Всемирная история разведывательных служб. Том 2: Со времен холодной войны до наших дней

Потрясение Советского блока и возникновение конфликта на Среднем Востоке

«Вы никогда не промаршируете строем 14 июля по Елисейским полям, но вы и не пройдете строем из национального собрания в Бастилию», — часто повторял Александр де Маранш своим самым ближайшим сотрудникам.

Назначенный если не случайно, то по меньшей мере не по призванию на пост главы СДЕСЕ, Маранш оставался на нем 11 лет, что является непревзойденным рекордом. Последний отпрыск очень древнего рода, «пустившего корни в Пьемонте в XI веке, с 1452 года во Франш-Конте», он был, к тому же, предпоследним шефом СДЕСЕ.

Де Маранш родился в 1921 году, и, по-видимому, над его колыбелью кружили добрые феи. Его родитель, Шарль де Маранш, бывший ученик отца Шарля де Голля в колледже Сэнт-Женевьев, где он подготовился к поступлению в школу Сэн-Сир, служил в том же полку, где и тот, кто стал героем 18 июня. Во время Первой мировой войны он был адъютантом американского генерала Першинга, и через него генерал поддерживал связь со штабом французского главнокомандующего. Как раз в это время он встретил свою будущую супругу, мать своего сына, медицинскую сестру в американском экспедиционном корпусе.

Имея отца француза, а мать американку, которая вела свой род от французских гугенотов, Александр де Маранш растет в интернациональной среде. Язык Шекспира — язык его матери. Друзья отца — Маранш, Пэттон, Брэдли и Маккартур станут самыми известными американскими генералами во время Второй мировой войны.

А она, эта война, приближается. В 1939 году Александр де Маранш, не достигнув призывного возраста, поступает на службу в кавалерийский полк. В 1942 году, не утолив свою жажду активности в рядах борцов Сопротивления, он переходит Пиренеи в надежде достичь Северной Африки, чтобы продолжать борьбу. В 22 года, уже получив ранение в Италии, он становится связным офицером генерала де Голля и генерала Жюэна с командующим союзными войсками в Европе, Эйзенхауэром. Адъютант Жюэна, представляющего союзникам французскую точку зрения, Маранш продолжает в некотором роде традицию своей семьи. Что даст молодому человеку редкую привилегию бывать в главном штабе, в святая святых, где решается ход военных действий.

В Алжире, затем в Италии Маранш приобретает, естественно, новых знакомых, один из которых, будущий заместитель директора ЦРУ Вернон Уолтерс, вскоре становится его близким другом, а другой — будущий муж сестры мадам Помпиду, Франсуа Касте.

Судьба предоставила ему средства к существованию, необходимый кров и стол, и доброволец 1939 года в 1946 году оставляет службу. Он уходит в тень, продолжая несмотря ни на что выполнять, прикрываясь службой в резервной армии, задания по поддержанию связи с американскими и другими службами. Особенно для генерала де Голля, который в память о их отцах, обращается к нему то на «ты», то на «вы». Он действует также по приказу маршала Жюэна, который в 1950 году посылает его в Японию и Корею под вымышленными фамилиями.

В 1970 году Жорж Помпиду вновь налаживает контакт с другом своего свояка Касте. Маранш отказывается от первого предложения президента республики — поста посла в Вашингтоне. Тогда Помпиду осведомился об опыте работы Маранша в спецслужбах.

— Я познакомился с нижней частью, когда был в Сопротивлении, и с верхней, когда работал в штабе союзников. Но я ничего не знаю о середине.

В голове у президента возникает идея. Он решает сделать то, что еще не делалось со времен Освобождения. Он хочет произвести чистку СДЕСЕ, некоторые члены которой участвуют в кампании клеветы, направленной против его жены. И он предлагает бывшему адъютанту Альфонса Жюэна руководство «Бассейном».

Это начало новой карьеры для этого интересного человека, большого в смысле интеллекта, как и крупного в смысле физическом. Человека, обладающего острым чувством юмора. Маранш будет прекрасно ладить с Помпиду, одним из первых советов которого он воспользуется: «Приходите ко мне тогда, когда у вас есть для меня плохие новости, хорошие мне и так все говорят».

С Жискар д’Эстеном их отношения не будут настолько доверительными.

— Что я могу для вас сделать? — часто спрашивает хозяин Елисейского дворца.

— Мне ничего не надо, месье президент, все нормально. Пока я могу служить вам, ничего не прося.

Маранш прячет улыбку под своими усами. Его состояние позволяет ему ни у кого ничего не просить. Привилегия, которой многие высокие чины не могут не воспользоваться. Делать то, что он считает полезным, — это, как он полагает, самая лучшая служба.

Именно поэтому граф де Маранш подаст в отставку в 1981 году, когда никто его об этом и не просил. Он не видит препятствий в том, чтобы сохранить свой пост при президенте Франсуа Миттеране, которого он знал с 1945 года, но никак не может смириться с присутствием в правительстве министров-коммунистов.

Широкой публике он откроет свое лицо только в 1986 году, когда выйдет бестселлер, который он написал совместно с Кристиной Окран, «По секрету принцев». Но оставаясь верным своим принципам, де Маранш еще долго будет играть роль советника, добровольного дипломата и верного друга для тех, кого он считает опорными столпами свободного мира, например: короля Хасана II или американского президента Рональда Рейгана.

Очень своеобразный стиль

Александр де Маранш прекрасно знает Соединенные Штаты, он ценит их преимущества и не упускает из вида их недостатки. Что касается ЦРУ — оно тяжеловесно: медлительно в принятии решений и не может обойтись без ультрасовременной техники.

Он восхищается английской Интеллидженс Сервис, ее особенностью действовать, имея горстку людей, тщательно отобранных и завербованных в лучших «классических школах».

И наконец, он видит в «Советской империи» (всякое другое название СССР в ту эпоху в СДЕСЕ запрещено) единственного «стратегического» врага свободного мира. Консерватизм его политических мнений, как он считает, укрепит его нелюбовь к коммунизму, но он сможет приноровиться к его китайской модели. Советский марксизм представляется ему настоящей опасностью, аналогом варварства, как у вчерашних гитлеровцев. И, стало быть, ему нужно противостоять повсюду, где он пытается распространить свое влияние.

Как? В том-то и весь вопрос. СДЕСЕ не располагает гигантскими средствами ЦРУ, но ничто и не обязывает ее удовлетвориться скромной ролью «второго ножа». Как рейтеры прошлых времен, «Бассейн» может положиться на свою расторопность, мобильность, находчивость, большую долю интуиции и не малую долю дерзости. Короче, обратиться к традиционному французскому умению плести кружева.

Вот на чем основываются методы работы СДЕСЕ при де Ма-ранше. Новому руководителю будут помогать верные люди, такие, как доктор Морис Беккюо, его личный врач и доверенное лицо, занимающийся контролем за вербовкой и психологическим состоянием офицеров. Директор кабинета Дидье Фор-Болье, затем сменивший его будущий министр кооперации Мишель Руссен, «представительный, компетентный, надежный и оперативный», превосходно исполнявший свои особые функции. Прекрасная команда в службе «Аксьон»: Алэн де Гэньерон де Маролль, Филипп Рондо и Иван де Люньэр. И также ряд других специалистов самого высокого качества.

Благодаря своим сотрудникам новый шеф будет активно действовать по двум направлениям: первое — нечто вроде личной дипломатии, второе — использование и в больших масштабах СА (Сервис Аксьон, оперативная служба).

Де Маранш в меньшей степени занимается анализом данных, полученных контрразведкой, дабы не быть излишне осторожным и избежать инерции в работе (граф, однако, умеет воспользоваться анализом в случае необходимости: он определит, что «венгерский перебежчик», прочно внедрившись в Австрии и Германии, старающийся любой ценой сблизиться с ним, в действительности офицер АВХ, спецслужб Будапешта, или то, что француз, имеющий громкое имя, перекуплен алжирской службой военной безопасности). В действительности граф испытывает большое желание переформировать контрразведку. Службы контрразведки «Бассейна» и ДСТ должны будут сгруппироваться в рамках Управления контрразведки, включая внешнюю контрразведку и внутреннюю. Первым шагом в этом направлении будет совместное испытание в Аспретто, базе службы «Аксьон» СДЕСЕ. Но политиков всполошит подобное сближение. После беседы с руководством ДСТ ему положат конец.

После ухода де Маранша его преемник, Пьер Марион, начнет яростно его атаковать. Он вменит в вину графу, непримиримому антикоммунисту, что тот оголил разведывательные агентуры на Востоке. Бывший шеф не ответит на эту критику, считая это недостойным для слуги государства. В критике есть некоторая доля правды: полагаясь не столько на ежедневную работу по внедрению и контрвнедрению, Александр де Маранш решил сконцентрировать свою энергию на активной работе по противодействию советским коммунистам, особенно на африканском театре борьбы разведслужб.

«Я знаю кое-что благодаря войне: разведка должна полагаться больше на одного завербованного агента, находящегося в нужном месте, чем на толпу тех, кто почти ничего не может. Я имел доступ к главному штабу и благодаря этому многое узнал. Если бы немцы меня завербовали, то я причинил бы огромный ущерб». Это типичный аргумент Александра да Маранша, человека, который в свойственной ему манере вел в течение одиннадцати лет секретную войну. За это время он познакомился с возможностями пяти директоров ЦРУ, двух БНД и четырех английских МИ-6 и вошел в курс дел европейских спецслужб благодаря трехсторонним регулярным встречам с немцами и англичанами.

«Сафари-Клуб» и операция Москит

«Настоящий Киссинджер по-французски», — называл Александра де Маранша его старый друг Вернон Уолтерс. Бывший заместитель директора ЦРУ знал, что говорит. Он имел в виду личные связи шефа СДЕСЕ с шахом Ирана, королем Хасаном Вторым, заирцем Мабуту и с президентом Рейганом.

1 сентября 1976 года с подачи Александра де Маранша Египет, Марокко, Саудовская Аравия и Иран подписывают секретный пакт, которым учреждается «Сафари-Клуб». Этот альянс, — заключенный между их секретными службами, которых представляли от Марокко Ахмедом Длими, от Ирана Нематолла Нассири, от Саудовской Аравии Камаль Адхам, затем его племянник принц Турки Бен Фейсал, и от Египта Камаль Али, рассматривался как средство остановить экспансию коммунистов в Африке и на Среднем Востоке, благодаря, в частности, огромным финансовым средствам, которыми располагают саудовские арабы и иранцы.

Де Маранш, официально не являющийся членом этого клуба, организует однако его собрания (то в одной, то в другой столице стран — членов клуба) и составляет повестку дня. Для обеспечения секретности и безопасности используют шифры и аппараты связи, предоставленные специалистами СДЕСЕ. На собраниях обмениваются информацией, намечают стратегию деятельности. Представленный чаще Сети Яле, советником Мабуту по делам секретных служб, руководимых Н’Кема, затем Моколо, затем Атунду, Заир является в некотором роде «ассоциированным членом» «САФАРИ».

Поговаривали, что у де Маранша была уверенность в том, что секретная информация «клуба» не просачивается на Восток. И тут происходит забавный случай после встречи в верхах в Рабате. При заходе на посадку в Марокко самолет дальнего действия «Кинг-Эйр»-200 генерального директора СДЕСЕ был «захвачен» первым секретарем болгарского посольства в Рабате, членом, как и должно быть, КДС, секретной службы Софии, филиала КГБ.

В тот же день генерал Нассири, шеф САВАК и, естественно, член «клуба», обнаруживает, что его квартира в Нице, куда он отправлялся переночевать, ограблена. Нассири клянется всеми богами, что ничего важного не украдено, в особенности документы, которые, как он говорит, отправлены в Иран спецрейсом.

Обеспокоенный сказанным, де Маранш обращается к Длими с вопросом, — был ли прямой, коммерческий или какой иной рейс на Иран из Марокко. Через два часа приходит ответ — нет. У Длими тогда возникает идея послать Нассири кодированное сообщение. Шеф САВАК не отвечает и причина одна — послание до него не доходит. Становится вполне очевидным: документы «САФАРИ-Клуба» «исчезли». Они уже летят в Москву через Софию…

Настоящим анекдотом становится (де Маранш формально опровергает утверждения египетского журналиста Мохаммеда Хай-каля, согласно которым один из его ассистентов предатель) то, до какой степени деятельность «САФАРИ-Клуба» беспокоит СССР и их союзников. К счастью для них, дейятельность будет приостановлена после ухода де Маранша, отца и катализатора этого секретного альянса, из СДЕСЕ.

Имели бы в СССР дополнительные причины для беспокойства, если бы шеф СДЕСЕ прекрасно провел операцию «Москит», проект которой мы хотим здесь представить? Очень может быть.

Большой знаток американской политической жизни, де Маранш долгое время отмечал вехами путь к власти Рональда Рейгана. Он даже беседовал по этому поводу с членами правительства той эпохи, когда еще мало интересовались губернатором Калифорнии. И вот этот человек, став президентом США, проявляет большое внимание к французу, советами которого он не брезгует пользоваться.

Де Маранш, порекомендовавший журналисту, имеющему консервативные взгляды (и другу далеких родственников), Арно де Боршграву, сделать репортаж в Афганистане незадолго до вторжения СССР, получил в Вашингтоне лестные отзывы.

«По-вашему, что нужно предпринять против русских?» — спрашивает Рейган.

Де Маранш предлагает тогда операцию «Москит»: неотступно преследовать советского медведя, как это делало бы насекомое.

«Я был в контакте с группой очень предприимчивых молодых журналистов», — объясняет он. «Они могли умело создать фальшивку и выдать ее за газету Красной армии. Ее можно было подбросить советским солдатам. Кое-кто из других моих друзей печатал библии кириллическим шрифтом. Их тоже можно было отправить в казармы Красной армии и причинить тем самым моральный ущерб. Все это не требовало бы огромных средств. И потом есть другая вещь… Что вы сделаете с наркотиками, захваченными вашей службой?» — спрашивает он неожиданно американского президента.

— Наверное, я приказал бы их сжечь.

— Это было бы ошибкой. Возьмите эти наркотики и сделайте то же, что Вьетконговцы делали с армией США во Вьетнаме. Подсуньте их под нос русским солдатам. Через несколько месяцев их моральный дух упадет, а их боеспособность…»

Рейган несколько обескуражен тем, что эффекта следует добиваться таким аморальным способом… Затем, поразмыслив, вызывает Билла Кейси, шефа ЦРУ. «Бигбосс» Лэнгли много раз встречался с графом де Мараншем. Они беседуют об операции «Москит», и Кейси ставит де Мараншу некоторые условия.

Де Маранш ответил:

«Я хочу, чтобы в этой операции не участвовал ни один американец, хотя сам могу взять ее на себя. Ваши соотечественники не знают, как выполнять подобную работу. Они способны использовать пестовой молот, чтобы убить муху, а не москита, чтобы отравить жизнь медведю».

Кейси надул губы, а затем говорит:

«Нам нужны пакистанские спецслужбы». Произнес он это бормоча и со своим неподражаемым акцентом.

— Тоже верно. Я за это берусь, — отпарировал монстр французской разведки. — Но у меня тоже условие. Это весьма деликатная операция. Я хочу быть уверенным в том, что не увижу своего фото в «Нью-Йорк Таймс» или «Вашингтон Пост» с маленькой статьей, объясняющей, что я собираюсь делать.

