Вселенная Риддика

Глава 1

В спину явно кто-то смотрел.

Глядя на обзорный экран, Риддик прищурился, отслаивая изображение карты от внутреннего отражения корабля. И он увидел, что воздух возле левой стены дрожит, будто над горячей поверхностью, приняв контуры человека.

— Капитан? — корабль ждал координат.

Риддик мгновенно принял решение.

— Ввести координаты края плотности!

Риддик ударил снизу вверх и только разрезал ножами пустоту. Контур мгновенно переместился вдоль стены и Риддик понял кто это.

— Корабль! Кто на борту?

— Хозяин.

— Кто еще на борту?!

— Хозяин.

Корабль не определил дроппа.

Дропп атаковал. От удара у Риддика посыпались из глаз искры. Совершив обманное движение, он сделал подсечку и дропп упал на пол, становясь видимым. Злой и растерянный дропп вскочил на ноги.

Осыпая друг друга ударами, они стремительно перемещались по отсеку, оба легкие и быстрые, как ртуть, обладающие исключительной силой.

— Мы только убиваем себя, — вдруг сказал дропп.

— Что ты здесь забыл? — прорычал Риддик.

— Мне нужна помощь!

Не веря своим ушам, что кому-то опять нужна его помощь, Риддик отскочил от дроппа и остановился, глядя на него.

— Ты в очереди последний! — недобрая усмешка промелькнула в его глазах.

— Я догадался! — не смутился дропп. — Но моей планете нужна помощь!

— В баре, что ты сделал с Герой? — Риддик следил за движениями дроппа, и дропп кожей чувствовал его прожигающий взгляд.

— Я хотел прочитать ее мысли. Но когда положил руку ей на лоб, то обнаружил, что она мертва. Мне жаль.

— Умеешь читать мысли? — Риддик разозлился и с новыми силами и яростью набросился на дроппа. — Тогда ты должен знать, что я не помогаю слабым! Это — бесполезно!

— А-а! Так она жива! — воскликнул дропп, уловив в мыслях Риддика промелькнувший силуэт Геры.

Дропп больше не нападал, только защищался. Поняв это, Риддик остановился.

— Корабль, отделить чужака!

— Здесь только хозяин, хозяин.

— Моя планета внутри пустая, — начал быстро говорить дропп. — Она вот-вот рухнет сама в себя. Я ищу знания, новые технологии, которые спасут мою планету. Я не требую многого. Только разрешение лететь с тобой.

«Нужные тебе технологии остались позади в системе», — подумал Риддик и мгновенно стер из памяти все, что увидел и узнал на Магнусе-6. Ведь дропп умел читать мысли.

— С чего ты взял, что я лечу куда-то, а не просто так летаю?

— Не простой у тебя кораблик. И меня определить не может, — ответил дропп и вдруг четко произнес: — Корабль, кто на борту?!

— Хозяин, хозяин.

— Структура! — приказал Риддик кораблю. — Определить структуру!

— Молекулярная структура перехода — раса Ртар, — и корабль издал серию шипящих и цокающих звуков чужого языка.

— Это еще что такое?!

— Это обо мне, — объяснил дропп. — Некоторые генетические коды дроппов созданы расой Ртар. Древние расы приняли участие в создании некоторых человеческих рас. Судя по тому, что корабль впустил и тебя на борт, ты тоже из этих созданных рас.

Древние расы! Вот оно простое и легкое объяснение всему!

«Высшая каста воинов. Вы созданы ей и подчиняетесь только ей, — мысли неслись, обгоняя друг друга. — Древняя раса, жившая когда-то на планете Фурия, прародительница всех фурианцев. А серые твари в паутине — некромангеров. И еще есть Элементалы! А теперь еще и раса Ртар!»

— Моей планете действительно нужна помощь. В системе, которая осталась позади, я нашел все, что мне необходимо… Не надо, — проследив жест Риддика, сказал дропп, мягко отступая назад. — Я не остался на Магнусе-6, а полетел с тобой потому, что понял, что мне не получить технологий вашей планеты до тех пор, пока она в опасности. Я помогу тебе спасти твою планету в обмен на спасение моей, — быстро договорил дропп.

И Риддику вдруг стало смешно.

«Я выкину тебя позже», — прочитал дропп в глазах у Риддика, и у него тонко засосало под ложечкой.

Подавляя эмоции, рвущиеся через край, Риддик поднялся на капитанский мостик. Проверил курс корабля, нанес на карту записи Роберта, ни на секунду не забывая и не выпуская дроппа из вида. Желание было только одно — немедленно избавиться от нежеланного гостя.

Дропп сидел на полу возле стены, скрестив ноги. Он понимал, что Риддик не привык делить свое жизненное пространство с кем-либо, а тот, кто оспаривал это, быстро осваивал другое, более узкое место, находившееся примерно в метрах двух под землей или же — все необъятные просторы за бортом корабля. Но что было делать, если Риддик, может быть, был последним и единственным шансом хоть как-то продвинуться в своих поисках.

«Правду о нем говорят: обойди, не суйся, не связывайся», — думал дропп, всеми нервами чувствуя опасность, которая будто острыми лезвиями медленно разрезала воздух. Незаметно раздваиваясь и прикасаясь к оболочке Риддика, дропп слушал его настроение, он даже видел, как у того менялось выражение глаз: от мертвого равнодушия до безумной ярости. «В бою у нас равные возможности. Мы только убьем друг друга. Когда он это поймет, у нас будет или разговор, или…»

Риддик тоже смотрел на дроппа и пытался понять: почему корабль впустил его?

«Дропп — слишком хитрый, опасный и сильный противник. Победителя не будет, — думал Риддик, а из глубин памяти всплывало давным-давно услышанное и усвоенное: — Дроппы никогда и ни за что не покидают свою планету, кроме экстраординарных случаев. На его планете случилось что-то ужасное, если он оказался за ее пределами. Ему действительно нужна помощь».

— Все мои знания, вся моя жизнь в твоем распоряжении, — серьезно произнес дропп, уловив мгновение, когда настроение Риддика сместилось с уровня «я тебя выкину» на более благоприятное «выкину позже».

— Закончив дела, я хотел исчезнуть. Навсегда, — пробормотал Риддик. — Но вечно находится тот, кто ищет меня ради своей выгоды.

— Ты злишься, что тебя вытащили из твоей норы на ледяной глыбе? Но ведь ты сам хотел ходить по грани, контролировать стук своего сердца, получать наслаждение и чувствовать адреналин, струящийся по венам. А? Что не так?

— Будешь лезть в меня — убью, — пообещал Риддик, и дропп понял, что так и будет.

— Не буду, — твердо сказал дропп. — Ты — капитан. Меня зовут Джен Хое.

— Шеркан Артэ-Ма. Можно просто — Шеркан, — неожиданно произнес корабль. — А еще у меня есть титул… и порт прописки. Хотя его запаха я не слышу, как ни стараюсь.

Выслушав всех и не веря в происходящее, Риддик покачал головой и опустился в кресло. Он долго молчал, прислушиваясь к себе и своим чувствам, а потом, решив оставить пока всё как есть, посмотрел на дроппа и спросил:

— Ты говорил про древние расы.

— Это долгий рассказ, — предупредил дропп.

— Я хочу знать твою историю про Мир…

— Начну с начала? — дропп откашлялся. — Считается, что время движется по кругу. Когда окружность сформирована, время оказывается в своей нулевой точке, в абсолюте, замедляет ход и останавливается. Малейшее колебание — и время начинает двигаться дальше. Никто не знает, пошло ли оно по старому кругу или начало формировать новый виток спирали. Никто не знает, соприкасаются ли витки между собой. Если да, то, в каком месте и когда? Может ли точка соприкосновения выбросить одних в уютное известное прошлое, а других в новое блестящее будущее?

— Ну, а что же с древними расами? — корабль нетерпеливо перебил рассказ дроппа.

— А что древние расы? — дропп разозлился, что прервали ход его мыслей. — На определенном витке спирали они контролировали Галактику и непримиримо, до истребления, воевали между собой за обладание ресурсами и свободных территорий. А потом они выдохлись. Упадок и запустение, апатия и равнодушие были повсюду. Уже по инерции древние двигались к своему концу, когда лоб в лоб столкнулись с homo sapiens, человечеством, которое только начало делать первые шаги в космосе, нуждалось в любой помощи и технологиях, и готово было платить за них любую цену…

Дропп на секунду смолк, наткнувшись на хмурый взгляд Риддика, а потом продолжил:

— И человечество расплатилось частью себя. Люди легко поддавались генным преобразованием, легко мутировали. Они быстро обучались любым знаниям в любом количестве. И из них получились хорошие рабы, слуги, машины, новые тела и оболочки, новая еда и энергия — не все расы оказались гуманными.

Корабль иногда хмыкал, внимательно слушая рассказ дроппа, но ничего не комментировал. Риддик хранил молчание, но что-то медленно переворачивалось в его душе.

Перед глазами плыли некромангеры со своими серыми тварями… Эрион из расы Элементалов в человеческой оболочке… «Приведи их сюда!» — приказала Ширах. Кем он был для нее — слугой, воином или рабом? Риддик вспомнил тепло ее рук, ее голос, глаза полные материнской любви.

— Почувствовав прилив новых сил, — продолжал дропп, — древние расы начали очередную войну друг против друга, и против всех. Это была война ненависти, бессилия, злобы и непреходящего ощущения собственного конца. Выжившие спрятались далеко и надолго.

«А теперь опять выползают из своих нор, — подумал Риддик, вспоминая тех, с кем пришлось столкнуться, и тех, кто спас ему жизнь. — Для Ширах — я воин. И правила остаются неизменными. Спасая жизнь, взамен требуют помощь. Прося помощи, взамен отдают знания и жизнь, — Риддик посмотрел на дроппа. — Я не знаю, в какую адскую дыру занесут меня следующие события, и склоняюсь принять помощь дроппа. Пока он не получит свое, он будет полезен».

— Корабль, сколько времени понадобиться тебе, чтобы достичь края? — спросил Риддик вслух.

Корабль назвал стандартный срок.

— Тогда нам нужны две камеры и криосон, — приказал Риддик.

— Две камеры? — не поверив своим ушам, спросил дропп.

— Две камеры, — подтвердил Риддик.

— Ты решил принять мою помощь?

— Я присмотрюсь к тебе, — Риддик был честен, дропп слышал это.

«Сна у меня не будет до тех пор, пока я не буду твердо уверен в том, что Риддик меня не обманет», — подумал дропп.

— Два криолокера готовы на второй палубе в левом отсеке, — сообщил корабль.

Риддик и дропп спустились вниз, заняли каждый свою камеру, пристегнулись ремнями, и корабль заполнил их камеры криосоном.

«Говорят, что наш мозг погружается в криосон, — думал Риддик. — Сохраняются только примитивные инстинкты. Животные инстинкты, — он увидел, что дропп заснул, и его голова безвольно поникла вниз. — Почему я еще не сплю?»

— Капитан… Капитан!

Ремни расстегнулись, и камера открылась. Не удивляясь уже ничему, Риддик выбрался из камеры и прошел на капитанский мостик. Обзорные экраны были открыты, и космос, мелькая красками, несся на них.

— Почему я не сплю? И почему все-таки ты впустил дроппа? — Риддик сел в кресло.

— Я впустил дроппа потому, что тебе скоро понадобиться помощь. Дропп — лучший вариант. Я его проверил — он говорит правду, и он будет честно помогать тебе.

— Так ты не будешь впускать на борт всех, кого создали древние расы?

— У меня несколько другой критерий отбора, — усмехнулся корабль.

— Отлично.

— Но не спишь ты по другому поводу, — продолжил корабль. — Ты не сможешь хорошо управлять мною, пока не будешь знать обо мне кое-что.

— Рассказывай.

— Я могу достичь края плотности немедленно… — корабль сделал паузу, чтобы Риддик осмыслил сказанное. — Но для этого мне надо кое-что сделать…

Краски замерли на экране — корабль остановился у внешних пределов какой-то небольшой звездной системы. Далеко впереди висела звезда. Риддик почувствовал, что корабль на миг сжался, а потом будто что-то выплюнул из себя.

— Восемь элементов. Они, действительно, для тебя. Для меня они как вспышка, которая не успеет ничего осветить. Я покажу, какой элемент нужен мне. Надень очки. Будет очень ярко.

Риддик сделал то, что хотел корабль. И увидел, что звезда подпрыгнула и начала уменьшаться в размерах.

— Эта звезда излучает свет определенного спектра. Это очень старая мертвая звезда, — сказал корабль. — Я дестабилизировал ее ядро. Взрывная волна вытолкнет атомы наружу, произойдет огромное выделение энергии и тепла. Термоядерная реакция.

Корабль только что уничтожил целую звездную систему.

— В этой системе жизни нет, — ответил корабль, предугадывая вопрос, — потому что здесь нет элементов необходимых для ее появления. А элементов нет потому, что давным-давно этой звезде не хватило сил взорваться.

Звезда вспыхнула белым светом и начала стремительно расширяться во все стороны.

— Теперь слушай! — крикнул корабль.

Риддик закрыл глаза, не в силах терпеть пронзительный обжигающий яркий свет, и почувствовал, как нервно затрепетали крылья корабля, поймав первую волну взрыва. Крылья быстро увеличивались в размерах, истончаясь, но получали все больше и больше энергии. Следующая волна раскаленного взрыва ударила по ним, но крылья впитали и ее, не пустив дальше. А потом, корабль не торопясь, полетел навстречу взрыву, впитывая одну волну за другой.

— Не боишься мести богов?

— Чьих? — спросил корабль и ответил: — Всех нынешних богов создали мои предки. Не боюсь.

Корабль собрал все, что смог.

— Я делаю это. Иногда.

— Какой, говоришь, у тебя титул? — и, уловив смысл слов, прозвучавших на древнем и мертвом языке, Риддик повторил их: — Шеркан Артэ-Ма, лучший из лучших, первый из первых… Ты ведь не корабль…

— Закончим начатое.

Корабль замер ровно в центре уничтоженной системы, выпрямил крылья, превращая их в лопасти, и начал быстро вращаться вокруг своей оси, образовывая воронку на месте бывшей звезды.

— Воронка возьмет столько материи, сколько ей понадобиться, образуя туманность, которая будет сжиматься от собственной массы, увеличивая скорость и температуру. А потом — бум! И это место превратится в звездные ясли с рождением новых планет и, может быть, новой жизни, — сказал корабль.

Риддик молчал, завороженный мощью корабля. Он чувствовал, как корабль до краев наполняется энергией звезды, но самое странное, Риддик чувствовал, что и он сам наполняется той же энергией, что из тела и души уходит накопленная и уже смертельная усталость, как разогревается кровь в жилах, обновляется тело, появляются желания, и самое главное из них желание — жить.

— Я впустил тебя на борт потому, что тебе хватило одного взгляда, чтобы понять обо мне многое, — сказал корабль. — Ты спрашивал, принимаю ли я тебя таким, какой ты есть. Теперь я спрашиваю тебя: ты видел, что я сделал, ты принимаешь это?

— Как жизнь! — не задумываясь, ответил Риддик.

Корабль убрал крылья и нырнул в глубину воронки. Воронка выбросила их где-то, но корабль быстро определил местонахождение.

— Должен признаться, капитан, я никогда не пересекал края плотности. При моей памяти их еще не было. Но Вселенная расширяется, излучения струятся, плотность становится неравномерной, и рукава разделяются…

— Почему ты меня и дроппа называешь хозяевами?

— Оттенки моего языка очень богаты, и не все они переводятся.

— Я не доверяю никому, — произнес Риддик.

— Я тоже. И продолжаю не доверять… Но мы в начале пути.

— Будет война…

— Тоже мне, новости. Ее запах витает всегда и везде, — корабль фыркнул. — Ты воин. Тебе ли бояться?

— Столкнуться расы. Все.

— После пожара — трава растет лучше, — сказал корабль и сообщил: — Край пересечен! Куда дальше?

— Сначала сгоним скуку…

Глава 2

— М-м! Я узнаю этот запах! ZX 19RFX! — с наслаждением принюхиваясь и называя какие-то свои координаты места, воскликнул корабль, а потом, опомнившись, доложил: — Край пересечен! Куда дальше?

— Приграничная зона Кс'Центурион. Система Кс'Савьер, голубой гигант…

— Я в курсе, где это, — перебил корабль.

— Разбудить дроппа при подлете к внешним пределам системы.

Джен Хое, бледный, с красными глазами, появился на капитанском мостике и сел во второе кресло.

— Звезда Кс'Савьер, — сообщил корабль. — Начинаю сканирование.

На переднем обзорном экране начали появляться планеты, их спутники, полоса комет и пояс астероидов, мелкие планетоиды и прочая, прочая, прочая…

— Определены зоны разгона и торможения. Выявлены основные торговые трассы и военные пути, — докладывал корабль, и на карте появлялись линии и точки. — Военные корабли пятью группами патрулируют внутренние пределы системы. Между шестой и седьмой планетами стоит торговый флот Альянса. Обнаружен корабль тонгайцев… В зоне видимости три дозорных крейсера! — сообщил корабль.

Риддик не колебался.

— Джен Хое! Принять на себя обязанности второго пилота! — приказал он. — Уничтожить дозорную службу!

— Но мы же обнаружим себя! — воскликнул дропп, который, пользуясь своими возможностями, привык добывать информацию, оставаясь незаметным.

— Выполнять приказы капитана!

— Есть, выполнять приказы!

Пальцы Риддика быстро мелькали над приборами. Джен Хое решил, что сможет сэкономить время и быстро освоить управление, если у него получится хотя бы вскользь коснуться интеллекта корабля. Дропп закрыл глаза, прислушиваясь к его вибрациям, и, почувствовав, что ему удается проникнуть внутрь оболочки корабля, напролом ринулся вперед. Корабль с интересом принял его в себя и тут же подавил его волю. Тело дроппа обмякло в кресле. Риддик посмотрел на него, догадываясь, что сделал дропп по привычке, и что в ответ сделал корабль, покачал головой и сам выставил цели.

— Огонь!

На обзорном носовом экране поочередно расцвели три желто-красные точки.

— Как мне все это нравится, — прошептал Риддик и уверенно направил корабль в систему. — Шеркан, при полном поглощении ты невидим?

— Да. Понял вашу мысль, капитан, — отозвался корабль. — Выполняю.

Риддик провел корабль мимо торговых трасс, обогнул группу военных кораблей, которые стояли за десятой планетой и гудели, как потревоженный улей, разбуженные сообщением о нападении на дозорную службу, избежал патрульных крейсеров и сел на седьмой планете.

Проверяя свою одежду и ножи, он нащупал в кармане уже забытый контейнер с линзами. Покрутив его в руках, он надел линзы. Линзы сделали глаза черными, были мягкими и незаметными. Риддику понравилось и то, что линзы совсем не искажали цвета окружающих предметов и не мешали видеть в темноте.

Потом он вышел из корабля.

— Приветствуем вас. Вы приземлились на Касубе-7, - равнодушно произнес робот и выплюнул в щель узкую синюю бумажку. — Храните эту квитанцию. Она дает право на легальное пребывание в этом городе, защитит ваш корабль от несанкционированного доступа других лиц.

— Какой сервис, — пробормотал Риддик, забрал бумажку и вышел через турникеты в город. Ему нужен был второй корабль, а значит — вторая синяя бумажка.

Ночной город встретил своими звуками, красками и запахами.

— Хочу женщину, — категорично заявил бес внутри.

— Хочу войны или хорошей драки, чтобы все тело ломило от удовольствия, — сказал зверь.

«Хочу есть», — подумал Риддик и пошел по улице, не задумываясь ни на секунду о направлении. Он знал, что попадет именно в то место, которое будет лучше всего подходить для того, что он задумал.

Незаметно для себя, тело вошло в привычный боевой режим, отмечая все движения, звуки, запахи и даже цвет домов вокруг.

Ноги миновали шумные центральные кварталы города и привели его сюда.

— Эй!

Не оборачиваясь, Риддик зарычал и повернул руку, блеснув лезвием ножа. Уже несколько раз его пытались остановить, но, подойдя ближе и присмотревшись к нему, банды ретировались обратно в темноту.

Улица закончилась маленькой грязноватой площадью, которую нехотя освещала вывеска над трактиром с названием «Добро пожаловать».

Риддик толкнул ногой дверь, вошел вовнутрь и осмотрелся, мгновенно фиксируя все: второй выход, количество людей, их оружие, которое виднелось под одеждой, и общий шумовой фон.

«Рано пришел».

Широкий зал трактира радовал своим плохим освещением и множеством перегородок между столами. Риддик заказал выпивку, кусок дымящегося мяса и уединился в углу под лестницей, которая вела на второй этаж к комнатам постояльцев.

Народ постепенно прибывал: вольные охотники и уличные люди, раздобывшие несколько копеек; ворье всех мастей; торговцы и просто местные жители, решившие вечером покутить.

Риддик с легкостью отличал местных жителей от тех, кто, как и он, прилетел сюда. По движению и по походкам людей заходивших в трактир, точно определял, сколько месяцев они провели в криосоне, и какой уровень гравитации был на их корабле. А по специфическому запаху, который нельзя было спутать ни с чем, и который был только в космосе, различал торговцев с внутрисистемных грузовых буксиров от пилотов больших трейлеров, на многие месяца уходивших в глубокий космос.

Но всё было не то.

Ему нужны были «грязные ребята», задиры, что-то типа охотников за людьми или контрабандистов. У этих всегда были самые лучшие и быстрые корабли, они любили подраться, и на них можно было проверить свою маскировку.

По залу между посетителями лениво гуляла проститутка, рассматривая каждого. Слюнявые жирные торговцы ей уже надоели, как впрочем, и задиристые неуемные наемники, считающие, что за деньги можно все. Сегодня у нее было настроение для чего-нибудь особенного, ей хотелось побаловать себя. И ее сердце вздрогнуло. Женское чутье безошибочно определила хищника, вышедшего на охоту, сильного, дерзкого и смертельно опасного. Он сидел в темноте, пытаясь оставаться незамеченным. Но от него всего: от того, как он держал голову и наклонял ее, от того, как лежали на столе его руки, от его широких плеч и мощной шеи — от него шла такая сила, что она удивилась: как эту силу до сих пор не почуяли остальные. Она повернулась и медленно пошла к нему.

Дым от факелов, которые были развешены по стенам и экономили хозяину энергию, перемешивался с грязно-желтым чадом кухни и поднимался к потолку, закрывая и потолок, и сами факелы, обволакивал всех посетителей дрожащим маревом.

Риддик держал двумя руками заляпанный стакан и ждал. Терпение, еще немного, и у него будет то, что он хотел.

Через зал к нему шла женщина.

Риддик уже уловил ее дерзкий запах, интригующую смесь шипровых, цветочных и древесных ароматов. «Этот бес, где бы ни был, всегда притягивает к себе женщин! Они просто чуют его!»

— Привет… — произнесли ее губы.

Молча, он протянул ей руку и посадил к себе на колени. Его ладони мягко легли ей на бедра, и она задрожала, почувствовав его сильное горячее тело. Риддик поднял голову и посмотрел в ее яркие бирюзовые глаза.

«Мн-н», — радостно запел внутри бес, ощутив на своих плечах и спине едва заметные, изучающие прикосновения ее пальцев.

— Тебе музыка не мешает? Может, уединимся? — ее глаза таяли.

— Уединимся…

Когда Риддик спустился в зал, он уже был полон людей, всяких. Его настроение заметно улучшилось и, сидя за столом и наблюдая за народом, который слюняво чавкал, пьяно орал, пытался танцевать, и вообще — просто шевелился и вонял, Риддик вдруг понял, что соскучился по всему этому бедламу.

И тут, сквозь весь шум, Риддик уловил тонкий свист включаемого силовика. Гул в зале на миг стих и по залу пробежало неуловимое движение — все мгновенно вооружились, услышав характерный звук.

— Это вон тот, в углу!

«Ну, наконец-то!».

Кто-то схватил его за голову, желая развернуть к себе лицом. Риддик ударил быстро и жестко, с локтя и следом кулаком, слыша, как разрываются внутренности, и человек падает на грязный пол. Риддик вскочил на ноги, словно подброшенный пружиной, и посмотрел на наемников, окруживших его.

Девять. Меньше, чем пальцев. И то, что надо.

— Это не Риддик! Клоун ошибся. У Риддика глаза белые и светятся, и есть очки, — сказал кто-то из них. — Эй, парень, извини.

— Компенсацию за оскорбление… — нехорошо улыбаясь, произнес Риддик. — Я хочу корабль вашего клоуна!

— Много просишь! — сказал кто-то. — Хорошо, вообще, не убили.

— Компенсацию… — хрипло выговорил Риддик, облизывая губы.

— Сейчас мы тебе устроим компенсацию! Компенсируем все!

Наемники ринулись на него, желая только одно — уничтожить неожиданно возникшую проблему.

Звуки замерли — все внимание было обращено на завязавшуюся стычку. Драка закончилась, даже не начавшись: казалось, что наемники, налетев на свою жертву, разбились об нее, как волны о прибрежные скалы.

Риддик только отряхнул руки. И обвел глазами зал.

