Впереди вражеский берег

Глава 9. Интерлюдия

Когда Битва за Англию закончилась разгромом Люфтваффе, благодаря усилиям британской промышленности и действиям нескольких сотен пилотов, события пошли по нарастающей. Пожары вспыхнули повсюду. Италия, как голодный шакал, долго высматривала себе легкую добычу. Дуче показалось, что он такую добычу нашел, и его войска вторглись в Грецию. Поэтому нашим вооруженным силам на Средиземном море пришлось спешно формировать экспедиционный корпус, уже третий в течение года[5].

Пока все это происходило, в Линкольншире воцарилось временное затишье. И тогда разыгралась бескровная битва между старыми соперниками — Бомбардировочными Баронами и Шикарными Парнями-Истребителями. В этой битве никто не погиб, никто даже не был ранен (хотя этому можно только удивляться), но обе стороны проявили чудеса изобретательности, чтобы победить противника. И как во многих настоящих сражениях, обе стороны заявили, что победу одержали именно они… Для многих участников она стала «Битвой у „Снейк Пит“», и под этим названием несомненно войдет в историю Королевских ВВС.

С самых первых дней существования Королевских ВВС были два разных типа летчиков, разных по темпераменту, по характеру их работы — истребители и бомбардировщики.

В период между войнами каждая ветвь пошла своим путем. Во время авиационных праздников в Гендоне у зрителей замирало сердце, когда они следили за высшим пилотажем, показанным четверкой Хаукер «Супер-Фьюри», летящих в сомкнутом строю. И никто не замечал пилотов тяжелых бомбардировщиков. В лучшем случае отпускалось снисходительное замечание: «Глянь на этого шофера летающего автобуса».

С появлением новых скоростных истребителей, таких как «Харрикейн», в газетах замелькали статьи о «молодых суперменах, затянутых в корсеты, потому что иначе они не смогут летать так быстро».

Каждый будущий пилот сначала попадает в летную школу, где немедленно заявляет, что с детства мечтал стать пилотом истребителя. Но лишь немногие, самые лучшие, настоящая элита ВВС, становятся ими. Все, затаив дыхание, следят за молодым пилотом, который только что выпрыгнул из кабины «Спитфайра». А если он выполз из кабины «Хендли-Пейджа», те же люди сразу отвернутся, пробурчав себе под нос: «Глупый сосунок! Наверняка недотепа!»

Но сравните учебу того и другого. Волнующие воздушные схватки и обстрел наземных целей у одного — и скучную учебу «недотеп»: полет по прямой и сброс бомб с высоты 10 000 футов.

Даже в увольнении истребителям доставалось все лучшее. Они сразу подхватывали девушек и хлестали пиво, в основном потому, что их аэродромы располагались ближе к населенным пунктам, тогда как базы бомбардировщиков были разбросаны по всей стране.

Естественно, это сильно раздражало парней Бомбардировочного Командования. Они начинали потихоньку ненавидеть шикарных парней в белых шарфах. Практически во всех барах от Биггин-Хилла до Эдинбурга происходили стычки с руганью.

Истоки этой неприязни следует искать еще в прошлой войне, когда все лавры достались Бишопу, Боллу, МакКаддену, а пилот бомбардировщика не мог надеяться даже на упоминание в газете.

Поэтому не удивительно, что истребительные парни ходили надутыми петухами, преисполненные сознания собственной значимости, а «шоферы автобусов» начали страдать от комплекса неполноценности, потому что сознавали, что лишь самые лучшие из них могут считаться действительно хорошими пилотами.

А затем вспыхнула война.

Сначала все распри были забыты, так как мы желали поскорее разбить врага. Но постепенно напряжение немного ослабло. Парнишки с истребителей уничтожили несколько вражеских бомбардировщиков и снова задрали нос.

Неприятности одних ничуть не волновали других. Истребители никогда не сопровождали бомбардировщики, бомбардировщики ни разу не видели действий истребителей. И тогда началась битва у «Снейк Пит».

Что предшествовало битве — никто точно не знает. Вероятно, и те, и другие выпили слишком много пива. Но так или иначе — все началось в маленьком баре.

На следующий день с соседнего аэродрома Уоддингтон взлетели три «Хэмпдена», до отказа загруженные туалетной бумагой и старыми листовками. Они кругами набрали высоту, держась в нескольких милях от Дигби, старой базы истребительной авиации, построенной еще в прошлую войну. В это время там базировались две эскадрильи — 141-я (одномоторные истребители) и 29-я (двухмоторные «Бофайтеры»).

Ничего не подозревающие истребители кушали свой ленч, когда внезапно послышался злобный рев моторов. Три «Хэмпдена» в идеальном строю спикировали на аэродром. Когда летчики выскочили из столовой, они открыли рты от удивления. «Хэмпдены» уже пропали, зато над аэродромом кружила невиданная метель. Все небо было полно кусков туалетной бумаги, которые плавно опускались на летное поле. Командир истребительного крыла поклялся жестоко отомстить. Истребители не могли брать на борт большое количество макулатуры, однако они разработали иной план. Вскоре должна была начаться вторая фаза операции.

На следующий день шел дождь, и все полеты были отменены. Удалые бомберы Уоддингтона сидели в своих норах и весело смеялись, вспоминая вчерашнее приключение. Они чувствовали себя отлично. В этот вечер даже в «Снейк Пит» не было чужих парней. Все шло просто прекрасно.

Примерно в 11 часов на аэродроме сел черный «Бленхейм» без опознавательных знаков. Он подрулил к вышке управления полетами.

«Хэлло, контроль, это полковник Бигглсуэйд из штаба Бомбардировочного Командования. У меня важное сообщение для командира 144-й эскадрильи. Исключительно срочное. Вы не передадите ему, чтобы он немедленно прибыл к самолету?»

