Вроде волшебник. Том 2 (СИ)

Часть четвертая. Глава 9

Не все то золото, что блестит.

Домой я вернулся с довольно противоречивыми чувствами. С одной стороны, мы побывали под заводом, даже информацию получили, которую стоит обдумать. Вот только с другой, я до сих пор не могу прийти в себя, после того, как я увидел молодую мать Джона.

— Ты еще там, — глядя на потолок в своей комнате, тихо произношу.

Мне не ответили, некому было отвечать. Отчего я еще больше расстроился. Я никогда не хотел занимать место Джона. Парнишка не заслужил того, чтобы в его тело вселился кто-то другой. Это было не справедливо. Причем как по отношению ко мне, так и к нему.

Понимая, что изменить здесь уже ничего нельзя, решаю заварить себе чаю.

— Мяу! — на грудь забралась Ньярл.

Я сначала подумал, что фамильяр таким вот образом пытается меня утешить, но нет. Хвостатая бандитка пыталась донести мне одну мысль. То «сердце», которое я обнаружил в лаборатории, оказался вполне себе функциональной вещью. Мясной корень прорастает в земле, после чего пускает корни на многие километры вокруг, таким вот образом накапливая питательные вещества.

— Ты предлагаешь мне стать садоводом? — с усмешкой смотрю на кошку.

— Мяу! (О‸О)! — утвердительно кивает она.

Настроение у меня было не очень, и я было хотел отмахнуться, но мне в голову пришла забавная мысль. Разве у настоящего «злодея» не обязана расти в подвале плотоядные цветы? Некоторые, конечно, предпочитают акул в аквариуме, но чем плотоядное растение в этом плане хуже?

— Хо-хо, — играясь с кошкой, — а потом я начну скармливать тебе своих врагов!

— Мяу! (T‸T)! — с энтузиазмом закивала Ньярл, начав лапками меня поторапливать, чтобы я прям сейчас привел к ней парочку врагов.

— Ладно-ладно, — с усмешкой качаю головой, — можешь использовать новых Багир, но, напоминаю, запрет на пожирание людей возобновляется. Мы больше не в Бездне. И постарайся не прорастать близко к поверхности, если получится, можешь использовать пещеры под городом.

— Мяу! (^_^)! — согласилась она.

Мой фамильяр не обладал полноценным разумом, как можно подумать, но в связке со мной Ньярл вполне способна принимать осмысленные решения. Наша связь объединяла нас, хотя и не сделала одним целым, я скорей был головой, а она мускулами. И нас обоих это устраивало.

Поднявшись с кровати, спустившись на кухню, я заварил себе чай. Попивая ароматный напиток, я раздумывал насчет мясного леса. На самолете я мог бы туда добраться меньше чем за сутки. Вот только сейчас, подчинив эту аномалию, я поставлю на своей спине мишень. По сути, я никто и звать меня никак, а договариваются лишь с равными.

Убивать меня, скорей всего не будут, но новую «игрушку» под благоприятным предлогом отберут. Я бы отобрал. Тут как бы вообще не лишиться фамильяра на «радостях», объявят Ньярл опасным монстром и будут вполне себе правы. Насчет фамильяра я не испытывал никаких иллюзий. Ньярл опасна.

Тогда почему я разрешил ей прорасти под городом? Как показала практика, справиться с ней все же можно. Пускай не без усилий, но можно. Так что в этом плане я не начну апокалипсис, хотя Лав-Фолзу настанет конец. Вот только этого не произойдет. Даже если я умру, Ньярл забьется в самую дальнюю щель и будет дожидаться моего возвращения. Если я один раз сумел сбежать из Бездны, то смогу и во второй раз.

Конечно, если меня именно туда закинет, а не в Пантеон. Про обитель местных богов и чертей я ничего сказать не могу, возможно, оттуда сбежать уже не получится. Тогда тем более мои указания фамильяру в случае чего спрятаться и не отсвечивать, более чем необходимы. Судя по тем воспоминаниям, что я получил от сердца, сам по себе мой фамильяр не агрессивен, главное не нападать на него первым.

Впрочем, и помимо мясного леса у меня было что обдумать. Красная луна, после которой индейцы перестали приходить к сердцу. Видимо, это была какая-то аномалия, которая уничтожила всю местную цивилизацию, оставив лишь дикие племена. Возможно, индейцы сумели бы восстановиться, но им не повезло. Колумб открыл Америку и дальнейшую экспансию уже было не остановить.

