Вторая попытка

1

— Эй! Кто тут есть?

Человек замер. Постоял минуту, прислушиваясь к мертвой тишине. Нет, показалось...

Он сделал несколько скользящих шагов — при малой тяжести приходилось двигаться именно так. Словно кататься на коньках, о которых человек не имел ни малейшего понятия. Все равно подбрасывало кверху.

Он опустился после очередного неуклюжего шага. Побалансировал, гася инерцию тела, и вновь воззвал:

— Эй!

Тишина. Но ведь был же какой-то шорох, причем настолько внятный, что проник сквозь стекло гермошлема и достиг ушей! Звуки распространялись здесь не только по стенам, но и по воздуху: в этом подземелье был воздух! Пока оставалось неясным, можно ли им дышать. Вопрос интересный и насущный: индикатор давления кислорода в баллонах скафандра сулил человеку максимум час жизни.

План действий был очевиден: найти энергоустановку, затем аппаратуру, отвечающую за системы жизнеобеспечения, убедиться в пригодности воздуха для дыхания, в противном же случае исправить то, что можно исправить за неполный час. Квалифицированный ремонтник из Астероидной системы способен на многое, разберется он и с архаикой, брошенной людьми столетие назад. Если нет — придется умирать, и тут уж ничего не поделаешь. Выживание не всегда зависит от желания жить.

Непрофессионал впал бы в панику, ужаснувшись тому, как легко бывает погубить себя, драгоценного, из-за неверного движения или отсутствия какой-нибудь гайки. У непрофессионалов чересчур развито воображение, оно-то их и губит. Специалист просто работает, не теряя времени на эмоции, и остается жив, если это вообще возможно. А если нет — принимает кончину спокойно, зная, что сделал все, чтобы спастись. Просто не повезло. Бывает. Не всем же везет. И что толку сокрушаться, рыдать и лезть на стены из-за того, что не повезло именно тебе? Не ты первый, не ты последний.

Наверное, этот астероид носил какое-то имя, но человек не имел представления — какое. В этой проклятой системе сотни тысяч астероидов сравнимого размера, а после Славной Революции и Освободительной войны их стало еще больше. Систему здорово потрепало, орбиты перепутались, а количество каменных обломков в размерном диапазоне от булыжников до гор выросло неисчислимо. Многие разлетелись шрапнелью по всей системе, а некоторые скучились в рои. По всей видимости, в такой-то рой и угодил — ну почти угодил — транспортный корабль «Пчела» с грузом бурового оборудования.

И как раз в тот момент, когда младший помощник судового механика находился не в корпусе корабля, а снаружи.

Должность такая. Кому-то ведь надо крутить гайки и заваривать швы.

Ремонтная капсула, смахивающая на паука, только что миновала дюзу третьего по правому борту двигателя ориентации, поэтому, когда из нее ударила раскаленная струя, человек остался жив. Но капсулу тряхнуло, суставчатые лапы сорвались с обшивки, рабочие манипуляторы проскрежетали по металлу и тоже соскользнули, а страховочный трос пережгло. «Пчела» разворачивала свое огромное тело с такой поспешностью, что внутри корабля, наверное, хрустели переборки.

Все было понятно: командир спасал корабль, жертвуя одним членом экипажа. Курс «Пчелы» пересекся с орбитой какой-то гадости, вернее всего — каменного роя, локатор засек его, и тут уж у командира не было выбора. Все, что мог сделать ремонтник, это прекратить вращение капсулы и увести ее подальше от кормовых дюз до того, как корабль даст самый полный ход. Страха не было. Были отточенные до автоматизма движения и полная сосредоточенность на них.

Он успел, а корабль ушел. Некоторое время еще был виден его плазменный хвост в виде слепяще-яркого пятна, затем пятно превратилось в точку и затерялось среди звезд.