Желающих подраться больше не было. Все посчитали, что, во-первых, наемники не на того нарвались, во-вторых, они грубо себя вели, а в-третьих — так им и надо. В трактире восстановился равномерный гул. Риддик наклонился над наемниками и тщательно обыскал всех. У одного из них он нашел чип корабля и квитанцию порта. Уловив шевеление за барной стойкой, Риддик посмотрел на хозяина трактира, который, подняв руки над головой, показывая благовидность своих намерений, пытался ногой включить робота-уборщика.

— Я не намусорил, — сказал Риддик. — Они скоро очухаются.

Выйдя из трактира и глотнув холодного ночного воздуха, Риддик отошел в тень, подальше от светлого круга фонаря, и изучил квитанцию, которую портовый робот выдал наемникам о легальном приземлении их корабля. Ему достался небольшой шустрый катер.

Дверь трактира тихо хлопнула, выпуская на улицу еще кого-то.

Вышедший из трактира мужчина видел, что произошло в зале, и не поверил своим глазам. За свою жизнь, обильно сдобренную событиями, он знал только одного человека, у которого обманчиво ленивая медлительность движений мгновенно превращалась в смертельную незаметную для глаз быстроту. Но чтобы встретить его здесь?

— Только один человек умеет так драться — практически не шевелясь, — тихо произнес мужчина, напряженно вглядываясь в темноту.

Риддик спрятал квитанцию и развернулся к говорящему, выходя на свет.

— Привет, Золтан.

Мужчина попятился — Риддик признал его и тем самым выдал себя. Но крайнее любопытство и какое-то непонятное внутреннее торжество от того, что кому-то еще удалось перехитрить судьбу, заставило Золтана остаться на месте.

— Я думал, ты давно сгнил в Бутчер-Бэй, — произнес Риддик, незаметно выдвигаясь вперед.

— После твоего побега там началась такая неразбериха, что я спокойно прошел на патрульный крейсер, спрятался вместе с корабельными крысами в грузовом отсеке и тихо слинял оттуда, — объяснил Золтан, отходя назад. Он хорошо помнил о безопасной дистанции между собой и Риддиком, который только единожды, но очень доходчиво обозначил вокруг себя свое жизненное пространство.

— Не ожидал, что встречу здесь кого-то.

— Одинаковые люди ходят по одинаковым дорожкам. А ты хорошо замаскировался. Всего-то: поменял цвет глаз, отрастил щетину, скрыл лысину платком. Если бы я не знал твоих привычек… — Золтан захихикал и, кивая на платок на голове Риддика, сказал: — Этот мелкий белый горошек определенно тебе к лицу!

Риддик остановился.

— Но если хочешь окончательно замаскироваться и лечь на дно, надо поменять не только внешность, но и привычки и стиль жизни, — продолжал болтать Золтан. — А это означает: не ходить по темным кварталам, а идти в центр, обедать не в забегаловке, а в ресторане, где все белое, чистое и хрустальное…

— Это не для меня, ты знаешь.

— И все знают. Поэтому там и не ищут.

«Еще один совет по маскировке».

— Рад, что ты жив, — просто сказал Золтан и добавил: — Надеюсь, не на мой корабль нацелился?

— Не беспокойся.

— А я и не беспокоюсь. Другой возьму.

Риддик засмеялся.

— Ну, давай, с богом! — Золтан поднял руку, прощаясь.

— И тебе.

Щурясь теплому встречному ветру, Риддик добрался до стены космопорта.

— Убью гада! За Клоуна, за корабль, за позор…

Оборачиваясь на ходу, Риддик метнул в голос ножи, и голос мгновенно захлебнулся.

Его глаза все еще улыбались, но уши уже не слышали оскорблений и угроз наемников. Его руки и все тело нервно подрагивали, прислушиваясь, как наружу неудержимо продирается зверь, издавая короткие хриплые крики, радуясь битве и скалясь, чувствуя запах крови.

Голыми руками, разрывая в клочья, сливаясь с криками наемников, которых ненавидел, Риддик наносил удар за ударом. Кровь брызгала ему в лицо и на грудь, возбуждая своим резким пьянящим запахом. А потом дикое, животное предвкушение смерти затопило его, и наружу выбрался зверь.

Когда кровавая пелена спала с глаз, зверь почувствовал что-то жаркое и влажное в своей руке и сжал пальцы, раздавливая чей-то вырванный орган. Потом он облизал ладонь и пальцы.

Две тощие бледные луны испуганно обрисовывали сизым контуром здания, площадь, дорогу, высоченную стену космопорта, тянувшуюся вдоль всего города, и человека, сидевшего возле стены.

Риддик мутными глазами осмотрел пустырь и поднял голову, подставляя лицо мелкому дождику. Его шея и грудь были залиты кровью. Лицо тоже было залито кровью, но, еще раньше, он вытер его руками, которые потом обтер о штаны. Пошатываясь, Риддик пошел вдоль серой стены, иногда останавливаясь, изредка опираясь на нее рукой, потом тяжело опустился на землю и привалился спиной к шершавым камням стены.

«Слабость. Предательская слабость, бесконтрольно пожирающая тело, которое пытается расслабиться».

Он прижал ладонь к глубокой резаной ране на плече и закрыл глаза, и тут же увидел серебристые глаза в огненно-рыжем облаке волос, тряхнул головой, отгоняя образы и мысли.

Это просто предательская слабость.

Усилившийся дождь смывал все: кровь свою и чужую, усталость и боль. Ему нужен был второй корабль, и он у него был. Остальное… все равно.

Риддик заставил себя подняться и медленно пошел к проходным турникетам космопорта.

Робот без проблем отдал ему чужой корабль.

— Какой сервис…

Он посадил катер рядом со своим кораблем в доке.

— Зачем тебе второй корабль? — ревниво спросил Шеркан.

— Добытое в бою — твое, — прохрипел Риддик.

— О! Что-то знакомое!

Риддик прошел на капитанский мостик и упал в кресло. Дропп по-прежнему без сознания лежал в своем кресле.

— Что с дроппом? Я хочу, чтобы он летел следом на этом катере.

— Он в шоке. Новичок! — констатировал корабль и тут же объяснил: — Пытаясь меня изучить, дропп растворил свою оболочку в моей и, не ожидая этого, растерялся. Судя по всему, до этого он имел дело только с оболочками человеческой расы. Просто у него нет практики. Но я не обижаюсь на него, ведь он хотел познакомиться со мной.

— Ты хочешь сказать, что если дроппа натренировать, то можно будет использовать его для всего?

— Типа того, — Риддику показалось, будто корабль пожал плечами. — Раса Ртар. Планирование, расчеты… Когда он всему научится, то не будет лишним.

«Планирование и расчеты… Где-то я уже это слышал…» — попытался вспомнить Риддик, а вслух сказал:

— Дай ему то, что он хотел и заодно объясни ему на уровне подсознания, что лезть в чужой разум — опасно. Потом поместим его в криолокер. Но, Шеркан, нам надо взять этот катер с собой.

— Эту красивую маленькую птичку, которая стоит передо мной, и которую ты притащил, даже не хочу спрашивать откуда?

— Угу.

— Лучше пристыковаться. Будет надежнее.

— Выполняй.

В порту, на взлетном поле, в доках и ангарах — везде заревел сигнал тревоги. Риддик впрыгнул в кресло к приборной доске.

— Как быстро! Это за нами.

— Капитан, над космопортом выставлен противовзлетный купол, — сообщил корабль.

— Вижу. И что, это тебя остановит?

— Меня? Нет!

— Приготовиться к бою!

Риддик почувствовал, как корабль меняет свою форму, звонко царапая взлетную полосу.

— К бою готов!

— Выжечь космопорт!

Черный корабль плавно поднялся из своего дока, хищно покачивая крыльями и опустив морду вниз. Он медленно развернулся и полетел над доками, поливая их желто-красным огнем, в промежутках между потоками выплевывая из себя ярко-белые сгустки, которые плавили корабли. Потом, полыхнув над взлетным полем яростными огненными змеями, он сжег все постройки космопорта. Купол задрожал, переливаясь зелеными искрами и переключаясь из режима в режим, и исчез.

Зафиксировав по приборам отключение купола, Риддик поднял корабль вверх, на орбиту.

Хозяин трактира, прислушиваясь к далеким взрывам, доносившимся со стороны космопорта, и слушая сообщение о проникновение в систему неопознанного корабля, качал головой, вытирал полотенцем стаканы, вспоминал увиденное и думал только об одном, что черт, из-за которого сегодня произошла стычка — точно Риддик. И если бы с ним удалось договориться, то он смог бы обтяпать кое-какие свои дела.

Глава 3

— Карту сектора на экран!

Корабль неторопливо развернул карту на всех обзорных экранах. И это не была старая общепринятая карта. Корабль вывел на экраны свою карту Галактики.

И Риддик, удивленный, встал.

До чего же просто.

— Это же… это как… — он не находил слов — карта просто завораживала.

— Как детская игрушка, — подсказал корабль. — Галактика — это спираль, которой заполнен конус. Рукава разделяются краями плотности. Чем ближе к центру, тем плотнее рукава между собой и тем быстрее там поток времени. Вот и все.

— Конечно! Именно так! — воскликнул Риддик, рассматривая карту. — Магнус-6 находится в этом нижнем рукаве, а некромангеры — здесь, где больше скоплений звезд. Если пользоваться старой картой Альянса, то, действительно, эти сектора далеки друг от друга. Но, если брать за основу твою карту, то… А ведь Ширах знала об этом!

— Капитан! За нами хвост!

Риддик дернулся, возвращаясь в реальность.

Слежку он почуял еще на Касубе-7, чье-то мелкое неназойливое, скорее даже отдаленное внимание, и придал этому ровно столько значения, на сколько привык к этому ощущению.

— Как близко?

— Они следуют за нами от самой Кс'Савьер. Я засек их еще в системе, но пока они придерживались торговой трассы, вопросов у меня не возникало. На вид это грузовой трейлер с усовершенствованными двигателями, судя по его скорости.

«Кто это может быть?» — Риддик прищурился, глядя в черную бездонную глубину, плывущую на обзорных экранах, прислушиваясь к своим ощущениям. А потом зарычал, почувствовав мрачное равнодушное присутствие кого-то огромного, очень сильного и опасного.

— Нам нужна система Игнеон. Планета Крематория, — отводя глаза от экрана, сказал Риддик и ввел координаты. — Скорректируй их по своей карте.

— PX 08FFX. Координаты введены. Если лететь по твоей карте в стандартном крейсерском режиме, то это шесть месяцев полета.

— Долго.

— В моем режиме и по моей карте — это три недели полета. Но тогда мне придется сбросить маскировочную форму крейсера дозорной службы.

— Мы выдадим себя, но оторвемся от преследователей. Шеркан, мне нужны три недели полета!

— Понял, капитан. Подготовить криолокер?

— Да.

Сон был беспокойным. Камера криолокера напоминала Риддику все его предыдущие транспортировки, когда он был заключенным, не свободным. И к концу третей недели он больше намучился, чем выспался и отдохнул.

— Система Игнеон.

— Голова трещит, — первое, что пробормотал Джен Хое, выбираясь из камеры.

— Не у тебя одного, — мрачно заметил Риддик.

— Планета Крематория, — сообщил корабль и добавил: — Ну и пейзаж!

Корабль заходил на орбиту планеты с темной стороны.

— Скажи, что ты здесь забыл? — спросил дропп. — Мы теряем столько времени.

— Помогаю тем, кто в списке первый… — ответил Риддик, разглядывая иссиня-черную оплавленную сторону планеты.

Джен Хое поднял брови, размышляя о том, что в этом списке он был последним.

Корабль тем временем уже несколько раз облетел планету, стараясь не высовываться на освещенную пылающую часть.

— Шеркан, что ты делаешь? — спросил Риддик.

— Пытаюсь в этом пейзаже найти место для посадки…

— Я знаю, где это место. Отдать управление капитану! — Риддик уверенно взял штурвал. — Постараюсь не обжечь и не поцарапать твою задницу.

Риддик выровнял корабль, готовясь поймать полосу сумеречного света, разделяющую два ада этой планеты, и успеть долететь до ангара и скрыться в нем.

Корабль побежал по взлетно-посадочной полосе. Шлюзовые ворота открылись, впуская его вовнутрь.

— Атака!

Яркая вспышка и темнота.

Когда глаза начали различать предметы, Риддик увидел, что везде в ангаре валяются сожженные труппы — корабль среагировал мгновенно.

— Вот, черт! Заключенные устроили здесь засаду!

— Значит, и в туннеле будут засады и часовые, — предположил дропп, пальцами массируя глаза.

Риддик молча вооружился и, глядя на Джен Хое, сказал:

— До тюрьмы проложен туннель в двадцать девять с половиной километров. Пока я буду искать здесь кое-кого, ты останешься и подготовишь второй корабль.

Дропп кивнул.

Телеги, на которой его везли в прошлый раз, не было. Риддик осмотрелся, спустился вниз на рельсы и быстро заскользил по твердому полу туннеля. Дропп оказался прав, кое-где в туннеле заключенные расставили часовых, но Риддик проходил их, не останавливаясь. Телега стояла возле бункера охраны, она была исправна, и ею пользовались.

Риддик незаметно пробрался в бункер. Находившиеся там люди столпились возле одного из экранов, смотрели на него и громко ржали, ничего не замечая вокруг.

Риддик посмотрел на экран и увидел там того, кого искал. Человек сидел посередине своей клетки и затравленно озирался по сторонам, стараясь не попасть под удары собачьих лап, пытавшихся достать его со всех сторон.

Наблюдая за всеми, слушая крики, Риддик хмурился всё больше и больше. Потом он поднял голову и дрожащим от бешенства голосом тихо сказал:

— Всем лечь.

Услышали его все. Бывшие заключенные мгновенно замолчали и даже затаили дыхание. Не смея возразить, они легли на пол, по привычке положив руки на головы. Гробовую тишину бункера нарушил только звук шагов Риддика.

— Кто главный? — спросил он.

Один из лежавших на полу встал. Риддик прищурился — нет, этого человека он не помнил.

— Клетки с собаками — на телегу, — приказал Риддик. — Ты останешься.

Люди бесшумно исчезли из бункера. Когда клетки были погружены на телегу, Риддик сказал главному:

— Отведи меня к наемнику.

Главный отвел Риддика к клетке, которая стояла между двух только что убранных клеток с собаками. Человек внутри нее сидел на корточках и, закрыв голову руками, раскачивался из стороны в сторону. Его одежда давно превратилась в кровавые лохмотья, на спине, руках и ногах, везде виднелись глубокие рваные раны от когтей. Главный постучал палкой по решетке, и человек посмотрел на них.

— Привет, Тумбс, — произнес Риддик.

— Риддик… — прошипел Тумбс и сплюнул.

— И я рад, что ты жив. И что тебя не съели.

— Да уж… Местные заключенные, половину которых сюда привез я, они развлекаются. Знаешь как?

Риддик кивнул головой — как?

— Садятся вокруг клетки и натравливают на меня собак. А потом ждут. Когда собаки достаточно погоняют меня, просовывая лапы с двух сторон, пытаясь достать меня, и расшатают прутья наших клеток, они отзывают их, ставят прутья на место и все начинается с начала. На мне нет живого места. Я устал, я скоро умру. Зачем они со мной так поступают?

— Заключенные мстят тебе, Тумбс. За свою потерянную свободу.

— Гы… — завыл Тумбс, уткнувшись лицом в решетку. — Зачем ты приперся, Риддик? Тоже издеваться надо мной?

— Нет. Я никогда не издеваюсь, — холодно произнес Риддик. — Я убиваю сразу, ты же знаешь.

Тумбс обреченно кивнул. Он поднял голову, слезы в его глазах высохли, и в них застыла смерть.

Риддик долго смотрел на него, а потом спросил:

— Что сделаешь ради свободы?

Никогда еще Риддик не видел, чтобы надежда так ярко вспыхивала в глазах и так быстро гасла. Тумбс задрожал и рухнул на колени. Риддик повторил:

— Что ты, Тумбс, готов сделать ради своей свободы?

Тумбс медленно поднялся на ноги и крепко ухватился руками за решетку, лихорадочно вглядываясь Риддику в глаза. Если кто-то и мог вытащить его из этой тюряги, то только Риддик. Его ни что не остановит. Но что потребует он взамен? А что вообще он может потребовать такого, чего в своей жизни не делал Тумбс?

— Ты же знаешь, Риддик, я — наемник, — тихо сказал Тумбс. — Что от меня можно ожидать?

— А я от тебя ничего не жду. Я спрашиваю, что ты готов сделать?

Тумбс прищурился, а потом честно произнес:

— Я готов сделать для тебя любую работу. Но только один раз.

— Мне больше и не надо.

Риддик открыл клетку, выпуская Тумбса. Тот вышел и глубоко вдохнул в себя воздух, будто он стал другим. Риддик ухмыльнулся, глядя на Тумбса, открыл цилиндр и показал ему картинку.

— Отвезешь собак на эту планету.

Тумбс дернулся, как от удара, и застонал.

«Надо обеспечить безопасность собакам. Он так затравлен ими, что в любой момент может сорваться и сбросить груз», — подумал Риддик и сказал:

— Собак усыпим. Они поедут в контейнере в пассажирском отсеке, и будут спать до тех пор, пока ты не передашь их новому хозяину. Вернее — хозяйке.

Тумбс расслабился, и по его телу прокатилась дрожь облегчения. Риддик протянул ему цилиндр.

— Здесь координаты планеты и все подробности по ним, — сказал он. — Вопросы есть?

Тумбс посмотрел на Риддика и хитро улыбнулся:

— Где ты так долго шатался?

Заключенные не посмели помешать им сесть на телегу — они узнали Риддика.

— Сообщи кому-нибудь о нас, — попросил главный у Риддика.

— Кому? Ты хочешь поменять одну тюрьму на другую? Здесь у вас безопасно. Некромангеры не придут сюда и не превратят вас в своих рабов.

Риддик запрыгнул на телегу, потом обернулся и спросил:

— Ты ведь починил аппаратуру?

Главный кивнул.

— Отправь сам сигнал SOS. Кому угодно.

Риддик отжал рычаг, и телега понеслась по туннелю в сторону ангара.

Джен Хое уже произвел расстыковку двух кораблей. Тумбс, стараясь как можно быстрее убраться с планеты, делал все четко и слажено. Втроем они быстро погрузили клетки со спящими собаками в контейнер, который поставили на второй корабль.

— Почему я? — спросил Тумбс, когда все было готово к отлету.

Риддик только ухмыльнулся, а потом сказал:

— Ты ведь наемник. Доставишь груз, и свободен. Не доставишь… — он развернулся к Тумбсу и посмотрел на него.

— Я доставлю груз, — пообещал Тумбс, правильно понимая тяжелый взгляд Риддика. — Плата за мою свободу. Слово.

Риддик кивнул.

Ангар открыл шлюз навстречу ночи и холоду. Корабль Тумбса первым помчался по обгорелой растрескавшейся полосе и взмыл вверх.

Риддик молча смотрел, как исчезает в темноте яркая точка корабля.

— Думаешь, сделает? — спросил Джен Хое.

— Тумбс должен мне жизнь. Если он не оплатит свой долг, то его голова превратится в приз для других наемников. А он знает, что это такое, — ответил Риддик и, глядя в черное небо, добавил: — Это легкая работа. Он сделает ее, а потом опять будет гоняться за мной.

Дропп прищурился, пытаясь понять действия Риддика, а потом вспомнил: на той планете, Магнус-6, он видел точно такую же собаку.

— Эти собаки… Ты их отправил туда… тоже оплачивая свои долги?

Джен Хое посмотрел на Риддика, ожидая ответа. Но тот только сказал:

— Здесь потрясающие рассветы. Я хочу дождаться.

Темное небо начало подниматься, постепенно окрашиваясь в серый цвет. Вскоре появились первые слабые крылья рассвета, тонкими дымчатыми струйками распарывающие небо от середины к краям. Становилось жарко. Горизонт светлел, крылья набирали силу, превращаясь в уверенные желто-оранжевые лучи, которые, раскрывая бутоны немыслимых цветов, с силой поднимались вверх, от яркой огненной сердцевины солнца к оплавленным горам. Ангар и взлетная полоса все еще находились в тени под прикрытием скал, а вокруг уже бушевали огненные змеи, заливающие пожаром все вокруг. Воздух начал дрожать и плавиться. Риддик вывел корабль из ангара на взлетную полосу. Не теряя больше ни секунды, они взлетели, убираясь на темную сторону планеты и оставляя позади раскаленный ослепительно-белый свет.

— Уф, — выдохнул дропп. — Хотел бы я слиться со всей этой мощью и красотой.

— Уже не в первый раз я вижу восход этого солнца, — произнес Риддик, — но сегодня, мне кажется, я услышал его песню.

— Рад за вас, — перебил их Шеркан. — Но корабль наших преследователей совсем близко.

— Похоже, мы не удивили их своей скоростью, — заметил Риддик.

— За нами следят? — спросил дропп.

— Да. И мы не знаем кто это. Шеркан, тебе знакомо место под названием Чешуя Дракона?

— Это сложное серповидное созвездие с постоянными частотными излучениями, с множеством планетоидов с нестабильными траекториями из-за гравитации и, вдобавок, с прерывистыми потоками радиации, которые не очень удобно пересекать. Ты его имеешь в виду?

— Довольно шумное и склочное место, — кивая головой, подтвердил Риддик. — Лучший военный полигон, который я знаю. Потанцуем там. Вам обоим необходима практика. Ты, Шеркан, пристреляешься по более мелким мишеням, чем звезды. А ты, — Риддик развернулся к дроппу, — научишься выполнять мои приказы и не терять сознание.

— Криолокеры готовы. Курс принят.

Слова шли через сон, через тревожную темноту. Тихий шепот, от которого становилось жутко и смертельно холодно. Риддик беспокойно пошевелился.

Ледяная вода капала с выступа прямо за шиворот и стекала по спине. Мокрая, грязная роба давно впитала из лужи, в которой он стоял, всю воду, стала тяжелой и путалась в ногах. После пятнадцати часов работы мышцы окаменели и уже не дрожали, а руки давно перестали чувствовать молот и его тяжесть. Металлические звуки ударов, доносившихся со всех сторон, сливались со свистящими ударами плетей, звуками льющейся воды, криков надсмотрщиков и осужденных.

Свист раздался совсем рядом, и он сжался, опуская голову вниз, но спина не почувствовала удара — наверное, досталось кому-то другому. Второй удар вышиб молот из рук и хлестанул по пальцам. Теряя равновесие, он упал в холодную грязную лужу и увидел перед собой грубые сапоги с железными кривыми носами. А потом ясно увидел желтые гвозди на подошве сапога, который летел прямо в лицо. В носу что-то квакнуло и по лицу начало растекаться тепло.

— Ну, что, щенок? Захлебнулся своими соплями? — второй удар под ребра затопил острой болью весь левый бок.

Равнодушно удивившись, что до сих пор испытывает боль, он вдруг услышал:

— Отстань от пацана. Ведь убьешь.

— Он все равно скоро сдохнет, а так уже сегодня сожру его пайку! — его голова дернулась от следующего удара. — Иди к папочке!

Он давно привык ко всему происходящему вокруг, потому что другого не знал, и относился к этому с отрешенностью, которая помогала отгораживаться от голода, страха и боли. Но сегодня, темнота, застилающая глаза, была совсем не той темнотой, в которой он любил быть. После очередного удара, впав в бессознательное состояние, он увидел лежащего себя далеко внизу в черной ледяной луже, увидел свой мир вокруг — мир тюремной шахты, зеков, надзирателей и тюремщика, который ржал и пинал его тело сапогами.

— Поднимайся, сынок, — вдруг услышал он.

В стороне стоял маленький сухонький старичок, которого раньше он здесь не видел, и который единственный не смеялся, а серьезно смотрел, нет, не на его тело в луже, а вверх, там, где сейчас он находился, прямо в глаза.

— Жизнь — это все, что у тебя есть. Куда ты собрался? Ты решил отдать ее им?

— В ней ничего нет, кроме боли.

— Но ты даже не видел неба и звезд!

— Скоро я поднимусь выше. И увижу их.

— Но ты не узнаешь радости от прикосновения к ним!

Риддик дернулся в камере, но ремни заботливо вернули его обратно. Криосон крепко держал в своих наваждениях.

— Жизнь. Какая она?

— Она разная. В ней есть все: жестокость и красота, злость и нежность, ледяной холод и тепло ласковых рук. Ты увидел не самую лучшую сторону.

— А есть и другая?

— Я научу. В маленьком ребенке живет душа великого воина.

— Что мне делать?

— Пока просто поднимись.

Он посмотрел еще раз на всех, сверху вниз. Вокруг были только одни большие и злобные твари. Как он ненавидел их всех, их жестокость и агрессивность, их черный мир! Он почувствовал, как глубоко внутри него разгорается огонь, как начинают дрожать руки, как сердце протестует против своего страха и слабости, и, приходя в себя, он ощутил прилив сил и каких-то новых чувств.

— Защищать свою Жизнь — это естественно.

