Все прелести замужества

Глава 7 Простое решение проблемы

– А мы уезжаем! – объявил с порога Мишутка. – Улетаем в тёплые края. А значит – в Турцию. Столица Турции – Стамбул!

Четырёхлетний вундеркинд и его восхитительная мамаша стояли на пороге, Ева держала за выдвижную ручку чемодан на колёсиках, у Мишутки за спиной висел рюкзак.

– Едем в аэропорт, – сообщила Ева.

– Юля, девочка моя, ты будешь по мне скучать? – спросил чудо-ребёнок.

Я присела, наши с малышом лица оказались на одном уровне, я взяла в свои руки маленькие ладошки, потёрлась носом о его прохладный носик. Ева смотрела на нас сверху, глаза у неё были грустные.

Теперь она всегда грустная, даже трагическая. Дела не идут, любовник раздражает… Но зато у Евы есть Мишутка – абсолютная ценность, сокровище. И ради него она должна вытащить себя из депрессии и преодолеть все препятствия.

– Ты меня обязательно дождись, – шепнул на ухо Мишутка, обняв за шею. – Приеду – женюсь.

– Ого! – изумилась я. – Вообще-то я собиралась замуж за Никиту.

– Твой Никита когда ещё надумает, – проницательно заметило дитя. – А я – хоть завтра! Ты моя лучшая подружка.

– Спасибо, милый… Андрей едет с вами? – поинтересовалась я у Евы.

– У-у, – отрицательно та покачала головой. – Мы с бабушкой. А Андрей только путёвку купил. Отель пять звёзд, всё включено, детская анимация, тыры-пыры.

– Порезвимся, – вставил Мишутка.

– Я решила пока вернуть тебе твои ключи, – сказала Ева. – Чтобы они не лежали в нашей пустой квартире. Мало ли что. А мои на месте?

– Твои на месте в целости и сохранности, – отрапортовала я. – Надёжно спрятаны. Да, кстати, а куда я их положила?

– Будешь присматривать за нашей квартирой?

– Ева, ну что за вопрос? Конечно, буду.

– Ты пару раз поднимись, включи свет, помельтеши, хорошо? Чтобы её грабители не пристреляли. А-то сразу засекут, что квартира по ночам пустует.

– Ладно-ладно.

– Юля, учти, там вся моя жизнь, – с надрывом произнёс Мишутка. – Компьютер, динозавры, коллекция карточек с человеком-пауком. Если нас ограбят – не переживу.

– Я прекрасно сознаю всю важность возложенной на меня миссии.

– Ты умная девочка, ты нас не подведёшь, – сказал Мишутка.

– Ну, пока? – грустно сказала Ева.

Что-то она совсем сникла…

Мне очень хотелось обсудить с Никитой предложение московского гастролёра Олега Вадимовича. А вдруг Никита легко и просто расставит точки над i, сказав:

1) Альберт Васильев – подлый тип, и связаться с ним – значит запятнать своё имя.

2) Альберт Васильев, конечно, имеет определённые недостатки. Но не надо накручивать, он не хуже других. Почему бы не поучаствовать в его избирательной кампании?

3) О чём тут думать? Когда предлагают такие деньги – надо соглашаться.

4) О чём тут думать? Если согласишься – сама себя возненавидишь. И никакие деньги не спасут.

Но я не решалась набрать номер Никиты и рассказать ему о поступившем предложении. А вдруг он проявит меркантильность и выберет ответы № 2 и № 3? Другими словами – посоветует поторговать совестью? Я буду страшно разочарована такой позицией. И как тогда мы будем жить дальше?

Но если он выберет ответ № 1 и № 4, то я буду обязана тут же расстаться с мечтой о квартире в «Синей Башне»…

Как бы там ни было, лишить себя общения с любимым было невозможно. Я потянулась за телефонной трубкой. Она зазвонила у меня в руках. Это был Никита…

Выслушав мой спутанный рассказ (я вязла в подробностях, стараясь не упустить ни малейшего нюанса), Никита отрезал:

– Юль, да ты с ума сошла! Это даже не обсуждается. Не лезь в болото! Оставь это грязное дело.

– А деньги? – простонала я. – А новая квартира?

– Заработаем как-нибудь иначе, а не… в… у Васильева… и… в…

Из трубки прозвучало крепкое, как медицинский спирт, и причудливо составленное выражение. Я убрала телефон подальше от уха и удивлённо посмотрела на трубку.

Кто это прознёс?

Никита?!

Мой утончённый рыцарь? Блестяще образованный и воспитанный? Тот, который поёт под душем Доницетти и говорит на французском, словно мушкетёр или какой-нибудь герцог при дворе Людовика XIV?

Да, как ни странно, и изысканную тираду тоже произнёс Никита. На шестом году совместной жизни передо мной открылись новые глубины его личности… И тут я представила, а вот если бы Ланочка услышала, как ловко её сынок оперирует табуированной лексикой! И покатилась со смеху.

Её хватил бы удар!

– Юль, ты чего там хихикаешь?

– Ты меня насмешил. Материшься, как штангист.

– Почему – как штангист?

– Потому что уронил штангу себе на ногу.

С плеч свалилась каменная глыба: Никита всё решил за меня, и теперь не о чем переживать!

Прекрасно!

