Вы только не обижайтесь

23

Роксана воткнула кассету «Роллинг Стоунз» в дышащую на ладан магнитолу и включила звук на полную мощность, так что разговаривать стало невозможно. Дорога от аэропорта Медфорд до Каньонвиля заняла больше часа. Когда они добрались до дома Деб, уже шел ливень. Огромные лесовозы с грохотом неслись по шоссе мимо дома, заставляя стены дрожать. Дровяная печка в гостиной согревала женщин, усевшихся вокруг кухонного стола, только с одного бока.

– Так ты завязала? – спросила Деб.

– Угу, – отозвалась Манч.

– Молодец, напарница! – сказала Деб. – Я ведь всегда говорила тебе, чтобы ты бросила наркотики, так?

Манч смотрела, как Деб вытряхивает четыре таблетки бензедрина на глянцевую черную обложку журнала «Гонщики». Она загнула край листа поверх таблеток и обратной стороной ложки размяла их в порошок. Манч не отрываясь следила за ловкими движениями подруги.

Деб взяла бритвенное лезвие и распределила порошок на четыре дорожки.

– Доллар есть? – спросила она.

Манч достала бумажник и вытащила хрустящую купюру. Роксана свернула доллар в трубочку.

– Ты, надеюсь, не хочешь приложиться? – Деб спрашивала явно из вежливости.

– Нет, – ответила Манч. – Я даже не знала, что такие можно нюхать.

Деб с шумом потянула носом, прочищая ноздри.

– Еще как можно! Резковато, но забирает.

Роксана приложилась первой, умело вдохнув две дорожки, приготовленные для нее. У нее заслезились глаза. Потом доллар перешел к Деб. Она наклонилась над столом, но тут в дом ворвался Буги.

– Посмотри, кто приехал! – сказала она сыну, прикрывая наркотик журналом и пряча скрученный доллар в ладони.

– Привет, Бугимен! – сказала Манч, протягивая ему руки.

Буги бросился к ней. Он нагнул голову и врезался Манч в грудь. Она крепко обняла его и поцеловала в раскрасневшиеся щеки.

– Ты по-прежнему моя самая вкусная шоколадка? – спросила она.

– Повтори, – потребовал он. – Повтори еще раз! Только целиком.

– Ты – моя самая вкусная шоколадка, – продекламировала она, дотрагиваясь до его лба. – Ты – мой мальчик самый сладкий. – Тут она ткнула его в живот. – Ты – уродливый щенок, – добавила она, потянув его за нос, – но все равно ты мой сынок.

Он рассмеялся – он и раньше так смеялся, слыша этот стишок.

– Хорошо, что ты приехала, – сказала Деб, наблюдавшая за их встречей. – Почему так долго тянула?

Манч почувствовала, что в горле у нее встал ком.

– У меня на следующей неделе день рождения! – объявил Буги, дергая Манч за рукав и требуя ее внимания.

– Знаю, – ответила она. – Я потому и приехала.

– Лапочка, – сказала Деб, – принеси маме «Гром-птицу». Это надо отпраздновать.

Буги подошел к холодильнику и достал вино. Себе он вытащил баночку шипучки. С полными руками он подбежал к Манч.

– Смотри-ка! – воскликнула Деб. – Вот какого мужчину я вырастила. Сначала гостям.

Манч замешкалась, глядя на бутылку, затем вежливо сказала:

– Нет, спасибо, Буги. Я лучше выпью газировки.

– Так это вроде как проверка! – догадалась Роксана. – Твой приезд сюда и все такое.

– Наверное, да, – неуверенно согласилась Манч.

– Но ты ведь по-прежнему куришь, так? – спросила Деб, вытаскивая пакетик с ярко-зеленой травкой.

– Нет, – ответила Манч. – И не курю. Я больше вообще ничего не употребляю.

Деб повернулась к сыну.

– Буги, принеси мамочке ее трубку.

Буги убежал в спальню. Он расставил руки и загудел, изображая самолет.

– Ты не против, а? – спросила Деб, приподнимая пакетик.

– Я пересяду к окну, – ответила Манч, отодвигая свой стул подальше.

Деб с Роксаной скинули пальто, как только разгорелся огонь, но Манч все еще не отогрелась. Она приоткрыла окно. Ветер задувал в него капли холодного дождя.

Буги вернулся с короткой трубкой.

