Все это красивое превосходство

– Вот, черт, женщина! Ты не говорила, что любишь играть с огнем, – прорычал он.

– Было бы интереснее, если бы я предупредила тебя? – Спросила я с усмешкой.

– Я считаю до трех. Один... два…

Прежде чем он успел сосчитать до трех, я проскользнула между ним и стеной и с тихим визгом быстро пошла по коридору. Оглянувшись через плечо, я увидела, что его глаза неотрывно смотрели на мою задницу. Качнув ею еще раз, я повернула голову и улыбнулась.

Наверное, Риз прав. Это должны быть самые лучшие несколько недель моей жизни.

Пока все не закончится.

********

Когда мы добрались до спортзала, там оказалось пусто.

– Думаю, мы опередили Брайана этим утром, – сказала я, когда Риз открыл передо мной дверь.

– Нет. Он больше не будет тренировать тебя, – признался он, подходя к музыкальному центру.

– Что? Почему?

Он не ответил мне, пока не включил музыкальный центр и не встал прямо предо мной.

– Потому что. Я сказал ему, что сам буду твоим тренером.

– Ты хоть знаешь, что надо будет делать? – Спросила я, чувствуя, как бабочки запорхали у меня в животе.

– Я наблюдал за вашими тренировками, пока не понял, что не смогу больше этого выносить. Я не хочу видеть никаких рук около тебя, кроме своих.

– Брайан вряд ли... – я запнулась, прежде чем случайно выдать секрет Брайана.

– Мне все равно – гей он или натурал. Мне это не нравится.

Мне пришлось скрывать свою довольную улыбку.

– Тогда тебе лучше сделать так, чтобы это стоило того, – съехидничала я.

Риз ничего не ответил, только приподнял темную бровь и, взяв меня за руку, повел к коврикам на полу.

– Начнем с растяжки.

Когда я легла на пол у ног Риза, звуки тяжелой, но чувственной музыки Nine Inch Nails «Closer»,¹⁷ разлившейся по комнате, отражались от стен и окутывая меня, увеличивали напряжение между нами. Он смотрел мне прямо в глаза, встал передо мной с широко расставленными ногами и взял мою ногу. Все еще наблюдая за мной, он скользнул ладонью по моей икре к задней части колена, согнул ногу, наклонился ко мне и медленно стал прижимать мое бедро к моей груди. Он расслабился, а потом снова наклонился, нажимая сильнее и растягивая меня.

Слова песни резонировали в моей голове, и прикосновения Риза откликнулись в моем теле, когда он наклонился, чтобы положить руки на мои бедра, стабилизировать их, чтобы надавить сильнее плечом на мое колено. Я чувствовала растяжения между ног, но также улавливала пульсацию чего-то ближе к центру. Пульсацию чего-то более глубокого. Чего-то горячего.

– Ты чувствуешь это? – Спросил он низким гулким голосом.

Я уже практически задыхалась.

– Да. Я прекрасно это чувствую.

– Ммм, хорошо. Давай мне сюда другую ногу. – Риз отпустил мою левую ногу и сместился, чтобы сделать тоже самое с правой ногой. Когда он расслаблялся и снова с сильными толчками надавливал, он замычал, и меня окутывал жар страсти.

Когда он подошел к концу растяжки правой ноги, я почувствовала, как мое сердце начинало биться быстрее. Если он последует примеру Брайана, то я знала, что будет дальше. Конечно же, Риз не отпустил мою ногу; он выпрямил ее, и скользнул ладонью по внутренней стороне моего бедра к паху, чтобы растянуть его там.

Я машинально подняла вторую ногу, и Риз также прижал ладонь к ее внутренней стороне, надавливая, заставляя мои ноги раскрыться. Он наклонился, чтобы немного помочь себе, надавливал своим весом. Риз провел руками по внутренней стороне моих ног к щиколоткам, чтобы ноги не сгибались, и наклонился ближе ко мне, удерживая мою растяжку.

О, Боже!

Я сжала пальцы в кулаки, которые лежали по бокам. Я готова была умолять его поцеловать меня и прикоснуться ко мне, но я все-таки сдержалась. Я закрыла глаза, но не потому, что мне было больно, а потому, что почувствовала, как его живот прикасался к месту между моих ног.

– Посмотри на меня, – хрипло приказал Риз.

Я сделала, как он попросил. И увидела отражение всех своих чувств на его лице.

– Риз…

Он наклонился еще ближе, его тело прижалось к моему паху. Я едва услышала его шепот:

– Твои трусики мокрые?

– Нет, – ответила я автоматически.

– Врешь, – сказал он со злым блеском в глазах.

Я промолчала. Я не знала, что сказать, кроме как мне хотелось умолять его потушить пламя, которое сжигало меня сейчас, но я сдержалась.

– Ты бы хотела, что бы я снял их прямо сейчас и погрузил пальцы внутрь тебя, чтобы кончила?

Я не смогла этого отрицать. Конечно, хотела бы.

– Я мог бы доставить тебе огромное удовольствие, Кеннеди, – сказал он, наклоняясь ко мне, – но я не буду. Не буду, пока ты меня сама не попросишь.

Мне хотелось кричать, стонать и умолять, но я сдержалась. Я просто позволила его глазам поглотить меня и прикусила язык, решив не сдаваться ему так легко. Это стало больше, чем просто сопротивление Ризу, это стало битвой воли. Он хотел, чтобы я умоляла его, а я хотела, чтобы он заслужил это.

– И ты сможешь так долго ждать? – Спросила я, еле заметно вращая бедрами под ним.

Я знала, он почувствовал мое движение. Я услышала шипение сквозь зубы.

– Я обещал тебе правду, и правда, в том, что я не знаю, как долго смогу ждать.

Я не сдержала улыбку. Я ничего не смогла с собой поделать. Мне понравилось, что он признался мне в этом.

– Тогда, может быть, это продлиться еще немного, – сказала я, высвобождая свои лодыжки из его захвата, чтобы обхватить ногами его талию.

Я улыбнулась, глядя на его выражение потрясенного желания, на его лице. Наверное, мне действительно нравилось играть с огнем.

Быстрым движением Риз схватил меня за запястья и притянул к себе. Он обнял меня, прижимая к себе, приподнимая на несколько дюймов, и снова опуская на свою заметную эрекцию.

– Я бы не стал ждать слишком долго. Это может закончиться очень плохо.

– Может быть, мне нравится опасность. Может быть, это то, что мне нужно.

Наклонившись вперед, Риз прошелся языком от моей шеи до мочки уха.

– Я дам тебе все, что захочешь. Столько, сколько ты захочешь. Опасные, грубые, самые грязные вещи, о которых ты только сможешь подумать. Я сделаю все для тебя, детка. Я доведу тебя до оргазма, а потом слижу все это с тебя. С этого сексуального ротика, с этих восхитительных сосков. С этой красивой задницы. Я войду глубоко в тебя, и не буду выходить из тебя несколько дней.

Риз медленно прижал мои бедра к своим, продолжая нашептывать мне на ухо откровенные и непристойные вещи, распаляя меня. Натиск был одновременно со всех сторон – и в теле, и в разуме, – возбуждал меня все сильнее и сильнее.

– Ммм, что я сделаю с тобой... Я погружу пальцы в тебя и буду ласкать тебя изнутри. Сначала быстро и жестко, потом медленно и мягко. – Движение его тела подо мной нарастало, и мне все труднее и труднее стало сдерживаться. – Я попробую тебя на вкус. Черт, могу себе представить, какая ты сладкая и нежная, как ваниль. И каково это маленькое упругое тело, обхватившее мое тело. Горячее. Скользкое. Если я закрою глаза, то смогу представить, как ты скользишь по мне прямо сейчас. Такая мокрая. Кеннеди? – Прошептал он.

– Что? – Я застонала, все мои чувства сконцентрировались на точке соприкосновения наших тел.

– Я чувствую твои мокрые трусики через одежду. Потому что ты уже близка, да? Ты близка. Если бы я сделал это, – пробормотал он, положив руку между нами в этой точке, поглаживая пальцами именно там, где требует мое тело, как будто там было помечено знаком, который был виден только ему одному. – Дай мне это, Кеннеди, – прошептал он, касаясь моего уха. – Я хочу посмотреть, как ты кончишь.

Глаза Риза, прикованные к моему лицу, не отпускали меня, и я чувствовала, как мое тело выходило из-под контроля. Снова и снова, он двигал рукой пока…

О черт, о черт, о черт!

Мои мышцы сжались, и я начала хватать ртом воздух, сдерживая звуки оргазма. Я была не в состоянии больше сдерживаться. Мое дыхание останавливалось и продолжалось, останавливалось и продолжалось, и я, тяжело дышала ему в шею, мои руки прижалась к его широкой груди, когда он продолжал ласкать меня. Когда я возвратилась на землю, Риз замедлил движение пальцев, уже мягко поглаживая меня, пока мое дыхание не вернулось в норму.

– Это было прекрасно, – прошептал он, наклоняясь, что поцеловать меня в шею.

О боже, Риз только что наблюдал за моим оргазмом на полу спортзала.

Я почувствовала, как мое лицо покраснело, и спрятала его в изгибе его плеча. Риз откинулся назад и взял мое лицо в ладони. Мне было очень неловко смотреть ему в глаза.

– Не скрывай это от меня. Никогда не скрывай это от меня.

На несколько секунд, слишком коротких секунд, Риз поцеловал меня в губы самым сладким своим поцелуем прежде, чем снова обнял меня и прижал к своей груди.

Через несколько минут, когда мое обмякшее тело стало приходить в норму, Риз снова отстранился.

– Держу пари, Брайан никогда раньше не растягивал тебя так, правда?

Его глаза сверкали озорством, и мне снова пришлось сдерживать улыбку.

– А ты не хотел бы это узнать?

Его глаза сузились, и он шлепнул меня по заднице.

– Что? Я уверен, что не расслышал.

Я улыбнулась ему своей самой невинной улыбкой.

– Ничего. Я ничего не сказала.

– Так я и думал, – сказал он, целуя кончик моего носа. – Как насчет завтрака? Я умираю с голоду.

– Еще бы, – поддразнила я, опираясь на его плечи и поднимаясь на все еще слегка трясущиеся ноги. – Пойдем, покормим твоего зверя.

– О, ты уже стала немного доверять мне, – сказал Риз, беря меня за руку, когда мы выходили из спортзала.

Глава 27. Риз

Как бы мне ни хотелось провести спокойный завтрак с Кеннеди в моей комнате, я все же решил, что пока нет причин подвергать себя такому испытанию. Ее дерзкие шуточки и мое пылкое воображение, рисующее ее обнаженную в душе в соседней комнате, усугубляли мое состояние, и этого было более чем достаточно, чтобы перенести завтрак на палубу. У всех на виду.

Я улыбался, предвкушая реакцию Кеннеди, когда провожал ее обратно в соседнюю каюту, а не в ее крошечную общую каюту для экипажа.

– Я попросил Кареша перенести твои вещи сюда.

Она посмотрела на меня встревоженными глазами.

– Я не хочу, чтобы другие думали, что я...

– Мне все равно, что думают другие, и тебе должно быть тоже. Я хочу, чтобы ты была здесь. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Это все, что имеет значение. Все остальные пусть идут к черту.

Может, она хотела поспорить, но не стала, особенно после того, когда я открыл дверь в каюту и Кареш внес еще несколько изменений, о которых я его просил. Огромный букет в хрустальной вазе стоял на комоде. Ее косметичка стояла на туалетном столике. Ее халат висел на крою кровати, которая была заправлена, пока нас не было. Занавески на балконе были раздвинуты, открывая потрясающий вид. И, самое главное, в укромном месте стоял крошечный кофейный столик, за которым она смогла бы сидеть и наслаждаться видом на открытом воздухе так часто, как ей захочется. Несмотря на то, что, по словам Кареша, она была в восторге от того, что у нее было маленькое окошечко в прежней каюте, я решил, что балкон сейчас имел решающее значение.

Так оно и вышло.

Она повернулась ко мне сияющими глазами и улыбнулась.

– Спасибо тебе. Здесь очень красиво.

– Тебе это и в подметки не годится.

– Так приятно, что я даже не буду ничего комментировать, – пошутила она.

– Я уверен, что ты выскажешься позже.

Она засмеялась.

– Наверное.

Я ждал, когда она придет на верхнюю палубу. Когда она поняла, что мы будем завтракать с моими гостями, ей потребовалось чуть больше времени, чтобы привести себя в порядок. Поэтому, я выполнил ее желание, как бы не было тяжело мне оставлять ее там одну.

Нам как раз принесли кофе, и мы вели светскую беседу, когда ко мне подошел Кареш.

– Что-нибудь еще я могу для вас сделать, сэр?

– Нет. И все, что вы сделали для Кеннеди, было идеально. Спасибо тебе.

Он кивнул.

– Спасибо, сэр. Я рад, что все понравилось.

Джереми Хоббс, тридцатилетний IT – специалист, разработавший антивирусную программу, сказал до того, как Кареш смог уйти.

– Я бы хотел, чтобы рыжеволосая красавица присоединилась ко мне сегодня утром. Вы позовете ее?

Кареш кинул на меня быстрый взгляд и потом кивнул.

– Конечно, сэр. Я дам ей знать.

– Ты уже устал от этого, Спенсер? – Спросил меня Натан Тодд, молодой филантроп, у которого всегда есть несколько... сомнительных идей, которые он любит держать в секрете. И я, конечно, могу помочь ему это сделать.

– Эмбер – красивая женщина, – уклончиво ответил я. Немногие клиенты отправляются в одно и то же путешествие на одной яхте с одним и тем же экипажем, но Натан – один из них. В последний раз, когда он был на борту, он интересовался Эмбер, но ей было интересно развлекать только меня и в интимной обстановке. Я предоставляю каждому члену экипажа делать выбор самостоятельно. Все сотрудники проходят проверку, как и мои клиенты, на случай, если им захочется пойти дальше, но то, что происходит во время круиза, всегда происходит по обоюдному согласию.

– Святой Боже, кто ее позвал? – Спросил Натан, полностью игнорируя меня и смотрел поверх моего плеча. Я повернулся и увидел Кеннеди, идущую к нам. У нее была такая сексуальная, изящная походка, о которой я сомневаюсь, что она вообще знает, но она была чертовски горячей.

Ее глаза практически светились в ореоле темных ресниц, а губы окрашены в розовый цвет. Они были похоже на спелые персики, жаждущие, чтобы их попробовали. Ее волосы были собраны в пучок на макушке, несколько прядей свободно ниспадали на голые плечи. На ней было прямое белое платье с бретельками, переплетающимися на груди и завязывающимися на шее. Золотое кольцо в центре груди открывало ее дразнящее декольте, и я смог бы поспорить, что на ней не было бюстгальтера.

