Всё равно сбегу

Глава 8 Раз — и ты в белом платье, два — в моих объятьях, три — гори ночь до зари

На следующий день, после такого откровенного разговора с семьёй Вачинадзе, я не решилась ехать в контору. Хотелось побыть одной.

Артур мое решение поддержал, но попытался приставить няньку. Пять минут препирательств и мужчина сдался. Хотя думаю, что мой разбитый вид убедил его куда больше слов.

Заверив, что нос из дома не высуну без охраны, отправила темноволосого работать. Как только машина скрылась за воротами, я прогулялась до кухни, сделала свой любимый чай с мятой и лимоном, отрезала кусочек торта, стащила плед с дивана и вышла на террасу.

Вторя моему настроению, на небе сгущались тучки, а прохладный ветер набирал обороты, проникая под слой одежды. Пришлось вылезти из своего кокона и опустить мягкие окна, оставляя открытым лишь вход с улицы. Как раз в этот момент раздались первые капли, упавшие на крышу.

Вернувшись на мягкую скамью и укрывшись пледом, я самозабвенно наблюдала утренний дождик, бьющий по листьям кустарников. Отпила горячего чаю, согреваясь и прикрыла глаза.

Хорошо-о-о-о.

Вокруг ни души, только я, дождь и мысли. В суматохе последних месяцев я совсем забыла, что это такое — наслаждаться одиночеством. Момент, когда ты можешь побыть сам с собой, когда можно принять решение без давления со стороны, когда ты можешь быть честным и открытым. Для меня, человека, который привык быть один это как глоток воздуха.

Я допила напиток, не притронувшись к сладкому, поставила чашку на пол, взяла телефон и пустила вызов.

— Да, доченька, — отвечает мой самый родной человечек.

— Мам, привет, — тихо произношу, слыша на заднем фоне голоса и пиликанье телефонов, — Ты на работе?

— Да, сейчас смену сдам и перезвоню.

У нас была половина десятого, значит в России половина девятого, как раз пересменок. Мамань работала диспетчером в пожарной части, куда мне удалось пристроить её по знакомству, так как высшего образования и даже технического у родительницы не было. Первое время ей было тяжело, но ко всему, как говориться, привыкаешь. Мамань устраивает и график, и коллеги, и, конечно, зарплата.

Моя любимая женщина всегда была трудолюбива и бралась за любую работу, где платили достойно. Сборщик мебели? Хорошо. Кондуктор маршрутки? Без проблем. Водитель троллейбуса? Ещё спрашиваете!

Она опробовала много профессий для своего возраста. Но… Не от хорошей жизни. Постоянные долги и растущий ребенок забирали много денег и времени. Поэтому её так мало было в моей жизни… Поэтому она воспитывала меня по-особенному…

Я снова ушла в свои мысли и очнулась только от звонка, который раздался спустя час.

— Да, родная. Как ты там? — мама была бодра и я уже подумывала отложить разговор, чтобы не портить её настроение.

— Я хорошо. А у тебя как смена прошла?

— Ой, просто отлично. Вызовов хоть и много было, но день весело прошёл, всю смену смеялись!

— Ясно… — слабо улыбнулась трубке.

— А ты чего в середине недели звонишь? Что-то случилось?

— Ма… Мне нужно с тобой поговорить, — ещё тише ответила.

— О чем?

— Помнишь, ты рассказывала, что под окнами роддома стоял парень, чтобы посвататься?

— Помню, — прозвучало напряжённо.

— Я встретила этих людей…

Мамань замолчала.

— Они оказались не такими плохими, как ты мне преподносила.

— Они все гнилые люди, Лейла. Им важна только выгода, — неожиданно строго сказала ма.

И тут меня как водой окатили. Я думала, что вся моя ненависть построена только на своих же умозаключениях и выводах. Оказывается… Это было долголетним внушением моей матери. Только сейчас я понимала, что каждый её рассказ заканчивался одним, грузины — жестокие нелюди. Она была лояльна только к одному человеку — Вячеславу. Боюсь, говори она и про него плохие вещи, я бы не согласилась на защиту его семьи.

— Мам, послушай меня…

— Нет, Лейла. Я знаю больше, чем ты, дорогая. Я знаю какой это жестокий и прогнивший народ.

— Но столько лет прошло. Многое изменилось, не все такие, — попыталась переубедить родительницу.

— Ничего не меняется Лейла, — недовольно произнесла она, — Все прикрываются масками. А как только ты начнёшь доверять — воткнут нож в спину. И хорошо что ещё не в буквальном смысле.

— Но мам…

— Даже слушать не хочу, — перебила она меня, — Тебе качественно промывают мозги. Все, что было дикостью, становится нормальным. Так ведь?

Я задумалась над её словами. Не сказала бы, что я как-то особенно поменяла отношение к патриархату, царившему здесь или к жесткости. Возможно, стала немного лояльнее.

— Что-ж, видимо я права, — по своему поняли мое молчание, — Дочь, я все это проходила. И к чему меня это все привело? У меня нет образования, потому что муж запретил. Нет нормальной работы, потому что по их нормам женщина должна сидеть дома.

— Нормальная у тебя работа, — обижено пробубнила.

— А что было до этого? Думаешь, должность сборщика мебели была моей мечтой?

— Не знаю…

— Эл, не стоит надевать розовые очки. Я не знаю, что с тобой там происходит, потому что ты не делишься, но прошу, не соглашайся на эту жизнь.

Мама, как всегда, зрила в корень. Ей не требовались мои слова, она всю ситуацию видела через интонацию и настроение.

— Ты когда приедешь? Три недели почти закончились, — надавила на больное родительница.

— Я… Мне нужно время.

— Какое время Лейла? Мы тут каждый день сходим с ума, думаем, как ты там! Ты даже не говоришь где ты и с кем!

— Я у Славы.

— Да хватит врать! — накинулась она на меня, — Я разговаривала с ним. Слава хоть и не сдал тебя, но я все равно поняла, что ты не у него.

— Мам… — почти шёпот.

— Я очень сильно тревожусь за тебя, родная. И меня раздражает, что тебя меняют. Нагло и напористо! Тебе нужно скорее вернуться домой.

— Приеду, как только смогу, — отвечаю ровно, едва сдерживая слезы обиды.

— Ясно. Делай, что хочешь!

Звонок оборвался. Мама психанула. Такое, на моей памяти, было только один раз в глубоком детстве, когда я не отвечала на звонки и гуляла в соседнем районе без спроса. Люлей мне всыпали прилюдно. С тех пор старалась не перечить родительнице.

С одной стороны я понимала её тревогу и вытекающую агрессию, но… Мне, итак, нелегко, зачем делать хуже. Я звонила, ища поддержки, стоя на очередной развилке жизни, но наткнулась на претензии и недовольство. Обидно.

Отстраняясь от ситуации выключила эмоции и безучастно смотрела на дождик, старясь стереть из памяти прошедший разговор.

Артур заканчивает слушать запись и с тоской смотрит на изображение, которое транслирует камера с террасы. Сердце обливается кровью, когда он видит Эл такой раздавленной. Хочется бросить все и приехать обнять этот маленький кареглазый комочек. А ещё очень хочется защитить её от всего и всех.

