Всадница без головы

² Да, мир прекрасен, но не для всех

Вольская и Бисеров пересели в приехавший автомобиль на заднее сиденье, между ними находился тот, кого Зоя Павловна серьезно побаивалась. Не получится договориться – плохо придется, с ней лишь бесполезный Бисеров, а с Кривуном – двое. За рулем торчала ряха классического бандюка лет сорока пяти, пассажирское сиденье занимал крепкий молодой мужик (явно телохранитель), то есть в стане противника на одного человека перевес. Да, у Зои шансов мало, и все же они есть… Следует отбросить все сомнения.

Сидя прямо, она скосила глаза на Кривуна. Как же обманчив экстерьер, тому пример образец слева от нее: по виду чиновник высшего ранга, засидевшийся в кресле сверх положенного срока, кстати, он и есть чиновник. Кривун немного полноват – так ведь возраст, он аккуратен, коротко стрижен, в идеально сидящем костюме, всегда держит дистанцию, даже если обнимается. Глянешь – какой он дракон? Никогда не скажешь, что это неулыбчивое существо с туповатой маской вместо лица иного порядка – жестокий, подлый, жадный, хитрый… ну, что там еще есть из отрицательного набора, накопленного человечеством в результате эволюции? Без сомнения, Зое он виделся исчадьем ада, а некоторые считали его человеком с завышенным самомнением и глуповатым. При всем при том эта важная морда не так проста, как некоторыми воспринималась.

– Ну?… – произнес он.

А важный – куда там! Но прав, начать должна она. Зоя добилась свидания, Кривун поставил условия: назначил место и время, а также потребовал, чтобы никого не было на рандеву, кроме них. Она выдвинула встречное условие: мол, буду с доверенным лицом, а потребовать, чтобы и Кривун захватил не больше одной верной собаки, не догадалась. С ее стороны неосторожно было давать согласие на свидание в глухом месте, но женщина она рисковая, авантюрного склада, а главное, запаслась контрударами, они-то и должны сработать.

– Мне не особо понравилось это место, – начала она бодро-деловым тоном, – поэтому уж извините, но я поставила в известность доверенных лиц, куда еду и с кем встречаюсь. Надеюсь, вы не в обиде?

Молчал он. Даже не попытался оправдаться: дескать, я ничего дурного не замышлял, поэтому приехал лично, а не прислал головорезов, чтобы замочили тебя и закопали в этом диком уголке, где ни одна ищейка не найдет. Ну, ничего, всему свое время, Зоя предвкушала, как его бесстрастную маску сменит через пару минут совсем иное выражение. Как там говорят японские самураи? «Сомневаться нужно до принятия решения, а потом нужно действовать». Задавив в себе сомнения с метаниями из одной крайности в другую, она начала слегка беспечным, но уверенным тоном:

– Мне предложили продать бизнес по пожарным расценкам…

– И в чем проблема? – спросил Кривун голосом старого гусака, заболевшего ангиной.

Пора, пора человеку на пенсию артритные кости греть где-нибудь на экваториальных пляжах, куда не доберутся российские спецслужбы, а он упорно портит людям кровь.

– В вас проблема, – вдруг сказала Зоя интонацией, в которой он должен услышать, что все тузы из колоды у нее.

– Во мне?

Не услышал. Зое показалось, Кривун вообще не способен чувствовать и уж тем более слышать нюансы в речи собеседника, он настолько уверовал в свою исключительность, что ни черта не боится. А страх знаком каждому, никто не должен забывать о нем, так что пора реанимировать естественные человеческие инстинкты, теперь Зоя взяла жесткий тон:

– Сначала ваш надзорный орган начал меня прессовать…

– Не мой, – спокойно перебил он. – Государственный. Вам известно, какой у нас штат? Наши эксперты обнаружили множество нарушений.

– А у кого их нет? – хохотнула Зоя. – По сравнению с другими предприятиями мои нарушения – семечки. Однако прессовали мой бизнес вы и ваш зять, а не государство. Нескончаемые проверки еще можно пережить, хамство можно пережить так называемых ваших экспертов, когда они лепят из мухи слона. Но когда предлагают продать за шапку сухарей все то, что я выстроила с нуля, не оставляя даже на прокорм хотя бы антикварный салон или продуктовый магазинчик на окраине; когда при этом предупреждают, что через месяц цена моих объектов упадет вдвое, это называется рейдерский захват на псевдозаконной основе – то есть продаже. И уж извините, многоуважаемый Ульян Тарасович, вы вынуждаете защищаться от разорения и ограбления всеми доступными средствами. Илья Юрьевич, открываем карты.