А там уже вместе с первыми переселенцами сюда попали ведьмы, которые довольно быстро смекнули, что тут они смогут развернуться…

Отпив из кружки:

— Надеюсь, красная луна больше не повторится, — со вздохом произношу. — У меня и без нее полно проблем.

Поскольку повлиять я на это никак не могу, поскольку вообще не понимаю, что это такое было, я решил не дергаться. Расскажу Джессике и Луи, пускай не у меня одного пухнет голова, а пока потихоньку разгребу свои планы по захвату Лав-Фолз…

— Кх-кх… — откашливаюсь в кулак, — как бы вслух нечто подобное не ляпнуть.

Мысленно представив реакцию девчонок. Эти язвы меня точно засмеют! Впрочем, а что если им предложить им теплые места? Кларис займется пиаром, Хельга образованием и здравоохранением, а Шельма возьмет на себя силовой блок…

— Ха, — только представив себе эту картину, мое настроение поползло вверх.

А что?! Не одному же мне с ними мучиться!

***

Многие километры безжизненных земель, залитых химией и в свое время напалмом. Колючая проволока, минные заграждения. Эмили Роуз стояла на большой Берте, с помощью бинокля корректирую огонь. Из динамиков на поезде играл полет Валькирии. В небе пролетело с десяток бомбардировщиков в сторону леса, которые сбросили взрывные гостинцы.

— Сектор Б-8, — отдает она приказ артиллеристам.

Поезд под ногами дрогнул.

— Бах! — целый участок леса снесло ударной волной, но он буквально на глазах начал зарастать.

Из леса показались мутировавшие звери, заработали пулеметы, стали взрываться первые мины.

— Начать закидывать шашки с нервнопаралитическим газом, одеть противогазы! — где-то поблизости раздался крик ее лейтенанта.

Заработали минометы, которые стали закидывать отравляющие снаряды в сторону леса.

— Б-7, — вновь отдает она приказ.

Поезд вновь вздрагивает и взрыв уже происходит на нейтральной полосе.

Секретарь Роуз принесла ей стаканчик кофе, отпив из кружки, мать Шельмы мрачно произнесла:

— Обычный день вблизи Мясного Леса…

***

В четверг с утра вновь моросил дождь. На фоне жары я не был особо против. Попросив Ньярл принять форму желтого плаща, я крутил педали своего велика. Конечно, можно было с помощью двери попасть в бомбоубежище под школой, но мне хотелось немного проветриться. Порой нужно немного пройтись, чтобы в голову пришли дельные мысли.

Перед отправкой в школу я закинул в другой мир своих работников под руководством Митча. Они должны за день все подготовить к завтрашнему тестовому прогону золотодобывающего прибора. От результатов промывки будет зависеть насколько удачно я вложился.

Мне и самому хотелось там быть, вот только и школу не стоит пропускать. Скоро начнутся итоговые тесты, мне нужно повторить материал. По идее я вполне могу списать с помощью фамильяра, но мне хочется все сделать честно. В конце концов, я не настолько тупой, чтобы не справиться с экзаменами за седьмой-восьмой класс.

Школьный день мне ничем особым не запомнился. Я повторял школьную программу за широкой спиной Роджера, попутно чиркая в своем новом дневнике, который подарил Луи, заметки. Математические формулы, программирование, немного физики и даже магии. Следуя совету Луи, я пытался выстроить четкую и понятную мне картину мира. Пока получилось со скрипом, но дело пошло.

Сегодня Луи обещал меня научить первому волевому заклинанию. Он сказал, что мой источник достаточно окреп, чтобы начать помаленьку разбавлять теорию практическими занятиями. Он пообещал мне показать печать щита, а также научить заклинанию вспышки. С его слов, много сил на это не потребуется.

Я уже предвкушал предстоящую встречу, вот только выйдя на парковку после занятий, я застал наставника с двумя незнакомцами. Они о чем-то спорили.

— Что вас держит в этом прибежище ведьм? — раздраженно покачал светловолосый мужчина лет сорока.

Одета парочка была странно. Устаревшие темные камзолы и короткие плащи с золотой вышивкой. Своим внешним видом они привлекали внимание.

— Я уже вам сказал, что у меня остались еще дела в Америке, пока я их не решу, на родину я не вернусь, — с раздражением ответил наставник.

