Всегда война Часть 10

Глава 11

Мы с Марией Федоровной тоже вышли, проводить Великого Князя, который наотрез отказался надевать под шинель бронежилет скрытого ношения, мотивируя какой-то очередной благоглупостью. Через несколько минут он в сопровождении своего адъютанта и офицеров-делегатов, что «обыскивали» дворец в поисках кайзера, покинув здание с двумя рослыми келлеровцами, выделенными для его личной охраны, направился к воротам, чтобы проследовать к ожидающим его генералам-заговорщикам и прояснить им ситуацию.

В итоге, убедившись, что они нормально дошли, смешались с толпой пританцовывающих на морозе «представителей элиты» без всяких эксцессов, криков и стрельбы, мы, с Марией Федоровной, вернулись в зал для переговоров.

— Чем мы будем заниматься, пока Николай Николаевич будет усмирять своих солдат? — спокойно и чуть устало проговорила хозяйка дворца, хотя именно сейчас я понял, насколько ей, пожилой женщине все это давалось с трудом. Сильнейшая эмоциональная нагрузка не прошла даром и было видно, что именно сейчас она позволила себе выйти из образа, расслабиться. И я с удивлением увидел, как Мария Федоровна, чуть ли не теряя сознание, оперлась спиной о стену, закрыв глаза. Я спешно подошел к ней, и взяв за руку, осторожно довел до стула, посадил, и придерживая, чтоб она не упала на пол, левой рукой достал с пояса радиостанцию и связался с Артемьевой.

— Белка, нужен медик, Марии Федоровне плохо.

— Я вижу по камере, Странник, уже выслала «дока».

Несколько мгновений и в зал как стометровая волна цунами ворвался генерал Келлер, два его приближенных бойца и наш штатный медик. Вдовствующую императрицу тут же переместили на диван и «док» стал оказывать помощь. Поднеся к ее носу ватку с нашатырным спиртом, чуть ее взбодрил, и пощупав пульс, достал тонометр и привычными движениями расправил манжету и надел ее на руку вдовствующей императрицы. Келлер немного был в шоке, а вот Мария Федоровна, которая уже несколько раз проходила обследование, отнеслась к этому спокойно и с пониманием, не смотря на ее состояние.

Спустя пять минут, приняв несколько таблеток, прописанных «доком», она уже вполне спокойно поднялась и снова присела на стул и только бледность и круги под глазами указывали, что она себя все еще очень плохо чувствует.

— Странник! — вышла на связь Артемьева, которая с командиром группы силовой поддержки контролировала через видеокамеры обстановку вокруг дворца и особенно пути возможного проникновения в здание. И судя по ее крику, происходило что-то очень неприятное.

— На связи, Белка.

— Они перекатили две пушки чуть в сторону и готовятся к стрельбе. Там парк, все вроде прикрыто деревьями, но с того направления окна вашего зала в секторе поражения.

Келер, быстро смекнувший в чем дело, тут же среагировал

— Сергей Иванович, в чем дело?

— Федор Артурович! Быстро Марию Федоровну прямо на стуле выносим из зала! Они сейчас из пушек по зданию долбанут!

Келлер не стал переспрашивать. Мы, два крепких мужчины подхватили стул, на котором сидела вдовствующая императрица и потащили его к выходу из зала. Доктор, прекрасно все понявший бросился вперед и открыл дверь и закричал:

— С дороги!

Мы с ценным грузом подбежали к двери, и первым в нее боком нырнул генерал Келлер, просовывая за собой стул, с восседавшей на нем Марией Федоровной. Где-то за окнами приглушенно хлопнули пушечные выстрелы, за которыми сразу последовали взрывы и здание чуть тряхнуло, но по звуку вроде снаряды попали в деревья. Естественно это нас подстегнуло, но в дверях мы немного замешкались, прикидывая как через дверь пропихнуть стул с вдовствующей императрицей. Через небольшой перерыв, достаточный для перезарядки орудий, раздался новый грохот взрыва, сопровождающийся звоном разбитого стекла и поднявшимися облаками пыли от осыпавшейся штукатурки — российские трехдюймовки начала двадцатого века несущую стену дворца точно пробить не смогут.

На таком расстоянии почти без пристрелки, да через голые ветки деревьев парка, да на холоде, артиллеристы не смогли точно попасть в окна и третий выстрел ушел чуть выше, в стену, зато четвертый они уже вложили весьма четко в проем окна и я, почти выпихнув злосчастный стул за дверь спиной ощутил, как сзади громко хлопнуло, отчего сразу пропал звук, меня кинуло вперед и что-то очень больно куснуло в ногу, выше колена, и тупо ударило в затылок, отчего я упал на пол и показалось что всего на несколько мгновений погас свет.

Когда вроде свет включили, через вату головной боли я слышал какие-то размытые крики, и ощутил, что лежу на полу, а рядом со мной на коленях стоит «док» и, разрезав тактическими ножницами штанину, что-то делает с моей ногой. С трудом сфокусировав зрение, я, чуть повернув голову, увидел пробегающих мимо келлеровцев и стоящих вокруг меня четырех штурмовиков-новороссов, взявших в своеобразную «коробочку» пространство, где доктор оказывал мне помощь.

Наложив повязку, подняли на ноги и два бойца, закинув мои руки себе на плечи и подхватив меня за пояс, быстро потащили подальше от этого места в комнату Артемьевой, для лучшей защиты и оказания более качественной медицинской помощи.

Опять мелькание коридоров, крики команд, пробегающие бойцы. Где-то на далеко слышались взрывы, грохот пушек и деловитое стрекотанье станковых пулеметов и утробное тявканье двух крупнокалиберных «Утесов», что Артемьева разместила как раз на такой случай на верхних этажах дворца.

Когда меня занесли в комнату, там уже в кресле сидела бледная и испуганная Мария Федоровна, а наша Снежная Королева, ориентируясь по камерам, энергично дирижировала по радиостанции нашими огневыми точками. Но как только меня затащили, Катя замерла, изменилась в лице и чуть ли не заскрежетала зубами. По ее лицу было понятно, что кое-кого в ближайшее время ожидают огромные и однозначно летальные неприятности. В этих вопросах Артемьева всегда была непримиримой максималисткой и никогда не забывала о мести.

Она подскочила навстречу и дождавшись, когда меня положат на диван и доктор продолжит заниматься своим делом, в первую очередь сделав укол, с тревогой в голосе спросила:

— Командир ты как?

— Терпимо, Катя. Что там на улице? Ник-Ник хоть жив?

