Все хорошие девочки попадают в рай

Глава 31

Романтической встречи вдвоем с Русланом не получилось. Я не удержалась и проболталась о его предстоящем визите Катерине и Насте, и, конечно, обе подруги решили присутствовать. Им было жутко интересно узнать, что же на самом деле скрывается за событиями, участницами которых они оказались.

Признаться, я немного нервничала: свой адрес я Супроткину не сообщила — придет ли он вообще? Однако ровно в восемь раздался звонок в дверь. На пороге стоял он — уставший, небритый, но по-прежнему обаятельный.

— Как же ты меня нашел? Адреса-то у тебя не было!

— Обижаете, гражданка, я ведь все-таки на Петровке служу, — ответил мужчина моей мечты.

Обнаружив, что я встречаю его не в гордом одиночестве, капитан, казалось, ничуть не был разочарован. Возможно, что он, в отличие от меня, как раз и рассчитывал на деловую беседу. Получив, как и все присутствующие, чашку чаю и кусок фруктового торта, Руслан радостно накинулся на угощение:

— Вот здорово! А то я весь день мотался по городу, даже перекусить было некогда.

Будь я одной из тех ушлых девиц, которые окручивают мужчин своей домовитостью и кулинарными изысками, мне следовало метнуть сейчас на стол кастрюлю борща, тарелку домашних сырников, а также курицу, тушенную с апельсинами. В этом случае восхищение голодного капитана мне было бы гарантировано. Но поскольку время, проведенное около плиты, я считаю бездарно потраченным, метать на стол мне было нечего. Я смогла только предложить Руслану еще один кусок торта, который он проглотил столь же стремительно, как и предыдущий.

— Ну, давайте спрашивайте, что вас интересует, — наконец произнес Супроткин, благодушно откинувшись в кресле.

— Меня интересует только, кто убил Краснянского. Про похищение Артема я знаю все, — заявила я.

— И что же ты знаешь? Поделись, пожалуйста, с нами, с сирыми и убогими, — принялся подначивать меня Руслан.

Стараясь не обращать внимания на его насмешливый взгляд, я изложила свою версию:

— Все придумал Павел Шилко. Скромный менеджер «Модус вивенди» заметил свое значительное сходство с владельцем фирмы и решил занять его место. Чтобы окончательно стать двойником Артема Нечаева, он делает пару пластических операций, перекрашивает волосы и надевает цветные контактные линзы. Шилко втягивает в свое гнусное дело Инну, личного секретаря генерального директора. Поскольку секретарша очень хорошо знает привычки своего начальника, она может раскусить самозванца, так что пусть лучше девушка будет союзником. Инна распускает слух, будто фирма скоро развалится, и старые сотрудники, которые могут случайно обнаружить подмену, в ужасе бегут с предприятия. Впрочем, отличить Павла от настоящего директора сложно, так что мошенник чувствует себя в безопасности. Он должен опасаться только родственников Артема. Но их, к счастью для Шилко, не так уж много: жена и теща, но с ними жертва давно не поддерживает отношения. Павлу неоткуда ожидать разоблачения, но тут на фирме внезапно появляется брат Артема Фридрих. После многолетней разлуки опустившийся мужичок пришел требовать деньги с «эксплуататора трудового народа». В панике Павел и Инна решают отравить Фридриха, воспользовавшись его слабостью к водочке. Незамеченные соседями, они приходят в коммунальную квартиру, где живет пьянчужка, и в процессе задушевной беседы спаивают его отравленной водкой.

Так бы их афера и осталась нераскрытой, если бы не Катерина. Она давно заочно знакома с Артемом, и в один прекрасный день друзья по переписке решают наконец встретиться. Однако Артем на свидание не приходит, поскольку именно в этот вечер Инна его похищает. Но Катерина думает, что виртуальный знакомый над ней посмеялся, и впадает в депрессию. Тут на сцену выхожу я. Волею случая Татьяна, кадровик турфирмы, натыкается на мое резюме в Интернете и предлагает мне должность курьера. Я проникаю на фирму с мыслью отомстить подлому обманщику, но неожиданно обнаруживаю, что директор вовсе не похож на того Артема, которого знает Катерина. У меня закрадывается дикое предположение, что это другой человек, и я начинаю искать правду. Вскоре я прихожу к выводу, что место Артема занял бывший сотрудник фирмы Павел Шилко. Наконец, распутывая убийство Краснянского, я натыкаюсь на наркоманку Роксану, случайную свидетельницу того, как Инна похитила своего начальника. Правда, Роксана знала девушку под именем Света — именно так называл ее Арнольд Борисович.