Первым меня заметил светловолосый парень лет семнадцати, который был вылитой копией мужика, который общался с Луи. Пройдя по мне скучающим взглядом, он уже хотел отвернуться, когда замер на месте, будто заметил нечто интересное. Потрогав за рукав отца, а кем он еще мог быть, он взглядом указал в мою сторону.

— Мы разговариваем Пьетро, — недовольно произнес мужчина, явно раздосадованный упертостью наставника, но увидев серьезный взгляд сына, он все же посмотрел в мою сторону.

Цепким взглядом окинув мою фигуру, явно увидев больше, чем обычный человек, мужчина уже с пониманием посмотрел на Луи:

— Это многое объясняет, — удовлетворенно произнес он, — вам стоило намекнуть, о причинах, почему вы решили здесь задержаться, мы бы поняли. Представите нас своему ученику?

Похоже отсидеться в стороне уже не получится, а потому я двинулся к наставнику, раз уж меня заметили.

Кивнув, Луи указал на меня рукой:

— Джон, — представляет он меня, — а это Роберто Лонги и его сын Пьетро. Они приехали из Европы меня навестить.

— Приятно познакомиться, — вежливо киваю.

— И для нас это честь, — ответил Роберто, после чего посмотрев на наставника. — Мы не будем больше настаивать, но мы бы хотели немного погостить в вашем городе. Осмотреть местные достопримечательности. Вы же не будете против?

Когда эта парочка удалилась, получив согласие от Луи, я вопросительно посмотрел на него. В Лав-Фолз не было каких-то особых достопримечательностей, очевидно, что у них какая-то иная причина задержаться здесь подольше.

— В Старом Свете откуда-то обо мне узнали, — поморщился он. — Они зовут меня вернуться на родину, но я им отказал.

— А почему они так странно на меня смотрели? — решаю сразу это прояснить.

— Ха! — на лице Луи появилась хитрая улыбка. — Тебе нет еще и шестнадцати, а ты уже достаточно силен, чтобы начать понемногу обучаться волевой магии. Они удивились, а потому удалились, чтобы выяснить о тебе больше и доложить в Анклав. Знаешь ли, несовершеннолетние маги, которые пробудили свой дар ДО возможности пройти обряд становления — это огромная редкость. Я даже немного удивлен, что обо мне они пронюхали раньше, чем о тебе…

***

Роберто Лонги всю свою жизнь посвятил тому, чтобы маги заняли подобающее им место. Но их всегда было слишком мало, отчего устойчивое сообщество получилось сформировать лишь ближе к шестнадцатому веку. Но даже тогда Волшебники предпочитали не высовываться.

В современный же век маги закрылись в Анклаве, испуганные сначала буржуазной революцией, а затем ослабленные Первой Мировой. Если в Первую Мировую они активно участвовали, то ко Второй они еще даже не вернули свое прежнее количество. Отчего они практически потеряли какие-либо рычаги на современную политику.

Первая Мировая стала довольно горьким уроком, что пуля убивает ничуть не хуже, чем магия.

В отличие от Анклава ведьмы наоборот лишь укрепляли свои позиции. Шабаш торговал со всеми, плюс, они выслали свои войска во время Второй Мировой, поучаствовав в разделе послевоенной Европы. Роберто прекрасно понимал, что Анклав со стороны похож на младшего брата на фоне современного Шабаша.

Основная проблема Анклава — это их разрозненность. У них нет какого-то единого центра, который сумел бы их всех объединить. Когда Роберто услышал о возвращении Луи де ла Пуап, он подумал, что вот оно. Он сам, плюс влияние семьи Лонги, могли бы наконец заставить Анклав по-настоящему объединиться вокруг сильного лидера.

Вот только реальность оказалась немного сложней. Пред Роберто предстал не древний маг, который все же сумел создать философский камень, тем самым заполучив бессмертие, а мальчишка, которые лишь в начале своего пути. Но даже так де ла Пуап мог бы быть полезен, вот только он даже и слышать не желал о возвращении на родину. Роберто не мог понять почему, что держит его в этой обители ведьм…

— Отец, этому Джону на вид лет пятнадцать, а ты видел его источник? — задумчиво произнес его сын. — Во сколько же он пробудил свой дар?

Они расположились в ресторане, все еще обсуждая увиденное сегодня.

— Лет в двенадцать, если не раньше, — кивнул он сыну. — Когда ты пробудил свой дар год назад, я подумал, что сам Бог благословил нашу семью. Ты сразу же прошел становление, став самым молодым магом во всем Анклаве.