Она согласно кивнула.

— Хоть как-то сможет контролировать ситуацию? Что там у него вообще?

— Его попытались пристрелить прямо на улице, почти сразу как он вернулся и начал раздавать команды по отводу войск, но один из людей Келлера успел закрыть его своим телом и, получив четыре пули в броник, уже на автомате высадил весь магазин из ППСа и по стрелку, ну и за компанию по толпе этих идиотов. Его напарник его поддержал, в итоге Ник-Ника они то оттащили к воротам, но там началась перестрелка и практически все великосветские заговорщики, что приперлись к дворцу «задвухсотились». Солдатики из оцепления не разобрались или их кто надоумил, начали лупить по дворцу. Но когда поверх голов долбанули из пулеметов и, особенно «крупняками», разбежались и попрятались, кто где. В общем сейчас идет вялая перестрелка.

— А эти, козлы, артиллеристы?

— Успели выпустили всего пять снарядов на орудие, потом мы по пушкам и расчетам прошлись «крупняком». Железо в хлам, кто убежал, тот убежал. Тех, кто первый открыл стрельбу всех положили. Запись есть, особенно кто вообще первый открыл огонь, и кто стоял на наводке. Кстати на прицеле там стояли только офицеры и возле них крутился заместитель военного атташе Англии.

— Англосакса положили?

— В первую очередь.

— Главное, чтоб было тело на опознание.

— Его специально снайпер в грудь бил, так что опознается легко.

— Что солдаты?

— Да тоже постреливают, но так, для проформы. Мы пару раз по огонькам особо резвых дали из «Утеса», поубавили пыл. Тем более на морозе, мы через «тепляки» всех как на ладони видим. Ну и пару раз по головам прошлись вертушки, и из пушек раздолбали несколько пулеметных расчетов, которые особо не хотели понимать намеки.

Я, чувствуя, как действует обезболивающее, и голова потихоньку проясняется, уже смог боле подробно проанализировать обстановку.

Посмотрев на вдовствующую императрицу, которая полулежала на диване с закрытыми глазами.

— Что с Марией Федоровной?

— Перенервничала. Там до инсульта один шаг был, поэтому «док» вкатал ей успокоительного, чтоб хоть как-то стабилизировать положение. Вот и задремала.

— Прогноз?

— Нормально. Проснется с головной болью, но относительно здоровая.

Я вздохнул и выдал свой вердикт.

— Короче, Катя, мы обгадились.

Она усмехнулась, села рядышком на стул и спокойно заговорила.

— Ну в рамках плана, Командир. Ник-Ник жив и взбешён, и готов сам вешать и стрелять заговорщиков. Генералов, политиков и остальную шушеру, кто хотел открыто высказать свое «Фи» русскому императору, тупо положили в перестрелке. Все это задокументировано, особенно то, что они первые начали. Да, основные кукловоды далеко, но и их доверенных лиц мы выявили и тихо отстреливаем. Солдатиков, к сожалению, положили, но мало, в основном идиотов, кто сам под пули лез, либо особо ретивых, кто пытался чуть ли не на штурм идти, но это как правило самые заинтересованные и заводилы низшего звена. Поэтому, думаю, сейчас, на фоне обнародования манифеста о перемирии с Германией и при соответствующем освещении нынешних событий ситуацию можно отмотать обратно и выйти в хороший плюс.

— Думаешь натравить Ник-Ника?

— Он и сам горит желанием, потому что прекрасно видел кто в него стрелял. Тем более тут на уровне Петрограда, где он долго рулил гвардией, он как раз лучше всего сработает. Поэтому только у него сейчас хватит авторитета чтоб все погасить без большой крови. Зато теперь он на нашей стороне полностью. Чуть позже до него дойдет, что этот шаг ему никто не простит и единственный шанс выжить это работать в команде Марии Федоровны.

— Я тоже так думаю. Вы ж уличные динамики расставили?

— Конечно, давно уже. Лупит на несколько кварталов.

— Вот пусть Ник-Ник выступит, успокоит, а потом, кто не спрятался, того орлы генерала Келлера грохнут, кстати, где он сам? Не пострадал?

— Да нет. Так, щепкой щеку оцарапало, и все. Вынес на руках Марию Федоровну, оттащил тебя подальше от зала, где начался пожар, и когда «док» сказал, что у тебя ничего серьезного, взбесился и с взводом своих отморозков и с Ник-Ником на КПП готовит план блицкрига.

— Понятно. Давай зови суда обоих, пусть сначала обратятся к войскам гарнизона, перехватывают управление, а уж потом устраивают ночь длинных ножей.

К тому моменту, когда Великий Князь Николай Николаевич и генерал Келлер, миновав многочисленные усиленные посты по ходу движения, зашли в апартаменты Артемьевой, откуда она управляла всеми системами безопасности дворцового комплекса, Мария Федоровна уже пришла в себя и вполне адекватно выслушав доклад, подтвердила наш план. Я, как герой дешевого боевика сидел с обмотанной бинтом головой. Пока я был почти в отключке, «док» сумел вытащить осколок прямо на месте и обработать рану, вычистив от посторонних предметов, но шить конечно не стал, только наложил повязку. Но все равно в нынешней ситуации я оставался, так сказать, относительно ходячим, а учитывая некоторую потерю крови, мне оставалось только сидеть на диванчике и раздавать команды. Да и в голове после знатного «прилета» гудело так, что хотелось выть, и это на фоне нескольких контузий, которые я получил за все время моих военных приключений. По большому счету уже давно надо было на некоторое время прекратить скакать по разным мирам, взять отпуск и немного просто отсидеться без экстрима на одной из наших баз в теплых странах. В тех же наших постоянных базах в Аргентине или в Парагвае, но всегда что-то происходит, всегда что-то отвлекает и требует немедленного, экстренного вмешательства…

— Вы думаете, Сергей Иванович, у Николая Николаевича получится обуздать войска? — с легким надломом в голосе спросила хозяйка дворца, но, учитывая мое состояние, за меня ответила Артемьева.

— Мария Федоровна, я не вижу в этом трудностей. У Великого Князя огромный авторитет в армии, который пока еще не растерян поражениями 1915-го года, поэтому, учитывая гибель местного пробританского генералитета, думаю, Николай Николаевич, сможет своей властью подчинить себе все части столичного гарнизона без особых усилий — он легитимный Верховный Главнокомандующий, а народ пока еще не отравлен антиправительственной агитацией. А тут еще и манифест утром будет опубликован, и мы смело сможем пустить слухи, что была реальная попытка «Партии войны», захватить власть и заставить Россию класть своих солдат за интересы западных банкиров, что будет полностью соответствовать тем целям, что утром озвучит русский император Николай II. Выгнать врага за границы империи, заключить перемирие — кто бы ничего не говорил, но это победа. И Николай Николаевич почти на ходу заскакивает на подножку «Поезда победы». А если вы ему еще намекнете, что если он быстро подчистит все последствия мятежа, то про его участие никто вспоминать не будет.