Через несколько минут примчался автомобиль командира нашего авиакрыла, и он начал подниматься по лесенке в люк «Бленхейма». Но тут ему на голову нахлобучили мешок, и чьи-то сильные руки рывком втащили его в самолет. В тот же самый момент «Бленхейм» поднялся в воздух, пока капитан Сэнди Кэмпбелл из звена «А» хлопал глазами на вышке…

В Дигби ошалевший командир бомбардировщиков получил простой и ясный приказ: собрать всю бумагу, которую его парни накидали здесь вчера. Ему вручили длинную палку с гвоздем на конце и мешок. После того как работа была закончена, его вернули на свой аэродром тем же манером, каким похитили.

С этого момента пошла война не на жизнь, а на смерть.

Обе стороны нанесли свой удар, «пр-р-ролилась кр-ровь». Начиналась третья фаза.

Через несколько дней в офицерский клуб Дигби явились посетители. Среди них был священник с одной шотландской базы, офицер инженерной службы и кто-то еще. Они были не слишком расположены разговаривать, да и вообще задержались не очень долго. По их словам, они хотели дождаться поезда из Линкольна. Через полчаса после того как они отбыли, кто-то обнаружил, что из зала пропали оба щита с гербами эскадрилий. Все эскадрильи Королевских ВВС гордились своими гербами, а истребительные эскадрильи — больше других. Поднялась настоящая буря, и в погоню за священником и его шайкой было отправлено несколько автомобилей. Однако напрасно.

В Уоддингтоне щиты с гербами были встречены с ликованием. Их немедленно приколотили к дереву в садике напротив офицерской столовой. Потом все парни собрались вокруг них, держа в руках кружки с пивом. Тут же была установлена фотокамера, и все приготовились. Камера щелкнула.

На следующий день щиты вернулись так же таинственно, как и пропали. Но к доске объявлений базы была приколота фотография. При виде этого снимка вся база Дигби чуть не сошла с ума.

Это было поругание чести, и проклятья свистели, точно пули. В Дигби был спешно создан Военный Кабинет. Когда открылся бар, Кабинет собрался, чтобы обсудить ситуацию.

И уже через две кружки пива план мести был готов. Он казался вполне надежным.

В Уоддингтоне все пилоты бомбардировщиков были озадачены. Вот уже несколько дней ничего не происходило, и они невольно гадали — почему? И когда они немного успокоились и потеряли бдительность, появились истребители.

Они пролетели над базой в сомкнутом строю. Поднятый ими вихрь заставил ожить неподвижный флюгер, который лихорадочно затрещал, а полосатый конус задергался, как в шторм. Четверть часа продолжалось воздушное шоу. Пилоты бомбардировщиков высыпали наружу из своих казарм, чтобы полюбоваться этим шикарным зрелищем.

Внезапно истребители пропали так же внезапно, как появились. Только их ведущий на прощание спикировал на баронов, стоящих на лужайке перед столовой.

Это было эффектно, но зачем они все это затеяли? Не произошло ничего ужасного. Один за другим парни вернулись в помещения.

Но довольно быстро выяснилось, что именно произошло. И тогда в адрес ненавистных истребителей полетели громогласные проклятия. Пока все стояли и глазели на воздушный цирк, какая-то змея проникла в гардероб и сперла все фуражки.

Теперь бомберам пришлось ходить в подшлемниках, потому что с «голой головой» ходить как-то не принято. Этим лихим маневром парни из Дигби вышибли на один вечер большинство баронов из «Головы сарацина». Пилоты истребителей временно отвоевали бар для себя.

Но самое скверное было еще впереди. На следующий день над Уоддингтоном появился «Бофайтер», который спикировал на столовую и высыпал все головные уборы прямо в грязь. Бомберы тут же помчались их подбирать и попытались разобраться, где чья. Но пакостные истребители четко сыграли партию до конца. Все ленточки с фамилиями были спороты.

С этого момента ожесточение битвы достигло апогея. Обе стороны совершали мелкие пакости, которые заставляли противника беситься. Например, один из истребителей вознамерился стереть белую осевую линию на шоссе из Линкольна в Уоддингтон. Бароны слишком полагались на эту линию, особенно когда возвращались из «вылета» в Линкольн. Они начали считать ее своей «путеводной звездой». Один из них дошел даже до того, что провел белую линию прямо по лестнице до самой двери своей спальни. Но этот шикарный парень имел совершенно дьявольский план. Он намеревался не только стереть осевую, но и хотел вместо нее нарисовать другую, которая плавно свернет с дороги прямо к стволу могучего дуба.

Такая выходка наверняка перевернула бы весь ход военных действий, однако от нее с сожалением пришлось отказаться.

В этот момент командиры постарались взять ситуацию под контроль. Бароны, которые значительно превосходили противника в численности, пообещали поколотить шикарных парней, если они осмелятся сунуться в «Голову сарацина». Эта угроза встревожила гражданские власти, потому что трудно было предсказать, чем закончится потасовка. После этого оба командира баз приказали немедленно прекратить огонь. Битва закончилась в один день.

Как один из парней Скэмптона, я не побывал в самой гуще событий, но так получилось, что я находился неподалеку от «Снейк Пит», когда пришли несколько истребителей в своих шикарных свитерах, которые позволяли без проблем крутить головой. Мое участие в военных действиях было недолгим и ограничилось несколькими ругательствами в адрес истребителей.

Несмотря на это, мои руки невольно затряслись, когда в один из октябрьских дней я получил потрясающую телеграмму из министерства авиации.

«Прибыть в 29-ю (истребительную) эскадрилью в Дигби для временного исполнения обязанностей командира звена. НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО».