Всемирное сафари

Природа северных широт

Каждый раз он появлялся в нашей редакции на телевидении неожиданно. Вот и недавний звонок.

— Вы на месте?

— Как всегда. Откуда звонишь, не с Северного полюса?

— Я в Москве. Сейчас забегу к вам и все расскажу.

Мы знали, что Юрий Ледин полгода назад улетел на Командоры снимать фильм о морских котиках, и полгода от него никаких вестей. Понятно, Командоры — край земли, тут не до писем и телеграмм.

Вошел в комнату — борода еще длинней, в ней больше серебра. Шел, чуть прихрамывая. Заметил наше удивление.

— Понимаете, — улыбался Юрий Янович, — сивучам я почему-то не понравился. Устроился среди них на лежбище с кинокамерой, занял всего несколько квадратных метров. Один секач, видимо, подумал, что я покушаюсь на всю его территорию и долбанул клыком в ногу. Ничего, рана потихоньку заживает.

Сейчас Юрию Яновичу Ледину за шестьдесят. Он — коренной ленинградец. Ребенком вместе с городом пережил все тяготы военных лет. В те тяжелые, голодные годы умерли его отец и мать. Вместе с другими детьми его эвакуировали из Ленинграда. Парнишку приютили в одном колхозе, где он прошел нелегкую школу жизни: научился пахать, был мельником, работал фотографом.

К северным местам его привязала работа в Институте Крайнего Севера. Сначала с фотоаппаратом, потом с кинокамерой объезжал он стойбища оленеводов. И, как он сам говорит, «постепенно врос в эту жизнь с коротким летом и долгой зимой». Постепенно съемка природы и животных Севера стала делом его жизни.

Уже многие годы он живет в Норильске, работает на местной студии телевидения. Юрий Янович Ледин — режиссер, оператор, сценарист. Он снял более 50 документальных и научно популярных фильмов. Многие из них посвящены природе Севера. Каждый его фильм — это поэтический, взволнованный рассказ о неброской красоте сурового края, о диких животных, которые за многие тысячелетия приспособились и к жестоким морозам, и к свирепым ураганом.

На одном из Московских фестивалей телефильмов его кинолента «А кругом тундра» была удостоена приза и диплома за поэтическое, образное решение темы. Потом появились — «Олененок», «На родине кайры», «Краснозобая казарка», «На оленьей тропе», «Моржи». За фильмы «Краснозобая казарка» и «Моржи» Юрий Ледин получил призы и дипломы российских и международных кинофестивалей документальных фильмов. С его фильмами познакомились зарубежные зрители.

Все тяготы его скитаний по Северу делит его жена Людмила. Вместе они объездили весь Север. Были на Кольском полуострове, на лодке проплыли в низовья Печоры, Оби, Лены и еще в несчетное количество рек, текущих по тундре. Жили на островах и плавали в морях Лаптевых, Баренцевом и Карском. Каждая из поездок — это встреча с неизведанным, с дикой природой Севера, это новый фильм.

Как-то мы поинтересовались, как рождаются темы его фильмов.

— Бывает так, — рассказывал Юрий Ледин, — что на съемках одного фильма думаешь о другом. Помню, мы снимали «На родине кайры». Съемки проходили на острове Преображения. Там я увидел моржей, правда, небольшое стадо — голов триста. Когда-то на этом острове было много моржей, но люди их уничтожили — клык моржа был в цене. Сейчас моржи под охраной. Я стал интересоваться, а где еще сохранились эти исполины. Узнал, что самая большая популяция находится в море Лаптевых — около 3000 особей.

И вот однажды летом они высадились на острове Песчаном в море Лаптевых. На этот раз не снимали, а только наблюдали за моржами. К съемкам приступили лишь в следующем году. Все лето семья Лединых провела на крохотной песчаной косе бок о бок с моржами. Палатка, моторная лодка, несколько бочек с пресной водой, рация, питание («даже картошку взял и с собой»). Не оставили в Норильске и волчонка Воя — он должен был стать «героем» следующего фильма: «Пусть привыкает к нам и к камере». Вот так целое лето и жили рядышком на островке двое людей и стадо гигантов моря — моржей.