Его пальцы вытянулись и прижались друг к другу, большой палец лег в ладонь, которая стала каменной. Будто сверху он налетел на того, кто его бил. Пальцы без усилий вошли в тело и нащупали в глубине сердце. Резким движением он вырвал его. Тюремщик захрипел, хватаясь руками за разбитые ребра, а потом упал в ледяную черно-кровавую лужу на полу. Ребенок поднял сердце над собой, показывая всем, что, то же самое произойдет с каждым, кто посмеет обидеть его.

И они отступились.

Маленький, избитый до смерти ребенок тут же забыл об их существовании и с любопытством начал рассматривать только что вырванное, еще дрожащее сердце. Ему казалось, что оно светится, отбрасывая отблески уходящей жизни и силы.

Надсмотрщики с ужасом смотрели на ребенка: он должен был умереть! Все происходящее вокруг было неправильным, вызывало необъяснимый страх, который волнами поднимался из глубин сознания, парализуя тело и мысли.

И они признали этого ребенка равным, и еще более диким, чем они, оценили его непонятную пугающую силу, которая сверкала в странных глазах.

— Ты победил…

— Лети к папочке… — прошелестел голос, заставляя тело покрыться холодным потом.

Разрывая ремни и разбивая в дребезги дверь, Риддик упал на пол. Волны какого-то липкого тумана накатывались на мозг, заставляя видеть мир в призрачных серых очертаниях.

— Стоп. Стоп! — заорал он. — Шеркан? Шеркан!

И не почувствовал ничего, кроме пустоты.

Риддик быстро осмотрелся, а потом разбил дверь в соседней камере и вытащил оттуда Джен Хое.

— Давай, приходи в себя! — он бил дроппа по щекам до тех пор, пока тот не перехватил очередной удар. — Твои способности… Что? Что ты слышишь? — Риддик схватил дроппа за плечи и начал трясти его.

Джен Хое замотал головой и с трудом отцепил, просто оторвал, от себя Риддика и посмотрел по сторонам, прислушиваясь к чему-то внутри себя.

— Шеркан? — позвал дропп. — Я не чувствую его…

Риддик бросился на капитанский мостик. Впереди было черное, абсолютно черное вязкое пространство. Без всего.

— Такого не бывает… — застонал Риддик.

Пальцы касались приборов, но те не реагировали, штурвал не слушался, голосовые команды оставались без ответов и привычных шуточек. Пол и стены начали медленно менять свою форму, становясь ребристыми, будто покрываясь мелкими черными чешуйками.

— Мы сбились с курса. Корабль не отвечает, — объяснил Риддик вошедшему дроппу и, показывая глазами на обзорный экран, за которым висела непрозрачная чернота, сказал: — Если можешь объяснить, что впереди по курсу, сделай это.

Джен Хое прикрыл глаза, и Риддик уловил, как тот своей оболочкой потянулся вперед, а потом быстро дернулся, возвращаясь назад.

— Я не полезу туда, — сказал дропп.

Риддик сглотнул.

— Шеркан? Можешь найти его?

Дропп как-то странно посмотрел на Риддика и спросил:

— Ты ведь знаешь, что он — не корабль?

Риддик молча кивнул. Тогда дропп ухватился за его плечо и сказал:

— Вытянешь… если что…

Потом он закрыл глаза и будто провалился куда-то. Риддик крепко сжал его руку, вглядываясь в напряженное лицо. А потом лицо дроппа начало расплываться, ускользая, а само тело — тяжелеть. Риддик заорал и начал бешено трясти дроппа.

Джен Хое судорожно вздохнул и открыл глаза, тяжело опускаясь на пол. Едва дыша, он произнес:

— Зови его… Как только можешь, зови его… Пока не поздно…

Риддик сдавил кулаками голову и крепко зажмурился — мозг просто взорвался. От очередной потери, от наваливающейся глухой черной тоски, от непонятной, почти осязаемой жути, разлившейся у них на пути.

Нет!

Разбивая кулаки, выворачивая наизнанку душу, Риддик закричал, зовя. Долго, изо всех сил, выплескивая из себя все, что было: тепло, привязанность, и еще любовь.

И обессиленный свалился на пол рядом с дроппом.

А потом они оба почувствовали вокруг себя присутствие третьего, близкого и привычного, но очень усталого и болезненно слабого существа.

Услышав слабое трепетание корабля, Риддик приказал сорванным голосом:

— Отдать управление капитану.

Заставив себя подняться и дойти до кресла, Риддик взял штурвал и очень медленно, бережно отвернул корабль в сторону. Звезды засветились белыми точками.

— Джен Хое, — позвал Риддик, — вспомни все хорошее, что есть у тебя, коснись этим Шеркана — ему нужна наша помощь.

— А как же ты? Ты едва держишься.

— Я? — впервые в жизни ему задавали такой вопрос. — Нормально…

Голос сообразил, что жертва ускользает от него, и ударил злобно и жестко. Дропп увидел, как дернулся в кресле Риддик, подскочил к нему и начал быстро говорить:

— Закрой себя. Закрой мысли. Думай о льющейся воде, о сильном ветре, или о больших камнях.

— Закрыть мысли, значит? А как ему это?

И представляя перед собой огромную злобную тварь, Риддик мысленно ударил, туда, где считал должны находиться голова, уши и шея. А потом еще раз — туда, где сердце, разрывая его на куски, сжигая и вырывая его внутренности и мозг.

И голос, беснуясь, завопил.

Они увидели на боковом экране, что чернота начала выворачиваться, извиваясь, уменьшаться в размерах, превращаясь в более плотную массу.

— Что же ты такое?

— Я запомнил вас… — прошипел голос. И вдруг все закончилось.

Впереди тускло светила старая желтая звезда с уже давным-давно мертвыми планетами. Риддик вошел в систему звезды и, обнаружив ее слабые магнитные излучения, лег в дрейф, давая всем отдохнуть и набраться сил.

— Шеркан?

— Да, капитан…

Корабль отозвался, и Риддик устало опустился на спинку кресла и глубоко выдохнул, понимая, что до этого даже не шевелился, боясь пропустить малейшее прикосновение корабля, почувствовал, как расслабляются от напряжения и начинают болеть мышцы шеи и рук, как плечи медленно опускаются вниз.

— Спасибо, капитан, — тихо сказал Шеркан. — Вы позвали, и я увидел обратную дорогу.

Старая желтая звезда грела удивительно спокойным теплым ровным светом.

— Курс прежний — Чешуя Дракона. И я не настаиваю на немедленном прибытии.

— Да, капитан.

Не заметив когда, Риддик уснул и ему приснился большой лохматый зверь. Зверь лежал на боку, вытянув вперед лапы, и смотрел на него. Риддик сел возле зверя и начал гладить его рукой, понимая, что гладит не шерсть и даже не перья, а скорее пух, густой и теплый.

— Где твои перья?

— Я еще маленький, чтобы у меня были перья…

Глава 4

Держась за поясницу и едва передвигая ногами, Хранитель Библиотеки Эрихорн добрался до своего кресла. Опираясь дрожащими руками на широкие подлокотники, он медленно опустился в мягкую глубину кресла. Потом коснулся рукой стены сгустка, чтобы она стала прозрачной, и посмотрел наружу.

Дерево жизни. Четыре стихии и элементы, окружающие его. Всё это — древняя забытая чушь. Дерево, как и всю планету, давно заменили металлической основой. Отсюда, сверху, хорошо просматривался этот круглый темно-серый цилиндр, противоположный край которого растворялся в голубой дали, искрящейся молниями. Вместо ветвей — металлические отростки, а вместо листьев — миллионы овальных сгустков, окруженных полупрозрачным молочным туманом. Ветер, и он не такой как прежде — с мрачным свистящим стоном, холодный и не ласковый.

Эрихорн тяжело вздохнул. Двойственность последнего предсказания, вернее даже не двойственность, а многовариантность его исполнения не давала ему покоя. Он не разделял твердой уверенности Эрион, которая ухватилась за один из вариантов и с маниакальной твердолобостью бросилась его исполнять. Он не ввязывался и не спорил, считая, что пусть она тешится, как ей хочется, лишь бы появлялись следующие предсказания, которые позволяли бы двигаться дальше. Но в том-то и дело, что ТО предсказание было последним. За последние тридцать лет.

Надеясь рассеять свои сомнения, Эрихорн вновь и вновь пересматривал древние свитки, пыльными свертками рассованные по всем углам, а заодно собирая их на одну ветвь сгустка. Он собственноручно перебрал тяжеленные прямоугольные пластины летописей, от символов рябило в глазах, но он ухитрился систематизировать их все. Он вспомнил многое, что успел забыть, когда, наконец-то, добрался до Книг предсказаний. Внимательно вчитываясь в каждое предсказание и двигаясь назад по веточкам уже исполненных, он пытался найти причину, из-за которой появилось последнее предсказание. И надеялся отыскать новое.

Хранитель Библиотеки устало провел ладонями по лицу.

Свитки, летописи, Книги… Разорвать бы стену сгустка, чтобы ветром вынесло отсюда этот хлам, это старье, привезенное со всех концов Галактики! Ведь все они противоречили друг другу, отстаивая каждый свою точку зрения. И все как один врали, потому точка зрения была только одна — планеты Четырех Стихий!

Эрихорн грозно прищурился, вглядываясь в светло-молочную далекую дымку. Потом встал.

Он стар. Он бесконечно стар, и он устал и нуждается в покое. Даже обязательная периодическая замена оболочки больше не приносила энергии. И если смерть давала покой, то он готов был принять ее.

Эрихорн тряхнул головой и перешел в менее плотную, прозрачную фазу. Откуда эти мысли о смерти? Завтра должно состояться ежегодное Собрание. Со всех концов Галактики прибудут хранители, привезут знания, информацию, может быть, свежие идеи, новые технологии. Выработается дальнейший план, стратегия… Хотя… Подсознательно он сам уже в это не верил.

«Надо подготовить себя к Собранию хранителей, — подумал Эрихорн, направляясь к своим покоям, — отдохнуть несколько часов в энергетическом куполе, привести в порядок внешний вид своей оболочки, упорядочить мысли…»

В Круглый зал Собрания Эрихорн пришел первым. Стены плавно засветились, а на полу медленно расцвело и заиграло великолепное голографическое изображение Галактики. Эрихорну нравилось неторопливо идти по нему к своей нише, представляя себе, будто он плывет над Галактикой и множеством миров в ней, ощущать себя Богом-создателем этих миров, властелином и распорядителем судеб. А еще он видел, что каждый из входящих в зал хранителей испытывает такие же чувства, как и он, и никто этого не стесняется.

Вслед за ним в зал пришли хранители, жившие на Ветвях Дерева.

— У меня больше нет предсказаний, — поделился с ними Эрихорн после церемонии приветствия. — Уже давно ни одна рукопись не разговаривает со мной. Я слышу только тишину, от которой дрожит мое сознание. Это может означать только одно — конец.

— Ты просто устал, — произнес Эраим. — Тебе давно пора сменить оболочку.

— Дело не в оболочке. Где Эрион?

— Она на полпути сюда. Уже движется по основному Стволу.

— Ствол… Металлический цилиндр, — грустно усмехнулся Эрихорн своими тонкими губами. — Я вот думаю: правильно ли мы истолковали последнее предсказание?

— Если твои рукописи молчат, это еще не означает конец. Давай дождемся тех, кто смотрит Космос и слушает весь тонкий Мир…

— Дождемся…

В зал постепенно прибывали хранители. Они занимали каждый свою нишу и подключались к Эфиру общего разговора.

Эрихорн чувствовал, что Эфир наполняется общей тревогой.

— Все звезды говорят о войне…

— Мы чувствуем изменения в тонком Мире. Большие изменения…

— Появились колебания и звуки, которые определяются.

В зале на мгновение все замолчали и повернули головы к сказавшему последнее Слово.

Эдрон встал. Он и его хранители слушали и фиксировали звуки, вибрации и частоты всей Галактики от центра к краям, всех рукавов и спиралей, низменных и верхних краевых зон.

— Звуки определяются нашим самым старым Архивом.

— И чьи это звуки, Эдрон?

— Мы определили появление Одного из Гнезда.

— Но Птиц не должно было остаться! — не поверил Эраим, а по Эфиру прокатился встревоженный гул. — Гнезда были уничтожены! Все!

— Значит, где-то остались Яйца! — воскликнул Эдрон и продолжил: — Мы нашли Черного Тауроса и ввели его в игру. Он уж спел свою песню. Дважды.

— Он слишком глуп, чтобы мерить им Равновесие…

— Мы направили его к людям.

— Если он разворошит человеческое пристанище, то люди разбегутся, и опять, как паразиты, расселятся по всей Галактике… или сметут всех на своем пути, не гнушаясь ничем!

— Да, люди стали сильнее, — сказал Эраим, а в Эфир ушли его мысли: — Но он наведет у них порядок! А остатками их цивилизаций мы наполним наши хранилища оболочек.

Хранители одобрительно загудели.

— С верхних краев идет странный звуковой фон, — сообщил Эдрон. — Мы пока не определили его.

— В конце последней войны в верхние края ушли две расы: Сситу и Торингейцы. Вернее, то, что от них осталось. Они не должны воевать…

В зал вошла Эрион. Она села в свою нишу и подключилась к Эфиру.

— Какие известия ты принесла из Внешнего Мира, Эрион? — спросил Эрихорн.

— Раса Ар. Осталось всего четыре единичные особи, — ответила она. — Остальные постепенно превращаются в ком абсолютного беспорядка разумов.

— Значит, фурианец уничтожил не всех, и предсказание теперь не полное, — с сожалением выдохнул Эрихорн. — Это может быть опасно.

— Где фурианец теперь? — спросил Эраим.

В зал вошли хранители, жившие на Корнях Дерева.

— Мы можем ответить, — Слово взял Эгор. Его хранители наблюдали за всеми видимыми и невидимыми изменениями в Галактике. — Мы внимательно смотрели на звезды.

— Тогда объясни, Эгор, почему равновесие нарушено? Почему звезды просто кричат об этом?

Эгор вышел на середину зала и сказал:

— Мы увидели это, — он провел рукой над голографией от центра к левому краю, и полупрозрачный серо-молочный дым, плывший над голографией, разошелся в стороны, образовывая четкую ровную линию. — След от проложенного пути.

Эфир удивленно загудел.

— Если быть точнее, — продолжил Эгор, — начало пути приходится на систему, в которой находится флот некромангеров, а заканчивается — в этом нижнем рукаве Галактики. И как вы думаете, кому под силу проложить трансгалактический путь такой длины и протащить по нему человека?

— Какого человека? Неужели вы говорите о фурианце?

— Объявилась сама Фурия? Наконец-то!

— Но мы не слышим ее звуков! — воскликнул Эдрон. — Мы не чувствуем ее прихода в тонкий Мир!

— Но самое интересное, — Эгор продолжил Слово и Эфир замер, внимательно слушая его, — мы смотрели на звезды дальше. Эдрон уже сказал о звуках, которые они уловили со своей группой. Я скажу больше. Путь закончился в этом рукаве. Один из Гнезда проявил себя в том же рукаве, только на другой его стороне. Черный Таурос был покалечен в соседнем рукаве — уловили его сжатие. И все это произошло буквально в течение последних недель.

— Точка баланса сместилась туда?

Эрихорн вышел из своей ниши. Не обращая внимания на гул стоявший в зале, он встал рядом с Эгором и начал разглядывать голографию, мысленно отмечая на ней места, в которых произошли события. Потом он сказал:

— Течения Времени и Материи. Факты и их соответствия, — Эрихорн в надежде посмотрел себе под ноги, на голографию. — Может, это рождение нового будущего?

— Твои рукописи по-прежнему молчат? — тихо спросил Эгор.

— Да. Но я продолжаю надеяться.

— И всё равно, я не понимаю смысла происходящего, — вмешался Эраим. — Какое отношение друг к другу имеют Один из Гнезда и Черный Таурос? И причем здесь трансгалактический путь?

— Все обретает смысл, если добавить сюда человека, — сказала Эрион.

«Всего лишь человек?» — Эфир выдохнул в недоумении.

— Мы, ведь, не зря ввели в игру человека, стремясь исполнить последнее предсказание?

— Нет. Мы ввели в игру фурианца, — Эрион выдержала многозначительную паузу, — чтобы найти Фурию. И, кажется, это у нас получилось.

— «Кажется» — не вариант для ответа. Стоит выслать разведку и все проверить.

— Может, сразу подготовить флот?

— Мы отправили за ним корабль-шпион…

— Я думал, что, исполнив свою роль, отведенную ему предсказанием, он исчезнет в небытие, — Эрихорн посмотрел на Эрион, потом настороженно спросил: — Этот человек опасен для нас?

— У фурианца есть особый дар — он очень живуч, — сказала Эрион, и глаза ее сузились. — Он, как магнит, притягивает к себе всех, кто стал ему небезразличен. А если захочет, разрушит всё, до чего дотронется.

— И на него, теперь, нацелена наша разведка? — задавая вопросы, Эрихорн попытался поймать проскользнувшую мысль, которая показалась ему очень важной.

— Минуточку, — перебил всех Эраим. — Вы хотите сказать, что он приручил Одного из Гнезда?

— Или, наоборот?

— По законам некромангеров ему теперь принадлежит Империя.

— Ар допустят это?

— Они уже не преграда.

— Кто все-таки проложил путь?

Эфир все больше наполнялся вопросами. Они лились со всех сторон. Вопросы без ответов. И тогда на середину зала вышел Главный Хранитель и взял Слово.

— Вот что я думаю, — сказал он, и все почтительно замолчали. — Во все времена раса Элементалов старалась поддерживать равновесие в Галактике. Равновесие соблюдалось благодаря исполнению наших предсказаний. Но планирование и расчеты предсказаний всех уровней не могут вестись без информации. Сегодня я услышал много вопросов, но не услышал ответов. Я считаю, что все наши силы должны быть направлены на сбор этих ответов. И тогда мы составим новое предсказание!

Эфир согласно загудел. Когда все звуки и мысли в Эфире замерли, Главный Хранитель, неторопливо осмотрев по кругу каждого, сказал:

— Миру нужен порядок. Ему нужно во что-то верить, чего-то бояться. Мы даем ему это. Мы даем Миру Великое Равновесие.

Эфир опять согласно загудел.

«Вот и отлично», — подумал Эрихорн.

Как же он от всего устал. Его оболочка, и правда, давным-давно стала дряблой.

Глава 5

— Чешуя Дракона, капитан.

Риддик открыл глаза. Он не пошел следом за дроппом в камеру криолокера, так как посчитал, что после произошедших событий ему необходимо остаться на мостике и убедиться, что с кораблем все в порядке.

— Вы уснули, капитан. И я не стал вас беспокоить.

Еще мгновение назад он всматривался в мелкие точки звезд, казалось, он только моргнул, а созвездие уже начало медленно разворачиваться на экранах, играя всеми своими красками.

Верхний гребень Дракона полыхал огнем, разливая и выплевывая в стороны яркие желтые, синие и зеленые потоки, отвлекая внимание от более темного и плотного нижнего гребня. Свет звезд в хвосте, осторожно пробивался через редкую пыль и трепетно насыщал его перья розовым, фиолетовым и голубым сиянием. Туша Дракона и его крылья выглядели так, будто были покрыты белой и голубой изморозью тумана, дрожали и мерцали изнутри.

— Долго я спал?

— Достаточно, чтобы отдохнуть. Я пополнил энергию корабля и даже восьми элементов, находящихся на борту, — доложил Шеркан, а потом тихо произнес: — Я хочу извиниться перед вами, капитан. Я не привык работать в команде, забыл, что теперь не один, и забыл об ответственности. Когда впереди появилось нечто, что было знакомо моей памяти, мое любопытство победило. Это по моей вине мы налетели на Черного Тауроса.

— Это еще кто?

— Это — падальщик. Если он ни кем не нанят, то дрейфует там-сям, питается всем, что попадется. Он ленив, труслив и не опасен, если только не стоять у него на пути. Я сообразил, что он такое, только тогда, когда почти влез в него.

— Скажи спасибо Джен Хое. Это он тебя нашел.

— Учту. Капитан, входим в пределы созвездия, — сообщил Шеркан, — сейчас немного потрясет.

Множество радиоактивных излучений, магнитных потоков, гравитационных искажений пересекающихся на окраинах созвездия создавали опасные непреодолимые мертвые зоны, которые, собственно, и были «чешуей».

— Буди дроппа. Я хочу услышать его оценку созвездию, в котором собираюсь провести некоторое время.

— Слушаюсь, капитан.

— Чешуя Дракона. Это созвездие — полная катастрофа с точки зрения навигации из-за мощных полей, ветров, излучений и других факторов, — начал рассказывать дропп. — Оно состоит из шестнадцати звезд. Главных звезд — одиннадцать, остальные — мелочевка. Четыре голубых гиганта, определяющих голову, два крыла и крестец. У крыльев планет нет, только мусор, который поочередно перетягивает то одна звезда, то вторая.

— В этом мусоре, как ты выразился, — заметил Риддик, — обитает много интересного народа…

— Рад, что ты в курсе, — и дропп продолжил: — У двух остальных — большие и, судя по радиоизлучениям, довольно активные и густонаселенные системы. Дальше… Три небольших звезды: нос, шея и начало хвоста. У первых двух ничего нет, а вот у третьей звезды неплохая стабильная гравитационная зона с шестью планетами. И четыре желтых звезды, одна перед хвостом и три — завершают хвост. У звезды, которая предпоследняя в хвосте тоже все в порядке с планетами…

— Самая интересная звездочка в конце хвоста, — неожиданно произнес корабль. — Она излучает частотные волны, которые действуют на меня, как на вас, людей, действует алкоголь.

— Можешь слетать туда, — засмеялся Риддик. — Только без фанатизма.

— …ну, хоть вы и без меня всё знаете, в довершение скажу, что это созвездие — одно из самых мощных оплотов Возрожденного Альянса. С его правилами, законами, тайной полицией, армией и флотом, — закончил дропп.

Корабль вынырнул из зоны вибрации и окунулся в мерцающую полосу скопления комет. Впереди, сквозь белый туман, грозно сверкая своими коронами, вырисовывались два голубых гиганта, определяющих крылья Дракона.

— Капитан, наши гости следуют за нами, — сообщил Шеркан.

— Пусть следуют. Ты уже определил, где базируются части флота?

Корабль вывел на обзорный экран карту созвездия.

— Красные точки это скопления военных кораблей, — сказал Шеркан. — При более детальном осмотре их может оказаться гораздо больше. А это, — на экране расцвело множество мелких разноцветных точек, — отдельные корабли или небольшие их группы.

Вертящихся в безумном круговороте, разноцветных точек на экране было слишком много, и после внимательного изучения Риддик приказал:

— Оставь только военных. Они единственные, кто должен среагировать на наше появление в созвездии.

Обзорный экран стал гораздо чище, и они увидели, что к ним приближаются корабли.

— Нас засекли, хотя мы идем не с зоны торможения. Налаженная у них охрана, — произнес Риддик и приказал: — Шеркан, курс на крылья Дракона, воспользуемся их «мусором». Джен Хое, занять место второго пилота. Предельная внимательность. Мы чужие в этом мире.

— Есть, капитан!

Джен Хое опустился в кресло и опять, но уже осторожно и не спеша, коснулся оболочки корабля. Шеркан не стал подавлять его и дал ему всю нужную информацию. Риддик посмотрел на дроппа, и на мгновение ему показалось, что тот опять проваливается в бессознательное состояние, но Джен Хое, глубоко вдохнув и задержав воздух в груди, открыл глаза, приняв все. Риддик одобрительно кивнул головой.

— Впереди по курсу два патрульных дозора, — доложил Шеркан. — Первый — тридцать градусов слева по борту, семь кораблей. Второй — шестьдесят семь градусов справа и четырнадцать градусов вверх, пять кораблей. Тип: скоростные маневренные истребители. Идут на сближение друг с другом. Сорок два градуса вниз обнаружены три сторожевых крейсера. У двух — вооружение стандартное. Третий не определен. Или, что-то очень старое, или то, о чем я еще не знаю.

— Джен Хое, отслеживаешь перемещение всех кораблей. Определить положение наших гостей. Шеркан, выставить защитный…

— Атака!

Риддик и Джен Хое вылетели из кресел. Со всей силы их бросило на обзорный экран, кубарем перевернуло по отсеку, приложило об стену, и еще раз об экран и стену, потом, когда вращение замедлилось, их жестко проволокло по полу.

Корабль злобно трещал на частотах, от которых закладывало в ушах.

— Черт! Третий крейсер — сплошной антиквариат! Я даже не уловил начало их удара! — ругался он.

— Выставить защитный экран! — договорил Риддик, чертыхаясь и ловя равновесие.

— Хуже нас только щенки чвиксов! — бешено вращая глазами, выплюнул дропп, озвучив общее мнение. — Шеркан, в этих креслах имеются ремни покрепче? Эти сопли порвались!

Из кресел немедленно выстрелили запасные ремни.

— Они даже не спросили, как нас зовут! Сразу начали стрелять! — искренне возмущался Шеркан.

— Что за оружие? — спросил Риддик, когда пристегнулся.

— Рэилган! — воскликнул корабль.

