Второй шанс

Глава 4

Мы идем мимо двух огромных черных джипов. Окна у этих «гигантов» затонированы, я не вижу сколько людей могут быть там, внутри. Рома тоже «слеп», поэтому, он крепче сжимает мою руку и поддерживает меня за поясницу. Я охая и постанывая, пытаюсь идти вразвалочку, как утка, поддерживая руками поддельный живот. Футболка, что была мне велика, сейчас самое то. Голова моя прикрыта бейсболкой, где еще остались шедевры свадебного визажиста. Козырек надвинут на глаза. Рома тащит на себе рюкзак, который сейчас легкий, из-за пледа, что так удачно имитирует девятый, а то и двенадцатый месяц моей беременности.

— Милая, как ты?! — нарочито громко спрашивает меня Рома, когда мы ровняемся с джипами и тремя мужчинами в строгих костюмах, несмотря на теплую летнюю погоду. — Скоро тебе будет лучше, сейчас только мост перейдем, а там мать твоя наша встретит! — стискивает меня в охапку, закрывая лицо от охраны Шахрукха, Рома. Я еле успеваю передвигать за ним ноги, они все время заплетаются.

— Угу… ох, ах… — издаю я непонятные звуки, изменяя свой голос на более тонкий и звонкий.

Мы практически проходим сквозь «заслон» из трех амбалов, как один из них останавливает Рому:

— Вы кто такие? — оглядывает он нас. Я пропускаю удары своего сердца, но чувствую, что Рома ободряюще прижимает меня к себе и спокойным голосом отвечает:

— Туристы, — смотрит он открыто на мужчину. Тот окидывает своим взглядом наш рюкзак и то, в чем мы одеты.

— А не поздновато-то для похода, — кивает он не меня.

— Вот теперь видим, что не очень вовремя! — улыбается самой искренней улыбкой ему Рома. Я нервно сглатываю и стараюсь выровнять дыхание, оно мне слабо подчиняется. — Это, — прижимает он вновь меня к себе и заглядывает прямо в глаза, подмигивая. Я робко улыбаюсь. — моя жена, Аня. А, я — Кеша! — протягивает руку, для рукопожатия одному из охраны. Тот заметно удивлен, но протягивает руку в ответ. Рома яростно трясет ее.

— Вова. — коротко бросает охранник.

— Ну, мы пойдем, а то еще до больницы надо успеть…

— А как же вы? — не понимает, как мы обойдемся без транспорта.

— Нас там встретят. — подмигивает теперь охраннику Рома. — теща! — закатывает глаза он. — Ее мать! — кивает головой на меня. Я ежусь под взглядами, стараясь сделаться еще меньше, чем есть на самом деле.

— Ааа… — разом теряет к нам интерес охрана. — Ну, счастливо дружище… с мамой! — понимающе кидает он нам вслед. Я еле сдерживаюсь, чтобы не захихикать. На лице у Ромы же не дрогнул ни один мускул, словно все, что сейчас происходит и в самом деле — правда.

— Спасибо, пока! — машет ему рукой он, не опуская меня ни на минуту.

Стараемся идти спокойно и не перейти на бег, чувствуется, что от скуки ради, охранники следят за нами. И мы усердно изображаем женатую пару до конца моста, пока не сворачиваем направо и не скрываемся в чаще леса.

— Уууф… так-с, — отпускает меня Рома и потирая ладони друг о дружку, осматривается вокруг. Я прислоняюсь к дереву и закрываю глаза. — кажется пронесло?! — подмигивает мне он и легонько, в шутку, толкает в плечо. Я киваю, хотя и немного неуверенно. — Ладно, идем. Нам надо пересечь эту гору, а там, внизу, будет небольшая деревня. Мы должны добраться до нее к завтрашнему вечеру. Пойдем! — стискивает мою руку в своей и тянет за собой меня, Рома. Я иду и оглядываюсь по сторонам.

— Здесь красиво, — не знаю я, как начать разговор. Мы ведь и не болтали ни разу так просто… ни о чем. — и воздух чистый, у меня дыхание перехватывает.