— Юрий Янович, в фильме есть эпизод, когда вы с камерой подползаете к моржам вплотную. Не страшно было?

— Конечно, риск был. Но я знал, как поведут себя моржи в той или иной ситуации. Ни в коем случае к ним нельзя подходить во весь рост: ты выше, значит, сильнее. Они будут защищаться, угрожать. Моржи — самые крупные ластоногие, которые обитают в Северном полушарии, самцы в длину бывают более 4 метров, а весят более 1,5 тонны. Такая махина в два счета пронзит тебя острыми клыками, длина которых более 80 сантиметров.

Зная это, я приближался к моржам ползком, без резких движений, а они не боялись меня — ведь они были выше. За время съемок моржи только однажды прогнали меня. Жаль, что эти кадры не были сняты. Обязательно включил бы их в фильм.

Человек, если он живет на Севере, а тем более если подолгу путешествует по глухим, необжитым местам, должен уметь делать многое. Уметь уснуть, зарывшись в снег. Не брезговать сырым мясом, мороженой рыбой. Научиться врачевать недуги. Ориентироваться на местности — по звездам, ветру, запахам. Должен уметь починить кинокамеру, магнитофон, рацию, мотонарты. Все эти навыки усвоил Юрий Ледин. Наравне с мужем Людмила умеет править упряжкой собак и оленей, водить мотонарты, умеет стрелять. На ней лежит обязанность управлять лодкой, пока муж снимает. Она и сама научилась владеть кинокамерой.

Юрий Ледин снимал многих диких животных, но его не покидала заветная мечта: снять фильм о властелине Арктики — белом медведе. После фильма о моржах он стал серьезно готовиться к съемкам фильма о медведях. Прочел о них практически все, встречался с бывалыми людьми, знатоками Севера, и расспрашивал их об этих самых крупных наземных хищниках — взрослый самец в длину до 3 м и весит до 1 т. Летал над Арктикой, выбирая места будущих съемок. Созрел у него и план сценария. Но все же он ощущал какую-то неудовлетворенность. Чего-то не хватало.

— Однажды вечером сижу дома, смотрю телевизор, — рассказывал Юрий Ледин. — В одной из передач сообщили: в зоопарке города Николаева белая медведица отказалась кормить медвежонка. Я понял — это то, что мне нужно: медвежонок! Срочно вылетел в Николаев. Объяснил директору зоопарка, для чего мне нужен медвежонок.

И вот месячный медвежонок в Норильске, в квартире Лединых. Они назвали ее Айкой. Теперь экспедиция в полном составе. На этот раз на далекий ледяной остров Чамп — один из островов земли Франца-Иосифа — он взял и свою десятилетнюю дочь Веронику. И снова полгода жизни на пустынном арктическом острове. Столько же времени ушло на работу над фильмом о белых медведях!

Перед тем как показать его по телевидению, Юрий Янович организовал просмотр для друзей — как они воспримут этот фильм? Каждый кадр, каждый эпизод фильма «Белый медведь» убеждал — это удача. Ему удалось по-настоящему отразить их образ жизни и поведение.

— Юрий Янович, вы довольно продолжительное время жили рядом с этими исполинами Севера. Какими они вам показались — агрессивными или терпимыми, умными или не очень? И как вела себя Айка?

— Белые медведи полагаются в основном на чутье. Видят они неважно. Айка не узнавала нас уже с расстояния 20 метров. Белые медведи могут подражать действиям человека не хуже обезьян. Чиню мотонарты — Айка рядом. Беру молоток, и медведица зубами берет молоток. Я для нее — «родитель». У меня она учится, перенимает мои движения. До чего же они хитры! Вот бродит какой-нибудь исполин около птичьих базаров, птичьего мясца отведать хочет. Но как достать птицу на неприступных скалах? Тогда он забирается на вершину скалы и начинает бродить там, задевая камни. Те падают и убивают птиц. Медведь спускается и подбирает добычу.