Я услышал скрежет ножек стульев, оглянулся и увидел, что все мужчины за столом встали, когда она остановилась около меня. Она посмотрела на каждого из них, кивая и улыбаясь прежде, чем обратила свои полупрозрачные глаза на меня.

– Доброе утро, – сказала она, как будто мы не провели его вместе.

– Почему бы тебе не присесть рядом со мной, принцесса? – Спросил Элдон Крисп.

– Почему это рядом с тобой, старина? – Спросил Натан. – Ей нужно что-то более захватывающее.

– Тогда ей не повезет с тобой, – язвительно ответил Джереми прежде, чем повернулся к Кеннеди. – Милая, я обещаю, что смогу сделать этот месяц лучшим в вашей жизни.

– Какого черта, Хоббс? Ты только что попросил кого-нибудь привести! – заворчал Элдон.

– Я бы с удовольствием поменялся на эту.

Я прочистил горло, подавляя внезапное желание ударить себя в грудь, а потом выбить дерьмо у каждого из них. Я должен был напомнить себе, что, в конце концов, они здесь для этого. Только не с Кеннеди, но они этого еще не знают.

– Джентльмены, это Кеннеди, и она присоединится за завтраком ко мне сегодня утром. И каждое следующее утро, – добавил я резко и многозначительно.

Я мог только надеяться, что они поняли это, раз и навсегда, потому что что-то подсказывало мне, что я смогу очень легко впасть в ярость из-за Кеннеди. Как правило, мои гости могут общаться с тем, с кем захотят, если этот человек тоже заинтересовался. Я никогда никому ничего не запрещал. Никогда не заботился об этом. Но сейчас все по-другому. Она не кто-то. Я бы с радостью прибил одного, двух или всех, если даже они будут дышать в ее сторону. Прибью или разорву на части, в любом случае.

За столом воцарилась тишина, когда я выдвигал пустой стул для Кеннеди. Она улыбнулась мне и грациозно села. Она чопорно сидела на краешке, пока ей наливали кофе и принесли первое блюдо из свежих тропических фруктов. В течение всего утра она непринужденно болтала с моими гостями, как будто она всю свою жизнь провела на яхте, окруженной богачами, а не работала на них наемной прислугой.

Когда убирали посуду, чтобы принести основное блюдо, появилась Эмбер, выглядевшая очень... соблазнительно в обтягивающем черном платье, которое подчеркивало каждый изгиб ее тела. Она одарила меня ослепительной улыбкой, но увидев рядом со мной Кеннеди, улыбка ее угасла.

Я слишком хорошо знаком с женскими разборками и с тем, какими злобными они могут быть по отношению друг к другу. Именно по этой причине мгновенно сработал мой инстинкт, и я кинул ей предупреждающий взгляд, когда она села рядом с Джереми.

К моему облегчению, она не показала свои коготки, а мужчины, вроде бы, вели себя достойно. Никого не пришлось ставить на место. Конечно, день только начался.

Когда завтрак закончился, все разошлись, кто-то вернулся в свою каюту, кто-то отправился в спортзал, чтобы потренироваться, пока мы все ждали приготовления на верхней палубе. Мужской персонал яхты суетился, разбирая стол и убирая наши стулья с возвышения, на котором мы сидели за утренней трапезой. После этого они демонтировали платформу, чтобы открыть бассейн под ней, в котором гости смогут наслаждаться в течение оставшегося дня.

Пока они работали, я повел Кеннеди к поручням в носовой части яхты, к тому месту, где я увидел ее в ту ночь, когда мы покинули Марина дель Рей. Я прижал ее к перилам, прижимаясь к ней грудью, наслаждаясь тем, как она идеально мне подходит, как она сливалась со мной. Я даже не был уверен, что она почувствовала тоже самое, но я это заметил.

– Мистер Спенсер, пожалуйста! – Тихо воскликнула она с притворным возмущением. – Я ваш сотрудник! – Она посмотрела через мое плечо, чтобы убедиться, что нас никто не видит. Я не знал кто там, но мне было наплевать на это. Все мое внимание было сосредоточено на этой великолепной женщине, обтекающей меня словно масло.

– Прекрасно, я освобождаю тебя от работы до конца дня, – сказал я, наклоняясь, чтобы прикоснуться к ее губам.

– Но я не работала вчера. Или позавчера. Или...

Я прервал ее поцелуем, скользнув языком по шелковистой внутренней стороне ее нижней губы, и мой рот наполнился слюной от ее сладкого вкуса.

– Я ничего не говорил об этом вечере. Тебе платят за танцы, так что ты будешь танцевать.

Она отодвинулась и посмотрела на меня взглядом, который я не смог понять.

– Я танцую?

– Ты танцуешь. Но до этого времени ты моя. – Сказал я ей, разворачивая ее в своих руках, чтобы прижать ее лицом к перилам. – Вся моя.

Я провел рукой по ее талии, между ее тяжелыми грудями, к шее, поворачивая ее голову к себе. Я прошелся языком от ее ключицы до уха, и потерся член о ее попку.

– Надень что-нибудь только для меня сегодня. То, что мне понравится. Ты сделаешь это для меня? – Спросил я.

Я услышал ее учащенное дыхание, когда провел рукой вниз по ложбинке между грудей, скользя запястьем по набухшему соску.

– Да, – ответила она, задыхаясь.

– Только для меня, – повторил я.

– Только для тебя.

Я неохотно отпустил ее и отодвинулся.

– Почему бы тебе не переодеться, пока я буду обсуждать сегодняшний вечер с Карешем?

Кеннеди повернулась ко мне лицом, ее щеки покраснели, веки полуопущены.

– Ты – дьявол. И ты ведь знаешь это, я права?

Я подмигнул ей.

– О, ты даже понятия не имеешь какой.

Развернуться и уйти от нее, было сложнее, чем я думал.

Глава 28. Кеннеди

Я рассматривала наряды в шкафу своей новой комнаты и ломала голову, что могло бы понравиться Ризу.

– Не могу же я прийти туда голой, – сказала я пустой комнате, хихикая при мысли о его реакции. Но мой смех замер при мысли о чужих взглядах, устремленных на меня. Я не эксгибиционист.

Я понятия не имела, что надеть, пока не наткнулась на простую серую толстовку. Это напомнило мне о том, что Риз сказал много лет назад. Если он увидит меня в этом, то он вспомнит, что рассказывал мне, и поймет, что я имела в виду, когда одевалась. Но это не подходило для жаркого дня у бассейна. Нет, с этим мне придется подождать до вечера. И Ризу тоже.

Взволнованно улыбаясь, я выбрала платье, которое подчеркивало все изгибы моего тела и выгодно оттеняло цвет волос. Хотя в нем не было столько смысла, как в моем вечернем наряде, но я понимала, что Ризу непременно захочется снять его с меня, а значит, оно тоже ему понравится.

Я надела сандалии с золотыми ремешками, взяла солнцезащитные очки и солнцезащитный крем и села на край кровати, чтобы позвонить Карешу. Риз – не единственный, кому иногда нужна помощь.

Двадцать пять минут спустя я шла по полированному деревянному полу верхней палубы к месту вечеринки, которая уже началась. Трое из четырех мужчин, с которыми я завтракала, лежали вокруг бассейна, а двое мужчин, которых я раньше не видела, в гидромассажной ванне с двумя незнакомыми девушками. Джереми натирал маслом едва одетую Эмбер на небольшой открытой палубе слева от бара.

Тихо наигрывала музыка, и со всех сторон были слышны разговоры, смех, плеск воды. Наконец-то, я увидела, за что платят эти люди. Это словно жить мечтой несколько недель – бесконечное яркое солнце, бескрайнее море, бесконечные напитки и прекрасные женщины. Веселье никогда не заканчивается, и я не сомневалась, что на яхте есть гораздо больше развлечений, чем просто танцы. Здесь можно безнаказанно переспать с женщиной, свободной от суждений, болезней и других последствий.

Я даже не осознала, что остановилась в тени, чтобы посмотреть на сцену, пока справа от меня не появился Риз.

– Что-то случилось?

Почему-то мне хотелось заплакать. Я понимаю, что это выглядело бы смешно, но все равно очень хотелось.

– Так вот за что они платят. Вот как ты зарабатываешь деньги. Предоставление наслаждений в течение нескольких недель кучке скучающих, похотливых мужчин с большими деньгами и огромным количеством свободного времени.

– Я продаю фантазии, Кеннеди. Это как в моих клубах, только уровнем выше. Эти мужчины здесь для того, чтобы насладиться прекрасными видами, отличной едой, флиртующими и танцующими для них красивыми женщинами. В основном, они здесь, чтобы чувствовать себя лучше. Они платят мне, чтобы я в какой-то степени превратил их фантазии в реальность. Они едят, они пьют, они становятся теми мужчинами, которыми они захотят стать, а потом возвращаются к своей скучной жизни. Вот и все. Не путай это с чем-то другим.

– Просто это кажется таким... грязным.

– Вовсе нет. Это именно то, что ты видишь, не более. Мужчины платят за внимание красивых женщин.

– Но некоторые из них в конечном итоге занимаются сексом.

– Да, некоторые из них получат немного больше, чем просто флирт, но это их обоюдное желание.

– Это что-то вроде элитной эскорт – услуги¹⁸.

– Ты так говоришь, будто я сутенер.

– А разве нет? – Спросила я, глядя прямо ему в глаза.

– Нет, Кеннеди. Нет. Я зарабатываю деньги, платя очень красивым женщинам. Гораздо меньше, чем требуют на любой другой работе в мире. По большей части, все, что им нужно сделать, это появиться и улыбаться. Некоторые танцуют, некоторые поют, некоторые делают массаж, некоторые подают блюда в экстравагантных платьях. Это просто такая работа. Точно такая же, как твоя. Я нанял тебя танцевать и развлекать моих клиентов, что ты и делала.

– Я еще не обслуживали ни одного гостя, – с сомнением ответила я.

Риз усмехнулся.

– Это потому, что я не хотел убивать кого-то в начале поездки.

Я попыталась улыбнуться, но все мои мысли возвращалась к сцене передо мной. И роли Риза в этом.

– Ты... ты... был с... большинством из этих девушек? – Я даже не смогла посмотреть ему в глаза, когда задала этот вопрос, но я должна была задать этот вопрос.

– Разве это имеет значение? Ты видела мои анализы.

Я подняла на него изумленные глаза.

– Конечно, это имеет значение!

– Не должно. Ты единственная, с кем мне интересно проводить время. Всегда.

Я даже не подумала спросить, будет ли все это маленькое... дело моногамной. Я только могла предполагать.

– Пошли, – сказал Риз, переплетая наши пальцы. – Позволь угостить тебя выпивкой.

– Но сейчас даже еще не обед.

– Здесь время не имеет значение. Ты делаешь то, что ты захочешь и когда захочешь.

– А если мне захочется вернуться в свою комнату?

– Тогда тебе следует рассчитывать на компанию.

Он снова потянул меня за руку.

– Да ладно тебе. Позволь мне показать тебе, как это весело.

Я неохотно позволила ему вывести себя на солнечный свет.

– О, я очень хорошо представляю, что за чудесные вечеринки здесь, – сухо пробормотала я.

Я услышала смех Риза прежде, чем он наклонился и прошептал мне на ухо.

– Шшш, только не говори им. Они понятия не имеют. – Он остановился на полпути к бассейну и повернул меня к себе. Его взгляд оценивающе прошелся по мне с головы до ног, и на лице стала медленно появляться его сексуальная улыбка. – Кстати, мне нравится это платье.

– О, неужели? – спросила я, хлопая ресницами в притворной застенчивости. – Это было самое лучшее, что я смогла найти. Но вечером... Вечером я надену кое-что только для тебя. Думаю, тебе понравится.

Риз поднял одну бровь.

– Действительно?

От его взгляда я покраснела. Еще немного и он начал облизывать губы, как голодный волк, а я умирала от желания быть съеденной им.

********

Пару часов спустя, отдыхая в тени, я понимала, что Риз был прав. Это не так плохо, как я думала. Я, наблюдая за несколькими парнями, которые казались, были очень застенчивыми. Возможно, это было проблемой для них в реальной жизни. Но не здесь.

Большинство других, казались более уверенными, хотя и немного плейбоев. Скорее всего, они находились здесь, чтобы воплотить в жизнь свои фантазии, как говорил Риз. Но были один или два, особенно Натан и Джереми, которые вызывали у меня неприятное чувство. Что-то в каждом из них напомнило мне хищников. В плохом смысле. Что-то неуловимое, ничего конкретного, но мне казалось, что они могут позволить себе быть грубыми и настойчивыми. Возможно, чересчур настойчивыми. Я была рада, что Риз заявил права на меня, если можно так выразиться. Мне не хотелось бы оказаться наедине с кем-то из них. Я не уверена, что знала бы как действовать. В «Экзотике» нам не нужно было беспокоиться о таких вещах. Там все было достаточно безопасно, и подобные клиенты обычно выставлялись довольно быстро.

Мои глаза нашли Риза. Он обсуждал вопрос об акциях и не торопился уходить, поэтому, когда поднялся ветер и меня пробил озноб, я решила отправиться на террасу на одной из палуб, чтобы согреться на солнце. Я выбрала ту, что была справа от бара. Ту, на которой не было Эмбер.

Я закрыла глаза и подставила лицо солнечному свету, когда чья-то тень упала на меня. Я улыбнулась, приоткрывая веки. Я ожидала увидеть Риза, склонившегося надо мной, но вместо него увидела Натана.

– Будь осторожна и не обгори. Было бы жаль испортить хоть один дюйм такой красивой кожи. – Он наклонился и провел пальцем по моему бедру, садясь на край моего шезлонга.

Я села, одарив его, как я надеялась, ледяной улыбкой.

– Спасибо за беспокойство, но со мной все будет в порядке. Я осторожна. Очень осторожна, – сказала я, подчеркивая последние слова на случай, если моя холодность не достаточно убедила его.

– Всегда самое лучшее достается Ризу. Почему так?

Я не знала, что на это ответить. Единственное, о чем я могла сейчас думать, это то, что я смогу умереть, если он снова прикоснется ко мне. В нем не было ничего откровенно отталкивающего. Я имела в виду, что он не был уродлив со своими темно-русыми волосами и миндалевидными зелеными глазами, но в нем было что-то такое, от чего у меня бегали мурашки по коже.