Разговор с родителями помог наконец найти ответы на старые вопросы. Теперь можно объяснить невероятную тягу к Лейле, кошмары, появляющиеся в её отсутствие…

Артур хотел бы присоединиться к отцу и опровергнуть версию о "вселенной". Но и он, и старший Вачинадзе понимают, что обычной физиологией сложно что-то доказать.

Продолжая работать, мужчина периодически открывал окно с трансляцией. На протяжении двух часов его душа так и сидела на трассе в одном положении, возможно, даже не моргая.

— О чем ты думаешь, любимая? — шепотом спросил Ар.

Он опасался, что девушка придет к неутешительным для него выводам. Такого допустить было нельзя. Её мать права, Артур мягко меняет представление Эл об этом мире. Но разве стоит винить влюбленного мужчину в попытке сохранить рядом с собой любимую женщину? Ведь если она сбежит, вернуть будет невозможно. Артур сам обещал не искать девушку в случае её ухода…

К черту! Надо быстрее присвоить её себе окончательно и бесповоротно! Эл любит Артура, родители и даже дядя не против её. Да даже если были против — в чем проблема?

— Ив, сегодня есть что-то важное?

— Нет. Только встреча с представителем китайского журнала.

— Перенеси, — распоряжается мужчина, выключая компьютер.

— Артур, его уже два раза переносили… — аккуратно намекает блондинка.

Темноволосый шумно выдыхает. Два раза это много. Третий будет откровенным неуважением.

— Во сколько он?

— В шесть вечера.

Конец дня, слишком поздно.

— Звони, говори, если в течении часа не подъедет, интервью не дам.

Журналюга оказался шустрым. Приехал через двадцать минут и за пол часа взял интервью. Проводив гостя, не теряя минут Ар отправился домой.

По пути купил огромный букет съедобных цветов из шоколада. Помня, что обычные цветы кареглазку не впечатляют, пришлось фантазировать.

Во дворе Лейлы не было, значит отдыхает в доме. Припарковав машину, темноволосый спешно оказался на пороге. Гостиная пустовала. Тихим шагом он направился в комнату и застал свое счастье на кровати, смотрящее канал про животных.

— Ты рано, — безэмоционально произнесла девушка.

Такой тон он точно не ожидал. Нахмурившись, спросил:

— Что с настроением?

— Не делай вид, что не подслушивал, — ровно произнесла Эл.

— Подслушивал, — не стал отрицать Артур, — Но неужели ты поверила всему сказанному?

— Я запуталась, — ответила она так тихо, что Ар еле расслышал отблеск чувств.

— Это тебе.

Ласково улыбнувшись кареглазке, Артур оставил на кровати съедобный букет и удалился в гардеробную. Там он переоделся, а на первом этаже принял душ.

Поднимаясь по лестнице мужчина уже представлял, как будет возвращаться чувствительность девушки.

Эл активно шуршала букетом и с аппетитом уминала сладости.

— Понравилось?

— Офень! — её глаза светились радостью.

— Даш попробовать?

Девушка протянула ему кусочек сладкого цветочка, но не обратив внимания на руку, он потянулся к её губам. Поцелуй с привкусом шоколада ощущался совершенно по-новому. В голове мужчины сразу появилась шальная мысль про сливки.

— М-м-м, — замычала она протестующе, — Ну я же испачкалась!

Девушка возмущённо показала руку с растекшимся шоколадом. Резво поднявшись, она положила букет на тумбочку и скрылась в ванной. Артур был уже на пределе. Прошлые пять дней он успокаивал себя мыслями о вынужденной недоступности тела Лейлы. Но сейчас все стены рушились одним словом — можно.

Кареглазка не стала закрываться, поэтому мужчина без проблем вошёл в помещение.

— Тоже испачкался? — спрашивает она.

Но его разум уже ничего не слышит, инстинкты преобладают и буквально кричат. Надо брать! Она моя!

Темноволосый аккуратно подходит к Эл и резко прижимается к спине, трясь об попу девушки возбуждённым органом.

— Ты чего? — видит удивлённые глаза в отражении.

— Соскучился, — шепчет Артур.

Поцелуй в плечо оказывается жадным укусом. Девушка шипит и пытается вырваться, но это только раззадоривает Ара. Он крепче сжимает Лейлу одной рукой, а второй тянется к неизменно влажному месту кареглазки. Та задерживает дыхание, пытаясь устоять, но почти сразу из неё вырывается стон.

Восхитительно! Мужчина готов выпустить наслаждение только от одних стонов Эл.

В нетерпении темноволосый снимает с женского тела футболку, рвёт кружевные трусики, не обращая внимания на испуганный вскрик, нагибает девушку вперёд, поднимая её ножку на мраморную столешницу и остервенело входит в сочащееся лоно.

— А-ах! — слышит на грани сознания.

По обыкновению мужчина немного задерживается, притупляя подходящий экстаз, чтобы продлить удовольствие. Он понаблюдал в зеркало, как лицо Эл приобрело расслабленный вид и начал двигаться. Несмотря на то, что Лейла уже не девственница, она все ещё оставалась тугой, что доставляло мужчине неимоверный кайф.

Через некоторое время Артур стал двигаться жёстче по тихим просьбам кареглазки. Он обожал, когда она теряла самообладание и молила о большем. Мужчина взял Эл за горло и поднял к себе, грубо хватаясь за грудь. Внизу стало теснее.

После долгого воздержания Артур решил не издеваться над собой, задвигавшись намного быстрее. Он пил блаженные крики девушки и наслаждался отражением в зеркале.

Они закончили одновременно. Лейла билась судорогами в сильных руках мужчины, которые намеренно не отпускали девушку.

А Артур тихо рычал, спуская свое семя прямо в неё… Полный крышеснос!

Честное слово, если бы я знала, что интим это так кайфово, то давно бы попробовала.

Артур наконец отпустил меня и я приняла нормальную стоячую позу. Вдруг по ногам что-то потекло. Испугано смотрю вниз и наблюдаю не свои выделения!

Секунда на осознание.

— ТЫ ЧТО СДЕЛАЛ?! — кричу, поняв, что это семя Артура.

— Успокойся.

— Успокойся?! Ты что сделал, мать твою?!

Идиот! Додумался же! В страхе дергаюсь в сторону раковины, но мужчина перехватывает мои руки, разворачивает к себе и подхватывая, сажает на холодную столешницу.

— Отпусти немедленно! Надо смыть! Надо…

— Не надо, — совершенно спокойно отвечает Ар.

— Ты совсем с ума сошел?! — смотрю на него огромными глазами.

Но приглядевшись понимаю, что говорить с ним бесполезно. Его лицо отражает абсолютную осознанность.

Мужчина подходит ближе, располагаясь между моих ног и блокируя руки захватом.

— Ты это специально? — спрашиваю ошарашенно.

— Да.

— Зачем…

— Хочу, чтобы ты осталась со мной навсегда. Хочу, чтобы у нас была своя семья, — хрипло говорит Ар.

