Встречайте Круэллу!

3 Золото или медь

Лондон похож на калейдоскоп из различных миров.

Яркая кричащая реклама на площади Пикадилли обрамлена полумесяцами домов, таких белых и чистеньких, что они напоминают накрахмаленные воротники. Старинные дворцы утопают в густой зелени парков. В синеватой воде прудов плавают упитанные лебеди и утки. А на залитых солнцем газонах отдыхают люди.

Кенсингтон славится своими домами из золотисто-красного кирпича. А район Сохо закружит вас в бесконечном лабиринте улочек. Здесь можно отыскать самые прекрасные и самые ужасные проявления человеческого воображения, начиная с незатейливого музея и заканчивая вереницей дорогих магазинов.

Но есть у Лондона и обратная, тёмная, сторона. Здесь порой встречаются по-настоящему угрюмые и пугающие кварталы, которые во время войны пережили град из бомб. Увы, за двадцать лет, прошедших с окончания Второй мировой, никто так и не удосужился их отремонтировать. Видимо, куда проще было просто про них забыть. Как раз в таком месте и жила Эстелла вместе со своими друзьями. Они любовно называли свой дом Берлогой. Хотя, по правде говоря, после давно забытой бомбардировки от дома осталась лишь половина. Один из фасадов заменяли разноцветные стены разрушенных комнат, похожие на огромное лоскутное одеяло из ветхих обоев и облупившейся краски. Между ними кое-где сохранились белёсые зигзаги лестниц, ведущие на призрачные этажи. Неудивительно, что жильцы этого полуразрушенного здания решили оттуда съехать, и в итоге их место заняли бездомные, бродяги и бездельники.

Скрывшись от палящего солнца, бездельники в лице Эстеллы, Джаспера и Хораса изучали дневную добычу, разложенную на шатком столе. Каждый из них взял немного денег на собственные расходы, а остальные наличные отправились в банку, служившую им копилкой. Часы и другие личные вещи несчастных туристов были тщательно осмотрены и сложены в мешок. Ребята планировали продать их нескольким знакомым джентльменам, чей род занятий зовётся в народе не иначе как «барыга».

Когда с делами было покончено, Джаспер подошёл к проигрывателю.

– Что поставить? – спросил он. – «Роллинг Стоунз»? «Битлз»?

Выбор музыки в Берлоге не отличался разнообразием, так что в основном друзья слушали радио. И всё же в их скромной коллекции были три неплохие пластинки.

– Давай Битлов, – ответила Эстелла тоном, не терпящим возражений. Она встала из-за стола и направилась в свой швейный уголок. – Мы просто обязаны раздобыть их новый альбом. Как он называется?.. Что-то там доктора Пеппера.

– Сержанта Пеппера.

– Точно! Давайте купим? У нас ведь есть немного денег в заначке.

Мигун, одноглазый чихуа-хуа Джаспера и Хораса, сладко спал в корзине с тканью рядом со швейной машинкой Эстеллы.

– Ну-ка брысь, – приказала она псу. Тот без возражений вылез из уютного гнёздышка и побрёл на свою лежанку, которой служила похожая груда тканей, разве что более старая и менее презентабельная.

Та часть Берлоги, где жила Эстелла, была обставлена лучше всего. У стены стояла кровать с комковатым матрасом, рядом небольшой ночной столик, а в уголке девушка обустроила себе рабочую зону со столом, швейной машинкой, корзиной с тканью и несколькими манекенами. К слову, магазины избавляются от них куда чаще, чем можно было бы подумать. Стоит непутёвому продавцу сломать шейный шарнир в попытках заставить манекен смотреть в сторону, как тот тут же списывают в утиль. Любая поломка – и фигура, которая до этого носила шубы и шелка, уже летит в мусорный бак. Эстелле оставалось лишь достать её оттуда. Проще простого. А вот доставить манекен домой – задача потрудней. Для этого ей приходилось действовать под покровом ночи. Видите ли, можно привлечь много нежелательного внимания, если средь бела дня тащить в заброшенное здание нечто, сильно напоминающее безжизненное тело. Эти манекены представляли для девушки особую ценность, хоть их и пришлось подправить с помощью проволоки. И пусть её швейный уголок мало походил на рабочую студию Мэри Куант[2], но надо же было Эстелле с чего-то начинать.

