Второй шанс для принца

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Увидев в коридоре Билли, Джоанна попросила его подняться к ней в комнату.

— Извини меня, милый, — сказала она, как только он закрыл за собой дверь. — Планы поменялись, и ты едешь со мной на свадьбу Этты. Иди и собери необходимые вещи.

— Но ты же сказала, что я могу остаться здесь, пока тебя не будет.

— Теперь я так не думаю.

Мальчик ушел, а Джоанна принялась нервно расхаживать по комнате. Густаво отказался признать ее право на принятие решений, и это вывело ее из себя.

В дверь тихо, даже как-то неуверенно постучали. Все еще не в состоянии успокоиться, Джоанна крикнула, что дверь открыта.

— Джоанна, прости меня, пожалуйста, за мою вспышку, — войдя, сказал Густаво. — Сам не знаю, что на меня нашло. Конечно, ты можешь ехать, если считаешь нужным.

При виде его искреннего раскаяния Джоанна внезапно перестала злиться. Она скрестила руки на груди, пытаясь придать лицу сердитое выражение.

— Как ты мог подумать, что я не вернусь сюда?

— Раскопки очень важны для меня, и я считаю, что ты, как босс, должна быть здесь.

Ей показалось, что Густаво скрывает свои истинные мысли. Но спросить его о них она не успела, так как в дверь заглянул Билли.

— Мам, а мне нужно взять с собой мой… — он запнулся, увидев Густаво.

— И ты тоже? — вскинув брови, поинтересовался Густаво.

— Изначально я собиралась оставить Билли здесь, но потом…

— Я думаю, что ты так и сделаешь, — сказал Густаво. — Ты же знаешь, ему здесь хорошо. А вот Ренате будет одиноко без него.

— Пожалуй, ты прав, — признала Джоанна. — Спасибо тебе. Все в порядке, Билли. Можешь распаковывать вещи.

В немом изумлении Билли с минуту переводил взгляд с Джоанны на Густаво и, отчаявшись что-либо понять, бесшумно вышел из комнаты.

Тем же вечером Джоанна была уже в Лондоне. Она поселилась в отеле «Риц» и искренне радовалась тому, что какое-то время проведет вдали от Густаво.

Его раскаяние смягчило сердце Джоанны, но в памяти еще были свежи воспоминания об их ссоре, во время которой она увидела его в новом свете. Густаво предстал перед ней человеком, не приемлющим чужого мнения и не терпящим, чтобы ему противоречили. Он превратился в холодного тирана, с ужасом размышляла Джоанна.

Каждый вечер она звонила Билли, готовая вернуться в Италию немедленно, если ему плохо без нее. Но его бодрый голос убеждал ее в обратном.

— Как дела у Густаво? — осторожно поинтересовалась она, когда закончился ее третий день в Англии. — Он сейчас дома? Я хотела бы с ним поговорить.

— Нет, он предупредил, что сегодня вечером его не будет.

— Ну, ладно. Это неважно.

Наверняка его не будет не только вечером, но и ночью, подумала Джоанна, повесив трубку.

Хотя какое ей до этого дело?!

На следующий день она возвращалась в отель, улыбаясь в предвкушении прохладного душа. Поправляя выбившийся из прически локон, она была вынуждена признать, что выглядит сейчас не лучшим образом.

Передавая ей корреспонденцию, портье сообщил:

— Вас ожидает джентльмен, который желает поговорить с вами.

Еще до того как повернуться и увидеть его, Джоанна знала, кого бы хотела увидеть больше всего на свете.

Густаво поднялся с дивана и улыбнулся ей смущенной улыбкой. Джоанна подошла к нему, искренне радуясь их встрече.

— Как ты здесь оказался?

— У меня появились дела в Лондоне.

— Какое совпадение, что мы оба остановились в этом отеле.

Он пожал плечами.

— Я всегда останавливаюсь здесь, когда приезжаю по делам. Я подумал, что ты тоже выберешь именно этот отель, поэтому и спросил о тебе у портье.

— Значит, аэропорты снова работают в обычном режиме?

— Понятия не имею. Вчера они были закрыты, и я предпочел воспользоваться поездом.

— Такое расстояние на поезде?! Должно быть, твое путешествие заняло…

— Двадцать восемь часов.

— Тогда твои дела в Лондоне на самом деле очень срочные.

Внезапно они оба почувствовали неловкость. Повисло напряженное молчание. Густаво перевел взгляд на книги, которые держала в руках Джоанна.

— Это из музея?

— Да, я зашла там в один очень милый магазинчик.

— Могу я донести их до твоего номера?