— Мы вас в фильме почти не видим, вы все время снимаете. Но рядом с вами сильные и проворные хищники. Это — не увальни-моржи, от которых легко убежать. Белый медведь в несколько прыжков настигнет любого. Был ли риск во время съемок?

— Конечно, я рисковал. Но меня подстраховывала Людмила, у нее была ракетница. Дикий зверь есть дикий зверь, и никогда не знаешь, как он себя поведет. Расскажу об одном случае, который мне не хотелось бы еще раз пережить. Снимаю зверей. Я видел, что мать медвежат ушла далеко и приблизился к ним вплотную. Увлекшись съемками, не заметил, как медведица подкралась ко мне сзади. Каким-то шестым чувством я ощутил: сзади опасность! Оглянулся — медведица в метре от меня. Мгновенно вспоминаю, что никаких резких движений делать нельзя. Медленно поднимаю кинокамеру над головой и что есть мочи ору. Медведица отступила. Когда она ушла, я вытер лицо носовым платком — он стал мокрым.

Юрий Ледин в этой экспедиции был не только оператором. Его наблюдения за белыми медведями имеют научную ценность. В литературе об этих полярных хищниках не было ясности — пьют они пресную воду или нет. Ледин видел это и снял на пленку: медведи, поев нерпятины, пьют талую воду из лужи или ручья. Если воды поблизости не было, — то они интенсивно поедали снег. Но он ни разу не видел, чтобы звери пили морскую воду. Наблюдал он, как белые медведи поедают морские водоросли, а на лужайках, которые образуются летом, продолжительное время скусывают свежую траву, как коровы. Да, и этим могучим хищникам нужны витамины.

Эксперимент с медведицей Айкой еще раз подтвердил известный научный факт: если дикое животное воспитывалось человеком, у него мало шансов вернуться в дикую природу к своим собратьям. Айка так и не приспособилась к жизни в суровых условиях Арктики, она там погибла бы. Ее судьба определилась — зоопарк, и ее взяли в один из лучших — Берлинский, причем Юрий сам отвез ее туда и передал в руки специалистов. Позже он навещал Айку. Она выросла и стала настоящим полярным хищником. А Юрия Ледина она узнала, судя по тому, что разрешала покормить себя и погладить по бокам и голове.

— Юрий Янович, в последние годы северные территории стали интенсивно осваиваться, и этот процесс происходит не только у нас, но и во всех арктических странах. Не представляют ли белые медведи опасности для человека?

— Белому медведю сегодня неведом страх перед человеком. Ведь уже многие годы этот зверь находится под охраной закона. Охота на него запрещена во всей Арктике. Этот вид занесен в Международную Красную книгу. Естественно, что численность белых медведей возросла. Ученые говорят, что сегодня в Арктике белых медведей более 25 тыс. Все чаще они стали появляться около жилья человека. Как любопытному зверю, ему интересно: а что там? Белые медведи любят подачки, легкую наживу. Они также разрывают ямы с пищевыми отходами, приближаются к пищеблокам.

Надо воздержаться от подаяний. Рано или поздно такое соседство кончается для медведя, да и для человека, трагически.

— Нападают ли белые медведи на людей?

— Они не боятся человека, но человек может спровоцировать зверя к нападению. Как себя вести? Полярники знают: видишь идет медведь к полярной станции или вообще к жилью, пальни в воздух из ракетницы, и он здесь больше никогда не появится. С этим зверем нужно общаться только на расстоянии.

Юрий Ледин — не бесстрастный фиксатор всего того, что он видит в природе. Его глубоко волнуют проблемы охраны природы.

— Я не могу оставаться равнодушным к природе, животным, — рассказывал он. — Помню, мы снимали моржей на острове Песчаном в море Лаптевых. Позже я узнал, что это одно из самых больших лежбищ этих зверей в мире. По возвращении я предложил организовать там заказник.

