Второго шанса не будет

Глава 31

Стивен Бакар положил телефонную трубку.

«Вот так впадаешь во зло, – подумал он. – Однажды переступаешь черту. Потом возвращаешься. Обретаешь покой. Уверяешь себя, будто сделанное тобой – к лучшему. А черта все там же. Она никуда не сдвинулась. Ладно, может, чуть-чуть расплылась, но все равно отчетливо видна. Когда переступаешь черту в следующий раз, она расплывается в твоих глазах побольше. Но это она изменяется, а не ты. Ты остаешься самим собой. Что бы с чертой ни происходило, ты знаешь, где она пролегает. Или уже нет?»

В кабинете над баром со множеством напитков висело зеркало. Архитектор убеждал Бакара, будто у любого человека с положением должно быть место, где можно отметить очередной успех. Вот он и устроил такое место, хотя даже не пил. Вглядываясь в собственное отражение, Бакар в который раз подумал: «Все среднее». Он всегда был средним. Средними были его оценки в школе, средними результаты предэкзаменационного теста академических способностей, средней успеваемость на юридическом факультете, наконец, положение в гильдии адвокатов (куда его приняли с третьей попытки). Если жизнь уподобить детской игре в кикбол, он оказался бы посредине схватки, позади хороших игроков и впереди совсем никудышных.

Бакар стал адвокатом, потому что считал: эта профессия повысит его статус. Он ошибся. Никто не предлагал ему работу. Он открыл собственную конторку рядом со зданием суда, сняв помещение на паях с таким же, как он, бедолагой. Он специализировался на делах, связанных с несчастными случаями на транспорте, но и тут выделиться не смог, хотя конкуренция была невелика. Дон, жена Бакара, происходила из семьи, несколько более преуспевающей, о чем не упускала случая ему напомнить.

В чем Бакар был ниже среднего уровня (значительно ниже), так это в делах постельных. При всех усилиях – а Дон, надо сказать, не особенно их поощряла – ему так и не удалось зачать ребенка. Через четыре года после свадьбы они решили взять приемыша. Но и тут Стивену не повезло: в румынском приюте им предложили детей либо слишком взрослых, либо с дурной наследственностью.

Тем не менее, в приюте, в этом Богом забытом месте, Бакара осенила мысль, позволившая ему подняться над посредственностью.

– Что-нибудь не так, Стивен?

Он встрепенулся и отвернулся от зеркала. В полумраке кабинета стояла Лидия.

Она осуждающе поцокала языком.

– Чего-то это ты в зеркало загляделся? Лавры Нарцисса покоя не дают?

Бакара охватила дрожь. Причина заключалась не только в появлении Лидии, хотя, по правде говоря, именно она нередко действовала на Стивена, как удав на кролика. Стоило раздаться телефонной трели, и он тоже вздрагивал. Ну а уж если Лидия появлялась вот так, внезапно, то и вовсе беда. Откуда она взялась и как долго здесь находилась, Стивен понятия не имел. Ему хотелось узнать о событиях предшествующей ночи. Его интересовали детали. Но времени на разговоры не было.

– Да, кое-что не так, – сказал Бакар.

– А именно?

Под ее взглядом он оцепенел. Глаза у Лидии были большие, блестящие, с красивым разрезом, однако за ними ощущалась холодная пустота, они походили на окна в давно заброшенном доме.

В Румынии Бакар придумал, как пробить броню системы, – именно это позволило ему в конце концов подняться над заурядностью. Впервые в жизни он оказался на коне. Он перестал заниматься несчастными случаями на транспорте. Его принялись зазывать на разного рода встречи по сбору средств. Он стал желанным оратором. Дон начала улыбаться ему, расспрашивать, как прошел день. Как-то Бакар появился даже на телеэкране – кабельному каналу в Нью-Джерси понадобился эксперт-юрист. Но когда один европейский коллега заметил, что чрезмерная публичность может повредить карьере, он удалился в тень. Благо в клиентах теперь недостатка не было. Они сами находили Бакара – пары, которые надеялись на чудо. Растения пробиваются сквозь тьму к малейшему лучу света. Он, Стивен Бакар, и стал для многих таким лучом.

– Только что звонили. – Он указал на телефон.

– Ну и?..

– Деньги отслежены.

– Мы поменяли сумку.

– Я не о сумке. В пачках заложено какое-то приспособление.

– И твой человек раньше об этом не знал? – нахмурилась Лидия.

– Узнал сию минуту.

– Иными словами, – медленно проговорила Лидия, – полиции известно, где мы сейчас находимся?

– Не полиции. Этот жучок подсунули не копы и не федералы.

– Доктор Сайдман, – догадалась Лидия, справившись с удивлением.

– Не совсем. Ему помогает некая Рейчел Миллз. Раньше она работала в ФБР.

