Выбор за тобой (СИ)

Глава о переменах

Голова очень болела, а от грохота, учиненного Свертом, так, вообще, звон стоял подобно набату. Видимо, поэтому, мужчина в моей постели меня совершенно не смущал. Смущала скорее его личность. Очень смутные воспоминания, точно дымка стали пробегать перед глазами. Вот мы танцуем, и черты лица белобрысого мага расплываются и сливаются уже в снежноголового Эллохара. Я рассмеялась и, подумав, выдала, что этот цвет ему больше идет, очень его удивив, он даже не почувствовал, как личина сползла. Тогда это было весело, а сейчас хотелось закрыть лицо руками и все благополучно забыть. Уж не знаю, что там вообразил себе занудный вампир, но мы после пятой кружки сидра (а принц так после десятка не меньше) еле доползли до кровати и, не поделив одеяло, битву за которое я проиграла, заснули.

Слегка помяв королевскую особу, пока перелезала, я кое — как встала и пошла вниз умываться. Возле здания постоялого двора в ряд стояли несколько бочек с чистой водой, которая с утра чуть подернулась ледком, он хрустнул, как печенье, под ковшиком. Набрав в ладонь холодной воды и хлебнув еще из ковша, так, что свело зубы, а головная боль еще сильнее стала рваться наружу, я плеснула жидкий мороз в лицо.

— Я, конечно, не всегда понимаю мотивы поступков некоторых, а уж особенно Магистра. Но сейчас, по-моему, он перебарщивает, — от стены отделился Иллар.

Я вскинула голову и наткнулась неприязненный взгляд.

— Мы…

Он вдруг шагнул ко мне, и, выхватив ковшик из рук, швырнул его далеко за спину. Я испугано отступила, впечатавшись спиной в стену.

— Пропадают и погибают дети, лишенные магии сходят с ума, по миру ходит тварь способная, уничтожать и подавлять силу даже в Темных лордах. У нее на посылках сильные ведьмы и те, кто хочет власти. И вместо того чтобы использовать, Эллохар позволяет тебе прогуливаться и наслаждаться жизнью!

— Я не понимаю…

— Тебя надо было… — он приблизился к моему лицу, и уже его лицо начало меняться, будто из воды проступали новые черты.

Он схватил меня за запястья, источая злобу. Я моргнула и вдруг осознала, что у него тоже была личина, а под ней мужчина с черными глазами и бордовыми, как запекшаяся кровь зрачками, нос его, явно, когда-то прямой и тонкий, аристократический, чуть свернут в сторону на переносице, ломали его и не раз, а по левой щеке от виска к подбородку шли две белые полосы давно заживших шрамов. Он был матерее, старше, злее.

— Ты… — его нос почти коснулся моего лба.

— Так хорошо делал, что даже я не замечал, — голос Эллохара заставил нас обоих замереть. Иллар повернулся, исподлобья взглянув на Магистра, и, отступив от меня, снова стал красивым до зубной боли.

— Свободен, Иллар, миссия закончена.

— Но…

— Я все сказал. Возвращайся в домен, я дам указания позже.

Вампир развернулся и исчез в черном проходе конюшен. Я обхватила себя за плечи. Шутки кончились.

— Пойдем, я собрал твою поклажу.

Магистр шагнул ко мне.

— Спасибо, — тихо прошептала я.

— За что?

— За… время. Но теперь мне бы хотелось… понимать все, что происходит вокруг меня.

Эллохар прикрыл глаза на мгновение.

— Иллар сказал правду. Тебя бы давно заперли, исследовали, возможно, уже убили бы, но хочешь, называй предвидением, но я чувствую, что твоя жизнь даст больше, чем смерть, не подведи меня, Вера.

Сказал он это больше для себя, оправдывая себя, потом что большинство слов оставались для меня загадкой.

От взмаха его руки пространство загорелось, и там, где оно пожирало саму ткань бытия, вырисовывался совсем другой пейзаж.

И вот мы стоим на мощенной камнем дорожке перед пятиэтажным серым зданием, окруженным аккуратными деревьями и подстриженными кустами, вдалеке стояли еще несколько похожих строений. По дорожкам ходили, бегали люди… в большинстве своем, и нелюди, это явно было какое-то учебное заведение. Магистр со мной появился прямо перед входом, и все, кто находился в поле его зрения, просто магическим образом исчезали, похоже, его тут тоже побаивались. Но любопытство пересиливало все: носы и головки показывались и из окон и из-за деревьев.

— Тьер так и не снял ограничение, вот упертый. Пойдем, — кивнул магистр и галантно предложил свой локоть.