— Я, к сожалению, не могу ничего обещать, — сокрушенно вздыхает реалист Билл Кейси.

Операция «Москит» не состоится (хотя по Кабулу и циркулировали фальшивки, выдаваемые за газеты Советской армии). Сам проект этой операции иллюстрирует в ярко выраженной манере концепции де Маранша в средствах проведения секретных операций.

Служба «Аксьон» — «игрушка» де Маранша

В деле проведения операций, как убежден де Маранш, французы, в отличие от слишком тяжелых на подъем американцев и даже англичан, процедура мобилизации легендарных Спешиал Эйр Сервис которых слишком усложнена, могут дать свободный ход своему воображению и своей мобильности.

Поэтому расположенная в форте Нуази, недалеко от Парижа, Оперативная Служба — Сервис Аксьон (СА) СДЕСЕ станет самым главным орудием в руках «ГД» (генерального директора) с 1971 по 1981 годы.

Шеф СА до 1971 года был очень хорошо знаком всем телезрителям… благодаря актеру Франсуа Летеррье, сыгравшего на экране лейтенанта Фонтена, героя фильма Робера Брессона «Приговоренный к смерти сбежал». Потому что настоящий Фонтен, сбежавший из форта Монтлюк в Лион, был не кто иной, как Андре Девиньи (в СДЕСЕ, разумеется, под псевдонимом «Альфред»), Человек остроумный и воспитанный, этот герой Сопротивления не поладил с де Мараншем, который очень тщательно «чистил» «Бассейн» по своему вкусу. Скоро он уступил свое место полковнику Морбье.

Если говорить о руководстве службы «Аксьон», который был не просто рьяный исполнитель всего что прикажут, а прежде всего талантливый организатор и плюс к тому же человек решительный, то полковник (ныне генерал) Алэн де Гэньерон де Ма-ролль был лучшим руководителем СА во времена де Маранша.

Маролль родился в 1927 году. Он служил в «Коммандос» на севере Вьетнама, затем в 11-й полубригаде десантников, вооруженном крыле службы «Аксьон» СДЕСЕ. Служа лейтенантом в Алжире в рядах 11-й бригады, он стал приводным механизмом в деле Беллуниса, человека с непомерными амбициями, пытавшегося создать третью силу наряду с французами и ФНО. Дело потерпело неудачу в июле 1958 года из-за недостаточно волевой политики Парижа.

Маролль написал несколько документов, в которых выразилась его оригинальная концепция функционирования современной службы «Аксьон». Увлеченный идеями Маролля, прекрасно дополняющими его собственные, де Маранш вызывает его и назначает новым шефом СА.

И вот бывший «связной» Беллуниса — единоличный хозяин в «бункере» форта Нуази, штаб-квартире службы. Выражение вполне подходящее: по мнению Маролля, шеф СА должен располагать своими собственными «структурами», иными словами — органами автономной разведслужбы, приспособленными для выполнения ее специфических задач. За несколько лет он их создаст, мобилизовав сотню агентов, включая в их число пишущую и аудиовизуальную прессу (достаточно специализированное агентство репортеров будет частью этой разведслужбы).

Благодаря этим «структурам» СА сможет в середине 70-х годов определить три «горячие точки». Первая — Португалия, потрясенная «революцией капиталов» из Движения вооруженных сил (МФА). Вторая — Заир, ключевая страна в плане противостояния советскому давлению в южной части Африки. И третья — Ливан.

Тайная политическая акция, проведенная Мароллем в Португалии, дает представление о его манере действовать. Обеспокоенный, как и Маролль, развитием ситуации, ведущей к полной анархии в Лиссабоне, Александр де Маранш прежде всего тайно приглашает в «Бассейн» идейного руководителя МФА, «вышедшего из употребления» генерала Антониу де Спинола, которого он рекомендовал шефу СА.

Встреча приносит разочарование. «Спинола сумеет разрядить оружие, но не сообразит, как его зарядить», — таков вердикт Маролля. В действительности имеет место столкновение двух разных подходов. Американцы вбили себе в голову, что СССР пытается проникнуть на юг Европы, оседлав тандем — португальская КП и МФА. В СА, наоборот, считают, что основное усилие коммунистов направлено на Анголу и бывшие колонии Португалии, проникновение в саму метрополию играет второстепенную роль.

Второстепенная — не значит оставленная без внимания. Используя свои разведсети, шеф СА направляет в Лиссабон генерала-резервиста. Тот будет осуществлять акцию дипломатического характера настолько эффективно, насколько и секретно (ее детали неизвестны и поныне) в ближайшем окружении двух ключевых фигур политической жизни Португалии, будущих президентов республики — лидера социалистов Мариу Соареша, который провел в изгнании долгие годы во Франции, и генерала Ромальу Эанеша.

Вполне понятно, что подобный метод провоцирует конфликтную ситуацию с Главным Управлением Разведслужб, которому не нравится, когда ущемляют его интересы. «Маролль хочет быть государством в государстве», — раздаются возгласы. И утверждение не лишено основания. Шеф СА вызывает к тому же гром и молнию контрразведки, службы, которая наконец обретет «свое лицо».

СА, не располагая больше постоянным оперативным резервом после расформирования 11-й Ударной дивизии в 1963 году (од-ного из последствий конфликта в Алжире), по замыслу Маролля будет иметь подразделение в составе 1-го РПИма, — элитной десантной части, базирующейся в Байоне, командовать которой в дальнейшем будут два его любимца: полковники Мишель Франчески (1976–1978), преемник полковника де Норэ, и Жерар Бриансон-Руж (1978–1980).

Его заместитель, полковник Олие, большой специалист в проведении вертолетных операций. Руководство кабинетом осуществляет женщина-офицер, Мария-Тереза Буатон. Среди других его ближайших сотрудников — полковники Шаррье (брат киноактера Жака Шаррье) и Демезьер, а также их товарищи Линьер и Рондо, о которых пойдет дальше разговор в этой «Всемирной истории разведывательных служб», когда, к примеру, речь будет идти о попытке похищения знаменитого венесуэльского террориста Карлоса. Первый из них провел свое детство в Тунисе. Второй — сын известного арабиста Пьера Рондо — окажется замечательным специалистом «Аксьон» и к тому же большим знатоком Среднего Востока. Перейдя из ДЖСЭ в ДСТ, он сохранил, согласно некоторым слухам, весьма близкие отношения с Александром де Мараншем, который считает его одним из лучших офицеров, служивших под его руководством.

Вне СДЕСЕ Маролль следует по жизни своей дорогой. Он подаст идею создать фильм «Высокий блондин в черных ботинках», сюжет которого основан на его жизненном опыте. Среди операций, задуманных и проведенных наилучшим образом, всегда найдется помеха радости. В связи с этим необходимо выбирать как людей, так и «модус операнди».

Маролль будет сменен Жоржем Грийо, выдвинутым его бывшим командиром в Алжире, генералом Бижаром. Этот превосходный шеф «коммандос», чрезмерно увлекающийся силовыми операциями, по-видимому, не был тем руководителем «Аксьон», который полностью соответствовал бы критериям де Маранша, который в этом плане несомненно считает лучшим Маролля.

При де Маранше СА, верная своей главной задаче в Африке — противостоять советскому проникновению вплоть до Претории, — оставалась главной пружиной механизма подпольных операций СДЕСЕ на черном континенте.

Паника в Анголе

Традиционно Африка, особенно франкоговорящая, остается сферой деятельности СДЕСЕ, даже несмотря на то, что ЦРУ и китайская Тэу увеличили свою активность на черном континенте в первую половину 60-х годов. Первая благодаря своим опытным агентам, таким, как Лоуренс Девлин (настоящее имя и фамилия — Виктор Хедгман), шеф резиденции ЦРУ в Киншасе. Вторая — Гао Лиану, ее мастеру шпионажа в этом регионе земного шара.

Пережив эпоху великого китайского наступления, Африка начала 70-х годов выглядит спокойной. Поддерживая связь с португальской ДЖС (бывшей ПИДЭ), СДЕСЕ разработала операцию «Сафари», в очередной раз направленную против гвинейского режима Секу Туре.

Именно в такой обстановке случилось событие, которое все перевернет. Место действия разворачивается не в Африке, а в Лиссабоне. 25 апреля 1974 года офицеры МФА свергают правительство Марселлу Каэтану, преемника диктаторского режима Салазара.

Португалия продолжает вести на черном континенте колониальные войны, обреченные на неудачу по причине своих ограниченных возможностей и международной изоляции. Эти военные конфликты после 25 апреля получают однотипные концовки: офицеры МФА, которые еще вчера участвовали в них, берут за образец созданные в бывших колониях органы управления организациями освобождения марксистского толка — в Анголе (МПЛА), Мозамбике (ФРЕЛИМО) и Островах Зеленого Мыса (ПАИКГ). Став хозяевами Португалии, офицеры МФА решают вести с ними переговоры о предоставлении независимости до того, как передать им бразды правления.

Такая политика ни в коей мере не устраивает ни марксистов, участвующих в движении за независимость, ни их сторонников во Франции, ни в США. Именно так обстоит дело в Анголе, стране богатой нефтью и находящейся в стратегически важном районе, где имеются две организации не марксистского толка, борющиеся за свободу страны: ФНЛА и УНИТА. Обе интересны тем, что их поддерживают китайцы, от которых они затем избавятся.

Созданная раньше, в 1962 году, ангольская освободительная организация ФНЛА Роберту Гольд ена ищет поддержку у африканских режимов, ориентированных на Запад. Гольден пользуется двойной симпатией Мабуту и Бургиба, а также покровительством Пекина. С 1973 года Тан Минчжао, представитель отдела международных связей КПК, находится как советник в кругах ФНЛА. Основанная в 1972 году УНИТА, во многом придерживающаяся путей ФНЛА и возглавляемая Жонасом Савимби, желала бы стать политическим центром активности.

Савимби и Гольден не могут примириться с тем, что португальский проконсул в Луанде, «красный адмирал» Роза Коутинью, открыто благоволит их врагу, МПЛА Агостиньо Нето, поддерживаемого с 1963 года кубинцами. С марта 1975 года они переходят против него в наступление. Еще до объявления независимости начинается гражданская война.

Запад решает поддержать коалицию ФНЛА-УНИТА, войска которой наступают на Луанду, находящуюся в руках сторонников Нето. Каждый будет оказывать поддержку по-своему.

Располагая крупными материальными и финансовыми средствами, шеф Африканского отдела ЦРУ Джеймс Поттс и руководитель оперативной службы отдела Билл Уилсон спешно направляют 83 офицера для укрепления разведывательных станций в Киншасе, Лукузе, Луанде (создана в марте 1975 года) и Претории. Они дают зеленый свет созданию Оперативной группы в Анголе Анголан Таек Форс, руководимой Джоном Стоквеллом, для проведения операций «Инфичер».

В своей книге «В поисках врагов» (1978 год), как и в интервью, заснятом кинорежиссером Алланом Франковичем для серии «В деловой компании» (1980), Стоквелл подтвердит, что ЦРУ буквально выбрало, даже сфабриковало своих врагов, в данном случае МПЛА. Оно начинает в Анголе секретную войну, нацеленную на то, чтобы повысить как можно больше цену вероятной победы Агостиньо Нето. ЦРУ, которое, по-видимому, не надеется на победу Гольдена или Савимби, снабжает их оружием с единственной целью: затормозить утверждение у власти в Луанде марксистского режима.

Александр де Маранш прекрасно понимал тревожные сигналы, исходящие от Мабуту. В случае победы МПЛА генерал-президент Заира оказывался в изоляции. А Заир представлял в то время самый прочный плацдарм для Запада в регионе. С помощью команды наблюдателей из службы «Аксьон» в недра ФНЛА закачивается французская помощь коалиции, направленной против МПЛА. Размеры помощи довольно ограниченные, как и той, которую вскоре начинает направлять английская МИ-6, в свою очередь действующая под крышей «частной» фирмы, поставляющей наемников, которой руководят Джон Бэнкс и Лесли Аспин, два контрактника на службе Ми-6.

«Босс» и Милитари Интеллидженс ЮАР боятся успеха МПЛА и питают лишь ограниченную симпатию к Жонасу Савимби, слишком радикальному борцу с колониализмом в их глазах. В результате этого, в то время как колонны ФНЛА состоят из португальских и южноафриканских военных советников, кадры УНИТА почти целиком укомплектованы из негров. Для поддержки организации Савимби присланы несколько южноафриканских бронемашин, а заирские солдаты Мабуту сражаются на стороне Роберту Гольдена.

Когда авангард войск ФНЛА уже в бинокль разглядывает пригороды Луанды, челночные рейсы С-130 — воздушного моста, по которому доставляется оружие и различные припасы, — внезапно прекращаются. Этот внезапный отказ от дальнейшей помощи со стороны США, вызванный нерешительными действиями американского конгресса, позволит МПЛА разжать тиски и использовать независимость страны, официально провозглашенную 11 ноября, в своих интересах.

Что касается ФНЛА — она обращается в беспорядочное бегство. Арестованы офицеры из ЮАР. Савимби, натасканный в традициях китайской школы, решает покинуть города и уйти в джунгли. Спасая остатки УНИТА, он углубляется в джунгли и продвигается к границе ЮАР, чтобы сдаться на милость армии Претории. Там, беспокоясь о судьбе своих офицеров, попавших в руки МПЛА, получают возможность обменять их на штаб УНИТА.

В этот критический момент шеф южноафриканской военной разведывательной службы, генерал Ван дер Вестхёйзен, несмотря на старую вражду африканцев к этому черному лидеру, в прошлом маоисту, решает остановить процесс полного развала и уничтожения УНИТА. И вот впервые для Жонаса Савимби звонит спасательный колокол…

Секретные операции УНИТА

Испытывая угрозу со стороны ЮАР, которая решила действовать своими собственными средствами и начать в октябре 1975 года операцию «Зулус», прямое военное нападение на зоны, контролируемые МПЛА, правительство Луанды посылает сигналы СОС Восточному блоку, в данном случае Фиделю Кастро.

Нето давно поддерживает связь с Фиделем. Идя навстречу, тот немедленно направляет солдат для усиления МПЛА и, по-видимому, без предварительной консультации с русскими. Он начинает операцию «Карлотта», которая предусматривает переброску по воздуху пятнадцати тысяч кубинских солдат. А в СССР, сознавая, что массированная интервенция его карибского союзника станет вероятным поворотным моментом в конфликте, решают поддержать режим Луанды, направив тяжелое вооружение.

Гражданская война в Анголе перерастет в международный конфликт, в котором сталкиваются интересы с одной стороны южноафриканцев, поддерживамых ЦРУ, а с другой — МПЛА, подпитываемых кубинцами. За спиной подпитываемых последних — СССР, который, не являясь инициатором операции, блюдет свои интересы, заключающиеся в поддержке луандийского правительства, удобного Восточному блоку.

Стоквелл и ЦРУ разворачивают психологическую войну, нацеленную на дискредитацию кубинского экспедиционного корпуса. Выдвигаются обвинения в неоднократном противозаконном применении силы. Служащие ЦРУ вербуют «псов войны», — операция, организованная, в частности, американским посольством в Париже, европейском пункте управления ЦРУ операциями в Африке при участии Фрэнсиса Джетона и Джаррела Ричардсона в главных ролях. ЮАР со своей стороны увеличивает количество военных и наступательных операций, используя в них тысячу бойцов специальных подразделений.