Бисеров суетливо достал из кейса ноутбук. Пока он загружался, в салоне стояла тишина, будто здесь всех усыпили. Компьютер очутился на коленях Кривуна, на первых же видеокадрах он соизволил повернуть голову в сторону Зои, она и в полумраке заметила страх в лице, и спросила не без злорадства:

– Разрешите комментировать?

Проигнорировав вопрос, он приказал верным псам:

– Ребята, подождите снаружи.

Водитель и охранник вышли, но! Оба стали вплотную к носу автомобиля, лицами к лобовому стеклу, наверняка готовые стрелять в Вольскую и Бисерова по первому знаку хозяина. Следовало поторопиться, что и сделала Зоя:

– Советую просмотреть все материалы, прежде чем вы подадите знак своим браткам стрелять в нас. Это только цветочки, к тому же зять – не сын… и не единственная дочь.

Не зря она упомянула единственную дочь, а подала такой объемной интонацией, что только дураку не станет ясно: компромат есть на все «святое» семейство. Опустив голову, Кривун молча вперился в монитор, давая понять, что готов к просмотру, а Бисеров услужливо включил запись, но было плохо слышно, Зоя не смогла отказать себе в удовольствии прокомментировать:

– Ваш зять в первом видео договаривается о сумме взятки, а эта запись – в том же ресторане он получает желаемую сумму. Есть отдельные аудиозаписи к видео, диалоги очищены и слышимость отличная… М-да, скромные у вашего зятя аппетиты, всего пятьдесят тысяч евро – разве это деньги для борца с коррупцией? Но у меня вы почему-то решили забрать все… вероятно, потому, что за мой скромный бизнес некому вступиться.

– И ты решила постоять за себя сама.

Его интонация была пропитана ядом, стало быть, не шибко-то он и боится. Ну, может, зятя ему не жаль, может, у них семейные неурядицы, тесть мечтает сдать мужа дочери с потрохами, но чужими ручками – это так по-отцовски. И по-партнерски, ведь с зятем они на паях окучивают бизнесменов. Зоя похолодела: вдруг не успеет донести до сидящего рядом твердолобого дуба, что она собрала серьезнейшее досье не только на зятя.

– А вы считаете, я должна молча смотреть, как меня грабят? – излишне резко бросила она вопрос. Черт, нервы сдают. – Вы дальше смотрите, дальше. Не знаю, будет ли вам интересно увидеть себя на фото… но сауна с девочками заинтересует вашу жену, например. Вот, смотрите! Мне нравится этот снимок: три голые девки и вы в костюме Адама плещетесь в бассейне – прикольно, столько брызг, столько ребячества… Но следующие фото лучше качеством, ничто не мешает рассмотреть вас и девиц. А вот их усилия привести ваш… м-м-м… орган в рабочее состояние. А здесь сам акт… Ульян Тарасович, вы же понимаете, что я имею и видеозапись ваших шалостей, все эти материалы могут попасть в интернет…

– Сколько заплатила за фейк?

Выучил с трудом одно английское слово и козыряет им, видимо, он на самом деле туповат – чином от ума избавлен, как говорили на Руси. Да и какой уж тут ум? Ничего не производя и притом имея хорошо оплачиваемое кресло в государственной надзорной службе, занимаясь наглым вымогательством, отжимая бизнес у тех, кто пашет с утра до вечера, он додумался «шалить» с молодыми девками в шалманах и саунах! Зоя Павловна, находясь на лезвии бритвы, немножко забыла, что дразнить даже старую и тем более раненую гиену опасно, в своей ненависти она дошла до апогея и пошла в атаку:

– Намек понят: у вас масса своих людей в правоохранительных структурах, этим вы всех запугиваете. Но иногда людей доводят до последней черты, тогда они перестают бояться и действуют. А на что вы рассчитывали? Что никто не посмеет отплатить вам той же монетой? Скольких людей вы по миру пустили, оставили без работы, довели до самоубийства? И вы еще спрашиваете, сколько я заплатила за фейк? Да нисколько. Ни рубля! Мне даром отдавали материалы, у кого вы с «честным» зятьком отжали бизнес, пользуясь своим положением, стоило им узнать – для какой цели. Мало того, обещали в свидетели пойти, если понадобится. Когда мы вывалим в интернет ваши подвиги, доказывать придется вам, оправдываться вам. Перед всем миром оправдываться. И от вас отмежуются ваши крыши.