Мария Федоровна через силу усмехнулась.

— Хорошо придумано.

И сделав паузу, осторожно спросила.

— Вот только, как быть с тем вопросом, что вы мне задавали?

Это она про Александру Федоровну. Я скривился от боли, но ответил.

— Думаю, Мария Федоровна, все решится…

— Посмотрим… — неопределенно проговорила она, повернув голову на звук открывающейся двери и наблюдая с вымученной улыбкой как в комнату зашли два высоких худощавых генерала, чем-то своей худобой и седыми пышными усами похожих друг на друга как братья близнецы, хотя это может и субъективное мнение, полученное на фоне мощной дозы болеутоляющих.

Ну Келлер то про меня и мое ранение все знал, а вот Великий Князь, кстати выглядевший весьма потрепанным, с огромным интересом и пониманием осмотрел меня, поджал губы и несколько раз кивнул головой, как будто сам с собой о чем-то соглашается. Но как истинный русский офицер ну и конечно член правящей династии, он в первую очередь подошел к Марии Федоровне. Хотя, насколько я понял, Келлер его должен был просветить относительно обстоятельств обстрела переговорной комнаты и то как мы оттуда эвакуировали вдовствующую императрицу. В общем, антураж для вербовки нового члена нашей организации в этом мире был создан весьма впечатляющий, и что самое главное — действенный. Но Великий Князь тоже был не мальчик — старый и матерый царедворец, поэтому тут главное было — не переиграть.

— Маша, как ты? Тебя не ранило?

Она чуть-чуть скривилась, по-женски давая понять, что все очень плохо.

— Все хорошо, Коля. Меня успели вынести и оказали помощь, хотя, как видишь, Сергей Иванович пострадал, спасая меня. Надеюсь, ты не думаешь, что это спектакль?

— Нисколько Маша. Когда в тебя стреляет в упор целый полковник, которого знаешь не один десяток лет, на жизнь начинаешь смотреть немного по-другому. Да и то, что вы мне недавно дали почитать, начинает раскрашиваться новыми красками… черными и красными.

— Хорошо, Коля, что ты с нами. Впереди много работы и династия должна быть крепка и едина, а кто будет думать иначе…

Она не договорила, но вот последний намек, на то что она лично не собирается церемониться с теми родственничками, кто пойдет против ее сына-императора, поняли все. Сюда как раз и укладывались недавние смерти самых активных Романовых, активно интригующих за смену правящей ветви семьи.

Великий Князь невесело усмехнулся, поняв прозрачный и весьма жесткий намек, но него просто не было выхода. Уже повернувшись ко мне, он заговорил.

— Сергей Иванович. Спасибо. Федора Артуровича и его солдат я уже поблагодарил за спасение моей жизни, а вот лично вас за вашу предусмотрительность хочу поблагодарить отдельно. Вы ведь открытым текстом напомнили мне про судьбу генерала Милорадовича и про выстрел Каховского. Может быть если б не было того выстрела, не было бы и бойни на Сенатской площади. А сейчас может быть вы своей выдержкой и предусмотрительностью удержали страну от очередной Смуты.

— Пока не удержал, только отсрочил. Но я все равно рад, что смог хоть как-то и вам помочь. Теперь, надеюсь, вы осознаете, выполнение какой задачи мы возложили себе на плечи? А теперь и вам придется участвовать в этой бойне за будущее России, как бы это высокопарно не звучало.

— Да. Тут не поспоришь. Цель достойная. Скажите, что мне теперь делать?

Я повернулся к Артемьевой.

— Катя, дай Николаю Николаевичу доступ к системе голосового оповещения и обсудите то что он будет говорить солдатам и офицерам. Я бы поучаствовал, но кажется в ближайшее время моя работоспособность будет весьма ограничена.

Артемьева кивнула в знак согласия.

Ну а потом я, удобно утроившись на дорогом диване, фигурально немного отошел в сторону, чтобы не мешать: все и так было обговорено. Да и как-то после нового ранения, опять начались головные боли и хотелось просто немного полежать, но и уходить в нирвану нельзя было — слишком уж серьезные события происходили и оставлять все на самотек как-то не хотелось. Еще надо было завтра перед местными журналистами в бинтах покрасоваться, показывая какие подлые заговорщики: «Новороссы воюют, спасают, а им тут всякие англофилы в спину стреляют». В общем маховик информационной войны раскручивался и раскручивался и завтра будет нанесен мощнейший комбинированный удар по противнику и на подходе был еще один шаг, который требовался чтобы весь этот проект имел какое-то будущее.

Артемьева несколько минут спокойно и почти без эмоциональных всплесков обсуждала с Великим Князем текст его речи, которую он сейчас должен произнести перед солдатами и офицерами гарнизона, и если прокатит, то было бы неплохо практику такого вот оповещения запустить хотя-бы по Петрограду и Москве, но для этого придется потрудиться, организуя по городам систему звукового оповещения, по аналогу с тем, что на момент начала Великой Отечественной войны существовала в СССР. И это будет намного круче и опаснее для наших оппонентов, которые постарались заранее взять под контроль все основные средства массовой информации, то есть газеты, в этом времени ничего другого нет. А тут такой вот рычаг влияния на народ, причем все это минуя многочисленные фильтры, которые как правило, искажают информацию в нужную для владельцев СМИ сторону.

Но пока у нас была стандартная система звукового оповещения из уличных громкоговорителей, раскиданных по периметру парковой зоны вокруг Аничкого дворца, ну и для приличия несколько внутренних динамиков расставили по самому дворцу, чтоб можно было оповещать и информировать персонал и охрану внутри здания.

Ну и наконец-то, подав питание на усилитель, Артемьева включила все звуковые каналы, и подвинув активный микрофон на подставке Великому Князю, нажала кнопку, на корпусе загорелся красный светодиод, и она ему кивнула головой: «Начинайте».

Николай Николаевич, Верховный Главнокомандующий, чуть бледный, после всего произошедшего, рывком подвинул себе микрофон и заговорил, твердо, жестко и спокойно, что было немаловажно.Истерику, страх, слабость такая аудитория почувствовала бы сразу и на обязательном понимании этого Катя, во время инструктирования Великого Князя, делала основной упор.