Она мельком взглянула на себя в зеркало и задумчиво произнесла:

– Надо бы заняться волосами…

Девушка проследовала в ванную и достала из-под раковины коробку с краской для волос. Ей приходилось краситься раз в пару недель, чтобы отросшие у корней волосы не выдавали её природный чёрно-белый цвет. Дело в том, что каждый, увидевший хоть раз её настоящие волосы, никогда бы их не забыл. А для карманника нет ничего опаснее, чем быть незабываемым.

Рыжеволосая Эстелла появилась в результате сиюминутного решения. Когда она впервые попала в Берлогу, Хорас раздобыл ей два тюбика краски для волос с поэтичными названиями «Дерзкая Медь» и «Пепельное Золото». Пожав плечами, девушка выбрала медь. Правда, потребовалось немало усилий, чтобы добиться одинаковой интенсивности цвета. После первой попытки белая половина её головы стала оранжевой, как морковка, в то время как чёрная половина сделалась грязновато-бордовой. Но Эстелла отнеслась к этой проблеме с присущим ей упорством, и вскоре волосы обрели единый рыжевато-красный оттенок, который на удивление пришёлся ей к лицу.

Втирая в волосы едко пахнущую краску, Эстелла рассматривала своё отражение в потемневшем зеркале над раковиной.

– Куда отправимся завтра? – спросил Джаспер, забираясь в гамак, натянутый поперёк опорных балок. – Может, в Британский музей? По выходным там полно людей.

– Ну нет, там ужасно скучно, – возразил Хорас, погружённый в чтение комикса про Бино. – Не хочу смотреть на камни и всякое старьё.

– А ты что думаешь, Стелл? – обратился Джаспер к подруге.

– Музей никуда не денется, – ответила она, заправляя липкие от краски волосы под резиновую шапочку. – Пока погода не испортилась, предлагаю пройтись по городу. Можно заглянуть в Риджентс-парк… Или нет, лучше в Сент-Джеймсский. А оттуда пойдём к королевскому дворцу, там наверняка соберётся целая толпа, чтобы поглазеть на конную гвардию.

– Обожаю толпу у дворца! Там всегда столько простофиль, – ухмыльнулся Джаспер. – Что скажешь, Хорас?

– Я за, – радостно отозвался тот. – Во всяком случае, вдоволь наедимся мороженого.

Какое-то время спустя Эстелла смыла краску с волос, причесалась и направилась в свой швейный уголок, чтобы немного поработать. Ей предстояло доделать скрытый карман в подкладке одного из своих костюмов «идеального подростка». Покончив с этим, она посвятила себя новому платью, которое шила уже не первую неделю. В отличие от маскировочных нарядов, необходимых для того, чтобы слиться с толпой, эта её работа обещала стать настоящим шедевром.

Однажды, возвращаясь домой, она взглянула на «лоскутное одеяло» полуразрушенных квартир и вдруг поймала себя на мысли, что издалека оно напоминает ей цветущий сад. Тогда-то у девушки и родилась идея создать платье из крошечных лоскутов ткани, которыми она в течение долгих лет наполняла специальную коробочку. Привычка собирать обрезки появилась у Эстеллы ещё в детстве. Тогда она тайком таскала их с пола в швейной мастерской, чтобы шить наряды для своих кукол.

Застелив пол бумагой, девушка принялась раскладывать на нём разноцветные кусочки материи. По её задумке, получившийся узор должен был издалека напоминать букет цветов. При этом она хотела, чтобы каждый отдельный элемент её платья даже вблизи смотрелся стильно и органично.

