Второй синдром Геракла (СИ)

День первый

Я отлично умею плавать,

но на собственном опыте

знаю, каково это — тонуть.

© Джинн Райан «Харизма»

Было. Помню. Мне здесь почти два.

Тогда чудом откачали. Конюшня заводская на берегу. Старый ветеринар — лошадник вышел засмолить самокрутку. Вот он богатым фронтовым опытом меня и вытащил. Буквально втряхнул обратно в жизнь.

Но сейчас то я знаю, что делать. Сил правда не особо много, ходить надолго не хватает, но на воде удержаться, да запросто. Я же сама вода еще, лягушонок почти. Мама спокойно полощет бельё, ей и не ума, что я уже в пруд скувырнулся. Плыву брассиком, балдею. Водичка классная, держит как морская. Но хорошего поманеньку. Вплываю на мостки и тут меня цепляют под мышки и вытаскивают из воды.

— Ну что «карасик» сбултыхнулся? — улыбается мама.

— Ага, купался, — отфыркиваюсь и отплёвываюсь.

— И сразу два новых слова или не два? — удивляется самая любимая женщина в моей жизни.

— Два, — мне скрывать нечего.

— А вот и третье, а еще? — Радуется мама и тормошит меня.

— Есть хочу, — сообщаю главное.

— Притомился значит? — вздыхает мама. И до дому не подождёшь?

— Неа, хочу, — тут и кишки подтверждающе заурчали.

Нет ничего вкуснее и сытнее мамкиного молока, хотя меня уже пытаются отлучить, но держусь за титьку всеми силами, которых от того только прибывает. Но тут никто не откажет пострадавшему, своя кровиночка. Ну и не буду страдать ни больше ни меньше, совсем. Буду жить и радоваться.

Мама, она сейчас моложе моей (моей???) дочери. Вот казус. Пересчитываю в уме кому сейчас сколько лет. Там в той жизни поленился бы, калькулятором пощёлкал, да хоть и в смартфоне. Я же её уже почти и не помнил такой, фотографии не в счёт. Да и мало их, фоток, нужно будет озаботиться, наверстать, а там и кинокамеру бы завести. Уж очень это забавное дело смотреть старинные снимки и снятки.

Она ушла в 1996м, залеченный рак. Слишком поздно спохватилась, сходила к какому-то знахарю. Сама ведь кое-что понимала, но к врачам не обращалась, а потом долго и тяжело лечилась. Химиотерапия и прочее, но. Теперь этого не будет ни за что, иначе зачем я тут? Меня охватывает дрёма. Сон, просто сон. Вижу далеко, пятьдесят два года спустя отвозят меня совсем взрослого в палату интенсивной терапии. Пульс есть, дыхание нормальное, вот только сознания никакого. Здесь оно сознание в шестьдесят пятом, спит под кустом, надудонившись до отрыжки.

Белье выполоскано, растрясено, ждет в корзинке. А вот я и еду уже у мамы на руках.

— Папка. Обедать? — кричу как ребёнок. А кто же я теперь.

— Сегодня из тебя так и сыплется, герой! — радуется отец.

— Купался, — важничаю. Умею, да.

— Сам научился? — удивляются родители.

— Лягух смотрел, так же плыл.

Думаете трындежь? Что такая мелочь так тараторит? А вот и правда, я месяцев с восьми разговариваю и слушаю все что вокруг и смотрю внимательно. И сестра потом так же рано говорить начала, да и дети мои до года разговаривали уже во всю. Эка «мои дети», еще бы вслух сказал карапуз. Опять юмор? Живу значит, не тупо существую. Да еще и помню прошлую жизнь. Хотя говорят это крещением отрезает, а обрезанием — железно, прямо по слову самому. Читал у кого — то что все дети до крещения помнят прошлую жизнь, а потом чик и начинаем новый круг. Но я то подселился после крещения тела, хотя и крещение смутно помню. Так что это вроде и не забота? Хорошо, что важных воспоминаний в этой жизни еще не так много накопилось и все они именно на уровне тела и только положительные. Не было у меня разочарований с рождения и до этого случая. Хотя рождение то ещё приключение. Вот и надо чтобы их и дальше поменьше было. Над этим и стоит поработать.

Главные мои игрушки — книги. Руководство от отцовского трактора, электротехнический справочник и математическая энциклопедия. В последней правда буквы очень маленькие, зато в первой одни картинки, и я их все уже знаю и что там к чему мне отец рассказывает. Четырехтактный дизель в полтора года понять, да как два пальца. Тем более и учитель знающий. Не пил бы еще. А так он в техникуме машиностроительном на заочном учится. В прошлой жизни не знал конечно, вернее осознал только к диплому. Это теперь я такой эрудированный.

