Всегда на страже (сборник)

- Капрал Ксюта, заметили ли вы во время службы что-нибудь интересное? Понимаете, что я имею в виду?

Толстяк кивнул головой. Насупил брови и с минуту напряженно размышлял.

- Заметил, товарищ капитан.

- Что вы заметили? - с удивлением спросил офицер.

- Заметил повышение уровня.

- Какого уровня?

- Жизненного уровня масс.

- Прошу без глупостей, капрал! Я спрашиваю вас конкретно.

- Конкретно я заметил рост потребления колбасы в рабочем классе.

Тужица оцепенел.

- Идите!

Ксюта по- строевому выполнил команду и пошагал к двери. Вдруг он неожиданно повернулся:

- Меня только удивляет, как это такой докер может съесть одним махом столько колбасы. Двое из них несли по целому килограмму, честное слово. Я тоже, не хвалюсь, едок, что надо, но…

Капитан снова почувствовал ужасную боль в черепе.

- Что?… Хватит валять дурака! - перебил он сурово.- Кругом! Шагом марш!

Капрал поспешно спрятался за дверью, но через минуту его голова показалась в дверном проеме.

- Товарищ капитан, у вас грипп, это заметно…- сказал он с искренним сочувствием.- Вы бы лучше хлебнули нашей «парикмахерской», настоенной на травах…

- Что такое?! - Тужица вскочил.- Нахал! Я вам покажу!

Испуганный, Ксюта быстро спрятал голову.

Когда капитан побежал к двери, капрала уже не было, Тужица снова почувствовал ужасную головную боль. Это от волнения. Застонав, он направился к умывальнику. Идя, заметил, что дневальный Флисак внимательно за ним наблюдает, и захлопнул за собой дверь туалета.

Флисак покрутил головок и, вздохнув, подумал, что с капитаном на самом деле происходит неладное.

Вдруг дверь резко открылась и из туалета высунулся бледный Тужица, с мокрой головой и тюбиком зубной пасты в руке.

- Где тот толстый, как его… Ксюта?

Удивленный, дневальный на первых порах не мог промолвить слова.

- Оглохли, что ли? - крикнул капитан.

- Это тот, что немного того?…- Флисак покрутил пальцем возле лба.

- Разговорчики! Приведите его немедленно!

- Слушаюсь! - сказал дневальный и побежал вниз.

Через несколько минут Ксюта воткнул в дверной проем свою красную шарообразную физиономию.

- Товарищ капитан пожелал вызвать меня?

- Да… Заходи быстрей!

- Я уже здесь,- к толстяку вернулась самоуверенность, и он вкатился в кабинет.

Его круглое лицо сияло точно красное солнышко.

- Я знал, что вы, товарищ капитан, еще пожелаете беседовать со мной об этой колбасе,- сказал капрал со свойственной ему непосредственностью.- Был в нашей парикмахерской некий Щижуя. Когда ему сватали маникюршу от «Леона», то крутил носом и говорил, что она косая. Когда же она вышла замуж за повара из «Бристоля»,- растаял от печали. А потом, будучи под мухой, топился в городском водоеме, да неудачно, ибо в тот день как раз спустили воду и ловили рыбу.

Тужица еще не знал способностей Ксюты и сначала растерялся, потом, поняв, что ему предстоит выслушать длиннющий рассказ, перебил его:

- Хорошо, капрал, это имеет отношение…

- Понимаете, я подумал, что вы, товарищ капитан, точно как тот Щижуя…

- Что такое?! - воскликнул офицер.- Как бы смеете сравнивать меня с каким-то, с каким-то…

- Щижуей. Адам Щижуя, улица Двигательная, угол Козлиной…

Тужица посинел.

- Капрал Ксюта… Кончайте, иначе, честное слово!…

- Слушаюсь! - пробормотал испуганный толстяк, вытягиваясь неподвижно с руками по швам.

- Отвечайте только на вопросы.

- Слушаюсь!

- Дельно, без фантазии и глупых россказней.

- Слушаюсь, товарищ капитан! То же самое мкв говорил товарищ поручник Ситко, с той только разницей, что он считал меня крепко подкованным политически…

- Хорошо… Ладно, только прекратите болтать.

- Уже прекратил, товарищ капитан.

- А теперь скажите мне, где вы этой ночью были в наряде?

- Возле «Штрикберга». Сухогрузное судно, подъемностью десять тысяч тонн. Набережная Борцов. Четвертый взвод.

- Хорошо,- капитан посмотрел на капрала более благосклонно.- Послушайте, Ксюта, вы сказали, что, по вашему мнению, докеры едят чересчур много колбасы. На каком основании вы сделали такой вывод?

- Видел, товарищ капитан, собственными глазами двоих… имели в портфелях… Видел сам во время контроля.

- Как выглядела колбаса?

- Колбаса как колбаса.

- Быстрое, подробное описание, капрал!

- Сию секунду, товарищ капитан. Была в пластмассовой кишке, длиной около сорока сантиметров, толстая, как «Отдельная».