Эстелла посвящала этой сложной кропотливой работе всё своё свободное время. И пусть на это ушёл почти месяц, наряд уже обретал черты. Оставалось доделать лишь один небольшой кусочек, который никак не получался, тем самым повергая девушку в отчаяние.

К счастью для платья, Эстелла не боялась сложностей и никогда не сдавалась.

Когда девушка поднялась из-за стола и потянулась, над городом уже стояла ночь. Джаспер с Хорасом вовсю храпели, лёжа в своих постелях. Эстелла внимательно осмотрела проделанную работу. Узор выглядел значительно лучше, но всё ещё не соответствовал её высоким стандартам. Её не устраивало всё, что хоть чуть-чуть недотягивало до оценки «идеально».

– Надо подкрепиться, – сказала она Бадди, потирая уставшие глаза.

Пёс радостно завилял хвостом. Всё это время он лежал на посту возле хозяйки и ждал, когда та наконец освободится.

Эстелла, шаркая ногами, вошла в маленькую кухню Берлоги и наполнила миску питомца собачим кормом. Затем она подошла к газовой плитке и заглянула в кастрюлю, что стояла на единственной конфорке. На дне лежали слипшиеся холодные спагетти. Не разогревая макароны, она щедро посыпала их перцем и съела, гадая, у кого ужин менее противный: у неё или у Бадди.

Затем девушка наполнила старую ванну тёплой ржавой водой. Солнце давно скрылось за горизонтом, но в заброшенном здании всё ещё стояла духота. И даже сидя по пояс в воде, Эстелла чувствовала, как по её спине продолжает течь пот. Она как следует вымылась, облачилась в свободную ночную рубашку, улеглась в свою постель и выключила свет.

Сквозь большое круглое окно виднелось звёздное небо. Над спящим Лондоном висела луна. Странно, но девушка совсем не чувствовала себя уставшей. И, как бы она ни старалась уснуть, её мысли то и дело возвращались к влюблённой паре школьников из парка. Хотела бы она знать, каково это – любить кого-то, быть половинкой одного целого. Как можно полностью открыться перед другим человеком, деля с ним все свои мечты, желания и страхи?

Наверное, для этого нужно быть нормальным. Нужно ходить в школу, а вечером возвращаться домой к семье. Такие люди не живут в разрушенных зданиях вместе с мальчишками, которых случайно повстречали на улице. Они не лазят в чужие карманы, чтобы раздобыть денег себе на еду. Они просто делают нормальные вещи и живут своими нормальными жизнями, веря, что у них и дальше всё будет нормально.

Эстелла тяжело вздохнула и снова зажгла лампу.

Она не хотела тратить время на бессмысленные размышления. Девушка потянулась за одной из библиотечных книг, которые всегда лежали на её прикроватном столике. Ей очень нравилось ходить в библиотеку, хоть сама концепция этого места и вызывала у неё ступор. Какой смысл бесплатно отдавать людям книги, когда можно брать за это деньги? И всё же полноценно воспользоваться услугами этого места Эстелла не могла. Чтобы завести библиотечную карточку, требовалось сообщить своё настоящее имя и адрес регистрации. Так что она просто незаметно забирала книги с полок, а потом так же незаметно возвращала их обратно. Правда, второе происходило значительно реже, чем первое.

Девушка бегло пролистала книжку о дизайне тканей восемнадцатого века, а затем открыла иллюстрированный альбом с рисунками цветов.

«Значит, вот для чего ты родилась на этот свет?..»

Эстелла поморщилась. Она была не в настроении для поучений Круэллы[3].

Девушка и сама не помнила, когда впервые услышала этот голос, доносящийся из глубин её сознания. Наверное, эта её часть всегда жила где-то внутри, проявляя себя, когда девочка раскидывала игрушки или со злостью топала в школу. Именно Круэлла помогала ей противостоять хулиганам. А такое причудливое говорящее имя придумала для неё мама.

– Милая, что ты скажешь Круэлле, если она попытается взять над тобой верх? – спрашивала Кэтрин у дочери.