— Офицеры и солдаты Русской Императорской Армии. Матросы и офицеры Русского Императорского Флота. Гвардия! К вам обращаюсь я, Верховный Главнокомандующий Великий Князь Николай Николаевич Романов. Данным мне правом хочу известить вас, что час назад в Царстве Польском, под городом Плоцк Государем Императором Всероссийским Николаем II и Кайзером Германии Вильгельмом II было подписано перемирие…

Если сначала он как-то был зажатый, то тут, видимо, не смотря на его преклонный возраст, сумел словить кураж и начал уже с вложением эмоций вещать про отвод германских войск с территории Российской Империи, про удары по османской Империи и уничтожению главных сил Турецкого флота, про то что русская армия дала достойный отпор тевтонам, и в этом сильно помогли новые могущественные союзники — новороссы, которые только помогали и не сделали ничего худого. Государь Император решил сохранить христианские души и, заключив перемирие, заставил германцев уйти с русской земли под страхом полного уничтожения.

Естественно это не понравилось тем, кто хотел бы, чтоб русские солдаты умирали за интересы англичан и французов и попытался натравить части Петроградского гарнизона и флотского экипажа на новороссов, тем самым вбив кровавый клин между нами и нашими, фактически единственными настоящими и верными, и, главное, могущественными союзниками.

Он сам, Великий Князь дома Романовых, Верховный Главнокомандующий поддался на уговоры изменников и привел войска к дворцу, где находится вдовствующая императрица, мать нашего императора…

В общем, как только пришла информация подтверждающая, что перемирие подписано, Николай Николаевич быстро смекнул, что после всего происшедшего, чтоб его не сделали крайним, надо срочно подняться, так сказать над ситуацией и быстренько все брать под свой контроль, во всяком случае на сколько ему позволят. Да и сам факт попытки его ликвидации, здорово взбодрил Великого Князя в нужную для нас сторону, и он начал работать с энтузиазмом и с энергией.

В итоге, он через громкоговорители дал команду немедленно арестовывать любого, кто будет требовать открыть огонь по защитникам Аничкого дворца, героям войны, солдатам знаменитой дивизии генерала Келлера и по верным союзникам России — новороссам. Всем подразделениям, учитывая мороз, срочно организоваться, заняться оказанием помощи раненным, тяжелых нести срочно во дворец, где им будет оказана помощь. Господам офицерам срочно выбрать делегатов, которым необходимо незамедлительно прибыть к главным воротам для получения текста Манифеста Государя Императора, и зачитать его личному составу, после чего, доложиться о готовности и следовать в места постоянной дислокации и ждать дальнейших распоряжений. Ну и под конец от себя добавил:

— Солдаты и офицеры. В нынешнем мире началась одна из самых кровопролитных войн в истории человечества. Сейчас, именно в эти минуты решается, останется Россия как сильное многовековое государство, или обескровленная войной, скатится в голод, холод и, что страшнее всего, в новую братоубийственную Смуту, к которой нас настоятельно подталкивают различного рода друзья и советчики, которые веками нас грабили и где за копейки скупали наши богатства, а где просто отбирали. Подумайте. Сейчас, здесь решается судьба России!

После того как он закончил и Катя отключила микрофон, в комнате повисла напряженная тишина. Все прекрасно осознавали, что сейчас произошло. Я переглянулся с Марией Федоровной, которая последние полчаса уже просто изображала больную, а сама четко контролировала все происходящее, поэтому, после того как я ей согласно кивнул, она сразу решила взять ситуацию под контроль.

— Коля, ты молодец. Умница. Хотя и наговорил много лишнего, но это твое обращение, поверь мне, будет достойно оценено и современниками, и потомками.

Таким образом, она чуть ли не открытым текстом ему сказала, что прогиб засчитан, что он теперь в нашей команде, и то, что он стоял во главе пришедших войск, ему никто вспоминать не будет. Ник-Ник это услышал, понял, и тут же закрепил договоренность с Марией Федоровной.

— Да, если честно, Маша, после всего того что я прочитал, дороги обратной нет. Теперь и тебя я полностью понимаю, и одобряю. Как вдовствующая императрица, ты пытаешься сохранить державу, как женщина, сохранить жизни детям и внукам.

Она чуть кивнула головой, давай понять, что тоже услышала и оценила.

— Но почему вы раньше меня не поставили в известность? — не удержался от наезда Великий Князь и тут же замер, увидев, как изменилось лицо Марии Федоровны. Она за несколько мгновений из добродушной, маленькой, слабой пожилой женщины преобразовалась в хищницу.

— Коля, а давай попросим Сергей Ивановича поднять архивы в его мире, и точно сказать, сколько в твоем окружении агентов наших союзничков, да и простых англофилов и франкофилов с золотыми погонами и аксельбантами хватает. Или тебе недостаточно, что тебя хотел застрелить полковник из твоей свиты? Только предусмотрительность и наших союзников, и Федора Артуровича, люди которого тебя закрыли своими телами, сохранила тебе жизнь. И по всему остальному — до нынешнего момента работали специалисты, как в мире будущего говорится, по секретным операциям, а сейчас настало время военных и политиков. Поэтому, Коля, давай оставим все претензии и будем заниматься тем, чем должны заниматься настоящие русские дворяне — защищать Родину.

Николай Николаевич ясно понял, что ему сказали, и особенно то, что НЕ сказали, поэтому не смотря на свой характер, смолчал и через несколько мгновений ответил.

— Конечно, Маша, ты права…

Но Мария Федоровна решила и тут оставить последнее слово за собой.

— Коля, наведи порядок в Петрограде и езжай к Николаю и помоги ему додавить Кайзера Вильгельма и его генералов.

И вот тут весьма и весьма честолюбивого генерала проняло от открывающихся перспектив. Ник-Ник был авторитетом и для Николая, и войдя в переговорную группу, он сможет проявить себя еще больше. Ну и по неким намекам новороссов он понимал, что англичанам и французам столетия переворотов, политических убийств и фактически открытого террора против высшей знати империи, никто забывать не собирается, а это значит новая война, но совершенно на другом уровне, другими силами и средствами. И именно германцам тут отводится роль пушечного мяса, а вот сливки как раз будут снимать русские. Перспективы колоссальные и Мария Федоровна только что намекнула, что и его допустят к этому пирогу, если будет хорошим мальчиком. И она продолжила, чтобы у Великого Князя не было других толкований.

