Все по-настоящему

1

Челси М. Кэмерон

Все по-настоящему

Первая книга из серии «Правила любви» («Rules of love»)

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Переводчик: Lorik

Редактор: Araminta

Оригинальное название: Chelsea M. Cameron «For Real», 2013

Принять участие в работе Лиги переводчиков

http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151

Аннотация

Два человека. Одни липовые отношения. Что могло пойти не так?

Когда девственнице Шеннон Трэверс до чертиков надоедают требования подруг найти

себе парня, она заручается поддержкой парня с татуировками и ирокезом – студента

факультета изобразительного искусства Джетта. Он с удовольствием подыгрывает ей,

согласившись на Липовые Отношения, регламентированные «Десятью правилами Липовых

Отношений», которые предложила установить помешанная на контроле Шеннон. Даже

несмотря на то, что ему нравится эти правила нарушать. Часто.

Но что произойдет, когда станет понятно, что Липовые Отношения не такие уж…

липовые? Сможет ли Шеннон позабыть о необходимости все контролировать и впервые в

жизни позволить себе чувствовать ПО-НАСТОЯЩЕМУ?

2

Содержание

Глава 1 .............................................................................................................................................. 3

Глава 2 .............................................................................................................................................. 8

Глава 3 ............................................................................................................................................ 13

Глава 4 ............................................................................................................................................ 20

Глава 5 ............................................................................................................................................ 24

Глава 6 ............................................................................................................................................ 28

Глава 7 ............................................................................................................................................ 34

Глава 8 ............................................................................................................................................ 40

Глава 9 ............................................................................................................................................ 46

Глава 10 .......................................................................................................................................... 54

Глава 11 .......................................................................................................................................... 60

Глава 12 .......................................................................................................................................... 68

Глава 13 .......................................................................................................................................... 72

Глава 14 .......................................................................................................................................... 79

Глава 15 .......................................................................................................................................... 84

Глава 16 .......................................................................................................................................... 88

Глава 17 .......................................................................................................................................... 93

Глава 18 .......................................................................................................................................... 96

Глава 19 ........................................................................................................................................ 101

Глава 20 ........................................................................................................................................ 104

Глава 21 ........................................................................................................................................ 108

Эпилог .......................................................................................................................................... 112

3

Глава 1

– Прости, что беспокою, но не могла бы ты приглядеть за моим компьютером?

– Что?

Вытащив наушники из ушей, я поднимаю голову и встречаюсь взглядом с обладателем

ошеломительных золотисто-карих глаз. К ним прилагаются точеное лицо и шапка черных

волос, коротко стриженых по бокам и длинных, зачесанных с гелем на одну сторону, словно

волна, посредине. Из-за ворота его футболки виднеется несколько татуировок. Обе руки тоже

покрыты татушками, но я не успеваю их рассмотреть, так как наши глаза снова встречаются, и я

моментально теряю дар речи.

Пытаюсь откопать в голове хотя бы пару слов и в конце концов ровно столько и нахожу.

– Да, конечно.

Гениально.

Он ослепляет меня быстрой улыбкой, достает из кармана мешковатых брюк трезвонящий

телефон и вылетает из кафе. Я настолько погрузилась в свое домашнее задание, что даже не

заметила, как он пришел, хотя он сидел за столиком прямо позади меня.

Парень ходит туда-сюда по дорожке перед кафе, с улыбкой на лице разговаривая по

телефону. Поворачиваюсь и бросаю быстрый взгляд на его ноутбук, на котором открыта

страничка с «Фейсбуком». Я слишком далеко, чтобы разглядеть хоть что-нибудь конкретное, но

довольно хорошо знаю внешний вид этого сайта. На столе лежат стопка книг и открытый

блокнот с какими-то каракулями. Рядом с компьютером стоит чашка с черным кофе, над

которой вьется дымок. Разворачиваюсь обратно, чтобы он не поймал меня за шпионажем. К

тому же, мне нужно вернуться к работе. Мне сейчас нельзя отвлекаться.

У меня только-только начался второй семестр на третьем курсе, и я уже почти ощущаю вкус

своего диплома. Это вкус победы и плотной бумаги. Не пройдет и двух лет, как я стану

бакалавром бизнеса и буду на пути к получению степени магистра делового

администрирования. У меня мурашки идут по коже от одной мысли о собственном офисе на

вершине зеркального небоскреба, в котором мне предстоит, сидя за столом из красного дерева и

скрестив обтянутые нейлоном ноги, подписывать документы о слиянии корпораций ручкой,

стоящей, вероятно, больше, чем машина, на которой я сейчас езжу. Абсолютное блаженство.

Да, я хочу быть богатой, когда стану старше. Двадцать один год я прожила в бедности.

Понимаю, что счастья за деньги не купишь, но без них моя семья была очень несчастной.

Вибрирует телефон – пришло сообщение от моей соседки по квартире Хейзл. Открываю

MMS и обнаруживаю фотографию пениса.

Никогда не переписывалась сексмсками с парнем. Только с Хейзл. Может, мне следует

почитать что-нибудь о лесбиянстве?

«Закрой, Шеннон. Закрой и сосредоточься». Делаю три глубоких вдоха, закрываю глаза и

очищаю разум. Все мысли улетучиваются, и я снова фокусирую взгляд на мониторе. Работу

надо сдавать только на следующей неделе, но я никогда не жду до последнего, как все

остальные, чтобы начать делать задание. Откладывая дела на потом, ничего не достигнешь, как

доказали головокружительной чередой наполовину проваленных карьер и потерянных работ

мои родители и старший брат Коул. Братец не справляется даже с нынешней работой продавца

«травки». Возможно, потому что курит слишком много собственного товара.

Временами я не сомневаюсь, что меня удочерили. Хоть я и похожа на всех остальных членов

семьи – у меня темно-русые волосы (сейчас, правда, мелированные) и голубые глаза, – веду я

себя совсем по-другому. Не раз слышала, как родители размышляли, не рехнулась ли я. Само

собой, они шутили, но все равно было больно слушать, как они обсуждают то, что я и сама

мучительно осознавала – что я не вписываюсь. Я долбаная паршивая овца.

– Спасибо. – Парень с ноутбуком вернулся. Он опирается руками на столик и наклоняется ко

мне так, что мы оказываемся лицом к лицу. Чувак, ты не слишком вторгся в мое личное

пространство? – Обычно я не доверяю незнакомцам свои вещи, но ты выглядишь… – Он

скользит глазами вверх и вниз по моему телу, и я ерзаю под этим внимательным взглядом. –

Заслуживающей доверия, – наконец заканчивает он.

4

Ну, наверное, так оно и есть. Скоро мне надо будет ехать на работу (я работаю в местном

банке в операционном отделе), так что на мне черная юбка-карандаш, заправленная в нее белая

блузка и изящные, но удобные желто-коричневые лодочки. В противоположность моему

строгому наряду парень одет в футболку с мультяшным роботом и откровенно мешковатые,

хоть и не чересчур, джинсы. Любому, кто посмотрит на нас, стоящих бок о бок, станет ясно, что

между нами очень мало общего.

– Полагаю, это комплимент, – говорю я, пока он возвращается к своему столику.

– Тебе решать, – отвечает он, не отрывая от меня взгляд, и наконец садится на свое место.

Качая головой, я отворачиваюсь. Мне все равно.

Начинаю вставлять наушники обратно в уши, но останавливаюсь, когда кто-то похлопывает

меня по плечу.

– За твои хлопоты, – слышу я его голос, поворачиваюсь и вижу, что он стоит прямо за моим

стулом, протягивая мне тарелку. – Булочка с малиной.

– Э-э-э, нет. Спасибо. Не надо. – Я только что доела черничный кекс и пью вторую чашку

черного кофе.

– Уверена? Это очень вкусная булочка. Можешь завернуть и забрать ее с собой. – Он

помахивает передо мной тарелкой, словно пытается меня соблазнить.

– Нет, спасибо. – Я снова отворачиваюсь в надежде, что он уйдет.

– Хорошо, тогда, наверное, я буду тебе должен.

Врубаю музыку и ничего ему не отвечаю. В ушах у меня звучит Сен-Санс. Он заглушает

остальные звуки в кафе, и я возвращаюсь к своей домашке.

Через час вношу последние штрихи и начинаю собираться. Тот парень исчез, а я была

слишком увлечена работой, чтобы заметить его уход. Мои шансы снова его увидеть

незначительны, поскольку в Центральном университете Мэна учится около десяти тысяч

студентов, большинство из которых живут в пригородах и ездят на учебу из дома.

Произношу быструю молитву, прежде чем повернуть ключ зажигания «краун виктории»1

(которая досталась мне за гроши, поскольку раньше была полицейской машиной), надеясь, что

она заведется. Слава богу, немного пошумев, двигатель начинает работать, и я отправляюсь из

центра Хартфорда в соседний городок Дирмонт, где я работаю. Паркуюсь у заднего входа в

здание и засовываю карточку в дверной электронный замок. У меня полно времени, чтобы

дойти до своего стола, включить компьютер и зафиксировать время прихода. Я пока еще ни

разу не опаздывала. Не только потому, что ненавижу опаздывать, но и потому, что до ужаса

боюсь свою начальницу.

Мое рабочее место – кабинетик, отгороженный стенами, не доходящими до потолка, –

находится неподалеку от задней части здания, на «ферме», как ее все называют. Здороваюсь с

немногочисленными сотрудниками, большинство из которых – мои сокурсники. Моя любимая

коллега Амелия сегодня не работает. Облом. Почти во всех остальных кабинетах на стенах

всего по паре фотографий, а вот у нее все стены увешаны собственными рисунками,

позитивными записками и картинками с бабочками. Амелия – самый солнечный человек из

всех, кого я знаю, иногда даже чересчур. Но когда она рядом, вещи не кажутся такими плохими.

Меня ждет пачка кредитных историй, которые надо отсканировать, поэтому начинаю с того,

что вынимаю из них скрепки. Да, это так же скучно, как звучит, но я хотя бы могу слушать

музыку. Надеваю наушники и приступаю к работе. Вот что мне приходится делать, чтобы

попасть туда, куда хочется. Каждый должен с чего-то начать. Мне нужно платить по счетам,

даже если это означает вынимание скрепок из двухсот страниц оценки стоимости имущества.

Три часа спустя я готова уехать домой и засесть за очередное домашнее задание. Пытаюсь

нашарить в сумочке ключи и сжимаю что-то в руке. Это бумажный журавлик, сделанный из

1 Ford Crown Victoria (рус. «Форд краун виктория», «Краун-Вика») – американский шестиместный полноразмерный

заднеприводный седан с рамным шасси, выпускавшийся с 1991 по 2011 годы в Канаде.

5

листка блокнота. Какого черта? Понятия не имею, откуда он взялся, но знаю, что утром его там

не было. Мысленно возвращаюсь в кафе к тому парню с ноутбуком. Может, он его сюда

бросил?

Довольно странный поступок, так что надеюсь, что это вышло случайно. Он азиат –

возможно, так он просто прославляет свою культуру? Господи, это звучит по-расистски? Я не

хотела.

Кручу журавлика в руке, пока иду к машине. Каблуки стучат по тротуару. Журавли должны

приносить удачу или что-то вроде того, так что ставлю фигурку на приборную панель. Я не

суеверна, но осторожность никогда не повредит. Не хочу рисковать, выбросив оберег.

– Я дома, – кричу я, открывая входную дверь в мою дерьмовую квартирку.

Скидываю туфли и облегченно вздыхаю. Нет ничего лучше, чем избавиться от каблуков в

конце долгого дня. Разве что, кроме возможности снять бюстгальтер. Мужчинам этого никогда

не понять.

– Как там на работе?

Моя соседка Хейзл топчется на нашей микроскопической кухне над кастрюлей с чем-то

непонятным. Ничего хорошего это не сулит.

– Отлично. Что ты готовишь? – спрашиваю я, опустив сумку и пытаясь прошмыгнуть мимо

на случай, если окажется, что это один из ее экспериментов.

– Расслабься, они из коробки. – Она показывает пустую упаковку из-под макарон с сыром.

Но мне от этого не легче, потому что она уже не раз и не два портила подобную еду. – И я

купила готовый салат, а еще там есть мороженое. Так что все зашибись. – Только теперь я

выдыхаю. Хейзл вынимает ложку из кастрюли и дает мне попробовать. Фу!

– Клянусь, каждый раз, как я готовлю, ты ведешь себя так, будто я собираюсь тебя отравить.

Мы с Хейзл подружились два года назад, когда жили в соседних комнатах в общежитии. У

нее были проблемы с ее соседкой, у меня – с моей, и все кончилось тем, что не прошло и

полгода, как мы съехались. И с тех пор живем вместе. Мы были бедны как церковные мыши, но

умудрились найти квартиру в Дирмонте, и она все еще не развалилась, хоть и держится на

скотче и скрепках.

Хотя мы с соседкой и ладим, внешне между нами нет ничего общего. У Хейзл роскошная

смуглая кожа, и она загорает, даже если просто постоит на солнце двадцать секунд. Ее темные

волосы закручиваются идеальными кольцами. Мои же пытаются жить своей жизнью, и то

кучерявятся, то нет.

Если к этому добавить фигуру, от которой у парней глаза вылезают из орбит, – особенно

когда она танцует – то становится понятно, почему Хейзл привлекает внимание

противоположного (а иногда и того же) пола гораздо больше, чем я.

– Ты на работу?

Пару месяцев назад Хейзл устроилась барменом в бар в нашем кампусе и работает там

несколько ночей в неделю. Этот вариант покруче, чем некоторые другие, которые можно найти

в колледже, но чаевые отстойные, так что пришлось пойти на компромисс. По крайней мере,

если кто-то из посетителей начнет буянить, можно вызвать охрану кампуса, и она, как ни

странно, появится.

– Да, через час. Напомни, почему я не продала органы по интернету, чтобы заплатить за

учебу?

Хватаю вилку и начинаю незаметно таскать макароны и сыр из кастрюли. Умираю от голода,

так что готова рискнуть.