Вольская взяла паузу. Ей необходима передышка, ибо сердце скакало в груди, как у загнанного кролика, при всем при том она уже не трусила, Зоя ведь тоже дошла до последней черты. Но существо рядом… В какой-то миг ее кожа стала радаром, улавливающим чужое биополе – мутное, злое, паническое, именно энергия разрушения, способная спровоцировать мгновенную смерть, исходила от Кривуна. Вероятно, ему тоже нужна была пауза, не исключено, что по той же причине, что и Зое: его сердце тоже скакало в бешеном темпе.

Он считал свою персону недосягаемой для козявок наподобие Вольской и потной, жирной, трусливой жабы, сидевшей по другую руку от нее. Никто не смел… Но посмели! Не отвлекаясь от монитора, дракон глухо и едва слышно проскрипел на одной глухой ноте:

– Уничтожу. Порву на запчасти. Обоих.

– Не порвете, – заверила Зоя, а у самой поджилки реально тряслись. Тут главное – не терять куража ни на секунду. – Если нас недосчитается наша обиженная вами команда, все видео, аудио, фото выбросят в интернет. Оно вам надо? Но мы отвлеклись на пустяки. Шалости пожилого мужчины взволнуют только членов его семьи, остальных просто развлекут. Сейчас хочу показать более содержательные кадры, которые потянут на о-очень большой срок. Итак… здесь вы и ваш зять в ресторане, в одном из самых дорогих, но и надежных! Там многие бонзы обговаривают свои подпольные делишки, потому что за стены отдельных кабинетов ничего не выходит. Вы с зятем тоже предпочитаете этот пункт для переговоров…

Кривун дернулся, будто его укололи иглой в заднее место, и развернулся к Зое Павловне, озверев от мысли, что и на него нарыли компромат. С этой секунды Зоя успокоилась, так как поняла, что битва почти выиграна, ей осталось укрепить его в подозрениях:

– Да, Ульян Тарасович, да. Человек вашего плана должен бояться собственной тени – вдруг она, подслушав, побежит докладывать органам, где нет вашей крыши. Но и это не все, буду кратка. На очереди… ваша дочь. Хорошую девочку воспитали, она такая милая, с отличным вкусом. Мне тоже нравится итальянская продукция, но я не могу себе позволить туфли за две штуки евро, брючный костюм за четыре тысячи, машину «Феррари» премиум-класса и прочие мелочи, например бриллиантовый браслетик за полтора лимона баксов. Я ведь скромный предприниматель, а не мошенница, предпочитающая грабить в особо крупных размерах. Я не работаю в управлении имуществом города и не могу распоряжаться городскими землями. Если бы даже и работала, мне не пришло бы в голову взять за землю двести тридцать миллионов, а потом сказать на голубом глазу: никаких денег я не брала. Но она же папина дочь и мужняя жена, у нее крыша – бандиты скромно курят в сторонке.

– Что ты хочешь? – процедил сквозь зубы Кривун.

– Преждевременный разговор, – сказала она, подавляя улыбку торжества. – Я настоятельно рекомендую сначала просмотреть все материалы, а потом мы вернемся к вашему вопросу. Напоминаю: это копии!

Чтобы легче было вырвать клыки у дракона, он должен получить подтверждение, что Зоя ни на йоту не блефует, а главное, понять: вариантов выхода из его положения нет, только один, который предложит она. Кривун снова повернулся прямо и наклонил голову к ноутбуку на своих коленях…

Как входит в приличный дом девушка из высшего общества? Величаво, не пялясь по сторонам, не делая глаза больше лица, не ахая в восхищении, ибо шик она видела-перевидела, сама жила с размахом. Аля если и рассматривала интерьер, то украдкой, лишь бы сориентироваться на случай опасности и последующей эвакуации из этого дома. К сожалению, Ник включил настольную лампу и торшер, света немного, интимную атмосферу создает, не к добру это.

Да, да, Аля согласилась поехать к Нику. Глупо? Тоже – да. Но он не производил впечатления маньяка – раз, а в сумочке у нее газовый баллончик – два, в запасе один классный приемчик – три. Машину вел Ник ввиду того, что Алька за рулем равносильна обезьяне с гранатой, а он слишком молод и красив, чтобы рисковать жизнью. Между прочим! За ее салатик в ресторане заплатил он, жаль, не заказала устриц и кусок мраморной говядины.