С конца 1875 года дела идут хуже. Американские парламентарии с ужасом узнают, что без их спроса и без учета их точки зрения развязана еще одна секретная война. «Конгресс не поддержит вмешательства, которое может обернуться вторым Вьетнамом. Никаких войск, никаких советников, ни одного американца не должно быть послано в Анголу», — протестовал один из них, изображая ужасное зрелище новой катастрофы, которое оказывает воздействие на большинство. После голосования поправки Кларка кредиты на операцию «Инфичер» урезали. В следующем месяце южноафриканцы отводят свои войска, а кубинцы, действуя в пользу МПЛА, уничтожают две партизанские группировки, поддерживавшиеся ЦРУ.

Никакого американского присутствия — послание конгресса ясно. Дабы поскорее компенсировать, Ларри Девлин вербует знаменитого французского наемника Боба Денара в качестве сержанта-вербовщика. Тот, по заведенной им традиции, когда иностранцы предлагают ему контракт, требует зеленого света для «Бассейна». Используя 400 000 долларов — аванс, Дернар поставляет Джону Стоквеллу три десятка человек, готовых пополнить командный состав УНИТА.

В Гаване не возникает подобных проблем с обеспечением людьми, как в Вашингтоне. Там Верховный вождь и его окружение все решают сами. Поэтому кубинский экспедиционный корпус остается на месте. Это позвоночный столб режима, который при его поддержке формирует свои собственные вооруженные силы ФАПЛА. Несмотря на то, что солдаты Кастро и пользуются репутацией испытанных революционных бойцов, но они не проявляют исключительный героизм, хотя их вполне хватает на то, чтобы поставить заслон молниеносным операциям южноафриканским «коммандос». Однако затяжной характер этих рейдов и изоляция Претории в конечном итоге положат им конец.

Во всем или почти во всем, что дало такое ускорение ходу событий, «повинна» УНИТА. Если эмиграция Роберту Гольдена в Киншасу и военная катастрофа свели на нет ФНЛА, то организация Жонаса Савимби жива. Бежав в джунгли, лидер УНИТА, мастер на все руки в проведении самых энергичных операций, проявляет себя талантливым партизанским вождем. Умело используя помощь, предоставляемую южноафриканской Милитари Интеллидженс (МИ) (которая питает иллюзии, что УНИТА сможет быть дополнением в борьбе против партизан АНК), и эффективную и скрытную поддержку заирской СНД (Национального центра сбора информации), его ФАЛА устраивает нелегкую жизнь кубинцам и ФАПЛА.

Повстанцы-антимарксисты, в прошлом поддерживавшиеся китайцами, против регулярных войск, экипированных русскими и пополненных командным составом из кубинцев — вот оригинал, репродукцией которого станет обособленная длительная борьба на Африканском роге эритрейской ФПЛЭ против режима Аддис-Абебы.

Заирский лидер Мабуту Сесе Соко стремится разжать тиски кубинской блокады, которая угрожает смертью УНИТА. И вот то, о чем никто еще не говорил вслух: благодаря своим прекрасным отношениям с СДЕСЕ он устанавливает контакт между Савимби и майором Саллем, одним из помощников Маролля в СА. Салль, очарованный манерами Савимби, представляет его, в свою очередь, своему руководству — Линьеру и Мароллю. Налаживается контакт с главой кабинета генерального директора, Мишелем Руссеном. В ноябре 1977 года номер один УНИТА посетит Париж для секретной встречи с Александром де Мараншем в его кабинете в «Бассейне» (шеф СДЕСЕ вернет ему долг вежливости в 1980 году, посетив тайно расположения партизан УНИТА).

После этой встречи в СДЕСЕ сделали выбор: до конца разыграть карту Савимби. Под руководством Линьера, руководителя агентуры службы «Аксьон», имеющей радиостанцию в Киншасе, и его двух заместителей, полковника Леларжа и майора Маньи-фика, тридцать человек ведут обучение савимбийских партизан обращению с радиопередатчиком и технике ведения подрывной войны. Материальной частью они обеспечены. Этим занимается номер два в УНИТА — Антониу Сабаштиан Н’Дембо, в прошлом член ФНЛА, прошедший обучение в Тунисе и действующий совместно с французской командой. Он будет обязан своим спасением из тяжелого положения, в которое он однажды попал, окруженный намного превосходящими его отрядами, в том числе кубинцами, генералу Ван дер Вестхёйзену, шефу южноафриканской МИ. Этот знаменательный момент будет началом связей СА с МИ, официально благословленных самим Савимби, но не перешедших в состояние полного доверия.

А те связи, которые соединили СДЕСЕ и УНИТА, выльются в значительное расширение международного горизонта Савимби. При посредничестве французов секретные службы Саудовской Аравии соглашаются финансировать покупку советских ракет СС, которые положат конец превосходству в воздухе кубинцев и ФАПЛА. Благодаря им люди из УНИТА сбивают несколько советских АНов и берут в плен двух летчиков: Моллаеба Колла и Ивана Шернецкого, получив тем самым доказательство прямого участия СССР в боевых действиях. Это второй удар колокола, благоприятный для Савимби…

Марокканцы и саудовские арабы за спиной Савимби

Как известно, у всего настает конец. В середине 1978 года, короткое время спустя после дела Колвези, когда УНИТА оказала такую огромную услугу французам, в Елисейском дворце отдают указание положить конец тайной помощи этой организации, руководимой мятежным ангольским лидером. Политическое решение, которое приходится не по вкусу Александру де Маран-шу: по его мнению — это означает оставить страну просоветскому режиму в Луанде, а значит, играть на руку коммунистической экспансии в Африке.

Но как нарушить официальный запрет? Генеральный директор СДЕСЕ видит лишь один выход: обратиться с просьбой с марокканским и саудовским союзникам вступить в борьбу. Изучив предложение де Маранша, те соглашаются. Тогда, соблюдая строгую секретность, начинает действовать воздушный мост (никому не известны подробности этого дела). «Боинги», загруженные современным оборудованием и снаряжением, приобретенным в США и даже в некоторых странах Востока при посредничестве саудовских арабов принца Турки, приземляются ночью или по выходным дням в марокканском аэропорте благодаря заботам Королевских военно-воздушных сил. Оборудование и снаряжение затем переправляется дальше к ангольским партизанам.

Другими неожиданными помощниками, о существовании которых стало известно только в наши дни, были китайцы. Контакт с ними был установлен в Киншасе. Он вылился в доставку в заирский порт Матади 450 тонн китайского оружия советского производства. Оно доставлялось УНИТА марокканцами и заирцами.

И такая дорогостоящая операция не решает всех проблем. В 1981 году де Маранш оставляет пост главы СДЕСЕ. Его преемник Пьер Марион не считает нужным поддерживать Савимби на плаву такой высокой ценой. Только один офицер в составе спецслужбы выделяется для обеспечения связи с УНИТА.

Но Александр де Маранш еще не сказал своего последнего слова. С момента избрания Рональда Рейгана на пост президента он советует ему начать переговоры с Савимби, одним из немногих крупных политических фигур западной ориентации на черном континенте. Ему вторит его друг Билл Кейси, шеф ЦРУ. Он не заставил себя упрашивать и начинает яростный крестовый поход в защиту Савимби, который приведет к отмене поправки Кларка (налагавшей запрет на тайные операции и поставки оружия в Анголу). В это время Пьер Летье, директор кабинета адмирала Дакоста в ДЖСЭ, завязывает тесные связи между этой французской спецслужбой и УНИТА. Их будут поддерживать до 1987 года. «Акции» Савимби на Западе в то время поднимаются в цене.

Через два года Мабуту уговаривает Марселино душ Сантуша, преемника Нето во главе МПЛА, и лидера УНИТА начать переговоры о мире. И казалось, что мир совсем близко. Но отказ Савимби от признания своего поражения на выборах, которые он посчитал мошенничеством, и применение МПЛА силы к представителям УНИТА в Луанде приведут к возобновлению войны и даже к ее ужесточению.

И только в тот час, когда исчезает советская угроза, изменяется позиция и западных держав. Бывший вчера главой освободительной армии, сегодня Савимби становится поджигателем войны, от которого нужно как можно скорее избавиться. В мае 1993 года США официально признают режим Луанды, который они так рьяно пытались разрушить 15 лет назад. Обиженный на всех, Савимби, этот непотопляемый корабль, ищет спасение в военной победе, которая ему все еще мерещится, а затем в ожесточенных переговорах с правительством Луанды. Потерявший поддержку американцев шеф УНИТА может рассчитывать на Западе на поддержку лишь нескольких лиц. И среди них, конечно, Александр де Маранш.

Колвези

В 1977 году, в дни пасхальных праздников, генеральный директор «Бассейна» еще не был знаком, как нам известно, с Жо-насом Савимби. Директор без особого беспокойства следит за первым налетом бойцов Фронта Национального Освобождения Конго (ФНЛК) в провинции Шаба на юге Заира, слабой атакой, отбитой заирскими и марокканскими солдатами.

Это была всего лишь разведывательная операция. ФНЛК, которым руководит Натанаэл М’Бумба, состоит из бывших сторонников лидера освободительной борьбы в Катанге Моиза Чомбе, бежавших в Анголу после поражения. Получив согласие МПЛА, кубинцы вернули в строй упавших духом бойцов ФНЛК и создали ударное подразделение для борьбы с армией Мабуту. «Бассейн» этот факт не игнорирует: Алэн де Маролль направляет одного из своих людей в Лиссабон для встречи с португальскими офицерами, занимавшимися обучением бойцов в Катанге.

В марте 1978 года агенты СДЕСЕ обнаружили, что в Алжире, в местечке Уаргла, проводится секретное совещание представителей ФНЛК, кубинцев и представителя СССР, генерала Борисова, одного из советских стратегов, занимающегося Африкой и находящегося постоянно в Эфиопии. Но французам не удается выяснить истинных намерений заговорщиков.

А речь шла — как сообщают документы, добытые впоследствии — о внезапном нападении на город Колвези, находящийся недалеко от ангольской границы, а затем о захвате находящегося южнее крупного шахтерского города Лубумбаши, центра добычи меди. Эта операция, разработанная и руководимая кубинцами, прошла с блеском: 13 мая 1978 года бойцы из Катанги проникают в Колвези так, что никто не обнаруживает их продвижения. С ними идут кубинские и восточногерманские советники. Эти последние затевают на месте «народный трибунал», который приговаривает к смерти шестерых французов, военных советников, и приговор тут же приводится в исполнение.

Опомнившись, заирцы готовят контрнаступление. Мабуту приезжает в аэропорт, отбитый заирским батальоном майора Махеле. Опасаясь воздушной операции со стороны Запада, которая должна неизбежно последовать, катангцы покидают город. (ЦРУ утверждает в настоящее время, что было перехвачено телефонное сообщение, касающееся данного вопроса, от одного функционера бельгийской социалистической партии в советское посольство в Брюсселе). Чтобы прикрыть свой отход, катангцы раздают оружие населению.

Колвези после ухода солдат полностью разграблен. Начинается систематическая резня европейцев. Из Киншасы полковник Ив Грас, руководитель французской военной миссии в Заире, пытается вырвать у Парижа приказ о начале немедленной операции по спасению. Александр де Маранш тоже, в свою очередь, подталкивает Елисейский дворец к вмешательству.

Шеф СДЕСЕ отправляется в Марокко, чтобы еще раз получить поддержку короля. Их встреча довольно выразительна: король Хассан Второй торопливо останавливает де Маранша метрах в тридцати от своей персоны и заявляет:

— Нет, я не отдам приказ действовать!

Но после непродолжительной беседы монарх все-таки соглашается. Марокканские солдаты будут участвовать в операции «Боните», главным вдохновителем которой будет полковник Грас при содействии посла Франции в Киншасе, Андре Росса. Грас настойчиво добивается немедленного начала операции несмотря на колебания Елисейского дворца. Вслед за парашютистами 13-го полка (полковник Бишон) десантники 2-го полка (полковник Эрюлин) высаживаются в котел, в который превратился город. Подразделения СА и 1-го РПИма под командой Линьера и его помощника майора Маньифика со всей скоростью бросаются в Колвези, чтобы передать его в руки полковника Граса.

Операция будет иметь полный успех. Раскроем маленькую технологическую новинку: об успехе было объявлено на пресс-конференции президентом Жискаром д’Эстеном только после того, как он получил по спутнику связи «знак 13-го полка», сигнал, извещающий о победе. Последствия этой победы были в то время неизвестны. Теперь авторы книги могут дать точную информацию. СДЕСЕ связалась с руководителем радиостанции ЦРУ в Киншасе, Виктором Мацуи, который соглашается передать французам фотоснимки, сделанные американским спутником. На снимках — район Ангольско-зимбабвийской границы, где скрываются повстанцы.

Для СДЕСЕ это удачная находка. Шесть советников, «осужденных» и казненных, а также и другие жертвы среди французов должны быть отомщены. Бойцов из Катанги преследуют по пятам. Партизаны УНИТА — самые активные в указанной зоне, получают дополнительное оружие. Когда удостоверились в том, что, отступая, бойцы ФНЛК не захватили с собой заложников, в дело вступают люди Савимби. Устроив удачно одну вслед другой две засады (27 мая и 6 июня), они ликвидируют колонну бойцов из Катанги и их кубинских и восточногерманских наставников.

БАРРАКУДА

Такова аббревиатура названия операции, проведенной в сентябре 1979 года для свержения диктатора ЦАР Жана-Беделя Бокассы. Мабуту потребовал голову своего коллеги из Банги, когда узнал о контактах, которые поддерживает бывший капитан французской армии с полковником Каддафи. Он сумел убедить других глав африканских государств, ориентирующихся на Запад, в том, что Заир, окруженный просоветскими странами (Анголой, Замбией, ЦАР), может в скором времени пасть. Послание, оказавшееся убедительным на сто процентов, проследовало дальше, в Париж, откуда должны будут оказать поддержку.

БАРРАКУДА — работа Алэна де Маролля, шефа Службы «Аксьон». Александр де Маранш направляет его в Елисейский дворец для проведения исчерпывающего «брифинга» с президентом Жискаром д’Эстеном. Из «бункера» генерального директора СДЕСЕ в казарме Мортье будут руководить ходом всей операции. Она ловко проделана в отсутствие Бокассы. Транзитным маршрутом через тунисский аэропорт в Джербе люди из 1-го РПИма, переодетые в форму «иррегулярных войск» и с оружием израильского и советского производства, чтобы ввести всех в заблуждение, высаживаются в аэропорту в Банги, уже находящемся в руках французов. Давид Дакко, оппозиционер режима Бокассы номер один, находящийся в течение месяца под защитой СА, отправляется вместе с ними. На всякий случай парашютистов снабдили аудиокассетой, на которой предварительно была сделана запись. Записанное на кассете должно быть передано по радио.

Двумя часами позже другие подразделения, базирующиеся в ЦАР, принимают официально эстафетную палочку. Как только они прибыли, парашютисты из 1-й РПИма без шума возвращаются обратно. Возвращаясь транзитом вновь через Джербу, они тепло приветствуются тунисцами, которые уже сообразили в чем дело. Покинув месторасположения в Байонне в 7 часов утра, люди из СА вернутся в Байонну в 17 часов на следующий день… и получат вполне заслуженный отпуск.

В техническом плане операция имеет огромный успех. Возникнут споры о судьбе личных архивов Бокассы, находившихся в президентском дворце. Следует отметить, что они были захвачены не солдатами 1-го РПИма, а теми подразделениями, которые официально последовали за ними.