– Потому что это незаконно?

– Точно. Поэтому. На юридическом факультете это могут не одобрить, да?

Я киваю. Хейзл тоже берет вилку и сует ее в кастрюлю. Мы часто так обедаем. Меньше

тарелок мыть.

– Скорее всего.

Мы доедаем все, что было в кастрюле. Усевшись на диван и закопавшись в очередные

задания из длинной череды никогда не заканчивающейся домашки, делим на двоих салат из

пластикового контейнера.

– Это случится сегодня вечером, – провозглашает Хейзл, надевая облегающую блузку,

которую всегда носит на работе.

6

Глубокое декольте ничего не скрывает, но так Хейзл получает больше чаевых. Я ее не виню:

не мы такие – жизнь такая.

– Что случится?

Хотя мне уже известен ответ.

– Я собираюсь найти милого молодого человека, который покончит с твоей девственностью.

– Хейзл направляет на меня вилку, и я отклоняюсь, чтобы она меня не пырнула.

Ну вот, опять. Напоминание о том, что я постоянный член клуба девственниц. Хотела бы я

иметь для этого какую-нибудь особую причину – например, если бы хранила себя для Иисуса,

или мои родители вбили бы в меня страх перед сексом, ну там, что у меня уши отвалятся и я

наберу двадцать килограммов, если пересплю с мальчиком, – но ни одного подобного

оправдания у меня нет.

Правда в том, что мужчины просто отвратительны. Я все еще до конца не уверена, что у них

не водятся вши.

Я типа встречалась с парнями, но каждый раз, как я задумываюсь о поцелуях и ласках или

приближаюсь к кому-нибудь из них, от парня странно пахнет, или у него волосы растут на

костяшках пальцев, или он выдает громкую отрыжку, или совершает еще что-нибудь, от чего

меня воротит.

Пару раз меня приглашали на свидания, но обычно мне приходилось ждать спасительного

звонка от кого-нибудь из подруг. По школе пошли слухи, что я лесбиянка, и я не стала их

опровергать. Разумеется, после этого ко мне начали приставать девчонки, но их отшить было

гораздо проще.

Мне казалось, что в колледже у меня появится шанс кого-нибудь встретить. Но вот она я,

проучилась здесь уже больше двух лет, а этот приятель что-то не показывается. В кампусе, само

собой, множество парней, но большинство из них уже заняты. Или геи. Или занятые геи. Или

откровенные ничтожества. Или подающие надежды алкоголики. Или занятые подающие

надежды алкоголики-геи.

Поскольку подруги постоянно терпят поражение в попытках свести меня с парнем, с

которым я бы стала встречаться, они понизили планку своих ожиданий и теперь просто

мечтают, чтобы я с кем-нибудь перепихнулась.

Не то чтобы я афишировала свою девственность, но это становится очевидным, когда народ

напивается и принимается делиться разными историями, а я краснею и убегаю в ванную, когда

все начинают рассказывать про свой первый раз.

– Сколько раз тебе повторять, что мне и так хорошо? Это случится, когда должно будет

случиться.

Мой ответ всегда один и тот же. Даже несмотря на то, что это, наверное, бред собачий.

Хейзл качает головой, тряся кудряшками.

– Вот только не начинай эту фигню про фею-крестную и «сбычу мечт». Перед нами не стоит

цель найти твоего прекрасного принца. Мы просто ищем не слишком стремного парня, который

окажет тебе услугу. Думай о нем как о… водопроводчике.

Она выуживает со дна лотка с салатом последние несколько сухариков.

– Водопроводчике? Где ты видела сексуальных водопроводчиков? Ну, кроме как в порно?

Еще одним пунктом в списке того, что заставит меня захотеть секса, у моих подруг значится

просмотр порнофильмов. Я выдержала пять минут, после чего сбежала, умоляя их выключить

это. Смотреть, как другие люди… делают подобные вещи? Не понимаю, как кто-то может

считать это сексуальным. Плюс к этому, девушки в фильме были какими-то невероятно

гибкими. Я ни за что не смогу так изогнуться.

С тех пор меня заклеймили ханжой.

– И почему ты так на этом зацикливаешься? Я же знаю, что у тебя есть маленький дружок на

батарейках.

– Ну есть, и что? Если я девственница, то не должна ничего знать о своем теле? – Хейзл тоже

пару раз меня удивила, когда я считала, что одна дома. – У меня есть либидо, Хейз. То, что я

девственница, не мешает мне испытывать возбуждение.

На самом деле я, вероятно, испытываю его даже чаще, чем среднестатистическая девушка,

просто потому что мне приходится… сдерживаться.

7

– Нам всего лишь нужно взять это возбуждение и перенести его на что-нибудь с пенисом.

Настоящим пенисом. С прилагающимся к нему парнем.

Качаю головой и отправляюсь в душ.

8

Глава 2

Когда я выхожу из душа, Хейзл кричит, что ей пора на работу. Надеваю любимый

спортивный костюм и сажусь за очередное домашнее задание. Я НИКОГДА не покончу с

домашкой. Или, может, она никогда не покончит со мной.

Закончив все, что на сегодня запланировано, наконец-то позволяю себе награду: несколько

глав купленной на прошлой неделе книги. Это душещипательный современный любовный

роман, и я знаю, что обязательно над ним расплачусь. Хейзл постоянно твердит, что, я

пропускаю массу всего интересного в колледже, но я предпочитаю не просыпаться на полу в

чужой квартире под голым незнакомцем, не понимая, как тут оказалась. Если это делает меня

неудачницей, то, думаю, я буду с гордостью носить этот ярлык. Нагуляюсь от души, когда

добьюсь своей цели.

Ставлю телефон на подзарядку, убедившись, что будильник включен на семь утра, и тушу

свет. Пытаюсь заснуть, но в голове крутятся разные мысли, которые мешают спать. Не люблю

зацикливаться на негативе – это все равно ничего не даст, – но сегодня ничего не могу с собой

поделать. Во всем виноват Парень-с-ноутбуком.

Возможно, я до сих пор не нашла хорошего парня, потому что его просто не существует?

Потому что во мне есть нечто такое… на что у них аллергия? Меня к ним, само собой, тянет, но

как только доходит до дела, я просто… ничего не могу с собой поделать. Нахожу недостатки, и

меня от них воротит.

Я помешана на контроле. Мне можно об этом не сообщать – я и сама все знаю. С тех самых

пор, как взбесилась, когда мама сложила карандаши в коробку в неправильном порядке. Мне

всегда было необходимо, чтобы все вещи лежали на своих местах. Просто чудо, что я не

страдаю обсессивно-компульсивным расстройством. Хейзл постоянно предлагает мне

провериться у врача, когда я по пятнадцать минут переставляю в правильном порядке тарелки,

которые она достает из посудомойки.

Секс же – одна из тех вещей, которые абсолютно не поддаются контролю. Ты отдаешься на

милость другого человека в момент, когда наиболее уязвим, а он отдается тебе. Не думаю, что я

к этому готова. К… близости. Меня подташнивает даже от одной мысли об этом.

Остаток ночи мечусь и кручусь на кровати, непрестанно думая о сексе, пока не понимаю, что

это уже чересчур. Приходится несколько раз снять напряжение, просто чтобы получилось

уснуть. Можно ли считаться нимфоманкой, если занимаешься сексом исключительно сама с

собой?

В конце концов, проваливаюсь в тревожный сон и с утра зла на весь белый свет.

Хейзл возвращается с работы и уходит к себе, так что я изо всех сил стараюсь не шуметь,

пока собираюсь и выхожу из дома, чтобы отправиться в кампус навстречу еще одному дню

моей студенческой жизни. Сев в машину, ставлю термокружку в чашкодержатель и натыкаюсь

на бумажного журавлика. Пожав плечами, отправляю его в сумку. Он может составить

компанию моим ручкам.

Таскаю журавлика с собой всю неделю, но Парня-с-ноутбуком больше не вижу. У Хейзл

тоже так и не получилось найти для меня кого-нибудь на работе, так что в пятницу вечером я в

тысячный раз слышу, что должна быть готова отправиться на поиски. Класс, класс, класс.

Иногда мне хочется просто сказать подругам, что они могут пойти и трахнуть сами себя. А

меня оставить в покое. Я прямо вижу, как это могло бы быть, но ничто не заставит их

отказаться от тщетных попыток. На самом деле, девчонки, возможно, даже удвоят свои усилия.

Поэтому я завиваю волосы, накладываю вечерний макияж – чуть более сексуальный, чем тот,

что я обычно использую днем, – и не забываю выигрышно подчеркнуть грудь. Выбор

9

развлечений у нас небольшой, а местные бары более чем счастливы обслуживать студентов.

Несмотря на то, то Хейзл сама работает в баре, такое ощущение, что единственное, чем ей

хочется заниматься в свободное время, так это… ходить по барам.

– Вы что, еще не готовы?

Джордин, наша южная красавица (которая все время это отрицает, несмотря на

исчерпывающие доказательства), стоит в кухне и нетерпеливо постукивает каблучком.

Оставаясь в глубине души девушкой из Южной Каролины, она почему-то убеждена, что ее

воспитание никак на нее не повлияло.

Джордин достает из сумочки упаковку жевательной резинки и дает мне одну пластинку,

второй рукой взбивая свои шоколадные локоны, которые совершенно не нуждаются в

дополнительном объеме. Джордин обожает, когда на ее плечах и шее пляшут буйные

кудряшки, и отлично разбирается в начесах.

– Хейзл нужно еще немного времени, – отвечаю я, застегивая ремешок на босоножке.

Джордин закатывает глаза.

– Девчонки, ну вы идете? – заглядывают в двери Дейзи и Кэсс.

Они высокие и стройные, словно статуэтки – сучки! У Дейзи темные волосы до плеч, а Кэсс

– рыжеватая блондинка и носит боб. Девочки дружат со школы, и мы встретились в первую же

неделю учебы, когда я случайно столкнулась с ними в туалете общежития, где решала

возникшие с одеждой проблемы.

Джордин появилась в нашей компании последней, Хейзл познакомилась с ней на одной из

лекций в прошлом году. Удивительно, как случайная встреча может перерасти в многолетнюю

дружбу.

Иногда мне кажется, что я не могу найти парня, потому что дружу только с девчонками.

Разумеется, я могу общаться с ребятами. Не настолько я асоциальна. Просто в присутствии

парней я… постоянно ляпаю какую-нибудь ерунду, которая ставит меня в неловкое положение.

Или делаю какую-нибудь ерунду. Или и то, и другое. А потом мне приходится сбегать к

подругам, а они начинают мне выговаривать, и тогда я умоляю их поехать домой.

– Сегодня та самая ночь! – провозглашает Хейзл, со стуком распахивая свою дверь и

принимая эффектную позу.

Блестящий черный топ, облегающий ее грудь, отлично сочетается с обтягивающими

джинсами и ШС – шлюшкиными сапожками.

– Какая «та самая»? – интересуюсь я, хотя отлично знаю ответ. Мы проходили это много раз.

– Сегодня ночь, когда ты, Шеннон Трэверс, наконец-то тра-а-ахнешься. – Хейзл резко

двигает бедрами вперед, словно занимается с кем-то сексом. От ужаса у меня сводит живот.

Остальные девчонки разражаются одобрительными возгласами и аплодисментами, и что-то

замирает у меня внутри.

– Э-э-э, вы не забыли, сколько раз уже пытались кого-то мне найти? И сколько раз у вас это

получилось? – напоминаю я, разглаживая складки на рубашке.

– Сегодня все выйдет, у меня предчувствие. Хейзл-чувства просто-таки зудят, – заявляет

подруга, пошевелив носом.

О, она просто напрашивается. Щелкаю ее по носу, и она взвизгивает.

– Да, мне кажется, я тоже это чувствую, – соглашается Джордин, и Дейзи с Кэсс кивают,

словно сиамские близнецы.

– Это произойдет, Шен, – говорит Кэсс, похлопав меня по плечу.

Не слишком-то вдохновляет. Я особых надежд на сегодняшний вечер не возлагаю.

У всех девчонок уже был секс, а Кэсс и Джордин сейчас встречаются с парнями. Дейзи

недавно разошлась с молодым человеком, а Хейзл не ходит на свидания в принципе. Как ни

крути, я пятое колесо в телеге. Их несчастная девственная подруга.

Ненавижу все это.

Они все еще обсуждают, как найти мне парня, пока мы загружаемся в машину Кэсс. Сегодня

ее очередь быть трезвым водителем, и, судя по ее непрестанному ворчанию, она от этого не в

восторге. Мне стоило бы с ней поменяться, но если случится так, как они надеются, я уеду

домой с парнем. Клянусь, рано или поздно они просто кому-нибудь заплатят, чтобы он отвез

меня домой. Или, может, сбросятся и закажут мне откупоривателя девственниц по почте.

10

Когда мы въезжаем на парковку наименее опасного в Хартфорде бара, девчонки

разражаются одобрительными криками. Я убеждаю их, что радуюсь в душе.

Вдохнув напоследок прохладный свежий воздух, позволяю подругам затащить меня в

темный жаркий шумный бар. Опять у меня ничего не получится.

Увы, все идет как обычно. Мы заказываем коктейли «Секс на пляже», находим себе уголок,

и подруги начинают оценивающе осматриваться по сторонам, в то время как я жду момента,

когда можно будет насладиться танцами. Может, я и одержима контролем, но вопреки тому,

что думают девчонки, мне действительно нравится забывать обо всем на свете на танцполе. В

школе я ходила в танцевальный кружок, но его расписание не состыковалось с другими моими

занятиями, когда я поступила в колледж, так что танцы пришлось бросить. Мне их не хватает.

Есть что-то чудесное в том, как ты ощущаешь свое тело и его движения, погружаясь в песню и

ненадолго уходя от реальности. Окружающий мир теряет свои очертания, и я не чувствую себя

неловко и неуместно. Но мы не можем начать танцевать, пока я не отвергну как минимум три

кандидатуры. Ну или так это обычно происходит.