— И что такое «рэилган»? — ядовито переспросил дропп, потирая содранные в кровь локти.

— О! Это такая старинная пушечка. Не столько больно или разрушительно, сколько обидно и унизительно. Будто пинок под зад получил.

— Получили… Ответить можем или нужно время для восстановления?

— К бою готов! Могу ответить тем же!

— Огонь! — Риддик долго не раздумывал.

Сминая и ломая в крутящемся моменте все выступающие части, третий крейсер мгновенно отшвырнуло от остальных кораблей дозора.

— Наши гости — сто пять градусов сверху и чуть влево в сторону. Дозоры объединились и перестраиваются, — сообщил Джен Хое. — Через двадцать секунд крейсеры войдут в зону наведения.

— Прицельный огонь по крейсерам. Не уничтожать. Вывести из строя их системы наблюдения. Мне надо, чтобы крейсера оставались подвижными, но не могли нас видеть и стрелять. Тогда истребители дозоров сгруппируются вокруг них, охраняя и направляя.

Белые вспышки, взламывающие защитные экраны военных крейсеров и вслед за ними огромное количество мелких ярких огней, украсивших их внешнюю обшивку, осветили пространство вокруг. Крейсеры беспомощно повисли в центре обзорных экранов. Все истребители плотным кольцом тут же окружили их, защищая.

— Гости в пределах видимости, — доложил дропп. — Мы у них на прицеле.

— Достигнут первый пояс астероидов, — сообщил Шеркан.

Риддик переключил экран с голографической карты боя на внешний обзор. Их корабль был песчинкой среди огромного количества мощных каменных глыб.

— Выбери по краю пояса один из самых больших астероидов, — сказал он. — Скоро нам придется освоить его орбиту. И присмотрись ко второму поясу астероидов.

— Атака!

Риддик ощутил, что корабль резко ушел в сторону, пропуская мимо выстрелы.

— Мазилы! — и Шеркан грозно затрещал на своей частоте. — Где их учили стрелять?

— Ответный огонь!

Два истребителя исчезли в желто-красных вспышках.

— Капитан, — обратился дропп, — осталось двенадцать боеспособных кораблей. Не многовато ли для нас? Ведь крейсеры тоже могут стрелять, получив наши координаты от истребителей.

— К тому времени все закончится. Шеркан, дай предупредительный выстрел по нашим гостям. Пусть уже определяются: наблюдают они за нами или воюют с нами.

Шеркан зашипел, а потом, гадко хихикая, что-то выплюнул из себя. Преследовавший их корабль тут же отбросило далеко в сторону и завертело вокруг своей оси. Без всяких видимых глазу и приборам причин.

«Рэилган», — улыбнулся Риддик, догадываясь, какое оружие применил Шеркан.

— Астероид найден. Радиус максимальной ширины — две с половиной тысячи километров, минимальной — чуть больше тысячи. Курс проложен.

Астероид рос в размерах, заполняя собой носовой и боковые обзорные экраны. Корабль преследователей, который перестал кувыркаться и покрылся серебристой дымкой защитного экрана, летел к ним.

— Капитан, дозоры двинулись вокруг астероида на перехват, — доложил дропп.

— То, что надо! Шеркан, у тебя нервы крепкие? — спросил Риддик.

— Поиграем в догонялки? — догадался Шеркан.

Риддик молча кивнул и приказал:

— Огневой обстрел гостей!

В сторону корабля, который так долго и раздражительно висел у них на хвосте, одним ярким потоком полетели выстрелы. Его защитный экран вспух и завибрировал, отражая атаки.

— Мы пройдем по орбите этого астероида, и столкнем лбами корабль наших преследователей и патрульные дозоры. Я требую от вас максимального внимания и собранности, — и Риддик добавил: — Война — это не праздник.

— Атака! Преследователи нас атаковали!

— Увеличить скорость.

— Выстрелы идут за нами параллельно друг другу. Управляемая холодная плазма. Давненько я с таким не встречался, — определил Шеркан и лег на орбиту огромного астероида.

Белые хвостатые пучки выстрелов последовали за ним.

— Вести за собой, — командовал Риддик, глядя на приборы и экраны, — близко не подпускать. Держать высоту, не спускаться!

Корабль мчался вокруг астероида.

— Пройдено девяносто градусов… — докладывал дропп. — Сто восемьдесят… Двести семьдесят… Вижу раздражение поля создаваемое крейсерами.

— Выйти в пределы видимости дозора.

— Внимание, траектория выстрелов начинает сужаться!

— Четыре корабля на экране… Восемь… Десять… Дозор прямо по курсу!

— Плазма активировалась для удара! Атака!

— Стоп! В обратную сторону!

Корабль, не раздумывая, немедленно выполнил приказ.

Тело ушло вперед, но ремни, как пресс, вдавили его обратно в кресло с огромной силой. Риддик захрипел, захлебываясь пустотой, а потом с трудом вдохнул. У дроппа от чудовищной перегрузки потекла кровь из ушей и носа.

Огненные точки плазмы ушли далеко вперед и взорвались, уничтожая одновременно три истребителя дозора. Шеркан едва увернулся, когда мимо него на полном ходу прошел корабль преследователей, который теперь летел прямо на уцелевшие после его выстрелов корабли патрульного дозора.

— Меня слегка отутюжили, — нервно сообщил корабль, когда его перестало вращать.

— Полное поглощение, — приказал Риддик и добавил: — Уйди во второй пояс астероидов. Сейчас здесь будет жарко.

Дропп, вытирая кровь с лица, улыбался.

— Интересно, кто кого поджарит?

— Меня больше интересует: на чьих кораблях могут стоять пушки, которые стреляют холодной плазмой? — мрачно, ни к кому не обращаясь, сказал Риддик.

— Капитан, — обратился Шеркан, когда второй пояс был пройден, — я не могу долго поддерживать режим поглощения. Я и так заряжен под завязку. Или вы прикажете выбросить лишнюю энергию?

— Как будет выглядеть выброс?

— Как большое «здрасьте!». Нас все увидят.

— Объяснение более чем понятное, — проворчал дропп.

— Настройся на гравитационную скорость третьего пояса астероидов, — сказал Риддик. — Уберешь режим поглощения внутри пояса. Ни один сенсор не увидит тебя среди астероидов.

— Приказ принят!

Не сопротивляясь, Шеркан позволил гравитации затянуть себя в третий астероидный пояс. Попав внутрь, он переключил двигатели и начал плавно лавировать между астероидами всех размеров.

— Шеркан, ты ведь знаешь, что такое холодная плазма? — неожиданно спросил дропп.

— Знаю… Не хочу об этом говорить.

— Кто владеет этой технологией? — спросил Риддик.

— Те, кого вы называете Древними Расами.

Риддик и Джен Хое переглянулись.

— И я, в том числе, — неохотно добавил Шеркан.

— Ты мог всех уничтожить?

— Может быть… Не было приказа. Вы мне мешаете, — прервал их Шеркан, резко наклоняя корабль и облетая груду камней, плотно сцепившихся между собой.

— Говоришь, кто-то из древних… — пробормотал Риддик, вспоминая свои чувства в системе Кс'Савьер, когда они обнаружили преследователей, а потом он спросил: — Ты по-прежнему не можешь определить, кто именно за нами охотится?

— Нет. Входим во внутреннюю часть системы, — наконец доложил Шеркан. — Наши гости расправились со всеми кораблями дозора и следуют за нами через астероидные пояса.

— А определить тип корабля, мощность, вооружение? — настаивал Риддик.

— Затрудняюсь… Но теперь я вижу, что это не грузовой трейлер.

— Шеркан, а ты сможешь сымитировать их корабль, чтобы на всех сканерах, датчиках, локаторах и мониторах мы выглядели как они?

— Да, капитан.

— Тогда, сделай это! — приказал Риддик.

— Есть, капитан!

Дропп, оторвавшись от экранов, посмотрел на Риддика, пытаясь понять, что тот задумал.

— Зона патрулирования…

— Неопознанный корабль, сообщите свои цели и содержание! — приказал металлический голос спутника. — Иначе будете уничтожены!

Риддик мгновенно поддался вперед и коснулся приборов. Сверкая отраженным светом, спутники сменились точками на карте, которую Риддик вывел на экран. И дропп заметил, что точек на карте было гораздо больше, чем спутников в обозреваемом пространстве.

— Защита?

— Выставлена!

— Холодная плазма?

Риддик почувствовал внутреннее сомнение корабля.

— Готов! — ответил корабль через мгновение.

— Покрасуйся секунд пять, чтобы тебя запомнили, — сказал Риддик и с особым цинизмом добавил: — И поздоровайся со всеми оружием древних рас!

И Джен Хое зажмурился, и закрыл ладонями глаза, когда на всех обзорных экранах ослепительно белым светом древнее оружие объявило себя, мгновенно сметая и уничтожая вокруг все спутники.

— Задача выполнена…

Белый свет не таял, превратив ночь в день. Риддик, отгораживаясь рукой от ярких белоснежных экранов, приказал:

— Курс — планета 2–2. Красавица Аль-Агами.

Он закрыл обзорные экраны, посмотрел на дроппа, который растерянно моргал глазами, опешив от произошедшего, и невозмутимо начал рассказывать:

— Мало, кто знает, что крылья Дракона это прекрасная двойная звезда Аль-Тамин и Аль-Халил, с величинами 3,5 и 5,5, с разделением всего в четыре градуса. Три астероидных пояса или «весь мусор», как правильно подметил Джен Хое, движутся вокруг своей двойной звезды вовсе не хаотично, а по довольно стабильной, хотя и замысловатой орбите. Кто этого не знает — сюда не суется. Первая звезда имеет всего лишь одну планету, огромный газовый гигант. Вокруг второй звезды вращаются три уютные обитаемые планеты, охраняемые плотным кольцом военных спутников. И я бы задал себе вопрос: для чего здесь такая серьезная охрана, если бы не знал, что на второй планете системы находится Резиденция Правителей.

— Но известно, что Резиденция находится в системе голубого сверхгиганта, определяющего голову Дракона! — воскликнул Джен Хое.

— Ошибка, — твердо сказал Риддик и неожиданно спросил: — Кто такие чвиксы?

— Это ртарский язык. По-видимому, этим словом они называли каких-то своих глупых домашних животных, а у нас оно прижилось как ругательство, — ответил дропп и, повернувшись к Риддику, сказал: — Не ожидал, что наш корабль способен на такую мощь, и не думал, что ты осмелишься уничтожить военные спутники. Нас будут искать!

— Не нас, — спокойно произнес Риддик. — Когда военные определят оружие, уничтожившее спутники, то поймут, что это оружие древних. А еще у них есть запись корабля, стреляющего плазмой. И может быть, по этой записи они разберутся, кто именно из древних почтил Альянс своим вниманием.

— Ты понимаешь, что это провокация войны? — спросил дропп, но Риддик уже отвернулся к обзорным экранам.

Дропп замолчал и опустил голову. Мысли, которые бесцеремонно ворвались внутрь и пробежали холодком собственной неискушенности, заставили его другими глазами посмотреть на Риддика и заново переосмыслить свое отношение к нему.

Про Риддика действительно ходило много разных историй, противоречащих друг другу. Но только что Джен Хое сам, воочию, убедился, что Риддик уж точно не был тупым необученным уголовником. Он без малейшего сомнения и жалости уничтожил всех, кто атаковал их корабль, но не тронул тех, кто был малозначительным в битве, или чье присутствие не влияло на ее исход. Он знал, как поведет себя каждый участник боя и, как щенков, столкнул лбами всех.

Джен Хое посмотрел, как корабль неторопливо заходит на орбиту планеты, потом на Риддика, спокойно сидящего в своем кресле, и вдруг почувствовал себя неопытным, бесполезным дилетантом.

Космопорт на Аль-Агами гудел. Один за другим корабли садились и взлетали в необычное ночное серебристое небо. На небольшой грузовой буксир никто не обратил внимание.

— На военных радиочастотах сообщают об уничтожении дозоров и крейсеров во внешних пределах и нападение на внутреннее защитное поле, — сообщил Шеркан. — Со всего созвездия сюда стягиваются части флота. Выставляется охрана. Будут проверять все корабли.

— Шеркан, добавь потрепанности нашему буксиру. Джен Хое, пойдешь и любыми способами выбьешь из диспетчера бумаги, в которых будет сказано, что мы ремонтируемся здесь уже вторую неделю.

— Есть, капитан.

— До рассвета — два часа. Пока отдыхаем.

Распрямляя плечи и потягивая руками и ногами, Риддик удобно устроился в капитанском кресле. Он тоже не привык работать в команде, и сегодня, внимательно отслеживая все действия дроппа и Шеркана, по сути, работал за троих.

Глава 6

Первые лучи солнца медленно растворяли утреннюю прохладу.

Риддик сидел возле корабля и, не спеша, точил ножи друг об друга.

Вжик.

Одно лезвие быстро, незаметно для глаз, полетело над другим.

Он выбрал на Аль-Агами примитивный космопорт четвертого уровня. Когда корабль садился на взлетное поле, их не встречал ни один посадочный луч, поле не было размечено линиями, да и кому нужно было размечать оплавленную землю. Пробежав по взлетно-посадочной полосе, корабли съезжали с нее и самостоятельно занимали свободные места между другими кораблями, которые больше походили на старые древние развалины.

Еще затемно Риддик вышел из корабля. Следом вышел дропп.

— Если бы на этой планете действительно размещалась Резиденция Правителей, то здесь не было бы космопорта четвертого уровня со всей его грязью, неблагонадежностью, шумом и суетой, — потягиваясь, сказал Джен Хое. — Они бы не позволили.

— Да. Идеальная маскировка.

Возле шумных портовых доков, складов и транзитных площадей они разделились. Дропп направился добывать документы, а Риддик — послушать сплетни и байки и проверить местное настроение.

Повсюду пахло дешевой едой, от которой текла слюна, и которую готовили на огромных решетках прямо в желтой пыли. Риддик обменял пару монет на кулек еды и, жадно хватая губами дымящееся месиво из какого-то мяса и кисло-сладких овощей, пошел между хламными торговыми палатками. В палатках продавались недорогие сувениры, одежда и посуда, в них можно было купить оружие и документы. Повсюду толкались со своими цветными котомками толпы шумных переселенцев. Сновали неопределенного рода занятий граждане, которые искали подходящий транспорт, чтобы перебраться на другой континент или планету, и которые хотели сделать это дешево и быстро или незаметно для властей. Среди палаток лениво шатались кучки подростков, судя по обилию на их телах сложных татуировок, считавших себя бандами. Иногда проходы между палатками были перегорожены сетками или низкими заборами и превращены в арены, на которых между собой дрались тощие щипаные петухи, или мерились силами, выбивая друг другу зубы, люди.

Среди общего шума гудящего человеческого улья выделялись зазывные крики торговцев, редкий, и поэтому резкий плач младенцев, радостные крики и свист игроков, поставивших на победителя. И все эти звуки время от времени поглощал низкий рев взлетающих или заходящих на посадку кораблей.

Все как обычно. Люди интересовались только собой и своими мелкими проблемами, и никому не было дела до странного серебристого свечения ночного неба.

Риддик вернулся на взлетное поле к кораблю.

Вжик. Вжик. Давно надо было привести ножи в порядок.

— Зачем ты это делаешь? — удивился Шеркан. — У меня ведь есть все: пушки, ракеты, даже холодная плазма.

— Пушки, ракеты… Это твое оружие. Оно есть у всех и его легко достать. А вот острый проверенный нож это большая редкость, — Риддик резко выбросил руку вперед и крутанул ножом, — и потому всегда неожиданность. А неожиданность в бою — это половина победы.

— А вторая половина тогда — что?

— Удача… Удача, опыт, сила, смекалка… Много чего.

Шеркан повернулся и затих, подставляя спину первым лучам солнца.

Вжик.

Руки привычно делали механическую работу.

Было время подумать. Пока дропп добывает документы, пока солдаты ищут сами не зная кого, пока время застыло на мгновения тишины и покоя здесь, в порту, возле корабля.

В самом начале его план был до безобразия прост: слетать туда-сюда и «привести их», как просила Женщина. Потом отойти в сторону и посмотреть, что за оружие она пыталась ему показать и как оно действует. После чего, расплатившись с долгами, исчезнуть с места событий и отправиться по своим делам.

Но, получив в свое распоряжение невероятные возможности Шеркана, дроппа в качестве пассажира, и древнюю расу, преследовавшую их, Риддик понял, что его план рассыпался в прах.

«Боги смеются, когда слушают, как люди строят свои планы», — вспомнил он.

Боги… Древняя раса… обладающая очень мощным оружием.

По словам Шеркана, технологией синтеза холодной плазмы владели многие древние расы. Риддик всего лишь раз видел ее применение. Но вряд ли Дамэ отправила за ним хвост. Скорее всего, она думает, что он безмятежно прибывает за Вратами Вселенской Смерти и ничем ей не угрожает.

Риддик усмехнулся: для некромангеров он стал не только Лорд-маршалом, теперь он для них — Святой Мертвый… Забавно будет по возвращению…

Вжик… Риддик проверил лезвие — пока недостаточно остро.

Но если не некромангеры, тогда кто именно за ними охотился? Может быть это те, чей гнетущий контроль он чувствовал, бывая во многих местах и на разных планетах, то неприятное ощущение чужого назойливого подглядывания, будто его как препарированную муху рассматривают через огромную лупу, когда хотелось бежать и прятаться в самой глубокой норе? Как он ненавидел такие моменты.

Вжик.

Риддик на мгновение замер.

Если бы не скорость Шеркана, то плазма достала бы их и сожгла. Но если их хотели уничтожить, тогда зачем так долго преследовали? Скорее всего, приказа стрелять по ним не было. Обидный выстрел из рэилгана спровоцировал преследователей, взбесил их и заставил сделать ошибку.

Ошибка.

Риддик прищурился.

Слабые противники совершают ошибки по своей неопытности. Сильные — из-за излишков своей гордости, особенно, если ее пощекотать. Или, если рушатся их идеальные планы.

— Боги смеются, когда слышат, что кто-то строит планы, — усмехнулся Риддик.

В любом случае он выбрал это созвездие потому, что здесь было легче всего уйти от слежки и затеряться. А если преследователи не отстанут, то и вовсе разобраться с ними.

Риддик поднял голову и прислушался. В равномерный гул, доносившийся из доков, вкрались новые звуки. По взлетному полю между кораблями шли люди и разговаривали, обсуждая достоинства кораблей и их хозяев.

— Ошибки слабых, — пробормотал Риддик.

Если сидеть в порту и не высовываться, то вряд ли он сможет найти тех, кто за ними охотится. Надо идти в город.

Вжик… Лезвия опять полетели одно над другим.

— Что ты здесь делаешь? — спросил голос, привыкший к подчинению, но тонкий, нервный, срывающийся на визг.

«Хозяин, мне нужна биомасса», — пожелал корабль.

— Сижу, — ответил Риддик очевидное и продолжил равнодушно точить ножи.

— Ты техник?

— Угу.

Люди пошептались между собой и, не чувствуя опасности со стороны Риддика, их босс спросил:

— Тогда ты не будешь против, если мы осмотрим корабль?

Риддик безразлично пожал плечами.

— Сообщишь, если что, — сказал босс самому молодому и прыщавому из банды.

Риддик быстро скользнул глазами по оставленному сторожу. Юнец непроизвольно поежился и быстро огляделся по сторонам, по-прежнему не обращая внимания на Риддика. Тот покачал головой.

Вжик.

Время шло.

Вжик. Вжик.

Из люка корабля сильным плевком вылетели три рваных ботинка, следом раздалась мощная отрыжка.

— Что! Что это? — сторож подпрыгнул на месте и испуганно посмотрел на Риддика.

— По-моему, ты теперь в банде главный, — произнес Риддик и посмотрел на юнца.

«Портовые техники не носят такой одежды! И… у них нет таких ножей!» — начало доходить до юнца. Он тревожно попятился под насмешливым взглядом огромного человека, который сидел в тени странного корабля.

— Чей это корабль? — прозвучал вопрос, который следовало задать в первую очередь.

Вжик… Ножи звонко запели. Риддик развел руки в стороны, любуясь, как в зеркальных лезвиях отражается солнце.

— Мой.

Юнца как ветром сдуло.

Корабль еще раз рыгнул и сказал:

— Моему тонко организованному порядку вещей иногда нужна скучнейшая человеческая или любая другая животная биомасса.

— Хорошо, что ты нас с дроппом не рассматриваешь как оную…

— Нет. Вы — хозяева, — корабль с любовью и преданностью протянул последнее слово.

Риддик спрятал ножи и закрыл глаза. Утреннее солнце вползло на горизонт, обещая долгий жаркий день. Уже сейчас его лучи назойливо щекотали лицо, и через одежду припекали те места тела, которые не были спрятаны в тени.

Дропп вернулся с кипой документов.

— Вот бумаги на корабль, — сказал он, раскладывая и показывая их, — вот миграционные бумаги для нас. Выбил зеленую линию: можем находиться на Аль-Агами столько, сколько нам заблагорассудится.

— Отлично.

— Что за обувь вокруг? — между делом поинтересовался Джен Хое.

— Экскурсия приходила… — ответил Риддик.

— Внутри чисто?

— Чисто, — сыто ответил Шеркан.

— Ну и хорошо. Следов наших преследователей я не обнаружил, — сообщил дропп. — Они могли, как и мы, поменять форму и окраску мысленного пространства. Надо быть очень осторожными.

— Надо идти в город, — сказал Риддик.

— Опасно.

— Иначе никак. Сам подумай.

И дропп подумал, прокручивая в голове все возможные варианты. Шеркан, подслушав мысли одного и второго, улыбнулся — до того они совпадали.

Полуденный город гудел и суетился. Солнце за день расплавило все вокруг, а горячий воздух дрожал и задыхался.

Риддик и Джен Хое методично прочесывали городские ночлежки и притоны, бары и окраинные гостиницы на нижнем уровне города. Дропп вовсю эксплуатировал свои возможности и не гнушался влезать в оболочки горничных, барменов и посетителей. Оставаясь позади него, Риддик внимательно осматривал все остальное вокруг. В последнем баре на огромном голографическом экране они увидели рекламу жвачки: сначала, некоторое время на экране маячил Шеркан в образе корабля преследователей, потом экран вспыхивал белоснежной вспышкой плазмы, на которой высвечивался текст о красоте белых зубов или клыков, и ментоловом вкусе из пасти или рта, который появится сразу же после использования жвачки.

— Ничего, — развел руками дропп, выходя из бара. — Ничего!

Они остановились возле узкого тенистого переулка, из которого веяло спасительной прохладой. Джен Хое потянулся, глубоко вдыхая пряный аромат фиолетовых цветов какого-то куста. Риддик сел на булыжники тротуара в густую тень и прислонился спиной к холодному каменному забору.

— Бесполезно обыскивать город. За все это время мы не обошли и десятой его части, — сказал он. — Здесь пять космопортов, семь уровней центрального города, а еще есть старый город, который собственно является нулевым уровнем, фундаментом города.

— Предлагаешь сидеть и ждать?

— Да. Они выследили нас уже два раза, и опять найдут, — ответил Риддик, а потом поднялся, прислушиваясь к чему-то.

— Знаю я этот способ — ловить на живца, — сказал дропп, а потом тоже настороженно выпрямился и осмотрелся.

— Чувствуешь это?

— Что-то не так в воздухе, — ответил дропп.

Риддик согласно кивнул и пошел в переулок.

Солнце капризно висело над городом, раздувшись до громадных размеров, и не желало уходить за горизонт. Его низкие лучи уже не грели, но били прямо в глаза, бессовестно ослепляя.

Дропп нырнул в переулок вслед за Риддиком и исчез. Невидимость позволяла, не вызывая лишних вопросов, взглядов и драк, не торопясь осматривать все детали, залазить в глухие углы и темные места. Переулок начал расширяться, значит, впереди была площадь. Дропп остановился посередине и закрыл глаза. Стены домов, заборы, трава и мусор в ней, мягкие, свисающие ветки растений, темнеющее небо — все сливалось в одну гармоничную картину.

Хотя, нет.

Дропп широко раскрыл глаза и увидел в воздухе два воздушных шлейфа: один неяркий, почти прозрачный, а второй — весь усеянный золотистыми искрами, которые ярко переливались в последних лучах солнца. Два шлейфа висели в воздухе, переплетаясь между собой, и тянулись вдоль переулка к площади.

— Риддик, назад! Здесь ловушка! — закричал дропп, но было поздно. Золотой шлейф ловушки, невидимый для глаз, уже захлестнул Риддика и потянул к себе. Теперь освободить Риддика можно было только одним способом: найти источник шлейфов и отключить его.

Чертыхаясь, дропп побежал следом.

Это была ртарская ловушка, и он узнал ее. Ловушка, проникнув во внешнюю оболочку человека, подчиняла его себе. Этими ловушками пользовались их бывшие хозяева, древняя раса Ртар. А потом дроппы научились обходить и обманывать эти ловушки, а вскоре и вовсе выгнали ртарцев со своей планеты. Ртарцы не стали воевать с рабами, ушли бескровно и больше не вмешивались в их дела. И теперь, встретив ртарскую ловушку здесь, так далеко от своего дома, Джен Хое понял, почему бывшие хозяева не беспокоили их — просто раса Ртар нашла для использования объекты на других планетах.