- А вы ее нюхали?

- Э-э-э… нет,- рассмеялся Ксюта,- нюхать-то я не нюхал. Они так глядели на меня, будто боялись, чтобы я не укусил.

- И уверяете, что каждый из них имел ее около килограмма?

- Столько выглядело на глаз, товарищ капитан.

- И считаете, что на один присест ее многовато?

- Много.

- А вы за один прием сумели бы столько рубануть? - капитан взглянул на выпяченный живот Ксюты.

- Э-э-э, откуда же. Не хвастаюсь, товарищ капитан, едок я ничего себе, но за один раз не сдюжил бы.

- А фамилии докеров запомнили?

- Так точно. Один Штарк, другой Лепший.

- И сможете описать их внешность?

- Смогу, товарищ капитан, Лепший был в берете, худющий и ростом мал. Только головастик, товарищ капитан.

- Как вы сказали?

- Головастик. Чурбан у него, точно арбуз, похож на голову моего дяди, которого мы называли «безразмерным». Да, вам, товарищ капитан, следует знать, что у меня было семеро дядей, а этот считался безразмерным, так как вынужден был шить на свою большую башку кепки по заказу. Готовые, видите ли, на него не лезли, и потому…

- Ближе к делу, Ксюта,- нетерпеливо перебил капитан,- Говорите, как выглядел второй.

- Второй… значит Штарк?

- Да, Штарк.

- Второй… Значит Штарк…- капрал кашлянул смущенно и с колебанием взглянул на капитана.

- Скорее… скорее…

- Второй…- Ксюта колебался, кашлянул еще раз.- Второй-то, бишь, точь-в-точь похож на вас, товарищ капитан.

- Что такое? - покраснел Тужица.

- Товарищ капитан, вы же сами велели сказать… - пролепетал Ксюта.

Капитан взял себя в руки.

- Ну ладно,- вздохнул он,- описывайте дальше.

- Челюсть лошадиная, щеки впалые, бледный, уши торчат, глаза навыкате…

- Кончили?

- Да.

- Спасибо вам за точное описание внешности,- с сарказмом проворчал офицер.- Можете идти.

Капитан начал возбужденно шагать из угла в угол. Мысль, которая его недавно озарила, не давала ему покоя.

- Колбаса,- бормотал он,- да… почему бы н нет?

Предположение было смелым, если не сказать, фантастическим, но в своей работе он встречал всевозможные удивительные казусы. Во всяком случае уже что-то есть.

Хотя описание внешности странных любителей «Отдельной» колбасы, сделанное Ксютой, не очень соответствовало описанию, переданному из штаба, Тужица особенно не волновался. Он знал по опыту, как может отличаться описание внешности, сделанное художником, от свежего, схваченного пограничником в конкретных условиях.

К тому же присланное описание было скупым, неполным, неконкретным. Хорошо, что в обоих случаях сходился их рост. Для начала и это хорошо.

Тужица шумно вздохнул. Он старался рассуждать критически и трезво. Отдавал себе отчет, что если человек настроится только на одну версию следствия, то горазд во всем и везде доискиваться следов и подтасовывать факты для подтверждения выпестованной им гипотезы, приписывая каждой, даже незначительной, детали чрезвычайное значение.

В данном случае, это могла быть совсем обыденная история. Тужица знал, что иногда на суднах устраиваются небольшие выпивки и колбасу несли для закуски.

Штарк и Летний могли купить ее какому-нибудь матросу. Могло это также быть связано с какой-либо сделкой.

Так или иначе вопрос был не ясен, и, даже не предполагая ничего серьезного, его надо было изучить.

Еще этой ночью Тужица уточнил, что судно «Штринберг» отчаливает через сутки. Времени оставалось мало. Надо было действовать без промедлений.

Дав задание разбудить себя в семь часов утра, капитан Тужица отправился отдыхать. Первый раз за трое суток он спал спокойно. Сознание, что сдвинулся с места, надежда, что наконец в этой истории нашел точку опоры, подняли настроение, успокоили.

Утром он поднялся с тяжелой головой, но, по крайней мере, без раскалывающей череп боли. Когда появился в части, у него уже был разработанный план действий. Конечно, проще всего было бы задержать обоих докеров и взять их в перекрестный огонь вопросов. Знал, однако, что излишняя прыть может провалить все дело, особенно, если за этим скрывается что-либо серьезное. Надо было проверять осторожно и деликатно. Капитан договорился с работниками госбезопасности, чтобы те тоже направили в бригаду докеров, где работают Штарк и Лепший, своего человека. В бригаде текучка, новое лицо не должно привлечь к себе внимания.

Тужица предложил сержанта Гоздека, с который он сотрудничал в раскрытии различных портовых происшествий.

Уточнили детали, и вечером Гоздек должен был начать работу в качестве докера.

Решив вопрос с Гоздеком, капитан вызвал к себе Ксюту.