— А то, как мне тут сообщили, Вилли вовсю пытается отодвинуть Никки и лично, без нас, начать общаться с Сергеем Ивановичем. У него теперь идефикс уговорить Новоросский Корпус помочь ему совладать с островитянами и лягушатниками. После того как на Черном море демонстративно уничтожили германский линкор «Геббен», Вилли не спит, и видит, как новоросские аэропланы перетопят британские дредноуты и германский флот открытого моря сможет нанести визит вежливости в Скапа-Флоу.

Ник-Ник с интересом выслушал и повернулся ко мне.

— А вы что думаете, Сергей Иванович?

Я не усмехался и вполне спокойно и выдержанно ответил.

— Помогать мы будем, конечно, но так без энтузиазма. Пусть воюют три-пять лет, избивают друг друга. Пусть Североамериканские штаты влезут в эту мясорубку. Если надо будет, точнее, когда надо будет, мы быстро прекратим все их судоходство по Атлантическому океану.

— И зачем это все? — он задал именно тот вопрос, который его волновал больше всего, да, и судя по глазам Марии Федоровны, ее тоже интересовал мой ответ, хотя мы на эти темы не раз говорили.

— Пусть истощат друг друга, набьют морды, потеряют кучу народа, как Россия в нашей истории. Ну а потом… Думаю, к тому моменту Россия уже будет другой, с мощной современной мобильной армией, которой не будет равных на всей планете. Поэтому, думаю, присоединение к Российской Империи Великого Царства Германского с его мощной промышленной базой будет весьма и весьма полезным для России.

В комнате опять повисла тишина, а я решил немного подлить масла в огонь.

— Ведь, как показывает многовековая история, только немцы могут нормально жить и полностью ассимилироваться с местным русским населением, при этом сохраняя все свои положительные черты. Те же французы и англичане, смотрят на нас как на дикарей и как на источник дешевого обогащения. Вон посмотрите, многие коммерсанты, живя и зарабатывая в России годами, даже русский язык не сподобились выучить.

— Да уж, — в сердцах выдал Великий Князь, откинувшись на спинку стула, — вы Сергей Иванович, еще тот авантюрист.

— Мои авантюры работают. Топят вражеские корабли, уничтожают вражеские армии…

Я, через головную боль тоже чуть усмехнулся. Желания спорить и устраивать какую-либо полемику у меня не было, но Ник-Ник проникся моими планами и еще больше, так сказать, стал желать, остаться на стороне победителей и соответственно, позже, получить благодарности, славу, богатство.

Но надо было действовать дальше согласно плана, и я обратился к вдовствующей императрице.

— Мария Федоровна.

— Да Сергей Иванович.

— Мы своими силами можем конечно вмешаться, но тут лучше задействовать Николая Николаевича и, верных ему гвардейцев и конечно людей генерала Келлера.

Она сделал вид, что не совсем поняла, но я пояснил.

— Александра Федоровна с детьми находиться в Зимнем дворце фактически под домашним арестом, и чем быстрее, минимум, поменяем охрану, а еще лучше пока все не успокоится, а максимум, перевезем сюда, будет лучше. Николай Александрович по закрытому каналу уже несколько раз интересовался этим вопросом.

Мария Федоровна тоже отреагировала.

— Мне он тоже напоминал.

И повернув голову к Ник-Нику она проговорила.

— Коля, вывези императрицу сюда. Что-то у меня нехорошие предчувствия. То, что мы здесь не перебили друг друга, англичане не оставят без ответа.

Великий Князь Николай Николаевич рывком поднялся и кивнул головой, как отдал честь.

— Конечно Маша, сделаю все что смогу…

На часах было четыре часа утра, когда все камеры системы видеонаблюдения четко демонстрировали, как под руководством Великого Князя все подразделения войск, собранных вокруг Аничкого дворца, выстраиваются в походные колоны и спешно уходят в сторону своих пунктов постоянной дислокации.

Квадрокоптеры, которые все это время, постоянно сменяясь на зарядку аккумуляторов, кружили в небе транслировали картинку, как спешно разбираются баррикады на дорогах, освобождая проезд.

И уже в районе пяти часов сформировав автогруппу, Николай Николаевич в сопровождении десятка гвардейцев и двух десятков келлеровцев направился в сторону Зимнего дворца менять охрану российской императрицы Александры Федоровны. Ну и мы, новороссы, для усиления отправили наш БТР-80 с пятеркой штурмовиков для качественного усиления всей операции.

Чтоб не нервировать жителей Петрограда и не привлекать лишнее внимание, как только ситуация была взята под контроль вся боевая авиация Новоросского Корпуса, поднятая в воздух, была возвращена на аэродром. А для авиационного прикрытия были подняты два «Орлана» в боевом оснащении и над Аничковым дворцом подняли в воздух на высоту ста метров «квадрокоптер-табуретку», который управлялся и питался по кабелю и с подвешенным к нему ретранслятором мог висеть неограниченно долго, насколько это позволяла оперативная обстановка, погодные условия ну и состояние двигателей самого летательного аппарата.

Все было подготовлено для следующего этапа, важного, жесткого, но очень необходимого. Теперь мы все, находящиеся в этой комнате, были только зрителями.

Что бы потом не было всякого рода толкований, у части бойцов генерала Келлера и у всех наших штурмовиков были нагрудные видеорегистраторы, которые по радиоканалу, через несколько ретрансляторов отправляли видеопоток на центральный видеосервер в Аничковом дворце. Так же группу эвакуации сопровождали не только два «Орлана» в ударном варианте, но и несколько квадрокоптеров, которые запускали наши группы, которые еще со вчерашнего дня облюбовали крыши самых высоких домов Петрограда и как наблюдатели, а в случае необходимости могли быстро переквалифицироваться в разведывательно-диверсионные либо в штурмовые подразделения в зависимости от поставленной задачи. Просто если местные думают, что они хорошо знают, как захватывать власть, по принципу вокзал, телеграф, банк, то это они не сталкивались с наработками из будущего. Всевозможные планы «Тень», «Туман», «Зомби», которые прорабатывались на случаи либо захвата территории противником, потери управления, предполагали планирование и создание серьезной разветвленной системы законсервированных точек комплектования, материально-технического обеспечения, связи, пунктов медицинского обслуживания, спящих агентов, боевиков, технического персонала. Все последние месяцы мы этим интенсивно занимались: скупали дома, квартиры, мансарды, гаражи, цокольные помещения, легендировали своих людей, размещая их в ключевых точках столицы Российской Империи, покупали автотранспорт и подготавливали различного рода фиктивные документы на различные случаи жизни. И на данный момент, учитывая превосходство нашего оружия, особенно средств усиления типа гранатометов, ПТУРов, системы связи, выведенные в город группы могли в течении нескольких часов в городе либо устроить полный коллапс и паралич власти, либо нанести любому захватчику, либо заговорщику непоправимый ущерб. Что тут скажешь — все эти мероприятия разрабатывали лучшие специалисты ГРУ МО РФ и ФСБ из будущего в плотном контакте с коллегами из НКВД СССР.