Струясь, шлейфы тянулись через площадь под арку дома, где находился вход в небольшой бар. Не останавливаясь, Риддик выбил дверь и устремился вовнутрь бара.

Джен Хое внимательно осмотрелся вокруг, проверяя наличие других ловушек, а потом осторожно вошел под темные своды арки. Заглянув в дверной проем, дропп ахнул. Источник шлейфов находился в боевом ртарском андроиде, и это означало, что надежно охраняется не только источник, но и пойманный человек.

В полном унынии дропп опустился на землю.

Отключить источник шлейфов можно было только одним способом: сперва вырубив андроида. Боевой андроид… Его не обманешь быстрыми перемещениями, исчезновениями и мгновенными действиями, и абсолютно бесполезно пытаться проникнуть в его оболочку. Ведь он был сделан ртарцами.

Дропп безрадостно вздохнул.

Вместе со звуками, которые начали доноситься из бара, к дроппу пришла надежда.

Один раз Джен Хое попытался проникнуть во внешнюю оболочку Риддика и потерпел неудачу. В течение своей жизни Риддику не раз приходилось сопротивляться попыткам проникновения в свой разум, и он научился защищать себя от этих попыток, построив крепкую стену. За этой стеной он также держал и контролировал всех своих демонов, время от времени выпуская их «погулять». И дропп даже успел познакомиться с некоторыми и не самыми приятными из них.

— Судя по звукам, — прислушиваясь, пробормотал Джен Хое, — что-то пошло не так, как планировали ртарцы.

Он осторожно высунул голову и заглянул в окно бара, а потом отпрянул, закрывая глаза.

Глубокой ночью, когда спали даже звезды, дропп открыл ставни сарая, в который тот, кто был Риддиком, отнес андроида. Дождавшись, когда холодный чистый воздух улицы проветрит затхлый запах сарая, дропп со всеми предосторожностями проник внутрь. Тот, кто был Риддиком, беспокойно зашевелился. Дропп замер между ящиками — однажды его невидимость не помешала Риддику определить его местонахождение. Но с кем он имеет дело теперь? И почему андроид безвольно лежит на полу, вместо того чтобы охранять занимаемую позицию?

Выждав время и убедившись, что андроид действительно обездвижен, дропп подкрался и отключил его совсем. Золотой шлейф надежно удерживал Риддика. Но дропп, действуя уже более уверенно, вскрыл андроида, нашел и отключил источник шлейфов.

Вскоре Риддик открыл глаза.

— Я дрался?

— А разве твое тело говорит о другом?

Джен Хое осторожно коснулся оболочки Риддика, проверяя. Каменная стена, как и в прошлый раз, не впустила дроппа вовнутрь, но он увидел перед ней плавающие очертания многих демонов Риддика, которые бесконтрольно скалились друг на друга и не давали вспомнить себя. А это означало, что надо было искать что-то еще, что не позволяло Риддику окончательно прийти в себя.

«Многоуровневая ловушка», — подумал Джен Хое и сел возле андроида. Потом он внимательно посмотрел на Риддика. Глаза того неестественно блестели, и он пытался поймать равновесие, чтобы встать.

— Мое тело болит так, будто мне пришлось положить армию некромангеров к Вратам их Андерверса… — наконец выговорил Риддик. — И мое тело говорит еще кое о чем… Где женщина?

— А-а-а, — вырвалась у дроппа: он понял, что надо было искать, и наклонился над андроидом.

— Не трогай ее! — яростно закричал Риддик.

Дропп проворно отскочил в сторону и быстро проговорил:

— Ты что, не видишь, что это андроид?

Риддик долго смотрел на андроида, хмурясь и смаргивая глазами.

— Теперь вижу… Но… Она такая прекрасная и обольстительная, легкая, как ночная бабочка…

Джен Хое осторожно отодвинул Риддика к окну и сказал ему:

— Подойди ближе и несколько раз вдохни-выдохни глубоко.

Старательно обыскав андроида, дропп обнаружил внутри него маленькую капсулу с жидкостью, которая источала неуловимый запах и отравляла Риддика. Отключив капсулу, дропп разорвал мешок и накрыл им андроида.

— Эта ловушка была сделана специально для тебя, — задумчиво произнес Джен Хое.

— Почему ты так решил?

— Почему я так решил? — дропп хмыкнул и объяснил: — Сам источник шлейфов очень мал. Он помещается в любую емкость размером примерно с информационный цилиндр. Пойманного человека даже ребенок может взять за руку и отвести куда угодно. Но за тобой послали боевого андроида, способного в одиночку уничтожить полгорода. Это для того, чтобы он доставил тебя своим хозяевам наверняка. Обычно шлейфов достаточно, чтобы подчинить себе любое разумное существо. Но здесь еще и капсула с жидкостью, запах которой действовал только на тебя, ни на кого другого, ни в баре, ни на улице, и который спутывал только твои мысли и желания, не давал контролировать себя. И это из-за него ты увидел в андроиде женщину…

— Но ведь у нее такая бархатная кожа, шелковые волосы… Как было этого не увидеть? — Риддик зажмурился, чувствуя, как на него опять накатывается волна дикого огня.

— Дыши глубже, яд должен выветриться… — заметив его реакцию, посоветовал Джен Хое. — Надо уходить отсюда в более чистое и безопасное место. Тебе надо отлежаться и прийти в себя.

— Кажется, что вместе с андроидом я тащил какую-то сумку. Надо забрать ее с собой, чтобы обыскать.

Дропп взял сумку, и они вышли из сарая в темноту ночи.

— Самое плохое, — сказал дропп, когда они пробирались по узким переулкам, — я знаю, что эти ловушки принадлежат моим бывшим хозяевам — древней расе Ртар.

— Отлично… — промычал Риддик, — Как всегда…

— В каком смысле — «отлично»? — не понял дропп.

— Ну, мне хотелось надеяться, что гоняются все-таки за тобой и твоими непонятными способностями. Или за Шерканом и его технологиями, — Риддик остановился и сжал руками раскалывающуюся от боли голову. — Но, нет. Из нас троих им нужен только я…

Заняв свободные места в дешевой ночлежке, Риддик и Джен Хое провели там остаток ночи и половину следующего дня.

— Объясни, почему у андроида свернута шея? — тихо спросил Джен Хое. — Такого в принципе не должно случаться.

— Не помню.

— Из-за чего возникла драка?

— Наверное, просто так… Дай мне сумку.

Дропп дотянулся до сумки и поставил ее перед Риддиком. Потом он удобно устроился на куче тряпья и, положив руки под голову, закрыл глаза, воспроизводя последние события.

«Свернуть шею ртарскому боевому андроиду — это просто невероятно. Хитроумная ловушка подействовала на Риддика совсем иначе, чем на любого другого человека, и вместо полностью подчиненного раба ртарцы получили дикого неуправляемого берсерка. Потеряв внешнюю защитную оболочку, Риддик больше не контролировал своих демонов, и они вырвались наружу, а под воздействием отравляющего вещества он, конечно же, увидел в андроиде женщину, который был сделан по образу и подобию. Он взял женщину прямо на столе. Весь зал непотребно ржал, давал похабные советы и глотал слюни. Зрелище подействовало на пьяную толпу, и примерно половина возымела желание проделать то же самое. Но тот, кто был Риддиком, решил, что женщина принадлежит только ему. Завязалась драка, и он покрошил в фарш всех буйных и несговорчивых и заодно всё, что попалось под руки, попутно свернув шею и андроиду, увидев перед собой очередного противника. Наверняка, часть публики, более трезвой, успела ретироваться и уже раструбила всему городу о произошедшем. Скорее всего, нас уже ищут…»

— Раса Ртар!

Джен Хое вздрогнул от неожиданности и вопросительно посмотрел на Риддика.

— Раса Ртар — это Элементалы! — объяснил ему Риддик. — Теперь твои хозяева называют себя Элементалами, расой с планеты Четырех Стихий!

— Бывшие хозяева не тревожили нас многие тысячи лет! — воскликнул дропп и, чувствуя в голосе Риддика обвинение, добавил: — За это время они могли не только начать называть себя по-другому, но и изменить внешний вид.

— А я-то думал, почему все такое знакомое: планирование, расчеты… предсказания… Вот, черт! На кого бы не подумал! — и, наклонившись к дроппу, Риддик пояснил: — Не планирование и расчеты, а стратегия и контроль над Галактикой. Вот, чем они занимаются!

Он протянул дроппу информационный цилиндр, который нашел в сумке андроида.

— Когда-то они были похожи на нас, — задумчиво произнес Джен Хое, рассматривая картинки.

— Эту женщину зовут Эрион, — сказал Риддик, когда дропп открыл очередную картинку. — В прошлый раз на мои поиски она послала наемников и втравила меня в войну с некромангерами, считая, что после этой войны в Галактике восстановится равновесие. Теперь охотится сама… А ведь могла просто прийти и попросить…

— Ртарцы никогда ничего не делают просто так, они всегда все тщательно просчитывают и планируют, — уже договаривая последние слова, дропп замер, почувствовав пружину, которая сжалась внутри Риддика, пружину готовую мгновенно отреагировать неуловимым смертельным броском, и замолчал.

Риддик медленно повернулся в сторону дроппа и тихо спросил:

— Поэтому ты здесь?

Джен Хое увидел опасный блеск в его глазах, но не отвел взгляд.

— Я здесь, потому что моей планете нужна помощь.

«Ртарская слежка, ртарские генетические коды дроппа… Не верю в совпадения, — думал Риддик, наблюдая за дроппом. — Но если он предатель, тогда зачем вытаскивал меня из ловушки? Сдал бы своим хозяевам и летел бы обратно за своими технологиями».

— Может, ты знаешь, чего хотят ртарцы на этот раз?

— Я не знаю.

Дропп даже не пытался по лицу Риддика разобраться в его чувствах — это было бесполезно. Он внимательно слушал его внутреннее настроение и был готов в любую минуту соскользнуть в менее плотную и менее уязвимую фазу. Но уже через секунду, показавшуюся дроппу вечностью, Риддик продолжил рыться в сумке.

Дропп нервно выдохнул.

«Глупый щенок! — выругался Джен Хое про себя. — Ты забыл, с кем имеешь дело! Ты слишком много болтаешь!»

Неожиданно высокие тяжелые двери ночлежки с грохотом распахнулись, впуская отряд солдат, а потом со звонким металлическим лязгом захлопнулись, вспугивая птиц. Птицы слетели со своих мест и, хлопая крыльями и вереща, стали кружиться под потолком, стряхивая пыль с арочных балок и окон под самой крышей ночлежки. Косые солнечные лучи тут же обозначили себя в этой пыли и начали дрожать, провожая падающие на пол мелкие перья.

Не спеша, проверяя все углы и заглядывая под настилы, солдаты начали тщательно осматривать ночлежку, идя вдоль проходов. В руках у одних было стандартное оружие, у других — информационные цилиндры. У всех в ушах виднелись черные кнопки раций.

— Гвардия? Прочесывает ночлежки? — удивленно произнес Джен Хое и повернулся к Риддику.

Сумка куда-то исчезла, а куча тряпья вокруг Риддика лежала так, будто тот прожил в ней всю жизнь. Приподнявшись на локте, Риддик цепким взглядом смотрел на солдат, появившихся в противоположном углу ночлежки.

— Посмотри, как они держат оружие, — только и сказал он.

— Пойду все-таки проверю, — произнес дропп. Его очертания стали мутными — он устремился в оболочки солдат.

«Неплохо обладать такими способностями», — подумал Риддик и, зная, что взгляд всегда притягивает ответный взгляд, отвел глаза в сторону от солдат.

— Ты прав, — сказал Джен Хое, возвращаясь. — Одна бутафория, а не гвардия. Хлыщи. Выглаженная униформа со стрелками на штанах. Холеные руки с маникюром, — он поморщился. — Но они до безумия напуганы сообщениями о нападениях в системе и о применении холодной плазмы.

Гвардейцы приближались. Риддик по-прежнему лежал, расслабленно раскинув в стороны руки и ноги, и даже не шевелился. Но дропп уже заметил хищно блеснувшие ножи, и потому коснулся его руки, останавливая. Риддик негромко зарычал, но, глянув на дроппа, увидел, как у того увеличиваются и становятся ненормально черными зрачки. Дропп очень тихо, останавливаясь после каждого слова, начал медленно говорить:

— Здесь спокойно… ничего подозрительного… все чисто… не обнаружено… проверено… можно уходить…

Солдаты, осмотрев ночлежку, собрались вместе и вышли на улицу.

— Твоя фотография была подписана. Солдат Е-ТАС, — сообщил дропп.

Риддик даже не открыл глаза. И Джен Хое больше ни о чем не спрашивал, долго молчал, опять ругая себя за свой несдержанный язык. Потом он облизал губы и сказал:

— Пора убираться отсюда.

«Пора начинать свою охоту», — подумал Риддик.

Глава 7

— Надо сваливать из города, — сказал Джен Хое.

Риддик посмотрел на дроппа и равнодушно спросил:

— Что так? Это ты из-за гвардии? Или из-за ртарцев? Или из-за бара?

— А ты, правда, ничего не помнишь про бар?

Риддик покачал головой.

— Помню прохладный переулок, в который вошел, а потом темный сарай и яростное желание убить тебя за то, что ты прикасаешься к… андроиду. А в промежутке — радостную беззаботную эйфорию.

— Рассказать?

— Догадываюсь…

Риддик молча и целенаправленно, отмеряя квартал за кварталом, двигался к космопорту. Драка в баре и военные патрули на улицах были неприятной, но не главной проблемой. Он размышлял о том, зачем он все-таки опять понадобился Эрион, и зачем она следит за ним. Если она думала, что он расправится со всеми некромангерами, тогда он, действительно, сорвал ее планы. Но если бы она хотела отомстить, то сделала бы это давно.

Едва поспевая за ним, Джен Хое делился своими опасениями вслух:

— Скоро ртарцы хватятся своего андроида и опять будут искать нас. В следующий раз нам может не повезти. И еще, меня беспокоит то, что город обыскивает гвардия с информационными цилиндрами в руках. Рано или поздно твои контуры определятся, несмотря на… — дропп замолчал, подбирая подходящее слово для внешности Риддика, — на твою небритую рожу…

— Надо привести себя в порядок, — согласился с ним Риддик.

Дропп огляделся. Темный узкий переулок, в который они вошли, забитый мусорными баками, досками и какими-то трубами, был тише и темнее остальных. Но только на первый взгляд.

— Риддик… — шепотом позвал он.

— И что верзила делает с этим недомерком? Использует в качестве подружки? — услышали они мерзкий скрипучий голос. Из темноты раздалось ржание многих глоток. С небольшой винтовкой в руках им навстречу вышел человек в лохмотьях.

Риддик лениво повернулся и взглядом встретился с говорившим человеком, а потом увидел, как дропп быстро поднял руку и из середины его ладони ударил сгусток воздуха, откидывая говорившего на стену, ломая ему позвоночник и ребра, второй рукой дропп поймал отлетевшую винтовку. Презрительно глядя на то, что осталось от человека и теперь стекало по стене, Джен Хое спокойным голосом спросил:

— Еще вопросы?

Судя по злобному шипению, вопросов больше не было.

Мгновенно развернувшись, отступая назад и давая дроппу пространство для драки, Риддик, защищая, встал к нему спина к спине.

— Это — мой второй пилот, — улыбаясь, объяснил он. — И я вас вижу. Всех.

А потом из темноты на них кинулись люди.

Тело может выдержать чудовищные перегрузки и огромные перепады температуры, может терпеть боль и невыносимые страдания. Но оно — самая уязвимая и беззащитная оболочка существа, которое в Галактике называют человеком.

Риддик и Джен Хое даже не доставали оружие.

Люди разбегались и кидали свои тела вперед, думая, что при падении сила их удара многократно возрастет и сделает их сильнее. Но та же сила увеличивала инерцию их тел, и было достаточно в нужный момент поймать горло, и шея ломалась сама, потому что голова и туловище продолжали двигаться вперед, подставить ребро ладони, руку или локоть, и человека вихрем отбрасывало в сторону, вдавливая внутрь ребра, кроша позвоночник.

Не понимая, что происходит, люди, рыча, усиливали свои атаки, но еще больше калечили и убивали себя.

Дропп сдавил пальцы на последнем горле, чувствуя, как слабеет и затихает поток жизни, как тело, подрагивая, неуловимо меняет свой вес, вдруг становится тяжелым и безвольно повисает, удерживаемое теперь только его рукой.

Дропп разжал пальцы, и мертвое тело осело на землю.

— Уличные люди, — оглядываясь по сторонам, прошептал Риддик без жалости, но и без презрения, — они защищали свою территорию. Забери винтовку.

— Она сломана. Разве что взять ее в качестве пугача.

Риддик махнул рукой — тогда не надо.

Некоторые люди начинали потихоньку приходить в себя. Дропп оценивающе пошарил глазами по всем, а потом наклонился к одному из нападавших, к вожаку, и вытащил у него пачку кредитов. Взяв себе половину денег, остальную дропп засунул обратно ему в лохмотья. Несколько кредитов он рассыпал вокруг.

— Чтобы не искали, — объяснил дропп свое последнее действие. — Подумают, что потеряли в драке.

Безразлично пожав плечами и перешагнув через тела, Риддик двинулся дальше. На пересечении следующей улицы он остановился, дожидаясь дроппа, и прислонился спиной к грубой кладке фундамента, пристально вглядываясь в начало переулка.

— Ты не убивал их, — запыхавшись, сказал дропп, когда догнал его.

— Чтобы убить — надо сделать еще одно движение, а это лишняя трата сил, — пояснил Риддик. — Я решил сократить здесь дорогу, а драться пришлось потому, что живыми бы нас отсюда не выпустили.

Городская жизнь, осветив себя яркими разноцветными огнями, поднялась праздновать ночь на верхние этажи города. Облака вокруг верхних уровней города мягко мерцали, расцвечиваясь неоновыми красками. Время от времени из этого сказочного тумана выпадали и стремительно возвращались обратно не менее яркие летательные аппараты, которые отсюда, снизу, можно было принять за волшебных бабочек.

Улицы нижних уровней, собрав весь мусор праздника, были затянуты синим дымом, и тускло освещали себя белыми мутными фонарями, редкими яркими рекламами огромных компаний, которые не погнушались спуститься сюда, вывесками магазинов и различных заведений. Монотонные и гнусавые голоса палаточников, расхваливающих свой товар и зазывающих в палатки, перемешивались с грохотом музыки, которая вываливалась из открытых дверей баров вместе с толпами разношерстной публики.

«Хочу есть. Даже не есть, а жрать. Давно такого не было…» — Риддик замедлил шаг и принюхался, бросая взгляды налево и направо.

— Нам сюда, — сказал он, открывая дверь.

Постоялый двор «Три огонька» сытно пах, гудел, да и вообще, выглядел очень привлекательно. Еще в прошлый раз, когда они с дроппом обшаривали город, Риддик приметил его, увидев через большое окно кухни печь с огромной тушей на вертеле.

Всунув хозяину в руку несколько кредитов, они заняли одну из сдаваемых в наем комнат, где привели себя в порядок, потом прошли в бар. Автоматически скользнув по залу взглядом, дропп встретился глазами с Риддиком и понял, что тот тоже успел оценить в баре всех. Они сели за угловой крайний столик и заказали ужин.

Публика в баре была такая же, как и везде: шумная и пьяная. По залу медленно плавала необъятного размера официантка с подносом. Бармен флиртовал с тощей девицей с накрашенными черным губами и ногтями, с непослушными черными волосами, торчавшими ежиком. Музыканты на сцене разогревались перед длинным ночным выступлением, настраивали инструменты, пытались петь, и никому не мешали.

Риддик наклонился к дроппу и тихо спросил:

— Поправь меня, если я что-то упустил. Ртарская ловушка контролирует разум?

— Ловушка контролирует только верхушку разума, или как мы говорим — внешнюю оболочку. Обычно, этого достаточно.

— Ты сказал: обычно.

Джен Хое кивнул и начал рассказывать:

— Внутри человека живет много сущностей, о которых он чаще всего ничего не знает. Среди них всегда есть одна, самая главная, которой подчиняются все остальные и которую обычно и называют разумом. Ловушке достаточно подавить главную сущность, и все остальные подавляются автоматически. Но ты, в силу жизненных обстоятельств, не подчинял свои внутренние сущности одной главной, а наоборот, объединил их в одно целое, осознал и приучил, и в случае необходимости выпускаешь их наружу. Как раз это и произошло в баре.

Риддик прищурился, пытаясь понять объяснение дроппа, потом спросил:

— Я кого-то выпустил погулять?

— Да. Та еще тварь: разнесла весь бар, свернула шею андроиду и спряталась в сарае… — дропп запоздало прикусил язык и быстро посмотрел на Риддика. — Извини.

Риддик кивнул головой, потом уточнил:

— Если бы ты не обезвредил ловушку, я бы сдох в том сарае?

— Рано или поздно, следуя инстинкту самосохранения, а может быть, любому другому животному инстинкту, одна из оставшихся сущностей взяла бы твое тело под контроль. Но это был бы уже не ты.

— Значит, ртарская ловушка контролирует разум?

— Да.

Риддик и хотел это услышать сразу. Без долгих слов.

— Спасибо, что вытащил…

— Не оборачиваться, когда крылья разрежут небеса… — вдруг пронзительными рвущимися голосами запели музыканты, — …может быть, пока мы ходим по краю пропасти…

— Гаснут звезды, когда кто-то уходит в облака… — низким сильным голосом подхватила слова тощая девица, двумя руками сжимая микрофон.

Риддик мгновенно развернулся и посмотрел в сторону музыкантов, потом встал и пошел к ним.

Музыканты самозабвенно допели песню до конца и, открыв глаза, испуганно притихли, увидев, что к ним через весь зал идет огромный наемник. На его лысой голове были видны старые шрамы, руки толщиной чуть ли не с них самих, рост позволяющий смотреть на них, сидящих на сцене, сверху вниз, и еще выражение глаз, которое просто пригвоздило их к стульям.

Наемник остановился и молча рассмотрел каждого. Жесткое оценивающее выражение его глаз сменилось на более миролюбивое.

— Тебе чего? — что-то жуя, спросила девица, взъерошивая пятерней волосы.

— Про что поём? — спросил наемник, в его глазах читалось: — «Непонятно. Какие-то мухи».

— Про чувства. Про любовь и страдания. Про опасность и потери.

— Про чувства? Как крылья разрезают небеса и гаснут звезды?

— Это все метафоры, — девица неопределенно помахала рукой.

Наемник нахмурился, а потом сказал:

— Ты хорошо поешь. Но пой лучше про что-нибудь другое, — и он развернулся и пошел обратно.

Девица посмотрела ему в спину, соображая, что наемник, вероятно, не понял, что их песня была о романтической и очень трагической любви. Скорее всего, он услышал и увидел в их песне то, с чем сталкивался в своей жизни на самом деле, и что метафорами считали только они.

— Вау… — ее глаза широко раскрылись, рисуя красочные картины, а потом она встретилась взглядом с наемником. Ей показалось, что его черные глаза сверкнули и перелились в странный серебристый цвет. Она тряхнула головой, выплюнула жвачку на пол и подумала:

«Надо завязывать брать жвачку у тонгайских контрабандистов, а то мерещится всякая ерунда».

Риддик сел за стол. Официантка уже принесла их заказ, и дропп, с наслаждением урча и закрывая глаза, впивался зубами в сочное мясо с тонкой хрустящей корочкой. Не переставая жевать, Джен Хое посмотрел на Риддика и поднял брови, спрашивая, что тому понадобилось от музыкантов. Риддик пододвинул к себе тарелку и сказал:

— Принял этих тощих планетарных детей за ртарских шпионов…

— …которые песней намекают, что нас опять засекли, — закончил дропп, обсасывая очередную косточку и с удовольствием облизывая пальцы.

Риддик развел руками в стороны и присоединился к дроппу.

— Песня про любовь, — на всякий случай объявили со сцены. — У нас только два глаза, и они видят не все. Но нам дан третий глаз, который видит невидимое. И это — сердце… — низким голосом запела девица.

Дропп настороженно поднял голову, принимая слова песни на свой счет.

— Метафоры… — глядя на него, объяснил Риддик и засмеялся.

— Да ладно тебе врать! — через мгновение услышали они.

Напротив, сдвинув вместе три стола, сидела большая компания и от души спорила. Судя по количеству мисок, бутылок и объедков, в бар они пришли давно.

— А я тебе говорю!

— Такого не бывает! Космос без звезд и красок!

— Да ни космос это было, а какая-то черная хрень, которая загораживала собой все! Ни один сенсор не мог сквозь нее пробиться. Она будто поглощала все сигналы. И эта штука была просто огромная!

Риддик и Джен Хое насторожено переглянулись.

— Давай, ври! Ты должен был еще две недели валяться в криосоне, а не пялиться на экраны! — компания весело ржала над рассказчиком, который, с раскрасневшимся лицом, пылко доказывал свою правоту.