— Видимо, и с браконьерами приходилось сталкиваться?

— Были встречи. Особенно запомнилась одна — на реке Л агате, в 600 км от Норильска. Я там снимал редких птиц — краснозобых казарок. Думал, что забрался в самую глухомань. Но неожиданно повстречал в тех местах охотников, как выяснилось чуть позже, браконьеров. Что они там делали? Собирали яйца из гнезд краснозобых казарок и соколов — «краснокнижных» видов. Кроме того, там на реке находятся нерестовые места. Эти «рыбаки» занимались еще и заготовкой рыбы. Пришлось с ними схлестнуться. Работники рыбнадзора оштрафовали их позже на кругленькую сумму.

— Юрий Янович, сегодня многие снимают фильмы о животных. В том числе и в Арктике. Знаете ли вы о случаях, когда во время съемок погибали животные? Те же белые медведи.

— Да, такие случаи мне известны. Я точно знаю, что во время съемок белых медведей иногда усыпляли этих зверей обездвиживающими средствами. Но разве дозу лекарства всегда рассчитаешь точно? Некоторые животные погибли.

— В вашем фильме «Белый медведь» есть такая фраза: «И теперь, если мы в какой-нибудь уютной комнате увидим шкуру белого медведя, мы вспомним остров Чамп, Матильду с малышами, и уже никому не поверим, будто из самообороны был убит этот могучий зверь, владыка Арктики». Как сегодня охраняются эти великаны северной природы?

— Белый медведь по-прежнему относится к числу редких животных. Еще несколько десятилетий назад казалось, что он обречен на полное вымирание. Но были приняты меры по охране, и уже несколько десятилетий у нас полностью запрещено охотиться на белых медведей. А на острове Врангеля, где находится «родильный дом» этих животных, создан заповедник. Важным шагом в охране белых медведей было международное соглашение между всеми арктическими странами — Россией, США, Канадой, Норвегией и Данией. В нем, за некоторым исключением, предусматривается полный запрет охоты на этих животных.

Прошел в эфир фильм «Белый медведь». Спустя некоторое время Юрий Ледин позвонил нам из Норильска и поинтересовался, есть ли почта и как зрители приняли его фильм. Мы сказали ему, что получили около 1000 восторженных писем. А позже этот фильм купили более чем 100 стран мира. Таким высоким оказался его художественный и научный уровень.

Недавно Юрий Янович Ледин вернулся из очередной экспедиции. Почти полгода пробыл он на Командорских островах, снимая фильмы о морских котиках и сивучах.

— Юрий Янович, чем эта экспедиция отличалась от других?

— Прежде всего — местом съемок. Все предыдущие фильмы снимались в северных широтах. Скажем, съемки «Белого медведя» проходили на Земле Франца Иосифа. Там нас донимали морозы. А Командорские острова — одно из самых влажных мест на Земле. Приходилось думать, как одеться и как защитить аппаратуру.

Морские котики и сивучи — звери тоже для нас незнакомые. В литературе о них не так уж много сведений. Неизвестно было, как они нас встретят. Помню разговор с учеными в Петропавловске-Камчатском. Они мне говорили, что котики нас близко не подпустят. Мы очень волновались: как же мы будем снимать фильм?

— Но вы все-таки решились на этот шаг. Как же вас встретили эти морские обитатели?

— Мы с ними поладили, хотя это было нелегко. Мы поставили палатку недалеко от их лежбища. Одну из камер я установил прямо на лежбище. Самцы меня не трогали. Видимо, поняли, что это моя территория. Они быстро ко мне привыкли. Покидая котиков только на ночь, я рано утром с кинокамерой уже наблюдал за их жизнью.

— Что интересного вы заметили в их поведении?

— Помните фильм о моржах? Я к ним подползал с кинокамерой в руках. Там мое поведение диктовалось следующим: если ты выше моржа, ты сильнее его. Он станет защищаться, проявлять агрессивность, а то и вовсе уйдет в море.

