Все будет хорошо...

Глава 2

Застыл, глядя на капельки капели, аккуратно, как-то по-детски нежно спускающейся с разлома снежной корки. Уже весна… Только птицы не поют что-то. Почему нет птиц?!!!!

Даже сквозь закрытые веки почувствовал вспышку и как пошла волна. Хорошо, что остановились во впадине между холмов, наверху наверно жарко. Пронеслась тепловая волна. А следом пошел звук. Даже не звук — рев. Мы попали как раз между городов: Валдай, Боровичи, Вышний Волочек. Везде части вояк стоят и, соответственно по ним пришлись удары боеголовок. Три волны встретились чуть позади нас, образовав ураган тепла, радиации, ужаса, смерти…

Справа какое-то шевеление. Ах да, Серега. Значит живой. Скоро, очень скоро тут станет невозможно жить. Надо ехать.

— Серега! — я окликнул его. — Вставай быстро! Надо валить отсюда, пока не сдохли! Давай-давай!

— Как ты думаешь, от Питера осталось что-нибудь? — с тоской спросил он и посмотрел на небо, которое заволокло тяжелыми облаками.

— Думаю, нет… Питер и Москва — самые лакомые куски. Первые удары по ним. Руины там, в лучшем случае. Хотя там плотное кольцо противоракетной обороны вокруг. Может и выжил кто. Не знаю, — я посмотрел на него. Серега сидел в талом снегу, на самой кромке кювета, в грязи и смотрел безнадежно, бессмысленно вдаль. Я уже видел такие взгляды. Еще в армии, когда от постоянных побоев и издевательств дембелей у «духов» ехала крыша. Им, в принципе было уже все равно. Сколько не ори на них, не тормоши, все нипочем. Только отрешенный взгляд и нежелание что-либо делать.

У меня там девушка и родители остались… Только с утра видел, — он вдруг тихо заплакал. Это вышло так естественно- здоровый парень, с широкими плечами, сидит в грязи и плачет. А сверху давят тяжелым иссиня-черным светом облака…

— У меня тоже жена и сын. В Анапе. А родители в Тихвине. И сестры в Питере… — добавил я совсем тихо, внезапно вспомним об Ирке. Неужели все? Да нет.… У них же учения в Бункерах, и врач она к тому же. И Данька наш на учениях. Должны выжить.

Внезапно я замолчал. А если… Ну, да. Ведь для этого оно и строилось….

— Серега, а твои далеко от метро живут? — от мысли закружило голову.

— До Сенной три минуты.… А что? — он оживился и, кажется начал понимать.

— А то! В метро пускают в течении семи пятнадцати минут с объявления тревоги. Понял? Они по-любому успели! Давай вставай! Надо в Питер пробираться пока не загнулись совсем.

Он вскочил с надеждой и тут же сел.

— А если не успели? У меня мать больная совсем. Пока соберутся… — его взгляд опять начал затуманиваться.

Раз! Удар открытой ладошкой чуть повыше челюсти и пониже глазной впадины. Как учил нас психолог — удар должен быть хлестким и неожиданным, тогда эффект вас порадует. … Серегу он точно порадовал. Он вскочил, поскользнулся, упал в кювет и тут же опять вскочил.

— Ты чего?! — возмущенно проорал он, пытаясь выбраться из снега.

От тоски не осталось и следа. Спасибо, Валерий Михалыч за науку. Помогло.

— А ничего, сержант! Встал и пошел к машине. Давай-ка перегружай из моей в твою все. Да, там еще в багажнике есть водка, со свадьбы везу. Тащи все сюда. Поедем на твоей. — я кинул ему ключи от машины, а сам пошел к фуре. На ней будет проще прорваться до окраин, да и помощнее стекла в ней. Все-таки от радиации какая — никая защита..

Сергей потихоньку рылся у меня в багажнике, а я сел на ступеньку «Вольво» и закурил. Так, подведем итоги. Взрывы были, значит в более или мене крупных городах мало кого осталось. Это факт. Только если нет, каких либо убежищ. А он должны быть в любом городе. При Советах еще строили. А тогда на мелочи не разменивались. Если бункер — так на тысячу человек. Если убежище так на пять тысяч. И все это с обеспечением. То есть еда, медикаменты, защита, оружие. Помню как еще в армии, на срочке, обновляли склад НЗ, неприкосновенный запас, блин. Так там туши свиные и говяжьи были с клеймами от пятьдесят четвертого года. И это в 2001 году было. Так что вояки у нас о-го-го еще. Еще все в Советах живут. Особенно старшее поколение. Много, правда, разворовали, много продали, много просто само от времени пропало.… Но я думаю, что есть еще бункера в городах, где должна «элита» прятаться. Мэрия там, администрация города. Этот бункер они должны По-любому поддерживать в рабочем состоянии. Хотя бы в смысле еды и медикаментов. Про защиту, конечно, надеется не приходиться, но чем черт не шутит.

— Серега давай тащи сюда водку! — нужно было успокоится. — У тебя там, кстати, из оружия ничего припрятано в фуре?