— Я должен был забрать один груз в том районе. Вот и не спал. А тут ни груза, ни самих поставщиков. А на экране — ни звезды. И меня такая жуть пробрала, что я дернул штурвал, и дал оттуда ходу.

— А эта черная хрень за тобой не полетела?

— А я не оглядывался, чтобы не обделаться!

За столиком опять громко и весело заржали. Риддик подошел к спорщикам.

— Где и как давно ты это видел? — спросил он.

Краснолицый торговец с благодарностью за внимание к его рассказу посмотрел на Риддика и назвал координаты места и время.

Риддик подошел к огромной карте сектора, висевшей на стене бара, и отметил на ней координаты, которые дал торговец. Разговоры в зале мгновенно стихли — всё внимание было обращено на карту.

— Мы чуть не влетели в него здесь, — сказал Риддик и отметил на карте свою точку.

Люди начали вставать со своих мест и подходить к карте.

— Она перемещается…

— Он, — поправил Риддик. — Он называет себя «папочкой».

Риддик соединил две точки линией и продолжил ее по карте. Линия пересекла весь сектор по диагонали, разрезая пополам созвездие Чешуя Дракона и проходя точно между двух звезд, определяющих крылья.

— Вот черт! — прокатилось по залу.

Вернувшись за стол, Риддик сел, и наклонившись к дроппу, тихо сказал:

— Интересно, правда? — а потом спросил: — Ты прикасался к Черному Тауросу. Что это? Или кто это?

Джен Хое поморщился, вспоминая, потом пожал плечами:

— Одно я понял точно — он разумен.

Риддик отодвинул свою миску в сторону и задумался. Дропп попытался было уже подслушать его мысли, когда Риддик начал говорить:

— Шеркан сказал, что Черный Таурос — это падальщик. Если он ни кем не нанят, то дрейфует в разные стороны и ест все подряд…

— Дрейфует? — перебил его Джен Хое и показал пальцем на карту. — За несколько дней покрыть такое расстояние? Это может означать только одно, что он нанят и с бешеной скоростью летит сюда!

— Вот и я об этом подумал, — Риддик положил локти на стол и посмотрел на дроппа. — У меня есть план. Пойдешь в порт и возьмешь корабль. Потом заберете меня отсюда.

— Что, прямо из города?

— Да.

— Ты представляешь, что здесь останется после нашей посадки и взлета?

— Все будет нормально.

— Где мы тебя найдем?

Риддик объяснил.

Сплетни про «папочку» разносились быстро. И когда Джен Хое добрался до порта, то увидел, что корабли с ревом, друг за другом поднимаются в небо, освещая вспышками все вокруг и спеша покинуть Аль-Агами и всю систему Аль-Халила.

— Шеркан, — дропп окликнул корабль.

Корабль не отвечал.

— Шеркан! Ты что там, перья чистишь?

— Маникюр делаю, — сонно отозвался корабль. — Что случилось? Что за нервная суета вокруг?

— Засекли Черного Тауроса. Он летит сюда, — сказал дропп, поднимаясь по трапу. — Капитан приказал забрать его из города.

— Что, прямо из города? — недоверчиво переспросил Шеркан.

— Вот именно!

— Круто! — обрадовался Шеркан. — Разрушить город — я давно об этом мечтал!

Джен Хое закатил глаза и покачал головой.

Риддик ждал их на крыше сарая, в котором они спрятали андроида. Андроид, завернутый в мешок, лежал рядом с ним.

— Ну и как мы его заберем? — спросил Шеркан, оценивая ситуацию. — Места для посадки нет. Сесть — означает сжечь Риддика и заодно провалиться на нулевой уровень города, поймав себя в ловушку.

— Включи связь с капитаном! — посоветовал дропп.

— Джен Хое? Шеркан? — тут же отозвался Риддик.

— Да, капитан!

— Шеркан! Телепортируй нас на борт! — приказал Риддик. — Сначала андроида!

Джен Хое поднял голову, удивляясь странному приказу, но одобряя выбранную поочередность. Корабль вздрогнул. А потом серебристый мерцающий луч мягко упал вниз.

— Доложить о выполнении задания.

Прошли долгие секунды, когда корабль, всё проверив, наконец, доложил:

— Телепортация прошла успешно!

— Тогда подними и меня на борт.

В то же мгновение Риддик оказался рядом с дроппом и андроидом на корабле.

— Между прочим телепортацию, как и синтез холодной плазмы, я делал впервые в жизни, — хвастливо заявил Шеркан.

Риддик встал и отряхнул руки.

— А ты ведь всё делаешь впервые. Да, Шеркан?

Что-то очень неуютное уловил дропп в голосе Риддика, хриплом, с металлическим оттенком. Шеркан притаился во всех углах и затих.

Риддик говорил:

— Когда я поднял тебя в воздух, то решил, что ты летал так давно, что забыл, как это делается. А ты просто делал это впервые! Ты взорвал звезду, но не ожидал, что выброс ее энергии будет таким огромным, и, растягивая свои крылья, ты чуть не лишился их! Ты не мог посадить нас на Крематории просто потому, что сам никогда не заходил на орбиту ни одной планеты и не умел этого делать. Ты из-за ребячьего любопытства полез к Черному Тауросу. Ты никогда не пользовался плазмой и не знал, какой обладаешь силой, и использовал ее на всю мощь, заставив небо светиться. Ты всё делал впервые…

— Но со мной вся генетическая память рода Артэ-Ма, моего Гнезда! — горячо воскликнул Шеркан, пытаясь оправдываться.

— Но это только теории! Практика — вот главное! — заорал Риддик, стукнув кулаком. — Каждый раз мы ходили по грани, готовые сорваться в пропасть, а я даже не подозревал об этом!

И чтобы в порыве не наговорить лишнего, Риддик резко оборвал себя и замолчал. Вокруг стало так тихо, что, казалось, время остановилось.

— Там, в ангаре, эти превращения, которые с тобой происходили, — спросил Риддик позже, — ты ведь тогда… рождался… Да, Шеркан?

— Я вылупился… — поправил Шеркан, — …из Яйца…

Тяжелый вздох вырвался из груди Риддика. Его внезапная догадка оказалось реальностью.

«Птенец. Молодой птенец, пытающийся подражать и вести себя, как взрослые. Сирота, которая не слышит запаха своего гнезда, или порта, как он выразился. Маленький ребенок, который боится остаться один и поэтому скрывает о себе правду».

«Что теперь? Что теперь?» — бился в ушах перепуганный шепот Шеркана.

В груди защемило от боли, настолько всё было знакомым.

— Ты — мой корабль, Шеркан, — просто ответил Риддик.

Глава 8

— Ты — мой корабль. Помни об этом.

— Да, капитан, — согласился Шеркан, и дропп уловил, что корабль с облегчением выдохнул.

Риддик занял кресло капитана и приказал:

— Уйти на орбиту!

Корабль неторопливо поднялся над нижними уровнями города, потом, осторожно и очень внимательно облетел стороной шпили и воздушные посадочные площадки верхних уровней, одновременно отслеживая шальную круговерть небольших летательных аппаратов, после чего стремительно помчался ввысь, выходя на орбиту Аль-Агами, где принял свою обычную форму.

— Откуда ты знал про телепортацию? — спросил дропп у Риддика.

— А я и не знал.

— Если бы у Шеркана не получилось?

— Тогда бы вы разрушили пару домов, чтобы сесть и забрать меня.

— Зачем тебе андроид?

— В нем находится ловушка, в которую я собираюсь засунуть разум Черного Тауроса.

— Это и есть план?

— Да, — просто ответил Риддик.

Джен Хое внимательно посмотрел на него.

— Зачем тебе Черный Таурос?

— Я поймаю его и направлю в другую сторону, — Риддик наклонил голову к приборам. — Если я прав, и появление этой твари дело рук тоже наших преследователей, то они тут же объявятся, чтобы проверить: что случилось? И обнаружат себя.

Джен Хое больше не задавал вопросов. План Риддика был не просто опасным, он был сумасшедшим. Дропп даже не знал, подействует ли ртарская ловушка на Черного Тауроса. И если придется убегать, то им надо будет положиться на слова молодого и неопытного Птенца, что он, действительно, самый лучший и быстрый корабль в этой части Галактики. И как дроппу не хотелось ввязываться в эту авантюру со всеми вытекающими последствиями, он быстро переборол себя и занял место второго пилота.

Все околопланетное пространство было забито кораблями, которые в панике поднялись с планеты и теперь не знали, что делать.

— Шеркан, выдвигайся к астероидным поясам.

Руки Риддика легли на приборы. На обзорном экране появилась карта, усеянная многочисленными разноцветными точками кораблей. Риддик внимательно следил за всеми точками, находившимися рядом и движущимися хаотично, и корректировал движения Шеркана. Ближе к астероидным поясам количество точек заметно поубавилось — основное их количество сместилось на другую сторону системы.

— Несколько сторожевых крейсеров и патрульный эсминец стоят за внешним поясом астероидов, — сообщил корабль, — сам флот стремительно уходит за пределы созвездия.

— Шеркан, настройся на радиочастоты флота. Пройди пояса. Полная невидимость. Не будем нарываться на оставленные дозоры, — командовал Риддик. — Джен Хое, займись андроидом. Его надо починить и перепрограммировать.

— Да, капитан.

— Шеркан, какова дальность твоего телепортационного луча? — спросил Риддик. — С какого расстояния мы сможем забросить андроида в середину Черного Тауроса?

— Я подсчитаю.

Массивные астероидные пояса остались позади. Оборонительная линия кораблей, призванная защищать Аль-Халил, высветилась в верхней части карты плотной сеткой тонких черточек.

На мостик поднялся Джен Хое.

— Я собрал андроида и настроил источник шлейфов.

— Хорошо. Среди всех приказов и донесений выдели приказы адмирала.

Дропп кивнул.

— Мы прошли оборонительную линию, — доложил Шеркан.

Карта предстоящего боя заняла весь экран. Флот Альянса, развернутый в боевом порядке, линиями лег на карту. Каждая линия исчислялась тысячами истребителями, крейсерами, линейными кораблями, огромными кораблями-носителями, миноносцами. Все ждали приказа.

— Шум 1-3-7, - услышали они донесения кораблей флота.

— Первой и второй эскадре занять позиции. Приготовиться штурмовым отрядам…

— Пассивный и активный радары анализируют странные волны…

— Адмирал! Разведывательные группы не отвечают. Радар их не видит. Корабли первой эскадры фиксируют волны психологического воздействия.

— Отвести корабли на безопасное расстояние, — услышали они голос адмирала флота. — Созвать Совет!

— Я записал голос, — тут же доложил Джен Хое.

— Капитан, — обратился Шеркан, — я произвел расчеты.

— Расстояние? — Риддик прекрасно понимал, чем больше будет расстояние между ними и Черным Тауросом, тем больше шансов у них уцелеть.

— Почти касание.

— Черт!

Черный Таурос грязным пятном лег на карту боя. Риддик смотрел на экран, какое-то время обдумывая ситуацию, потом сказал:

— Они примут только одно решение — они обстреляют его, что пойдет только на пользу этому падальщику и увеличит его объем. Или разобьет его на части. И то и другое допустить нельзя. Джен Хое, ты говорил, что можно каким-то образом закрыть мысли и чувства, закрыть себя, воздвигнув барьер?

— Да.

— Нам нужно защитное поле, мысленное, чтобы он нас не достал. Объединив усилия с Шерканом, вы сможете что-нибудь придумать?

— Да, — сказал дропп, подумав.

— Тогда, сделайте это! Управление капитану!

— Есть, — отозвался Шеркан.

Джен Хое опустился на спинку своего кресла, закрыл глаза и коснулся Шеркана.

Риддик аккуратно облетел корабли последних линий и устремился через самую гущу флота в сторону Черного Тауроса.

— Шум максимальный, — шли донесения с кораблей.

— Первой эскадре занять позиции с левого фланга.

Корабли начали перегруппировываться, и Риддик вышел из режима невидимости. Точка их корабля плавно вписалась среди остальных — случайных столкновений быть не должно.

— Второй эскадре занять позиции с правого фланга.

— Адмирал на мостике!

Риддик оставил позади уже две третьих флота и приближался к центральной линии, где находился адмиральский флагман. Между пятном Черного Тауроса и черточками кораблей флота на экране проходила узкая полоска пустоты.

— Корабли в зоне наведения.

Риддик догнал огромный мощный флагман.

— Приготовиться к атаке.

— Отставить! — услышали корабли голос адмирала. — Любая бомбардировка разобьет эту разумную материю на части, которые со временем вырастут до ее размеров. Лучше сегодня иметь дело с одной, чем потом с сотнями.

Боевой адмирал, за плечами которого лежало множество битв и побед, которому сам Президент Альянса доверил командование флотом и армией, которого уважали и ценили офицеры и солдаты, поднял глаза и удивленно посмотрел на своих помощников.

— Определить корабль, с которого ушла эта наглая трансляция, — опомнившись, тихим от бешенства голосом приказал советник флота. — Уничтожить бунтовщика!

— Уничтожать не надо, — прервал его адмирал. — Но определить корабль и доставить сюда этого человека — можно.

«Отдав этот приказ, кто-то выиграл время, — подумал адмирал. — Разумная материя. Это больше всего похоже на правду о том, с чем мы имеем дело».

— Корабль найден, — сообщил второй помощник. — Он следовал параллельным с нами курсом, теперь ушел вперед, идет прямо к объекту. Это чужой корабль, его тип пока не определен.

— Тип не определен? Что за чушь! За последние тысячелетия в Галактике некому было появляться с новыми технологиями, — воскликнул адмирал. — Изображение корабля на экран. Увеличить! Все должно быть в архивах. Поищите в старых!

— Слушаюсь!

Джен Хое открыл глаза.

— Капитан, — обратился Шеркан. — Я понял принцип мысленного барьера, могу справиться один.

— Вовремя, — пробурчал Риддик. — Сколько у тебя энергии?

— Достаточно.

— Когда войдем в пустую зону между флотом и этой тварью, дашь всю энергию на барьер. Не жалеть. Потом найдем для тебя какую-нибудь звездочку.

— Понял, капитан. Мы обнаружены, — следом доложил Шеркан. — За нами идут три боевых крейсера.

— Они не сунутся за нами в пустую зону, — сказал Риддик, глядя на карту.

Но крейсера последовали за ними.

— Шеркан! Передача на флагман.

— Есть, капитан!

Мгновенная вспышка вызова последовала к флагману.

— Адмирал, неизвестный корабль вызывает нас. Принять?

— Да.

«Ну вот, — подумал адмирал, — вляпались по самые уши, а теперь будут просить о помощи».

Маленькая точка неизвестного корабля находилась на узкой пустой полосе экрана, между темным пятном, которым локатор обозначил неизвестный объект, и густой сеткой точек кораблей флота. Мелькнула мысль, что корабль загораживает и защищает собой весь флот от любых неведомых посягательств. Адмирал сморгнул, отгоняя иллюзию.

Против всех ожиданий, на лице человека, который появился на экране, не было никаких признаков страха и паники. Мужчина был абсолютно спокоен и невозмутим. Может быть, слегка рассержен. Он медленно обвел глазами всех в зале, а потом остановил свой взгляд на адмирале, и тот вздрогнул.

— Адмирал! — к нему обращался равный.

Такие глаза адмирал видел у солдат, прошедших и выживших в страшных рукопашных сражениях, уверенно контролирующих каждый вздох своего тела, каждую мышцу и даже нервные импульсы, знающие о своей силе, и никогда не допускающих сомнений в этой силе у других. Его выверенные движения рук над приборами, уверенные повороты головы никак не намекали даже на каплю страха или неуверенность в своем положении.

— Просто — не мешайте! — приказал воин.

И адмирал понял, что уже внутренне подчинился этому приказу. Что, похоже, этот человек был единственным во всей этой кутерьме, кто четко представлял, с чем столкнулся, имел собственный план и оружие.

Изображение воина растаяло на экране, а маленькая точка его корабля полетела прямо на темное пятно объекта.

— Отвести крейсера! — распорядился адмирал. — Пусть попробуют.

Два крейсера тут же развернулись и вышли из пустой зоны, третий крейсер беспомощно повис в пустоте, а потом его медленно потащило в сторону темного пятна.

Адмирал закрыл глаза, проглатывая ком в горле.

— Шеркан, выведи на экран расчетную полосу касания, — приказал Риддик. — Всем приготовиться… Барьер!

— Опять вы…. - успел прошелестеть знакомый голос.

И шипение Черного Тауроса осталось за пределами мысленного барьера. Джен Хое потянулся к Шеркану, проверяя, как тот справляется, и удовлетворенно кивнул.

— Джен Хое, наши с тобой действия должны быть абсолютно синхронны, — сказал Риддик. — Активизация андроида и ловушки в нем должны произойти одновременно с телепортацией.

Точка крейсера, который не успел уйти, прилипла к краю Черного Тауроса, а потом исчезла с карты и радаров. Шеркан летел следом.

— Внимание, — предупредил Риддик. — Всем приготовиться.

Они скользили уже по инерции.

— Приближение к расчетной полосе… Три, два, один. Запуск!

— Телепортация!

Риддик тут же неуловимо изменил градус траектории и начал медленно и осторожно разворачивать корабль, стараясь не задеть крыльями темную и липкую субстанцию Тауроса, из которой было не выбраться.

— Джен Хое? Шеркан? Я вас не слышу!

— Андроид в заданном месте. Шлейфы выпущены, — доложил Джен Хое.

— Воздействие на барьеры не снизилось, — сообщил Шеркан.

— Приготовиться к увеличению скорости!

Корабль медленно отходил в сторону. Казалось, что секунды тянулись целую вечность.

— Шлейфы развернулись. Никогда не видел такого размера.

— Воздействие на барьер возросло.

Черный Таурос уже почувствовал неладное. А они были еще так близко от него.

— Он сейчас начнет буйствовать и выбрасывать свои щупальца как в прошлый раз, мы можем увязнуть в них, — Риддик хмурился, но не торопился.

— Капитан, расстояние позволяет развернуться, — наконец сообщил Шеркан.

— Разворот! — тут же приказал Риддик. — Максимальная скорость!

Мгновенная перегрузка жестко бросила Риддика и Джен Хое на ремни.

Адмирал с уважением смотрел на маленькую точку неопознанного корабля, которая медленно, но целеустремленно подбиралась к самому краю пятна. В какой-то момент точка остановилась, практически поглощенная рваным краем объекта, а потом стремительно понеслась прочь от нее, по направлению к первой линии флота.

— При остановке они сбросили с корабля какой-то груз.

Адмирал увидел, что в темном пятне начал свирепствовать ураган. Огромные темные щупальца били пространство, загребая его под себя в жуткой агонии, ужасный рев проходил через все защитные поля и рвал перепонки. А потом все стихло. Пятно сжалось и превратилось в ровную сферу.

— Приборы фиксируют полную эфирную тишину. Объект нейтрализован.

Мертвая тишина на мостике взорвалась радостными криками и бурными аплодисментами.

— Что с кораблем? — спросил адмирал.

Неопознанный корабль опять ринулся к объекту. Он выставил перед собой силовое поле и окружил им половину сферы объекта. Потом сдвинул объект с места и потащил вперед.

— Что они делают?

— Они убирают его отсюда, — ответил адмирал, понимая замысел и, с восхищением глядя на обзорные экраны, объяснил: — В этом районе проходят самые оживленные торговые трассы и военные пути. Здесь находятся зоны разгона и торможения. Оставить объект здесь, значит, потерять всё это.

— Но они тратят колоссальное количество энергии!

— И судя по всему, на этом корабле она есть! Вы определили, наконец-то, что это за корабль?

— Мы идентифицировали пилота!

— Ну и?

— Это Риддик! Самый разыскиваемый человек в Галактике! — воскликнул первый помощник. — Ну конечно! Кто еще мог так рисковать? Решиться и провернуть такую опасную операцию!

«Риддик не рисковал и не полагался на случай, — отметил про себя адмирал. — Он имел четкий план действий и блестяще осуществил его. Он — настоящий солдат».

— О! У него богатый послужной список! — первый помощник продолжал считывать данные с монитора.

— Зачитайте.

— Из солдата регулярной армии он быстро стал элитным рейнджером отряда зачистки, приписанного к созвездию Сигма. Получив повышение, он попал в Академию Ударных войск на Луне Сигмы-3, где опытные мастера усовершенствовали его искусство убивать, после чего вернули обратно. А потом что-то случилось, и парень словно слетел с катушек. Связался с работорговцами, контрабандистами, и покатилось. Одно преступление за другим, одна тюрьма за другой. А лет пять тому назад он просто исчез.

— Да… — прокатилось по мостику.

— Этот человек опасен.

— Но он спас Альянс!

«Он спас всех нас», — подумал адмирал и сказал:

— Герои становятся опасными, если о них забывают. Мы должны знать и помнить своих героев… Но вряд ли ему нужны наши награды, — адмирал встал и в раздумье прошелся по мостику. Офицеры почтительно поднялись следом. А потом старый, умудренный жизнью, адмирал распорядился: — Подготовить приказ о полной амнистии Риддика. За неоценимые заслуги перед Альянсом… Как его полное имя? — адмирал сощурился, вглядываясь в строки текста. — Ричард Би Риддик. Приказ ввести в силу немедленно.

Офицеры согласно кивали головой.

— Корабль определен! Только это не корабль. Это Один из Гнезда!

— Не может быть! Эти злобные непобедимые твари канули в лета!

Первый помощник посмотрел на адмирала.

— Каким же характером надо обладать, чтобы подчинить себе… Птицу?

— Вот таким, — адмирал только усмехнулся.

— Мы последуем за ними?

— Нет. Опыт мне подсказывает, что они тянут объект подальше от созвездия, в сектор MG-B0329, к пульсару, где посадят его на гравитационную орбиту, и где он никому не будет мешать, — сказал адмирал и добавил: — Когда паук обезврежен, паутина не так опасна.

— Опасна не паутина, а паук в ней, — сказал Риддик. — В нее могут влететь самые бестолковые, но погибнут самые глупые. Вязкая субстанция таковой и останется. Тем, кому захочется освободить Черного Тауроса, придется изрядно попотеть. Надеюсь, что он пребывает сейчас в радостной эйфории, как и я когда-то.

Когда они неторопливо пересекли внешние пределы системы пульсара, созвездие Чешуя Дракона все еще сверкало большим ярким пятном в черной глубине, которая постепенно заполняла собой все обзорные экраны.

— Капитан, энергия на исходе, — сообщил Шеркан.

— Здесь можно чем-нибудь подзарядиться?

— Одни облизанные объедки! Даже крылья не расправить!

— У нас есть восемь элементов, — напомнил дропп.

Риддик и Шеркан фыркнули. Дропп недоуменно пожал плечами.

— На сколько хватит энергии? — спросил Риддик.

— Хватит, чтобы выбрать для Тауроса орбиту и потихоньку долететь до звезды, которую ты мне обещал, — ответил Шеркан.

— Обещал — дам.

— Вошли в гравитационную зону пульсара, — доложил дропп. — Уровень минимальный.

— Шеркан, постепенно уменьшай мощность силового поля, как только почувствуешь, что пульсар начал тянуть Тауроса к себе, уберешь поле. И следи за пульсаром, иногда они выбрасывают фокусы.

— Понял, капитан.

— Ты слышишь его? — позже спросил Риддик у дроппа.

— Пульсар?

Джен Хое прислушался. Сначала он уловил шум воды, льющейся с высоты. А потом он услышал, будто кто-то вышагивает по кругу в тяжелых грубых сапогах, отпечатывая каждый шаг, иногда звенит и бьет в бубны, и очень редко хлопает в ладоши.

— Это не похоже на песню, — задумчиво сказал дропп. — Кажется, что вокруг клетки ходит дотошный исполнительный охранник.

Риддик повернул голову в сторону дроппа.

— А хочется песни, — продолжал тот. — Хочется, чтобы не было этих шагов за спиной, не было этого ощущения постоянного контроля!

Риддик закрыл глаза. Дропп думал и говорил его словами. Постоянный контроль. Он чувствовал его всегда: и когда сражался с чужаками или боролся с самим собой, когда выходил драться один на один с разъяренным зверем или оставался наедине с яростной природой и диким небом. Это ощущение преследовало его на ледяной планете, на Гелион-Прайме и Крематории, и особо остро он почувствовал его, находясь на краю системы Кс'Савьер и на Аль-Агами. Ощущение препарированной мухи. Но если раньше это просто раздражало, и в сравнение с остальными опасностями казалось малой и незначительной помехой, то сейчас оно многократно усилилось и начало давить на плечи и в затылок…

— Капитан, — обратился Шеркан, прерывая его мысли, — кажется, получилось.

Риддик посмотрел на приборы и проверил данные. Но даже и без них было видно, что сфера Черного Тауроса движется вперед, все дальше удаляясь от корабля.

— Он остановится?

— Да. Пройдет вперед еще несколько сотни тысяч километров, пару раз дернется взад-вперед и стабилизируется на какой-нибудь орбите. Глядишь, со временем обрастет спутниками, грязью… и дураками. Шеркан, летим отсюда. Я обещал тебе звезду!

