Выброс смеха

Плохая была сегодня ходка. Из артов нашёл только пару медуз, извёл на слепых собак почти всю картечь, а код от двери в лабораторию так и не достал. И хрен её знает, где эта чёртова записка… всё ведь излазил, бумажек море, в подвалах аж слоями лежат. Пойди, разберись, на которой из них код нацарапан. В общем, зря сегодня весь день прошатался, километры наматывал. Сапоги, как водится, потрёпанные на той неделе подсунули, и по результатам сегодняшнего рейда подошве точно гаплык. Как ни крути, а опять в убытке, и потому я в унылом настроении топал к Сидоровичу, проклиная Зону, чёртову лабораторию и горькую свою долю. Кроме «медуз» нёс я торговцу девять убитых в ноль обрезов от охотничьих ружей, столько же аналогического качества «ПМ»-ов и один изрядно потрёпанный «Калашников». В бандитской кодле, имевшей несчастье поселиться на заброшенной АТС, кроме восьми новичков имелся ещё и ветеран, земля ему пухом. Что называется, ни хабара, ни какого приварка — вырученных денег хватит разве что на починку снаряги да на пригоршню патронов. Чтобы не тратить остатки боеприпасов, точными ударами ножа расколотил несколько одинаковых фанерных ящиков. Увы… и здесь не везёт. Пусто. Знаешь же везение своё идиотское… Посмотрев, как исчезают на земле куски тонких, и, по всей видимости, быстро гниющих дощечек, я отправился дальше. Чудные эти коробки. До сих пор ума не приложу, кто их раскидал по всей Зоне, и почему в некоторых попадалось мелкое барахло — аптечка, патроны, ну, иногда, если уж очень подфартит, даже артефакт. Надо будет спросить при случае у Сахарова, что это за ящики такие. Впрочем, была у меня мысль, что под видом тары скрывались странные и пока недостаточно изученные аномалии…

Честно говоря, к Сидоровичу идти не очень хотелось. Старый жмот, конечно, скажет, что товар хороший, и он доволен, но от меня-то не укроется ехидный блеск в глазах и издевательская улыбка, что ж ты, мол, сталкер, ничего получше не нашёл? Знаем мы его — не преминёт ведь потом ляпнуть на прощание, чтоб я ещё и консервных банок насобирал. Всё издевается, сволочь… нет, подожду пока к Сидоровичу заходить. И так настроения нет, так он последнее испоганит.

— Эй, ты, ствол-то убери! — Угрожающе процедил какой-то новичок, размахивая пистолетом. Ишь ты, сопливый совсем, курточка драненькая, глазёнки бегают, а гонору-то, гонору…

— Ведь это же я, Крашеный! Неужто не признал?

Похоже, не признал. Я глянул в ПДА. Ну, так и есть, среди зелёных точек затесалась одна жёлтая. Надо будет и ему при случае целебную коробочку кинуть. Странное дело — кидаешь жёлтой точке опять-таки жёлтую штуковину с лекарствами, и точка тут же становится зелёной. А сталкер перестаёт размахивать стволом и забавно выпучивать глаза, если ты по рассеянности забыл убрать оружие в инвентарь.

Новенькая «Сига» перекочевала в рюкзак, парень тут же успокоился и даже сообщил доверительно, что кое-кто боевиков насмотрелся, и лично он не виноват, если у этого кого-то кишки по веткам разбросает. Здесь он был прав: сам говорил новичкам насчёт аномалий не раз, а они глазами похлопают и начинают про хабар втирать. А тут Зона всё-таки, и если не аномалии с мутантами, так солдаты, которым человека шлёпнуть, что высморкаться. Ни о чём думать не хотят, кроме бабок. Грустно всё…

— Эй, Крашеный! Здорова! — Окликнул меня Лётчик. — Падай к костру. Водочки тяпнем, хлебушка поедим, байки знатные расскажу.

Хороший парень Лётчик. Про то, как он в лётное поступал, вся Зона слышала. К ЧАЭС не ходил, куда ему, но мечта сбылась. И кто бы мог подумать, что обычный трамплин круче самого Монолита желания исполняет? Ну что ж, в Зоне и не такое случается. На то она и Зона.

От предложения я не отказался. Водочка после трудного и невесёлого дня в самый раз будет, а к хлебу я ещё добавлю и два куска колбасы. Бандюгам-то она, ясное дело, уже ни к чему, а закусон всяко лучше пустого батона. Лётчик, достав из рюкзака очередной флакон «Казаков», задумчиво выпил его прямо из горлышка, отбросил пустую стеклотару и почему-то горестно вздохнул. Затем начал рассказывать.