Специалисты в области техники разведсвязи из Восточной Германии стали с 60-х годов советниками социалистических стран и стран третьего мира в сфере секретных служб.

Маркус Вольф, шеф ГВА, начинает свою международную карьеру, отправившись в Занзибар, чтобы создать там танзанийские спецслужбы. До конца 80-х годов посольство на Упанга-роуд в Дар-эс-Саламе будет вести операции на восточном побережье Африки и Маскаренских островах (Мадагаскар, остров Реюньон, остров Маврикий, Сейшельские острова). Что и объясняет, почему ДЖСЭ выбрал на пост главы резиденции в Сэн-Дени-де-ля-Реюньон немца по происхождению, подполковника Бухвальтера.

В ноябре 1979 года Эрих Хонеккер отправляется в Южный Йемен. Вольф сопровождает его, чтобы помочь советом спецслужбам Адена рука об руку с кубинским послом Улисесом Эстрада Лескайлье, в действительности шефом спецслужбы Кастро (ДХИ) в этом регионе.

Летом 1980 года ГВА срывает в Ливии операцию, задуманную французами и египетским Мухабаратом. В Тобруке им разведано место, где сосредоточиваются диссиденты — противники Каддафи. Некоторое время спустя во взаимодействии с ливийцами восточные немцы подкрепляют командным составом чадские вооруженные формирования, враждебные Хиссену Хабре. В 1982 году опять же они устанавливают станцию прослушивания в секторе Аузу.

В это же время в Анголе 600 специальных агентов вместе с кубинцами из ДХИ создают Управление информации и безопасности Анголы — ДИСА (Дирек-сау де Информасау а Сегуранса де Ангола), которым руководит Нелсон Пиньейру де Карвальу. В Мозамбике не менее 180 дипломатических представителей помогают в организации СНАСП — Службы национальной народной безопасности (Сервисау Насионал де Сегуранса Популар). На Мадагаскаре ШТАЗИ укрепляет командный состав зловещей ДЖИД (Генеральное Управление по сбору информации и материалов), которым руководит до 1985 года, когда его арестовали, шурин президента Рацираки полковник Биенайме Равелисон Махасампа.

Шпионы, гости из холодных стран, не колеблясь, применяют крутые меры, вмешиваясь во внутренние дела африканских стран. Свидетельством тому ноябрь 1980 года, когда в Гвинее-Бисау был совершен государственный переворот. Шеф службы безопасности Антониу Бускардини был убит, а президент Луиш Кабрал заменен Жоау Бернарду Виейрой. Восточнонемецкие и кубинские «товарищи» избавляются также и от законных руководителей Островов Зеленого Мыса, проявлявших безразличие к знакам внимания со стороны коммунистических стран.

Некоторые офицеры ШТАЗИ играют роль тайных советников при дворах африканских руководителей. Например, полковник Гюнтер Йэкель, который поочередно помогает советами то Насеру в Египте, то Менгисту в Эфиопии. В объединенной Германии этот офицер предстанет перед судом за свою роль в террористическом отделе ШТАЗИ (связанном с соответствующим подразделением Советской Армии и группами палестинских террористов).

В Эфиопии восточные немцы ведут двойную игру: с одной стороны, они поддерживают Службу Государственной Безопасности полковника Тесфайе Воль-де-Селассие, а с другой — направляют советников к бойцам Народного Фронта Освобождения Эритреи (ФПЛЭ), которые сражаются против центрального правительства в Аддис-Абебе, и внесут большой вклад в дело свержения режима, поддерживавшегося русскими, кубинцами и израильтянами.

Связь между ГВА и африканскими спецслужбами выходит за рамки африканского континента. Как КГБ или ЦРУ, немцы рассматривают Париж «некоей африканской столицей». В 80-е годы Арндт Августин, секретарь посольства ГДР (в действительности шеф ГВА), обеспечивает связь с шефом эфиопской разведслужбы во Франции, Фирке Мариамом Чайем, и некоторыми специалистами из французской КП, встречаясь с ними в знаменитом ресторане в 19-м округе…

После разрушения берлинской стены некоторые офицеры ШТАЗИ, ГВА или военной разведки (ФфК — Фервалтунг фюр Координациун) должны перейти на мирные рельсы. Тех, кто остался в Йемене, ждет неудача. Когда Йемен станет единым государством, ветеранам спецслужбы из ГДР придется вновь упаковать свои чемоданы и отправиться в другие арабские страны, где их могут радушно принять.

Во время войны в Персидском заливе спецслужбы союзников сигнализируют, что террористы на службе Багдада могут применить химическое оружие. До того, как проходить обучение в Сирии, Ираке или Йемене с 1985 года, эти агенты получили тщательную подготовку в центре обучения ШТАЗИ в Массове, недалеко от Берлина.

В итоге, после всех этих перипетий, бывший шеф ГВА Маркус Вольф далек от восторга: «Я три раза бывал в Занзибаре и мало-помалу разведслужба, подобная нашей, вырастала на глазах. Конечно, это не было нашей лучшей идеей, навязывать свой подход, точно он был универсальным», — скажет шеф ГВА («Глаз Берлина», беседы с Морисом Найманом, 1991 год).

Маркус Вольф к тому же сводит до минимума размер причиненного ущерба. После роспуска восточногерманских спецслужб ряд их «сообщников», не являющихся крупными специалистами, будут предоставлены самим себе. Так, в Анголе некоторые, чтобы выжить, станут наемниками МПЛА, советофильской организации, для которой еще совсем недавно они были опорой и опекунами.

Ян Маклеод — большой специалист по внедрению

Воскресным днем 25 июня 1972 года 50 полицейских из Бунде-скриминальамт (БКА) оцепляют одно из зданий в Штуттгарте. Напряжение достигает предела. В течение месяца группировка «Красная Армия» — Роте Армее Фракциун (РАФ, называемая еще «Бандой Баадера») занималась организацией покушений, в результате которых было убито двое полицейских БКА в Аугсбурге.

БКА использует огромный аппарат информационного контроля и собирает урожай анонимных доносов. Секция ТЕ (сокращенно Терроризм) снимает со всего этого пенки. Результат налицо: 1 июля Андреас Баадер и двое других «исторических руководителя» РАФ, Карл Распе и Хольгер Мейнс, арестованы. 7 июня к ним за решеткой присоединяется Гудрун Энел ин. И наконец 15 числа в западню попадает их тайная советчица, бывшая журналистка левых взглядов Ульрике Мейнхофф. Можно было успокоиться: все члены банды за решеткой.

Гудрун считает, что ее предали. Из своей камеры она передает послание своему товарищу Ульрике. В послании говорится о некоем «Маке». По ее мнению, это он их всех сдал.

БКА обнаруживает местопребывание «Мака». И прекрасным воскресным днем пытается его арестовать. Но когда группа захвата врывается в его квартиру, «Мак» делает последний отчаянный поступок. Несколько очередей из автомата скашивают его на месте.

Тридцатичетырехлетний бородач с шевелюрой длинных черных волос, лежащий на полу — обладатель английского паспорта. Левая и анархистская английская пресса срывается с цепи. Лондон требует объяснений. Потом, как часто бывает, начинает раскручиваться дело.

Нужно сказать, что все в нем было проверено очень тщательно. Было выяснено, что биография Яна Маклеода выходит за рамки обычной. Он являлся, в действительности, одним из лучших агентов по внедрению Интеллидженс Сервис.

Этот шотландец, уроженец Рутерглена, расположенного недалеко от Глазго, в 1960 году был членом другого РАФ… Ройал Аир Форс! Через четыре года, в качестве атташе в консульстве в Штуттгарте, он работает уже на МИ-6. Его шеф в Германии, будущий руководитель МИ-6 Дикки Фрэнкс, использует в качестве помощника офицера, не разочаровавшегося в шпионских похождениях, некоего Джона Корнуелла. Он в свое время займется написанием романов. У него уже есть «псевдоним» — Джон Ле Карре!

История с Маклеодом вполне заслуживает стать романом Ле Карре. В 1969 году английская община Штуттгарта с тревогой следит за тем, как наш «шотландец» поспешно бросается из одной крайности в другую. Студенческая организация «Красный Руди» в 1968, затем РАВ вызывают в нем страстный интерес. Тогда он отпускает волосы и отдается в их распоряжение.

Маклеод работает тогда на английских предприятиях, которые являются всего лишь ширмами. «Гирпресс Лимитед» и «Де-сижн Сервисис Интернешнл Лимитед». Денис Уормерсли, новый шеф МИ-6 в Бонне, действует под контролем Мориса Олдфилда, в то время заместителя директора. Уормерсли приобрел навыки борьбы с террористами со времен войны в Палестине. В то время его противника звали Ицхак Шамир.

«Мак» сумеет войти в доверие к Гудрун Энслин, предложив ей оружие. Его квартира станет логовом руководителей РАФ. Но, как водится, МИ-6, предлагая немцам информацию об Ульрике Мейнхофф и ее друзьях, не дает уточнения об источнике информации. Бедного Маклеода, взявшего на себя ответственность сохранить профессиональную тайну, в БКА считали настоящим террористом. Германское правительство вышлет десять тысяч марок его старой матери, живущей недалеко от Глазго.

СОА в марокканской секретной операции

«В случае ареста нужно было отправить моей семье тридцать миллионов. В действительности все от меня отказались».

Андре-Ноэль Шерид возмущен. Он, сражавшийся за Французский Алжир и независимые страны залива Биафра, не получил ничего, кроме ряда постоянных затруднений и невзгод, среди которых пытки, перенесенные в застенках Алжирской военной службы безопасности.

Он вместе с братом, Жан-Пьером Шеридом, тоже, естественно, алжирцем европейского происхождения, состоял в ОАС до того, как испробовать себя в других профессиях, среди которых была и профессия наемника.

В 1975 году он устанавливает контакт с организацией «Солдаты алжирской оппозиции» (СОА), противниками режима президента Бумедьена, руководимыми кабилом Мулудом Кауване (он же полковник Бен Али), инженером-химиком, который в 50-е годы осуществил ряд вояжей по земному шару для ФНО.

Перейдя в ряды диссидентов режима после убийства в Мадриде его друга, Мохаммеда Хиддера, Кауване, как и его окружение, стал завзятым радикалом после еще одного убийства, совершенного в 1970 году службой военной безопасности во Франфрурте, на этот раз Керима Белкасема.

Кауан мечтает дестабилизировать алжирский режим серией покушений, чему отчасти мешает упорный отказ бывшего руководителя кабилов из ФНО, Хосине Анта Ахмеда, использовать силу.

Мечта Каувана прельщает и некоторых французов, связанных со спецслужбами (особенно из агентства-ширмы «Ажинтер-пресс», которым руководит бывший офицер 11-го Ударного подразделения, затем боец ОАС Ив Ле Гийу, он же «Ральф Герен-Серак»), а также и марокканцев, ведущих необъявленную войну с Алжиром. Они будут финансировать реализацию этой мечты, а в случае успеха предоставят СОА тяжелое вооружение.

Получив массу уверений со стороны французов, Ноэль Ше-рид отправляется в путь вместе с американцем Джейм С. Саблонски, который охотно представляется как «полувоенный инструктор», близкий к ЦРУ.

Оба прибывают в Алжир 28 декабря 1975 года с твердой решимостью «навербовать подпольные ячейки» из кабильских оппозиционеров. Их цель — издательство газеты «Эль Муджахид» и четыре военных трибунала в городах Алжир, Оран, Константина и Блида.

«Коммандос» ОСА предусматривали проведение акции в ночь с 3 на 4 января 1976 года. Но одна загвоздка сведет их дело на нет. Группа в Оране подкладывает бомбу в неудачный момент. Руководителя этой группы, Меджебера Мохаммеда Саида, арестовывают, и под пытками он начинает говорить. Саблонски и Шерид арестованы, когда они пытались покинуть алжирскую землю.

Арест провоцирует большой шум. ФНО разоблачает тайную французскую операцию против режима и их президента, не раскрыв следов марокканских спецслужб, настоящих участников и наставников СОА. Это позволит французскому журналисту Алэ-ну Жоберу получить материал для его книги «Скорпион» и вдохновит алжирского кинорежиссера Мохаммеда Слима Риада на его фильм «Аутопсия одного заговора».

Неудачника Шерида будут ждать пытки в застенках службы военной безопасности и десять лет тюрьмы до того дня, как он будет помилован президентом Шадли к празднику рождества 1986 года. Добавим также, что СОА проведут еще две операции в Алжире. Последняя по времени потерпит провал в 1982 году… косвенным образом став жертвой неудачного путча полковника Техеро в Мадриде. Команды, мобилизованные для совершения налета с испанской стороны, едва избегут облавы, устроенной после путча.

Их первым архитектором будет Мохаммед Уфкир, сын пастуха, ставший офицером французской армии. После получения страной независимости подполковник Уфкир умело начинает свое восхождение по ступеням служебной лестницы. Став шефом королевской жандармерии, он стремится подчинить своему влиянию Службу национальной безопасности, которой руководит Мохаммед Лагзауи.

Его молочный брат Элие Торджман, еврей и марокканский бизнесмен, вводит Уфкира в контакт с Моссадом («Моссад в час Амита», стр.*290). Под гарантию их союза израильская служба предоставляет ему ценную информацию: готовится заговор с целью свержения монархии. Уфкир раскрывает заговор и становится директором Службы национальной безопасности вместо Лагзауи. Уфкир, чьим помощником с 1964 года становится майор Ахмед Длими, превращается в бесспорного руководителя марокканского разведывательного сообщества, а вскоре назначается и министром внутренних дел.

Его взаимоотношения с Хасаном Вторым, который наследует трон своего отца, не поддаются никакому анализу. За рубежом Уфкира воспринимают как лицо, пользующееся доверием короля. Понемногу, тем не мене, начинает расти недоверие.

Два офицера работают в тесном контакте с министром внутренних дел: его правая рука Длими (заместитель директора государственной безопасности, затем с 1970 года директор Сыскной полиции) и Лиусси, шеф Второго Бюро королевской армии. Они поддерживают дружеские связи с французским СДЕСЕ, американским ЦРУ, Моссадом и бельгийским СДР, а также учтиво относятся к тунисской Сыскной полиции. В то же время враждебность по отношению к Алжиру не спадает. В своей стране Мохаммед Уфкир пользуется репутацией человека жестокого и вспыльчивого. Его духом проникнуты и несколько заговоров, нацеленных на короля Хасана Второго. Первый потерпит провал в июле 1971 года в Щкирате. Разоблаченный в следующем году, Мохаммед Уфкир будет убит своим заместителем Ахмедом Длими. Официально его смерть будет представлена как самоубийство.

Длими уходит с поста руководителя Сыскной полиции, но не занимает в прямом смысле слова пост своего бывшего шефа. Руководя адъютантами короля, он совмещает этот пост с постом руководителя службы внешней разведки, ДЖЭД (Генеральным управлением по изучению и обработке информации). С 1975 года он становится также командующим Южной зоной (Сахара), противодействуя фронту Полисарио, который поддерживают алжирцы. Алжир остается главной целью марокканских спецслужб, которые несмотря на расширение географии своих действий на Африку южнее Сахары, чему способствует их превосходная служба «Аксьон», уделяют ему большее внимание.

Кроме союза с Мабуту марокканцы помогают СДЕСЕ и французским парашютистам в борьбе против Фронта национального освобождения Конго в Катанге (операции «Шаба 1» и «Шаба 2», где роль марокканских спецподразделений была очень важной).