— Магистр Эллохар, вы рано! — голос шел, будто из пустоты, и заставил мурашки толпами летать по моей спине. Магистр развернулся, и мне пришлось тоже. Лучше бы не делала этого! Лучше бы спала в кровати в теплой таверне даже без одеяла!

Призрак, Дух, как хотите, называйте, женщина, неживая…

— Дара! — поприветствовал Магистр Эллохар.

— Мама, — это уже я, пятясь назад.

— Нет, Веруся, это не мама, это хранительница спокойствия сего Бездне угодного заведения! Дара, это- госпожа Вера. Ее не обижать, охранять, и не трогать. Дара, в прямом смысле не трогать, судя по тому, что я видел, госпожа Вера может сделать с легкостью своим прикосновением то, что не могли сделать все твои враги, вместе взятые.

Мы с призраком переглянулись, и я почему-то поклонилась, а призрак почему-то одобрительно кивнула.

— Она может представлять опасность для адептов и преподавателей, лорд директор должен быть извещен о вашем прибытии, — глядя на магистра, пробурчала призрачная хранительница.

— Извещай и скажи, чтобы снял запрет на доступ в комнаты Деи для меня.

— Ммм… — Дара получила указания, но плыла за нами.

— Любопытство, зайка моя возрожденная, наказуемо! Тебе ли, призрачная моя, этого не знать? — ухмылочка у Эллохара была полна добра любви и понимания, а у меня от его тона засосало под ложечкой.

— Ммм! — привидение было немногословно.

— Дарочка, все ли в порядке с твоим посмертным здоровьем?

— Эллохар! — нам на встречу вышла высокая женщина с чуть заостренными чертами лица, что придавало ей некое сходство с кошками.

— О, отлично все в сборе! Шаена, дорогая, как муж поживает? — раскланялся Эллохар. Ответа он, как водится, не ждал.

— Верочка, это Леди Шаена Верис. Или как ты там теперь звучишь?! — махнул рукой в сторону женщины — кошки магистр. — Шаена — твой учитель. Шаена, это Вера, еще раз говорю, руками Верусю лучше не трогать. Хотя, полагаю, для тебя это не так критично, как для Дарочки. А! Совсем забыл! Никому Веру, а вы знаете о ком я, не трогать руками, — голос усиленный магией прогремел, кажется, на весь мир.

Студенты, вроде уже расслаблено подглядывающие за нами, снова попрятались, как тараканы. А я почувствовала себя изгоем.

— Ты бы уже табличку на нее повесил, — заметила шествовавшая к нам женская греза, темноволосая, высокая, сложенная так… как надо. От мечты веяло мужской силой и властностью, и я, похоже, не одна это чувствовала, потому что попрятавшиеся студенты женского пола высунули носы и следили за грезой с обожанием, позабыв про демона, который никуда уходить не собирался.

— Риан! Вот теперь точно все в сборе! — Эллохар театрально похлопал в ладоши. — Веруся, это лорд Риан Тьер, многоуважаемый директор этой Академии, ты с ним знакома заочно.

— Заочно? — переспросила я.

— Ну, ээ, Шаена потом объяснит значение этого слова! — кивнул Эллохар.

— Это вы отдали меня Лаври? — я пристально посмотрела на черноволосую грезу.

Он смутным призраком маячил в горячечных воспоминаниях. Но я уверена, это был он. А значит, он — такое же скопище грехов, как и Эллохар, по меркам этого мира. Аристократ, маг, повелитель всего и вся. Он так же пристально посмотрел на меня и кивнул. Серая комната, где было холодно и одиноко. Прежде чем отдать, он запер и забыл. Тюремщик!

Магический фонарик рядом с одной из дверей разлетелся тысячью искр, а дверь рядом с ним, скрипнув, отворилась. Наступила тишина, в которой было слышно, как шуршит от сквозняка портьера на окне в коридоре. Магистр Эллохар хмыкнул.

— Ты почувствовал, Тьер?

— Нет, — тот чуть качнул головой.

— В этом ведь и есть самое интересное! — хитро улыбнулся Эллохар. — Дара? Шаена?

Те отрицательно покачали головами.

— Веруся, ты сейчас о чем-то подумала? Что-то расстроило тебя, радость моя?

Он издевается что ли? Я осмотрела в упор на лорда Риана Тьера, и тихо сказала:

— О серой комнате.

Мужчина сузил глаза, и мы бы продолжили играть в гляделки до следующего погибшего фонаря, если бы не леди Шаена. Она, приобняв меня за плечи, буквально выдернула из рук Эллохара и повела по коридору. Подойдя к одной из дверей, женщина что-то, прошептала, и мы шагнули в темную комнату.