— А обо мне ты подумал? — шиплю кошкой.

По темнеющему взгляду понимаю, что нет. На эмоциях вырываю руку, отваливаю звонкую пощечину и ногой отталкиваю Артура. Открываю кран и невидящим взглядом пытаюсь вымыть всю жидкость. Но этого мало. Пришлось залезть в душ. Через минуту в душевой становится теснее.

— Отойди от меня! — рычу, чувствуя мужские руки на спине.

— Даже не надейся, — шепчет засранец.

Под прохладными струями воды мужчина начинает шариться руками по всему телу, обжигая кожу, пока не доходит до самого главного.

— Ч-что ты делаешь? — вмиг теряю самообладание.

— Помогаю тебе намыться, — кусает мочку уха.

Но вместо того, чтобы действительно вымыть шалость Артура, там снова становится влажно по его же вине.

— Прекрати, — но вместо требования вырывается томный стон.

— Только если согласишься стать моей женой.

— Что-о-о? — возвращаюсь в реальность.

— Тш-ш-ш, не отвлекайся, — настойчивее давит Ар и я начинаю гореть желанием.

Чёрт! Я словно собака во время течки! Возьми себя в руки Лейла!

Но как взять себя в руки, когда ты уже в руках умелого искусителя?

— Так что? Выйдешь за меня?

— Не-е-ет…

— Хм, ладно…

Меня разворачивают к себе и губы мужчины отвлекают разум, пока сильные руки приподнимают и насаживают на обострённый орган.

— Попробуем по-другому, — шепчет, кусая мои щёки.

Принимая правила игры я обхватываю темноволосого двумя ногами и спиной опираюсь на плитку, облегчая свой вес. Ар начинает двигаться и я снова пропадаю. Что за беспредел между нами происходит?

— Всё ещё не согласна? — рычит зверь, подкидывая меня бедрами?

— Не… Н-нет, — задыхаюсь от стонов.

Но вместо продолжения Артур отстраняется, спуская меня на ноги. Я расстроено смотрю в его глаза, но замечаю многообещающую улыбку. Мужчина опускается на колени, ставит одну мою ногу себе на плечо и прислоняется губами к тому месту, где недавно был другой орган…

Ноги подкосились сразу, но Артур не дал упасть, прижимая мои бёдра к стене. После жёсткого обращения нежные ласки отзывались диким возбуждением. Мне хватило пары минут, чтобы снова оказаться на пике взрыва. Но не доводя дело до конца, Ар поднимает взгляд и снова спрашивает, вводя два пальца и мучительно медленно ими двигая:

— Ты согласна стать моей женой?

— Да! — то ли крик, то ли стон, — Только не останавливайся!

Удовлетворенно улыбнувшись мужчина набирает скорость и возвращается к мокрому месту, заставляя моё тело биться в конвульсиях. В итоге на ногах я не удержалась и всё же сползла на пол, с силой сводя колени. Отдышавшись, я открыла глаза, наблюдая довольное лицо Артура.

— Это было вымогательство.

— М-м, — произнёс он, — Накажешь меня?

— Да иди ты! — с улыбкой отталкиваю темноволосого и вновь включаю воду.

— Эл, если честно, выбора у тебя не было, — усмехнулся Ар.

— Это почему же?

— Я сохранил простынь после нашей первой ночи. При желании, я бы сделал все анализы и предоставил ЗАГСу. Штамп идёт автоматом, — он послал воздушный поцелуй моему возмущению, — Но согласись, так было намного приятнее.

Ночи ему дарила, нежней, чем розовый шелк, Я же его любила, а он меня не нашел!

Следующие три дня Артур был в игноре. Я сильно обиделась не только на подлянку, сдланную им в конце полового акта, но и на вынужденное «да», и на слова о простыне. В общем жёсткий игнор по всем фронтам!

Даже хотела спать лечь отдельно, но тут уже пришлось меряться силами. Я, увы, была слабее этого бессовестного мужчины.

Зато какие мы сразу нежные и невинные стали. Как прощения просили, ишь ты! Но я была непреклонна! Выдержала обстрел вкусняшками, бомбежку поцелуями и даже спланированное нападение щекоткой!

В итоге довела мужчинку до кондиции и тот пошёл на мировую.

— Проси что хочешь!

Хм, а что я хочу? Отменить помолвку? Нет, я люблю этого негодяя, хоть и молчу из вредности.

— Хочу слетать в Россию, чтобы повидаться с родными.

Ответом мне стало долгое молчание.

— Ты не хочешь меня отпускать? — сразу догадалась.

— Это будет сложно, — кивнул Артур, — Давай поступим так. Я решаю все дела здесь, беру отпуск и мы с тобой летим. Но это будет не раньше чем через месяц. Согласна?

— Ну хоть так, — улыбнулась укладываясь в кровать, — Тогда меняю просьбу!

— Эй, не жульничай!

— Так прощение ты хочешь получить сейчас, а мне что, месяц ждать? — надула губы.

— Справедливо. Что тогда?

— Ты даешь мне работу в своей компании! А лучше, пристраиваешь меня в какую-нибудь юр контору!

— Неугомонная, — мужчина пробубнил под нос, но я услышала, — Ладно, будешь сотрудником Омара. Как раз поможешь ему найти одного из потеряшек.

— Уи-и, — счастливая я кинулась на него с объятиями.

— А теперь, хочу получить прощение!

И с зловещим хохотом зверь накинулся на свою жертву. Благо та сама соскучилась и была готова к ночным приключениям! В этот раз всё обошлось без хулиганства.

В понедельник, отпросившись у строгого Омара на десять минут, я прокралась к Ивете и прошептала:

— Артур у себя?

— Да, с финансовым директором. А что? — также шепотом ответила.

— Ивета, милая, выручи, пожалуйста! — взмолилась я.

— Да что случилось? — шептала она.

— Артур засранец, вот что случилось! Можешь мне в обед тест на беременность купить?

— О-о-о, я скоро стану тётей? — засияла блондинка.

— Да тьфу-тьфу! — ещё по столу постучала для верности, — Мне выйти нельзя будет, всё отследят, сама понимаешь.

— Я стану тётей! — уже громче повторила она.

— Тс-с-с! Не кричи! Так купишь или нет?

— Куплю, конечно.

— Только беспалевно, хорошо?

— Хорошо.

Обняв подругу, умчалась в кабинет, отсчитывая минуты до окончания перерыва. Омар бдел хуже нянек.

А вот вечером, сделав тест, я с нехорошим предчувствием ожидала появление полосок. Три минуты мучительного ожидания и тест показал на экране минус. Облегченно выдохнув подождала ещё пять минут и взяв прибор, вышла в комнату.

— Вот, — положила на ноги мужчины тест, — Отрицательный. Ещё раз так сделаешь — задушу на месте!

— Тесты могу ошибаться, — спокойно ответил Ар, как будто знал.

— Ив сказала, что эта фирма никогда не ошибается. И показывает беременность даже на второй день после зачатия. У меня четвертый.

— Ив… — недовольно отозвался темноволосый.

