и в первую секунду подумал, что попал в Мифрил Халл. Но нет, сообразил он, освоившись с воспоминаниями, мыслями и чувствами своего нового «хозяина». Он находился в Адбаре, во дворце короля Харнота, в теле дворфа по имени Оретео Шип, великого воина, который был серьезно ранен в битве в Холодной Долине. В тот день был убит его король Бромм, брат Харнота.

– Опять он ушел, – произнес кто-то из присутствующих, и дворфы заговорили. Они были очень недовольны, потому что их молодой король, Харнот, впал в такое глубокое отчаяние после смерти брата, что постоянно покидал Адбар, чтобы убивать орков. Иногда он брал с собой отряд воинов, но чаще всего уходил на охоту в одиночку.

Многие из дворфов, собравшихся в зале, пребывали в большой тревоге, задаваясь вопросом, сможет ли Адбар пережить потерю обоих королей.

Однако, как понял Джарлакс, Оретео Шип ощущал лишь досаду – досаду от того, что раны его еще не зажили окончательно, и он не может пойти на охоту за орками вместе с разгневанным молодым адбарским королем.

Оретео Шипу хотелось убивать орков, темных эльфов, драконов.

Дворф мысленно проклял Дом До’Урден.

«Квентл все же умна», – подумал Джарлакс; и ему стало очень больно при мысли о том, что Госпожа Ллос решила так жестоко отомстить Дзирту и его богине.

Джайлз Уормак ощутил головокружение, и еще ему показалось, будто в голову ему кто-то заглядывает, хотя он понятия не имел, как это возможно. Словно кто-то чужой присутствовал в его сознании, читал его мысли. Это было странное чувство, природу которого мальчик не мог понять, потому что никогда не слышал о подобных вещах.

Но боль и унижение он чувствовал остро – он прекрасно знал, что это такое.

А потом раздался этот леденящий душу вопль, и странное ощущение исчезло. Мальчик едва не рухнул на землю, когда наконец увидел перед собой поле и городскую стену. Он стремительно развернулся к сестре, но она не глядела на него. Вытаращив глаза, она смотрела куда-то на север.

Выражение ее лица, на котором застыл невыносимый ужас, заставило Джайлза проследить за ее взглядом.

– Джайлз, беги! – услышал он ее голос, донесшийся словно откуда-то издалека, несмотря на то что она стояла совсем рядом!

Нет, дело было не в том, что кто-то опять пробрался в его мозг. Напротив, то, что он увидел, заставило его забыть о Каролине, и он буквально окаменел от ужаса.

Он никогда раньше не видел дракона.

Он иногда мечтал увидеть дракона.

И вот он увидел дракона и понял, что ему этого совершенно не хочется.

И вот он услышал голос дракона, и это было еще хуже – если могло быть что-нибудь хуже его вида.

А потом он увидел дракона совсем близко и смог хорошенько рассмотреть гигантское чудовище: оно в мгновение ока пронеслось над полем, лежавшим к северу от Сандабара. Затем пролетело совсем низко над крепостной стеной, хватая лапами воинов и швыряя их вниз, и переворачивало камни с такой же легкостью, с какой Джайлз швырял подушки, играя с Каролиной. Он увидел дракона и понял, что они обречены. Эту тварь они не могли одолеть – ни одна армия не в силах противостоять могуществу дракона. Рогами он мог пронзить одновременно дюжину человек, и с воинами, насаженными на рога, он легко мог продолжать жрать людей. Белая чешуя монстра сверкала даже в полумраке, царившем над городом, глаза его светились каким-то холодным голубоватым светом; зубы, каждый из которых был длиной с руку Джайлза, блестели, словно сосульки, и в них отражался и преломлялся свет костров, горевших в городе. Когда дракон пролетал над крепостью, ему стоило лишь один раз хлопнуть крыльями, и почти все костры погасли. Пламя заметалось, словно в страхе перед этим богоподобным существом, проносившимся в небе.

– Джайлз, беги! – снова крикнула Каролина, но слова ее не доходили до сознания мальчика, да и в любом случае он не смог бы повиноваться. Как отвести взгляд от этого невиданного зрелища? Зачем бежать, если уже не осталось никакой надежды?

Он мог лишь стоять неподвижно и смотреть.

Одно из высоких зданий разлетелось на куски – дракон врезался в него, но препятствие не остановило, даже не замедлило его полета.

– Джайлз!

Он знал, что сейчас умрет. Он не мог пошевелиться, но дракон приближался… он летел за ним!

Отчаяние лишило мальчика сил, страх приковал его к месту, он знал, что ему конец, но великолепие чудовища приводило его в восторг.

Он почувствовал, что кто-то схватил его, но не понял, в чем дело.

А затем он полетел куда-то вперед и влево, свалился со стены и упал во внутренний двор. Покатился по мостовой и врезался в какую-то телегу.

Дракон взревел.

Дракон дохнул.

Джайлз увидел это, когда гигантская тварь проносилась над ним. Из усаженной клыками пасти вырвалось белое облако, угодило в землю неподалеку от него, проплыло к подножию стены, вверх, потом хлынуло через стену. Дракой уже был в небе над парапетом. В следующее мгновение он скрылся в темноте.

Его дыхание было смертельно холодным, оно убивало, оно оставило отметину на земле и на стене и превратило в куски льда нескольких человек, находившихся во дворе, и нескольких часовых на…

Каролина.

– Каро! закричал Джайлз. Заставил себя подняться, не обращая внимания на жуткую боль в вывихнутой щиколотке; и еще ему показалось, что сломано несколько ребер. Спотыкаясь и пошатываясь, он подошел к ближайшей лестнице и упрямо полез вверх, не переставая звать сестру. Очутившись наверху, паренек споткнулся и упал, потом пополз, и руки его горели, словно от ожогов, когда он прикасался ко льду.

Он был такой холодный.

Мальчик оттолкнулся, скользнул вперед и внезапно врезался в тело сестры, которая сидела, привалившись спиной к парапету.

– Каролина! – крикнул Джайлз и хотел прикоснуться к ней, но оказалось, что тело ее покрывал слой льда. Смертоносное дыхание дракона сковало ее. Мальчишка царапал лед, пытался сломать его ногтями, стучал по нему, но сестра не шевелилась, и он прекратил напрасные попытки.

Затем он почувствовал, что лед тает – ведь стояло лето. Сначала стало скользко, и Джайлз едва не свалился со стены во второй раз.

– Эй, мальчик, – произнес какой-то незнакомый человек и, схватив его за шиворот, поставил на ноги.

– Моя сестра, – всхлипнул он.

– Она мертва, мальчик, – сказал человек, грубо оттаскивая его в сторону. – Ее больше нет.

Джайлз хотел было ответить, закричать, возразить, сказать, что это неправда – что угодно, только бы миновал этот ужасный миг, только бы не видеть это ужасное зрелище. Он задохнулся, спазм в горле помешал ему говорить, и он не смог издать ни звука, только смотрел на нее. Казалось, будто она мирно спит в этой ледяной скорлупе. И он понял.

Он понял.

Подобно большинству жителей осажденного Сандабара, Джайлз понял, что жизнь его изменилась навсегда, что он уже никогда не будет прежним, что пустоту в его сердце не сможет заполнить никто и никогда. Он оказался слабым и никчемным, а она спасла его. Она спасла его, столкнув со стены, и заплатила за это собственной жизнью.

– Каролина, – прошептал он, и собственный голос донесся до него из неизмеримой дали.

Он был стражником в крепости Темные Стрелы, крупным воином-орком. Он стоял в просторном круглом тронном зале и держал в руке тяжелое копье.

Он увидел вождя и понял, что это Хартуск.

Тот, кто убил короля Бромма из твердыни Адбар, тот, кто сверг наследника Обальда.

Глядя на происходящее налитыми кровью глазами орка, Джарлакс понял, что является свидетелем возвышения короля – нового короля.

Нового короля, или военного правителя, приверженца прежнего образа жизни.

Джарлакс слышал разговоры Хартуска с шаманами и военными командирами. Орки отправили на войну огромные силы, но разделили армию на три части. Выступив из главного лагеря, разбитого в долине верхнего Сарбрина, они окружили Мифрил Халл и заперли грязных дворфов в их норе. А теперь они нанесли удар по Сандабару – Джарлакс сам это видел – и Серебристой Луне. Третья армия должна была уничтожить Несм и, сделав круг, вернуться обратно с запада.

– Этот безмозглый король Адбара совсем свихнулся, – объяснял орк, стоявший перед Хартуском. – Он со своей бандой совершает вылазки в горы и убивает всех, кто попадается ему на пути. Дай мне отряд сильных и опытных воинов, правитель, и я принесу тебе голову Харнота!

Джарлакс смотрел, как предводитель орков обдумывает это предложение. Спустя некоторое время военный правитель медленно покачал головой. Мудрое решение, подумалось Джарлаксу.

– Пусть Харнот пока радуется своим маленьким победам, – произнес Хартуск. – Отправляй достаточно патрулей, многочисленных патрулей из сильных воинов, чтобы отвлекать его, и пусть они дерутся как следует. Может быть, однажды его убьют, а может быть, и нет. Пока дворфы удовлетворяют свою жажду мести этими безобидными вылазками и остаются в своих норах, они для нас не опасны.

Хартуск поднялся и, возвысив голос, обратился ко всем присутствующим:

– А если дворфы Мифрил Халла, Фелбарра и Адбара останутся в своих норах, тогда Сандабар падет.

Орки восторженно зашумели. Джарлакс услышал гортанный хриплый голос своего «хозяина»:

– Тогда Серебристая Луна рухнет под натиском наших боевых машин.

Шум усилился.

– А Несм раздавят сапоги наших воинов. А затем три армии, объединившись, сметут Эверлэнд.

Орки принялись нараспев скандировать имя Хартуска, и все стражники застучали древками копий по деревянному полу.

Все, кроме бедняги, в сознании которого поселились Джарлакс и Киммуриэль. Он был настолько ошеломлен тем, что с ним происходило, что не мог сделать ни одного координированного движения.

– Когда наши армии вернутся, дворфы будут по-прежнему сидеть у себя под землей, а мы вернемся в доспехах Серебряных Рыцарей, с мечами гарнизона Сандабара. Тогда бородатые дураки поймут, какую глупость они совершили, поймут, что им следовало выйти из своих нор раньше, когда их союзники были еще живы. Но что они станут делать, когда могущественные города людей и эльфов будут уничтожены, когда Мерцающий Лес будет срублен и сожжен? Ничего, говорю я. Им ничего не останется, кроме их туннелей и рудников, и скоро мы их захватим. Серебристые Болота будут нашими. Да здравствует Груумш!

Дикие восторженные вопли возобновились, и на этот раз даже орк Джарлакса умудрился стукнуть древком копья об пол. Казалось, крикам, топоту и стуку не будет конца, но в тот момент, когда Джарлакс уже собрался покинуть тело орка, произошло совершенно неожиданное событие: в зале появился отряд воинов гораздо более приличного вида.

Рейвел Ксорларрин, сообразил Джарлакс, и по неосторожности едва не позволил своему орку произнести это имя вслух. С ним были Тос’ун Армго и Дум’вилль.

Потом в зал вошел Тиаго Бэнр.

Джарлакс напряг все силы, чтобы заставить себя вернуться как можно быстрее, и открыл глаза в Иллуске, в катакомбах под приморским Лусканом. Он сидел в кресле напротив Киммуриэля.

– Это было превосходно, – произнес лидер наемников, и Киммуриэль кивнул, принимая заслуженный комплимент. – Сколько у тебя таких «хозяев»?

– На Серебристых Болотах – пять, – небрежно ответил Киммуриэль. – Происходящие события чрезвычайно важны. Я был бы плохим руководителем Бреган Д’эрт, если бы не интересовался ситуацией в Луруаре.

– Мать Квентл нанесла жестокий, сокрушительный удар, – отметил Джарлакс. – Орки… и дракон.

– Два дракона, – напомнил Киммуриэль. – Кроме того, на поле боя орков поддерживает крупный отряд ледяных великанов.

– Она и победить может, – заметил Джарлакс удивленно – а он и был удивлен.

Киммуриэль кивнул:

– Пока что все указывает на это.

– Королевства людей найдут себе союзников.

– У них нет никаких союзников. Война – естественное состояние дел в этой стране, где различные группировки соперничают за контроль над всеми Серебристыми Болотами. Возникновение вакуума власти ведет к войне, и война, соответственно, началась во многих землях одновременно.

Джарлакс откинулся на спинку кресла, сложил руки и, постукивая кончиками пальцев, попытался взглянуть на вещи в перспективе.

– Там присутствует несколько дроу, – произнес он.

– Вовсе не несколько. Их достаточно, чтобы участвовать в каждой битве и постоянно наблюдать за Хартуском. Со стороны кажется, что этот заново основанный Дом До’Урден – грозная сила.

– Там есть и другие…

– Но все они выступают под знаменем Дома До’Урден, – перебил Киммуриэль. – Все до единого. Даже гордецы Баррисон Дел’Армго. Даже аристократы и маги из Дома Ксорларрин, которые больше не являются гражданами Мензоберранзана.

– Но зачем это нужно? – спросил Джарлакс, обращаясь скорее к себе, чем к собеседнику. Вся эта возня с Домом До’Урден казалась ему такой нелепостью.

– Верховная Мать служит Госпоже Ллос, – произнес Киммуриэль. – А Паучья Королева разгневана.

– Дзирт.

– Она пыталась привлечь его на свою сторону, но у нее ничего не вышло. Он отрекся от нее и поклоняется Миликки.

– Он всего лишь смертный дроу. Какое ей дело до него?

Киммуриэль взглянул на Джарлакса так, словно тот сморозил неслыханную глупость.

– Нет ей до него никакого дела, – ответил Джарлакс на свой собственный вопрос. – Ее волнует только ее собственная уязвленная гордыня. Ей нужна была война, и она развязала войну. Ей нужно было, чтобы ее подданные объединились именно сейчас, когда она стремится захватить контроль над Магической Пряжей. И она… – Он смолк и вздохнул: – Ах, эти боги. Мы всего лишь их игрушки.

Неужели Джарлакс действительно в это верит? – раздался голос Киммуриэля, и Джарлакс, подняв взгляд, с удивлением увидел, что его прагматичный партнер усмехается.

– Джарлакс верит в то, что они назойливые кукловоды, пытающиеся лезть в нашу жизнь, только и всего, – ответил лидер наемников.

Эти слова вызвали у Киммуриэля улыбку.

– Мне нужно отправиться кое-куда, и поскорее.

– Я должен раздобыть тебе хорошую лошадь?

Джарлакс кисло взглянул на Киммуриэля.

– Куда ты собрался?

– Где сейчас Дзирт?

– Этого я не знаю, но думаю, что скоро он и его друзья примут участие в войне в Луруаре, – ответил Киммуриэль. – Насколько нам известно, они направляются в Мифрил Халл, и, если судить по их предыдущим действиям, события в этой области только подстегнут их.

– А остальные? Эффрон, женщина-дворф и монах?

– Они на восточной дороге, движутся на юг. Последние двое собираются пересечь Море Падающих Звезд и достичь Бладстоуна, а колдун пытается их догнать – точнее, пытался.

– Да-да, но где конкретно они находятся? Знаешь?

– Разумеется. Ты же приказал Бениаго найти их, и он нашел.

– Тогда дай мне самую быструю лошадь, чтобы я сумел их догнать.

Киммуриэль в недоумении посмотрел на своего компаньона.

– О, ну перенеси меня туда, идиот! – взмолился Джарлакс. – Или найди мага, который сможет это сделать.

– Что ты задумал? – поинтересовался Киммуриэль.

Джарлакс какое-то время сверлил Киммуриэля взглядом, затем медленно снял с глаза повязку, словно предлагая псионику прочесть свои мысли.

– Правда? – услышал Киммуриэль собственный голос, и на сей раз в нем даже прозвучали какие-то эмоции.

В тот же день, еще до захода солнца, Джарлакс сидел на голой вершине холма неподалеку от Торгового пути, глядя на запад, в ожидании появления тифлинга, дворфа и монаха.

Глава 9 Добро пожаловать домой

– Он же еще не вернулся, – возразил Вульфгар; он только что запряг лошадей и взбирался на козлы к Бренору.

– Не сейчас, парень, – тихо ответил дворф. Вульфгар откинулся назад и внимательно посмотрел на своего бородатого друга. Что было известно Бренору? Почему он готовился покинуть лагерь, несмотря на то что Реджис, который отправился на разведку, еще не пришел?

– Держи молот наготове, – прошептал Бренор.

– Вы о чем там шушукаетесь? – окликнула их из повозки Гизелла Малькомб. – И где остальные?

Бренор, обернувшись, окинул ее злобным взглядом:

– Ты лучше заткни пасть.

Вульфгар поразмыслил над тем, каким тоном это было произнесено – тоном совершенно серьезным. Он тоже хотел бы получить ответ, по крайней мере, на второй вопрос, потому что только в этот момент, оглядевшись, сообразил, что Дзирта и Кэтти-бри нигде нет. Они не вызывали своих магических скакунов, в этом он был уверен; и все же ни дроу, ни женщины не было видно.

Бренор, негромко хихикнув, дернул за вожжи, и лошади тронулись вперед по каменистой тропе, которая извивалась среди деревьев. Лошадь Гизеллы и пони Реджиса, привязанные к повозке, тащились следом.

Но в этот момент пони, повидавший множество битв, поднял голову и настороженно фыркнул. Одновременно Бренор натянул вожжи, торопливо привязал их к козлам и потянулся к своему топору.

Вульфгар все понял, когда на тропу перед повозкой хлынули первые орки; они были готовы к бою и размахивали оружием. Какой-то орк даже свалился на путников сверху – он спрыгнул с дерева, находившегося слева от тропы, и намеревался схватиться с дворфом.

Но дворф прекрасно знал о его приближении, ведь он поехал по этой тропе специально, чтобы выманить врагов из засады. Бренор вскочил на ноги, взмахнул тяжелым топором и точно рассчитанным движением зарубил орка прямо на лету.

Вульфгар тоже поднялся со скамьи и схватил Клык Защитника. Бросив быстрый взгляд на трех орков, бежавших навстречу им по тропе, он заметил у одного из врагов лук и швырнул топор как раз в тот миг, когда орк выпустил стрелу.

Край широкого тяжелого наконечника задел левую руку Вульфгара с внутренней стороны и, несмотря на то что варвар попытался увернуться, оставил глубокую царапину на боку. Ему удалось уклониться от прямого попадания стрелы, которая должна была пронзить его насквозь, но он не смог уйти целым и невредимым.

Как и орк-лучник. Он поднял руки, тщетно пытаясь защититься от вращавшегося молота при помощи лука, но Клык Защитника это не остановило: он легко сломал дерево, проломил кости. Орк рухнул на землю, а боевой молот застрял в его груди.

Вульфгар подался вперед, намереваясь прыгнуть на лошадей, затем с их спин – на землю, и броситься на оставшихся двух орков, которые пока даже не сообразили, что происходит.

Крик, раздавшийся позади, заставил его замереть на месте.

Приближался новый враг: из-за деревьев выбежал огромный огр с тяжелой дубиной. Он наметил себе в жертвы Гизеллу, и та в отчаянии пыталась уклониться от удара.

Вульфгар прыгнул в повозку и врезался всем телом в плечо огра как раз в тот миг, когда враг занес над головой оружие. Чудовище, весившее в три раза больше варвара, даже не дрогнуло при столкновении. Тогда Вульфгар схватил лапу огра и вывернул ее.

Да, огр весил втрое больше, но отнюдь не был втрое сильнее могучего Вульфгара. Человек поставил одну ногу на край повозки, поднял огра, напрягшись изо всех сил, повернул его лапу в одну, в другую сторону, с силой толкнул врага, и тот наклонился набок.

Монстр начал заваливаться, и Вульфгар, оттолкнувшись от повозки, прыгнул и буквально согнул огра пополам. Сцепившись, они полетели на землю.

Они сжимали друг друга, давили, пытались сломать друг другу кости, вывернуть конечности. Вульфгар размахнулся, ударил огра по морде, но это было бесполезно: огр едва не укусил его за руку, а потом вонзил в него свои грязные когти.

Чудовище старалось вывернуться, и Вульфгар понял, что если противник сумеет высвободиться, то своей тяжелой дубиной раскроит ему череп.

Он не отпускал огра и цеплялся за него, как за собственную жизнь.

Гизелла схватила меч и бросилась к Вульфгару, но не успела она выбраться из повозки, как увидела другие фигуры, множество фигур, которые двигались среди теней. Она сунула меч в ножны, взялась за лук, затем побежала к своей лошади и отвязала ее от повозки, думая оторваться от врагов и таким образом приобрести хоть какое-то преимущество.

Первая стрела попала в лошадь в тот момент, когда женщина вскочила в седло. Животное застонало от боли и поднялось на дыбы, но Гизелла удержалась в седле и направила лошадь прочь.

Вращавшийся ручной топорик угодил женщине в висок, но ей исключительно повезло: топор ударил ее тупой стороной и лишь слегка оглушил.

Но все равно Гизелла почувствовала, как по шее течет горячая кровь, и прошло несколько минут, прежде чем у нее перед глазами прояснилось. И даже после этого ей казалось, что все вокруг качается. Лошадь неровным шагом двинулась вперед.

В чаще леса взорвался какой-то огненный шар, и несчастное животное снова встало на дыбы; на сей раз копье пронзило ему бок. Лошадь споткнулась, пошатнулась, затем развернулась и поскакала обратно в лагерь, но снова споткнулась и рухнула, и Гизелла, выскользнув из седла, с силой ударилась о землю.

Она знала, что надо скорее подниматься. У нее был лук, но почти не осталось стрел. Вставая, она оперлась на лук, чтобы не упасть, и инстинктивно потянулась к эфесу меча.

Услышав рев горна, неблагозвучный, режущий слух, Гизелла решила, что это сигнал, призывающий орков к бою.

Да, иначе не может быть, подумала она, потому что орки уже были повсюду; трое выбежали из кустов, направив на нее копья, и она попятилась. Но сзади наступал второй огр, огромный, уродливый, в лапах он сжимал дубину, напоминавшую вырванное с корнем дерево, и из нее торчали огромные шипы.

Гизелла вскрикнула, в отчаянии развернулась и увидела среди ветвей у себя над головой очередного врага: гигантскую, мускулистую черную пантеру, вооруженную смертоносными клыками и острыми когтями.

Кошка прыгнула на женщину, та снова вскрикнула и поняла, что сейчас умрет.

Но пантера пронеслась над нею, пролетела между двумя орками и приземлилась у них за спинами. И когда она коснулась земли всеми четырьмя лапами, два орка уже валялись на земле, один корчился и плевался кровью, а второй застыл – пантера прямо на лету разорвала им глотки!

Третий орк развернулся вокруг своей оси, но кошка мгновенно пригвоздила его к земле.

– Мой король! – донесся откуда-то издалека вопль, и Гизелла заметила нового участника сражения – самого удивительного дворфа из всех, которых ей когда-либо приходилось видеть. Его латы – рукавицы, наколенники, пластины, прикрывавшие ступни и локти, – были утыканы острыми гребнями и шипами, а самый длинный шип торчал прямо из макушки шлема. Он двигался со сверхъестественной скоростью, прыгал с легкостью, неожиданной для его мускулистой фигуры и тяжелых доспехов, подскакивал, как мячик, и каждый раз на глазах у изумленной Гизеллы оказывался в воздухе почти на высоте ее роста.

Он приближался к женщине то огромными прыжками, то бегом, а потом с легкостью перепрыгнул через нее, и ей показалось, будто он магическим образом взлетел в воздух.

Гизелла услышала за спиной стон огра. Обернувшись, она увидела, что дворф врезался врагу в грудь и осыпал его ударами и пинками. Огр сначала отшатнулся, но вцепился в дворфа, молотил его кулаками, пытался оглушить тяжелой дубиной и отшвырнуть прочь.

Однако странный дворф двигался с поразительной скоростью и сражался бесстрашно. Он резко высвободил из тела врага окровавленный шип, венчавший его шлем, и теперь суетился вокруг огра, бил его кулаками, кусал, пинал, резал его плоть острыми гребнями – словом, делал все, что только можно, чтобы причинить монстру боль.

Гизелла не знала, что обо всем этом думать. В это время пантера покончила с третьим орком. Великолепная дикая кошка повернулась к женщине и заревела; и Гизелла побелела при мысли о том, что она станет следующей жертвой.

Однако кошка, совершив гигантский прыжок, исчезла среди густого подлеска, и почти сразу же оттуда донеслись вопли и пронзительные испуганные крики орков, которые оказались на пути смертоносной пантеры.

Всадница из Несма схватила лук и побежала к своей лошади, которая уже поднялась на ноги и неуверенно ковыляла по траве. Женщина попыталась утешить животное ласковыми словами, обошла вокруг, поморщилась, осмотрев раны. Она не хотела признаваться себе в этом, но понимала, что раны от копья и стрел наверняка окажутся смертельными для ее верной спутницы. Но страх тут же исчез, его сменили решимость и гнев. Гизелла спокойно взяла колчан со стрелами, притороченный к седлу справа. Она вытащила стрелу, вложила ее в лук и зашагала в сторону леса, твердо намеренная отомстить мерзким оркам.

Вульфгар резко вывернулся, устремился вперед, пригнув голову, так что даже перекатился через распростертого на земле огра. Вскочил на ноги, быстро сделал несколько шагов прочь от чудовища, затем развернулся к нему лицом.

Огр как раз поднимался, он еще не выпрямился, но уже размахивал дубиной.

Однако Вульфгар был проворнее, и магический Клык Защитника уже вернулся в его руку. Огр приближался. Вульфгар устремился вперед, прямо на врага, и, когда тварь хотела выпрямиться, врезал молотом прямо в лоб огра. При этом мощном ударе мускулы его напряглись, и оружие завибрировало так сильно, словно молот врезался в гранитную стену, а не в существо из плоти и крови.

Тяжелое оружие размозжило плоть, разбило череп, мозги огра брызнули во все стороны, и чудовище рухнуло наземь. Конечности его подергивались, глаза вылезли из орбит, но он уже был мертв.

А Вульфгар побежал за врагами, которые пробирались через подлесок.

Он понял свою ошибку только после того, как копье ударило его в левый бок; он как раз миновал ближайшее толстое дерево.

Однако рефлексы Вульфгара были поразительными: он тут же стукнул кулаком по древку копья, и орк не успел вонзить его глубоко. Варвар выронил Клык Защитника, развернулся, схватил копье еще и правой рукой, а левую резко опустил вниз и извлек оружие из раны.

Не обращая внимания на боль от застрявшего в ране наконечника, он вцепился в копье, которое орк все еще сжимал в лапах, рванул его вверх, начал трясти и вращать, и в результате оторвал орка от земли.

Орк оказался довольно сообразительным и выпустил древко прежде, чем Вульфгар швырнул его прочь, но варвар предугадал это. Он резко развернулся вправо, затем шагнул влево, к орку, который в этот момент снова опустился на землю, и ударил противника древком копья.

Голова орка резко дернулась в сторону, из пасти полетели зубы и сгустки крови. Он был оглушен, пошатнулся, но каким-то образом удержался на ногах.

Но Вульфгар, исполненный ярости от полученной раны, на этом не остановился. Держа копье двумя руками, он ударил древком по горлу орка, под подбородком, зарычал и сделал движение вперед и вверх. Тем самым он развернул орка, оторвал его от земли, затем, наступая, придавил врага к стволу дерева. Он с рычанием продолжал нажимать на копье, решив раздавить мускулистую шею твари. Но древко сломалось, и Вульфгар но инерции покачнулся вперед. У орка еще осталось достаточно соображения, чтобы наклонить голову и с силой ударить варвара лбом в нос.

Вульфгар не стал уклоняться от удара, не обратил внимания на головокружение и металлический привкус крови на губах. Он широко развел руки, снова соединил их и одновременно сделал движение вверх – именно в тот момент, когда орк протянул к нему лапы.

Острые концы обломков копья, послужившие варвару оружием, с силой вонзились в уши орка.

Тварь задрожала и начала яростно извиваться. Вульфгар заревел, но не выпустил жертву, снова придавив ее к дереву.

Он вращал остроконечные палки и надавливал на них, но в этом уже не было нужды: обломки копья пронзили мозг орка.

Вульфгар отшвырнул труп в сторону и, спотыкаясь, двинулся к своему молоту, валявшемуся неподалеку. Поднял руку, вытер кровь, струившуюся из сломанного носа, закрыл глаза и тряхнул головой, чтобы разогнать туман перед глазами.

– Сюда, парень, – услышал он голос Бренора, обернулся и увидел какого-то орка, который выпутался из кустов. Впрочем, орк вовсе не стремился напасть на варвара – он спасался от дворфа.

Еще мгновение, и орк заметил могучего варвара, выпучил глаза, поднял руки, чтобы защититься, но было слишком поздно – в него врезался Клык Защитника: Вульфгар метнул его обеими руками.

Человек наступил на морду извивавшейся твари и пошел прочь, на поиски своего друга-дворфа.

Дзирт скользил среди деревьев, подобно призраку, тело его казалось бесплотным. Легкий туман лишь усиливал эту иллюзию – иллюзию того, что дроу-следопыт не шагает, а плывет над землей. Он приблизился к двум росшим рядом деревьям и хотел спрятаться между ними.

