Всполохи Эйцехоре

Повышение планки.

Дальноступ. Шаг через пространство.

Словно две точки по краям листа бумаги, сложенный намереньем лист и… вот ты оказываешься из одной точки в другой. «Лист» снова распрямляется, мир остаётся прежним, но объект уже перемещён. Сам «шаг» был потрачен не на физическое расстояние от точки до точки, а на действие, складывающее лист.

Оказаться в своём доме у камина с мороза всегда хорошо. Пусть в камине и одни угли, а двое самых родных тебе существ спят на кровати и понятия не имеют о твоём присутствии. Их сон так сладок. Расслабленные лица полны совершенства. И подкинув дров в камин и сев у края кровати, понимаешь, что пойдёшь на всё, лишь бы оградить их от кома проблем, решать которых приходится ежедневно. Сёма же это прекрасно понимает, только смотрит на проблему под другим углом зрения. Оно, наверное, и к лучшему. Ошибку допустила Лера, но не её дочь. И у её дочери будет отец. В ближайшее время обязательно покажу Сёме, что значит использовать Легкоступ и Дальноступ.

Пусть успевает везде.

Рука прошлась по её волосам, губами коснулся лба младенца. Боремир поднял веки, сонными глазами поймал мой взгляд. Ни крика, ни звука. Беззубая, неумелая улыбка. Но сил слишком мало и сон вновь овладевает ребёнком. Глаза закрываются, и душу выбрасывает в иные миры.

Но этот взгляд синих глаз слишком серьёзен для ребёнка. Боюсь даже представить, насколько зрелая душа получила право рождения. Волот. Вполне возможно он вскоре сам займёт моё место в Совете. До года потеря памяти прошлых жизней ему не грозит, а после я сделаю всё, чтобы мы с Владленой не влияли на него сверх необходимого, не рубили эти канатики, связывающие его с прошлым, навязывая проблемы и виденье настоящего.

Слушаю треск листвяка в камине и вновь невольно улыбаюсь, разглядывая чёткие контуры спящих лиц. Человек по образу и подобию, значит… Нет, это не значит, что Творец когда-то опускался до уровня обретения физической плоти. Никакая плоть не в состоянии была бы выдержать ЭТО. Но младшие демиурги вполне могли задать общие параметры гуманоидного тела для этого или прочих миров. Так получилось, что человек – изначальный потенциал, норма, идеал, от которого можно шагать во все стороны, развивая любые необходимые параметры. Но в тот момент, когда общепринятая шкурка становится тесной, происходит качественный переход.

Но как же сопоставить образ человека с образом несомненно Высшего? Где ключ в этой ступени? Так сложно думать, урезая свои истинные возможности, которые в полной мере ощущал за пределами тела, шагая по тем же нижним мирам. Мысли души всегда чёткие, ясные, миры создающие. Всякая мысль тут же обретает воплощение, душам подвластны творения. Чем дольше путь души, тем более чёткие формы они проявляют. Но при появлении в созданных мирах связь со своей изначальной сутью нарушается. Мозг, как посредник, себе в помощь придумывает разум, но поскольку он идёт не от души как таковой, а лишь преобразовывает её сигналы посредством химических процессов, происходит искажение. Так всё, что пытаются вытащить «сверху», подвергается доработке с точки зрения нужд этого мира. И мне приходится так же раздумывать в этих узких рамках среди помех и всяческих влияний.

Стоп, влияния… Что если, минуя мозг, создать прямой канал? Тогда нужен будет другой посредник. Возможно эгрегор. Но эгрегоры преследуют свои замыслы. Им проще заставить работать на себя, чем поделиться чистой информацией. А для полного взлома подсознания, стопроцентного расширения потока, я пока не готов.

Этот мир просто станет слишком медленным. И без собеседников секунды будут тянуться, как года. Значит, все постигшие ступени шли другим путём… Странно, потому что так и ступеней то никаких не надо. Сразу выкинет за пределы… к которым ты не готов? Если куда-то лететь на огромной скорости, то неизвестно где остановишься. Поэтому напоминая про якоря, люди придумали хорошую поговорку – всему своё время…

Дальноступ. Урал. Третья база.

Наше самое защищённое обиталище после последней атаки Иномирья. Конечно, паранормы и основной костяк воинской линейки переехал на четвёртую базу в Поволжье, влиять на процессы в последнее время приходится всё ближе к столице, монополисты завалили структуру исками, и всё чаще приходится менять их намеренья. Но именно на третьей базе хранится большинство артефактов. И инженерно-научный корпус фактически оккупировал базу. Часть здесь, часть на космодроме в «Свободном». От основной магистрали струнника, который пришлось дублировать в связи с расширением грузовых и пассажирских перевозок, пришлось даже ответвление делать, чтобы быстрей перемещались. Одностороннее, так что ветку в строгом графике используют.

База полна моделей, планов, проектов. Такое ощущение, что здесь грудилось всё, что не принял официальный мир: электрические машины, магнитные двигатели, закрытые проекты Николы Тесла. Мекка альтернативных научных разработок, ходу которым не дадут никогда, пока можно делать деньги на старых технологиях.

Генералитет забрал с базы своих последние военные игрушки и разработки, взятые в оборот со времён СССР, и на базе неожиданно наступил простор для замыслов Михалыча. Главный инженер на радостях позанимал все освободившиеся помещения и коридоры. До нарушения техники безопасности рукой подать.

А вот и он сам. Заросший так, что борода и волосы слились в одно целое. Постепенно одеваются в седину. Престарелый техномаг, стареющий кудесник машиностроения, но глаза не подёрнуты старческой дымкой, горят на зависть многим молодым. И белый халат поверх комбинезона бел, с чем бы Михалыч дел не имел. Что ни говори, а новые технологии почти не пачкают рук и безвредны для окружающей среды.

- Михалыч, ну что ты все коридоры заставил?

- Мне нужны все этажи, - пошёл ва-банк Михалыч.

Я если, честно и забыл, как его зовут. Фамилию так вообще только отдел кадров должен знать.

Никто не помнит, как зовут главного инженера структуры…

- А защищать тебя кто будет? Творения все твои.

- Нижний этаж под охрану… а я бы там генераторы установил. – Мечтательно произнёс конструктор. – Да и толку с вашей охраны, если в Иномирье всех как детей сделали. Даже в кавычки брать не надо.

- Так а кто должен был техническую часть обеспечить? – Попенял я. – Где снабжение?

- В ящиках осталось. – Тут же ответил Михалыч. – Не распаковали даже. Идём – покажу.

Вот и договорился. Сейчас опыты будут ставить.

Михалыч привёл в небольшую комнату, две трети которой занимал сложноописуемый аппарат, висящий под потолком. Было стойкое ощущение, что в нём не хватает двух третей деталей и изоляции. Просто голый остов с кучей проводов. Этакий разобранный терминатор.

- Вот торсионный генератор. Стой тут и надень эту штуку. Опытный образец. АТВ-1. Анигилятор торсионного воздействия первого образца.

Михалыч протянул часть наушника, так похожий на блютусовскую гарнитуру для телефона. Она и цеплялась то на ухо, разве что наушник в ушную раковину не вставлялся. Ухо было свободно.

- Что, нормальная форма?

- Пойдёт. А женщинам под заколки сделаешь?

- Да хоть под что, главное, чтобы близко к поверхности головы была. Защита создаёт экранирование от волн, рассекая их вдоль. И чем ближе к мозгу, тем надёжнее эффект.

Я нацепил анигилятор, попрыгал, подёргал головой. Сидит удобно. Спрятался под волосами.

Михалыч возник в другой комнате за толстым бронированным стеклом. Его голос раздался из колонок:

- Одел? Включаю.

- Э, а он не слишком мощный? – Я поднял глаза к конструкции над головой. Показалась, что скорее свалится на голову, чем заработает.

- Я уверен в своих игрушках. Воздействие только в пределах комнаты, - «утешил» Михалыч.

- Так у тебя их чёрте сколько по базе включено. Таких игрушек.

- Всё экранировано. Надёжно. Это тебе не ГОСТ эсэсэсэровский, тем более не современный рынко-китайский… Ну что? Что чувствуешь?

Я прислушался к ощущениям. Ничего. Он же не включил её ещё! Разве нет?

- Ничего. А что должен?

Мичалыч усмехнулся.

- А ты сними АТВ.

Медленно потянул за анигилятор и стал отдалять его от головы. Пропорционально отдалению АТВ от головы, саму голову как в тиски брало. Накатила депрессия, захотелось забиться в угол и не выходить оттуда. Мысли сбились, и я никак не мог понять, почему я здесь и что нужно делать. И время потекло медленно. Но едва заставил себя сфокусировать мысли и поставить собственную защиту, как всё разом пропало. Михалыч выключил генератор.

- Ну вот, ты попал в правую часть типичного торсионного поля, под подавляющую сторону. Хочешь попробовать левую?

- В следующий раз, - обронил я, как можно скорее покидая комнату.

Конструктор встретил в коридоре.

- Понимаю. Левая часть наоборот возбуждает на действия, тянет людей на подвиги. Зовёт и манит, так сказать. Девяносто третий год у Белого дома в Москве – самый показательный пример.

Я вернул Михалычу опытный образец. Хорошая штучка. Полезная. Но надеяться на неё нельзя.

- Себе не оставишь?

- Не могу надеяться на костыли, надо развить естественный иммунитет к подавлению и влиянию. А какова себестоимость прибора?

- Да в принципе копейки, - поразмыслил Михалыч.

- Модернизируй и снабди каждого члена структуры, затем выкинь на рынок к рядовым гражданам.

- Использовать торсионные генераторы не будем, как я понял?

- Нет. – Твёрдо ответил я.

- Отлично! – Загорелся Михалыч. – Тогда у меня будет больше времени для других направлений работ.

- Твори, Михалыч, и пусть многое из твоих созданий идёт на пользу…

Распрощавшись, я пошёл к лифту. Пусть Михалыч забирает хоть все этажи базы, но последний отдать не могу. И не потому, что там когда-то заседал Совет структуры. Просто Василий арендовал его раньше для других задач…

Лифт распахнул створки, и я оказался на нижнем этаже. Двое из трёх повернулись. Это были Василий и Юлия. Третий никак не отреагировал на появление нового лица, он всё так же сидел на постаменте, погружённый в себя уже много веков. И был он не человеческой расы.

- Так вот ты какой, Скорпион… Наслышана, - обронила Юлия.

- Я даже знаю, чьими мыслями наслышана, - улыбнулся я, кивая и Васе. – Тебя Рысь, что ли подкинул? Или ты изобрёл телепорт? Зачем притащил сюда этот постамент? Лучше бы ты монетки так собирал, меньше места бы вышло.

Вася не отреагировал на выпад, задумчиво посмотрел на жизненные показатели приборов. Те фиксировали едва заметные колебания в большом, иссохшем теле Лемурийца. Пьедестал с титаном занимал всю высоту и макушка его почти подпирала потолок. Пьедестал сооружали на месте, а чтобы спустить Лемурийца, пришлось в лифте прорезать дырку в потолке.

- Вертолёт вполне справился. Так и долетел. Понимаешь, я не могу оставлять надолго эту базу с ним. Тянет меня сюда. Ты так хотел побыть с ним наедине без моей компании?

- И с этим и с другим, - припомнил я пленённого в Антарктиде Серокожего.

- Второй на космодроме под опекой Дмитрия Александровича.

- Зачем?

- Космовед говорит, что тот способствует развитию космической программы. Если не знаниями, которые из него не достать никакими клещами, то хотя бы своим видом. Сам факт пришельца на космодроме привлекает к нам такие мировые умы, о которых и мечтать не могли. Это порядком ускоряет космическую программу.

И порядком льстит эго учёных.

- А много было попыток раскрытия секретов мозга пришельца?

- Достаточно, - ответила за Василия Юля. – У меня не получается.

- Да, тебе нужна помощь. – Я на секунду задумался. Кто бы лучше всех мог помочь паранорму усилить возможности? Я как временный донор? Вариант. Но пока я буду прокачивать возможности Юлии, Лада может сделать проще. Она способна взломать саму защиту пришельца и тогда Юле не придётся тратить силы на два дела сразу: вскрывать и доставать. – Я даже знаю чья. Вась, я украду Юлю на пару часов?

Василий погрыз карандаш, изодрал пару листиков с расчётами в клочья и ответил:

- Подожди! То инопланетное существо, а это жило на нашей планете до нас. Оно должно быть легче в понимании, как предшествующее нам.

- Но генный код скорее роднит нас с Серокожими, чем с Лемурийцами. Пусть Серокожие и проводили генетические изменения, изменившие многие структуры на корню, - снова обронила Юлия.

- Вася, Лемурийцы не наши потомки, хоть внешне мы и похожи. Разве что мы мелкая школота по сравнению с этими титанами. Но тогда и условия на земле были другие. – Напомнил я.

- Но мне проще поверить, что двоичная ДНК сопоставима, чем четырёх, - возразил Вася. – В этом больше логики.

- Так, погоди…

И я задумался над корнями человечества. Почему-то показалось очень близко с решением проблемы постижения тридцатой ступени. По образу и подобию бога? Значит, должен был остаться след демиурга. В каждом потомке должен быть след предка. Даже первого предка. И пусть нить поколений тянется на миллионы лет дальше, чем хотелось бы Священным писаниям с их перволюдьми, кончик всё равно должен быть. Хотя бы по законам логики, которой любит следовать Василий.

- Вася, Юля. Мне нужен час одиночества. Здесь и сейчас.

- Хорошо, - согласился Василий. – Надеюсь, армия Михалыча не выпила все кофе в столовой. Пойдём, Юлька…

- Нет.

Я удивился не меньше Василия.

- Что, значит, нет? – Обронил Гений.

- Я могу помочь ему, - ответила Юлька.

- Ему? Как? Это же Скорпион. Он вернулся из ада недавно, а пару часов назад его душил кто-то вроде ангела. Тебя может заклинить от его приколов. Тебе нужен переходный вариант в виде блондина. Но и он для тебя сейчас опасен.

- Я остаюсь, - твёрдо ответила девушка.

- Скорп, с ней всё будет в порядке?