Здесь же, на Командорских островах, все наоборот. К морским котикам я подходил только стоя, а если подползал, они на меня набрасывались.

— А как вели себя сивучи? Они ведь крупнее морских котиков.

— Сивучи гораздо осторожнее. Они знают, что такое ружье и что от человека можно ждать всяких неприятностей. Если вспугнешь сивучей, они уходят в море, а вслед за ними устремляются и морские котики.

— Вы очень близко находились к этим сильным морским животным. Была ли опасность нападения с их стороны?

— Конечно, когда с тобою рядом лежат секачи, у которых клыки сантиметров пять, приходилось все время быть настороже. И все же. однажды я слишком близко подошел к двум дерущимся секачам. Пока я их снимал, третий ударил меня по ноге. Рана была такая, что в нее можно было просунуть спичечный коробок. Мы опасались, как бы не было заражения крови, но все обошлось благополучно. Правда, рана на ноге долго не заживала.

— Юрий Янович, что вас удивило во время этой экспедиции?

— Морские котики — звери очень интересные. У них очень сложная структура стада, необычные взаимоотношения. У каждого зрелого самца, секача, свой гарем. Он завоевывает территорию в жесточайших турнирах и этим доказывает, что именно он достоин быть хозяином этого гарема. Еще в течение многих дней секач не покидает его, оберегает от посягательств других самцов, охраняет самок и малышей. За это время он ни разу не может отлучиться в море, чтобы подкрепиться, ибо если он хоть ненадолго уйдет в море, его место будет занято, и тогда нужно будет начинать все сначала, а на это у него уже не хватит сил. Некоторые самцы к концу сезона так худеют, что едва доползают до воды.

— Как охраняются лежбища морских котиков и сивучей?

— Место, где мы снимали фильм, полностью необитаемо. Там нет людей. Иногда приезжают ученые, чтобы провести исследования и учет животных. Правда, учет они проводят, на мой взгляд, не совсем современными способами, и при этом гибнут детеныши котиков. Тут есть над чем задуматься. Я видел немало котиков, которые приплывают на лежбище в воротниках из обрывков нейлоновых и капроновых сетей, которые выбрасывают за борт рыбаки. Этих котиков не принимают сородичи, и те рано или поздно погибают.

Фильм Юрия Ледина «Морские котики» зрители тоже увидели в нашей программе, и он был принят зрителями очень хорошо.

Слава фильмов Юрия Ледина о природе Арктики давно перешагнула границы нашей страны. Часовые программы, составленные из его фильмов, были показаны по телевидению Финляндии, Норвегии, Германии, Франции и многих других стран. Для представления фильмов в эти страны приезжал Юрий Ледин.

Сейчас Юрий готовится к новым съемкам. В его планах — фильмы о каланах, пернатых хищниках Севера и о редких видах животных.

Джордж Арчибальд — «журавлиный президент»

Президент Международного фонда охраны журавлей Джордж Арчибальд не раз приезжал в нашу страну, чтобы ознакомиться с тем, как у нас организована работа по охране журавлей. Он принимал участие в совместных проектах по спасению редких видов, в частности операции «Стерх». Эта работа проводилась по программе российско-американского сотрудничества в области охраны окружающей среды.

Деятельность Международного фонда охраны журавлей завоевала признательность и уважение во всем мире. О том, как возникла идея его создания и кто был пионером в этом деле, а также о себе нам рассказал сам «журавлиный президент».

— Я родом из Канады. Как и у вас, на моей родине самые заметные, большие и красивые птицы — журавли. Я их очень полюбил. Мечтал стать зоологом, и эта мечта осуществилась. Тема моей диссертации была по экологии журавлей. Защищал я ее в Корнельском университете. Там встретился и подружился с Рональдом Сауэем. Он, как и я, решил связать свою научную карьеру и свою жизнь с изучением журавлей. Мы уже тогда видели, что их становится все меньше на нашей планете, а некоторым видам, если им не помочь, грозит исчезновение. Тогда мы с Рональдом решили действовать. Хотели создать международную организацию, главной целью которой было бы сохранение журавлей во всем мире.