— А-а-а, так это та самая Света, которая пришла в квартиру Краснянского сразу после нас! — догадалась Настя. — Я же видела ее в приоткрытую дверь чулана.

— Точно, — кивнула я. — Так вот, после показаний Роксаны у меня больше не остается сомнений, и я начинаю действовать.

В этом месте Руслан даже крякнул:

— Ну, дальше все более или менее в курсе. Не будем вспоминать, как ты изводила меня своими настойчивыми предложениями заняться делом Артема Нечаева. К счастью, у меня дошли руки до этого расследования, иначе гнить бы тебе сейчас в подвале в Веснушкине. Но уж не обижайся, Люся, только твоя версия преступления кажется мне неубедительной. Например: как, по-твоему, Павел мог прийти к Фридриху и вести с ним задушевную беседу, если к этому моменту он уже был похож на Артема как две капли воды?

Я лихорадочно соображала, что бы такое придумать:

— Ну, возможно, он и не сам его убил, а подослал кого-нибудь. Да разве это так уж важно!

Тут подала голос Настя:

— А мне непонятно: зачем Павел вообще затеял эту подмену? Чего он хотел добиться?

Все выжидательно уставились на меня, но мне нечего было сказать. А Настя продолжала сыпать вопросами:

— И кстати, еще одно темное пятно в твоей истории. Если Света — это Инна, то каким боком она была связана еще и с Краснянским? Не исключено, что мошенник не ограничился только аферой с кредитными карточками, но также стоял за подменой Артема?

Хм, действительно. А это дело вовсе не такое простое, как мне казалось на первый взгляд. К счастью, Руслан пришел мне на выручку:

— Стоп, стоп, девушки. Боюсь, что вы начали распутывать историю не с того конца. И вообще поставили не на ту лошадку. Павел Шилко не был мозговым центром операции, он — лишь игрушка в руках более хитрого и предприимчивого человека. Не догадываетесь кого? Тогда слушайте.

Хочешь всего и сразу, а получаешь ничего и постепенно. В день своего двадцатисемилетия Инна решила: с нее хватит. Хватит нищеты, убогого существования «как у всех» и нереализованных желаний. Теперь у нее будет совсем другая жизнь.

Инна еще в детстве поняла, что самое главное на свете — это деньги. Потому что они дают свободу. Сначала это была свобода от бабы Нюры, к которой ее сослала непутевая мать.

Свою мать Инна никогда в жизни не видела. После школы та уехала на заработки на БАМ, забеременела неизвестно от кого и родила девочку, которую тут же подбросила своей матери. Женщина надеялась, что без «довеска» ей будет легче устроить свое семейное счастье. Как сложилась судьба у матери, не знала ни Инна, ни баба Нюра. Когда девочке исполнилось четыре года, мать, и без того не баловавшая их письмами, окончательно перестала писать. То ли мать наконец-то нашла спутника жизни, от которого хотела скрыть грех молодости, то ли сгинула где-то на необъятных сибирских просторах — никто так и не узнал.

Баба Нюра жила в Тамбовской области, в маленьком городке под названием Кемыш, который скорее можно было назвать поселком городского типа. В городе не было ни кинотеатра, ни больницы; чтобы культурно отдыхать или лечиться, нужно было ехать в районный центр. Молодые люди покидали Кемыш, едва получив аттестат о неполном среднем образовании в единственной городской школе. Да и пожилые, выйдя на пенсию, предпочитали перебираться на постоянное место жительства поближе к цивилизации, где в кране всегда течет горячая вода и бесплатная медицинская помощь под боком.

Население Кемыша стремительно редело, грозя через пять-десять лет исчезнуть окончательно. Только баба Нюра никуда уезжать не собиралась: она не страдала от изоляции, напротив, она к ней стремилась. Да и для Инны, считала она, так будет лучше: чем меньше бесовских соблазнов вокруг, тем благочестивее вырастет ребенок. Дело в том, что старуха была фанатично набожной. При этом, как позже поняла Инна, бабка не принадлежала ни к какой религиозной конфессии, а придумала свой собственный свод законов и правил общения со Всевышним.

Если ты разговариваешь с Богом, то это называется молитвой, а если Бог с тобой, то — шизофренией. С бабой Нюрой Бог разговаривал часто и по самым различным поводам. Именно Его волю передавала бабка, когда говорила, что петь — нельзя, это бесовское, смех — тоже от лукавого, ходить с непокрытой головой — прегрешение, а уж вплетать в косу красную ленту — вообще преступление, караемое геенной огненной.