Она торжественно вручила ему стопку книг. Они вместе прошли к лифту и поднялись наверх.

— Я не прочь чего-нибудь выпить, — сказала Джоанна, открыв дверь своего номера, и, скидывая на ходу туфли, прошла к небольшому бару. — Кто бы мог подумать, что можно так устать от разглядывания манускриптов!

— Работа с бумагами, — понимающе согласился Густаво. — От нее неминуемо начинает болеть голова.

Они разговаривали ни о чем, чтобы только заполнить неловкие паузы. Первая радость от встречи с Густаво прошла, и теперь Джоанна чувствовала напряжение в его присутствии. Сейчас перед ней стоял уязвимый мужчина, который уже пережил немало ударов и был готов принять очередной вызов судьбы. На ее вопрос о том, чего бы он хотел выпить, Густаво ответил, что виски. Раньше она никогда не видела его пьющим что-либо крепче вина. Он залпом осушил свой стакан и с трудом произнес:

— Я… я знал, что ты остановилась здесь, потому что спросил об этом у Билли.

— Он мне ничего не говорил об этом.

— Я взял с него обещание молчать. Заверил твоего сына, что хочу сделать тебе сюрприз, а он его испортит, если скажет тебе.

— Могу поспорить, что ему очень понравились твои секретные замыслы.

— Да уж! Он был в восторге. Как же я тебе завидую. Иметь такого сына!

Джоанна прикусила губу, вспомнив, что сын Кристал оказался вовсе не от Густаво.

— Еще виски? — спросила она.

— Думаю, не стоит. Я собираюсь пригласить тебя поужинать со мной, поэтому мне лучше быть в твердом уме.

— Да ладно тебе! — улыбнулась Джоанна. — Мы закажем еду в номер и поужинаем здесь.

Густаво протянул ей свой стакан, и она налила ему виски, а себе — немного вина.

— Насчет дел в Лондоне я тебе тоже солгал, — признался он. — Я поехал в Англию за тобой. Не хотел, чтобы ты сердилась на меня за ту безобразную сцену, которую я закатил.

— Я вовсе не… — начала было Джоанна, но он быстро перебил ее:

— Нет, ты сердилась, и правильно делала. Я вел себя недостойно по отношению к тебе. Просто отвратительно.

— Я не считаю, что ты вел себя отвратительно, — сказала Джоанна, хотя это было именно то, о чем она думала. — Конечно, меня немного удивило твое поведение. Я никогда не видела тебя в таком состоянии.

Густаво криво улыбнулся.

— Я не хотел, чтобы ты уезжала, поэтому и высказал тебе это в таком тоне. Меня всегда подводят эмоции. Я не должен был так себя вести, особенно по отношению к тебе.

— А почему ты меня выделяешь? Ты мне ничем не обязан.

— Мы оба прекрасно знаем, чем я тебе обязан, но давай поговорим об этом позже. Сначала ответь, почему ты так внезапно решила уехать из моего поместья?

— Я же объяснила тебе!

— Да, да. Рассказала милую историю о том, что тебе срочно нужно посетить Британский музей.

— Я на самом деле была в Британском музее и нашла нечто потрясающее. Это…

— Джоанна, пожалуйста, давай хотя бы на время забудем о старинных развалинах. Сейчас это не имеет значения.

— Никогда бы не подумала, что услышу от тебя такие слова.

— Я тоже не думал, но иногда… Ты уехала, чтобы не общаться со мной?

— Почему ты так решил? — осторожно спросила Джоанна.

— Мне кажется, что я для тебя все усложняю, учитывая прошлое…

— Какое прошлое? Мы были друзьями. Мы и сейчас друзья. Не вижу причин для таких мыслей. Послушай, я же знала, куда еду, и для меня не стало сюрпризом увидеть тебя вновь.

— Но ты не ожидала, что я буду один, без жены. Может быть, если бы ты знала об этом, то не приехала бы ко мне.

— Да нет же! Мы с тобой повзрослели и стали совершенно другими людьми, чем были двенадцать лет назад.

— Это правда, — сказал Густаво, глядя в свой стакан. — Годы изменили нас. Жизнь преподносит нам уроки, на которых мы учимся…

— Ты бы хотел вернуться назад и снова стать тем мужчиной, каким был тогда? — спросила Джоанна. Он отрицательно покачал головой.

— В двадцать два года я еще был не мужчиной, а самоуверенным парнем, убежденным, что знает все на свете только потому, что был воспитан в знатной семье. Каким же я был глупцом! Я жил в красивой сказке, которую сам же для себя и выдумал. Мне не хватало мудрости и жизненного опыта, чтобы понять простую истину: в жизни нет места сказкам.