Перво-наперво — связь с кораблем. Она не действовала ни на одной из рабочих частот. Неприятно, но пока не смертельно... Вернутся ли за ним, станут ли искать? Эту вероятность человек оценивал как ненулевую и даже значительную. Пусть он заезжий контрактник без корней в Астероидной системе, и отношение к нему аборигенов соответствующее, — но искать по идее должны. Если уцелеет «Пчела». Если лимит топлива позволит ей вернуться. И если не сдохнет радиомаячок капсулы.

Маячок работал. Сам по себе он не сдохнет, а вот вместе с капсулой — может. Малый каменный обломок, летящий со скоростью нескольких километров в секунду, даже не удастся заметить, он просто шарахнет — и амба. Хуже, если гора, — ее углядишь заранее и успеешь вспотеть от страха.

Человек не потел. Он просто работал. Уйти в сторону от роя, как «Пчела», — немыслимо, двигатели капсулы слабосильны. Оставалось надеяться, что не зацепит, — капсула мала, она не кит, как корабль, она блоха. Но следует убрать все, что торчит: если ты — мишень, то постарайся хотя бы стать малой мишенью.

Две секунды спустя капсула стала напоминать мелкого жучка, в страхе прижавшего к брюшку лапки. Еще три секунды человек потратил на то, чтобы надеть гермошлем. И почти сразу увидел обломок.

В первое мгновение среди звезд зажглась искорка. Приближаясь и разгораясь, она пульсировала, намекая на неправильную форму и вращение. Еще секунда — и человек отметил, что намек верен. Угловатая глыба мчалась мимо с неправдоподобно малой скоростью. Не десятки километров в секунду, не километры даже — всего несколько сотен метров. Чудеса... Правда, чтобы расплющить капсулу, хватило бы и меньшей скорости, но мелкий астероид явно шел мимо.

Занятно: в своем полете по неведомой орбите он раскачивался из стороны в сторону. Сначала человек подумал, что начал галлюцинировать. Никогда с ним такого не случалось — и вот нате!.. Еще мгновение потребовалась, чтобы понять: никаких галлюцинаций нет: глыба и впрямь моталась туда-сюда, как пьяная. Как мельчайшая частица в броуновском движении. Скачки и повороты ее не были регулярными; казалось, что глыбу то и дело пинают с разных сторон и с разной силой. Померещилось даже, что на фоне освещенной стороны кувыркающегося астероида мелькнули какие-то тени, — но это не могло быть правдой. Просто видение, глупые шутки подсознания... Глыба унеслась прочь, превратилась в гаснущую звездочку, и человек перевел дух. Рой каменных обломков — если это был рой — не обнаруживал себя: то ли он был сильно растянут, то ли обломок вообще был одиночным.

Кому интересны его шараханья и кувырки? Пронесся мимо — и ладно, и забыт. Если удастся выкарабкаться, не стоит даже докладывать о нем начальству — плевать оно хотело.

Теперь оставалось только ждать, экономя насколько возможно ресурсы капсулы.

Человек не успел подумать об этом — капсулу швырнуло вбок с такой силой, что лязгнули зубы. Затрещали не то привязные ремни, не то кости. Немедленно последовал удар с другой стороны. И еще. И еще. Снизу. Сверху. Опять сбоку. Удар по касательной, от чего капсула закрутилась волчком. Спереди налетело что-то темное, ударило в прозрачную полусферу, и человек ощутил во рту вкус крови. Удары следовали беспорядочно, и капсула хаотично металась и крутилась. Хорошо быть зрителем на футбольном матче, и плохо — мячом...

У мяча не бывает мыслей. Человек просто пытался выжить. Вжавшись в адаптивное кресло, он инстинктивно напряг все мышцы, какие смог, и ни о чем не думал. Случившиеся с ним он воспринимал как опасность, вероятно смертельную, но никак не чудо. Погибнуть в космосе по невыясненной причине — кого этим удивишь? Ну, еще один... и что?