— В общем я тебя предупредила. Всё же такие вещи стоит со мной хотя бы обговаривать.

— Понял.

Я выключила свет и забралась под одеяло. Конечно, саму терзали мысли о том, что тест ошибся или что слишком рано, но старалась верить Ив и конторе, выпускающей продукцию.

Артур был огорчён. Поэтому сначала грустно выдохнул и лишь после поцеловал на ночь.

Прошла неделя. В рабочие дни мы с Артуром почти не пересекались, а в выходные старались выбираться в парки, обсуждая предстоящую свадьбу. Кстати, кольцо оказалось на моей руке в тот же вечер, когда и «сделали предложение». Помню, что на все вопросы Иветы, сразу узревшей украшение, я густо краснела и что-то несвязно мычала. Подруга поняла всё без слов, но всё равно постоянно просила с меня подробности.

Про беременность я уже не вспоминаю, так как сделала тест ещё через три дня и он снова оказался отрицательным. Только Артура это не убедило, и он порывался отвести меня к знакомому гинекологу. Благо тот заверил медовоглазого, что тесты той фирмы, которые я делала, действительно почти никогда не ошибаются. А уж тем более дважды.

В работе у меня всё хорошо. Мы нашли с Омаром общий язык и почти отыскали потеряшку. Всё же вариться в своей среде намного приятнее, чем копаться в финансовых отчетах. Завтра мне нужно было сделать пару звонков и станет ясно, шли мы в правильном направлении или нет.

Однако этой ночью я спала очень плохо. Постоянно возилась, а если чуть засну, сразу просыпалась от непонятных шорохов. И даже мирно обнимающий меня Ар спокойствия не добавлял. Посреди ночи от телефона мужчины послышался звонок.

Я сделала вид, что сплю, так как не хотелось волновать. Почувствовав легкий поцелуй в плечо, услышала, как Ар тихонько вышел из комнаты и ответил:

— Алло? — интересно, кто звонит ему так поздно. — А, привет Вахид. Да и я рад тебя слышать!

Не поняла, это кто такой? Ещё и на русском разговаривают? Я сильнее навострила ушки.

— Нет, у нас глубокая ночь. Ну сравнил, Камчатка то плюс шесть часов наверно. Конечно. Обжился там? Нет-нет, говори, я слушаю.

Я тоже. В такой тишине тихие слова Артура доносились как из микрофона.

— Да, я понял, ты про светленькую имеешь ввиду. Нет, с ней отношения уже не имею, у меня новая, черненькая, — так, а вот это уже интересно, — Ну как тебе сказать, капризная немного, но в целом удобная и полностью устраивает. Даже дядька оценил. Но! Ты мне скажи, брат мой, когда я с одной надолго задерживался?

Мое сердце пропустило болезненный удар, будто весь воздух выбили. Я не смогла сделать даже крошечный вдох.

— Ну а что я сделаю, как обычно, отдам кому-нибудь. Вроде Давид на неё виды имел. Ну посмотрим, уже надоедает если честно, хочу новенькую! — по моим щекам тихо лились слезы, — Ха-ха, да-да-да, осталось только рыжую в коллекцию. Ладно, брат, был рад слышать, но завтра на работу, хочу выспаться, давай, я наберу потом тебе как-нибудь. Да, пока!

Он закончил говорить, а я лежала и медленно умирала от его слов. Получается, все клятвы в любви, его слова, взгляды и прикосновения — ложь? Как? Я не могу, не хочу в это верить! Но то, что сейчас услышала никак не выйдет из головы…

Ар тихо подошел и лег, обняв меня. Я все также беззвучно лежала, делая вид, что сплю. Кто бы знал, сколько сил мне потребовалось, чтобы не вздрагивать от рвущихся рыданий. Он устало вздохнул и уткнулся мне в макушку. А я все сдерживалась… Мне было плохо от осознания, что это все проклятая игра! Чертова, мать ее, игра!

Прав был отец, когда говорил, что мой характер и умение говорить «нет» слишком лакомый кусочек для здешних мужчин. А я… А что я? Наивно верила, что Ар не такой? Что он по-настоящему любит меня, а не пытается завладеть игрушкой? Дура! Какая же я дура!

И мама была права, эта дурацкая страна никогда не станет мне домом. Здесь я не смогу жить счастливо. Но… как же больно проигрывать.

Как наступило утро, я не заметила. Вздрогнула только когда зазвонил будильник Ара и поспешно закрыла глаза, чтобы притвориться спящей. До этого я так и лежала неподвижно, запутанная в своих мыслях. Даже не моргала почти, а из глаз не прекращаясь лились слезы. Интересно, когда я научилась так беззвучно плакать?

Артур встал, начал собираться, пошел в душ. Пока он мылся, я думала.

А что чувствует он, когда встает и понимает, что скоро откажется от меня? Неужели можно столь искусно притворяться влюбленным? Хотя в этой стране все лжецы. Мне не чему удивляться. Вскоре мой жених … или уже нет, полностью собрался и ушел. Он никогда меня не будил, если я не вставала сама. Разрешал появляться на работе тогда, когда захочу, ибо официально я так и не была трудоустроена. Пару раз действительно ленилась и приходила только к обеду.

Как только за ним закрылась дверь я села на кровати. И тут моя голова начала сильно кружиться. Видимо, бессонная ночь мимо меня просто так не пройдет. Я встала, чтобы умыться и привести себя в порядок, но не успела сделать и шага, как срочно пришлось бежать в туалет. Вырвало меня уже там. Кошмар, давненько меня так не выворачивало. И непонятно с чего, вчера вроде сама все готовила. Может мясо было протухшим? Или так сильно разнервничалась?

Мучило меня минут пять. Ужин я уже давно спустила в трубу, так что оставалось переживать рвотные позывы. Что интересно, запахи как-то сильно в нос ударяли, что меня больше от них выворачивало, чем этого требовал организм. Н-да, болеть я что-то не планировала. Кое-как распрощавшись с белым другом, я пошла умываться. Посмотрев на себя в зеркало, грустно улыбнулась. Опухшие веки после слез, темные круги под глазами, а сами глаза… такая тоска в них. Но что еще может отражаться, когда ночью сама все слышала? К ни го ед. нет

Да еще как он говорил: «Рыжую в коллекцию не хватает». Мы для него лишь игрушки. Зря Ришель, та самая его бывшая «блондиночка», так его восхваляла. Я и тогда не питала в его сторону такого благоговения, а сейчас тем более… Может я ему и не нравлюсь совсем, просто держит, потому что спать нормально может, без кошмаров. Это могло бы быть объяснением, но… Его влюбленные глаза, все ласковые слова… Я совсем запуталась.

Пришлось собраться с мыслями, еще раз умыться и пойти завтракать. Но так как сил совсем не было, я просто поставила чайник и настругала пару бутербродов.

Чайовничала без мыслей. Просто уставилась в одну точку и делала механические действия. Что странно, моя любимая колбаса показалась невкусной, вместо неё очень сильно хотелось орешков. Но предпочтения в еде свалила все на нервы и недосып, видимо, организм просит то, что поможет ему оклематься.