— И эта истина принесла тебе разочарование? — с сожалением спросила она и, когда он кивнул, добавила: — А я решила, что приеду сюда и увижу ваше с Кристал семейное счастье.

— Семейное счастье? — усмехнулся Густаво. — Этого у нас никогда не было.

— Я даже подумать не могла, что у вас что-то может быть плохо, особенно после того, как прочитала в газете о долгожданном наследнике.

Он вздрогнул.

— Да, пресса широко осветила тот факт, что у принца Монтегиано появился наследник. Но еще большую огласку получила статья о том, что принцесса родила сына от инструктора по фитнесу.

В голосе Густаво Джоанна услышала горечь и боль; даже по его улыбке было видно, что он до сих пор переживает эту историю. Как же тяжело далось ему предательство женщины, которую он безумно любил! И как, наверно, горестно оттого, что весь мир знает об этом!

Джоанна решила сменить тему разговора.

— Давай закажем что-нибудь на ужин. На голодный желудок все кажется не в лучшем свете, — сказала она и протянула ему меню, которое лежало на журнальном столике. — Я умираю от голода.

Джоанна боялась, что Густаво смутится, оттого что она намеренно увела его от неприятной темы, но он с довольным видом согласился. Когда они обсудили блюда, она с озорной улыбкой сказала ему:

— Выбор вина я доверяю тебе.

— Как предусмотрительно с твоей стороны!

— Просто я не рискну выбирать вино для итальянца.

— Мудрая женщина.

— Только не ошибись, — предупредила Джоанна. — К каждому блюду свое вино. И еще шампанское.

— Шампанское?!

То, что он находится рядом с ней, уже было поводом для праздника, но она не могла сказать ему об этом и потому ограничилась милой улыбкой.

Когда в номер доставили их заказ, они на время забыли обо всем на свете, наслаждаясь изысканной кухней. Густаво почти не разговаривал, но время от времени бросал на Джоанну быстрые взгляды, как будто убеждаясь, что она никуда не исчезла.

Спустя какое-то время Джоанна поняла, что он расслабился и над чем-то задумался.

— Что случилось? — спросила она.

— Случилось то, что я совершил самую большую ошибку в своей жизни, — медленно ответил Густаво. — Я отдал свое сердце женщине, у которой его не было вовсе. Женщине, которая ничего не могла дать мне взамен.

— Но она была влюблена в тебя. Я же видела вас вместе.

Он покачал головой.

— Кристал хотела, чтобы я волочился за нею. А это разные вещи. И она знала, как свести меня с ума. Ей нужен был мой титул, она мечтала стать принцессой. Совсем недавно она мне призналась в этом.

— Сколько тебе понадобилось времени, чтобы понять правду?

— Намного больше, чем должно было бы. Я боялся даже в мыслях назвать свою жену расчетливой, эгоистичной, бездушной. В общем, вел себя как самый обыкновенный трус.

Его голос выдавал глубокую душевную боль и самопорицание.

— Не будь так жесток к себе, — сказала Джоанна.

— Почему нет? Я виню себя в том, что был настолько глуп. С тобой я могу быть искренним и говорить правду, потому что ты знаешь обо мне все. И понимаешь меня как никто другой.

Джоанна смотрела на него с чувством разочарования, сознавая, что ее попытка сделать Густаво счастливым двенадцать лет назад обернулась главной ошибкой его жизни.

— Но это была не твоя вина. Ты не первый мужчина, которого искусно заманили в сети.

— Конечно, нет, но в этом-то все и дело. Я был уверен, что никогда не окажусь в подобной ситуации. Как же! Я ведь принц Монтегиано, человек высокого положения! — Густаво невесело рассмеялся. — Джоанна, ты даже представить себе не можешь, насколько я был глуп в свои двадцать два. Совершал ошибку за ошибкой и оправдывал себя своим благородным происхождением.

Джоанна затаила дыхание, понимая, как тяжело даются ему такие признания. Меньше всего она хотела все испортить каким-нибудь глупым замечанием.

— Тебе действительно пришлось нелегко, да?

Он пожал плечами, что скорее выражало согласие, чем сомнение.

— У тебя нет друзей, с кем бы ты мог поговорить?