Начали мы с программы, в которой, конечно же приблизительно, определили, чем должен заниматься наш Фонд. Потом эта научная программа уточнялась, совершенствовалась. Денег для осуществления программы у нас не было, но зато были энтузиазм и желание работать. Мы обратились к частным лицам за пожертвованиями. Таких людей оказалось немало. И вот в 1973 году на собранные среди патриотов журавлиного племени деньги в штате Висконсин, недалеко от городка Барабу, мы арендовали небольшую территорию. Там была пустующая конюшня. Построили вольеры для журавлей, наняли трех сотрудников. Рональд и я были директорами, научными сотрудниками и зоотехниками. Хотя мы и не получали зарплаты, но делали все возможное, чтобы создать журавлиный питомник.

Где мы разыскивали журавлей? Обращались к зоопаркам, к владельцам частных коллекций, к представителям торговых фирм, которые имеют дело с животными. Спустя некоторое время в нашем питомнике стало немало журавлей.

Журавли — очень небольшая группа, составляющая одно семейство в классе пернатых. На планете почти 8600 видов птиц, а журавлей всего 15 видов, из них 2 вида гнездятся в Северной Америке, 5 — в Африке, по 2 — в Австралии и Европе и 9 видов — в Азии. Некоторые журавли гнездятся на двух континентах. Нет этих птиц только в Антарктиде и Южной Америке. Более половины всех видов — редкие и исчезающие, они занесены в Красную книгу Международного союза охраны природы и природных ресурсов (МСОП).

Сейчас в нашей научной программе пять направлений, которые и определяют нашу деятельность. Первое включает научные исследования по изучению образа жизни журавлей и их биологии. Второе — сохранение журавлей. Мы даем советы правительству, что необходимо предпринять для сохранения птиц. Третий аспект нашей программы — размножение журавлей в неволе. Дикие журавли размножаются очень медленно, а в неволе, в инкубаторах, значительно быстрее. Еще одно направление в работе — повторное формирование стаи. Журавлей, ранее содержащихся в неволе, мы выпускаем в те места, где они обитали прежде. И, наконец, мы ведем пропаганду среди населения, рассказываем об этих великолепных птицах, объясняем, как их охранять.

Наш питомник открыт для посетителей. Как только у нас появились журавли, мы сразу же стали пускать всех желающих посмотреть на них. К нам приезжают сотни людей из разных мест. Питомник посещают многочисленные экскурсии школьников, которым мы читаем лекции не только о журавлях, но и вообще о проблемах охраны животных.

В первое время нам не хватало средств, государство не выделяло никаких дотаций. Но число членов Фонда с каждым годом возрастало, и денежная помощь росла довольно быстро. Мы купили новый участок земли неподалеку от старого, построили новые вольеры для журавлей.

Ежегодно летом многочисленные группы студентов из различных университетов США, Канады и других стран проходят у нас научную практику. Они нам очень помогают в наиболее напряженный весенне-летний период, когда у сотрудников Фонда буквально не хватает рук. А в 1975 году у нас прошло первое Международное совещание по журавлям. В нем приняли участие более 70 специалистов из различных стран Америки, Европы и Азии.

Наш Фонд проделал большую работу в области охраны редких видов. Совместно с японскими орнитологами мы провели исследования очень редкого вида — японского журавля. Удалось установить, что птицы, которые проводят зиму на Хоккайдо, не улетают в Сибирь весной, как это считалось ранее, а остаются гнездиться в Японии. По нашей рекомендации были объявлены заповедными дополнительные места гнездования и увеличена сеть подкормочных площадок.

Мы открыли новые места зимовок японского и даурского журавлей на Корейском полуострове и добились организации для этих птиц резервата в астуарии реки Хан. Была создана еще одна подкормочная станция.