Когда они подъехали, она попросила его не заезжать во двор, а оставить авто у ограды снаружи, он так и сделал, не заподозрив, что девушка готовит для себя пути отступления. Кстати, на территорию Ника она не ступила, пока не осведомилась, закамуфлировав свой интерес смешком:

– Ха, вы, наверное, содержите легион охраны?

– И что? – поднял он брови, не понимая, к чему гостья задала вопрос.

– Понимаешь, я не хочу, чтобы папа узнал, где бываю и с кем. Ты можешь гарантировать, что мои фотографии не попадут в сеть?

– Могу. Мамочка не держит охранников.

– Как! – изумилась Аля. – Такой дом и без охраны?

– Не совсем, есть видеонаблюдение, мамочка считает, этого достаточно. – И вдруг он рассмеялся: – Но я приобрел одну хитрую штучку, подключаю к компу и… съемка показывает только пустые комнаты, снятые до. Знаешь, мне тоже не в кайф, чтобы мамочка знала, как я провожу время без нее. Идем?

Что сказать о жилье Ника и его матери? Аля ожидала большего, если учесть, на какой роскоши он прибыл и в какие тряпки упакован. Дворик небольшой, ухоженный, три маленькие клумбы засажены розами, остальное пространство – газоны и дорожки, уложенные плитами. Мама Ника любит число три: три клумбы, три садовых вазона с какими-то растениями, три дерева, кроны которых занимали все пространство вверху, ветки даже упирались в стены и окна второго уровня. Гараж, кажется, на два автомобиля, гармонично пристроен к дому, но, может, он длиннее раза в три, тогда там помещается больше машин.

Теперь дом… домик… Смотрится компактно, скромненько, хотя и двухуровневый, а внутри просторный, во всяком случае, гостиная удивила Альку оригинальностью и показалась большой, только нерациональной. Ну, вот зачем сделали потолок таким высоким? Почему над гостиной не соорудили второй этаж, выгадав дополнительную площадь? В результате вместо второго этажа свисает диких размеров люстра из граненых стеклянных шариков. Бесспорно, красиво, но зачем? Однако второй этаж существует, туда ведут две лестницы с боков на балкон, расположенный вдоль стен, вместо балюстрады – расписные щиты, кажется, из материала наподобие стекла, а в стенах двери, двери…

– Почему у тебя так тихо? Где твои? – поинтересовалась Аля, усаживаясь на диван, но, передумав, села в кресло – здесь не столь удобно приставать к ней.

– Я один на хозяйстве, – ответил Ник, доставая из бара бутылки и рассматривая этикетки, словно он никогда их не видел. – Мамочка умотала куда-то обделывать дела, обещала вернуться завтра поздно вечером, часам к двенадцати.

На хозяйстве! Странновато звучит из уст золотого слитка. У Альки сложилось несколько иное представление о данной категории людей, что лишний раз доказывает: объект интереса нужно изучать и оценивать самой, а не пользоваться статьями журналистов. Нет, предварительные знания, конечно, нужны, но смотреть на людей только с чужой точки зрения глупо. Ник совсем выбивается из той компании богатых деток, что по телику показывают, он доступен, прост, в общении – душка.

– А отец где? – поинтересовалась Аля.

– Его нет. То есть он есть, но… ты меня поняла?

– Угу. Значит, ты живешь…

– Только с мамочкой.

Альку трогало, когда Ник произносил «мамочка» – с улыбкой, нежно и немножко иронично, но не стесняясь любви к родительнице. Она решила, что его мама очень хорошая женщина, ведь это подвиг – в современных условиях вырастить нормального человека, а не ходячее воплощение толщины кошелька с клеймом дегенерата на физиономии и повадками дебила. С подобным контингентом она уже сталкивалась здесь и еле ноги унесла, тем более приятно сделать открытие, что существуют парни без штампов. Только все это из облачных рассуждений, Альке совсем другое нужно, Николка вряд ли подойдет ей (нет, не так – она ему не подойдет), при всем при том именно он поможет ей.

