Время вороньих песен

5.4

Перед тем, как выпустить меня из экипажа, Пешта решительно сдернул с моей головы прикрепленную сзади к волосам кружевную черную накидку – мою единственную дань вдовьему статусу в совершенно неподходящем вдове наряду. А я надеялась ею плечи драпировать и кавалеров отпугивать… Видимо, калач сам их пугать будет. С таким-то лицом. Не хватало только зловещего смеха за кадром, а так всего прочего было в комплекте: и дрожащая луна, и пустоватая улица, и темноватый подъезд для экипажей у алчно оскалившегося широкого крыльца магистрата. Вон и Посланник с дланью сурово поглядывает со стороны. Луна как раз над ним и дрожит.

У возницы была такая же шляпа, как у незадачливого любителя шастать по кустам. Кажется. Подробно я не рассмотрела, Пешта уже вел меня вверх по лестнице и пришлось торопливо подбирать юбки, чтоб не открыть двери носом. Холл был залит светом, тип в ливрее взял у меня пальто, и моим голым плечам было странно быть голыми, а голой руке (от рукавов были лишь намеки) лежать на сгибе локтя калача. Выглядел он не хуже Холина в форме надзора, разве что кислая мина портила образ. А так, даже хищноклювый профиль был к месту и подходил к такому глубоко черному смокингу, что любой некромант удавился бы от зависти. Кстати, о некромантах. А вдруг милашка Холин еще не отправился в куклы играть и будет где-то здесь, среди приглашенных? Можно будет вдоволь налюбоваться невозможно притягательной темной красотой, как леденец, перекатывая имя на языке – Сеевер Хоолин.

– Нет его тут, – злорадно заявил Пешта, кося глазом из-под ресниц. Ну почему у большинства мужчин такие ресницы, что удавиться хочется от зависти!

– Не может быть, чтобы я это сказала.

– Не сказали, но у вас такое лицо становится…

– Какое?

– Как у всех.

Ответить я не успела, холл закончился, и мы вошли в бальный зал. Когда объявили вошедших (дурацкое правило), прозвучало это как “уважаемый господин такой-то и какая-то с улицы”. Добрая половина зала тут же обернулась и посмотрела. В основном, на меня. Ощущение было, что они тут ставки делали, с которой из девиц Пешта на этот раз явится, а тут раз и я, и все денежки достаются банку. А нет, не банку, одно довольное лицо имелось и улыбалось клыкасто в компании еще двоих клыкастых лиц. Пешту перекосило. Посоветовать ему перед зеркалом улыбку потренировать? Это же жуть что такое, сердечный приступ на месте хватит и пикнуть не успеешь. Или тут привычные уже все?

Рядом нарисовался круглый дядечка с монструозной медалью на ленте.

– Наместник Сортис, – Пешта кивнул, я как могла изобразила реверанс, что мне с моей коленкой вообще никогда не удавалось нормально.

– Надо же, вы явились.

– Можно подумать, тут скучали.

– Министр Питиво вас ждал, может, еще здесь. Развлечь вашу даму, пока вы отсутствуете?

– Моя дама развлечет себя сама вон там, у столиков для игры в сферы, и никуда оттуда не уйдет, пока я за ней не вернусь, – проговорил Пешта явно для меня и повернулся так, чтоб меня от клыкастой компашки собой отгородить.

Что же это происходит такое? Я не слишком горела желанием, чтоб меня сразу трое хищников принялись обнюхивать, а они будут, вон Асгер уже в Пеште дыру очами прожег, вот только поведение калача продолжало меня настораживать. Я даже в очередной раз к нему принюхалась. Но ничем таким подозрительным от него не пахло. От него, кажется, вообще ничем… Я замерла и сработала, как внезапно сброшенный с утлой лодчонки якорь. Пешту дернуло назад и развернуло ко мне лицом, хотя он был в полтора раза крупнее меня. Как назло доносящаяся фоном музыка сделалась громче, и в центр зала потянулись парочки.

– Вы же не танцуете, – обескураженно произнес он. Одно это растерянное выражение на всегда презрительно-надменной физиономии стоило того, чтоб его вот так дернуть.

– С чего вы взяли? Думаете, раз дама прихрамывает, она и танцевать не умеет? – сделав лицо фреской выдала я и для надежности глазами стрельнула. Ну так вот, по всем правилам, вниз-всторону-в упор на него. Меня куда-то несло, было весело и немножко страшно. Как тогда, когда я его чаем угощала. Главное, чтоб не закончилось так же.

– Это такой способ отыграться за внеплановый выход?

– Это такой способ напросится на танец. Я последний раз танцевала на выпускном балу перед помолвкой, – честно ответила я. Во второй части фразы во всяком случае. – И мне все равно с кем, даже если это будете вы.

– Проводить вас к Мартайну?

– Кажется, не до такой степени…

– Что так? Свидание не удалось?

– Знаете что, ведан надзирающий офицер? Идите в бездну! Или куда вы там собирались, – вежливо улыбаясь, проникновенно проговорила я, выдернула свою руку из клещей (и когда только цапнуть успел?) и, практически не хромая, с гордо расправленной спиной направилась к столикам для игры в сферы.