Еще вчера, как только была получена информация о начале выдвижения войск к Аничковому дворцу все скрытые в Петрограде силы были выведены на исходные позиции в ожидании команды, но пока только занимались наблюдением, ну за исключением нескольких особых подразделений, которые работали по своему плану.

Пока войсковая колонна, в голову которой выдвинулся наш БТР, неторопливо, по меркам будущего, двигалась к Зимнему дворцу по пустынным улицам Петрограда 1914-го года, мы за всем этим, как в кинотеатре наблюдали с камер «орланов», да и тому как раз пошла картинка с двух «птичек», запущенных особой группой, которые облетали конечную точку маршрута, через обычные камеры и конечно через тепловизоры выискивая скрытые огневые точки и всякого рода неприятные сюрпризы.

Напряжение последних часов немного отступило, и чтоб не раздражать усталые глаза, Катя подрегулировала освещение и в комнате управления атмосфера, чем-то напоминающая кинотеатр с его затемнением и большим экраном. Только сейчас мы смотрели не фильм, а прямую трансляцию реально происходящих событий, причем вольготно расположившись в мягких креслах.

— Сергей Иванович, — нарушила получасовое молчание хозяйка дворца.

— Слушаю вас, Мария Федоровна.

Она повернула голову и кивнув на мою забинтованную голову, спросила.

— Скажите, обязательно было доводить до такой ситуации, когда мы все рисковали своими жизнями. Да, вы офицер, и, насколько я знаю, не раз рисковали своей жизнью, но все же, обязательно было проливать столько крови? И все как-то не очень хорошо получилось, все эти взрывы, стрельба, крики…

Как я понял, мне сейчас выкатили претензию в непрофессионализме, так сказать высочайшее недовольство.

Катя, которая все видела и слышала, слишком уж резко повернулась и чуть хмыкнула, что выражало крайнюю степень раздражения. По ней было понятно, что Мария Федоровна в ее глазах сразу потеряла несколько баллов, и это не укрылось от внимательного взгляда вдовствующей императрицы, которая, как я понял, очень уважала и даже немного побаивалась Артемьеву. Я, если честно, то немного залюбовался этим женским невербальным диалогом, в котором две сильные женщины быстро и четко обменялись мнением об одном очень важном вопросе.

Вечно сдержанная Катя несколькими жестами четко показала, что Командира третировать не стоит, а кто это будет делать, лучше сначала подумать о последствиях. Такая преданность в лице опасной и непредсказуемой Артемьевой произвела впечатление на Марию Федоровну, что заставило ее на несколько мгновений просто замереть, в удивлении подняв брови. Чуть слышно хмыкнув, она поменяла позу, и с некоторой смешинкой во взгляде, решила не усугублять ситуацию и мягким голосом уточнила, понижая градус.

— Неужели нельзя было избежать крови?

— Нет, Мария Федоровна. То, что эти идиоты начали из пушек прямо через деревья парка прицельно бить по окнам, стало и для нас сюрпризом. Хотя они сами устроили то, что мы собирались. У нас было несколько групп стрелков, которые должны были открыть неприцельную стрельбу, чтобы спровоцировать перестрелку, а про то, что заговорщики выбрали Великого Князя в качестве сакральной жертвы мы с вами и так знали, по тому перехваченному разговору.

— Вам нужен был повод, чтобы открыто начать отстреливать заговорщиков? Ведь так?

— А вы против?

Она не ответила и чуть прищурила глаза, изображая внутренние терзания, хотя ее ответ и так был очевиден. Но я не стал давить на нее и продолжил.

— Теперь всякого рода идиоты трижды подумают прежде чем строить какие-либо планы по силовому устранению вас, Мария Федоровна и тех людей, кто находится под вашим покровительством. И тут неважно кто будет осуществлять наказание — головорезы Келлера, новороссы или какие-либо секретные подразделения службы имперской безопасности, которую вы, с нашей помощью, собирались организовывать в ближайшее время. Важен сам факт — вдова великого русского императора Александра III настоящая хранительница государства российского.

Она усмехнулась.

— Ох, Сергей Иванович, вот от кого-кого, а от вас такой открытой и примитивной лести не ожидала.

— Это не лесть. Это неформальный титул, который в ближайшее время будет закреплен за вами средствами массовой информации, и чтобы перемирие и последующий союз России и Германии был по настоящему крепким, Вильгельму придется приехать в Петроград и лично с вами обговорить и уладить все последние недоразумения между двумя крупнейшими политическими игроками Старого Света.

— Вы так ставите вопрос, и меня, пожилую хрупкую женщину подставляете под удар? Вам не стыдно?

— Нет, не стыдно. Вы, фактически создали новый центр военно-политической силы в Империи, и теперь, прежде чем давить на императора, надо будет договариваться с вами, а тут за вашей спиной мощнейший информационно-аналитический аппарат, опирающийся и на имеющуюся разведывательную информацию и, что немаловажно, на данные из будущего, позволяющие практически полностью знать всю подноготную всех современных мировых политических игроков. Информация о том, что мы не пришельцы из другого мира, а настоящие потомки, которые пришли помогать и выбрали самого достойного и адекватного члена правящей династии, тоже будет в ближайшее время обнародована на уровне слухов, которые будут подтверждены на различных уровнях. И это даст вам еще огромнейшее преимущество — все секты, различного вида масоны, всякие вольные каменщики и остальные носители «тайных знаний» будут просто унижены такой вот постановкой вопроса. Да, тайные знания о будущем, и, что немаловажно, о прошлом есть, их много. Вон их носители ходят в камуфлированной форме. Хотите что-то узнать, приобщиться, добро пожаловать ко двору Вдовствующей Императрицы Марии Федоровны, только так.

Мы с ней это и так обсуждали, но, больше, скользь, полунамеками, поэтому вот так вот, откровенно и цинично все скомпилировать я смог только сейчас, сидя в защищенной комнате, перед кучей экранов, в Аничковом дворце в Петрограде 1914-го года. После того что произошло за последнее время, история однозначно пошла по другому пути и соответственно приходилось искать новые решения и комбинации, что-то не упустить инициативу, иначе рано или поздно появятся «помощники» и «соратники», которые ловко и профессионально отодвинут, занимая все ключевые посты.