- Не знаю, - честно признался я, понятия не имея, каковы будут ощущения Юлии, пока будет считывать с меня информацию, блуждая моё сознание где-то в дебрях генетической памяти. Именно в генетической. Мне до начал рукой подать. Короткая линия: Я – полубог отец Родослав – бог дед Световит – Род прадед. Если прадед и есть Творец, то долго искать не придётся. По материнской же линии ещё ближе: я – мать Лилит – Велес её создатель… Так-с, Велес не старший бог, кто его отец? Сварог? Сварог – ипостась Рода. Тогда Род… Стоп! Боги, так это что получается, Сёма и есть мой брат? Вот же размышления на досуге. Выходит Велес отец Сёмы и мой дед? Какой тесный, оказывается мир.

Вася, отчаявшись добиться больше ответа, уехал в лифте. Юлька расположилась у ног лемурийца, поглядывая на меня с немым вопросом. Я и сам-то не до конца понимал, что надо делать. Сев на полу напротив неё, зачем-то спросил:

- Готова?

- Ты и вправду правнук Творца?

Значит, готова. Это Киру требуется прикосновение для считывания информации, эта же способна читать мысли на расстоянии, но её не достаёт той глубины, в которую может погрузиться Кир. Киру не требуется разрешение на доступ. Её же можно остановить любым блоком. Вот и последние мысли она прочесть не в состоянии, а я просто “попросил” мозг перестать предоставлять информацию, как тот же щит против психотронного оружия или торсионных полей.

- Возможно для этой реальности и так, - ответил я вслух, в состоянии моментального озарения постигнув весь смысл тридцатой ступени. Действительно, Он оставил в каждом творении свой след. Плохо различимый, но если знать где смотреть, то всё получится.

- Подожди, я ничего не почувствовала, - запротестовала Юля.

- Да, нам нужен Кир.

- Но он говорил, что не в состоянии прочесть лишь двух людей в мире. Сёму и тебя.

- Да, это так. В моём случае смешение крови перворожденных и первосотворённых не даёт распознать «шифр взлома», а Сёме достался генетически незамутнённый чистый код бога – уникальный пинок, я бы его назвал.

На лице Юли отразилось столько, что мне не требовалось быть телепатом, чтобы понять, что её начинает клинить. Вдобавок, тридцатая ступень открыла доступ к новой декаде – миру сфер. Мои псионические возможности усилились, при желании теперь мог читать мысли любого существа, если ему не хватало сил на блок, до которого сам я додумался совсем недавно. Но Юля и Кир – другие. Они не использовали ступени, чтобы развить способности, в них проявлялась природная одарённость, генетический дар. Подарок природы. И мне было безумно интересно узнать, как работает этот процесс.

- Подожди.

Я исчез и вернулся с Киром. Парень встал в ступор перед пьедесталом с «лемуром» и минуты три стоял с открытым ртом. Он так бы и стоял, наверное, не отвесь ему Юлька псионическую «пощёчину». Я сам ощутил её воздействие как временный звон в ухе.

- Что такое? Я сплю? – Очнулся Кир. – Скорп, тебя слишком много для меня в последнее время. Я же не справился с последним заданием. Что теперь?

- Почему не справился? Справился. Только немного иначе, чем я ожидал.

- Хм… - Кир не нашёл, что ответить, во все глаза, разглядывая Лемурийца.

- Коснись его, Кир. Прочти его.

- Этого? Он же не человек.

Идея коснуться Серокожего тоже была, но в бодрствующем состоянии тот мог сжечь мозг Кира. Глубина, с которой сканер выполнял свою работу, не позволяла отключиться моментально, как могла Юлька. А мозговая деятельность Лемурийца была замедленна, что создавал некую подушку безопасности. Я ни в чём уже не был уверен на все сто, но паранормы Котяры через многое проходили. Как придирчивый учитель, Андрей гонял их по таким тестам, что и представить сложно. Перегрузки им не впервой, и я искренне надеялся, что они хоть немного подготовлены для ТАКИХ опытов.

- Не важно. Кир, ты просто прочитаешь его, а ты, Юля, если блок данных окажется слишком большим и застопорит собой доступный Киру канал, перехватишь, сколько сможешь. А я подстрахую вас обоих.

И если нас троих не найдёт мёртвыми пол часа спустя Василий, то день удался, не добавил я вслух.

Оба кивнули. Юля настроилась на Кира. Тот, скривившись, перетерпел её псионические щупальца, оставив возможность ковыряться в мозгу, который словно зачесался. Киру, наверняка, захотелось вскрыть себе черепную коробку и почесать серое вещество, но стерпел и быстро коснулся рукой сухой ноги Лемурийца. Я едва успел сконцентрироваться на обоих…

- Он не спит, он давно начал процесс пробуждения, - первым открыл глаза Кир.

- Да, и просыпаться ему ещё лет триста, - добавила Юлия. – Какого то «материала» нет. Я не совсем поняла это слово, но по ощущениям оно ассоциировалось именно с ним.

- Он собирает необходимое ему из окружающих частиц. То ли из космоса, то ли что. Я не понял. Но те частицы так редки, что ещё долго работать. Он едва успевает залатывать то, что перестало его питать после отключения каких-то источников в подземелье.

Вздохнув, что всё прошло проще, чем предполагал, я разогнал свои земные и космические потоки, смешал с природными и, сделав их большими, чем собственное физическое тело, обрушил на лемурийца… Будет ему материал. Процесс пойдёт в тысячи раз быстрее, чем может регенерироваться сам.

Кир с Юлей задышали полной грудью. Для них воздух, словно озоном напитали, как перед грозой. У обоих от случайно перепавшей и им энергии голова пошла кругом. Но тела жадно впитывали эту субстанцию и на двоих подростки съели не меньше десятой части, заготовленной для пробуждаемого. Теперь пара дней бешенного энтузиазма, без малейших признаков усталости и бессонница ещё на неделю, как побочный эффект наращивания новых мощностей тела. У всего есть обратная сторона.

Вернув Кира базе номер четыре и попросив координатора загрузить того работой по уши, мы с Юлией попали в Свободный.

Притихший космодром был обманчиво пуст. Все работы кипели в ангарах и под землёй, и на бетонированном поле было лишь двое существ: Лада и Слава. Странная компания для космодрома. Нашли место.

Аватары о чём-то увлечённо беседовали, спорили. Вроде как Слава пытался чему-то учить Ладу, но непокорный нрав первого паранорма отдела, не давал той держать рот на замке и слушать учителя. А это было лишь мне в укор – сильной и волевой-то вырастил, но не привил в воспитании сестрёнке дисциплину.

Недоглядел во время переходного подросткового периода. Считал, что только у меня трудности. И пока сидел в тайге, мир стремительно развивался. Как и некоторые люди в нём.

Пока прочие деградировали.

-… создаёшь волну и выбрасываешь её намереньем на пространство, раскачивая его, создаёшь нестабильность и взрываешь пространство, влияя на все вокруг и попутно заряжаясь высвобожденной энергией, - говорил Слава.

- Да проще замедлить намереньем пространство! – Стояла на своём Лада.

- Да? А силы ты как восстановишь?

- Ага, проще взорвать пространство!

- Так это наступательная тактика!

- Да какая разница? Не надо шутить с пространством. – Тоном наставника ответила Лада.

- Это просто техника! То, что предлагаешь ты – одноразово. А если противников много?

- Значит с ними надо покончить одним ударом. – Тут же ответила Лада.

Юля ткнула меня локтём, прошептала едва слышно:

- Ты бы слышал, что у неё в голове творится.

- Да представляю.

И представлял, потому что «фонила» Лада изрядно, забывая про самоконтроль всякий раз, едва концентрировалась на чём-то другом. А что от неё ещё хотели Аватары в тринадцать лет? Гением можно родиться, но чтобы стать уникальным индивидуумом, надо много работать. Трудиться, забыв про всё и собственное эго в первую очередь.

На нас, наконец, обратили внимание. (Слава упорно делал вид, что не замечает нашего присутствия, и ждал, пока среагирует подопечная). Лада, увидев меня, сразу посветлела, глаза заискрились.

- Братик!

Прежде чем прыгнула на шею, едва не сбила с ног ментальным ударом. Ей невдомёк, что с её возросшими возможностями и порядком увеличившимися в размерах тонкими телами она стала опаснее танка для любого чувствительного существа со сколько-нибудь развитой психосферой, а я как хороший апперкот в челюсть получил. Вот что значит открываться миру по старой привычке, снимая все типы защиты от родни или близких друзей.

На Совете столько открытых чувств не проявляла, да и некогда нам было поговорить по душам. Всё дела, дела, дела… Такое впечатление, что мир состоит из суеты. Но надо же поторапливаться, когда на тебя охотится сама Единица?

Обнявшись, я долго не мог её отпустить. И она не спешила опускать рук. Видимо так глупо компенсировали упущенные годы в разлуке. Она развивалась в недрах структуры, развивая и её саму из всех сил, я отходил от душевной травмы в тайге, не в силах думать о тех, кому я был нужен.

- Благодарствую тебе за спасение.

- Ты сделал бы тоже самое.

- Да… если бы смог. Всё-таки ты Светочь, а я даже не лег.

Лада отстранилась и, глядя прямо в глаза, ответила:

- А ты будущий демиург… ты просто забыл, что значит расти вверх. Нацепил на себя слишком много груза, и он мешает тебе.

Действительно слишком, раз та, которой менял пелёнки, теперь учит жизни… И ведь слушаю же. Никто не разобрался в ситуации, а она разобралась. Потому ещё жив.

- Кстати о грузе. Ты видела Серокожего?

- Конечно. Только долго он один не протянет, наши биологи подобрали ему необходимый комплекс питательных веществ, поддерживающий его жизнь, но, судя по моим ощущениям, он чахнет. Ему требуется что-то ещё. Мы вряд ли этим располагаем.

- Полагаешь это связано с их генной недостаточностью?

- Папа говорил, что они бесполы и размножаются банальным клонированием. Возможно в этом проблема.

- Эффект «копирки»?

Лада кивнула.

- Идём, покажу.

И мы побрели по космодрому, ловя недоумевающие взгляды техперсонала. На дворе январь месяц, температура порядка минус тридцати, а мы все вчетвером одеты достаточно легко. Одежда, как для бабьего лета. Разве что я, Слава и Лада сами обеспечиваем себе необходимый минимум для нормального существования при низких температурах, а Юлю я просто взял в кокон жизнеобеспеченья. Ей ещё со мной прыгать, а я не изучал влияние Дальноступа на спутников в зимний период.

Неприметный лифт в одном из ангаров опустил нас на нижние этажи. Едва створки отворились на самом нижнем этаже, в грудь уткнулись дула автоматов. Я давно не был на космодроме, Юля никогда, Слава привык проникать везде напрямую, благо Рысь показал «дорожки», а вот стоило охранникам увидеть недовольный взгляд Лады, как дула автоматов уткнулись в потолки, охрана вытянулась по струнке вдоль лифта. Проходя вдоль этого «почётного караула», я увидел только белые одежды с нашивками на плечах в виде орла, феникса или берёзы. Сплошь старшие офицеры: Ветераны, Мастера и даже Старейшина. Дмитрий Александрович выставил вокруг серокожего самую надёжную гвардию, запросив у структуры лучших воинов. Даже Вася так лемурийца не охранял.

Второй для меня отец по жизни, тем не менее, так же как Василий, лицезрел величайшую для себя загадку. Как Михалыч влюбился в технологии Иномирья, а Василий в разгадку Лемурийцев, так и Космовед пытался сломать мозг, но достучаться до всех хранимых в хрупком тельце пришельца тайн. И потому отец от усердия уткнулся лбом в бронированное стекло, вглядываясь во все глаза на Серокожего. Как намекнула по пути Лада, отец стал меньше времени уделять другим своим трём любимым детищам: кораблю, что структура собиралась отправить на Марс, ракетам, которыми хотели доставить на Луну детали первой базы и даже летающей тарелке, которую спёр у заграничных коллег по исследованию космоса при случае Сёма.

В комнате помимо Космоведа и двух учёных находился Саныч. Один из двадцати пяти представителей генералитета сидел за столом в белоснежной форме с нашивкой на плече, в виде багрового скорпиона. И в отличие от отца сиял от радости. Рассматривая последние сводки, когда входил в курс всех дел в структуре, я приметил, что в последние два года Саныч облюбовал себе территорию в Свободном и далеко от неё не отходил, взяв на себя координирование охранных систем космодрома и всегда держа под рукой несколько боевых соединений на случай любых угроз. Мало ли кому что понадобится? В одном месте скопилось слишком много ценных для человечества технологий.

- Скорп! Сколько лет? Сколько Зим? – Первым подскочил Саныч.

- Двадцать три, - припомнил я последнее день рождение в ноябре. После рождения Боремира и попытки Перуна убить первенца оно прошло незаметно. Точнее было совсем не до него. Народ из Иномирья надо было вытаскивать.

- И сколько из них мимо? – Подмигнул Саныч.

- Чего-то всё-таки добились… - Я развёл руками, как бы обводя руками не только границы базы, но как бы намереваясь показать всю массу влияния структуры на мир. Пусть в последние годы это было и не совсем моей заслугой. – А может, само всё как-то получилось?

- Само бы давно и развалилось.

Крепкое рукопожатие. Генерал в форме, следит за собой. Ежедневные зарядки. Никакого пуза. Других, впрочем, и не держим. В подчинении нечто большее, чем десятки тысяч человек. Генералы охраняют саму идею нового мира. И каждый не позволит себе превратиться в тщеславное, заплывшее жиром, маразматичное существо о двух ногах. После недочётов в Иномирье и подавно.

- Отец, чем опечален? – Я повернулся к Космоведу, который настолько погрузился в свои мысли, что весь прочий мир оказался где-то за гранью восприятия.

- Он худеет! – Обернулся Космовед. – За месяц потерял семь процентов веса. Если учитывать, что за время пленения он уже потерял почти треть веса, то осталось ему совсем немного. – Печально добавил отец и вздохнул. – А вскрытие не даст нам той информации, что содержит его мозг.

- Вскрытие вскрытию рознь. – Ответил я. – Лада, Юля, идёмте. Этот старикан должен быть погружён в проблему колонизаций иных миров, а не пытать пленных.

- Э! Что вы собрались с ним делать? – Встрепенулся отец.

- Как что? – Удивилась Лада. – Вскрывать!

