Все деньги мира. Том 2

Глава 17 Крышка Одиссею

Ну вот. На ловца и зверь бежит, как говорится. Вот он, наш голубчик. Анохин, комсомольский активист.

Сначала я встревожился. Вдруг сейчас он узнает меня. Вцепится в фальшивую бороду и усы. Начнет трепать.

Кричать, что это и есть тот самый Одиссей. Мол, держите, поймали вора. И все такое.

Но он спросил:

— Что случилось, дедушка? Вы к кому?

Отлично. Вроде ничего не заподозрил. Больше смотрел на Капусту. Подозрительно так. Как будто думал, что у приятеля тесак в кармане.

— Ты мне скажи, мирок, вы почему этих проклятых спекулянтов распустили? — прошамкал я. Подошел еще ближе. Потыкал согнутым пальцем в грудь Анохина. В безупречную белую рубашку с тонким галстуком. — Куда вы смотрите? Вот я тебе расскажу, что у нас во дворе было. Как раз вчера. Или позавчера. На днях, не помню уже, когда. Ты вот меня послушай.

Анохин все уже понял. Перестал внимательно смотреть. Интерес в глазах потух. Наоборот, появилась тоска.

Потом покачал головой. Обернулся по сторонам, ища поддержки. Но его коллега тут же сделал вид, что ему надо идти. Посмотрел на часы, озабоченно пробормотал:

— Ох ты, чуть не забыл. У меня же собрание по «Классовой борьбе на научном фронте» через пять минут начинается. Там Потапов докладывать будет. И еще Хромова пропесочить надо. За пропуски. Ладно, я побежал.

И вправду, тут же смылся. Оставил бедолагу Анохина одного с нами.

— Ну-ка, где твой кабинет, — я тоже огляделся. — Где у вас тут присесть можно? Ноги уже не держат. Я уже весь день хожу. По учреждениям всяким. Правды добиваюсь. Вы могли бы уже сейчас арестовать этого смутьяна Одиссея. Но нет, никому не надо. Все открещиваются. Если тебе тоже не надо, то я пойду. К бабке своей. Под бочок.

Но Анохин снова заинтересовался. Очень даже. Тут же цепко схватил меня за руку.

— Подождите, дедушка. Никуда торопиться не надо. Вы попали, куда надо. Пойдемте ко мне в кабинет. Вы чай будете? Или вам просто воды? — он повел меня по коридору. Обернулся на Капусту. — А вы внук будете? У вас есть, что сообщить? Нет? Тогда подождите здесь, в коридоре. Не мешайте нам, пожалуйста. Скоро ваш дедушка выйдет.

Его кабинет находился в конце коридора. Стандартное такое помещение. Небольшая, уютная комнатенка.

Старенький, но массивный дубовый стол, вращающееся кресло с обивкой из красной ткани, скрипучие стульчики для посетителей. Тяжелые шторы под широким окном. Красный ковер на паркетном полу.

Наверняка Анохин отсюда планировал переселиться. В кабинет поширше. И попросторнее.

Поэтому и рвал жилы. Ловил непокорных фарцовщиков. И всех других смутьянов, нарушителей порядка и хулиганов.

— Садитесь, садитесь, дедушка, — приговаривал он, подвигая ко мне стул. — Ну-ка, расскажите все подробнее. По порядку. Вы пришли как раз по адресу. Мы этого Одиссея давно хотим поймать. Этого нарушителя порядка. Этого строптивца.

Он уселся в кресло, подтянул лист бумаги и карандаш, чтобы делать пометки. Приготовился меня слушать. А мне только это и надо было.

— Ну, так слушай тогда, — я прокашлялся. — Он у меня во дворе торговал, стервец. Прямо устроил там магазин на обочине. Давай из сумки товары раздавать. Всех людей ему какой-то другой пацан приводил. А он им отдавал. И денежки забирал. Я подошел, говорю, ты что же, подлец, совсем совесть и стыд потерял. Как же тебе, такому молодому можно? Спекуляцией поганой заниматься? Продавать тряпки всякие. Тьфу.

Анохин пошевелился. Внимательно всмотрелся в меня.

— Мы с вами до этого не встречались, дедушка? Я где-то вас видел. Но никак не вспомню, где.

Я покачал головой. Снова закашлялся, чуть не задохнулся. Анохин дал мне воды.

— Ты меня не отвлекай. Ну вот, совсем забыл. О чем я там говорил?

Анохин сделал пару записей на бумаге. Почерк у него корявый и непонятный. Как иероглифы.