Это вся я. Сама себя накрутила и злюсь теперь. Зато вон, даже хожу ровно. Надо себя почаще выбешивать, может и колено болеть перестанет. Жаль, такого раздражителя, как Пешту, ни одна живая душа рядом долго не вынесет. Но мне собственно, долго и не надо…

Я сначала уселась, и только потом обнаружила по другую сторону столика мужчину. Средних лет, темноволосого, с нитками седины в стянутых на затылке в хвост волосах. Про таких говорят – породистое лицо. Темный. Некромант. Я слышала исходящий от него пряный запах. Но если Холин пах гвоздикой и чем-то сладким и притягательным, то этот был как кориандр, резковатый и пугающий, но тоже притягательный. Это такое особенное свойство всех темных. Заманить и уволочь, пока жертва не сообразила, откуда так приятно пахнет.

– Добрый вечер, маджен, – поздоровалась я и пожалела об отсутствии веера, было бы чем подрагивающие от напряжения руки занять. – Извините, если нарушила ваше уединение.

– Отчего же извинять. Мне даже приятно.

Я разглядывала его и все пыталась понять, отчего лицо случайного собеседника кажется мне смутно знакомым.

– Можете звать меня… Лар, – решил мою проблему мужчина.

– Это имя или фамилия?

– Скорее прозвище, для друзей, – и улыбнулся.

Клыков у него не было, но ощущение что вот-вот появятся было, даже захотелось руку отдернуть, которую я ему для знакомства протянула. Если сейчас нюхать начнет – сбегу.

– А вы, милая барышня?

– Тогда я буду… Мол.

– Чудесно. Партию?

– Я не умею, – призналась я.

Руку мне вернули в целости, после соблюдения положенных в свете ритуалов, и принялись посвящать в таинство игры в сферы.

На столике с пока неактивным полем захвата, чтобы ловить падающие шарики, лежала круглая доска. Она была размечена на сектора и разного размера радиально расходящиеся четырехугольники, отличающиеся оттенками цвета от светлого к темному. От центра к краю. В центре игрового поля сгрудились светлые и темные сферы. Здесь были почти такие же как у меня дома в вазе – белые и черные. Они разные бывают, просто так совпало. Отдельно лежала красная. Один в один, как мое платье, и меня покоробила ассоциация. Я даже окинула взглядом зал и поняла, что единственная дама в таком красном здесь я. Ни одного светлого, только темные и приглушенные тона, а все мужчины – в черном. Будто воронья стая.

– Все просто, дорогая Мол, игровых сфер, светлых и темных, по тринадцать, – узкая рука с тонкими пальцами с выступающими фалангами коснулась центра доски. – Вот эти, с алыми точками, – палец Лара повернул темный и светлый шарики, – “заложники” или “жертвы”, ими обмениваются до игры и могут взять на доску в обмен уступив право хода, когда собственных сфер недостаточно для обычного двухтактного удара или задуманной композиции.

– А этот? – спросила я. Очень уж меня красный шар интересовал.

– Это “бита” или “импульс”, – Лар покатал шарик пальцем по доске, странно на меня поглядывая, и меня опять пронзило чувством, что я его видела. – Она – начинает. Ее удар по центру, вот сюда, где собраны все сферы, определяет начальный рисунок игры. Ей единственной выбранный жребием игрок бьет с руки. Если эта сфера остается на доске в числе последних, то становится очень значимой, поэтому ее, как правило, выбивают первой. Задача игрока убрать с поля все или большинство сфер соперника. Когда сферы противника находятся на крайних ячейках поля и нужно ударить так, чтобы опрокинуть одну или несколько за край, а свою оставить на поле. Чем ближе к краю будет находится ударившая сфера после атаки – тем больше очков получает игрок за удар. Удар ведется каскадом, самый простой каскад – двойной – одно касание перед ударом. За многоуровневый каскад дается больше очков, но это для мастеров, а вы играете впервые не так ли, Мол?

– Что получается, если “бита” остается на поле? Кому профит?

– Какой чудный вопрос. Профит тому, на чьей половине поля она осталась. Даже если по очкам ведет противник.

– Немного несправедливо. Для “биты”.

– Это разменная сфера.

– Но начинает игру она? И если останется на доске…

– Сложно остаться в игре, когда обе стороны пытаются избавиться от заманчивого, но очень сомнительного шанса получить все и сразу. Играете, Мол?

– Как вы и сказали, Лар, это моя первая игра, а вы – мастер. Мне стоит найти себе соперника по силам. Или вам.

Некромант рассмеялся. Светлая кожа плотно обтянула породистые скулы, обозначив морщинки. Он куда старше, чем кажется на первый взгляд. Старше и… страшнее.

Это свет мигнул? Перед глазами плеснуло темнотой и показалось, что не живой человек напротив, а чудовище с игольчатыми зубами с улицы и меня сново тянет ступить туда, где…

…нет света, но полно теней, и я – одна из них, и властный низкий голос читает нараспев, заставляет слушать; и я не могу не слушать, потому что у меня здесь нет голоса, и потому что от меня к тому, кто говорит, тянутся призрачные нити. Они становятся плотнее и…

…нечем дышать…

…я не дышу и все еще вижу бальный зал, но выцветший и мигающий, словно под пушкой стробоскопа, фигуры танцующих дергаются, как марионетки в руках безумного кукловода, а напротив меня – черный сгусток, и между нами…

…круг из черного стекла, которое растет сквозь меня; и я кричу, но меня не слышно, потому что вокруг четверо говорят как один, а от них ко мне тянутся невесомые темные ленты. Они становятся плотнее и…

…нечем… дышать.