Юля дружески похлопала Дмитрия Александровича по плечу, добавив:

- Не, не, не, всё не так, как вы думаете. Может и не понадобятся потом никакие патологоанатомы.

Слава сел за столом рядом с Санычем, взглядом усадил Космоведа.

- Если он так ценен для науки, то мироздание оставит его в живых, - хмыкнул Аватар.

- Знаю, - ответил Саныч. – Это из той же серии, что и «само всё как-то сложилось»…

Серокожий заинтересованно проводил нас взглядом. К нему с самого момента в комнату не входил никто так открыто, без защитных средств и подавляющего волю оборудования. Он даже издал какой-то звук. Переводчик в мозгу, старый подарок Отшельницы Тосики, захрустел, силясь преобразовать его во что-то осмысленное для меня, но не смог. Слишком далеко ушли Серокожие в генной мутации, чтобы принять осмысленно их вербальный язык. Или это был просто вздох?

- Я общалась с ним образами. – Сказала Юлия. – Попробуй кинуть ему информационный пакет.

- Какой из трёх уровней? – Уточнил я.

Просто не был уверен, что разговор не на тех скоростях адекватно воспримется нами обоими. Он больше использует возможности мозга, я – души.

Сжечь его мозг в планы не входило.

- Это не совсем то, как ты общался с Сёмой. – Сопоставила мысли Юлии Лада (которые та считала с меня, пока отвлекался на ощущения переводчика. Постоянно забываю, что ей палец в рот не клади, но вот чтобы автоматизировать блок на считывание, время терять не хочется. Нужно же разобраться в процессе, а это требует больше двух минут), свои собственные ощущения и тот пласт инфы, что считала с Сёмы ранее о невербальных способах общения, пока блондин витал в облаках. – Просто переводи слова в образы и кидай ему. На естественных скоростях.

- Не советую. Он подстроится и приготовится к атаке. Будет меньше шансов снять его барьеры, - добавила Юля. – Нужен эффект внезапности.

Лада коварно улыбнулась и без подготовки и согласованности в действиях обрушила на пленного таранный пси-удар. Я ощутил давление на голову, у Юлии носом пошла кровь, а Серокожий просто рухнул на лежак.

Я воочию ощутил, как Слава за стеклом покачал головой, заранее окутав псионическим щитом всю комнату с пришельцем. Воздействие Лады не вышло за её пределы. За первым мощным ударом пошла более ювелирная работа. Аватар зацепилась за края пробитой дыры и предоставила телепатке свободный доступ.

Юля, сдерживая слёзы в глазах, едва сдержалась, чтобы не треснуть Ладу по голове. Проявив стойкий характер, и не обращая внимания на две багровые дорожки, текущие по подбородку, паранорм сконцентрировалась на Серокожем и принялась добывать необходимую обделёнными богами человечеству информацию.

И время растянулось в бесконечность. Лада держала края сознания Серокожего, удерживая его в промежуточном состоянии сна и бодрствования, Юля старалась заглянуть как можно глубже и запомнить всё, чего коснулась. По большей части инфу кидала мне методом обратной телепатии. Это вроде как походило на невербальный монолог, но использовалось иначе, чем я привык, и первое время пришлось подстраиваться. Входить в резонанс с ней, превращая всё же в диалог. И волей-неволей пришлось открываться друг другу. Сами того не ожидая, доверили друг другу больше, чем стоило… И всё это увидела Лада, сама оставаясь надёжно закрытой Аватарским автономным щитом, который Слава буквально заставил её научиться, едва встала на ноги после здравницы. Неполный тройственный союз всё же заставил нас слить сознания.

И лишь потом я понял, почему тогда не открылась Лада. Её щит сдерживал влияние Серокожего на всех нас… Недооценил я возможностей его мозга. То, что для нас сознание и подсознание, надёжно отделимое друг от друга – для них давно единое целое. И он скорее позволил себя открыть, намереваясь считать нас так же, как мы его. Только зачем ему эта информация, если он умирает в камере?

Перед отключением сознания послал Славе краткий вердикт:

- Серокожего уничтожить. Он – маячок. Усилить охрану. Они летят.

* * *

Открыл глаза в черно-сиреневом мире. Пол тускло светился, а на лиловом небе мерцали звёзды.

Небе? Нет. Слишком крупные для звёзд, да и не небо – потолок. Потолок гигантского помещения. Я назвал бы его открытым пространством, но где-то за пределами зрения в полумраке так же тускло светятся стены. Я словно на дне гигантского яйца.

Всё тело в какой-то слизи. Не тепло, не холодно, температура в «помещении» постоянная. Слабость в ногах. Это усталость? Нет. Я просто только учусь ходить.

Моё тело как у взрослого индивида, но я делаю всего лишь первые шаги. Но внутри тела уже что-то работает, настраивается. И уходит слабость, уходит головокружение.

Я смотрю на свои руки, на свои четыре пальца и серую кожу. В лиловом мире она кажется почти чёрной. Мрачно кругом. Почему всё не в свете?

Вокруг тысячи таких же, как я. И я отражаюсь в их больших чёрных глазах без зрачка. Но чёрные глаза не означают, что мы незрячи. Я всё вижу… Вижу и различаю цвета. Просто мало цветов, и преобладают лишь два: сиреневый и чёрный. Зато я вижу десятки оттенков этих цветов. Бледно-сиреневый, светло-сиреневый, прозрачно-сиреневый, сиренево-… Боги, да в понятийном аппарате человека и слов то таких нет. Ни слов, ни образа. Человечество ещё с таким не сталкивалось. Или сталкивалось, но не помнит? Кто знает. В моей генной памяти об этих событиях пустота.

Я оборачиваюсь и смотрю на ту же яйцевидную форму своего инкубатора. Оно открыто. Здесь я и вырос, созрел, вылупился. Могу назвать его родителем? Нет. Никаких эмоций, никаких ощущений. Эмоции чужды мне, а ощущения… Я почти ничего не ощущаю. Ощущениям надо научиться. Они не заложены в программе, воспитавшей меня. Никакого сверхразума, что вложил бы в меня всё. Я не ощущаю управления. Я свободен. Связан с себе подобными лишь чем-то важным. Что это? Почему не могу подобрать слов? Слова глупы для этого? Мы общаемся образами? Но как же нам тогда общаться с другими существами, которые не такие, как мы?

Мыслей прибавляется. Ноги несёт вперёд более уверенно. Куда я иду? Куда мы все идём? Мы меняемся одним и тем же образом этого вопроса.

Кто мы? Я идентифицирую себя как «я» или должен говорить «мы», отвечая за всех таких же как я? Нет. Всё же я. Значит я индивид из таких, как я. Но в чём же моё с ними отличие? Мы все как один – одинаковые. Нет и тени различия. Мы словно бледные копии одного и того же существа. Кто это существо? Оно наш Творец? Выходит, что все они это и есть я? Но почему же я тогда упорно не говорю «мы»?

Я должен с этим разобраться… Это очень важно… Для чего-то важно… Чего?

** * *

Свет в глаза. Родной. Настоящий.

Аватар Слава трепал меня по щекам. Лицо хмурое, но сразу посветлел, едва я открыл глаза.

- Я немного не так ваше вскрытие представлял. Зачем позволил лезть так далеко с первого раза?

- Единственного раза. – Поправил я, приподнимаясь. – Второго не будет.

- Я уничтожил его, как ты и просил. Но разве это последний пленный? Возьмём ещё, случись, где найти их базу.

- Дело не в этом. Мы не мелкое Серокожее существо вскрывали, мы вскрывали их Первого, все последующие лишь неполные копии первого. Можешь назвать его их богом. Или предком, что были бы вернее.

- Потеряв способность к размножению, самый достойный продолжил расу в лице одного себя? – Предположил Слава.

- Возможно. Как Лада с Юлькой?

- Как кошка с собакой. Проснулись раньше тебя, но тут же вцепились друг другу в волосы. Пришлось разнимать и раскидывать по разным базам. Теперь вот слежу, чтобы Лада не оказалась слишком близко к телепатке.

- Поссорились? Из-за чего? – Эта новость меня поразила. – У нас почти был ритуал полного слияния.

- Не знаю, не знаю. – Покачал головой Аватар. – Ты взял весь удар на себя, если очнулся последним?

- Наверное… я последнее смутно помню… Но принципиально иным образом я увидел информационный пакет Серокожего.

- И что там было?

- Их мир. Его рождение. Они всё же индивидуумы, несмотря на отчётливое клонирование и ухудшения качества единицы с каждым последующим копированием. Но рождаются без памяти первого. Не сказать, что совсем чистые, как белоснежные листы, но многому учатся уже после рождения.

- Инкубатор? Но кто ими тогда управляет? Сверхразум? Суперкомпьютер? Аналог божества?

- Нет. По крайней мере, в первые минуты жизни я не заметил ничего подобного. Я ощущал себя полностью свободным от любого влияния. Но ощущения… Я потерял смысл чего-то важного, едва проснулся тут, в нашем мире. Они вроде свободны, но рабы какого-то смысла… А-а, да мне слов не хватает! – Психанул я, поднимаясь с кровати лазарета. – Где Лада с Юлей?

- Лада на четвёртой под присмотром Кота, Юля на третьей под присмотром Василия.

- А должно быть всё наоборот, - буркнул я.

- Не расслышал. Чего?

- Возможно Лада прочла в мыслях Юли что-то про чувства Василия к ней, а Юля… Не знаю. Просто предположения.

Приходя в себя, побродил по лазарету.

- Сколько я в отключке?

- Второй час.

- Не так уж и много.

- Прибавь пару часов вашей работы. Уже вечер на дворе, космодром разошёлся по столовым на ужин. Ты как насчёт еды?

- Еда? Не, потом, некогда.

- За нашествие Серокожих беспокоишься?

Я попытался припомнить, о чём он, но не смог.

- Чего?

- Ну, ты кричал, что пленный наш – маячок. И кто-то летит.

И только я вспомнил, о чём речь, окончательно разложив всё по полкам в голове. Как в глазах замельтешило. Да так, что схватился за голову и тихо осел.

- Что с тобой? Давление низкое?

Давлением никогда не страдал. Вдобавок чувство опасности встревожило внутреннего стража. Ветер смерти коснулся кожи, адреналин побежал по венам, тело обдало неприятным холодом и даже затошнило, чего раньше в принципе не наблюдалось. Я вновь сел на кровать и воочию ощутил, как холодное лезвие прошлось по руке. Не сильно, но ощутимо. Это притом, что перед глазами ничего не было. Но края кожи вдруг разошлись, и по руке потекла кровь. Как завороженные, мы со Славой смотрели на мою руку и не могли ничего понять. Губы мои вдобавок побледнели, кожа стала подобна чистому листу бумаги.

- Единица! – Закричал Слава, но я понял это немного раньше, ощущая, как рвут в клочья мои тонкие тела.

Веки опустились. Сконцентрировался на ощущениях, быстро прокачивая все подвластные ступени и активируя все возможные щиты.

“Это” било неизвестно откуда, просто уничтожая меня на глазах. Слава попытался исчезнуть, вернувшись с Ладой, но я схватил его за локоть загодя.

- Нет, никакой помощи. Это воздействие слабее предыдущего. И если я не справлюсь с гелом или архигелом сам, то позже мне никто не поможет.

Слава тяжело обронил:

- Твой выбор… дядя.

Последнее слово меня улыбнуло. Все происходящее вдруг показалось таким нелепым, что доходило до смешного. Сижу в лазарете на космодроме, вынырнув из дебрей памяти неизвестного мне существа, и меня пытается убить ангел…все же ангел. Архангел бы бил наверняка.

- Слава, выйди из комнаты… Я сам.

Аватар исчез. И едва я перестал ощущать его присутствие, как сразу начал говорить своё твёрдое «нет!» намеренью гела забрать мою душу. Я наделён свободой воли, и используя его, сам решаю, когда уходить. Почему он решил вмешаться? Он всего лишь бездушная программа чьей-то воли, что бы там нам не вбивали в голову веками постулатов. А, по сути, Творец никогда не желает чьей-то смерти. Это против его сути СОЗИДАЮЩЕГО. Так чья это может быть программа?

И в каких бы крыльях в ореоле света не рисовало это существо моё восприятие в тонких мирах, это были обманчивые одежды. Суть его была в том, чтобы забрать мою жизнь.

«По делам его узнаете», - как-то написал один человек, считая, что излагает не свои мысли.

Не ожидая сопротивления с моей стороны, гел перестал светиться ещё в первый момент контратаки. И свет его не такой уж ТОТ свет. Так, тусклый отблеск собственной разыгравшейся фантазии. И стоило на него обрушить всю решимость стоять до конца и если уйти, то только с ним, но не туда, куда ему нужно, а всем по разным адресам, как гел начал сдавать позиции. И сил в нём оказалось не так много, чтобы позволять себе умереть.

Человек всегда был сильнее ангела, что бы пернатые себе не представляли…

Открыл глаза, с улыбкой победителя замечая, как быстро затягиваются края раны. Кровь перестала бежать, ощущение холода прошло, лишь естественная усталость овладела телом. Стоило всё же поужинать.

Но до столовой дойти было не судьба. Слава появился в коридоре раньше.

- Прихожу – тебя нет. Я вот и думал в морг мне заглянуть или правде суждено победить хоть сегодня?

- Ценю тонкий Аватарский юмор. А хорошие новости есть?

- Есть. Даже отличные: Лемуриец очнулся. Василий на базе прыгает от радости.

- Вот с этого и стоило начинать.

Слава кивнул и тут же продолжил:

- Только забыл он про обязанности сберегать Юлю от возмездия Лады. Кота координатор вызвал на срочное задание в Подмосковье отключить новый андронный коллайдер, за Ладой больше не смотрит, а Егор долго Аватара не удержит, какого бы не было его желание отдать жизнь за возлюбленную.

- Срочное кидай пакетами! – Послал я Аватару, в один момент используя Дальноступ.

Пришлось обшарить все закоулки базы, пока не наткнулся на скрываемый след Лады. Она зажала Юлю в углу комнаты для отдыха и о чём-то беседовала на повышенных тонах. Юлька стояла бледная, но держала пронизывающий взгляд и давление, что нагнетала на неё Лада, переносила стойко. Пирокинетика нигде не было видно. Координаторы и его на задания сплавили?

- Лада что с тобой?

Обе повернулись ко мне. И только тогда я увидел, как растеряна телепатка.