Не, я из книжек конечно строю и всякие детские свои штуки. Но этого уже мало. Папка начал мне кубики деревянные подтаскивать. Как зайдёт в столярку, наровняет обрезков, ошкурит, чтобы дите не занозилось. Их у меня со временем кубометр набрался. Но и сейчас уже коробка из— под отцовых парадных ботинок почти полна, мне не поднять.

Вот мы и дома. Отец обедает и меня посадили. Так-то я один и не ел никогда, только за компанию. Ну сиська не в счет, это святое. Картоха как раз в чугунке упрела. Отцу с селедочкой, а мне намяли с молоком и ложку вручили — чайную ясное дело с другой мне и не управится пока.

— Мать, закусь то хороша, может стопочку нальёшь? — папанька клинышки начинает подбивать.

— В рабочее то время? — отбривает мама. А пошлют куда и все — права тю-тю? Слесарить пойдешь? А кто семью кормить будет? Картошки надолго не хватит.

— Да шучу, шучу, Шур, не заводись, — тормозит отец. Да и жара, разморит, какая работа. Директор вон сказал, что новую улицу закладывать будем, в субботу под фундаменты копать буду. В первый дом, как молодая семья въедем.

— Ну дом то не дадут, — Вздыхает хозяйка, хотя и половинка всяко лучше.

Да пока мы с бабушками в бараке проживаем. Отцова мать в первой комнате, материна в крайней, у переборки, а мы, напротив. В гости ходить мне и одному разрешают. Всех делов, по коридору, даже на улицу выходить не надо. Вот провожу отца и к бабушке за сказками. Самые козырные про Илью Муромца, земляк как ни как, от Скрипино до Мурома близенько. Хотя одно время кукурузник рейсовый летал. Классно, это вам не Газель — маршрутка, целый самолёт, хотя смысл тот же, но трясет меньше и дороги не важны. Но мы теперь Лакинские, как дед Ваганов в бега от войны подался, так и бабе Насте с дочерью пришлось с малой родины переезжать. Хозяйство не великое и то свекровкино. А мир пришёл, так и прижились. Теперь коренные уже не дразнятся. Война хоть и не дошла до наших краев, сблизила всех, стёрла мелкие задиры. Опять же сто первый километр сыграл.

День первый. Ночь.

С помощью подсказок (ваших чувств или мыслей)

очень легко пробудить различные воспоминания

— как о недавнем, так и о далеком прошлом.

Вот почему так важно во время записи

информации оставлять подсказки, которые

впоследствии облегчат проявление следов памяти.

«Искусство помнить и забывать» Лапп Даниэль

Проснулся ни с того ни с сего. Темно, всё хорошо, кипешиться ни к чему, вот только мысли одолевают, не по деццки, потому как похоже сознание довлеет над бытием. Все мы жили при коммунизме, у каждого он был персональный. Вспомните детство, все по потребностям и ввиду наших малых способностей спрос был соответственный. Но с возрастом возможности наши росли, а потребности у каждого больше зависели от воспитания.

Дедушка Маркс в принципе прав, только нужных уточнений не сделал, а зря не совершали бы люди множество жестоких ошибок. Впрочем, многие рады были сделать счастливыми всех не зависимо от желания. Наверное личный коммунизм продолжался у них дольше необходимого. Как ни странно, но за коммунизмом следует социализм. Нас втягивают в социум подобных. Требовать начинают больше, а вот с потребностями начинаются сбои. Если самореализация важнее материальных ништяков, то личность развивается и раскрывается. В противоположном же направлении происходит взращивание индивида, приспособленного к потреблятству и ничего не желающего делать для других.

Это индивидуальное, но сильные отклонения накладывают отпечаток. Мой коммунизм окончательно завершился, когда у меня появилась сестра и я пошел в школу. У кого коммунизм затянулся, как правило, становятся революционерами и сами не понимают, что же их на это подвигло. Да и действуют чаще всего чужими руками, да и мозгами. Билл Гейтс устроил «цифровую революцию» посредством разумных и развил на деньги нескольких поколений предков. Хотя легенды, которые Гейтс и семья создали гласят, что Билл такой недоучка, даже школу не закончил, а уже бизнес начал. Спрашивается, а кем станет миллиардер в третьем поколении? Сварщиком или на худой конец программистом? Не смешите мои тапочки. Сын тракториста и штукатура, ставший электронщиком, программистом и далее, мне как—то понятнее, ну чего ж себя то обижать.

Да и Карл который Маркс жил на деньги отца Фридриха Энгельса, тоже в общем то ни разу не ангел и теория его интересно заточена, хотя истинные марксисты свершившие Великую Октябрьскую, не очень-то заморачивались и с другими делились, что их апологет породил и Адольфа Алоизыча с соратниками, поделившими мир по ранжиру. Вот потому легенды и мифы играют большую роль в нашей жизни. Одни их создают, а других ими кормят, чаще всего до того что из ушей лезет.