Все, что произошло дальше, произошло так быстро, что я изо всех сил постаралась осознать это. Натан сидел рядом со мной, а через минуту его уже не было. В один быстрый рывок, Риз схватил его сзади за рубашку, стащил и отшвырнул его, запуская в него двумя пустыми стульями, когда он пытался встать.

Натан, размахивая руками и брызгая слюной, выглядел при этом очень смешно, а затем он забормотал.

– Какого черта, чувак?

На Риза было страшно смотреть, его лицо становилось грозным. Его губы вытянулись в тонкую и плотную нить, пальцы сжались в большие кулаки, и каждая мышца на его высоком, стройном теле была напряжена, как щит.

– Я же говорил. Она моя гостья.

– Мне показалось, это решает девушка. Разве не ты всегда так говорил? Разве это не твоя «политика»? – Ехидно спросил Натан, рисуя кавычки в воздухе.

– Эта политика не касается ее. Она моя. Не трогай ее и не разговаривай с ней. Даже не смотри в ее сторону. Держись от меня подальше, или я выброшу твою задницу посреди Тихого океана, и ты сам поплывешь до Фиджи.

Лицо Натана вспыхнуло ярко-красным румянцем, когда он поправлял рубашку и пытался восстановить свое самообладание.

– Так бы сразу и сказал, Спенсер. Черт возьми.

Бросив злобный взгляд через плечо, сначала на Риза, потом на меня, Натан ушел с террасы, а затем и с верхней палубы. Я предполагала, что он направился в свою комнату, где он сможет зализать свои раны.

Риз оглянулся на всех, кто смотрел на него прежде, чем взял меня за руку. Без колебаний я вложила свою кисть в его ладонь, и он потянул меня к себе. Риз смотрел на меня почти черными от злости глазами, одновременно полными желания, и от этого еще более притягательными.

– Я уже тебе говорил, что у тебя сегодня выходной? – Спросил он.

– Да, – осторожно выдохнула я.

– Хорошо. – С этими словами он наклонил голову и поцеловал меня так, что у меня все перевернулось во мне, от кончиков пальцев до самых отдаленных участков моей души. Закончив, он поднял голову, подмигнул мне, снова коснулся губами моих губ, и повернулся к группе зевак.

– Еще есть вопросы? – Спросил он громко.

По всей палубе гости замотали головами. Кто-то поднял согнутые руки перед собой ладонями вперед, в жесте обозначающем, что нет проблем. Другие просто отводили взгляд, как будто они боялись снова разбудить его гнев.

Я понимала, что должна была быть оскорблена. Меня только что публично объявили собственностью. Но я не чувствовала ничего такого. Было понятно, что Риз никогда так не претендовал на девушку, по крайней мере, не так, как сейчас, и это давало мне надежду, что, возможно, только лишь возможно, у него действительно есть чувства ко мне.

– Пойдем, – сказал Риз, взяв меня за руку. – Я попрошу капитана Арнольда, остановиться на пару часов, чтобы мы смогли покататься на водных лыжах.

Вот и все так просто закончилось. Вот уже прежний Риз. Спокойный Риз. Очаровательный Риз. Как будто ничего и не случилось.

Остаток дня прошел как в тумане, похожий на сон в состоянии чистого счастья. Риз учил меня кататься на водных лыжах в Тихом океане. Всякий раз, останавливаясь, чтобы вытащить меня из воды, он поддразнивал и флиртовал со мной, и постоянно целовал. И были не просто легкие поцелуи, а настоящие долгие поцелуи, от которых у меня перехватывало дыхание и возникало желание.

Когда настало время ужина, он переключил свое внимание на гостей, которых он откровенно игнорировал в течение большей части дня. Это успокаивало меня, но я понимала, что Натан все еще обижен. Я видела это в его неприятных взглядах, которые он незаметно бросал на Риза, когда тот не обращал внимание. В остальном, он кажется, как будто, забыл о случившимся. Он попросил красивую официантку с платиновыми волосами, которую я еще не знала, составить ему компанию. Он пытался очаровать ее, так же как и остальные мужчины пытались очаровать своих спутниц. А я продолжала наслаждаться прикосновениями Риза.

Каждые несколько минут, разговаривал ли он с кем-то или пил вино и слушал кого-то, он все время прикасался к моей руке или моим волосам, или дотрагивался до моей ноги под столом. И каждый раз, когда я смотрела на него, чтобы он не делал, он всегда отвечал на мой взгляд. Иногда он подмигивал, иногда улыбался, а иногда просто смотрел на меня так, что мое сердце таяло, как сливочный сыр на горячей сковороде.

В общем, это был один из лучших дней за долгое время, несмотря на неприятную стычку с Натаном. Такое легкое общение заставляло меня еще больше предвкушать мой сегодняшний танец. Надеюсь, он будет рад тому, что я помнила что-то такое общее с ним с тех самых времен.

Когда Риз пошел провожать меня до комнаты, чтобы подготовиться, он обхватил пальцами мою шею, откинул мои волосы с плеч прежде, чем наклонился, чтобы поцеловать пульсирующую точку. Я чувствовала шероховатость его языка, и это заставило мои руки покрыться мурашками.

– Я хочу тебя так сильно, что не могу трезво думать, – простонал он. – Помни об этом, когда будешь танцевать сегодня вечером. Помни, что ты танцуешь только для меня. И больше ни для кого.

– Да, – прохрипела я, вцепившись пальцами в его огромные бицепсы, сдерживая себя, чтобы не затащить его в свою комнату. – И ты помни, что этот танец специально для тебя. Просто помни.

Риз поднял голову, вопрос читался в его глазах. Я смело улыбнулась, протянула руку, чтобы шлепнуть его по заднице, а затем развернулась, чтобы скрыться в своей комнате. Только когда моя дверь закрылась, и я прислонилась к ней, я услышала его протяжный вздох. Я усмехнулась, зная, что он страдал так же сильно, как и я. Но, возможно, даже чуть-чуть больше. Возможно.

Глава 29. Риз

Я заставлял себя просидеть в зале первый час, делая вид, что внимательно смотрел выступления. Но мне не было интересно ни видеть, ни слышать, ни участвовать в чем-либо, что не было связано с Кеннеди.

Я был сам виноват в том, что у нее был завершающий номер этого вечера. Отчасти потому, что в последнюю минуту я попросил Кареша добавить ее. Я знал, что она хотела быть для всех только моим сотрудником, но я также знал, что она любила танцевать. А я ненавидел это, я испытывал ненависть и гнев при мысли о том, что кто-то еще будет смотреть на нее, когда она будет танцевать. От одной мысли об этом и предстоящих неприятных четырех минутах ее танца у меня сводило зубы. Но это было ради нее. Если я только постараюсь сдержаться…

Когда, наконец, пришло время для ее выступления, я понял, насколько был взволнован и чертовски раздражен. Я огляделся по сторонам, чтобы увидеть, кто еще ждал ее выступления. Все. Конечно.

Я сдержал яростный рык.

Свет погас, и я снова взглянул на сцену. Когда я услышал первые ноты музыки, я не смог сдержать улыбки. Она сказала, что ее выбор на сегодняшний вечер действительно порадует меня. Она была права.

В детстве, мы с братьями часто смотрели старые фильмы моего отца, когда его не было дома. Это была одна из тех озорных маленьких мелочей, которые связывают маленьких мальчиков на всю жизнь.

Одним из моих любимых фильмов была история о трудолюбивой девушке, которая днем работала сварщиком, а ночью – танцовщицей. Она всегда хотела быть балериной, и она встретила парня, который помог ей исполнить мечту. Мой отец говорил, что она была простой дешевкой, и что ничего подобного никогда не случится в реальной жизни, но я восхищался ее решимостью, не говоря уже о ее сексуальном теле и о том, как она танцевала. Я почти был уверен, что эта девушка подарила мне, по крайней мере, дюжину моих самых ранних сексуальных фантазий.

Я как-то рассказал об этом Кеннеди, в то далекое лето. Она сказала, что смотрела этот фильм, и что ей тоже нравилось смотреть, как танцевала девушка. Это заставило меня задуматься, насколько сильно это повлияло на нашу жизнь. Я вырос в собственных танцевальных клубах. Кеннеди выросла, чтобы танцевать в одном из них. И вот мы здесь, похожие на этих героев, она была девушкой, у которой практически ничего нет, а я был богатым мужчиной, который может осуществить ее мечту. Может ли быть, чтобы жизнь была похожа на кино?

Если бы у нас когда-нибудь будет своя песня, то только эта. И сегодня она звучала только для меня.

С первыми аккордами Кеннеди тихо выскользнула из-за занавеса. Она шла, вытягивая голые пальцы ног, голова с каждым шагом опускалась все ниже и ниже. Ее стройные ноги были обнажены, не считая длинных носок. На ней была короткая обтягивающая черная юбка и серая толстовка с глубоким вырезом. Толстовка оголяла одно плечо, открывая узкую черную бретельку бюстгальтера. Если бы музыка не подсказывала мне, о чем она думала, то толстовка напомнила бы мне.

Она дошла до середины сцены, опустилась, закачалась и начала изящно кружиться, как балерина. Приятно было заметить, что ее талант был гораздо больше, чем просто сексуальные танцы, хотя каждый ее шаг и сейчас был очень сексуальным только потому, что она Кеннеди. Я не думаю, чтобы она специально добивалась этого.

Зачарованный, я смотрел, как она танцевала. По мере того, как играла музыка, ее движения становились все более возбуждающими, ее глаза все чаще встречались с моими. Когда она раздвинула ноги, ее губы раскрылись в беззвучном стоне, как будто она вспоминала меня. Когда она откинулась назад, идеально демонстрируя свою округлую грудь, она закрыла глаза, как будто чувствовала мои прикосновения. Моя эрекция реагировала на каждое ее движение.

Только когда она подошла к одиноко стоящему стулу, который я не увидел, я перестал понимать, что происходит. Свет тускнел, превращаясь в один луч прожектора, который сфокусировался на ней.

Я смотрел, как она выгнула спину, а ее рука поднималась вверх, чтобы распустить волосы, позволив им свободно упасть ей на плечи густой, блестящей волной. Она снова подняла руку, только на этот раз она схватилась за свисающую с потолка веревку, которую я увидел только сейчас.

Я встал, догадываясь, что сейчас произойдет. Как в замедленной съемке, я увидел, как она дернула за веревку. И появившаяся из ниоткуда вода, обрушилась на ее грудь и живот, расплескавшись по полу.

Она выгнула спину еще больше, и я, даже сквозь музыку, отчетливо услышал ее вздох. Через влажную ткань серой толстовки я увидел, как затвердели ее соски. Как бы мне ни хотелось попробовать их на вкус, сейчас я мог думать только о том, что кто-то еще увидел это, что кто-то еще смотрел на нее в этот момент.

Мой гнев начал быстро подниматься, и я закипел прежде, чем закончилась песня.

– Вон отсюда! – громко заорал я, перекрикивая музыку. Наступила пауза, во время которой я повернулся, чтобы осмотреть комнату прежде, чем я повторил более резко.

– Все вон.

Через несколько секунд комната опустела, на заднем плане играла какая-то песня. Кеннеди сидела на своем стуле, наблюдая за мной, вода стекала с ее кончиков волос. Когда я поднялся на сцену, она не пошевелилась и, казалось, будто даже не дышала.

Я тоже.

Глава 30. Кеннеди

Я увидела, как Риз запрыгнул на сцену одним грациозным прыжком. Я увидела, как его глаза жадно пробежались по моему телу, как будто он решал с чего начать. И я видела как его терпение, которое он проявлял до сих пор, кончилось. Ничего, кроме голода. Желания. Необузданной, животной страсти.

Когда он подошел ко мне, я поняла, что как только он дотронется до меня, это будет подобно взлету ракеты на Луну: яростно, безудержно и умопомрачительно. И я была к этому готова.

Время пришло.

Его руки погрузились в мои мокрые волосы, и он поднял мое лицо. Его рот завладел моим. Наши языки и губы жадно сплелись в поцелуе.

Я почувствовала, как его руки заскользили по моим плечам, пытаясь снять толстовку. Он стянул ее с моей головы и отбросил в сторону. С рычанием прижал меня к себе, наклонился, губами засасывая мою нижнюю губу.

– Скажи мне, что ты хочешь этого так же, как и я? – Спросил он меня глухим хриплым голосом. – Скажи мне, что я могу делать с тобой все, что захочу. Прямо здесь. Прямо сейчас.

Его слова были подобны искре на сухой траве, и все внутри меня воспламенилось, как лесной пожар в пустыне. Жар сполз по моему позвоночнику и загорелся между ног.

– Да. Все, что захочешь.

Это все, что ему нужно было услышать. Я освободила его, освободила зверя внутри него, но на этот раз я была готова к этому.

С диким рычанием Риз расстегнул бюстгальтер и грубо потянул его вниз, по моим рукам, чтобы обнажить мою грудь. Я прогнулась в спине, и он губами припал к моему соску. Мне пришлось сжать бедра, чтобы удержаться от немедленного оргазма.

Я погрузила пальцы в его волосы и неистово зажала их в кулаке. Когда он выпрямился вместе со мной, я дотянулась до его рубашки, срывая с нее пуговицы одним движением.

От вида его мощной груди, поблескивающей капельками пота на темных волосах, мой рот наполнился слюной желая попробовать его. И я не смогла отказать себе. Я наклонилась вперед, и языком прошла вверх по ложбинке на груди и втянула его сосок.

Он схватил меня за голову и зашипел, когда я прикусила его:

– Черт. – Фыркнул он. – Я не хотел, чтобы все случилось так, но ты сводишь меня с ума.

Я пристально посмотрела на него и высвободилась из его объятий. В этот момент я поняла, что я хотела свести его с ума. Я хотела, чтобы он чувствовал себя так же отчаянно, как и я.

Я опустилась на колени перед ним. Мои пальцы быстро расстегнули пуговицу и молнию его брюк. Я снимала их, спуская по бедрам.

На нем не было нижнего белья, мое дыхание остановилось при виде его огромного члена. Я и забыла, какой он был большой. Но кое-что изменилось. Гладкая круглая головка его пениса была украшена пирсингом с золотым стержнем.

Я зачарованно смотрела на него. Я подняла руку, чтобы погладить ее кончиком пальца. Он вздрогнул от моего прикосновения.

– Тебе нравится? – Тихо спросил он. – Это называется пирсинг принца Альберта¹⁹. – Выдохнул он, переходя в шипение. – Я не смог дождаться того момента, когда смогу продемонстрировать тебе ощущения от него. Я хотел, чтобы ты кричала мое имя. – Голос Риза был похож на грубый бархат, ласкающий мою кожу, прикасавшийся ко мне везде, где хотело этого мое тело.