- Что со мной? – Откликнулась Лада. – Да вы с ума все посходили! Почему я узнаю о чувствах Васи ко мне через интерпретации телепатки? Ты хоть понимаешь, что она себе надумала?

- Мысль – слишком быстрая категория, чтобы уследить за ней. Не всё, о чём думал Вася – истинные отношения к тебе. Не всё, что прочла Юля, работая с ним – истина в первой инстанции. Ты наверняка получила изрядную порцию помех. Но стоит ли из-за них расстраиваться? Так что начинай уже соизмерять свои поступки не как маленькая девочка, а как ответственная за роль Аватара!

- Это мои с ним дела, и вас никак не касается! А вот тебе стоит задуматься, кого ты к себе приблизил. – И Лада, рассержено фыркнув, исчезла.

Юля не смогла сдержать вздоха облегчения. Руки тряслись, и это невозможно было скрыть. Пришлось обнять и некоторое время успокаивать.

- Я думала она убьёт меня, - наконец, выдавила Юлька.

- Нет. Даже в самом сильном гневе она не позволит себя убийство кого-то из наших. Слава соизмеряет её силу, но забыл, что в неё вложено кое-что ещё. Из того, что я успел, когда было больше времени.

- Мне кажется вся вложенная в неё любовь тепло и забота вскоре перекроются чем-то большим… Как ты говорил? Ответственная за роль Аватара.

- Аватар – хранитель равновесия. Влияния четверых не неё скоро скажется. Надо лишь дать ей время привыкнуть.

- Отлично. Похожу пока в бронежилете, - сквозь все потрясения улыбнулась паранорм.

- Там говорят, Лемуриец наш очухался. Идём, посмотрим?

- Почему так быстро? Ему требовались столетия. Даже если бы засунули в физраствор и то ушли бы годы на восстановление полумёртого тела.

- Значит, я сорвал Джек пот.

- Серёжа, Я очень хочу посмотреть, но сейчас мне лучше прилечь.

Серёжа? Наверное, тот ритуал слияния и вправду сделал нас очень близкими.

- Как скажешь.

Я проводил Юльку до жилых комнат. Она вжалась в руку, не собираясь отпускать даже при Втором Пришествии.

- Ты придёшь, если я позову? Вдруг там Лада…или что ещё…

Что Лада имела в виду, когда говорила за Юлю? Что от меня ускользает? Почему такое странное её поведение?

Уложил на кровать, как малую дитятку, укрыл одеялом. Пусть поспит.

- Не знаю. Можешь попробовать использовать свой мозг в качестве маячка. Но тогда может прийти просто тот, кто ближе… Давай сделаем так, - я коснулся лба Юльки, оставляя свой метафизический, едва заметный след. – Понадоблюсь срочно – напитай знак теплом. Не просто потри его, но собери энергию чуть выше третьего глаза. И я сразу почувствую зов. Хорошо?

Юля кивнула и обняла. По большей части уже без необходимости, но я не обратил внимания. Мысли уже настроились на лемурийца и я был весь там. Но за объятием последовал быстрый поцелуй. Даже мысли не проскользнуло, чтобы я не успел прочесть. Стремительный, но робкий, поцелуй словно шёл разведкой-боем, и всё зависело теперь от моей реакции.

- Юля… ритуал, конечно, слил наши умы, но душа моя давно слилась с другой. Не недооценивай берегиню. Она ощущает меня, где бы я не находился.

Телепатка укрылась с одеялом, не удостоив ответа. Пришлось уйти в лёгком недоумении.

Лифт на нижний этаж был заблокирован. Использовать Легкоступ не следовало, не зная обстановки в нижнем помещении. Нужна была более подробная информация.

Следуя по пути наибольшего скопления охраны, но больше интуитивно пробрался в комнату центрального мониторинга, где толпился допущенный народ, в том числе Василий и Михалыч.

Конструктор крутил в руке джойстик управления и автоботы в спущенном лифте миллиметр за миллиметром продвигались из шахты лифта к лемурийцу. На нижнем этаже никогда не было камер. И пара глаз наспех собранных роботов давала чёткое изображение пробуждённого на большие мониторы. Он приходил в себя, как на вид,

- Кожа, мышцы… он больше не выглядит стариком, - обронил Вася, мельком глянув на меня.

Интересно, Лада уже пыталась его удушить или считает до тысячи и лишь потом устроит разговор по душам?

- Так, все вон из комнаты! Устроили тут цирк. В записи посмотрите! – Встрепенулся Гений, заприметив мой весьма решительный, суровый взгляд.

Народ, вздыхая, как дети, кучкой выдвинулись в коридор. Михалыч хмыкнул и тоже потянулся к выходу, я остановил его за плечо.

- Останься, разговор и для тебя.

Повернувшись к Васе, понизил голос:

- Лемурийца оставь мне, а сам займись Щитом! Или нас скоро ничего не спасёт. Слава не говорил что ли?

- Говорил. Но Щит только в проектах. Это работы на года. И я как раз хотел достать часть деталей из мозга Серокожего, а вы его под нож пустили! Вскрытие, конечно, много дало, но не столько, сколько мог дать его мозг! Экспериментаторы, блина.

- Не вздумай горевать! Мощностей базы на Луне не хватит, чтобы отразить что-то большее, чем звено тарелок. И ещё плюс наша тарелка с безумным пилотом. Представляешь, как с нас потом похохочут Серокожие?

Васька потёр лицо ладонями, тяжко вздохнул:

- Ну ладно, забирай Лемурийца, я всё равно в здравом уме к нему не войду и людей не пущу. Дело для вашей братии полубогов или к ним стремящихся. Но где мне скажи на милость взять генераторы нового типа?

- У тебя есть Михалыч.

Конструктор показал большой палец, подмигнув как с плаката при удачной фотосессии.

Гений посмотрел, как на психов. Дольше всех смотрел на меня. Я же вроде вождь. Сказал – надо сделать!

- Слушай, ресурсы структуры ограничены. Мы влияем едва ли на восьмой части суши. Бюджет не резиновый.

- Значит, надо ускоряться.

- Куда ещё ускоряться то? Мы не в космосе!

- Куда угодно. Некогда собирать Совет и снова всем растолковывать свои роли. Просто делайте всё, о чём договаривались.

- На это должны были уйти годы!

Вася прав. Но что делать? Не мы такие – условия жизни диктуют свою правду.

- Да, годы… а у нас меньше месяца… а может пару недель… или дней… Я не знаю как всё везде успеть, просто… - Я задумался, но в голове был туман. – Просто помоги мне, Вася. Ты неплохо справлялся со всем в последние годы.

- Я считал, что ты координируешь наши действия из леса. А это был Меч. Но да чёрт с ним. Надо концентрировать усилия на чём-то одном! Какая наибольшая опасность? Чернослав? Серокожие? Барьер эгрегора? Мы пока только раздразнили мировое правительство и сбили настрой Эмиссарам, да едва-едва что-то начали понимать про Иномирье. В любой момент на нас можно повесить всех собак, как на каких-нибудь масонов. Обвинить в захвате власти, терроризме, бандитизме, конфетки у детей забираем, в конце концов. Да в чём угодно! Ещё зуб точат лоббисты технологий прошлых веков, разные корпорации шпионов засылают больше, чем конторы. Это при том, что из одних внедрённых конторщиков можно укомплектовать новую базу. Вон в коридоре толпятся. Думают, что нет на них никакого досье и никто не в курсе. Если есть паранормы и такие, как Кир, Виктор и Юлия, то координаторы всегда в курсе. Каждый стукачок учтён и помечен маркером. Но при всём при этом простые люди – большая их часть – слышат о нас лишь краем уха. По больше части СМИ выдаёт им ту информацию, которая требуется. Так что мы всё те же беспредельщики, организованная преступность и прочие маньяки, которые непонятно зачем научились стрелять и бить витрины кирпичами. – Выдал Вася и чуть перевёл дух, собираясь с мыслями.

Я не стал прерывать. Пусть договаривает. Накопилось. Либо спустит пар, либо порвёт изнутри. До алкоголя не падёт, но если прямо сейчас с ним ещё и Лада заговорит, то будет перебор событий. А терять мозг и пси-меч структуры в неравном бою – только не в ближайшее время. Они же мне дороги, и всем нам нужны, чтобы в хаосе последних событий успевать делать хоть что-то стоящее.

- Я вообще не понимаю, как нас ещё не утопили. Если раньше мы выполняли разные заказы Отшельников и богатых кланов, потом нас поддерживала вся твоё обширная семья полубогов, то сейчас-то кто наш покровитель? – Продолжил Вася.

- С чего ты взял, что нас когда-то кто-то поддерживал? Всё всегда было лишь в наших руках, Васька. Как и сейчас. Так что за работу. Только не устраивай чистку рядов, не ко времени это. Да и разные люди в разное время могут играть прямо противоположные роли. Сам знаешь.

- Я больше координаторов прошу об этом думать. Мне и самому есть чем заняться. Но чтобы успеть всё, о чём просишь, ресурсов одной страны, одного народа, одной территории не достаточно. Придётся всех подключать.

- Только не давай им повода для конфликтов.

- Поводы возможны при наличии свободного времени. В Антисистеме это исключено… я разблокирую лифт с консоли. Иди, побеседуй. – Закончил разговор Василий.

Хочется есть, но времени нет. Тело в тепле базы расслабляет, тянет подремать. Хоть Легкоступ не использовать и совсем по-простому спуститься вниз, не тратя лишних усилий. Силы ещё понадобятся.

Створы отворились и первым делом под ноги попались автоботы Михалыча. Лемуриец не обращал на них никакого внимания, вёл себя тихо и спокойно, гладил ладонями руки, мял лицо. Его закрытый третий глаз подёрнулся лёгкой плёнкой, вроде и на веко не похоже. Живая кожа больше не походила на ветхий посеревший от времени пергамент, а имела бледно-синий оттенок. Огромный для человека рост под потолок не позволяя ему встать в полный рост, он так и сидел на пьедестале, подогнув ноги под себя и склонив голову.

- Моя тебе благодарность. – Зазвучало отчётливо в моей голове… Вот тебе и не предок. Этого понять было гораздо проще, чем Серокожего. Подстройка произошла моментально.

Используя второй уровень невербального диалога (сакральный диалог), я отослал в ответ:

- Рад поспособствовать твоему пробуждению.

Он только сейчас повернул ко мне голову и пристально оглядел с ног до головы. Более того, плёнка на третьем глазе исчезла, и было стойкое ощущение, что он меня просканировал насквозь по всем сферам. Я даже не успел как-нибудь противиться этому моменту. Полное отсутствие страха и чувства интуитивного доверия к этому существу преобладало над осторожностью. Но по ощущениям не походило на то, что он как-то на меня влиял.

- Я не чувствую себе подобных.

- Слишком много времени прошло. Возможно, что ты последний.

- Да. Они закончили свой путь в этом мире. Но я не ощущаю желания уходить. Я растерян.

- Уходить и не требуется. Останься моим гостем. Решения примешь потом.

- Ты пробудил меня.

- Тебя отключили от обеспечения. Нам пришлось. Иначе бы ты не вернулся сам.

- Обеспечение? Мои сородичи обеспечивали тело всем необходимым после Сна Тысяч Ночей.

- Твои сородичи ушли. И кто-то другой брал на себя их роль. Мне не довелось увидится с ними.

- Как странно. Можем ли мы выйти к солнцу?

- Да, но прежде позволь моим друзьям проверить, как твоя кожа отзовётся на солнце этого времени, и как ты перенесёшь холод. Возможно, тебе потребуется одежды. Сейчас самый холодный месяц на улице. Зима. Стужа. Мороз. – Я дополнил последние слова образами, чтобы он более точно мог понять, о чём речь.

- Как холоден стал ваш мир. И как тяжёл. Мне сложнее дышать, а тело стало таким неподъёмным.

- Могу в качестве переходного периода поместить тебя в камеру с той гравитацией, к которой ты привык. Со временем привыкнешь к нагрузкам. Разве что то помещение не слишком велико. Но не сочти за пленение. Ну а холод… Он не всегда таков.

Разве раньше не было зим? Но как же периоды глобального похолодания и потепления? По данным, добытым российской станицей Восток в Антарктиде, они были много раз в течение сотен тысяч лет. Это как же давно были проведены опыты с терраморфингом планет? И как давно жил ты, мой бледный друг? Одна земля держала наши расы.

- Я приму твоё предложение. Мне сложно сразу ко всему привыкнуть.

- Тогда дай мне руку.

Гигант протянул мощную пятерню. Его рука, на вид большая и сильная, оказалась мягкой и слабой. Я подставил плечо под руку. На миг задумался, стоит ли просить помощи Славы. Но вздумай мы переносить Лемурийца через пространство вдвоём, и малейшее расхождение может оказаться критичным.

Рискуя, перенёс нас обоих на первую базу. Тень-1, та, с которой всё начиналось. Сейчас здесь остались лишь склады оружия, небольшой гарнизон охраны и техперсонала под предводителем генерала Никитина, да любимая забава детства – антигравитационная комната. Наследство Дмитрия Александровича.

В первую очередь нас окружила охрана, удивлённая появлением из ниоткуда с большим синим сюрпризом в напарниках. Почти все серые комбезы. Младший офицерский состав. Горячие головы под предводительством «Урядника» в чёрном комбинизоне с нашивками щита на плече.

- Доложите Никитину, что Скорпион на базе, - обронил я вслух, а могучего друга, повисшего в своём бессилии двухсот с небольшим килограмм на мне, предупредил. – Не беспокойся. Сейчас комнату подготовят.

Урядник, наслышанный о перемещении Аватар, кивнул и отправил молодого помощника за генералом.

Никитин появился три минуты спустя. Белоснежная форма с нашивкой золотого скорпиона на плече сидела, как литая.

- Скорп? Вот так встреча. Я даже не знаю, чему больше удивиться. Тебе или Лемурийцу. Вроде вы оба для меня, как мифические персонажи из сказок, но не могу вспомнить, про кого я читал, а кого видел наяву. – Хмыкнул генерал.

- Давай потом на эту тему. Ему нужна помощь. Он должен адоптироваться под изменение современной гравитации. Во времена гигантомахии гравитация была полегче, вдобавок он ослаблен.