– Лапочка, – сказала Деб, – может, ты пойдешь в свою комнату и поиграешь? Мамочке нужно поговорить с подружками. – Она подождала, пока мальчик выйдет из комнаты, и снова развернула журнал. Приставив доллар к ноздре, она приостановилась и сказала Манч: – Я тобой горжусь. Наркота тебя убивала.

Она вынюхала порошок, раскрутила купюру и облизала ее, а потом протянула доллар Манч. Та отмахнулась, разрешая Деб оставить его себе.

Буги вернулся в комнату и поставил пустую банку из-под газировки на стол.

– Я голодный.

– Хочешь бутерброд? – предложила Деб. – А ты, Манч?

– Ага, хочу.

Деб достала банки с арахисовым маслом и джемом и отрезала от мятого на вид каравая четыре ломтя.

– Это домашний хлеб? – спросила Манч.

– Как ты догадалась? – удивилась Роксана, беря щепоть травки.

– У меня за домом курятник, есть собственный огород. Мы даже мясо промышляем – стреляем дичь! – добавила Деб. Она посмотрела на сына. – Правда, Буги не ест оленину, разве только я умудрюсь подложить ее тайком.

– А вы есть не будете? – спросила Манч, увидев, что Деб приготовила только два бутерброда.

– Нет. А вы не стесняйтесь.

Буги и Манч ели бутерброды, а Деб и Роксана тем временем передавали друг другу бутылку вина. Как только Буги поел, Деб подхватила его куртку.

– Лапочка, ты должен ненадолго пойти к Стелле.

– Ну, мам! – заныл Буги. – Надоело мне туда ходить!

– Я хочу Манч тут все показать.

– А мне с вами можно?

– Да, мам! – подхватила Манч. – А ему с нами можно?

Деб бросила на Манч сердитый взгляд и повернулась к сыну.

– Тебе же придется сидеть в машине, когда мы пойдем в бар. Разве не лучше остаться и поиграть с друзьями?

– Мы не долго там пробудем, Буги, – вставила Манч.

Не бросит же Деб ребенка в машине надолго! Она не из тех матерей, которые забывают о детях, едва ступив на порог бара. Деб всегда говорила, что такого делать не станет.

– А сколько это – «не долго»? – спросил Буги.

Манч вынула из рюкзачка купленный для него подарок.

– Открывай.

Он быстро расправился с упаковкой и, открыв коробку, радостно заверещал:

– Вот это да!

– Ну а что надо сказать? – спросила Деб.

– Спасибо.

Манч застегнула часы у него на запястье и указала на часовую стрелку.

– Когда эта будет указывать на три, – тут она показала на минутную, – а вот эта – на шесть, мы вернемся.

– Ладно, – согласился он и вышел за дверь, не отрывая глаз от своего нового сокровища.

Деб встала.

– Хочу вам кое-что показать. Ждите меня здесь.

Она ушла в сторону спален. Роксана посмотрела на Манч.

– Ты по-прежнему пишешь стихи? – спросила она.

– В последнее время – нет. С тех пор, как завязала.

– А мне нравились те, которые ты написала на Рождество.

– «В ту ночь перед пинками»?

– Ага, именно.

– Я пришлю тебе их по почте, – пообещала Манч. – А ты чем занималась?

– Была на Аляске, – ответила Роксана. – Работала на нефтепроводе.

– И как там?

– Холодно и дерьмово.

– И вот ты здесь.

В окно хлестнул холодный дождь.

Роксана встретилась с ней взглядом.

– И вот я здесь.

Деб вернулась в гостиную, неся перед собой трехфутовую куклу-марионетку, смешного Пиноккио, подвешенного к деревянной крестовине. Марионетка дергалась, словно танцуя.

– Я три ночи собирала этого говнюка! – сказала она.

– Это ты сделала? – изумилась Манч. – Просто отпад!

Роксана допила вино, аккуратно сняла с горлышка кольцо от пробки и поставила бутылку в коробку, где было уже полно пустой посуды. Деб спрятала куклу, подарок Буги ко дню рождения, и вернулась. Банку из-под газировки она убрала в специальный пластмассовый контейнер.

– Деб…

– Дебора, – поправила та Манч, остановившись у мойки.

– Извини. Дебора. Тебе здесь хорошо? Это – то, о чем ты мечтала?

– Конечно, – подтвердила Деб, прижимая ноздри кончиками пальцев. Она чуть ослабила пальцы и глубоко вздохнула, шумно засасывая остатки наркотика, задержавшиеся в пазухах. – Ах! – выдохнула она.