— Есть, капитан! — обрадовался Шеркан и, разворачиваясь, добавил: — Корабль преследователей стоит за внешними пределами.

— Теперь мы знаем, кто это, — мрачно констатировал Джен Хое. — Но у нас совсем нет энергии.

— Ничего. Я ждал их.

Дропп посмотрел на Риддика и побледнел.

Риддик смотрел на экраны и хищно скалился.

Глава 9

Прикрываясь серебристой дымкой защитного экрана, чужой корабль висел перед ними, пристально рассматривая их, оценивая.

— Ты ждал их? — переспросил дропп.

— Ошибки слабых, — только и сказал Риддик.

Джен Хое недоуменно повернулся к Риддику.

«Ртарцы считают себя богами, никогда не сомневаются в правильности своих планов и поступков, и они никогда не считали себя слабыми. Если всё идет не так, как они задумали, когда рушатся их планы, то гордыня не позволяет им признать свое поражение, свою слабость, и они начинают уничтожать всё подряд, — Джен Хое почувствовал, как внутри него начало расти беспокойство. — Когда Шеркан выстрелил из рэилгана, и ртарцы, не выставив защитный экран, кувыркаясь, понеслись прочь, то они просто взбесились и, нарушив приказ следить за нами, выстрелили в ответ, желая стереть нас в порошок. Не сомневаясь в себе, они даже не просчитали вариант, что кто-то может освободиться из их хитроумной ловушки. И потеряли время, ожидая, когда андроид вернется. Свою очередную неудачу с Черным Тауросом они нам точно не простят».

— Ты сорвал план ртарцев и тем разозлил их, — медленно произнес дропп, тревожно глядя на экраны. — Ты понимаешь, что теперь будет?

— Я не упрашивал тебя лететь со мной. Даже наоборот, — холодно напомнил ему Риддик.

«Богам нельзя показывать, что они слабы, ставить в один ряд с собой. А Риддик нашел их слабое место. Ртарцы не любят проигрывать и не признают своих ошибок, — Джен Хое сглотнул. — Они будут доказывать свою правоту и силу. Доказывать они будут себе, а не нам».

— Если они захотят нас уничтожить, то сделают это в течение следующих минут, — Джен Хое нервно сглотнул. Ему приходилось делать усилия, чтобы не выпустить свой страх наружу.

— Мы нужны им живыми.

— Они захватят нас?

Дроппа трясло мелкой дрожью. Риддик видел, что с ним твориться, и объяснял это только страхом, заложенным в генетическую память дроппа бывшими хозяевами.

— Да, — ответил Риддик. — Считай это незапланированной остановкой по дороге.

Джен Хое сел на пол, руками обхватил колени и попытался подавить внутреннюю панику и унять дрожь, которая сотрясала тело, привести мысли и чувства в порядок.

«Он называет встречу с ртарцами всего лишь незапланированной остановкой. Почему же я, как глупый щенок чвиксов, паникую и бьюсь в истерике. И почему Риддик не боится? — подумал дропп и посмотрел на Риддика. — Неужели ему все равно, что с ним будет?»

Корабль преследователей выстрелил. Шеркан резко ушел в сторону, делая маневр, а защитный экран тревожно загудел, фиксируя касание выстрела. Шеркан злобно затрещал на своей частоте.

Риддик не предпринимал никаких действий и не отдавал команд. Он сидел, безучастно смотрел на экраны и ждал. Но его твердая уверенность в исходе ситуации волнами накатывалась на дроппа, успокаивая.

— Ты ждал их? — опять переспросил дропп, глядя, как на обзорном носовом экране звезды крутятся в кошмарном калейдоскопе.

Чужой корабль плюнул в них сеткой захватывающих лучей.

В голове дроппа вдруг появилась невероятная догадка: а кто кого сейчас ловит? Ртарцы — Риддика? Или Риддик своими действиями заставляет ртарцев сделать то, что хочет он?

— Ловишь на живца? — вспомнил дропп.

Риддик одобрительно кивнул и сказал:

— В своей жизни я хорошо усвоил четыре правила. Это правила охотников. Первое правило — правильно выбрать жертву. Но они выбрали нас. Второе правило — рассчитать время. Они так долго преследовали нас, что мы успели увидеть их слабости. Третье правило — догнать. Мы встретились лицом к лицу. И четвертое правило — поймать жертву. Это сейчас и происходит.

Дропп, сидя на полу и широко раскрыв глаза, ошеломлено качал головой. Происходящие вокруг события медленно ломали установленные когда-то внутри него правила и незыблемые основы, меняли полярность его мира.

— Если охотник игнорирует эти правила, то сам становится жертвой, — закончил Риддик.

— Но у нас нет энергии. Значит, поймают они нас, а не наоборот. А что дальше? — спросил дропп.

«Дальше… А что делают с жертвой дальше… — равнодушно подумал Риддик, потом прищурился и посмотрел на дроппа: — Ты встретишься со своими создателями, и пока никому не известно, как поведут себя твой разум и твое тело, когда рядом появятся ртарцы».

Вслух Риддик сказал:

— В любом случае, наша встреча произошла бы. Я считаю — лучше раньше.

После очередного выстрела ртарцев Шеркан беспомощно повис, пойманный лучами.

— Нас захватили, — сообщил он. — АХ!

Корабль задрожал и будто начал задыхаться, куда-то проваливаясь.

— Шеркан? Шеркан! — Риддик мгновенно, как выпущенная пружина, бросился к приборам. На панели управления разноцветными квадратами горели огни абсолютно всех датчиков.

— Этот… Этот запах… Бездушный и безразличный… Это он витал над разоренными Гнездами… Это их холодная плазма сожгла нас всех…

— Ртарцы уничтожили Гнезда? — не веря своим ушам, спросил дропп.

«Почему я не удивляюсь?» — и Риддик почувствовал, как черная мрачная тоска и бесконечное горе начали заполнять собой все вокруг. Шеркан заплакал.

На обзорных экранах Риддику хорошо было видно, как их корабль медленно затянуло в огромную широкую шахту чужого корабля, потом шлюзы закрылись, и несколько охранных лучей спеленало корабль, полностью обездвижив его.

Шеркан вздрагивал в безмолвном плаче, оплакивая погибшие Гнезда, а потом начал рассказывать, покрывая пол мелкими острыми чешуйками боли.

— Гнездо Артэ-Ма издревле защищало остальные Гнезда от нападений извне. Воевать могли только мы. Остальные: поэты, ученые, художники — они не знали, что такое жестокость и убийство, не знали слова «война». Они были мирными Гнездами и занимались искусством, наукой, генетикой и технологиями. Со временем генетическая технология настолько вошла в нашу жизнь, что мы забыли, какими были раньше. Мы достигли бессмертия. Я — конечный продукт эволюции. И, наверное, последний…

«Потери всегда приносят боль, — подумал Риддик. — Он должен выплакать из себя эту боль, чтобы жить дальше».

— Ртарцы украли наши технологии и сделали роботов, похожих на Птиц. Они хотели населить ими наши Гнезда, чтобы управлять нами. Но не смогли вложить в них души, оживить. Они были мертвыми. Мертвыми роботами. А мы были живыми. Мы были живыми… — всхлипывая и дрожа, продолжал Шеркан. — Создавать Миры могли все Гнезда, но только избранным удавалось делать их по-настоящему чудесными и красивыми.

«В этой системе жизни нет потому, что звезде не хватило сил взорваться. Я дестабилизировал ее ядро, — вспомнил Риддик слова Шеркана. — Термоядерная реакция создаст новый ряд элементов, и это место превратится в звездные ясли с рождением новой жизни».

— Создавая миры, вы создавали богов. Владея такими технологиями, вы стали опасны, и вас уничтожили, — сказал Риддик и добавил: — Уравновесили.

— Я могу взорвать себя вместе с этим кораблем, — неожиданно злобно и мстительно произнес Шеркан, — но тогда, погибнете и вы…

Риддик посмотрел на экран и приборы, которые были полностью заблокированы и отключены ртарцами, и тихо произнес, скорее для себя:

— Бессмысленно взрывать этот корабль…

— Я знаю ртарцев, — начал говорить дропп. — Я знаю, как у них все устроено. Я могу заставить их начать эвакуировать свой корабль, а мы за это время незаметно ускользнем.

— Бессмысленно…

Но Риддика никто не слышал.

— Ты не обманешь ртарцев ртарскими хитростями, — Шеркан холодно перебил дроппа. — Тебя тут же обнаружат.

— Тогда, я…

— Слушайте. Слушайте меня! — прикрикнул на них Риддик, призывая к тишине. — Мы полетим с ними внутри их корабля. Все, что я от вас требую, это не высовываться и не предпринимать никаких действий.

— Но, капитан…

— Когда прилетим…

— Я понял, капитан! — перебил его Шеркан. — Тогда что-нибудь и взорвем!

«Мальчишка!» — подумал про него Риддик, но вслух сказал:

— Шеркан, ты еще птенец. У тебя пока нет всего боевого потенциала взрослой Птицы Гнезда Артэ-ма. И у нас нет энергии. Джен Хое, я уважаю твои способности, но они будут как на ладони у тех, кто вам их дал.

— Но, мы…

— Поэтому, приказ только один — не погибнуть! — сила слов была такая, что ни Джен Хое, ни Шеркан не посмели больше спорить.

Ртарский корабль глотал пространство. Они летели к самому краю Галактики, к Великой Пустоте, которая тянулась за краем на многие миллиарды световых лет.

Риддик чувствовал, что тонкая стрелка, которая появилась внутри него после отлета с Фурии, и которая теперь, где бы он ни был, постоянно, будто магнитная, указывала на эту планету, истончилась, превращаясь в дым.

— Это чувство называется «домом», — сказал Джен Хое, ненароком подслушивая мысли Риддика. — Извини, не мог сдержаться.

Риддик открыл глаза. Дропп нервно ходил от одной стены к другой, временами становясь невидимым или пребывая в каком-то промежуточном состоянии.

— Как ты это делаешь? — спросил Риддик, глядя на его тепловой контур.

— Мы подлетаем к чему-то огромному, — вмешался Шеркан.

— Я думаю, что это ртарское Дерево, окруженное Четырьмя Стихиями, — становясь видимым, объяснил дропп и засуетился, чувствуя внутренний трепет. — Кажется, я сейчас увижу обитель своих богов.

— Ты хотел сказать — бывших богов! — срываясь, зашипел Шеркан. — Вы понимаете, чем для меня является эта планета и ее хозяева? Они — убийцы! Для меня — это ад! Ад!

— Ад должен существовать! Зная, что он такое, начинаешь ценить жизнь, любить каждую ее минуту, любое ее проявление! — заорал в ответ Риддик, прислушиваясь к состоянию Шеркана и подавляя его панику. — Ты должен понять это и пережить, иначе никогда не сможешь в полной мере наслаждаться жизнью!

Шеркан зашипел еще громче, потом притих и нахохлился, а на полу и стенах опять проступили чешуйки.

«Ртарцы, в силу своей заносчивости, могут просто не заметить дроппа, своего бывшего раба, как мы, люди, не замечаем насекомых. А вот Шеркана ртарцы заметят точно», — подумал Риддик и вслух сказал:

— Шеркан вытащи из своей памяти всё, что у тебя есть о своей защите и используй это. Джен Хое, я пойму, если ты попросишь помощи у своих богов или захочешь остаться с ними…

— Нет, что ты, — дропп даже обиделся. — Для ртарцев я всего лишь ничтожный и незаметный… чвикс…

Всё понимая, Риддик кивнул головой.

А потом они почувствовали, как стала уменьшаться скорость ртарского корабля и, неуловимым толчком ударило выпрямление гравитационного поля.

— Приказ только один. Не погибнуть!

Глава 10

Эрион сама решила встретить того, кого она так долго преследовала и ловила.

Ничтожный Птенец спустил трап.

Эрион увидела, как по трапу быстро скользнул прозрачный, очень плотный контур дроппа. «Рабы не растеряли и сохранили наши знания, и умело ими пользуются», — Эрион усмехнулась, и кончики ее губ презрительно задрожали и поползли вниз.

— Эрион. Эрион-предсказательница, — мягко, по-звериному, Риддик спустился по трапу. К нему бросились охранники с цепями. Не глядя на них, он протянул им руки.

Птенец захлопнул трап и подобрался, превращаясь в гладкий ровный овал — яйцо, в самую максимальную форму защиты когда-либо придуманной эволюцией.

— Все еще смотришь в свои книжки со сказками? Гадаешь по звездам? Предсказываешь судьбу таким же, как и я? — произнес Риддик, идя к ней навстречу.

— Не смотрим и не гадаем, а, основываясь на фактах, течениях времени и материи, рассчитываем наилучшее соответствие. Если ты, конечно, в состоянии понять, о чем я говорю, — Эрион больше не притворялась вежливой и обаятельной. — И, заметь, я нигде не ошиблась, предрекая тебе, что ты убьешь Лорд-маршала!

— Да, но ты ничего не сказала, что я сам стану им! Командовать армией, флотом, уничтожать планеты. Ты знаешь, мне это понравилось. Я ведь убийца, в первую очередь. Ты не забыла об этом, приглашая меня сюда? — Риддик хищно потянулся к ней, но охранники дернули цепью, затягивая ее на шее. Риддик остановился и равнодушно повел плечами. — Я много раз смотрел смерти в лицо, подбирался к самому краю Смерти, но ни разу не заглядывал за ее Врата. Интересно, что там? Ты не знаешь, Эрион?

— Ты даже не представляешь, насколько хорошо я об этом знаю. Но я думала, что, выполнив мой приказ, ты исчезнешь. Ты так хотел этого — исчезнуть!

— Слишком многим я нужен, чтобы мне позволили раствориться в течениях времени и материи, — передразнивая Эрион, сказал Риддик, холодно и внимательно глядя на нее, оценивая ее.

И Эрион вздрогнула, непроизвольно отступая назад.

— Не бойся, я ведь закован, — Риддик поднял руки. Цепь зазвенела.

Глаза Эрион широко раскрылись, она вдруг поняла, что цепь это просто мусор, декорация, которая служит призрачным успокоением для нее, что Риддик свободен, здесь и сейчас, что он просто издевается над ней, и эта цепь не удержит его, захоти он освободиться.

— Ты все поняла, — наблюдая за ней, сказал Риддик. Сила низкого хриплого голоса Риддика действовала на Эрион неожиданным образом, заставляя слушать его.

Эрион жестом приказала охранникам отвести Риддика в камеру, а сама поискала глазами жезл захватывающего луча, который принесла с собой. Когда охранник втолкнул Риддика через открытый шлюз в тюремную камеру, Эрион злобно прищурилась и сказала:

— Тебя посадят в клетку. Лишат свободы, которую ты ценишь выше жизни. И будут изучать, с какой такой вселенской шутки глупый чвикс вдруг оказался выносливее и надоедливее остальных. А когда ты нам расскажешь всё, и твой мозг превратится в размягченную кашицу, мы воспользуемся твоей оболочкой, крепкой и сильной, по своему усмотрению.

Одним рывком разрывая цепь и роняя в ладони ножи, Риддик выбросил руки вперед, метнув ножи в горла охранников. Эрион успела дернуть рычаг решетки и мгновенно раствориться, переходя в состояние воздушной Стихии. Решетка упала сверху вниз и перегородила камеру пополам, оставляя Риддика внутри. Он обернулся, ища Эрион глазами, быстро скинул остатки цепи, окончательно освобождая руки, и почувствовал холодные потоки воздуха, когда она подлетела к решетке. Воздух вокруг силуэта Эрион громко и нервно рассмеялся.

— Ты сможешь избежать пыток, если сразу скажешь нам, где Фурия, — предложила Эрион.

Риддик зарычал.

— Почему ты дал себя поймать? — спросила она, меняя тон.

— Хотел кое-что уяснить для себя. Что стало с равновесием в Галактике после смерти Лорд-маршала?

— Теперь оно абсолютно! — уверено воскликнула Эрион.

Риддик больше не смотрел на нее и ничего не спрашивал. Он устроился на полу в темном углу, поворачиваясь к Эрион спиной. «Бесполезно бросать ножи в воздух. Но теперь я знаю скорость твоей реакции», — подумал он, проваливаясь в сон.

Эрион шла из тюремного сгустка наверх и ее бил озноб. Озноб жажды. Заманчивая перспектива сменить свою изношенную оболочку на новую, более крепкую и выносливую, уже захватила ее мысли и не давала покоя. Но энергии в оболочке Риддика было слишком много, Эрион чувствовала, как она обжигала ее. Может быть, в процессе пыток машина растворит эту энергию или сделает ее более мягкой и приемлемой для переселения.

«Еще и лучше, что он не захотел говорить, — Эрион не терпелось. — Надо ускорить события: расковырять Яйцо и поймать дроппа, может он знает, где Фурия. А потом растоптать всех».

Она мстительно прищурилась и встала на гравитационную платформу, которая понесла ее по стволу Дерева к жилым сгусткам.

А еще Эрион злилась и не понимала до конца — почему. Злость зрела внутри и росла, стремительно затапливая все внутри.

«Жалкий чвикс. Он позволил себе насмехаться надо мной. Сравнивать себя с нами, ртарцами, становиться рядом на один уровень! Возомнившее о себе ничтожество!»

И Эрион вернулась.

Не шевелясь, Риддик лежал на полу, повернувшись спиной к дверям, безразличный ко всему. Такой, каким несколько часов назад она оставила его.

Не колеблясь ни минуты, Эрион бесцеремонно вторглась в его оболочку и остановилась перед каменной стеной, через которую двинуться дальше уже не смогла. Она стояла перед ней и говорила, постоянно меняя тон и интонации приказов, а затем просьб и угроз. Потом она побежала вдоль стены, пытаясь найти ее край. Сделать ей это не удалось. Все что она увидела, и то издалека, это многих, не очень приятных, оскалившихся демонов, которые, кинув свои дела, поднялись и ринулись к ней навстречу. Эрион выскользнула из оболочки Риддика и через решетку камеры настороженно посмотрела на него, касаясь мыслью.

«Абсолютное равновесие — это абсолютный ноль, где нет добра и зла, где нет чувств и эмоций. Это равновесие мертвых. Чей это мир, Эрион?» — прозвучал в голове хриплый голос.

Она выбежала из камеры с противным мерзким ощущением страха внутри.

«Знает ли он, почему мы его поймали? Догадывается ли он, что его жизни ничего не угрожает, пока мы не получим координаты Фурии? На что он надеется? — мелькали мысли. Не видя ничего вокруг себя, Эрион бежала по переходам тюремного сгустка. — Зачем он испытывал наше терпение, каждый раз срывая наши планы? Ведь он мог улететь с Крематории на втором корабле, или исчезнуть, затеряться на Аль-Агами, в человеческой цивилизации. Вместо этого его корабль висел в пустоте и ждал нас».

Тяжело дыша, она остановилась возле прозрачной стены, за которой далеко вверху через молочную дымку атмосферы просматривался серый ствол Дерева с миллионами светящихся сгустков вокруг.

«Не мы поймали его. Он заставил нас привезти его сюда. И тут же попытался освободиться».

Воздушная оболочка Эрион задрожала.

В последнем предсказании звучало, что древняя могучая раса падет, когда в мир придет молодой воин. Они ухватились за это предсказание, выровняли его под свои желания и требования, придали нужную окраску, а потом направили его против Ар и Лорд-маршала.

Но если воин нацелен на другую древнюю расу?

На них…

И она собственноручно вытащила этого чвикса с самых задворков Галактики, где он отсиживался в темноте и холоде, грязный и убогий.

Чтобы не закричать, Эрион в ужасе прижала руки к губам и выскочила из тюремного сгустка.

«Надо убить Риддика», — стучало в висках.

Ей нужен был Эрихорн. Его мудрые глаза и разумные советы. Его спокойствие.

Она знала, что Эрихорна можно было найти в библиотеке. И она поднялась на верхние Ветви Дерева.

— Ты пришла получить совет или предсказание?

Эрион осмотрелась и вдруг увидела, что в библиотеке, в которой никогда не было порядка, ровными стопками были сложены тяжелые прямоугольные пластины летописей с выбитыми на них символами, Книги предсказаний заняли свои места на стеллажах, а свитки были скручены и разложены по мелким добавочным ветвям. Никогда еще лучи света не освещали огромный сгусток библиотеки полностью. Кроме сегодняшнего дня.

— Ты все сложил и подытожил?

— Предсказаний больше нет, — Эрихорн, который обычно возился с книгами или изучал какой-нибудь артефакт, теперь сидел в огромном кресле и смотрел через прозрачную стену сгустка. — Всё.

— Не может быть, чтобы — всё! — возразила Эрион и сообщила: — Мы поймали и привезли сюда фурианца!

— Глупцы…

— Это всего лишь человек, и мы посадили его в клетку. Я знаю, что фурианцы не покоряются никому, но он дал себя поймать. Поэтому меня мучают сомнения и вопросы, — произнесла Эрион, подходя ближе. — Я сказала ему, что все его усилия напрасны, потому что мы распоряжаемся его судьбой, да и, вообще, судьбой всей Галактики. Но он молчал. Я пыталась угрожать ему уничтожением корабля, этого жалкого уродливого Птенца, и сказала, что в любую секунду можем выловить его домашнюю зверушку — дроппа, и убить его. Но он даже не пошевелился. Я подумала, что, может быть, выведу его на откровение и узнаю, что он замышляет, если разожгу в нем ненависть, и сообщила ему, что мы нашли его родную планету и скоро разрушим ее. Но он не отреагировал и на это. Ни мыслей, ни эмоций. Даже у существ, стоящих на низших ступенях эволюции есть желания на уровне инстинктов: питаться и размножаться. Я прислушивалась, я даже влезла в его оболочку. Ничего. Почему он так себя ведет? Это странно и ненормально для человека.

— Эрион, Эрион, — Эрихорн покачал головой. — Ты знаешь про него все. Но ничего не знаешь о нем самом. Ты хотела разорвать его сердце, но оно давно разорвано. Ты хотела вызвать у него ненависть, но она закончилась у него. Ты хотела причинить ему боль, но вряд ли он ее чувствует. Ты разговаривала сама с собой. Он же испытывал к тебе только жалость и презрение. Ты была жалкой, Эрион, вовсе не грозной. Поэтому ты не слышала его мысли и эмоции. Знаешь, чем отличается молодая раса от старой? Более пытливым умом, быстрыми реакциями и хорошей памятью. Отличается жизненной энергией. Ее присутствием. Ты ведь почувствовала ее присутствие и даже обожглась ею. Мы всё еще пыжимся, пытаясь что-то доказать себе и Миру, но мы уже мертвы. Во Вселенной нет эликсира бессмертия. Здесь все подчиняется естественной смене порядка одного другим. А мы вмешивались в природу незыблемого, пытаясь изменить его по-своему, регулировали Равновесие. Этот человек давно вычислил и просчитал, чем и кем мы, ртарцы, или как мы себя теперь называем — Элементалы, являемся на самом деле. А ты открыла ему остальные карты. Говоришь, даже не сопротивлялся, когда вы его ловили? Потому что его целью была наша планета. И даже если он не знал, где она находится, то вы сами привезли его сюда! Ему просто не о чем было с тобой разговаривать!

Эрион, которая нервно ходила по библиотеке, остановилась и вопрошающе посмотрела на Эрихорна.

— Это всё слова! — воскликнула она. — Что делать?

— Расплачиваться! Расплачиваться… — Эрихорн заложил руки за спину и прошелся по библиотеке. — Мы уничтожали Миры. Птицы их создавали, но мы разорили их Гнезда, украли технологии и сделали машины похожие на них. Мы продолжали уничтожать мешавших и неугодных, сваливая вину на Птиц. Но потом их форма примелькалась, стала заметной, и мы сменили тактику. Когда это произошло? Шесть тысяч лет тому назад?

— Заткнись! Не желаю тебя слушать!

— Тогда, зачем пришла? — грозно рявкнул Эрихорн, и на миг Эрион увидела, что через старую дряхлую оболочку на нее посмотрел прежний Эрихорн — сильный, жестокий и беспринципный. Эрион попятилась назад.

— Глупых щенков не учат жизни! Их бросают в реку и топят! — воскликнула она. Ее губы гневно дрожали. — Это называется естественным отбором!

— Наша игра в отбор привела к тому, что река выбросила на берег волка, с которым не справиться! Устраняя дисбаланс, мы создали вокруг себя возмущение, которое обернется против нас! — Эрихорн поймал испуганный взгляд Эрион и сменил тон. — Где мы просчитались? Неправильно истолковали последнее предсказание, халатно проглядев единственно верный вариант, и пошли не тем путем? Не на того чвикса поставили? Или просто не заметили, что чвиксы стали сильной и развитой расой, расой Людей. Нет, мы ведь заметили это! И направили к ним Черного Тауроса, это невинное существо, до краев наполнив его нашей злобой. Вот только слегка не успели!

— Мы делали все, чтобы выжить! Благодаря этому ты прожил столько тысяч лет!

— Я устал. Все эти тысячелетия я желал только одного. Покоя.

— Смени оболочку. У меня есть одна на примете.