— Ну, вот послушайте, мужики. Случай был на той неделе, сам, правда, не видел, рассказывали. «Долговцы» на Дикой мужика одного нашли. Говорили, с Янтаря топал. Ну, «Долги» его поначалу за зомби приняли — натурально, чуть не пришили. С виду так ботаник, очки кругленькие, и вид вообще весь такой начитанный, умный, а в руках монтировка. Думали, научник какой, под излучение попал и рехнулся малость, а оказалось, что ни фига. На глазах у «долганой» стаю собак этой самой монтировкой распотрошил так, что любо-дорого. Ну, понятно, «Долги» его к себе зовут, им такие бойцы позарез нужны, а он, прикиньте, ни слова по-русски. Америкос какой-то, по ходу. Отвели его, короче, в Бар, решили, что научники рано или поздно хватятся иностранного коллеги, да и Бармен по-английски малость кумекал. Они там в Баре частенько это… по иностранному болтают. Хм… о чём это я? Ах, ну да, научнике этом. Так вот, значит. Долго они там чё-то в каморе у Бармена перетирали, но американец этот, Гордый вроде кликуха, с ящиком водки вышел, да только его и видели. Он доволен, и Бармен доволен, какой-то ящичек с циферками на стенку повесил. Говорят, что ежели с жестокого похмела к этому ящичку подойти да кнопочку нажать, циферки бегать начинают, а бодун как рукой снимает. Классная штуковина, в общем.

— Да никакой он не ботаник. Да ежели бы «Долги» узнали, они бы его и грохнули прямо там, — проворчал Волк. — Фримен он. «Свободовец», по-нашему. Но к ботаникам, по ходу, отношение имеет. Бармен говорил, что он во всяких науках конкретно прошаренный. Особенно в физике. — Волк покряхтел, протянул к костру руки. — Ну, раз уж разговор пошёл… поведаю, что сам видел. Про Почтальона слыхали? Ну, блин… у тех же «долганов» спросите, он, вроде, к ним записался. Вот уж отморозок. Ну, короче, стою я с «Долгами» у выхода на Милитари, за жизнь перетираю, тихо так всё, спокойно, утро… и тут вроде кот-баюн вякнул за холмами. Жалобно так, задавленно, видать, кто-то его там даванул. «Долги», понятно, за стволы схватились, думали, химера кота заловила, или, может, снорк. Ага, хрен там. Появляется этот баюн из-за угла. На ружейный ствол задницей насаженный, только лапы болтаются. А в коте, между прочим, пуд веса. Но это ещё что… чувак, что кота насадил, вообще чумовой. Морда зверская, бородка рыжая, идёт, лыбится, весь с ног до головы оружием увешан, а за спиной ещё и лопата. Совковая. И ширинка, блин, расстёгнута. Короче, жуть. Подошёл, на новичка спящего помочился, заржал как конь и спрашивает, где тут у вас, мол, главный, чтоб он мне задания давал. И пока за Ворониным бегали, он, придурок, спички достал, зажигает и кидает во все стороны. Хотели ему за все эти дела в репу дать, да только псих он, похоже, да ещё и с таким арсеналом. В общем, страшнее всего ширинка. Верите, мужики, реально пугает, может, артефакт какой он к молнии приделал. Воронин молодец, не растерялся — заказал пойти на Милитари и купить у свободовцев молочка. Уж не знаю, что там было, но главный «Долг» ему после этого майора дал, два квада выделил и офигевал после этого неделю: купил-таки Почтальон молоко. Литровый пакет. И при этом всю базу «свободных» вынес.

— Интересные дела творятся. Чудные, — согласно кивнул головой незнакомый мне сталкер, достал батон, рассеянно начал жевать. — Помните, может, Прибоя? Ну, тот вояка, который по всей Зоне сначала водку собирал, а потом бумажки какие-то. Пошли мы с ним на Свалку… как раз до выхода на Тёмную добрели. Сели отдохнуть, костерок разожгли, и тут — мать моя женщина! Вылетают с Долины пятеро чуваков в чёрных комбезах, чем-то на наёмников смахивают, но не они, точно. Да так бодренько, и оружие, прикиньте, за каким-то хреном бросают на землю и опять подбирают. Подскакивают к нам и спрашивают, где тут, мол, террористы есть. Прибой и сказал — вон, в Депо сплошняком одни террористы, всех уже достали. Те и ломанулись туда сразу. Ааа, мужики, что там было… всю, прикиньте, всю базу бандюков в тридцать секунд вынесли. И орут не по-нашему — кинут гранату, и вопят «фаиринахол! фаиринахол!» а чё это такое, не понятно. И сверху голос такой грубый бубнит «хэдшот». Ох, блин, как же мы перестремались тогда. Профи это были… сдаётся мне, комбезы у них особые. Один другому натурально на башку прыгнул, а тот хоть бы чуть согнулся. В общем, бандитов они всех вынесли и давай бомбу искать. Всё Депо перерыли, так и не нашли, вроде. Побежали на Агропром за новыми террористами. Больше мы их не видели.