— Да, что правда, то правда! — усмехается Роман и оборачивается ко мне. Я ловлю его взгляд на себе. Он задерживается на мне, фокусируясь. Я улыбаюсь. — Ты, тоже… — начинает он, но не заканчивает.

— Что?! — ловлю я себя на том, что с нетерпением жду его ответа. Я ловлю каждое его слово.

— Тоже, как эта природа… красивая. — улыбается мне яркой и открытой улыбкой он и поворачивается вновь ко мне спиной, намереваясь продолжить наш путь.

— Послушай… — порываюсь задать ему новый вопрос, но запинаюсь о старую трухлявую корягу, которую заметил Рома, но пропустила я, и начинаю терять равновесие. Всем телом, с размаху и без предупреждения, я падаю на рюкзак, который находится у Ромы на спине и придавливаю его им к земле:

— Епть… — слышится приглушенный звук из-под рюкзака. Он явно не ожидал такого подвоха со стороны моей неуклюжести.

Пытаюсь встать, оперевшись о землю руками. Получается, из рук вон, плохо. Листа и трава в чаще леса сырые и скользкие, мои руки скользят в разные стороны и я вновь рушусь на Рому:

— Кхм… понравилось?! Поэтому, решила не вставать и там остаться?! — раздается «снизу». Я вновь пытаюсь слезть с Ромы, но теперь просто скатываясь с него в сторону. — Ты как?! — поднимается с живота на колени, Рома. Он отряхивает свои руки и аккуратно касается кончика моего носа. — Ты поцарапалась. — констатирует он, оглядывая меня и рюкзак, который стащил со своих плеч. — Зацепилась о застежку. Вот! — показывает он мне.

— Ничего. — хмуро тру я свой нос. Я не знаю куда мне девать свои глаза, когда он рядом со мной. Рому, кажется, это ничуть не смущает. — Мне не больно. — вру я, хоть и на месте содранной кожи ужасно щипет. Рома улыбается и открывает рюкзак. Он что-то ищет в нем и, наконец, выуживает оттуда небольшую походную аптечку.

— Знал, что пригодится, — хмурится он, доставая перекись и пластырь. — Что ты за человек такой?! Вечно влипаешь в неприятности! Только твоя пятая точка организма выбралась из одной передряги… и то, это еще не факт, как ты уже ищешь новых приключений и подвигов. Трудно было смотреть себе под ноги?! — кипятится Рома, а я не могу вымолвить и слова, глядя на него. Он аккуратно мочит вату перекисью и подносит к моей царапине. — Ранка не большая, но лучше обеззаразить. — смотрит он мне прямо в глаза. Я киваю пару раз и уголки моих губ приподнимаются в едва заметной улыбке. Рома отвечает мне ответной улыбкой и протирает ватой мой нос. Я инстинктивно жмурюсь. — Что, боишься?! — смеется он.

— Да, до одури! — открываю я один глаз и следом, второй. Рома закусывает губу и смотрит на меня с сомнением. Пластырь он все еще держит в руке. — Ну, уколов боюсь, а не этого и… боли. — признаюсь я ему, зачем-то. Он кивает и лепит на мой нос маленький пластырь желтого цвета.

— Красавица! — смеется он и встает с колен, попутно отряхиваясь от грязи и листвы. — Всегда о такой мечтал! — не может успокоится он. Я поднимаюсь и непонимающе смотрю на Рому, я жду его объяснений. — Ладно-ладно, — поднимает он вверх руки. — смотри, — достает он из бокового кармана рюкзака небольшое зеркальце. Я беру его у него и пристально всматриваюсь в свое отражение: на моем носу красуется ярко-желтый маленький пластырь, который снабжен еще и картинкой, в виде мишки с ярким розовым бантом на шее.

— Смешно?! — убираю я зеркало в карман штанов и упираю свои руки по бокам. Рома едва не покатывается со смеху:

— Ага! — сквозь смех и слезы, которые уже проступают у него на глазах, отвечает он мне. — Сестренка младшая дала один из своих, боялась, что со мной в походе может что-то случится! Как в воду глядела! — не перестает он угорать надо мной. — Со мной случилась «ТЫ»! — уже хватается он за свой живот, не пытаясь прекратить смеяться. — Пригодилось!

