Все ради любви

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

День был жарким и солнечным, и небольшой дворик уже успел раскалиться. Но Эви трясло как в лихорадке, когда Рашид тащил ее к тяжелым дубовым воротам, выходившим на узкую зеленую аллею, тянувшуюся вдоль длинного ряда таких же частных коттеджей.

У ворот они остановились. Рашид отпер ворота и, не открывая створок, замер, выжидая, когда подъедет его машина. Эви, опустив голову, стояла рядом и бездумно смотрела на белое полотенце, по-прежнему окутывавшее ее обожженную руку. Кожа еще немного ныла, но не сильно, и разве можно было обращать внимание на какой-то пустяковый ожог, когда весь мир вокруг медленно, но верно рушился?

Рашид обнял ее за талию, медленно провел ладонью по спине, чтобы унять дрожь, потом нежно погладил большим пальцем подбородок, заставив тем самым Эви поднять голову и взглянуть на него.

В его глазах мерцал огонь, и сердце Эви дрогнуло. Он так хорош собой, с горечью подумала она, красивый, смуглый, стройный и как будто созданный только для нее одной… Как же она сможет выжить без него?

– Я люблю тебя, – глуховато прошептал он. – И никому и ничему не позволю разубедить тебя в этом.

Да. Он любит ее. На самом деле любит. Эви достаточно было одного взгляда в эти золотистые глаза, чтобы увидеть в них светящуюся искру любви.

– Но любви иногда бывает недостаточно, да? – спросила она внезапно задрожавшими губами.

Наклонив к ней голову, Рашид коснулся ее губ.

– Я справлюсь с этим, – сурово пообещал он. – Ты моя. А я твой. И ничто этого не изменит.

Всем своим измученным сердцем Эви желала поверить в это… но не могла.

– А обязанности? – спросила она.

Рашид не ответил, только лицо его омрачилось.

В этот момент у ворот послышался шум машины. Приоткрыв ворота, Рашид сначала огляделся по сторонам, проверяя, нет ли посторонних на аллее, потом распахнул дверцу блестящего «мерседеса» и быстро втащил Эви в салон.

– Поехали! – скомандовал он, садясь рядом. Тревога в его голосе заставила Эви обернуться и посмотреть в заднее стекло автомобиля. Там, в конце аллеи, стоял мужчина, обвешанный фотоаппаратами, и торопливо пытался навести на них глаз объектива, но если он что-то и успел заснять, то только дым из выхлопной трубы «мерседеса».

– Отлично, все в порядке, – выдохнул Рашид, увидев встревоженное лицо Эви. – Он без машины. Пока он до нее доберется, мы будем уже далеко отсюда.

– Но теперь он знает, что ты со мной, – с тяжелым вздохом заметила Эви. Это будет для репортеров еще одной деталью громкого скандала вокруг их имен.

– Я всегда буду с тобой, – спокойно, но уверенно сказал Рашид, что нимало не обнадежило Эви.

Как он сможет объявить об этом, не вызвав бури негодования со всех сторон?

– Рашид…

– Нет, – твердо пресек он ее попытку заговорить и, протянув руку, накрыл ее ледяные ладони. – Не будем обсуждать это сейчас, – добавил он с той же уверенностью. – Ты слишком переволновалась, а я слишком шокирован поступком моего отца, так что никакой плодотворной беседы у нас все равно не получится. – Но…

– Но, – снова перебил он Эви, поворачиваясь к ней всем корпусом и предупреждающе глядя в глаза, – ты носишь моего ребенка, Эви, и поэтому никаких сомнений и колебаний быть не может. Этот ребенок будет носить мою фамилию, и неважно, через какие преграды нам придется пройти ради того, чтобы этого добиться.

В груди у Эви потеплело от его горячо и страстно произнесенной клятвы. Она могла означать только, что Рашид ею дорожит.

Автомобиль выехал с аллеи на проспект и направился в сторону реки.

Звонок мобильного телефона Рашида заставил ее отвлечься от невеселых мыслей. Рашид выпустил ее руку и несколько минут что-то гневно говорил собеседнику на родном языке. По тону и по лицу его можно было догадаться, что ответы на его краткие вопросы утешения не принесли.