– Как насчет него? – спрашивает Дейзи, потягивая коктейль и наклонившись ко мне

поближе, чтобы я ее слышала. Она указывает подбородком на группу парней у барной стойки. –

Серая рубашка, бейсболка.

Я стараюсь оценить кандидата объективно. Он стоит боком и с кем-то разговаривает. У

обоих в руках светлый «Бад». Если вы поищете в словаре «среднестатистического мужчину

двадцати с чем-то лет из Мэна», то наткнетесь на портрет этого молодого человека. Просто…

обычный. Ничем не выделяющийся. Наверное, можно сказать, что у него красивые руки и

милая улыбка. Но он, вероятно, не любит читать, зато очень увлекается спортом. Кого я не

выношу – так это парней, которые подшучивают надо мной, когда я прихожу в восторг от

какой-нибудь книжки, а потом отворачиваются и приходят в еще больший восторг от какой-то

идиотской спортивной команды.

Смотрю на Дейзи. Она сама должна искать себе молодого человека, но вместо этого сидит

здесь и помогает мне. Не могу же я сердиться на нее за это?

– Ну? – переспрашивает она, допивая коктейль.

Перевожу взгляд на парня, который, почувствовав, что мы на него пялимся, тоже не сводит с

нас глаз.

– Так себе, – пожимаю я плечами.

Он не подходит для того, чтобы потерять с ним девственность. Даже если бы я его

заинтересовала. В данный момент он, не отрываясь, смотрит на Дейзи, которая этого не

замечает.

– Ты невозможна! – восклицает Дейзи и, покачав головой, уходит за второй порцией.

Парень пытается с ней заговорить, но она не обращает на него внимания.

Мы наконец-то отправляемся на танцпол, берем еще парочку коктейлей, а я отвергаю еще

несколько кандидатур. Подруги берутся за меня всерьез, стараясь направить ко мне любого

подъезжающего к ним парня, но мне удается излучать достаточно отталкивающих вибраций,

чтобы их взгляды на мне не задерживались. В редких же случаях, когда они действительно

хотят пообщаться, отвечаю односложно, одновременно мысленно подсчитывая их недостатки.

Кривые зубы, жуткий дезодорант, бородавка на указательном пальце, непрестанно называет

меня чувихой, не понимает, что нет такого выражения «вне независимости»…

Девчонкам наконец-то до чертиков надоедает со мной возиться, и они требуют, чтобы я

поговорила с кем-нибудь хотя бы пять минут. Хейзл даже собирается запустить на мобильнике

таймер. Наверное, это я могу. Пять минут меня не убьют. Оглядываюсь по сторонам,

высматривая кого-нибудь, с кем смогла бы спокойно побеседовать пять минут без того, чтобы

ощутить желание наложить на себя руки или сбежать.

И тут вижу его. Как маяк в туманный вечер, в дверях появляется Парень-с-ноутбуком из

кафе. Мой спаситель. Киваю подругам, указывая на него. Они дружно выражают одобрение,

11

подняв вверх большие пальцы, так что я уверенным, как мне хочется надеяться, шагом

направляюсь к нему. Похоже, он пришел один, так даже лучше. Парень-с-ноутбуком

разглядывает толпу, словно кого-то ищет, а потом его взгляд натыкается на меня. Несмело ему

машу.

– Привет, – говорю я. Или кричу. Музыка играет очень громко.

Чувствую, как девчонки пялятся мне в спину.

– Привет. Рад снова тебя видеть, – улыбается он, и у меня подкашиваются колени. – Ты, э-э,

часто сюда приходишь?

Ух ты, теперь он взволнован? А в кафе был так уверен в себе.

– Ага. – Блестящий ответ. – То есть я не то чтобы прихожу сюда совсем часто, но иногда

прихожу. – Просто гениально.

– Хочешь что-нибудь выпить?

Поднимаю руку со стаканом, показывая, что мне ничего не надо. Интересно, сколько уже

прошло минут? Должно быть, осталось совсем немного. Они за мной придут, когда время

истечет? А может, крикнут, чтобы я шла к ним, или тихонько шикнут?

– О, ты не одна? – интересуется он.

– С подругами. Они во-о-он…

Опускаю руку, потому что там, где я оставила девчонок, никого нет. Никто не сидит и не

наблюдает за моими пятиминутными мучениями. Я быстро оглядываю зал и никого не нахожу.

Какого черта?

– М-м-м, они только что были здесь. Извини, я сейчас.

Хочу достать телефон, но вспоминаю, что оставила сумочку на столике. Ее там нет. Они

взяли мою сумочку в заложницы, чтобы удостовериться, что я с ним поговорю. И, наверное,

хихикают сейчас в туалете или, может, прячутся в каком-нибудь уголке. Да, вон они. Увидев,

что я их засекла, Хейзл показывает на мою сумочку и качает головой.

– Что-то случилось? – спрашивает Парень-с-ноутбуком.

– Да нет. Просто паршивая выдалась ночка.

Они решили, что это будет смешно, и я, наверное, посмеялась бы, если бы они так не давили

и не были так настойчивы бесчисленное количество раз. Это не безобидная шутка. Не для меня.

И в этот момент у меня не выдерживают нервы, и я решаю, что с меня хватит. Я поворачиваюсь

к Парню-с-ноутбуком и произношу слова, которые никогда раньше не говорила незнакомому

человеку:

– Это прозвучит очень странно, но ты не мог бы отвезти меня домой?

На секунду глаза Парня-с-ноутбуком округляются от удивления. Он смеется и качает

головой.

– Ну, если ты это так называешь…

Теперь моя очередь испытывать потрясение.

– О боже! Я не прошу тебя заняться… ну, ты понимаешь… Мне просто надо, чтобы ты меня

подбросил. На машине. То есть мне надо, чтобы ты сел за руль, я села рядом на пассажирское

сидение, и ты отвез меня домой. Как водитель. Просто отвез. Не эвфемизм.

Как же здорово, что в баре достаточно темно, чтобы он не видел, как пылает мое лицо.

Отлично, можно добавить этот момент к списку причин, по которым я вечно одинока.

Шмыгаю носом и стараюсь не оглядываться на подруг.

– Да, конечно. Должно быть, ты в отчаянии, если решилась попросить об этом незнакомца.

Я могу на это ответить лишь одно.

– Ты не совсем незнакомец. Ты Парень-с-ноутбуком.

Он снова смеется, и мне становится чуточку лучше. По крайней мере, есть на свете один

человек, который добр ко мне.

– Я собирался встретиться здесь со своим соседом, но все равно не могу его разыскать, так

что пошли. – Он открывает передо мной дверь. Я даже пальто не могу забрать, потому что оно

у девчонок. Вероятно, чтобы я не ушла, не предупредив их. Мы выходим из бара не

оглядываясь и направляемся к его машине. – Кстати, хотя в моем свидетельстве о рождении и

стоит имя Парень-с-ноутбуком, но обычно меня зовут Джетт. Вообще-то это мое второе имя, но

выговорить первое никто не в состоянии.

12

Крутой парень, крутое имя. Немногим так повезло. Но он определенно не сошел бы за

Уинстона или Дэвида.

– Привет, Джетт, я Шеннон.

13

Глава 3

Джетт ведет меня к машине. Такое чувство, что для ее сборки несколько других автомобилей

разобрали на запчасти, а потом сварили их, словно лоскутное одеяло. Они даже не одного

цвета.

– М-м-м, – мнусь я, когда он открывает передо мной пассажирскую дверь.

– На вид она не очень, но доставит, куда нужно. Боишься, принцесса?

Ладно. Итак, я попросила парня об одолжении и знаю, как его зовут, а теперь он называет

меня принцессой? Как-то слишком… интимненько.

Должно быть, Джетт замечает смущение на моем лице или мое колебание перед тем, как

сесть в машину. Он тут же идет на попятный.

– Эй, ладно, извини. Если хочешь, я могу вызвать тебе такси.

– Нет, все в порядке, – отвечаю я, скользнув на пассажирское сидение.

Я думала, кресло будет вонять машинным маслом или грязными носками, но оно довольно

приятно пахнет, словно Джетт только что его почистил и повесил где-то в машине освежитель

воздуха. Джетт садится за руль и пристегивается. Поворачиваю голову к центральному входу в

бар и вижу своих подруг. Или кто они мне теперь? Сердито смотрю на девчонок. Хотелось бы

мне почувствовать чуть больше удовлетворения от одинакового выражения потрясения на их

лицах, но не выходит. Хейзл направляется к нашей машине.

– М-м-м, если ты не против, было бы здорово уехать отсюда.

Джетт с усилием переключает передачу, мы трогаемся и подъезжаем прямо к моим

подругам.

– Ты их знаешь?

– Ага. Конкретно сейчас они возглавляют список людей, которых я ненавижу.

Джетт понимающе кивает, а потом обнимает меня.

– Возможно, тебе также захочется улыбнуться так, будто я сказал что-то смешное, –

предлагает он, медленно проезжая мимо девчонок.

– Ну, если ты скажешь что-нибудь смешное, я так и сделаю.

Он поворачивается ко мне и произносит одно слово:

– Пенис.

Запрокинув голову назад, я начинаю хохотать во все горло в тот самый момент, когда мы

проезжаем мимо моих «подруг». Джетт смеется вместе со мной, нажимает на педаль газа, и под

аккомпанемент визга шин мы вылетаем с парковки, определенно оставляя на асфальте следы

покрышек. Как только мы оказываемся вне поля зрения девчонок, я выбираюсь из-под руки

Джетта. Поверить не могу, что он заставил меня смеяться.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста. Так куда тебя подвезти?

Теперь мне придется попросить его еще об одной услуге.

– Дело вот в чем. Я не могу прямо сейчас вернуться в свою квартиру, так что ты просто

высади меня где-нибудь, а я немного погодя возьму такси.

Джетт качает головой и тормозит на обочине.

– Я ни за что не брошу человека, который выглядит как ты, одного в субботний вечер. Я

знаю, что мы только что познакомились и все такое, но если тебе надо куда-то пойти, можем

поехать ко мне. Мой сосед по-прежнему неизвестно где шляется. Или можем поехать еще куда-

нибудь, но я точно не покину девушку, охранявшую мой ноутбук.

– Тебе правда… правда не обязательно это делать. Я могу, м-м-м…

Мне на самом деле некуда больше идти. Действительно некуда. Если только я не хочу

ночевать в библиотеке. Плавали, знаем.

– Я не серийный убийца, клянусь, – говорит он.

– Эм-м-м, вероятно, именно это и сказал бы серийный убийца. Я к тому, что вряд ли они

разгуливают вокруг с табличками в руках или в футболках с надписью «Привет, меня зовут

Джек, и я серийный убийца».

14

– Согласен. Но настоящий серийный убийца, наверное, не стал бы упоминать о серийных

убийцах. Ну, знаешь, потому что это было бы слишком очевидно.

Тут он прав.

– Ну так что, я могу отвезти тебя к себе? – спрашивает Джетт, кладя руки обратно на руль. –

Безо всяких стремных сексуальных намеков и попыток закадрить?

Вздыхаю, поскольку у меня нет другого выбора. Разве только попросить его отвезти меня

обратно.

Нет, только не это. Я доведу дело до конца.

– Конечно.

– Только не радуйся так сильно, – смеется он, сигналит и выезжает на дорогу.

– Извини. Ночка выдалась просто отстойная. Долгая история. Мне бы не хотелось об этом

говорить.

Джетт понимающе кивает. Это еще и неловкая история.

– Ну, я просто хотел сказать, что настоящий друг никогда не заставит тебя чувствовать себя

дерьмом. Мое личное мнение.

Не знаю, о чем еще говорить – я совершенно не умею болтать о пустяках и обычно ляпаю

что-нибудь невпопад, – но у Джетта и в этой сфере, оказывается, талант. Я узнаю, что он

изучает изобразительное искусство и ему тоже двадцать один. Он расспрашивает о моей

специальности и о некоторых предметах. Это помогает мне перестать думать о том, насколько я

сердита и обижена, и я осознаю, что улыбаюсь и смеюсь. Джетт просто заражает позитивом.

Мы выясняем, что в прошлом году вместе ходили на одни лекции, начинаем болтать о

безумном профессоре, и не успеваю я опомниться, как мы сворачиваем к тому, что, вероятно,

когда-то было зданием, но теперь походит на него лишь отдаленно. Оно столько раз красилось

и перекрашивалось, что я даже угадать не берусь, какого оно должно было быть цвета. Окна

напоминают глаза, и их настолько покорежило, что вид дома приводит в уныние.

– Да, это жалкая хибара. Но я жалкий бедняк, так что она как бы мне подходит, правда?

– Да нет, она, м-м-м… – Я пытаюсь придумать хоть какие-нибудь добрые слова об этом

доме. – Ладно, хорошо, это жалкая хибара. Но уверена, что ты сделал с ней все, что мог. Моя

ненамного лучше. – Это очень любезно с моей стороны. Я думала, что у меня плохой дом, но по

сравнению с его жилищем это просто особняк с фонтанами и кольцевой подъездной дорожкой,

а трейлер, в котором я выросла, – отель «Четыре сезона».

Он смеется и обходит машину, чтобы открыть мне дверь, прежде чем я успеваю сама это

сделать. Я настолько удивлена, что не могу ничего поделать с застывшим на лице потрясением.

– Прости. Это привычка. Мои родители были вроде как строгими.

На секунду с Джетта слетает обычная маска жизнерадостности. Потом он снова улыбается и

ведет меня к дому. Ему требуются два ключа и два пинка ногой, чтобы открыть дверь.

– А еще есть секретный пароль, если пинки не сработают, – сообщает он мне, пропуская

внутрь.

– Какой? – шепотом спрашиваю я.

Джетт наклоняется ко мне, и его дыхание согревает мое ухо. Очень по-хорошему согревает.

Не страшно. А еще от него хорошо пахнет. Не разит потом, но и не несет «Аксом». Просто

легкий аромат… может, туалетной воды? Такой освежающий – на флаконе, вероятно, написано

что-нибудь вроде «Тропический лес». Очень вкусно. Пожалуй, я не против вдыхать его еще и

еще, но Джетт отодвигается.