– Нашел! – затряс над головой бутылкой шампанского Ник. – Я уж думал, обманул тебя. «Асти»! Италия. Но ты, наверное, предпочитаешь Францию, регион Шампань…

Пробка вылетела из бутылки с негромким хлопком, над горлышком взвилась летучая дымка, потом Ник наполнил бокалы прозрачным янтарным напитком с мелкими точками пузырьков. Ни Францию, ни Италию Аля не пила ни разу, правда, теоретически изучила особенности вин, да это сейчас неважно. Сделав глоток, она, как истинная светская львица, поставила бокал на столик рядом с креслом и небрежным тоном сказала:

– Не угадал. Предпочитаю просто хорошее вино, страна-производитель значения не имеет, а такое есть и в России.

– Неужели? Хорошее вино и… у нас?!

Все-таки Николка штампованный слиток с присущим этой категории снобизмом. О, о, о… Начинается акт соблазнения – пока он только присел на подлокотник кресла, в котором она неплохо устроилась, сбросив «испанский сапог» – была такая пытка во времена инквизиции. Туфли валялись тут же, на полу, стоило вспомнить о них – и по ножкам Альки проходили судороги, они не желали больше мучений. Но следовало вести светскую беседу, Аля запрокинула голову и, глядя насмешливо на Ника, беспечно протарахтела:

– Нет, если предвзято брать в руку бокал, то и в шампанском «Вдова Клико» можно обнаружить кислятину, а не симфонию вкусовых ноток. Кстати, если надумаешь угощать меня, из вин с этим названием я люблю «Brut Rose», но не слишком выдержанное.

– За это и выпьем, – предложил он.

– Не поняла – за что?

– За нашу следующую встречу с шампанским.

Уже неплохо – он фактически назначил свидание. Аля взяла бокал, чокнулись, пили и смотрели друг на друга: он сверху вниз, она снизу вверх… Следующий шаг предсказуем, Ник приблизил лицо к ее лицу, то есть потянулся губами… Ну, да, за этим он и привез ее. Ладно, пусть Николку посетит приятная мысль, будто Аля влюбилась в него с первого взгляда без памяти. Впрочем, вряд ли избалованный субъект подумает о любви, вряд ли в его словаре есть это слово… Ну, а вдруг? Чем черт не шутит!

Однако! Парень он весьма темпераментный, готов рвать на себе рубашку за двести баксов от страсти, Аля чуточку подыгрывала ему, совсем чуть-чуть, чтобы не дать повода рвать и ее наряд. И вот, обняв за талию, Ник увлекал девушку к лестнице, а она не забыла схватиться за ремешок…

– Зачем тебе сумка? – прерывающимся шепотом спросил он.

– Там ксивы, ключи от квартиры и… а ты оставил входную дверь открытой, вдруг воры и прочее… А вдруг мне срочно позвонят? Я никогда не бросаю сумочки. Тебя это напрягает?

– Нет… Что ты… Идем?

– Куда?…

Куда-куда! Туда! В его комнату, конечно, на втором этаже. Ну, пусть, пусть. Коленьку ждет эксцентричный сюрприз, а пока Аля смело переступила порог комнаты и, выворачиваясь из объятий, обвела глазами… будуар, ей-богу. Будуар в бело-серебристых тонах, витиеватая мебель в стиле какого-то там столетия, туалетный столик с зеркалом, пуфик, подушечки с рюшами…

– Это твоя комната?! – вытаращилась Аля.

– В моей бардак, это мамочкина…

Ник повалил ее на широченную кровать, целуя, начал раздеваться, умудряясь одновременно раздевать и Альку, которая немножко занервничала, потому что время вышло, а сигнала из сумочки не было. В ее планы не входил секс с первым встречным! Но пассаж разворачивался слишком стремительно, не прошло и минуты – Алька осталась в одних трусиках, Ник тоже в плавках…

– А душ! – воскликнула она, оттолкнув его.

– Какой… какой душ? Зачем?

– Простой! Водный. Мы что, вот так… без душа?

– А… – дошло до него. – Мы можем принять его вместе…

И тут дили-линь! Эсэмэска. Аля потянулась за сумочкой, лежавшей на углу кровати, Ник перехватил ее руку, дескать, не надо отвлекаться от главного. Но она вырвалась, доставая из сумочки свой допотопный телефон, проворчала:

– С ума сошел? А вдруг что-то срочное? В позднее время операторы сотовой связи не присылают… Господи!