Инна так никогда бы и не узнала, что такое материнская ласка, если бы не соседка, тетя Паша. Тетя Паша была полной веселой женщиной, разменявшей шестой десяток. Она работала на ферме дояркой, жила одна и при любой возможности приглашала Инну к себе. На всю жизнь Инна запомнила божественный вкус парного молока, которым ее угощала тетя Паша. Именно у соседки девочка узнала, каким должен быть дом — уютным, теплым и населенным любящими тебя людьми. На маленькой кухне тети Паши, где на окне стояла герань в горшочке и висели занавески с рюшами, она могла бы сидеть часами, потягивая молоко и млея от счастья. А еще тетя Паша вытаскивала из шкафа круглую железную коробку и угощала ее разноцветными леденцами монпансье. Или с заговорщическим видом открывала холодильник, а там лежало мороженое и дешевый, приторно-сладкий фруктовый щербет, который Инна безумно любила.

Но счастье никогда не длилось долго: надо было возвращаться домой, к полоумной бабке, которая все время проводила в молитвах в полутемной комнате и заставляла внучку становиться рядом с собой на колени.

— Молись, Инка, молись, — истово крестилась баба Нюра. — Все хорошие девочки попадают в рай.

Инна послушно крестилась правой рукой, но на левой держала скрещенными указательный и средний пальцы (подруги в школе сказали ей, что в этом случае все, что ты говоришь и делаешь, происходит как бы понарошку). Дело было в том, что Инна не хотела в рай. Ей хотелось мороженого, конфет и много-много игрушек. А для этого нужно было вырваться из-под власти бабы Нюры и иметь деньги. Инна твердо решила: «Пусть хорошие девочки попадают в рай. А я буду плохой и попаду туда, куда сама захочу». Конечно, она мечтала очутиться в доме у тети Паши и остаться там навсегда. Вскоре ей чуть было не представилась такая возможность.

Однажды баба Нюра занемогла. Обычно вскакивающая с первыми петухами, она неподвижно пролежала в постели до полудня. Испуганная Инна кинулась к соседке, та вызвала фельдшерицу из поликлиники. Был поставлен диагноз: паралич. Что послужило его причиной, фельдшерица не знала. «В человеке много органов, которые могут в любой момент отказать», — туманно сказала она и вызвала «неотложку» из райцентра.

Бабу Нюру положили на носилки и увезли. Больше ее Инна не видела: в больнице бабка умерла, и ее, наверное, где-то похоронили в общей могиле. Но про Инну государство не забыло: вскоре приехала женщина из роно, чтобы отвезти ее в детский дом. Тете Паше, которая хотела удочерить Инну, в этом было категорически отказано. Во-первых, она не приходится девочке родственницей, пусть даже и дальней. Во-вторых, она женщина одинокая и в предпенсионном возрасте. А в-третьих, у тети Паши оказалось слабое сердце и гипертония, так что, возможно, в скором будущем за ней самой потребуется уход.

Поскольку в Советском Союзе все делалось во имя человека и для человека, Инну навсегда разлучили с тетей Пашей. Несмотря на то что в двадцати километрах от Кемыша был детский дом, девочку определили в приют в Архангельске. Тетя Паша пыталась жаловаться, писала прошения в Министерство образования — все было бесполезно. Бумажке с решением уже дали ход, и Инна с разрывающимся от горя сердцем отправилась на Север...

Кто знает, что это такое: пробиваться в жизни, когда ты совсем-совсем одна? Когда у тебя нет своего угла, когда единственная пара белья — та, что на тебе, когда в кошельке — пусто, а зарплату опять задерживают на неопределенный срок? Выйдя из детдома, Инна поступила в техникум, выучилась на бухгалтера и пристроилась на работу на химкомбинат. Предприятие выделило ей койку в общежитии, где в одной комнате с Инной жили еще четыре девушки. Денег катастрофически не хватало: комбинат перешел в частные руки, и, как поговаривали, новое начальство переводило прибыль на офшорные счета, так что зарплату рабочим выплачивали крайне нерегулярно.

Перспектив у Инны не было никаких. Разве только подцепить богатого мужа. Но мужчину, как охотника на птицу, надо привлекать ярким оперением. А где бедной сироте взять средства на дорогие тряпки? Инна видела, как ее соседки по комнате от безнадежности постепенно скатываются вниз: одна пристрастилась к водке, вторая связалась с компанией воров-рецидивистов и вскоре сама угодила за решетку, третья меняла сексуальных партнеров чуть ли не еженедельно, а четвертая ушла в монастырь. Последнее Инна, с содроганием вспоминавшая бабу Нюру, тоже расценивала как падение. Нет, жестокий мир никогда не дождется, чтобы она встала на колени, дудки! И однажды девушка уложила все свои вещи в чемодан и купила билет в общий вагон поезда Архангельск-Москва. Там, в столице, у нее должна быть совсем другая жизнь.