– Если скажу, мне придется тебя убить.

– Ах, так значит, ты все-таки серийный убийца.

В ответ Джетт просто смеется. Бросаю на него сердитый взгляд, но он обгоняет меня и

проходит внутрь.

– Показать тебе квартиру? – Джетт обводит рукой гостиную, где стоит один из этих

страшных как смертный грех (если есть еще что-то более страшное, то он именно такой)

диванов в клетку, который он, вероятно, выбрал на какой-нибудь гаражной распродаже,

кофейный столик, заваленный пустыми красными пластиковыми стаканами, коробками из-под

пиццы и другим мужицким хламом.

– Да, конечно.

15

Пытаюсь не смотреть на пол, пока Джетт ведет меня через гостиную. За ней оказывается

кухня размером с почтовую марку. В ней полно желтых шкафчиков, стоящих тут, наверное, с

семидесятых, и всевозможных бытовых приборов, лет которым явно не меньше, чем

шкафчикам. Они такого, знаете, уродского зеленого цвета – надо было быть под кайфом, чтобы

посчитать его привлекательным.

Джетт потирает затылок, видно, что он немного смущен царящим здесь кавардаком. В

раковине тарелки, на кухонной стойке еще несколько коробок из-под пиццы, и, к тому же, в

воздухе чувствуется легкий запах прокисшего пива.

– Знаешь, я махнул рукой на попытки поддерживать здесь порядок. Мой сосед просто снова

разводит эту грязь. Он неплохой парень, только не понимает, что убираться надо постоянно. –

Меня поспешно выводят из кухни.

– М-м, ванная и туалет здесь. Там, по крайней мере, всегда чисто, у меня на этот счет

небольшой пунктик.

Джетт указывает на дверь в ванную, и я предупреждаю свой мочевой пузырь, что, как бы

надолго я здесь не задержалась, придется потерпеть, потому что ни за какие коврижки я не

воспользуюсь здешним туалетом, сколько бы Джетт меня не уверял, что он совершенно чистый.

Я скорее в лесу пописаю.

– А это… э-э… моя комната, – говорит он, открывая дверь по соседству с ванной.

Пытаюсь морально подготовиться к тому, что увижу какую-нибудь отвратительную берлогу,

но она совсем не такая. Чтобы прикрыть стены, обшитые жуткими потемневшими деревянными

панелями (кому ВООБЩЕ могло прийти в голову, что это хорошая идея?), он развесил повсюду

репродукции известных картин, которые перемежаются, насколько я понимаю, его

собственными работами. Наполовину законченные рисунки выполнены тушью на белой бумаге

– одни цветными чернилами, другие только черными.

Комнатка невелика, но благодаря картинам кажется немного больше. Из мебели в спальне

только покрытая ярко-красным пледом кровать, заваленный бумагами и заляпанный красками

стол и комод, на котором стоит лампа. Тут чисто и аккуратно, ощущение даже, что картины на

стенах развешивались в каком-то особом порядке.

– Ничего себе! Это ты нарисовал?

Подхожу к наполовину законченному портрету маленькой девочки. В простоте рисунка

чувствуется что-то давинчиевское.

– Да, это моя младшая сестра Ривер. Здесь ей девять.

При упоминании сестры в голосе Джетта снова появляются напряженность и нотки грусти.

За этим явно скрывается какая-то семейная драма. Я в таких делах разбираюсь, но не хочу

показаться странной, ляпнув что-то не то, поэтому просто продолжаю рассматривать стену.

Замечаю несколько бумажных журавликов, сделанных из разных материалов. Некоторые

развешаны на стенах, другие раскиданы по комоду.

Беру одного из тех, что лежат на комоде. Он сложен из листка с контрольной, за которую

Джетт получил хорошую оценку.

– На меня иногда накатывают приступы паники, а когда я их делаю, это меня успокаивает, –

поясняет он. – Теперь это вошло в привычку. Наверное.

Я оборачиваюсь и вижу, что он все еще стоит в дверях. О нет. Это один из тех моментов,

когда я непременно сморожу какую-нибудь глупость.

– Иногда, когда я паникую, то пытаюсь угадать по характеру человека, какое он носит

нижнее белье. Ну знаешь, говорят, что если нервничаешь, надо представить голыми людей,

перед которыми выступаешь? Это меня пугает, поэтому я представляю, какое у них белье. Не

то чтобы я делала это сейчас, потому что это было бы странно…

К счастью, в этот момент мне удается заткнуться. Я краснею сильнее, чем плед на его

кровати, и бросаю журавлика обратно на комод.

Джетт молча смотрит на меня, словно не знает, что на это ответить, а потом, покачав

головой, начинает смеяться.

– Ну, наверное, каждому свое.

Я чуть-чуть умираю внутри и молюсь, чтобы он предложил вернуться в гостиную.

– Может, кино посмотрим или как?

Джетт кивком головы указывает в сторону гостиной.

16

– Да, конечно.

Все еще сгорая от стыда, выхожу из спальни, и он закрывает за мной дверь.

– Ах да, давай я тут сперва немного приберу.

Диван усыпан всяким хламом, включая несколько толстовок, коробки из-под еды на вынос и

еще больше красных пластиковых стаканов. Часть меня хочет построить из них крепость. Если

бы они были чистыми, я бы, может, так и сделала.

Бормоча что-то под нос, Джетт убирает весь мусор и приносит из своей спальни плед, чтобы

накрыть им диван.

– М-м-м, да. Ты, наверное, захочешь, чтобы между тобой и диваном была преграда. Не

спрашивай. Просто поверь.

От удивления у меня открывается рот, и он снова смеется. От смеха в уголках его глаз

появляются морщинки, и я не могу сдержать улыбку, хотя вовсе не хотела улыбаться. Смех что,

так же заразителен, как зевки?

– Извини. Если бы ты знала Хавьера, то все бы поняла, но, к счастью, тебе не придется с ним

встречаться.

Джетт садится на диван и похлопывает по пустому месту рядом с собой.

На секунду задумываюсь, как все это странно. Я собираюсь сесть и смотреть кино с парнем,

с которым едва знакома (который чудесно пахнет и у которого красивая улыбка), чтобы мои

подруги подумали, что я теряю девственность с упомянутым парнем. И это теперь моя жизнь?

– Я не кусаюсь, клянусь, – говорит он и снова улыбается.

При мысли о том, что я буду сидеть рядом с ним, у меня от волнения немного сводит живот,

даже несмотря на то, что этот диван меня пугает.

Я сажусь, оставляя между нами минимум фут, и такое чувство, словно это пространство

можно пощупать. Стена. Джетт хватает пульт и включает телевизор. Это шикарный девайс с

плоским экраном, и стоит он, наверное, больше, чем вся мебель в доме, вместе взятая.

– Это телик Хави, – поясняет он в ответ на мой незаданный вопрос. – Ладно, в общем, у нас

есть фильмы со взрывами, фильмы с роботами и взрывами и фильмы с супергероями и

взрывами. Потом немного по-настоящему странных порнофильмов, которые принадлежат

Хави, «Мальчишник в Вегасе», «Немножко беременна», «Суперперцы», «Миссия «Серенити» и

зачем-то «Дрянные девчонки». Честно говоря, я понятия не имею, откуда у нас этот диск.

Прости, выбирать больше не из чего.

На самом деле, выбор неплохой, кроме разве что порнофильмов. Ни за что в жизни я не

стану смотреть их с ним. Мне нравятся и роботы, и взрывы, и все остальное, и я большая

поклонница супергероев, но мой окончательный выбор в пользу последнего упомянутого им

фильма.

– А ты смотрел «Дрянных девчонок»?

– Нет. Вообще-то диск выглядит немного отстойно.

Ну, это решает дело.

– Неправда, это самое лучшее в мире кино, так что именно его мы и посмотрим.

Перехватив инициативу, я встаю, достаю коробку с диском с полки рядом с телевизором, на

которой «Дрянные девчонки» единственные выделяются розовым пятном. Теперь остается

выяснить, как работает дурацкий навороченный DVD-проигрыватель. Нажимаю на то, что, как

мне кажется, должно быть кнопкой извлечения диска, но ничего не происходит. Вот почему у

меня не бывает хороших вещей.

– Сюда, - вдруг раздается голос Джетта.

И совершенно неожиданно Джетт оказывается за моей спиной и дышит мне в ухо, и я не

могу пошевелиться. Меня буквально парализует, а он протягивает руку сбоку от меня, чтобы

нажать нужные кнопки, и из проигрывателя выезжает каретка, на которую можно положить

диск.

Татуировки полностью покрывают его руку до самого запястья. Я каким-то образом

заставляю тело двигаться, кладу диск на место, поворачиваюсь и практически врезаюсь в

Джетта, но он придерживает меня за плечи, чтобы избежать столкновения, и нервно смеется:

– Осторожнее!

Я чувствую, как по телу, от макушки до пальцев ног, бегут мурашки, ощущаю легкое

покалывание, очень похожее на то, когда рука онемела во время сна и потом начинает

17

отходить. Ну знаете, словно тебя колют маленькими булавочками и иголочками. Только у меня

отходит все тело разом.

– Прости. У меня, м-м-м, не всегда так плохо с координацией.

Его руки по-прежнему на моих плечах, а диск уже начал проигрывать трейлеры, но никто из

нас, похоже, не способен пошевелиться. А потом Джетт как будто мысленно дает себе пинка.

Он отступает и снова садится на диван. Через секунду я следую за ним.

– Обычно я ношу туфли на каблуках, и, наверное, в них лучше сохраняю равновесие, чем в

обуви на плоской подошве. В этом нет никакого смысла, но это правда, – тарахчу я, в то время

как он проматывает оставшиеся трейлеры и переходит прямо к главному меню диска, однако

фильм так и не запускает.

– Ты не хочешь… э-э… попкорна или еще чего-нибудь? Извини, мне нужно было раньше

спросить. Хреновый из меня хозяин. Я нечасто принимаю гостей. Ну или по крайней мере не я

их развлекаю. Это прерогатива Хави.

Джетт встает, и у меня складывается впечатление, будто ему нужна причина, чтобы от меня

сбежать. Что за?.. Я совершенно сбита с толку. Ну не могла я сделать ничего такого, чтобы он

захотел держаться от меня подальше. Разве что от меня плохо пахнет, и он слышит этот запах,

когда находится рядом.

О господи, от меня что, воняет? Пока Джетт копается в холодильнике, я быстренько нюхаю

подмышки. Нет, дезодорант по-прежнему работает, а еще я перед выходом немного душилась и

до сих пор чувствую легкий аромат туалетной воды, поэтому не думаю, что от меня плохо

пахнет. Если только я не из тех людей, которые не знают, что от них воняет, потому что

настолько привыкли к собственному запаху…

– У меня нечего пить, кроме пива, апельсинового сока и воды. Прости, я давно не ходил в

магазин. Похоже, ты приехала не в самое лучшее время, – говорит Джетт, отвлекая от паники

по поводу того, не воняет ли от меня.

– О, м-м-м, вода подойдет.

Он наливает два стакана и ставит в микроволновку пакет с попкорном. Когда тот готов,

Джетт возвращается.

Он протягивает мне стакан, наши пальцы соприкасаются, и по моей руке снова начинают

бежать легкие мурашки. Я чувствую, как краснею, поэтому отворачиваюсь и беру пульт, чтобы

запустить фильм.

– Готов? – спрашиваю я, пока Джетт разрывает пакет с попкорном.

– Поехали, – отвечает он, протягивая мне миску, чтобы я могла взять первую горсть.

Я запускаю воспроизведение и беру немного попкорна. Поскольку руки мои до ужаса

маленькие, почти как у ребенка, у меня получается ухватить буквально четыре зернышка, и я

тут же отправляю их в рот.

Начинается кино, и я снова тянусь за попкорном. Джетт придвигается поближе, видимо,

чтобы мне было проще дотягиваться до миски, но я не уверена. Как бы было круто, если бы

мысли парней просто всплывали над ними в таких маленьких облачках, как в комиксах! А

может, и нет. Вероятно, мне не захотелось бы знать и десятой доли того, о чем они думают.

– Ух ты, Линдсей Лохан выглядит совсем по-другому, – удивляется Джетт, и я немного

расслабляюсь.

Я всегда болтаю во время фильмов, особенно если уже их смотрела, и надеялась, что Джетт

окажется не из тех, кто шикает. Это самый раздражающий тип людей.

– Ага, старые добрые времена, – отвечаю я, и тут мы одновременно засовываем пальцы в

миску с попкорном.

Мы сразу же отдергиваем руки и нервно смеемся.

– Леди вперед, – предлагает Джетт, и я беру еще одну горстку, а потом делаю изрядный

глоток воды.

Он смеется над каким-то моментом в фильме, и я радуюсь, что уже его видела, поэтому могу

наверняка понять, что его рассмешило. Чего греха таить, я видела это кино столько раз, что

могу сама сыграть все сцены и процитировать все диалоги.

18

Следующие полчаса девяносто процентов моего внимания сфокусировано на Джетте, а

десять – на фильме. В данный момент он представляет для меня гораздо больший интерес, чем

Реджина Джордж2.

Я пытаюсь понять, что изображено на его татушках. На левой руке, очевидно, драконий

хвост, который несколько раз обвивает предплечье и заканчивается, обернувшись напоследок

вокруг запястья. Подозреваю, остальная часть дракона поднимается выше по руке и переходит

на грудь или на спину. На другой его руке что-то похожее на волны, как на старинных японских

картинках. Мне хочется попросить Джетта снять рубашку, но с моей стороны это было бы

грубо, и вроде как неловко, и совершенно ненормально. У него и вокруг шеи что-то набито, но

я не могу рассмотреть, что именно – картинку закрывает воротник рубашки. Черт бы побрал эту

рубашку!