— Риддика надо убить, — Эрихорн понял, о чьей оболочке говорила Эрион. — Немедленно.

— Я сделаю всё, — пообещала Эрион, и, выходя из библиотеки, добавила: — Всё, что посчитаю нужным.

Риддик открыл глаза. Сердце стучало громко и размеренно. Он быстро сел на корточки и прислушался.

Что-то произошло. Воздух стал опасней и холодней, стены камеры будто сжались, время кровью стучало в висках, а тишина громко вибрировала.

С той стороны решетки, в черной подсохшей луже лежали его ножи. Он протянул руку через решетку и забрал их. Потом медленно провел лезвиями по решетке, прислушиваясь к скрежету.

Шлюз камеры открылся.

— Будьте осторожны, этот звереныш кусается.

Эрион даже не отклонилась, когда через ее воздушный силуэт пролетели два ножа, застревая в ком-то менее расторопном и сообразительном. Потом ее рука стала плотной, частично переходя в другую стихию. Она подняла жезл захватывающего луча и опутала им Риддика. Ее люди положили его, беспомощного, на висящую платформу, которую потащили по переходам тюремного сгустка. Эрион летела следом и внимательно следила, чтобы захват луча не уменьшался. Все что оставалось Риддику, это смотреть на Эрион.

— Мне нравится цвет твоих глаз. Зачем ты надел линзы? Ты от кого-то прячешься? От людей или от себя? — ядовито говорила она. — Скоро этот цвет будет цветом моих глаз. Ширах умерла бы от злости. Ее генетические эксперименты ни к чему не привели. Всё что ей удалось, это вывести мелких собачьих драконов с серебристым цветом глаз, и воинов, с тем же цветом глаз, но не способных даже родиться без чужой помощи.

Сердце прыгнуло в груди от ярости, а мышцы затряслись от напряжения, когда Риддик попытался освободиться от луча. Уши перестали слышать оскорбления, глаза налились кровью, а голову мгновенно заполнила только одна мысль.

Которая потом разорвала мозг.

И мысль эта была — смерть.

— Ведь тебя нашли в корзине, практически задушенным собственной пуповиной. Ты помнишь? — издевательски продолжала Эрион. — Ты помнишь…

Свет слился в одну яркую пустоту, а из звуков остались только самые низкие и медленные. Дыхание замедлилось, и казалось, что это были только вдохи, наполняющие грудь и живот. Пытаясь удержаться на краю яростного сознания, Риддик почувствовал, как его переложили на что-то неподвижное, и в тело воткнули сотни иголок.

А потом его демоны, беснуясь и вопя, вырвались наружу…

Сильный поток ветра хлестал по овалу перехода — видно где-то лопнула стена сгустка. Прислушиваясь, Джен Хое медленно шел навстречу ветру, рукой касаясь стены.

Их незапланированная остановка, как сказал Риддик, затягивалась. Дропп больше не хотел ни разговаривать с ртарцами, ни даже видеть их. Он не нашел у них новых, неизвестных ему технологий, как и не нашел новых духовных ценностей и высоких моральных принципов. Всё, что бывшие боги хотели от него, это его тело, оболочку, и ему просто повезло, когда удалось сбежать от них.

Джен Хое нашел заклинивший шлюз, через который свистал ветер. Поднатужившись, он отжал шлюз плечом и вошел внутрь сгустка.

Если здесь и была когда-то лаборатория, то теперь ее не существовало. В комнате не осталось ни одной целой вещи — все превратилось в мелкие куски и в пыль. Стена действительно была порвана, но ее уже заделывали роботы. Среди общей разрухи на полу четко выделялись черные маслянистые пятна, и он попятился, тщательно обходя их. Когда-то, давным-давно, учителя рассказывали, что такие пятна оставались после смерти ртарцев, или от их старой оболочки, если ртарец переселялся в другую оболочку. Но иногда учителя называли эти пятна «Спящие», и умолкали, глядя на искры, летящие из костра в звездное ночное небо. И когда смысл названия доходил до учеников, и воображение дорисовывало остальное, предательская дрожь пробегала по позвоночнику, и становилось холодно, несмотря на жару идущую от костра, и они начинали озираться по сторонам, вглядываясь в окружающую темноту. Джен Хое хорошо помнил те уроки.

Вдруг он остановился посередине лаборатории.

Вот почему лаборатория разрушена! Теперь стало понятно, что это не ветер, прорвавшийся снаружи, устроил здесь такой разгром.

У самого края порванной стены, раскинув руки и поджав под себя ноги, лежал Риддик. Не веря своим глазам, дропп наклонился и дотронулся до его руки.

— Эй…

Рука Риддика быстро и крепко сжала его ладонь, и дропп мягко накрыл его руку своей.

— Риддик…

Или уже не Риддик? Вокруг слишком много пятен.

Скользнув в менее плотную фазу и освободившись от захвата, Джен Хое отошел в сторону, оглядываясь и выбирая наилучший путь отступления. Потом он, готовый на все, осторожно нырнул в оболочку Риддика. И радостно выдохнул.

Демоны Риддика были на месте, хотя и слегка потрепанные, но по-прежнему неукротимые. Его каменная стена обгорела во многих местах, но устояла. Единственное, что беспокоило дроппа, это дымящиеся остатки черных маслянистых пятен на ней.

— Риддик?

Риддик открыл глаза и мгновенно зажмурился — линз на глазах больше не было. Он нащупал очки и надел их.

Рядом стоял дропп.

— А ты думал — кто? — голос не слушался, и слова царапали горло.

Дропп поднял брови и сказал:

— Глядя вокруг, есть о ком подумать.

— И ты решил… — язык не поворачивался произнести следующее: — Что Эрион удалось сделать то, что она хотела?

— Да, — ответил дропп. — Извини, но мне пришлось влезть в твою оболочку, чтобы убедиться… Тебе здорово досталось…

Риддик медленно сел и повернул голову к разрыву на стене, которая мгновенно стала прозрачной, открывая потрясающий вид на другие сгустки вокруг. Сгустков было очень много. Они были разной формы, но в основном круглой, и разных размеров, от совсем маленьких до огромнейших. Все сгустки были светлого цвета, но отличались друг от друга неуловимыми оттенками. Ствол Дерева терялся вдали за многими слоями атмосферы, но его присутствие чувствовалось повсюду, как присутствие чего-то мощного и основательного. Потоки воздуха, шедшие вдоль ствола, дрожали голубым маревом и смешивались вокруг сгустков, слегка раскачивая самые маленькие из них. Множество небольших катеров и яхт, кажущихся отсюда всего лишь маленькими точками, ловили эти потоки, парили в них, падали и ловили следующие, суетясь вокруг.

Джен Хое смотрел на Риддика и думал, а кто, собственно, сейчас любуется открывающимся видом: Риддик, или все-таки тот, чьи пятна остались внутри его.

Риддик поднялся на ноги и осмотрелся. Увидев на полу черные маслянистые пятна, он перешагнул кучи мусора и подошел к ним.

— Это всё, что остается от ртарцев, — пояснил дропп и, увидев, что Риддик наклоняется над одним из них, предупредил: — Не надо!

— Я чувствую — оно мертвое.

— Я тоже. Но все равно, не надо.

Риддик протянул руку к пятну, вытащил из него свои ножи и жезл захватывающего луча, а потом стряхнул с пальцев остатки масла.

— Надо найти Шеркана, — сказал Риддик, — и местный космопорт.

— У ртарцев все полеты связаны со Стихией Воздуха, который живет в небесах, облаках и в ветвях. Мы должны попасть на самые верхние Ветви Дерева.

«Как определить, где верх, где низ у этой огромной трубы с мыльными пузырями, которая вдобавок вращается вокруг себя по двойному кольцу?» — подумал Риддик, а потом увидел, что большинство кораблей суетятся только с одной стороны.

— Нам — туда, — он показал рукой направо и, отворачиваясь от стены, которая тут же стала матовой, вышел из лаборатории.

Джен Хое удивился правильному выбору Риддика. В отличие от него дропп чувствовал, где находятся верхние Ветви Дерева.

— Нам нужна гравитационная платформа, — пробормотал дропп и поспешил за Риддиком.

Столб воздуха, в котором с неуловимой для глаз скоростью сновало множество гравитационных платформ, был бесконечен в своих размерах, как сверху вниз, так и в глубину, сверкающую яркими голубыми лентами разрядов.

Не успев захлебнуться скоростью и ветром, Риддик и Джен Хое вышли на самых верхних Ветвях. Стараясь не попадаться на глаза ртарцам, крадучись по переходам и время от времени прячась в узких овальных ответвлениях, они добрались до сгустков, в которых находились ангары и доки космопорта. Эрион оставила Птенца в изоляционном карантинном блоке, и вряд ли успела побывать здесь еще раз с момента их ареста и причинить Шеркану вред.

Риддик открыл шлюз блока и шагнул вперед.

Шеркана нигде не было.

Глава 11

— Шеркан! — ожесточенно заорал Риддик в пустоту.

Его мысли были настолько громкими, что, казалось, он ругался вслух.

— Чертовы ртарцы, если это они виноваты в исчезновении Шеркана! Чертов птенец, если он смылся, решив проявить самостоятельность!

— На этой ветви дальше по переходу есть еще сгустки. Давай их проверим, — предложил дропп.

Стряхнув с плечей ярость, Риддик двинулся следом за дроппом. В следующих переходах гравитации не было, и они, цепляясь за стены ножами, быстро пролетели по переходам от сгустка к сгустку, проверив все.

— Эти мыльные пузыри еще более пустые, чем первый, — заметил Риддик, когда они возвращались обратно.

— У Шеркана практически не осталось энергии для перемещения, — размышлял вслух Джен Хое. — Стоп. А почему ты сказал, что те пузыри более пустые, чем первый?

— Почувствовал.

Дропп оттолкнулся от выступа и, ловко перелетев через переход, повис перед Риддиком.

— А что если, Шеркан никуда и не уходил из первого блока? Ты приказал ему защищать себя, и он вытащил из памяти всё что мог. А что если, его защита и маскировка теперь идеальны?

— Может ты и прав, — согласился с ним Риддик. — Птенец растет. Его функции становятся более взрослыми и осмысленными.

Вынырнув из бокового перехода на главную Ветвь, Риддик и дропп спрыгнули на пол — гравитация здесь была в норме.

— Вот только почему он нас не услышал?

— Он идеально защитил себя от проникновения звуков всего спектра, излучений, изображений и остального. Он в точности исполнил приказ.

— Надо все тщательно осмотреть, — сказал дропп.

И они одновременно остановились, прислушиваясь.

Осталось только положить ладонь на выпуклый матовый шар, светящийся мягким желтым светом, и надавить на него, чтобы открыть последний шлюз. Осталось только сделать шаг и попасть в первый карантинный блок космопорта…

— Там за шлюзом слишком много ртарцев, — прошептал Риддик.

— Я чувствую многократное уплотнение, — подтвердил дропп.

Риддик выругался и зажмурился, обдумывая ситуацию. Потом выдохнул и сказал:

— Бороться с воздухом бесполезно. Ножи даже не застревают в нем.

— Не все ртарцы рождены Воздухом. Есть еще Земля, Огонь и Вода, — напомнил дропп. — Огню и Воде запрещено в присутствие других Стихий принимать свою структуру, чтобы не покалечить остальных. И вспомни масляные пятна на полу в лаборатории — Эрион была Воздухом. Ты победил ее.

Риддик вытащил жезл, висевший на ремне, прикинул балансировку рукоятки, включил-выключил его, потом все-таки проверил ножи и их лезвия. Делал он это все настолько обыденно и неторопливо, как дышал, смотрел, жил.

— Собравшимся по ту сторону нужны только наши оболочки, — произнес Риддик, и дропп услышал, что его голос изменился. — Все битвы всегда только за жизнь. Но впервые я чувствую это так остро.

Риддик посмотрел на Джен Хое, потом положил руку на желтый матовый шар и вдавил его внутрь.

Демоны внутри притихли и оскалились.

Джен Хое облизал губы, глядя на шлюз, который, как в замедленном сне, нехотя отъезжал в сторону. И исчез.

Выбрасывая в левую ладонь нож, Риддик шагнул в сторону, пропуская кинувшихся вперед ртарцев, а потом провел вокруг себя жезлом, захватывая лучом ближайших ртарцев, опутывая их и сталкивая друг с другом. И увидев, понял, чем различаются ртарцы разных Стихий между собой.

Звуки достигали максимума, когда разные Стихии сталкивались в созданных водоворотах, разрушали друг друга, сразу попадая в ад. Жезл взлетал и опускался, используемый еще и в качестве дубины, а нож подчищал дорогу. Звуков не осталось, как и не осталось быстрых, незаметных глазу движений. Риддик увидел дроппа, который давил ртарцев, оглушая их плотными потоками воздуха, струящимися из его рук.

«Танец смерти», — мелькнули мысли и тут же расступились, давая дорогу демонам.

Эрихорн смотрел вниз. За прозрачными стенами библиотечного сгустка голубая даль, на миг оставленная ветром в покое, мирно растворяла в себе очертания Ствола, Ветвей и миллионов сгустков.

Но он уже чувствовал, что время не просто течет, медленно и лениво, как раньше, оно стремительными скачками мчится к своему концу. Он чувствовал, как, утончаясь, меняются все четыре Божественные Стихии.

Эрихорн тяжело опустился в огромное мягкое кресло и закрыл глаза, слушая Равновесие вокруг.

Великое Равновесие было нарушено.

Риддик и Джен Хое уже давно дрались плечом к плечу, прикрывая друг другу спины. В короткой передышке, когда следующая волна ртарцев уже неслась на них, дропп, тяжело дыша, сказал:

— Они, будто, здесь все собрались…

— Не думай об этом. Не расслабляйся. Иначе, накатит слабость и всё, конец.

— Я не чувствую рук. И у меня дрожат ноги.

— Хочешь сдохнуть? И носить в себе кого-нибудь из них?

— Нет!

— Тогда приготовься жить!

Когда Эрихорн собрался силами, он вышел из библиотеки, плотно закрыв за собой дверь, спустился на гравитационной платформе вниз по Стволу к Корням Дерева и прошел в тюремный сгусток. Он открыл входной шлюз и осмотрел камеру.

Риддика в ней не было.

А так хотелось, чтоб он в ней был!

— Эрион притащила к нам человека, который во много раз опаснее любого с кем нам приходилось сталкиваться. Если мы выживем сегодня, то запомним этот день на всю жизнь… Не стоит недооценивать такие вещи.

Потом Эрихорн добрался до Ветвей, где находились исследовательские лаборатории. В овальном переходе, который вел к сгустку, тонким слоем по стенам были размазаны остатки мусора и пыли, которые принес с собой ветер, прорвавшийся через лопнувшую где-то стену. Уже предчувствуя, что он может увидеть в лаборатории, Эрихорн замедлил шаг и прислонился к стене, пытаясь дышать. Его подбородок непроизвольно задрожал, тоскливо опуская кончики губ вниз.

На полу в лаборатории он насчитал семь черных маслянистых пятен, покрытых белой изморозью смерти.

— Эх, Эрион, Эрион… Как часто мы не можем определить, какая из зол наихудшая. Ты не захотела остаться жить в старой оболочке. Твоя жадность выбрала для нас для всех смерть, — очень тихо, почти про себя, с сожалением произнес Эрихорн.

Потом он поднял голову, туда, где находились верхние Ветви Дерева.

Там умирали Стихии.

— Риддик всего лишь человек. А человеку присуща жалость. Если покаяться перед ним за все содеянное, изобразить покорность, слабость и глупость, может быть, человек пожалеет нас и оставит в покое. Оставит всем Жизнь?

Гравитационная платформа плавно въехала в воздушный столб и стремительно понеслась вверх.

Древняя раса — гордая раса.

Глаза Эрихорна сощурились, превращаясь в узкие щелки, брезгливость перешла в дрожь, которую стало не унять, и которая начала сотрясать все тело. И пока платформа поднималась, Эрихорн болезненно морщился, пытаясь бороться с собой.

— Унижаться перед ничтожеством… перед жалким глупым чвиксом? Мне? Богу?

И Эрихорн выпрямился, упрямо выпячивая челюсть вперед.

Риддик отбросил разрядившийся и бесполезный жезл в сторону и зарычал. Глаза слипались от едкого чужого масла на лице, от крови и пота. Руки окаменели и ничего не чувствовали, нож давно стал продолжением ладони. Ноги вросли в пол, и даже если б он захотел, то не смог бы их сдвинуть.

Дропп едва держался на ногах.

Маслянистые пятна залили весь пол и плотным слоем поднялись по самую щиколотку.

Отступившие ртарцы быстро перемещались вдоль стен, готовясь к следующей атаке.

— Если бы Птенец был здесь, — слова кусками отрывались от губ, — то уже б давно услышал эти вопли…

— Смотри…

Под самым потолком начали медленно проявляться огромные чешуйчатые крылья.

— Шеркан… — и дропп без чувств свалился на пол.

Птенец упал сверху, накрывая массой плотного воздуха и сбивая в кучу всех оставшихся в блоке ртарцев. Он безжалостно поливал их ярко-белой плазмой, не пропуская ни одного, не оставляя даже пятен, испаряя их без остатка.

Риддик упал на колени, закрыл глаза и, устало улыбаясь, с наслаждением слушал грозный клич Птенца боевого Гнезда Артэ-Ма.

Платформа остановилась, и Эрихорн спустился в основной переход космопорта. Платформа мягко ушла в сторону и растворилась в голубом потоке, ожидая следующего вызова.

И тут он услышал клекот.

Боевой клекот Птицы.

Эрихорн споткнулся и широко раскрыл глаза. Испуг пришел неожиданно, поднялся изнутри, жаром окатил спину, ладони и лоб, и одновременно двумя ледяными клешнями впился в мозг.

Он не слышал этих звуков много лет. Сколько лет? Сотни, тысячи?

Неужели эти глупцы притащили сюда еще и Птицу?

Оболочка Эрихорна пошла рябью и затрепыхалась в неустойчивом состоянии, на грани двух структур. Потом он взял себя в руки, перешел в состояние воздушной Стихии и плавно поплыл вперед по переходу.

Навстречу текла смерть. Черным маслянистым потоком. Медленно и неторопливо.

Эрихорн плыл над черным полом, а в его ушах стоял мстительный клекот Птицы.

Шлюз был полуоткрыт, автоматика шипела, а желтый матовый шар входа мягко мерцал в промежуточном режиме. Эрихорн заглянул внутрь.

Птенец, съежившись, прилип к дымящемуся полу, раскрыв крылья и опустив их кончики вниз.

— Холодно. Как холодно… — Птенца трясло.

— Шеркан… — прошептал Риддик. Он дотронулся до поверхности корабля и почувствовал, как из его рук, прямо из середины ладоней начало литься тепло. И этим теплом хотелось бесконечно делиться с Шерканом. — Дружище…

Эрихорн смотрел как человек, из которого просто била обжигающая всё вокруг энергия, успокаивающе гладил дрожащего Птенца.

— Откуда в тебе столько нежности и любви? — спросил Эрихорн у Риддика. — Ведь ты сам никогда не знал их и не видел.

Риддик замер. В тишине громко стучали четыре сердца.

— Наверное, я очень долго изучал обратную сторону этих чувств. И понял, что есть такие же сильные чувства. Только другие, — ответил Риддик, оборачиваясь.

Возле входа в блок стоял старый ртарец.

— У него больше нет энергии, — сказал ртарец. — Если он ее не получит, то скоро умрет.

Эрихорн неспешно подлетел к черной глянцевой поверхности и поочередно включил на ней все пульты управления. Подслеповато поискав что-то, ртарец включил энергетические столбы, которые белыми колоннами в шахматном порядке распределились по всему карантинному блоку.

— Птенец в состоянии определить нужный ему поток энергии. Это не зарядит его, но позволит выжить, — ртарец опустился на пол и устало оперся локтем на сверкающую разноцветными огнями поверхность.

Риддик жестом приказал Шеркану проверить.

Шеркан молча и нехотя вполз в один из белых столбов, и притих там, потихоньку согреваясь и расправляя крылья, время от времени шипя в сторону ртарца.

Вдруг Эрихорн на миг замер и осмотрелся вокруг, прислушиваясь. Его очертания стали прозрачными, а потом он вытащил дроппа откуда-то прямо из пустоты.

— Видимость или невидимость. Это грани для молодых. Вам надо еще учиться и учиться, — произнес Эрихорн, держа дроппа за руку и пристально глядя ему в глаза. — Невидимое становится видимым, когда чувствуешь только струящиеся излучения.

Шеркан зашевелился и опустил трап. Риддик приказал Джен Хое подняться на борт.

— Мы называем вас чвиксами, но вы давно стали расой Людей, — сказал Эрихорн, пытливо всматриваясь в Риддика.

Риддик поднялся по трапу, задержался на входе…

И вернулся.

Он долго стоял и смотрел в глаза ртарцу, ожидая, что тот скажет хоть что-нибудь. Попытается объяснить или оправдать поступки своей расы.

Ведь старый ртарец был другим, чем те, чье черное масло вытекало из блока. Он был спокоен и мудр. Риддик знал, что спокойствие и мудрость приходят с годами. С большим жизненным опытом, с оставленными позади победами и поражениями, с болью, потерями и радостями. С осознанием собственных ошибок, и четким видением ошибок других.

Риддик видел это все в глазах ртарца. Как и видел, его старую оболочку, которую надо было сменить давным-давно, истончившуюся настолько, что было не понятно, в каком из состояний ртарец находится. Видел его уже непослушные руки, скрюченные пальцы, дряблую шею, немощные ноги.

— Предсказаний больше нет, — объясняя всё, тихо произнес Эрихорн. — Я открою сгусток.

Риддик кивнул — он не знал, как сказать ртарцу спасибо.

Глядя, как корабль плавно взлетает вверх, Эрихорн гордо вскинул голову и сказал:

— Лети, Человек.

И заплакал.

Позже, успокоившись, Эрихорн спустился на самые нижние Корни Дерева и открыл наружный шлюз. Поток обжигающего ветра опалил его лицо. Эрихорн судорожно вдохнул и ухватился руками за перила смотровой площадки. Здесь должны были быть Корни. Благословенные Корни. Животворная энергия солнца сочилась бы в них и лилась вверх по Стволу. Но вместо них стояли мощные генераторы, вибрация которых сотрясала всё Дерево. Эрихорн сел на край площадки и закрыл глаза, всё еще ощущая в руке крепкое благодарное рукопожатие.

Риддик посмотрел на Джен Хое, прислушался к Шеркану и, понимая, что от этих двоих сейчас пользы нет, молча спустился на нижнюю палубу и один за другим подключил все восемь элементов к кораблю, потом поднялся на капитанский мостик и сел в кресло.

— Управление капитану!

Автоматически выполняя привычные действия, Риддик вывел корабль из карантинного блока к открывшейся стене сгустка и вылетел наружу. Уверенными движениями выровнял корабль, уводя его от сильных и мощных потоков ветра, которые поднимались вдоль огромной металлической основы планеты Четырех Стихий. Он поднял корабль на искусственную орбиту, один раз облетел Дерево, восхищаясь его мощью и неповторимой красотой, и ушел из системы. Во внешних пределах Риддик развернул корабль в обратную сторону, лицом к звезде, и остановился.

— Шеркан! Я обещал тебе звезду?

Джен Хое широко открыл глаза и посмотрел на Риддика, не веря в то, что сейчас может произойти, не допуская даже мысли о такой возможности.

— Да, — мстительно отозвался Шеркан.

— Ни в чем себе не отказывай!

Джен Хое почувствовал, как корабль на миг сжался и что-то выплюнул из себя. А потом звезда, на несколько секунд превратившись в точку, вспыхнула ярким светом и начала стремительно расширяться.

Раскрыв крылья, неторопливо вбирая в себя бушующее пламя энергии и медленно подбирая разорванную в пыль материю, Шеркан уверенно полетел навстречу огненному взрыву. И Джен Хое понял, что корабль поглощает еще и время и пространство, не оставляя позади себя ничего, даже памяти об этом месте.

Эрихорн проснулся.

Он нашел ответ на вопрос, над которым бился долгое время. Двигаясь по веточкам исполненных предсказаний все дальше и дальше, пытаясь найти то роковое разветвление, которое повлекло за собой цепь непоправимых событий, Эрихорн добрался до самого верха. И понял: они не ошибались в толковании предсказаний, они ошиблись с самого начала.

Старое погибшее Дерево не надо было заменять искусственным. Надо было вырастить новое Дерево!

Эрихорн зажмурился, стараясь проглотить ком в горле, сдержать нахлынувшие слезы горечи, которые жгучими мокрыми дорожками бесконтрольно текли по щекам. Он размазывал их ладонями по лицу и не мог избавиться от мысли о бесполезности и пустоте своей жизни, и мысли о том, какой могла стать его жизнь, если бы они ТАК не ошиблись.

Вдруг он почувствовал, что что-то изменилось в воздухе, в небе — везде. Он широко открыл глаза, мокрые от слез, и увидел, что их привычная теплая звезда сжалась в ослепительно белую точку.

Потом его Мир растворился в ярком свете, принося покой.