— Ах, так! — иду я на него. В попытке его защекотать, я вновь, нечаянно, поскальзываюсь на скользком камне-валуне и падаю назад, на спину. Мгновение и руки Ромы оказываются на моей талии, обхватывая ее и прижимая к нему. Одна рука плавно скользит по спине, касаясь моего позвоночника, перемещается к шее. Бережно обхватив ее, Рома приподнимает меня и прижимает меня к себе вплотную. Мне становится жарко. Тепло рождается внутри меня. Мои руки ложатся на его плечи, зацепившись «замком». Я сглатываю, не переставая смотреть ему в глаза. Они у него заволакивают и тянут за собой. Теплота его рук ощущается моей кожей, даже через футболку. Он ставит меня на ноги. Мне кажется или он, действительно, на секунду опускает свою голову, закрыв глаза. Рома часто и шумно дышит. Он его смеха не осталось и следа. Он бережно проводит пальцами руки по моей линии лица, начиная от виска и спускаясь к губам. Мне не хватает воздуха, неведомая сила заставляет меня прижиматься к нему, чувствуя его и наслаждаясь им.

— Нам…надо идти. — шепчет он мне на ухо. Мои глаза закрыты и я наслаждаюсь его присутствием. — Если ты не прекратишь сейчас все это, то я тоже перестану сдерживать себя, — касается он своим носом моих волос, задев при этом край уха. — с тобой, я плавлюсь и не могу держать свои эмоции под контролем. — согревает он своим дыханием мне шею. — Ты становишься очень притягательной, когда останавливаешься рядом со мной, хотя бы, на расстоянии метра. — я расцепляю свои руки и отстраняюсь от него. Он мне отказал, когда я была «за»?! Он медлит, но все же, выпускает меня из своих объятий. Я отхожу от него на расстояние больше метра:

— Так пойдет? — спрашиваю я у него с горечью и обидой в голосе. Он забрасывает себе на спину рюкзак:

— Пойдет. — кивает он и поворачивается, что идти дальше. — Не отставай! — кричит он, стоя ко мне спиной. — И… больше, не падай… — голос его становится тише. — а, то не ручаюсь, что я захочу тебя снова поднимать, а не упасть с тобою рядом. — слышится в его голосе легкая ирония. Я показываю ему в спину язык. — Не вижу, но оно и так понятно! — отвечает мне Рома. — Идем!

— Дурак! — не выдерживаю я, идя за ним по лесу.

— Согласен! — не оборачивается ко мне он. Мне кажется, что он согласен с этим по своим причинам.

Мы идем без остановки уже целый час. Меня подташнивает и кружится голова. Хочется присесть где-нибудь на минутку, а еще лучше, куда-нибудь упасть на часок. Я постоянно зеваю и смотрю на солнце, которое уже наполовину скрыто горами.

Рома идет впереди меня и ни разу не делает попытки остановиться, подождать, поравняться со мной. Меня это ужасно злит. Я сжимаю руки в кулак и бегом нагоняю его и перегоняю. Он останавливается. В его глазах читается удивление с легкой примесью иронии:

— Что случилось? — спрашивает он, улыбаясь уголками рта. Я туплю глазами вниз и смотря на него из-под ресниц, отвечаю, стараясь держать ровный тон голоса:

— Я устала. Давай остановимся и отдохнем?!

— Нельзя. Скоро уже стемнеет. Нам надо успеть дойти до холма, пока еще светло. Мы можем заблудиться, если будем идти по темноте. — втолковывает мне Рома, словно я — неразумное и капризное дитя.

— Плевать! — упираю я руки в боки. Мне все ужасно надоело и больше всего, надоело его напускное безразличие. Сделать один шаг вперед и два назад — это чисто, мужской выбор! — Я хочу передышку! — сажусь я на траву и ерзаю заднице по шуршащей и колючей флоре этой местности. — С места не сдвинусь, пока не пройдет хотя бы, двадцать минут! — скрещиваю руки у себя на груди и подбираю ноги в позу лотоса. — Вот! — показываю я Роме язык. По-детски?! Пусть! Какая подача, такая отдача!