Но «шестое чувство», которое тысячу раз спасало жизнь опытному воину в самых опасных ситуациях, предупредило его, что этого делать не следует. В последний момент он остановился, швырнул один из мечей в пространство между деревьями, а сам бросился в противоположную сторону, влево, и обогнул толстый ствол.

Дзирт обнаружил там орка, который притаился за деревом, прижавшись к нему, и сейчас в недоумении смотрел на летящий меч. Не замечая дроу, тварь даже наклонилась вперед, чтобы разглядеть неизвестно откуда взявшийся клинок.

Второй меч Дзирта обрушился орку на затылок, разрубил хребет. Когда труп рухнул на траву, дроу заметил второго орка: тот прятался за другим деревом и сейчас расширенными от ужаса глазами смотрел на эту сцену.

Затем второй орк взвыл, поднял копье и швырнул его в дроу.

Дзирт мог бы легко ускользнуть от неловко брошенного копья при помощи магических ножных браслетов, позволявших ему двигаться со сверхъестественной скоростью, но вместо этого он лишь слегка отстранился и поднял перед собой изогнутый меч. Наконечник копья врезался в плоскую поверхность клинка, но прежде чем бесполезное оружие упало на землю, Дзирт подхватил его на лету и проворно развернул в сторону врага.

За это время орк успел сделать лишь один шаг но направлению к Дзирту, и теперь он отшатнулся назад и хотел было броситься прочь, заметив, что дроу вооружен не только саблей, но и его собственным копьем.

Орк сделал шаг назад, неуклюже развернулся и, спотыкаясь, рванул прочь.

Надо отдать твари должное – она успела даже сделать пару шагов, прежде чем ее собственное копье вонзилось ей в спину.

Орк споткнулся, упал на одно колено, но продолжал ползти вперед. Он знал, что его сородичи поблизости. Если бы только он сумел добраться до них…

Но затем клинок дроу раскроил ему череп, а в следующий миг второй меч, который Дзирт успел подхватить с земли, преследуя врага, пронзил ему горло, и наступила тьма.

А призрачный охотник двинулся дальше; он заметил впереди, среди ветвей, какое-то движение. Клинки скользнули в ножны, и Дзирт взялся за Тулмарил.

Вокруг Кэтти-бри происходил какой-то танец смерти: три орка метались среди деревьев, дико размахивая горящими руками. Еще три врага валялись мертвые, сгоревшие заживо в сотворенном ею огненном шаре, а пламя лизало стволы деревьев.

Женщине пришло в голову, что, возможно, ей не следовало пользоваться этим заклинанием именно здесь и сейчас. Остальные враги наверняка заметили пламя, даже издалека.

В этот момент с дерева, ломая ветви и сучья, к ее ногам рухнул еще один орк – мертвый. Он по-прежнему сжимал в лапах лук.

Женщина кивнула сама себе и перестала сожалеть об огненном заклинании. Это был уже третий лучник, которого она убила взрывом, сама того не желая. На самом деле она целилась только в четырех врагов, которые двигались по земле.

Да, снова кивнула себе Кэтти-бри – в конце концов, применив огненный шар, она поступила правильно!

Она огляделась и решила, что сейчас следует двигаться дальше, но в этот момент из кустов ей навстречу вылетел целый рой копий. Кэтти-бри ахнула и инстинктивно бросилась в сторону, но в этом не было нужды: из четырех брошенных копий два врезались в ее волшебный «щит» и упали на землю.

Однако следом за копьями появились и сами орки. Кэтти-бри стремительно отбежала в сторону и на сей раз призвала на помощь свои магические способности.

Струйки голубоватого тумана поднялись из правого рукава ее платья, окружили ее, смешались с другим дымком, возникшим из шрама, оставленного Магической чумой на ее левом предплечье.

Один из орков замедлил движение, споткнулся и едва не рухнул ничком на землю – трава, оставшаяся на поляне, вцепилась в его сапоги. Два других остановились, потому что деревья протянули вниз свои ветви и опутали их.

Четвертый прорвался вперед, выхватил короткий меч и устремился к женщине.

Кэтти-бри выставила руки перед собой, сомкнула большие пальцы, и орка встретили языки пламени в виде веера. Пламя устремилось на врага, а женщина бросилась в сторону.

Орк несся вперед сквозь огонь, который слепил и жег его; чудище остервенело размахивало мечом, отчаянно рубило и кололо воображаемого противника. Эта тварь успела, спотыкаясь, продвинуться довольно далеко, и крошечные язычки пламени лизали ее одежду, волосы. Внезапно орк остановился.

Монстра охватило пламя, но оно не жалило его плоть, а лишь окружало его, и Кэтти-бри могла ясно видеть орка.

– Мне нужно раздобыть себе оружие, – недовольно произнесла Кэтти-бри и снова прибегла к магии. На сей раз заклинание было коротким, потому что орк быстро сообразил, что это волшебное пламя не жжется. Прекратив хлопать себя, он напал на Кэтти-бри.

Волшебница выпустила один за другим четыре магических снаряда, которые палили врага, впивались в его тело. Но орк продолжал наступать, хотя Кэтти-бри поняла, что он уже ничего не соображает и продолжает двигаться лишь машинально.

Она приготовилась и в нужный момент со всего размаху пнула подыхавшего орка в морду – просто на всякий случай.

Однако орк оказался слишком тяжелым, и Кэтти-бри не смогла отшвырнуть его в сторону; тогда она отшатнулась, и враг пролетел мимо. Она нырнула под его поднятую руку, ухватилась за эфес меча и ухитрилась вырвать оружие из пальцев твари прежде, чем та рухнула замертво.

Кэтти-бри прикинула оружие на руке, покачала головой – оно было выковано грубо и неумело, затем сделала несколько пробных выпадов, но в этот момент какой-то оглушительный треск заставил ее обернуться.

Оказалось, что заклинание, которое приказывало траве и деревьям опутывать ноги и руки врагов, поймало новую жертву, на сей раз крупную – крупнее орка и даже крупнее огра.

У Кэтти-бри дыхание перехватило, когда она увидела ледяного великана, сражавшегося с ветвями дерева. Как раз в этот миг он оторвал от дерева гигантский сук!

И теперь исполин размахивал этим суком как дубиной. На лице его появилось выражение мрачного удовлетворения, и он шагнул к женщине.

Вульфгар поморщился, отшвырнув в сторону брошенное копье, потому что при этом движении наконечник того, первого копья, застрявший в его теле, причинил ему боль. Кровь хлестала из раны, но, что еще хуже, варвар чувствовал, как кровь собирается где-то внутри.

Орк, напавший на него, снова взмахнул копьем, но Вульфгар бросился вперед, и древко лишь стукнуло его по бедру. Он схватился за копье правой рукой и ударил врага Клыком Защитника, зажатым в левой.

Орк пригнулся, уклонился от молота и нанес удар кулаком в лицо варвару; но тот не отстранился, сплюнул кровь, выпустил древко копья, резко поднял руку и сжал горло орка.

Могучий враг стиснул челюсти, напряг мощные мышцы шеи, сопротивляясь давлению. Он снова ударил Вульфгара кулаком, затем еще раз, так быстро, что Вульфгар не успел защититься, молотил его снова и снова. Кроме того, орк, бывалый вояка, воспользовался неудобным положением варвара, у которого были заняты обе руки – одной он стискивал горло противника, а в другой сжимал молот и одновременно защищался этой рукой от ударов орка. Вульфгар вынужден был выпустить копье, и враг, быстро подняв свое оружие, прицелился в залитое кровью лицо человека. Орк перехватил копье ближе к наконечнику и замахнулся.

Теперь он мог ударить варвара, и удар этот был бы смертельным.

Но только орк недооценил силу Вульфгара, сокрушительную мощь его мускулов. Вульфгар позволил ему замахнуться копьем, зная, что при этом орк качнется вперед. Так и случилось, когда он попытался ударить противника.

А Вульфгар развернулся вокруг своей оси, увлекая за собой орка, оторвал врага от земли, отшвырнул от себя, и тот врезался в ствол могучего дерева.

– За спиной, сынок! – услышал он откуда-то сбоку крик Бренора и действительно заметил второго орка, спешившего ввязаться в схватку.

Вульфгар резко опустил левую руку и швырнул Клык Защитника, который на лету начал вращаться. Отскочил в сторону и увидел, как молот ударил нападавшего орка, и тот споткнулся, покачнулся вперед; тогда Вульфгар обезоружил врага, схватил его за волосы и отбросил прочь, следом за его оглушенным сородичем.

– Ба-ха-ха! – взревел Бренор, и Вульфгар, оглянувшись, успел разглядеть, как дворф разрубает топором ключицу очередного монстра.

– Темпус! – заорал Вульфгар, приказывая молоту вернуться. Он прыгнул вперед, навис над двумя валявшимися под деревом орками и начал что было силы осыпать их ударами.

Он не целился, не пытался разобраться, где один орк, а где – другой. Он просто поднимал и опускал молот обеими руками, превращая плоть и кости в кровавое месиво.

Он не знал, сколько раз молот его обрушился на врагов – по меньшей мере, дюжину, – и вдруг услышал крик Бренора.

– Сынок! – ревел дворф. – Пригнись!

К несчастью, Вульфгар в этот момент как раз выпрямился.

Он увидел летевшие в него стрелы, но у него не хватило времени отреагировать. Одна стрела вонзилась в грудь с правой стороны, вторая проткнула левое плечо. Вульфгар почувствовал боль, сначала тупую, потом жгучую. Ноги у него подогнулись, и он начал падать, и увидел, как из-за деревьев выбежали два орка-лучника: они вставляли в луки новые стрелы и злобно ухмылялись, глядя на варвара.

А потом он увидел, как они отшатнулись.

И он увидел…

Гизелла слышала частое биение собственного сердца. Ей много раз приходилось участвовать в битвах, но в основном она сражалась с гоблинами, орками и мерзкими троллями, которые выползали из своих болот. И во время этих стычек ее окружали собратья, всадники из Несма, искусные воины, хорошо обученные, опытные, много раз воевавшие плечом к плечу.

Никогда в жизни она не встречала настоящего великана. Огры и тролли представлялись ей невероятно опасными тварями, но по сравнению с ледяным великаном, виденным ею в лесу, эти чудовищные враги казались жалкими низкорослыми гоблинами!

Она заметила, как эта женщина, Кэтти-бри, осыпала великана очередным дождем магических стрел, однако, несмотря на боль, враг даже не притормозил. Кэтти-бри поспешила спрятаться за деревом и нырнула под ветви, низко склонившиеся к земле.

Гигант последовал за ней, просто отломил от дерева эти ветки, затем швырнул их в женщину, но та увернулась и обратилась в бегство.

Гизелла сглотнула ком в горле, подняла лук и, решительно стиснув челюсти, выстрелила. Стрела попала в цель, а именно в предплечье великана. Всадница не могла промахнуться, ведь она как будто целилась в склон горы.

Но тот даже не обратил на стрелу внимания, даже не обернулся, чтобы взглянуть на женщину!

Гизелла проверила колчан. У нее осталось всего пять стрел, и толку от них было чуть.

Но всадница из Несма чувствовала себя обязанной помочь Кэтти-бри. Она подумала, что следует напасть на великана с мечом, впрочем, тут же сообразила, что даже минуты не выстоит против него.

Мысли путались. Она чувствовала себя беспомощной, она чувствовала себя трусливой и малодушной!

Вдруг Гизелла заметила, что Кэтти-бри удалось оторваться от врага, и сердце у нее на мгновение замерло от радости: она решила, что волшебнице удастся спастись. Но затем Кэтти-бри вынуждена была сделать крюк, потому что путь ей преградили густые заросли и деревья, а великан срезал угол и быстро догнал ее.

Сначала Гизелла не поняла, в чем дело, но потом заметила орка, который двигался очень медленно и при каждом шаге вынужден был выдирать сапог из опутывавшей его травы. Потом она увидела и его спутников: они находились немного позади, их удерживали ветви деревьев, но орки извивались и ломали ветки, стараясь высвободиться.

Женщина сделала глубокий вдох, несколько успокоилась и прицелилась.

Ближайший орк выдернул ногу из травы и шагнул вперед.

Гизелла застрелила его.

Затем с мрачным видом кивнула своим мыслям. Она решила дать Кэтти-бри возможность бежать. Гизелла быстро взглянула на великана, затем двинулась вперед, целясь в оставшихся орков.

– Клянусь бородами всех богов! – раздался сбоку рев, и из-за деревьев выскочил Бренор. Дворф швырнул топор, но оружие вращалось и летело под неправильным углом, поэтому не могло поразить врага.

Однако топор врезался в землю перед орками, отвлек их и помешал им целиться. Бесполезная стрела одного упала в сторону, и тетива зазвенела впустую. Второй орк все же выстрелил, но стрела, нацеленная в грудь Вульфгара, вместо этого попала варвару в ногу.

Следом за топором на ноле боя появился и сам Бренор. Один из орков вытащил длинный нож и обернулся к нему.

Но дворф даже не замедлил бега. Он высоко подпрыгнул, обрушился на орка с ножом, не обращая внимания на его клинок, и враги, сцепившись, полетели в кусты.

Второй орк бросился на Вульфгара. Он заметил, что огромный варвар ослаб и пошатывается, едва держась на ногах.

И действительно, Вульфгар испытывал сильную боль, головокружение и тошноту; он чуть не упал. Кровь струилась из ран в боку, в груди, плече и бедре. Варвар поднял молот, чтобы встретить вражескую атаку, и, призвав на помощь своего бога войны, швырнул оружие.

Однако молот пролетел мимо наступавшего орка, потому что Вульфгар заметил более серьезного противника. Очередной орк появился рядом с кустами, где Бренор сражался с первым. Он был сосредоточен на катавшемся по земле дворфе и намеревался нанести удар топором, поэтому не заметил летевшего молота и даже не дернулся, чтобы избежать удара.

Но это все равно не помогло бы ему. Вульфгар кивнул с мрачным удовлетворением: пусть его самого сейчас убьют, зато он дал своему другу возможность одержать верх в драке.

Он приготовился встретить атаку орка, понимая, что его единственный шанс – как можно ближе подобраться к врагу, воспользоваться своей недюжинной силой и задушить орка или сломать ему шею, прежде чем тот сможет сделать выпад коротким мечом.

Но орк тоже кое-что соображал. Подобно многим жителям своего королевства, он участвовал в бесчисленных схватках и нападениях на другие расы Луруара и даже на селения многих своих сограждан, орков Королевства Многих Стрел. Он резко остановился и нанес мощный удар по протянутой руке Вульфгара, и, несмотря на то что варвар отдернул руку, орочий меч успел оставить болезненную царапину, протянувшуюся от локтя до запястья.

Варвар отпрянул, и орк злобно осклабился, затем расхохотался и начал медленно обходить Вульфгара.

– Тысяча таких царапин – и ты подохнешь в луже крови, – издевался орк.

Вульфгар пожал плечами.

В этот момент Клык Защитника вернулся к нему в руку.

Орк выпучил желтые глаза и будто квакнул: теперь Вульфгар с угрожающим видом шагнул вперед. Варвар размахивал тяжелым молотом, тот описывал в воздухе круги, и орк благоразумно убрал свой меч, чтобы его не выбили у него из рук.

Он искал возможность нанести удар: пытался обойти противника слева, потом справа, избегая при этом смертоносных ударов боевого молота.

Ведь наверняка человек, истекающий кровью, рано или поздно устанет!

Но Вульфгар просто выпустил молот из рук: хотя целился он плохо, сыграло то, что враг находился всего в нескольких футах от него.

Клык Защитника врезался в тело орка, смяв плоть, сломал кости. Орка крутануло, а Вульфгар уже прыгнул на него. Очутившись за спиной врага, он обхватил его правой рукой за горло, правую ногу поставил за левым сапогом врага, чтобы не дать ему сделать шаг назад, а сам наклонил его вперед.

Левой рукой варвар обхватил туловище орка, крепко прижал к телу его правую руку, державшую меч.

Вульфгар толкнул орка вперед и вниз, и тот растянулся бы на земле, но варвар, упираясь коленом ему в спину, потянул врага на себя.

От усилия у Вульфгара перехватило дыхание, ведь из его груди все еще торчала стрела. Но варвар не сдавался, он давил на горло орка правой рукой, одновременно заставляя его изогнуться назад.

Орк молотил его свободной левой рукой, щипал, царапал, однако Вульфгар, понимая, что с минуты на минуту может потерять сознание, напрягал последние силы и душил орка. Он не в состоянии был сломать твари хребет, ноорк не мог свободно дышать.

Итак, теперь это была «война на истощение», и победить в ней предстояло тому, кто дольше продержится.

Орк поднял лапу, намереваясь вцепиться Вульфгару в лицо, и варвар не стал отворачиваться, но в ответ откусил орку палец.

Однако тот упрямо пытался царапаться. Вдруг поднятая рука замерла и задрожала – наконец орк обессилел.

Вульфгар выпустил тело и, пошатываясь, отступил назад, но обнаружил, что не может даже полностью выпрямиться. Он быстро глянул в сторону Бренора: тот поднялся на ноги, таща за волосы своего орка.

В другой руке друга Вульфгар заметил клинок и сообразил, что это тот же самый кинжал, с которым враг бросился на Бренора. Дворф дернул голову орка назад и перерезал ему глотку. Пошатнулся, сделал несколько неуверенных шагов и окликнул своего приемного сына.

Тогда Вульфгар увидел кровь на лице и шее Бренора и понял, что он тоже получил раны в этой схватке.

Вульфгар вымученно улыбнулся и кивнул, но улыбка тут же погасла – он заметил неподалеку огонь. Дворф и человек развернулись в ту сторону и увидели паривший над деревьями шар, словно сотканный из языков пламени. Огромная тень мелькнула внизу. И в этот миг шар устремился вниз, превратился в огненный столб, и в свете его друзья разглядели ледяного великана.

– Дочка, – прошептал Бренор и заметался по поляне. Найдя свой топор, он побежал в ту сторону, где шла битва.

Вульфгар снова тряхнул головой и попытался подняться с колен.

Гигант ломился сквозь чащу, отрывал ветки с деревьев, швырял их прочь, упрямо шагал вперед.

– Куда ты спряталась, девчонка? – прошипело существо, но даже шепот его походил на грохот небольшого обвала.

А затем он взревел от неожиданности, от гнева и боли: выпутавшись из плена деревьев, он оказался прямо под висевшим в воздухе огненным шаром. Магический шар полетел вниз, больно обжег великана, и божественное пламя Миликки ужалило чудовище. Гигант пошатнулся, выбежал из огня, спотыкаясь, хлопая себя по волосам и бороде; голубая кожа у него на лице покрылась волдырями, светилась яростным алым светом.

Огненное заклинание могло одновременно уничтожить множество живых существ. Ни один орк не выжил бы после столкновения с шаром; возможно, магический огонь убил бы даже друзей Кэтти-бри.

Он заставил великана остановиться, жег его, но вовсе не обезвредил его.

Монстр заметил Кэтти-бри и устремился в атаку, но в этот момент стрела, описав дугу, впилась в его щеку. Гигант снова завыл, схватился за стрелу и стиснул челюсти, затем выплюнул наконечник и повернулся к Гизелле. Та поняла, что ей конец, ведь она даже не могла найти в себе сил бежать от разъяренного ледяного великана.

Чудовище сделало огромный шаг в сторону и уже подняло ногу, намереваясь растоптать всадницу из Несма, но тут в него угодила вторая стрела, и эта стрела, подобная удару молнии, причинила ему настоящую боль.

Великан отшатнулся назад; в него попала вторая серебристая стрела, за ней следующая, а потом на монстра обрушился целый град стрел. Великан дергался, тщетно пытался отмахнуться от них, наконец развернулся, чтобы бежать прочь. Но стрелы одна за другой пронзали его толстую шкуру и доспехи, жалили его плоть.

Следом за стрелами появился воин, на бегу выхватывающий из ножен изогнутые клинки. Великан в последний момент заметил его и занес над головой огромную деревянную дубину, но проворный воин резко бросился в сторону и исчез за деревьями.

Теперь волшебные стрелы летели в великана с другой стороны. Вертясь на месте, он снова заметил Кэтти-бри и собрался преследовать ее.

Но не успел сделать и пары шагов: из-за деревьев с невероятной скоростью снова выбежал этот воин, Дзирт До’Урден. Он спрыгнул с ветки, пролетел мимо брюха великана, и в это время его мечи рубили и кололи. Он приземлился неподалеку от монстра, немедленно развернулся и принялся колоть остриями мечей мускулистые ноги врага. Секунду спустя он бросился прочь, чтобы ускользнуть от удара дубины, которая могла расплющить его.

Дзирт спасся в последний миг, и тут из-за деревьев, откуда-то сверху, на его противника обрушился другой «живой снаряд».

– Мой король! – взревел призрак Тибблдорфа Пуанта. На лету он развернулся таким образом, чтобы шипом на шлеме проткнуть череп великана.

Великан услышал этот крик, поднял дубину и в нужный момент нанес сокрушительный удар. Дубина угодила в дворфа с такой силой, что должна была отшвырнуть его в сторону на сотню шагов. Но швырять было нечего: удар уничтожил призрачного дворфа, обратил его в серый туман, словно тело его просто взорвалось, мгновенно превратившись в ничто.

Великан позабыл об исчезнувшем враге и снова устремился за женщиной.

И опять Дзирт преградил ему путь: зловещие мечи жалили, кусали мощные ноги.

– Гр-р-р, ты не прикончишь меня своими ножичками! – взревел разъяренный великан и собрался погнаться за дроу.

Но из темноты у него за спиной возник другой враг, другой дворф. Он подбежал и ловким движением вонзил зазубренный топор в колено гиганта. Великан хотел изрыгнуть проклятие, но вместо этого просто вскрикнул и упал на землю, сжимая раненое колено.

А дворф, взывая к своим богам, подскочил совсем близко к врагу.

Великан отшвырнул его прочь ударом наотмашь, и, хотя при этом топор порезал ему локоть, назойливый бородатый враг полетел в кусты.

Великан собрался с мыслями и выпрямился, пытаясь превозмочь боль.

– Выходи, сразись со мной, темный эльф! – прорычал он и гордо выпятил широкую грудь. Да, он получил немало ран, волосы его были опалены, половина бороды сгорела, дымились раны от огненных стрел, живот и ноги были покрыты порезами. Но все же это был ледяной великан, и он отнюдь не выглядел побежденным.

Кустарник на противоположной стороне небольшой поляны зашевелился, и оттуда выскочил воин – но на сей раз это был не дроу.

В великана полетел вращающийся боевой молот, и он услышал имя, знакомое ему имя бога Темпуса, воинственного покровителя варварского племени Утгарда.

Клык Защитника с силой врезался в массивную грудь, и монстр закряхтел.

– Ну-ка иди сюда, – произнес владелец молота, странный на вид высокий молодой мужчина с длинными светлыми волосами, одетый в серебристые зимние волчьи шкуры. Из его тела торчало несколько стрел.

Великан двинулся вперед. Из зарослей за спиной человека появился темный эльф, и гигант поморщился.

И зарычал, и снова шагнул вперед.

А потом скорчился от внезапной, неожиданной боли. Он рухнул на одно колено, сам не понимая почему, и испытал странное ощущение в груди, в том месте, куда попал боевой молот.

Молот сломал ребро, и ребро вонзилось прямо в сердце гигантского монстра.

Ледяной великан в недоумении взглянул на варвара И дроу.

В воздухе у него над головой возник огненный шар, и как раз в тот миг, когда монстр упал на землю лицом вниз, пламя обрушилось на него и опалило его тело.

Но Кэтти-бри могла бы и не стараться – великан уже был мертв.

Из леса выбежал Бренор. Он едва держался на ногах, но воинственно размахивал топором, сшибая с деревьев листья и веточки.

– Где твоя проклятая кошка, эльф?! – воскликнул он.

– Несколько орков сбежало, и она отправилась в погоню.

– Это когда вы дрались с треклятым ледяным великаном? – недовольно переспросил Бренор, отмахнулся от Кэтти-бри, подошедшей, чтобы осмотреть его, и указал на раненого Вульфгара.

– Я понятия не имел о том, что с ними великан. Ни один орк не должен вернуться в лагерь.

– Лагерь? – в тревоге повторила Гизелла.

– Огромный, – сказал Дзирт и обернулся к Бренору. – Я так и знал, что сегодня ночью мы встретим один из многочисленных патрулей этого лагеря.

– Ага, и скорее всего они видели огонь, или слышали рев, или заметили свет твоих стрел. – С этими словами Кэтти-бри взглянула Вульфгару в глаза, кивнула и надавила на стрелу так, что наконечник вышел из спины.

Вульфгар согнулся пополам и едва не потерял сознание. Если бы Кэтти-бри не подхватила его, он, скорее всего, упал бы на землю.

– Итак, нужно убираться отсюда, – обратился Бренор к Дзирту, и дроу кивнул.

– Но где же Реджис? – проговорил Вульфгар, ловя ртом воздух.

Все посмотрели на Дзирта, но дроу ничего не мог на это ответить.

Глава 10 Информация из надежных источников

– Ты что здесь делаешь?! – взвизгнул гоблин-шаман, увидев Реджиса, на сей раз в облике гоблина, в своей комнате, возле груды важных и секретных писем от военачальников-дроу.

Реджис медленно обернулся и, криво усмехнувшись, посмотрел на шамана.

– Орочий шпион! – крикнул гоблин, и Реджис, шагнув к нему, швырнул в его сторону какой-то предмет, а затем исчез, и гоблин-шаман в изумлении уставился на то место, где только что стоял чужак. И на предмет, который швырнул в него шпион, – небольшой кусок веревки, или короткую веточку, или… живую змею?

Шаман яростно отбивался от живого «снаряда», затем резко втянул воздух, почувствовав, как к спине его приикасается острие кинжала. А змея – о да, это действительно была змея – обвила его палец, и прежде чем гоблин успел что-то сообразить, поползла по его руке, на плечо, к горлу.

Гоблин, вместо того чтобы дернуться назад и напороться на кинжал, прыгнул вперед, развернулся и снова закричал, взглянув в лицо нападавшему.

Хафлинг-гоблин криво ухмыльнулся, когда магическая змея обвилась вокруг горла шамана, и тот смолк. Мгновение спустя у него за спиной появилось злобно усмехающееся лицо. Призрак потянул за удавку так сильно, что шаман, падая на спину, потерял один сапог.

Несколько минут спустя «гоблин» спустился по приставной лестнице в нижнюю пещеру, брякая ожерельем из зубов. Он расправил одежды шамана, огляделся, чтобы убедиться в отсутствии свидетелей, и подошел к небольшому тазу с водой, стоявшему у стены. В полумраке Реджис с трудом различал свое отражение, но все-таки решил, что ему довольно правдоподобно удалось имитировать внешность убитого шамана.

Хафлинг оглянулся на дыру, которая вела в комнату шамана, и направился обратно к туннелям, которые привели его сюда. Про себя он молился, чтобы труп гоблина никогда не нашли. Внезапно совсем рядом раздался какой-то шум, и Реджис инстинктивно попятился к выходу.

– Нет, – прошептал он, остановился и бросил суровый взгляд на гоблинов, которые выбрались из туннелей Подземья. Все они с уважением, даже подобострастно кивали «начальнику».

– Шаман Кллуг, – произнес один с глубоким поклоном.

Реджис в ответ проворчал нечто неопределенное и жестом велел гоблинам уходить. Когда они топали прочь, он с трудом скрывал торжествующую усмешку: именно это имя, «Кллуг», он заметил в начале писем от дроу, найденных в соседней комнате. Маскарад сработал.

Он вернулся в «кабинет» шамана. Ему нужно было кое-что почитать.

Когда Реджис покинул комнату, прошел по туннелю и вылез из-за кучи валунов в дальней части орочьего лагеря, сердце у него колотилось как бешеное, и он настороженно оглядывался по сторонам.

Его заставили выйти суматоха в лагере и крики гоблинов, призывавших шамана Кллуга, но гораздо больше его волновало содержимое прочитанных пергаментов, которые были надежно спрятаны у него под одеждой.

Реджис пошел в ту сторону, откуда раздавались крики и топот, а гоблины, шепотом повторяя его имя, следовали за ним. Он понял, что гоблины боятся; и неудивительно, ведь они находились среди огромного лагеря орков. Они добрались до юго-западной части лагеря, где Реджис впервые появился в виде орка с охапкой дров за несколько часов до этого, когда луна только поднялась над восточным горизонтом.

Реджис заметил, что луна уже начала садиться на западе. Ночь миновала, близился рассвет, и до восхода солнца оставалось несколько коротких часов.

Шагая во главе отряда гоблинов – его отряда, догадался Реджис, – к толпе орков, он собрался уже рявкнуть и потребовать объяснений, но сообразил, в чем дело, и без них. Вдалеке, на западе, возникла какая-то вспышка, и тьму разрезала огненная полоса. Реджису не нужно было узнавать, где он находится, не нужно было производить никаких расчетов, он прекрасно понимал, кто породил это божественное пламя.

Разумеется, это были его друзья.

Орки выстраивались в боевой порядок и готовились выступать из лагеря.