Очень тяжело наблюдать за кем-то краем глаза, когда сидишь рядом с ним. Я начинаю

опасаться, что мои глазные яблоки так и застынут в этом положении или что Джетт поймает

меня за разглядыванием, но его внимание, похоже, полностью приковано к фильму. Он на меня

даже не смотрит.

Может, от меня все-таки действительно плохо пахнет?

– Эта ерунда и правда забавная.

Он опять смеется, и я смеюсь в ответ, пытаясь сделать это поестественнее, пока перевожу

взгляд на экран, чтобы убедиться, что помню, о чем там только что шла речь.

– Ага, один из моих любимых фильмов. Сценарий написала Тина Фей, она просто гений. – Я

вроде как немного влюблена в эту женщину, хотя и обычная гетеросексуальная девушка.

Джетт снова меняет положение, его плечо касается моего, и он еще чуть-чуть придвигается,

пока я пытаюсь не паниковать. Еще один дюйм – и наши плечи полностью прижмутся друг к

другу. Ничего особенного, я и раньше касалась плеч других парней. У меня полно

плечекасательного опыта. В плечекасании я отнюдь не невинна.

Но по моей коже все равно пробегает дрожь, когда он снова притрагивается ко мне.

– Ты замерзла? Я могу принести одеяло.

Не дождавшись моего ответа, Джетт встает и уходит в спальню, возвращается с пушистым

шерстяным одеялом и укрывает меня. Потом садится и натягивает край одеяла на свои колени.

Мы под одним одеялом. Нет никаких причин для волнительного трепета, но я его ощущаю.

– Лучше? – спрашивает Джетт, снова беря горсть попкорна.

– Ага, спасибо.

Попкорна осталось немного, и в основном полураскрывшиеся зерна – я такие не люблю.

– Можешь отдохнуть.

Он забрасывает зерна в рот, пережевывает их и снова придвигается ко мне. Теперь в любой

момент у меня начнет дергаться глаз или я ляпну какую-нибудь глупость. Я знаю, так и будет.

Он ставит миску на пол и кладет руку на спинку дивана прямо за моими плечами. Я

застываю на секунду, потом немного откидываюсь назад. Это сигнал, чтобы он меня обнял,

так? Господи, я полный отстой в этих делах.

Джетт потихоньку перемещает руку, и наконец вот оно. Я старательно отвожу взгляд,

потому что если посмотрю на него, то не представляю, что случится. Придвигаюсь к Джетту

поближе, и он наконец-то меня обнимает.

– Так нормально?

– Д-да, – отвечаю я дрожащим голосом.

Боже, я же долбаная второкурсница колледжа. Не должна я вести себя словно

шестиклассница, которая переживает, пригласят ли ее на медленный танец. Вот что

происходит, когда твой опыт свиданий близок к нулю. Если бы только этому можно было

научиться из книг… Я бы стала асом!

– Хорошо.

Джетт притягивает меня поближе, так что я практически оказываюсь у него на груди. Это

очень хорошая грудь. Не слишком тощая, но и не слишком мускулистая. Эти парни,

накачивающие мускулы так, что аж вены выпирают, просто отвратительны. Хейзл считает их

сексуальными, а я думаю, что она ненормальная.

2 Реджина Джордж – одна из главных героинь «Дрянных девчонок».

19

Аромат тропического леса наполняет мои ноздри. Могу поклясться, он, вероятно, слышит,

как ускоряется мое сердцебиение, когда его рука, обнимающая меня за плечи, начинает

выписывать на моей коже маленькие круги, словно Джетт понятия не имеет, что делает.

Ух ты. Наверное, от меня все-таки не воняет. Или, может, воняет, но он считает, что это

сексуально. Такая возможность тоже не исключена.

Фильм продолжается, и я вдруг понимаю, что по-настоящему расслабилась, и не успеваю

опомниться, как у меня закрываются глаза и я проваливаюсь в сон.

20

Глава 4

– Просыпайся, принцесса, – шепчет мне в ухо мужской голос, который я с трудом узнаю.

Медленно открываю глаза и изумленно смотрю на грудь, на которой не помню как заснула.

Задираю подбородок и встречаюсь взглядом с парой изумительных золотисто-карих глаз.

– Привет, – мягко говорит Джетт, а я осознаю, что лежу прямо на нем.

В какой-то момент во время просмотра фильма он передвинулся подо мной и откинулся

назад, подняв наши ноги на диван, так что мы оказались лежащими лицом к лицу. Мои сиськи

сплющены его грудью, и, в первую очередь, именно это заставляет меня попытаться с него

слезть.

– М-м-м, привет, – отвечаю я.

Стараюсь отодвинуться, но мне некуда упереться руками. В конце концов просто пробую с

него скатиться, а Джетт пытается мне помочь, и все заканчивается тем, что я не удерживаюсь на

диване и с грохотом приземляюсь на пол, ударившись затылком о кофейный столик.

– О боже, с тобой все в порядке?

Он что, смеется?

– Ай! – откликаюсь я.

Вот теперь я проснулась. У меня болят бедро и голова. Джетт наклоняется и ставит меня на

ноги.

– Ты издеваешься. – Я ощупываю затылок.

– Ничего подобного, – уверяет меня он, пытаясь сдержать смех.

– Придурок, – бурчу я, но Джетт меня не отпускает.

– Что болит? – спрашивает он, наконец проявляя немного заботы.

– Затылок. И я ушибла бедро, ударившись о пол. Явно будет синяк.

Джетт обходит меня сзади и нежно раздвигает волосы, чтобы осмотреть место, где скоро

набухнет шишка. Я снова чувствую покалывание во всем теле, и боль совсем немного утихает.

Этот парень лучше «Тайленола». И вдруг я чувствую что-то теплое прямо там, где пульсирует

боль. Могу поклясться, он только что меня поцеловал.

– Теперь бедро? – тихо говорит он.

Можно ли умереть от предвкушения? Потому что, по-моему, я только что умерла. Джетт

приседает. Клянусь, меня хватит инфаркт, если он сделает то, что, кажется, собирается.

А потом он очень нежно оставляет легчайший из поцелуев на моем бедре. О БОЖЕ,

КЛЯНУСЬ, Я ЧУВСТВУЮ ПРИКОСНОВЕНИЕ ЕГО ГУБ СКВОЗЬ ТКАНЬ ДЖИНСОВ И

ТЕПЕРЬ ТОЧНО УМРУ.

Не вставая, Джетт поднимает на меня взгляд с ох каким серьезным выражением лица.

– Теперь не болит, – немного задыхаясь, произносит он, и я понимаю, что если немного

повернусь, то он окажется лицом к лицу с моим… скажем так, нижним этажом. Ну, не то чтобы

у меня там было лицо. Но вот губы имеются, факт...

Джетт встает и снова начинает смеяться, отрывая меня от размышлений о наличии или

отсутствии лица у моих гениталий. Не уверена, почему, но я присоединяюсь к его веселью,

потому что… ну, не хочу быть единственной, кому не смешно.

– Который час? – интересуюсь я.

Он наклоняется в сторону, чтобы посмотреть на DVD-проигрыватель.

– Почти час.

Джетт потягивается, его рубашка ползет вверх, и я понимаю четыре вещи:

1) на животе у него тоже есть татушки;

2) это очень красивый живот;

3) мне хочется прикоснуться к этому животу;

4) я должна сопротивляться своему желанию.

Не могу удержаться, чтобы не опустить глаза ниже, и натыкаюсь взглядом на резинку

трусов, которые выглядывают из-за пояса джинсов. Непонятно, боксеры это или плавки. Или

тот странный гибрид. В мужском нижнем белье столько заморочек. Хотя, наверное, это просто

21

мелочи по сравнению с женским бельем. Стринги, бикини, шортики, трусики с завышенной

талией…

– Видишь что-то интересное? – спрашивает он, прекратив потягиваться, и до меня доходит,

что все это время я на него пялилась.

– Нет. В смысле, да. В смысле, что?

Я отвожу взгляд и молюсь о том, чтобы поменяться местами с кем-нибудь, кто сумеет лучше

контролировать глаза и рот.

Джетт молча качает головой.

Пытаюсь удержаться и не сморозить еще какую-нибудь глупость, когда с грохотом

открывается входная дверь и в гостиной появляется парень, который выглядит так, словно

должен позировать для календаря под названием «Мускулистые красавчики» или вроде того.

Он просто ходячая гора мускулов, и его кожа тоже покрыта татуировками, но более

абстрактными, вроде туземных племенных рисунков. Я поднимаю глаза на его лицо, и

оказывается, что оно не настолько жесткое, как я себе представила, хотя это не значит, что его

челюстью нельзя нарезать стекло.

Увидев меня, незнакомец от удивления разевает рот. Могу поклясться, что слышу за спиной

стон Джетта.

– Самое, черт бы его побрал, время, старик!

Парень в три шага пересекает комнату и тянет к себе Джетта для одного из этих мужских

рукопожатий-объятий, которые призваны показать привязанность друг к другу, но не

СЛИШКОМ большую, потому что они же мужики, и обнимаются они как мужики.

– Это не то, что ты думаешь, и вообще-то ты должен был встретить меня в… – пытается

сказать Джетт, но еще чей-то голос у дверей привлекает наше внимание.

– Хави, я думала, ты сказал, что мы поедем гулять.

Девушка, на которой такое короткое платье, что его даже нельзя назвать платьем, опирается

на притолоку, не обращая внимания на то, что мы с Джеттом на нее пялимся.

– Да, детка, так и есть. Мне просто надо было захватить презики.

Вот теперь рот открывается у меня.

– Не могу же я позволить своим ребяткам отправиться в самоволку и кого-нибудь

обрюхатить, ты же понимаешь, о чем я? – подмигивает он мне и уходит в свою комнату.

Нет. Я не понимаю, о чем он. Оборачиваюсь к Джетту, но он молча пожимает одним плечом.

– Это Хавьер.

Как будто его надо представлять. Я снова перевожу взгляд на девушку у двери. Фу!

Считается, что платье должно быть достаточной длины, чтобы хотя бы прикрывать вагину, но,

очевидно, спутница Хавьера не последовала этому правилу и теперь старательно пытается

одернуть подол, в то время как платье УСИЛЕННО сопротивляется. В итоге девушка сдается, и

я быстро отвожу взгляд. Не хочу выяснять, есть ли там у нее лицо или нет.

– И как же тебя зовут, дорогуша?

В конце концов Хавьер обращает все свое внимание на меня, и девушка у дверей

раздраженно вздыхает, показывая, что ей не нравится, когда ее игнорируют.

– Ш-Шеннон. Я Шеннон.

«Пожалуйста, не ляпни какую-нибудь глупость, пожалуйста, не ляпни какую-нибудь

глупость».

– Оч-ч-чень приятно с тобой познакомиться, Шеннон. – Его слова полны двусмысленности.

– Мы не занимались сексом, – выпаливаю я. – В смысле, не то чтобы ты подумал, что мы им

занимались, но мы не занимались. Я бы не стала делать это здесь… – Хавьер прерывает меня,

положив руку на плечо.

– Ого! Притормози-ка, успокойся.

Он похлопывает меня по плечу и подмигивает. Мне безумно хочется проглотить язык, чтобы

не вымолвить больше ни единого слова. Я даже СМОТРЕТЬ боюсь на Джетта. Или на девушку

у двери.

Хавьер наклоняется и шепчет мне на ухо:

– Не кантовать, дорогуша.

22

На секунду он застывает, словно принюхивается ко мне. Его-то запах я точно слышу. Такое

ощущение, будто он искупался в этом кретинском дезодоранте, которым душится половина

парней в кампусе. Фу!

Хавьер отступает и облизывает верхнюю губу, как в каком-нибудь эротическом фильме.

Чувак, серьезно?

– Хави?

Девушка у двери топает ногой, и он наконец-то обращает на нее внимание.

– Да, детка, иду.

Хави обнимает спутницу и засовывает язык ей в ухо, схватив рукой за попку. Девушка

хихикает, и они вываливаются из квартиры.

– Ну-у-у-у вот. Это Хавьер. Извини.

Я наконец поднимаю на Джетта глаза.

– Он… занятный?

Звучит как вопрос. И это не лучшее слово для описания Хавьера. У меня в принципе нет

слов, чтобы его описать, как и у Джетта.

– Что он тебе сказал?

Джетт возвращается к дивану, делая вид, что ему все равно, хотя мне ясно, что ему очень

хочется узнать, о чем шла речь.

– «Не кантовать». Что это значит?

Я снова сажусь рядом с ним, на этот раз старательно избегая кофейного столика.

Джетт прячет лицо в ладонях, трет глаза и снова смотрит на меня. У него усталый вид.

– Понятия не имею, – отвечает он, но по его интонации слышно, что он прекрасно все

понимает.

Вот только мне некогда выяснять, о чем речь.

– Слушай, мне пора. Я могу, м-м, вызвать такси.

– Нет-нет, не надо. Я тебя отвезу, если хочешь. – Его голос звучит почти печально.

– Я хочу сказать, мне вовсе не хочется уходить. Просто я чувствую себя немного странно,

вторгаясь в твою жизнь.

Я собираюсь встать, но он хватает меня за руку.

– Тебе не обязательно уходить, останься.

Его восхитительные глаза просят меня задержаться.

– Ладно, – не задумываясь соглашаюсь я и сажусь обратно. Ух ты, это было быстро.

Ну и что теперь?

– Я правда очень за него извиняюсь. Хави – классный парень, просто манеры иногда

отстойные. И еще у него проблемы с чувством такта. В том смысле, что он не знает и не хочет

знать, что это такое.

– Ага, очень похоже на Хейзл. – Я не собиралась ее упоминать, но это было вроде как

неминуемо. – Мою соседку. Она меня сегодня так выбесила. Хейзл – моя лучшая подруга, но

иногда она чертовски действует на нервы. Сегодня она зашла слишком далеко.

Я снова чувствую, что вот-вот расплачусь, но проглатываю слезы. Джетт посылает мне

сочувственный взгляд, от которого хочется куда-нибудь спрятаться.

– Друзья иногда могут быть жестокими, правда?