Толстяк явился с улыбающимся лицом, у порога доложил о своем прибытии, вытащил из кармана небольшую аптекарскую бутылочку,

- Парикмахерская травяная, товарищ капитан. У нас в парикмахерской бывали сквозняки. Когда у кого-либо стреляло в черепе, тот опрокидывал полстаканчика…

Тужица сначала не понял.

- Вы о чем это? - поднялся он со стула.

- Честное слово, нет ничего от гриппа лучшего,

От такой бестактности Тужица покраснел.

- Вы что, капрал, спятили?! Здесь армия, а не парикмахерская. Заберите эту бутылочку немедленно!

- Слушаюсь, товарищ капитан!

- Будете на посту у трапа на теплоход «Штринберг», на том самом месте, где и вчера. Особое внимание обратите на докеров Штарка и Лепшего. Если они снова будут нести колбасу, то не забудьте понюхать ее, только так, чтобы не возбудить никаких подозрений. Понял?

- Слушаюсь! - машинально воскликнул Ксюта. Вдруг он застыл и широко открыл глаза.

- Товарищ капитан, вы думаете?…

- Ничего не думаю,- с трудом сдерживался капитан,- но колбасы бывают разные. Понятно?

- Дошло… честное слово… дошло, товарищ капитан,- выдавил из себя капрал.

- Тогда запомните: смотрите в оба. Только, повторяю, деликатно, чтобы они даже не подумали, что их подозревают.

- Умный поймет с полуслова, товарищ капитан.

- А потом сразу же позвоните и доложите мне. Ясно?

- Так точно!

- Тогда трогай!

Когда за Ксютой закрылась дверь, Тужица вздохнул и ладонями обхватил раскаленную, тяжелую голову.

* * *

Над портом повис туман. Такой густой, что за два шага ничего не увидишь. Люди сновали почти на ощупь, осоловелые, молчаливые, будто им передалось мрачное настроение ночи.

Только возле теплохода «Штринберг» слышался веселый гомон. Здесь верховодил Ксюта. Рабочие входили по трапу на борт корабля с усмешкой через всю физиономию. Они редко встречали такого веселого пограничника.

- Больше жизни, больше жизни, господа! - разносился в тумане его зычный голос.- С радостью спешите трудиться, граждане портовики! Выше голову, докерская рать! Что это вы прижали, коллега? Кофеек и хлеб божий?… Плохо вас женушка потчует, плохо… Эй, товарищ пожилой, где паспорт? Ага, есть, благодарствую, желаю успешного выполнения пятилетнего плана…

К нему приблизились Штарк и Лепший, вручили документы. Каждый из них снова нес по колбасе.

- Наконец-то кое-что солидное! - крикнул Ксюта.- Можно попробовать? - пошутил он, поднося колбасу к носу.

- Пожалуйста, попробуйте,- улыбнулся Штарк.

Капрал пробормотал что-то невнятное и возвратил колбасу.

Когда последние рабочие исчезли на досках трапа, Ксюта побежал к телефону.

В комнате Тужицы раздался телефонный звонок. Капитан поднял со стола голову и протер заспанные глаза. «Спал, черт побери»,- подумал он с испугом, вскочил со стула и схватил трубку.

Докладывал Ксюта.

- Что б их нелегкая… товарищ капитан!

- Что случилось? Были без колбасы?

- Имели. Такая самая, как вчера… Но это настоящая колбаса… с чесноком… У меня даже перехватило дыхание. Кажется… кажется, товарищ капитан, мы ошиблись.

Тужица швырнул трубку, ладонью потер горячий лоб. Внезапно его гипотеза показалась ему смешной и безнадежно наивной. Наверно она возникла под влиянием высокой температуры. Все из-за гриппа… Капитан считал себя осрамленным и сердился. И подумать только, чтобы так опростоволоситься. Что себе подумают товарищи из госбезопасности? Уцепился за случайную улику… Таким путем можно было бы подозревать всех и вся. Забил себе голову нелепой историей… А между тем…

Тужица взглянул на часы. Приближалось одиннадцать. Капитан поднял трубку и приказал подать машину.

* * *

Ксюта, стоя на блокировочном посту, был очень опечален. Ведь капитан, как дважды два, сделает разнос. Завтра из-за этой колбасы весь батальон будет насмехаться над ним. Он и так был уже притчей во языцех,предметом всевозможных колкостей…

Какая несправедливая судьба! Не навязывался же он с этой колбасой. Капитан сам уцепился за такую идею, а сейчас сердится на него, как будто Ксюта здесь в чем-либо виноват.

Неожиданно, когда он так стоял, погруженный в печальные размышления, услышал на палубе какой-то шум и заметил суматоху. Во мгле замаячило несколько силуэтов.

- Придавило! Вызывайте «скорую помощь»! Придавило! - доносились встревоженные голоса.

Внезапно из открытого в средней части люка взвилось пламя, от которого порозовела мгла. Панические крики перемешались с тревожным звоном судового колокола.

- Пожар!

- Взрыв!

- Горит! Спасайтесь!

- Горит!