– А как насчет Буги? – спросила Манч.

– А что насчет Буги?

– Ему тут лучше? То есть – вы так далеко отовсюду. А если что-то случится? У тебя ведь даже телефона нет!

– Не беспокойся, – заявила Деб. – Здесь мы сами о себе заботимся. Беспокоиться надо всем остальным.

– Кого ты имеешь в виду?

– Всех, кто пытается нас затрахать, вот кого. – Деб подхватила пальто. – Пошли. Я тебе все тут покажу.

«Гадюшник» оказался точно таким, каким его ожидала увидеть Манч. Единственную разницу между ним и сотней других известных ей кабаков составляли разве что пластинки, заряженные в музыкальный автомат. Когда три женщины вошли в бар, Джонни Пейчек пел: «Бери свою работу и катись». Его сменил Мерл Хаггард. Он пел про то, что причин бросить пить у человека не больше, чем причин пить дальше.

Роксана и Деб сели у стойки. Бармен, не спрашивая, налил им по стопке виски и пива на запивку. Манч спросила бармена, где находится телефон-автомат, и разменяла три доллара на мелочь.

– Мне нужно позвонить и послушать сообщение для условно осужденных, – объяснила она подругам.

– Хорошо, что вспомнила, – сказала Деб.

Роксана залпом проглотила виски.

– И как ты насчет них? – спросила она.

– Как я насчет кого? – переспросила Манч.

– Насчет боровов. Ты ведь по-прежнему ненавидишь боровов, так?

Манч потрогала шрам на щеке.

– Не слишком. Раньше я считала, что они – гады и вечно меня донимают, вечно сажают. Я думала: если б они только оставили меня в покое, у меня все было бы нормально. Теперь я понимаю, что они меня спасли.

– Тем, что посадили? – спросила Деб, хмуря брови.

– Меня нужно было спасать от меня самой, – ответила Манч. – Я была своим самым главным врагом.

Роксана кивнула и глотнула пива.

– Ладно, звони быстрее, – сказала Деб. – Мне надо еще кое-какое дерьмо тебе показать.

– Вот и хорошо, – проговорила Манч, направляясь к телефону. – Потому что я ехала в такую даль не для того, чтобы любоваться здешним баром.

Смотреть, как люди напиваются и дуреют, подумала Манч, она вполне могла и в Лос-Анджелесе. Но вслух ничего не сказала.

Она позвонила по домашнему телефону Тома Муди. Ей ответил мужской голос, и она начала:

– Привет, я хочу связаться…

– Не туда попали, – сказал мужчина и сразу же повесил трубку.

Она набрала номер еще раз, но на этот раз к телефону вообще никто не подошел. Отлично. Пока план работает просто великолепно.

Она вернулась к своим приятельницам: перед обеими уже стояли по две пустые стопки.

– Ну как, получилось? – спросила Деб.

Усаживаясь на высокую табуретку рядом с подругой, Манч подумала, что Деб, похоже, забыла, что именно Манч ходила делать.

– Да, все отлично. – Она поймала взгляд бармена. – У вас есть «Севен-Ап»? – Он кивнул и наполнил стакан из одного из кранов над корытцем со льдом. Она хлебнула и обратилась к Деб. – Так на кого же Слизняк якобы доносил?

– Тебе в это лучше не соваться, – заверила ее Деб и заказала еще виски.

– А мне много знать и не надо, – ответила Манч. – Но кто хотя бы тебе сказал, будто он доносчик?

– Джеймс, кажется? – сказала Роксана.

Деб на секунду подняла глаза. Губы у нее блестели от виски.

– Точно. Если подумать, то это был именно Джеймс. – Она закурила. – Пока ты сидела в сортире, позвонил Такс. Они должны приехать завтра вечером.

– Джеймс и Эйша все еще с ним?

– Ага, и он говорит, что она действует ему на нервы: плачет каждые две минуты. Я сказала ему, что у нее, наверное, режутся зубки и чтобы он налил в ее бутылочку немного ликера «Сазерн Комфорт». Помнишь, мы так делали для Буги.

Манч поежилась. Ее охватило острое чувство вины.

– Помню. Ты ему сказала, что я здесь?

– Не успела, он мне не дал. Мы устроим ему сюрприз, так?