Марии Федоровне мои выкладки, в принципе, было по душе, тем более я достоверно знал, что она как-то попросила передать Артемьевой ей фотографии британской королевы Елизаветы II, на которой красовалась тиара русской императрицы, что подтверждало наши рассказы о том, что британская королевская династия открыто и подло обворовала Романовых во время Революции и гражданской войны. Для подтверждения, наши ай-тишники где-то в архивах откопали фотографию Елизаветы, где на каком-то торжественном выходе, ней была брошь с огромным овальным сапфиром с бриллиантовой застежкой и подвеской из каплевидной жемчужины, которую Марии Федоровне подарил еще ее свекор Александр II. А любая женщина ой как не любит, когда ее золотые игрушки воруют, а царственные особы такое точно не простят. И таких фотографий из нашего времени было множество, оказалось достаточно было подать соответствующий запрос. Весь выводок британской знати просто демонстративно обожал красоваться в украденных у Романовых драгоценностях.

— Хорошо, Сергей Иванович. А если бы они не начали бы стрелять из пушек, то ваших стрелков могли по поймать…

— Нет, Мария Федоровна. Вокруг дворца уже несколько недель назад выкуплено или арендовано несколько квартир где находятся наши люди, контролирующие подходы, и выявляющие всякого рода нежелательных наблюдателей. Несколько дней назад были изъяты четверо британцев, двое из которых кадровые разведчики. Сейчас они спят под, получив инъекции снотворного. И когда штурмовые группы стали бы искать «неизвестных» стрелков, они нашли бы переодетых в офицерскую русскую военную форму британцев.

— Хитро у вас все задумано. Подло конечно…

— У британцев, да у всяких европейских религиозных орденов учились. С волками жить, по волчьи выть, Мария Федоровна. Ни вас, ни ваших детей они не пощадили, и нагло обокрали мертвых родственников.

Она отвернулась, и я на мгновение увидел, как у нее в уголках глаз появились слезы. Все-таки разница нашего менталитета была очень сильна, и своим подходом, и методами, в этом мире, мы были больше похожи на тех же британцев.

Она перенервничала и порывисто поднявшись, извинилась и покинула комнату. Когда она выходила, я, не смотря на рану, попытался подняться, но она кивнула рукой и вышла.

— Ну что, Катя, как думаешь?

— Нормально все, Командир. Мария Федоровна сильная женщина. Эмоциональная — да, но тут это нормальное явления. Тем более она ждет в ближайшее время главный неприятный сюрприз, на который сама дала отмашку, вот это ее буквально выжигает, и вот что делать дальше, я не знаю. Тут нужно будет профессиональных психологов или даже психиатров привлекать.

— Посмотрим. Ждем. Сейчас она успокоится и вернется, тем более автогруппа уже подъезжает к Зимнему. Посмотрим, как там все сложится. Вроде все подготовительные работы выполнены в полном объеме.

Мария Федоровна вернулась через несколько минут, спокойно села на облюбованный ей диванчик, откуда прекрасно просматривались все экраны. А тут как раз начиналось самое действо.

Николай Николаевич в сопровождении верных ему гвардейцев и генерала Келлера с его штурмовиками, быстро продавив своим авторитетом внешнюю охрану, проникли в Зимний дворец, хотя ему сильно то и не сопротивлялись. Информация о том, что войска, вышедшие к Аничковому дворцу, получили по голове, за то, что посмели из пушек стрелять по окнам зала, где находилась вдовствующая императрица, уже успела распространится по городу. Да и новость что при этом было убито несколько генералов-зачинщиков, а один полковник вообще посмел стрелять в Великого Князя, тоже уже дошла до офицеров и солдат, осуществляющих фактически домашний арест императорской семьи, и естественно добавила нервозности и вызвала реальный страх перед тем, что они фактически участвовали в попытке государственного переворота. А грозно и низко летающие над городом боевые аэропланы новороссов однозначно показывали, кто взял верх в этом противостоянии.

Поэтому, судя по нагрудным камерам, начальник охраны, даже рыпаться не стал, а только дал команду пропустить, не мешать и всецело оказывать помощь.

Дальше мы с интересом смотрели как на экранах мелькали картинки затемненных залов Зимнего дворца, где редкая вооруженная охрана быстро отступала перед поступью Верховного Главнокомандующего и сопровождающих его гвардейцев, и штурмовиков генерала Келлера, которых по пятнистой форме уже легко узнавали в войсках.

Оставляя за собой посты, контролирующие ключевые точки дворца, они наконец достигли апартаментов, где содержалась императорская семья. Находящихся здесь солдат, как ни странно, не успели известить, что ситуация в корне поменялась, и сопровождающим Великого Князя, пришлось просто жестко разоружить и отпинать солдат и особенно вломить непонятливому прапорщику, который решил показать стойкость и бескомпромиссность.

Когда Великий Князь, постучавшись, вошел в покои императрицы, в сопровождении генерала Келлера, бледная и трясущаяся от страха Александра Федоровна стояла в центре, причем так, чтобы перекрыть собой доступ в смежную комнату, где были собраны дети императора.

— Ваше Императорское Величество, — коротко обратился он к императрице, видя, как она нервно в руках комкает какой-то платок.

— Я слушаю вас Николай Николаевич.

— Все недоразумения последних дней решены, виновные наказаны и ваше недолгое заточение пришло к концу.

— Что император? С ним все в порядке? — нервно, на грани истерики спросила она, а Великий Князь услышал шушуканье за дверью, прекрасно поняв, что дети императора спрятались за дверью и внимательно все слушают.

— Государь Император Николай II в данный момент находится на военной базе Новоросского Корпуса под Плоцком в Польше с германским императором Вильгельмом, где несколько часов назад было подписано перемирие и договор о выводе всех германских войск с территории Российской империи. С ним все хорошо, он цел и здоров, и очень озабочен вашей судьбой на фоне всего происходящего.

Поэтому мы прибыли вывезти вас с детьми в Аничков дворец, где верная государю императору гвардия и бойцы генерала Келлера смогут вам обеспечить безопасность.

Александра Федоровна с надеждой смотрела на двух стоящих перед ней генералов и видимо чуть успокоившись, резко развернулась, открыла дверь в смежную комнату и четко проговорила.

— Дети, срочно собираемся, выезжаем в Аничков дворец.