— Дыши, — послышался над самым ухом сочувствующий голос. Я сделала глубокий вдох и отпустила пружину, которая сжалась внутри от «приятных» воспоминаний. В этот же миг комната осветилась светом магических фонариков. Гостиная, диванчик, камин, дверь в спальню, потому как была приоткрыта и открывала прекрасный вид на кровать. — Будем на «ты», так проще, — женщина положила узел с моими вещами на диванчик.

Я кивнула.

— Это комнаты жены лорда Тьера, пока она в академическом отпуске, ребенок у них.

— У нее волосы красные? — вдруг вспомнила я свой бред из серой комнаты.

— Не красные, а как вишня. А откуда ты знаешь?

— Видела. Как называется, если тебя… держат в…. замок на двери?

— Заключение.

Глаза Шаены блеснули. Но она решила не комментировать пока…

— Что от меня хотят? — я устало опустилась на диван. Вспомнилась злоба Иллара, за нее было особенно обидно, ведь я даже не понимала, за что он меня так ненавидит.

— Пока, чтобы ты научилась сносно говорить, тебя будут исследовать маги, будут брать кровь, когда мы придем к каким-то выводам, особенно, если это поможет победить, Эллохар и Тьер постараются устроить твою жизнь тут или отправить домой, если это будет возможно.

— Зачем им помогать мне?

— Я понимаю, тебе пока не сильно везло на знакомство, но Тьер и Эллохар, они не похожи на обычных Темных лордов, они… Дея, жена Риана, чистая хорошая девушка, именно за это она его и полюбила. Они могут помочь.

— Мне везло, — обиделась я за Лаври. — Я жила четыре месяца в семье карди.

— Карди… — нахмурилась леди Шаена. — Да, хороший народ. Сейчас отдыхай, сегодня тебя никто трогать не будет, занятия начнем завтра.

— А я могу гулять? — поинтересовалась я, когда женщина была уже у дверей.

— Да, по территории Академии свободно. За тобой присмотрит Дара.

Я кивнула. А в голове, как карусель, крутились серая комната, слова Иллара про то, что умирают дети и слова Леди, что они все будут меня ненавидеть. Я прошла в спальню, свалилась на заправленную кровать в одежде и моментально уснула.

Когда Шаена вышла в коридор, там стояли и беседовали два Темных лорда. Оборотню показалось, что при всем том времени, что она провела рядом с ними, она так и не узнала, что Риан Тьер может быть тюремщиком. Судить она его не могла, ибо не знала всех нюансов дела. От Эллохара же она могла ожидать всего чего угодно, но поддонком он не был.

— Ну как? — поинтересовался демон.

— Заснула. Я проинструктировала, — Шаена почему-то была крайне зла на этих двоих, развернулась и скрылась в своих покоях.

— Мне кажется, из-за Веруси на нас все наши женщины ополчатся, — задумчиво пробурчал Эллохар.

— Я тогда не слишком мог соображать. Дея… — Риана передернуло от воспоминаний, о том времени, когда он чуть не потерял жену и сына.

— Знаю. Ладно, раз новостей больше нет, я пойду. Сними запрет уже.

— Я поставил запрет на всех кроме Дары и Шаены. А то, знаешь ли, ты можешь появиться в неурочное время, и тогда магическим фонариком дело может не закончиться, — высокомерно заявил лорд Тьер, не забыв, однако, ухмыльнуться напоследок.

— Засранец ты, Тьер, — рявкнул Эллохар и исчез в сполохах синего пламени.

Я проснулась ночью. Спальня тонула во мраке, но стоило лишь пошевелиться, как загорелся крохотный магический фонарик на входе. Я уже давно поняла, что они работают, как-будто в них наши датчики движения встроены.

Тишина. Подойдя к окну, я уселась на широкий подоконник и уставилась в темноту за окном. Выдохнув на стекло теплый воздух, в появившейся дымке стала рисовать ромашку, мы так веселились с Антохой, рисовали машинки, флажки, самолетики. Мне было очень страшно, страшно понять когда-нибудь, что я никогда не увижу своего малыша, не обниму. Эти мысли не отпускали меня вот уже пять месяцев. Они не меркли, не утихали, стали капельками воды, которую не может сдержать сломанный вентиль в кране. Кап-Кап. Сын… Тоша…

Это также, как свыкаться с мыслью, что не стало Андрея. Не свыклась.

Слезы потекли двумя горячими ручьями.

— Солнышко мое…

— Дочь? — я подпрыгнула и обернулась, посреди комнаты витала Дара.

— Сын!