— А чё с Прибоем сейчас, знает кто? Где он вообще? — поинтересовался Лётчик.

— Э, братец… двинулся Прибой. Предупреждал я его — не ходи на Странную Поляну. Хреновое это место — здания плоские в воздухе висят, столбы и прочее.

— Где это?

— В Караганде. Если с Бара на Милитари топать, то слева от дороги… кто бывал там, рассказывали, что артефакты кучами после Выбросов появляются. Аномалий вообще нет, кроме одной — «Вылет» называется, а так ни кустика, ни травинки, только поле жёлтое да несколько сосен торчат. Вроде и ништяк место, но далеко уходить от дороги нельзя. Прибой ушёл как-то, а вернулся совсем белый. Глаза выпучил и бормочет «Мир кончается… там мир кончается… бездна серая на краю мира… бездна…».

— А что за аномалия такая? Не слыхал… — удивился я.

— Ну, ты, Крашеный, даёшь… это, короче, временная аномалия такая. Ежели в неё наступишь, то всё вокруг замрёт, и ты сам тоже как столб стоишь и шагу сделать не можешь. И это, короче, капец. Болотный Доктор говорил, что в таком случае нужно какую-то задачу снимать, других способов нет. Я, в общем, не понял, как это делается, переспросил, а Доктор грустно так улыбается и молчит. Не отвечает. Наверное, ему нельзя про это говорить. Вот такая это плохая полянка…

— Да, мужики, есть там такое. Тропа секретная на юг от дороги. Ходил я там, — тихо проговорил один из сталкеров, до этого молчавший и сосредоточенно смотревший в огонь. — С корешем своим ходил туда…

— Ну, и?.. — Лётчик сел ближе к рассказчику.

— Обрыв такой ровный, как по линеечке… — Сдавленно прохрипел сталкер. — А за ним и в самом деле пустота. Кореш мой туда… и свалился… на ПДА от него потом сообщения приходили. До сих пор приходят, блин. Жуть…

— Расскажи, чё пишет?

Сталкер закрыл глаза ладонью и надолго замолчал, шевеля угли костра прутиком. И, наконец, неохотно буркнул:

— Спрашивал я его, че ты там делаешь. «Летю» — пишет. И что всю Зону снизу видит… ох, мужики, даже говорить не хочется. Страшно это.

— Это всё из-за «Милитари» — подключился Лётчик. — Там это… вообще чудные дела творятся. Из земли твари всякие после Выбросов вылезают. Сначала башка, потом плечи, а потом и весь контролёр из холма выходит. Под землёй, вражина, живёт… и из-под земли, гад, достать может. И в ухах пищит, и долбит так, что глаза из орбит, а твари нигде не видать. А он, значит, под тобой, и никак его, заразу, не достанешь, пока сам из холма не вылезет.

— А, теперь понял… — кивнул Волк.

— И чё ты понял? — Не понял Лётчик.

— Всё понял, — Волк невесело усмехнулся и махнул рукой. — А чё тут не понять? Всё понятно. Раньше не понимал, а теперь понимаю. Понял я, мужики. А то раньше не в понятках был, отчего на хуторе перед базой Свободы сталкеры в костёр лезут. Это, значит, контролёр подземный их в огонь загоняет. То-то они без всяких на угли садятся, бедолаги, прямо в бочку, и терпят молча. А когда уже совсем худо, аптечку только попросить и успевают. Эх-х… придёшь, бывало, на хутор этот проклятый, а они все уж в костёр попрыгали, совсем мёртвые лежат. Только — «дрдрррр» — ножками по бочке грохочут… это всё контролёр, гад… понял я теперь. Оп-па… гляньте! — Волк показал на небо. — Идёт.

— Да кто?

— Монолитовец… должно быть, от самой Припяти чапает. Они тут по воздуху гулять повадились после давешнего Выброса… да не трать ты патроны, — Волк одёрнул за рукав какого-то новичка, вознамерившегося было подстрелить монолитовца из ПМа. — Высоко, не достанешь. Сам брякнется где-нибудь возле Депо или Ростка. Ну, мужики, давайте по укрытиям. Кажется, — Волк пощупал воздух ладонью, взглянул на небо, — Выброс собирается. Айда. Пойдём, Крашеный, легенда ты наша, к Сидоровичу.

— Пойдём, — согласился я.

«Чудеса» — думал я, спускаясь по лестнице в подземный бункер торговца, — «богата на них наша Зона».