— Я никому не могу довериться так, как тебе. Ты единственный в мире человек, который меня поймет, потому что сама была свидетельницей то го, как все начиналось. Мы не виделись двенадцать лет, но все же ты меня знаешь как никто другой. — Вздохнув, Густаво отвернулся. — Наверно, поэтому я поехал сейчас за тобой. Мне необходима твоя поддержка, да и просто твое присутствие. Это звучит не очень логично, я знаю, но…

— А почему всегда надо следовать логике? — быстро спросила Джоанна. — Почему бы и не попросить меня о помощи, если ты в ней нуждаешься?! Я твой друг, Густаво. И если моя дружба может тебе в чем-то помочь, рассчитывай на меня в любое время. — Она нежно взяла его за руку. — Поговори со мной, Густаво. Расскажи мне обо всем, что так долго и тщательно скрывал под невозмутимым видом человека, у которого все в жизни складывается превосходно. Если ты не дашь волю словам, то вскоре сойдешь с ума от тяжести, которую держишь в себе.

Джоанна почувствовала, что стоит на распутье. Ей снова представился шанс, которым она уже однажды воспользовалась двенадцать лет назад, — шанс стать ему другом, в котором он отчаянно нуждался. И она ни за что не откажет ему.

— Когда ваши отношения испортились? — мягко спросила Джоанна. — Сначала ты выглядел таким счастливым.

— Да, я думал, что попал в рай. Кристал казалась замечательной женой, красивой, любящей, она всегда старалась угодить мне, никогда не возражала. Мое тщеславие было слишком велико, и я воспринимал такое отношение к себе как должное…

— И правильно делал, — перебила его Джоанна.

Ей было больно видеть, как он казнит себя.

— Когда любишь человека, всегда стараешься угождать ему, потому что, если счастлив он, счастлив и ты. Разве с тобой такого не было?

— Было, — ответил Густаво. — Я постоянно придумывал способы, чтобы порадовать ее. Поэтому мы поехали в Лас-Вегас, хотя мне хотелось найти спокойное местечко, где мы могли бы побыть вдвоем. Но Кристал никогда не нравились тихие уголки. Ей были по душе веселые вечеринки, и я понимал, что этим мы отличаемся друг от друга. Только я надеялся, что наша любовь поможет нам справиться со всеми трудностями.

— Но она не помогла?

— Это было невозможно, потому что старался только я, — тихо заметил он.

— Но ведь Кристал на самом деле любила тебя.

— Ты так думаешь? Даже сейчас мне хочется поверить в это. Но о какой любви может идти речь, если она так подло поступила со мной, — с горькой иронией сказал Густаво. — Анализируя ситуацию, я понял, что ей просто было комфортно со мной. Но в то время даже это не имело для меня значения. Кристал забеременела, и я буквально вознесся на небеса от счастья. Да, я всегда хотел сына, глупо отрицать это, и, когда родилась девочка, я был несколько разочарован, но только первые пять минут. Увидев, какая она замечательная, я забыл о том, что безумно хотел сына.

Джоанна кивнула, с грустью подумав о Ренате.

— Малышка росла, — продолжал Густаво, — и я любил ее все больше, потому что она была очень похожа на мою мать. И не только внешне — Рената переняла от нее невыразимое упрямство и в то же время остроту ума. Моя мама на все имела свою точку зрения, и, как видишь, Рената не отстает от нее в этом.

— Твоя дочка еще совсем ребенок, — напомнила ему Джоанна. — Со временем она все поймет.

— Ты бы так не говорила, если бы знала мою мать.

— Я видела ее пару раз и однажды даже разговаривала с ней.

— Да, ты ей очень нравилась. Она пришла в бешенство, когда мы объявили о расторжении помолвки. — Густаво рассмеялся. — Если бы ты только слышала, кем она меня называла.

Джоанна улыбнулась ему.

— Но ты пропустил ее упреки мимо ушей, поскольку так же упрям. Это стало у вас фамильной чертой характера, что доказывает теперь и Рената.

— Да уж, — снова помрачнел Густаво. — И меня сейчас волнует только одно: сможет ли Рената снова доверять мне, или я потерял дочь навсегда. В ней есть что-то такое, что меня временами пугает.

— Рената была очень близка с Кристал?

— Она мечтала походить на свою мать. Только вот Кристал хотела надеяться, что ее дочь станет очаровательной маленькой феей, а Рената далека от этого.

— Неправда, она очень красивая, — быстро возразила Джоанна. — Ее черты лица слегка изменятся, когда она вырастет.

— Я тоже так думаю, — с готовностью подтвердил он. — Только Кристал этого не понимала. Она потеряла к дочери интерес. Бедная девочка старалась привлечь внимание матери и не понимала, почему ей это не удается.