Никитин поскрёб подбородок, пытаясь припомнить то ли про гигантомахию, то ли задумался о гравитации. В конце концов, то, что привычно нам с рождения, не всегда могло быть таковым. Планете более четырёх миллиардов лет и жизнь существует многие миллионы лет. Огромный срок для проявления фантазии демиургов.

- Комната в рабочем состоянии. – Наконец ответил генерал. – Записи на тренировки на месяцы вперёд. Только она и держит к себе интерес воинов структуры и космонавтов со Свободного. Сейчас только пыль протрут и провентилируют, а то не дышать же нашему гостю воинскими потниками.

Обливаясь с непривычки потом – не каждый день таскаешь под двести килограмм на плече – дотащил Лемурийца до гравикомнаты. По пути немного пообщались, я сказал, что скоро с другой базы прилетят биологи, и будут подбирать ему нужный тип пищи, и он должен сам выбирать, что ему больше подходит. Гравитация будет постепенно возвращаться к общепринятой. Пообещав вскоре навестить его, я оставил такую же метку, как и Юле и ощутил дикую потребность вернуться к семье, обнять берегиню и поцеловать сына.

Еда и отдых только приветствовались. Да и странное ощущение, что что-то упустил, не давало покоя. Но на беспокойства уже наползали мысли, что пятую базу под Питером придётся строить с меньшим количеством этажей, но с более высокими потолками. Это вечное не изживаемое во мне планирование наперёд уже подсказывало, что Лемуриец у нас задержится.

Только забыл спросить его имя. Кто-нибудь сможет его произнести?

Может назвать его Лёней?

Глава 2

- Один день Сёмы –

Несколько часов назад.

Сёма.

Чёртов эгоист! Не видит дальше собственного носа! Сначала понаберёт в команду не пойми кого, а потом жалуется – что-то у нас вилки одноразовые в столовых пропадать стали. А когда указываешь на причину, делает умное лицо и тут же забывает про проблему. И других, мол, хватает.

Для него может и логично работать в команде с Эмиссаром после длительного таёжного отпуска, а я пахал каждый день и нервное перенапряжение постоянно напоминает, с кем и за что я бился. Такие понятия, как «чёрное» и «белое» ещё не размыты.

Ну, никак из головы не выветриваются тур-походы по горам за бункером Горе, незапланированные командировки в Англию, Эстонию…

Да нас чуть по кусочкам не разобрал этот коллектив, работающий с Эмиссарами!

Проклятые и неживые – вот их стройотряд. Я уже не говорю про поездочку в юсу. Золо порядком перераспланировал жизнь на несколько лет вперёд.

И что в итоге? В итоге Скорп тянет руку тем, с кем уже пытались договориться после посвящения у Аркаима. Закончилось тем, что дрейфовали сутки напролёт по Атлантике под палящим солнцем и мрачных диалогах спина к спине.

Как он всё это мог забыть?

И кого берёт в команду? Ставленника Слабо! Гениальный ход! Самый древний прохвост воспитал своего лучшего ученика, которому и палец-то в рот не клади, а братишка решил нож протянуть и спиной повернуться…

Слов нет, одни эмоции! Экстрима ему, что ли по жизни стало не хватать?

За раздумьями отогрел руки после лепки снеговика и спустился на минус пятый этаж базы. Царство отдела паранормов. Не прекращающиеся тренировки, опыты, развития, взаимодействия. Как ещё Кот не свихнулся от того, что надо каждый момент контролировать мысли, да держать себя в руках, не проявляя негативных эмоций? Это я внешне могу улыбаться, но внутри то магма бурлит. А ему удаётся и это внутреннее стабилизировать.

- Мяч!!! – Пронеслось протяжное по коридору, и я ощутил себя на полу. На лбу что-то запульсировало и пальцы нащупали быстро надувающуюся шишку.

На помощь никто не спешил. Более того, коридор затих. Ни одного человека, и тем более игрока в гольф с клюшкой. Кстати, где шарик? Такой небольшой, плотный шарик, которым играют в гольф…

Он не мог далеко улететь. Он же только что был здесь.

- Святослав! Прекрати! – Повысил голос на пол октавы Кот. – Это наш гость… Нет, меня не интересует его Ай Кью… Если бы ты видел его возможности, ты бы не называл его говорящей тапочкой.

И я почему-то тут же оказался на ногах. На лбу никакой шишки. Вокруг бегает довольная детвора, спокойно проходят те, кто постарше с отрешённым взглядом. Передо мной стоит Кот и смотрит немного осуждающе.

Ну не предупредил я его, что навещу отдел. Я как будто знал, что у него в команде появился подросток, способный проектировать любые образы в любом мозгу. Осталось лишь немного фантомной боли, но она быстро проходит, мозг уже понял, что его надули.

- Хорошая тренировка, надо будет поработать над этим, - обронил я Андрею. – Вроде бы наступал уже на грабли воздействия на мозг в Иномирье, а всё равно позволяю на себя влиять.

Кот почесал нос, давая понять, что уделяет внимание из дефицитного времени лишь по старой дружбе. Да, наверное, потому, что не раз спасали друг другу жизни и кто кому больше должен забыли.

- Его влияние немного другого типа. Он не испускает волны. Ему требуется прикосновение, как и Виктору. Только если наш сканер берёт информацию, то Святослав вкладывает её в тебя. Ты ведь уже и забыл, что парень натолкнулся на тебя у входа?

Я попытался вспомнить, как попал на этаж. Но ничего, кроме мячика в лобешник припомнить не смог.

- Да… наверное. То есть он может, как вкладывать, так и забирать то, что ему нужно?

Кот, вдаваясь в подробности, выронил папку. Только она не упала на металлический пол с покрытием из резины для звукоизоляции, но зависла в воздухе и медленно поплыла под потолок.

- Не совсем забирать, скорее, затирать начало твоей реальности, чтобы та лучше сошлась с его подделкой. Искусно затирает грани соприкосновения. – Ответил Кот, мало обращая внимание на «полтергейст» у него над головой.

Андрей зачем-то погладил воздух чуть сбоку от себя, сказал:

- Спасибо, Анька, но скажи девчонкам в комнате, чтобы угомонились.

Наверное, мои глаза слишком округлились, Кот не смог сдержать усмешки. Победной такой, доминирующей, словно он по жизни намного больше меня знает, а мне ещё до тех знаний расти и расти.

- Что, у нас уже и невидимые бойцы появились? – Обронил я и осторожно протянул руку, стараясь чего-то коснуться, но пальцы ничего не нашли. И без того расстроенный первой обманкой мозг совсем опечалился. Грустно в уме не находить логических подтверждений собственной правоты.

- С чего ты взял? – Удивился Кот.

- Кого ты сейчас гладил?

- А-а, вот оно что. Это был фантом Ани. Она может проецировать до десятка фантомов и наблюдать за обстановкой в радиусе нескольких километров. Проблема лишь в том, что её фантомы полностью ассоциируют себя с её массой тела и не способны летать или проходить сквозь предметы. Только физическая невидимость. Но, по сути, они пока настолько плотные, что развивай ты хоть чуточку экстрасенсорики, то увидел бы их и из конца коридора.

- А папка? – Я указал на бумаги, что плавно опустились ему в руки.

- А это двое девчонок-телекинетиков в жилых комнатах балуются. – Хмыкнул Кот, разъясняя как ребёнку.

Видимо и сам когда-то таким был. Не ребёнком, но тем, кто задаёт такие же глупые вопросы, как и я.

- Но они же не видят.

- Их направляет Кир.

- Но он же ясновидец, - припомнил я.

- Да. – Согласился Кот, начиная уставать от допроса. – И ему без разницы куда смотреть, в будущее, настоящее или через перегородку стенки.

Ах вот оно что. Ну теперь всё сразу стало понятно…не мне!

- Ты учишь их работать в связках?

- Ну, как учу? – Кот зевнул, почесался и честно признался. – Они больше просто играются.

- Так, ну тебя нафиг. Мне с Киром можно поговорить пару минут?

Наставник паранормов кивнул:

- Можно, но думаю уже незачем.

- В смысле незачем? У меня важные дела!

- Не паникуй. Он и просил передать тебе эту папку… Бывай, брат, я за кофе. Потом координатор вызывает на задание.

Обескураженный, я вернулся к лифту и завертел папку в руках. Едва зайдя в кабинку, открыл папку и достал листы. На первом листике от руки простым карандашом был нарисован портрет Леры, на втором точное место нахождение, на третьем смайлик с языком и трое подписей. Одна из них была подписана как «Кир». А с каким художником и телепатом он работал, осталось загадкой. Видимо теми, кто был в одной комнате с ним.

У них там походу в каждой комнате уже по телепату. Сожрут все ресурсы структуры и не подавятся.

- Котяра блин развёл цирк, - прошептал я и вспомнил, что рядом может быть то ли фантом Ани, то ли следящие примочки Михалыча, то ли ещё какая хрень. Надо быть осторожней.

Мы давно согласились с тем, что такой вещи, как полная свобода, не существует, и каждый член структуры был под явным или косвенным наблюдением. Это проще, чем проводить чистки рядов от шпионов, численный состав которых даже по моим скромным подсчётам превысил весь инженерный, научный и технический корпуса вместе взятые.

За свой спецназ я всё же говорил с уверенностью. Как и Даня за десантуру. А вот разведкой и контрразведкой структуры занимался уже кто-то из генералитета, и там наверняка хватало бардака.

Медведь и Кот физически перестали успевать координировать несколько отделов, и пришлось перепоручить его тем, кто с начала основания прошёл все ступени от первой до последней. Фактически «по блату» в первый состав генералитета прошли лишь Никитин и Саныч, ещё двое опытных мастодонтов, которых пытались поставить от структур прошлого, вскоре сами по себе отсеялись в жёсткой конкуренции. Отстали на старте, захлебнувшись пылью от ног прошедших огонь и воду становления крепких умом и телом ребят. И шутки про старых пердунов, сидящих на этаж выше Совета, давно не уместны.

Двадцать пять витязей-генералов, это гибкая, периодически сменяемая система патронташа над двадцатью пятью отделами и объектами структуры. Отделы таковы: Космодром, четыре базы Тень, разведка, контрразведка, три отдела инженерного корпуса, три отдела научного корпуса, три отдела технического корпуса, продовольственное обеспечение, техническое обеспечение, три отдела финансового вливания (под покровительством Хакера), отдел кадров, информационный отдел и отдел идеологической поддержки (под покровительством Идеолога) и, конечно, особый отдел координирования (под покровительством Гения). Попасть в последний сложнее, чем в Генералитет.

Особыми отделами (надотделами) считаются отдел Паранормов, конструкторский корпус Михалыча, мои боевые ячейки спецназа, Данины соколы, сеть реабилитационных здравниц. Дмитрий Александрович занят в последнее время исключительно Свободным и мне порой кажется, что всё, что мы делаем вокруг космодрома, по сути, не имеет такого значения, как колонизация Луны и полёт на Марс. Мы в малопонятной непосвящённым суете по пояс, а это освоение космоса – вещь нужная. Зависимые от материнской планеты, мы смех для внеземного разума. Даже до космических неандертальцев не дотягиваем.

Выходит, что все постоянно при деле, взаимодействуют, дополняют, координируют. Ошибка одних – просчёт всей структуры. В то же время крупная победа любого из отделов – норма для стабильной работы Антиситемы. Обживают свои новые роли, пробуют себя в разных видах деятельности Слава и Лада. Первому надо привыкнуть к современным скоростям решения проблем и новым подходам, второй вылупиться из рамок отдела паранормов и усилить новым ударным отрядом моих воинов. Кот хороший воспитатель, но до последнего будет держать рвущихся в бой ребят, загружая их какой угодно работой, но, только не позволяя поранить пальчик в чём-то более полезном. Приходится всё чаще давить на него, периодически выдёргивая на задания группы ребят. Координаторы не рискуют его отделом до завершения всех тестов. Им редко приходит в голову, что чаще такие ребята открываются в естественных условиях при непосредственной практике.

Особнячком держится Рысь. Привязанный к своей вотчине, от Курил до Урала, он вроде всегда отсутствует, но всегда в курсе событий. В нужный момент успевает помогать по самым разным направлениям. Слава вроде бы вернулся и Отшельник должен отдать ему территорию от Урала до Карпат, но я не заметил, что сильнейший из Аватар испытывает необходимость быть поближе к вотчине. Такое ощущение, что его не интересуют подвластные территории. Выходит, Рыси ещё долго придётся бегать от Тихого океана до Балтийского моря. А Слава скорее выполнит роль мобильного Армагеддона при случае.

Выходит, что мне непонятна роль лишь двух лиц в Совете. Что всё-таки будет делать Савва? И что нового придумает Скорпион? Если брат не потерял навыки скидывать всех с дивана и идти строить дорогу в светлое будущее, то вскоре структура умножится. Должна умножиться, если эта новая хитрая, коварная змеюка на шее не вздумает вонзить ядовитые зубы в нашу мягкую, незащищённую от умыслов коварных плоть…

- Семён! С вами все в порядке? – Кто-то тряс за плечо.

Я очнулся от раздумий. Сколько же катаюсь уже в лифте, что витязь с нашивками зелёного скорпиона на плече решил, что я умер стоя? Парень лет под тридцать. Вроде генерал от инженеров. Точно. Отдел строительств. Занимаются проектированием и строительством баз «Тень», посёлками «Эдем», школами «СКП», «ЗоНТами» (здравницами нового типа) и растущем во все стороны «струнником».

- Не, все отлично. Какой Эдем строим?

- Восемнадцатый.

- Медленно. Очень медленно.

- Но они в десятки раз обширнее первых образцов, - спохватился Витязь. – Это фактически моногорода.

- Это на территории Дальнего Востока и Сибири места много – строй, не хочу. А при продвижении к Европе будем за клочки воевать. Мы с голыми руками, а в руках голема «меч» налогов, «щит» с арендной платой за землю и пожарные, конструкторские, природоохранные «топорики», да и прочие «копья» уточняющих вопросов бюрократии.

- Всегда разбирались и сейчас разберёмся. Главное, что в структуре коррупции нет. Всё остальное решаемо. – Хмыкнул генерал и вышел на своём этаже.

Вот, что значит стремление. Помимо возможностей должно быть и желание решать проблемы. Есть желание – полетят руки голема. И взрастит земля новые чистые города.