— И что мы будем делать? — Пьетро вопросительно посмотрел на отца. — Не похоже, что они готовы уехать с нами.

— Достаточно получить согласие, — прикрыл на секунду глаза Роберто. — На первых этапах мы справимся сами. А уж когда всем станет известно об его ученике… к нам выстроится очередь из желающих стать нашими друзьями…

***

Спустя минут тридцать, расположившись в подвале Луи, заварив нам обоим чаю, он наконец неспешно начал свою лекцию:

— Существует теория, что наш мир состоит из тех же элементов, что и Бог, отчего магию многие называю ЕГО даром, — отпив из кружки, — мы способны отчасти манипулировать материей вокруг, призывать из других измерений стихийных духов, монстров и аномалии.

— А почему тогда в разных измерениях могут быть различные физические свойства? Раз материя везде одинакова? — с любопытством уточняю.

— Вопрос и вправду интересный, раньше считали, что чем ближе мир к создателю, тем больше в нем чудес. Сейчас же ученые придумали немало теорий, вот только смысл таков, что существует место, где ВСЕ началось, оно вызывает искажения, которые мы называем магией. Чем дальше находится мир от этого места, тем меньше в нем волшебства. Существует даже теория, что существуют миры вообще БЕЗ магии.

— Скучное должно быть место, — с усмешкой произношу.

— Кто знает, — пожимает Луи плечами, — так вот, одаренный способен неосознанно подключаться к таким измерениям, черпая из них силу. Потому нужно сказать, что мы сами не создаем, скажем, огненный шар, мы его призываем из другого измерения, где возможно манипулировать огнем. Так же и со всеми остальными заклинаниями и даже дарами. Мы тратим силу лишь на призыв, а не на создание магии.

Прервавшись на секунду, он щелкает кончиками пальцев, призывая над рукой небольшой шарик света.

— Призвать свет довольно легко, я сегодня тебя этому научу, — открыв свой дневник, он показал мне какую-то печать. — Смотри, если же ты захочешь составить печать, то тебе потребуется медиум, а потому нужно знать, что лучше для этого использовать. Если ты хочешь призвать огненный шар, то лучше использовать в печати знак Солнца, если же ты просто хочешь согреться, то подойдет Марс. Юпитер и Венера относятся к воздуху, а Сатурн и Меркурий к воде. Если же ты захочешь использовать магию небес, то у каждого ангела и демон есть собственная печать.

Задумчиво кивнув, вспоминаю свое видение о красной луне.

— А у Луны какая стихия? — спрашиваю о Луи.

— Луна на самом деле имеет особое место в магии. Она является знаком сразу двух стихий — земли и воды, к тому же, ее используют в печати врат, которые ты используешь довольно часто.

— Значит, медиумом врат является луна? — задумчиво произношу.

— Все верно, некоторые считают Луну вратами в мир потустороннего, поскольку она связана одновременно с нашим миром и божественным. Впрочем, о Луне мы поговорим немного позже, сейчас же ты должен понять, как создаются более сложные печати. Догадаешься, что используют в качестве медиума?

Поскольку речь зашла о планетах, то единственное, о чем Луи мне еще не рассказал:

— Звезды? — делаю предположение.

— Верно! — с улыбкой кивнул мне Луи. — Вот только не одиночные звезды, а созвездия. Именно потому астрономия для магов издревле имела огромное значение. Зная свойство звезд, Волшебник способен составить новую печать, которая может как облегчить, так и спасти ему жизнь. Впрочем, сегодня я бы хотел рассказать тебе немного о другом.

Вновь открыв свой дневник, Луи зачитал целый абзац:

— В чине ангелов есть также те, которые берут у огня свойства и силу, каковы Серафимы; Херувимы — у земли; Престолы и Архангелы — у воды; Господства и Начала — у воздуха…

Залпом выпив свой чай, он с любопытством посмотрел на меня:

— И вот мне стало любопытно, чей нимб достался моему ученику. Не хочешь попробовать использовать нимб в качестве медиума и попробовать призвать сначала свет, а затем другие стихии?

С помощью нимба свет удалось призвать с первой попытки. Затем у меня ничего не получилось с огнем и с ветром. Вода и земля, вот что мне удалось по итогу призвать.

— Так чей же у меня нимб? — озадаченно смотрю на Луи.

Тот, почесал затылок, после чего признается:

— А хрен его знает…