Если спросить, какая операция по спасению журавлей для нас наиболее необычная и интересная, то в первую очередь я назвал бы операцию по спасению белого журавля, или стерха. Она была так и названа — операция «Стерх». Ее мы провели совместно с русскими орнитологами во главе с профессором Владимиром Евгеньевичем Флинтом.

Стерх нас очень интересовал, ведь это один из самых редких видов журавлей. По данным профессора Флинта, этих замечательных птиц на Земле осталось всего около 300. Гнездятся стерхи только в низовьях реки Оби и в Северной Якутии, а зимовать улетают в Китай и Индию. И если места гнездования стерха мало затронуты хозяйственной деятельностью человека, то с зимовками дела обстоят гораздо хуже. В Китае закон не охраняет стерхов на местах зимовок. В Индии же птицы, около 60 особей, ежегодно зимуют в заповеднике Гхана Бхаратпур — это в 150 километрах от Дели. Мой коллега Рональд Сауэй изучал зимнюю биологию стерха и установил, что это место тоже в «аварийном» состоянии. Дело в том, что данный заповедник — небольшая система болот, окруженных сплошным кольцом поселков. Болота с каждым годом все больше усыхают, засоряются бытовыми отходами, зарастают и становятся непригодными для жизни стерхов.

Мы решили расширить область обитания стерха, искусственно создать 1–2 новые природные популяции с таким расчетом, чтобы они зимовали в богатых кормом и охраняемых местах. Научные обоснования для этого таковы: журавли — очень хорошие родители и охотно принимают яйца даже другого вида, причем не только принимают, но и выращивают птенцов. Значит, яйца стерхов можно положить в гнезда обычного серого журавля. Появившиеся на свет птенцы вместе с приемными родителями освоят новые миграционные пути и новые места зимовок. А гнездиться они прилетят туда, где родились.

Положительный пример в этом деле уже имелся. В природном резервате Грэйс-Лэйк (США) орнитологи подкладывали яйца редких американских журавлей в гнезда более многочисленных канадских журавлей, и этот эксперимент удался. Он придал уверенности и нам.

И еще одно очень важное обстоятельство. Стерхи, как и некоторые другие виды журавлей, откладывают 2 яйца, но выращивают только одного птенца. Это позволяет брать из гнезда стерха яйцо для искусственной инкубации без ущерба для численности популяции. Вот это яйцо и можно положить в гнездо серого журавля.

— Мы знали, что одна из популяций серого журавля зимует в Иране, а гнездится где-то в Сибири. Но где? Вот это мы и пытались выяснить. Я побывал в Иране и вместе с иранскими биологами, изучал и метил серых журавлей. За несколько месяцев нам удалось поймать и надеть метки на 77 птиц.

Метка — это яркий эластик удлиненной формы, на который мы нанесли цифру 100. Она хорошо отражала свет, поэтому была ясно видна с расстояния 1 километр. Вместе с профессором Флинтом мы тогда обратились к телезрителям: кто заметит журавля с такой меткой, просьба сообщить о находке. И зрители откликнулись. Поступило несколько сообщений о том, что помеченные журавли обнаружены в разных районах. Но оказалось, что серые журавли гнездятся на таких обширных пространствах, что их даже трудно отыскать. Пришлось отказаться от этой идеи.

Тогда профессор Флинт предложил перенести эксперимент в Окский государственный заповедник, где обитает небольшая группа этих журавлей, причем гнездятся они там постоянно. Мы приняли предложение. Но тут была еще одна проблема. Дело в том, что сроки гнездования стерха и серого журавля не совпадали. В то время, когда стерхи еще только начинают гнездиться, у серых журавлей уже большие птенцы. Поэтому перекладывать яйца можно от птиц, содержащихся в неволе. В этом случае мы можем с помощью искусственного удлинения светового дня стимулировать яйцекладку в нужные для нас сроки.

В то время в России еще не было журавлиного питомника. Было решено, что российские орнитологи передадут нам для искусственной инкубации несколько яиц стерха из якутской популяции, а когда вылупившиеся из этих яиц стерхи подрастут, снесенные ими яйца мы перевезем в Россию и положим в гнезда серых журавлей.