Лидия улыбнулась:

– Так, значит, это Рейчел Миллз установила жучок?

– Да.

– И сейчас она преследует нас?

– А вот этого никто не знает, – сказал Бакар. – И где доктор Сайдман – тоже.

– Гм-м… – отреагировала Лидия.

– По мнению полиции, Рейчел замешана в деле.

– В похищении?

– И в убийстве Моники Сайдман.

Лидии понравилась версия Ригана и Тикнера. Она улыбнулась шире, а Бакар вновь внутренне содрогнулся.

– А в действительности?

– Не знаю, – поколебавшись, ответил Бакар.

– Блаженное неведение.

Бакар не нашелся что ответить.

– Револьвер у тебя? – спросила Лидия.

– Что?

– Револьвер Сайдмана у тебя, спрашиваю?

Бакару вопрос явно пришелся не по душе. Почва под ногами заколебалась. Он хотел соврать, но, встретив ледяной взгляд, вынужден был признаться:

– Да.

– Спрячь его. Теперь, как там насчет Павла? Ты разговаривал с ним?

– Он нервничает, не понимает, что происходит.

– Мы позвоним ему из машины.

– Мы?

– Да. Поторопись, Стивен.

– Я что, еду с тобой?

– Вот именно.

– Что ты намерена предпринять?

Лидия прижала палец к губам:

– Ш-ш-ш! У меня возник план.

– Они поехали, – сообщила Рейчел.

– Долго стояли?

– Минут пять. Может, кому-то передавали деньги. А может, просто заправлялись. Здесь сверни.

Мы повернули на Чентуро-роуд. Вдали светился огнями стадион «Джайнтс». Через некоторое время Рейчел ткнула пальцем в окно и сказала:

– Они были где-то здесь.

Стоянка «Метровиста» представляла собой безбрежное пространство, уходящее куда-то в отдаленные болота. «Метровиста» – классический комплекс учреждений, поднявшийся в Нью-Джерси на волне экономического процветания восьмидесятых годов. Сотни зданий – холодных, вылизанных, со множеством матовых стекол, не пропускающих дневного света. Жужжащие люминесцентные лампы напоминали трудолюбивых пчел.

– Нет, они не заправлялись, – пробормотала Рейчел.

– Ну и что делаем?

– Остается только одно – следовать за деньгами и далее.

Хеши и Лидия ехали на запад, в сторону Гарден-стейт-паркуэй. Стивен Бакар двигался за ними на своей машине. Лидия надорвала обертку на пачке денег. Ей хватило нескольких минут, чтобы обнаружить и извлечь жучок.

Она показала его Хеши и заметила:

– Неглупо.

– А мы прохлопали.

– Мы никогда не были безгрешны, Медвежонок.

Хеши промолчал. Лидия опустила окно, вытянула руку и дала Бакару знак остановиться. Тот помахал в ответ: понял, мол. Машина притормозила перед въездом на платную дорогу. Лидия чмокнула Хеши в щеку и вышла. Деньги взяла с собой. Хеши остался один с жучком. Если эта дамочка, Рейчел, еще не утратила пыла или если полиция пронюхала про них, то Хеши, конечно, накроют. Нужно выбросить жучок. Ищейки, без сомнения, найдут приборчик, но как доказать, что его выбросили именно из этой машины? Да даже если докажут, что с того? Обыщут Хеши. Обыщут машину – и ничего. Ни ребенка, ни записки с требованием выкупа, ни самого выкупа. Он чист…

Лидия поспешно села рядом с Бакаром.

– Павлу дозвонился?

– Ждет с нетерпением.

Лидия поднесла мобильник к уху, и на нее сразу обрушился поток брани. Она терпеливо выслушала и назвала место встречи. Услышав адрес, Бакар так и подскочил на месте. Лидия улыбнулась. Павлу, естественно, не пришло и не могло прийти в голову подозревать ее в злом умысле. Он еще покипел немного, но в конце концов успокоился и сказал, что будет на месте. Лидия отключилась.

– Что это ты задумала? – опасливо посмотрел на нее Бакар.

– Ш-ш-ш.

План Лидии был достаточно прост. Она с Бакаром поедет на место встречи, а Хеши с жучком останется тут. Когда все будет закончено, она позвонит Хеши по мобильнику. Тогда, и только тогда, не раньше, он направится к ним. С Хеши будет жучок. Рейчел Миллз, хотелось надеяться, двинется за ним.

Двадцать минут спустя Лидия и Бакар были на месте. Она сразу заметила машину, припаркованную в конце квартала. «А вот и Павел», – подумала Лидия. Машина – краденая «тойота-селика». Лидии это не понравилось. Необычные машины привлекают внимание. Она искоса посмотрела на Стивена Бакара. Он побелел, как мел. От него волнами исходили флюиды страха. Пальцы крепко, до боли, сомкнулись на рулевом колесе. «В таких случаях Бакара всегда подводят нервы, – подумала Лидия, – и это плохо».

