Вторая тайна золотого ключика

ГОВОРЯЩИЙ СВЕРЧОК НЕ ЗЛОПАМЯТНЫЙ

Кот и лиса бросились в зал и быстро притащили упиравшегося Буратино. Карабас Барабас так обрадовался при виде пойманного врага, что даже не спросил, каким образом и зачем мальчишка проник в кинотеатр.

— Какая удача! — рявкнул Карабас Барабас. — Наконец-то я расплачусь с этим негодяем за все! Да, кстати, и поджарю на нем жирную курицу.

— Не мешало бы сначала выяснить, как он сюда попал, — посоветовала лиса.

— Да уж, видно, неспроста! — пробурчал кот.

— О, это мы живо узнаем! — прогремел Карабас Барабас, схватил Буратино за шиворот двумя пальцами, толстыми, как сардельки, и поднял в воздух. — Ну-ка, отвечай, зачем ты сюда пожаловал?

— Синьор! — заметила лиса. — Как он может отвечать? Вы же сдавили ему горло!

— Полторы тысячи чертей! — Карабас швырнул Буратино на пол. — Ты будешь говорить?.. — Доктор кукольных наук схватился за семихвостую плетку.

— Си-ньор-р! — пролепетал заикаясь Буратино. — Просто пришел посмотр-реть кино.

— Врешь! — рявкнул Карабас и огрел Буратино плеткой.

— Ой! — завопил Буратино. — Больно!

— Ты скажешь наконец, негодяй! — взревел Карабас Барабас и затопал ножищами.

Потом лиса побежала в магазин за курицей, а кот крепко связал Буратино веревкой и повесил в коридоре на вешалку, как пальто. Буратино висел и думал, что, кажется, теперь ему не спастись. И зачем только он залез в кинотеатр без билета?

И вот тут откуда-то появился… Говорящий Сверчок! Правда, когда-то давно Буратино его очень обидел, но Говорящий Сверчок не был злопамятным. Он забрался на стол, стоявший рядом с очагом, и сказал:

— Послушайте, уважаемый Карабас Барабас! Там на вешалке висит деревянный мальчик.

— Висит, — проворчал Карабас Барабас. — Но скоро висеть не будет. Скоро его приключения закончатся!

— Я все слышал, — проскрипел Сверчок. — И я предлагаю вам выкуп за деревянного мальчика.

— Выкуп за этого негодяя? — удивился Карабас. — Что же ты можешь мне предложить, ты, букашка? Что ты можешь предложить такое, что удержало бы меня от расправы над этим мерзавцем?

— Я открою вам великую тайну, это вторая тайна золотого ключика!

— Ну что ж, открывай! Я не возражаю! — оживился Карабас Барабас.

— Но сначала вы, пожалуйста, освободите деревянного мальчика, — очень вежливо попросил Сверчок. — А то потом вы можете об этом забыть…

— Нет, сначала я посмотрю, что это за тайна.

— Уверяю вас, вы не пожалеете!

— Ну, валяй же, открывай свою тайну! Да поскорее! — нетерпеливо закричал Карабас Барабас.

— Только после того, как вы освободите мальчика! — не сдавался Сверчок.

— А если ты меня обманешь, мошка? — прорычал Карабас Барабас.

— Я клянусь теплой печкой, а это клятва, которую не нарушит ни один Сверчок!

— Да, да, не нарушит! — подтвердил Дуремар, который находился тут же и внимательно, насколько позволял ему слух, ловил каждое слово Говорящего Сверчка. — К тому же когда-то я краем уха слышал о второй тайне золотого ключика. Бедные, бедные, мои уши, они, как всегда, меня подвели. Но что интересно, чем хуже становится у меня слух, тем лучше и острее нюх. Не знаю, что это за тайна, но за версту чую: тут пахнет большими деньгами. Хоть и говорят, хихи, что деньги не пахнут.

— И я слышу, что пахнет деньгами, — мрачно подтвердил кот.

— Ладно, — решился Карабас. — Развяжите эту связку поленьев и дайте ему хорошего пинка на дорогу!

Через несколько минут Буратино вылетел из дверей кинотеатра и плюхнулся в лужу. Потом он вскочил на ноги и бросился удирать. По дороге в странный город Картонвиль он долго размышлял о том, почему на нем не изжарили курицу, но так ничего и не придумал. Зато от радости, что он снова свободен, Буратино придумал песенку и распевал ее по дороге:

Правда, Карабас Барабас мог бы изжарить курицу на чем-нибудь другом, употребить на растопку, например, старое кресло, а то и раздобыть дров. Или, на худой конец, попросту приготовить жаркое на газовой плите. Но разве жареная курила была бы в этом случае такой несравненно вкусной и сочной, как если бы он приготовил ее именно на сухих, звонких дровишках из рук и ног и носа этого отвратительного, непослушного Буратино. Разве не по вине этого негодника, сокрушался Карабас Барабас, он лишился когда-то театра, а теперь зрителей и доходов.