Но в Москве для Инны ничего не изменилось. Она по-прежнему жила в общежитии, делила комнату с четырьмя соседками, и даже кровать в комнате стояла на том же самом месте — слева от двери. Разве что теперь Инна работала счетоводом не на химкомбинате, а на стройке и без задержек получала свою нищенскую зарплату, размер которой точно соответствовал стоимости одного флакона французской туалетной воды.

Инна не теряла надежды. Она видела, что многое, если не все, в Москве делается по знакомству. Завязав кое-какие небольшие связи, девушка ухитрилась устроиться секретарем в частную фирму. Сначала ее оклад почти не отличался от того, что она получала на стройке. Но постепенно, набираясь профессионального опыта, она претендовала на все более высокооплачиваемые вакансии до тех пор, пока не была принята на работу в туристическую фирму «Модус вивенди».

Несмотря на такой заметный карьерный рост, Инна не ощущала радости. Это все еще были не те деньги, к которым она стремилась. У девушки было такое чувство, что она и настоящее богатство существуют как бы в параллельных измерениях. Может быть, выйти замуж за какого-нибудь толстосума? Но Инну совсем не привлекали недалекие новые русские, которых она иногда встречала на своем пути. К тому же она отдавала себе отчет: любовница ты или законная жена, но деньги мужчины по-настоящему тебе никогда не будут принадлежать. Ну урвешь какую-нибудь мелочь на копейку, а унижаться придется на весь рубль. Нет, деньги должны быть свои, только свои...

Днями напролет Инна ломала голову, придумывая один план обогащения за другим. Что надо делать, чтобы деньги посыпались градом? Много работать? Совсем нет. Убивать? Не обязательно. Обманывать? Точно.

Инна разработала подробную схему мошенничества с кредитными карточками. Но ей был необходим партнер — мужчина, и желательно красивый. Во-первых, потому, что обманывать предполагалось одиноких женщин, которые ищут работу, и симпатичному мужчине это сделать гораздо легче. А во-вторых, Инна не хотела сама «светиться» перед правоохранительными органами. В случае, если мошенничество раскроется, она должна остаться в стороне.

Однажды Инна натыкается на улице на Рустама Исмаилова: тот, прикидываясь иностранцем, пытается обмануть проходящих мимо женщин. Девушка понимает, что судьба послала ей просто идеального делового партнера. Инна вводит Рустама в курс дела, и на целый год он становится Арнольдом Борисовичем Краснянским. Надо сказать, что Инна до конца не доверяет Рустаму, держит его на расстоянии и даже не называет ему своего настоящего имени. И вообще-то правильно делает: тот постоянно пытается ее надуть. Обнаружив очередной обман, Инна в ярости требует у Рустама свою долю. Чтобы получить деньги, Инна едет к Рустаму домой, но находит в квартире лишь его труп. Она недоумевает: кому и зачем понадобилось убивать напарника?

Впрочем, Инна не особенно расстраивается: она и так уже собиралась сворачивать мошенничество с кредитными карточками. Безработные дамочки приносят совсем не тот доход, который возможен в денежной Москве. Инна задумала другое дело, и прибыль от него обещает быть намного масштабнее.

Все началось в тот день, когда скромный менеджер Павел Шилко устроился на работу в «Модус вивенди». Инна мгновенно заметила его значительное сходство с генеральным директором Артемом Нечаевым (которое станет еще более значительным после небольших косметических процедур) и тут же стала думать, как можно с выгодой для себя использовать данное обстоятельство. Вскоре в ее голове родился план.

Надо сделать так, чтобы место Артема занял Павел. Тогда он, действуя от имени Нечаева, продаст туристическую фирму, опустошит все счета компании — и все, свобода! Как прикидывала Инна, половины состояния Артема ей должно хватить надолго. Возможно, ей даже удастся выехать по поддельным документам на Кипр, купить там небольшой бизнес и безбедно прожить всю оставшуюся жизнь под ласковым средиземноморским солнцем. И еще надо выписать из Кемыша тетю Пашу. Жива ли она еще? Пусть хоть на старости лет порадуется жизни.