Докеры в панике покидали палубу, стремясь опередить друг друга, толкались на узких досках трапа. Послышался вопль и всплеск. Кто-то упал в море.

Ксюта созерцал все это остолбенелый, с глазами навыкате. Он не знал, что ему делать. Его доставили здесь контролировать движущихся с суши на судно и обратно людей, но в таких условиях он ничего не мог предпринять.

Докеры носились по набережной, сломя голову, и толпились, где попало. Напрасно капрал и его подчасок старались задержать их, навести порядок.

- Спокойно, ребята! Без паники! - Голос Ксюты терялся в общей неразберихе.

Никто не обращал внимания на кричащего пограничника.

Вдруг капрал умолк. В толпе рабочих он заметил Штарка и Лепшего. Запыхавшиеся и возбужденные, они сбежали с трапа, стремительно растолкали гущу докеров и скрылись в тумане.

Ксюту будто кто-то подбросил.

- А что б их черти, колбасники! - крикнул он.- Капрал Пустак, бейте тревогу! - толкнул ошарашенного товарища и сам бросился за докерами.

* * *

Взяв в машину поручника Лисецкого и сержанта Мельчика, Тужица помчался в порт. Во въездных воротах их задержал небольшого роста охранник - Костецкий, бывший пограничник и хороший знакомый капитана.

- Товарищ капитан… вы уже знаете…- прошептал он таинственно,- происшествие на «Штринберге»?

Тужица вздрогнул:

- На «Штринберге»?

- Да, товарищ капиитан. Придавило докера, а минутой позже - пожар в трюме. Грязное дело. У меня - нюх, В этом что-то есть. Вы же, товарищ капитан, знаете мой нос.

Тужица хорошо знал детективные склонности охранника. Костецкий любил сенсацию. При каждом удобном случае потчевал капитана своими подозрениями. Если бы им поверить - половину людей в порту пришлось бы заключить в тюрьму за шпионаж и контрабанду.

Обычно Тужица на его болтовню не обращал внимания, но на сей раз он тихо выругался и приказал шоферу мчаться прямо к «Штринбергу».

Известие расстроило его. Неужели все это имело какую-то связь с операцией «Нептун», и толстяк на самом деле открыл какой-то след?

Заниматься анализом было некогда. Важно прежде всего переговорить с Гоздеком. Ведь он должен знать об этом.

На набережной еще продолжалась суета, но пожар уже ликвидировали. Кучки возбужденных людей живо разглагольствовали о случившемся. В воздухе повис запах гари.

Портовая охрана вертелась возле причала.

Тужицу ожидало новое известие.

Удрали Штарк и Лепший. О происшествии докладывал капрал Пустак с поста возле теплохода «Штринберг»,- добавляя, что уже вызвал подкрепление и что Ксюта немедленно двинулся догонять беглецов.

Тужице кровь ударила в голову.

- Позволили им удрать!

- Но, товарищ капитан, не представляете, что здесь творилось,- оправдывался смущенный капрал.- Несчастный случай, пожар, паника, суматоха. Все рвались на берег.

- Давно они удрали?

- Минут с десять тому назад.

- Что б им ни дна ни покрышки! - выругался Тужица.

В этот момент на набережной появился вызванный по тревоге взвод. Капитан приказал сержанту Мельчику принять участие в преследовании и ускоренным шагом направился к трапу. Проталкиваясь между рабочими, он внимательно искал Гоздека, Но его среди докеров не было. Вместо него неожиданно вырос перед капитаном хорунжий из портовой охраны, Новак, как обычно с горькой улыбкой на губах.

- Привет, капитан! Уже нюхаем, как вижу,- пожал он руку Тужице.- Боюсь, что на этот раз у вас улова не будет.

Капитан прикусил губу. Он знал Новака как опытного охранника и считался с его мнением, но недолюбливал его. Были когда-то между ними и раздоры. Новак дразнил его своим злорадным юмором. Ему особое удовольствие доставляло опровергать смелые гипотезы капитана.

Сейчас он тоже с ходу высмеял подозрения капитана. По мнению Новака, дело было неприятным, но простым. Он уже успел все изучить детально. Обыкновенная неосторожность и несоблюдение правил техники безопасности. Б трюме находились опилки. Показания свидетелей сходились. Штарк и Лепший подвыпили. Они курили возле люка и заронили огонь.

Почему удрали? Испугались, дураки, ответственности. Конечно, их побег не имеет никакого смысла. Новак уже отдал соответствующие указания. Вот-вот их поймают.

Тужица слушал его выводы с нетерпением. Он все думал о Гоздеке. Где же в конце концов Гоздек? Почему он не показывается? Новак не упомянул о нем ни слова. Разве Гоздек до сих пор находится на корабле?

- Извините,- Тужица перебил Новака,- докеры все здесь, кроме тех, что удрали?

- Все. Я… в таких вопросах люблю точность. Мы их задержали для допроса… Все здесь… За исключением, конечно, того раненого остолопа, что опрокинул на себя бочку с карбидом… Неквалифицированная рабсила. Первый раз на погрузке…

Капитан побагровел:

- Что вы говорите? Этого нового прижало?