В тихом доме резко зазвонил телефон, я аж чуть не пролила остатки чая. А зная, кто мог позвонить в такой час, вставать вообще не хотелось. Но пришлось.

— Алло? — ответила я на звонок.

— Доброе утро, родная, еще спишь? — было слышно, что Ар улыбается.

— Нет, недавно встала… — к горлу подкатил ком, говорить ровно становилось все сложнее.

— Все в порядке? У тебя голос странный.

— Да… не выспалась наверно…

— Тогда сегодня отдыхай, — не стал спорить он, — Слушай, тут на работе дела подкинули, важные клиенты, нужно документы проверить лично, сама понимаешь. Я задержусь, из дома без присмотра не выходи. Если куда срочно надо, позвони мне, я пришлю парней. Договорились?

— Хорошо. — чуть ли не шепотом ответила я.

На том конце было тихо секунд тридцать.

— Ты мне не нравишься, что-то не так…

Пришлось собрать всю волю и сделать голос максимально обычным:

— Ар, все в порядке, правда, мне просто нужно еще поспать.

— Врешь, — мужчина стал резко серьезным, — Эл, я знаю тебя уже достаточно хорошо, что-то не так и ты мне не скажешь. Отправлю Артака. Постараюсь закончить быстрее. Приеду, поговорим, люблю тебя. — и сбросил вызов.

Реветь начала сразу, навзрыд. Что со мной происходит сегодня, понять сложно. Я, конечно, стала чувствительнее рядом с Артуром, но не настолько же! Поревела значит минутки три и поняла, что пора тикать… Снова… После такой мысли слезы резко высохли и появилась решимость. А что? Артуру я не нужна, пусть ищет себе рыжую в коллекцию. Документы есть, деньги тоже, можно и ножки сделать!

Как ужаленная подскочила с кровати и начала одеваться. Попутно думала, какие трудности могут возникнуть. Сто процентов Артур параноик и если мои данные резко всплывут в службе покупки билетов, то ему сразу сообщат. Значит, билет нужен на левое имя. Второй момент, если Ар собрался прислать Артака, то он будет минут через сорок, надо торопиться. И третье, самое важное… как выйти из дома? Просто так не получится, камеры навешаны везде. Жених уже просек, что я не в нормальном состоянии, а значит посадит кого-нибудь за наблюдение. Вот тут и жопонька… Что делать?

Телефоны прослушиваются, поэтому нашла в шкафу свой резервный, о котором Ар не знает и набрала один единственный номер из контактов. Мне ответили сразу:

— Проблемы?

— Нет… То есть да… ну проблемой это сложно назвать… — начала я мямлить.

— Эл, давай короче, а то поймают сигнал! — взбеленился Крыс.

— Крыс, нужен вылет в Россию, срочно! Мои данные спалят, — четко произнесла я требования.

— О, принцесска сваливает? Принц не вкусный оказался? — начал язвить соратник.

— Крыс, не надо… прошу…

— Понял, через пять минут пришлю все данные, вызову машину, довезут, как выйдешь из дома, симку ломай. Вопросы?

— Как мне выйти? — почти шепотом спросила я.

— Ля, глаза всю территорию смотрят?

— Угу…

— Пять сек… — послышался звук цоканья пальцев на клавиатуре, — Есть! Но… ля, я не знаю…

— Крыс!

— Эл, это труба…

— Что, совсем выйти никак? — уже чуть ли не плача.

— Нет, ты не поняла. Есть широкая труба от бассейна во дворе. Она выведет на ближайший водоём, судя по карте застройки. Я как раз смогу обезвредить только одну камеру. Но, это опасно..

— Сколько секунд? — серьезно спросила я

— Эл…

— Я спросила. Сколько секунд?

— Семьдесят восемь.

— Супер. Я точно пролечу через трубу? — это волновало меня больше, чем минута без воздуха.

— Ну, если данные не врут, то точно.

— А если врут? — повисла тишина — Ладно, кто не рискует, то не пьет вообще!

— Отличный настрой! Так, ставь коробку на громкую и делай как говорю! — начал давать указания Крыс.

— Есть, — приготовилась я.

— Разденься сразу до нижнего белья, чтоб ничего не торчало. А сухую одежду сложи в непромокайку, такие вещи обычно с химией домашней хранят. Две минуты, бегом!

Я сорвалась с места. Быстро разделась до белья, сбегала до ящика с домашней химией, там действительно нашлись эти пакеты. Сложила туда футболку, шорты и лодочки, выкачала воздух, чтоб приплюснулись и побежала обратно. В последний момент вспомнила про документы, снова побежала, уже в кабинет, собрала все доки, загрузила в пакет, опять выкачала воздух и понеслась к телефону. Уже в комнате прихватило бок, появилась отдышка. Кошмар, я сегодня вообще расклеиваюсь.

— Сделала!

— Две сорок, ужасно, — пристыдил меня соратник, — Две минуты на дыхательные упражнения, восстанови дыхание, не нервничай. Я пробил коробки всех, кто может прийти, один из телохранителей в тридцати минутах от сюда.

Легко сказать не нервничай, когда можешь застрять в трубе и сдохнуть. Крыс же продолжил:

— Труба ведет к искусственному озеру, как выплывешь, ищи парней в красных майках, это наши. Бегом к ним, до аэропорта довезут минут за тридцать. Там сразу иди к стойке регистрации, ищи сотрудницу с красным кольцом на среднем пальце. Скажи, что от Крысы, посадят на ближайший до Москвы. Выровняла?

— Да!

— Отлично, бери коробку, залезай в бассейн, сними решетку со слива, скажи, как будешь готова, я активирую спуск воды.

— Окей.

Взяла пакет, аккуратно вышла во двор. Вспомнила, что всё ещё не сняла кольцо. С горечью посмотрела на украшение, стянула с пальца и оставила на крыльце. Потом залезла в холодный бассейн, открыла решетку, как сказал Крыс и замерла. Только сейчас начало трясти от осознания ЧТО я сейчас сделаю. Так же я четко понимала, что ухожу навсегда, потому что мы говорили об этом с Аром, что я если я снова сбегу, то он не будет меня искать. Я быстро оглядела дом, глубоко вздохнула и сказала:

— Пускай!

В ответ был тихий голос Кристиана:

— Удачи Эл, надеюсь, ты сделала правильный выбор.

После его слов, меня в буквальном смысле смыло. Я сгруппировалась как при катании на водных горках и молилась, чтобы не застрять.

В один момент мои трусы зацепились за что-то, но из-за напора воды, я даже не остановилась, меня несло и несло. Через некоторое время легкие начало жечь. Мысли были страшные, но вот, я чувствую, что мое тело выкинуло в пространство воды. Труба вела в саму глубину водоема, поэтому первые пару секунд я не понимала куда мне плыть, воздуха почти не было, но пришлось расслабится, чтобы понять, где выход. Как только я почувствовала в какую сторону начала всплывать, то резко рванула туда. Легкие уже отказывали, двигать руками становилось тяжелее, хотелось сделать вдох, но я понимала, что нельзя! Крыса мать его за ногу! Какие семьдесят восемь секунд?! Тут все две минуты с лишним! Уже почти теряя сознание, я наконец вынырнула из воды. Первые пару вдохов были настолько жадными, что я поперхнулась.