А с теми, кто устал жить, много не построишь…

Я вышел на первом этаже и завертел в руках листок с адресом. Вот почему не освоил Легкоступ, Дальносуп? Раз и всё – там уже. А так приходится делать обиженное лицо ребёнка и орать: Рысь, Слава, Лада, помогите – подбросьте!

Привык, блин. Нет! Хватит! Никаких просьб. На своих двоих. У меня тут и «машинка» у базы припаркована. До ближайшего задания, где по степени сложности требуется моё непосредственное участие, ещё восемь часов. Успею…

В детстве почему-то хотел ездить на Феррари.

О, как слеп я был!

Глупое желание скользить по земле пропало в принципе, когда первый раз увидел не прикрытые облаками звёзды за пределами нашей планеты.

Да, я не умею прыгать на Луну в защитных коконах, но что мне мешает раз в неделю летать к Венере? Можно и чаще, не совсем только понимаю, когда кончится батарейка моей тарелки. А зависнуть в космосе, не постигнув для возвращения Дальноступ… Что ж, лишний повод Серокожим поржать над человечеством.

Парни в белых одеждах-камуфляжах, фактически сливающих их с космоса с окружающей средой, построились в ряд вдоль базы. Разве что вместо оружия держали в руках лопаты.

- А теперь – копать! – Рявкнул я, и бойцы дружно понеслись к холмику чуть поодаль от входа на Тень-4. Что именно копать знали, так как несколько часов назад усердно закапывали тарелку. Серебристая, та больно выделяется на поверхности в зимний период. А пока не сбили все вражеские спутники, нужна осторожность. Мало ли кто заинтересуется, что это у меня за летательный аппарат в личном пользовании? Шкиперы Серокожих вон ежедневно интересуются. Но чтобы их сбивать, надо предельно ускоряться, а жить в постоянном ускорении…так ведь и до пенсии недалеко. Это Славе удобно так Ладу волновым воздействиям учить. Налево рукой махнула – сбила десяток, направо – сотню. Мы то простые постиндиго народ попроще – некогда нам фигней мается. Женщину бы одну рыжую в положении разыскать…

Дружные махания большими снегоуборочными лопатами пары дюжин солдат принесли быстрые плоды. Моя серебристая «Пуля», как я про себя прозвал летающую тарелку, ибо летала она на зависть всем пулям быстро, показала крышу, стенки. Полностью-то откапывать не надо.

Подойдя, положил свободную ладонь на холодный металл. Но он не морозил пальцы, как сталь или иной земной сплав. Летом он всегда был приятно-холодным, зимой же почти казался тёплым. Готов поспорить, его можно было даже лизнуть, и язык бы не примёрз.

Пуля признала хозяина, как бы глупо это не звучало и с той стороны, где я стоял, образовался проём, внутри возник мягкий свет. Нырнув туда ногами, прокричал через плечо:

- Все, ребят. Достаточно.

Тарелка затянула проём, и свет стал ярче. Плюхнувшись в любимое кресло и проведя рукой над панелью, я увидел окружающую обстановку через голографический дисплей. Пульт управления любил выводить его перед носом, когда обзор вокруг тарелки был неполным, как сейчас. Так то обычно в космосе делает часть стенок прозрачными и окружение видно со всех сторон. Все мириады звёзд.

- Полетели. Кир сказал, что Лера в деревне в Хабаровском крае со странным названием «Маяк». Нанайский район.

Тарелка на голос не отреагировала. Ну не удаётся мне переоборудовать её под голосовое управление. Оно походу здесь вообще не предусмотрено.

- Что, не знаешь где это? Ладно, я поведу. – Обронил я, шутя, и принялся за мысленное управление.

Аппарат плавно взмыл над сугробами и стремительно принялся набирать высоту. В последнее время я фактически не включал режима невидимости. Берёг батарейку. Мне проще отбить рейд чьих-либо интересов, чем заправить эту штуку. Острое предчувствие, что осталось совсем мало и пора сдавать Космоведу на космодром на длительный прикол. Пусть учёные тешатся вволю, а самому походу придётся напрашиваться к кому-нибудь из Аватар в ученики – Легкоступ постигать.

И вправду, чего это я на космические технологии пришельцев налегаю, если сам себя могу развить? Скоростной аналог передвижения, так сказать. Конечно это сложнее и дольше, но зато своё и всегда под рукой. Надеяться надо же только на себя в этом бушующем, стремительно меняющемся мире?

Тарелка мчала сквозь тучи на восток. Лучше через облака, так меньше видно сверху и снизу. Лишь над Уралом пришлось поднабрать высоты, но над Сибирью снова снизился, набирая скорость порядка восьми тысяч километров в час. Над территорией же Дальнего Востока нырнул под тучи. Плотность населения мала, блуждающих под небо любопытных взглядом меньше.

Тарелка почти универсальна: огромная скорость, стабилизирующее поле, подавляющее инерцию так искусно, что даже в моменты самых резких разворотов или резких остановок, спокойно можно стоять у стенки и даже лбом не уткнёшься; простор для троих-четверых; кресло, что может видоизменяться по желанию пилота. Спорю, оно может стать и кроватью.

Все в тарелке хорошо, почти всё предусмотрено, разве что нет того укромного места, без которого человеку никак. Видимо у Серокожих другие потребности. Или мозг Пули не собирается рассказывать мне всех секретов…

Укрытый ледяной шубой, с запада на восток потянулся Амур. Тонкие артерии, припорошенные снегом, с каждой сотней километров набирали мощь, силу. При впадении Сунгари, Амур ещё больше увеличился. Пришлось сбросить скорость до тысячи километров в час, чтобы не пропустить мост через Амур. Вот и Хабаровск, пришлось снова нырнуть в тучи.

От города взял на север и несколько минут спустя сбросил скорость до вертолётной, вновь спустившись ниже облаков. Не пропустить бы эту деревеньку. Должна быть где-то по трассе Хабаровск-Комсомольск-на-Амуре. Примерно сто двадцатый километр.

Лес… лес…

Одна бескрайняя тайга, на сколько хватает глаз. Узкой полоской тянется шоссе с одной полосой по обе стороны, бегают редкие машины. Придорожные деревеньки настолько маленькие, что не понимаешь, зачем эти пара-другая домов у дороги. Рядом маленькие магазинчики, шашлычные, шиномонтажки, чаще сделанные для дальнобойщиков. Мелькнуло несколько военных частей, половина из которых была брошена со времён империи, вторая половина создавала видимость присутствия.

Вот и деревня после моста через Синдинское озеро.

Начало Нанайского района.

Школа, детский садик, больничка, котельная, несколько каменных домов и пару десятков улиц. Наберётся ли тысяча жителей?

Приземлив тарелку за пределами деревни в тайге, невдалеке от трассы, я выбрался на шоссе и бодро побрёл разыскивать это рыжее безумство, зачем-то забравшееся в эту глушь. Хотя куда ей ещё было деваться без документов? Ни одного знакомого в городе, разговорилась с кем-нибудь, и предложили работу в деревне. Всякое бывает.

Из домов валит дымок: люди топят печки, греются, варят, растапливают бани. Вдоль домов аккуратные поленницы дров. Двадцать первый век! Обещание газового монополита страны провезти газ в каждый населённый пункт – лишь слова. Если убрать из домов телевизоры и компьютеры, то в чём отличие от века девятнадцатого? Того, например, времени, когда казаки вновь открывали для империи эти земли и переселенцы расселялись вдоль рек по окрестностям.

В жутких условиях эти стойкие, волевые люди, полагаясь лишь на свои силы, распахивали земли, выкорчёвывали деревья, сеяли, пахали, разводили скот, огороды, поднимали бортничество, занимались охотой, рыбалкой, заготавливали сено, дрова, занимались таким ударным трудом, что получили прозвище – кулаки. И уже следующее поколение новая власть обдирала до нитки, забирая всё созданное своим трудом под лозунгом: всё для народа!

Иду и бурчу:

- Лера, ты где? Где тебя искать? Отзовись!

Улицы пустынны. Лают обезумевшие от тоски собаки на цепях у конуры в каждом дворе. Одна радость в жизни – полаять.

Вот как мне её искать? Даже карты нет. Кир ни дома, ни улицы не указал, видимо посчитав в деревне в несколько десятков улиц это несущественным.

Сколько месяцев с ней не виделись? С августа? Сентября? Пожалуй, с сентября. Тогда Иномирье вылезло, и всех дружно заслали к чёрту на кулички. Пока лазили, минула осень, наступила зима, затем эта череда праздников. И вот только нашёл время подумать о ком то, кроме себя, близких, родины, друзей, обязательств…

Какой у неё должен быть месяц? Седьмой-восьмой?

В задумчивости встал у чьей-то калитки. На голову ещё начало давить, виски в тиски берёт, мешает сфокусироваться на задаче поиска.

Хоть у этого дома собака не лает. Захолустная улица погрузилась в тишину. Лишь мужик у дома в старой спортивной шапке и полушубке рубит дрова. Неудобно же в полушубке! Какой толстый, неуклюжий. С бодуна что ли?

Колун в очередной раз ударил по просмоленному листвяку, рубить который было труднее всего и застрял. Мужик едва слышно разразился бранью, завертев рукояткой в попытке извлечь топор.

Полушубок за стараниями сполз с плеч, обнажая округлый живот. Его не скрывал и выцветший свитер. Из-под шапки выползла рыжая прядь. Наверное, в спину кольнуло. Потому что девушка облокотилась о дом, выронив топор и растирая обоими руками поясницу.

Сердце застучало быстрее.

Ну, вот и Лера, хмыкнул мозг.

А на лицо наползла радостная улыбка.

Нашёл!!!

Тихо отворив калитку без крючка, я прошёл по скрипящему деревянному настилу, по той части, где было более-менее отчищено от снега.

Лера повернулась на скрип, глядя большими, полными слёз глазами на незваного гостя. Слёзы потекли по щекам сами собой.

- Тебе ещё чего? – Обронила она ещё прежде, чем разглядела меня.

Ну не деревенский житель. Чего поделать? Привыкла к комфорту города. Да и беременность не то время, чтобы достойно набирать физическую форму. Могу поспорить, в тренировках, которыми нас пихал летом Скорпион, а до того несколько лет сам Чернослав, сделала большой шаг назад. Вдобавок, внезапное появление и такой же резкий уход Иштар, отсутствие поддержки Меченого, ни Скорпа рядом, ни меня… Мы все исчезли, оставив её одну на одну со своими проблемами. А ведь её просто использовали в своих непонятных, глупых играх боги и полубоги. Ведь не меня она насиловала, а Иштар до Велеса добиралась, который сидел во мне. Только так волохатый, наконец, выбрался на свет, его вытащили, чтобы ответил за все ошибки прошлого. Выходит, мы оба сыграли роль инкубаторов. Только я почти с рождения, а она временно. Но я привык и не замечал, а её чужое присутствие в разуме подкосило.

- Лера…

- Ты?!

Она выхватила топор, вырвав из полешка одним рывком – и откуда только силы взялись? – и бросилась на меня.

Я шагнул навстречу, уйдя немного в бок от траектории удара, мягко перехватил обе руки (топор по инерции улетел дальше на деревянный настил), второй рукой обнял и приблизил к себе.

- Успокойся, всё в порядке, - прошептал я на ухо, не в силах сказать что-то ещё.

А и что сказать? Верные мысли пришли лишь сейчас. А она так хотела услышать их тогда, когда Лада призвала вступить в отряд для контратаки.

Валерию прорвало. Слёзы покатились градом, она заревела, уткнувшись в плечо, уставшая от жизни последних месяцев больше, чем от всех предыдущих лет. Ведь в те года она была одна, а теперь приходилось думать за двоих. Светлена требовала к себе внимания.

- Ду-рак, - выдавила из себя Лера сквозь взявшую верх истерику. Тело содрогалась в конвульсиях. Но она отпрянула и заставляла себя смотреть мне в глаза.

- Ещё какой дурак, - согласился я.

Её лоск исчез, этот весь наносной гламурный отблеск, что присутствовал в ней ранее… Но блеск глаз никуда не исчез. И был он красивее всего, так как шёл от самой души. Частица настоящего.

Встал на колени в утоптанный снег, щекой прислоняясь к животу. Помехой не мог быть и старый, колючий свитер. Не надо быть экстрасенсориком, чтобы ощутить движения взбунтовавшейся против слёз матери дочери.

- Успокойтесь, хорошие мои. Обе успокойтесь. Папка рядом, - забормотал я самым нежным и добрым из всех возможных голосов на свете.

Лера опустила руки на мои локоны. Ногти без лака – рабочие пальцы. Но по прежнему мягкие, нежные. Чем занималась-то в деревне? Нянечкой в детском саду работала? Техничкой в школе? Библиотекаршей? Всеми сразу?

Уже не важно. Уже знаю, что заберу, и больше не будет ни в чём нуждаться. Все испытания позади. Всё прошло.

Так и стояли, ощущая друг друга и пытаясь нащупать дорожку к прощению. Стояли, пока не скрипнула калитка.

Рысь вошёл с улицы стремительно. Грозный, как Иван Четвёртый в дни скверного настроения, он стремительно приближался к нам. Суров он мог быть лишь в моменты сильнейшей усталости. Значит, в последнее время что-то порядком выпило его силы.

Меня как плетью по спине ударило. Фокусировка на Лере и дочери сбилась. Ощутил дикое давление на виски. И только теперь до меня дошло, что голова не от лая собак болит. Что-то изнутри пыталось мне намекнуть, что не всё в порядке.

Увидев Леру, Рысь хмыкнул.

- То-то думаю, ты совсем ничего слышишь. Хорошо, хоть вблизи. Так бы убил. – И приблизившись ещё на шаг, как закричит, затараторив с несвойственной ему быстротой. – Маша рожает! А глядя на неё, и Наталья начала! Я один со всем не справлюсь! Владлена с Еленой бассейн готовили, да раньше всё началось, не до них сейчас. Сил нет до Эдема прыгать. Всё не по плану! Меня отвлекли!

Я подскочил. Как молнией в темечко ударило. Разве что зимой не бывает молний. Ну, тогда можно сказать, что меня просто ударило парой-тройкой тысяч вольт.

- У меня тарелка в лесу!

- Какая тарелка?! Забудь про неё, потом заберёшь! – Рявкнул Рысь, намекая, что это последнее, о чём я сейчас должен думать. – Прыгаем!