– Нет! – обратился «шаман» к командиру орков, наткнувшись на уродливое существо, которое толкало и пихало своих воинов, подгоняя их вступить в бой.

– Там наш патруль, – возразил орк и указал в сторону, где недавно виднелось пламя, но сейчас снова было как будто бы спокойно и тихо.

– Что бы это ни было, все закончилось, – сказал Реджис.

– Мы не можем их там бросить!

– Нам придется их бросить. И надеяться на то, что они не рассказали врагам о нашем плане. – Реджис начал подпрыгивать, изображая шамана. – Потушить костры, – приказал он оркам и гоблинам. – Чтобы в лагере было темно и тихо.

– Что ты собираешься делать? – грубо спросил командир орков.

– Если те, кто напал на наш патруль, еще живы и если они обнаружат этот лагерь, они предупредят Несм, – объяснил Реджис. – Люди Несма до последнего момента не должны узнать о том, что мы движемся к ним.

– Это неважно, мы все равно сокрушим их, – заявил орк.

Оглядывая огромную армию и вспомнив гарнизон городка Несма, Реджис понял, что это не пустая похвальба.

– Да, – согласился он, сообразив, что должен немедленно успокоить главаря орков. – Но нам следует двигаться быстро и уничтожить их внезапно. Так приказали мне дроу. Когда Несм будет разрушен, мы понадобимся на востоке.

– Тогда выступаем! – рявкнул орк, и окружавшие его громилы восторженно завопили.

– Нет! – крикнул шаман-гоблин. – Завтра вечером, сразу после захода солнца.

Орк топнул ногой и указал в ту сторону, где вспыхнуло пламя, и где явно шла битва.

– Это просто стычка, просто патруль, и ничего больше. Разбойники-орки и крестьяне из Несма, только и всего, – на ходу импровизировал Реджис. Он тоже посмотрел на запад и попытался отогнать страх, убедить себя в том, что его друзья справились с патрулем. – Погасить костры, свернуть палатки, – приказал он, и все орки в изумлении уставились на него. – И всем идти в пещеру, в туннели. Эти глупцы из Несма узнают о нашем приходе только тогда, когда будет уже поздно.

Главный орк пристально уставился на него, затем с сомнением посмотрел на своих воинов; казалось, слова «гоблина» никого не убедили.

– Там наши сородичи, – пробормотал орк.

– И великан, Торуш, – добавил другой орк, и Реджис невольно нахмурился, ведь его друзья столкнулись с серьезным врагом. Но ему оставалось лишь верить в Дзирта и Компаньонов, потому что иного выбора не было.

– Снимайтесь с лагеря и прячьтесь в туннелях, – повторил он. – Я отправлюсь туда и узнаю, что это было за сражение. Со мной Груумш.

Он тряхнул своим ожерельем из зубов для пущего эффекта и для того, чтобы напомнить оркам, что его назначили здесь главным по определенной причине. А по какой, он узнал из секретной переписки.

– Я иду с тобой, – сказал командир, пристально, с недоверием глядя в лицо мнимому шаману.

Реджис кивнул, решив, что разберется с этой проблемой в подходящее время. А сейчас он просто хотел узнать о судьбе своих товарищей.

Гизелла с трудом сдерживала слезы. Она ласково гладила но шее дрожавшую лошадь: жизненные силы покидали животное, и его прекрасные черные глаза потускнели.

Вульфгар сидел в повозке, а Кэтти-бри пыталась залечить его раны при помощи магии. Он несколько раз поморщился, несмотря на то что ему стало тепло, боль постепенно уходила, и Кэтти-бри обработала его раны магическим бальзамом. Однако удалять зазубренные наконечники стрел оказалось весьма болезненно.

– Тебе придется довольно долгое время лежать неподвижно, – предупредила женщина, глядя на его разодранный бок.

– Вытаскивай, – мотнул головой Вульфгар.

– Она вырвет вместе со стрелой половину твоего брюха, – заметил Бренор.

Вульфгар равнодушно пожал плечами.

– Сначала я обработаю остальные раны, а потом посмотрим, – решила Кэтти-бри. Она провела пальцами по краям раны в плече воина, затем закрыла глаза и начала произносить несложное исцеляющее заклинание.

Вульфгар прервал ее. Она с удивлением посмотрела на него, и варвар кивком указал на Гизеллу.

– У меня мало что осталось, – ответила Кэтти-бри на его умоляющий взгляд.

– Завтра у тебя появятся еще, а я никуда не денусь.

– В чем дело, дочка? – спросил Бренор, не понимая смысла этого странного разговора.

Кэтти-бри посмотрела на него, потом мимо него, на Дзирта. Тот сообразил, о чем идет речь, и кивнул, соглашаясь с Вульфгаром.

Кэтти-бри поцеловала Вульфгара в щеку, пообещав вернуться как можно скорее, затем подошла к Гизелле и ее раненой лошади. Быстро осмотрев животное, жрица Миликки приложила ладонь к самой серьезной ране и негромко произнесла исцеляющее заклинание.

– Хорошо, что ты вовремя их засек, эльф, – сказал Бренор, когда он, Дзирт и Вульфгар собрались в повозке.

– Я знал, что они поблизости, – пояснил Дзирт. – Этот лагерь на востоке – не просто охотничий отряд.

– Те, кто на нас напал, тоже были не простым охотничьим отрядом, – добавил Вульфгар немного хрипло, по-прежнему мучимый болью. – И еще великан с ними?

– Ага, – кивнул Бренор. – А где Пузан?

Вульфгар и Дзирт обменялись встревоженными взглядами.

– Отправляйся и найди его, эльф, – велел дворф. – Мне не нравится, что он бродит один по лесу, когда тут кишмя кишат вонючие орки.

– Нужно верить в него, – возразил Дзирт, но в тоне его не было уверенности, как и в словах остальных. – Возможно, война, о которой ты говорил, началась, – добавил он.

– Несм?

– Залечивайте раны и отправляйтесь в путь, – пожав плечами, приказал дроу. – Продолжайте двигаться на юг и не выходите из лесу.

– Я хочу побыстрее попасть в Мифрил Халл, мне не нужен никакой Несм, – недовольно проворчал Бренор.

– Придется тебе с этим смириться, – произнес Вульфгар, и мнение человека, получившего столько ран, показалось им весомым. – Сомневаюсь, что дорога домой окажется прямой, и уж наверняка она будет нелегкой.

– На юг, – повторил Дзирт. – Я найду вас на окраине леса после того, как узнаю все, что смогу.

– Найди Пузана, – еще раз напомнил Бренор.

Дроу кивнул и исчез в темноте.

Когда он скрылся, Кэтти-бри и Гизелла вернулись к повозке; женщина из Несма вела в поводу свою лошадь, которой стало гораздо лучше. Темные глаза животного снова блестели.

– Используй все заклинания, какие у тебя еще остались, но вылечи моего мальчишку. – Бренор указал Кэтти-бри на Вульфгара, который, несмотря на огромное терпение и способность мужественно переносить физические страдания, время от времени морщился и вздрагивал от боли в боку.

Кэтти-бри кивнула, но осталась недовольна, когда Бренор добавил:

– Мы выступаем немедленно.

Однако она не стала спорить. Несмотря на раны Вульфгара, оставаться здесь было опасно. Все, кто находился поблизости, наверняка слышали шум битвы, видели вспышки ее волшебного огня и свет магических стрел.

Кэтти-бри поймала себя на том, что нервно всматривается в чащу леса, в ту сторону, где скрылся Дзирт. Ее магические способности почти иссякли. Лошадь Гизеллы была спасена, но еще довольно долгое время не могла нести седока. Вульфгар, без сомнения, схватился бы с любым врагом, однако в последней битве он получил серьезные раны, огромный зазубренный наконечник копья по-прежнему торчал в его теле, и при малейшем движении снова начинала хлестать кровь.

Кэтти-бри еще раз оглянулась на темный лес и начала читать молитвы Миликки в надежде на то, что Дзирт не позволит врагам приблизиться к ним.

События развивались совсем не так, как планировал хафлинг. Он выбрался из лагеря орков, но не один, и сейчас никак не мог избавиться от гоблинского облика. Реджис подозревал, что они приближаются к тому месту, где он оставил друзей, и Дзирт находится неподалеку, но это его отнюдь не утешало.

В конце концов, как могут Дзирт или другие догадаться о том, что это он, Реджис? А если дроу-следопыт бродит поблизости, готовый нанести удар, вражеский шаман станет его первоочередной целью!

У Реджиса пересохло в горле, когда он представил себе серебристую стрелу, выпущенную из темноты, летящую прямо к нему, чтобы разнести его череп на кусочки.

Страх придал хафлингу сил и смелости, и он поднял руки, чтобы остановить своих спутников – группу гоблинов и орков. Прежде чем они успели спросить о причине остановки, лжешаман начал негромко произносить нараспев какую-то неразборчивую чушь, затем принялся плясать, словно охваченный внезапным вдохновением.

Реджис, он же шаман Кллуг, остановился так же резко, как и начал, и замер, пригнувшись в защитной позе, мотая головой из стороны в сторону, для пущего эффекта вращая глазами.

– Что?! – рявкнул Иннаниг, тот самый орк, который недавно, в лагере, потребовал, чтобы гоблин взял его с собой.

– Они близко, – объявил шаман Кллуг хриплым шепотом; казалось, он был в полном отчаянии.

– Враги?

Реджис несколько мгновений поразмыслил над ответом, пытаясь срочно что-нибудь придумать, найти какой-нибудь выход. Но ему снова представилась серебристая стрела, или, может быть, даже вращающийся боевой молот, готовый раскроить ему череп. И еще он боялся, что кто-то из его друзей убит в схватке с патрулем орков.

Невыносимый ужас парализовал его, лишил способности хладнокровно рассуждать.

– Дроу, – пискнул Реджис. – Наши друзья дроу поблизости.

Услышав это неожиданное и неприятное заявление, орки и гоблины начали подпрыгивать на месте, в тревоге всматриваясь во тьму.

– Где? – настойчиво спросил Иннаниг, шагнул ближе и взглянул на низкорослого шамана сверху вниз. Несмотря на все старания орка изображать главаря, Реджис ясно различил дрожь в его голосе.

Но все же орк толкнул его и зарычал, и хафлинг понял, что жизнь его висит на волоске. Причем смерть грозила ему как от рук орков и гоблинов, так и от рук друзей.

Да, Реджис слишком хорошо это понимал, потому что ему много раз приходилось сталкиваться с подобной ситуацией в своей прошлой жизни и даже в новом воплощении, на улицах Дельфантла. Сейчас Иннаниг и его сородичи очень напоминали хафлингу членов шайки Бренана Прюса и других негодяев, которые каждый день терроризировали молодого Паука Паррафина. Разумеется, юнцы Бренана Прюса не могли сравниться с жестокими орками, но тогда, в Дельфантле, Реджис и сам был еще совсем мальчишкой.

– Иннаниг, – произнес он медленно, затем спокойно вытянул руку и даже осмелился ткнуть орка указательным пальцем в грудь, – твои действия не угодны Груумшу.

С этими словами Реджис ловко сунул другую руку за пазуху своей просторной мантии. Разумеется, Иннаниг отпихнул его, однако, воспользовавшись тем, что тот отвлекся, Реджис вытащил небольшое оружие, выставил его перед собой под широкими одеждами и, прижавшись к орку, нажал на спуск.

Иннаниг дернулся и застонал, когда стрела из ручного арбалета прорвала ткань и вонзилась ему в грудь.

Застигнутый врасплох орк, тем не менее, отреагировал и хотел оттолкнуть шамана, но Реджис был готов к этому: он успел отскочить прежде, чем орк коснулся его, и при этом ухитрился левой рукой выдернуть дротик из груди жертвы. Он подпрыгнул, попятился прочь, подальше от мерзкого орка, затем остановился, указывая на Иннанига, и вскричал:

– Груумш рассержен. Груумш не простит!

Окружавшие его гоблины и орки начали толкаться, тыкать друг в друга пальцами, размахивать оружием, осыпать друг друга проклятиями. Реджису на миг показалось, что его поступок привел к битве между орками и гоблинами, но к этому страху примешивалась и надежда. Быть может, в суматохе ему удастся спастись?

«Гоблин» внимательно наблюдал за Иннанигом, который стоял прямо перед ним и сверлил его ненавидящим взглядом. Орк ссутулился, схватился за грудь – без сомнения, он почувствовал жжение яда, понял замаскированный хафлинг.

– Груумш не радуется! – громко завопил мнимый шаман. Окружающие обернулись к нему, и он указал на Иннанига. – Груумш зол на тебя! – крикнул он, подпрыгнул, затем снова отпрянул, потому что огромный орк выпрямился. – Давай же, засыпай, – вполголоса бормотнул Реджис и взмолился всем богам.

Иннаниг сделал шаг к нему, а затем рухнул ничком – просто упал на землю и остался лежать неподвижно. Он казался мертвым, но Реджис знал, что он жив, просто спит, спит необычайно крепким сном под действием печально известного яда дроу.

«Шаман» вздохнул с облегчением. Он едва в обморок не упал от радости, когда миновала угроза катастрофы, но понимал, что его проблемы еще не закончились.

– Груумш! Груумш! Груумш! – взвизгнул он, прыгая вокруг. Время от времени он со злобным видом тыкал пальцем в какого-нибудь орка или гоблина. Реджис пользовался именем бога как орудием, чтобы привести их к повиновению. И поскольку Иннаниг, самый сильный из орков в отряде, лежал на земле, словно труп, результаты не заставили себя ждать.

Воины утихомирились и смотрели на мнимого шамана в ожидании приказаний.

– Я пойду и найду наших союзников, темных эльфов, – объявил он. – Оставайтесь здесь и никуда не уходите! – Реджис огляделся, пытаясь сообразить, что бы еще добавить, и указал на валявшегося Иннанига. А еще он боялся, что орк в любой момент может захрапеть! – Присмотрите за ним, и когда он очнется, напомните ему, что правит Груумш, а не Иннаниг.

Реджис выбрался из кольца орков и гоблинов, и поспешил прочь, во тьму, надеясь, что его друзья и в самом деле где-то поблизости.

Он знал, что воины из отряда, оставшиеся позади, скорее всего, наблюдают за ним, что, возможно, парочка подчиненных Иннанига даже решит последовать за ним и что ему не доверяют. Однако он хотел избавиться от гоблинского обличья, и как можно скорее, прежде чем наткнется на друзей, особенно на некоего темного эльфа с грозным луком.

Реджис постоянно озирался в страхе, что его преследуют, но наконец все же решился пересечь небольшой открытый участок, за которым темнел густой лес. Оказавшись на краю леса, он оглянулся на поляну, высматривая силуэты, которые были бы видны даже в тусклом утреннем свете.

Он ничего не увидел.

Он оторвался от них, снова мог превратиться в Реджиса.

Он поднял руку, чтобы прикоснуться к берету.

Но было слишком поздно.

Что-то с силой ударило его в бок, он отлетел в сторону и рухнул на траву.

Теряя сознание, Реджис все же успел подумать о том, что настали последние мгновения его жизни.

Глава 11 Попутчики

Волна подхватила корабль, затем швырнула вниз, и всех, кто стоял на носу, обдало белыми брызгами. – Соленая ванна, – обратился Афафренфер к Амбре, которая выплюнула целую пригоршню воды.

– Не люблю ванны, будь они соленые или нет, – заявила она весело.

– Мы в монастыре Желтой Розы часто моемся, – поведал монах. – Тебе придется к этому привыкать. Нужно держать себя в чистоте…

– Меня в ванне мутит, – перебила его Амбра, презрительно махнув рукой. – Гораздо сильнее, чем на море.

И, словно в ответ на ее слова, нос корабля снова взмыл вверх на очередной высокой волне. Небо было безоблачным, день – довольно теплым, но на востоке, над Морем Падающих Звезд, собирались темные тучи, предвещавшие довольно сильную бурю. О том же говорили и поднявшиеся волны.

Однако капитана корабля это мало беспокоило, потому что он надеялся еще до ухудшения погоды достичь устья реки Веспер, где располагался крупный порт под названием Калант.

Корабль качнуло вперед, и Амбра едва не полетела на палубу, но вовремя успела ухватиться за какой-то канат, иначе она покатилась бы вниз и угодила в объятия другого дворфа, который как раз в этот момент вышел из-за мачты. Это был довольно худой парень с темной бородой. Ни Амбра, и Афафренфер прежде не видели его.

– А здорово было бы, если бы мне удалось сейчас поймать тебя, красотка, – радостно приветствовал он женщину-дворфа и подошел, чтобы поддержать ее.

– Я к морю непривычна, – немного смущенно призналась Амбра.

– Ага, ну ничего, вот скоро привыкнешь, а мы как раз к пристани подойдем. – Дворф рассмеялся с неестественной веселостью, и Амбра с монахом с любопытством взглянули на него.

– Добрая встреча, госпожа Амбергрис! – воскликнул он и протянул руку.

Амбра скептически посмотрела на протянутую руку, потом на неизвестного дворфа.

– Ну, встреча, допустим, добрая, а ты кто такой будешь, хотела бы я знать?

– Друг.

– Друг? – настороженно повторил Афафренфер, приближаясь к ним. – Мы плывем на этом корабле уже десять дней и знаем всех, кто здесь есть, а народу на борту немного. Только тебя мы что-то не видели.

– Значит, теперь стало одним больше, – сказал дворф. – Я сел на корабль в Прокампуре, когда понял, что вы плывете дальше.

Амбра и Афафренфер обменялись озадаченными и озабоченными взглядами, когда до них дошел смысл этой странной фразы.

– Так кто же ты все-таки такой и зачем искал нас? – спросила Амбра.

Дворф покачнулся на пятках, словно эти слова обидели его.

– Что, так ты меня не узнаёшь, что ли? – недоверчиво произнес он и покачал головой. Затем лицо его просветлело. – Ба, да это все мое произношение – хорошо говорю ведь, а? Ха-ха-ха, а если я скажу, что вы оба мне жизнью обязаны, вы тогда сможете угадать мое имя?

Друзья в очередной раз с недоумением посмотрели друг на друга.

– Или если я назову тебя Амбер Гристл О’Мол из адбарских О’Молов? – продолжал загадочный дворф.

– Ты из Адбара? – вмешался монах.

– Насколько мне известно, он не из Адбара, я бы это поняла, – возразила Амбра.

– Мне приходилось жить во многих городах, – объявил дворф, и его акцент при этом изменился. – Хотя я не могу сказать, что я родом из Адбара. Однако я бывал в Мифрил Халле.

Он огляделся по сторонам, затем улыбнулся и отошел назад, за какие-то бочки, привязанные к мачте. А когда он появился с другой стороны, друзья действительно сразу узнали его – потому что перед ними стоял вовсе не дворф.

Увидев Джарлакса на борту корабля в северной части Моря Падающих Звезд, Амбра и Афафренфер едва не свалились за борт от изумления!

– И вновь приветствую вас. – Джарлакс поклонился, коснувшись своей широкополой шляпы.

– Уж тебя я меньше всего ожидала здесь увидеть, – заметила Амбра.

– В этом заключается мое преимущество перед остальными, добрая дворф. Я всегда появляюсь неожиданно, видишь?

– А убиваешь ты тоже всегда неожиданно? – осведомился Афафренфер.

Джарлакс рассмеялся.

– Неужели я заслужил такие слова? И от тебя, добрый монах? От того, кого я мог бы при желании поставить на городской площади, чтобы на тебя гадили голуби?

Напоминание об их предыдущей встрече, происшедшей после того, как медуза по приказу Дрейго Быстрого превратила Афафренфера в камень, заставило монаха растерянно замолчать.

– Это не значит, что мы тебе теперь должны полностью доверять, – осмелилась высказаться Амбра.

– А я думал, что хоть немного доверия да заслужил.

– Зачем ты пришел? – напрямик спросил Афафренфер.

– Я ищу Эффрона и Артемиса Энтрери.

– Мы не видели Энтрери после Гаунтлгрима, – сообщила Амбра. А что до Эффрона, мы слыхали, будто его убили в Порту Лласт.

– Ошибаешься, – возразил Джарлакс. – На самом деле он остался в этом прибрежном городишке и собирался искать вас, после того как узнал о вашем спасении от Дзирта. По-видимому, он оказался недостаточно проворным, чтобы вас догнать.

Афафренфер и Амбра снова переглянулись, но на этот раз заулыбались и закивали, обрадовавшись новости, что Эффрон остался в живых.

– Тогда, возможно, он нашел хотя бы Энтрери, – предположила Амбра, и Джарлакс пожал плечами.

– Наверное, они оба потеряли наш след в порту, потому что мы уже были в море.

– Да, я узнал об этом в Сюзейле, – ответил Джарлакс.

– Мы уже давно оставили Сюзейл позади.

– Верно, но поскольку я понятия не имел, где могут быть эти двое, и узнал, что вы находитесь на борту этого прекрасного корабля, я решил, что стоит потратить свое время и нанести вам визит, – объяснил Джарлакс. – В любом случае, у меня есть дела в Дамаре, так почему бы нам не отправиться туда вместе?

Монах и дворф снова переглянулись.

– Вы можете сойти с корабля в Каланте, как и собирались, – сказал Джарлакс, – хотя я не уверен, что вам легко удастся перевалить через Земляные Шпоры и перейти Ледник Белого Червя.

– Это последний порт, – перебила его Амбра.

– А можете плыть дальше, в Мулмастер, – закончил дроу.

– Этот корабль не идет в Мулмастер, – возразила Амбра.

– К тому же нас предупреждали, что появляться в этом городе очень опасно, – добавил Афафренфер.

– Я уговорил капитана изменить курс, так что следующая остановка – Мулмастер, – заявил дроу. – Не волнуйтесь, я спокойно могу передвигаться по улицам Мулмастера, уверяю вас. Я хорошо знаю этот город, а в городе знают меня.

Амбра и Афафренфер в очередной раз обменялись беспомощными взглядами.

– У меня для вас много новостей и интересных историй, и, надеюсь, вы мне тоже расскажете немало интересного, – добавил Джарлакс.

Друзья молчали; очевидно, доводы дроу не убедили их.

– Вы совершите ошибку, если не последуете моему совету и не поплывете в Мулмастер, – продолжил наемник. – В таком случае намного лучше для вас было бы сойти в Прокампуре, чем в порту Калант, который скоро покажется. Из Прокампура до вашей цели добираться дольше, но дорога эта довольно людная и безопасная.

– Я знаю Земляные Шпоры, – возразил Афафренфер. – Сейчас середина лета, и перевалить через горы не составит труда.

– Ты знал Земляные Шпоры, – поправил его Джарлакс. – До Раскола. Прошло несколько десятков лет с тех пор, как ты в последний раз там бывал. Многое изменилось, положение стало намного хуже.

– Прошло всего несколько лет… – начал было возражать Афафренфер, но внезапно смолк. Он вспомнил небольшую подробность: ведь он почти двадцать лег проспал в зачарованном лесу. Монах тяжело вздохнул и покачал головой. События последнего месяца, прошедшего после его пробуждения, по-прежнему не укладывались в голове!

– Итак, Мулмастер, говоришь? – переспросила Амбра.

– Капитан отвезет нас туда, – кивнул Джарлакс.

– И ты проведешь нас через город?

Джарлакс снова кивнул.

– А тебе-то это зачем?

– А почему бы и нет? Я предпочитаю путешествовать в хорошей компании, с попутчиками, которые способны дать отпор врагу. Как я уже сказал, я ищу Эффрона и Энтрери, а они, возможно, ищут вас. А кроме того, – добавил он, подмигнув дворфу, – уверен, я бегаю быстрее вас – это на случай нападения врагов.

– Точно. По-моему, именно это ты и сделаешь – дашь деру, – ухмыльнулась во весь рог Амбра. Когда потрясение от встречи с Джарлаксом в открытом море несколько улеглось, Амбра напомнила себе, что этот дроу им действительно не враг. Он спас ее от верной смерти: от мечей темных эльфов в Лускане. Он вырвал ее друзей из лап Дрейго Быстрого и организовал им путешествие в безопасное место, на север. И, без сомнения, все это он проделал с немалым риском лично для себя. Дзирт как-то раз объяснил Амбре, что организация Бреган Д’эрт по-прежнему тесно связана с Мензоберранзаном, а позднее дворф узнала, что среди убийц, которые охотились за ней в Лускане, находился ни много ни мало аристократ из правящего Дома.

Она вспомнила темную ночь, когда, бормоча «бедный Стюви», она смотрела на молодого дворфа, с которым только что веселилась в таверне и который был убит у нее на глазах, когда они вышли на улицу.

Амбра отогнала воспоминания и кивнула:

– Мулмастер. И хочу сказать, я рада, что нам предстоит путешествовать вместе, вместе сидеть за кружкой пива и рассказывать друг другу истории, Джарлакс.

Договорив, она посмотрела на Афафренфера, и монах тоже кивнул.

– О, думаю, ты обрадуешься еще больше, когда поймешь, какая долгая дорога нам предстоит, – сказал наемник-дроу со своей типичной хитрой усмешкой. Его гримаса, казалось, говорила: Джарлаксу известно гораздо больше о настоящем и будущем положении вещей, чем его собеседнику.

Тролль, хватаясь за мертвые деревья длинными лапами, медленно тащился по чавкающей грязи.

Голодная тварь знала, что жертва поблизости. Едкий дым курился за деревьями, смешиваясь с вечным туманом, который висел над трясиной, известной под названием Бескрайние Топи. Большинству живых существ запах дыма показался бы отвратительным, но для тролля этот смрад был подобен аромату прекрасного ужина.

Длинные зеленые пальцы, вооруженные когтями, вцепились в почерневший ствол засохшего дерева. Тролль, подтянувшись, выкарабкался на более твердую почву и вытащил из грязи тонкие ноги с огромными ступнями. Он прополз мимо дерева и, подгоняемый голодом, поскакал вперед, к столбу дыма, который становился гуще. Заостренный кончик языка жадно облизывал острые желтые зубы. Тролль часто дышал, и его дыхание было подобно хриплому смеху. Потом монстр прошептал: «Выходи. Выходи».

– Вот пыхчу я и кряхчу, тролля я прибить лечу, – донесся грубый голос из зарослей, находившихся впереди. – Свистят шары над головой, и трофей почти уж мой, я свалю его в трясину, разнесу, как паутину, и кабан копытами прижжет, чтобы добить его. Ва-ха-ха!

Из кустов появилось в высшей степени любопытное существо – черноволосый дворф с бородой, заплетенной в три косы, склеенные на концах навозом, верхом на огромном кабане. Но это был не обычный кабан. Из ноздрей его вырывался дым, а когда он топал копытами по земле, из-под них били языки пламени. В руках дворф держал два моргенштерна, и усаженные острыми шипами шары из стеклостали покачивались на адамантиновых цепях.

Глаза тролля загорелись, он снова начал быстро облизываться. Дворф пришпорил своего боевого хряка, и монстр бросился на предполагаемую добычу.

Они сшиблись; тролль вцепился в дворфа когтями, грыз его зубами. Уродливое существо совершенно не боялось смерти, оно знало, что любые раны, которые могут причинить ему враг и его толстый адский кабан, быстро затянутся.

Однако когда дворф взмахнул своим оружием, выражение злобной радости быстро слетело с морды чудовища. Один из моргенштернов был покрыт магическим составом, который при соприкосновении со шкурой тролля производил мощный взрыв. Монстра отбросило прочь еще прежде, чем он успел вонзить в жертву когти.

Тварь налетела на сухое дерево, сломала его, и острый обломок проткнул ей ногу. Издав злобное рычание и выплюнув комок зеленой слюны, тролль приподнялся и попытался освободиться от дерева.

Ему это почти удалось, но дворф тоже не терял времени даром: он уже несся на врага на изрыгавшем огонь адском скакуне. Сначала казалось, что они не успеют добраться до тролля вовремя, но вдруг кабан уперся передними копытами в землю, изо всех сил встряхнулся и сбросил дворфа со спины – и дворф нисколько не удивился.

Напротив, он с торжествующим воплем полетел вперед, крепко держа высоко над головой тяжелые моргенштерны. На лету он сплел их вместе, так что они теперь походили на какое-то диковинное оружие с двумя шарами. Приземлившись, дворф нанес врагу могучий удар. Шары с шипами врезались в плечо тролля и пригвоздили его к расщепленному дереву.

Тролль начал яростно извиваться, пытался достать врага когтями, щелкал зубами, плевался зеленой желчью. Один раз ему удалось задеть дворфа, и коготь прочертил глубокую алую царапину на заросшей бородой щеке.

Но бесстрашный дворф даже не дрогнул и не подумал отстраниться.

Он просто запел, и под звуки этой песни продолжал безжалостно молотить тролля. Моргенштерны, которые он проворно разделил, крушили кости тролля, рвали его шкуру. Вскоре одна рука тролля безвольно повисла, но ему удалось слезть с острого обломка, на который он напоролся, и выпрямиться во весь свой десятифутовый рост. Теперь он возвышался над дворфом.

Но дворф уже вновь оседлал боевого кабана и мгновение спустя врезался в грудь тролля, толкнул его, и тот рухнул навзничь. Уцелевшей рукой тролль отшвырнул кровожадное животное, вонзившее в него клыки, но, когда попытался встать на ноги, в бой вступил дворф: он совершил гигантский прыжок и приземлился около тролля.