Я киваю.

– Им сходит с рук то, что ты не простил бы незнакомцу.

– Как я тебя понимаю.

И тут мы начинаем разговаривать. О друзьях, о соседях, о том, что нам не по вкусу, о

детских травмах и просто каких-то моментах из жизни. Он снова заставляет меня хохотать.

Начав смеяться, я не могу остановиться.

Мы общаемся, пока во мне снова не просыпается чувство голода. Мы идем на кухню,

вытаскиваем кучу всевозможных продуктов и делаем самые непредсказуемые начос3 в мире.

Плавленый сыр «Велвита», черная фасоль, помидоры, остатки цыпленка, пепперони, кайенский

перец, лук, острый соус.

3 Закусочное блюдо мексиканской кухни; хрустящие кукурузные чипсы, запеченные с сыром и перечным соусом. Подается со

сметаной, овощами, оливками (возможны вариации) и соусом гуакамоле (авокадо с чесноком).

23

– Выглядит одновременно отвратительно и восхитительно, – говорю я, когда мы засовываем

нашу бурду в духовку.

– И все-таки мне кажется, что хот-доги добавили бы изюминки, – заявляет он, устанавливая

таймер и опираясь на кухонный стол.

– Тогда получилось бы слишком много мяса, – кривлюсь я.

– Теперь это так называется?4

Услышав эту ужасную шутку, я закатываю глаза:

– Ага, а незрелый у нас Хавьер.

Джетт снова улыбается, и мне приходится бороться с огромным желанием лизнуть его лицо.

Понятия не имею, откуда мне в голову пришла эта мысль. Раньше у меня никогда не возникало

стремления лизнуть чье-то лицо. Временное помешательство?

– У меня что-то на физиономии?

Ну вот, я опять попалась на разглядывании, пока раздумывала над проблемой лизания лиц.

– Не-а, ничего нет.

Мне удается соврать не моргнув глазом. Похоже, у меня получается все лучше и лучше.

Просто нужно немного практики.

Когда начос уже почти готовы, у Джетта звонит телефон. Услышав звук дыхания Дарта

Вейдера вместо мелодии звонка, я до смерти пугаюсь, но тут Джетт берет трубку.

– Привет… Нет… Нет. НЕТ. Ты пьян. Пока. – Он смотрит на телефон и качает головой. –

Клянусь, если мне снова придется вытаскивать его пьяную задницу, я свяжу его, разрисую ему

членами все лицо несмываемым маркером и наделаю миллион фоток.

– Хавьеру?

– Да. Он пока не окончательно напился, но еще один бокал – и он начнет плакаться о коте,

потерявшемся, когда Хави было десять. Если мне снова придется это выслушивать, я за себя не

ручаюсь.

Джетт стонет и переводит взгляд на духовку.

Звенит таймер.

– Мне, наверное, лучше отправиться за ним. У Хави уже есть штраф за вождение в нетрезвом

состоянии, и еще один ему не нужен.

– О, хорошо. Я только вызову такси. Нет проблем.

Джетт смотрит на меня, и я тоже это чувствую. Мне не хочется уходить. Несмотря на всю ту

чушь, что я сегодня несла, мне нравится быть с ним. Да, конечно, я знаю парня всего несколько

часов, но иногда ты встречаешь кого-то – и бац! Вы понимаете друг друга с полуслова. А если

вы понимаете с полуслова извращенное чувство юмора друг друга, то еще лучше.

– Если хочешь, мы можем забрать его по дороге, а потом я заброшу тебя домой. Подвезти

тебя – самое меньшее, что я могу сделать.

Он уже меня подвез, впустил в свой дом, поддался мне, когда я заставила его смотреть

«Дрянных девчонок», поцеловал меня в затылок и бедро и приготовил мне начос. Еще немного

– и я буду у него в долгу, или по крайней мере мне придется послать ему благодарственную

открытку.

– Пожалуйста, – просит он, оборвав мои возражения.

– Ладно, но ты просто меня подвезешь, или же я окажусь у тебя в долгу.

Я что, флиртую с ним? Это прозвучало игриво? Я в этом совершенно не разбираюсь.

– Думаю, я не буду иметь ничего против, – говорит он низким голосом, слегка улыбаясь. И

мир перестает вращаться. Или, по крайней мере, у меня такое чувство.

– О, так ты хочешь, чтобы я была у тебя в долгу?

Откуда это, черт возьми, взялось? Ладно, слово не воробей…

Он прикусывает уголок губы, и тут снова звонит его телефон.

– Ладно, нам пора.

4 Популярная в США шутка, намекающая, что девушка сказала что-то пошлое.

24

Глава 5

Мы сворачиваем к бару, для описания которого лучше всего подходит определение

«сомнительный». Не знаю, с чего мне такое приходит в голову, но как только я вижу это место,

слово всплывает автоматически. Этот бар такой и есть. Я даже не знала о его существовании.

Он приткнулся на перекрестке между тату-салоном с одной стороны и заброшенным зданием

с другой. Кирпичный фасад осыпается, стены покрыты граффити, а над входом столько

неоновой рекламы разнообразных сортов пива, что у меня рябит в глазах. Открытая дверь

подперта ведром, полным сигаретных окурков.

– Супер, – вполголоса бормочу я.

Джетт молча паркуется возле бара.

– Не знаю, что для тебя безопаснее: остаться в машине или пойти со мной.

Я тоже не знаю. Парочка парней, болтающихся около бара, выглядит заблудившимися

актерами из «Сынов анархии». Интересно, в Мэне есть байкерские клубы? Наверное, должны

быть.

– Думаю, лучше я пойду с тобой.

Джетт молча смотрит, как бы спрашивая: «Ты уверена?»

Роюсь в сумочке и достаю розовый многофункциональный нож «Лезерман».

– А это зачем? – удивляется Джетт.

– Никогда нельзя быть слишком осторожной. А еще тут есть открывашка для бутылок.

Прежде чем выйти из машины, поднимаю нож повыше и демонстрирую ему несколько

насадок. Джетт автоматически берет меня за руку. Интересно, это чтобы я не потерялась в

толпе или по какой-то другой причине?

Никто не проверяет документы на входе. Вероятно, именно поэтому на танцполе бесятся

несколько девушек, которые выглядят так, словно только вчера закончили школу. Джетт

пытается высмотреть Хавьера, мне же ничего не видно за головами посетителей.

Помещение провоняло затхлыми сигаретами и прокисшим пивом вперемешку с легким

душком рвоты и пота. Следовало назвать этот клуб «Притон». А еще здесь так жарко, что

воздух чуть ли не парит. Боже, вытащи меня отсюда. Я покрепче перехватываю

импровизированный нож, готовая, если понадобится, ударить.

– Вон он, – указывает Джетт на другой конец зала, где у стены обжимаются Хавьер и

девушка в платье-неплатье.

К счастью, их загораживают другие танцующие, иначе я, вероятно, все же узнала бы, есть ли

лицо у ее вагины.

Джетт тащит меня за собой сквозь толпу дергающихся тел.

– Хави, нам пора.

Он опускает руку на плечо Хавьера, а потом тянет его за голову, оттаскивая от лица девушки

с таким звуком, с каким отлипает от стены присоска. Вот поэтому я и одна. Гадость!

– Привет, чувак. Что ты здесь делаешь? – По крайней мере, мне кажется, что Хавьер

произносит именно это. Я плохо понимаю язык пьяных.

– Хави, нам пора домой.

Джетт цедит каждое слово, словно заколачивает гвозди, и я впервые вижу в его поведении

проблески твердости. Напористости. Непоколебимости.

Не могу разобрать, что отвечает Хавьер, но тут он замечает меня. Я жмусь к Джетту, потому

что скорее буду жаться к нему, чем к какому-то противному незнакомцу, особенно учитывая,

что меня уже два раза шлепнули по заднице.

Хави что-то неразборчиво мне бормочет, и его девушка бросает яростный взгляд в мою

сторону, а Джетт оттаскивает меня от друга, по-прежнему не выпуская моей руки.

Он выводит нас с Хави на свежий воздух. Тот как-то умудряется держаться на ногах, но как

только мы добираемся до машины, тяжело оседает рядом c ней. Девушка Хави пропала без

вести. Мы ее где-то потеряли. Надеюсь, она доберется домой в целости и сохранности.

25

Спрашиваю Джетта, не возражает ли он, если мы вернемся внутрь, чтобы убедиться, что с ней

все в порядке.

Мы укладываем Хавьера на заднее сидение машины. Он пытается полапать мою грудь, но я

шлепаю его по руке. Хави показывает мне язык и вырубается.

– Хороший мальчик, – похлопываю я его по голове, прежде чем закрыть дверцу.

Мы с Джеттом возвращаемся в бар и с трудом пробираемся сквозь толпу, но найти девушку

в открывающем вагину платье не можем, хотя я даже захожу в женский туалет, чтобы поискать

подругу Хави там. Должно быть, она каким-то образом выскользнула из бара.

– Ладно, хорошо, мне надо отвезти его домой и приготовить на завтра антипохмельный

набор. Почему я позволяю ему так со мной поступать?

Джетт явно делает это не в первый раз.

А почему я позволяю друзьям держать меня в заложниках?

Понимающе смотрю на него.

Джетт везет меня домой. На заднем сидении что-то бормочет во сне Хавьер. Возвращаться

совсем не хочется – я все еще зла на Хейзл, – но у меня нет выбора. На остальных подруг я

тоже злюсь, так что не могу переночевать у них, а Амелия по-прежнему живет в общежитии, и

ее соседка категорически против ночных посетителей.

На этот раз я не дожидаюсь, когда Джетт откроет мне дверь, но он все равно обходит

машину. На кухне горит свет – Хейзл или оставила его для меня, или еще не ложилась. Не

представляю, что я ей скажу. Обычно я избегаю споров, но не в этот раз.

– Ну… Спасибо за все.

Странный способ закончить вечер, но этот вечер и сам был довольно странным.

– Всегда пожалуйста. Было круто пообщаться с тобой, хотя обстоятельства были и не

самыми лучшими.

Да уж, далеко не самыми лучшими.

– Ага, – отвечаю я, и на секунду мы застываем, молча глядя в глаза друг другу.

Потом Джетт тянется мимо меня к бардачку и, покопавшись, вытаскивает оттуда листок

бумаги. Кладет его на крышу машины, сгибает наискосок и отрывает полоску, а после

сворачивает из оставшегося квадрата бумажного журавлика. Написав что-то на одном из его

крыльев, Джетт протягивает фигурку мне.

– Я правда хочу снова с тобой встретиться, – говорит он.

Беру журавлика и понимаю, что на крыле написан телефонный номер.

– Взаимно.

Мы слегка улыбаемся друг другу, потом я разворачиваюсь и поднимаюсь по ступеням.

– Привет, – говорит Хейзл, как только я открываю дверь.

Она сидит за нашим крошечным кухонным столом и курит. Я ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ, когда

Хейзл курит в доме, но она делает это, только когда по-настоящему нервничает.

Ничего ей не отвечаю. Хейзл тушит сигарету и толкает ко мне через стол мой телефон. Я

начинаю злиться уже только оттого, что нахожусь с ней в одной комнате. Надо было

попроситься переночевать у Джетта. Я просто не могу сейчас ее видеть.

– Мне очень-очень жаль, Шен. Ты в порядке?

Хватаю телефон и ухожу в свою комнату, хлопнув дверью. Пока я была с Джеттом, гнев

немного утих. Падаю на кровать и жду. Через пару секунд раздается стук в дверь.

– Я знаю, ты на меня злишься, но ты можешь хотя бы сказать, все ли с тобой хорошо? Я себе

никогда не прощу, если с тобой что-то случилось.

Ну да, теперь она переживает.

– Я в порядке. – Все, больше она от меня ни слова не услышит. – Просто уйди, Хейз.

– Пожалуйста, не злись на меня. – Хейзл хлюпает носом, и я понимаю, что она плачет. – Мне

правда очень жаль.

26

У нас с Хейз много общего, в том числе испорченные отношения с семьями. Хотя по

сравнению с ее родственничками мои просто отдыхают. Я жду, когда Хейзл уйдет, но она по-

прежнему сопит под дверью.

– Обсудим все позже, хорошо?

– Хорошо.

Я слышу ее удаляющиеся шаги, встаю и тушу свет. Ночка выдалась длинной.

Почти не сплю всю ночь и, вскочив чуть свет, иду на кухню. Хейзл уже там и выглядит

просто ужасно. Наверное, даже хуже, чем я. И она опять плачет.

– Мы можем поговорить прямо сейчас?

У меня нет желания наказать Хейз, и я не могу видеть ее в таком состоянии. Так что беру

рулон бумажных полотенец и протягиваю ей.

– Да, можем.

Сажусь напротив нее, пока она вытирает глаза.

– Что с тобой случилось? Кто был тот парень? Ты…

Она замолкает, оставив возможность мне самой додумать окончание. Я уже собираюсь

сказать, что у нас с Джеттом ничего не было, но мой рот думает по-другому.

– Да, я. Мы занимались сексом. – Мои слова сочатся сарказмом.

Хейзл громко вскрикивает и бросается ко мне. Меня окатывает смесью аромата ее духов и

вони сигаретного дыма. Меньше чем за две секунды ее подавленность сменяется восторгом.

– О боже! Как это было? Хорошо? Зуб даю, это было хорошо! У этого парня офигенные

татушки. Он использовал презерватив? Тебе, наверное, теперь надо сходить в больницу. Тебе

больно? Кровь идет?

– Блин, Хейзл, ты хочешь услышать от меня ответы на все эти вопросы?

Сидя у меня на коленях и вцепившись в меня, словно очень большой коала, она внимательно

вглядывается мне в глаза:

– Вы предохранялись?

Мне действительно нужно было бы сказать ей, что я не спала с Джеттом. Но вместо этого я

отвечаю: «Да, предохранялись». По-моему, я заболела. Мой рот отделился от разума и говорит

сам по себе.

– Хорошо. Было больно?