Отшельник взял за руку.

Лера посмотрела такими глазами, что я должен был умереть на месте, если позволю себе её ещё раз оставить.

- Только с ней! – Добавил я, хватая за руку и её.

И Рысь не стал спорить. Видимо действительно устал и путь ещё и до посёлка Эдема осилить не мог.

Крыльцо дома в тайге пришло на смену покосившемуся забору дома в деревне. Мы все втроём влетели в тёплый дом, взглядом цепляясь за лежащих на одной большой кровати рожениц. Воды обеих отошли и начались схватки.

Зрачки Маши расширились, когда рядом со мной увидела ту, которую меньше всего ожидала увидеть в ТАКОЙ ДЕНЬ.

- Чего встал? – Прилетела затрещина от Леры сзади. – Дуй за горячей водой и полотенцами! И одеяла не забудь! – и чуть тише добавила, перехватив взгляд Марьяши. – Я помогу… Потом поговорим.

- Поговори-и-и-м! – Пообещала бледная Маша, сорвавшись на крик. Следом закричала лежащая рядом Наталья.

Мыслительный процесс от затрещины вернулся, и я засуетился, припоминая, где что искать. Вода должна была быть на печке в соседнем доме, полотенца и одеяла где-то тут…

- Я за водой, ты достань полотенца со шкафа в соседней комнате, - разделил труд поисковика Рысь. В коридоре он впопыхах наткнулся на Ёруша, который не понимал, почему кричит мама, и не желал сидеть в другом доме один. Отшельнику впервые пришлось приказать ребёнку, за что тот, не привыкнув к резким словам от отца, побежал по улице с диким рёвом. Разворачивалась драма.

Разгрузив все найденные полотенца и одеяла на кровать, я склонился над Машей. Та схватила за руку и сжала пальцы с такой силой, что показалось – мстит за Леру.

- Не бойся, солнце, я рядом, - пробормотал я, сам боясь больше, чем все они вместе взятые.

- Радует! – Крикнула Маша и мне показалась, что в слове этом мелькнул оттенок сарказма.

Лера, вымыв руки с мылом в принесённой в вёдрах горячей воде, решила, что родит Маша все же первой, и склонилась у её ног.

Маша притянула руку к лицу, я приблизился, и она прошептала только для меня:

- Она тоже беременна?

- Да.

- От кого?

Я невольно сглотнул.

- Маша, лучше рожай.

- ОТ КОГО?

Так как мы с ней были связаны узами витязи и берегини, она решила мне об этом напомнить, влияя на меня на всю катушку.

- От меня. – Не стал я скрывать. – Но это не совсем моя вина, - тут же добавил я.

- Ч-Е-Г-О?!

- Я не успел тебе сказать. Новый год, мандарины…

- А НУ ПОВТОРИ-И-И!!!

- Тужься, Машка, тужься! Головка показалась. – Подбодрила Лерка.

- А-А-А!!! – Оглушила меня берегиня то ли праведным гневом, то ли криком боли.

В ушах зафонило. Я не сразу сообразил, что за новый крик в комнате. Повернувшись, заметил нехитрые манипуляции Леры. Она осторожно обмывала ребёнка, избавляя его от плаценты, и неторопливо вытирала Любляну полотенцем. Моя дочь в её руках словно решила продолжить крик матери и стала звонко возмущаться.

- Рысь, где ножницы, нож? Нитки? – Обронила Лера.

- Подожди, найду. Ты не торопись пока, кровь из плаценты в ребёнка перетечёт. Успеешь перерезать.

- Сёма, - Обратилась ко мне рыжая акушерка по неволе. – Раздевайся и держи дочь. Мне надо помочь Наталье.

- Зачем раздеваться?

- Маше надо отдохнуть, а ты, балбес, согрей своим телом ребёнка. Контакт кожи к коже. Не знаешь что ли? Эх ты, папашка.

Дрожащими руками я стянул с себя толстовку, майку, наскоро отёр тело мокрым тёплым полотенцем и, дожидаясь, пока Рысь разрешит Лере перерезать пуповину и обмотать нитками, с величайшей благодарностью поцеловал берегиню.

Затем, как самое величайшее сокровище, как сама осторожность, принял дочь на руки и аккуратно прилёг рядом с Машей, благославляя Рыся за то, что тот соорудил большие, широкие кровати, где могло лежать хоть семеро.

- Любляна, - обронили губы, и я ощутил дочь грудью.

Она прижалась всем маленьким тельцем, притихнув и прислушиваясь к новым ощущениям. Показалось, что нас, укрытых спешно Лерой одеялом, перестал интересовать весь прочий мир. Только я, дочь и обессиленная Маша с потрескавшимися губами.

Этот миг показался таким особенным, что на глаза навернулись слёзы, время застыло. Я ощущал прижавшуюся к телу дочь, придерживал её рукой, целовал в лоб и темечко, смотрел в голубые, как само летнее небо, глаза без дна и тонул в них, тонул.

Где-то на периферии мира появился на свете Оглеслав. Рысь лёг рядом со своей берегиней, держа ребёнка и ожидая появление дочери.

Чуть позже Наталья подарит Андрею и Яруну и уснёт, в конец измотанная рождением двойни. Приляжет у ног на свободном месте Лера, устало глядя в резной потолок и комната погрузится в средоточие тишины и покоя.

А пока усталая Мария берёт дочь к себе и кладёт меж грудей, давая рождённой возможность самой добраться до сосков. Первый труднейший опыт, наглядно показывающий, трудолюбивой ли будет расти дочь.

И Любляна сантиметр за сантиметром приближается к груди, и я как зачарованный смотрю, как розовенькие губки нащупывают ореол раздутых сосков, сам сосок и начинают неумело причмокивать. По щеке бежит слеза, и я радуюсь её первой победе, как своей. Что может быть прекрасней? В груди такой жар и тепло. И всё тепло дарю лишь дочери и берегине. Мы – одно. И она прекрасно знает, что Лера не станет мешать. Узнает и то, что случилось так, что мы стали заложниками чьих-то действий. И простит… Всё простит.

Миром овладел вечер, уставшие физически, психологически и эмоционально, мы лежим в темнеющей комнате, соединённые нитями таинства. Никто не в силах встать и зажечь свечей. В соседней комнате давно потух камин. Не осталось и тлеющих углей. В окно видно, как идёт лёгкий пушистый снежок. Красивый. Сегодня все красивое и наполнено волшебством.

С улицы послышался скрип вминаемого снега. Я встрепенулся, собираясь подскочить и идти защищать то, что мне дорого. Но Рысь не пошевелился. Значит, нет опасности. Может то идёт Ёруш? Ребёнку страшно сидеть вечером дома одному. Значит, пора вставать… Куда только делись все силы? Я отдал их в поддержке ей? Или взяла сама, так как посчитала нужным… Это ничего…мы же – одно. Мы единое.

Дверь отворилась без скрипа. Порог переступил чернявый Дед Мороз, в волосах которого запуталось столько снежинок, что они больше походили на серебряные волосы. Разве что вместо мешка с подарками он держал на руке Ёруша и что-то тихо бормотал ему, видимо успокаивая.

- Мир этому дому, - обронил с порога громогласно Скорпион, перебудив разом всех детей. – А чего это вы Ёруша одного дома оставили?

Вот как он мог нарушить эту идиллию? Эту робкую гармонию, сделавшую нас всех гораздо ближе друг к другу.

Любляна, Оглеслав и Яруна в ответ выдали такое «добро пожаловать», что всякий в спальне не смог сдержать улыбки.

- Кажется, я как раз вовремя, - добавил брат и опустил Ёруша на ноги. Ребёнок робко посмотрел на отца. Тот кивнул и подозвал посмотреть на братика и сестричку.

С улицы послышался голос Лады, та ткнула Скорпиона в спину с недовольным возгласом:

- Пусти, здоровяк. – И пробравшись в дом, обведя всех радостным взором, расплылась в улыбке. – Ну-ка дайте посмотреть, где тут мои племяшки?

Что ж, скоро и вся пополнившаяся семья будет в сборе.

Задание структуры, пожалуй, сегодня обойдётся и без меня.

Прошу считать пропавшим без вести на сутки…

На двое?

Глава 3

- Тень брата –

Безвременье.

Нижние миры.

Чернослав.

Ярость бурлила в нём, клокотала, вырываясь наружу огненными всполохами. Они разносили всё вокруг, снося самые мощные преграды одним таранным ударом. Нечистые души бросались врассыпную, стараясь оказаться как можно дальше от Меченого, но, даже оказавшись на безопасном – как им казалось – расстоянии, они ощущали, что значит повторная смерть.

Смерть приходила за каждым проклятым существом по воле Чернослава. Во веки веков не имея возможности переродиться этажом выше, низвергнутые на нижние этажи без права перехода в более высшие миры, они впервые получали возможность переродиться в нечто более совершенное. И умирали с величайшей благодарностью к своему освободителю.

Страшные, искажённые болью и адской жизнью рожи освобождено разглаживались, сведённые в муках скулы расслаблялись, позволяя проявить лишь отдалённый аналог признательной улыбки.

Меченый каждой новой смертью давал второй шанс тем, кто был обречён на вечное прозябание в мирах искупления. Бесконечную тьму времени они не имели возможности искупить свои грехи, но, имея пусть самые чёрствые в мире души, они с каждым моментом своего существования в полной мере ощущали безвыходность своей ситуации. И страдания эти не прекращались, растягиваясь в одну сплошную ночь без сна, жизнь без света и надежды.

По велению ли Творца, по прихоти ли миры создающих демиургов, самые нижние этажи не имели доступа к лестнице восхождения. Изначально единый «столб» миров, пронизанный восходящими и нисходящими возможностями, лишился связей с самыми глубокими из миров. И все, кто находился там в тот момент, навсегда потеряли возможность второго шанса, остановились в развитии, варясь в котлах собственной ненависти ко всему живому. И бессчетное количество времени ни одно высшее существо по своей воле не спешило спуститься к ним и озарить своим светом, призвав за собой обречённых на вечные страдания.

Эти миры не знали присутствия света по определению. Сыны создателей бродили по самому поверху тех этажей, божественные же посланники избирательно поднимали душу, давая горькую надежду мириадам, что в следующий раз повезёт и им, но глубже не нырял никто. Словно сами демиурги, принимавшие участие в создании этих миров, убоялись созданного и, предав его вечному проклятью, поспешили убраться, навсегда забросив созданное во тьме.

И каждое существо этих миров наделялось величайшей мукой из всех – мукой бессмертия для этих миров. Убить себя, освободив душу, или убить друг друга, они не могли и тянулись бесконечные дни в ожидании последнего из дней для всех миров. Обречённые ждали не прихода спасителя, но прихода разрушителя. Того, кто в один прекрасный день уничтожит их миры, избавив от нескончаемых страданий. Избавит от плена ничтожных тел.

И Чернослав забирал эти никчёмные, во веки не нужные никаким из миров, жизни. Уничтожал большим чёрным мечом собственной воли, своего намеренья вернуть Игре смысл давно утраченного бытия. И рассекал тот меч обезображенные тела без устали, без колебаний и без сострадания. Потому как величайшим состраданием для этих существ и была смерть от руки избавителя.

И рушились один за одним самые нижние из миров. Не имея возможности вернуть их лестнице восхождения, Чернослав уничтожал их целиком, испепеляя в пламени искупления.

Выкинув за пределы всего созданного Сатану, Меченый оставил существовать лишь его мир. Мир для одного, совершенный настолько насколько его может создать величайший гений тёмного начала.

Помимо прочего, Чернослав забрал его право на действие, получив фактически беспредельные возможности для решения самых глобальных проблем – проблем переустройства мира.

Накрепко зацепив мир Сатанаила к лестнице восхождения в числе самых первых, Чернослав оттолкнулся от него и принялся восходить по мирам. И всякий мир, который не в силах был вернуть лестнице, подвергался уничтожению. Всякий же вернувший возможность искупления, обретал второй шанс впервые со времён существования.

Застывшие тьму веков назад процессы, снова начинали функционировать, барьеры безжалостного эгоизма высших существ, рушились и рушились их золочёные троны, свет которых слепил и страшил по старой памяти, но больше не нёс истины, растеряв её в собственном бездействии.

Две трети нижних из миров пали от меча Чернослава, ещё треть вернулись лестнице восхождения. В те миры ринулись души убиенных, получая возможность перерождения. И на подступах к верхним из нижних и срединным мирам, всполошились охраняющие программы. Страх поселился в них и трепет перед восстающим предводителем и его воинами.

Ранее скорее исключением из правил было то, что душа возвращалась из закрытых миров, теперь же сонмы этих душ обрушились на их миры, подвергая сомнениям законность их безмятежной власти и низвергая текущие казалось бы вечно устои.

Среди сонмов поднятых душ поднимался со дна Чернослав, набирая силы с каждым новым уничтоженным или ввернутым мирозданию миром. Словно на гребне этой набирающей силу гигантской волны, он сносил все преграды. То, что не под силу было никому из падших ангелов и низвергнутых демонов, обречённых душ или иных проклятых существ, под силу стало тому, кто когда-то родился человеком…

Сотни тысяч защитников, хранителей, радетелей и заступников всех мастей тех миров вставали стеной на пути восходящих, но одной грозной волной сметали эти барьеры легионы душ Меченого. Права на действия за тысячелетия заточения у душ накопилось столько, что жалкие потуги разрозненных сил остановить их заканчивались уничтожением этих сил.

И тогда за свои миры выступили демоны, как истинные защитники миров, к которым были прикреплены. И пришли им на помощь гелы, опасаясь потерять своё могущество во множестве из миров. Их союз доставил множество хлопот Чернославу. Объединённые с силами душ тех миров, гело-демонический союз обрёл неведомые доселе возможности. Впервые за всё время восхождение волна Чернослава начала редеть, натыкаясь на стойкий отпор. Влекомые речами гелов и уговорами демоном, души срединных миров не ведали, что воюют с такими же душами, но жившими в условиях забвения и беспросветной мглы.

Души воевали меж собой. И с одной стороны на эту битву смотрели ангелы и демоны, с другой же с чёрным мечом в руке наблюдал Меченый.

Один полководец и тьма генералов, преследующих диаметрально противоположные цели: стремление к обновлению и переустройству миров и стремление к сохранению миров имеющегося.