Моргенштерны мелькнули совсем рядом с врагом.

– Ба-ха-ха! – загоготал коротышка, а затем раздался взрыв невиданной силы и послышался оглушительный треск, как будто сломалось пополам толстое дерево.

Несмотря на то что череп тролля был раздроблен, а голова превратилась в кровавое месиво, он продолжал размахивать руками и ногами и пытался ударить врага. Тролли не умирают так, как большинство живых существ. Если тролля разрезать на десять кусков, а куски разбросать по сторонам, они начнут дергаться как живые, и в конце концов подползут друг к другу. А если они не смогут соединиться, из каждого куска вырастет новый тролль – настолько велика жизнеспособность этих тварей!

Отрезанная рука тролля способна причинить вред. Она не может видеть, но может вонзать когти во врага, может рыть землю. И поэтому тролль продолжал драться, молотил дворфа лапами, и дворф, в свою очередь, наносил могучие удары тяжелыми моргенштернами. И смеялся, потому что ему был известен некий секрет.

Да, тролля не так-то легко прикончить, он залечивает раны быстрее, чем любое другое живое существо, он может восстановиться из одной конечности – если его раны не обожжены огнем.

А у этого дворфа был адский кабан с алой шкурой, и, когда он бил копытами но земле, огонь возникал отнюдь не иллюзорный.

Магический кабан запрыгал вокруг распластанного на земле тролля, дыша огнем. Пламя жгло врага, заставляло вскипать его кровь и уничтожало куски тролльего тела, которые в обычных условиях могли бы регенерироваться.

Долго-долго дворф молотил полуживое чудовище, крушил и топтал продолжающие шевелиться части тела. Затем отступил, восхищаясь своей работой, и приказал адскому кабану забраться на монстра, снова топтать его огненными копытами.

Вырывавшиеся из-под дымящихся копыт языки пламени добили врага, и вскоре кабан отскочил прочь, а тролль так и остался лежать. Тело его было уничтожено и больше не двигалось.

– Ну что, пошли отсюда, Храп, – окликнул дворф своего кабана. – Вижу вдали я трактира огни. «Сюда торопись», – говорят мне они.

Карабкаясь на спину магического животного, Атрогейт пробормотал немало ругательств в адрес Джарлакса за то, что тот отправил его в это всеми забытое место. «Тролли, тролли», – бурчал он, оглядываясь на последний из множества трупов, оставленных им за собой, проходя по северной окраине Бескрайних Топей, совершенно справедливо называемых еще и Болотами Троллей.

– Здесь я вас покину, – объявил Джарлакс, когда они ступили на длинную тропу, ведущую в гору. Справа, на юге, лежал сверкавший на солнце Ледник Белого Червя, а наверху, в конце тропы, можно было различить зубчатый парапет самой высокой сторожевой башни монастыря Желтой Розы. – Хотя, скорее всего, ненадолго.

– А я надеялся, что ты согласишься сопровождать меня в монастырь, – отозвался брат Афафренфер. – В качестве моего гостя. За его стенами можно увидеть немало интересного, ведь это знаменитое хранилище знаний.

– Твоя репутация в этом монастыре подмочена, – напомнил ему Джарлакс.

– Точно, он прав, – поддакнула Амбра.

– Вряд ли доверие к тебе братьев Желтой Розы возрастет, если ты приведешь с собой дроу, – рассмеялся Джарлакс.

Афафренфер кивнул, признавая его правоту, однако видно было, что он искренне огорчен.

– Предложи мне это снова в тот день, когда подобный визит уже не будет угрожать твоему положению в ордене, – попросил Джарлакс. – Я охотно навещу тебя, если библиотека монастыря так же интересна, как прежде, и если твои братья примут меня.

Услышав это, Афафренфер заулыбался и радостно кивнул.

– Ну-ка погоди! Что ты сказал?! – воскликнула Амбра и с недоверчивым видом повторила: – Как прежде?

Афафренфер удивленно посмотрел на нее, потом, сообразив, что она имеет в виду, уставился на Джарлакса:

– Ты бывал здесь прежде?

Дроу рассмеялся, вытащил из кармана маленькую ониксовую фигурку и бросил ее на землю у своих ног.

– Я Джарлакс, – объяснил он. – Я побывал везде. – И с этими словами он вскочил на спину адского коня. – У меня дела в Гелиогабале. Я могу покончить с ними быстро, а могу и задержаться на несколько декад. В любом случае, я вернусь сюда и отправлю тебе весточку, и если захочешь, мы можем вместе пройти по новым дорогам. Возможно, я принесу вам новости об Эффроне и Артемисе Энтрери. – И Джарлакс коснулся полей шляпы.

– А если ты решишь не возвращаться, как ты дашь нам об этом знать? – полюбопытствовала Амбра.

Темный эльф рассмеялся.

– Я Джарлакс, – произнес он таким тоном, словно это все объясняло.

Ведь так оно и было.

– Стой и назови свое имя! – крикнул часовой с высокой южной стены города Несма.

– Ба, тебе мое имя ничего не скажет, – возразил Атрогейт. Он шел пешком, так как отпустил адское животное домой, на нижний уровень существования, еще прежде, чем вдалеке показался город. Он понимал, что едва ли заслужит доверие жителей Несма, известных своей нелюбовью к чужакам, появившись у ворот на огнедышащем кабане.

– Тогда тебе стоит представиться, добрый дворф, – произнес другой голос, на этот раз женский, – прежде чем мы пристрелим тебя на месте.

– Вот как? – переспросил Атрогейт, подбоченившись. Однако при этом он стиснул зубы и нервно оглянулся на болото, окружавшее город. Он слышал, что местные жители, которым приходилось чуть ли не каждый день отбиваться от троллей, славились своей жестокостью.

– Я Атрогейт из Фелбарра! – крикнул он. – Хотя я там больше ста лет не бывал.

– И куда ты направляешься? – спросила женщина.

– Скорее всего, в Мифрил Халл.

– Значит, ты друг короля Коннерада?

– Нет, никогда его не встречал, но ты не сомневайся, он меня впустит. Когда-то я называл его предшественника своим другом.

– Его предшественника?

– Ага, короля Бренора, – похвастался Атрогейт, думая, что это имя придаст ему вес. И поэтому не сразу понял смысл ответа.

– Тогда в Мифрил Халле тебя хорошо встретят! – крикнула женщина с явным раздражением. – Так что иди своей дорогой.

– А?

– Убирайся, – добавил другой стражник.

– Я шлепал по болоту десять дней, – возразил Атрогейт. – И убил дюжину троллей.

– Ну, значит, они, скорее всего, следуют за тобой по пятам и скоро тебя сожрут, – сказала женщина.

– Я достаточно знаком с этими проклятыми тварями, так что я сжег трупы. – Атрогейт обернулся и указал на юго-запад. – Один валяется мертвый вон там, в тысяче шагов отсюда. Можете пойти и проверить.

– Возможно, мы так и сделаем.

Атрогейт пожал плечами, шлепнулся в грязь и скрестил руки на груди. Затем он начал негромко напевать бессмысленные стишки, содержавшие оскорбления по адресу стражей негостеприимного города.

Спустя несколько мгновений ворота приоткрылись, и на дорогу выехали три всадника. Как только они покинули город, ворота сразу захлопнулись, но Атрогейт даже не поднял головы.

Люди подъехали к дворфу и уставились на него сверху.

– Чего? – спросил он.

– Ты сказал, что убил тролля неподалеку отсюда, – произнес самый высокий воин. – Покажи нам.

– Вы не привели мне коня.

Человек усмехнулся, но не пошевелился и не протянул дворфу руки.

Атрогейт со вздохом поднялся на ноги. Сначала он хотел идти пешком, но быстро передумал, решив, что если уж местные предубеждены против него, хуже все равно не будет. Может быть, стоит продемонстрировать им, что он тоже не обделен могуществом.

Он вытащил из-за пазухи ониксовую фигурку адского кабана, которую давным-давно получил в подарок от Джарлакса, подмигнул стражникам, бросил статуэтку на землю и вызвал магическое животное.

На дороге возникло дьявольское существо, изрыгавшее огонь и злобно озиравшееся по сторонам, и лошади встали на дыбы, фыркая от страха.

– Посмотрим, сможете ли вы за мной угнаться, – бросил дворф, вскочил в седло и с силой стукнул Храпа пятками по бокам. Кабан понесся прочь.

Возвращаясь к южным воротам Несма, трое воинов и дворф смеялись и рассказывали друг другу истории о сражениях с троллями. Всадники разрешили Атрогейту войти в город и даже попросили его какое-то время не отпускать своего адского кабана, чтобы другие горожане тоже смогли взглянуть на чудесное существо.

И действительно, появление дворфа произвело сенсацию: жители Несма, настороженно относящиеся к неизвестным, были благодарны любому, кто убил одного или десяток троллей. Особенно к тем, кто уничтожал этих тварей как положено, чтобы они не смогли ожить.

И все же Атрогейта встретили не совсем с распростертыми объятиями. Стражники задержали его у ворот.

– Зачем ты пришел? – спросила одна женщина, и Атрогейт узнал голос, который расспрашивал его со стены.

Дворф указал на темное небо.

– Услыхал, что не все ладно на Серебристых Болотах, – объяснил он. – Пришел посмотреть, что с моими друзьями из клана Боевого Молота.

– Твоих друзей не очень любят в Несме, – поведала женщина.

– Ага, мне такое говорили.

– И в Эверлэнде тоже, – добавил другой воин. – И в Сандабаре, и в Серебристой Луне.

– Я слушаю, – обратился к нему Атрогейт.

– Армия орков пришла из крепости Темные Стрелы, – объяснила женщина.

Атрогейт кивнул, внимая рассказу, хотя уже почти обо всем догадался. Он прекрасно знал о договоре ущелья Гарумна, даже читал его на пьедестале, на мосту через пропасть в Мифрил Халле, от которой договор получил свое название. Поэтому он не удивился, услышав, что люди, желавшие избежать ответственности, называли причиной войны события столетней давности.

– Тебе не удастся и близко подойти к Мифрил Халлу, – закончила женщина, и дворф даже подпрыгнул на месте от неожиданности.

– Крепость осаждена огромной армией орков, – продолжала она, – так же, как и Сандабар, и Серебристая Луна. Нам здесь, в Несме, пока везет, но ходят слухи, будто к северу отсюда по лесу шныряют орки. Возможно, нам грозят война и осада, дворф. А когда начнется война… – Женщина замолчала и кивнула на страшные шары, которые болтались за спиной у Атрогейта.

– Ладно, ладно, я все понял. – Атрогейт фыркнул. – Лучше расправы с троллем может быть только расправа с орком, ба-ха-ха!

– Идем с нами, – решил высокий человек, командир патруля. – Правитель Несма захочет видеть тебя, и мы дадим тебе поручение.

– Поручение? Ба, значит, я буду работать за кров и пищу?

– Ты что-то имеешь против?

– Ба-ха-ха! – взревел Атрогейт и жестом велел человеку показывать дорогу.

Глава 12 Фокусник

Зубы. Только зубы. Огромные зубы, острые зубы, блестящие зубы, смертоносные зубы. Зубы и низкое рычание, издаваемое зверем. Зубы, которые могли прикончить его в мгновение ока, и рычание, обещавшее, что именно это монстр и собирается сделать.

Казалось, это продолжалось долгие часы, казалось, этому не будет конца, но в этот момент, в момент смятения и страха, к жертве вернулась способность соображать, и она произнесла одно лишь слово.

Имя, которое спасло несчастному жизнь.

– Гвенвивар?

Зубы разжались, и хафлинг в гоблинском обличье разглядел прекрасную морду пантеры.

Низкое рычание не прекратилось, хотя сейчас оно звучало не угрожающе, а, скорее, удивленно.

Реджис попытался медленно поднять руку, чтобы прикоснуться к берету и рассеять иллюзию, но едва успел пошевелиться, как пантера взревела, сильно ударила его по локтю огромной лапой и пригвоздила руку к земле.

– Гвен, – спокойно произнес хафлинг. Затем вынужден был сглотнуть ком в горле: перед ним возник лук, точнее, наконечник стрелы, который был направлен прямо в его глаз.

– Дзирт, это я. Это Реджис, – пискнул он.

Лук исчез, и Гвенвивар попятилась. Как только рука Реджиса освободилась, он поспешил похлопать по магическому берету, и волшебство исчезло. Прежде он считал прекрасным качеством этого берета способность крепко держаться на голове – так, что он не терялся, даже если хозяина сбивали с ног. Но сейчас Реджис пожалел, что берет не свалился при падении.

Моргая и озираясь, хафлинг заметил знакомую руку, протянутую к нему, чтобы помочь встать. Он схватился за руку и начал подниматься, но его охватила непреодолимая слабость: ноги не держали его, и он снова повалился на траву.

Пантера ударила его сильнее, чем он думал.

Дзирт склонился над Реджисом, пристально разглядывая его. На лице дроу появилось озабоченное выражение.

– Что у тебя болит? – спросил он.

– Бок и спина, – пробормотал хафлинг, попытавшись выпрямиться во весь рост, несмотря на боль.

Дроу извлек из кармана небольшой флакон. Вытащив пробку, он поднес к губам хафлинга исцеляющее снадобье – то самое, что недавно приготовил сам Реджис и отдал Дзирту.

Проглотив немного теплой жидкости, хафлинг сразу же почувствовал себя лучше: магическое снадобье начинало действовать. Он протянул руку Дзирту, и на этот раз ему удалось сесть.

– Нам нужно многое обсудить, – сказал хафлинг.

– Я так понимаю, ты объединился с отрядом наших врагов?

– Я побывал в лагере, – объяснил Реджис. Сунул руку за пазуху, извлек несколько свитков пергамента и подал Дзирту. – Это не просто банда разбойников, не охотничий отряд и даже не солдаты-мародеры, отправившиеся грабить и убивать. Бренор предсказывал войну; похоже, сейчас он завел нас в самую гущу военных действий.

Поскольку света было недостаточно, чтобы прочесть свитки, а Дзирт не собирался зажигать факел на открытом месте, он просто стиснул пергаменты в кулаке, поднялся и снова протянул хафлингу руку.

– Идем, – позвал он и помог Реджису встать. – Найдем наших друзей.

– Погоди, не сейчас, – попросил Реджис. Он нетвердо держался на ногах, но чувствовал себя гораздо лучше и знал, что слабость скоро пройдет.

– Сейчас наши друзья направляются к Несму, – сообщил Дзирт.

– Орки тоже, – мрачно отозвался Реджис. – И их достаточно много. Они легко одолеют жителей этого городка, даже если мы придем защитникам на помощь.

Дзирт помолчал и пристально взглянул на хитроумного шпиона-хафлинга.

– Ты пойдешь со мной, – заявил Реджис, глядя в озадаченное лицо друга. – У меня есть идея.

Пока в мозгу хафлинга формировался план, он коварно ухмылялся. Судя по обнаруженным в пещере документам, орки планировали окружить Несм с трех сторон. Лагерь, в который проник Реджис, располагался ближе всего к городу, и, очевидно, этой группе предстояло напасть первой. Дроу приказывали оркам и гоблинам быть терпеливыми и соблюдать осторожность, действовать согласованно и атаковать Несм одновременно силами трех армий.

Естественно, эти приказы пришли от некоего темного эльфа.

Возможно, темный эльф сможет их отменить.

Атрогейт сидел у окна в общем зале постоялого двора «Факел», расположенного в юго-западной части Несма. Это заведение могло похвастаться лестницей, ведущей прямо на парапет южной стены. Горожане собирались здесь, чтобы выпить, закусить и поделиться друг с другом скабрезными историями и байками о всяких приключениях. Шум вечеринки привлек Атрогейта в «Факел», и он решил подождать здесь приглашения на встречу с главой города. Войдя, он не разочаровался: сразу у входа висел знак, рекомендовавший посетителям держать оружие в одной руке, а выпивку – в другой.

А в случае нападения врага «глотать выпивку и бежать к лестнице».

У подножия этой самой лестницы стоял большой ящик с факелами, а на верхней площадке, рядом с выходом, всегда горел огонь.

На парапет следовало отправляться, имея при себе оружие, которого ненавистные тролли Бескрайних Топей боялись больше всего, – огонь.

Да, Атрогейту понравилось в этом заведении: он решил, что пиво и драка – это превосходное сочетание. Как будто этот знак придумал дворф!

Он сидел у окна, глядя на улицы Несма, довольно большого города, населенного тремя тысячами крепких и воинственных жителей. Город процветал, несмотря на близость Бескрайних Тоней, потому что служил торговцам Луруара воротами на запад. Почти все товары отправлялись на запад, и почти все, что закупали для Луруара, приходило тоже с запада, из Мирабара, Глубоководья и Лускана. Таким образом, все товары проходили через рынки Несма.

Но в последнее время, когда стало известно, что Королевство Многих Стрел развязало войну, рынки под неестественно темными небесами практически обезлюдели.

Улицы были пустынны, и Атрогейт мог разглядеть западные ворота. Он поднес ко рту буханку хлеба, откусил огромный кусок и запил его добрым глотком эля.

Со стуком поставил кружку на стол и наклонился к окну. У ворот возникла какая-то суматоха.

Створки распахнулись, и в город въехала повозка.

У Атрогейта отвисла челюсть, и неразжеванный кусок хлеба вывалился изо рта. Только теперь старый дворф понял, зачем Джарлакс отправил его в Несм. Эта причина не имела никакого отношения к торговле, как соврал ему Джарлакс, о нет!

Он увидел их, оживших Компаньонов из Халла. Он слышал какие-то разговоры об их воскрешении от Бениаго, там, в Лускане, но тогда это прошло мимо его сознания.

Однако Атрогейт ясно видел Бренора и Кэтти-бри, а огромный варвар, который сидел рядом с ними, наверняка был тем самым Вульфгаром из Долины Ледяного Ветра.

Дворф тряхнул головой и сказал себе, что это невозможно. Его соплеменник, правивший повозкой, был молод, а Бренор был уже стар в тот день, когда Атрогейт познакомился с ним на дороге к храму Парящего Духа. Но в глубине души Атрогейт не сомневался – это он. Отрицать очевидное не представлялось возможным. Это был Бренор Боевой Молот, его огненно-рыжая борода, его однорогий шлем. Сомнений быть не могло.

И рядом с ним сидела именно Кэтти-бри, хотя она и выглядела моложе, чем тогда, когда Атрогейт встречал ее в последний раз. Он видел, как она сошла с ума во время Магической чумы.

– Может, это ее дочь, – упрямо сказал себе дворф, но потом отбросил эту мысль. Ну откуда у нее дочь? Насколько он знал, у Кэтти-бри не было детей, а если даже и были, дочери Кэтти-бри сейчас перевалило бы за сто лет!

Нет, это была она, действительно она, прекрасная, как никогда.

– Компаньоны из Халла, – прошептал Атрогейт.

Дворф криво усмехнулся, затем фыркнул, затем хихикнул, потом еще немного посмеялся; почему-то его заворожила перспектива новой встречи с друзьями Дзирта.

Хватит кривляться, идиот, – раздался за спиной у Атрогейта чей-то голос, и он, резко развернувшись, увидел одного из стражников, с которыми недавно бранился у ворот.

Дворф снова хихикнул и поднял кружку, словно собираясь выпить за здоровье воинов.

– Первый представитель Джолен Ферт хочет с тобой встретиться, – сообщил стражник. – Немедленно.

Атрогейт, не выпуская кружку, поднялся и вышел из-за стола.

– Допивай быстрее, – велел воин. – В доме первого представителя тебе нальют кое-чего получше.

– Ба, «выпивка получше» обычно означает выпивку послабее, – возразил дворф и оглянулся, чтобы еще раз посмотреть в окно.

У него возникло такое чувство, что как раз крепкая выпивка ему сейчас совсем не помешает.

– Остается надеяться только на то, что эти орки не наслышаны обо мне, – прошептал Дзирт, обращаясь к Реджису. Они приближались к патрулю, который вместе с гоблином-шаманом покинул лагерь, чтобы обследовать предполагаемое место битвы.

Реджис, снова прикинувшийся шаманом Кллугом, пожал плечами:

– Их всего дюжина, так что, если они о чем-то и догадаются, в армии станет дюжиной орков меньше.

Дзирт улыбнулся. Ему нравилась эта новая манера поведения хафлинга.

Они приблизились к группе гоблинов и орков, и один из врагов вышел вперед, безуспешно пытаясь делать вид, будто ему нисколько не страшно.

– Иннаниг, – шепотом назвал Реджис его имя.

Орк остановился прямо перед ними.

– Это… Рагфлув До’Урден, – запинаясь, пробормотал Реджис. До сих пор ему не пришло в голову придумать Дзирту новое имя, и импровизация вышла не слишком удачной.

– Рагфлув? – беззвучно произнес Дзирт.

– Все обратно в лагерь, немедленно! – заорал «шаман Кллуг» и замахал руками на север, подгоняя воинов. Те со всех ног припустили прочь.

– Рагфлув? – негромко переспросил Дзирт, когда они очутились в хвосте процессии.

– Ну мне же надо было что-то срочно придумать.

– Рагфлув?

– Произнеси это задом наперед.

Дзирт в изумлении посмотрел на друга, затем едва слышно застонал. Ему стало не по себе при мысли о том, что судьба целой страны теперь зависит от выдумок хафлинга!

Вскоре они добрались до орочьего лагеря. Дзирт и Реджис шагали с уверенным видом, хотя обоим не давало покоя нехорошее предчувствие. Их приветствовали десятки жестокого вида орков, а также несколько сотен гоблинов – очевидно, по туннелям Подземья только что прибыло другое гоблинское племя.

Какой-то орк вышел вперед и несколько минут негромко говорил с Иннанигом, затем приблизился к Реджису и Дзирту. Реджис узнал того верзилу, который спорил с шаманом Кллугом, когда он сам появился в лагере в виде орка.

Орк заговорил было с Реджисом-шаманом, но тот поднял руку, дав ему знак замолчать, и с почтительным видом отступил за спину дроу.

Орку, по-видимому, это не слишком понравилось, и глаза его злобно сверкали, когда он смотрел вслед «шаману».

– Рагфлук? – переспросил орк.

– Рагфлув, – поправил его Дзирт, оценивая обстановку и опасность, исходившую от врагов. Затем рука его взлетела, и он ударил тварь по роже прежде, чем орк успел защититься, прежде чем он успел заметить это движение. – Ты будешь называть меня господином. Ошибешься еще раз, и я тебя убью.

Орк, казалось, разозлился, но сильнее злобы был страх.

Именно этого и добивался Дзирт.

– Кто ты такой?

– Корок, – прорычал орк в лицо Дзирту. – Я командую…

– Ты видел огонь и молнии в той стороне, где шла битва? – перебил его следопыт и указал на юго-запад.

Орк кивнул, и остальные орки и гоблины, слышавшие этот разговор, тоже закивали.

– Мы наткнулись на группу этих проклятых всадников из Несма, – заявил Дзирт достаточно громко, чтобы все услышали его, – во время жестокой схватки с вашим патрулем. Сейчас все всадники мертвы.

Вокруг раздались восторженные крики и гиканье.

– Также убито много ваших разведчиков, включая великана, – закончил Дзирт, и триумфальные вопли стихли и сменились изумленными возгласами. Корок даже зарычал – видимо, это известие ему очень не понравилось.

– Кто приказал великану отправляться в лес вместе с патрулем? – грозно осведомился Дзирт.

Орк завертел своей уродливой головой и уставился на командира гоблинов.

– По приказу шамана Кллуга, – пробормотал он. – Это были патрули Кллуга!

Дзирт обернулся и, сделав гневное лицо, тоже посмотрел на Реджиса. Слегка кивнул, встретившись взглядом с хафлингом, давая другу понять, какой от него требуется ответ.

– Я сказал, нужно отправить патруль, – возразил Реджис. – Я просто сказал, нужно выслать сильный патруль. А ты выбрал великана!

Дзирт обернулся к орку, который замер, но не стушевался и выпятил грудь.

– Кллуг выбрал, – настаивала тварь.

– Корок! – заорал в ответ хафлинг-гоблин.

– Кллуг!

– Корок! – не менее громко вопил Реджис.

Орк шагнул к Реджису, и рука его потянулась к мечу, висевшему на поясе.

– Кому ты поверишь, дроу?! – воскликнул Реджис, постаравшись придать своему голосу испуганное выражение.

Дзирт вытянул руку, преградив Короку путь, и тот злобно сверкнул глазами и едва не замахнулся на него. Дроу, разумеется, знал, как его сородичи из Мензоберранзана отреагировали бы на подобную наглость, но мысль эта не слишком нравилась ему. И все же, когда он заметил окружавших его орков, которые хищно наблюдали за этой сценой, готовые прийти на помощь одному из двух споривших лидеров, дроу понял, что выбора у него нет. Он должен был действовать быстро, решительно, должен был покончить с этим прежде, чем начнется свалка.

Рука дроу, преградившая путь орку, опустилась, скользнула к бедру и ухватилась за эфес Сверкающего – так стремительно, что окружающие даже не успели уловить это движение. Рука снова мелькнула, и ни Корок, ни остальные орки ничего не сообразили.

Дроу нанес превосходно рассчитанный удар с тыльной стороны ладони, и только после этого орки и гоблины заметили у него в руке меч. Голова Корока полетела на землю, и на сей раз, кроме изумленного аханья, раздались злобные вопли.

Иннаниг, стоявший неподалеку, начал было возмущаться, но взгляд Дзирта заставил его замолчать, и орк исчез в толпе.

Дзирт застыл на месте, сжимая в руке окровавленный клинок, и глаза его угрожающе поблескивали, когда он обводил взглядом толпу. Он встречался взглядом с самыми свирепыми противниками, и выражение его лица заставляло их замолчать. Спустя некоторое время ропот сменился зловещей тишиной, и Дзирт понял, что превосходно сыграл свою роль. Он вел себя именно так, как повел бы себя любой темный эльф с низшими существами-орками.

Он ткнул пальцем в сторону Иннанига:

– Ты, подойди сюда.

Орочий шаман неуверенно вышел в первые ряды, не осмеливаясь покинуть толпу сородичей.

– Выйди сюда, – приказал Дзирт, но орк не пошевелился, и он крикнул: – Быстро!

Иннаниг беспомощно огляделся, и орки, стоявшие ближе всех к нему, отступили. Дзирт понял, что они не пойдут против дроу.

– Ты будешь командовать орками в бою, – приказал он шаману. – А ты, – сказал он, резко обернувшись к Реджису, – поведешь всю армию.

– Куда поведу? – спросил лже-шаман Кллуг, старательно играя свою роль.

– На Несм, – пояснил Дзирт, и эти слова вызвали восторг. Очевидно, ничто не могло так быстро примирить гоблинов и орков, как перспектива уничтожить вражеский город.

– Мы идем в Несм! – взревел Иннаниг, обращаясь к своим воинам, и орки начали скандировать боевые кличи.

– Не сейчас! – повысил голос Дзирт, и орки замолкли. – Нет, сейчас они нас ждут. Они тоже видели огонь на месте стычки.

– А когда? – спросил «шаман Кллуг», с бесстрашным видом подходя к Дзирту. – Мой народ жаждет крови. Нам обещали кровь!

Гоблины взвыли, орки присоединились к ним, и Дзирт позволил им неистовствовать какое-то время – в конце концов, они поддерживали Реджиса. А ему нужно было, чтобы орки и гоблины стояли на стороне его друга, потому что совсем скоро ему предстояло оставить Реджиса одного среди этих головорезов!

– Завтра, – объявил Дзирт, когда волнение улеглось.

– Завтра ночью! – заревел Иннаниг, но Дзирт прервал его:

– Нет! Завтра под тусклым полуденным солнцем.

Последовали недовольные вздохи и фырканье. Несмотря на то что солнце скрывали темные тучи, оркам вовсе не улыбалось сражаться в дневное время, а гоблинам и того меньше. Эти существа принадлежали тьме, и преимуществом их была способность видеть в темноте, когда адский шар садился за горизонт. Особенно это относилось к армии, стоявшей за спиной шамана Калуга, потому что гоблины жили в практически полной темноте Подземья.

– Каждое утро гарнизон Несма выходит по южной дороге на болота, чтобы сражаться с троллями, которых мой народ наслал на этот город, – объяснил Дзирт. – Они ждут нападения орков и гоблинов только по ночам, и поэтому днем город плохо охраняется. Почти не охраняется. Нападем в полдень, и увидите, что большинства воинов Несма не будет на месте. Мы без всяких усилий захватим город, а когда вернутся те, кто охотился на троллей, перестреляем их с их же собственных стен.

Иннаниг начал кивать, еще не дослушав до конца. Когда Дзирт начал рассказывать свои выдумки про патрули Несма, на морде орка появилось хищное выражение.

Дзирт нисколько не удивился, потому что знал: несмотря на кровожадность, орки и гоблины на самом деле не любят битвы. Нет, они любят легкие победы, любят трофеи, любят причинять боль беззащитным жертвам. Вдруг он вспомнил свой спор с Кэтти-бри и Бренором насчет природы орков и подумал, что, пожалуй, точка зрения его друзей ближе к истине, чем его собственная.