Вернув способность ясно видеть, я отыскала ближайший не заросший вход в воду и поплыла туда. Уже на суше успела переодеться. Справляясь с собственным мандражом, нервно вышагивала тропинку, ожидая посланных людей. Они прибыли только через пятнадцать минут. Сунули в руки обычную звонилку, затащили в автомобиль и молча повезли.

Смотря на архитектуру столицы внутри всё сжималось. Эта страна стала мне родной. Правильно ли я поступаю? Или может это глупый порыв отчаяния? Что будет с Артуром? Что будет со Славой?

Мысли сменялись одна за одной, я не успевала за ними. Пришлось откинуться на сидение и закрыть глаза. Это давно нужно было сделать Лейла. Ты же растянула время и поверила тому, кто сделал тебя слабой! Пусть эта боль будет тебе ценой за доверие. Второй раз на те же грабли…

В аэропорту я без труда отыскала девушку на регистрации с красным кольцом. Отстояв очередь я подала документы и сказала, что от Крысы. Она кивнула и незаметно вложила в мой паспорт билет.

До вылета оставалось двадцать минут. Садясь в самолёт я чувствовала себя лишней без багажа и с разбитым сердцем. Ещё тошнота постоянно подкатывала к горлу.

Решив немного отвлечься, я набрала союзника.

— Твои рыщут… Ты бы видела лицо Вачинадзе. Даже мне его жалко стало, — тихо ответил парень.

— Крыс… — прошептала, закрывая глаза.

— Ладно, молчу. Прилетишь — отзвонись, дам денег на поезд.

— Угу.

Разглядеть красоту Грузии на взлёте не удалось. Весь обзор заполонили тихие слёзы.

Хэппи энд?

Прошло два месяца с момента, как я сбежала из Тбилиси. Артур, как и обещал, больше меня не искал. Мы с ним не контактировали все это время и, честно говоря, мне с каждым днем становится все грустнее.

Как села в поезд я сразу связалась с мамой и сказала, что скоро буду дома. Та встретила меня слезами, обещала, что дома выпорет ремнем и минимум неделю не выпустит из виду.

Я рассказала всё, что со мной происходило в Грузии. Правда про похищение решила умолчать. Итак впечатлений хватает. Мамань злилась, ругалась и плакала, но уже от облегчения, что все закончилось. А после того, как мамулечка неделю меня откармливала и нянчилась, я смогла вырваться домой.

Встретилась с друзьями, поплакали, посмеялись. Им уже рассказывала выборочно. Не хотелось быть темой дня для обсуждения на работах.

Новость об Артуре и родные и друзья восприняли нервно, но надеялись, что на родине я быстро забуду о нем. Однако… не могу забыть все наши вечера, ночи, рабочие будни, наши слова, прикосновения. А еще, появилась самая главная причина, по которой я не смогу забыть этого человека никогда. Я беремена!

Обнаружила это только по тому, что не пришли красные дни по расписанию. После двухнедельной задержки все же решилась сделать ещё один тест и тот показал две полоски.

В тот момент мои чувства калейдоскопом метались по телу. Правда радость я так и не почувствовала… Потом сходила к врачу на узи и беременность подтвердилась окончательно. Восторга по-прежнему не было. Я все думала о том, что попала в то положение, которое постоянно осуждала в других — это родить ребенка от мужчины, с которым не планируешь прожить всю свою жизнь. А я не планировала, так как этот мужчина обманул меня и использовал! От этого обидно, но отказываться от такого дара, как детёныш, я не собиралась. Этой мой малыш и я ни с кем его делить не буду. Новость о беременности рассказала только Митьке, потому что с момента приезда он записался в очередные няньки и постоянно ошивался в гостях.

На работу меня взяли сразу как я пришла в контору, там уж рассказывать ничего не стала. Но шеф не упускает моменты, чтобы подловить меня и выудить информацию. С документами я разобралась и отменила свое гражданство в Грузии. Каста со мной не связывается, так что, думаю, теперь все разрешилось.

Входить в свой прежний режим жизни после такого приключения было тяжело. Еще больше угнетала тоска по Артуру. Всё обещала себе, что быстро забуду, но не сложилось. Пару раз пыталась отвлечься в клубах, но то Митяй не пускал, уповая на мое положение, то сами клубы вдруг отменяли тусовку. Поэтому жила в состоянии «работа — дом».

В эти выходные мы с Митькой решили устроить с вечер фильмов, чтобы разнообразить серые будни.

— Что смотреть будем? — спросил друг, открывая раздел с фильмами на приставке.

— Что-нибудь смешное. Давай комедию! — ответила я.

— Эл, мы с тобой уже все комедии пересмотрели, может боевик или ужастик? — заканючил он.

— Либо комедия, либо мелодрама! — отрезала я.

— Скучная ты. — пробубнил друг, но все же начал искать комедии.

С выбором пришлось повозиться, а после того, как встал вопрос о вкусненьком к фильму, засобирались в магазин. Долго спорили что брать, но в итоге сошлись на чипсах и лимонаде. Ну как сошлись, я начала ныть. Дима, конечно, укоризненно на меня посмотрел, но я заверила, что мне пока можно.

На удивление, друг относился к моему положению со всей серьезностью и трепетом, что безусловно было очень приятно.

— Блин, так хочу шашлыка с вареньем, кошмар, — сказала я, сглатывая голодную слюну.

— Ну, мать, давай контролируй свои желания!

— Скучный ты! — вернула другу его же фразочку и ткнула в бок.

Мы рассмеялись. До подъезда оставалось несколько метров, как мое сердце пропустило болезненный удар, а тело встало колом посередине дороги. Около дома была припаркована черная дорогая машина, а рядом с ней стоял он… В костюме с иголочки, но безумно уставший и грустный. Это было видно по темным кругам под глазами и опущенным плечам, чего ранее не было.

Он смотрел на меня безэмоционально. Я на него — испугано. Чувства смешались, была боль, радость, страх и грусть. Зачем он приехал? Зачем снова напомнил о себе?

Очнуться от ступора помог Митя.

— Так, любимая, не стой, пойдем домой, а то замерзнешь.

На улице было плюс двенадцать. Перспектива замёрзнуть меня отрезвила и я сделала маленький шаг.

Артур после слов друга дернулся как от удара. Мы двинулись к двери, но путь нам перегородили уже знакомые мне бугаи. Тут стало понятно, что без разговора уйти не удастся. Я посмотрела на Диму и тот понял без слов.

— Ладно крошка, я пойду пока все приготовлю к фильму, но если решишь не возвращаться, то хотя бы позвони, — он проигнорировал мой укор в глазах и повернулся к Ару — А ты давай мне девочку не шокируй, в её положении нервничать нельзя!

И пошел в подъезд. Я хотела было стукнуть Димку за такие слова, но тот ловко увернулся и подмигнул мне.

— Кто это? — тихим голосом спросил Ар.