— Вы говорили, что он у вас во дворе торговал. В открытую. Странно. У нас есть сведения, что он так уже не делает. Торгует с конспиративной квартиры. Она находится… Вы в каком районе живете?

О как. Он уже и про квартиру пронюхал, паскуда. Подбирается все ближе. Надо менять дислокацию.

— Дак тут же, в Тверском, — ответил я. — Неподалеку от Горького. А где живет этот гаденыш?

Анохин сделал еще пометку. Когда писал, сосредоточенно морщил нос.

— Не, он дальше живет. Интересно. Съехал, что ли, с той квартиры? Или опять начал торговать на улице.

Да, мне тоже интересно. А вот еще бы узнать, что за шухер такой вокруг меня завертелся? Это же моя главная цель визита сюда.

— Я тебе вот что скажу, малой, — я перестал кашлять. Подвинулся чуть ближе на скрипучем стуле. — Этот твой Одиссей малый не промах. Я слышал, как к нему так люди обращались. Друзья-товарищи. Бегали там всякие. Я ведь рядом сидел. На лавочке. А он, падлюка, даже ухом не повел, когда я ругался. Почему он такой нахальный? Может, его кто прикрывает из ваших? Поэтому он себя так ведет? Ты мне скажи. Как коммунист коммунисту.

Анохин бросил карандаш. Кажется, я наступил на мозоль.

— Не знаю, дедушка. Вас, кстати, как зовут? Анатолий Михайлович? Очень приятно. Я вам так скажу. Он вообще очень мутный тип. Этот ваш Одиссей. Появился ниоткуда. Как будто вынырнул. Действует нахрапом. Дерзко и решительно. Ничего не боится. Идет напролом. Всегда сухим из воды. Его явно кто-то поддерживает. Но вот что я вам скажу. Есть надежда. Недавно наш первый секретарь горкома, Олешников, за него вплотную взялся. Не было бы счастья, да несчастье помогло. У него дочка есть. У секретаря. Так вот, она хотела джинсы себе купить. У этих проклятых фарцовщиков. И этот Одиссей ей подделку продал. Самострок у них называется. Фальшивка.

Я долбанул кулаком по столу. Вот уроды. Кто это был? Поймаю, уши на пятки натяну.

— Вот-вот, — Анохин остановился, посмотрел на меня. Одобрительно кивнул. — Олешников тоже разозлился. Разбушевался. Сказал, что всех фарцовщиков в бараний рог скрутит. Тут же дал команду. Спекулянтов этих разогнать. Одиссея поймать. Посадить. Показательно судить. По всей строгости закона. Чтобы никому неповадно не было. Чтобы все знали, чем это грозит. И больше не смели за импортными шмотками гоняться.

Он перестал ходить туда-сюда. Остановился. Снова уселся за стол.

— Так что, вы, Анатолий Михайлович, очень нам помогли. По какому адресу вы живете? Мы туда патруль пошлем. Комсомольскую дружину.

Я наморщил лоб. Пару минут вспоминал адрес. Наконец, назвал улицу подальше. От гостиниц и «Березки».

— Он хитрый и скользкий, — продолжал Анохин. — Второй раз уже к вам не сунется, скорее всего. Но, видимо, где-то там рыскает. Поэтому, мы ваш квартал прочешем. Может, поймаем. Спасибо вам, Анатолий Михайлович. От лица комитета комсомола Тверского района. Большое пламенное спасибо.

И в порыве чувств крепко пожал мне ладонь. Потом поморщился.

— А у вас сильные руки. Ну, рад был побеседовать.

Быстренько выпроводил меня из кабинета. В коридоре меня встретил Капуста.

Мы вышли из здания. Навстречу вышел Бочка. Он лузгал семечки.

Я семенил по-стариковски. Пока мы не отошли подальше. Наконец, подошли к станции метро.

— Ну, что там? — спросил Капуста. — Узнал?

Я кивнул.

— Значит так. Бери своих оболтусов. Пушкина и Змея. Хотя нет, пусть продолжают заниматься. Тем, что я поручил. Ты сам займись этим. Прямо сейчас. Не отходя от кассы. Пробей все про дочку Олешникова. Кто такая? Где учится или работает? Что предпочитает? Какого цвета у нее зубная паста? Короче, все. И кто из наших продал ей самострок. Из-за этого весь кипеш поднялся. Надо быстро все решить.

Капуста присвистнул.

— Вот оно что. Неужели это мы прокололись? Но не может быть. У нас самострока не было. Только фирма. Или кто-то другой пихнул? А тобой просто так прикрылся? Ладно, узнаю. А с Косматым что делать будем?

Я подумал.