Аля испуганно схватилась за щеку, в интонации послышался неподдельный ужас, озадачив гостеприимного хозяина:

– Тебе бомбу прислали? – Аля просто протянула ему телефон, мол, читай, Ник прочел вслух: – «Я знаю, где ты сейчас. Живо домой! Папа». Крутой он у тебя… Ой, еще одна. «Чтобы через пять минут села в машину! Иначе мои люди разгромят сарай, в котором ты находишься». Папочка следит за тобой?

Про себя Алька хохотала: вот что значит – продумать до мелочей все возможные варианты. Вот зачем ей постоянно нужно иметь сумочку под рукой – чтобы в определенный момент незаметно достать трубку и нажать на кнопочку, за которой закреплен номер Тосеньки. Сенсорная трубка для подобных манипуляций не подходит, а кнопочки – самое то. После сигнала Тосенька начинает отправлять эсэмэски с заранее составленным текстом. Итог: сейчас Алька продинамит Ника и тем не менее останется в прекрасных отношениях, они продолжат дружбу, а там… время покажет. Нет, в самом-то деле, не ложиться же в постель с первым встречным через пару часов после знакомства!

– Еще эсэмэска… – проговорил раздосадованный бедняга Коленька. – «А твоего пацана разберу по частям, если ты с ним ляжешь…» Меня, что ли?

– Это не жизнь, – сползая с кровати, всхлипнула Аля. – Это ад! Тюрьма! Как он узнал, где я и с кем? Я все предусмотрела, все! Телефон нашла кнопочный… Слушай, а где мои вещи? Куда ты их дел?

– Где-то здесь разбросал. Сейчас свет включу… Что это?

Звук мотора! Это он заставил Ника кинуться к окну и немного отодвинуть штору. Внезапно странно скорчившись, притом присев, словно ему в живот попала пуля или, что хуже, – приступ диареи прихватил, на полусогнутых ногах Ник вернулся к кровати и панически завопил, но шепотом:

– Мамочка!!! Вернулась!!! Почему? Почему она вернулась? Обещала же завтра… Бегом отсюда! Она сейчас устроит нам…

– Вещи надо найти. Включи свет!

– Больная, да? Без света… как-нибудь… поищем.

Не сговариваясь, оба упали на четвереньки и лихорадочно обшаривали пол. Ведь улики нельзя оставить, но еще и сбежать нужно до появления высокоморальной мамаши.

Получилось! По-другому не могло быть. Но радость по поводу победы Зоя Павловна отложила, точку она ставит в самый последний момент, когда не остается ни одного шанса переиграть ситуацию назад. Без эмоций Вольская управляла машиной, поглядывая в зеркало заднего вида на автомобиль, следовавший за ними. И слушала раздражающие восторги Бисерова, изливавшего свою радость на нее, как придурок, получивший бонус в виде конфеты, не понимая, что она надкусана:

– Зоя, ты королева шантажа! Я любовался тобой! Красиво ты его сделала: спокойно, уверенно, логически выстроила каждое слово… Я заслушался!

Соловей прямо! На самом деле он едва не подох без ножа и пистолета, а всего лишь от зоологического страха. По его гадкой рожице с заискивающими глазенками потоки пота текли, будто Илюша парился в сауне, а должен был помогать Зое обрабатывать Кривуна. В конце концов, кто из них адвокат, кто обязан брать на себя доказательную базу? Да он от страха чуть в штаны не наложил, оттого не мог выговорить ни одной буквы.

– При чем здесь шантаж? – нехотя вымолвила Зоя, хотя на языке вертелись для него другие слова: все нецензурные. – Кто-то должен был огреть дубиной всех этих бандитов при исполнении без стыда и совести.

– Ну, месть…

– И не месть. К сожалению. Месть, Илюша, не щепетильна в средствах, жестока и кровожадна. Она наносит удар за ударом, не щадя ни родных, ни друзей, цель – сначала заставить страдать, потом апофеоз, когда открываются карты, и далее физическое уничтожение. В моем понимании именно данная тактика называется местью, а я преследовала другие цели.

– Да, но мы договорились об одном и вдруг – изменения! Я не успевал сориентироваться, понять, что к чему.

Договорились! – вот засранец! Нет, она позже напомнит ему о договоре и его обязанностях, а пока довольно и отговорки:

– А я по ходу пьесы родила идею.