Я наклонилась вперед и языком прошлась вокруг пирсинга. В ответ на его стон и его пальцы, сжимающие мои волосы, я почувствовала, как мои трусики намокли.

Когда я полностью обхватила его головку губами, Риз дернулся, пытаясь поднять меня на ноги. Его губы припали к моим в таком жарком поцелуе, что, я подумала, он запросто смог бы меня поджечь, если бы не лужа воды, в которой я стояла.

Риз сбросил брюки и приподнял меня за ноги, укладывая меня на мокрую сцену. От прикосновения к прохладной воде мои соски затвердели, и Риз припал к ним губами, языком и зубами. Его руки стали стягивать с меня юбку, трусики и носки.

Как только я осталась лежать голой под ним, он начал целовать меня. Он целовал и ласкал горячую дорожку от моего живота до треугольника между ног. Весь мой мир, казалось, был сосредоточен на ощущениях от его прикосновений в этом месте. Он чуть прижался ко мне лицом, но легкое и короткое прикосновение не дало мне облегчения.

Я готова была уже сдаться и просить его прекратить мои страдания, когда Риз перевернул меня на живот. От холодной воды, которая соприкасалась с моим телом, я задыхалась. Первое прикосновение горячих губ Риза к моей холодной спине от прохладной воды, практически причиняло боль. От прикосновения его языка через все мое тело прошла дрожь, от копчика до макушки, а от прикосновений его пылающих ладоней на моих бедрах, у меня перехватывало дыхание.

Риз обхватил мои бедра, отрывая их от пола, и прижал к себе. Он провел губами по дорожке между лопаток и раздвинул мои ноги. На мгновение мое сердце остановилось, как только я почувствовала его губы у себя между ног.

Я была беспомощна перед таким пытками. Риз держал меня перед собой, и его губы и язык творили волшебную магию между моими складками и над моим клитором. Затем он большим пальцем на секунду проник в меня и вышел. Все, что я могла сделать, это лежать лицом вниз и раскачиваться в такт его ласкам, которые доводили меня до края бездны.

И вот, когда я готова была забиться в оргазме, Риз, как будто уловив этот момент, перевернул меня на спину, положил мои ноги себе на плечи и вплотную прижал свое лицо, облизывая, посасывая и лаская в сокровенном месте, заставляя наслаждаться меня волнами высвобождавшегося желания.

Я еще не до конца пришла в себя, когда Риз поднялся, сел на корточки и скользнул рукой между моими ногами. Я посмотрела в его глаза, похожие на угли, пылающие синим пламенем в его ненасытном взгляде, и я поняла, что это еще не все. Далеко не все.

– Теперь попробуем мой пирсинг, – сказал он хрипло. – Я хочу, чтобы ты смотрела мне в лицо, пока он будет внутри тебя. Я хочу увидеть, как вспышка золотого луча будет входить и выходить из тебя. Я хочу увидеть, как ты кончаешь.

Я почувствовала, как мои мышцы сжались от его слов, и я схватилась за него. Сквозь дурман страсти, одна мысль, как яркий свет пробивающейся через ранний утренний туман, вспыхнула во мне:

– У меня нет презерватива, – призналась я, затаив дыхание.

– Не думай об этом. Я сделал вазэктомию²⁰.

Я знала, что позже буду чувствовать себя иначе, но сейчас я почувствовала только облегчение. И всплеск желания от его слов.

– Боже, как я этому рад. Я хочу почувствовать каждый дюйм твоего тела, каждую капельку. И я хочу, чтобы и ты почувствовала каждый дюйм моего тела, когда я буду глубоко входить в тебя.

– О, Боже, – застонала я, обнимая Риза ногами.

Я смотрела, как он наклонился и раздвинул мои складки и пальцами начал массировать мой клитор и дразнить меня головкой пениса. Я видела мерцающий золотой отблеск пирсинга и почувствовала, как жар хлынул во мне.

– Пожалуйста, Риз, – умоляла я.

– Я сделаю это медленно, чтобы не причинить тебе боль, – сказал он напряженным голосом, все еще играя с моим самым чувствительным местом.

Мой рот раскрылся от наслаждения, когда я увидела, что золотой пирсинг исчезал во мне. Он с легкостью входил и выходил из меня. Я почувствовала, как золотые шарики двигались внутри меня, это заставляло мой живот напрягаться и приближало меня еще на один шаг к абсолютному растворению. Я поддавалась на встречу Ризу, пытаясь по – больше захватить его, но мне что-то помешало. Его размеры.

– Осторожно. Когда ты привыкнешь ко мне, ты сможешь, получишь то, чего так хочешь. Я отдам его тебе, пока ты не попросишь меня остановиться.

Я задыхалась. У меня закружилась голова от всего этого, от яркого прожектора, светящего в мои глаза, от ненасытного взгляда Риза.

Я приподнялась на локтях, уверенная в том, что больше не смогу ждать ни секунды. Риз застонал, и я увидела, как он сжал челюсть.

– Кеннеди, – предупредил он, останавливаясь на пару дюймов внутри меня.

– Риз, я не смогу больше ждать. Пожалуйста.

Я понимала, что я выглядела безрассудно. Я понимала, что прозвучало это отчаянно. Я услышала это в своем голосе, все желания своего тела я вложила в свою просьбу. Но я чувствовала, что мир вот-вот взорвется вокруг меня, если Риз не войдет в меня. Полностью не войдет в меня.

Я услышала его тяжелое дыхание. Я увидела блеск пота на его лбу, пока он сдерживался. Его глаза посмотрели в мои.

– Ты уверена?

– Я уверена, – ответила я без колебаний.

После короткой паузы, Риз наклонился вперед, перекинул мою левую ногу через плечо и вошел в меня. На мгновение, я почувствовала невероятно яркое удовольствие. Ощущать его полностью в себе – было настоящим экстазом, и ощущать пирсинг, когда он заходил в меня еще глубже, насколько возможно – это было что-то невообразимое.

Мой вздох растворился в глухом стоне и Риз, раскачивая бедрами, врывался в меня, и мое тело сжималось под ним.

– Да, детка. Давай еще. – Он не останавливался и побуждал меня ко второму оргазму.

Когда я обессиленная лежала под ним, я почувствовала, как он медленно вышел из меня, и я посмотрела на него. Риз кончиком пальца протер свой пирсинг. Его член и палец блестели от моего оргазма.

Он посмотрел в мои глаза. В них было столько страсти, сколько я никогда еще не видела. Риз засунул кончик мокрого пальца себе в рот, его глаза закрылись и он застонал от удовольствия.

– Боже, это лучшее, что я когда-либо пробовал.

Несмотря на мое истощенное тело, искра желания снова вспыхнула между моих ног, когда я увидела, как он раскрыл меня и снова легко вошел.

– Теперь позволь мне заполнить тебя, – сказал он и снова начал эту сладкую пытку. Как и обещал, Риз наполнил меня, когда достиг своего оргазма. Он не останавливался, пока я не почувствовала жидкость, стекающую на пол подо мной.

Это был мой третий оргазм. Я была так переполнена удовольствием, что даже не понимала, что кричу имя Риза, пока не увидела его улыбку.

Я сделала это. Так, как он и сказал.

И я была счастлива, что он оказался прав.

Глава 31. Риз

Кеннеди не возражала, когда я одел ее, поднял на руки и отнес в ее комнату.

Она также не возражала, и когда я включил душ и залез в него вместе с ней, прямо в одежде, чтобы повторить все снова и снова. Мы лежали голыми в кровати, свернувшись калачиком под теплыми одеялом, ее тело было прижато к моему, и я спрашивал себя, почему я не могу насытиться ею.

– О чем ты думаешь? – Тихо спросила она. Мне казалось, что она спала.

Помедлив, я сказал ей правду.

– Все дело в том, что мне все время не хватает тебя.

Я почти слышал, как она улыбнулась.

– Разве это плохо?

Я притянул ее ближе к себе и поцеловал шелковистую кожу за ее ухом.

– Нет, черт возьми.

– Тогда почему тебя это беспокоит?

– Я не знаю. Я просто... я просто чувствую, что больше я не понимаю, кто я.

Я почувствовал, что она немного напряглась, прежде чем, она перевернулась на спину, чтобы повернуть ко мне голову и посмотреть на меня.

– Ты имеешь в виду то, почему ты со мной?

Печаль и разочарование в ее глазах больно отозвались во мне.

– Боже, нет! С чего это ты взяла?

Она мимоходом пожала плечами, но я знал, что она переживает намного глубже, чем хочет этого показать.

– Не очень похоже на то, чтобы я была «приемлема» в твоем кругу.

– Кому какое дело до этого? Я провел всю свою жизнь, пытаясь быть тем, кем не являюсь. Теперь, спустя все эти годы, я просто... злой.

Кеннеди протянула руку и погладила меня по щеке, ее большие зеленые глаза, как два озера, излучали что-то милое, надежное и настоящее.

– Со мной ты можешь быть только Ризом.

– Но ты хоть знаешь, кто я?

Мой вопрос удивил ее. У нее не было ответа.

– Ты действительно хочешь, чтобы я был тем самым парнем, который смог бросить тебя? Почему-то он мне не очень нравится.

– Мы все растем и меняемся со временем, Риз. Тебе больше не нужно быть таким, как тот парень. Ты можешь быть тем, кем сам захочешь.

– За все эти годы ничего не изменилось.

– Что ты имеешь в виду? – Ее кончики пальцев лениво выводили круги по моему подбородку.

– Я никогда не прекращал чувствовать то, что чувствовал тот девятнадцатилетний мальчик. С того дня, как я ушел от тебя, все, что я помнил, это была злость. Все остальное было просто... видимостью. Маской. Притворством для всех окружающих. Чтобы убедить людей, что я – тот, кем я не являюсь.

– Ты имеешь ввиду своего отца?

Я кивнул.

– И не только. Я построил империю, доказывая людям, что я расчетливый, безжалостный бизнесмен, которым нельзя манипулировать. Совсем как мой отец. Тем не менее, я провел всю жизнь, пытаясь быть кем угодно, только не им. А оказалось, что я шел по его стопам все это время.

– Еще не поздно начать все сначала, Риз. Никогда не бывает слишком поздно.

Я посмотрел в глаза Кеннеди, в ее прекрасное лицо.

– Хотелось бы, чтобы все было так просто.

– Это так.

Я улыбнулся и поцеловал кончик ее носа, но я ничего не сказа ей в ответ. Она, наверное, не говорила бы так, если бы знала обо мне больше.

Нет, она бы точно так не сказала.

Глава 32. Кеннеди

Я никогда не чувствовала себя такой принцессой, как с Ризом, когда он был рядом со мной. Вообще-то, я никогда не чувствовала себя принцессой до появления Риза. Когда мы были моложе, у него был способ заставить меня чувствовать себя особенной. Вот это осталось неизменным. Он заставлял меня чувствовать себя единственной такой девушкой.

Он, практически, всегда был со мной с той самой ночи, когда принес меня в комнату, страдающую от морской болезни. В течение дня, он уделял несколько минут Карешу, обсуждая дела касающиеся яхты или делая несколько телефонных звонков, но обычно это происходило, когда я переодевалась к ужину. Каждое утро он обнимал меня, когда я просыпалась, прикасался ко мне в тренажерном зале, когда растягивал меня, по-королевски ухаживал за мной, когда мы лежали у бассейна, а ночью укрывался со мной в каюте, чтобы заняться любовью самыми захватывающими дух способами. Это были самые сюрреалистические дни в моей жизни.

Он больше не просил меня танцевать. Риз извинился перед гостями на следующее утро после моего танца. На следующее утро после этих безумных минут на сцене.

Я проснулась от приятного щекотания чем-то в боку. Я потянулась, чтобы смахнуть это, но я натолкнулась на руку Риза.

– Твоя кожа, словно самый нежный шелк в мире, – промурлыкал он мне на ухо. В это время он перестал меня щекотать и стал поглаживать меня ладонью вдоль моего бока. – Прости, если тебе было стыдно за прошлую ночь.

– Почему стыдно? – Спросила я, выгибаясь под его рукой, которая приближалась все ближе и ближе к моей груди и, плавно скользнув по ней, возвращалась обратно к внутренней части бедра.

– За то, что я выгнал всех из зала, – сказал он, проведя ладонью между моих грудей, и затем снова вниз. Его пальцы остановились на изгибе моих бедер, вызывая возбуждение внутри меня, ударившее в самое сердце, словно молния. Пока он водил своей ладонью по мне, я лежала и ждала, когда его рука остановится внизу, прикоснется ко мне, и утолит мое желание.

– Да, это было ужасно с твой стороны делать то, что ты хочешь на своей собственной яхте. Это было возмутительно, – поддразнила я его, стараясь быть терпеливой и ждать его следующий шаг.

Когда его рука снова добралась до низа моего живота, я слегла, раздвинула ноги, намекая на приглашение, но он остановился, не дойдя до места пульсации.

– Ты не знаешь, насколько были противоречивы мои чувства в тот момент. Это моя яхта, и это мои гости, и это было то развлечение, которое я им обещал. Но не тебя. Тебя никогда. Мне нравилось смотреть на тебя, там наверху, но так же знать, что они тоже наблюдают за тобой... – Он замолчал, его прикосновения становились все более грубыми, более настойчивыми, когда он передвигался от моего живота к моей груди. – Знать, что они наблюдают за тем, как твои соски набухают под водой... – Он ущипнул меня за сосок, дергая его, как будто воспоминания все еще раздражали его. Я втянула воздух, и ждала, борясь с желанием выгнуть спину и прижаться ягодицами к его паху. – Знать, что они хотели бы прикоснуться к тебе, – сказал он, двигаясь вниз к той ноющей боли, которая, казалась, только разжигала только его желание, – засунуть свои пальцы внутрь тебя. Войти в тебя.

Внезапно, как будто он снова хотел заявить на меня свои права, Риз наклонился и притянул мою ногу к себе, широко раскрывая мои бедра. Он погрузил в меня палец, глубоко и сильно. Должно быть, он застонал от того, что он почувствовал то, как я хотела его, потому как он оказался позади меня и вошел в меня одним быстрым, резким движением.

Мы оба дышали с трудом и никак не могли привыкнуть к этому невероятному чувству. На этом все разговоры прекратились. Риз раздвинул мои складки пальцами и ласкал мой клитор, пока я только смогла произносить его имя снова, и снова, и снова. В это раз мы кончили одновременно. Я почувствовала, как его член напрягся позади меня, пока он заполнял теплом пространство глубоко внутри меня, снова и снова, и я обмякла в его руках.