— А что делать? Ничего. Отправь Пашу к Окуню. Нату и Бука тоже. И Деловара. Возле «Березки» сейчас все равно менты шерстят. Там пусто. Народу нет. Просто пусть всех покупателей отправят на хату. Напрямую. Через сарафанное радио. Нельзя же, чтобы из-за этих придурков продажи встали. А в гостиницы Бочка будет ездить. Забирать товар.

Капуста кивнул. Сам я поехал обратно домой. На хату.

Бочку взял с собой. Я его сейчас всюду буду таскать. Как телохранителя. Без него опасян ходить.

Когда приехал, сначала осмотрелся. Нет ли засады. Времена сейчас тяжкие. Приходится ходить с задранной головой.

Нет, все в порядке. Дома остался только Ракета. Бедолага все так же спал в спальне.

Я проинструктировал Бочку:

— Бери с собой двух крепких и здоровых друзей. Не меньше тебя чтобы. Такие же шкафы. Есть у тебя такие? Вот, отлично. Плачу каждому по сотне. Будете ездить вместе со Штырем по гостиницам. Чтобы он спокойно забирал товар. А если будут наезжать, отводите за угол. И наваляйте хорошенько. По сусалам. Только осторожно. У них могут быть ножи. Или кастеты.

Бочка кивнул.

— Сделаю, шеф. Все будет в ажуре. Ни одна падла мимо не проскочит.

Так, ладно. Это главное. Чтобы продажи не тормознулись.

Я отправил Бочку за товаром. Сам проверил Ракету.

— Ну, ты как? Очухался? Домой поедешь?

Ракета покачал головой. Он лежал с закрытыми глазами. Веки заплыли от синяков.

— Жрать хочу. Уже более-менее. Да, домой поеду. Родителям скажу, что подрался. С хулиганами.

Я кивнул. Хотя Ракета и не видел.

— Езжай. Сейчас я тебе принесу перекусить. А потом Штырь отвезет домой. Он скоро с ребятами приедет. Из «России».

Ракета открыл глаза. Удивился.

— А что это с тобой? Что за старикашка?

Ах да, точно. Я же до сих пор в гриме.

— Что, это? Это концерт художественной самодеятельности, — ответил я. Махнул рукой. — Не обращай внимания.

Оставил Ракету и отправился обедать. Мне как раз надо было еще подумать. Хорошенько. О том, как быть дальше. Тут сейчас самое важное — это не делать глупых движений.

Забежал в магазин рядом с домом. Купил консервы, колбасы, хлеба. Пирожков с капустой, молочного коктейля.

Принес Ракете и вывалил на стол. Приготовил ему. Накормил.

Потом ждал Штыря. Вместе с Бочкой. Но ребята так и не ехали. Что за чертовщина?

Ракета сидел рядом. Хрумкал опухшими челюстями. Посмотрел на меня.

— Что сидишь, как на иголках? — с усилием сказал Ракета. — Штырь их в гостиницу повез? Ну, значит, держись. Они наверняка с этими ребятами столкнулись.

Вот паскудство. Верно. Как интересно, теперь себя покажет Бочка? Сможет ли справиться?

Сейчас что-то черные времена. Как бы еще не прилетели известия о новых заварушках.

От большого количества грузных и тяжелых тел машина присела на рессорах. Штырь это чувствовал. Он всегда ощущал машину.

И сейчас чувствовал, как тяжело идет «Победа» на поворотах. Покосился на Бочку. Тот сидел рядом. Занимал все пассажирское сиденье.

Штырь глянул назад. Там еще два мордоворота. Рожи совсем бандитские. Хотя Бочка уверял, что они добропорядочные граждане. Он познакомился с ними на секции карате.

Ага, конечно. Известно, кто там занимается карате. Самые настоящие звери. Убийцы. Готовые разорвать человека голыми руками.

— Ну, и что ты думаешь? — спросил Бочка. — Как все это закончится? Повяжут Витю?

Вообще-то, шеф предупредил, никаких разговоров о делах. При посторонних. И никаких имен.

Но, с другой стороны, эти парни вроде телохранителей. За деньги работают. По-любому, в курсе дел будут.

— Не-а, — Штырь покачал головой. — Кого угодно. Но только не шефа. Он вывернется. Вот увидишь. Да еще и выгоду на этом поимеет.

Бочка кивнул огромной головой.

— Что есть, то есть. Скользкий, как угорь. Непотопляемый. Сколько раз я думал все, каюк. Но нет. Наоборот. Еще выше забирается.

Он посмотрел на дома за окном. Сжал огромный кулак. Сказал громко:

— Ну, значит, мы с тобой сошлись во мнениях. Вот и отлично. Значит, будем ломать этих гадов. Пусть только попробуют сунуться.

