Время – кино – зритель

Искусство для молодых[12]

Подойдите к кинотеатру и посмотрите, кто выходит после очередного сеанса. Идет молодежь. Просмотрите почту любого кинорежиссера, ну хотя бы вот эту толстую пачку писем, которая лежит сейчас передо мной. Это письма молодых. Кинематограф – одно из самых молодых искусств, но он молод еще и тем, что это любимое искусство молодежи. Старость, конечно, мудрее, но, как это ни странно, самыми тонкими и мудрыми ценителями картин были и будут молодые люди – те, которые живут кинематографом и воспитываются на нем.

Я иногда завидую писателю. Разумеется, никакая книга не может с такой молниеносной быстротой собрать пятьдесят миллионов читателей, как собирает пятьдесят миллионов зрителей картина, но книга – хорошая книга – облагает способностью постепенно «разгораться» во времени. И вот «Тихий Дон» живет сейчас так, как если бы он был написан вчера. А картина, даже хорошая, через два-три десятилетия все-таки стареет. Это свойство молодого искусства. Все, что молодо, должно беспрерывно обновляться.

Кинематограф – искусство движения, но и сам он должен находиться в движении. В любом искусстве неподвижность – смерть. В кинематографе особенно. То, что было незыблемым правилом вчера, становится смешным анахронизмом сегодня. Поэтому самое важное в нашем искусстве – не количество плохих и хороших картин, не арифметический подсчет удач и неудач, а признаки развития, роста и движения.

Растение закладывает с осени разные почки. Из одной разовьется лист – это нужно. Из другой – цветок, это еще нужнее, и вдобавок это красиво. Из третьей – ветвь. Вот это самая дорогая почка, почка роста. И иной раз, когда появляется пусть не безупречная картина молодого режиссера, она доставляет большую радость, чем уверенная, продуманная во всех своих частях картина старого мастера. Потому что в картине молодого заложена будущая ветвь нашего искусства, это почка роста молодого кинематографа.

Во всем том, что я сказал, не было бы ничего достойного внимания, если бы нам не предстоял через несколько месяцев Первый учредительный съезд Союза работников кинематографии. Почти тридцать лет отделяют первый съезд кинематографистов от первого съезда писателей.[13] За эти годы кинематограф прошел огромный путь, он стал глубже, его оружие стало изощреннее и тоньше. Наше искусство научилось говорить с современниками об очень сложных предметах. Кинематограф научился исследовать человека, исследовать жизнь нашего общества с такой пристальной проницательностью, на какую раньше была способна лишь высокая литература. И в этом новом советском кинематографе 60-х годов решающую роль играет молодежь.

Я всегда рассматриваю искусство как двуединое существо: с одной стороны, это само творчество, с другой – его восприятие. В особенности это важно для кинематографа. И когда я говорю, что решающую роль в кино играет молодежь, я имею в виду не только молодых режиссеров, кинодраматургов, операторов, художников, но и зрителей, которые тоже формируют наше искусство, предъявляют к нам властные требования.

Может быть, это очень хорошо, что наш Первый съезд собирается только в 60-х годах, потому что еще десять – пятнадцать лет тому назад не было этого сильного отряда молодежи, который вырос после XX съезда партии и пополняется ежегодно, ежемесячно.

Созданный несколько лет тому назад Оргкомитет Союза работников кинематографии, и в особенности его президиум, был составлен из людей, средний возраст которых в просторечии определяется так: «шестой десяток пошел».

Я надеюсь, что этот средний возраст союзного руководства после съезда будет снижен примерно наполовину. У французской революции были самые молодые генералы. У Октябрьской революции были двадцатилетние командармы. У кинематографа после Первого съезда должны быть самые молодые руководители. Не потому, что мы устали, а потому, что таков закон кинематографа – самого молодого искусства, искусства для молодых.