Потом он вышел из меня, но оставил мою ногу на себе. Поцеловал меня в плечо и, уткнувшись носом в шею, он нежно поглаживал меня, нашептывая на ухо приятные слова.

– Мне нравится, какая ты внутри, такая гладкая, такая влажная от оргазма, – сказал он, поглаживая меня пальцем. – Я бы хотел остаться в тебе навсегда.

Я подумала про себя, что и я хотела бы того же.

С тех пор каждое утро было таким же впечатляющим. А каждая ночь была еще лучше.

Сегодня был наш первый порт после Гаваий – Маркизские острова, о которых я ничего не знала. К тому же это было первое утро, когда я проснулась в одиночестве. Но вскоре я услышала скрип двери, и я увидела, как Риз прокрадывается обратно.

Я притворилась спящей, чтобы посмотреть, что он будет делать. У него были самые необычные способы разбудить меня, и я бы не хотела пропустить ни один только из-за того, что я проснулась слишком рано.

Я почувствовала его вес, когда он пополз по кровати ко мне, внутри все сжалось от нетерпения. Сначала он уткнулся носом мне в шею, а затем втянул ртом мочку уха.

– Проснись и пой, красавица, – прошептал он, нежно поглаживая рукой по моим ягодицам.

Я потянулась и сонно улыбнулась ему, делая вид, будто я просыпаюсь. Его глаза блестели от возбуждения.

Я наклонила голову, чтобы лучше рассмотреть его:

– Сегодня утром ты выглядишь ужасно бодрым.

– Мне не терпится сойти на берег, вот и все, – сказал он, целуя меня так, что во мне проснулось желание.

Риз перепрыгнул через меня и приземлился на пол рядом с кроватью, затем схватил меня за руки и потянул на себя, чтобы я села. Простыня упала с моего обнаженного тела, привлекая его внимание. Его зрачки расширились, в его глазах появился тот самый темный, голодный взгляд, который был мне так хорошо знаком.

Я не хотела прикрывать себя потому, что уже привыкла к нашему утреннему сексу. Его восхищенный взгляд задержался на моей груди, мои соски призывно набухли, как будто старались изо всех сил заманить его обратно в постель.

– Черт, – вздохнул он, качая головой. – Тебя надо объявить вне закона минимум в тридцати странах. Ты вызываешь привыкание.

Я засмеялась.

– Тогда может быть ты захочешь принять еще дозу? – Спросила я, откинувшись на локти, приглашая его.

Риз не поддался на мою провокацию. Он не собирался заниматься любовью. Вместо этого он медленно подошел к кровати и взял одну прядь моих волос, лежащую на моей груди. Не сводя с меня глаз, он сказал:

– Боюсь, еще одной дозы будет недостаточно. – Его голос был тихим, серьезным. Даже немного загадочно.

Он поднял руку, чтобы взять меня за лицо. Он смотрел на меня в течение нескольких долгих, напряженных секунд прежде, чем выражение его лица прояснилось, и он ответил с прежним энтузиазмом.

– Надень купальник и шорты. Я возьму тебя с собой.

Я улыбнулась и выбралась из кровати.

– Хорошо, – сказала я, изо всех сил стараясь скрыть свое разочарование и беспокойство по поводу его заявления. Хотя, наверное, оно и лучше, что Риз не был сильно увлечен мной. Я не знала, что и думать о его реакции. Поэтому я проигнорировала это. В последнее время я стала часто игнорировать все неприятные вещи. Когда придет время, тогда я с ними и разберусь.

Менее чем через час мы с Ризом поднимались по Маркизскому острову на Нуку-Хиву²¹. Будучи здесь много раз, Риз рассказывал мне местные легенды и истории людей, с которыми он встречался в предыдущих поездках. Он помогал мне подняться на крутые участки и всегда держал за руку, когда мы останавливались, чтобы насладиться видом.

Наверху, словно по волшебству, нас ждал Свен, один из официантов, с которым я познакомилась пару дней назад. Он держал большую корзину над чистым белым покрывалом, расстеленного на траве.

– Завтрак подан, миледи, – сказал Риз, официально кланяясь и указывая рукой на покрывало.

Я даже не знала, что сказать, когда я опустилась на колени на мягкое покрывало, и Риз лениво подошел и опустился рядом со мной. Мы молча ждали, когда Свен организует нам завтрак, состоящий из изысканных буррито с яйцами и колбасой, свежих фруктов, апельсинового сока и газированной воды.

Пока мы были заняты едой, Свен незаметно исчез. Я только через час обнаружила, что его нигде нет.

– Он вернется и отнесет все это на яхту, – объяснил Риз, словно прочитав мои мысли.

– Ты так ухаживаешь за всеми своими... женщинами? – Спросила я, потягивая апельсиновый сок и глядя на него. Он был похож на Адониса²², купающегося в тропическом солнечном свете, еще более великолепный, чем кто-либо, кого я видела.

– Ты не одна из моих «женщин», – небрежно говорит он, склонив голову набок и глядя на меня в ответ. – И я не хочу, чтобы ты так думала.

Я не знала, что на это ответить, поэтому промолчала.

– Я хочу показать тебе все. Я хочу купить тебе все. Я хочу, чтобы ты получила такое удовольствие, которое заслуживает такой человек, как ты.

– Я ценю это, Риз, но я не заслуживаю ничего из этого.

Он пожал плечами.

– А я думаю, что заслуживаешь. Я хочу, чтобы у тебя было все самое лучшее.

– Но мне это не нужно. Я не из таких девушек.

– Но ты можешь стать такой.

– Нет, я никогда не буду такой. Я совсем другая, Риз. Простая. Обыкновенная. Без претензий.

– В тебе нет ничего простого, обыкновенного или заурядного. Не знаю, почему ты этого не видишь.

Теперь была моя очередь пожимать плечами.

– Потому что так оно и есть.

– Ну, тогда, может быть, я смогу все это изменить, – сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в щеку, прежде чем подняться на ноги и взять меня за руку. – Пойдем. Сегодня нам многое предстоит увидеть.

Я предполагала, что Свен уберет наш беспорядок после того, как мы вернемся к морю. Оказавшись внизу, Риз отвел меня на берег, где нас ждала лодка поменьше.

Мы мчались по океану к месту, которое, по словам Риза, называется Хива-Оа²³. Мы привязали лодку к маленькому причалу, и он повел меня к месту упокоения Гогена²⁴, а также в местный музей, посвященный его искусству. Мы шли рука об руку по улице, легко разговаривая так, словно знали друг друга все эти года, и как будто ни разу не разлучались за все это время. Эта прогулка отдавала горечью от мысли, что рано или поздно в какой-то момент это все закончится, и мы снова будем чужими друг для друга.

После полуденного перекуса, который был припрятан в лодке в прохладном месте, мы опять вернулись в море, чтобы совершить еще одну довольно короткую поездку в Фату-Хива²⁵, где мы проплыли через залив, который назывался заливом девственниц.

Риз направил лодку между огромными скалами, которые поднимались из воды с трех сторон. Солнце ярко блистало на вершинах и отражалось в воде золотыми лучами. Риз остановил лодку и бросил якорь примерно в двадцати ярдах от того места, где скалы сходились, и вокруг нас не было ничего, кроме крутых скал и струящегося водопада.

– Не хочешь искупаться? – Спросил он, снимая обувь.

Ему не нужно было просить дважды. Здесь было жарко, а вода манила своей прохладой и свежестью. Риз разделся до трусов и нырнул в воду как раз в тот момент, чтобы успеть заметить, что я нырнула вместе с ним. Вместе мы поплыли к гребню скалы. Именно там, без единого слова, Риз заключил меня в объятия, пристально посмотрел мне в глаза и мы занялись любовью в теплых французских Полинезийских водах.

Это все повторялось на каждой группе островов, которые мы посетили. Он привозил меня в удивительное место, покупал мне красивые вещи и занимается со мной любовью в каком-то необычном месте, как будто он хотел пометить это место. Независимо от того, чего он хотел добиться, именно эти места, безусловно, отпечатались в моем сознании. И в моем сердце. Я теперь никогда больше не буду думать об этой половине мира также как раньше, без боли, которая, вероятно, никогда не исчезнет.

В некоторых портах мы останавливались дольше обычного. Риз всегда выбирал великолепные номера. На Бора-Бора мы остановились в маленьком коттедже с видом на море. Мы спали в кровати, окруженной сеткой, и занимались любовью всю ночь напролет, в то время как вспышки костра за открытыми дверями отражались на нашей коже теплым оранжевым сиянием.

На Таити, мы жили в бунгало, которое находилось в конце пирса, на возвышении над водой. Наш завтрак нам доставлял человек на каноэ. Мы ели рогалики со сливочным сыром и слизывали друг с друга свежий кокосовый сок.

Несмотря на наш предыдущий разговор, Риз все еще настаивал на том, чтобы осыпать меня всеми материальными благами, от дорогой одежды и сверкающих украшений до духов за тысячу долларов за один флакон. Мне ничего этого не нужно было, и все, что я действительно хотела, так это Риза.

После Таити мы вернулись на яхту, и отправились в более длительное путешествие на Фиджи. Сегодня утром Риз сказал мне, что сегодня вечером мы будем в порту, и для разнообразия он захотел отвести меня на шоу на верхней палубе. Это последнее представление за несколько дней, так как потом все будут на берегу, наслаждаться островом. И это была последняя остановка перед возвращением домой.

Я была взволнована весь день. Почему-то, это было похоже на свидание. Несмотря на то, что мы провели столько времени вместе в течение нескольких недель, он держал меня подальше от всех остальных на борту, и это было похоже, своего рода, на официальные отношения. Я просто не знала, что и думать.

Я все еще сидя в халате, наносила макияж, когда услышала стук в дверь. Я отправилась открывать дверь, ожидая увидеть Риза, но вместо него увидела Кареша.

Он слегка кивнул, как всегда, прежде чем улыбнуться.

– Мисс Мур.

Как всегда, я слегка кивнула ему и улыбнулась в ответ.

– Мистер Кареш.

Его улыбка всегда становилась шире. Я понятия не имела, какая у него фамилия. А может быть Кареш – это и есть фамилия. В любом случае, это стало чем-то вроде игры между нами за эти недели.

Он протянул мне простую белую коробочку, обернутую большой золотой лентой, и перевязанной идеальным бантом.

– Подарок от мистера Спенсера. Он просил вас надеть это сегодня вечером. Он будет ждать вас в носовой части яхты, на палубе. Ровно в семь.

С этими словами он снова кивнул, а затем повернулся, чтобы уйти. Я вышла в коридор и крикнула ему вслед:

– Спасибо.

Я увидела, как его голова слегла, повернулась, и услышала слабое.

– Пожалуйста.

Это заставило меня улыбнуться. Возможно, он уже немного смягчился.

Я закрыла дверь и подошла к кровати, чтобы открыть коробку. Внутри, под горой мягкой белой папирусной бумаги, лежало платье. Красивое платье. Это была одна из тысячи приятных покупок, которые он делал для меня.

Цвет платья напомнил мне изумруд – такой же насыщенный, темно-зеленый. Материал был похож на бархат, и я ощутила тяжесть, когда подцепила его пальцами за бретельки и вытащила его из коробки.

Платье падало мягкими волнами до самого пола. Линия талии была едва уловимой, ткань собирались в складки под моей грудью и соединялись в центре медальона из драгоценных камней. Глубокий вырез был асимметричен, а левая бретелька гораздо шире, чем правая, создавая впечатление, будто бретелька только одна. Я перевернула платье и увидела, что асимметрия выреза переходила на спину. Вырез резко уходил вниз от ребер с левой стороны до того места, где соединялся с зеленым бархатом на правом бедре, оставляя бóльшую часть моей спины открытой.

Это было потрясающе. Это было дерзко. Это было элегантно. И Риз купил его для меня, чтобы я его надела. Сегодня вечером.

Бирка была все еще на месте, хотя ценника не было. На бирке осталось только название бутика, написанное причудливым шрифтом, а также еще одно название, которое, как я полагала, принадлежало платью.

Я перекинула его через кровать и достала подходящие туфли со дна коробки. Это были каблуки с открытыми носками, покрытые драгоценными камнями, которые совпадали с камнями, как на платье. Я не привыкла к таким экстравагантным подаркам. Лучшее, на что я могла надеяться, так это на то, что у Риза может перехватить дыхание, когда он увидит меня в этом.

Когда я оделась и посмотрела на себя в зеркало, мне стало интересно, что увидит Риз, когда увидит меня. Увидит ли он просто большие глаза, обрамленные темными ресницами и окруженные дымчатой тенью? Увидит ли он загорелое лицо и рубиново – красные губы? Или он увидит блеск в моих глазах, говорящий, что я никогда не переставала любить его? Что я влюблена в него сильнее, чем когда была еще девочкой?

Я смогла признаться себе, что происходящее со мной сейчас, это гораздо лучше, чем я могла бы себе представить. Думаю, в тот момент, когда я согласилась дать Ризу шанс, я знала, что сможет произойти. В каком-то смысле, я должна была смириться с этим, прежде чем сделать первый шаг. Я осознавала это тогда, точно так же, как осознаю и сейчас, что Риз однажды чуть не уничтожил меня, и что он сможет сделать это снова, но я не смогла остановить это. Я буду любить его, пока буду дышать. И потом еще долго. Это неизбежно. Он неизбежен.

Я отвернулась от своего отражения и пошла к двери. Идти было некуда, только вперед. Я давно поняла, что никогда не смогу вернуться назад.

Ветер на палубе успокоился. Воздух был сухим и теплым, стояла тишина, не считая оживленного разговора, доносившегося из окна столовой. Мои каблуки мягко стучали по палубным доскам, когда я шла к носовой части яхты. Когда я сделала последние три шага, которые привели меня к площадке, я увидела Риза, прислонившегося к перилам. Морской бриз трепал его темные волосы, и оранжевое сияние заходящего солнца освещало половину его красивого лица, отражая в глазах бледный, бездонный блеск тропических вод.

Хотя он стоял неподвижно, он, казалось, остановился, когда увидел меня, даже перестал дышать. Так же, как и я. Его взгляд скользил по мне от локонов, уложенных в замысловатую прическу, до педикюра, накрашенного красным цветом, выглядывавшего из моих ослепительных туфель. Эти несколько секунд позволили мне привыкнуть к его официальному виду. В своем черном костюме и накрахмаленной белоснежной рубашке, со стаканом в одной руке и коробкой в другой, он выглядел еще эффектнее, чем Джеймс Бонд.

– У меня дух захватывает, – выдохнул он, когда я остановилась в нескольких дюймах от него.