— Не бойтесь, — Дара опустилась на край кровати, будто и правда могла ощущать реальную материю.

— Знаете, я сейчас боюсь только, что не увижу больше сына. Остальное меня уже не пугает.

Заявление, как показало время, было весьма смелое.

— Хотите есть? — дружелюбно спросил дух.

Такая резкая смены тема и настроения меня выбила из колеи.

— Можно попить горячего.

Дары не было лишь секунду, и на столике у кровати уже стоял чайник и булочка с черным кремом поверх в виде розочки.

— Сспасибо.

— Меня терзает то, что сказал Эллохар, про прикосновение. Я так хочу коснуться, — Дара аж руки потирала, будто готовилась.

— Не надо. Иллар сказал, что из-за наших с… моих способностей, я могу покалечить. А вдруг я могу вас… убить!

— Иллар? Иллар Сверт? — дух аж заискрился.

Кому я тут про смерть рассказываю?!

— Да. Он самый.

— Откуда ты его знаешь? — шустро они тут на «ты» переходят.

— Он… Он… со мной гулял… месяц…

— В смысле гулял? — челюсть духа отвалилась.

— Я не знаю, как это слово звучит, магистр Эллохар его попросил путешествовать со мной.

— Сопровождал в качестве охранника, — додумалась Дара.

— Ну, наверное.

На лице хранительницы появилась крайне мерзопакостная улыбочка.

— А ты заметила в нем что-нибудь странное?

— …?

— Как он говорит с Эллохаром?

— Ну, как друг говорит.

— А может как родственник? Я изнываю от мысли, что он его сын!

— Сын?

— Ну да, это была бы новость столетия, нет полутысячилетия. Но он, гад, скрытный!

Дух-сплетник, отлично!

— А если и сын и что? — удивилась я.

— Это надо быть особого склада характера, чтобы не признавать себя даже бастардом принца Хаоса.

— Бастардом? — переспросила я, приподняв бровь.

— Ладно, еще наговоримся, — сжалилась Дара, а взгляд в мою сторону кровожадный- кровожадный. — Думаю, тебе стоит лечь и основательно выспаться!

— Да, спасибо, — это я уже сказала почти испугано. Дух испарился, а я удивленно почесала затылок. Ну, правда! Если и сын, то что? Да хоть кто! Если он прав насчет детей, это ужасно!

Выпив чай, вкусный травяной, и съев пол булки, я сняла все кроме рубашки и белья и завалилась спать.

Иллар Сверт сидел в одном отлично известным всем холостякам и не холостякам Империи заведении, под названием «Перышко дракона». С чего ему дали такое название, никто так пока и не догадался, хозяин хранил секрет с лукавой улыбкой. Очень немногие лорды и маги имели доступ к кругу счастливчиков, вхожих в это царство удовольствия. Иллар был особым гостем. Он не имел титула, но был темным, и он оказывал услуги хозяину и его клиентам. Встречали вампира здесь всегда с распростертыми объятиями. И сейчас нечастому, но крайне желанному гостю, в связи с накопившимися заказами, была предложена одна из лучших комнат, подано лучшее вино и выделена красавица- Орита. Он часто заказывал именно ее.

А девушке Иллар нравился, он молчал, никогда не обижал и хорошо платил. Вино исчезало, а девушка с примесью крови эльфов массировала напряженную спину и напевала тихую нежную мелодию. Опрокинув остатки вина, вампир закинул руку, поймав ее шею, нежно наклонил и приник к трепещущей жилке. Девушка знала, что делать, и уселась поудобнее, давая все, что было. Его руки скользили по ее спине и бедрам, заставляя забывать, что кровь ее убывает. Она знала, что он остановится, когда надо, с ней все будет в порядке, а его руки ей дарили приятные ощущения, этим ощущениям она и отдалась.

А же сам вампир не замечал, как волосы девушки под действием его магии окрасились в темно-каштановый цвет.

— Нариша, давай не будем об этом, мы уже не раз это обсуждали, — Даррэн откинулся на спинку стула и запрокинул голову, устало прикрыв глаза.

— Я понимаю, но ты обещал подумать, — леди Найрина смотрела на мужа с мольбой.

— Я скажу тебе откровенно, да я тоже не горю желанием от этой перспективы, но и отказаться не могу.

— Придумай что-нибудь, родной, — тонкая ручка скользнула по его длинным пальцам.

Он перехватил ее ладонь и прижал к губам.

— Я постараюсь, дыхание мое.

Подхватив хрупкую любимую статуэтку, он направился в спальню, жена была прекрасна, и все мысли сейчас были только о ней, кроме одной, глупой и маленькой, что одеялом надо было поделиться.