«А не суйся во враждебную среду», — наставительно скажет добропорядочный обыватель в полном сознании своей правоты. В другое время человек помечтал бы набить морду такому обывателю, но сейчас он желал только одного: чтобы все это поскорее кончилось. И оно кончилось — но не так, как можно было предположить.

Почему выдвинулись лапы и антенны, так и осталось неясным. Возможно, от очередного удара снаружи, а может, человек сам случайно прикоснулся к сенсору управления внешними устройствами. Но ремонтная капсула вновь стала напоминать паука.

И тотчас прекратились грубые удары. Капсулу мягко подтолкнуло — раз и другой. Затем немного помотало — казалось, что кто-то большой и любопытный схватил манипулятор и осторожно потеребил его, пробуя то ли на отрыв, то ли на вкус. Манипулятор не оторвался и, вероятно, оказался невкусным.

Нечто темное мелькнуло в зоне видимости, на миг закрыло звезды и исчезло. Теперь человек мог бы поклясться: это не галлюцинация. Это что-то, с чем еще не сталкивались люди в Астероидной системе.

Он просто ждал. Есть старая истина: незачем суетиться, если не знаешь, что из этого выйдет. А если знаешь, то суета и вовсе ни к чему. Капсула дрейфовала, медленно поворачиваясь, и звезды плыли справа налево. Проплыло и маленькое желтоватое солнце, далекое и скупое на тепло. Глядя на него, хотелось поежиться.

Толчки извне изрядно смягчились, но и не подумали прекратиться, а с ними менялся характер вращения. Иногда три-четыре толчка следовали один за другим так быстро, что звезды принимались ошалело метаться. Кто-то продолжал пинать «мяч» в какой-то веселой игре.

Веселой, понятно, не для того, кто внутри мяча.

Бывают плохие, хорошие и очень хорошие вестибулярные аппараты — не бывает лишь идеальных. Настал момент, когда бороться с тошнотой стало невмоготу. «Все равно не умру», — сказал себе человек, стараясь не промахнуться пальцем в нужный сенсор. Попал!.. Пакет. Отсос. Удаление отходов. Конструкторы капсулы знали, в каких условиях приходится работать ремонтнику, и по мере возможности постарались облегчить ему каторжные условия труда — от этого подчас зависело, доберется корабль до места назначения или нет. Спартанская простота рабочего места — это да, это уж непременно. Но и кое-какая полезная автоматизация.

Однако вряд ли конструкторы могли предположить, что на задворках Астероидной системы кто-то захочет поиграть капсулой в футбол!

Любой матч должен когда-нибудь кончиться. Человек терпел и ждал. Когда-то давно от него ушла женщина, напоследок обозвав его ходячим механизмом, деревом деревянным и бесчувственным чурбаном. Тогда он только удивился: каким же еще может быть дерево, если не деревянным?.. Теперь он жалел, что недостаточно чурбанист. Чурбан можно пинать до бесконечности, ему без разницы пинают его или нет.

Запас воздуха в капсуле был рассчитан на пятнадцать часов. Один час уже прошел — осталось четырнадцать. В других условиях человек попытался бы уснуть и, возможно, растянул бы запас часов до двадцати. Но разве тут уснешь?..

Крак! — с коротким скрежетом, искаженным передачей звука по обшивке, обломился передний левый манипулятор. Квакнул звуковой сигнал, замигал на экране индикатор неисправности и почти сразу же другой. Встрепенувшись, человек убрал оставшиеся конечности и антенны. Осознал большую неприятность: пропал сигнал маячка. Вернется ли теперь «Пчела»? Крайне сомнительно. Даже если вернется и будет искать, все равно не найдет.

Надо было что-то делать, но что? Инструкции не предусматривали подобных случаев, ограничиваясь банальной рекомендацией: при встрече с неопознанной опасностью уносить ноги, а при невозможности сделать это — ложиться в дрейф и звать на помощь. Хороший совет... Позвать — невозможно. Уносить ноги — проблематично. И все же человек запустил маршевый двигатель.