— Вот, значит как! — цокает он и сбрасывает рюкзак на землю. — Вставай! — подходит он ко мне и хватает за руку. Я, что есть силы, выдергиваю ее и с плохо скрываемой злобой и обидой, ворчу:

— Ни за какие коврижки, понял?!

— Даже так?! Уверена? — стоит он надо мной, как отвесная скала.

— На все сто! — упрямо вскидываю я голову в его сторону.

— Ладно… — притопывает ногой Рома, осматривая местность. Мы остановились на небольшой открытой полянке, которая затесалась между деревьев. — Не хочешь идти, оставайся! — разрешает он мне. Я икаю от неожиданности.

— Чего?!

— Тогооо…

— Хмм!!! — только и хватает меня на эту фразу. Картинно отворачиваюсь от своего спасителя и спутника в одном лице.

— Хм! — передразнивает меня Рома и подбирает рюкзак. Уже одевая его, он оборачивается. — Не передумала?!

— Хм! — упрямо повторяю я.

— Ну, «хм», так «хм»! Наше дело предложить… — начинает подниматься он в гору. Я с каждым его шагом округляю свои глаза. Вскоре, они не помещаются в моем лице и практически, «вылазят из орбит».

— Рома! — кричу я. Он не оборачивается, но останавливается. — Если ты… ты… — запинаюсь я, не зная, что сказать. — если ты сейчас уйдешь, я буду сидеть здесь и громко петь! А пою я, Рома, очень громко, правда, при этом не попадаю в ноты! Слышишь меня?! — кричу я изо всех сил. Он все еще стоит, но не оборачивается. — Я буду приходить тебе во снах и петь! Понял?! — он ничего не говорит, а лишь продолжает свой путь. От злости и страха у меня перехватывает дыхание и я не в силах больше что-то произнести.

Через пару минут я остаюсь одна на поляне. Вокруг меня сгущаются сумерки. Красивые полевые цветы теперь кажутся уродливыми корявыми руками, которые тянутся ко мне. Я ежусь от холода и страха, но продолжаю упрямо сидеть. Делать нечего, надо петь! Мой репертуар прост и понятен каждому человеку. Я затягиваю:

На мои вокальные потуги никто не обращает внимание. Хотя нет, вру! Птицы прекращают свое пение. Может быть заслушались, а может испугались. Но того, кто мне нужен, на горизонте нет. Я продолжаю завывать, теперь уже с нажимом:

— Орать не устала? — тихо раздается у меня над ухом сзади. В диком испуге, я разворачиваюсь и со всей дури впечатываю кулак в челюсть «незнакомцу». В моей голове проносится дикая мысль, что меня нашел Шахрукх! Так просто я ему не сдамся! — Ты чего?!?! — слышу я дикий вопль и узнаю в нем… Рому!

— ТЫ?! — еще не верю ему я.

— Я, я! — держится он рукой за щеку и оседает на землю рядом со мной. — Ну ты даешь! Петь — не умеешь, удар левой — поставлен… Что ты за девушка?! — притворно осматривает меня Рома. — Ты всех птиц в округе испугала. Я пока поляну со стороны обходил, так толпы лесных «беженцев» от кротов до медведей видел. — ухмыляется он, все еще не отпуская руку от лица.

— Больно? — пододвигаюсь я к нему. Аккуратно касаюсь своей рукой его руки. Он замолкает. Зрачки его становятся шире, глаза мутнеют. — Прости, я испугалась. Думала, что Шахрукх. — тихо сообщаю ему я. Он накрывает мою руку своей и легонько поглаживает ее.

— Это ты прости меня, я не подумал. — смотрит мне он прямо в глаза. Его губы приближаются к моим. Я чувствую его дыхание.

— Ты и вправду оставил меня? — задаю я ему вопрос. — Вот так просто взял и ушел?