— Знаешь, мне кажется, что ее вымыслы начались достаточно давно, — задумчиво произнесла Джоанна.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда нас отвергают, мы стараемся уйти от боли и придумываем то, чего нет на самом деле, — сказала она, не глядя на него. — Рената придумала себе другую Кристал, которая любит ее и гордится ею. В присутствии матери ей приходилось мириться с действительностью, но наедине с собой она верила в вымышленную сказку. Сейчас, когда Кристал уехала, у Ренаты осталась полная свобода воображения.

— Конечно, ты права. Как я мог не замечать этого раньше!

— Тебе тоже приходилось переживать боль, с которой ты старался справляться.

— Да, так и есть. Но что мне теперь делать?

— Быть терпеливым. Должно пройти время, чтобы она разобралась в себе. У тебя нет другого выхода.

— Я знаю, — вздохнул Густаво. — Только…

— Только проблема в том, что ты не самый терпеливый человек в мире, — с пониманием заключила Джоанна. Она налила ему вина, и он залпом осушил бокал. — Значит, Кристал не ощущала себя счастливой в браке? — спросила она, побуждая его продолжать свою исповедь.

— Думаю, она довольно скоро осознала, что совершила ошибку. Моя вина в том, что мы поженились в такой спешке. Сначала я должен был пригласить Кристал пожить в моем поместье, но я так желал ее, что не слушал голос разума. Если бы я все обдумал заранее, мы бы оба избежали стольких переживаний и проблем. Кристал было скучно в особняке, ей не нравились мои земли, по сути, ей не нравилось ничего, что было дорого мне. Я рассказывал ей, как много для меня значит моя земля, а она смотрела на меня пустым взглядом и ждала, когда же я наконец замолчу.

Забыв о своем вине, Джоанна смотрела на Густаво. Ей казалось, что слова льются из него потоком. Конечно, думала она, ему необходимо выговориться.

— Кристал мечтала о шикарном доме в Риме и светской жизни. В тот раз я уступил. У нас были друзья в Риме, и я возил ее туда как можно чаще, но не намеревался перебраться туда насовсем. Когда она об этом услышала, мы серьезно поссорились. Она назвала меня нудным мужчиной, который не может дать своей жене ту жизнь, которую она заслуживает. Потом собрала свои вещи и переехала в самый дорогой отель Рима, ожидая, когда я сдамся под ее натиском, но через полтора месяца вернулась, поскольку я не уступил. Сейчас я понимаю, что ей не хотелось терять титул. Так продолжалось еще несколько лет. Если Кристал была чем-то недовольна, она уезжала и тратила немыслимые суммы, чтобы позлить меня.

— Ты думаешь, она тебе изменяла?

— Я в этом уверен.

— А почему ты не развелся с ней уже тогда? Неужели ты все еще любил ее?!

— Нет, любовь к тому времени уже умерла, но я свято чтил традиции. Что бы ни случилось, надо беречь свой дом и семью. К тому же я понимал, что наш развод разобьет сердце Ренате. Как видишь, мои страхи оправдались.

— И что случилось потом?

— Кристал начала ходить в тренажерный зал в Риме. Ее инструктора звали Лео. Я видел его однажды. Весь волосатый и с улыбкой альфонса. Потом она забеременела. Я был счастлив, особенно когда узнал, что родился мальчик. Но потом услышал, как она разговаривает по телефону с Лео, и все встало на свои места. Я приказал ей выметаться из моего дома. Она называла меня последними словами, когда собирала вещи. А потом забрала ребенка и уехала к этому мерзавцу. Ренату она с собой не взяла.

— А ты бы разрешил Ренате уехать с матерью?

— Да. Я думал, что мы будем постоянно видеться, ведь она и мой ребенок тоже. Но и без того я бы позволил Ренате все, лишь бы дочка была счастлива.

Густаво провел рукой по волосам. Джоанна с нежностью наблюдала за ним. Она позвонила в отдел обслуживания, и через несколько минут официант забрал посуду из ее номера. Когда дверь за ним закрылась, Густаво подошел к дивану и сел на самый край. Джоанна устроилась в кресле рядом с ним, налив ему щедрую порцию виски.

— Ты пытаешься меня напоить? — с усмешкой спросил он.

— Возможно. Тебе необходимо расслабиться и хотя бы на время перестать обо всем этом думать.

Он осушил стакан. Джоанна с радостью увидела, что Густаво начал успокаиваться. Ей было чрезвычайно приятно осознавать, что он чувствует себя комфортно в ее обществе, что он ей полностью доверяет.

И вдруг на губах Густаво появилась странная улыбка.

— Ты должна знать, Джоанна, что я во всем случившемся виню тебя, — произнес он.

— Меня?! — опешила она. — Почему?

— Потому что только из-за тебя я женился на Кристал.