Второй контакт

ГЛАВА 12

Было четыре часа утра.

Беккер так и не смог заснуть и хватался за пистолет Рамиса всякий раз, когда слышал в коридоре за дверью чьи-то шаги. Именно тогда, расхаживая вокруг кровати и буквально шарахаясь от собственной тени, он решил, что попросту не создан для жизни беглеца. Он поспешно оделся, сунул пистолет в карман, съехал на лифте в вестибюль, перешел через улицу, отыскал в меру неприметную видеофонную будку и набрал домашний номер Магнуссена.

— А-алло? — наполовину зевком отозвался секунду спустя сонный голос.

— Зажги свет, — сказал Беккер. — Я тебя не вижу.

— Кто это? — спросил Магнуссен, непонимающе уставясь в экран.

— Свет, — повторил Беккер.

— Сейчас зажгу, сейчас, — пробормотал Магнуссен. — Который час?

— Четыре часа утра.

— Утра?! Господи!.. — В этот миг ожил неяркий свет, и Магнуссен ошеломленно уставился на видеоэкран. — Боже милосердный, Макс, это ты?

— Удивлен, что я еще жив?

— Что это ты несешь? До утра подождать не мог?

— Джим, передохни полминуты и постарайся включить мозги, — сказал Беккер.

Мгновение Магнуссен, не шевелясь, сидел на краю кровати, затем решительно протер глаза и повернулся к экрану.

— Ну ладно, — сказал он, — я проснулся. В чем дело?

— Отлично. Может быть, ты расскажешь мне, что происходит?

— Ты о чем?

— Начнем с Дженнингса. Когда я два дня назад уезжал из Вашингтона…

— Тебя не было в городе? — пораженно перебил его Магнуссен.

— Когда я уезжал, — повторил Беккер, — он готов был пожертвовать жизнью ради возможности поведать свою историю со свидетельского места в суде. Теперь вдруг он ссылается на временную невменяемость. Что за сделку ты с ним заключил?

— Макс, я с ним ни словом не обмолвился. Он попросил о пресс-конференции и получил разрешение. Я был удивлен не меньше других.

— Хорошо, если это не ты его обработал, то кто же?

— Я вообще не думаю, чтобы его обрабатывали, — ответил Магнуссен. — По-моему, он говорил вполне искренне.

— И вполне здраво?

— Он ссылается на временную невменяемость, Макс, не на постоянную.

— Ерунда! Кто-то принудил его это сделать.

Магнуссен зевнул.

— Ты поэтому и позвонил? Честное слово, об этом можно было бы поговорить и утром.

— Это только одна причина, — сказал Беккер. — Другая причина в том, что я могу не дожить до утра, и я хотел бы знать почему.

— Что-то я тебя не понял.

— Минувшим днем военные дважды пытались убить меня.

— Ты спятил! Мы не убиваем своих.

— Джим, я говорю не о том, правда ли это. Я пытаюсь понять — за что?

— Макс, я слышал разговоры о том, что ты вляпался в какое-то дерьмо, но чтобы наши люди пытались тебя убить?! Я в это попросту не верю.

— Тебе сказали, какого сорта у меня неприятности?

Магнуссен покачал головой.

— Я даже понятия не имел о том, что тебя не было в городе. Я думал, что тебя застигли на месте преступления с генеральской супругой или что-нибудь в этом роде.

— Я ездил на Великие Озера расспросить свидетеля по делу Дженнингса.

— Какие же от этого могут быть неприятности? — удивился Магнуссен.

— Не знаю! — огрызнулся Беккер. — Когда я добрался туда, мне подсунули двойника, а потом…

— Физического двойника?

— Нет, какого-то парня, который делал вид, что он и есть тот, с кем я хотел побеседовать. Но едва они сообразили, что я не поверил их спектаклю, кто-то отдал приказ убить меня, и с тех пор я бегу, спасая свою шкуру. Я хочу знать только одно — за что?

— Клянусь тебе, Макс, я понятия об этом не имею!

— Тогда кто?

— Честно говоря, не знаю.

— Ты когда-нибудь слышал о наемном убийце по имени Рамис? — продолжал Беккер. — Он работает на нас. Не знаешь, кто отдает ему приказы?

— Это имя мне незнакомо.

— Черт!

— Я попробую утром отыскать этого Рамиса.

— Не трудись. Я знаю где он.

— Надеюсь, ты его не прикончил?

— Нет, не прикончил.

— Тогда я смогу поднять его личное дело, едва доберусь до своего кабинета.

— К тому времени я могу быть уже мертв, — сказал Беккер, решив не упоминать Джейми, которая тоже охотилась за досье Рамиса. — Джим, я не могу ждать до утра. Я должен сделать что-то сейчас.