– Спасибо, что зашла, – отвечала девочка, – но я справлюсь без тебя. А теперь ты можешь идти.

– Отлично. Попрощайся с ней.

– Прощай, Круэлла! – говорила маленькая Эстелла.

Но Круэлла и не думала уходить. Она ненадолго отступала в тень и всё же незаметно следовала за девочкой по пятам.

Возможно, Эстелла бы не справилась без неё в незнакомом огромном городе. Конечно, Джаспер и Хорас помогли подруге освоиться в Лондоне, но именно Круэлла не позволяла ей сдаваться даже в самые сложные времена.

Круэлла с наслаждением забирала чужие кошельки. Круэлла плевать хотела на законы. Круэллу никогда не мучила совесть. Круэлла просто делала то, что хотела, не думая о других. В отличие от Эстеллы, она никогда не стала бы плакать по ночам в подушку. В любой ситуации она оставалась спокойной и хладнокровной. И именно поэтому она выжила.

А ещё Круэлла бывала властной и навязчивой. В такие минуты она донимала девушку своими нотациями.

Эстелла тряхнула головой, словно это могло отогнать прозвучавший вопрос. Но тот прилип к ней словно жвачка. Она стала думать о своей жизни и о том, что успела сделать за прошедшие шестнадцать лет. Пусть ей пришлось слишком рано покинуть школу, это никак не сказалось на её интеллекте. Она много читала и старалась самостоятельно выучить всё, что требовалось знать для её возраста. Возможно, некоторые предметы и давались ей с трудом, но она знала всё, что могло пригодиться ей в жизни. А ещё Эстелла точно знала, что не пропадёт. Гениальным людям не требуются дипломы, чтобы доказать свой талант. А в своей гениальности она не сомневалась.

Девушка перелистнула страницу альбома и принялась сосредоточенно разглядывать цветы.

– Для этого ты родилась на этот свет?.. – повторил голос. – Для того, чтобы скрываться? Для того, чтобы есть холодные макароны? Для того, чтобы мыться в ржавой воде?

– Это лишь этап, – шёпотом ответила Эстелла. – Я стану модельером. Я прославлюсь.

На мгновение это заставило Круэллу замолчать. Но стоило девушке вернуться к изучению книги, как голос зазвучал вновь:

– И это всё?

– А разве этого мало? – удивилась Эстелла.

В её сознании снова всплыл образ влюблённых из парка. А затем она вспомнила всех остальных школьников, которые смеялись, шутили и слушали музыку. Они были частью чего-то большого и прекрасного. Они были друзьями.

Но девушка вовремя одёрнула себя от неуместных сожалений. Она тоже была частью чего-то большого. У неё тоже были друзья. Она с теплотой оглядела Берлогу, где сладко спали Джаспер, Хорас, Мигун и Бадди.

– И это всё? – голос Круэллы с каждым разом звучал всё громче и настойчивей. – Всё, что тебе нужно?

– Да не знаю я, – раздражённо вскрикнула Эстелла, лишь чудом не разбудив своих соседей. – Я подумаю об этом позже.

– А что, если «позже» – это сейчас?..

– Как это мудро. Не знала, что ты у нас философ, – саркастично ответила девушка, но сразу осеклась. Уж ей ли иронизировать над кем-то? Она ведь сидит среди ночи одна и разговаривает сама с собой, просто потому что больше не с кем поговорить по душам. Круэлла погрузилась в самодовольное молчание. Видимо, ей удалось донести свою мысль. А Эстелла сердито отложила книги и подошла к окну.

Поразительно, что этот огромный круглый кусок стекла сумел пережить войну и последующие годы запустения. Но если задуматься, в этом и заключается вся суть Лондона. Он соткан из того, что уцелело, несмотря на войны, пожары и дворцовые перевороты, из того, что стоит вопреки прошедшим столетиям и дождливому климату, из того, что смогло возродиться. Миллионы крошечных кусочков истории выжили, чтобы ими восхищался весь мир. А раз получилось у них, получится и у Эстеллы.