Дзирту не хотелось верить в то, что Бренор и Кэтти-бри правы, что орки, гоблины и им подобные изначально злы душой и сердцем, что они неисправимы. Часть его души, та часть, которая некогда заставила его покинуть Мензоберранзан, восставала против этих мыслей.

Но реальность была неумолима.

– Завтра в полдень вы растопчете Несм, – сказал Дзирт, переводя взгляд с «Кллуга» на Иннанига. – Я буду наблюдать за вами на поле боя, и, если один из вас не явится, другой будет… наказан. – С этими словами он взглянул на обезглавленное тело орка, лежавшее у его ног. – Больше никаких драк между гоблинами и орками, – приказал он. – Мой народ этого не потерпит. Только не теперь. Сейчас у нас есть общие враги.

А затем он развернулся и направился на юг.

– Куда ты?! – крикнул ему вслед Иннаниг.

– Подготовить троллей, – на ходу ответил Дзирт. – Они уведут охотников из Несма подальше от города. – Он остановился, развернулся на каблуках и драматически добавил: – Достаточно близко, чтобы они слышали крики своих умирающих товарищей, и достаточно далеко для того, чтобы они не успели вернуться и помочь.

Услышав это замечание, орки и гоблины начали облизываться, поскольку такая картина была очень по нраву их извращенным душам.

Дзирт побежал прочь. Ему ужасно не хотелось оставлять Реджиса среди этих негодяев, но он вынужден был довериться другу – в конце концов, это был план Реджиса!

А еще ему необходимо было попасть в Несм и приготовиться к обороне, точнее – устроить засаду.

– Я пойду на стену и буду ждать Дзирта и Реджиса, – предупредила Кэтти-бри Бренора и Вульфгара, когда они, совершенно изможденные, упали на стулья вокруг того самого стола на постоялом дворе «Факел», за которым недавно сидел Атрогейт.

– Девчонка-всадница отправилась к Первому Представителю, – напомнил ей Бренор. – Потом он захочет видеть нас всех.

– Первый представитель Ферт, – проговорил Вульфгар. – Ферт! Да, это имя мне не очень-то по душе.

Бренор кивнул: он хорошо помнил всадника из Несма по имени Гален Ферт, который так грубо обошелся с ними много десятилетий назад, когда они искали Мифрил Халл. Несм был городом сравнительно крупным, но, несмотря на оживленную торговлю, довольно изолированным, и большинство семей жили здесь на протяжении многих поколений. Возможно, и даже очень возможно, этот первый представитель Джолен Ферт являлся прямым потомком того грубияна.

– Говорить с ним пойдешь ты – мы все трое ему не понадобимся, – возразила Кэтти-бри. – Наши друзья подвергаются опасности в лесу, но я уверена, что они появятся с минуты на минуту, и собираюсь ждать их на стене.

– Там на стене и без тебя народу достаточно, – заметил Вульфгар.

– Думаешь, эти люди готовы впустить в город темного эльфа? – с сомнением спросила Кэтти-бри, и друзья озабоченно переглянулись.

– Девочка дело говорит, – признал Бренор.

Вульфгар кивнул, поднялся со стула и, проталкиваясь сквозь толпу, направился к длинной стойке бара, располагавшейся у противоположной стены зала. Когда Гизелла привела их сюда, она велела хозяину постоялого двора подать им за счет всадников из Несма самый лучший обед. Они это заслужили, так сказала она хозяину.

Вульфгар жестом подозвал хозяина и заявил:

– Нам нужно поесть прямо сейчас.

– Еда готовится, – ответил тот.

– Пожалуйста, подай то, что у тебя есть. Мы очень торопимся.

Хозяин кивнул, поспешил прочь и быстро вернулся с тремя тарелками, на которых громоздились ломти хлеба и толстые бифштексы с кровью.

Вульфгар поставил тарелки друг на друга, закинул Клык Защитника на плечо и пошел к дверям. На ходу он махнул рукой друзьям, и Бренор с Кэтти-бри быстро вышли из-за стола и последовали за ним.

– Эй, вы! – воскликнул хозяин заведения. – Куда это вы собрались с моими тарелками и вилками?

– У нас много дел! – крикнул Вульфгар, не останавливаясь.

– Тогда оставь тарелки, – настаивал хозяин и, обращаясь к другим посетителям, заорал: – Эй, задержите их, не дайте им уйти!

Бренор и Кэтти-бри стали справа и слева от Вульфгара. Люди начали подниматься, чтобы загородить выход.

– Неблагодарные людишки, – проворчал Бренор. – Значит, за последние сто лет здесь мало что изменилось.

Однако Вульфгар лишь рассмеялся, затем, обернувшись, поставил тарелки на ближайший стол.

– Мы не хотели причинить тебе вреда, не собирались красть, и нам не нужны неприятности, – обратился он к хозяину. – Разумеется, ты был весьма гостеприимен…

Его перебил громогласный хохот. Дверь распахнулась, и на пороге «Факела» возник крепко сбитый чернобородый дворф. Он с легкостью отпихнул с дороги могучих мужчин, мешающих ему пройти, – с такой легкостью, словно перед ним была кучка детей.

– Клянусь бородами всех богов, – пробормотал Бренор, обернувшись. – Это Атрогейт, – шепотом сообщил он своим спутникам. Несмотря на то что он не видел этого дворфа много лет, веселого и несдержанного в выражениях Атрогейта нелегко было забыть. – Друг Джарлакса.

Чернобородый дворф протискивался сквозь толпу посетителей, словно кораблик, скользящий по поверхности пруда. Ему так не терпелось поскорее поздороваться с Бренором и друзьями, что он буквально расшвыривал по сторонам жителей Несма.

– Сильный парень, – сухо заметил Вульфгар.

– Сильный как великан, и все дело в его поясе, – негромко пояснил Бренор, хорошо знавший о магическом поясе Атрогейта.

Дворф вынырнул из толпы, остановился перед тремя друзьями и от души приветствовал их:

– Добрая встреча!

Окружающие с любопытством и некоторым страхом наблюдали за этой сценой, и больше всего нервничал хозяин за стойкой.

– Тебе повезло, хозяин, к тебе сегодня заглянули герои! – крикнул ему Атрогейт. Затем чернобородый дворф медленно обошел вокруг троицы, внимательно разглядывая Бренора, женщину и варвара. – Да-да, великие герои, хотя по их возрасту этого не скажешь.

– Разве мы знакомы? – спросил Бренор.

– Да как тебе сказать… Ты меня знаешь, хотя и думаешь, что я тебя в первый раз вижу, но ты ошибаешься, – продолжая расхаживать вокруг, ответил Атрогейт.

– Меня зовут Боннего Боевой… – начал Бренор, но его слова заглушило заливистое «Ба-ха-ха!».

– Значит, ты по-прежнему пользуешься этим именем, да? – Атрогейт наклонился и добавил тихо, так что его могли слышать только трое друзей: – Да, король Бренор?

Бренор пристально взглянул на чернобородого дворфа и так же негромко ответил:

– Не пойму, о чем ты.

– Это Джарлакс, – сообразила Кэтти-бри. – Есть хоть что-нибудь, чего он не знает?

– Он не знал, как тебя найти, – ответил Атрогейт женщине. – Когда твой папаша и Дзирт попросили его. О, он пытался – мы пытались. В поисках прекрасной Кэтти-бри мы перерыли половину Королевств, но не нашли ни следа. И вот ты здесь, снова живая и здоровая.

Тем временем хозяин постоялого двора вышел из-за стойки и приблизился к друзьям в сопровождении кучки постоянных посетителей.

– О чем это вы тут шушукаетесь? – полюбопытствовал он, собираясь забрать свою посуду, ножи и вилки. Но Вульфгар оказался быстрее: он взял хлеб и мясо, воспользовавшись кусками хлеба как тарелками.

– Я только что вернулся от Джолена Ферта, – объявил Атрогейт прежде, чем Бренор успел заговорить. – Он хочет пообщаться с этими троими.

– Значит, ты их знаешь?

– Только вот этого. – Атрогейт указал пальцем на Бренора. – Его зовут Боннего, и он славный парень.

– Мы не собирались красть твои тарелки, добрый хозяин, – вступила Кэтти-бри. – Но нам нужно идти на городскую стену, потому что наши друзья сейчас там, в лесу, и скоро они доберутся до ворот. – В ответ на скептический взгляд хозяина она добавила: – Те друзья, которые вместе с нами спасли всадницу по имени Гизелла. Они задержались, чтобы отогнать оставшихся врагов, дать нам возможность доставить Гизеллу и ее лошадь в Несм.

Хозяин кивнул и, казалось, смутился при этом прозрачном намеке на события, которые привели сюда чужеземцев. Он с робким видом вернул Вульфгару посуду и помог положить еду обратно.

– Да-да, я все понял, просто как-то вылетело из головы, – пробормотал он неловко. Затем обернулся и крикнул одному из своих помощников, облокотившемуся о стойку бара: – Три полных кувшина – нет, четыре!

Вскоре друзья, которых стало уже четверо, покинули «Факел», унося с собой еду и выпивку.

– Первый представитель – крепкий орешек, – поведал Атрогейт, когда они оказались на улице. – Подозрительный мужик, за словом в карман не лезет, но я думаю, к вам он будет добрее, чем ко мне. Я прикончил нескольких троллей, и здешним это по душе, но вы-то девчонку спасли, верно? Ба-ха-ха! Не успели вернуться с того света, как уже снова бросились совершать подвиги.

Бренор тут же оттащил его в сторону.

– Откуда ты знаешь? – прошипел он.

– Твоя девчонка тебе это только что сказала.

– От Джарлакса?

– А откуда же еще?

– Где он сейчас?

Атрогейт пожал плечами:

– Я уже несколько декад его не видел. Приказал мне идти в Несм, и вот я пришел в Несм. Сам не знал, зачем, пока не увидел, как вы трое въезжаете в ворота. Ну вот, теперь вы здесь, и я тоже здесь.

– Что творится в этих краях? – спросил Вульфгар.

– Толком не знаю, я только недавно здесь появился, – объяснил дворф. – Небо темное, даже днем, и тролли кишмя кишат. Ну, сейчас их, конечно, стало меньше на той тропинке, по которой мы с Храпом проезжали, ха-ха-ха!

Заметив, что остальные и не думают смеяться, он замолчал.

– Сейчас за вами придут, чтобы отвести вас к представителю Ферту.

– Значит, пусть ищут нас у городской стены, и мы уйдем оттуда только после того, как вернутся наши друзья, – тоном, не терпящим возражений, заявила Кэтти-бри и зашагала к городским воротам.

– Друзья? – повторил Атрогейт. – Пожалуйста, скажите, что это Дзирт. Ах, как бы мне хотелось снова встретиться с этим темнокожим охотником.

И они поспешили следом за Кэтти-бри.

Но друзья не успели дойти до стены: дорогу им преградили два городских стражника и сообщили, что первый представитель Джолен Ферт требует немедленной встречи с ними.

– Тогда пусть встретится с нами около городских ворот, – отрезала Кэтти-бри. – Потому что мы идем именно туда.

Стражник загородил ей дорогу.

– Я всю ночь истребляла орков и огров и сражалась с ледяным великаном, – ровным голосом произнесла Кэтти-бри, глядя этому человеку в лицо. – И спасла жизнь Гизелле, всаднице из Несма. Я устала и беспокоюсь за своих друзей, которые еще не успели добраться до этого потрясающе негостеприимного города. Мы намерены ждать их у городской стены, у ворот, и, если первый представитель или кто-нибудь другой пожелает с нами говорить, он – или они – найдут нас там.

Стражник с неуверенным видом переглянулся со своим товарищем, а Кэтти-бри, воспользовавшись его замешательством, протиснулась мимо, и друзья последовали ее примеру.

– Послушайте… – начал воин, но его голос заглушил хохот дворфа.

Дзирт исчез в ночи, и Реджис втянул воздух сквозь зубы, стараясь взять себя в руки. Иннаниг тут же подскочил к нему, навис над хафлингом в гоблинском обличье и окинул его ненавидящим взглядом.

– Ты согласен с этими изменениями в планах?! – рявкнул орочий шаман. Судя но тону, он явно не воспринял приказы дроу как нечто само собой разумеющееся.

– Ты слышал, что сказал темный эльф.

– Мы – западный фланг армии, – возразил Иннаниг. – Всего лишь одна из трех частей, и воинов у нас меньше всего.

Реджис некоторое время переваривал эту информацию. Здесь собрались сотни гоблинов, десятки орков и огров. И, словно этого было мало, как раз в этот момент с севера вернулся патруль, в числе которого находились три великана!

И это называется самая малочисленная из армий? Хафлинг – «гоблин» почувствовал, как у него пересохло в горле. Он полностью осознал, с какой грозной силой предстояло столкнуться жителям Несма.

– Значит, нам достанется больше славы завтра утром, когда мы захватим город без помощи остальных, – резко ответил он Иннанигу. При этом он сделал шаг вперед и с силой ткнул пальцем в грудь орку. Тот попятился. – Ты осмелишься ослушаться приказа дроу? Ты отказываешься? И ты прикажешь своим оркам оставаться в лагере?

Орочий шаман попытался принять угрожающий вид, но ясно было, что перевес на стороне Реджиса.

– Ты и твои сородичи можете присоединиться к моим гоблинам, когда мы захватим город! – проорал Реджис, и окружавшие их гоблины, охваченные жаждой крови, начали восторженно улюлюкать. – А потом объясните дроу Рагфлуву, почему вы не захотели сражаться. Может быть, я засушу твою голову, и заодно голову Корока, и сделаю себе из них ожерелье. Да!

Гоблины визжали, вопили, в возбуждении прыгали вокруг, и Реджис испугался, что сейчас начнется драка между гоблинами и орками.

Однако все успокоились, как только к ним с громким топотом приблизились ледяные великаны и грубо спросили, что происходит.

– Ваш сородич был убит к западу от лагеря! – крикнул Иннаниг, который, судя по всему, обожал разжигать ссоры, и указал пальцем на Реджиса, словно обвиняя его.

– И Корок заплатил за это жизнью! – тут же завопил Реджис. – Его убил дроу, который потребовал, чтобы мы напали на город завтра в полдень.

– Мы не можем идти в атаку одни! – пронзительно взвизгнул Иннаниг. – У нас уже был план!

Едва орк смолк, как великан отшвырнул его прочь и развернулся к крошечному лже-гоблину. На мгновение Реджис подумал, что ему конец, но великан одобрительно кивнул.

– Основные силы находятся на позиции к востоку от нашего лагеря, – сообщил ледяной великан. – Три тысячи орков и двадцать моих сородичей. Несколько отрядов огров тащат военные машины. – Монстр замолчал и обернулся к другим великанам. – Да, мы двинемся быстро и обгоним их. – Он подтвердил свои слова кивком, и остальные согласились. – Мы отомстим за нашего убитого брата, – пообещал великан, развернувшись к Реджису. – Кого ты хочешь повести в бой?

Лже-гоблин даже задохнулся и не сразу смог ответить.

– Всех сразу, – выпалил он. – Пусть вся эта армия атакует завтра в полдень.

Гигант хотел еще что-то спросить, но Реджис отошел и, обращаясь к собравшимся воинам, начал выкрикивать банальные слова о славе и победе.

– Мы придем к стенам вражеского города первыми, – обещал он. – Мы победим.

Вопли становились все громче, и поддельный шаман играл свою роль, с энтузиазмом прыгая вокруг. Но на самом деле Реджис был в ужасе.

Если эта вторая армия до завтра узнает о предстоящей атаке и успеет присоединиться к ним, Несм действительно падет, причем очень быстро!

А в городе находятся его друзья.

Некоторое время спустя, когда гоблины, орки и прочие разошлись, чтобы отдохнуть перед сражением, хафлинг решил, что нужно незаметно покинуть лагерь. Возможно, следует прямо сейчас бежать в Несм, предупредить Дзирта и Компаньонов.

А может, отправиться на восток, посмотреть, что там происходит; может, ему удастся задержать или сбить с толку командиров этой второй армии?

Однако в глубине души Реджис понимал, что сейчас практически не в силах ничего предпринять. Даже если он убежит и расскажет обо всем своим друзьям, что потом? Разумеется, Компаньоны из Халла никогда не бросят Несм на произвол судьбы, на растерзание могущественной армии. И, разумеется, не успеют эвакуировать город, который окружают несколько групп орков.

Он посмотрел на восток и заметил далеко-далеко несколько крошечных огоньков – лагерные костры.

Он не знал, что делать дальше.

Глава 13 Долгая игра

– Ты в этом совершенно уверена? – обратился к девочке дамарский воин. Они стояли на обочине окружной дороги, известной как улица Петля, в столице Дамары, Хелгабале. Прежде этот город назывался Гелиогабал. По традиции, Гелиогабал был главным городом королевства Дамара; и, вне всякого сомнения, это был самый крупный город в землях Бладстоуна. Здесь всегда находился королевский двор, за исключением нескольких десятилетий, когда король Гарет Драконобор перенес столицу в Бладстоун-Виллидж. Это произошло за несколько лет до эпидемии Магической чумы.

Но теперь все вернулось на круги своя. Статус столицы Дамары, по праву принадлежавший городу, был ему возвращен, хотя его и переименовали в Хелгабал, и король Дамары снова жил здесь.

Девочка сдула упавший на лоб светлый локон и робко кивнула.

– Ты сама это видела?

– Да, господин, – едва слышно прошептал ребенок. Нервно прикусив губу, воин посмотрел в сторону лавки древностей под названием «Мешок сокровищ Микки», на которую указала девочка.

Девочка смотрела на стражника, пытаясь угадать его мысли. Она поняла, что человек призывает на помощь всю свою храбрость, чтобы пойти в лавку и выяснить, что произошло. Но это легче бывает сказать, чем сделать, особенно в ситуации, на которую намекнула девочка в разговоре с воином.

Солдат, разумеется, не мог быть уверен в том, что рассказ этот является правдивым. Однако девочка постаралась дать ему понять, что существо, о котором она рассказывала, могло его сожрать.

Одним махом.

– Больше к этой лавке не подходи, девочка, – предупредил ее воин, оттолкнув подальше от торгового квартала Петли и лавки Микки. – А теперь иди домой и не вздумай здесь появляться.

Девочка, подпрыгивая на ходу, поспешила прочь, свернула за угол, в какой-то переулок, и исчезла среди теней. Воин прошел мимо входа в лавку и, в свою очередь, поторопился убраться из этого квартала, да и кто мог бы упрекнуть его в этом?

Девочка прислонилась к каменной стене дома и спрятала ангельское личико в розовых ладошках. Сделала глубокий вдох, пытаясь в очередной раз осмыслить тревожные перемены, происшедшие в Дамаре. Род Драконобора угас – как это могло пройти незамеченным? – но нового короля едва ли можно было назвать достойным преемником, и он отнюдь не пользовался народной поддержкой, в отличие от добрых короля Гарета и королевы Кристины!

За последние несколько дней девочка узнала немало нового, однако на некоторые вопросы еще предстояло получить ответы. Например, что происходит в монастыре Желтой Розы, приютившемся на высокогорном плато между Галенами и горами Земляные Шпоры?

Разумеется, девочка намеревалась обратить все эти неожиданные перемены себе на пользу. Она еще раз глубоко вдохнула, пытаясь собраться с мыслями, пытаясь не думать о том, каким глупым и опасным, в конце концов, мог оказаться ее чересчур сложный план.

Несмотря на свой невинный вид, девочка успела повидать немало опасностей.

– Пусть будет так, – негромко произнесла она и направилась к главной улице. Посмотрела налево, в ту сторону, куда пошел солдат, и кивнула своим мыслям. Человек уже скрылся из виду. Девочка повернула направо, прямо к торговой улице Петля, к магазинчику «Мешок сокровищ Микки», напротив которого находилась еще одна подобная лавка, «Полный карман Зи».

– Ну так что, ты наконец рассказал им свою историю? – спросила Амбра.

Она только что забрела в боковое крыло огромной библиотеки монастыря Желтой Розы. Брат Афафренфер, сидевший на полу, поднял голову от окружавших его кип книг и свитков. Какое-то мгновение он недоуменно смотрел на свою подругу, затем кивнул, отвечая на ее вопрос.

– Как ты сюда попала? – спросил он.

– Брат Головастик, который сторожит вход, впустил меня. Наверное, он до сих пор не может прийти в себя после того, как я его расцеловала и еще похватала за всякие интересные места. Разве они не разрешают вам, братьям, время от времени встречаться с девчонками?

Афафренфер сердито нахмурился.

– Разумеется, я не имею в виду тебя, – вежливо поклонилась Амбра, затем подскочила к нему посмотреть, что он читает.

– С тобой здесь хорошо обращаются?

– О да, – ответила Амбра. – И кормят как на убой! Я же жрица дворфских богов и не враг, так чего же им со мной плохо обращаться?

– Наверняка ты слышала о том, что в Дамаре сейчас настали плохие времена.

– Ага, король-тиран и все такое прочее, – небрежно махнула рукой женщина-дворф. – Старая история, только страна другая на сей раз.

– Я просто боялся, что они станут более подозрительными по отношению к чужим в свете событий в землях Бладстоуна, – объяснил монах. – У них не слишком хорошие отношения с королем Ледяной Мантией. Совершенно наоборот. Они без конца допрашивали меня, пытаясь узнать, не являюсь ли я на самом деле шпионом этого подозрительного и осторожного короля. Насколько я слышал, этот монарх – малодушный тиран и боится собственной тени.

– Да все они такие!

– Даже короли дворфов?

– Ага, ты же знаешь мою историю, так что я с этим спорить не собираюсь.

Афафренфер кивнул.

– Они оценили мой рассказ о наших странствиях.

– И ты рассказал им правду о том, как жил с Парбидом в Царстве Теней, а? Ты рассказал, что служил незересским лордам и прочим и что почти превратился в шейда, забыл обеты и клятвы, данные их священному ордену?

– Может, хочешь пойти в часовню и проорать это во все горло, чтобы все услышали? – сухо осведомился монах.

– Ну, я думаю, лучше, чтобы ты сам во всем признался, и поскорее. В этом месте шпионов хватает, по-моему.

– Я рассказал им все, – признался Афафренфер. – Откровенно.

– Храбрый монах.

– В моем ордене есть правило: прощение может быть даровано только тому, кто искренне раскаивается, а тот, кто искренне раскаивается, правдиво рассказывает о своих ошибках. Избегать признания – значит обманывать себя, пытаться убедить себя в том, что никакой ошибки не было.

– Значит, для тебя это было ошибкой? Отправиться со своим любовником в Царство Теней, служить незересам, вступить в шайку наемников Кавус Дун? Все это было ошибкой, и ты в ней раскаиваешься?

Афафренфер смотрел на нее спокойно, пристально, затем поднял руку, жестом давая понять, что уступает ей, сдается.

– Одна женщина-дворф по имени Амбра показала мне, как я ошибался.

Амбра шагнула к монаху и положила руку ему на плечо.

– Я все понимаю, дружище, – сказала она. – Это была долгая и трудная дорога, и на время ты сбился с пути. Но теперь ты дома, душой и телом. На самом деле ты никогда не был одним из этих бандитов-наемников. Если бы я считала иначе, я прикончила бы тебя тогда на гребне холма, с которого скатился Дзирт До’Урден.

Афафренфер улыбнулся при этих словах. Он вспомнил тот день, когда шайка наемников наткнулась в лесу Невервинтер на Дзирта и Далию – и заодно на Артемиса Энтрери, и некоторые заплатили за это жизнью. Для Афафренфера это было болезненное воспоминание: он снова увидел, как Парбид, которого он любил больше всех на свете, гибнет от руки Дзирта До’Урдена.

Но была в этих воспоминаниях и светлая сторона: ведь именно в той схватке Амбра спасла ему жизнь, увела его прочь. А потом спасла снова – спасла его душу.

Когда Афафренфер покинул монастырь Желтой Розы, ему казалось, что это суровое место никогда больше не станет ему домом, но вот он вернулся сюда и чувствовал, что это правильно. Снова оказавшись в древних стенах, среди монахов, посвятивших свою жизнь медитации и приобретению знаний, Афафренфер ощутил неведомое ему прежде безмятежное спокойствие.

– Возможно, Джарлакс скоро вернется, – напомнила ему Амбра, и монах кивнул. – Он отправляется в путь и попросит нас уйти с ним.

– Я не могу уйти. Только не сейчас.

– Я так и знала.

Монах с удивлением посмотрел на дворфа.

– Но сама ты уйдешь вместе с ним, – произнес он, потому что догадался об этом по ее взгляду и выражению лица. Услышав собственные слова, Афафренфер понял, что они звучат как обвинение.

– Здесь меня ничего не держит, кроме тебя, – призналась женщина-дворф. – А ты собираешься остаться, будешь целыми днями сидеть, зарывшись с головой в книги, заниматься тренировками и всем прочим, что положено делать местным братьям. Но я‑то вовсе не собираюсь становиться здесь братом… э-э, то есть сестрой. Без обид.

Афафренфер хотел возразить, но понял, что возразить нечего. Он стиснул зубы, стараясь не выдать огорчения, кивнул и произнес:

– Без обид.

Хозяйка лавки была привлекательной женщиной с медно-рыжими волосами и сверкающими светло-голубыми глазами, которые составляли любопытный контраст. Она была высокой и стройной, держалась прямо, носила дорогую одежду, которая подчеркивала изгибы ее тела. Вырез платья позволял оценить соблазнительную грудь. В тот день на ней было зеленое платье с откровенным разрезом, демонстрирующим белую, сильную и прекрасную ногу.

Да, это действительно была красавица.

Кудрявая девочка расхаживала по антикварной лавке, нарочно брала в руки и рассматривала каждую вещь. В помещении находились и другие покупатели, однако большинство из них, быстро пройдясь между полок, уходили.

Но девочка задержалась.

Вскоре она поняла, что рыжеволосая хозяйка наблюдает за ней. Чтобы убедиться в этом, девочка взяла красивую статуэтку из стекла, сделала вид, что роняет ее, и подхватила на лету.

Хозяйка весьма красноречиво ахнула.

В этот момент дверь отворилась, зазвенели колокольчики, и в лавке появилась другая женщина. Тоже довольно привлекательная, она одевалась более просто и скромно. Она была ростом ниже хозяйки, слишком широкоплечая, так что голова казалась маленькой. У нее были густые, длинные, цвета спелой пшеницы волосы, что удивило девочку. Насколько она помнила, волосы у этой женщины были скорее серыми, чем пшеничными.

Хотя, с другой стороны, внешность гостьи была лишь иллюзией, так что она могла придать волосам такой цвет, какой ей нравился.

Девочка продолжала ходить между полок, пытаясь подобраться ближе, чтобы подслушать разговор. Женщины взволнованно перешептывались.

– Слишком много стражи, – услышала девочка голос блондинки, хотя на первый взгляд казалось, что она находилась слишком далеко и не могла слышать шепот.

Но слух у этой девочки был гораздо острее, чем можно было предположить на первый взгляд.

– И все это ни с того ни с сего, – согласилась другая женщина.

– Я тебя предупреждала, – сказала блондинка.

Да, она всегда была более осторожной из этих двоих, вспомнила девочка.

Посетительница со вздохом кивнула, соглашаясь.

– Так было с того самого дня, как этот идиот Ледяная Мантия решил вернуться в Гелиогабал, – недовольно произнесла она.

– Хелгабал, – поправила ее собеседница, и обе фыркнули с явным отвращением.

– Мы могли бы прикончить его и истребить весь его двор, – сказала рыжеволосая хозяйка. – Что за гнусный червяк!

– Но у нас нет гарантий, что его преемник будет лучше. Сейчас, в эти смутные времена, среди аристократов Дамары более чем достаточно прохвостов и глупцов.

– Это правда.

– Это всегда правда, когда дело касается людей, – покачав головой, сказала блондинка. – Они такие самодовольные, думают, что оставят след в истории, но один лишь порыв ветра сметает с лица земли и их, и их жалкие достижения.

– Многие граждане Дамары обрадуются его смерти.

Блондинка нарочито тяжело вздохнула и покачала головой.

– Столько усилий, такой огромный риск, – пожаловалась она.

– Тьфу! Давай просто разрушим весь город до основания, хотя бы повеселимся вволю! – воскликнула хозяйка.

На этот раз у девочки действительно дрогнули руки, стеклянная статуэтка выскользнула у нее из пальцев и разлетелась вдребезги.

Она сглотнула ком в горле, но не успела ни пошевелиться, ни произнести ни слова. Рыжеволосая женщина уже приблизилась к ней и злобно смотрела на нее сверху вниз.

Смотрела сквозь нее.

Девочка почувствовала себя очень маленькой.

– Ты что здесь ковыряешься, дурочка? И где твои родители?

Девочка негромко хныкнула, решив, что сможет спасти свою жизнь, лишь изобразив ничтожное, безобидное существо.

Рыжая женщина схватила ее за ухо и подняла, так что девочка стояла на цыпочках.

– Надо бы мне наподдать тебе как следует, – заявила хозяйка.

«Скорее всего, если ты мне наподдашь, то отшвырнешь меня на другой конец города», – подумала девочка, потому что она, разумеется, знала правду насчет этих двух женщин. Правду, на которую она намекнула солдату…

– У тебя есть деньги, чтобы заплатить за это? – спросила хозяйка.