– Можешь выбросить меня, – предложила она.

– Я хочу знать, что ты задумала.

Она молча посмотрела на него.

– О Боже.

– Только избавь меня от сцен.

– Никто не должен пострадать.

– Как Моника Сайдман, ты хочешь сказать?

– К этому несчастью мы не имеем никакого отношения.

– Да? – Лидия покачала головой. – А что ты скажешь насчет сестры, как, бишь, ее звали, Стейси Сайдман?

Бакар открыл было рот, намереваясь возразить, но лишь опустил голову. Лидия знала, что он собирался сказать. Стейси Сайдман была наркоманкой. Она послужила разменной монетой – все равно ведь женщина никчемная, даже опасная, все равно дышала на ладан, чем бы ни мотивировала свои поступки. Люди вроде Бакара всегда нуждаются в самооправдании. Стивен внушил себе, что вовсе не торгует детьми. Он всерьез считает, будто делает доброе дело. А если при этом и зарабатывает – много! – и нарушает закон, что ж, разве не идет он ради добра на огромный риск? Риск требует вознаграждения.

Но Лидия не желала погружаться в психологические глубины и исцелять чужие душевные раны. Она пересчитала деньги. Бакар нанял ее. Ей принадлежит миллион долларов. Остальное – Бакару. Лидия повесила на плечо сумку с деньгами и покинула машину. Стивен Бакар уперся взглядом в лобовое стекло. Он не отказался от денег. И не окликнул Лидию, чтобы сказать, мол, умываю руки. Рядом с ним, на сиденье, лежал миллион долларов, и Бакару он был очень нужен. У его семьи большой дом в Альпах. Дети ходят в частную школу. Так что нет, Бакар деньги принял. Через некоторое время он включил двигатель.

Дождавшись, пока он отъедет, Лидия позвонила Павлу. Он прятался где-то в кустарнике. На нем по-прежнему была фланелевая рубаха. Двигался он тяжело и неуклюже. Зубы почернели от многолетнего курения и плохого ухода. Нос сплющился от бесчисленных травм, полученных на ринге. Павел занимался темными делишками на Балканах. Два года назад приехал из Косово в сопровождении какой-то беременной женщины. Так что многое повидал в жизни. Но какое это имеет значение? Чего не знаешь, того не существует.

– Ты! – Он буквально выплюнул это слово. – Ты не сказать мне ничего!

Павел был прав. Лидия действительно не сказать ему ничего. Иными словами, он ничего не знал. На английском Павел изъяснялся чудовищно, что и превратило его в данном конкретном случае в идеальное прикрытие. Он имел четкие инструкции: ждать определенную машину; когда она заедет на стоянку, подойти; не говоря водителю ни слова, взять у него сумку и вернуться в фургон. Дабы дополнительно запутать противника, он должен был делать вид, что разговаривает по мобильнику.

Вот и все.

Павел не знал, кто такой Марк Сайдман. Не знал о содержимом сумки, похищении, выкупе – словом, ни о чем. Перчаток на нем не было, ибо отпечатки его пальцев отсутствовали в центральной картотеке Соединенных Штатов. При себе он не имел никаких документов.

Ему заплатили две тысячи долларов и отправили назад, в Косово. Основываясь на довольно специфических показаниях Сайдмана, полиция составила фоторобот, по которому подозреваемого найти было практически невозможно. Когда возникла идея о повторном выкупе, авторы, естественно, прежде всего подумали о Павле. Он оденется точно так же, как полтора года назад, и сдачи сумеет дать, если Сайдман на сей раз будет действовать решительнее.

Павел – реалист. Он справится с ситуацией. В Косово он продавал женщин. Работорговля белыми под прикрытием стрип-клубов – большой бизнес в тех краях. Павел привык к неожиданным поворотам судьбы, он сделает что надо и как надо. Правда, он поворчал немного, но некая сумма – на сей раз она выросла до пяти тысяч – сделала свое дело.

Лидия дала Павлу пистолет. Он умеет с ним обращаться.

Павел устроился неподалеку от проезжей части, в любой момент готовый выйти на связь. Лидия позвонила Хеши и сказала, что все готово. Четверть часа спустя Хеши проехал мимо них, бросив по дороге жучок. Лидия подхватила его на лету и отправила Хеши воздушный поцелуй. Хеши поехал дальше. Лидия отнесла жучок во двор, вытащила пистолет и принялась ждать.

Ночная роса сменилась утренней. Лидия слышала знакомый звон в ушах – нарастающий ток крови по жилам. Хеши располагался где-то поблизости. Вообще-то он хотел быть непосредственно с ней, но это ее игра. На улице было тихо и пустынно. Четыре утра.

Пять минут спустя послышался шелест автомобильных шин.