И из моего рта продолжает литься ложь. Ощущение, будто единожды начав, я не могу

остановиться. И я выдумываю историю соблазнения, пытаясь добавить в нее как можно больше

реализма. Включая свечи, музыку и множественные оргазмы.

К тому времени, как моя фантазия иссякает и я заканчиваю свой совершенно неправдивый

отчет о потере невинности с Джеттом, мы уже сидим на диване, и Хейзл играет с моими

волосами. Пока я спала у Джетта, они немного спутались, так что очень похоже, будто прическа

растрепалась во время секса.

– Теперь ты чувствуешь себя по-другому?

– Ага.

Это единственное, о чем я не вру.

После того как Хейзл попыталась приготовить мне завтрак, я ухожу в библиотеку. После

полного хаоса прошлой ночи мне нужно что-то уютное и знакомое. Час спустя я полностью

погружаюсь в решение домашки, поэтому совершенно не замечаю, что кто-то останавливается

около моего стола, пока он не кладет на мой учебник маленького журавлика, сделанного из

листка блокнота.

27

– Прости, что беспокою, но не могла бы ты приглядеть за моим компьютером?

«О, привет, Джетт. Никак не ожидала тебя здесь встретить». Именно такие слова я должна

была бы произнести вслух. Вместо этого я выпаливаю что-то вроде: «Что ты здесь делаешь?» И

звучит это гораздо более обвинительно, чем мне хотелось бы.

– Ну, я слышал, именно тут живут все книги, так что я подумал и решил прийти к ним в

гости.

Разумеется, его ответ совершенно очаровательный и уместный, и он заставляет меня

улыбнуться.

– Ты из тех, кому нравится заниматься в одиночестве, или я могу присесть? – показывает он

на пустующее напротив меня место, на котором я пристроила вытянутые ноги.

– Нет-нет, садись, конечно.

Секунду спустя я понимаю, как сглупила. Я ни за что в жизни не смогу сосредоточиться на

макроэкономике, когда он сидит напротив меня. Джетт снимает с плеча рюкзак и достает

ноутбук.

Он улыбается и запускает компьютер, а я делаю вид, что смотрю в свой учебник, чтобы не

пялиться на него. Но любопытство сильнее меня.

– Над чем ты работаешь?

– Над дизайном нового сайта. Хочешь посмотреть?

Глаза Джетта начинают сиять еще сильнее.

Обхожу стол и склоняюсь над его плечом. Теперь уже я дышу ему в шею. А еще это дает мне

возможность принюхаться к нему, без того чтобы выглядеть совершенно ненормальной.

Джетт показывает мне свой проект для местной музыкальной группы. Сайт яркий и

красочный, но в то же время там нет ничего лишнего. Джетт даже придумал для них логотип.

Пока он показывает мне созданные им страницы и ссылки, я понимаю, что у парня талант.

Не то чтобы я в этом сомневалась. Вдруг осознаю, что положила руку ему на плечо и

наклонилась поближе. Мой рот почти на уровне его виска, и если я совсем немного поверну

голову, то смогу лизнуть мочку его уха. Но это было бы совершенно ненормально, так что,

вероятно, мне не следует этого делать. И все же мысль продолжает крутиться у меня в голове.

Да что у меня за идея фикс по поводу лизания Джетта?

– Ну как тебе? – поворачивается он ко мне.

Наши рты оказываются так близко друг к другу, что я вспоминаю, как он вчера целовал мои

затылок и бедро, и мне становится интересно, что я почувствую, если его губы коснутся моих

губ.

– Круто, правда.

Я не могу найти других слов.

– Спасибо.

Мне ведь не кажется, что он опустил взгляд к моим губам, а потом снова поднял его обратно

к глазам? Нужно бы отклониться, но тело протестует. Лицо Джетта становится очень

серьезным, и я не могу отвести от него глаз.

И вдруг за столом неподалеку кто-то с грохотом закрывает книгу, и я подскакиваю, словно

меня поймали за каким-то дурным занятием.

– Наверное, мне стоит… м-м… вернуться к работе, – мямлю я, возвращаюсь на свое место,

спотыкаюсь и с грохотом опускаюсь на стул.

Джетт переводит взгляд на экран ноутбука, а я утыкаюсь в учебник.

28

Глава 6

Два часа читаю две страницы. Две. Страницы. Нет, я бегло просмотрела еще несколько, но

ни слова оттуда не запомнила. Делаю заметки о моментах, которые кажутся важными, но с

таким же успехом могла бы писать все, что взбредет в голову. Я слишком занята наблюдением

за тем, как Джетт барабанит по клавишам, и за тем, как он поворачивает голову в сторону,

когда над чем-то размышляет, и за тем, как он совсем немножко косит, когда читает. Мы все

время задеваем друг друга ногами и продолжаем за это извиняться, но это происходит снова и

снова. Клянусь, я не виновата.

Джетт закрывает ноутбук и потягивается, его плечи похрустывают.

– Не хочешь сделать перерыв и что-нибудь перекусить?

– Да, конечно.

Я все еще не голодна после завтрака, но не вижу смысла продолжать попытки что-нибудь

прочитать – все равно в голову ничего не лезет. Я уже даже немного жалею, что разрешила ему

сесть за мой стол. Но не могу же я винить Джетта за то, что не в состоянии сосредоточиться,

когда он рядом.

Мы спускаемся в кафе, и Джетт заказывает кофе с бубликом.

– А ты что будешь?

Он что, собирается заплатить за мой заказ? Ни за что!

– О, не надо. У меня есть деньги, – выпаливаю я, пока бариста со скучающим видом ждет

моего решения. При этом она жует жвачку, надувая из нее пузыри. Фу! Разве нет правил,

запрещающих жевать жвачку в местах, где продают еду?

– Я и не сомневаюсь, что у тебя есть деньги, но все равно плачу я. Чего ты хочешь?

Его очаровательная улыбка меня обезоруживает. Заказываю банановый кекс и тыквенный

чай.

– Спасибо. Теперь я точно у тебя в долгу.

– Ничего подобного. Это я расплачиваюсь с тобой за то, что ты помогла мне с Хави.

Ах, ну да. Я уже почти позабыла о нем. Мы отходим к краю стойки, дожидаясь наш заказ.

– Как он?

– Пришел в себя. Этот засранец пьет алкоголь, как рыба воду, и на следующий день как

огурчик. А я после двух бокалов пива пьян все выходные.

– Я тебя понимаю.

Скучающая девушка за стойкой даже не называет наш заказ – просто толкает к нам по стойке

тарелки и чашки.

– То, от чего ты убегала вчера вечером, закончилось хорошо? – интересуется Джетт.

– Более или менее. – Я получила от подруг несколько SMS с извинениями. После общения с

Хейзл мне просто хочется уже обо всем этом забыть.

Мы берем наши тарелки и чашки и присаживаемся за единственный свободный столик. Кафе

битком забито, несмотря на субботу. Наверное, сегодня какой-то спортивный матч. Иногда мне

кажется, что стоило бы больше интересоваться такими вещами, но потом я вспоминаю, как

чувствует себя моя задница после двухчасового сидения на металлических лавках.

– Жаль, что мы не успели съесть начос, – говорю я.

– Да ничего. Хави среди ночи слопал всю сковородку. Во всяком случае, я надеюсь, что это

он. Утром я обнаружил сковородку пустой, и если только у нас не завелись призраки, любящие

начос…

Жутковато звучит.

– Ну здрасте, – раздается за моей спиной хорошо знакомый голос.

Оборачиваюсь и посылаю Хейзл сердитый взгляд, так, чтобы Джетт не заметил. Прежде чем

я успеваю спросить, какого черта она тут забыла, Хейзл поясняет:

– Мне нужна подзарядка перед занятиями.

Она постоянно корпит над толстенными книжками, написанными крохотным шрифтом.

Клянусь, к тридцати годам она ослепнет.

29

– О, м-м, Хейзл, это Джетт.

Джетт переводит взгляд с меня на Хейзл и обратно. Я не успела ему сказать, что мы

помирились, но он достаточно умен, чтобы и так это понять.

– Приятно познакомиться, Джетт. Надеюсь, ты был с ней добр.

И любви как не бывало.

Но Джетт и глазом не моргнул.

– С ней очень легко быть добрым, и мне тоже приятно с тобой познакомиться, Хейзл.

Он привстает и протягивает руку. Хейзл обменивается с ним рукопожатием, тем временем ее

взгляд скользит по его запястью, изучает татуировки, а затем поднимается к лицу Джетта. Я

буквально вижу, какие мысли роятся у нее в голове.

– Хм-м-м, – тянет Хейз и отпускает его руку.

Джетт снова садится. Его улыбка даже не дрогнула. Кофе Хейзл готов. Схватив его, она

прощается и посылает мне проницательный взгляд. Супер! Вечерок предстоит веселый.

– У тебя есть Хави, у меня – Хейзл, – пожимаю я плечами.

– Понимаю. Так вы помирились?

Мне не сильно хочется развивать эту тему.

– Да, насчет этого...

Нужно объяснить ему, что Хейзл так себя вела, потому что считает, что у нас был секс.

– Ой-ой, что-то мне не нравится твой тон. Звучит как приговор.

О, если бы он только знал!

– А как бы ты отнесся к тому, что я сказала Хейзл, будто мы занимались сексом?

Я имею в виду, я, конечно, попросила его сделать вид, что он везет меня к себе домой, чтобы

потом, по всей вероятности, заняться сексом, но он же не знает, что это был мой первый раз.

Вернее был бы, если бы мы действительно занялись сексом.

– Я бы ответил, что не вижу в этом проблемы. То есть это же совершенно нормально –

предположить такое. Ты девушка, я парень, и мы провели вечер наедине в моей квартире. Я,

можно сказать, был бы оскорблен, если бы она не предположила ничего подобного.

Джетт держится очень уверенно, но ощущение, будто он пытается относиться к этому

СЛИШКОМ легкомысленно.

– Точно? Потому что я могу рассказать ей правду. В смысле, мне нравится проводить с тобой

время, а она моя лучшая подруга, поэтому если мы снова будем встречаться, ты, вероятно,

опять можешь с ней столкнуться, и нам, наверное, снова придется через это пройти.

– Да нет проблем, клянусь. Для меня честь переспать с тобой. Даже если это только для вида,

– отвечает он, немного краснея и отводя взгляд.

– Ладно. Круто.

Не знаю, что еще сказать. Я уж точно не стану просвещать его о моей девственности. О

таком я признаюсь только под дулом пистолета, что вряд ли предвидится в ближайшем

будущем.

Повисает немного неловкое молчание, пока я пытаюсь найти другую, менее щекотливую

тему.

– Так ты действительно хочешь встретиться еще раз? – спрашивает Джетт, не глядя на меня.

– Ну да. Если только ты не против. Мне не следовало решать за тебя. Глупо с моей стороны.

– Тьфу ты, я снова это сделала.

– Нет! Нет, я тоже хочу увидеться с тобой снова. Просто не знал, захочешь ли ты. Я имею в

виду, после моей отвратительной квартиры, и Хави, и всего остального. Из меня вышел не

лучший хозяин.

Теперь он выглядит смущенным. Это вроде как мило.

– Я тоже не против новой встречи.

– Ладно.

– Ладно. Ну, технически мы уже встречаемся, прямо сейчас. Но было бы неплохо сходить

куда-нибудь, где мы не будем делать уроки. Не то чтобы занятия с тобой не были просто

потрясающими.

Он же флиртует, так?

30

Джетт улыбается и снова встречается со мной взглядом. Ух ты. У него обалденные глаза. Я

могла бы смотреть в них дни напролет. Но мне не следует этого делать. Потому что это

ненормально.

– Хави думает, что мы переспали, – произносит он, наконец начиная моргать.

– Что?

Джетт вздыхает и откидывается на спинку стула.

– Ну, он решил, что мы переспали, и я не стал его поправлять. Прости. – Почему он

извиняется? Я ведь сделала то же самое. – Я расскажу ему правду.

– Нет, все в порядке, Джетт. Я была бы ханжой, если бы возмутилась из-за этого, учитывая,

что сама поступила точно так же.

И тут мне в голову приходит идея.

Джетт смотрит на меня с таким видом, будто только что подумал о том же самом.

– А что если мы не станем никому из них ничего рассказывать? Я имею в виду, мои подруги

вечно надоедают мне, устраивая свидания, а Хави достает тебя по тому же поводу. Что если мы

просто… продолжим игру? Сделаем вид, что встречаемся.

Это идеальное решение, вместо того чтобы в самом деле с кем-то встречаться и ввязываться

в отношения. Помимо того, что от остальных парней у меня по коже мурашки бегут, отношения

требуют времени и энергии. Времени и энергии, которые я бы лучше направила на учебу.

Кроме того, мне вовсе не хочется, чтобы мое сердце разбили и растоптали, большое спасибо. Я

столько раз помогала подругам справляться с последствиями разрывов с парнями, что мне даже

думать о подобном не хочется.

К тому же, мне нравится Джетт. Он веселый, симпатичный, и мне с ним легко общаться.

Идеальный Липовый Парень.

Сижу и жду его вердикта. Он, наверное, подумает, что я сумасшедшая, и сбежит.

– Ха! Забавно, что ты это предложила, потому что мне в голову только что пришла та же

самая мысль. Встречаться с кем-то так… сложно.

– И неловко. А в результате все запутывается и заканчивается разбитым сердцем.

– Именно. Но если ты ни с кем не встречаешься, то, по существу, становишься социальным

изгоем, и люди считают, что с тобой что-то не так.

– Или что ты гей.

– Я не гей. На случай, если тебе интересно.

Я фыркаю:

– Ага, думаю, я это уже и так поняла. Я, кстати, тоже. На случай, если тебе интересно.

Тот единственный раз, когда мы с Хейзл напились и поцеловались на спор, я совершенно не

помню, так что, мне кажется, это не в счет.

– Ну-у-у… Так что, значит, у нас Липовые Отношения? – спрашивает он.

– Ага. Теперь ты мой Липовый Парень.