– Они окружили и мою квартиру, – пробормотал он сквозь зубы, когда разговор окончился.

– Ты вытащил меня из дома так быстро, что я не успела даже взять сумку, – не удержалась она. – И мы не заперли заднюю дверь коттеджа.

– Твой коттедж был заперт и поставлен на сигнализацию через несколько минут после того, как мы уехали, – успокоил ее Рашид. – А без сумки ты вполне можешь прожить, я думаю.

Эви отвернулась и стала смотреть в окно. Она совсем не обиделась на его резкость; ей даже чем-то понравился ответ Рашида. Просто все разом вырвалось из-под контроля, и смириться с этим было непросто.

– Как твоя рука?

Эви удивленно посмотрела на руку, слегка смутившись оттого, что вокруг нее все еще было обмотано полотенце.

– Немного побаливает.

Глаза тоже болели – после бессонной ночи, после всех треволнений ей отчаянно захотелось спать. Наверное, Рашид угадал ее мысли, потому что со вздохом привлек Эви к себе.

– Азим позаботится о твоей руке, когда мы приедем ко мне, – негромко проговорил он. – Нам бы только проскочить мимо журналистов, но это не проблема – не могут же они пробраться вслед за нами в гараж, а из гаража мы просто поднимемся наверх в лифте.

– И что дальше? – спросила Эви. – Мы так и будем прятаться там?

– По крайней мере там я могу защитить тебя, – отрезал Рашид. – Потому что, – сумрачно добавил он, – все еще только начинается.

«Все еще только начинается…» Эви невольно содрогнулась.

– Иногда я жалею, что вообще познакомилась с тобой, – вздохнула она.

К ее изумлению, Рашид лишь невесело рассмеялся.

– Иногда? Ну, в таком случае не все еще потеряно. Порой люди в трудных ситуациях говорят ничего не значащие вещи. Но все равно его слова тяжелым камнем легли Эви на сердце. «Не все потеряно…» Ей так не казалось.

Автомобиль нырнул в темноту подземного гаража. За несколько секунд до того Эви испуганно вжалась в спинку сиденья, когда они проезжали сквозь галдящую толпу репортеров, пытавшихся преградить машине дорогу. Рашид сурово скомандовал водителю ехать как можно скорее, это оказалось не трудно – люди сами расступились, и вспышки фотокамер осветили окна «мерседеса».

Наконец автомобиль остановился, и Рашид вышел первым, чтобы открыть дверь Эви. Лифт уже ждал их. Не говоря ни слова, они вошли и поднялись прямо в холл квартиры Рашида.

Азим ожидал их. Увидев перевязанную руку Эви, он встревоженно ахнул:

– Вас ранили, мисс Делахи?

– Это я сама, – суховато отозвалась Эви.

– Кипяток, – пояснил Рашид. – Из того самого чайника, который ты ей подарил.

Не надо было ему говорить так, потому что бедняга Азим поник, как будто он сам выплеснул на руку Эви этот злосчастный кипяток.

– Прекрати немедленно вымещать на других свое плохое настроение! – сердито фыркнула она. – Он не виноват, что у тебя все кувырком!

Вчера он назвал их ситуацию нелепостью, сегодня к этому прибавилась фраза «Все еще только начинается».

Не дожидаясь указаний, Азим мягко взял Эви за руку и повел в гостиную. Там он усадил ее в кресло и присел рядом на корточки, чтобы получше рассмотреть поврежденную руку.

Кожа покраснела, но не вздулась, хотя от прикосновения холодных пальцев Эви дернулась.

– Все еще горит? – спросил он.

Эви только кивнула, не в силах сдержать внезапные слезы.

– Сделай же что-нибудь! – рявкнул Рашид, стоявший позади.

– Сейчас, – невозмутимо отозвался старый слуга и бесшумно вышел.

– Ты отвратительно ведешь себя с ним! – возмущенно воскликнула Эви. – Только попробуй заговорить со мной в таком тоне, и я залеплю тебе пощечину, честное слово!

– Прежде, чем расплачешься, или потом? – спокойно усмехнулся Рашид в ответ. Затем вздохнул и отвернулся. – Я не могу видеть, когда тебе больно, – глухо пробормотал он.