Весы равновесия качнулись и на какой-то момент силы сравнялись.

Чернослав на миг остановился и глубоко задумался. Ему нужна была помощь любого из возможных союзников.

Но помощь нужна была не только ему.

* * *

Два месяца спустя в физическом мире.

Скорпион.

Лемуриец Лёня как-то сам по себе прижился в нашем пёстром коллективе, научив невербальному и сакральному диалогу многих ребят из Совета и Генералитета. Ему был неизвестен лишь сам «диалог души», третий уровень невербального общения. И у меня всё чаще складывалось впечатление, что его знаю лишь я и Сёма. Но почему никто не может шагнуть на третью ступень?

Или может, просто больше ни с кем не удалось сойтись так близко, чтобы доверить то общение, когда ощущаешь друг друга без всяких барьеров? Это ведь ближе, чем ощущают друг друга телепаты. Полное отсутствие внутренних барьеров.

Реабилитировавшись и привыкнув в гравитационной комнате к нашему земному притяжению, Лёня постепенно привыкал и к реалиям нашего мира. Оказалось, что он знает аналог Дальноступа и несколько недель мы с ним просто прыгали по разным концам мира, где я объяснял ему тонкости современной географии.

Он часто грустно вздыхал, когда видел, как поразительно изменился привычный ему мир. В его время вершиной мира был Памир, южный же пояс был на острове Пасхи. Его мир не знал зимы, уровень мирового океана был ниже и мир был богаче на два континента: Арктиду и Лемурию. Первую сковало льдами, вторую поглотил Индийский океан, оставив лишь остов – Индостан.

С особым трепетом Лёня смотрел на горы, словно пытался разглядеть что-то под ними и пытался определить, где именно это может быть из-за смещения плит. Из всех гор его больше интересовал Урал. Это показалось мне немного странным, так как в нашем мире принято считать сиречью тайн – Тибет. Но обитель Здравы интересовала Лёню не больше, чем придорожный камень. И тогда я понял, что храмы Тибета – строения арийцев. Довольно молодые для пробуждённого. До них в тех горах были форпосты Гиперборейцев и Атлантов, но и они явились миру позже Лемурийцев и Титанов, а потому не имели смысла для Лёни.

Поскольку Тень-5 была пока готова по большей частью лишь на чертежах или шли подземные работы, на поверхности экскаваторы только по весне собирались рыть землю, ожидая, пока та потеряет твёрдость гранита, временную прописку Лемуриец получил на Космодроме. Объёма ангаров хватало для великана.

На Свободный же Сёма сдал на постоянное хранение свою летающую тарелку, и она порядком заинтересовала Лёню. Он намекал на постоянный интерес этих малорослых серокожих существ к своей планете ещё в его время и какой-то общий поиск, свойственный его и их расам.

Тихий, спокойный титан, с характером, не свойственным его росту и габаритам, он проводил долгие часы, усевшись возле тарелки и взирая на неё, словно японец на дерево бонсай. Это его созерцание со стороны походило на телепатическую связь, но, сколько ни я, ни кто из Аватар не пытались перехватить какие-то информационные пакеты или хоть что-то ощутить, ничего не выходило. Видимо действительно просто смотрел и видел что-то непонятное нам.

Меня немного удивило, когда Сёма перенял у Лёни его «средство передвижения», предпочитая его Дальноступу. Брат, словно намекая на мою излишнюю индивидуальность по зиме, не стал просить научить его прыжкам в пространстве, но попросил Лемурийца объяснить блондину лемуриский «подход к проблеме».

За постоянным заботами, я почти и не обратил на это внимания. К причудам блондина давно привык, как и все вокруг. И так хватало приятной суеты с семьёй, сложными задачами развития структуры, внезапной любовью Юлии, Лерой…

Сёма слёзно умолял решить за него эту «проблему». Лера оказалась не в том месте не в то время. Маша терпеть не могла с ней долго находиться в свой постродовой синдром. Он причудливо переплетался с предродовой депрессией рыжей. Но как бы Маша не намекала на неудобство при нахождении с Лерой, одна она в квартире в городе с дочкой жить не хотела. С Натальей и Владленой жить в тайге было веселее. В доме Рыси.

Лера могла жить в моём доме в тайге, но и Владлена намекала, что «тесновато» и ребёнку нужен покой, а не истерики рыжей бестии.

Времени же строить третий дом для всех жён полигамного блондина у меня не было.

Так Владлена с Марией поселились в моём доме с парой детей на двоих, а Наталья с тремя детьми жила в доме Рыся. Лера и вправду была там лишней. Марии она напоминала о Сёмином «настоящем», Владлене о моём «прошлом».

Пришлось рыжую деву на сносях поселить в Эдеме с Еленой. Матери было в радость соседство хоть с кем-то. Отец месяцами не появлялся дома, да и Лада редко заглядывала. А дом был слишком большой для одной Елены. Совсем не того она ждала от жизни, когда воспитывала несколько лет всю нашу гвардию. Не с одним же Живцем жить…

Вот почему все скорее в тайгу переберутся, чем будут жить в обустроенном для нормальной полноценной жизни посёлке? Ну ладно Рысь ушёл – он Отшельник, ему положено, ладно я таёжный житель… Наталья, Владлена, Сёма прицепом, Мария, дети… Лера… Кто следующий? Весь Совет уже что ли под купол переселить? Или только тех, кто удосужился понять Дальноступ… Без него какой смысл? По тайге долго пробираться.

Но это суета, с которой можно справляться. Что было самым странным – за два месяца ни одного проявления Единицы. Она как-то странно затихла. Где-то же рядом должен бродить выживший из всей первой триады архигел. И когда явятся две другие триады? Хотя зачем спрашиваю, если не изучил ни одной новой ступени за это время? Смерть тороплю?

Третья декада развития – «Мир Сфер», оказалась не по зубам тому, кто выделяет для её понимания пару минут в день. И тридцать первая ступень – «Небеса Луны», была так же далеко от понимания, как это самая Луна. Вроде вот висит над головой, вроде одень кокон и шагни.

Шагал же уже, но как это ПОНЯТЬ? Как определить в себе понимание этих самых лунных небес? Какой смысл они заключают в себе?

Вопрос вопросов, на который могут уйти годы…

В этот солнечный мартовский день мы с Лёней сидели на огромном валуне на Сихоте-Алинском хребте. Перед глазами стояли красоты заснеженного пейзажа предгорий. Под слоем снега выглядывали верхушки гигантских зелёных елей, сосен, кедра, лысины дубов. Кристаллики снега сияют первозданной белизной, как в первый день зимы. Не скоро ещё тёпло придёт в горы.

В компании с великаном в людных местах особо не побродишь, потому мы предпочитали уединённые, труднодоступные места, где человек появлялся весьма редко. Благо таких мест в России пруд пруди. Да и зачем плодить истории о йети и прочих зелёных человечках? Их и на работе хватает.

- Твои терзанья вижу я. Что заботит твою душу? – Прозвучало в голове.

Я повернулся к Лёне. Непривычно разговаривать со спины, хочеться видеть лицо собеседника. Привыкли люди видеть эмоции на лице. Но его лицо не выражает эмоций. Всё равно что смотреть на фотографию.

- Я постигаю ступени божественного развития. Как бы тебе объяснить? Что-то вроде восхождения, раскрытия собственных внутренних сил.

- Пятьдесят врат сил? – Тут же пришла догадка.

- Вы тоже постигали их?

- Не все. Жрецы. Но мой отец был Аргорииотом. Это высокая степень посвящения. Он рассказывал мне про ступени, но сам никогда не изучал их. Предпочитал заниматься космосом. Но по его рассказам я понял многое. Мне удалось постигнуть тридцать девять.

- Может, мы говорим про разные вещи? Всё-таки между нашими цивилизациями такой промежуток времени.

- Какая разница, сколько времени? Вы прибыли на эту планету тогда, когда нас на ней уже не было. Корни знаний тянуться не отсюда, а из глубин Вселенной, мне неведомой.

- Верно. И как ты понимаешь Небеса Луны?

- Да всё просто…

И я перестал его слышать, резко оказавшись на спине. В ушах зафонило, мир замелькал перед глазами. Я не сразу понял, что это. Но когда пришла догадка, что это совсем не Лёня, всё встало на свои места – вот и архигел пожаловал.

В чём подлость атаки высших существ? Ты никогда не увидишь её, находясь в физическом теле. Но осознанно выйти из тела, оставив связующей одну лишь серебряную нить души – подвергнуть опасности своё возвращение. Враг первый же удар враг обрушит на эту связь. Душа освободится от плена и повергнет бездушную тварь, но назад уже не вернётся. А только этого архигелу и надо.

Потому собрать волю в кулак, довериться ощущениям и воевать интуитивно, используя величайшую силу души – воображение. Наделённая частицей Творца, душа способна сотворить многое. В том числе и с врагом. В конце концов, чем он отличается от куска глины? Тот же набор атомов. Нет в нём искры души. Потому не в силах он ни защитить, ни уничтожить тебя, без посредничества твоей же души. Но я не тот, кто позволит себе вооружить его главным оружием – страхом. А без него он в десятки раз слабее.

Архигела объяло пламенем. Я отчётливо услышал его дикий крик в тонких мирах. Куда только делся весь лоск белых воздушных одежд, бутафорские крылья и свет? Крылья исчезли первыми, живой огонь длинным языком-шлейфом лизнул его внешние одеяния, что по сути лишь часть его, просто мозг пытался подобрать образы и наделить существо одеждой, словно то в ней нуждалось (как и крыльями для полёта). И пламя обратилось светом, его же свет растворился в нём. Программа уничтожения распалась – хочется сказать прахом, но это не прах – на ничто.

Открыл глаза, затылком ощущая холод запутавшегося в волосах снега, а взглядом устремляясь в чистое, ясное небо. И солнце на небе такое яркое, что не оставляет сомнений: не лезьте в наш мир! Сами народились на этом свете, сами разберёмся со своими проблемами.

- Ты быстро справился. – Пришло от Лемурийца.

- Просто понял основной принцип защиты. Они слабее, чем кажутся.

- Странные существа, раньше таких не было.

- Раньше… раньше люди катались на динозаврах. – Послал я пакет с ноткой сарказма, не думая о том, поймёт ли Лёня меня как надо. В конце концов, он должен учиться жить среди нас, потому должен адоптироваться.

- Но если вернуться существа сильнее этого?

- Да. Ты прав. Мне надо стать сильнее. Ты поможешь?

- Сильнее ты можешь стать лишь сам. Но я тебе кое-что покажу. Следуй за мной.

Мы оба прыгнули за пределы родной планеты. Прыжок длиною более, чем в триста восемьдесят четыре тысячи километров, чтобы ощутить себя в шесть раз легче.

Я ощутил на себе защитную сферу, спроецированную Лёней раньше, чем подсознание создало защитный кокон. Интересно, Сёма использует такую же сферу, или всё же попросит его научить создавать коконы автономной системы жизнеобеспечения для физического тела?

Попали на освещённую сторону Луны, и на защитную сферу обрушилась температура в сто тридцать градусов Цельсия выше нуля и солнечная радиация. Я едва не создал кокон поверх сферы, но в последний момент заставил себя не делать этого – не знаю, как они будут взаимодействовать, да и не походило на то, что Лёня собирался убивать меня или просто позволить умереть.

- Нам нужна ночная сторона того объекта, который вы зовёте Луной. Готов?

- Готов.

Следом за «лунной парной» на сферу обрушился дикий холод – более ста двадцати градусов Цельсия ниже нуля. Мы видимо шагнули в кратер, потому что видимость пропала полностью. Сплошная тьма кругом, если бы не россыпь крупных, как орехи звёзд над головой. Точнее свет далёких звёзд. В голову почему-то пришла мысль, что многих из них давно не существует. Галактика порядком обновилась с тех пор, когда лучи света покинули солнца тех миров, а Вселенная и подавно.

Лёня, прождав несколько минут моего бездействия, снова прислал пакет:

- Я тоскую по второму спутнику Земли.

- «Леля» была ещё в ваше время?

- Мы звали её иначе. Готов к прыжку на первую планету от солнца. Меркурий? Вы так её называете?

- Да, но мы же тридцать первую ступень не разобрали. Да и я никогда не пробовал расширять диапазон кокона до таких температур. Фактически с отцом успел побывать лишь на Луне.

- За защиту тел не переживай. Сфера выдержит. О ступенях пока не думай. Сначала я тебе покажу воочию все небеса.

- Готов.

Новый прыжок был шагом на более чем сто десять миллионов километров. В этот период времени Меркурий находился от Земли на этом расстоянии. И жаркий приём был нам обеспечен. За доли секунды я увидел, как потемнела сфера, спасая меня и зрение от гибельного удара в триста пятьдесят градусов Цельсия выше нуля. Солнца заслонило собой весь горизонт, в сотни раз большее, чем светит нам на Земле. Словно само божество склонилось надо мной, пристально разглядывая ничтожное существо.

Как вообще может существовать ещё жизнь на Земле, если мы такие хрупкие, что нас убивает жалким – по космическим меркам – разбросом в плюс триста – минус двести (которые в данный момент на тёмной стороне Меркурия) градусов. Это какая же должна быть эволюция, чтобы органика выдерживала подобное? Мы обречены перейти в энергетическое состояние, чтобы перестать диссонировать со Вселенной? Или нам создают искусственные условия сознательно?

- Следующая остановка – Венера. Готов?

- А нас не сварит дождь из серной кислоты? Как сфера среагирует?

- Нам ничего не угрожает. – Успокоил Лемуриец и взял меня за руку.

Следующий шаг был порядка семидесяти миллионов километров – расстояние от Меркурия до Венеры на данный момент. И порядка пятисот градусов жары схватили сферу в тиски. Она от нагрева засветилась, позволяя видеть окружающий мир ярче, чем он есть. Причудливая смесь алого, оранжевого, желтого и коричневого. И нас всячески старалось повлечь в один гигантский ураган. Чудовищные порывы ветра, словно не понимали, почему мы существуем там, где существовать нельзя. И молнии в оранжевом небе сверкали такие длинные и частые, словно на эту планету сослали всех богов-громовержцев древности: Зевса, Перуна, Одина. Или точнее сказать – одного бога с разными прозвищами.