— Никогда! — отметает он все мои сомнения, обнимая меня за плечи и притягивая к себе. — Я никогда не оставлю тебя. — мое дыхание ускоряется, ритм сердца учащается. — Разреши! — просит он.

— Что?

— Поцеловать тебя! — поясняет он мне. Он спрашивает разрешение! — Я не хочу напоминать тебе… — замолкает он на слове.

— Поцелуй! — разрешаю я. Его губы касаются моих, проводя по кромке. Я с готовностью отвечаю на его поцелуй. Он сжимает меня своими руками и тесно прижимается ко мне. Мое тело горит огнем, а руки изучают тело Ромы, стараясь запомнить его до мельчайших частиц.

— Надо идти, — нехотя отрывается от меня Рома. Его глаза горят, а руки отказываются выпускать меня. — надо. — повторяет он еще раз, скорее уже для себя, и поднимается на ноги. Меня он тянет за собой. — Не капризничай, Лера.

— Не буду. — смущенно прячу я глаза. Он улыбается и касаясь моего подбородка, заставляет посмотреть ему в глаза. — Ты такая милая, когда смущаешься, а…

— Что «а»?! — улыбаюсь я в ответ.

— А не горланишь эти частушки, — смеется он и отпрыгивает на метр от меня, уворачиваясь от моего кулака себе в грудь. — Нет, правда, поешь ты отвратно. Но, — вновь приближается ко мне Рома. Его рука обнимает мою талию и прижимает меня к его груди. — тебе можно простить все что угодно, ибо, ты сводишь меня с ума. И не только меня.

— О чем ты? — отряхиваю я себя от земли.

— О чем? — вновь идет впереди меня Роман, постоянно оборачиваясь и проверяя меня «в наличии». — Да, о том, что не только я хотел вызваться тебя сопровождать.

— В смысле?

— В прямом. Ребята даже хотели устроить между собой что-то типа жеребьевки.

— Серьезно? — не могу скрыть улыбку. — И как же ты победил?

— Победил не я, — у меня от удивления начинают лезть глаза на лоб. Рома поворачивается ко мне и видя эту картину, ухмыляется. — а мое красноречие и природное обаяние. Вот так!

— Ты самоуверенный! — догоняю я его и рушусь ему на спину. Он смеется и подхватывает руками мои ноги под коленками. Я взлетаю вверх и удобно устраиваюсь у него на спине. — А где рюкзак? — запоздало понимаю я, что этой важной составляющей нашего «похода» нет.

— Там, — машет куда-то вперед, во тьму, мне Роман. — я оставил его у одного дерева и обошел поляну, чтобы послушать, как ты дерешь слух и сердце обитателям леса.

— Ты опять! — шутливо пихаю его в плечо и чуть не сваливаюсь на землю. Рома меня практически выпускает из своих рук. — Ты чего?! — моему возмущению нет конца.

— Будешь пихаться, я тебя сброшу, — подтягивает меня обратно он, хватаясь обеими руками за мою задницу. — и сброшу сильно, со всей страстью! — подумав, добавляет он. Я еще сильнее и крепче цепляюсь ему за шею, обнимая ее своими руками.

— Долго еще? — бурчу я.

— Пришли. — скидывает меня со своей спины Роман. Я вижу у березы наш рюкзак. Он стоит одиноко и ждет нас. — Идем, поднимает его Рома. — здесь недалеко неплохое место есть, для ночлега. — мы двигаемся дальше уже в кромешной тьме. День, который насыщен событиями, закончен. Мои ноги гудят, а голова уже практически ничего не соображает. Только сердце бешено и неуемно колотится, каждую секунду напоминая мне о том, что рядом со мной находится Рома.

— Ложись спать, — вновь показывается голова Ромы из палатки. Я упрямо сижу на маленьком пеньке и думаю: согласиться или нет. — серьезно, Валерия, ты и мне не дашь так выспаться и себе навредишь. Нам завтра нужно дойти до деревни. Давай уже, — тянет он меня за руку внутрь палатки.

Как ему сказать, что находясь рядом с ним и чувствуя тепло его тела, слыша его дыхание, я не смогу уснуть. Уж лучше комаров кормить, чем лежать с ним в одной палатке и сглатывать слюни всю ночь.