В сентябре 1976 года Ахмед Длими скрепляет подписью от имени ДЖЭД сверхсекретное соглашение, названное «САФАРИ-Клубом», вдохновителем которого является Александр де Маранш. Это соглашение соединяет их спецслужбы с иранской САВАК, службами Саудовской Аравии, египетским Мухабаратом и заирцами.

Начиная с 1978 года марокканцы, откликнувшись на просьбу Маранша, проводят секретные операции в поддержку УНИТА, ангольской организации Жонаса Савимби. Исполняя приказ короля, начальник марокканского штаба воздушной армии заботится о доставке современного оборудования и снаряжения, закупленного в США саудовскими спецслужбами принца Турки.

Присоединение марокканцев к «САФАРИ-Клубу» не сказалось на отношениях с американцами. Между ними и ЦРУ сохраняется атмосфера доверия. Что касается Второго Бюро королевской армии, то оно напрямую вовлечено в борьбу против Полисарио.

В ту пору возникает новый союзник, который окажется очень ценным на этом фронте — это южноафриканская Милитари Интеллидженс (МИ). Летом 1979 года один офицер из службы «Аксьон» СДЕСЕ, приближенный Александра де Маранша, берет на себя инициативу организовать первую встречу между Длими и руководителем МИ, генералом Ван дер Вестхёйзеном. Она состоится в форте Нуази-ле-Сэк, штаб-квартире СА. Оба сразу находят общий язык. Офицеры МИ будут заниматься обеспечением технической помощи в войне в западной части Сахары, а взамен кадры МИ будут проходить подготовку у марокканцев для работы в арабском мире.

В начале 80-х годов ДЖЭД сменило адрес. Оставив старый квартал в центре Рабата, она переезжает в современное здание рядом с посольством СССР. На здании красуются надписи Аллах, Эль Малик, Эль Ватан («Бог, король, отечество»). ДЖЭД продолжает укреплять свои связи с ЦРУ, которое активизирует работу баз электронного прослушивания в Кенитре и Сиди-Яхья. Вашингтон, так же как и Рабат, обеспокоен излишней активностью ливийцев. По приказу Длими противники режима Каддафи обучаются ведению боевых действий под руководством инструкторов из марокканских спецслужб.

Для более эффективной борьбы с ливийцами марокканцы вступают в созданные в Риме в начале 1982 года «МИДИ-Клуб», в котором объединяются французские, тунисские, итальянские и испанские спецслужбы. Генерал Длими будет участвовать в первых заседаниях этой новой организации.

«Горячий полковник» беспокоит не только партнеров по «МИДИ-Клубу». Он мобилизует также американских специалистов и СИГИНТ, находящихся в Марокко. Их общим врагом остается Полисарио, активно поддерживаемый Алжиром. Согласно мнению некоторых лиц, разногласие в подходе к способам ведения войны с сахарцами постепенно приводит генерала Длими, сторонника продолжения курса на военную победу, в оппозицию к королю. По-видимому, он даже сближается со вчерашним противником — ливийцами.

Длими, однако, не попал в опалу. В октябре 1982 года он даже сопровождает председателя ООП Ясера Арафата в Рим на личном самолете короля. Но в январе 1983 года следует неожиданная развязка: сообщают о гибели шефа марокканских спецслужб. Официально смерть наступила в результате банального дорожного происшествия, но в более информированных кругах поговаривают, что он был просто устранен.

Один из его заместителей, лейтенант Ахмед Рами, бежавший в Швецию, утверждает, что Длими в контакте с ливийцами готовил государственный переворот. Но ЦРУ было готово свести на нет успех этой операции.

Руководство разведкой переходит в руки полковника Абдельхака Кадири (директора Сыскной полиции, назначенного главой ДЖЭД). Кадири займет место бывшего шефа ДЖЭД на совещаниях «МИДИ-Клуба». Контрразведка будет в ведении Хабиба Букари, ставшего тогда генеральным директором Сыскной полиции.

Появляется слабая попытка сближения с алжирским президентом Шадли. Главной жертвой этого станет Полисарио. В то же время не перестают возрастать власть и полномочия министра внутренних дел, Дрисса Басри, служащие противовесом военным.

Настойчивые психологические операции заканчиваются привлечением на сторону ДЖЭД ряда сахарских сторонников, таких, как Омар Хадрами, в ноябре 1989 года. Это явилось огромным успехом Абдельхака Кадири. В отличие от Хадрами Дрисс Басри, руководитель службы информации и в то же время министерства внутренних дел, должен будет приложить сверхусилия для подавления слухов, появившихся в феврале-марте 1991 года, о дезертирстве марокканских солдат на сахарской границе.

Неожиданно возникшая напряженность в отношениях с традиционным союзником Францией совпадает по времени с выходом в свет книги Жиля Перро «Наш друг король». Хасан Второй особенно раздражен некоторыми комментариями, появившимися во французской прессе, в которых режим в Марокко характеризуется как репрессивный. И хотя человек по особым поручениями Франсуа Миттеррана, Франсуа де Гроссувр, пытается смирить монарший гнев, дело оказывается не из легких. Хасан сердит на французские власти, которые, по его мнению, платят черной неблагодарностью за то, что суверен столько раз «соприкасался с грязью», потворствуя действиям СДЕСЕ.

Ссора между старыми друзьями длится, однако, недолго. В начале 90-х годов исламистское движение, с точки зрения всех его оппонентов, становится самой большой опасностью. И вот реакция на эту опасность: секретные службы Хасана Второго мобилизуются в первую очередь. Дрисс Басри проводит чистку Главного Разведывательного Управления (Мабахес-эд-Дувла) — этой мощной репрессивной политической полиции. Летом 1993 года казнят приговоренного к смерти за превышение власти и многократные насильственные действия комиссара ГРУ, Мохаммеда Мустафу Табета.

В это время Марокко Хасана Второго играет ключевую роль в секретных переговорах между Израилем и ООП. Этот дипломатических успех, выпавший на долю Рабата, будет своего рода наградой за дружественные отношения, поддерживавшиеся долгое время с Моссадом.

Секретные агенты против ЭТА

Жан-Пьер Шерид родной брат Андре-Ноэля Шерида, известного нам по своей деятельности в Алжире в пользу СОА. Оставив Алжир незадолго до провозглашения его независимости, этот ветеран «коммандос» военно-воздушных сил, затем член ОАС тайно перебирается в Испанию. Он будет вести там жизнь без определенных занятий до тех пор, пока не войдет в 1967 году в контакт с французскими агентами, ищущими наемников для войны в районе залива Биафра.

В 1974 году Шерид встречается в Мадриде с испанскими военными, которые предлагают ему участие в борьбе против сторонников баскской националистической подпольной организации ЭТА.

Эти военные, которые ловят рыбку в мутной воде, принадлежат к Службе информации военно-морских сил — Сервисьо де Инфор-масьон Наваль (СЕИН). У испанских моряков старые счеты с ЭТА, члены которой в недавнем времени совершили убийство адмирала Карреро Бланко, который в момент покушения, в декабре, уже полгода занимал пост премьера в испанском правительстве.

Став по контракту агентом СЕИН, Жан-Пьер Шерид вербует еще одного француза и американца. Получив сокращенное название ОАТЭ (Организация против ЭТА), эта маленькая группка «коммандос» захватывает в плен, а затем убивает нескольких «этаррас», скрывающихся во Франции.

Грязная война против ЭТА («герра сусья») началась. Жан-Пьер становится шефом ГАЛ (группа по борьбе с террористами), которая увеличивает волну покушений против сторонников ЭТА, живущих во Франции. Его коммандитные товарищества последовательно получают названия СЕСЕД (Сервисьо Сентраль дже Документасьон де ла Пресиденсья дель Гобьерно), затем СЕСИД (Главный центр оборонной информации — Сентро Суперьор де Информасьон де ла Дефенса) и наконец МУЛК (Мандо унифи-кадо пара ла луча контратеррориста — то есть объединенная команда по борьбе с терроризмом).

19 марта 1984 года в Биаррице Шерид взлетает на воздух вместе со своим белым Р 18, начиненным взрывчаткой. Загадочное убийство, которое оставляет много места для подозрений, даже такого рода, как ликвидация агента, ставшего слишком неудобным для его хозяев.

Мигель Легарса Эхия человек совсем другого склада. Этот молодой баск, весьма религиозный, родившийся в стране басков, будет использоваться как агент по глубокому внедрению в подпольную организацию.

В начале 1973 года двое полицейских из Бальбао предлагают ему работать на СЕСЕД, разведслужбу министерства внутренних дел. Получив прозвище Эль-Лобо (Волк) после окончания учебной подготовки, Легарса в 1974 году вступает в контакт с представителями ЭТА.

После интервью, предоставленного им Ксавьеру Винадеру, каталонскому журналисту из «Интервью», хорошо известному специалисту в области секретных дел, Эль-Лобо действует как руководитель службы материально-технического обеспечения специальных подразделений «коммандос» («бересис»). В сентябре 1975 года благодаря ему проворачивается успешная операция, которая обезглавила «политико-военный» отдел подпольной организации.

На этом его карьера могла бы закончиться, тем более что «этаррас» ведут его активные поиски. Но в СЕСЕД настояли на пластической операции и одновременно с этим распустили слухи о его бегстве за границу.

Обретший новое лицо, Легарса тайно действует на Канарских островах и даже в стране басков. Отказавшись отправиться в резиденцию разведслужбы в посольстве Испании в Мексике, он выходит из СЕСИД в 1985 г.

Некоторое время спустя он поступает в ГОССИ (Групо Опера-тиво де Сервисьос Секретос де Информасьон), службу специальных операций Гражданской гвардии. Став своего рода консультантом по методике борьбы с ЭТА, он руководит операцией по внедрению в самые высокие сферы этой подпольной организации.

В декабре 1987 года он вступает в частную организацию безопасности, созданную бывшими руководителями ГОССИ, а затем вновь начинает свои скитания по жизни. Хозяин оставался прежний: в действительности Эль-Лобо никогда не прекращал работать на СЕСИД, как о том гласили распускаемые им самим слухи.

И как раз в качестве агента по контракту с этой службой он и окажется в декабре 1993 года в центре шумного скандала в деле прослушивания телефонных разговоров. Для того, чтобы нанести удар генералу Манглано, шефу СЕСИД, его враги из разведывательной службы министерства внутренних дел сообщают широкой общественности о существовании в самой Испании сети политико-промышленного шпионажа. И эти незаконные прослушивания СЕСИД — только одно из средств этой сети вести шпионаж.

Имея преклонный возраст, испанское разведывательное сообщество не является исключением в плане «войны служб»…

Во времена Франко

После окончания Второй мировой войны ряд сотрудников ОСС, спецслужбы генерала Донована, полагает, что вслед за Гитлером и Муссолини падение Франко будет логическим завершением борьбы с фашизмом. В 1947 году американцы осуществляют поддержку операции «Банана», попытки высадки в Каталонии ветеранов анархистского движения (членов «ПОУМ»), Эту операцию посадит на мель английская МИ-6, сообщив о ней франкистским властям.

Во Франции думают так же, как и американцы. И генерал Де Голль и министр иностранных дел Жорж Бидо считают Франко диктатором, которого нужно свалить как можно скорее. С этой задачей попытаются справиться люди из ДЖЭР, воспользовавшись поддержкой в проведении вооруженных операций группами испанских анархистов.

Находясь в такой изоляции, Франко решает, что его службы должны действовать почти автаркически, в основном сосредоточившись на борьбе с зародышами прореспубликанских партизанских организаций в Испании.

Разведслужбы Франко в ту эпоху можно разделить на две основные составляющие: военные спецслужбы и гражданские, состав которых в большинстве своем набран во времена войны.

Малоизвестный факт — при Франко не существовало единое испанское министерство обороны, а были три военных министерства, соответствовавшие трем родам войск. Каждое из них располагало разведывательным отделом, равнозначным французскому Второму Бюро, которые назывались: Секунда-бис для армии и военно-воздушного флота и СЕИН (Сервисьо де Информасьон Наваль) — для военно-морского флота. Но только деятельность Секунда-бис армии получила настоящий размах.

Созданная в августе 1939 года, то есть в конце гражданской войны, СИАЕМ (Сервисьо де Информасьон дель Альто Эстадо Майор — служба разведки генерального штаба) находится под прямым руководством каудильо. Вначале ориентированная на борьбу против партизан-республиканцев, она «переориентируется» во время Холодной войны на борьбу с Восточным блоком.

Самой оригинальной из служб «гражданской» разведки, безусловно, является Национальное движение — Мовимьенто насьональ, единственная служба, которая располагает своей собственной администрацией. В первые годы режима Франко Служба информации передвижений — Сервисьо де Информасьон дель Мовимьенто играет перворазрядную роль, которая постепенно, с течением времени, затушевывается. Эта служба ведает, в частности, внутренней политической разведкой и проводит репрессии противников режима, как и две другие разведслужбы франкистов, находящиеся в ведении Министерьо де ла Гобер-насьон (эквивалент министерства внутренних дел).

Первая из этих служб, Служба информации Гражданской гвардии — Сервисьо де Информасьон де ла Гуардия Сивиль, сферой деятельности которой является в основном сельская местность. Вторая — Служба информации и главное Управление безопасности — Сервисьо де Информасьон де ла Дирексьон Хе-нераль де Сегуридад, сформированная в 1939 году.

ДХС составляет неотъемлемую часть франкистского государственного аппарата. Создав Управление общественных расследований — Бригада де Инвестигасьон Сосьяль, прежде называвшееся Общественно-политическим Управлением — Бригада политико-сосьяль, ДХС занимается одновременно борьбой с «подрывными» организациями и контролем подпольных, пол-уподпольных и разрешенных профсоюзных организаций.

ДХС занимается не столько слежкой за людьми, которые симпатизируют коммунистам или крайне левым, среди них немало известных личностей, сколько наблюдает за каждым шагом 200–300 «профессиональных» активистов из центрального аппарата КП и горстки активистов из ФАИ (испанской анархистской федерации).

Последние осуществляют несколько попыток убить Франко. Цель вполне достижимая. Франко верит в свою звезду, и у руководства ДХС лишь прибавилось седины в волосах из-за того, что он пренебрегает мерами безопасности, которые они ему рекомендуют принимать, — но цель эта лежит вне пределов досягаемости организации, не имеющей определенных структур и пронизанной агентами франкистских спецслужб с учетом того, что анархисты по своей природе весьма слабы в контрразведке.

КП Испании действует иначе. После безуспешных попыток «вернуть победу» с оружием в руках в 40-е годы эта партия, имея надежные и хорошо организованные кадры, находится в глубоком подполье. Ее цель — подготовка массового движения против режима. КП И ведет яростную подпольную борьбу с организацией Управление общественных расследований — Бригада де Инвестигасьон Сосьяль, которая не останавливается перед применением пыток в стремлении расколоть центральный аппарат коммунистов. Этот аппарат переживет смерть Франко, несмотря на огромные потери, такие, как арест в 1963 году Хулиана Гримау и его расстрел 20 апреля 1963 года.

Был ли Гримау предан? Такой слух пустят среди коммунистов, но доказательств не будет. Может, стоит отнести его арест на счет действий разведслужбы ДХС, Сексьон де Кооперасьон и Энласе, которая кроме всего прочего поддерживала связи с другими службами разведки франкистов.