Обнаружить гнезда стерха на огромных просторах тундры, а затем перевезти яйца на дальнее расстояние — это операция, достойная внимания. Ничего подобного еще не было в моей практике. Яйца стерха нужно было везти через три континента. Максимальный срок на всю перевозку 48 часов — это путь от гнезда в якутской тундре до инкубатора в штате Висконсин. Четыре драгоценных яйца стерхов были доставлены за 43 часа.

Помню, с каким благоговением мы доставали их из термостата. Нам нужно было узнать, живы в них эмбрионы или нет. Приступили к «водному тесту». Для этого яйца осторожно погружают в теплую воду. Если эмбрион жив, яйцо плавает довольно высоко, а главное — периодически чуть-чуть вздрагивает, когда эмбрион шевелится. Если же птенец мертв, яйцо погружается глубже и оно неподвижно.

Когда мы опустили в воду первое яйцо, оно начало вздрагивать и шевелиться. Птенец был жив! Мы прыгали, кричали и обнимались от радости. Еще больший взрыв радости вызвало второе яйцо — оно тоже оказалось живым. Но третье и четвертое принесли разочарование: яйца сразу же погрузились в воду и замерли. Либо эмбрионы в них погибли, либо яйца не оплодотворены. Но 2 эмбриона были живы. Значит, усилия, которые мы затратили в течение последних трех лет, не пропали. И с этой минуты все наши надежды были связаны с вылуплением этих птенцов.

Прошло долгих 5 дней, прежде чем мы услышали внутри яйца чудесный скребущий звук и легкое попискивание. Наступил 47-часовой обряд вылупления. Он был во всех деталях описан и снят кинокамерой. Иначе и быть не могло — ведь мы были первыми, кто видел, как на свет появляется стершонок. Мы тут же его назвали Владимиром — в честь профессора Владимира Евгеньевича Флинта. Такова традиция у орнитологов.

Год спустя Владимир Евгеньевич приехал в наш питомник и повидался со стерхами — Владимиром и Китой. Он сознался, что очень волновался при встрече с журавлятами. Это естественно.

А спустя год профессор Флинт и его помощники вылетели в места обитания стерхов и повторили всю операцию. Удалось собрать 7 яиц, из которых вылупились еще 5 птенцов. Два яйца оказались неоплодотворенными.

Во время перевозки яиц произошло примечательное событие: один из птенцов начал вылупляться в дороге и стал настоящим журавленком в самолете Аэрофлота где-то над Атлантическим океаном. Поэтому он и получил название — Аэрофлот. Вся перевозка тогда заняла 25 часов.

Я побывал в журавлином питомнике, который создан в Окском государственном заповеднике, и был от него в восторге. Теплое зимовальное помещение, поделенное на чистые, аккуратные секции для журавлей. Просторные внешние вольеры, инфракрасная подсветка, добротный корм, внимательный уход — все это оставляет прекрасное впечатление. Я увидел в питомнике хорошую коллекцию журавлей.

Мне сказали, что это временный питомник. Уже есть задание на проектирование питомника на 120–150 журавлей. Он займет территорию около 15 гектаров. Это — размах!

Была у меня и встреча со стершонком по имени Джордж — своим крестником. Встреча была очень трогательной. Мы даже снялись с ним на память.

С российскими коллегами мы проделали большую работу и на всех уровнях встречали взаимопонимание и поддержку, дружеское участие. Когда мы получим от журавлей потомство, это будет означать, что первая задача решена: генетический фонд стерхов спасен. Рано или поздно, но мы обязательно сможем создать новые популяции журавлей.

Важно, что как биологический вид стерх уже никогда не исчезнет, какие бы перемены ни произошли в гнездовом ареале, на путях миграции или на зимовках. Сознавать это радостно.

Будем работать и дальше, чтобы другие виды журавлей тоже не исчезли с лица Земли.