Наверное, уже и мне пора над легендой подумать. А как иначе? Тут ведь любой прокол чреват. Ляпнул не то и по врачам затаскают. Сделал пистолет из авторучки и на учет в детскую комнату. Так что и держаться и легендироваться, кровь из носу необходимо. Я и по первому разу выдумщик был, а теперь только немощь телесная сдерживает, а знания как дрожжи кипеть мозги заставляют. И это на второй день новой жизни. Но это все вторично, цель нужна, без цели никакие средства не стоит и тратить.

Ведь как у попаданцев заведено, державу спасать, Брежневу, Андропову глаза открывать, а там большие дядьки прислушаются и устроят коммунизм во всем мире и указание яблони на Марсе сеять выдадут. И не смешно им самим, со своими комплексами, не сладивши такое людям на уши навешивать? А у многих еще и секс фантазии начинают переть, старческие неудовлетворённости лезут со всех сторон. А мне то уж и вовсе красота, даже письмо не написать, неграмотный еще ни разу. Не, так—то чисто теоретически три языка знаю, не считая посконного и нескольких языков программирования. Вот только попробовал бы кто в два года карандаш в лапу и строчить поэмы? О сюжет, и ведь даже не заподозрит никто? А что может и накропать чего? Полгода на страницу уйдет, если искривление пальцев и постоянные судороги не заработаю в куче с искривлением позвоночника.

У друга дочка в три года стихи с голоса запоминала на раз и рассказывала без запинки. Во время бабушка с дедом вмешались, месяц молоком на ночь и слабенькими травками обошлись, а то как знать, что бы с человечком стало. Да и сам в школе то «Лукоморье», то Бородино с одного прочтения запоминал. Э нет, что—то я по кругу пошёл, отставить. Лучше уж по-своему, по-деревенски, семейными делами займусь. Отец у меня за воротник за компанию всегда готов заложить, а голова у него светлая, не зря мы с сестренкой такие уродились. Да и руки к тому месту пришиты и трактор как игрушечка и приспособ всяких наделал, колыбельку хоть и железную мне замастрячил, вот в ней я сейчас лежу и размышляю. Хотя сестренке надо будет деревянную строить, ну да пять лет впереди успеем. Дядька опять же голова. Шестнадцать всего, а уже готовый электрик и тот еще радиолюбитель, чего ему провода крутить, он и поболее способен замозговать. У меня мама малярит— штукатурит, руки портит, красками дышит. А она через четырнадцать лет магазином заведовала. Почто время тратить, а главное здоровье. Хотя с ними как раз и не просто, родители как я без них и разница в фактическом возрасте вон какая. Женьку с Валькой уже пора окучивать, на них и тренироваться.

Ить сердце кровью обливалось, как эта бестолочь за алкаша вышла и жизнь через одно место вкривь пошла. А ведь задатки богатые, не говоря о внешности. Валю Юдашкина помните, а в женском облике, с тщательной прорисовкой образа, смоляные волосы до попы, картинка да и только. Вот и цель до мозга костей понятная. А пока я главный человек в семье, многое вокруг меня вертится, когда есть кому вертеться, бабушки хозяйством заняты, родители денежку зарабатывают. Пока лето, тетка — нянька за мной «приглядывает», хотя тот еще вопрос, кто за кем теперь смотреть будет.

Женька уже взрослый, паспорт получил, корочки электрика получит и мылится в училище в Москву, надо успевать, обрабатывать, мыслей подкидывать. А тело подводит, от разговоров устаю даже больше чем от беготни и детских шалостей. Тело активности требует, развивать просится надо. Хотя вроде проблем нет, да ведь и не хочется заморочек. Опять же вести себя надо естественно — соответственно, ладно баба Настя понимает и под общую линейку загнать не пытается. А вот другая бабушка хочет, чтобы не хуже, чем у других. Так что ребенком жить, не выпендриваться. Да и прикидываться не приходиться, во-первых, интересно кругом, я это уже давно забыл и всего-то за день столько нового узнал. Опять же родители на работе скучают. Мама хоть в обед прибегает ненадолго проведать, и сама пообедает и нас с нянькой умоет, накормит. Хотя вроде не привередничаю, могу и один посидеть, похомячить, энергозатраты большие главное еда в зоне доступности, да и не так много и надо карапузу. Не могу пока приноровиться, начну девчонкам показывать, как шалаш обустроить, увлекусь или засыпаю на пол шаге или в животе так заурчит, что мне наперебой вкуснятки скармливать начинают.

Зато с другой стороны сплошные радости. Слышу шепотки и птичье чириканье, а главное понимаю, различаю, переспрашивать не нужно. Запахи, полный восторг, аж в зобу спирает, как же душисто и замечательно. Сколько за прожитые полвека утеряно, смазано, как же этого не хватало во взрослой жизни.