— Например?

— Я не сделал ничего плохого… и кроме того, дело Дженнингса уже улажено. Я ничем не мог бы повлиять на него. — Беккер помолчал. — Я хочу, чтобы ты сдал меня.

— Сдал тебя?

— Гарантируй мне безопасность, и я сдамся космической службе. Я просто хочу поговорить с кем-нибудь и наконец понять, что к чему.

— Макс, я всего лишь юрист. Тебе, судя по всему, нужен кто-нибудь из отдела секретных операций.

— Мне плевать, до кого ты доберешься. Я просто хочу, чтобы армия — моя армия — перестала охотиться на меня.

— Может, приедешь ко мне? — предложил Магнуссен. — Утром мы вместе отправимся в Пентагон, и я ручаюсь тебе, что в моем присутствии никто не посмеет покушаться на твою жизнь.

Беккер покачал головой.

— Джим, если ты на их стороне, в твоем доме меня будет ждать убийца… а если нет, я, по правде говоря, не сомневаюсь, что они не моргнув глазом прикончат нас обоих.

— Если ты не доверяешь мне, с кем я могу связаться? Кому ты готов доверять?

Беккер помолчал, размышляя и взвешивая.

— Полиции, — сказал он наконец.

— Вашингтонской полиции?

— Я хочу, чтобы полиция взяла меня под арест, покуда ты не сможешь устроить мне встречу с тем, кто отдал приказ убить меня.

— Макс, полиция не вмешивается в дела военных, разве что совершить преступление под самым ее носом. Я не знаю, пойдет ли она на это.

— Пусть кто-нибудь позвонит туда и объяснит ситуацию.

— Мы возвращаемся все к той же проблеме: кому ты доверяешь сделать этот звонок?

Беккер глубоко вздохнул.

— Не знаю, — сказал он, — ей-богу, не знаю.

— Может быть, просто зайдешь в местный полицейский участок и попросишь убежища?

— Бессмысленно, — твердо сказал Беккер. — Они решат, что я съехал с катушек, и засунут меня в «Бетесду», по соседству с Дженнингсом. Нет уж, если меня убьют, я хочу, чтобы мой убийца как следует попотел, гоняясь за мной.

— Послушай, Макс, в конце концов, ты должен сказать мне, что делать. Если ты спятил, я буду всячески тебе потакать, но если ты говоришь правду, я бы не хотел выдать тебя с головой твоему убийце.

— Знаю, — устало сказал Беккер. — Ладно. Поговори с кем-нибудь из отдела секретных операций, кто совершенно не связан с делом Дженнингса, и скажи, что я сдамся им.

— Ты имеешь в виду, чтобы они передали тебя полиции?

— Точно. Пускай все устроят.

— Где я найду тебя, когда все будет готово? — спросил Магнуссен.

— Нигде. Я сам тебя найду.

— Тогда дай мне полчаса.

— Ладно. Позвоню тебе через полчаса.

Беккер положил трубку и вернулся в вестибюль отеля. Решив не подниматься в номер, он зашел в круглосуточное кафе при отеле и просидел там четверть часа, читая спортивный раздел во вчерашней газете.

Наконец он поднялся, вошел в отель, отыскал другую кабинку видеофона и снова набрал номер Магнуссена.

— Все улажено, — сказал Магнуссен.

— Что я должен сделать?

— Через полчаса будь перед монументом Вашингтона. Там есть видеофонная будка. Стой около нее.

— С кем ты связался?

— С отделом секретных операций.

— Назови имя.

— Полковник Маркус Уэлдон.

— Никогда о нем не слышал.

— Ты и не должен был слышать ни о ком из отдела секретных операций, — ухмыльнулся Магнуссен.

— Что ты ему сказал?

— Что у меня есть друг, которому нужна защита полиции, и что его работа — благополучно доставить тебя под защиту полицейских.

— Ты назвал ему мое имя?

— Пришлось. Иначе бы он не согласился. Он должен был прогнать твое имя через компьютер и убедиться, что ты действительно входишь в сферу интересов космической службы.

— Это зря, — сказал Беккер. — Мое имя может попасться кому-нибудь на глаза.

— Это же наши люди, Макс.

— Это люди, которые охотятся за моей жизнью.

— Что же еще я мог сделать? — раздраженно спросил Магнуссен. — Слушай, если ты мне не веришь или в чем-то сомневаешься, не ходи туда.

— Придется рискнуть, — сказал Беккер. — Я не могу всю оставшуюся жизнь скрываться от преследования. — Он помолчал. — В какой полицейский участок они собираются меня доставить?

— Понятия не имею.

— Ладно, — сказал Беккер. — Ты свое дело сделал. Спасибо, Джим.

— До сих пор не могу поверить, что все это происходит на самом деле.