– Но как неожиданно было для меня: «Мой бизнес купите вы, Ульян Тарасович»! Ха-ха-ха… Главное, не предлагала, а утверждала: «И выложите реальную стоимость»! Остроумно! Но, дорогая, ты могла бы меня предупредить. Мы же не так договаривались…

Остроумно? А ей было не до жонглирования словами…

В какой-то миг Зое померещилось, что Илюша сдаст ее Кривуну. Спонтанно сдаст, переметнувшись во вражеский стан. В самом деле, ощущение предательства заполнило салон, вытеснив воздух, а Зою охватил приступ удушья, и щемящая одинокость поползла под кожей, вызывая панику… Что она против четверых мужиков? Сейчас все эти мужи договорятся, прикончат ее и навсегда забудут, где зарыли Зою. И тогда, понимая, что до смерти осталось всего полшага, отчаяние понеслось режиссировать ситуацию не по сценарию. В сущности, Вольская куражилась над собой (доверчивой дурочкой) и огрызками из так называемого мужского сословия, ведь настоящий человечище не станет цинично грабить женщину и тем более убивать ее. Зое Павловне пришла безумная идея – заставить Кривуна купить ее бизнес, раз он спать-кушать не может – так приглянулись ему с зятем маленькие, но успешные предприятия. И не постеснялась заломить…

– Так уж и быть, вам продаю даром. Десять миллионов.

– Что?!

Кривун взревел – это понятно, но и личный адвокатишка, блеснув диоптриями очков, что-то подобное тявкнул мокрыми губами, только почти беззвучно. Однако в тот миг слух Зои Павловны уловил бы шум крылышек сонной мухи, если бы та летала в салоне. Уже не надеясь что-либо выгадать, тем более получить, она попросту злила свою смерть – зажравшегося Кривуна, уточнив сумму:

– Долларов. Десять миллионов долларов. Сегодня.

– Ты охренела! – затрясся от жадности государственный служака. – У меня нет таких денег…

– Есть, есть, – заверила Зоя, внешне демонстрируя завидное самообладание. – Я даже знаю, в каком месте вы храните ящики с валютой… В гараже…

– Хватит! – рявкнул Кривун.

– Под гаражом, – не унималась она.

– Ну, ты и шкура! (Кто бы говорил!) Ты не знаешь, с кем имеешь дело…

– Прекрасно знаю. Только не стоит убеждать, что у вас все схвачено, я девочка большая, к нашей встрече тщательно готовилась. Итак, мои условия: мы едем к вам, вы изымаете из тайника десять миллионов… Надеюсь, вы будете помнить все это время, что я должна остаться живой, и не пошлете своих боевиков убить меня с господином Бисеровым. Иначе все материалы…

– Зоенька, не надо напоминать, – наконец прорезался сладкий голос у адвоката, – Ульян Тарасович обладает великолепной памятью.

– Вот и прекрасно, – бросила она. – В таком случае продолжаю: потом мы едем ко мне. Своих дармоедов, – она указала подбородком на лобовое стекло, в котором маячили две фигуры, – оставите в машине у ворот на тот случай, если через пятнадцать минут вы не выйдете, тогда они поднимут шум. За эти пятнадцать минут мы с вами подписываем документы, обмениваемся расписками, при вас удаляем из двух компьютеров информацию о вашем семейном клане – для этого отформатируем диски, а компроматы в бумагах забираете и на досуге любуетесь ими дома. Завершив сделку, я звоню своим дублерам, ставлю их в известность, что жива, через смартфон мы наблюдаем, как они удаляют информацию, после вы идете в свою машину. Если вдруг надумаете штурмовать мой дом, у меня тоже будет время поднять шум.

Кривун думал, правда, недолго. Слишком очевидны минусы, тут и дураку ясней ясного, может быть, он искал способ уничтожения наглой бабы, вздумавшей его шантажировать. Да что он мог найти против ее убойных аргументов? Однако и Зоя не отпустила ему много времени:

– Понимаю, денег жалко: берешь-то чужие, а отдаешь свои. Но и мне жалко дела всей моей жизни, идя к своему успеху, я слишком много потеряла, чтобы вот так просто взять и подарить все вашему семейству.

– Мы можем договориться, – нашел, как ему показалось, самый бескровный вариант Кривун. – Тебя никто не тронет, даю слово, вернемся к отправной точке, твой бизнес останется у тебя…

– Нет, – перебила Зоя Павловна. – Не договоримся и не вернемся. Я хорошо вас знаю, вашим словам не верю, вы найдете способ уничтожить меня. Слава о клане Кривуна идет давно, поэтому и компромат собирали люди разные, не сговариваясь. К тому же одно из условий при передаче материалов было поставлено мне жестко: не идти с вами на компромиссы.