Мне казалось, что моя улыбка могла затмить солнце, когда я призналась.

– Я надеялась на это, но у меня все вылетело из головы, когда я увидела, что ты стоишь здесь.

Как будто он не хотел испортить меня, Риз выпрямился и наклонил голову, чтобы коснуться губами моих губ. Даже это незначительное легкое прикосновение вызвало во мне волнение, как, впрочем, и всегда. Риз – его присутствие, его внимание, его прикосновения – сфокусировал каждую молекулу моего тела на себе. Как будто остального мира не существовало. И я не хотела замечать никого вокруг.

Риз протянул руку позади меня, чтобы поставить свой бокал на небольшой столик, покрытый льняной скатертью, который я только что заметила, прежде чем он выпрямился и открыл коробку, которую держал в руках.

– Это для тебя. Нет ничего более прекрасного, чем ты, но я все равно хотел тебе это подарить.

В длинной, прямоугольной коробке лежал широкий браслет, инкрустированный такими же драгоценными камнями, что и мое платье и туфли, хотя я подозревала, что они, наверное, были настоящими. Рубины, сапфиры, изумруды и несколько бриллиантов переливались, сменяя друг друга.

Риз достал его из коробки и обернул его вокруг моего запястья, защелкивая застежку прежде, чем поднес мою руку ко рту и поцеловал костяшки пальцев.

– Спасибо, что провела со мной это лето. Я не понимал, как сильно ты мне нужна, пока ты не вернулась в мою жизнь.

Мое сердце забилось в груди о ребра.

– Спасибо, что привел меня. Я... я…

Губы Риза изогнулись в его сексуальную, кривую улыбку, которую я так люблю:

– Не надо меня благодарить. Уверяю тебя, ты на все сто процентов доставила мне удовольствие.

Страсть вспыхнула между нами в одно мгновение. Было трудно удержаться и не прижаться к нему, когда он повел меня к столу и выдвинул стул для меня. Я думала, что он чувствовал то же самое, и хищный взгляд в его глазах подтверждал это, и ему для чего-то нужен был сегодняшний вечер. Для меня? Для нас? Я не знала, но я заранее согласилась со всем, что он захочет предложить. Все что угодно и когда угодно.

Свен снова был нашим официантом. Он принес нам самую вкусную еду, которую я когда-либо пробовала. Мы с Ризом наслаждались каждым кусочком, иногда кормили друг друга, иногда смеялись, когда ели пальцами, а не вилкой, иногда просто наслаждались удивительным видом и еще более удивительным общением. Все было очень похоже на какую-нибудь сцену из кино или сказки. Я наступила на горло своему страху, который не покидал меня, подготавливая к катастрофе, которая неизбежно должна была произойти, потому что не могло быть все так идеально.

После ужина Риз и я выпили еще по одному бокалу вина прежде, чем он отвел меня в развлекательную комнату, где для нас был накрыт маленький столик на двоих возле сцены. Вместе мы наслаждались развлечениям, в том числе двумя очень непристойными танцами Эмбер, после которых на сцену сразу выкатили прекрасное пианино.

Меня раздирало любопытство для кого оно было, пока я не увидела, как за него садится Брайан. Он сыграл несколько песен, демонстрируя классическую школу и, кажется, все это оценили.

Когда все закончилось, снова включился свет и, гости начали расходиться. Риз не собирался уходить, поэтому и я осталась сидеть на месте. Он сидел в кресле слева от меня и просто наблюдал за мной, по крайней мере, минут пять уже после того, как комната полностью опустела. Наконец, когда свет снова погас, оставляя немного света, чтобы мы могли ясно увидеть пианино, Риз встал, предлагая мне свою руку. Я скользнула пальцами в его ладонь и позволила ему подвести себя к трем ступенькам, ведущим на сцену.

Риз остановился около пианино, и повернулся ко мне, обнимая руками меня за талию, чтобы приподнять меня и посадить на пианино. Он немного развернул меня и сел на скамейку.

Изящно, он пробежал пальцами по клавишам, так же умело, как и Брайан.

– Ты играешь? – удивленно спросила я.

– Играю, – ответил он с улыбкой.

После нескольких аккордов, начала узнавать песню, которую я очень хорошо знаю – «Fever»²⁶. Чувственная мелодия просачивалась в воздух как наркотик и я сразу же попала под ее очарование. Я чувствовала это физически, как прикосновение, прикосновение, которое обжигало мою кожу. Удивительно, но возбуждение усиливалось от холода черного лакированного инструмента. Моя кожа стала очень чувствительной, и каждая клеточка моего тела ждала, когда Риз дотронется до меня. Мое тело напряглось в ожидании, жаждало этого момента.

Но затем он начал петь.

Я слышала эту песню в исполнении мужчины и раньше, но никогда она не звучала так хорошо, и никогда мне не было так хорошо. Его глубокий голос был похож на мягкий, насыщенный шоколад. Восхитительно завораживающий. Роскошный, пьянящий.

Я смотрела, как Риз играл. А он наблюдал за мной.

На втором куплете он перестал играть, вместо этого он схватил меня за бедра и подтянул ближе к себе. Он снял мои туфли и отложил их в сторону прежде, чем нежно поставил мои ноги на клавиши, при этом все еще напевая песню своим низком голосом. Не отрывая от меня взгляд, он проводил ладонью по моим икрам. Когда он остановился на коленках, он надавил на внутреннюю часть ног, призывая меня раздвинуть ноги. Я послушалась, предвкушая удовольствие.

У меня перехватывает дыхание, когда Риз поднял подол платья, поглаживая пальцами мои бедра. С мучительной медлительностью он стянул мои трусики, проведя ими через свой рот прежде, чем отложить их в сторону.

Когда моя нижняя часть тела была обнажена, Риз встал. Когда он приблизился ко мне, он перестал петь, и нас окутала тишина и только звуки его дыхания в унисон с моим, нарушали ее.

Когда наши губы встретились, это превратилось в медленное танго наших языков, которое превращало мои пальцы в десять крошечных огней, а мой живот в плавильный котел самого всепоглощающего желания, которое я когда-либо испытывала.

Все происходило как в замедленной съемке, и, казалось, что песня все еще играла в фоновом режиме. Риз откинулся и посмотрел мне в глаза так, будто казалось, он смотрел в них целую вечность прежде, чем пробежал пальцами по моему горлу и по моей груди, мягко укладывая меня спиной на крышку пианино.

Я чувствовала его теплое дыхание, когда он проходил ртом вверх по внутренней части моего бедра, руками раскрывая мои ноги шире и шире, пока я не почувствовала, как прохладный воздух охлаждал мою влагу. Риз слегка тряхнул головой и коснулся меня своими губами. Его щетина слегка царапала меня, заставляя задыхаться и сокращаться мои мышцы.

Но Риз только играл со мной, не облегчая эту боль, которая не покидала меня, боль, которую я испытывала исключительно от него. Кончиком пальца Риз дразнил мои складки, пробегая вверх и вниз, из стороны в сторону, все время легонько касаясь языком.

Он играл до тех пор, пока я не готова была закричать, пока чувство неудовлетворенности не стало почти невыносимым. А потом, словно почувствовав это, прикосновение Риза стали более настойчивыми, более жесткими. Он стал жадно облизывать меня. Его прикосновения стали более яркими. Когда он втянул мой клитор своим ртом и глубоко погрузил пальцы в меня, я почувствовала взрыв внутри себя.

Проникая в меня пальцами, Риз продолжал легко касаться меня языком, пока я не почувствовала, как теплая влага полилась из меня. Затем он ладонями обхватил мои ягодицы, удерживая меня ртом. Он двигал губами, выпивая из меня влагу, словно человек, которому необходима была эта влага. И когда прилив, который прошел через меня, постепенно угасал, Риз проник языком глубоко внутрь меня и облизнул все внутри меня, пока ничего не осталось.

Когда он отпустил меня и притянул за руки, чтобы посадить меня, он медленно проник языком в мой рот.

– Ты на вкус, как сладкий сон, который я видел, когда мне было девятнадцать лет, – сказал он хрипло. – Я искал это по всему по миру, и я не смог найти этого нигде, кроме как здесь.

Риз облизнул мой рот и укусил мои губы, расстегивая молнию на брюках. Когда он притянул меня к себе, мои ноги автоматически обхватили его вокруг талии. Я почувствовала, как его эрекция коснулась моих ягодиц, когда он присел на скамью пианино.

– Я хочу видеть твое лицо, когда встает солнце, – прошептал он, дразня меня головкой пениса. Я уже почувствовала, как мое желание вернулось, ощутила знакомый прилив, когда тело готовится к тому, что должно было произойти. – Я хочу увлажнить свой член в тебе при лунном свете. – С каждым словом, которое выходило из его рта, мое тело реагировало, отчаянно желая его. – И я хочу заняться с тобой любовью около пианино, – сказал он, поднимая меня и пронзая меня глубоко и страстно.

Мы оба застонали одновременно, а затем Риз сделал паузу, погружая пирсинг внутрь меня, и мы наслаждались остротой момента, ощущая, как мое тело максимально плотно обвивает его.

– Никто другой больше не будет с тобой. Ты моя, Кеннеди Мур. Вся. Моя.

Как щелчок выключателя, Риз стал настойчивым, диким. Он яростно проникал в меня снова и снова, тянул меня за волосы, кусал за шею. Он рычал мне на ухо, повторяя снова и снова, что я вся его, только я.

Мой оргазм приходил и уходил снова, но Риз все еще был как безумный. Я все еще обнимала его, когда он положил меня на пианино, входя в меня так яростно, как только мог.

– Посмотри на меня, – наконец хрипло проговорил он.

Я сделала, как он попросил, увидев мерцание гневных, властных огоньков в его глазах. Он стонал одно слово, когда входит внутрь меня, бормотал его снова и снова, когда он выплескивал горячую жидкость в меня.

– Моя.

Когда мы оба отдышались, Риз поставил меня на ноги перед собой и помог мне надеть трусики, расправил мое платье прежде, чем он встал, чтобы подхватить меня на руки. Он нежно поцеловал меня, прежде чем отнести меня обратно в мою комнату. Той ночью он снова и снова занимается со мной любовью, словно пытался запомнить меня и то, как мое тело реагирует на него. Это была самая прекрасная ночь в моей жизни.

Прямо до тех пор, пока на следующее утро в мою комнату не ворвалась незнакомка.

Глава 33. Риз

– Как ты мог? – орала Клэр Нортон, когда она распахнула дверь. У меня никогда не хватало терпения выносить ее днем, а тем более с утра пораньше.

– Привет, Клэр, – сказал я, потирая рукой лицо. – Ты хорошо выглядишь.

Так и было. Густые черные волосы и такие же черные глаза, она выглядела на миллион долларов, сколько, вероятно, она и потратила на себя.

– Выгони эту шлюху сейчас же. Нам надо поговорить, – яростно выкрикнула она.

– Клэр, – начал я, мой характер мгновенно обострился от ее унизительного высказывания про Кеннеди. Однако, свою злость я спрятал за тихим голосом.

– Риз, кто это? – спросила Кеннеди. Я повернулся к ней и обнаружил, что она сидела на кровати и держала простыню, чтобы прикрыться ею до подбородка.

Прежде чем я смог ответить или объяснить ей все, Клэр опередила меня, прошипев.

– Я его невеста, милая. Или он не рассказал тебе обо мне?

Вот дерьмо.

Я тяжело вздохнул. Это не то, что я хотел объяснить ей.

Я увидел, как румянец сполз с лица Кеннеди и, вместе с этим, все то доверие ко мне, которое мне удалось возродить в ней в последние недели.

– Это не то, что ты думаешь, – заверил я, протягивая руку под одеялом. Она отстранилась.

– Значит, она не твоя невеста? – Спросила она. Я услышал капельку надежды в ее голосе, и это убивало меня, когда приходилось ее слушать. Я знал, что она подумает.

– Это длинная история. Просто... просто дай мне минутку, и я все объясню.

Я отбросил одеяло и прошелся голым до своих брюк, которые были сложены на стуле, яростно сдергивая их. Как же не вовремя появилась Клэр.

С голым торсом я подошел к ней, схватил Клэр за руку и вытащил из комнаты Кеннеди, закрыв за собой дверь. Я отпустил ее и открыл дверь в свою комнату, ожидая, когда она войдет внутрь прежде, чем я захлопнул ее.

– Мне не нравится, что ты врываешься так, Клэр.

– Почему? – Спросила она в отчаянии, ее глаза вспыхнули яростью. – Боишься, что это может испортить твое веселье?

Я вздохнул. У меня нет на это времени.

– Чего ты хочешь?

– Ты обещал папе больше не выходить в море, пока сделка не состоится. Ты обещал.

Она имела в виду Sempre.

– Я не брал деньги, обещанные твоему отцу, чтобы купить яхту. Я решил обратиться к инвестору. Он дал мне сорок процентов, – огрызнулся я.

Я видел, как возмущение плещет из нее.

– Ой. Ну, папа этого не знал.

– Тогда, может быть, папе следовало бы спросить, прежде чем отправлять свою дочь через полмира.

– Я отдыхала на Фиджи, спасибо за беспокойство. Я подумала, что мы могли провести время вместе, когда ты придешь в порт. Я хотела сделать сюрприз. Но, кажется, этого не произойдет.

– Не тогда, когда ты появляешься неожиданно.

И тут, как будто последних пяти минут никогда не было, рот Клэр растянулся в улыбке, и ее визг перешел в мурлыканье.

– Это утро было просто недоразумением. Нет никаких причин, из-за которых мы не сможем насладиться отдыхом. – Она вплотную приблизилась ко мне, проведя пальцами по моей щеке. – Особенно, после того как ты смоешь запах последней своей жертвы.

Я схватил ее за запястье железной хваткой и оттолкнул от себя.

– Она не моя очередная девка, Клэр. И нет, мы не будем проводить время вместе в этой поездке.

Ее нижняя губа надулась.

– Какой позор. Твой отец предупреждал меня, что ты любишь влезать в скандалы.

Я стиснул зубы, напоминая себе, что на самом деле Клэр – женщина, поэтому я не смогу причинить ей физическую боль. Независимо от того, насколько сильно я этого хотел.

– Лучшее, что ты можешь сделать прямо сейчас, Клэр, так это убраться с моей яхты, убраться с Фиджи и дать мне немного времени, чтобы остыть.

Я направился к двери и придержал ее открытой для нее. Она колебалась всего лишь несколько секунд, прежде чем она выскользнула в коридор своей красивой походкой.