— Происходит, и еще как, — заверил его Беккер. — И еще, Джим…

— Что?

— Будь осторожен.

— Что бы это должно значить?

— Это значит, что каждый, кто разговаривает со мной, может выпасть из числа любимчиков армии.

— Не надо мелодраматических сцен, Макс. Никто меня не пристрелит за то, что ты позвонил мне по видеофону.

— Надеюсь, — сказал Беккер и повесил трубку.

Он вызвал такси и подъехал к монументу Вашингтона — на четверть часа раньше срока, назначенного его спасителями из отдела секретных операций.

Видеофонная будка была пуста, как, впрочем, и все окрестности в эти ранние утренние часы. Свет фонарей ярко освещал будку, и Беккер, которому не хотелось изображать около нее мишень, укрылся в тени у основания монумента, где его нельзя было разглядеть с улицы. Он закурил маленькую сигару, сверился с часами и стал ждать.

Прошло пять минут, десять, пятнадцать, наконец двадцать. Беккер снова посмотрел на часы.

Он уже хотел войти в будку и позвонить Магнуссену, чтобы сообщить, что он на месте, когда к бровке тротуара медленно подъехала неприметная темно-зеленая машина.

Беккер попятился в тень, не сводя глаз с машины — и вдруг отчетливо увидел из темноты, как свет фонаря вспыхнул бликом, отразившись на пистолетном стволе.

Машина затормозила, двое рослых людей выбрались из нее и осмотрели окрестности видеофонной будки. Отступив еще дальше в тень, Беккер слышал, как они вполголоса обменялись несколькими словами. Потом они вернулись в машину и отъехали. Беккер переждал еще полчаса, на тот случай, если им вздумается вернуться, и пошел прочь. Он прошел, наверное, с милю, прежде чем вошел в ближайшую видеофонную будку и набрал последние восемь цифр номера своей карточки социального страхования.

— Алло? — отозвался знакомый голос Джейми.

Что-то, по всей видимости ткань, плотно прикрывало объектив камеры, и Беккер не видел ее лица.

— Это я, — сказал Беккер.

— Как дела? — спросила она.

— Не очень. Они знают, что я в городе, и разыскивают меня.

— Как они об этом узнали?

— Я позвонил Магнуссену.

— Не слишком умно, советник. Какого черта вам от него понадобилось?

Беккер пожал плечами.

— Я надеялся, что он поможет мне сдаться.

— Он же юрист, а не шпион. Он понятия не имеет, как это делается.

— Я знаю.

— Стало быть, он обратился к кому-то, кто разбирается в такого рода делах, а они сели вам на хвост и попытались вас убить, — заключила она. — Магнуссен замешан в этом?

— Не думаю, но я не рискну еще раз связаться с ним.

— Тогда что вы собираетесь делать?

— Скорее всего, вернусь к себе в отель, — сказал Беккер.

— Ерунда! — безапелляционно отрезала она. — Они знают, что вы в Вашингтоне, и им уже наверняка известно, что дома вас нет. Сейчас они прочесывают все отели в городе. Под каким именем вы остановились в отеле?

— Рамис.

— Ну, это все равно что включить сигнал тревоги. Приезжайте-ка лучше ко мне.

— В твою квартиру?

— В мое укрытие.

— Куда?

Она назвала адрес — где-то на окраине, среди самых вонючих городских трущоб.

— Что, если твой номер подслушивают? — вдруг спросил он.

— Поверьте мне, если бы к моей линии кто-то, подключился, я бы об этом знала.

— У меня для тебя есть еще одно имя, — сказал Беккер, — проверь его, пока будешь дожидаться меня. Полковник Маркус Уэлдон.

— Космическая служба?

Он кивнул.

— Отдел секретных операций.

— Я им займусь. И… Макс?

— Да?

— Будьте очень осторожны.

— Я совершенно уверен, что за мной никто не следит.

— Я не об этом.

— Вот как?

— Шататься с белым лицом в нашей округе в пять часов утра — не самая лучшая маскировка.

— Я буду осторожен, — заверил ее Беккер. — Какое имя мне искать в списке жильцов?

— Просто войдите в дом. Я узнаю, когда вы прибудете.

— Ты уже, стало быть, обустроила это место?

— Правильнее сказать, устроила там засаду. Войдите в вестибюль и ждите дальнейших указаний.

— Хорошо, — сказал он. — Увидимся через двадцать минут.

На сей раз у него ушло почти четверть часа на то, чтобы поймать такси, и первые два водителя, едва услышав адрес, отказались везти его туда. Наконец Беккер нашел таксиста, который ездил с большим револьвером на переднем сиденье рядом с собой, и несколько минут спустя такси уже мчалось по кварталу, который следовало снести еще лет сорок назад. Беккеру стало не по себе, и он сунул руку в карман, на всякий случай нащупав пистолет.