Я оказываюсь внутри палатки и упрямо усаживаюсь у ее входа, глядя немигающими глазами на Рому. Он лежит на одном крае, освободив другой для меня.

— Ложись, — бьет он рукой по второму пледу, приглашая меня. — Времени уже много.

— Не могу. — чуть слышно отзываюсь я.

— Почему? — садится поспешно Роман. — Что на этот раз? Какие такие заморочки поселились в твоей миленькой голове? Расскажешь? — приближается он ко мне на опасное расстояние. Я отодвигаюсь и вжимаюсь в стенку палатки. — Что с тобой? — вглядывается в мое лицо Рома.

— Я… я… я не могу, — сбивчиво пытаюсь объяснить ему суть своего поведения. Но у меня это выходит из рук вон плохо. Он не делает больше попыток приблизиться ко мне, а лишь сидит рядом и ждет. — Я так не могу! — закусываю от отчаяния я свою нижнюю губу. — мои руки впиваются в плед и комкают его край.

— Почему? — накрывает мою руку своей Рома. Я смотрю на него, пытаясь понять, когда и как я попала в плен к этому молодому обаятельному блондину? Но то, что меня к нему влечет и мне до жути хочется быть с ним рядом, пугает меня.

— Моя голова думает немного не так, как надо бы…

— И что это значит? — с легкой усмешкой и прищуром глаз спрашивает меня он, сжимая еще сильнее мою руку.

— Я не могу спать рядом с тобой, — пытаюсь вывести разговор в нужное русло. — не получится.

Рома молчит и опускает свои глаза вниз. Я рассматриваю его чуть резковатые черты и густые жесткие волосы, которые торчат ежиком. Мне хочется коснуться его. Я протягиваю к нему свою свободную руку. Моя ладонь касается его щеки. Он поднимает голову и его взгляд впивается в меня. Резким движением он притягивает меня к себе и припечатывает меня к себе собственническим поцелуем. Его рука подтягивает меня ближе, другая же накрывает мою руку, которая все еще чувствует мягкость его кожи, касаясь его щеки, спускаясь к подбородку.

Он слегка покусывает мои губы, мне становится жарко. Его руки опускаются вниз, на талию и заползают мне под футболку. Я приподнимаюсь и выгибаюсь. Он подхватывает меня под шею и притягивает меня к себе. Его губы медленно спускаются по моей шее вниз, оставляя на мне дорожку сладких и страстных, горящих огнем, поцелуев. По мне пробегают мурашки легким покалыванием. Я обнимаю Рому за шею, притягивая его к себе еще ближе. Его руки стягивают с меня футболку:

— Да, — с хрипотцой в голосе отвечает он мне, отбрасывая футболку подальше от себя. — спать у тебя не получится! — снова впивается он в мои губы. Оторвавшись на секунду от меня, он рывком стаскивает с себя верхнюю часть своей одежды. — Только не со мной, малышка! Сегодня эта ночь — наша! — снова приникает он к моим губам, попутно укладывая меня на спину и наваливаясь на меня сверху.

— Сегодня будет так, как мы захотим! — киваю я ему, исследуя своими руками его тело.

— Лера, ты сведешь с ума, даже святого! — касаясь мягким поцелуем моего пупка, отзывается Рома.

— Сегодня…

— … и всегда! — отвечает мне Рома, даря мне свою любовь и нежность.

Я просыпаюсь медленно и лениво. Меня обнимает и прижимает к себе рука Ромы, на которой я сплю и наверное, уже всю ее отдавила ему. Но он молчит. Он не спит. Я понимаю это.

Он целует меня нежно, еле касаясь своими губами моего лба. Я провожу своей рукой по его груди. Она оказывается тут же «пойманной» рукой Ромы. Он прижимает ее к себе, потом подносит к своим губам и целует ее, задерживаясь непозволительно долго. Я улыбаюсь с закрытыми глазами и прижимаюсь к нему.