Немедленно последовал такой удар, что человек вновь ощутил вкус крови на губах. Оскалившись, он включил двигатели ориентации, все разом, — и с трудом смог выключить их вместе с маршевым, когда извне еще раз и притом очень грубо дали понять: не надо баловаться. Удары, способные разрушить капсулу, сразу же прекратились, а мягкие нерегулярные толчки можно было терпеть... какое-то время.

Спустя еще час человек остро пожалел, что родился на свет. А спустя два часа он мечтал лишь о том, чтобы все это поскорее кончилось, неважно чем. Толчки снаружи не прекращались, они не могли искалечить, но вытряхивали душу вон. Несколько раз за это время человек явственно видел некие темные тела, затмевавшие на миг-другой мельтешащие звезды. Эти тела были чем угодно, только не метеороидами. Нет в космосе таких глыб, чтобы крутились вокруг капсулы и беспрерывно толкали ее.

Как бы ни вращалась капсула, еще в первый час пытки человек заподозрил: при кажущейся хаотичности суммарный вектор толчков вовсе не нулевой, он отнюдь не мал и куда-то направлен. Куда — неясно.

Когда пытка кончилась, человек был еще жив, но с трудом сознавал этот факт. Радости не было — на нее давно уже не осталось сил. Была лишь констатация: избит, измучен, но цел. Воздуха в капсуле — на полчаса. И еще на пять часов в баллонах скафандра. Крайне мало, и шансы на спасение невелики. Но они еще есть...

Система ориентации отработала штатно. Капсула приближалась к крупному астероиду, точнее, медленно падала на него по спирали. В другой планетной системе астероид подобных размеров наверняка носил бы собственное имя и был известен по меньшей мере сотням специалистов — здесь он в лучшем случае имел пятизначный номер и лишь приблизительно вычисленную орбиту. Вдобавок свежий — по астрономическим меркам, разумеется, — многокилометровый скол, нисколько не сглаженный космической эрозией, ясно давал понять: орбита астероида не так уж давно изменилась вследствие сильного удара. Уж не во время ли Освободительной войны? Тогда дело совсем дрянь: местные вот уже сто лет пытаются возродить экономику, вкладывая скудные средства в то, что сулит реальную отдачу, а уж никак не в изучение астероидных орбит на периферии системы...

Никаких толчков и ударов снаружи. И на том спасибо. Блеснула сеть рудных жил, и капсула ушла на теневую сторону. Локатор ближнего действия фиксировал снижение и рисовал на экране рельеф поверхности. Сесть? Пожалуй. Возможно, удастся починить антенну радиомаячка, на твердой почве это сделать проще... А там что такое? Конический холм, а рядом... строение? Неужто колония?..

Попытка связаться по радиоканалу не привела ни к чему. Посадка сожрала остаток топлива, зато вышла образцовой, хоть снимай учебный фильм о том, на что способна ремонтная капсула в умелых руках. Но, совершив посадку, человек понял, что ошибся. То, рядом с чем он опустился на скальный грунт, уже давно не было строением.

Руина.

Все-таки он был прав, не спутав творение человеческих рук с естественным рельефом. Но много ли с того толку? Чуть меньше, чем ноль, учитывая, что с астероида теперь не взлететь, и даже если удастся исправить антенну, половину времени от маячка не будет никакой пользы, поскольку астероид вращается...

Пусть так. Но шансы не потеряны, если в развалинах человеческого поселения удастся найти кислород, энергию, воду и пищу. Именно в такой последовательности.

– Остановись. Как ты объяснишь эти толчки снаружи? На капсулу было совершено нападение?

– Не сказал бы.

–Ч то тогда?

– Мною — и капсулой — как будто играли. Забавлялись.

– Кто?

– Не знаю.

— А эти темные тела? Ты хорошо их рассмотрел?

– Плохо.

– Тебя ведь уже спрашивали об этом, правда?

– Да. И вы, и другие.

— И что же?

– Только то, что я указал в отчете.