Из десяти генеральных директоров ДХС, последовательно сменявших друг друга до смерти Франко, особо следует отметить двоих: Эдуардо Бланко и Ариаса Наварро.

Бывший офицер «голубой дивизии», посланной Франко на войну против СССР на стороне германской армии, полковник Бланко в ту эпоху питал любовь к русским, язык которых он знал, и ненависть в коммунистическому режиму. Другими словами, вовсе не преследование членов подпольной партии выработало у него особый тип сознания.

Зато его карьера на Пуэрто-дель-Соль, центре ДХС, приводит его в контакт в 60-е годы с «политиками» иного типа, когда он становится вторым человеком в испанских спецслужбах после адмирала Луиса Карреро Бланко, с людьми из ОАС, укрывшимися в Испании.

Затем, получив под свою ответственность разведслужбы бывшей Испанской Сахары, которые были прикреплены к службам метрополии с 1957 года, Эдуардо Бланко придется решать острую проблему — появление Фронта Полисарио. Плюс к этому, конечно, ЭТА.

Ариас Наварро — еще более известный испанец, несмотря на то, что его роль в вышеназванных службах считается меньшей.

Секретные службы при Франко, начало 70-х годов

Он вошел в историю как последний руководитель испанского правительства, находившегося в строгом подчинении Франко до начала демократических преобразований.

Эра Карреро Бланко

В июле 1951 года капитан первого ранга Луис Карреро Бланко, человек пользующийся доверием каудильо, становится министром его правительства. Кроме этой важной роли в политике офицеру военно-морского флота поручается создание мощного, даже всесильного разведывательного сообщества.

С периодом автаркии покончено. Пользуясь моментом — периодом Холодной войны — Карреро Бланко сумеет в скрытой манере вернуть Испанию в лагерь западных стран. Официально это происходит в декабре 1957 года, когда Франко встречается с Джоном Фостером Даллесом, американским министром иностранных дел и братом «биг босса» ЦРУ Аллена Даллеса. Укрепляются связи, которые сделают разведывательное сообщество Франко одним из самых надежных союзников ЦРУ в Европе.

Испания остается диктатурой, но изоляция режима прорвана. В начале 60-х годов она сближается с Францией, ведя переговоры о нейтрализации активистов ОАС, укрывшихся на ее земле, в обмен на ликвидацию их коммунистического «аналога», засевшего за Пиренеями, такого, как генерал-республиканец Валентин Гонсалес, знаменитый Эль-Кампесино (Реми Кауффер, «ОАС — история одной секретной организации», 1986 г.). Канули в лету те времена, когда в январе 1956 года в СДЕСЕ заподозрили генерала Гарсия Валиньо, военного губернатора Испанской Сахары, — в том, что он снабжает оружием арабских националистов, и попытались убрать его руками нанятых для этой цели убийц.

В 1968 году возникает новая опасность — студенческие волнения. Назначенный вице-председателем правительства в сентябре 1967 года, адмирал Карреро Бланко проявляет большое беспокойство. Беспокойство проявляет и министр образования. Он обращается с предложением к шефу СИАЭМ генералу Мартосу провести разведывательную операцию в среде студентов. Операция была проведена в октябре 1968 года после образования ОСН, структуры, связанной первоначально с СИАЭМ, а затем присоединенной к… министерству образования и науки!

В марте 1972 года адмирал Карреро Бланко решает преобразовать ОСН в Центральную службу Документации… — Сервисы) Сентраль де Документасьон де ла Пресиденсья дель Гобьерно (СЕСЕД). Он официально вручает власть над ней офицеру артиллерии Хосе Игнасио Сан Мартин Лопесу, руководившему ОСН с момента возникновения этой структуры.

Создание СЕСЕД станет последней инициативой адмирала в деле разведслужб. В июне 1973 года Карреро Бланко назначается премьер-министром. В течение нескольких месяцев ЭТА готовит на него покушение. В декабре 1973 года он погибает после того, как сработало взрывное устройство, подложенное в его бронированный автомобиль. По всей Европе прокатывается отзвук этого взрыва: ЭТА, которая считалась до тех пор некоей «кустарной» организацией, доказывает свой «профессионализм».

В испанском разведывательном сообществе царит глубокое потрясение. Военно-морская разведывательная служба вербует Жан-Пьера Шерида и создает антитеррористическую группу ОАТЭ. Также меняются руководители СЕСЕД, где командование переходит к пехотному офицеру Хуану Вальверде Диасу, сменившему Сан Мартина и ДХС, в котором с февраля 1974 года начальствует полковник Дуэньяс.

Но демократия уже стучится в дверь одной из самых старых диктатур в мире…

Времена демократических преобразований

В июл? 1974 года заболевший Франко назначает Хуана Карлоса исполняющим обязанности президента. Понимая необходимость подготовить себе замену, чтобы избежать риска новой гражданской войны, каудильо решается на смелый шаг. Претендент на трон будет править эффективно. Именно он сумеет провести демократические преобразования, стоящие в повестке дня. Франсиско франко-и-Баамонте умрет 20 ноября 1975 года. Через два дня Хуан Карлос займет трон Испании.

В плане спецслужб новая политическая обстановка ведет к значительным переменам в разведывательном сообществе. В СЕСЕД преемник Карреро Бланко, Ариас Наварро, меняет в 1974 году Сан Мартина на своего человека, пехотного офицера Хуана Вальверде Диаса. Тот, понимая сложный характер перехода к демократическому режиму, проводит серию мероприятий, соответствующих переходному периоду, при содействии своего заместителя, генерала Андреса Кассинельо Переса, который занимает его пост в 1976 году после назначения Хуаном Карлосом Адольфо Суареса новым главой правительства.

В тот же год приспосабливаются к переменам и в СИАЭМ.

В октябре 1977 года делается еще один шаг на пути создания «нормального» разведывательного сообщества — распускает СЕСЕД и создает СЕСИД — Главный центр оборонной информации (Сентро Суперьор де Информасьон де ла Дефенса), отданный в ведение — как и указывает его название — министра обороны Гуттьереса Мельядо. Укомплектованная в большинстве своем из бывших членов СЕСЕД, служба СЕСИД будет выполнять задачи внешней разведки, контрразведки, сбора разведданных и, что будет составлять наибольшую проблему, наблюдения за политической деятельностью внутри страны, нацеленной на дестабилизацию государственного строя.

Под руководством двух первых шефов (Хосе Мария Бургон Лопе-Дорига: 1977–1978 гг., генерал Херардо Мариньяс: 1978–1980 гг.) СЕСИД, зная о той плохой репутации, которая его окружает по «наследству», пытается реабилитироваться в сфере контрразведки — 12 советских агентов будут высланы из страны с 1977 по 1983 годы.

В эти годы ужесточается «грязная война» против ЭТА. В 1979 году разрабатывается специальный план по разведывательной деятельности в стране басков, план СЭН — Специальная северная зона (Сона Эспесьяль дель Норте). В ноябре между представителями испанской и английской армий подписывается двухсторонний пакт, направленный против ИРА и ЭТА, и предусматривающий обучение Группы специальных операций — Групос де Операсьонес Эспесьалес их знаменитым эквивалентом из британских САС. В тот же год «Испанский баскский батальон» начинает применять методы борьбы с террористами, впервые использованные Шеридом и ОАТЭ под контролем служб.

23 февраля 1981 года гремит гром средь бела дня. Подполковник Гражданской гвардии Антонио Терехо Молина врывается с пистолетом в руке в палату депутатов испанского парламента. Попытка путча терпит быстрый провал благодаря хладнокровию короля Хуана Карлоса и медлительности большей части военных.

Начинается расследование, порученное людям из СИАЭМ, которых считают более либеральными, чем служащих СЕСИД. Быстро выясняется, что ряд высших чинов в СЕСИД были в курсе дела о готовящемся заговоре, но никто из них не предупредил министра обороны. Руководитель с 1980 года, полковник Нарсисо Каррерас, отправлен в отставку. 22 мая он уступит свой пост подполковнику Эмилио Алонсо Манглано, верноподданному своего короля.

Чтобы покончить с ЭТА, создали МУЛК (Мандо Унико пара ла Луча Контратеррориста), которая объединяет спецслужбы ДХС и СЕСИД. Ее шеф, комиссар Мануэль Бальестерос, ветеран Управления общественных расследований (Бригада де Инвестигасьон Сосьяль). Его заместитель — последний шеф СЕСЕД полковник Кассинельо. Для повышения эффективности МУЛК завяжет прочные связи с полицией и спецслужбами ФРГ, Великобритании и Израиля.

В марте 1982 года оглашают приговор. Осуждены: бывший руководитель СЕСЕД полковник Сан Мартин, а также капитан Висенте Гомес Иглесиас, перешедший в СЕСИД из Гражданской гвардии. А генерал Хосе Луис Кортина, в прошлом руководитель специальных операций СЕСИД, оправдан.

В октябре генерал Манглано, новый руководитель СЕСИД, убеждает общественное мнение в том, что его служба не имеет намерения подрывать устои режима. Месяц спустя после раскрытия заговора с целью убийства премьер-министра Суареса (СЕСИД была, как говорят, информирована сирийцами) служба проваливает проект 23-Ф, операцию «Сервантес», затем удаляет из своего состава крайние элементы, замышлявшие провести волну диверсий на некоторых секретных базах службы. На этот случай и был мобилизован вездесущий Жан-Пьер Шерид…

Разведслужбы Испании за рубежом, 1986 год

Спецслужбы Фелипе Гонсалеса

В контексте событий, описанный выше, к власти в Испании приходят социалисты из ИСП. Их выбор сделан: нужно вырвать сорную траву, создать пост центрального директора для координации совместной деятельности спецслужб, вручить этот пост гражданскому лицу, чтобы уменьшить влияние военных, от которых всегда можно ожидать новый путч, подчинить себе гражданскую гвардию, которая является государством в государстве и люди которой наводнили все службы, включая СЕСИД.

Фактически Фелипе Гонсалес и его друзья в скором времени забросят свои проекты в долгий ящик. Как в действительности избавиться от генерала Манглано, боровшегося с путчистами в операции «Сервантес», практически не носящего униформы и поддерживающего крепкие связи с несколькими арабскими секретными службами, к тому же подключившему СЕСИД к «МИДИ-Клубу», в котором находятся представители французской, итальянской, марокканской и тунисской разведслужб.

Однако набралось не мало фактов, за которые можно уцепиться. Скандал разразился в августе 1983 года, когда обнаруживается, что СЕСИД прослушивает переговоры членов правительства, разместив своих сотрудников в подвале комплекса зданий Монклоа. Еще один скандал имел место в декабре, когда членов СЕСИД уличили в слежке за судьями конституционного суда. В 1984 году — вновь скандал: СЕСИД обвиняют в намерении «подорвать» автономию провинций. И всякий раз Манглано убеждает «Фелипе», что ответственность за эти действия должна нести не его служба.

И пока социалисты, прежде критиковавшие «грязную войну» против ЭТА, в свою очередь погружаются в нее с головой, финансируя даже покушения членов ГАЛ на французской территории, шеф СЕСИД проводит в своей службе необходимую модернизацию, полагая, что постепенное обновление кадров способно изменить политический настрой в службе. Сознавая, что СЕСИД должна в один прекрасный день перейти под прямое руководство председателя правительства, он действует под бдительным оком Хулио Фео Сарандиета, генерального секретаря президиума, которому поручено координировать деятельность внутренних и внешних разведслужб.

Первые постоянно интригуют против ЭТА. Вторые, военная разведка или СЕСИД, стараются извлечь пользу из их значительного присутствия в Алжире и Ливии. Пользуясь доверием «Фелипе» и Хулио Фео, Манглано переводит свою службу из старого месторасположения в Кастельяно, 5, в новое современное здание на шоссе Ла-Коронь. В это время заместитель министра иностранных дел, Фернандо Пепинья Ригон, развивает деятельность службы дипломатической разведки в Алжире, Сирии, Ливии, Израиле, Франции, Великобритании и США.

В январе 1988 года число агентов СЕСИД оценивается в полторы тысячи, из которых меньше половины военные, чуть меньше четверти — гражданские служащие, а остальные из Безопасности — Гражданской гвардии. Женщины составляют 15 % от общего числа.

Генерал Манглано без особого ликования отмечает свой успех. Летом 1991 года он отказался по причине финансовой истощенности от нескольких операций СЕСИД, запланированных в Восточной Европе, но он может гордиться превосходными связями, поддерживаемыми как с Моссадом, так и с разведывательными службами ООП. Итог довольно положительный для шестидесятилетнего служащего, которого один из его бывших партнеров описал нам как «хладнокровного, уравновешенного, способного на глубокий анализ», чтобы уйти на заслуженный отдых с высоко поднятой головой.

В течение долгого времени португальские секретные службы отождествлялись с ПИДЭ (Полисиа интернасионале е Дефеза ду Эстаду), этой вездесущей тайной полицией диктатора Антониу де Оливейра Салазара, которая с конца 60-х годов именовалась Генеральное Управление безопасности — Дирексау Же-нерал да Сегуранса.

В 1974 году при правительстве Марселлу Каэтано, наследника Салазара, ПИДЭ-ДЖС насчитывала 2300 агентов, 7 директоров, 15 заместителей инспекторов, 46 инспекторов отдела безопасности.

Руководитель службы, Силва Паиш, опирается в своих действиях на заместителя директора оперативной части, Агостиньу Барбиэри Кардозо, занимающего этот пост с 1948 года, являющегося организатором убийства в 1965 году главного оппозиционера режима — генерала Умберту Делгаду. Именно Барбиэри организовал последнюю крупную операцию «хомо», проведенную ДЖС — убийство 20 января 1973 года Амилкара Кабрала, основателя ПАИКГ (Африканской партии за независимость Гвинеи и Островов Зеленого мыса).

В то время шефом контрразведки был подполковник Карлос Алмада Контейраш, а руководителем СР — Алвару Перейра де Карвальу. Их всех сметет ветер «Революции капитанов» 25 апреля. 500 агентов ПИДЭ-ДЖС, то есть почти 20 % личного состава, скрываются в Испании, спасаясь от гнева пришедшего к власти народа.

Члены Движения вооруженных сил (МФА), захватившие архивы бывшей полиции Салазара, назначают выдвиженца из своих рядов председателем комиссии по расследованию и вынесению приговора деятельности ПИДЭ-ДЖС. Им становится капитан Соуза-и-Каштру. Затем комиссией по роспуску службы будет руководить человек высокого воинского звания, генерал Рибейру Фариа.

На следующий день после свержения диктатуры руководители МФА создали новую разведслужбу СКДИ — Служба документации и координации информации (Сервису де документасау и де Коорденасау де Информасойш). Некоторые из них поддерживают близкие связи с коммунистами и прибирают к рукам 5-е Бюро, начавшее «активизацию психологической акции». Другие, такие, как будущий шеф Оперативного командования в Европе, Отелу де Карвальу, мозговой центр разведки Салазара, сближаются с другими группировками, проявляющими в ту пору большую активность.

Подобная ситуация не может не беспокоить западные разведслужбы, несмотря на разницу в анализе: американцев пугает возможный приход к власти при помощи силы португальской КП Алвару Куньяла, а французы считают, что главная опасность кроется в Анголе, куда рвется СССР. Более того, генерал Антониу де Спинола, мыслительный стержень, отколовшийся от МФА, не оправдывает их надежд, потерпев поражение в апреле 1975 года в попытке совершить государственный переворот и повернуть страну вправо.