— Проснулась, проказница?! — склоняет он ко мне голову, приподнимаясь на локтях. Я скатываюсь обратно на пол и обиженно дую губы. Глаза принципиально не открываю, а, наоборот, сильнее сжимаю веки. — Проснулась, ведь! — целует Рома кончик моего носа. Я жмурюсь и открываю глаза. — Привет. — улыбается мне Рома.

— Привет. — натягиваю на себя плед до самого подбородка. Рома смеется и останавливает меня, кладя на мою руку ладонь:

— Я там все вчера видел.

— Ну и что! — отворачиваюсь я от него. — Может я стесняюсь.

— Стесняешься?! — удивляется искренне Рома. — Вчера я этого за тобой не заметил! Иди сюда! — притягивает он меня к себе. Я поворачиваюсь и утыкаюсь ему в грудь. — Глупышка, — гладит он мои волосы. — такая глупенькая. Ты свела меня с ума. Ты случаем, не ведьма?!

— Что?! — упираюсь я руками в грудь, пытаясь его оттолкнуть. Он лишь сильнее и крепче держит меня.

— Да, мне все равно. Даже было бы неплохо, если бы оказалось, что ты приворожила меня.

— Почему?

— Тогда бы не надо бы было признаваться самому себе, что я в тебя влюбился сам, по доброй воле. Ошеломительную, самую лучшую! Ты ворвалась ко мне в жизнь в своем белом платье, испуганная и злая на весь мир. Ты уже тогда, там, в лесу, забрала своим взглядом мое сердце.

— Я хочу быть с тобой рядом.

— Я тоже.

— Я боюсь, что нас найдут. — вспоминаю я Шахрукха и его бугаев.

— Я не дам тебя в обиду. Ты — моя! Я никому тебя не отдам.

— Не отдавай. Знаешь, сейчас я даже благодарна Шахрукху за то, что он привез меня сюда. Если бы не он, мы бы не встретились.

— Скажешь ему «спасибо» в следующей жизни. В этой тебе с ним лучше не встречаться. — касается он моих волос своими губами. — Нам надо собираться. У нас есть час, чтобы умыться, позавтракать и собраться. Так, что, — я смотрю ему в глаза. Он улыбается мне и целует. — надо поторапливаться. — я киваю и мы встаем, хотя ужасно не хотим этого.

Через час мы уже в дороге и стараемся добраться побыстрее до деревни.

Со мной рядом идет Рома. Теперь он не стремится оказаться впереди меня. Теперь он рядом и обнимает меня за плечи. Моя рука покоится у него на талии.

— Скоро?

— Да. — следует короткий ответ. Чем мы ближе приближаемся к населенному пункту, тем заметнее ухудшается настроение Ромы.

— Что с тобой? Посмотри на меня! — прикасаюсь я к его щеке. Он нежно гладит мою руку, припадая к ней и целуя ее. — Что такое?

— Я боюсь, — заметно нервничает Рома.

— Чего?

— Потерять тебя. Ты не знаешь Шахрукха. Он так просто не отказывается от того, что он себе присваивает.

— Но я не его! — отстраняюсь я от него.

— Думает так женщина, решает по-другому мужчина. — задумывается Рома. Он подходит ко мне сзади и обнимает меня, заключая в замок своих рук.

— И что теперь, — откидываю я голову назад. — он не оставит меня в покое?!

— Нас, — поправляет меня Рома. — Мы — вместе! Ты не одна. — целует он меня в висок.

— Мы ведь справимся?

— Конечно. И потом мы будем вместе. Мне больше ничего не нужно. — зарывается он в мои волосы. — Я теперь знаю, что такое любовь, поэтому, мне без тебя теперь не быть.

— Я растворяюсь в тебе.

— Люблю, как бы странно это не звучало.

— Не звучит. Я тоже тебя люблю. — мы вновь продолжаем путь.

Через пару часов мы поднимаемся на пригорок, за котором видно частные дома. Из некоторых идет дым. Люди! Цивилизация! Возможность убежать! Мы спускаемся вниз, по направлению к деревни. Рома крепко держит меня за руку, словно боясь потерять. Я тоже стискиваю его руку в ответ. Он улыбается мне и меня пробирает дрожь.