Значит, я могу сегодня вечером сходить с москвичом в театр. Олег жаждет ознакомиться с местным репертуаром и выбрал меня в проводники. Теперь я буду совершенно спокойна в обществе Олега: я сорвалась с его золотого крючка. Грязные деньги мне не нужны. Я не стану обманывать избирателей, убеждая их, что Альберт Васильев – достойный кандидат…

Всё встало на свои места.

Как теперь легко и просто.

А как Никита это сказал? Непростая фраза, надо бы законспектировать…

Для похода в театр я, естественно, рассталась с пацанским имиджем, достав из шкафа струящееся платье и сапоги-чулки на шпильках. Если б я ещё могла взять там же грудь (хотя бы второго размера)! Увы… Придётся довольствоваться исходным материалом.

С тех пор как милая Ланочка проторила дорогу в Лондон к своей подружке, у меня нет проблем с гардеробом. Мой шкаф ломится от одежды, купленной на распродажах. Прекрасные вещи феноменального качества – и стоят они ровно столько, сколько и должна стоить, как я считаю, одежда, то есть очень скромно. Одежда – не здоровье, не смысл жизни, она не заслуживает уделяемого ей внимания.

Это так…

Чтобы на улицу не голой выйти…

О, слышала бы Марина Аркадьевна мои рассуждения! Тут же прибила бы дыроколом за пренебрежительное отношение к вещам. Однако я с удовольствием осмотрела себя в зеркале. Нельзя не признать: платье и каблуки – это совсем не то, что джинсы и балетки.

Но самое главное – сейчас я стала сильной. Не мятущейся, озадаченной, а уверенной в том, что отвергну предложение Олега.

И он сразу это почувствовал!

Мы встретились на крыльце театра оперы и балета – между двух монументальных колонн. Олег протянул мне руку и с восхищением осмотрел с головы до ног.

– О, Юля… Это какой-то совсем иной образ. Вы не перестаёте меня удивлять.

Я сладко и самодовольно улыбнулась – словно пролила на ступени театра бидон мёда.

Пусть говорит.

Пусть убеждает меня в моей неотразимости.

Я прекрасно понимаю, что все эти комплименты – часть программы по вербовке специалиста.

Им не удастся меня завербовать!

Олег спинным мозгом ощутил изменения, произошедшие в моём сознании. За весь вечер он ни словом не обмолвился об Альберте Васильеве и его избирательной кампании…

О чём же мы говорили? Мы общались на исключительно приятную тему: о нас с Никитой! Я так соскучилась по мужу, что готова была излить тоску в любые свободные уши. А Олег готов был слушать. И даже – как мило! – задавал уточняющие вопросы. Поинтересовался работой Никиты, спросил о компании «Юниа-Транс». Олег слушал меня с таким искренним вниманием, что я ни на секунду не усомнилась – моя личная жизнь действительно его занимает, и все его мысли вовсе не вертятся вокруг темы выборов мэра.

Мы славно проболтали весь антракт. Я только на минутку отлучилась в туалет, а когда вернулась, мой приятный собеседник ждал с двумя бокалами шампанского.

– Вот, – Олег протянул мне бокал.

– О, – сказала я.

– На брудершафт?

– Э, – замялась я.

– Нет-нет, не буду настаивать, – тут же дал задний ход Олег.

Я вздохнула с облегчением. Нам незачем переходить на «ты».

Какой странный вкус у этого шампанского…

Поздно вечером я вернулась домой. Олег проводил до подъезда. Я спросила, где он остановился в нашем городе. Выяснилось – в самой лучшей (и дорогой) гостинице. Мы на минутку задержались у двери, чтобы осыпать друг друга розовыми лепестками благодарности и заверений в вечной дружбе. Я покачивалась на шпильках, чувствуя себя непривычно высокой и элегантной. Надо сказать, за первым бокалом шампанского последовал второй, потом третий, и сейчас нам было весело и легко. Вокруг висела тьма, разбавленная золотым светом фонарей, от мокрого асфальта тянуло стужей, воздух был насыщен влагой… На прощание Олег взял в руки мои заледеневшие ладони, сжал их и притянул меня к себе. Я тут же штопором вывернулась из его объятий и ринулась в подъезд.

В квартире были открыты все окна!

Какая ерунда!

Я точно помню, что закрывала все до единого, давила на рамы, плотно затягивала пластмассовые ручки…

Или нет?

Я стала ужасно рассеянной… На полу кухни лежал лист бумаги нежно-голубого цвета. Я несколько минут сосредоточенно его гипнотизировала, пытаясь вычислить, откуда он взялся. Так и не поняла. Эту бумагу часто используют для ксерокопирования или распечатки объявлений. Возможно, Ланочка порылась в канцелярских запасах Никиты. Наверное, она что-то печатала на принтере… Хотя я такого не помню… И как лист бумаги прилетел из комнаты на кухню? Когда я уходила в театр, его тут не было!

Устало вздохнув, не найдя ответа ни на один вопрос, я отправилась раздеваться. Это было не трудно – одно движение, и шёлковое платье соскользнуло с плеч и упало на пол.

По моему животу, абсолютно плоскому и ни разу не использованному в качестве домика для ребёнка, ползли три чёрные мошки. Коротко взвизгнув, я прихлопнула их ладонью. И тут же увидела ещё двух – на руке…

Чёрт!

Скорее под душ!