Разумеется, у нее были деньги, в тысячу раз больше, чем нужно, но она не собиралась в этом признаваться. Она лишь снова сглотнула и жалобно заплакала.

– О, пусть эта мелюзга поработает, если ей нечем заплатить, – предложила блондинка, которая стояла за прилавком у дверей. – В лавке беспорядок, как обычно. Тебе бы не помешала помощница.

– Ба! – воскликнула рыжеволосая женщина, поднимая девочку еще выше; она слегка выкрутила ухо, так что жертва издала слабый писк, затем уронила ее на пол.

«Да, она действительно прекрасна, когда злится», – подумала девочка.

– Ну? – спросила хозяйка.

– Что, мэм? – робко пробормотала девочка.

Очевидно, слово это поразило рыжеволосую женщину: она выпрямилась и пристально уставилась на девочку, и во взгляде ее мелькнуло недоверие. Казалось, ей вдруг пришло в голову, что здесь что-то не так. Она втянула воздух, наморщив свой хорошенький носик, и продолжала сверлить девочку взглядом.

Да, она чувствовала, что-то не так, но не могла определить, что именно, догадалась девочка; и ей пришлось напрячь силу воли, чтобы скрыть ухмылку.

– Будешь убираться в лавке, – приказала хозяйка. – Каждый день, пока не выплатишь долг до конца.

– Да, мэм.

– Мэм? Что это за слово, «мэм»?

– Это такое выражение, дорогая, – объяснила вторая лавочница. – Так у людей обычно обращаются к пожилым женщинам.

Тщеславная рыжеволосая красавица даже ахнула и резко развернулась к девочке. На миг ребенку показалось, что хозяйка сейчас ее ударит, – а ведь она могла одним движением снести человеку голову с плеч!

– Ну ты же не можешь отрицать, что время идет, дорогая, – произнесла блондинка, что несколько разрядило обстановку.

– В подсобке лежат коврики, – сказала рыжая и снова взглянула на девочку с некоторым недоумением, словно видела в ней нечто странное, но никак не могла понять, что. – Чтоб на них ни пылинки не осталось, ясно?

Затем она вернулась к своей посетительнице, а девочка побежала искать коврики, и на губах ее играла довольная усмешка.

«Превосходно», – думала она, но не осмелилась произнести это слово вслух, даже шепотом. И хотя ее маленькие ушки не были на самом деле человеческими ушами, и она обладала исключительно острым слухом, она знала, что эти двое по остроте слуха намного превосходят ее!

Он был самым богатым человеком в Бладстоуне, аристократом по рождению; королем он стал благодаря тем, кого смог купить на свои деньги. Даже самые близкие люди и доверенные лица Ярина Ледяной Мантии недолюбливали его, поэтому он никогда не чувствовал себя в безопасности, и ему постоянно приходилось открывать свои сундуки с золотом. Разумеется, у каждого короля имеется при дворе шпионская сеть, но у Ярина таких сетей было целых три.

Все шпионили за всеми, и информаторы получали большое жалованье. Если подозреваемому в измене человеку везло, его с позором навсегда изгоняли из столицы, а тех, кому не везло, бросали в темницу и пытали до смерти.

Те, кто осмеливался повторять слухи насчет того, что лорд Ярин взошел на трон Дамары, потому что убил Мертила Драконобора, последнего потомка любимого народом короля Гарета и королевы Кристины, давно были мертвы.

И все же сейчас, спустя двадцать лет, обстоятельства воцарения короля Ярина не являлись секретом ни для кого в Дамаре. Люди часто шептались по углам и в глухих селениях о том, как плохо им живется, и выражали надежду, что когда-нибудь найдется еще один далекий потомок Драконобора.

В тот день он сидел на троне, нервно постукивая пальцами по полированному дереву. Перед ним стоял огромный письменный стол, со всех сторон окруженный панелями из стеклостали, чтобы защитить короля от стрел и дротиков.

– Это всего лишь сплетни, – напомнила ему королева Консеттина, и Ярин нахмурился. Она откинулась на спинку кресла и не осмелилась ничего больше сказать. В конце концов она была уже седьмой королевой, которая сидела на троне за время царствования Ярина Ледяной Мантии, и за три года, что делила с ним ложе, не преуспела в рождении наследника, как и все ее предшественницы.

Она слышала шуточки, которыми шепотом обменивались придворные и слуги. «Бедный король Ярин. Какая злая судьба – семь раз жениться, и все на бесплодных женщинах. Бывает же!»

А если она слышала это, то и он тоже, разумеется, слышал.

Король Ярин развелся со своими четырьмя первыми женами, отправил их жить в жалких домишках на границе с Ваасой, а некоторых даже сослал в это мерзкое королевство на севере. Очевидно, потом он стал жадным и счел подобные хлопоты слишком дорогостоящими, а может быть, сыграло роль нараставшее раздражение. Поговаривали, что по крайней мере две из этих четырех бывших королев потом родили детей другим мужчинам. Так или иначе, последним двум из шести жен повезло гораздо меньше.

В саду короля Ярина за высокой изгородью находилась гильотина.

Пятую жену признали виновной в измене: якобы она принимала снадобья, чтобы предотвратить наступление беременности. Обвинение против шестой жены, Дриеллы, было еще более нелепым: ее обвиняли в том, что она родила сына, но сразу же умертвила его. Никто из придворных дам Дриеллы не заступился за нее, никто из них не произнес ни слова, и ни одну больше не видели ни при дворе короля Ярина Ледяной Мантии, ни в его столице.

Даже статуи королев, которые король Ярин поставил в саду дворца, были обезглавлены.

Разумеется, чтобы послужить новой жене напоминанием о том, что ждет ее в случае неудачи.

Королева Консеттина понимала, что ее время стремительно подходит к концу. Она была совсем молодой женщиной, недавно ей исполнилось двадцать, и она была на тридцать лет моложе короля Ярина. Семья ее происходила не из Дамары, она приехала в Хелгабал со своим отцом, посланником портового города Дельфантл в Агларонде. Отец Консеттины, лорд Делказио, во время того визита заключил выгодное торговое соглашение с королем Ярином, и Консеттина послужила гарантией соблюдения этой сделки, поскольку две семьи теперь считались родственниками.

Молодая женщина смирилась с волей отца и знала, чего от нее ждут. Она выполняла все желания Ярина, служила украшением королевского двора, потому что получила прекрасное воспитание в аристократической семье Дельфантла. Она была искусна в дипломатии, обладала обаянием, умела казаться доброй и милой, и все ее обожали.

Но вскоре она поняла, что все это ничего не значит сейчас, когда вокруг происходят важные события.

Королю Ярину требовался наследник.

Королю Ярину очень не нравилось служить предметом непристойных шуточек.

Если так пойдет дальше, понимала Консеттина, никакое соглашение между королем Ярином и лордом Делказио не спасет ее от позора или чего похуже.

Наконец перед ними появилась свидетельница, женщина в летах. Ее притащили в зал два воина из личной элитной гвардии короля Ярина – мужчины с жестокими лицами, привычные не только к замысловатым шляпам во время дворцовых праздников, но и к капюшонам палача. Они подвели женщину к столу, похожему на крепость, отступили, поклонились королю и по его знаку отошли в дальний угол зала.

– Ты держишь лавку в районе Петли? – обратился к ней король Ярин.

– Да, государь.

– Тебе известны владелицы двух антикварных магазинов, о которых идет речь?

Конечно, государь, Микки и Леди Зи. Мне кажется, они сестры, хотя они никому этого не говорят.

– А почему тебе так кажется? Они держат эти лавки в Хелгабале уже несколько лет, так мне говорили, и никто ничего не знает об их семьях.

– Да, лавкам несколько лет, однако женщины бывали в этом городе и прежде, – возразила свидетельница.

– Я ничего не знал… – начал король.

Однако женщина, не сдержавшись, перебила его словами: «Когда я была…» Очевидно, она хотела закончить свою мысль. Когда она поняла свою ошибку, то в ужасе ахнула, вытаращила глаза и тут же опустила голову.

– Продолжай, – приказал ей король Ярин.

– Когда я была маленькой девочкой, – сказала она.

– Что? Когда ты была маленькой девочкой? – переспросил изумленный король Ярин.

– Да, они уже жили здесь, – подтвердила женщина.

Король и королева обменялись озадаченными взглядами, потому что знали: упомянутые женщины, Микки и так называемая Леди Зи, были по меньшей мере вдвое моложе старой карги.

– Где? – недоверчиво спросил король Йарин.

– В торговом квартале, на Петле, – ответила старая женщина. – У моего деда тогда была лавка…

– Магазины «Мешок сокровищ Микки» и «Полный карман Зи» уже существовали на Петле, когда ты была девочкой? – громко спросил король и посмотрел в сторону, на министра архивов, словно обращался не только к старухе, но и к этому человеку. Это был монах из монастыря Желтой Розы.

Министр в явной растерянности пожал плечами. Король Ярин нахмурился, и тот бросился прочь, в свой архив. Городские власти тщательно вели подобные записи, и они хранились в течение многих десятилетий, еще со времени воцарения рода Драконобора. Короли-паладины стремились к порядку, поэтому они пользовались услугами огромного монастыря для записи происшествий, рождений и смертей, сведений о торговцах и многих других подробностей из жизни городов Дамары, особенно Гелиогабала.

– Но я не знаю, как они тогда называли себя, – дрожащим голосом пролепетала женщина.

Король Ярин при этих словах снова нахмурился, хлопнул ладонями по своему огромному столу и вскочил на ноги.

– Ты не знаешь?

– Нет, государь.

Но здесь был магазин – или два магазина – которые держали эти две женщины, так ты говоришь? Как их там, Микки и Леди Зи?

– Да, государь, и я думаю…

– Ты думаешь или ты знаешь? – резко произнес король Ярин.

– Прошло столько лет… – начала было женщина, но Ярин уже махнул своим стражникам. Они подбежали, подхватили женщину под руки и уволокли ее прочь.

– Это бесплодная затея, – заявил король, обращаясь к подошедшему капитану дворцовой гвардии. – Сплошные загадки, слухи, намеки и ничего более. Люди сами себя пугают, сочиняя разные сплетни.

– Государь, нужно провести расследование, – возразил капитан, худощавый человек по имени Дрейлил Андрус. – Эти слухи весьма серьезны…

– Слухи о том, что в Хелгабале преспокойно проживает парочка драконов? – скептически переспросил король и презрительно фыркнул, словно не воспринимал всерьез эту абсурдную мысль.

– Вспомни о тех, кто занимал этот трон прежде, – предупредил его капитан Андрус. – Вспомни это имя – Драконобор, и вспомни, что оно было дано вполне заслуженно. Для твоей репутации среди граждан нет ничего губительнее подобных слухов.

– Ты в это веришь? – недоверчиво осведомился король. – Ты же слышал болтовню этой старой дурочки. – Он махнул рукой в сторону женщины, которая находилась в этот момент в противоположном конце огромного зала. – Она даже не может припомнить имя своего деда, уж не говоря о торговках, которых видела почти сто лет назад и которые, возможно, походили на этих двух.

– Но это вредный слух, – возразил Андрус. – Даже если это ложь.

– Мне следует взять под стражу и пытать двух торговок на основании подобных показаний? Как это может привлечь других купцов в Хелгабал, как это может успокоить тех, кто сейчас занимается торговлей в городе?

Капитану Андрусу оставалось лишь пожать плечами в ответ.

– Положение не из легких, – пробормотал он.

– Узнай больше, – приказал король.

– Мои шпионы уже получили задание.

– И мои тоже, – сказал король Ярин, недвусмысленно намекая, что в столице короля Ярина Ледяной Мантии, городе Хелгабале, все следят за всеми.

Глава 14 Западня

Кэтти-бри первой добралась до укреплений, расположенных в северо-западной части крепостной стены Несма. Однако когда она перелезала с приставной лестницы на стену, путь ей преградил закованный в латы стражник, плотно сложенный мужчина неприветливого вида. В мускулистой руке он сжимал обнаженный меч.

– Эй ты, девчонка, спускайся-ка вниз и позаботься о ночлеге! – рявкнул он.

– Я пришла сюда вместе с отрядом, который спас всадницу из Несма по имени Гизелла, – возразила Кэтти-бри.

– Да знаю я, кто ты такая. Я сидел в сторожевой башне, когда ты вошла в город. Но повторяю еще раз, слезай с лестницы и иди спать. На стене Несма нельзя находиться никому, кроме тех, кто состоит в гарнизоне. – Скоро сюда придут еще двое наших друзей.

– У нас есть часовые, чтобы рассмотреть их как следует и открыть им ворота, если потребуется, – заявил стражник. К ним приблизились другие воины; они смотрели на своего капитана и кивали в знак согласия.

– Эй ты, тупица, ну-ка отойди, – раздался голос из-за спины Кэтти-бри, и Бренор пролез мимо нее по лестнице. – Нет у нас времени на всякую глупую болтовню. Мы ждем своих друзей, уж это ты после всего, что мы для вас сделали, можешь нам позволить.

Капитан стражников направил на дворфа острие меча, но Бренор, не обратив на это внимания, продолжал взбираться но лестнице, пыхтя и кряхтя, затем спрыгнул с нее и остановился прямо перед грубияном, словно приглашая его нанести удар.

Агрогейт, который стоял внизу, у подножия лестницы, утробно хохотнул, а Вульфгар покрепче перехватил молот и приготовился прикончить стражника в случае, если тот тронет Бренора.

– Вы, упрямые ослы из Несма, примчались защищать своего хозяина, как верные псы, – заметил дворф. – Вы разве не знаете, что скоро начнется заварушка?

Услышав это заявление, воины, сторожившие стену, схватились за оружие.

– Да не с нами, вы, придурки с мозгами орков! – сказал Бренор. – Вы еще обрадуетесь, что мы на вашей стороне, когда начнется схватка, если не сглупите и не прогоните нас отсюда.

– Что еще за схватка? – осведомился могучий стражник, преграждавший дорогу Бренору. Он отошел и позволил дворфу залезть на укрепления.

– Ведь Гизелла сказала, что вы убили всех орков и их приспешников, – вставил другой.

– Убили всех, кто на нас напал, это точно, – подтвердил Бренор. Он помог Кэтти-бри забраться на стену, а сразу же за ней появился Вульфгар. – Но сюда идут еще, хотя мы и не знаем, сколько их и что они затевают.

– Именно это и пытаются выяснить наши друзья, которые остались в лесу, – добавила Кэтти-бри.

– Так расскажите же нам про это подробнее, – раздался снизу чей-то голос.

Все обернулись и увидели у подножия лестницы широкоплечего человека в прекрасных доспехах. Два сопровождавших его воина оттеснили Атрогейта с дороги.

Еще прежде, чем один из стражников приветствовал новоприбывшего, трое Компаньонов догадались, кто перед ними, по выражениям лиц часовых.

– Первый представитель.

– Ты, значит, Джолен Ферт? – подбоченившись, спросил Бренор.

– Первый представитель, – поправил его капитан стражи.

Но человек, стоявший внизу, поднял руку и жестом успокоил излишне ретивого воина.

– Да, это я, – был ответ.

– Ну, так скажи своим мальчишкам и девчонкам, которые топчутся здесь на стене, чтобы смотрели во все глаза, а то там, среди болот и лесов, бродят монстры.

– Советую тебе к нему прислушаться, – заметил Атрогейт, подходя к первому представителю. – Этот дворф не так прост, как кажется, я тебе точно говорю.

– Расскажи, в чем дело, – приказал Джолен Ферт чернобородому дворфу, но Атрогейт ответил лишь своим «ба-ха-ха!», от которого у него даже затряслось брюхо. – Тогда, может быть, ты мне расскажешь, – обратился первый представитель к Бренору.

– Скоро сюда придут мои друзья, – ответил Бренор. – Мы залезли на стену, потому что ждем их.

– Спускайтесь, мне нужно с вами поговорить, – велел Джолен Ферт. – Часовые Несма дождутся ваших друзей и, когда они появятся, приведут к нам.

– Нет, не приведут, – возразила Кэтти-бри, и человек с недоумением посмотрел на нее.

– Один из них – темный эльф, – прямо заявил Бренор. – Твои ребята готовы впустить в город дроу?

– Темный эльф? – переспросил Джолен Ферт. Казалось, слова эти застряли у него в глотке.

– Точно, и его знают в Несме, и знают, что он вам не враг.

Первый представитель в растерянности развел руками.

– Его зовут Дзирт До’Урден, – пояснила Кэтти-бри. – Когда-то он был большим другом Несма, паладином короля Бренора Боевого Молота из Мифрил Халла. Он там, среди лесов, и придет сюда вместе с…

– Боевой Молот, – с явным отвращением бросил капитан стражников, стоявший рядом с Бренором. – Знаем, Бренор Друг Орков, да будут прокляты его уродливая рожа и его мерзкое имя.

Кэтти-бри посмотрела на Бренора с таким выражением, словно ожидала, что сейчас он просто сбросит человека со стены. Атрогейт, стоявший внизу, загоготал еще громче.

– Дзирт До’Урден? – скептически переспросил Джолен Ферт. – Король Боевой Молот?

– Ага, именно тот и именно другой, о них речь, – подтвердил Бренор. – Когда-то они были друзьями Несма.

– Не думаю, что жители Несма когда-либо считали короля Бренора своим другом, – процедил Джолен Ферт.

Услышав это, Бренор пренебрежительно фыркнул, но, прежде чем он успел выпалить вполне ожидаемую тираду, вперед вышла Кэтти-бри.

– Гален Ферт – это твой прадед? – спросила она.

– Нет, он был дедом моего деда, – поправил ее Джолен Ферт.

Женщина кивнула. Это не меняло дела.

– Когда первый король Обальд прошел со своей армией от Хребта Мира и захватил Несм, а жители бежали из города, Мифрил Халл пришел им на помощь, хотя и Мифрил Халл тогда был в осаде.

– Я знаю эту историю, – сообщил первый представитель. – Но королем тогда был не Бренор.

– Нет, крепостью управлял его наместник, потому что сам король был серьезно ранен в битве с орками Обальда, – сказала Кэтти-бри. – Его наместник и один из лучших друзей – хафлинг Реджис. В отчаянии Гален Ферт обратился к нему за помощью. Но он боялся, что помощь не придет, потому что незадолго до этого Гален Ферт и всадники из Несма плохо обошлись с Бренором и его друзьями. Отряд Бренора проходил через город, и плохо с ним обошлись потому, что среди друзей Бренора был…

– Один темный эльф по имени Дзирт До’Урден, закончил Джолен Ферт. – Да, так оно и было, девушка, и я вижу, что ты хорошо знаешь предания этих земель.

– И все же Бренор послал бы воинов на помощь Несму, – твердо сказала Кэтти-бри. – Гален Ферт это понимал, и ты не можешь этого оспаривать. Мифрил Халл не враждовал с Несмом во времена первого короля Обальда, и даже после того сражения, когда Несм отвоевали и отстроили, дворфы Мифрил Халла присылали сюда помощь и искусных каменщиков. Камни, из которых сложена эта стена, были обтесаны в Мифрил Халле, ты разве не знаешь этого?

Джолен Ферт пристально посмотрел на женщину, но ничего не ответил.

– Дворфы Мифрил Халла всегда были добрыми друзьями людям Несма, – закончила Кэтти-бри.

– До того дня, когда Бренор подписал тот договор, – п робормотал назойливый стражник.

– Да-да, так и есть, – согласились воины.

– Этот договор был вынужденной… – вмешался было Бренор, но, взглянув на приемную дочь, прикусил язык. Но, скорее, его заставил замолчать вид первого представителя, а точнее, мускулистого варвара, стоявшего рядом с ним на стене. Джолен Ферт находился в пределах досягаемости топора этого варвара, кипевшего гневом и вот-вот готового взорваться.

Бренор никогда особенно не любил Несм, но Вульфгару этот городишко был откровенно противен.

Взглянув на Вульфгара, его друзья сообразили, что с этим спором нужно как можно быстрее заканчивать – сейчас им предстояло решать более важные проблемы.

– Может быть, продолжим этот разговор в моих личных покоях в главной крепостной башне? – предложил Джолен Ферт.

– Ладно, но в другой раз. – Бренор развернулся и указал во тьму за стеной. – Там в лесу наши друзья, и мы надеемся, что они скоро появятся. Мы намерены их встретить, да и тебе следовало бы. Ах да, и еще! Один из этих двоих – Дзирт До’Урден. Пойди и спроси у своей всадницы Гизеллы насчет него и его кошки. Спроси, и она тебе скажет, что жива сейчас только благодаря Дзирту; а если не скажет, значит, она нагло врет.

– Довольно, прошу тебя. – Джолен Ферт примирительно взметнул руки. Он хотел было сказать что-то еще, но ему помешал донесшийся со стены крик:

– Всадник!

Мгновение спустя в ночной тиши раздался мелодичный звон колокольчиков, сопровождавший появление магического единорога по имени Андхар.

– Это Дзирт, – объявила Кэтти-бри.

Стражники посмотрели на первого представителя Ферта.

– Открыть ворота, – приказал он.

Гоблин-шаман уверенным шагом приблизился к отряду орков и остановился перед ними. Оглядел воинов с ног до головы, потом кивнул.

– Где Корок?! – рявкнул командир – наверное, самый могучий и уродливый орк, которого приходилось видеть Реджису со времен первого короля Обальда. Вопрос был задан угрожающим тоном, и бедный Реджис понял: если он ответит не так, как следовало бы, орк прикончит его на месте. Возможно, шаман Кллуг и обладал какой-то властью в небольшой армии, но все же он не был настолько влиятельной персоной, как воображал Реджис!

Реджис оглянулся на лагерь, видневшийся в отдалении. Он выбежал в поле, услышав, что многочисленный отряд из основной армии движется сюда, чтобы с ним поговорить.

Реджис снова повернулся к оркам и обнаружил, что командир стоит совсем близко, возвышается над ним, словно желая подавить его своим видом. Хафлинга обдали брызги слюны и зловонное дыхание, и его едва не стошнило. Но Реджис напомнил себе, что у настоящего гоблина эти миазмы не вызвали бы никакого отвращения, и, напрягая все силы, заставил себя не морщить нос.

– Корок разгневал дроу, – объяснил Реджис.

На лице рослого орка появилось озадаченное выражение. Он схватил Реджиса – то есть шамана Кллуга – за ворот и с легкостью оторвал от земли.

– Дроу? – переспросил жестокий орк.

– Того темного эльфа, который пришел к нам в лагерь, – пропищал хафлинг-гоблин. Мощь орка привела его в ужас, и он подумал, что сейчас ему сломают шею. Орку это ничего не стоило – ему нужно было просто дернуть запястьем.

Громадный орк оглядел своих воинов. Эти тоже отличались внушительным видом и недюжинной физической силой, словно кто-то специально отбирал их среди всех жителей Королевства Многих Стрел.

Так оно и было на самом деле.

– Вождь Хартуск, – заговорил один из воинов, – может, мне пойти и найти мага Ксорларрина?

Ксорларрин… Реджис определенно уже слышал это имя. Он сглотнул ком в горле, молясь всем богам, чтобы здесь не появлялись никакие темные эльфы, кроме Дзирта. Он прекрасно понимал, что его маскарад не обманет дроу-чародея.

Хартуск тряхнул Реджиса, как тряпку, затем разжал пальцы, и «шаман» отлетел в грязь. Мнимый гоблин быстро поднялся на ноги и начал перепрыгивать с ноги на ногу, словно готовился пуститься наутек при первых признаках опасности. И действительно, именно об этом он и думал. Он оглянулся на своих спутников – кучку гоблинов и нескольких орков, среди которых был и шаман Иннаниг. Этот последний с довольным видом смотрел на то, как обращаются с гоблином-шаманом.

– Что это был за дроу? – настойчиво спросил Хартуск.

– Из Дома До’Урден, – вмешался Иннаниг и с видом превосходства шагнул мимо «гоблина», давая понять, что именно он представляет здесь их армию.

Реджис был очень доволен этим поворотом. У него возникло такое чувство, будто Иннаниг только что, сам того не желая, спас ему жизнь.

Однако когда орк-шаман начал излагать содержание приказов Дзирта насчет дневной атаки, на морде Хартуска появилась гримаса ярости. Иннаниг закончил свой рассказ, и злобный вождь сердито тряхнул головой.

– Третья армия еще не на позиции, – прорычал Хартуск, одной лапой схватил Иннанига и со страшной силой тряхнул. – Они не отошли от Серебристой Луны и прибудут только через три дня.

– Так мы не идем в атаку? – уточнил Иннаниг, внезапно растерявший всю свою самоуверенность.

– Когда все три армии соберутся вместе, мы раздавим Несм за полдня, – ответил военный правитель Хартуск.

– Да, правитель. Да здравствует король Хартуск! – заорал Иннаниг.

Хартуск выпустил орка, и тот рухнул на колени.

Реджис едва сообразил прищуриться, потому что у него буквально глаза полезли из орбит. Король Хартуск?

– До моего приказа вы остаетесь в своей норе, – велел Хартуск. – Племена гоблинов прибыли?

– Да, король Хартуск. Четыре племени. Сейчас они в туннелях и готовы выйти и сражаться во славу Королевства Многих Стрел!

Огромный страшный орк прорычал что-то и кивнул. Затем наподдал Иннанигу как следует, так что тот растянулся на земле.

– Военный правитель Хартуск, – поправил он. – Короли у этих жалких дворфов и никчемных людишек. Ты меня понял?! – взревел Хартуск. Иннаниг хотел что-то ответить, но, как оказалось, открыл пасть недостаточно быстро, и Хартуск шагнул к перепуганному орку, схватил его за шиворот и вздернул на ноги. Затем сильно тряхнул и отшвырнул в сторону. Теперь злобный взгляд орочьего вождя упал прямо на Реджиса.

– Слушаю тебя, военный правитель Хартуск, – пропищал хафлинг-гоблин, затем рухнул на колени и предусмотрительно отполз подальше.

– Кто этот дроу?! – рявкнул Хартуск, оборачиваясь к своей свите, и все начали качать головами, пожимать плечами и перешептываться. – Найдите Рейвела, – приказал он, и несколько орков исчезли в темноте.

Издав неопределенное рычание и оглядев группу воинов, которая пришла с шаманами, военный правитель Хартуск тоже развернулся и направился обратно к лагерю основной армии. Он оглянулся лишь раз, чтобы бросить угрожающий взгляд на обоих шаманов – гоблина и орка.

Покосившись на Иннанига, «шаман Кллуг» жестом велел своему отряду возвращаться в лагерь. Реджис начал было выкрикивать приказы, но Иннаниг грубо оттолкнул его в сторону и потребовал, чтобы он заткнулся.

– Ты здесь больше не командуешь, жалкий гоблин, – заявил орк. – Военный правитель Хартуск привел тысячи орков из Королевства Многих Стрел. Ты будешь делать то, что приказывает Иннаниг. – Он обвел взглядом остальных гоблинов. – И вы все тоже.

Эта армия не будет атаковать Несм в одиночку, понял Реджис. План, который придумали они с Дзиртом, провалился, и теперь его друзья очутились в ловушке, окруженные несметными ордами орков.

Он попятился прочь от Иннанига и остальных орков, поближе к кучке гоблинов.

– Орки перебьют нас, – прошептал хафлинг окружавшим его воинам. – Они пошлют нас в атаку первыми, пошлют на смерть, а тех, кого не пристрелят враги из Несма, зарубят на потеху оркам.

Он протолкнулся сквозь отряд гоблинов, оставив их в смятении и страхе.

Реджис несколько раз повторил это зловещее предупреждение, но ничего конкретно не сказал насчет того, что же теперь предпринять.

Нет, из опыта общения с гоблинами он знал, что они предоставят ему самому решать, как быть дальше.

«Шаман» подождал, пока весь отряд не начал спускаться вниз по склону в неглубокую, поросшую деревьями лощину. Сунул руку под одежду и ощупал рукоять кинжала, висевшего у правого бедра. Его немного утешило то, что оба боковых лезвия восстановились, и кинжалом снова можно было пользоваться.

Реджис подобрался к Иннанигу сзади.

Орочий шаман резко развернулся, и вместе с ним развернулись орки, шагавшие слева и справа от него.

Один из телохранителей Иннанига тут же прыгнул к подозрительному гоблину, но Реджис стремительно вытащил руку из-под одежды, и крошечная змея полетела в орка, упала ему на грудь, поползла вверх и обмоталась вокруг горла.

Возникший призрак дернул потрясенное существо назад, мгновенно придушил его, и орк рухнул на землю. Несколько орков, находившихся поблизости, заметили это, но в страхе отшатнулись.

Тем временем Реджис вытащил из-за пазухи правую руку, в которой был зажат арбалет, и, не тратя ни мгновения, выпустил дротик прямо в уродливую рожу Иннанига.

Орк-шаман взревел от боли, остальные бросились к нему.

Вторая змея угодила в ближайшего орка. Реджис выпустил из рук арбалет и полез за рапирой. Рапира, сверкнув в воздухе, отразила брошенное копье.

Хафлинг магическим образом перенесся вперед, мимо напавшего на него орка, и очутился рядом с Иннанигом; тот трясся – без сомнения, почувствовав действие яда дроу. Но яд был сейчас самой меньшей из его проблем: ненавистный гоблинский шаман-соперник шагнул к нему и пырнул его своим клинком, затем отступил, не теряя равновесия, сделал второй выпад, третий, четвертый, и все это произошло в мгновение ока, как будто удар был всего один.