- Именно. Кажется, пил с ними. Приходит, извините, тупица, из деревни, нахлещется и сваливает себе на голову бочку с карбидом…

Новак прервал рассказ и с изумлением глядел на капитана.

- Где он? - взволнованно спросил Тужица?

- Лежит на корме. Возле него - эскулапы. Но что с вами, капитан?

- Поручник, бегом! - крикнул Тужица Лисецкому, и они оба понеслись к кораблю.

На корме замаячили во мгле белые халаты санитаров. Они как раз укладывали раненого на носилки. Рядом стоял врач и упаковывал инструмент.

Одного взгляда хватило капитану, чтобы в раненом узнать Гоздека. У разведчика было восково-бледное лицо. Закрытые глаза. С уголков губ сочилась кровь.

- В сознании?

- Пока да.

- Извините, доктор, но я вынужден наедине обменяться с раненым несколькими словами.

- Сейчас исключено. Больному нельзя разговаривать.

- Пару слов.

- Категорически возражаю! Ребро пробило легкое. Угрожает кровотечение.

Капитан прошептал врачу несколько слов. Доктор заморгал глазами.

- Снимаю с себя ответственность,- проговорил он отступая.- Это может окончиться трагически.

Не обращая внимания на протесты врача, Тужица наклонился над раненым.

- Гоздек… слышите меня? Гоздек… Гоздек… это я, Тужица.- Веки пострадавшего приподнялись. Он не сразу узнал капитана. С минуту вглядывался в наклоненное над собой лицо. Вдруг его зрачки расширились.

- Тужица,- прошептал он.

- Гоздек… что произошло? Гоздек! - капитан сжимал его руку. Иссушенные губы раненого медленно пошевелились.

- Мерзавцы… хотели меня убрать…

- Кто?

- Они… Штарк и Лепший…- голова упала ла носилки, на губах появилась свежая кровь.

Значит так обстоят дела? Негодяи, слишком быстро сориентировались. Столкнули на Гоздека бочку с карбидом, а потом специально устроили пожар, чтобы вызвать панику и облегчить себе побег. Но кому они передали материалы? Капитан посмотрел на губы раненого.

- Гоздек… с кем контакт?…, Гоздек… с кем связь?…

- Хватит! Не разрешаю больше говорить,- рванулся врач.- Прошу немедленно оставить больного! Вы, капитан, обязаны понимать!

Рука Гоздека сжала ладонь капитана.

- Кок…- еле слышно произнес раненый,- Ищите у ко…

Не кончил. Кровь хлынула у него изо рта.

- Вы будете отвечать! - в отчаянии крикнул врач.- Предупреждаю вас.

Тужица поднялся, как пьяный. Блуждающим взглядом окинул взбешенного доктора. Почувствовал подступающий к горлу ком. Не спрашивать он не мог. Это была необходимость, жестокая необходимость.

Капитан сжал зубы и побежал вдоль борта. Лисецкий последовал за ним.

Они ворвались в камбуз. Кок сидел, склонясь над газетой. На кухне царил полный порядок, только в воздухе чувствовался еле уловимый запах керосина. В топке горел огонь. Две объемистые кастрюли стояли на плите.

Тужица подбежал к очагу и захлопнул поддувальную дверку. Едкий дым начал расползаться по кухне. Кок вскочил бледный и орал что-то на своем языке.

Капитан отодвинул кастрюли и вытянул из-под жести полусгоревшие и еще тлеющие картонные тюбики с остатками фотопленки и записей.

- Вот колбаса Штарка и Лешпего, - сказал он поручнику.

- И все же колбаса,- говорил возбужденный Лисецкий, час спустя после ареста и передачи следственным органам повара и вещественных доказательств, когда они сидели на вахте, ожидая с Тужицей результатов погони за убежавшими докерами.- Как вы на это напали?

Капитан сжал зубы. Он не очень был собой доволен.

- Не стоит, проручник, говорить… Половина заслуги в этом Ксюты, остальное - случайность. Я сам не очень был уверен.

- Однако ваша гипотеза…

- Говорю вам, что это случай, обыкновенное совпадение. Когда человек о чем-либо думает беспрерывно - гипотезы множатся, как мухи, и так же быстро исчезают. Здесь большую роль сыграла паста.

Поручник взглянул на капитана в недоумении.

- Не понимаю.

- Да-да, зубная паста,- криво улыбнулся Тужица.- Когда Ксюта начал говорить о колбасе, у меня даже в мыслях не промелькнуло, что сна может иметь какое-нибудь значение, особенно потому, что рассказывал капрал. Понимаете, он своей шутовской болтовней может святого вывести из себя. Тогда я тоже изрядно понервничал. Поплелся в туалет и подставил голову под кран. Столкнул с полки зубную насту… Поднял ее… И вдруг меня осенила мысль, ассоциация. Оболочка… понимаете, оболочка. Колбаса ведь тоже имеет оболочку. Ее можно наполнить мясом, можно и чем-то другим. Это же прекрасный футляр. Удобный и практичный. Колбасу можно носить в портфеле, показывать ее, не вызывая никаких подозрений.