– А ты моя Липовая Девушка. Неплохо звучит. Кстати, о птичках: мне нужен твой номер.

Диктую ему свой номер, и Джетт заносит его в телефон, а потом показывает мне, что назвал

контакт в телефонной книге «ЛД».

Мы смеемся, и я допиваю чай. Все оказалось не так уж и сложно.

– И все-таки нам, наверное, стоит продумать несколько базовых правил. Десять правил

Липовых Отношений, – предлагаю я.

Достаю одну из тетрадей. Я всегда все лучше запоминаю, когда записываю на бумаге. Не

считая заметок, которые делала сегодня днем, но это не моя вина.

– Правило номер один… – проговариваю я, одновременно записывая это убористым

почерком.

– Первое правило Липовых Отношений. Не распространяться о Липовых Отношениях, –

предлагает Джетт, глупо ухмыляясь. Я прекращаю писать и поднимаю на него укоризненный

взгляд. Он тут же идет на попятный. – Ладно, ладно, как насчет такого? Первое правило

Липовых Отношений – если кто-то из нас захочет все прекратить, мы просто должны сказать об

этом. Как карточка «Бесплатное освобождение из тюрьмы» в «Монополии».

– Или стоп-слово, – выпаливаю я, прежде чем до меня доходит, как это звучит.

– Стоп-слово? – выгибает бровь Джетт.

31

– Что? Я об этом читала. – Пытаюсь не залиться румянцем. – А вот ты откуда знаешь о стоп-

словах? – Вот в чем вопрос.

Он чешет в затылке.

– Помнишь те странные порнофильмы Хави, о которых я рассказывал? Да, оттуда. Плюс я

тоже об этом читал. И еще об этом упоминали в «Миссии «Серенити».

– Ну тогда ладно. Выбирай свое стоп-слово.

– Ты выбирай.

Показываю ему язык:

– Я первая спросила.

Он глядит в потолок и чешет подбородок, будто у него растет борода.

– Стоп-слово, стоп-слово…

Я тем временем тоже обдумываю свои варианты.

– Проницательный, – произносит Джетт. – Мне хотелось выбрать слово, которое я бы ни за

что не использовал в обычной жизни. Так что да. Проницательный.

Он заставляет меня улыбнуться.

– Тогда мое будет… некрофилия. Я уж точно не стану использовать его в обычном

разговоре.

Джетт кривится с отвращением. Я записываю оба наших стоп-слова. Словно мы можем их

забыть.

– Ладно, хорошо. Нам, наверное, стоит установить какие-то временные рамки. А потом мы

можем разыграть Липовое Расставание, – предлагаю я.

Он кивает и начинает крутить в руках салфетку.

– Идеально. Один месяц. Времени достаточно. Это должно стать вторым правилом.

Это я тоже записываю. Третье правило – нам надо ходить на свидания минимум раз в

неделю.

– Как насчет того, чтобы ограничить физические контакты только моментами, когда мы на

людях? – спрашиваю я, продолжая писать.

– Ограничить контакты? Тяжеловато будет. Ты собираешься наказать меня, если я нарушу

это правило? – Он снова ухмыляется, посылая по моему телу волну тепла и мурашек.

– Никаких контактов, кроме случайных. Как насчет такой формулировки?

– Меня устраивает. Наверное.

Джетт двигает ногами под столом и касается моей ноги. Прежде чем я что-нибудь успеваю

сказать, он поднимает руки в защитном жесте:

– Случайный контакт.

Со следующими несколькими правилами дела обстоят попроще. Пятое правило – не

целовать друг друга на ночь, если этого никто не видит. Шестое – не использовать

уменьшительных имен наедине. Седьмое – нужно каждый день обмениваться SMS или

телефонными звонками.

– Восьмое? – спрашиваю я. У меня заканчиваются идеи.

– Хорошо. Насколько далеко мы собираемся зайти? Наверное, нам надо время от времени

проводить вместе ночь. Ну ты понимаешь, учитывая, что мы встречаемся и уже спали вместе.

В его доводах есть резон.

– Ладно. Тогда как насчет минимум двух совместных ночей в неделю?

– Ты серьезно? Как часто твои подруги, начиная встречаться с новым бойфрендом, проводят

у него ночь? По-моему, должно быть не меньше четырех, если не больше.

Ого! Это же до фига времени. С другой стороны, это, наверное, будет не слишком

отличаться от тех ночей, которые я провожу в библиотеке. Я уже делала так пару раз. Или,

может, я просто смогу поехать к нему, а потом сбежать в библиотеку. Без разницы. Что-нибудь

придумаем.

– Ладно, четыре ночи в неделю – восьмое правило. Будем ездить друг к другу поочередно?

– Ну, Хави постоянно водит домой толпы девчонок, так что если только тебе не хочется

услышать, как он кончает, то, наверное, твоя квартира будет более подходящим вариантом.

Звучит слишком волнующе. Во всех отношениях.

32

– Хейзл по ночам работает, так что на самом деле может получиться. У нас будет время

пообщаться, или сделать домашку, или еще что-нибудь. О, девятым правилом должно быть – не

спать вместе. Собственно, у меня есть свободный матрас, я могу доставать его для тебя.

– Звучит неплохо, – произносит Джетт, и по его тону у меня складывается ощущение, что все

как раз наоборот.

– Что-то не так?

Он качает головой и улыбается, но не слишком искренно.

– Ты же не собираешься разорвать наши Липовые Отношения, прежде чем они даже

начнутся?

– Да нет, все в порядке. Какое десятое правило?

Я записываю номер десять и поворачиваю тетрадку, чтобы он увидел, что я написала.

– Веселиться. Да, это должно быть правилом, – соглашается он, берет у меня ручку и

подчеркивает последний пункт.

– Ладно, вот и они: «Десять правил Липовых Отношений Джетта и Шеннон».

Джетт начинает разрисовывать заголовок.

– Надо понадежнее припрятать список, – говорит он.

– Спрячу его в сумочке вместе с тампонами. Туда ни за что в жизни никто не полезет.

Джетт слишком увлечен рисованием и не реагирует на мою шутку.

– Так что, ты в игре?

У меня ощущение, будто он от меня отгородился.

– В игре, – кивает он, не отрывая взгляда от бумаги.

– Мне кажется, нам надо как-то скрепить наше соглашение. Начать наши отношения

официально.

Достаю телефон и вбиваю дату нашего разрыва в календарь. Идеально. Все закончится еще

до экзаменов. Лучше не придумаешь.

– Как насчет поцелуя? Мы на людях и начинаем встречаться. Люди, которые встречаются,

обычно целуются, ведь так? – наконец поднимает он глаза от списка.

– А. Да. Я… Да, наверное.

Короче, дело вот в чем. Все мои поцелуи до этого были просто ужасны. Либо мы

сталкивались носами или зубами, либо меня обслюнявливали, либо мне просто не нравилось. Я

не видела фейерверков и не чувствовала слабости в коленях. Вообще ничего такого. Просто

ждала, когда все закончится, и я смогу выпутаться из ситуации. И вообще, О ЧЕМ эти парни

думают, когда жрут всякую дрянь, перед тем как целоваться? Уж извините, мне совершенно не

хочется ощущать вкус съеденного ими чизбургера с жареным беконом и луком, большое

спасибо.

Джетт поднимается, обходит стол и наклоняется. Он берет меня одной рукой за подбородок,

большим пальцем лаская мою щеку. Закрываю глаза и молюсь, чтобы этот поцелуй все не

испоганил.

– Открой глаза и посмотри на меня, Шеннон.

В его голосе столько нежности и ласки, что я не могу не подчиниться. Джетт ближе, чем я

думала, и я чуть не подпрыгиваю, но он удерживает меня на месте.

– Сим поцелуем я скрепляю наши Липовые Отношения, – произносит он, словно посвящая

меня в рыцари или вроде того. Разве он не должен похлопать меня мечом по плечу?

Джетт склоняется ко мне и очень медленно, словно боится, что я удеру, приближает свои

губы к моим. Я резко втягиваю воздух, и он, посчитав это сигналом, с бесконечной нежностью

прижимается к моим губам. На секунду он застывает, будто дает мне привыкнуть. Пока все не

так уж и ужасно. На самом деле, мне вроде как нравится. Даже больше, чем нравится. Я

наклоняюсь вперед, и Джетт открывает рот, углубляя поцелуй.

ВОТ ТАКИМИ и должны быть поцелуи. До меня доносится собственный стон, и я тоже

открываю рот. То, что должно быть поцелуем, скрепляющим наши Липовые Отношения,

ощущается, как… мой первый настоящий поцелуй. Прежде чем это зайдет слишком далеко, я

упираюсь рукой в грудь Джетта, и он отодвигается, облизывая губы, словно наслаждается моим

вкусом.

Как сексуально.

– Игра начинается?

33

– Игра начинается.

Я мирюсь с остальными подругами с помощью SMS. На Хейзл я злилась гораздо сильнее,

потому что она во всей это ситуации была подстрекательницей. Знаю, что мне стоило бы дать

им понять, как сильно они меня обидели, но выяснять отношения с Хейзл было и так нелегко,

так что мне просто хочется все забыть и начать мои Липовые Отношения.

Мы с Джеттом решили, что наше первое «свидание» должно состояться следующим

вечером.

– Где-нибудь в людном месте, – говорю я.

– Хорошо, в «Каппа Сиг» будет вечеринка. Хави туда собирается и позвал меня с собой. Как

по мне, звучит достаточно людно.

Вечеринка в братстве? Я была всего на одной такой, и это было ошибкой Хейзл. Все

закончилось тем, что мне в сумочку пролили пиво. Но если я буду с Джеттом, вероятно, ничего

столь ужасного не случится. Он, наверное, сможет защитить мою сумочку. И меня.

– Хейзл с ума сойдет, что не сможет пойти. Она всегда умоляет меня составить ей компанию

на таких вечеринках. Но, может, у меня получится взять с собой кого-нибудь еще из подруг.

Посылаю групповое SMS всем девчонкам и тут же получаю ответы. Дейзи и Джордин

согласны, Кэсс не сможет, а Хейзл надо работать. Бойфренд Джордин, Тэннер, тоже идет с

нами. Они только что начали встречаться, так что я еще не слишком хорошо его знаю. Но он

кажется милым (с ее слов), и она счастлива (с ее слов), и это все, что имеет значение.

– Ладно, похоже, мы идем туда впятером. Вернее, даже вшестером. Должно быть интересно,

– говорю я и рассказываю Джетту, кто еще с нами будет.

– Твои друзья – мои друзья. Если тебе с ними хорошо, то и мне хорошо.

Ага, это мы еще посмотрим.

– Ты вообще-то пока не видел моих друзей, так что после завтрашней ночи ты еще можешь

передумать.

Мы направляемся к нашим машинам, и я никак не могу сообразить, как нам надо прощаться.

Снова поцеловаться? Мы же на людях. Выдержу ли я еще один поцелуй, теперь уже стоя? В

первый раз я сидела – и то оказалось довольно плохо. Мои колени не очень хорошо переносят

поцелуи Джетта.

Опираюсь спиной на машину, и он спрашивает:

– Я позвоню тебе вечером?

– Да, конечно.

Джетт наклоняется ко мне.

– Мы на людях, – предупреждает он, когда я немного отодвигаюсь. – Вон там стоит какой-то

парень.

Смотрю, куда показывает Джетт, и вижу курящего под библиотекой парня с дредами. А еще

он разговаривает по телефону, так что вряд ли обращает на нас внимание. И все же никогда не

знаешь, кто будет проходить мимо.

– Ага.

На этот раз кладу руку Джетту на плечо и придвигаюсь. Может, сейчас у меня получится

контролировать ситуацию? Клюю его в губы самым стремительным из всех возможных

поцелуев и как можно быстрее отклоняюсь, до того как он сможет превратить это в нечто

большее.

– Увидимся завтра, – прощаюсь я.

Отворачиваюсь и открываю дверь машины, прежде чем Джетт успеет мне помешать. Слышу

за спиной его вздох, пальцы Джетта слегка касаются моей спины – и вот я уже в машине.

Бросаю на него взгляд, и он машет мне рукой.

Пока,

Липовый

Парень.

34

Глава 7

– Короче, мы с Джеттом официально вместе, – объявляю я, вернувшись домой из

библиотеки.

Хейзл за обеденным столом читает один из своих толстенных учебников, делая заметки.

Проходит не меньше минуты, пока она выплывает из захватывающего мира прецедентного

права и фокусируется на мне.

– У тебя есть бойфренд? У моей Шеннон есть бойфренд? Ты серьезно? – вопит она и

бросается на меня, будто я только что сообщила, что выиграла титул «Мисс Америка».

– Господи, отпусти меня, – хриплю я.

В ответ на крепкие объятия с энергичными похлопываниями по спине осторожно глажу ее

по плечам, пытаясь успокоить и заставить остановиться, прежде чем она меня придушит.

Наконец она меня отпускает и отвешивает шлепок по заднице.

– Боже, я так рада! Теперь мне не придется беспокоиться о том, что ты превращаешься в

чудаковатую старушку с домом, битком набитым кошками, – заявляет Хейзл.

– Ну вообще-то я еще молода. У меня впереди куча времени, чтобы завести кошек.

Она стискивает мое лицо ладонями. Я чуть не проглатываю язык.

– Даже не думай об этом. Я тебе не позволю. К тому же, теперь, когда у тебя был секс, я не

думаю, что в ближайшем будущем ты возьмешься за старое. Мой первый раз уж точно НЕ БЫЛ

так хорош.

Я знаю все о первых разах моих подруг, и они выстроены по шкале от отвратительного до

не-такого-уж-и-ужасного. Вероятно, я слишком увлеклась, когда сочиняла свою историю, но,

как по мне, все дело в том, что я перечитала эротических романов.

– М-м, так я тогда расскажу всем остальным о тебе и Джетте? – осторожно спрашивает

Хейзл, будто ожидая, что я на нее накричу.

Мы знакомы достаточно давно, чтобы я понимала, что ее просто распирает от желания