– Гарантии, что ты отдашь все документы? – выдавил Кривун.

– Что касается меня, отдам все, что у меня есть, не в моих правилах обман, я девочка правильная. А за всех отвечать, кто собирает на вас досье, не берусь хотя бы потому, что далеко не всех знаю. Ну? Что выбираете, Ульян Тарасович?…

Зоя заслужила самых искренних слов восхищения, и Бисеров, умеющий услаждать слух, не скупился на них:

– Ты потрясающая женщина! Умение владеть ситуацией – высший пилотаж, дипломатов этому учат много лет, но далеко не все осваивают данный прием. Развела дракона, как пацана зеленого!

– Еще не развела, неизвестно, чем кончится…

– Брось скромничать. Дракон следует за нами, как на поводке, он сдался. Что там дальше придумает вместе с зятем, когда опомнится, уже неважно. С такими бабками можно быстро найти уголок на островке и жить – не тужить… Ха-ха!

– Считаешь, этих денег хватит, чтобы жить и не тужить? – не разделила она его оптимизма.

– Нет, мы договорились о пяти лямах, но рублей, за компроматы на его семейство, и вдруг слышу: десять! Но баксов! Ха-ха-ха…

– Жалею, что не запросила больше. Он бы дал.

Бисеров снова закатился заливистым смехом. Отчего ж ему не смеяться – он рассчитывает на двадцать процентов – таков был уговор. Как же ей надоел этот пустозвон! Никогда она не забудет состояния ужаса и паники в машине Кривуна, никогда не хотела бы пережить второй раз решимость, с какой сделала вызов смерти. Не случайно воспеватель ее достоинств сидел в машине Кривуна, засунув язык в одно место, он взвешивал шансы, она ощущала это на уровне биополя… Фу, как противно. Предстояла тяжелая процедура выяснения отношений с Бисеровым, этим она займется завтра же, впрочем, уже сегодня. И вооружиться нужно хитростью, а не показывать ему всем своим видом, что он ничтожество.

– Остров? Не люблю замкнутых пространств, – сказала Зоя, вспоминая состояние безвыходности в салоне авто Кривуна. – Вокруг вода, вода… с острова никуда не убежишь.

– Но как ты решилась? Зоя, это был неоправданный риск.

– Да? Хм! Выходя из дому, кто даст гарантию, что вернется живым и невредимым? Споткнулся, упал, ударился головой… или машина сбила… Видишь, мы рискуем каждый день, каждый час.

– Все же так неожиданно…

– Существует миф, будто отжимают лишь крупный бизнес, но сколько говнюк Кривун отжал малых предприятий? И что характерно: прежний хозяин прекрасно управлял своей маленькой фирмой, а когда бизнес переходил в руки семейства Кривуна, быстро терпел крах. Знаешь почему?

– Как-то не думал… А к чему это ты?

– Малый бизнес, дружок, держится на таланте, работоспособности, добросовестности и главное – на мозгах одного человека – самого хозяина. Сносят голову и – дело летит в тартарары. Но тупым Кривунам этот секрет никогда не постигнуть, они отнимают чужой успех, держать его на уровне не умеют, поэтому продают. Мне выпала очередь стать их жертвой. А с какой радости я должна отдать ненасытным тварям свое детище? Меня муж бросил, связался с бабой, у которой не было амбиций и желания вырваться из нищеты, она готовила ему котлеты и гладила рубашки, а у меня времени на быт не было.

– Тебе звонят, – сказал Бисеров, отреагировав на мелодию.

Вовремя позвонили, а то понесло ее язык без тормозов. Зоя достала смартфон из кармана пиджака, выслушала явно короткую фразу, потому что почти сразу сказала:

– Нет-нет, все отлично. – И сунула трубку назад в карман.

– Кто звонил так поздно? – осведомился Бисеров.

– Моя страховка, – отговорилась Зоя. – Все, приехали…

– О! – поднял он брови, глядя в сторону. – А это чья машина? Почему приклеилась к твоей ограде?

Зоя лишь пожала плечами, остановила автомобиль точно перед въездом во двор и ждала, когда рядом припаркуется Кривун, после этого нажала на пульт, чтобы открыть ворота. По условиям сначала двое из ларца должны внести баулы с денежками в дом…