Никто ничего больше не говорил. Быстрое шушуканье, тихие переговоры, и снова мелькание залов, только теперь впереди шли бойцы Келлера, как главная штурмовая сила, за ними гвардейцы, ну а дальше шли генералы, за ними императрица и дальше дети, которые даже в такой обстановке умудрились разбиться на пары и деловито двигались за взрослыми. Естественно всю процессию сзади тоже замыкали бойцы сопровождения. Все было очень серьезно. На выходе из дворца, они остановились перед ожидающими их новороссами, которые в приказном порядке, ссылаясь на распоряжение вдовствующей императрицы, потребовали, чтобы и Александра Федоровна, и все дети, вне зависимости от возраста надели бронежилеты. Никто спорить не стал. Быстрое облачение, пояснения, как и что носить. Естественно младшим тяжелые бронежилеты были очень тяжелы, поэтому до БТРа, в котором должны были ехать самые младшие, их просто донесли на руках.

Когда на улицах Петрограда, после страшной и пугающей ночи начало светлеть, со стороны Зимнего дворца выехала колонна автомобилей. БТР, внутри которого находились младшие Романовы, теперь двигался в середине колонны, а вперед выдвинулась легковая машина с бойцами охраны во главе с генералом Келлером. В следующей, с двумя бойцами охраны, ехала императрица с Великим Князем Николаем Николаевичем. Ну и замыкал колонну грузовик, на крыше которого был размешен пулемет Максим и в кузове сидели готовые к бою келлеровцы.

Они так проехали два квартала, когда по проезжающему кортежу со стороны стоящих в проулке легковой машины и грузовика ударили выстрелы…

Первая машина, успела выскочить вперед, и основной удар пришелся на вторую, где находились Николай Николаевич и Императрица.

Нападающие были не прицельно, больше по силуэту, но и этого хватило, чтобы машина с пробитыми скатами и с дымящимся двигателем вильнула в сторону и врезалась в тумбу с объявлениями. Со стороны нападающих загрохотал пулемет, но выскочивший следом БТР новороссов уже всем своим бронированным корпусом закрыл поврежденную машину и быстро развернув небольшую башенку затявкал крупнокалиберным пулеметом, разнося в щепки и поджигая грузовичок, в кузове которого человек в форме офицера русской армии расстреляв все патроны, пытался спешно поменять заевший магазин в ручном пулемете Мадсена. Тяжелая пуля крупнокалиберного пулемета просто разнесла его на куски и еще двоих стрелков, что пытались из пистолетов обстреливать машины кортежа. Но и тут все быстро закончилось, выскочившие из следовавшей за БТРом машины келлеровцы из своих автоматов ППС просто исполосовали нападавших очередями и с криками бросились в атаку.

Легковой «Бенц» с заговорщиками, стоящий чуть на удалении, чудом уцелевший от смертоносного огня БТРа, взревев двигателем начал спешно удирать вдаль по улице, хотя ему вдогонку коллеровцы выпустили кучу патронов, и явно получив какие-то повреждения, машина несколько раз вильнула, и скрылась за поворотом.

Через камеры систем видеонаблюдения мы видели и горящий грузовик, и особенно то, как из обстрелянной машины вытаскивают тела раненного Великого Князя и, судя по залитой кровью лицу, мертвой Александры Федоровны. Как тут же доложились по радиостанции, пуля из пулемета Мадсена попала ей точной в голову и бронежилет не смог ее защитить.

Артемьева все это прекрасно видящая по камерам и особенно с дронов, вышла на связь с Келлером.

— Федор Артурович, тело императрицы и раненного князя в грузовик — продолжайте движение. Легковую машину с бойцами в погоню — стрелки не далеко уехали. Они за углом заскочили во двор и остановились…

Утром Петроград гудел как растревоженный улей. Толпы возбужденного и разъяренного народа высыпали на улицы, но уже к десяти утра по рукам людей начали распространять распечатанный манифест Государя Императора о заключении перемирия с Германием и об отводе войск захватчиков за границы Российской Империи. Да и сам текст манифеста произвел впечатление — государь открыто и честно говорил, что не хочет, чтобы русские люди гибли за интересы Франции и Англии, которые в тайне между собой обсуждают, как будут использовать русских солдат в качестве своего пушечного мяса. «Пусть сами воюют, а нам, здесь в Росси и так места достаточно» — писал император.

Поэтому на наложенные манифестом эмоции, новости о ночном мятеже частей гарнизона, которые ведомые генералами-предателями, подзуживаемые французами и англичанами ночью напали на Аничков дворец и попытались убить вдовствующую императрицу и главу Новороссого корпуса генерала Оргулова, вызвали просто бурю негодования. Все знали, что новоросы только-только надавали германцам на фронте так, что кайзер, испугавшись, сам запросил мира, поэтому такое вот нападение, в результате которого сам генерал, выносивший из-под обстрела на руках Марию Федоровну, получил тяжелые ранения, вызвало такую агрессию, что народ начал выдвигаться к Аничковому дворцу, чтобы получить хоть какую-то информацию и разхъяснения, перед тем как начать громить британское посольство и вешать на столбах всех, кто имел британский паспорт. Уже ближе к обеду стало известно, что рано утром отряд, во главе с Верховным Главнокомандующим Великим Князем Николаем Николаевичем и генералом Келлером, вывозивший из Зимнего дворца семьи императора, был обстрелян из пулеметов революционерами и руководившими ими англичанами, переодетыми в форум русских офицеров, в результате чего Великий Князь был тяжело ранен, а Императрица Российская Александра Федоровна была убита, получив пулю в голову. Хорошо, что детей везли в бронемашине новороссов и они не пострадали, но это вызвало еще большую волну недовольства.

Что бы в столице не начался бунт, по всему городу начали сообщать, что в четыре часа дня вдовствующая императрица выступит перед народом. К указанному времени огромные толпы собрались возле Аничкого дворца. В парк, примыкающий к дворцу выгнали огромный грузовик новороссов, в кузове которого за прозрачным пуленепробиваемым стеклом в окружении рослых военных, часть из которых люди в толпе сразу узнали, как генерала Келлера и, того, что с перевязанной головой как генерала Оргулова, главу Новоросского Корпуса. И рядом с ними, рослыми крепкими воинами стояла маленькая бледная женщина несущая на своих хрупких плечах бремя последних событий. Она несколько минут молчала, и потом заговорила и ее голос, усиленный многочисленными динамиками, казалось, раздавался над всем Петроградом.

— Люди русские… — начала она.