Она сделала несколько шагов, прежде чем остановилась прямо перед дверью Кеннеди, и достаточно громко сказала, чтобы практически все смогли ее услышать, включая Кеннеди.

– Увидимся через несколько недель, любимый. – Улыбка, которую она подарила мне, прежде чем она ушла, заверила меня, что она сделала это специально.

Я ждал, пока не услышал стук ее каблуков на этаже, где расположена гостиная, прежде чем я вернулся в комнату Кеннеди. Она все еще сидела именно там, где я оставил ее, она была бледная, как призрак, и выглядела так, будто я вырезал ее сердце и бросил его в океан.

– Боже, это был самый ужасный способ, чтобы проснуться. Можем ли мы просто лечь спать и попробовать все снова? – Спросил я, надеясь прояснить ситуацию, а не пытаться объяснить ей все, когда она была так расстроена.

– Ты шутишь, верно? – спросила она.

Это стоило попробовать.

– Конечно, – ответил я ей, делая вдох и присаживаясь на край кровати. Что-то подсказывало мне, что она не захочет, чтобы я был рядом с ней, пока мы не уладим эту ситуацию.

– Кто это была, Риз?

– Это была Клэр Нортон. Она дочь нашего общего с отцом делового партнера.

– Меня это не волнует. Ты знаешь, что я спросила. Она сказала правду? Она твоя невеста?

Ее голос сорвался от последнего слова, как будто она чуть не поперхнулась, когда оно сорвалось с ее губ.

– Она никогда не значила для меня чем-то большим, чем деловой партнер, поверь мне.

– Поверить тебе? – Прошептала она. А потом сказала еще громче. – Поверить тебе? – Ее смех был горьким, и я увидел, как слезы заблестели в ее глазах. – Как в этом мире ты можешь спрашивать такое? Мы в течение нескольких недель провели почти каждую минуту вместе, и ты почему-то забыл упомянуть крошечную деталь, например, тот факт, что ты помолвлен. Конечно, я не смогу доверять тебе, Риз. – Она встала и подошла к двери ванной, ошеломляя своей обнаженной фигурой. Мне трудно это проигнорировать, но сейчас не время оценивать ее привлекательную фигуру.

– Если это было так важно, я бы сказал тебе раньше, но это просто... не важно. На самом деле, я даже ни разу не вспомнил о Клэр с того момента, как увидел, как ты танцевала в ту первую ночь в Чикаго. Все это не имеет большого значения.

– Риз! Как ты можешь вообще говорить такое? Ты. Помолвлен. – Она сделала паузу, воздух вырывался из нее, как будто эта мысль снова поразила ее, как удар под дых. – Быть женатым. Разве это не могло быть большим делом?

– Кеннеди, – мягко сказал я, вставая, чтобы подойти к ней. Осторожно я положил руки ей на плечи. – Это деловые соглашения. И ничего больше. Между нами нет никакой любви. Она никогда не сможет нам помешать. По сути, ты, скорее всего, никогда больше не увидишь ее.

– Итак, твой план состоит в том, чтобы… что? Быть с нами двумя? Жениться на ней и быть со мной на стороне?

– Это не так, Кеннеди. Если я буду женат на ней, то только на ее имени. Это просто бизнес. Ничего больше. Она никогда не будет значить для меня чем-то большим. Она даже никогда не будет значить для меня чуть-чуть меньше, чем то, как ты значишь для меня.

Ее рот открылся, и она недоверчиво посмотрела на меня.

– И это не кажется тебе подлостью?

– Кеннеди, какое это имеет значение, если наши с ней семьи связывает лишь лист бумаги, в то время как мое сердце принадлежит тебе?

– Риз, ты не можешь просто так отдать кому-то свое сердце, а потом жениться на ком-то другом. Просто так это не делается.

– Но почему нет? Почему это так не делается?

Мрачная тень пробежала по ее красивым чертам лица.

– Со мной такого никогда не будет, Риз. Никогда. Я не смогу поделить тебя с кем-то еще.

– Ты не будешь делить меня.

– Значит, ты никогда с ней не спал?

– Я этого не говорил, но смогу точно сказать, что я никогда больше не буду с ней спать. Ты единственная, кого я хочу, Кеннеди. Разве ты не видишь это?

– Как я могла? Ты никогда не говорил мне этого, а сказал ты это только сейчас, и только потому, что появилась твоя невеста. Что ты ожидал от меня, Риз? Какие чувства ты ожидал от меня?

– Я надеялся, что ты относишься ко мне точно так же, как и я к тебе.

– Очевидно, что не так. Я никогда не смогла бы... никогда бы не вышла замуж за другого, если бы в это время мое сердце принадлежало еще кому-то другому.

– Это просто бизнес, Кеннеди, – повторил я раздражаясь. – Подобные вещи происходит постоянно.

– Не в моем мире такого нет.

– Но мой мир теперь и твой мир. Мы можем быть вместе. Я обещаю тебе, что Клэр больше не станет нашей проблемой.

Очень долго Кеннеди ничего не отвечала. Я наблюдал за тем, как гнев и возмущение сходили с ее лица, когда на смену этим эмоциям появилось невероятное уныние. Это заставило замереть мое сердце прямо в моей груди. Я знал, что так она прощалась, прежде чем она открыла рот.

– Я говорила тебе, что я простая девушка, Риз. Мне не нужны бриллианты или дорогие духи. Мне не нужно путешествовать по всему миру и пробовать еду, которая стоит дороже, чем моя аренда. Все, что мне нужно, так это человек, которому я смогу доверять. Если ты не увидел, что Клэр для меня уже проблема, тогда ты не тот человек, о котором я думала.

Когда она повернулась, чтобы уйти в ванную комнату и закрыть за собой дверь, я знал, что наше время подошло к концу.

Я также знал, что не смогу ее просто так отпустить.

Глава 34. Кеннеди

В моей груди происходил невыносимый взрыв эмоций. Я боялась, что взорвусь. Как только я закрыла дверь в ванную комнату, я свернулась калачиком, обхватила себя руками, чтобы удержать себя и не распасться на миллион крошечных кусочков.

Я сидела так, пока мои ноги не начали неметь. Когда я поднялась и натолкнулась на раковину, я увидела в отражении заплаканное лицо пятнадцатилетней девочки, которая четырнадцать лет назад совершила ошибку, доверившись не тому человеку, одному и тому же человеку. Как бы плохо от этого не было, сейчас это казалось совершенно незначительным моментом.

Рыдания сдавливали мне горло. Но я упорно отказывалась дать им свободу. Вместо этого, я включила душ в надежде смыть с себя все свое горе горячей водой, а затем позволить воде навсегда унести это горе через водопровод.

Через час, когда мое лицо стало таким красным от горячей воды, что следы слез стало уже не видно, я завернулась в полотенце и решительно направилась в комнату за своей одеждой. Мое сердце получило новый удар, как только я увидела Риза, сидящего на краю моей кровати, его руки были сжаты между коленями, его глаза умоляли меня.

– Кеннеди, пожалуйста, – сказал он. Слова казались простыми, но именно его голос передал все чувства. Как будто боль от зияющей раны теперь занимало все пустое место, где раньше было мое сердце.

– Мне больше нечего сказать, Риз. Я соберу свои вещи и остаюсь на ночь на Фиджи. Оттуда я сама доберусь до дома.

Он закрыл глаза.

– Пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста, не уходи.

– Мы оба знали, что это все было временным. Неприятно, что все так закончилось, но рано или поздно это случилось бы.

Я надеялась, что мои слова прозвучали более убедительно, чем я это почувствовала. В глубине души я надеялась, что это никогда не закончится, что я наконец-то получу свое счастье с мужчиной моей мечты. Но я давно поняла, что нет героев, что нет Супермена, который ждет, чтобы спасти меня. Есть только я и счастье, которое я не смогла найти для себя. Больше ничего. Ничего другого.

– Я не хотел, чтобы это закончилось, Кеннеди. Я хотел, чтобы мы были вместе. Я все еще верю в это.

– Мне очень жаль, Риз. Но это так.

Насколько я смогла, настолько я старалась выглядеть опустошенной, проходя мимо него к шкафу. Я говорила себе, что если я постараюсь потерпеть еще нескольких часов, то я смогу свернуться калачиком в каком-нибудь гостиничном номере и податься желанию выплакаться и проститься со своим сердцем и душой, которые только что умерли.

– Кеннеди, пожалуйста. Пожалуйста, не оставляй меня.

Я зажмурила глаза от поступивших слез, и закусила губу, чтобы сдержать душераздирающие рыдания, которые кипели внутри меня. Я не доверяла своему голосу, боялась что-либо ответить ему, поэтому я не стала ничего отвечать. Я просто вытащила блузку и шорты и позволила полотенцу упасть, чтобы одеться.

Когда я повернулась, разбитый взгляд на лице Риза остановил меня.

– Я влюблен в тебя, Кеннеди. Ты – та, которую я искал последние четырнадцать лет своей жизни. Я просто не знал об этом. Я не знал, что я был тем человеком, каким всегда хотел быть, прежде чем я бросил тебя. И с тех пор я стал ничтожным мужиком. Пожалуйста, не уходи. Я никогда в жизни ничего не просил, но я умоляю тебя. Пожалуйста. Пожалуйста, не уходи.

Я не смогу удерживать его еще одну секунду. Тон моего голоса вырвался из меня, как будто что-то злобное и ужасное вытолкнуло его.

– Убирайся, Риз. Я не смогу это снова принять. Я не смогу этого пережить. Пожалуйста. Просто убирайся.

Мои колени слегка задрожали, прежде чем они выдали меня, опуская меня на пол. Я закрыла лицо руками и безжалостно расплакалась.

Я чувствовала, что Риз рядом со мной, прежде чем я услышала его, словно неизбежное притяжение тянуло меня к нему. Но я сопротивлялась. Мне пришлось. Я знала, что это будет чудом, если я снова переживу все это. Я не смогу позволить ему забрать то, что еще осталось. Я не смогу.

Когда его рука обняла меня, я резко отодвинулась.

– Не прикасайся ко мне! Просто убирайся.

Тепло от его присутствия потихоньку исчезало, когда он поднялся и попятился. Я услышала, как он остановился и ждала. Наконец, после того, как прошла целая вечность и взяла вместе с собой еще несколько кусочков меня, он направился к двери. Я так громко рыдала, что почти соскучилась по его мягким словам.

– Я любил тебя с того самого момента, как встретил тебя. Четырнадцать лет я любил тебя. И я буду любить тебя еще миллион лет.

Я услышу еще одну паузу, прежде чем дверь открылась, а затем закрылась с глухим, последним щелчком.

Вот когда боль действительно началась.

********

Столько, сколько я пыталась быть самостоятельной, находясь в чужом месте с нулевой подготовкой и нулевой информацией, – это больше, чем я смогла справиться прямо сейчас. Наконец, я заручилась помощью Брайана. Я позвонила ему и, к счастью, он сразу ответил.

– Ну, здравствуй, Красавица²⁷. Бал длился настолько долго, чтобы ты, наконец, смогла вспомнить нас, маленьких людей? – Спросил он в своей дразнящей манере Disney.

– Ты можешь прийти ко мне в комнату? – Спросила я без предисловия.

Наступила тишина в течение нескольких секунд. Его ответ рассказал мне, что он знал, что ситуация ужасна.

– Я буду прямо сейчас.

Менее чем через две минуты после того, как разговор прекратился, о мою дверь раздался приглушенный стук. Я нерешительно приоткрыла ее, чтобы убедиться, что это был Брайан, а не Риз.

Он прошел мимо меня и закрыл за собой дверь.

– Боже мой, что случилось? Ты выглядишь так, будто по тебе проехался мусоровоз.

Я слишком сильно была ошеломлена, чтобы оценить его красочную аналогию.

– Мне нужна помощь, чтобы найти место, где можно будет остановиться на острове, пока я не смогу добраться до дома. Я не знаю... Я ничего не знаю о Фиджи, у меня нет денег, и я не знаю, где найти банк, который поможет американцу. У них же здесь есть такси? У них есть банкоматы? У них есть места, где я могу остановиться в последнюю минуту? Я имею в виду... я просто ничего не знаю. Я такая неподготовленная. Я... – Я замолчала, чувствуя себя настолько подавленной, что даже не смогла выразить свои мысли адекватными словами.

– Зачем тебе все это нужно? Что случилось?

Я впервые посмотрела Брайану прямо в глаза. Я не хотела, чтобы он увидел осколки моей души, но, возможно, увидев это, я избавлюсь от необходимости объяснять все это.

– Просто ничего не вышло.

Его брови взлетели вверх.

– Этот мальчик подходит для тебя. Что, черт возьми, с тобой такое?

– Он помолвлен, – просто ответила я.

Рот Брайана вытянулся в безмолвную круглую букву «O». Ясно было видно, что он тоже не знал.

Когда он опомнился, он взял мою руку в свою и сжал ее.

– Скажи мне, что тебе нужно. Я все сделаю.

Я подарила ему вялую улыбку и в ответ сжала его руку.

Глава 35. Риз

– Я нашел ее, сэр, – сказал Кареш. Меня охватило облегчение.

– Где она?

– Она остановилась в маленькой гостинице, где включен ночлег и завтрак в самом центре города.

– Значит, она не воспользовалась бесплатным проживанием. – Достаточного того, что Кеннеди бросила меня, но тот факт, что она даже не позволила мне помочь ей, разрывал меня изнутри. Я попросил Кареша сделать все возможное для нее, но она не воспользовалась ничем. Ни машиной, ни бесплатным проживанием, ни деньгами, которые могли ей помочь.

– Она уже взяла билеты на самолет?

– Нет, сэр. Насколько я могу судить, Брайан помог ей организовать ее возвращение. Похоже, она решила не прибегать к вашей помощи.

Не смог сказать, что я был очень удивлен. Кеннеди сильная и упрямая, и ей уже приходилось меня отпускать. На этот раз ей должно быть легче. И хотя я не хотел, чтобы она страдала, особенно из-за меня, но мне все равно казалось, будто меня снова и снова ударяли ножом в грудь.

– Присматривай за ней, Кареш. Проследи за тем, как она садится в самолет. Ты проследи за тем, как она будет восстанавливать связь в Лос-Анджелесе. И ты проследи за тем, как она будет открывать дверь в свой таунхаус. Я хочу знать, что она обо всем позаботилась, и я хочу знать, когда она будет дома в безопасности.

– Вы знаете, сэр, что вы могли бы поехать с ней. В ваше отсутствие я вполне способен справиться с оставшейся частью этого круиза.

– Я знаю, Кареш, но она не хочет, чтобы я следил за ней. Ей нужно пространство. Кроме того, есть кое-что, что мне еще нужно сделать.