— Не…. Я ж только первый рейс делаю. — он извиняющее улыбнулся. — Босс сказал, что бандосов нет на дорогах. Вот я и поехал без ствола.

— Ладно. Давай выпьем от радиации. — я свернул пробку на «свадебном» «Флагмане» и разлил по пластиковым стаканчикам, предусмотрительно вытащенным Серегой, холодную, в багажнике держал, водку. — Чтоб все было хорошо, Серега. Не волнуйся, найдем мы твоих.

Я залпом влил в себя порцию водки и закусил бутербродами с колбасой, Серегой же принесенными. Медленно прожевал, чувствуя как тепло пошло по желудку, и, сразу же, разлил по второй.

— Знаешь что я думаю. — спросил я после того как второй тоже было отдано должное внимание.

— Что? Дернул головой он.

— На машине нам не пробраться. Там у Валдая ракетчики стояли. Там сейчас ад. Нужно двигать в сторону Питера, но напрямки. По лесу. Меньше шансов встретиться с мародерами и военными, вылезшими на поверхность поживиться. Да и местные жители нам не друзья, поверь. — добавил я разливая по третьей.

— Почему не друзья? — он хитро улыбнулся. — Я сам с ними поговорю. Ты только мои слова подкрепи. А там …. И оружие и еда будут.

— Ага. Ты меня уже убедил когда останавливал. — я кивнул с иронией. — А если там участковый будет? Или солдаты беглые? Они ж тебя порвут.

— Так тут наглость нужна. Ты ж все равно остановился. И они дадут все, что нужно. Ты — власть. А я — исполнитель власти. Они же привыкли повиноваться. Тем более сейчас, когда еще ничего не понятно.

— Лады. Тогда давай все что нужно бери и погнали. — я не стал уточнять что власть я пока липовая, что звание и почести мне только через шесть месяцев положены.

Серега сноровисто собрал запас еды и необходимых вещей. Вытащил из заначки монтировку и набор инструментов. Покидал все в рюкзаки и, завязав их, подошел ко мне.

— То…. Лех, тебе, что надо в своей машине? Скажи где лежит — я принесу, — он спрыгнул с высокой ступеньки фуры. — О-о, давай по третьей!

— Давай… — я поморщился, вспомнив об обычае пить третью за любовь. Опять вспомнилась Ирака, Данька, родители, сестры. — Давай за тех, кто не снами, — я вспомнил еще одно толкование третьего тоста.

Серега лихо опрокинул в себя эту порцию и повторил:

— Надо что с машины?

Да. Возьми карту. Там подробная есть. Не заблудится бы. И диски забери от магнитолы, ну саму магнитолу. — я усмехнулся. — Может сменяем на что.

Я поднялся и кинул в кусты пустую бутылку. Взял в руки свой рюкзак, взвалил на плечи. Тут же больно впилась в плечо бережно засунутая в него магнитола. Мысленно выругавшись, поскакал с рюкзаком на месте, авось уляжется. Стало чуть менее ощутимо.

— Ладно, пошли, — я первым двинул в лес, стараясь выбирать места посуше и без талого света. Хотя и выбирать то не из чего было, кругом талый или тающий снег. Ранняя весна. Вот и пришла она….

Я сразу задал темп движения, не боясь, что Серега отстанет. Все-таки только с армии. Главное не сбавлять хода. Раз- два, раз-два. Левой-правой. Как на марше. Идти нам километров триста, а еще неизвестно, кто или что встретиться нам на пути. Раз-два, раз-два. Вокруг только чахлые деревья и снежный наст.

Через полчаса ходьбы замаячила небольшая деревушка без названия. Даже сверившись с картой, я не нашел никаких названий.

— Серега, давай обойдем. Тут наверняка только старухи и старики. Пусть живут в неведении. Тут и радио то наверно нет, не говоря уже о телевизоре, — достал с кармана сигарету и закурил.

«Кент» расслабляет. Звучит как реклама. Хотя ни рекламы, ни телевизора больше не будет. Может потом, через много десятилетий, через сотни и тысячи ошибок все вернется. Я примерно представлял последствия конфликта. Все города стерты с лица земли. Те, кто выжил, либо мародеры, либо военные. Тоже мародеры. Все мародеры и мы тоже будем ими. А иначе не выжить.

С такими мыслями мы обошли деревню по малой дуге. Незачем трогать тех, кто и так прожил свою жизнь в нищете, забытые государством и людьми.

За деревней, как ни странно оказалась вполне приличная дорога. Может кто-то из Питерских комерсов отсюда родом., вот и сделал приличный проезд. Может к матери, может к бабушке. Наверно там ест дом, где есть чем поживиться. Я взглянул на Серегу — казалось, он думает о том же. Но, промолчав и ничего не сказав друг другу, мы продолжили свой путь. В голове вдруг пронеслись строчки песни группы «Ленинград», последней песни, что я слушал:

Мы продолжали свой путь, готовые к любому повороту событий. Мы двигались на город Будогощь Ленинградской области.