Кровь струилась из ран в груди Иннанига, яд дроу тек по его жилам. Он рухнул на колени, а затем повалился лицом в грязь.

Орки бросились на Реджиса со всех сторон, и он решил, что ему конец.

Но и гоблины не отставали: они встретили атаку орков и дрались так, словно от исхода схватки зависела их жизнь.

Реджис, внезапно очутившийся в центре свалки, воспользовался своим магическим перстнем и перенесся в хвост отряда, а затем обрушил на отставших орков смертоносные удары рапиры. В лощине шло настоящее сражение, все смешалось, и непонятно было, кто и с кем дерется. Два орка испустили дух, даже не успев сообразить, что произошло, а мгновение спустя и третий погиб от клинка Реджиса.

Реджис обернулся и приступил к поиску новой жертвы.

Разумеется, это не обязательно должен был быть орк. Хафлингу просто требовалось поддерживать равновесие сил, чтобы ни одна сторона не взяла верх, и ждать, пока противники не перебьют друг друга.

Орки дрались яростно, но гоблинов было больше. С помощью Реджиса, выполняя его указания, группа из трех гоблинов прикончила последнего боеспособного орка. Казалось, победа одержана: в живых остался единственный серьезно раненный орк, рухнувший на одно колено.

Реджис вытащил из кармана небольшой керамический шарик и, присоединившись к гоблинам, тоже восторженно заорал и отправил их добить последнего орка. Однако едва они повернулись к Реджису спиной, он сжал шар в пальцах, глина треснула, и высвободилась заключенная внутри магия.

Гоблины очутились среди непроницаемой тьмы. Они разразились воплями и, судя по шуму, падали, натыкаясь друг на друга.

– Приветствую тебя, дроу, – подобострастно произнес Реджис делая вид, будто беседует с каким-то темным эльфом. Затем крикнул гоблинам: – Стойте! Дроу пришел.

Внутри сферы тьмы все стихло.

Редкие изменил голос и прошептал нечто неразборчивое, затем ответил от имени шамана Кллуга:

– Да, господин До’Урден. Я брошу оружие. Мы все объясним. – Подождал несколько мгновений и крикнул: – Я сейчас брошу оружие!

Однако гоблины бездействовали. Хафлинг – «шаман» вздохнул, покачал головой и прошептал: «Идиоты». Затем заорал тем, кто находился в сфере тьмы:

– Выбросьте оружие!

Два копья и короткий меч упали на траву у его ног.

Реджис коварно усмехнулся и нырнул во тьму, держа наготове рапиру и кинжал.

Вскоре «шаман Кллуг» заколол последнего яростно отбивавшегося гоблина и перерезал глотку последнему извивавшемуся орку. Затем он побежал прочь от места схватки. Он был так напуган, что едва не свернул на юг, в сторону Несма.

Но все же не сделал этого.

Не останавливаясь, Реджис бежал до тех пор, пока снова не очутился в пресловутом лагере орков и гоблинов; здесь ему пришлось отвечать на множество вопросов относительно шума битвы, доносившегося из темноты. Но он уклонился от ответа, лишь сурово крикнул:

– Военный правитель Хартуск там. Военный правитель Хартуск пришел! Шаман Иннаниг отправится в бой вместе с правителем, как и все те, кто был со мной.

Он объяснил внимательным слушателям, что отряд орков и гоблинов (который он перебил) якобы отправился координировать передвижение мощной основной армии. Главная армия будет поддерживать их небольшую группу в предстоявшей славной битве.

– Слава победителей все равно достанется нам, но мы должны действовать быстро, – предупредил всех «шаман Кллуг». – Военный правитель Хартуск увидит, что мы захватили Несм, и все будут щедро вознаграждены. А сейчас – живо в пещеры! Поблизости рыщут всадники из Несма. Если нас обнаружат, это нарушит безупречный план военного правителя Хартуска, и он сожрет нас всех, всех до одного.

И он загнал орков и гоблинов в пещеры верхнего Подземья, под кучу валунов.

И, возможно, самым тяжелым моментом обеих жизней Реджиса была та минута, когда последний ледяной великан скрылся в туннеле, и он сам вынужден был последовать за ним.

– Вы дали мне пищу для размышлений, – заметил Джолен Ферт после непродолжительной беседы с Компаньонами в своей приемной.

– Мы дали тебе возможность спасти твой город, – возразил Бренор, выступавший под именем Боннего. Затем бросил озабоченный взгляд на Дзирта, потому что рассказ дроу об огромном лагере врагов, готовых к атаке на Несм, обеспокоил его. – Остается только вопрос, не слишком ли ты туп, чтобы увидеть эту возможность?

Джолен Ферт, услышав это, приподнял брови, а Атрогейт в очередной раз разразился вульгарным хохотом.

– Это верно, – произнес первый представитель мгновение спустя. – Я обдумаю то, что вы мне сообщили. – Он сделал знак стражнице и, когда та подошла, приказал: – Найди им комнаты для ночлега и вели подать ужин.

– Мы, пожалуй, поужинаем, – заговорил Вульфгар, единственный из друзей, кроме Дзирта, который пользовался своим настоящим именем – настоящим именем из прошлой жизни. – Но комнаты нам не нужны. За стенами города остался еще один наш друг, и поэтому мы проведем ночь на стене.

– Мы должны быть готовы выбежать наружу, если понадобится, – добавил Атрогейт, и остальные в недоумении посмотрели на него, а он лишь пожал плечами и рассмеялся в ответ.

– Вздремните, пока есть возможность, – посоветовал Джолен Ферт, хотя по выражению лиц Компаньонов понимал, что их не переубедить. – Если то, что говорит дроу, правда, то силы вам понадобятся.

– Если то, что говорит дроу, правда, а это так и есть, будь уверен, – заговорила женщина, представившаяся как Рукия, – и если ты не прислушаешься к нашему предупреждению, тогда твой город погибнет… за один день.

– Это я уже слышал, – произнес первый представитель и жестом велел им уходить.

– По крайней мере он не выгнал нас из Несма, – сказал Вульфгар, когда Компаньоны вышли на улицу и направились к северо-западному участку городской стены. – Это большой шаг вперед по сравнению с тем, как с нами поступили местные в прошлый раз.

– Ба! – Бренор сплюнул на землю. – Чем скорее я отсюда уберусь, тем лучше для меня.

– Сколько их? – обратился Вульфгар к Дзирту.

– Несколько сотен. По меньшей мере. К ним движется вторая армия, тысячи орков. Несму придется нелегко. – Дроу помолчал, глянул на Бренора, затем договорил: – Скорее всего, осада затянется не на одну неделю.

– Тогда мы остаемся, – заявила Кэтти-бри прежде, чем Бренор смог что-либо возразить.

– Несм участвует в войне, но и Мифрил Халл в осаде, – напомнил Бренор. – Не вздумайте указывать мне, где мое место.

– Мы и сами этого не знаем, – произнес Дзирт.

Дворф зашагал к приставной лестнице, а Кэтти-бри с Дзиртом усмехнулись и обменялись понимающими взглядами. Несмотря на свое ворчание, Бренор не мог оставить жителей Несма на растерзание оркам.

Группа темных эльфов и стражники из свиты военного правителя Хартуска прибыли на место кровавой резни, где валялись погибшие гоблины и орки. Разведчики Хартуска обнаружили трупы сразу после восхода солнца. Сначала они решили, что всадники из Несма застигли врасплох и перебили весь отряд, но вскоре стало ясно, что простые воины – гоблины и орки – по какой-то причине набросились друг на друга.

– Вот ведь безмозглые твари, – с отвращением заметил Рейвел Ксорларрин, и Хартуск бросил на него гневный взгляд. Маг-дроу лишь усмехнулся и продолжил: – Кучка тупиц.

Он ожидал реакции могучего орка, однако на сей раз оскорбление было адресовано не всем оркам вообще, как раньше, а конкретному отряду.

Впрочем, судя по гримасе Хартуска, настроение его отнюдь не улучшилось.

– Здесь даже шаман! – крикнул Тос’ун Армго с противоположного, северного края лощины.

– Орочий шаман, – раздался сверху голос Дум’вилль: она вскарабкалась на дерево, чтобы осмотреть место побоища. – Как его имя?

– Иннаниг, – ответил военный правитель Хартуск. – А где этот грязный гоблин-шаман?

Его орки начали копаться в куче тел, но вскоре вернулись, качая головами.

– Итак, возможно, здесь погибли не все, – предположил Рейвел Ксорларрин. – И возможно, твои приказы все же дошли до их лагеря.

– Вряд ли, – вмешалась девушка, и когда все подняли головы, то увидели, что Дум’вилль указывает куда-то на юго-запад.

Хартуск и два темных эльфа быстро зашагали к южному краю лощины и, вскарабкавшись по склону, нашли ближайшее возвышенное место. Однако смысл слов Дум’вилль дошел до них еще прежде, чем они добрались до холма: в тусклом дневном свете они заметили вдалеке тучи пыли.

Ясно было, что перед ними армия, выступившая в поход.

Хартуск зарычал, стиснув огромные кулаки.

– Они направляются в сторону Несма, – сообщил Тос’ун прежде, чем Рейвел успел подать ему безмолвный сигнал заткнуться.

Хартуск зарычал громче.

– Это был темный эльф! – рявкнул он.

Тос’ун взглянул на Рейвела в поисках каких-то пояснений: несмотря на то что все дроу в этой войне выступали под общим знаменем Дома До’Урден, членов клана Ксорларрин на Серебристых Болотах было больше всего. Из Мензоберранзана прибыл военный отряд, но он оставался на севере, за исключением Тос’уна, Дум’вилль и Сарибель, а Тиаго со своими подчиненными участвовал в осаде Сандабара. Рейвелу поручили магическим образом переносить вождя орков с одного места сражения на другое и взять с собой отца и дочь из клана Армго.

Маг Ксорларрин покачал головой.

– Кто из твоих родичей сделал это? – на языке жестов спросил Тос’ун.

Рейвел лишь пожал плечами и снова покачал головой, потому что не знал ответа. Разумеется, у Ксорларринов в этих местах было много шпионов, хотя так далеко на запад они наведывались редко. Существовала вероятность того, что непредсказуемая Мать Бэнр тайно отправила сюда своих собственных лазутчиков.

«Вот в чем состоит вечная проблема дроу: в отсутствии координации боевых действий, – недовольно подумал Рейвел. – Излишняя секретность только вредит общему делу!»

– План был не такой! – крикнула им Дум’вилль. – Третья армия еще не добралась до своих позиций.

– Сарибель? – едва слышно прошептал Рейвел. Замечание полуэльфийки напомнило ему, что этой третьей армией руководила его сестра вместе со своими прислужницами. Может быть, она отправила сюда кого-то из воинов, чтобы разжечь смуту?

Прочитав по губам имя, которое произнес Рейвел, Тос’ун подошел к нему и покачал головой:

– Ей незнакома эта местность, и она не настолько безрассудна, чтобы приказать оркам идти в наступление.

– Что нам теперь делать, дроу? – напряженно спросил военный правитель Хартуск, подходя к темным эльфам.

– Можно вернуться в твой лагерь и присоединиться к наступающим, – предложил Тос’ун.

– Это слишком далеко отсюда, – одновременно ответили Хартуск и Рейвел, и но тону Харту ска было понятно, что ему вовсе не нравится происходящее. Это было вполне естественно. Осада Сандабара, города, по площади и численности населения во много раз превосходившего Несм, продвигалась по плану. Гарнизон Сандабара нес потери, у людей не было никакой надежды прорвать осаду, запасы провизии таяли, и жители, без сомнения, уже начали голодать. Подкоп также шел полным ходом. Как же изумятся сандабарцы, когда у них на глазах рухнет огромный участок их неприступной стены!

Но пока до захвата города было еще далеко, а терпение орочьего вождя таяло. Поэтому Тиаго и остальные уговорили воинственного орка путешествовать между различными «полями сражений». Так ему предоставлялась возможность одержать легкую победу, например, как в случае Несма. Население города едва достигало трех тысяч человек, а гарнизон, хотя и закаленный многочисленными стычками с троллями и другими болотными тварями, состоял всего из нескольких сотен воинов.

План, который лидеры дроу начали приводить в исполнение в Темных Стрелах, был прост: сначала изолировать три дворфские твердыни, потом напасть на человеческие города, расположенные в Луруаре, – Сандабар, Серебристую Луну и самый маленький, Несм. Он был маленьким, но располагался в стратегически важном месте. После захвата Несма западная часть «фронта» должна была полностью перейти под контроль орков. После скорого падения Сандабара южный и центральный города – Серебристая Луна и Эверлэнд – будут изолированы от остальных своих союзников в Луруаре.

В этом случае война будет практически выиграна, и Королевство Многих Стрел сможет диктовать свои условия при заключении мира: они отгородят Серебристую Луну и Эверлэнд от дворфских твердынь, заставят их разорвать союз, и тогда войска нового военного правителя Хартуска, при тайной помощи дроу, одну за другой уничтожат крепости дворфов.

Многое в этом плане зависело от того, как развернутся события здесь, в Несме. Быстрая и легкая победа укрепила бы западный фланг. Тогда у Хартуска осталась бы огромная, грозная сила на западе, окружавшая Серебристую Луну. Если Несм удастся уничтожить быстро, враги Хартуска не смогут проникнуть в Серебристые Болота с запада.

– Они окажутся у стен Несма прежде, чем мы соберем армию и выступим в полной боевой готовности, – недовольно произнесла Дум’вилль, проворно спрыгнув со своей ветки и приземлившись перед Рейвелом и вождем орков.

– Иди и останови их, – потребовал Хартуск, указывая в сторону клубов пыли.

– Они уже на полпути к… – начала было возражать Дум’вилль, но смолкла под убийственным взглядом Хартуска.

Затем орочий вождь пристально, не скрывая гнева, посмотрел на Рейвела.

– У меня есть одно заклинание, – заявил маг. – Заклинание телепортации, с его помощью я могу перенести тебя и твою свиту обратно в наш лагерь под стенами Сандабара.

Хартуск издал низкое рычание.

– Думай шире, правитель, – продолжал Рейвел. – Эта битва не имеет большого значения, и мы ее выиграем, несмотря на глупость тех, кто сейчас движется к стенам Несма. Когда войско Сарибель достигнет позиций на востоке, Несм падет. – Он взглянул на огромное облако пыли, видневшееся на юго-западе. – Если он не будет уничтожен прежде.

– Я хочу повести в бой вторую армию… – начал было орк, но Рейвел рискнул перебить его:

– Я понимаю твое нетерпение, ведь ты – подданный Груумша, истинный воин-орк. – С помощью комплимента дроу рассчитывал успокоить орка, который готов был наброситься на него. Он указал на далекую армию, маршировавшую в сторону Несма: – Это – всего лишь фланг, и состоит он в основном из гоблинов, пушечного мяса. Отправь за ними лазутчиков. Они не успеют догнать отряд вовремя, чтобы предотвратить сражение, но зато вернутся к нам с новостями, либо хорошими, либо полезными. – Рейвел коротко рассмеялся, пытаясь разрядить обстановку. – И действительно, возможно, все обернется к лучшему. Пусть это послужит испытанием для атакующей армии – твои командиры лучше узнают местность, а мы узнаем, насколько сильны наши враги.

– Я позабочусь о том, чтобы этот город стерли с лица земли!

Рейвел кивнул:

– Тогда пусть битва начнется сейчас, и пусть Несм будет осажден. Возьми их измором и сокруши их, а тем временем Сандабар падет. Сандабар, король Хартуск, могущественный Сандабар. В десять раз крупнее Несма, со стенами, в три раза превосходящими стены Несма по высоте и толщине. Что подумают люди великого города Серебристая Луна, когда Сандабар превратится в руины? Да, военный правитель Хартуск, пусть Несм будет осажден, и пусть первый натиск окажется самым сильным. Сандабар скоро сдастся, все идет по плану. Они не выстоят. Крепость падет еще до наступления зимы.

Незаметно для окружающих Рейвел сопроводил эту речь, обещавшую орку победу, небольшим заклинанием. Оно усиливало убедительность его слов. Маг бросил быстрый взгляд на Тиаго, и тот довольно закивал. Несмотря на первоначальные планы относительно Несма, Тиаго хотел, чтобы эта победа досталась исключительно Сарибель, и уж никак не вождю орков. Все они – Тиаго, Рейвел, Тос’ун, Дум’вилль и Сарибель – нуждались в этом трофее, который увенчал бы Дом До’Урден, их Дом, и обеспечил бы им рычаг давления на Мать Бэнр. Дом До’Урден стал теперь их Домом, благородным Домом, Восьмым в городе.

Восьмым. Это положение можно было улучшить, учитывая родословную аристократов нового клана До’Урден.

Военный правитель кивнул в знак согласия. Очевидно, магия, аргументы Рейвела или сочетание того и другого произвели желаемый эффект.

– Тогда пойдем и сообщим об этих планах твоим военачальникам, – уговаривал орка Рейвел. – А потом вернемся в Сандабар, подстегнем рабочих, которые роют подкоп, и одержим более крупную победу прежде, чем выпадет снег.

Бросив последний взгляд на юго-запад, на оседавшее облако пыли, король Хартуск проворчал что-то и зашагал на восток.

– Если после боя найдете этого гоблинского шамана, не убивайте его, – услышали Рейвел и его два спутника приказ Хартуска, обращенный к одному из его громил. – Приведите его ко мне живым. Его мясо будет вкуснее, если я сдеру его с костей, пока он еще дышит.

Дум’вилль бросила встревоженный взгляд на отца и Рейвела, но те равнодушно пожали плечами с таким видом, словно жестокий приказ орка не являлся чем-то из ряда вон выходящим. В конце концов они были дроу и выросли в Мензоберранзане.

Они видели и худшее.

Две тысячи, по меньшей мере, – сообщил своим друзьям Вульфгар, который вместе с сотнями граждан Несма притаился за городскими стенами. Первый представитель Джолен Ферт принял к сведению их предупреждения и той же ночью велел всем боеспособным мужчинам и женщинам взяться за оружие.

Десятки лучников прятались за парапетом. Все всадники из Несма, примерно сотня воинов в доспехах, толпились у ворот; оседланные лошади стояли наготове. Созвали всех городских целителей, расставили их в нескольких местах поблизости от важного участка стены, северо-западного. Вся стена здесь теперь была уставлена лестницами чтобы подкрепление могло быстро забраться на парапет, и чтобы раненых можно было так же быстро спускать во двор. Немногочисленных магов подняли с постелей ранним утром, и они собрались вокруг Кэтти-бри, называющей себя Рукией.

Кэтти-бри взяла в свои руки руководство волшебниками. Она продемонстрировала им известные ей заклинания и рассказала об обучении среди незересов в Анклаве Теней, а также о продолжительном пребывании в доме Гарпеллов в городке под названием Широкая Скамья.

– Ну что ж, похоже, всех нас в один прекрасный момент нечаянно превратят в лягушек, – в шутку сокрушался один маг в синих одеждах, услышав о Гарпеллах, потому что слава об эксцентричных волшебниках из этого клана докатилась и до Несма.

Кэтти-бри тоже рассмеялась, но помрачнела, вспомнив сражение, в котором ей пришлось участвовать предыдущей ночью.

– Сейчас мы более всего нуждаемся в огненных шарах и других чарах, связанных с огнем, – напомнила она им.

– Мне лучше всего удается заклинание, вызывающее бурю со снегом, – сообщил один из магов.

– Только не вздумай применять его в присутствии великанов, – заметил волшебник в синей мантии.

– Огненные шары, – с нажимом повторила Кэтти-бри. Огненный дождь из кончиков пальцев может спалить нескольких орков, забравшихся по лестнице на стену. Огненный шар способен отогнать ледяного великана.

– А я умею пользоваться заклинанием, которое создает огромную яму в земле, – похвасталась какая-то старуха. – Если только попробуют сунуться сюда со своими лестницами, все полетят в яму! Ха-ха!

– Только пусть эта яма будет подальше, в поле, – предупредил кто-то. – А то из-за тебя рухнет городская стена, старая дура.

– Точно, – согласился волшебник в синих одеждах, который, как показалось Кэтти-бри, был другом старой колдуньи. – Если сотворишь подкоп под стеной, великаны пинками без труда разрушат ее.

Старая волшебница кивнула и взглянула на всадников, которые как раз направлялись к своим лошадям.

– Тысячи, сказал твой друг. Давайте надеяться, что нашим воинам не придется выезжать за стены города.

– Давайте надеяться, что наши стрелы и чары отгонят прочь врагов и уничтожат большую их часть, чтобы всадники смогли закончить работу, – сказала Кэтти-бри и кивком указала на противоположную сторону крепостного дворика, где находился Дзирт; он как раз в это время призывал к себе могучего Андхара. Следопыт хотел, чтобы единорог ждал его поблизости, под стеной. Он собирался воспользоваться Тулмарилом и с его помощью перебить как можно больше орков, но, если всадники из Несма действительно выступят из города, Дзирт считал себя обязанным ехать с ними.

Остальные маги и все, кто оказался свидетелем этого зрелища, ахнули при виде возникшего как будто из ниоткуда великолепного единорога. Сначала он казался крошечным, словно находился очень далеко, затем, как будто бы приближаясь, увеличился в размерах вдвое, вчетверо, в восемь раз, и когда волшебное существо очутилось вблизи Дзирта, оно достигало в высоту более ста семидесяти сантиметров, и под снежно-белой шкурой перекатывались мощные мускулы. Андхар стукнул копытом по земле и тряхнул гривой; длинный рог цвета слоновой кости сверкал, словно бросая вызов злым чарам, несмотря на то что черные тучи не пропускали солнечных лучей.

К группе магов подошли два дворфа.

– Детка, добудь-ка мне коня к тому моменту, когда эти ворота распахнутся, – велел Рукии тот, которого называли Боннего.

– Если это понадобится, – отозвалась та. – Боюсь, у нас и без того будет много работы. – Взглянув на второго дворфа, она спросила: – А ты?

Атрогейт достал из-за пазухи небольшую фигурку кабана, сделанную из обсидиана.

– У меня есть Храп, – криво ухмыльнулся дворф.

Кэтти-бри кивнула и вернулась к совещанию с волшебниками.

– Колоритные у тебя друзья, – заметил старый маг в синем.

– Вот увидишь, к концу дня все они будут одного цвета: красными от крови орков, – пообещала Кэтти-бри.

Вскоре они услышали топот вражеских сапог, несмотря на то что армия орков находилась еще довольно далеко. Доносились крики – орки и гоблины вовсе не стремились подкрасться незаметно. Они проглотили наживку, которую преподнесли им Дзирт и Реджис. Основываясь на словах Дзирта, они считали, что в Несме почти не осталось защитников, и что все воины отправились на юг, сражаться с троллями.

И они хотели воспользоваться этим шансом.

Кэтти-бри оглядела мужчин и женщин, стоявших на стене плечом к плечу. Почти все прикладывали указательные пальцы к губам, давая друг другу знак молчать.

Она заметила, как Дзирт карабкается по приставной лестнице с Тулмарилом в руке. Очутившись на стене, он выглянул из-за парапета.

Затем перевел взгляд на Кэтти-бри и указал на то место на стене, к которому направлялся наступавший отряд ледяных великанов.

– Наше место здесь, – негромко приказала Кэтти-бри своим подчиненным-магам. – Разумеется, убейте столько орков и гоблинов, сколько сумеете, но ваша основная цель – это великаны.

Глава 15 Кровь и огонь

Реджис в обличье шамана Кллуга предыдущей ночью усердно патрулировал вход в пещеры Подземья, желая убедиться, что никто из его чудовищных прислужников не выбрался на поверхность. Он должен был держать предстоявшую утром атаку в секрете до той минуты, пока они не окажутся достаточно далеко от лагеря и основной армии, военного правителя Хартуска и темных эльфов.

Но даже если ему это удастся, что будет дальше? Хафлинг мерил шагами коридоры, бессвязно бормоча что-то себе под нос. Даже если ему удастся привести в исполнение разработанный на пару с Дзиртом план, вызвав мятеж среди вражеских воинов, что потом? Тысячи орков и других чудовищ уже готовы выступить в поход. Допустим, завтра жители Несма одержат полную победу, но долго ли городок сможет сопротивляться натиску огромной армии?

Реджису не раз приходило в голову, что, возможно, ему следует скрыться сейчас, под покровом ночи, отправиться в Несм и сообщить своим друзьям и всем горожанам о том, что настал час бежать из обреченного города. Сдать город, как это произошло во время первой войны с Обальдом, и спасаться бегством в Серебристую Луну или Эверлэнд.

Эта возможность казалась ему весьма привлекательной, однако он понимал, что не в состоянии реализовать ее. Ему ни за что не добраться до Несма вовремя, чтобы организовать эвакуацию, даже если его послушают – а упрямые люди из Несма никогда никого не слушали! А вдруг подоспевшие войска Хартуска перехватят беглецов по дороге, за пределами городских стен? Тогда перебить их всех будет гораздо легче.

Итак, Реджис обнаружил, что он попал в западню, и выхода у него нет.

– Живи сегодняшним днем, – сказал он себе. – Одерживай небольшую победу каждый день, и ты выиграешь войну.

Его решимость окрепла, но несколько позже ему снова пришлось испытать невыносимый ужас. Огромное племя огров, много десятков рослых чудищ, присоединилось к войску гоблинов и орков. И не обычных огров, вовсе нет. Эти верзилы были закованы в тяжелую броню и прекрасно вооружены. А с ними пришли огриллоны – множество крепких, могучих воинов. Огриллоны – это отпрыски огров и орков, ростом они с орка, но гораздо более мускулистые и сильные. И эти монстры тоже отлично подготовились к сражению.

У них было оружие дроу и доспехи дроу.

Огры говорили о К’Ксорларрине, городе дроу, который руководил доблестной армией. Реджис не сразу сообразил, о чем они толкуют, но постепенно до него дошло, что так называют Гаунтлгрим или, по крайней мере, какое-то поселение поблизости от Гаунтлгрима. Имя Тиаго часто упоминалось в его разговоре с вождем огров.

– Мы атакуем в полдень, – сообщил Реджис этому здоровяку. – Полномасштабная атака на почти пустой город. Мы захватим его и расчистим путь армии военного правителя Хартуска и Тиаго.

Вождь огров и его свита, казалось, очень обрадовались, услышав эту новость.

Они жаждали крови и готовы были выступать немедленно.

Реджис, сообразив это, вздохнул с облегчением. Эти огры пришли в лагерь, не имея иного предписания, кроме как присоединиться к их армии, и поэтому они вовсе не собирались противиться приказу о нападении на город или далее оспаривать его.

Однако вздох облегчения вскоре сменился озабоченной гримасой, потому что в течение следующих нескольких часов по туннелям в пещеры прибыли новые огры.

Несмотря на то что ловушка была готова, Реджис испугался. Его армия чудовищ стала такой могучей, что она действительно могла захватить Несм, даже без помощи крупного войска, находившегося на востоке!

Тем не менее выбора у него не оставалось. Капкан расставлен и должен захлопнуться.

Они выступили на следующий день рано утром, хлынули наружу из туннелей, в пещеру под кучей камней, и построились в боевой порядок в соответствии с принадлежностью к племени и расе. Реджис вызывал их из пещеры, отряд за отрядом, благословлял от имени Груумша и отправлял на юг.

Сам он тронулся в путь вместе с последней группой гоблинов, пыхтел и отдувался, отважно пытаясь не отставать. Гоблины с легкостью преодолевали бегом милю за милей. Когда «шаман» понял, что ему не под силу догнать воинов, он послал одного из гоблинов к трем ледяным великанам, и один, тяжело топая ногами, вернулся за Реджисом.

И Реджис проехал оставшиеся до Несма мили, сидя на плече гиганта.

Когда, наконец, вдали показались стены города, монстры пустились бежать еще быстрее, потому что город определенно выглядел покинутым, как и пообещал им дроу.

– Дай мне слезть на землю, – приказал Реджис великану.

– Я могу перебросить тебя через стену, – захохотало чудище. – Вся слава достанется Калугу!

Реджис едва не упал в обморок.

Но великан опустил лжегоблина на землю и потопал прочь, оставив его посреди армии воинственно настроенных мерзких тварей. Мнимый шаман Кллуг начал выкрикивать команды направо и налево, и если бы хоть одно из кровожадных чудищ обратило на него внимание и остановилось, оно, скорее всего, не поняло бы ни слова.

Однако никто его не слушал, потому что цель была близка, и орки устремились в атаку.

Реджис снова вздохнул с облегчением и оценил обстановку. Он знал, что сейчас ему следует держаться подальше от поля боя, а после того как ловушка захлопнется, не попасться под ноги отступавшим оркам.

– Если они отступят, – прошептал он и поморщился, заметив, с какой яростью они бросаются в бой под предводительством сотни закованных в броню огров.

Когда враги подступили к городу, стены и земля под ногами защитников буквально задрожали. Воины Несма, притаившиеся за укреплениями, нервно теребили стрелы, вложенные в луки.

Дзирт До’Урден расхаживал среди них, шепотом подбадривал и напоминал о том, что следует дождаться приказа.