– Как пожелаете, сэр.

Сразу после девяти вечера зазвонил мой телефон. Я все еще был по колено в контрактах и бухгалтерских отчетах, как и весь день. Мое настроение, по меньшей мере, было раздражительным, и я действительно был не в настроении иметь дело с кем-либо. Если, конечно, это не Кеннеди. Которая стучалась бы в мою дверь, говоря, что она передумала и никогда меня не бросит. Но это было не так. Когда мистер Бингам назвал себя, я одновременно был разочарован и раздражен.

– Что-то случилось, мистер Бингам? – Спросил я слишком резко.

– Я нашел наследника, о котором шла речь. Мэри Элизабет Спенсер.

Я сел, раздраженный, но заинтересованный.

– И?

– Оказывается, она умерла, сэр.

– Умерла? Когда?

Мистер Бингам откашлялся.

– Тринадцать лет назад, сэр.

– Как она была связана с нашей семьей? Я имею в виду, была ли она бывшей женой, о которой мы никогда не знали? Незаконнорожденным ребенком?

– Похоже, она была незаконнорожденным ребенком, сэр.

– Ты знаешь, чья она была?

– Я знаю.

Наступила долгая пауза, во время которой мне пришлось прикусить язык и держать себя в руках.

– Ну? Ты расскажешь мне кто она?

– Она была вашей, сэр.

Я встал так быстро, что мой стол, который был прикручен к полу каюты, заскрипел.

– Что?

Я мысленно перебрал всех женщин, с которыми я спал, задаваясь вопросом, кого я мог случайно оплодотворить. Но я всегда был так осторожен. Так было всегда.

Но затем, как первое домино в длинной линии, один из кусочков пазла встал на место и пнул все остальные.

Мой мир пошатнулся.

Тринадцать лет назад.

– Кто была ее мать? – Спросил я, мое сердце бешено колотилось.

– Кеннеди Мур, сэр.

Глава 36. Кеннеди

По возвращению в Чикаго становилось холодно. Мои пальцы дрожали, когда я поворачивала ключ от дома в замке. Конечно, это не восемьдесят два градуса под открытым небом. Это внутреннее переохлаждение, которое поселилось в моей душе, глубокий холод, от которого я просто не смогла избавиться.

Когда я открыла входную дверь, на кафельной плитке в прихожей лежал конверт. Как в замедленной съемке, я убирала его с дороги, чтобы закатить свой чемодан внутрь. Должно быть, кто-то сжимал конверт под дождем. Собрав свои последние силы, я потянулась к нему, чтобы посмотреть имя и адрес на нем. Я не узнала его, поэтому я бросила его на стойку, чтобы позже открыть его, как только я распакую свои вещи. Как только я смогу думать немного лучше. Как только я смогу передвигаться с наименьшими усилиями.

Я покатила свой чемодан в свою спальню и поставила его у подножия кровати. Обессиленная, я присела на краешек кровати. Каждый шаг, который я делала вдали от Риза, казался мне целой милей. Каждый вздох, который я делала, казался, отнимал почти всю мою энергию прежде, чем я смогла восстановиться. Минуты ползли, как жизнь, и каждая эта жизнь растягивалась в череду длинных, трудных моментов чистого страдания.

Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, закрывая глаза. В темноте закрытых глаз, на долю секунды, пока мой разум не был занят чем-то другим, мои мысли вернулись к Ризу, как это случалось каждые несколько минут после мучительного момента, когда я оставила его на лодке два дня назад.

Прошло несколько часов, прежде чем я встала с кровати, и еще больше времени, прежде чем я дошла до кухни, чтобы накормить Бози. Когда я соскребала еду из банки в его миску, я отметила слегка бронзовые руки от работы. Мои руки. Я вспомнила время, которое провела на солнце. Мое время с Ризом.

Я сумела поставить еду Бози на его коврик, прежде чем я упала на пол, и у меня снова потекли слезы, которым, кажется, не было конца.

Глава 37. Риз

Я стиснул зубы и подавил рык разочарования, когда меня перенаправили еще к одному бесполезному глупцу в оффшорном банке²⁸, которым я пользуюсь. Я в миллионный раз пожалел, что в сутках столько много часов, и очень много минут в часах. Мне нужно было время. Мне нужно было еще больше времени и мне нужно, чтобы продвигаться вперед еще быстрее. Чем быстрее я смогу все сделать, тем быстрее я смогу добраться до Кеннеди.

С тех пор, как я наблюдал за тем, как ее уводили с моей лодки четыре дня назад, внутри меня нарастало чувство неотложности. Я неустанно работал над достижением своей цели, но все же настойчивость возрастала во мне. С каждым днем это чувство обострялось, обострялось... сейчас. Вот здесь, где я не мог шевелиться быстрее. Здесь, где я не мог заставить других двигаться быстрее. Но я должен попробовать. Потому что мне нужно добраться до Кеннеди. Я должен добраться до Кеннеди, но сначала я должен это сделать. Я не смогу пойти к ней с чем-то меньшим.

Глава 38. Кеннеди

Проходили часы. Проходили дни. Клайв приходил проведать меня. Должно быть, он видел, как я вернулась несколько дней назад. Я не удивилась. Он всегда наблюдал за соседями из окна.

Не раз он подставлял мне ухо, а потом плечо, разглядывая мое опустошенное лицо. Я отказалась от оба варианта, сославшись на усталость и что мне просто нужно немного побыть одной.

На шестой день – шесть мучительно долгих, опустошающих дней без Риза – я уже и не думала прийти в себя на этот раз. Любовь, которую чувствует двадцатидвухлетняя женщина, сильно отличается от любви пятнадцатилетней девочки. Я не сомневалась, что любила Риза все эти годы, но я также понимала, что это ничто по сравнению с тем чувством, которое я испытывала к нему сейчас. Я любила его и ненавидела. Но почему я не могу просто наплевать на все?

День и ночь потеряли свой смысл. Я была все время на ногах и спала я урывками. Шторы все время были опущены и надежно защищали меня от внешнего мира. Поэтому, когда позвонили в дверь, я не поняла, что уже была глубокая ночь, пока не открыла дверь и не увидела в темноте лицо Риза.

Мое сердце ухнуло куда-то вниз и исчезло. Хотя мне хотелось бы ненавидеть его за все, что он сделал со мной, но я трепетала от ощущения близости к нему. Как будто все клетки моего тела возбудились от его присутствия, как вода кипела при нагреве.

Я молчала. Я просто стояла и смотрела на него. Я могла бы так стоять и смотреть на него всю оставшуюся жизнь, и я никогда не устану.

Он тоже ничего не говорил, только скользнул взглядом по моему лицу. Наконец, он шевельнулся, чтобы поднять руку и коснуться моей щеки.

– Ты плакала, – тихо сказал он.

– Да, – решительно ответила я.

– Из-за меня?

– Да. – Не было смысла это отрицать.

Его глаза светились глубокой печалью, которую даже я увидела.

– Я лучше умру, чем причиню тебе боль.

– Тогда зачем ты это сделал?

– Потому что я осел, Кеннеди. Потому что я такая же эгоистичная задница, как и мой отец. Но главное, потому что я был совершенно не готов. Для всего этого. Для тебя. – Риз сделал шаг ко мне. Медленно, осторожно, как будто боялся спугнуть меня. – Я не ожидал, что ты появишься, Кеннеди. Я не видел тебя четырнадцать лет и не видел два месяца назад. В прошлый раз я все испортил, но я не собираюсь повторять одну и ту же ошибку дважды.

– Ты ничего не сможешь сделать, Риз. Я уже не буду другой женщиной. Я не смогу. Я слишком много работала, чтобы начать уважать себя, и чтобы позволить тебе уничтожить это за деньги. Я просто... я просто не смогу этого сделать.

– А тебе и не нужно. Ты должна быть единственной. Ты и есть единственная. Я просто этого не сразу понял. Но теперь я знаю точно. Я понимаю это и хочу, чтобы ты знала, что ты единственное, что имеет значение для меня. Я не смогу тебя отпустить. Только не это. Ни за что. Даже если ты скажешь мне уйти. Даже если ты будешь умолять меня уйти. Я не смогу этого сделать. Тем летом в лесу ты подарила мне кое-что настоящее. Ты пробудила во мне чувство.

Я зарабатывал миллионы, обедал с дипломатами, мне было доступно все самое лучшее в жизни, но я никогда не чувствовал себя счастливым, действительно счастливым, пока ты не сказала мне, что будешь работать у меня на яхте. С тех пор каждое мгновение было самым лучшим в моей жизни. Пока ты не ушла.

Он сделал паузу и посмотрел на меня своими великолепными сине-зелеными глазами, которые снова перевернули мое сердце, мою душу, мой мир с ног на голову.

– Я здесь ради тебя, Кеннеди. Я пришел за тобой. Больше ничего нет... только я... я покажу себя... всего себя... к твоим ногам и умоляю тебя принять меня. Дай мне еще один шанс.

– Риз, я не могу…

Он прервал меня прежде, чем я успела продолжить.

– Я расстался с Клэр. Никакие деньги, деловые связи, возможности, инвестиции или контракты не стоят того, чтобы потерять тебя. Я отказался от всего этого. Для тебя. Я продал яхты и бизнес, все пропало. Я продал «Завтра», «Вчера» и «Навсегда» ради тебя, – заявил он, имея в виду итальянские имена своих яхт: «Domani», «Ieri» и «Sempre». – Единственная вечность, которую я хотел бы – это быть с тобой. Ничто в моей жизни не значит для меня больше, чем ты. Ни деньги, ни власть, ни имущество. Мне ничего этого не нужно. Мне нужна только ты. Мне. Нужна. Только. Ты.

– Ч-что? – Прошептала я, опасаясь услышать то, что хотела услышать, а не то, что на самом деле имел в виду Риз.

– Я избавился от всего этого. После того как ты ушла, я провел тридцать один час зарывшись в счета и цифры, разговаривая с адвокатами и подготавливая предложения. Не расставался с телефоном ни днем, ни ночью. Я не мог ждать. Я не смог дождаться, когда избавлюсь от всех этих вещей, которые могут стоять между нами, чтобы я смог найти тебя и доказать, что я сделаю все ради тебя. Что угодно. Просто скажи. Я не хочу жить вдали от тебя. Ты – моя жизнь. Я хочу, чтобы ты была моей жизнью. А я хочу быть твоей.

– Но Риз, все, ради чего ты работал…

– Это ерунда. Это всего лишь деньги. Все это ничего не стоит по сравнению с тобой. У меня еще осталось больше, чем я смог бы потратить за сотню жизней, но если надо будет, я и это выброшу ради тебя. Я буду нищим, если это потребуется. Я хочу, чтобы ты поняла, что нет ничего... ничего... в этом мире, что было бы важнее для меня, чем ты.

– Я никогда не просила тебя об этом, Риз. Я не хотела, чтобы ты бросил все ради меня.

– Но разве ты не видишь, что я сделал бы это, не моргнув глазом, если бы думал, что это поможет вернуть мне тебя? Я сделал это. Для тебя. Мне больше не нужны ни яхты, ни женщины, ни развлечения. Все это заполняло пустоту, которую теперь сможет заполнить только один человек, только один человек. И я не хочу держаться за эту дерьмовую жизнь и потерять единственное, которое я когда-либо хотел – жизнь с тобой.

– Риз, ты не должен был этого делать. Ради меня.

– Хорошо, тогда я сделал это для себя. Я сделал это потому, что эти вещи не сделали меня лучше. Ты сделала. Я сделал это потому, что эти вещи не сделали меня счастливым. Ты сделала. Я сделал это, потому что боялся, что одним словам ты не поверишь, Кеннеди. Я буду следовать за тобой вечность, если понадобиться. Я никогда не перестану завоевывать твое сердце. Пожалуйста, скажи мне, что оно не очень сильно разбито. Пожалуйста, скажи мне, что еще не поздно. Я старался управиться так быстро, как только мог.

– Риз, я не знаю. Это все просто... так... так… я не в состоянии думать сейчас.

– Я не хочу, чтобы ты думала, – сказал он, схватив меня за плечи. – Я хочу, чтобы ты почувствовала. Почувствуй, как сильно я тебя люблю. Почувствуй, в каком отчаяние я стою здесь у тебя в дверях, посреди ночи, чертовски уставший, готовый упасть на колени и умолять тебя, если это потребуется. Почувствуй меня, Кеннеди, – сказал он, беря мою левую руку и прижимая ее к своей груди над сердцем. – Почувствуй меня.

И я действительно чувствовала его. Я чувствовала его любовь, его искренность и то, как его сердце билось под моей ладонью. Я знала, что это эхо собственного безумного ритма моего сердца.

– Пожалуйста, – прошептал он, наклоняясь все ближе и ближе, пока его губы не дотронулись до моего лба, а моя рука все еще была прижата к его груди. – Пожалуйста, Кеннеди.

Я снова почувствовала жжение в глазах и знала, что мне уже не остановить подступающие слезы, которые вот-вот потекут по моим щекам.

– Хорошо, – сказала я тихим дрожащим голосом.

Риз задержал дыхание, и его грудь напряглась под моей рукой.

– Скажи это еще раз, – прохрипел он.

– Хорошо.

А потом наступил ураган, ураган рук, ураган нежных губ, ураган любви, такой же непоколебимой и настоящей, как и моя собственная.

Риз откинулся назад ровно настолько, чтобы я смогла перевести дыхание. Он взял в ладони мое лицо, большими пальцами вытер дорожки от слез.

– Пожалуйста, не плачь больше, детка. Не надо.

– Это слезы счастья, – призналась я, едва улыбнувшись.

– Тогда поплачь, чтобы уснуть рядом со мной, – мягко сказал он, наклоняясь, чтобы поднять меня. – Позволь мне обнять тебя, пока ты не успокоишься.

Риз крепко прижал меня к себе, и я обняла его за шею, уткнулась лицом в изгиб его шеи. Я почувствовала соленый вкус своего счастья на его коже, когда слезы стекали с мох щек и капали на его кожу.

Риз отнес меня к дивану. Через несколько минут, часов, или дней я проснулась и обнаружила, что все еще лежала в его объятиях. Он спал рядом со мной на диване, его пальцы переплелись вокруг моей талии, чтобы случайно он не отпустил меня.

Глава 39. Риз

Каждый раз, когда я просыпался, я проверял, что Кеннеди все еще со мной. Так и было. Свернувшись калачиком в моих объятиях, она спала так крепко, как будто не спала несколько дней. И, если ее последние несколько дней были похожими на мои то, скорее всего, так это и было.