«Знал бы ты, что по сравнению с сердцем и душой рука у меня просто совсем не болит», – печально подумала Эви.

Вернулся Азим. Рашид облегченно вздохнул. Снова опустившись на корточки, старый слуга открыл крышку какой-то баночки и осторожно смазал поврежденную кожу прохладным гелем.

Так хорошо, так приятно… Эви вздохнула и откинулась на спинку кресла, закрыв глаза. Несколько минут спустя влажный компресс лег на ее руку.

– Все еще жжет? – спросил Азим. Она покачала головой.

– Нет, Азим, спасибо большое.

– Сменим компресс попозже, – сказал он. – А пока что, мисс Делахи, я советовал бы вам немного поспать. Вы такая бледная…

– Очень правильный совет, – вмешался Рашид.

– Но… – попыталась возразить Эви.

– Никаких «но». Если начистоту, Эви, выглядишь ты ужасно.

Еще бы. Она так себя и чувствовала – ужасно измученной после всех кошмаров наяву.

– У меня с утра маковой росинки во рту не было, – пожаловалась она Рашиду, когда он помогал ей подняться с кресла.

– Хорошо, тогда Азим приготовит что-нибудь, пока я уложу тебя в постель. Что ты хочешь?

Внезапно при мысли о еде у Эви так свело спазмом желудок, что она ахнула:

– Ох… ничего, – и зажала рот ладонью.

– Что такое? – резко спросил Рашид.

Но Эви уже бросилась в ванную комнату.

Единственный стакан воды, выпитый утром, мгновенно выплеснулся обратно, но Эви еще долго стояла, скорчившись над раковиной, чувствуя головокружение и невыносимую слабость и не в силах даже пошевелиться.

Немного погодя она все же выпрямилась и застыла в ужасе, увидев, что Рашид и Азим стоят в дверях ванной, глядя на нее.

– Ох, убирайтесь отсюда! – вдруг возмутившись, воскликнула она. – Ну неужели нельзя оставить меня одну?

– Мы беспокоились о тебе, – ответил Рашид.

– Не стоило, – отрезала она и снова ахнула от очередного спазма, стиснувшего желудок.

Ребенок… подумала Эви. У них ведь будет ребенок. Подняв глаза, она увидела в зеркале встревоженное лицо Рашида. Потом перевела взгляд на Азима.

Он все понял, с болью подумала она. И это привело его в ужас, хотя он ничем себя не выдал. Это было последней каплей. Глаза Эви наполнились слезами.

– Ну-ка, – рука Рашида легла на ее плечо. – Ты почувствуешь себя гораздо лучше, если немного поспишь.

Легким жестом приказав Азиму уйти, он сам повел Эви в спальню. Чувствуя, что не в силах больше ни спорить, ни сопротивляться, она просто позволила ему делать все, что надо. Рашид раздел ее, уложил на свежие прохладные простыни.

– Он теперь меня возненавидит, – прошептала она, когда Рашид выпрямился и собрался уйти. – За то, что я тебе порчу жизнь.

– Не говори глупостей, – покачал он головой, даже не спросив, о ком идет речь. – Азим тебя очень любит, ты же знаешь. – И отошел от кровати. Нажав на кнопку, опустил шторы на окне. Сумрак немного смягчил резкую боль в ее глазах. – Если он и выглядел огорченным, – продолжал Рашид, подойдя к ней снова, – то только потому, что он тоже слишком хорошо представляет все проблемы и неприятности, которые нас ожидают.

– Твой отец меня возненавидит. – Утешения на Эви сейчас не действовали. – И моя мать…

– Замолчи, наконец! – перебил ее Рашид. – Мы будем вместе. Как угодно, любым способом, но я добьюсь этого, – торжественным тоном проговорил он. – Моя дорогая, любимая Эви, ты моя. Ребенок, которого ты носишь, – мой. Я готов умереть за вас обоих и буду считать это величайшей радостью и честью.

Прекрасные, восхитительные слова. Но смогут ли они претвориться в жизнь? А если и смогут – то не ценой ли его прежней жизни, которой он так дорожит?