— Друг, сын крестной, — так же тихо ответила я, подходя ближе.

— О каком положении он говорил? — уже настороженно спросил он.

Я посмотрела ему прямо в глаза. Помедлила минуту, не зная стоит ли говорить, но подумала, что он имеет право знать:

— Я беремена, третий месяц пошёл.

— Что? — потеряв всё хладнокровие Ар схватил меня за руку и оттянул ближе к машине, — От кого? От этого друга?

Темноволосый завёлся в полуоборота. Я откровенно не поняла в чем меня обвиняют, так как Артур сам добивался этого результата.

— Кхм, Ар прости, но этот срок как раз подходит к моменту, когда девочка еще была с тобой. — тихо произнес Артак.

Артур побледнел, его глаза стали шире, а голос отказал. Я посмотрела на его изменения в лице и решила, что не хочу принимать участие в разбирательстве.

— Не так быстро! — меня грубо остановили и зло посмотрели в глаза, когда я попыталась отойти — Ты же делала эти гребанные тесты!

— Ну вот видишь как бывает, — пожала плечами.

— Это точно мой ребёнок?!

— Нет, ребенок мой!

— Эл, родная, если ребенок от меня, я тебя из под земли достану! — прошипели мне в лицо.

— Если? Если?! Да у меня кроме тебя больше никого не было и ты еще смеешь думать, что ребенок не твой? — возмутилась я, — А знаешь что? Да, это не твой ребенок, нагуляла от соседа! Он мой и я никому его не отдам! А ты можешь идти там к своим куклам коллекционным, блондинкам, рыжим, да хоть к зеленым! Мне плевать!

Я стала вырываться, но когда-то нежные руки держали меня крепко и жестко.

— Лейла, когда ребенок родиться, я сделаю тест ДНК и если он окажется моим, то я заберу его у тебя.

Он сказал это спокойно, но меня оглушило так, что я пошатнулась и если бы не Ар, то точно бы упала.

— Ар, не горячись! — послышалось со стороны, — Девочку сейчас удар хватит и не видать ни ей, ни тебе этого ребенка.

А я уже ничего не видела, мне было плохо, слезы полились по щекам, ноги отказывали вообще. Артур усадил меня на капот своей машины, взял лицо в руки и начал что-то говорить, но слова до меня не доходили. Они все такие! Все! Что отец, что Артур. Им плевать на мнение и чувства женщины, им на все плевать, кроме себя. Слезы не прекращались, подступала тошнота…

— Эл, ты слышишь меня? — тряс меня уже не любимый человек, — Я вызываю скорою!

— Не надо, — слова о скорой заставили взять себя в руки, — Артур, ты одной фразой разрушил всё, что так долго строил. И сейчас я попрошу лишь одно — уходи! Уходи из моей жизни и больше не появляйся!

— Черт! Лейла, давай нормально поговорим.

Я посмотрела на него безэмоционально, а еще увидела, что вокруг нас понемногу собирается народ, подслушивая тему для сплетен. Устало вздохнула, вытерла дорожки слез, спрыгнула с капота машины, внимательно посмотрела на Ара и тихо спросила:

— Цирк окончен? Я могу идти?

— Эл, прошу, не надо…

— Что не надо? Артур, мне надоело быть марионеткой в мужских руках. Как только я приехала в вашу проклятую страну, все пытаются мной манипулировать, мне надоело! — тихо перебила я его, — Оставьте меня все в покое. Если так хочешь сделать этот тест ДНК, то пожалуйста. Но имей в виду папаша, ребенка ты не получишь, и я сделаю для этого все!

Пусть они разбивают мое сердце, но я сильнее и буду склеивать его снова и снова! Ар не нашел слова, чтобы ответить, а я просто развернулась и ушла наконец домой. В душе было пусто и горько. Я вошла в квартиру, где в коридоре меня ждал Дима.

— Ну что, как прошло? — спросил он, вглядываясь в глаза и не находя чувств. — Ясно, разговор не удался. Идем плакать?

Он улыбнулся, а я благодарно кивнула. Мы прошли в комнату, сели на диван, включили комедию, и я начала тихо плакать в его плечо. Друг гладил меня по голове, немного покачивал, но молчал. Он знал, что я всегда могу справится сама и разговоры не нужны. Только мягкие объятия и молчаливая поддержка.

Пока плакала, так эмоционально устала, что заснула посередине фильма. Очнулась только когда зазвонили в дверь и обнаружила, что друг ушел, укрыв меня теплым одеялом. Встала с ощущением, что по мне проехалось тысяча танков, тело было словно чугун, ноги плелись с трудом. Когда открыла дверь, за решеткой тамбура увидела знакомое лицо.

— Я же сказала тебе уходить.

— Эл, прошу… Давай поговорим, я днем вел себя как мудак, признаю. Я не знаю что на меня нашло, но я хочу все исправить, дай мне шанс, — спокойно произнес Артур.

— Нет. — и начала закрывать дверь.

— Душа моя… умоляю… — умолять Артур не привык, так что слова давались ему с трудом, — Я вкусный тортик принес!

Около его головы появился торт известного кондитера и мой организм прямо закричал, что нам нужен десерт, и мы хотим сладкого. Я не хотела. Минутная борьба и организм победил.

— Если посмеешь меня хоть пальцем тронуть, больше никогда не увидишь!

— Клянусь!

— Лейла, какая же ты дура… — сказала сама для себя я и с тихим вздохом пошла открывать дверь.

Как оказалось, с тортом прилагалась огромная охапка ромашек. Цветы были красивые, но в вазу их ставить не стала, оставив в коридоре. Когда буду провожать владельца, отдам ему обратно.

Мы прошли на кухню, я поставила чайник и тихо опустилась на табуретку с противоположной стороны стола. Разговаривать не хотелось. Не то от усталости, не то от отвращения к человеку.

— Эл… — начал он спустя минуту, — Я дурак!

Глухой смешок был ему ответом.

— Я настолько дурак, что упустил единственную женщину, которую люблю больше жизни! Я тебя упустил, душа моя. Ты не представляешь как плохо мне каждую ночь… — его плечи опустились, а голова поникла. Но спрашивать, что случилось, я не собиралась и так знала, что действую на этого мужчину как снотворное. А он продолжил уже не смотря на меня, — Кошмары… Они стали хуже и реалистичнее. Я почти не сплю, потому что не могу… Теперь сны другие. Каждый раз мне снится, что ты с нашим малышом просишь меня о помощи, но я не понимаю где ты и как помочь. Ты можешь себе представить это чувство, когда не можешь помочь в беде любимому человеку?

Он поднял на меня усталый взгляд. Но я могла его понять. Я вполне четко осознаю, что это за чувство, когда хочешь, но не можешь помочь. Мы смотрели друг на друга с такой усталостью, что уже во всю свистящий чайник услышали не сразу. Я разлила напитки, отрезала десерт и только после этого он продолжил:

— В конце каждого сна вы с малышом погибали в жутких криках. А я просыпался так же, крича в холодном поту. Изматывающая работа уже не помогает мне отключаться как раньше. Как бы я не уставал, мне всегда снился этот сон, — Артур потер лицо руками и это как будто еще больше придало ему вид измученности, — И я понял, что не могу без тебя.