Муди положил трубку и сказал Блэкстону:

– Это была ваша осведомительница. Она в «Гадюшнике». – Он показал на номер телефона, высветившийся на экране определителя. – Я не мог с ней говорить, не выдав нашу игру. Этот телефон-автомат стоит на прослушивании, но я не дал им времени определить наш номер.

– Давайте поедем туда, – предложил Блэкстон.

Спустя десять минут седан Блэкстона остановился напротив бара, расположенного в приземистом здании. Внешнюю стену покрывала темно-коричневая краска в несколько слоев. Входная дверь из двух створок, как в традиционном салуне. Окон в баре не было.

– Здесь есть задняя дверь? – спросил Блэкстон.

Стекла запотели от его дыхания. Он приоткрыл одно из окон и подышал себе на пальцы. Вспомнив виденную в витрине куртку из овчины, он пожалел, что не купил ее, когда имел такую возможность.

– Хотите кофе? – предложил Муди, доставая термос.

– Да, спасибо.

В эту минуту из бара вышли три женщины. Он мгновенно узнал двух красоток, которые встретили Манч в аэропорту. Одна из них была высокая блондинка. При ходьбе она сутулила плечи и опускала голову, словно стесняясь своего роста. У второй женщины были каштановые распущенные волосы, доходившие ей до талии, и множество украшений: крупные кольца на каждом пальце и серебряные браслеты от запястья до локтя. Манч вышла последней, и вид у нее был не слишком довольный.

– Это она, – сказал он Муди, не поворачивая головы.

– Маленькая?

Огромный лесовоз пронесся по дороге, разбрызгивая раскисший снег. Манч широко раскрыла глаза, вздрогнула и застыла, не успев сделать шага. Блэкстону показалось, что она похожа на косулю, оказавшуюся под перекрестным огнем. А еще он понял, что сам поставил ее в трудную ситуацию и что, если с ней что-то случится, он себе этого не простит.

Девица в серебряных побрякушках перешла улицу первой. За ней шла блондинка, а последней неохотно двигалась Манч.

– Вы узнаете этих двух? – спросил Блэкстон.

– Да, конечно, – сказал Муди, откручивая крышку термоса. – Девчонки байкеров, живут на Миллер-роуд неподалеку от никелевой шахты. Та, что с темными волосами и браслетами, живет в городе уже почти год. Зовут Деборой. У нее маленький сын. Такс ее трахает и оставляет свой трейлер у ее дома последние несколько месяцев. Блондинка здесь всего несколько недель.

– Роксана, – сказал Блэкстон. – Манчини о ней упоминала.

Он наблюдал за женщинами. Казалось, Манч не имеет ничего общего со своими подругами. Шла она уверенно, не спотыкалась. Цвет лица у нее был здоровый, а обе местные девицы отличались прямо-таки болезненной бледностью. Это не удивительно, ведь она приехала из солнечной Калифорнии, а две ее спутницы живут тут в чертовом холоде.

Да нет, дело не только в этом. Он смотрел, как Манч плотнее запахнула куртку и наклонила голову, пряча лицо от порывов холодного ветра. Подругам же, видно, море было по колено: они хохотали, пальто болтались нараспашку. Да они накачались до умопомрачения!

Пытаясь перейти улицу, Роксана и Дебора столкнулись друг с другом, и, покачиваясь и смеясь, двинулись дальше. Они громко сыпали ругательствами. Дебора сплюнула и подозрительно осмотрела улицу, словно приглашая невидимых противников показаться. Роксана подражала Деборе, хотя ее бравада выглядела менее убедительно. Манч от неловкости закусила губу.

Они остановились у видавшего виды белого пикапа. Манч протянула руку к Деборе, но та решительно замотала головой, так что ее длинные волосы взметнулись вверх. Манч не отступила. Блэкстон понял, что она требует ключи от машины.

– Молодец! – сказал он.

Словно услышав эти слова, она повернулась и посмотрела прямо на него. Ее лицо не изменилось, но он был уверен в том, что она его увидела. Ну что ж: она хотя бы знает, что не одна.

– Она нас видит, – сообщил он, берясь за ручку двери.

Муди его удержал.

– С ней все в порядке. И потом, на нас смотрят.

– Кто?

– Синий фургон едет по улице.

Блэкстон быстро посмотрел в зеркало заднего вида.

– ФБР?

– Угу, – подтвердил Муди. – Теперь дела должны пойти веселее.