- Здорово, а вы говорите о случайности,- улыбнулся Лисецкий.- Может быть и ваши действия в камбузе тоже были случайными?

- Нет. Кок - это агент. Он наблюдает, что делается на судне. Готовится к обыску. У него есть компрометирующие материалы, стало быть, он уничтожает их.

- Понятно… Но как вы узнали, что они в плите?

- О, это было совсем просто. Кто станет топить печь в полночь ради того, чтобы закипятить кастрюлю воды? Наивная инсценировка, как и все его деланное спокойствие, и внимательное чтение газеты, когда весь экипаж возбужден происшествием.

- Почему кок не уничтожил материалы раньше? Ведь с момента, когда они сориентировались, что мы напали на их след, прошло не менее двадцати минут. У них было время…

- Да, было…- согласился капитан.- Но такие материалы с легким сердцем не уничтожают. Слишком дорого они стоят. Он до последней минуты надеялся спасти их. Возможно, надеялся, что Гоздек уже не сможет ничего сказать.

* * *

Из порта поступали плохие сообщения. Погоня за беглецами не принесла ожидаемых результатов. Напрасно патрули обшарили каждый закоулок и обыскали все стоящие на рейде у берега суда. Преступники канули, как камень в воду.

Действия в значительной степени усложняло полное отсутствие видимости.

К трем часам утра терпение Тужицы исчерпалось. У него уже не было сомнений, что хорошо начатая операция сорвалась.

Дав задание поручнику Лисецкому руководить дальнейшими поисками, усталый и расстроеный, капитан вернулся в штаб батальона, где в четырех стенах пытался спокойно взвесить обстановку. Дело выглядело глупо, и он не знал, что о нем думать.

Неужели преступники сумели каким-то чудом выбраться из порта до начала операции? Но что тогда случилось с Ксютой? Где же он? Почему не подает никаких признаков жизни?

Собранные о нем сведения, собственно говоря, ничего не выясняли.

В половине первого на набережной Борцов слышали автоматные очереди. Через несколько минут выстрелы раздались на Польской набережной. Надо полагать, стрелял Ксюта. Несколько рабочих дали показания, что видели промелькнувшие во мгле силуэты и слышали окрик «стой».

Единственным человеком, который встречался с капралом, был портовый охранник Телех. Он показал, что между складами, на переходе с набережной Борцов на Польскую набережную, задержал подозрительного типа, переодетого в пограничную форму. Когда он потребовал предъявить документы, толстяк толкнул его и убежал.

- Это был нарушитель границы, переодетый пограничником,- кричал охранник.

Дальше след обрывался, что было очень странным. Способ, каким преступники разделались с опытным, видавшим виды оперативником Гоздеком, подчеркивал, что они были опасными противниками. Они могли заманить Ксюту в ловушку и ликвидировать его…

Тужица нервно потер лоб. Он жалел, что необдуманно поручил капралу такое ответственное дело. Толстяк, безусловно, хитрый, на свой лад рассудительный. Однако не смог он справиться с профессиональными агентами.

Беспокойство капитана росло. Несколько раз он звонил в порт. Новые сообщения не поступали. Никаких следов. Преступники и Ксюта исчезли.

Когда около четырех часов пришел с докладом поручник Лисецкий, застал Тужицу в состоянии депрессии. Он нерешительно остановился у порога.

- Товарищ капитан…

Тужица приподнял опухшие веки.

- Идите вы к дьяволу!

- Не понимаю…

- Идите к черту,- простонал капитан.

Псручник постоял немного и снова нарушил молчание.

- Поймите нас… Мы на самом деле сделали все возможное…

- Получается, что они испарились, что ли?!

Поручник умолк.

- Отвечайте!

- Думаю,- пробормотал офицер,- думаю, что не испарились.

- Это все, о чем вы думаете? - съязвил капитан.

- Полагаю, что они ушли с территории порта.

- И Ксюту прихватили в чемодане! - закричал Тужица.- Где капрал Ксюта? Где он?

Поручник прикусил губу.

- Мы сделали все…

- Ну хорошо,- сказал капитан после некоторого молчания.- Можем поздравить друг друга, поручник, с прекрасно проведенной операцией. Снимите патрулей.

Почти в это же время зазвенел телефон.

Капитан снял трубку. Мгновение он слушал с опущенными веками, вдруг вскочил со стула.

- Что… такое? Кто говорит?… Это вы, Ксюта?

- Да я, товарищ капитан… Докладываю: преступники пойманы по всем правилам.

- Где вы находитесь?

- В Тчеве, товарищ капитан.

- В Тчеве? - с недоверием переспросил Тузшща.

- Так точно.

- Как вы туда, так далеко, забрались?