– Пусть подойдут достаточно близко к стенам, чтобы каждая наша стрела попала в цель, – говорил он. – Первый залп – самый важный. Наметьте себе цель к северу от своей позиции и пристрелите тварь.

Люди кивали ему, но не слишком уверенно. Жителей приграничного городка, разумеется, закалили многолетние стычки с чудовищами, однако приближавшееся войско было слишком велико. Подобного не видели в здешних краях более ста лет, со времен войны с первым королем Обальдом и его ордами.

Земля снова задрожала, еще сильнее, и раздались оглушительные боевые выкрики орков и гоблинов. Дзирт высунулся из-за парапета и буквально оторопел при виде сотен врагов, черными волнами нахлынувших на стены Несма.

Прежде всего ему бросились в глаза огры – явно опытные воины, которые бежали, не нарушая боевого порядка. Они были закованы в доспехи и все до одного вооружены огромными железными копьями.

Дроу пригнулся и бросился к внутреннему краю стены.

– Прячьтесь! Шевелитесь! – крикнул он собравшимся внизу людям. – Ближе к стене. Прижмитесь к стене! В укрытие!

Всадники, ожидавшие во дворе, едва успели выполнить приказание. Через стену перелетела целая туча копий, стрел и даже три валуна, брошенных великанами, и послышалось гудение, будто издаваемое роем рассерженных пчел. Один валун врезался в стену; во все стороны полетели обломки камня, и два воина, не удержавшись на ногах, свалились с парапета во двор крепости.

Дроу снова выглянул из своего укрытия и увидел, что монстры преодолевают последнюю дюжину шагов, оставшихся до подножия стены. Потом заметил приставные лестницы, которые тащили отряды гоблинов.

И огры – их было так много! В этот момент Дзирт понял то, что Реджис уже сообразил немного раньше: что эти твари были обучены и оснащены более сильными, могущественными союзниками, скорее всего дроу.

– Стреляйте без передышки, – велел он лучникам. – Убейте столько врагов, сколько сможете, и как можно быстрее. Потому что иначе мы обречены.

Защитники Несма поднялись на ноги, между каменными зубцами образовалась линия луков, и десятки стрел полетели в тварей, кишевших у подножия крепостной стены. Врагов было так много, что лучники даже при желании не смогли бы промахнуться.

Выпрямился и Дзирт, сжимая в руках Тулмарил. Он выстрелил в ближайшего огра. Огненная стрела с треском врезалась в металлическую нагрудную пластину, рассыпая сноп искр. Огр пошатнулся от удара, отступил на несколько шагов.

Но не упал.

Прежде чем огр успел снова двинуться вперед, из лука вылетела вторая стрела, а сразу же за ней – третья.

Только после того как четвертая стрела попала в монстра, он повалился на землю, но остальные были уже совсем близко, и Дзирт понял, что у него мало времени. Он заметил справа от себя великанов. Сначала он собирался заняться исключительно ими, но вовремя сообразил, что не может себе этого позволить, потому что к стенам подступал целый отряд огров в железных латах. Он только что на собственном опыте убедился в том, что свалить огра в доспехах одной стрелой невозможно, однако еще больше стрел требовалось, чтобы обезвредить великанов.

Дзирт осмотрел стену и встретился взглядом с Кэтти-бри. Мрачно кивнул ей и, выставив три пальца, взмахнул рукой – это означало трех великанов.

Ему оставалось только положиться на нее.

– Великаны, – прошептала Кэтти-бри, обращаясь к собравшимся вокруг магам. Взглянула на троих и спросила: – Молнии готовы?

– Ага, – сказал один из них, а остальные закивали.

– Тогда привлеките их внимание. – Кэтти-бри выпрямилась и выглянула из-за парапета. У нее едва не остановилось сердце, потому что в своей второй жизни ей не приходилось сталкиваться с такой могучей армией. К тому же монстры оказались гораздо ближе, чем она ожидала. Вокруг жужжали стрелы, орки и гоблины гибли дюжинами. Она увидела, как взорвалась голова огра в железном шлеме – это одна из страшных стрел Дзирта пробила его забрало.

Но враги продолжали наступать, бросали копья, стреляли из луков, а великаны, которых легко было заметить, поскольку они возвышались над остальными, доставали из здоровенных мешков огромные куски камня и швыряли их в стены.

Голос одного из магов, который начал произносить заклинание, вывел ее и двух других из оцепенения, и все принялись произносить одни и те же магические слова, выставив перед собой небольшие металлические стержни.

Одновременно в воздухе затрещали три молнии, и почти сразу же за ними – еще три. Хотя у магов не было такого намерения, но оказалось, что все три молнии вспыхнули одновременно; первый «залп» осветил участок стены, а следующий заставил великанов направиться к магам.

Первый залп угодил в ближайшего ледяного великана, а потом и два его спутника получили ожоги. Гоблины и орки извивались и корчились на земле, стуча зубами, волосы у них встали дыбом, конечности подергивались.

Но ледяные великаны, разумеется, были гораздо более выносливыми, и молнии не столько жгли, сколько жалили их.

И разозлили.

Да, Кэтти-бри и ее друзья действительно привлекли внимание монстров!

В их сторону полетели валуны, и четыре мага спрятались за укреплениями. Удары были настолько мощными, что стена снова задрожала. Все, кто находился поблизости, застучали зубами, а один из магов полетел во двор, не удержавшись наверху.

– Нужно атаковать их еще раз! – воскликнул маг в синих одеждах и поднялся, но в этот момент вражеская стрела угодила ему в лицо, и он упал на камни, вопя от боли.

– Бежим! – крикнул другой.

– Нет, надо сражаться, – настаивала Кэтти-бри. – Бежать нам некуда, прятаться негде. Ответим им за Несм, немедленно! – Она подобралась к раненому магу и зашептала исцеляющее заклинание. Голубоватый туман выплыл из длинного рукава ее платья, окутал ее и мага, и волшебница извлекла стрелу из раны. И как только стрела очутилась у Кэтти-бри в руке, рана затянулась.

Остальные чародеи изумленно наблюдали за происходящим.

– Действуйте, умоляю, прошу вас! – обратилась к ним Кэтти-бри, и вид ее взбодрил их сильнее, чем слова. Она вскочила на ноги, и маги, полные решимости, тоже выпрямились.

Кэтти-бри начала колдовать. Ей удалось уклониться от нескольких стрел и копья, и она не тронулась с места, когда великан швырнул очередной валун. Камень врезался в стену чуть ниже того места, где стояла волшебница, но в этот момент заклинание было закончено, и сорвавшаяся с ее кончиков пальцев молния ударила в ближайшего великана. Враг находился всего в трех шагах от стены, однако лишь покачнулся от удара молнии.

При попадании камня в стену Кэтти-бри едва удержалась на ногах. Она обернулась к магам и крикнула:

– Давайте! Соберитесь с силами!

Маги переглянулись, и на лицах их по-прежнему читалась неуверенность. Женщина поняла, что этим людям не приходилось прежде участвовать в жестоких схватках.

– Твори свое заклинание, – велела Кэтти-бри старой волшебнице. – Все три великана идут на нас. Покажи, на что ты способна, ради всех жителей Несма!

Кэтти-бри снова повернулась к врагам и попыталась остановить ближайшего великана, осыпав его дождем магических стрел.

Гигант не обращал на ее попытки никакого внимания, но маги, стоявшие рядом, выпустили несколько огненных снарядов. Все они попали в чудовище и заставили его отступить.

А старая женщина уже была поглощена своим заклинанием. Два других великана бросились к сородичу, и все трое нацелились на магов: сначала они забросали стену камнями, а орки и гоблины, бежавшие рядом со своими могучими союзниками, швыряли копья и стрелы.

Старая волшебница смолкла было, испугавшись дождя стрел, но Кэтти-бри задействовала другое заклинание и образовала «щит» перед собой и старухой. Летевшие в них снаряды ударялись о невидимую преграду, рассыпая искры, и падали на камни, а Кэтти-бри уговаривала волшебницу завершить заклинание. Когда та закончила колдовать, земля прямо у основания стены буквально взорвалась; грязь и камни полетели во все стороны, и застигнутые врасплох ледяные великаны повалились в глубокую яму.

– Создавайте перед собой щиты, жгите врагов огнем, защитники Несма! – крикнула Кэтти-бри остальным, и все маги начали колдовать. Страх исчез, голоса их звучали громко и уверенно. – Иначе они проломят стену, и орки хлынут в город. И перебьют всех жителей. Всех, и мужчин, и женщин, и детей. Вы можете это предотвратить. Действуйте!

Она лихорадочно принялась произносить слова следующего заклинания. Другие маги устыдились своего малодушия, вспомнили об опасности, угрожавшей городу, поняли, наконец, что бежать и в самом деле некуда, и присоединились к ней.

Несколько мгновений спустя над ямой возник созданный Кэтти-бри магический огненный шар, и языки пламени заметались в воздухе. Еще секунда – и огненный водопад обрушился на великанов, копошившихся в яме.

Шар немного снизился и взорвался на уровне земли. Орки и гоблины, столпившиеся у краев ямы, сгорели, а первый из великанов, который хотел выбраться наружу, отпрянул.

Затрещало пламя – это образовался второй шар. Кэтти-бри начала произносить заклинание, но по мере того как она повторяла волшебные слова, ей казалось, будто что-то не так, и слова звучали как-то иначе. Сосредоточившись, она поняла, что говорит на языке уровня Огня, и ее охватил жар, который будто струился из рубинового кольца на ее пальце. Шар увеличивался в размерах, он был крупнее двух предыдущих, он полностью закрыл дыру в земле, и теперь казалось, что это не яма, а кратер действующего вулкана.

Поверхность шара бурлила, переливались языки пламени, рассыпались искры; казалось, будто огонь живой, обладает разумом, и Кэтти-бри действительно чувствовала в нем жизнь. При помощи магического кольца она воззвала к огню.

И тогда из языков пламени выступило живое существо – огненный элементаль. Повинуясь кивку Кэтти-бри, он превратился в поток лавы, и эта лава, хлынув в яму, затопила трех ледяных великанов.

Все люди, стоявшие на стене, обернулись к Кэтти-бри. Маги восторженно закричали при виде этого необыкновенного зрелища, а потом с удвоенной энергией взялись за дело, призвали на помощь все свои способности. Один за другим они направляли потоки разрушительной энергии в дыру, на окружавшее ее пространство, снова и снова отгоняли прочь гоблинов, орков и огров, убивали врагов на месте. Таким образом великаны продолжали оставаться в яме, а вокруг них шипел магический огонь.

Стрелы гоблинов все-таки достигали того места, где собрались маги, но большинство магов, подобно Кэтти-бри, активировали волшебные «щиты», и жалкие вражеские стрелы не причиняли им вреда.

Итак, этот участок стены Несма находился под надежной защитой, и волшебники в ярости обрушивали молнии на трех ледяных великанов, попавших в ловушку.

Смертоносные стрелы дождем сыпались с городских стен, однако мерзкие твари, охваченные жаждой крови, не обращали на них внимания. Они продолжали наступать, поднимали приставные лестницы, швыряли копья, стреляли из луков. А ряды лучников, защищавших Несм, таяли с каждой минутой.

Однако лучники не были одиноки. По приказу Дзирта Бренор, Вульфгар и Атрогейт вскарабкались на парапет и начали бегать вдоль стены, отшвыривая прочь лестницы, сшибая ударами кулаков гоблинов, которым удавалось взобраться по ним.

Дзирт же сосредоточился на ограх – их было так много! И они не нуждались в лестницах. Два огра развернулись боком к стене и, взявшись за руки, образовали ступеньку. Третий огр вскочил на нее, и сородичи подбросили его вверх.

Дзирт, который лихорадочно пытался вложить в лук очередную стрелу, хотел выкрикнуть предупреждение, но, когда огр очутился на стене, его встретил Клык Защитника. Вульфгар, вложив в удар все свои силы, отшвырнул врага прочь.

Увидев это, Дзирт громко рассмеялся, прицелился, и шипящая волшебная стрела вонзилась в плечо ближайшего огра.

Однако почти сразу же он вынужден был бросить лук и выхватить мечи, потому что сзади на него прыгнул какой-то орк. Дзирт отступил и развернулся, чтобы встретить врага, но орк, который был уже совсем близко, вдруг отлетел в сторону, с силой врезался в парапет и закряхтел от боли.

Только после этого Дзирт заметил один из шипастых шаров – оружие Атрогейта. Второй шар взлетел в воздух, обрушился на оглушенного орка, разнес на куски его череп и раздробил позвонки. Тело начало заваливаться набок, но дворф выронил один из моргенштернов, схватил орка одной рукой и поднял над головой. С силой, невероятной для его роста и сложения, Атрогейт швырнул мертвого орка на того, который поднялся по ближайшей приставной лестнице.

– Ба-ха-ха! – загоготал дворф, снова поднимая цеп из стеклостали. – Их тут так много, есть где разгуляться, эльф! Ба-ха-ха!

И, грохоча сапогами, побежал прочь.

Взглянув ему вслед, Дзирт заметил Бренора, который, казалось, был загнан в угол в том месте, где поворачивала стена. С одной стороны на него наступал орк, с другой – огр. Дзирт бросился туда, затем вспомнил про свой лук, но успокоился и понял, что его друг после возвращения из мира мертвых не утратил ни капли своей боевой доблести.

Бренор взмахнул топором, разрубил бок орку, и тварь скорчилась от боли. Дворф мгновенно перевернул топор лезвием в другую сторону, развернулся вокруг своей оси и нанес огру мощный удар с тыльной стороны руки; топор вонзился в бок врага, проник между ребрами и застрял в теле. Дзирт невольно вспомнил последний раз, когда в прошлой жизни Бренора он наблюдал дворфа в бою. Это было на краю пропасти в камере Предвечного.

Он сражался с демоном Ямы.

Тогда дворфские боги наделили Бренора сверхъестественной силой. Казалось, то же самое произошло и сейчас. Могучим взмахом руки он поднял огра над стеной и с легкостью вышвырнул его прочь из Несма. Бренор тут же обернулся, очередным выпадом прикончил следующего нападавшего орка – разрубил тварь пополам, – а затем добил того, которого ранил несколькими мгновениями ранее.

Теперь Бренор сам устремился в атаку на монстров, лезущих через стену. С топора его капала орочья кровь.

Да, врагам удалось в одном месте пробить стену, но защитникам города помогали Дзирт и его друзья, и победа орков оказалась призрачной.

– Дроу! – несколько мгновений спустя раздался крик снизу, со стороны города, и Дзирт обнаружил там Джолена Ферта верхом на лошади. Некоторые всадники спрыгнули на землю и уже карабкались по приставным лестницам, чтобы поддержать лучников, но первый представитель не собирался следовать их примеру. Его окружали несколько дюжин других закованных в железо всадников на могучих лошадях.

– Наши потери слишком велики! – крикнул Джолен Ферт Дзирту. – Мы должны увести их от стен города, и быстро.

Дзирт огляделся; хотя ему очень не хотелось оставлять крепостную стену, Кэтти-бри и остальных друзей, возразить было нечего.

Он взглянул на волшебную яму, образовавшуюся перед участком стены, где собрались маги; оттуда поднимался дым. Ему удалось всадить стрелу в морду великана, намеревающегося вылезти.

Дроу позвал Андхара, ожидавшего поблизости. Потом окликнул Бренора и Атрогейта, которые в эту минуту сражались плечом к плечу. Дворфы обменялись несколькими словами, Атрогейт радостно взревел и соскочил вниз, во двор. Приземлился на обе ноги и вызвал своего Храпа.

Бренор кивнул Дзирту и ухмыльнулся.

– Мы их задержим, эльф! – крикнул он.

Теперь Дзирту стало гораздо легче сделать выбор. Бросив последний взгляд на Кэтти-бри, он помахал ей, закинул за плечо лук и спрыгнул со стены прямо на спину могучего Андхара.

И поскакал следом за Джоленом Фертом и всадниками из Несма, но не к ближайшим воротам, а дальше, по улицам, на восток, где располагался главный въезд в город.

Держась за руки и помогая друг другу, три великана наконец выбрались из ямы. Над их опаленной одеждой курился дым, бело-голубая кожа светилась алым из-за сильных ожогов, полученных во время огненного дождя и нападения элементаля.

Они повернулись к стене, и тогда очередной залп волшебных молний обрушился на них, а за ним последовал пылающий шар Кэтти-бри, который поглотил всех троих целиком.

Однако когда пламя погасло, оказалось, что великаны еще держатся на ногах; но видно было, что магическая сила людей почти исчерпана.

Два великана, видимо, решили, что на сей раз с них довольно, и спотыкаясь направились прочь от города, но третий выругался и приказал им остановиться. Этот упрямый монстр двинулся к стене. Мешка с камнями он лишился – мешок сгорел в огненной яме, но один камень у него еще остался, черный, с острыми сколами. И теперь гигант поднял кусок камня, словно дубину, и устремился на своих мучителей.

Магические молнии Кэтти-бри врезались ему в лицо.

Чудовище выдержало эту атаку и продолжало наступать, но, подобно великану, женщина не собиралась сдаваться. Исполину оставалось сделать лишь один, последний шаг до стены, он уже занес над головой камень, чтобы уничтожить женщину, когда Кэтти-бри поразила его очередной молнией.

Но враг и на сей раз не отступил.

Маг в синих одеждах попытался оттащить Кэтти-бри в сторону, но женщина не собиралась покидать стену. Она вызывающе смотрела прямо в лицо ледяному великану.

– Тебе здесь не место, – бросила она противнику. – Убирайся.

Великан поморщился, затем его голова резко дернулась в сторону, а маг в синем и несколько его товарищей ахнули от неожиданности.

Но Кэтти-бри нисколько не удивилась. Она лишь удовлетворенно кивнула, потому что видела, как к ней по стене бежал Вульфгар, и прекрасно знала, каким оружием можно мгновенно размозжить голову ледяного великана.

Сам монстр, взглянув на боевой молот, лежавший на земле у его ног, тоже это понял.

А затем чудовищный враг, словно срубленное дерево, накренился, начал заваливаться и рухнул с грохотом и оглушительным предсмертным воплем. Ударившись о землю, он испустил дух.

Оба его сородича, пошатываясь, припустили прочь, и зрелище могущественных ледяных великанов, в ужасе спасавшихся бегством, поразило орков, огров и гоблинов. Они расступались перед чудовищами, и вскоре паника охватила всю вражескую армию.

Отвратительные твари, лезущие на стены, бросали лестницы и бежали, а лучники вдогонку осыпали их стрелами.

В этот миг главные ворота Несма распахнулись, раздался громкий, ясный сигнал рога. Всадники из Несма, вооруженные луками и копьями, выехали на поле; земля дрожала под копытами лошадей, над головами всадников гордо реяли вымпелы. Их вел Джолен Ферт в доспехах, сверкавших даже в полумраке, но лишь вид воинов, скакавших бок о бок с первым представителем, вызвал у Кэтти-бри улыбку надежды.

Волшебница увидела Андхара, чьи колокольчики наигрывали приятную мелодию; за спиной всадника развевался зеленый плащ, длинные белые волосы плескались на ветру. Сбоку от Дзирта с ревом бежал низкорослый адский кабан, а на спине его, подпрыгивая, восседал чернобородый дворф безумного вида, с цепами в руках. На концах адамантиновых цепочек покачивались страшные шары.

Дзирт позволил Джолену Ферту и его подчиненным ехать впереди отряда, а сам свернул чуть в сторону, и Атрогейт последовал за ним. Кэтти-бри усмехнулась: дроу заметил отступавших великанов.

Как только Дзирт натянул поводья, могучий Андхар мгновенно опередил лошадей, из-под копыт его во все стороны полетела земля, и он устремился прочь с такой скоростью, которая была недоступна его смертным сородичам. Только один скакун смог догнать Дзирта. Плевавшийся огнем кабан Атрогейта на своих коротеньких ножках молнией пронесся мимо потрясенного Джолена Ферта, и Кэтти-бри рассмеялась.

– Клянусь всеми богами, – пробормотал волшебник в синих одеждах, стоявший рядом с ней.

– Коротышка скачет на адском существе, – отметила старая женщина, умевшая выкапывать магические ямы в земле. – Думаю, ты и сам бегал бы еще быстрее, если бы за тобой целыми днями гонялись демоны и дьяволы.

При этих словах все вокруг расхохотались, и, казалось, даже небо над головой посветлело.

– Теперь вам надо поберечь силы, – предупредила Кэтти-бри остальных магов. – Первую атаку мы выдержали – немногие враги уйдут отсюда живыми. Но за ними придут другие, и мы должны быть готовы. Идите и отдыхайте.

Маги закивали.

– Ты сама тоже отдохни, – сказал волшебник в синем.

Но Кэтти-бри огляделась, увидела, сколько раненых было внизу, и покачала головой.

– Я жрица Миликки, – возразила она. – Моя работа выполнена лишь наполовину.

Она направилась к лестнице и обнаружила, что Бренор и Вульфгар уже ждут ее.

– Дай нам своего коня, дочка, – попросил дворф. – Сейчас сражение идет в поле.

Кэтти-бри кивнула, начала произносить нужное заклинание, и несколько мгновений спустя у подножия стены материализовался могучий призрачный жеребец. Вульфгар вскочил в седло, протянул руку Бренору, без усилий поднял его, и дворф устроился на крупе коня.

– Поторопись, парень, – приказал дворф. – Бьюсь об заклад, проклятый дроу сейчас лишит нас развлечения, или я бородатый гном!

Не успел Бренор договорить, как Вульфгар уже пустил лошадь в галоп. Но Кэтти-бри расслышала последние слова, и эта старая фраза словно перенесла ее в прошлое. Она не сразу пришла в себя, настолько тяжелым оказался груз воспоминаний о том, что случилось с тех пор – не только сейчас, но и в волшебном лесу, за век, прошедший после ее второго рождения. Она прислонилась к лестнице, чтобы не упасть, и прикрыла глаза.

Груз воспоминаний и чувство нереальности происходящего подавляли ее.

Однако она отогнала прочь воспоминания, заставила себя открыть глаза, взглянула на раненых воинов, лежавших прямо на мостовой. У нее было еще много работы.

Огненные стрелы непрерывно вылетали из Тулмарила, пока Андхар догонял двух ледяных великанов, неверными шагами бежавших с поля боя. Их опаленная одежда и волосы по-прежнему дымились, кожа светилась яростным красным светом после огненных шаров, молний и столкновения с элементалем Кэтти-бри.

Один пошатнулся под градом стрел Дзирта. Попытался двигаться быстрее, и сородич хотел было потащить его за собой, но стрелы Искателя Сердец били точно в цель.

Получив особенно болезненную рану, обессилевший великан в ярости поднял руки, отшвырнул своего товарища и, резко развернувшись, очутился лицом к лицу с преследователем.

Единорог замедлил бег, затем остановился и тревожно стукнул копытами по земле.

Великан заревел. Дзирт взглянул ему прямо в глаза и небрежным движением поднял лук.

Атрогейт на своем адском кабане пронесся мимо, но ни дроу, ни великан не обратили на него внимания – они сверлили друг друга ненавидящими взглядами.

Затем, внезапно выйдя из оцепенения, монстр взвыл и швырнул свой последний камень, а потом сам бросился на противника.

Стрела Дзирта попала во вращавшийся кусок скалы. Камень с громким треском раскололся пополам, и обломки разлетелись в стороны, не причинив вреда дроу. А он сразу же выстрелил снова.

Вторая стрела угодила великану в лицо, и его гневный рев сменился пронзительным воплем боли. Он прижал лапищи к ране и пошатнулся.

Андхар поскакал вперед, а Дзирт опустил лук и изо всех сил вцепился в поводья.

Второй великан поспешил было собрату на помощь, но вдруг заметил несущегося навстречу дворфа. С ревом великан поднял ногу, собираясь раздавить дворфа и его странного скакуна, но адский кабан отнюдь не желал быть затоптанным, а потому в последний момент свернул в сторону.

А дворф вращал над головой одним из тяжелых моргенштернов, словно пастух с лассо. Кабан увернулся, великан топнул по земле впустую, а дворф врезал тяжелым шаром с шипами по вражьему колену.

Великан ожидал чего-то подобного и с силой втянул воздух, решив, что сможет выдержать боль.

Однако монстр недооценил силу этого дворфа, Атрогейта, усиленную магическим поясом, недооценил оружие – моргенштерн под названием Взрывалка. Атрогейт отдал приказ волшебному оружию, и из шипов на шаре потекла магическая жидкость – взрывчатое масло.

И когда шар коснулся колена, удар и взрыв страшной силы заставили ногу великана подогнуться.

Чудовище с воем рухнуло на землю, сжимая раздробленное колено, а Храп развернулся, собираясь снова броситься на врага, и Атрогейт успел заметить, как Андхар, опустив голову, вонзил свой белый рог в грудь второго великана. Сила единорога была такова, что рог полностью вошел в тело монстра, пронзил плоть, мышцы и кости. Затем животное вытащило окровавленный рог из раны, а великан грохнулся, одной рукой закрывая рану на лице, а второй пытаясь остановить кровь, хлеставшую из дыры в груди.

От удара Дзирта выбросило из седла. Атрогейт поморщился: ему показалось, что его друг сейчас сломает себе шею. Но Дзирт ловко сгруппировался и перекатился прочь, затем вскочил на ноги. В это мгновение он каким-то образом очутился совсем рядом с великаном, с изогнутыми клинками наготове.

– Ба-ха-ха! – взревел дворф и захохотал еще громче, заметив кучку врагов, гоблинов и парочку огров, которые направлялись в его сторону.

По мере того как до них доходило, что великаны им не помогут, они бежали все медленнее.

А потом развернулись и бросились наутек.

– Ба, вы трусливые псы! – крикнул им вслед Атрогейт и поспешил прикончить своего великана, ведь здесь осталось еще так много живых врагов!

Реджис из тыла смотрел на кровавую резню. Всадники из Несма действовали блестяще: цепочки кавалеристов мелькали среди массы врагов, отрезали группы бегущих орков и гоблинов, чтобы остановить их и уничтожить.

Всадники топтали врагов, кони грохотали копытами, свистели стрелы, мелькали копья, пронзая орков и гоблинов.

Реджис понимал, что кое-кому все же удастся ускользнуть. Как раз в этот момент к нему приблизилась довольно большая группа орков, которая спасалась бегством.

Он знал, что должен продолжать играть свою роль, окликнул их, командирским тоном принялся раздавать какие-то приказания. Однако, как и недавно во время атаки, любой, кто прислушался бы к его словам, понял бы, что это просто бессмысленное бормотание.

Основной заботой Реджиса было остаться в живых, следовательно, приходилось держаться как можно дальше от орков, потому что мерзкие твари пребывали в отвратительном настроении и могли прикончить шамана, который привел их к полной катастрофе.

Реджис, продолжая что-то вопить, двинулся в сторону, к поваленному дереву, затем растворился в воздухе, перенесся при помощи своего волшебного кольца на небольшое расстояние и распластался на животе за бревном.

Вскоре показались новые бегущие враги. Среди них было несколько огров и огриллонов; некоторые вскакивали на бревно и спрыгивали с него, не замечая Реджиса, лежавшего на траве.

Один ступил на бревно и затем упал на землю, и Реджис взвизгнул, решив, что враг бросился на него!

Но нет, понял он, увидев длинную стрелу, торчавшую из спины орка. Лжегоблин пришел в ужас, сообразив, что его союзники могут точно так же убить его. Он перетащил труп орка через бревно и спрятался под ним.

Может быть, нужно принять свой обычный облик, размышлял он. Если он сделает это слишком рано, его зарубят враги, а если промедлит – его застрелят друзья!

Намного дальше от Реджиса, в лесу, в стороне от поля боя, притаилась кучка орков, которые тоже наблюдали за катастрофой. Они видели, как убивают орков и огров, видели отчаянное бегство. Наблюдали за тем, как всадники из Несма в блестящих кольчугах догоняют и убивают гоблинов и огров. Они видели, как огров протыкают копьями, как их давят лошади в тяжелых латах.

И они видели, как падают великаны.

И, разинув рты, они смотрели на единорога и его темнокожего всадника с длинными белыми волосами, в зеленом плаще, развевающемся за спиной. Он скакал по изрытой земле, и каждая огненная стрела из его лука находила свою цель.

– Нас предали? – спросил один из орков, потому что сомнений быть не могло.

Это был дроу.

Реджис пронзительно взвизгнул: совершенно неожиданно труп орка, под которым он прятался, отлетел в сторону, сильная рука схватила его за ворот шаманского одеяния и подняла в воздух.

Он знал, что следует ударить напавшего кинжалом. Но все произошло слишком быстро. Нужно было немедленно отреагировать, но он не мог. Когда к нему вернулась способность соображать, он узнал того, кто схватил его, и закричал:

– Стой! Стой! Это я!

И только услышав собственный голос, Реджис сообразил, что кричит по-гоблински!

У него застучали зубы, так сильно его тряхнули.

– Эй, эльф! – заревел Атрогейт, затем снова встряхнул Реджиса. – По-моему, я поймал твоего маленького друга-крысеныша! Ба-ха-ха!

Реджис едва не потерял сознание от облегчения, увидев улыбку на лице Дзирта До’Урдена.