Они как раз заехали в Зарядье. Штырь прислушался к скрежету коробки передач. Надо разобрать и снова смазать.

Пару поворотов. И вот они свернули на Разина. Вдали показалась набережная Москвы-реки. Перед парапетом проехал грузовик.

Штырь снова повернул в небольшой переулок. И подъехал к воротам гостиницы. К въезду во внутренний двор.

Бочка похлопал Штыря по плечу.

— Ну, давай, Барабанов. Иди за товаром. Мы здесь подождем. Все, как обычно. Не беспокойся.

А Костя не особо и беспокоился. Какой придурок полезет против таких верзил?

Он помахал сторожу, заехал внутрь и припарковался у служебного входа. Вылез из машины и направился в гостиницу.

Как обычно, сначала зашел к Мукомолову. Того не было в кабинете. Штырь спросил у дежурной по этажу, куда подевался зам.

— Где-то тут ходит, — ответила рассеянно. — Подожди. Посиди. Ты за товаром приехал?

Штырь кивнул. Нашел себе кресло в зоне отдыха в конце коридора. Уселся там. Думал, что генератор опять барахлит. И надо его менять скоро.

С лестницы бесшумно вынырнул Мукомолов. Штырь метнулся к нему.

— А, это ты, — поморщился зам директора. — У твоего шефа же проблемы. Весь город гудит. А ты все равно приехал?

Штырь пожал плечами. Ответил, как учил Одиссей:

— Это все временные затруднения. Скоро решатся. На деле не должно отражаться.

Мукомолов удивленно поднял брови.

— Правильно говоришь. Молодцы, ребята, — он подумал и повертел ручкой в тонких пальцах. — Ну, раз так, тогда забирай. Ты иди пока вниз. Я позвоню. Скажу, чтобы встретили.

Ну и отлично. Штырь так и сделал. Привычно спустился в подвал. У него тут уже все схвачено.

Пересчитал вещи, принял, начал таскать наружу. Потом хотел подняться наверх к Мукомолову, но завхоз, присутствовавший при передаче, остановил его.

— Заместитель директора уже уехал, — сказал он. — Я уже видел, как ты принял товар. Все в порядке. Можешь езжать. Я сам доложу Лариону Парфеновичу. Лады?

Штырь слегка встревожился. Это уже не по правилам.

Мукомолов всегда лично смотрел список товаров. После передачи. И сверял со своим списком. Проверял цены. А сейчас куда-то свалил.

— А деньги? — спросил Штырь. — С ними как быть?

Завхоз махнул рукой.

— Это уже потом расплатишься. В следующий раз. Когда приедешь.

Так, уже что-то совсем безумное. Мукомолов не мог отдать такое распоряжение.

Но Штырь не стал спорить. Кивнул. Поднялся к администратору. Позвонил заму.

Тот не брал трубку. Штырь выглянул наружу, во двор, и не увидел «Волгу» Мукомолова. Действительно, уехал.

Ладно. Главное — забрать товар. С деньгами уже пусть Одиссей сам разбирается.

Штырь вышел, сел в машину.

— Все путем? — басисто спросил Бочка. — Забрал?

Штырь кивнул и завел двигатель. Поехал по кольцевой дорожке внутри двора «России». Выехал за территорию. Снова помахал сторожу.

Промчался пару кварталов. Когда свернул на небольшую улочку, их обогнал оранжевый «Москвич».

Резко затормозил. Так что Штырю тоже пришлось остановиться. Чтобы не врубиться в задницу и бочину «Москву».

Хлопнули дверцы. Из «Москвича» выпрыгнули четверо суровых парней. И бросились к ним.

— Эге, вот же они, — удивленно сказал Бочка. — Я узнаю одного из этих придурков. Это они гонялись за Витькой. А теперь к нам пришли, получается?

Парни подскочили к машине. Хотели вытащить Штыря, но Бочка и его коллеги тоже вылезли из машины.

— Слышь, свалили отсюда к чертовой бабушке, — пригрозил Бочка. — А то снесу башку нахрен.

Нападающие сначала остановились. Посмотрели на Бочку. Удивились.

Из этой четверки только один ростом с Бочку. Лысый такой. Остальные поменьше. Но все борзые.

— Вы кто такие? — спросил лысый. — Этот парень наш. Пусть отдаст товар и деньги. И можете идти. А лучше, переходите под наши знамена. Вашему тупому Одиссею скоро крышка.

Бочка покачал головой.

— Это тебе крышка, падла лысая.

Тогда парни снова бросились Бочку и его товарищей.