— Спать? — иронично спросила я.

— Жить. — тихо ответил он, глядя перед собой.

Я заткнулась. Мне в принципе всегда было не понятно это стремление людей «не жить без любимого или любимой». Я всегда была реалисткой и не воспринимала такие речи в серьез, так как думала, что на человеке жизнь не заканчивается. Но сейчас я верила ему. Я вижу как ему плохо, как он мучается, но… Простить? Нет! Я не смогу его простить. То, что он сказал тогда по телефону, то, что он сказал сегодня около машины. Больно и плохо не только ему. И я не собираюсь жертвовать своими чувствами ради другого.

— Чего ты от меня сейчас хочешь? — безэмоционально спросила я, нарезая кусочки вкуснейшего торта.

— Не знаю, — честно ответил он, — Сейчас я понимаю, что просить тебя о чем-либо бесполезно, поэтому давай просто поговорим.

— И о чем? — хотя ответ я знала.

— О том, почему ты сбежала, — озвучил Ар мои мысли вслух, — Я правда так и не понял причину такого поступка.

— Я слышала твой разговор в ночь до побега, — честно ответила я.

— Какой разговор? — мужчина весь подобрался и было видно, что он не понимает.

— Тебе позвонили ночью, ты взял трубку, разговаривал с каким-то мужчиной и сказал, что наигрался с черненькой… и готов поделиться с кем-то. Вы еще посмеялись, что тебе рыжей в коллекцию не хватает.

Я вывалила все как на духу. И стала есть торт, он и в правду был очень вкусным. А Артур замолчал, анализируя сказанное и явно вспоминая ту ночь. И вдруг он спрятал свое лицо в ладонях и громко простонал:

— О боже Лейла, это был разговор про машины!

— Вы говорили так, что любой дурак бы понял, что речь идет о женщинах! Да и бывшая у тебя была блондинка! — я аж воскликнула от возмущения.

Он же посмотрел на меня так, что стало понятно кто тут дурак… Или дура. Дальше он потянулся за своим телефоном, набрал какой-то номер и поставил на громкую связь.

— Артурчик, дорогой, куда пропал друг? — на том конце слышался веселый голос и даже без акцента.

— Вахид, родной, сколько не слышались, сам как? — Артур старался придать голосу веселый тон.

— Да потихоньку. Ты что-то не весел брат, что-то случилось? — серьезно спросил Вахид.

— Да есть парочка проблем, ты не переживай, — отмахнулся Ар, — Брат, ты мне вот что скажи, как там Давид с блондинкой поживает? — и взгляд серьезный на меня, мол вот, слушай.

— А-а-а, да отлично поживает, как ты и говорил, резвая, элегантная, а главное Давид все баб катает на ней, уж больно симпатичная на вид! — хохотнул собеседник.

— А брюнетку куда дели?

— Да самому младшему дали покататься, а то продавать скоро будем, ломаться начинает. А ты что спрашиваешь, хочешь вернуть?

— Не брат, меня черненькая устраивает. Удивляет иногда, но обожаю больше всех! — последняя фраза точно была не про машины.

— Ха-ха, понимаю, но ты если что знаешь куда деть девочку как надоест!

— Конечно! Ты там моих бывших береги, а то я ведь к ним всей душой.

— Обижаешь брат, мы аккуратно!

— Да. Ладно Вахид, был рад услышать, будешь на родине встретимся на шашлык! — уже повеселев, Артур решил закончить разговор.

— Это дело хорошее, давно не собирались! Тогда до связи, звони не пропадай!

Мужчины перекинулись еще парой слов и закончили диалог. Я же чувствовала себя погано. Настолько погано, что от нервов у меня началась тошнота.

Мне потребовалось всего пара секунд, чтобы добежать до туалета. К сожалению, закрыть дверь на защелку я не успела, поэтому все мои потуги сопровождались зрителями. В перерывах между возвратом только съеденного тортика пыталась выгнать Ара, но тот стоял словно каменная стена и старался помочь чем может. То волосы подержать, то смыть перекус. После маленького бунта моего организма мне было неловко находится рядом с темноволосым. Последний отвел меня на диван, уложил. Сам сел рядом и укоризненно смотрел.

— Я, конечно, представляю, что в твоих глазах я на тот момент был полным придурком и предателем, но не понимаю, как такая рассудительная девушка как ты, не удосужилась просто подойти и прямо спросить? — с вызовом вопросил мужчина.

А мне не нашлось что ответить. Я и тогда понимала, что веду себя не самым рациональным образом, но то ли гормоны, то ли что-то еще дало мне мозгов только на побег.

По моему лицу Артур понял, что сказать мне нечего, но продолжать выставлять меня виноватой не стал.

— Что-ж, раз этот момент мы решили… — начал было он.

— Это не отменяет твои слова у подъезда, — жестко припечатала его.

— Я знаю. — угрюмо ответил он.

Через мгновение мужчина поднялся с дивана, отошел на пару шагов и опустился на колени. Я аж села и невольно подумала, что не мыла полы уже давно. Ар опустил голову и тихо произнес:

— Я никогда и не перед кем не стоял на коленях, но сейчас вижу это самым верным решением. Лейла, прошу тебя простить меня! Я не хотел говорить тебе все это, не хотел ранить. Но тогда внизу больно было мне. Больно от того, что ты ушла и просто невыносимо больно от того, что не сказала о беременности. Я сорвался, — на этом слове он сжал кулаки на коленях, — Меня это не оправдывает, но я хочу, чтобы ты меня услышала. Я люблю тебя больше жизни, я хочу построить с тобой семью, хочу совместных детей. Хочу, чтобы ругалась, дралась со мной, но оставалась рядом. Взамен я клянусь тебе своей жизнью, что не брошу и всегда буду рядом. Буду помогать, оберегать, любить… кормить тортиками!

О, последнее было самое важное! Ар замолчал и улыбнулся на последнем слове, потом поднял глаза, ожидая от меня ответа. А я не знала, что ответить, так как неприятно было до сих пор. Я так же опустилась на колени напротив мужчины, взяла его лицо в руки и смотря в глаза четко произнесла:

— Там внизу, ты поступил так же, как мой отец. Что не по его, то сразу угрозы. За это я ненавижу его всем сердцем. И это чувство к тебе родилось тогда, когда ты начал кидаться угрозами в адрес МОЕГО ребенка, — я приблизила свое лицо настолько бллизко, что наши губы были в миллиметре друг от друга, — И прощать я тебя не собираюсь.

После ответ я спокойно убрала руки, встала и направилась в прихожую. Выходя из комнаты, скорее слышала, чем могла подумать, как его сердце разлетается к чертям.

Открыла замок двери.

— Спасибо за торт, забирай свой веник и уходи, нам больше не о чем разговаривать.

Артур встал, и молча вышел, не забрав букет и даже не глянув на меня. Я так же молча закрыла дверь, взяла ромашки, выкинула в окно и легла реветь в подушку.