- Поехал за Штарком, после того как Лепшего закрыл в кормозапарнике в третьем отделении Польской набережной.

Капитан почувствовал, что ему становится дурно.

- Что вы мелете? - вздохнул он.- В каком еще запарнике?

- В кормозапарнике, предназначенном на экспорт, для запаривания кормов свиньям, скоту… Там сидит Лепший…

- Вы сошли с ума.

- Такова была обстановка. Выньте его, пожалуйста, оттуда. Боюсь, ему там чуть-чуть неудобно, еще задохнется… Вы, товарищ капитан, сами понимаете, что запарник - не салон. Штарка я скоро привезу сам. Извините, но от меня убегает поезд.

Тужица минуту стоял в ошеломленном состоянии.

- Да! Это похоже на него, на Ксюту.

Не задумываясь дальше, он помчался в порт. Влетел на Польскую набережную и остановился, как вкопанный. На указанном месте никаких кормозапарников не было. Докеры выгружали ящики с яйцами.

Капитан протер глаза.

- Кормозапарники здесь стояли? - спросил он рабочих, стараясь сохранять спокойствие.

- Да, стояли…- ответил один из докеров.

- А где же они сейчас?

- Погрузили на судно.

- Сколько их было?

- Пятьсот штук.

На лице капитана выступили росинки пота.

- Ничего подозрительного не заметили?

Рабочие поглядели на него с любопытством.

- А что именно мы должны были заметить?

- А где это судно?

- А где оно может быть? В море.

- Давно отчалило?

- С полчаса тому назад,

- Как называется?

- «Енджеюв».

- Сержант, в портовое управление! - крикнул Тужица.- Пусть радируют и немедленно остановят пароход «Енджеюв». Поручник, срочно патрульный катер.

Через полчаса капитан с наручником и двумя пограничниками взбирались с катера ка палубу парохода.

В отвратительном настроении, среди оханий и аханий расстроенного задержкой судна экипажа, поочередно переставляя кормозапарники, отвинчивая и завинчивая крышки, они начали поиски. Тужицу все время одолевали сомнения. Наконец, четыре часа спустя, в четыреста восемьдесят восьмом неплотно закрытом кормозапарнике пограничники нашли полузадохнувшегося преступника. Сразу же после возвращения Тужица немедленно вызвал к себе Ксюту, который уже успел вернуться из Тчева со Штарком.

Капрал остановился возле двери.

- Ближе, Ксюта! - проворчал капитан.

Толстяк сделал шажок вперед.

- Ну, что скажете, капрал? - спросил капитан, не глядя на него.

- То-товарищ ка-капитан, вы расстроены… М-мо-жет бы-быть, побеседуем потом? - прозаикался толстяк.

- Нет. Поговорим сейчас.- Тужица поднялся и, сопя, подошел к испуганному Ксюте.- На кой черт вы так усложнили дело?

- Не понимаю…

- Как тебя угораздило втолкнуть того негодяя в кормозапарник?

- По-потребовали обстоятельства, товарищ капитан…

Затем Ксюта рассказал о своих приключениях. Преследование преступников на тесном, заваленном различными грузами побережье с самого начала напоминало игру в прятки.

Ни призывы остановиться, ни выстрелы не помогли. Преступники, петляя между ящиками, добрались до железнодорожного пути, где стоял состав, пролезли между двумя платформами и исчезли.

Капрал остановился, не зная, что делать дальше. Погоня вслепую не имеет смысла. Что предпринять? Он старался взвесить обстановку, как говорят, с толком и расстановкой. В одном он был уверен: преступники будут стремиться покинуть ловушку, которой без сомнения является узкая полоса набережной Борцов. Направление их побега подсказывало, что они хотят пробраться на Польскую набережную. Оттуда им легко попасть на Роттердамскую набережную, непосредственно соприкасающуюся с городом, и потом попробуй их найти.

Чтобы, однако, пробраться на Польскую набережную, они должны обойти склады или, что для них опаснее, прошмыгнуть по проходу.

Именно здесь их надо подстеречь. Ксюта побежал к складам.

Вскоре он заметил очертания длинного здания, освещенного мерцающими во мгле шарами электрических ламп. Внезапно капрал остановился и замер. На крыше склада виднелись две тени… Этого он не предвидел. Беглецы решили прорваться через крышу.

Ксюта добежал до ясно освещенного прохода между складами, где прогуливался охранник.

- Бейте тревогу! - крикнул запыханный Ксюта.- Преступники проникли на Польскую набережную.

От неожиданности охранник разинул рот.

- Шевелись же, черт побери! Слышишь, что тебе говорю?!

Чувствуя, что пропадают дорогие секунды, он решил бежать дальше.

- Стой! - уцепился охранник.- Проход воспрещен! Покажите пропуск!

- Пошел ты к чертовой матери! - рванулся Ксюта.- С ума сошел! Я выполняю боевое задание.

Однако охранник держал его крепко.

- Откуда я знаю, что вы пограничник? Может быть, вы просто переоделись. Знаем таких. Кричат «лови вора», а сами воруют. Я уже однажды поймал такого типа, переодетого пограничником.