С целью противодействовать ПКП генерал Маролль, шеф службы «Аксьон» СДЕСЕ, предпочитает вести тонкую дипломатическую игру, поддерживая лидера социалистов Марио Соареша и генерала Ромальу Эанеша.

Не остается без работы и будущий номер два в ЦРУ при Джимми Картере, американский посол Фрэнк Карлуччи. Как и агенты ЦРУ, которые внедрились в МРПП (Движение за реорганизацию партии пролетариата, запрещеииое после поражения Спинолы), придерживающееся маоистских взглядов.

Являющаяся карикатурной, но прочно внедренной группой, эта оппозиция внесет свой вклад в ослабление крыла радикалов МФА, которое беспокоит всех — включая его сторонников — и отправит в тюрьму Кашиаша штаб ПКП. Эта акция не внесет беспорядок в группы левых, по улицам прокатятся манифестации членов СУВ («В единстве солдат победа»), коммунисты занимают редакцию газеты «Република», увеличивается влияние ПКП в среде руководящих органов МФА — все это завершит дискредитацию власти революционных офицеров.

Почва для контратаки созрела. В сентябре 1975 года второй государственный переворот, такой же ненасильственный, как и 25 апреля, останавливает нарастающую тенденцию усиления власти левых. Он несет отпечаток своего организатора, генерала Ромальу Эанеша.

Эанеш приступает к полной реорганизации спецслужб. Под его руководством генерал Педру Кардозу, бывший генеральным секретарем в правительстве Гвинеи при Спиноле и директором военной академии, следит за роспуском СКДИ и созданием СИР (Служба информации республики — Сервису де Информасойш да Република).

Кардозу надолго становится координатором португальской разведки. Предоставив значительную часть работы по внешней разведке (особенно в бывших португальских колониях) 2-му Бюро вооруженных сил (2а Репартасау ду Эстаду Мажор Женерал), СИР переключается на внутренние дела.

За рубежом только бывшие колонии являются тем местом, где Португалия и ее СР могут играть значительную роль. Действующая служба военной разведки ДИНФО (Дирексау де Информасау дас Фосаш Армадаш), которая поддерживает связь с ангольской УНИТА Жонаса Савимби, противостоит СИС — Службе информации и безопасности (Сервисуш де Информасау де Сегуранса), которая склоняется к поддержке МПЛА и в целом правительства, состоящего из бывших «организаций, боровшихся за освобождение».

Моссад времен Амира

Когда генерал Мейт Амир официально возглавит Моссад в январе 1964 года, он уже знает, что ему придется до основания перетрясти израильское разведывательное сообщество.

Амир родился в Тивериаде и рос в киббуце. В 1948 году, во время первой войны с арабами, он командовал бригадой. Затем Амир в рядах военной спецслужбы, которой он командовал до того, как быть назначенным главой «Учреждения» (неформальное название Моссад).

Героические времена минули, реальность диктует отставку Давида Бен Гуриона. В Израиле больше не будет такого влиятельного шефа спецслужб, каким был Иссер Гарель, личный друг премьер-министра. Начальный этап этого периода сопровождается изменениями в условиях работы спецслужб. Настал час развития технологического шпионажа.

Находящийся в изоляции во враждебном ему арабском мире, Израиль нуждается в союзниках. После окончания войны в Алжире все указывает на то, что для проведения активной политики по отношению к арабам генерал Де Голль, готовясь к этому, должен ослабить тесные связи, которые раньше объединяли Францию и еврейское государство.

Почти нельзя положиться на Лондон, который нарочито холодно относится к Тель-Авиву. Остается Вашингтон. Амир убежден, что будущее в укреплении альянса с США.

Все это не мешает надеяться на сближение со вчерашними врагами. Благодаря информации, предоставленной суперагентом Моссада в Дамаске Элие Когеном, Амиру известны сирийские планы нападения на еврейское государство. Значит, и с этой стороны нет никаких надежд. Зато Египет Насера балансирует между военным решением вопроса, что кажется наиболее вероятным, и постепенным поиском общего языка с «сионистским врагом».

Контакты начинаются в 1966 году. С одной стороны, выступает сторонник вице-министра обороны Израиля, Звика Динш-тейн, с другой — египетский генерал Махмуд Халил, бывший шеф спецслужб военно-воздушной армии.

Халил убеждается в желании встретиться с ним израильских руководителей соответствующего уровня. В Тель-Авиве полагают, что бывший патрон отдела Специальных оборонительных проектов действует не от своего имени, а по мандату политической власти. Итак, нитка вдета в иголку, — оформляют проект тайной поездки Мейт Амира в Каир. Шеф Моссада должен будет встретиться со своим собеседником в египетской столице.

Но надеждам не суждено сбыться. Вояж отменяется. Жак Дерожи и Хеси Кармель эту неудачу израильской стороны относят на счет маневров Иссера Гареля. Что касается египтян, то можно полагать, что давление советских союзников, которые постоянно увеличивают свое присутствие на берегах Нила, сыграло значительную роль в несостоявшейся поездке Мейт Амира.

Взамен Амир может рассчитывать на союзника, имеющего вес в арабском мире — на Марокко. Этому он обязан работе своего предшественника и злейшего врага Иссера «Маленького». Начиная с 1954–1955 годов, то есть до обретения Марокко независимости, Иссер «Маленький» внедрил в этой стране две различных по сути разведсети: «нормальную» разведсеть Моссада и специальную разведсеть по организации самозащиты и в особенности эмиграции в Израиль из еврейской общины (около 200000 лиц). Эта неустанная работа позволила наладить связи с Уфкиром, уже тогда претендовавшим на главную роль в марокканском разведывательном сообществе. В конце 1959 года в Париже, с ведома и под контролем Моссада, Уфкир тайно встречается с находящимся там израильским дипломатом. На повестке дня вопрос о форме сотрудничества между марокканскими спецслужбами и Моссадом.

Уфкир рассматривает «Учреждение» как верного политического личного союзника Марокко в момент развала показной арабской солидарности, направленной против еврейского государства. В самом начале 1963 года Уфкир вместе со своей правой рукой майором Длими наносит Иссеру Гарелю ответный визит, после тайного посещения последним Марокко в октябре 1959 года.

Став министром внутренних дел, Уфкир не отступает от тайного союза с Моссадом. Даже больше того. Со своей стороны, Гарель всегда рекомендовал любой ценой поддерживать связи с шефом Национальной безопасности, что не мешает ему яростно нападать на Мейт Амира в 1966 году, по делу Бена Барка. Его враг принужден был заниматься вовлечением израильских спецслужб в темные махинации с единственной целью: угодить Уф-киру.

Министр внутренних дел Марокко — не единственный, с кем поддерживают тайные связи израильские спецслужбы. Другой тайный союзник — Мабуту Сесе Секо. В 1963 году Моссад впервые вступает с ним в контакт. Тогда было положено начало десятилетию согласия и взаимопомощи между ними. Израильтяне займутся формированием личной гвардии заирского президента и его спецслужб, зародышей того, что станет ЦНД (Национальный центр сбора информации). Со своей стороны, Мабуту предоставит возможность беспрепятственно действовать агентам Моссада с территории Заира и будет предоставлять им настолько ценную информацию, что ею не побрезгует даже ЦРУ.

Но для Мейта Амира и Моссада главным фронтом, даже жизненно важным, остается все-таки Ближний и Средний Восток…

Третий арабо-израильский конфликт

Как большую неожиданность воспринимает Насер решение ООН о немедленном выводе в мае 1967 года «голубых касок», которые мешали египетским войскам утвердиться на Синайском полуострове.

Чтобы не потерять лицо в арабском мире, «Раис», намеренно засыпанный панической информацией, которую поставляет советский союзник, быстро оккупирует эту стратегическую зону. Отныне нет буфера между Цахалем, израильской армией, и его войсками. Демонстративно блокируя Акабский залив, Насер дает Тель-Авиву открытый повод к войне.

Руководство еврейского государства, убедившись после провала попыток секретных переговоров в прошлом году, что новая арабо-израильская война неизбежна и не известна лишь дата ее начала, начинает к ней готовиться.

В рамках этой подготовки в августе 1966 года Амиру поручается провести операцию по доставке в распоряжение израильской воздушной армии самолета МИГ-21 в отличном состоянии и с иракским летчиком.

В соответствии с оптимистическими прогнозами КГБ, Сирия горит желанием взять реванш. Что касается короля Иордании Хусейна, находящегося в тайной связи с израильтянами, то он дает понять, что ни в коем случае не желал бы нового конфликта. Такое своеобразное положение дел и объясняет, почему застали всех врасплох, и несостоятельность некоторых разведслужб заинтересованных стран. Неожиданно для Насера ООН выдвигает требование о выводе войск; сам Насер тоже обставил израильские спецслужбы, чересчур быстро оккупировав Синайский полуостров; Цахаль застанет врасплох египетские войска, предприняв наступление до того, как выступит против сирийцев; и, наконец, «царек» Хусейн повергнет в уныние многих, присоединив свои силы в двум арабским армиям, несмотря на настойчивые предупреждения Моссада.

23 мая Аарон Ярив, руководитель военной разведки, утверждает, что усмотрел в блокаде Акабского залива испытание свыше. Этот русский еврей, родившийся в 1920 году, с 1939 года состоявший в рядах «Хаганах» и ставший в 1964 году руководителем «Аман», недвусмысленно говорит о войне.

Мейт Амир, в свою очередь, тайно отправляется в США для встречи со своим приятелем Ричардом Хелмсом, патроном ЦРУ. Это является отражением новой реальности, приведшей Моссад к пониманию, что его главный союзник — Лэнгли. И Дик Хелмс, убежденный полусентиментальной, полустратегической аргументацией израильтянина, сводит его 1 июня с госсекретарем Робертом Макнамарой.

Если верить Деннису Эйзенбергу, Ури Дану и Эли Ландау, Макнамара сообщает директору «Учреждения» о назначении Моше Даяна на пост министра обороны. При этом он добавляет:

— Я очень хорошо знаю Моше Даяна, я познакомился с ним, когда он был в Вашингтоне. Я очень рад его назначению. Я прошу вас передать ему от меня лично пожелание удачи.

И после непродолжительного молчания вновь акцентирует:

— Каким бы ни было его решение, я желаю ему удачи…

Эта «фразочка» интерпретируется шефом Моссада как обещание американской поддержки в случае наступательных действий израильтян. И он спешит сообщить эту хорошую новость в Тель-Авив.

4 июня на совете обороны принимается решение атаковать египетские войска. 5-го числа внезапным нападением с воздуха израильская авиация пригвоздила своего египетского визави к земле. Война начинается. Это блицкриг, в котором методы электронной разведки, поддерживаемые Амиром и Яривом, докажут на деле свою эффективность.

В этом плане «Аман» ни в чем не уступает Моссаду. Его дешифровальщики «раскололи» большую часть шифров египетской армии. Аман прослушивает также телефонную беседу между Насером и Хусейном, доказывающую одновременно двойную игру премьера по отношению к «царьку» и полную неожиданность для арабских лидеров молниеносного наступления Цахаля.

В этой войне врасплох будут застигнуты и американцы: считая, что американское судно-шпион «Либерти» приблизилось на слишком короткую дистанцию к берегам Израиля, береговая оборона еврейского государства отправляет судно на дно, убив 34 моряка. Понадобится все умение маневрировать Дика Хелмса, Джима Англтона и произраильского клана Лэнгли, чтобы избежать немедленных ответных мер для наказания Израиля.

В конечном счете еврейское государство выйдет победителем в одном из самых коротких военных конфликтов в истории. Но если один раунд кончается, то другой уже начинается.

Волна палестинского терроризма

Приукрашенная легенда о Моссаде как о «самой лучшей секретной службе мира», несомненно, переживает свои лучшие дни, непрестанно усиливая умопомешательство арабских лидеров.

«Учреждение» скрупулезно эту легенду насаждает. Оно следует уроку, полученному от вчерашнего британского врага: сила разведывательной службы не только в качестве информации, которую она собирает, а также в том тумане, который ее окутывает. Если ее враги и союзники считают ее вездесущей, если они обнаруживают следы ее деятельности там, где она и ногой не ступала, то можно считать, что партия ею уже наполовину выиграна.

Репутация неуязвимости является ценным оружием. Стратеги израильских спецслужб смогут этим воспользоваться в наилучшем виде. Откровения, ловко преподнесенные в западной прессе, подпитывают легенду о Моссад. Слухи, особенно распространившиеся в арабских странах, где авторитарные и диктаторские режимы держат информацию под замком, делают остальное.

Новые проблемы, однако, появились даже после успеха израильтян в шестидневной войне. До нее израильское разведывательное сообщество имело в качестве противников только разведслужбы арабских государств плюс КГБ СССР или его союзников. После войны ему пришлось считаться с двумя дополнительными факторами: оккупированными территориями и палестинскими организациями.

Оккупация Западного берега реки Иордан и сектора Газа, присоединение Иерусалима и объявление его столицей еврейского государства дают незамедлительный эффект: значительное увеличение арабского населения, за которым необходимо вести контроль. Эта задача выпадает на долю Шин Бэт, контрразведки внутренней безопасности, которой командует с 1964 года Йозэф Гармелин.

Одним днем такое дело не наладить. И на оперативную подготовку на этих территориях у Шин Бэт уходит драгоценное время. Этим периодом становления воспользуются лидеры эль-Фатаха: Ясер Арафат отправляется на Западный берег реки Иордан и устанавливает там контакт с Фейсалом эль-Хуссейни, сыном одного из крупных военных руководителей палестинцев в 40-х годах.

Активная подрывная деятельность эль-Фатах и крайне левого Народного фронта освобождения Палестины (НФОП, руководимый Жоржем Хабаше) будет быстро сведена до минимума благодаря эффективным действиям Шин Бэт. Арестовывают Фейсала эль-Хуссейни. Громят подпольные ячейки. По мнению Яна Блэка и Бенни Морриса («Секретные войны Израиля»), Шин Бэт и Моссад руководствуются тогда методами, применяемыми БНД.

Что прежде всего беспокоит Израиль, так это распространение палестинских организаций вне зоны его влияния: в Иордании, Сирии и Ливане. В Моссаде прекрасно знают, что лидеры этих мелких групп по-своему усвоили уроки Шестидневной войны. Они больше не возлагают надежд на арабские государства в деле уничтожения «сионистской сущности».

Самой опасной из этих организаций, бесспорно, является эль-Фатах. Организация Ясера Арафата тогда почти не известна и пользуется еще услугами иорданских спецслужб. Обосновавшиеся в нескольких лагерях у иордано-израильской границы ее федаины проводят довольно ограниченные по масштабам партизанские и террористические операции, но это не мешает привлечению на ее сторону сотен молодых палестинцев, жаждущих сразиться с врагом.

В начале 1968 года напряженность возрастает. С февраля израильтяне насчитывают 90 случаев нападения. В марте израильский школьный автобус подрывается на мине недалеко от иорданской границы. Что дает повод тем, кто, как шеф Амана Аарон Ярив, опасаются увеличения активности эль-Фатаха, обратиться к жестким ответным мерам.

Подобная мера будет иметь место 21 марта в Карамехе и закончится военным успехом для израильтян, — правда, его несколько омрачит ответный огонь палестинских боевиков, который пропаганда «трансформирует» в боевую победу.