Наконец он подъехал к дому, который назвала ему Джейми. Он вошел в вестибюль четырехэтажного здания, отчаянно нуждавшегося в ремонте, и остановился в затхлой полутьме. В ту же секунду внутренняя дверь отъехала в сторону, и Беккер вошел в здание.

— Наверх! — услышал он голос Джейми и начал подниматься по лестнице, дважды едва не оступившись на изодранном ковровом покрытии.

— Третий этаж, советник! — снова крикнула она, и вскоре Беккер увидел свет, падавший из распахнутой двери.

— Ну, я вижу, вы добрались благополучно, — сказала Джейми, когда Беккер вошел в ее квартиру. Эта квартира была далеко не так просторна и роскошна, как ее постоянное жилище, однако все же выглядела намного элегантнее, чем сулил внешний вид здания.

— Ты бы лучше не кричала так во все горло, — сказал он. — Кто-нибудь мог заметить меня.

— Вряд ли, советник. Я в этом доме единственный жилец.

— Вот как?

— Мне принадлежит все это здание.

— Зачем ты его купила? — спросил он. — Ведь не потому же, что знала, что в один прекрасный день тебе понадобится укрытие?

— Мне принадлежат все дома в этом квартале, — ответила Джейми, — кроме трех. Когда я заполучу и их, я намерена снести весь квартал.

— И что ты построишь на их месте?

Она пожала плечами.

— Я еще не решила. Может быть, несколько благотворительных столовых и бесплатных магазинов для местного населения.

— Никогда бы не подумал, что у тебя есть склонность к филантропии.

— Надо же как-то увиливать от налогов.

— Это куда больше похоже на Джейми Нчобе, какой я ее знаю.

— Типичный просвещенный владелец трущоб, — с усмешкой отозвалась она, подводя его к дивану в гостиной. — Вы добрались сюда без приключений?

— С тех пор как я говорил с тобой, никто не пытался убить меня — если ты это имеешь в виду, — ответил Беккер. — Правда, я боялся, что умру от старости, прежде чем найду таксиста, который согласится поехать сюда.

Джейми села в легкое кресло в нескольких футах от него.

— Кстати, — сказала она, — я тут кое-что разузнала о вашем приятеле, лейтенанте Рамисе.

— И что?

— Он действительно наемный убийца, — ответила она. — Раньше он время от времени работал на ЦРУ. Убил в Иоганнесбурге шесть лет назад не того человека, затаился и всплыл на поверхность, только восемь месяцев назад, когда получил офицерский чин в космической службе.

— Кто его непосредственный начальник?

— Вот здесь-то и начинается самое интересное, — весело усмехнулась Джеймс. — Он работает на полковника Маркуса Уэлдона.

— Того, кто совсем недавно пытался меня убрать?

— Именно.

— Это и впрямь весьма интересно, — согласился Беккер.

— Полагаю, что следующим вашим вопросом будет: кто возглавляет отдел секретных операций космической службы?

— Совершенно верно.

— Генерал Бенджамин Рот.

— Никогда о нем не слышал.

— Он постоянно находится в Нью-Йорке, но, судя по тому, сколько его подчиненных пытаются убить вас, приказ исходил от него лично.

— Значит, как только я поговорю с Дженнингсом и выясню, что с ним сделали, чтобы изменить его заявление, я должен буду повидаться с Ротом.

— Дженнингс изменил свое заявление?

— Да.

— Ссылка на невменяемость?

— На временную невменяемость, — уточнил Беккер.

— Когда это случилось?

— Когда мы были в Иллинойсе.

— Ой-ой-ой, — негромко проговорила Джейми. — Забудьте-ка вы о Дженнингсе и добирайтесь до Рота, чем скорее, тем лучше.

— Я хочу знать, почему Дженнингс изменил свое заявление.

— Это не важно, советник, — сказала она.

— Для меня — важно.

— Неужели вы ничего не поняли? Дженнигс больше не имеет значения.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что если бы они считали, что убить вас — это наилучший способ разрушить защиту Дженнингса — что само по себе чушь, если задуматься, — они бы сейчас не охотились за вами. Они прекратили бы охоту с той минуты, когда Дженнингс изменил свое заявление.

— Черт! — воскликнул Беккер. — Я был так занят, спасая свою шкуру, что даже не подумал об этом.

— Что ж, самое время начать об этом думать.

— Они получили то, что хотели, — хмурясь, проговорил Беккер, — и все же охотятся на меня. Что бы это, черт возьми, значило?

Джейми в упор взглянула на него.

— Это значит, советник, что у вас очень крупные неприятности.