Минуту они пытались одолеть друг друга. Наконец Ксюте удалось оттолкнуть его. Тяжело дыша, он вбежал на набережную и с отчаянием осмотрелся.

Он был уверен, что опоздал. За потерянное на возню с охранником время преступники могли спрыгнуть с крыши и зашиться в темных закоулках. Но что это? У капрала заколотилось сердце. Он заметил их. Присели на корточках на рампе за горой ящиков. Что же случилось? Почему они задержались? Конечно, они оказались в западне. Как раз по путям передвигался железнодорожный состав. Вдоль рампы бежать не могли - им мешали горы ящиков, между которыми лишь петляла узенькая стежка.

С той стороны доносился оживленный шум и лай собаки.

Сейчас уже им не выкрутиться. Ксюта бросился к ним. Вдруг состав дернулся, заскрипели тормоза, и послышалось бряцание металла, вагоны столкнулись и с гулом остановились.

В тот же самый момент преступники рванулись к поезду, взобрались на буфера и спрыгнули с другой стороны. Ксюта выругался и сделал то же самое. В следующее мгновение он уже гнался за беглецами между рядами ящиков и сельскохозяйственными машинами, ожидающими погрузки.

Он снова потребовал, чтобы они остановились, а когда не послушались, выстрелил несколько раз - безуспешно.

Тогда преступники разделились и побежали в разные стороны.

Штарк был умнее. Он петлял вдоль путей, чтобы в любую минуту иметь возможность отступить, использовать поезд. Лепший ринулся в лабиринт сельхозмашин. Думая найти там убежище, просчитался. Кормозапарников было все больше и больше. Они стояли сомкнутыми рядами толстые, пузатые, мрачно мерцая во мгле, как заколдованные фантастические воины. Там настиг его Ксюта.

В ту же секунду поезд дернулся и начал медленно катиться обратно.

Разгоряченный капрал успел заметить, как Штарк вскочил на подножку и прижался к стенке вагона.

«Попробуй тут разобраться, Каролик,- в отчаянии подумал про себя Ксюта.- Прыгнешь за Штарком - удерет Лепший, хотя он уже у тебя в руках. Под честное слово его не оставишь, не стоит даже говорить».

Внезапно его взгляд остановился на кормозапарниках.

- Лезь в кормозапарник! - грозно крикнул капрал оробевшему преступнику.

Лепший задрожал. Он сперва не понял, в чем дело.

- Залезай, иначе просверлю живот! - заревел Ксюта, пырнув его дулом.- Отвинчивай крышку!

Лепший согнулся и, весь дрожа, начал карабкаться в железную бочку. Ксюта захлопнул крышку, завинтил, оставив щелку для воздуха, и бросился догонять движущийся поезд. Еле успел настичь последний вагон… и…

- Допустим, что было так, как ты говоришь,- сказал ошарашенный капитан.- Но что занесло тебя в Тчев? Ведь ты мог остановить поезд в воротах порта…

- Мог, товарищ капитан, но посчитал нецелесообразным.

- Ах, так, посчитал нецелесообразным?! - насмешливо повторил офицер.- А почему, извольте спросить, вы так посчитали?

- Опасался, товарищ капитан, что если подниму тревогу и наделаю шума, то эта бестия, Штарк удерет, спрячется и снова придется его искать и ловить. Подумал, что лучше не выпускать его из рук. Уже за Гдыней он был мой,- не без гордости заявил капрал.

- На кой черт тогда ты доехал с ним до Тчева? Ксюта взглянул на него с недоумением:

- Потому, что поезд нигде ближе не остановился.

- Тогда надо было задержать его.

Капрал покрутил головой.

- Я не мог нарушить инструкцию,- сказал он категорически.

- Что такое? - Тужица поднял на него недоумевающие глаза.

- У меня это записано.- Ксюта полез во внутренний карман мундира, вытащил оттуда замусоленную тетрадку и торжественно начал ее листать. - Вы, товарищ капитан, учили: «Если можешь поймать преступника деликатно, без шума и нарушения нормального движения, сделай именно так, даже и в том случае, когда этот способ для тебя менее удобен».

Капитан вздохнул и подумал, что среди многочисленных дарований Ксюты, его талант выводить из себя начальников - вне всякой конкуренции.

[1] «Черчилль» - так пограничники прозвали дизельный двигатель «ЧА-1».

[2] Да здравствует!

[3] Большое спасибо вам, друзья!

[4] Добрый вечер, дорогой товарищ!

[5] Паспорт? Сейчас.

[6] Пожалуйста.

[7] А где будет таможенный досмотр?

[8] Как жаль.

[9] Что это контрабанда моя?

[10] Это, госпожа, подлость.

[11] Не понимаю.

[12] Вы немец?

[13] Да, я немец.

[14] Буслянка - гнездо аиста (белорус.).

This file was created

with BookDesigner program

bookdesigner@the-ebook.org

12.03.2015