Шербурские катера

Под сильным впечатлением «алжирской модели», совершенно не приемлемой в иордано-израильских условиях, Арафат и его сторонники выступают за ведение непрерывной партизанской войны на границах. Созданный в октябре 1967 года НФОП Жоржа Хабаше (его оперативный помощник — Вадди Хаддад) выбирает иной путь. Он делает ставку на похищение самолетов и акции «коммандос» за пределами ближневосточного региона.

26 декабря 1968 года двое из НФОП открывают огонь в самолете израильской компании «Эль-Аль», находящемся в Афинском аэропорту, и убивают авиа-механика. Собравшиеся на военный совет, премьер-министр Леви Эшколь, генерал Моше Даян и Хаим Барлев, шеф Шин Бэт Йозэф Гармелин и недавно назначенный преемник Мейт Амира во главе Моссада Звика Замир, решают провести ответную операцию. Поскольку оба боевика НФОП, осуществившие нападение в Афинах, проходили подготовку в лагерях Ливана, то наказан должен быть Ливан. И он будет наказан, да еще как: за несколько минут израильские «коммандос» на вертолетах уничтожают в Бейрутском аэропорту 14 гражданских самолетов, принадлежащих арабским авиакомпаниям!

Все возмущены акцией еврейского государства. 2 января, вне себя от негодования, генерал де Голль торжественно объявляет о возобновлении полного эмбарго на поставку французских военных материалов Израилю. Запрет коснется, в частности, скоростных катеров, заказанных еврейским государством и строящихся в Шербуре.

Единственное средство заполучить их — новый молниеносный ход. Мордехай Лимон, руководитель закупочной миссии в Европе от израильского министерства обороны, будет в нем главной пружиной. В помощь ему придан отряд моряков и специальных агентов, выдающих себя за норвежцев. В ночь на 24 декабря 1969 года, в час рождественского ужина, они поднимаются на борт пяти судов и немедленно отплывают из Шербура, держа курс на Израиль.

Технически безукоризненно исполненная, эта «эвакуация» демонстрирует прежде всего ловкость израильских спецслужб и в то же время многочисленных их сообщников во Франции. Но сколь бы дерзкой ни была эта операция, она не смогла заменить громких успехов в дипломатии.

Ставшие с тех пор известными, «шербурские катера» укрепят израильский военно-морской флот. Но все последующие французские правительства с того времени будут следовать той же политической линии, что и правительство генерала де Голля. Таково положение вещей, над которым следовало бы поразмышлять на досуге Зви Замир, если бы его не отвлекали другие проблемы.

28 ноября 1971 года в Каире от руки палестинца погибает Васфи эль-Талль, премьер-министр в правительстве короля Хусейна, которого считают одним из главных вдохновителей уничтожения в сентябре 1970 года иорданской армией нескольких палестинских организаций сопротивления. Это убийство является актом рождения таинственной организации, широко известной под названием «Черный сентябрь».

«Поднятый по тревоге», Моссад, не мешкая, устанавливает, что «Черный сентябрь» — тайно рожденное дитя эль-Фатаха, гибрид официозного терроризма и внутренних противоречий диссидентства — в самой организации. Отсюда значительное укрепление мер безопасности как в самом Израиле, так и за границей. И, естественно, интенсификация работы по перевербовке молодых палестинцев, проводимой специальной командой. В Европе ее руководство осуществляет Барух Коген, действующий под ширмой посольства в Брюсселе.

Летом 1972 года в Моссад становится известным, что еще одна команда из «Черного сентября», руководимая Али Хассаном Саламехом, шефом оперативного отдела этой тайной террористической организации, прибыла в Европу, чтобы умножить количество покушений. Сам Саламех руководит «коммандос», которые 5 сентября совершают диверсию на принадлежащих американцам нефтеперегонных предприятиях Триеста. В тот же день восемь палестинцев убивают двоих израильских спортсменов, прибывших для участия в Олимпийских играх в Мюнхене, и берут в заложники еще девятерых.

Согласно обычаю, премьер-министр Голда Меир не идет на уступки. Моссад и Шин Бэт спешно направляют своих специалистов по антитеррористическим операциям в Германию. Сам Замир прибывает в Мюнхен. Но между этой делегацией и немецкими полицейскими возникают трения. Немцы без особого внимания прислушиваются к советам израильтян.

Это разногласие выливается в бойню в Мюнхенском аэропорту. Немецкие снайперы открывают огонь, но большинство пуль ложится мимо целей. В последующей перестрелке погибают пять «сентябристов» и девять израильских заложников. Снимки этой бойни появятся в прессе всего мира и оставят неизгладимое впечатление.

В Иерусалиме они отразятся холодной, режущей болью. Замир и другие руководители разведывательного сообщества обратятся к тактике жестоких репрессий. Голда Меир признает, что в данных условиях Моссад не идет ни на какой бесполезный риск, охотясь за членами «Черного сентября».

Не меняя методов, изменяют масштабы. На секретной базе неподалеку от Цезареи, Майк Харари (Кобра), руководитель специальных операций Моссада, проводит обучение полутора десятка агентов, которые будут действовать по принципу «око за око, зуб за зуб».

Специалисты из «Учреждения» отобрали досье. Список потенциальных жертв составлен. В нем будут не только признанные «сентябристы». Политики из эль-Фатаха или ООП, подозреваемые в сотрудничестве с террористической организацией, активисты отдела внешних операций НФОП — все находятся под прицелом еврейской СА — оперативной Службы:

• Ваэль Зуаитер (представитель ООП в Риме) убит 17 октября 1972 года выстрелами из пистолета в присутствии Зви Замира;

• Махмуд эль-Хамшари (представитель ООП в Париже, женат на француженке) тяжело ранен при взрыве заложенной в его телефон взрывчатки 8 декабря. Скончался через три недели;

• Хуссейн Абу эль-Хаир (представитель ООП на Кипре и, согласно сведениям Моссад, главный поставщик оружия для организации «Черный сентябрь») убит при таких же обстоятельствах 24 января 1973 года;

• Базиль эль-Кубэйси (тайный агент связи НФОП) убит 4 апреля 1973 года в Париже;

• Зайад эль-Мушаси (следующий представитель ООП на Кипре) убит 9 апреля 1973 года в Никосии;

• Камиль Удван и Мохамед Юсиф Надджар (согласно израильтянам — две стержневые фигуры в «Черном сентябре»), а также Камиль Насер (глашатай Ясера Арафата) убиты 9 апреля во время ночного рейда на штаб-квартиры эль-Фатах и НФОП в Бейруте, в котором участвовали две легендарные личности: Эхуд Барак (шеф «Аман», затем с 1991 года начальник штаба Цахаля) и Ионатан Нетаняху (убитый тремя годами позже во время израильского налета на Энтеббе);

• Мохаммед Будия (главная пружина в связующем звене между НФОП и «Черным сентябрем») убит 28 июня 1973 года в Париже во время взрыва начиненного взрывчаткой автомобиля.

Семь покушений — девять убитых. В перечисленном списке отсутствуют фамилии некоторых палестинских лидеров, отмеченных как цели Моссадом. Это Арафат, Фарук Каддуми, Абу Ияд, а также Али Хасан Саламех, которого израильтяне прозвали «Красным принцем» и считают его идейным руководителем «Черного сентября».

Сын Хасана Саламеха, палестинского военного руководителя, убитого израильтянами в мае 1947 года, Али Хасан Саламех вступил в эль-Фатах в 1967 году. В скором времени он занял пост руководителя в службе контрразведки этой организации, Джихаз эр-Расд.

В июне 1973 года в Моссаде полагали, что он находится в маленьком норвежском городке Лиллихамере. В это незнакомое место Майк Харири отправляет свою команду Оперативной службы. Цель уничтожена, но какая неудача, ею оказался несчастный бармен, марокканец Ахмед Бушейхи.

Норвежцы реагируют точно так же, как через двенадцать лет в подобной ситуации (диверсия на «Рейнбоу Уориор» агентов ДЖСЭ) отреагируют новозеландцы: шокированные убийством, простые граждане сообщают в полицию о присутствии незнакомцев странного поведения. В результате арестованы шесть членов Моссад и две женщины: Сильвия Рафаэль и Марианна Гладни-кова. Все они будут осуждены на различные сроки тюремного заключения за убийство или соучастие в убийстве.

Голда Меир вне себя. Оценивая убийство невиновного как потерю Моссадом репутации безупречной службы, она приказывает поставить под бдительный контроль крупные карательные операции. Для общественности постараются преподнести подгримированную версию случившегося: «Учреждение», конечно, охотно прекратило бы свои карательные операции после подобной неудачи, но что касается Саламеха, то эта цель должна быть поражена несмотря ни на что.

Посмотрим на дело повнимательнее. Моссад, безусловно, победитель в секретной войне, начатой после покушения в Мюнхене, той войне, детали которой станут общеизвестны через двадцать лет. Карательные операции Моссада подтолкнули руководство ООП положить конец активности «Черного сентября». Но это решение подсказано и политическими мотивами: палестинские руководители понимали, что продолжение террористических акций, осужденных международной общественностью, загнало их в тупик. Что касается террористов эль-Фатаха, даже неся потери, они все-таки поставили «галочки» в своем охотничьем списке той эпохи:

• Задок Офир (агент Моссада в Брюсселе, специализировавшийся на внедрении в палестинские организации) тяжело ранен И сентября 1972 года;

• Ами Шашори (атташе израильского посольства в Лондоне) убит 19 сентября 1972 года, когда вскрывал заминированную посылку;

• Барух Кохен (руководитель операциями по внедрению в палестинские организации в Европе) убит 26 января 1973 года, попав в западню;

• Симха Гилзер (согласно эль-Фатаху, офицер Моссада, по версии израильтян — обычный бизнесмен) убит в Никосии 12 марта 1973 года;

• Йозэф Алон (военный атташе в Вашингтоне) убит несколькими выстрелами 2 июля 1973 года.

Война 1973 года

Замир должен был действовать в совсем других условиях, чем его предшественники. Что касается стран Запада, то они относились почти все с симпатией к Израилю, включая и их коммунистов. Так что в первые годы существования еврейского государства предшественники Замира работали в благодатном климате. Сдвиг политической ориентации влево немного охладит атмосферу. Захваченные крайне левыми революционными идеями, некоторые молодые люди из еврейской интеллигенции отойдут (часто временно) от сионизма. Хотя и трудно оценить важность этого факта, но можно полагать, что подобная тенденция ограничила вербовку агентов «Учреждением». И совсем по-иному поведут себя некоторые ультралевые, в особенности немцы, перейдя от милитантизма к прямой поддержке самых жестких палестинских группировок.

Не такой является позиция австрийского канцлера Бруно Крайский. Хотя этот еврей, социал-демократ и антисионист, симпатизирующий палестинцам, не оказывает никакой помощи еврейскому государству. Парадоксально, но именно эта весьма сдержанная политическая позиция привлечет к нему внимание израильского руководства в самом начале октября 1973 года, незадолго до начала египетско-сирийского наступления под Йом Киппуром.

28 сентября, в годовщину смерти Насера, два арабских террориста берут в заложники евреев советского происхождения, требуя закрытия австрийского лагеря Шонау, через который проходят эмигранты в Израиль из стран Восточного блока. Край-ский уступает. Это вызывает сильное недовольство в Иерусалиме, и Голда Меир немедленно отправляется в Вену, чтобы отчитать того, кого она считает до некоторой степени «евреем-предателем».

Поскольку премьер-министр Израиля позволяет себе выехать из страны, ни один голос в среде израильского разведывательного сообщества не предсказывает в скором времени войну с арабскими соседями. А эту войну Анвар Садат и его новый союзник Хафиз эль-Асад готовят самым тщательным образом.

В районе Суэцкого канала ничего нового, утверждают сообщения военной разведки, имея в виду проходящие египетские маневры. И то же самое об активности на Голанских высотах, большей частью отнятых у Сирии в 1967 году. Моссад, по-видимому, еще тоже исключает вероятность нападения арабов.

Почему такое ослепление, когда подготовка египтян и сирийцев, на самом деле умно маскируемая при помощи дезинформации, наращивает обороты? По-видимому, основных причин — три. Частые ложные тревоги усыпили традиционную бдительность израильтян. Сознание своего превосходства над армиями арабов, побежденных дважды за десять лет, притупили у Цагаля чувство страха. И наконец, тайная война в Европе и во всем мире с палестинскими организациями отвлекла большую часть внимания израильских спецслужб от главного театра действий, Ближнего Востока.

Шеф «Аман» с 1972 года Елие Зейра и Замир отлично ладят друг с другом. Первый, почти не верящий в неизбежность арабского нападения, был поражен 5 октября, когда патрон Моссада, взволнованный Замир, объявляет: «Война неизбежна!»

Замир получил это важное сообщение от внешнего источника. После обсуждения решают единогласно, что директор «Учреждения» отправится в Европу для личной встречи с осведомителем. Пренебрегая обычными мерами предосторожности из-за срочности сообщения (идет разгар еврейского религиозного праздника), Замир по телефону информирует Зейру о том, что арабы нападут 6 октября с восходом солнца.

В действительности египтяне и сирийцы перейдут в наступление за четыре часа до рассвета, смешав позиции солдат Цагаля в момент разворачивания их сил. Несмотря на все-таки полученную в последний момент от Замира информацию о нападении, фактор неожиданности будет иметь место. А его эффект будет усилен из-за недооценки «Аман» степени боеспособности египтян и их сирийских союзников и мощи современного оружия, предоставленного им СССР.

Единственно верная догадка — осторожность «царька» Хуссейна, который в противоположность 1967 году не двинул вперед своих бедуинов. И благодаря агрессивности, даже нарушению дисциплины некоторыми генералами, такими, как Ариэль Шарон, не без значительных потерь, ситуация будет восстановлена в пользу Израиля.

Чересчур поверив в легенду о непогрешимости, которую они сами и помогали создавать, израильские спецслужбы продемонстрировали свою несостоятельность. Таков вердикт «человека с улицы» и так выскажется комиссия расследования, возглавляемая Шимоном Агранатом: опубликованный 30 января 1975 года, ее окончательный вывод рекомендует отправить в отставку Елие Зейру, его помощника Арию Шалефа и руководителя Египетского бюро разведки «Аман», Йону Бенхама. В действительности эти трое уже ушли в отставку, так же как и Зви Замир.

Комиссия Аграната предлагает также провести полную реорганизацию в израильском разведывательном сообществе: положить конец монополии «Аман» в отношении оценки разведданных; расширить Центр политического планирования и исследования при министерстве иностранных дел; создавать Службу по сбору разведданных в Моссаде.

Для реализации поставленных задач необходимы новые люди. Впрочем, они уже в работе с 1974 года, поворотной даты в истории израильской разведки: Ицхак Хофи в Моссаде, Шломо Газит в Амане и Авраам Ахитув во главе Шин Бет.

1. Контрразведка и внутренняя безопасность

•Шин Бет

1964–1974: Йозэф Хармелин

1974–1981: Авраам Ахитув

2. Служба внешней разведки

•Моссад

1963–1968: Мейт Амир

1968–1974: Зви Замир

1974–1982: Ицхак Хофи

3. Военная разведка

•Аман

1964–1972: Аарон Ярив

1972–1974: Елие Зейра

1974–1978: Шломо Газит

1978–1983: Йехошуа Сагуй

Советник премьер-министра по борьбе с терроризмом

1972–1973: Аарон Ярив

1974–1977: Рехавам Зееви

1977–1978: Амихай Паглин

1978–1984: Рафи Эйтан