Впусти меня в своё сердце (СИ)

Глава 23

Марина.

Руслан засыпает беспокойно. Обнимаю его крепче, он лежит у меня на плече. Легонько глажу по волосам, чтобы не разбудить. Это же надо было додуматься повернуть нас обоих. Наверняка ведь больно было очень. Дурачок мой любимый.

Его ресницы трепещут, не могу удержаться и прикасаюсь губами к его виску. Выдыхает тяжело, но не просыпается. Надеюсь, ничего не повредил себе, дурачок любимый.

Я так рада, что он рядом тихо посапывает. Я уже и отвыкла как это когда рядом с тобою кто-то есть, такой родной и близкий. И ведь чуть не ушла от него дура. Обидела бы его, наверное, очень. Так хочется верить, что я для него значу столько же сколько и он для меня.

Легко касаюсь губами его виска, он обнимает крепче, прижимаясь. В груди всё сжимается от того, что он хочет быть ближе или это просто рефлекс, но очень приятный. Так хочется хоть чуть больше узнать о его жизни, но он не хочет рассказывать мне. Прячет это где-то внутри. Проблемы с доверием? Что же с тобою было любимое солнышко. Тихонько глажу его по плечу.

Надо бы ему свет выключить, но боюсь, что разбужу его своими действиями.

Неожиданно дверь в палату открывается и заходит Максим. он ошарашенно смотрит на меня, я показываю ему, чтобы не говорил и не будил Руслана. Он ухмыляется и кивает. Вспоминаю про свет и показываю ему на выключатель.

Через секунду нас окружает темнота и силуэт Максима исчезает за дверью.

Руслан вздрагивает и стонет, бормочет что-то невнятное.

— Ник! — хрипло стонет.

Ник? Никита? Его брат?

— Руслан — глажу его по щеке — проснись родной мой — немного тормошу.

Он вздрагивает и открывает глаза. Блики фонаря отражаются в них шальным блеском.

— Это сон, солнышко — тихонько глажу его по голове, чтобы успокоился.

Дышит так тяжело, словно бежал.

— Марина — говорит хрипло и прижимается весь, обнимая крепко.

— Я с тобою — только и могу ответить от нахлынувших эмоций.

Это как он переживал. Что же с тобою случилось?

— С тобою — обнимаю крепче его, так хочу, чтобы успокоился и почувствовал, что не оставлю его больше никогда. Никогда он больше не будет один — Я тебя очень люблю — захотелось ему сказать об этом.

Зачем скрывать от него свои чувства, ведь я уже лежу с ним в одной пастели практически.

Он вздрагивает от моих слов и отстраняется. Что не рад? Или я слишком рано заговорила об этом?

— Марин… ты — он словно теряется и вглядывается в глаза.

Для него это глупость, наверное, какая же я дура, расчувствовалась и поторопилась. Он не хочет этого…

— Ты действительно — срывается его голос — то есть — запинается — это правда, Марин — говорит хриппло.