План был хорош, но что-то постоянно мешало Инне его осуществить. Прежде всего, Павел Шилко оказался не таким рисковым человеком, каким был Рустам Исмаилов. Он постоянно всего боялся, и Инне приходилось тратить массу энергии, чтобы удержать его в деле. Тем не менее похищение Артема прошло гладко. Инна попросила начальника подбросить ее на машине до больницы, куда якобы срочно увезли ее маму. Девушка села на заднее сиденье и, как только Артем потянулся к ключу зажигания, прыснула ему в лицо газовым баллончиком. Мужчина обмяк, она перетащила его на заднее сиденье и связала. Артема привезли в почти пустую деревню Веснушкино и бросили в чулане дома. Еду ему не давали, лишь изредка поили водой. Таким образом Инна выбивала из директора номера банковских счетов и пароли доступа к ним. Мужчина держался стойко, но к концу второй недели его силы уже были на исходе.

Но дальше начались неприятности. Будучи в достаточной мере посвященной в личную жизнь начальника, Инна знала, что родственников у него фактически нет. Каково же было ее удивление, когда в офисе неожиданно возник Фридрих, назвавшийся родным братом Артема! Это удивление могло сравниться только со страхом, который испытал Павел, когда разговаривал с пьянчужкой. Голословную угрозу Фриди вывести Павла «на чистую воду» и «пойти куда надо» преступники поняли по-своему и решили немедленно убрать брательника. С отравленной бутылкой водки Инна приходит к нему домой. Фридя рад как ребенок, он думает, что секретарша — на его стороне и поможет оттяпать жирный кусок от денег Артема. В процессе застольной беседы Инна понимает, что Фридрих не заметил подмены, но — береженого Бог бережет — не отступает от своего ужасного плана.

Не успели преступники избавиться от Фриди, как появилась новая напасть. Курьер Люся задает слишком много вопросов, и они все какие-то странные. То есть на первый взгляд они кажутся невинными, но для посвященных в аферу с похищением директора полны скрытых намеков. И уже когда Люся полностью выдает себя, намереваясь скрутить Павла и доставить его в милицию, Инна решает, что ее тоже надо убрать. Но сначала стоит попытаться с ее помощью развязать язык стойкому Артему. Павел Шилко признался на следствии, что замысел был такой: пытать курьершу до тех пор, пока ее крики не разжалобят сердце генерального директора и он не выдаст преступникам всю информацию. Так и было бы, не успей оперативная группа вовремя освободить их обоих.

— Ну, с аферой Краснянского и похищением Артема мы разобрались, — сказал Руслан. — Теперь поговорим о том, кто же все-таки убил Рустама Исмаилова. У кого-нибудь есть версии?

Все присутствующие опять посмотрели на меня, но я развела руками:

— Увы, я не в курсе. Я поговорила со многими людьми, но никто ничего не видел. Впрочем, у меня возникло предположение, что это, возможно, месть одной из соискательниц. Но к сожалению, у меня не было адресов женщин, обманутых Краснянский, так что эту версию не удалось проверить.

— А между тем ты знакома с преступником, вернее, преступницей, — хитро прищурился Руслан.

— Знакома?! — Я лихорадочно перебирала в уме всех женщин, с которыми мне пришлось столкнуться за последние две недели, и не находила подходящей кандидатуры. Наконец, возникла надежда: может быть, убийца — Людмила Драгульская? Вот поделом будет противной девице, когда ее посадят в тюрьму! Может быть, хотя бы на нарах она научится вежливости! Хм, а я и не подозревала, что ее хамство меня настолько задело, что я готова пожелать ей неба в клеточку и пижамы в полосочку...

Не выдержав моего молчания, Супроткин сказал:

— Даю подсказку: пожилая дама, с трепетом относящаяся к собачкам и кошечкам.

— Бронислава Ивановна?! Не может быть! — ахнула я.

— А кто такая Бронислава Ивановна? — поинтересовалась Катерина.

— О, это милейшая старушка, очень добрая и очень несчастная. Подбирает на улице собак и кошек, кормит их на свою крошечную пенсию. Да нет, ерунда все это! Вы там в милиции совсем, что ли, с ума посходили? Не на кого больше убийство повесить? Бред какой-то.

Руслан казался спокойным, но я заметила, что на шее у него вздулась и часто запульсировала вена.

— Бред, говоришь? Между прочим, дело раскрыл я, хотя начальство уже решило, что твоя подруга прекрасно подходит на роль убийцы. — Руслан кивнул в сторону Насти. — И еще, чтоб ты знала, допрос подозреваемой проведен безупречно: старушка написала добровольное признание.

— Господи, да прекратите вы ссориться, — взмолилась Настя. — Расскажите, наконец, как было дело.

— Ладно, — тут же отошел капитан, — слушайте, сегодня я добрый. Только, чур, до конца следствия никому ни слова.